"Демон" - читать интересную книгу автора (Гозалишвили Василий Тамазович)

Глава 15. Саша

Следующие пять дней я провалялся перед своим, уже приведенным в порядок кораблем, в компании с Тамаркой. Девушка тяжело переживала гибель младшей сестры, и ни на миг не отпускала меня от себя. Даже во сне она обнимала меня за шею, и плакала или тихонько постанывала всю ночь напролет. Бесились все — даже присутствие семерых малышей, которым не было и восьми, единственных, оставшихся в живых детей, не смягчало даже девушек. А на папу вообще было страшно смотреть: он осунулся, под его глазами появились черные круги, а во взгляде смешалась такая боль и ненависть, что когда он иногда останавливался на мне, по моей спине начинал течь холодный пот. Мама держалась немного лучше: она выплакалась, и целыми днями возилась с детьми, что-то им втолковывая или просто играя. Все остальные либо молчали, злобно дожидаясь прилета остальных, чтобы отправиться отомстить, либо терзали тренажеры, доводя себя до полного изнеможения…

Первыми вернулись ребята дяди Якова: из двадцати шести ушедших вернулось только двадцать. Три пары ребят из последнего выпуска не пережили боевого крещения…

Через сутки сел дядя Вольф — из двадцати четырех ребят вернулось двадцать. И тут погибли новички.

Потом, дня три, не было никого. Папа даже решил хотел послать кого-нибудь на разведку, но не успел: на четвертое утро в систему вошли все остальные. Вернее, все, кто остался в живых. У Гельмута погибло четыре звена, а в группе, пришедшей с Дабога, дела обстояли хуже некуда: погибли дядя Игорь, тетя Мари, Элен, Гарри и еще двенадцать человек! Правда, ни к одной планете враг прорваться так и не смог…

Тамара потеряла сознание сразу, как только поняла, что ее родителей больше нет. Подхватив ее на руки, я бегом утащил ее домой, вколол ей кучу антидепрессантов, и постарался вывести из шока. Увы, придя в себя, она забилась в таких рыданиях, что я испугался. Пришлось мысленно звать маму…

Мама ворвалась в мою комнату через минуту, как обычно, выломав по дороге дверь. Вкатив девушке мощную оплеуху, она перевернула ее лицом в верх и заорала:

— Ты что, совсем сдурела? Ты думаешь, одной тебе тяжело? Посмотри вокруг! Мы потеряли шестьдесят человек! Понимаешь? Из них двадцать два ребенка! Кто за них отомстит? Ты? Да ты сейчас не то что штурвал, пистолет не удержишь! Ты — не Демон, а истеричка!

Тома, глядя на нее квадратными глазами, прошептала:

— Но у меня же больше никого нет!

— Как это нет? — взорвалась мать. — А он? А я? А Вик? Вы все — наши дети! Все, понимаешь? Я потеряла двоих! Но не вою на каждом углу, а жду момента, когда смогу дорваться до тех, кто это сделал! Кто клялся уничтожать Циклопов до последнего? Или ты не знала, что это — война? А на войне бывают жертвы! Не распускай сопли, девочка! Твои родители были великими бойцами! И у тебя один путь — стать такой же… Кто, кроме тебя, прикроет моего сына? Скажи мне, кто?

— Никто… — тихо прошептала девушка.

— Как? В таком состоянии ты даже с мухой не справишься! А завтра мы уходим в рейд! Ты с нами?

— С вами! — подпрыгнула на кровати Тамара и сжала зубы.

— Вот такая ты мне нравишься больше, дочка! — мама провела ладонью по ее волосам, и, прижав ее голову к своей груди, добавила: — С сегодняшнего дня у меня есть еще один ребенок… Живи у нас! И еще: мы тебя очень любим. Так же, как любили и Игоря, и Мари… Они были нашими самыми близкими друзьями… Я сама умираю от горя, просто я должна быть сильной… Без меня погибнет муж, сын, ты… Держись, девочка! Когда мы прикончим этих ублюдочных Циклопов, мы с тобой еще наревемся…

Тамара, всхлипывая, обнимала маму, а я, сжимая зубы, чтобы не расплакаться, смотрел в окно, за которым отец что-то говорил остальным Демонам. В голове колотилось два слова: «Завтра — рейд! Завтра — рейд!»