"Хромосома-6" - читать интересную книгу автора (Кук Робин)

Глава 18

7 марта 1997 г.

6.15

Нью-Йорк

У Джека, дрогнув, приоткрылись веки, и он тут же проснулся. Сел, потер воспаленные, будто песком сыпанули, глаза. Он никак не мог прийти в себя после прошлой бессонной ночи: вечером не ложился дольше, чем собирался, но уж очень здорово настроился на дело, чтобы вновь завалиться спать.

Встав с дивана, Джек завернулся в одеяло, спасаясь от утреннего холодка, и подошел к двери спальни. Секунду прислушивался. Убедившись, что Лори все еще крепко спит, распахнул дверь. Как он и ожидал, Лори, лежа на боку под горой одеял, сладко спала, глубоко и ровно дыша.

Тихо-тихо Джек на цыпочках пересек спальню, направляясь в ванную. Закрыв за собой дверь, он быстро побрился и принял душ. Выйдя из ванной, остался доволен, что не потревожил спящую Лори.

Достав из шкафа и комода одежду и свежее белье, Джек вышел в гостиную и оделся. Через несколько минут он уже окунулся в предрассветную мглу улицы. Было свежо и зябко, в воздухе, взметенные порывами ветра, кружились в танце снежинки.

На противоположной стороне улицы в патрульной машине двое полицейских в форме пили кофе и, включив лампочку в салоне, читали утренние газеты. Узнав Джека, они приветственно помахали ему. Джек махнул рукой в ответ. Лу держал слово.

Джек затрусил по улице к местному продуктовому магазину на Колумбус-авеню. Один из полицейских по долгу службы последовал за ним. Джек собрался было купить ему сладкий пончик, но, поразмыслив, от затеи отказался: не хотел, чтобы коп неверно воспринял это.

В квартиру он вернулся, прижимая обеими руками к груди пакет с соком, кофе, фруктами и свежими бубликами. Лори уже встала и мылась в душе. Джек пару раз стукнул в дверь, возвещая, что завтрак будет подан, как только она появится.

Через несколько минут Лори вышла из спальни, укутанная в Джеков халат. Волосы у нее влажно блестели. Отметины, оставленные накануне Анжело, уже не казались страшными. Только под глазом все еще лиловел небольшой синяк.

– Ну как, теперь, хорошенько выспавшись и подумав, ты еще не отказался от путешествия? – спросила Лори.

– Ни боже мой! – воскликнул Джек. – Запало в душу.

– И в самом деле собираешься оплатить каждому билет? Накладно выйдет.

– А на что еще мне деньги тратить? – Джек обвел взглядом квартиру. – Это все явно не по мне, а за велик я уже полностью расплатился.

– Нет, серьезно, – настаивала Лори. – Ну, я еще понимаю – Эстебан, но Уоррен с Натали?

Вчера вечером, когда Теодоре предложили поехать в Экваториальную Гвинею, она напомнила мужу, что кому-то из них надо остаться в Нью-Йорке, чтобы заниматься рынком и сыном-подростком. Решение, что едет Эстебан, а не Теодора, было принято после того, как бросили монетку.

– Я всерьез собрался устроить это позабавнее, – сообщил Джек. – Даже если мы ничего не узнаем, что не исключено, то по крайности хорошенько развеемся. Я по глазам Уоррена видел, как ему хочется побывать в той части Африки. А на обратном пути ночь-другую проведем в Париже.

– Меня убеждать не надо, – улыбнулась Лори. – Поначалу я была против того, чтобы ты ехал, а сейчас и сама загорелась.

– Осталось только Бинэма уговорить, – сказал Джек.

– С этим, полагаю, проблем не будет, – уверила Лори. – Ни ты, ни я отпуск, когда полагалось, не брали. Да и Лу пообещал замолвить словечко, расписав, как нам угрожают. Ему хочется, чтобы мы убрались из города.

– Всю жизнь не верил бюрократам, – признался Джек. – Но постараюсь быть оптимистом. И, коль скоро мы едем, давай поделим обязанности. Я иду за билетами, а тем временем ты, Уоррен и Натали берете на себя заботы о визах. Потом надо организовать прививки и начать колоться от малярии. По-хорошему, на иммунизацию нужно бы побольше времени, но попробуем выжать все, что можно, из того, что имеем, и запасемся всякими пшикалками и мазями от насекомых.

– Придумано здраво, – кивнула Лори.

Лори была рядом, а потому свой любимый горный велосипед Джек оставил дома. Вместе они доехали на такси до судмедэкспертизы. Когда же вошли в регистраторскую, Винни, опустив газету, уставился на них так, будто увидел Привидения.

– А вы чего тут делаете? – спросил он дрогнувшим голосом. И кашлянул, прочищая горло.

– Что еще за вопрос? – с ноткой брезгливости воскликнул Джек. – Мы тут работаем, Винни. Не забыл?

– Просто думал, что вы на выезде. – Винни торопливо отхлебнул кофе из кружки, прежде чем снова откашляться.

Джек и Лори подошли к кофеварке.

– У него последние пару дней какое-то странное настроение, – шепнул Джек.

Лори бросила через плечо взгляд на Винни. Тот снова укрылся за газетой.

– Странно он как-то среагировал, – задумалась она. – А вчера, я заметила, он нервничал, если я рядом.

Взгляды Джека и Лори встретились. Секунду-другую они пристально смотрели друг на друга.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Лори.

– Наверное, – кивнул Джек. – Вариант допустимый. Доступ-то у него точно был.

– Полагаю, надо уведомить Лу, – сказала Лори. – Мне претит сама мысль, что это может оказаться Винни, но непременно следует выяснить, кто тут у нас разглашает сведения, не подлежащие огласке.

На радость Лори, неделя ее ответственного дежурства закончилась, настал черед Пола Плодгетта. Пол уже сидел за столом и сортировал дела, поступившие минувшей ночью. Лори с Джеком предупредили его, что берут отпуск и хотят на сегодня избавиться от вскрытий, если только их не окажется в избытке. Пол уверил, что груз дел легок.

Искушенная в политике побольше Джека, Лори предложила до разговора с Бинэмом сообщить о своих отпускных планах Кэлвину. Джек почтительно внял ее мудрому совету. Кэлвин в ответ на их просьбу лишь задорно буркнул, мол, могли бы и пораньше уведомить.

Как только прибыл Бинэм, Лори с Джеком поспешили к нему в кабинет. Главврач с любопытством воззрился на них поверх очков. В руке он сжимал утреннюю почту, которую начал просматривать.

– Вы просите две недели начиная с сегодняшнего дня? – переспросил он, словно не мог поверить услышанному. – Отчего такая спешка? Случилось что-то из ряда вон?

– Мы отправляемся в рискованное путешествие, – ответил Джек. – И хотели бы уехать сегодня вечером.

Слезящиеся глаза Бинэма пришли в движение: взгляд их заметался с лица Лори на лицо Джека и обратно.

– Вы, часом, не пожениться собрались?

– Ну, риск не столь велик, – улыбнулся Джек.

Лори насмешливо фыркнула, потом сказала:

– Просим прощения, что не предупредили пораньше. Причина спешки та, что вчера ночью нам обоим угрожали из-за дела Франкони.

– Угрожали? – вскинулся Бинэм. – И это связано с фингалом у вас под глазом?

– Боюсь, что да, – ответила Лори. Она постаралась укрыть синяк под слоем косметики, но удалось это лишь частично.

– Кто же стоит за угрозами? – поинтересовался Бинэм.

– Один из нью-йоркских преступных кланов, – сообщила Лори. – Лейтенант Луи Солдано готов посвятить вас в детали, еще он хочет поговорить с вами о том, что, возможно, в управлении судмедэкспертизы действует «крот», подкупленный тем же преступным кланом. Кажется, мы выяснили, каким образом тело Франкони было вывезено отсюда.

– Слушаю вас, – произнес Бинэм, откладывая почту в сторону и откидываясь на спинку кресла.

Лори рассказала, что и как произошло, подчеркнув, что кто-то сообщил похоронной конторе «Сполетто» инвентарный номер неопознанного тела.

– Считает ли следователь Солдано, что вам обоим следует скрыться из города? – спросил Бинэм.

– Да, он так считает, – подтвердила Лори.

– Превосходно. Тогда проваливайте отсюда. Мне самому позвонить Солдано или он позвонит мне?

– Насколько мы понимаем, он намерен позвонить вам, – сказала Лори.

– Отлично. – С этими словами Бинэм пристально посмотрел на Джека: – А что нового по поводу печени?

– Пока все висит в воздухе. Жду, когда сделают кое-какие анализы.

Бинэм, кивнув, заметил:

– Это дело хуже любой занозы в заднице. Предупредите, чтобы меня ставили в известность обо всех новостях, пока вас не будет. Я больше не желаю никаких неожиданностей. – Главврач обратил взгляд на стол и взялся за почту. – Желаю вам хорошего путешествия. Да, пришлите мне открытку.

Лори с Джеком, выйдя в коридор, обменялись улыбками.

– Что ж, похоже, все хорошо, – сказал Джек. – Бинэм значился главной из возможных препон.

– Я вот подумала: может, следовало сказать ему, что мы в Африку едем как раз по поводу печени? – спросила Лори.

– Не уверен, – ответил Джек. – Он мог передумать и не отпустить нас. Для него самого лучше, если бы это дело вовсе пропало.

Разойдясь по своим кабинетам, оба взялись за подготовку. Лори связалась с экватогвинейским посольством, справляясь о визах, а Джек принялся названивать в авиакомпании. Она быстро убедилась в правоте слов Эстебана: визы оказалось получить очень легко, их обещали оформить уже утром. Джек выяснил, что «Эр Франс» с радостью возьмет на себя все хлопоты, и согласился забежать к ним в контору попозже, чтобы забрать билеты.

Лори заглянула к Джеку в кабинет. Она просто сияла.

– Я начинаю думать, что мы в самом деле отправимся в путь, – взволнованно произнесла она. – А как у тебя?

– Прекрасно. Мы улетаем сегодня вечером в семь пятьдесят.

– Просто не верится! – коротко рассмеялась Лори. – Чувствую себя девочкой-подростком, отправляющейся в свое первое путешествие.

Условившись о времени с бюро путешествий и прививочным пунктом в манхэттенской больнице, они позвонили Уоррену. Тот пообещал связаться с Натали и подъехать вместе с ней в больницу.

Сестра в прививочном пункте всадила каждому множество уколов и щедро наделила рецептами противомалярийных медикаментов. Еще она убеждала их выждать ровно неделю, прежде чем предстать перед бациллоносителями. Джек объяснил, что это невозможно. Ответ сестры обнадеживал: как хорошо, что едут они, а не она.

В коридоре бюро путешествий Уоррен спросил Джека, что, собственно, имела в виду спец по прививкам.

– Уколы начинают действовать через неделю, – разъяснил Джек. – За исключением гамма-глобулина.

– Мы, стало быть, рискуем? – пришел к выводу Уоррен.

– Жизнь – это риск, – парировал Джек. – Если всерьез, то кое-какой риск есть, но с каждым днем наши иммунные системы будут держать оборону все надежнее и надежнее. Главная опасность – малярия, но я решил прихватить с собой побольше средств от насекомых.

– Значит, ты не дрейфишь?

– Ну, не настолько, чтобы остаться дома.

После больницы все отправились в моментальную фотографию и сфотографировались на паспорта, а потом Лори, Уоррен и Натали отправились со снимками в экватогвинейское посольство.

Джек, поймав такси, помчался в университетскую клинику. А там поспешил прямо в лабораторию доктора Питера Мэйловара. Как всегда, он застал пожилого патолога склонившимся над микроскопом. Джек почтительно выждал, пока профессор завершит осмотр очередного среза.

– А-а-а, доктор Стэплтон! – воскликнул Мэйловар, увидев Джека. – Рад, что вы пришли. Ну-с, где тут ваш срез?

Лаборатория доктора Мэйловара представляла собой пыльное скопище книг, журналов и сотен поддонов со срезами. Все мусорные корзины вечно были забиты до отказа. Профессор стойко отбивал любые посягательства устроить уборку у себя на рабочем месте, дабы никто не смог нарушить сотворенный им беспорядок.

С поразительной быстротой профессор отыскал Джеков срез, лежавший на учебнике по ветеринарной патологии. Ухватил его чуткими пальцами и сунул под окуляр микроскопа.

– Предложение доктора Осгуда показать образец доктору Хаммерсмиту попало в самую точку, – говорил доктор Мэйловар, настраивая фокус. Получив четкое изображение, он откинулся на стуле, взял со стола учебник и открыл его на странице, заложенной пустой рамкой для среза. Потом вручил книгу Джеку.

Тот взглянул на указанную доктором Мэйловаром страницу. В глаза бросилась микрофотография среза печени. А на ней – гранулема, похожая на ту, что была обнаружена на Джековом срезе.

– Один в один, – констатировал доктор Мэйловар. И кивком головы предложил Джеку сравнить фото с изображением в микроскопе.

Джек приник к окулярам и хорошенько всмотрелся в срез. Действительно: изображения выглядели одинаковыми.

– Смею вас уверить, из всех принесенных вами образцов этот – один из самых занимательных, – сказал доктор Мэйловар, откинув упавший на глаза буйный седой клок волос. – В учебнике вы прочтете, что вызывающий болезнь организм называется гепатоцистит.

Джек оторвался от микроскопа и перевел взгляд обратно на книгу. Про гепатоцистит он никогда не слышал, а потому спросил:

– Редкий зверь?

– В нью-йоркском морге я бы сказал: очень, – ответил доктор Мэйловар. – Очень редкий! Обнаруживается только у приматов. Более того, только у приматов Старого Света, то есть у человекообразных обезьян, обитающих в Африке и Юго-Восточной Азии. В Новом Свете зверь этот не встречался никогда и никогда – у людей.

– Никогда? – переспросил Джек.

– Ну, скажем так, – пояснил доктор Мэйловар, – лично я никогда его не видел, а на своем веку повидал печеночных паразитов изрядно. Доктору Осгуду, что существеннее, сей зверь тоже ни разу не попадался, а он повидал печеночных паразитов побольше моего. Учитывая наш с ним объединенный опыт, я и заявляю, что гепатоцистита у людей не бывает. Разумеется, в областях эндемичных, возможно, дело обстоит по-иному, но даже там он должен быть редким гостем. Иначе мы непременно столкнулись с ним хотя бы раз-другой.

– Я признателен вам за помощь, – произнес Джек, не пытаясь скрыть растерянность. Он уже боролся с выводами, к каким подталкивали только что полученные поразительные сведения. Теперь куда больше оснований говорить, что у Франкони был ксенотрансплантат, чем просто ссылаясь на факт, что гангстер наведывался в Африку.

– Этот случай было бы интересно обсудить на наших великих сборищах, – заметил доктор Мэйловар. – Если пожелаете сделать сообщение, дайте мне знать.

– Конечно, – уклончиво выразился Джек. У него голова шла кругом.

Джек вышел от профессора, спустился в лифте до первого этажа и поспешил в управление судмедэкспертизы. Обнаруженный на печеночном срезе паразит примата Старого Света – весьма красноречивое доказательство. Впрочем, были еще и сбивающие с толку результаты анализов ДНК, проведенные Тедом Линчем. И плюс ко всему полное отсутствие воспаления в печени, при том что никакие иммуносапрессанты не применялись. Ясно одно: все это, вместе взятое, не имеет никакого смысла.

Вернувшись в морг, Джек направился прямиком в лабораторию ДНК, намереваясь хорошенько расспросить Теда: вдруг тот, отвечая его ожиданиям, как-то объяснит, что происходит. Беда, считал Джек, в том, что сам он, слабо разбираясь в науке о ДНК, никаких собственных идей предложить не мог. Изменения в генной сфере происходили слишком быстро.

– Господи, Стэплтон, где вас черти носят! – вскричал Тед, едва завидев Джека. – Я уже целый свет обзвонил, а вас никто не видел.

– Я уезжал, – оправдывался Джек. В какой-то момент ему захотелось рассказать обо всем, но он передумал. Слишком много всего случилось за минувшие двенадцать часов.

– Садитесь! – потребовал Тед.

Джек сел.

Тед, пошарив по столу, нашел наконец кусок проявленной пленки, покрытой сотнями мельчайших темных полосок. И вручил его Джеку.

– Тед, – взмолился Джек, – за что вы со мной так? Отлично же знаете, что я в этих штучках ни бельмеса не смыслю!

Тед, не обращая на Джека внимания, продолжал поиски еще одного такого же куска пленки. Нашел его под проектом сметы лаборатории, над которой корпел, и тоже вручил Джеку.

– Посмотрите их на свет, – посоветовал Тед.

Джек сделал, как ему велели. Взглянул на два куска пленки: даже ему было ясно, что они разные.

Тед указал на первую пленку:

– Это исследование участка ДНК, содержащего коды рибосомных белков человеческого существа. Я выбрал образец наудачу, просто чтобы показать вам, как это выглядит.

– Роскошный вид, – усмехнулся Джек.

– Приберегите сарказм для других случаев, – осадил его Тед.

– Попытаюсь.

– А вот вторая пленка. Это исследование образца печени Франкони, – показал Тед. – Тот же самый участок, использующий те же самые ферменты, что и в первом исследовании. Видите, насколько они различаются?

– Это единственное, что я вижу.

Тед выхватил пленку с исследованием человеческой ДНК и отбросил ее в сторону. Потом указал на пленку, которую Джек держал в руке:

– Я вчера говорил вам, что такая информация есть на компьютерном диске, так что я дал команду компьютеру отыскать картинку, подходящую к образцу. Машина выдала ответ: наибольшая совместимость с шимпанзе.

– Не точно шимпанзе? – спросил Джек. Похоже, в этом деле не было ничего точного.

– Нет, но близко, – ответил Тед. – Что-то вроде кузена шимпанзе. Нечто в этом роде.

– А у шимпанзе есть кузены?

– Вы меня достали! – едва не зарычал Тед, передернув плечами. – А я-то до смерти хотел порадовать вас своими находками! Признайтесь, они весьма поразительны.

– Итак, с вашей точки зрения, имел место ксенотрансплантат? – подытожил Джек.

Тед снова дернул плечом:

– Заставь вы меня погадать, я бы ответил: да. Но, принимая во внимание результаты анализа по Ди-кью-альфа, уж и не знаю, что сказать. К тому же я сам решил проверить на ДНК по группам крови АВО. Пока все в точности соответствовало данным Ди-кью-альфа. По-моему, это полностью совпадает с данными Франкони и только еще больше все путает. Странный случай.

– Вы мне об этом говорите! – воскликнул Джек. И тут же рассказал Теду, что обнаружен паразит примата Старого Света.

На лице Теда появилось выражение полного смятения.

– Остается радоваться, что дело это попало к вам, а не ко мне, – выговорил он.

Джек положил кусок пленки на стол Теда и сказал:

– Если повезет, то через несколько дней кое-какие ответы я отыщу. Сегодня вечером я отправляюсь в Африку погостить в той самой стране, куда наведывался Франкони.

– Вас контора посылает? – удивился Тед.

– Ни в коем разе, – отмахнулся Джек. – Лечу на свои. Впрочем, это не совсем так. То есть плачу я, но Лори тоже едет.

– Бог мой, какой же вы основательный! – не то шутя, не то серьезно заметил Тед.

– Точнее сказать: упрямый, – поправил Джек.

Он поднялся: пора было уходить. Уже в дверях Тед окликнул его:

– Я получил результаты по митохондриальной ДНК. Есть совпадение с Франкони, так что по крайней мере личность вами была установлена верно.

– Наконец хоть что-то определенное, – сказал Джек.

Он уже вновь повернулся к двери, когда Тед еще раз окликнул его:

– У меня появилась сумасшедшая идея. Объяснить полученные результаты, на мой взгляд, могло бы только наличие печени-трансгеника.

– Это что еще за чертовщина? – изумился Джек.

– Это значит, что печень содержит ДНК от двух разных организмов, – пояснил Тед.

– Хм-мм, – хмыкнул Джек. – Надо будет над этим подумать.

Кого, Экваториальная Гвинея

Бертрам посмотрел на часы. Четыре часа дня. Подняв глаза и глянув в окно, он увидел, что внезапный буйный шквал тропического дождя, который всего пятнадцать минут назад погрузил во тьму все небо, уже улетучился. На смену ему пришел душный, пронизанный солнцем африканский день.

С внезапной решимостью Бертрам взял телефонную трубку и позвонил в центр размножения. Ответила дежурная сестра по имени Ширли Картрайт.

– Сделали гормонные инъекции двум новым самкам бонобо, предназначенным на приплод? – спросил Бертрам.

– Еще нет, – последовал ответ.

– По-моему, расписание предусматривает проведение инъекций в два часа, – повысил голос Бертрам.

– По расписанию так, – растерянно согласилась Ширли.

– Почему же задержка?

– Мисс Беккет еще не приехала, – неохотно пояснила дежурная. Меньше всего ей хотелось навлекать грозу на свою непосредственную начальницу, но выхода не было: солгать она не могла.

– А когда должна была? – спросил Бертрам.

– Вообще-то время не оговаривалось, – ответила Ширли. – Она предупредила дневную смену, что все утро будет занята у себя в лаборатории в клинике. Как я понимаю, заработалась.

– Она никому другому не поручала ввести гормоны, если сама не приедет к двум часам?

– Определенно – нет. Оттого я и жду ее с минуты на минуту.

– Если ее не будет еще полчаса, приступайте к делу и введите предписанные дозы, – распорядился Бертрам. – Справитесь?

– Никаких проблем, доктор, – уверила Ширли.

Бертрам нажал на рычаг и набрал номер лаборатории Мелани в клиническом комплексе. Персонал он знал плохо, а потому не понял, кто ответил на звонок. Зато ответившая Бертрама знала и поведала такое, что вызывало беспокойство. Мелани отсутствовала целый день, поскольку была занята в центре животных.

Бертрам повесил трубку и нервно забарабанил по корпусу телефона ногтем указательного пальца. Невзирая на уверения Зигфрида взять на себя заботу о возможных чудачествах Кевина и его, так сказать, подружек, Бертрам был настроен скептически. Мелани работник добросовестный. И уж, разумеется, пропустить назначенную инъекцию – никак на нее не похоже.

Судорожно схватив телефонную трубку, Бертрам попробовал связаться с Кевином, но его номер не отвечал.

Обуреваемый растущими подозрениями, Бертрам вышел из кабинета, предупредив секретаршу Марту, что вернется через час. Выйдя на улицу, забрался в свой «чероки» и отправился в город.

По дороге он все больше и больше утверждался в мысли, что Кевину с женщинами удалось пробраться на остров, и мысль эта злила его. Он истово клял себя за то, что позволил Зигфриду убаюкать себя ложным ощущением безопасности. В нем все глубже и глубже пускало корни предчувствие, что любопытство Кевина навлечет на них крупную беду.

У городской черты, там, где асфальт сменился брусчаткой, Бертраму пришлось резко притормозить. Погруженный в сомнения, он перестал обращать внимание на скорость. Мокрая от недавнего ливня, брусчатка сделалась скользкой, как лед, и машина юзом прошла несколько ярдов, прежде чем остановилась.

Поставив машину на стоянке у клиники, Бертрам поднялся на четвертый этаж и бухнул кулаком в дверь лаборатории Кевина. Ответа не последовало. Бертрам налег на дверь. Та оказалась заперта.

Вернувшись к машине, Бертрам сделал круг по городской площади и остановился за ратушей. Кивком приветствовал ленивую солдатню, прохлаждавшуюся в поломанных плетеных креслах в тени аркады.

Шагая через ступеньку, Бертрам взлетел вверх и, добравшись до Аурильо, заявил, что ему необходимо переговорить с Зигфридом.

– У него сейчас начальник службы безопасности, – уведомил Аурильо.

– Сообщите, что я здесь, – бросил Бертрам и принялся мерить шажками приемную. Раздражение поднималось в нем удушливой волной.

Спустя минуту из кабинета вышел Камерон Макиверс. Он поздоровался с Бертрамом, а тот, не обратив на шефа службы безопасности никакого внимания, промчался мимо, спеша к Зигфриду.

– У нас беда! – выпалил Бертрам с порога. – Сегодня днем Мелани Беккет не явилась на назначенную инъекцию, а Кевина Маршалла нет в лаборатории.

– Меня это не удивляет, – спокойно произнес Зигфрид. Откинувшись в кресле, он потянулся, подняв здоровую руку. – Их обоих видели рано поутру, вместе с медсестрой. Похоже, супружество на троих в полном цвету. Вчера они допоздна засиделись за ужином у Кевина в доме, где женщины и остались на ночь.

– Правда? – спросил Бертрам. Казалось невероятным, что зануда-ученый соорудил столь своеобразный любовный треугольник.

– Мне ли не знать, – произнес Зигфрид. – Я живу через лужайку от Кевина. Кроме того, чуть раньше я столкнулся с этими бабами в баре «У цыпочек». Они были уже тепленькие и сообщили мне, что направляются к Кевину в гости.

– А куда они сегодня утром пошли?

– В Акалайонг, полагаю. Кто-то из уборщиков видел, как они до рассвета отчалили на пироге.

– Значит, они оправились на остров по воде, – выпалил Бертрам.

– Их видели плывущими на запад, а не на восток, – сообщил Зигфрид.

– Могли схитрить, – настаивал Бертрам.

– Могли, – согласно кивнул Зигфрид. – И такую возможность я учел. Даже обсудил ее с Камероном. Однако мы оба сошлись на том, что единственный способ пробраться на остров по воде – это высадиться у площадки для кормления. Остальная часть острова окружена стеной мангровых лесов и зарослями тростника.

Бертрам поднял голову, и глаза его уставились на громадные головы бегемотов, торчавшие на стене позади Зигфрида. Эти безмозглые чучела напомнили ветеринару управляющего зоной, и все же Бертрам вынужден был признать, что в данном случае собеседник говорит дело. Еще тогда, когда остров только рассматривался как площадка для проекта с бонобо, недоступность с моря была отнесена к числу его привлекательных особенностей.

– А высадиться у площадки они не могли, – продолжал Зигфрид, – поскольку солдаты по-прежнему там и по-прежнему спят и видят, как бы пустить в ход свои «АК-47». – Управляющий хохотнул: – У меня мурашки бегут по коже, только вспомню, как они пулями высадили стекла в машине Мелани.

– Может быть, вы и правы, – неохотно согласился Бертрам.

– Разумеется, я прав, – заявил Зигфрид.

– И все же мне не по себе, – упрямился Бертрам. – Подозрительно. Хотелось бы заглянуть в кабинет Кевина.

– Зачем?

– У меня хватило дурости показать ему, как пользоваться программами, которые мы составили для определения местонахождения бонобо, – сказал Бертрам. – К сожалению, он этим воспользовался. Я знаю об этом, поскольку он несколько раз подключался к ним на долгое время. Хотелось бы взглянуть, может, удастся понять, что он затеял.

– Ваши доводы, я бы сказал, вполне разумны, – согласился Зигфрид. Он вызвал Аурильо и попросил снабдить Бертрама карточкой доступа в лабораторию. Потом обратился к ветеринару: – Дайте мне знать, если обнаружите что-то интересное.

– Не сомневайтесь.

Вооруженный магнитной карточкой-пропуском, Бертрам вернулся к лаборатории и проник во владения Кевина. Заперев за собой дверь, он сразу же направился к столу хозяина. Не обнаружив ничего стоящего, быстро прошелся по комнате. Первым признаком беды стала стопа компьютерных распечаток возле принтера, в которых Бертрам узнал графические изображения острова.

Он просмотрел страницу за страницей. Понял, что изображения дают представления о разных масштабах. Чего он не мог понять, так это назначения всех пропечатанных геометрических фигур.

Отложив бумажки в сторону, Бертрам подошел к компьютеру Кевина и принялся шарить в его директориях. Ему потребовалось совсем немного времени на то, чтобы отыскать то, что он искал: источник информации для распечаток.

В течение следующего получаса Бертрам никак не мог прийти в себя, пораженный тем, что узнал: Кевин придумал способ, как следить за конкретными обезьянами в режиме реального времени. Воспользовавшись его методикой, Бертрам вскоре наткнулся на собранную Кевином информацию, фиксировавшую передвижение животных в течение нескольких часов.

– Слишком уж ты умен для твоей же собственной пользы, – вслух произнес Бертрам, после того как компьютер выдал ему последовательность движения каждой обезьяны. К моменту завершения программы Бертрам уже понял: что-то случилось с бонобо номер шестьдесят и номер шестьдесят семь.

С растущей тревогой Бертрам пытался заставить двигаться точки, обозначавшие этих двух обезьян. Не получилось. Тогда он вернулся к реальному времени и определил местоположения животных на данный момент. Они не изменились ни на йоту.

– Боже правый! – застонал Бертрам. Разом ушли и пропали тревоги из-за Кевина: их сменила угроза посерьезнее. Выключив компьютер и прихватив кучу распечаток с изображениями острова, он выскочил из лаборатории. На улице, миновав машину, бегом пустился через всю площадь к ратуше: Бертрам знал, что на своих двоих доберется быстрее.

Взлетел по ступенькам. Ворвался в приемную и, не обращая внимания на удивленно уставившегося на него Аурильо, прямиком, без всякого доклада, бросился в кабинет Зигфрида.

– Нам нужно поговорить. Немедленно! – выпалил он, тяжело дыша.

У Зигфрида находился начальник продовольственного снабжения. Оба они удивленно смотрели на вломившегося Бертрама. А тот, чуть отдышавшись, добавил:

– Дело срочное.

Снабженец поднялся и со словами: «Я попозже зайду», – вышел из кабинета.

– Очень надеюсь, что дело важное, – предупредил Зигфрид.

Бертрам взмахнул распечатками.

– Плохие новости, – возвестил он и уселся в кресло, покинутое начальником по снабжению. – Кевин Маршалл нашел способ наблюдать за бонобо в режиме реального времени.

– Ну и что?

– По меньшей мере двое из бонобо не двигаются, – сказал Бертрам. – Номер шестьдесят и номер шестьдесят семь. И не двигались они больше двадцати четырех часов. Объяснение тут только одно. Они мертвы!

Зигфрид выгнул брови дугой и сказал:

– Что ж, они животные. Животные умирают. Какой-то падеж необходимо предвидеть.

– Вы не понимаете, – с ноткой презрения заметил Бертрам. – Слишком легко вы отнеслись к моему беспокойству из-за того, что обезьяны разделились на две группы. Я вам объяснял, насколько раздел знаменателен. Он, к сожалению, доказательство. Такое же достоверное, как то, что я стою перед вами: эти твари убивают друг друга!

– Вы так считаете? – спросил Зигфрид уже с тревогой.

– У меня нет сомнений на этот счет, – заявил Бертрам. – Меня мучил вопрос, почему они разделились на две группы. Я пришел к выводу, что все из-за нашего недосмотра: забыли сохранить нормальное соотношение между самцами и самками. Другого объяснения нет, а это означает, что самцы дерутся из-за самок. Я в этом уверен.

– О Боже мой! – воскликнул Зигфрид, покачивая головой. – Новости воистину ужасные.

– Более чем ужасные, – поправил его Бертрам. – Нетерпимые. Они означают крах всей программы, если мы не предпримем меры.

– Что можно предпринять? – встрепенулся Зигфрид.

– Прежде всего: никому ни слова! – предупредил Бертрам. – Если когда и поступит заказ отловить либо номер шестьдесят, либо номер шестьдесят семь, тогда и станем решать эту частную задачку. Во-вторых (и это важнее), мы должны перевезти животных сюда, как я предлагал. Бонобо не станут убивать друг друга, сидя в отдельных клетках.

Зигфриду пришлось принять совет седовласого ветеринара. Хотя сам он всегда стоял на том, что обезьян следует содержать на воле по соображениям снабжения и безопасности, но теперь это – дело прошлое. Нельзя позволять животным убивать друг друга. Если смотреть на дело сугубо практически, другого выхода не было.

– Когда нужно их отловить? – спросил Зигфрид.

– Чем скорее, тем лучше, – ответил Бертрам. – Я сколочу бригаду проверенных службой безопасности укротителей животных к завтрашнему рассвету. Начнем с отстрела отколовшейся группы. Как только засадим всех зверей в клетки, что займет два, от силы три дня, так сразу ночью перевезем в отделение центра животных, которое я подготовлю.

– Полагаю, лучше отозвать отряд солдат, что караулят у моста, – сказал Зигфрид. – Нам совсем не нужно, чтобы они вздумали стрелять по укротителям.

– Мне с самого начала не нравилось, что солдатню вообще туда послали, – ворчливо выговорил Бертрам. – Страх брал: а ну как возьмут да и подстрелят обезьян ради забавы или себе на суп.

– Когда лучше уведомить наших с вами боссов в «Генсис»?

– Не раньше, чем дело будет сделано, – посоветовал Бертрам. – Только тогда мы узнаем, сколько обезьян было убито. Опять же, может, придумаем что-нибудь получше для их окончательного размещения. С моей точки зрения, нам придется строить отдельную, новую площадку.

– Для этого потребуется разрешение, – напомнил Зигфрид.

– Ясное дело. – Бертрам поднялся с кресла. – Все, что могу сказать: чертовски удачно то, что я загодя подумал о том, чтобы переправить туда все эти клетки.

Нью-Йорк

Впервые за много дней Раймонд почувствовал себя лучше. С той самой минуты, как он проснулся, все, казалось, шло хорошо. Сразу после девяти утра он позвонил доктору Уоллеру Андерсону, и тот не только вошел в дело, но и сразу же предложил двух клиентов, готовых внести первоначальный взнос и отправиться на Багамы, чтобы сделать пункцию костного мозга.

Затем, уже ближе к полудню, позвонила доктор Элис Норвуд, чья клиника располагалась на Родео-драйв в Беверли-Хиллз. Она сообщила, что уговорила трех врачей с большой частной практикой у каждого, и те с радостью согласились примкнуть к программе. Один живет в Сенчури-Сити, второй в Брентвуде, а третий в Белэр. Доктор Норвуд была убеждена, что скоро от всех троих просто хлынет поток клиентов, поскольку на Западном побережье рынок на услугу, предлагаемую Раймондом, иначе как феноменальным не назовешь.

Но больше всего в тот день Раймонда порадовали те, от кого он не услышал ни слова. Не было звонков ни от Винни Доминика, ни от доктора Дэниела Левитца. Раймонд воспринял их молчание как свидетельство того, что в деле Франкони наконец-то все шито-крыто.

В три тридцать раздался звонок в дверь. Дарлин ответила и голосом, в котором дрожали слезы, сообщила Раймонду, что машина ждет его внизу.

Раймонд крепко прижал любовницу к себе, похлопал ее по спине и сказал, утешая:

– В следующий раз мы, наверное, поедем вместе.

– Правда-правда? – воскликнула она.

– Гарантировать не могу, – сказал Раймонд. – Но попробуем...

К организации полетов «Генсис» Раймонд никакого касательства не имел. Дарлин всего один раз удалось слетать в Кого. Во всех остальных случаях самолет оказывался полон на том или ином участке маршрута. Как повелось, лайнер вылетал из Штатов и садился в Европе, а уже оттуда летел в Бату. На обратном пути соблюдалась та же схема, хотя посадку совершали всякий раз в ином европейском городе.

Пообещав позвонить сразу, как только доберется до Кого, Раймонд с чемоданом в руке спустился по лестнице. Забрался в ожидавший лимузин и блаженно раскинулся на сиденье.

– Включить радио, сэр? – спросил шофер.

– А как же, почему бы не послушать? – Раймонд уже погружался в благодушие.

Поездка на машине через весь город была самой трудной частью путешествия. Но стоило выбраться на Вест-сайдскую автостраду – и все пошло как по маслу. Машин на шоссе было много, но, поскольку часы пик еще не настали, пробок не было и поток мчался быстро. То же самое и на мосту Джорджа Вашингтона. И часа не прошло, как Раймонд оказался в аэропорту Тетерборо.

Лайнер «Генсис» еще не прилетел, однако это не обеспокоило Раймонда. Он расположился в фойе, откуда открывался вид на летное поле, и заказал себе виски. Только-только подали виски, как из-за низких туч выскользнул изящный лайнер «Генсис» и, грациозно коснувшись земли, сел. Потом самолет отбуксировали к стоянке прямо напротив Раймонда.

Лайнер был красив: весь белый с красной полосой по борту. Кроме этого, на фюзеляже и на стабилизаторе хвостовой части красовались только его позывные: N69SU – и крохотный американский флаг.

Словно в кадрах замедленной съемки, открылась передняя дверь, из нее выполз складной трап и утвердился на бетонной площадке. В двери показался безупречно одетый стюард. Спустившись по трапу, он вошел в здание аэропорта. Звали его Роже Перри. Раймонд хорошо помнил его. Вместе с другим стюардом по имени Джаспер Деверо он всякий раз оказывался в самолете, когда летал Раймонд.

Войдя в здание, Роже оглядел фойе. Как только заметил Раймонда, тут же подошел и, приветствуя, отдал честь.

– Это весь ваш багаж, сэр? – спросил он, забирая чемодан Раймонда.

– Весь, – ответил Раймонд. – Мы уже летим? Заправляться самолет не будет? – В прежние рейсы заправка входила в расписание.

– Мы в полной готовности, – уведомил Роже.

Раймонд поднялся и, следуя за стюардом, вышел в серый, сырой мартовский день. Подходя к роскошному частному лайнеру, Раймонд в душе надеялся, что кто-нибудь наблюдает за ним. В такие вот моменты он ощущал, что живет жизнью, ему предназначенной. Даже убеждал себя, что ему повезло, когда он лишился медицинской лицензии.

– Скажите, Роже, – окликнул стюарда Раймонд перед самыми ступенями трапа. – Борт полон на перелете в Европу? – Прежде всякий раз, когда летел Раймонд, в салоне находились и другие руководящие чиновники «Генсис».

– Всего один пассажир, кроме вас, – ответил Роже. У основания трапа он отступил в сторону и жестом пригласил Раймонда подняться в самолет.

Идя по ступенькам, Раймонд улыбался: при еще одном пассажире и двух стюардах полет обещал быть более приятным, чем он ожидал. Неприятности, через которые пришлось пройти в последние дни, показались недорогой платой за такую роскошь.

У входа в салон его встретил Джаспер. Он принял пальто и пиджак и спросил, не хочет ли Раймонд выпить чего-нибудь перед взлетом.

– Я подожду, – вежливо произнес Раймонд.

Джаспер раздвинул занавески, отделявшие служебный отсек от салона. Пыжась от гордости, Раймонд ступил в главное помещение лайнера. Он раздумывал, в какое из мягких кожаных кресел сесть, когда взгляд его скользнул по лицудругого пассажира. Раймонд остолбенел. И в то же время почувствовал, как внутри у него словно что-то оборвалось.

– Здравствуйте, доктор Лайонз. Добро пожаловать на борт.

– Тейлор Кэбот! – пискнул Раймонд. – Не ожидал вас увидеть.

– Думаю, что не ожидали, – отозвался Тейлор. – Я сам удивляюсь, видя себя здесь. – Он улыбнулся и жестом предложил Раймонду занять соседнее кресло.

Раймонд быстро присел, ругнув себя за то, что отказался от предложенной Джаспером выпивки. В горле сделалось так сухо, будто его наждаком потерли.

– Мне сообщили про полетное задание лайнера, – объяснил Тейлор, – а поскольку у меня в расписании образовалось окошко, то я, рассудив здраво, решил воспользоваться случаем и лично проверить, как идут наши дела в Кого. Решение было принято, что называется, в последнюю минуту. Разумеется, нам предстоит сделать посадку в Цюрихе, где у меня короткая встреча с банкирами. Надеюсь, вы не сочтете это неудобством.

Раймонд покачал головой и произнес, запинаясь:

– Что вы, что вы, вовсе нет.

– Ну, как обстоят дела с проектом бонобо? – поинтересовался Тейлор.

– Очень хорошо, – выдавил из себя Раймонд. – Ожидаем целый ряд новых клиентов. Правду говоря, мы уже испытываем трудности с удовлетворением спроса.

– А что скажете о прискорбном случае с Карло Франкони? – допытывался Тейлор. – Надеюсь, с этим удачно разобрались.

– Да, разумеется, – невнятно буркнул Раймонд и попытался изобразить улыбку на лице.

– Частично это путешествие я предпринял, дабы убедиться, стоит ли поддерживать ваш проект, – сообщил Тейлор. – Мой финансовый директор уверяет меня, что прибыль от него становится небольшой. Зато мои спецы по операциям сомневаются в том, что нужно подвергать опасности наш бизнес по исследованию приматов. Так что мне придется принять какое-то решение. Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь.

– Обязательно, – прохрипел Раймонд и услышал характерное завывание запущенных реактивных двигателей.

В баре отделения международных вылетов аэропорта Кеннеди собралась целая компания. Даже Лу сидел за столиком, попивая пиво и отправляя себе в рот арахис. Он был в превосходном настроении и вел себя так, будто тоже отправляется в путешествие.

Джек, Лори, Уоррен, Натали и Эстебан сидели за одним столиком с Лу в самом углу бара. Над их головами висел телевизор, по которому показывали хоккейный матч. Безумный захлеб комментатора и рев болельщиков только усиливали общий шум.

– Грандиозный выдался денек! – покрывая шум, кричал Лу, обращаясь к Джеку и Лори. – Мы взяли Видо Дельбарио, и он, спасая собственную задницу, запел. Думаю, сильный шорох наведем в банде Вакарро.

– А как Анжело Фацциоло с Франко Понти? – спросила Лори.

– Тут иная история, – рассмеялся Лу. – В кои-то веки судья оказался на нашей стороне и установил залог по два миллиона за каждого. Штука удалась благодаря обвинению в незаконном присвоении звания полицейского.

– А что у нас с похоронным бюро «Сполетто»? – не унималась Лори.

– Тут мы напали на золотую жилу. – Лу смачно глотнул пива. – Владеет им брат жены Винни Доминика. Вы его помните, Лори, да?

Лори кивнула:

– Как я могу забыть?

– Кто такой Винни Доминик? – спросил Джек.

– Этот гад сыграл странную роль в деле Керино, – пояснила Лори.

– Он в банде Лючия, – добавил Лу. – После падения Керино они творили все, что хотели. Но внутренний голос говорит мне, что скоро мы проткнем воздушный шарик их вольницы.

– А «крота» в судмедэкспертизе отыскали? – допытывалась Лори.

– Эй, прежде позаботимся о главном, – отбивался Лу. – Дойдет дело и до «крота». Не волнуйтесь.

– Когда дойдет, прощупайте санитара по имени Винни Амендола, – посоветовала Лори.

– Есть причина? – спросил Лу, записывая имя в маленький блокнот, который он носил в кармане пиджака.

– Просто подозрение, – ответила Лори.

– Считайте, сделано, – уверил Лу. И опять с удовольствием отпил пива. – Знаете, этот случай подтверждает, как быстро все может меняться. Еще вчера я, как побитый пес, скулил в своей будке, а нынче я не я, а золотой мальчик. Даже капитан соизволил позвонить и намекнул на повышение. Можете поверить?

– Вы его заслуживаете, – сказала Лори.

– Эй, если уж меня наградят, то и вас, ребята, надо награждать, – заявил Лу.

Джек почувствовал, как кто-то тронул его за руку. Официантка. Спросила, не хотят ли они еще по одной.

– Слушайте все! – воззвал Джек, перекрывая гомон голосов. – Еще пива?

И сразу посмотрел на Натали, которая, накрыв ладонью свой бокал, дала понять, что ей и так хорошо. В темно-фиолетовом комбинезоне Натали выглядела ослепительно. Учительница начальных классов в обычной школе Гарлема, она не походила ни на одного учителя, каких Джек мог припомнить. Ему вообще казалось, что черты ее лица напоминают о египетских скульптурах в музее «Метрополитен», куда полюбоваться на них его как-то затащила Лори. У Натали такой же миндалевидный разрез глаз и полные чувственные губы. Прическа походила на тщательно уложенные ряды кукурузных зерен: ничего подобного Джек в жизни не видел. Натали уверяла, что это ее сестра придумала.

Когда взгляд Джека, в котором читался немой вопрос о пиве, остановился на Уоррене, тот отрицательно повел головой. Уоррен сидел рядом с Натали. На нем был спортивный пиджак, надетый поверх черной безрукавки, которая несколько скрадывала его мощную фигуру. Таким радостным Джек его никогда не видел. С губ афроамериканца, обычно настороженно поджатых, не сходила добродушная полуулыбка.

– Мне не надо, – отозвался Эстебан. Он тоже улыбался, еще шире, чем Уоррен.

Джек взглянул на Лори.

– Мне хватит, – сказала она. – Надо оставить местечко для вина к обеду в самолете. – Темно-рыжие волосы Лори заплела в косы, надела свободную кофточку и гетры. Отрешенная от забот, полная энергии, просто одетая, она казалась Джеку студенткой на каникулах.

– Непременно! С удовольствием еще пива выпью, – выговорил Лу.

– Одно пиво, – сказал Джек официантке. – Потом счет.

– Ребятки, – обратился Лу к Джеку и Лори, – как вам удалось устроить сегодняшний день?

– Мы здесь, – ответил Джек. – Такова была цель. Лори и остальные добыли визы, я купил билеты. – Он похлопал себя по животу. – Еще я наменял кучу франков и обзавелся поясом для денег. Мне сказали, что в той части Африки, когда доходит до твердой валюты, отдают предпочтение франкам.

– Что у вас ожидается по прибытии? – спросил Лу.

Джек кивнул на Эстебана:

– Наш экспатриированный товарищ по путешествию берет заботы об устройстве на себя. В аэропорту нас встречает его кузен, а жена его брата владеет гостиницей.

– Тут у вас все в порядке, – отметил Лу. – Каков ваш план?

– Кузен Эстебана устроил нам фургон напрокат, – сообщил Джек, – так что мы на нем поедем в Кого.

– И свалитесь им как снег на голову?

– Таков замысел.

– Желаю удачи, – сказал Лу.

– Спасибо, – поблагодарил Джек. – Скорее всего она нам понадобится.

Спустя полчаса вся группа (за исключением Лу) весело погрузилась на борт «Боинга-747». Все расселись по местам и рассовали по полкам ручную кладь. Едва они успели устроиться в креслах, как громадный самолет вздрогнул и отошел от терминала.

Чуть позже, когда визгливо взревели двигатели и самолет рванул по бетонной полосе на взлет, Лори почувствовала, как Джек взял ее руку. И судорожно сжал.

– Ты в порядке? – спросила она.

Джек, кивнув, выговорил:

– Просто я приучился не любить авиапутешествия.

Лори поняла.

– Мы летим! – ликующе воскликнул Уоррен. – Африка, встречай нас!