"Врата" - читать интересную книгу автора (Пол Фредерик)Глава 8Доброе утро, - произносит кто-то в самой середине сна, в котором я застрял в зыбучих песках в центре туманности Ориона. - Я принес вам чаю. Я открываю один глаз. Смотрю через край гамака в пару угольно-черных глаз на песочного цвета лице. Я одет, меня мучает похмелье. Что-то пахнет очень плохо; я начинаю сознавать, что это я сам. - Меня зовут Шикетей Бакин, - говорит человек, принесший мне чай. - Пожалуйста, выпейте этот чай. Это вам поможет. Я смотрю немного дальше и вижу, что он кончается у талии. Это тот самый безногий с крыльями, которого я видел накануне. "Ух, - говорю я, стараюсь изо всех сил и умудряюсь ответить: - Доброе утро". Туманность Ориона быстро тускнеет, с ней исчезает ощущение, что меня протаскивают сквозь быстро каменеющее газовое облако. Но плохой запах остается. Даже по стандартам Врат в комнате очень плохо пахнет, и я понимаю, что меня вырвало на пол. И всего миллиметры отделяют меня от нового приступа рвоты. Бакин, искусно помахивая крыльями, умудряется поднести к моему рту закрытый сосуд. Потом поднимается вверх и садится на мои шкаф. И говорит: - У вас сегодня, кажется, медицинский осмотр в ноль восемь сто. - Правда? - Я с трудом беру чашку и делаю глоток. Чай очень горячий, несладкий и почти безвкусный, но он, кажется, помогает мне справиться со своими внутренностями. Рвота отступает. - Да. Я так думаю. Так бывает обычно. Вдобавок, ваш п-фон звонил несколько раз. Я снова произношу: "Ух". - Вероятно, ваш сопровождающий звонит, чтобы напомнить вам. Теперь семь пятнадцать, мистер... - Броудхед, - хрипло говорю я, потом более разборчиво; - Меня зовут Боб Броудхед. - Да. Я взял на себя смелость проверить, проснулись ли вы. Пожалуйста, пейте чай, мистер Броудхед. Наслаждайтесь пребыванием на Вратах. Он кивнул, упал вперед, пролетел к двери и исчез. При каждом изменении положения в голове начинало стучать, я выбрался из гамака, стараясь не ступать на отвратительные пятна на полу, и кое-как умылся. Подумал о бритье, но у меня уже двенадцатидневная щетина, и я решил пока не бриться. Больше я не выгляжу небритым, да и сил у меня не было. С опозданием в пять минут я добрался до медицинского смотрового кабинета. Остальные из моей группы уже были здесь, и мне пришлось ждать и проходить осмотр последним. У меня взяли три образца крови; из пальца, из вены на руке и из мочки уха. Я был уверен, что все в порядке. Впрочем это неважно. Медицинский осмотр - простая формальность. Если вы пережили полет в космическом корабле к Вратам, то выживете и в корабле хичи. Если только что-нибудь не произойдет. В этом случае вы, вероятно, не выживете вообще, каким бы здоровым вы ни были. У меня нашлось время выпить чашку кофе с тележки, которую кто-то подвез к столу (частное предпринимательство на Вратах? Никогда о нем не слышал), и вовремя пришел в аудиторию на первое занятие. Мы встретились в большой комнате на уровне Собака, узкой и с низким потолком. Сидения были размещены по двое вдоль прохода - похоже на преобразованный в класс автобус. Шери пришла позже, свежая и веселая, и села рядом со мной: вся наша группа была здесь, все семеро прилетевшие с Земли, а также семья с Венеры и несколько других новичков. "Ты плохо выглядишь", - прошептала Шери, когда инструктор занялся бумагами на своем столе. - Что, так заметно похмелье? - На самом деле нет. Но, вероятно, оно сказывается. Я слышала, как ты пришел вчера вечером. Вообще-то, - задумчиво добавила она, - весь туннель это слышал. Я мигнул. Запах я по-прежнему ощущал, но большая его часть, очевидно, внутри меня. Никто не сторонился меня, даже Шери. Инструктор встал и некоторое время задумчиво смотрел на нас. "Ну, ладно, - сказал он и снова посмотрел на бумаги. Потом покачал головой. - Я веду курс управления кораблями хичи. - Я заметил у него целую связку браслетов. Сколько, сосчитать не мог, но не меньше полудюжины. Мимолетно подумал, что это за люди, которые столько раз вылетали и все еще не разбогатели. - Это один из трех курсов, которые вы прослушаете. Второй - как выживать в незнакомой среде. Третий - как распознавать, что ценно. Но мой курс по управлению кораблем, и мы начнем с управления. Все за мной". Мы встали и потащились за ним, вышли из помещения, спустились по туннелю, вошли в шахту, миновали охранника - может, того самого, что прогнал меня накануне. На этот раз он только кивнул инструктору и смотрел, как мы проходим. Мы оказались в длинном широком туннеле с низким потолком, из пола торчал десяток металлических прямоугольных цилиндров. Они походили на обгоревшие древесные стволы, и прошло несколько мгновений, прежде чем я понял, что это такое. Я глотнул. - Это корабли, - прошептал я Шери громче, чем собирался. Несколько человек с любопытством оглянулись на меня. Среди них, как я заметил, была девушка, с которой я танцевал вечером, та самая, с черными бровями. Она кивнула мне и улыбнулась. Я увидел браслеты у нее на руке и удивился, что она тут делает - и как ей повезло за игорным столом. Инструктор собрал нас вокруг себя и сказал: "Как только что кто-то сказал, это корабли хичи. Приземляющаяся часть. То есть шлюпка. В ней вы высаживаетесь на планету, если, конечно, вам повезет и вы откроете планету. Они не очень велики, но в каждом из этих мусорных баков помещается пять человек. Конечно, не очень удобно. Но поместиться можно. Вообще-то один человек всегда остается в главном корабле, так что в шлюпке бывает не больше четверых". Он подвел нас к ближайшему, и все удовлетворили свою потребность коснуться его, поцарапать или похлопать. Потом он начал лекцию. - Когда Врата были открыты, на них находилось девятьсот двадцать четыре корабля. Около двухсот оказались недействующими. Обычно мы не знаем почему; они просто не работают. Триста четыре корабля побывали в полетах хотя бы по одному разу. Тридцать три из них теперь здесь и готовы к очередному рейсу. Остальные еще не испытаны. - Он взобрался на приземистый цилиндр, сел и продолжал: - Прежде всего вы должны решить, полетите ли вы в одном из этих тридцати трех кораблей или в таком, который раньше не был испытан. Людьми, я имею в виду. Вам нужно сделать выбор. Свои преимущества есть у каждого решения. Многие впервые испытываемые корабли не возвращаются назад, так что тут есть риск. Ну, это понятно, верно? Никто ведь не обслуживал эти корабли Бог знает сколько лет, с тех пор как хичи оставили их здесь. - С другой стороны, риск связан и с теми кораблями, которые уже побывали в полете и благополучно вернулись. Мы считаем, что некоторые корабли не вернулись, потому что у них кончилось горючее. Беда в том, что мы не знаем, каково это горючее, сколько его и как определить, когда оно кончается. Он похлопал по металлическому пню. "Этот и все остальные рассчитаны на экипаж из пяти хичи. Насколько мы можем судить. Но мы их посылаем с экипажем из трех человек. Похоже, хичи были терпимей друг к другу в тесном замкнутом пространстве, чем люди. Есть корабли больше и меньше этого, но в последнее время процент невернувшихся среди них очень высок. Наверно, просто полоса неудач, но... Во всяком случае я лично отправился бы в трехместном. А вы решайте сами. - Теперь вы подходите ко второму выбору; с кем именно вы полетите. Держите глаза раскрытыми. Ищите товарищей... Что? Шери размахивала рукой, привлекая его внимание. "Вы сказали "очень высок". А сколько именно?" Инструктор терпеливо ответил: "В последнее время возвращается три из десяти пятиместных. Это самые большие корабли. На некоторых из вернувшихся экипаж был мертв". - Да, - сказала Шери, - действительно очень высок. - Но все же это не так плохо, если сравнить с одноместными. За две орбиты вернулись только два одноместных. Вот это действительно плохо. - Почему это так? - спросил отец семейства туннельных крыс. Их фамилия была Форхенд. Инструктор некоторое время смотрел на него. - Если узнаете, - сказал он, - обязательно расскажите другим. Теперь. Что касается подбора экипажа. Лучше лететь с тем, кто уже побывал в полете. Может, вам удастся договориться с ним, может, не удастся. Разбогатевшие старатели обычно прекращают работу; те, кто все еще охотится за богатством, могут не пожелать принимать к себе новичков. Так что большинству новичков приходится отправляться с другими девственниками. Гм. - Он задумчиво осмотрелся. - Что ж, попробуем. Разбейтесь на группы по трое - не думайте о том, кто в вашей группе, партнеров подбирают не так, - и забирайтесь в один из открытых аппаратов. Ничего не трогайте. Считается, что они дезактивированы, но должен вас предупредить, что они не всегда остаются такими. Просто заберитесь туда и ждите инструктора. Так я впервые услышал, что есть и другие инструкторы. Осмотрелся, пытаясь понять, кто же наши учителя, а кто новички, а инструктор спросил: "Есть ли вопросы?" Шери снова. "Да. Как вас зовут?" - Неужели я снова забыл? Я Джимми Чу. Рад познакомиться со всеми вами. Начнем. Теперь я знаю гораздо больше своего инструктора, включая и то, что случилось с ним орбиту спустя. Бедный старина Джимми Чу, он отправился до моего первого вылета и вернулся, когда я был во втором полете, вернулся абсолютно мертвым. Вспышка. Говорят, глаза запеклись в его черепе. Но в то время он знал все, и все это казалось мне очень интересным и удивительным. И вот мы вползи в странный эллиптический люк; через него протискиваешься мимо двигателей и попадаешь в шлюпку, а оттуда по лестнице можно попасть и в сам корабль. Мы огляделись, три Али Бабы в пещере сокровищ. Услышали шум наверху, показалась чья-то голова. Густые брови и красивые глаза, принадлежали они девушке, с которой я танцевал накануне вечером. "Забавляетесь? - спросила она. Мы жались друг к другу, стараясь держаться подальше от любых подвижных деталей, и я сомневаюсь, чтобы мы выглядели забавляющимися. - Ничего, - продолжала она. - Осматривайтесь, привыкайте. Вот эта вертикальная полоска колес с торчащими спицами, видите? Это селектор целей. Важнее всего сейчас не трогать его - а, может, никогда. А вот эта золотая спираль рядом с вами вон там, блондинка. Кто-нибудь хочет погадать, что это такое?" "Вы вон там, блондинка", одна из дочерей Форхендов, отшатнулась и покачала головой. Я тоже, но Шери решилась. "Может, вешалка для шляп?" Инструкторша задумчиво смотрела на эту штуку. "Гм. Нет, не думаю. Но надеюсь, вы, новички, узнаете ответ. Никто из нас его не знает. Иногда в полете она разогревается: никто не знает, почему. Туалет вот здесь. С ним вам будет очень забавно. Но если научиться, как он работает. Можете прицепить свои гамаки и спать тут - или где захотите. Вон в том углу углубление - это мертвое пространство. Если кто-то из экипажа хочет побыть наедине, его углубление можно завесить. Небольшое уединение". Шери сказала: "Почему никто из вас не называет своих имен?" Инструкторша улыбнулась. "Я Джель-Клара Мойнлин. Хотите еще что-нибудь знать обо мне? Я вылетала дважды, ничего не нашла и теперь убиваю время в ожидании подходящего рейса. И пока работаю помощником инструктора". - Откуда вы знаете, какой рейс подходящий? - спросила девушка Форхенд. - Умница. Хороший вопрос. Один из тех вопросов, которые я хочу от вас услышать. Он означает, что вы думаете. Но если на него есть ответ, я его не знаю. Посмотрим. Вы уже знаете, что этот корабль трехместный. Он уже сделал шесть вылетов, но есть основания полагать, что топлива в нем еще на пару хватит. Я полетела бы скорее в нем, чем в одноместном. Одноместный - для азартных игроков. - Мистер Чу говорил об этом, но мой отец просмотрел все записи с самой первой орбиты, и с одноместными получается не так уж плохо, - сказала девушка Форхенд. - Ваш отец мог бы спросить у меня, - ответила Джель-Клара Мойнлин. - Дело не только в статистике. Одноместные ужасны. И во всяком случае, если повезет, одному со всем не справиться, нужны товарищи: один остается на орбите, мы обычно оставляем в корабле одного: по крайней мере есть надежда, что, если дела пойдут плохо, кто-то придет на помощь. А двое садятся в шлюпку и отправляются осматриваться. Конечно, если повезет, приходится еще разделяться. Если найдешь что-нибудь действительно важное, приходится побегать. А если не повезет, одна треть ничего не хуже, чем все. - Но тогда не лучше ли в пятиместном? - спросил я. Клара взглянула на меня и подмигнула; я не думал, что она помнит вчерашний танец. "Может, да, а может, и нет. Дело в том, что пятиместные имеют почти неограниченные возможности выбора цели". - Пожалуйста, говорите по-английски, - попросила Шери. - У пятиместных масса целей, которых не достигают трех- и одноместные. Мне кажется, это потому, что некоторые из этих целей опасны. Корабль, который вернулся в худшем состоянии из всех, был пятиместным. Весь обожжен, побит, погнут: непонятно, как он вообще вернулся. Никто не знает, где он побывал. Я слышала; говорят, он был в фотосфере звезды. Экипаж ничего не смог сообщить, все погибли, конечно... - С другой стороны, - задумчиво продолжала она, - бронированные трехместные имеют почти такой же разброс целей, что и пятиместные. Тут уж как повезет. Ну, давайте покончим с этим. Вы, - она указала на Шери, - садитесь сюда. Мы с девушкой Форхенд съежились, чтобы освободить как можно больше места. Его было немного. Если все убрать из трехместного корабля хичи, получится помещение размером пять метров на три и на три, но, конечно, если убрать все, корабль никуда не двинется. Шери села перед колонной колес со спицами, пошевелилась, стараясь устроиться поудобнее. "Какие задницы были у этих хичи?" - пожаловалась она. Инструкторша сказала: "Еще один хороший вопрос, и такой же ответ. Если узнаете, скажите нам. Корпорация поместила на сиденье эту решетку. Она не относится к оригинальному оборудованию. Ну вот, теперь вы смотрите на селектор целей. Положите руку на одно из колес. Только на одно. Другие не трогайте. Теперь поверните его. - Она с беспокойством следила, как Шери положила руку на нижнее колесо, толкнула пальцами, потом взялась всей рукой, уперлась в М-образной формы ручки кресла и надавила. Наконец колесо шевельнулось, и вдоль всей колонны замигали огоньки. - Да! - сказала Шери. - Они, должно быть, были ужасно сильные! Мы по очереди пробовали повернуть это колесо - в тот день Клара не разрешала нам притрагиваться к другим, - и когда настала моя очередь, я удивился: потребовалась вся сила мышц, чтобы сдвинуть колесо. Не похоже, чтобы оно просто заржавело: такое впечатление, будто оно должно поворачиваться с трудом. И если подумать, сколько неприятностей случится, если в полете случайно повернешь колесо, вероятно, так оно и есть. Конечно, теперь я знаю обо всем этом гораздо больше, чем тогда мой инструктор. И дело не в том, что я так уж умен. Потребовались и все еще требуются усилия множества людей, просто чтобы догадаться, как происходит выбор цели на указателе курса. В сущности это вертикальный ряд индикаторов чисел. Огоньки означают номера. Понять это нелегко, потому что они вовсе не похожи на цифры. Цифровая система не позиционная, не десятичная. (Очевидно, хичи выражали числа как суммы простых, но это выше моего понимания). Программисты корпорации сумели прочесть эти номера, но не непосредственно, а при помощи компьютерного переводчика. Первые пять цифр, очевидно, обозначают положение цели в пространстве, начиная снизу вверх. (Дэйн Мечников говорит, что правильный порядок не снизу вверх, а спереди назад, и это кое-что говорит о хичи. Они были ориентированы на три измерения, как первобытные люди, а не на два, как мы). Вам кажется, что трех чисел достаточно, чтобы указать положение любой точки во вселенной, верно? Я хочу сказать, что если сделать трехмерное изображение Галактики, любую точку в ней можно определить тремя измерениями. Но хичи для этого требовалось пять. Значит ли это, что они воспринимали пять измерений? Мечников говорит, нет... Во всяком случае, когда установлены пять первых чисел, остальные семь можно выбрать произвольно, и вы все равно отправитесь в путь, нажав сосок двигателя. Обычно поступают так: наудачу выбирают четыре первых числа. Затем поворачивают пятое колесо, пока не появляется предупреждающее розовое свечение. Иногда оно слабое, иногда яркое. Если нажать плоскую овальную часть под соском, остальные огоньки начнут перемещаться всего на несколько миллиметров туда и сюда, и свечение становится ярче. Когда огоньки останавливаются, свечение ярко-розовое и очень сильное. Мечников говорит, что это устройство автоматической тонкой настройки. Машина допускает человеческую ошибку - прошу прощения, я хотел сказать ошибку хичи, - и когда подходишь достаточно близко к цели, окончательная подгонка происходит автоматически. Вероятно, он прав. (Конечно, каждая крупица этих знаний стоила множества времени и денег, не говоря уже о человеческих жизнях. Опасно быть старателем. Но для самых первых старателей это походило на самоубийство). Иногда можно пройти весь цикл с пятью огоньками и ничего не получить. В таком случае нужно выругаться. Потом изменить один из первых четырех огоньков и начать сначала. Цикл занимает всего несколько секунд, но пилоты-испытатели перебирают сотни вариантов, прежде чем получат хороший цвет. Конечно, к тому времени, как я отправился в первый полет, пилоты-испытатели и программисты выработали несколько сот установок, цвет которых был признан хорошим, но которые еще не были опробованы. Или таких установок, которые были испробованы, но к которым не стоило возвращаться. Или таких установок, после которых экипаж не вернулся. Но тогда я ничего этого не знал, и когда сел на модифицированное сидение хичи, все мне казалось новым, новым, новым. Не знаю, сумею ли дать вам понять, что я тогда чувствовал. Я хочу сказать, что сидел на том месте, где миллион лет назад сидел хичи. Передо мной располагался селектор целей. Корабль мог отправиться куда угодно. Куда угодно! Если правильно подберу цель, могу оказаться возле Сириуса, Проциона, даже в Магеллановом Облаке. Инструкторше надоело висеть вниз головой, она протиснулась за мной и положила руку мне на плечо. "Ваша очередь, Броудхед". И я почувствовал, как ее грудь коснулась моей спины. Мне не хотелось трогать колеса. Я спросил: "А нельзя ли сказать, что именно ты выбрал?" - Вероятно, можно, - ответила она, - если ты - хичи с подготовкой пилота. - А не значит ли один цвет, что ты отправишься дальше чем при другом? - Этого никто не смог установить. Конечно, все время стараются. Целый отряд сопоставляет установки целей вернувшихся кораблей с тем местом, где они оказались. Но пока ничего не нашли. Ну, давайте, Броудхед. Положите руку на первое колесо, которое уже поворачивали другие. Толкайте. Для этого нужно больше силы, чем вам кажется. И правда. В сущности я боялся надавить достаточно сильно, чтобы оно сработало. Клара наклонилась, положила свою руку на мою, и я понял, что приятный мускусный маслянистый запах, который я ощущал в последнее время, принадлежит ей. Это не был на самом деле мускус; ее половые аттрактанты вошли в контакт с моими хеморецепторами. По сравнению с вонью Врат это был прекрасный запах. Но тем не менее я не добился никакого цвета, хотя старался пять минут. Наконец Клара прогнала меня, и я уступил место Шери для еще одной попытки. Когда я вернулся в свою комнату, кто-то уже прибрал ее. Я с благодарностью подумал, кто бы это мог быть, но слишком устал, чтобы думать долго. Пока не привыкнешь, малое тяготение изматывает; все время перенапрягаешь мышцы, потому что приходится осваивать новую установку для движений. Я повесил гамак и уже задремал, когда кто-то заскребся в мою дверь. Послышался голос Шери: "Боб?" - Что? - Ты спишь? Очевидно, нет, но я правильно понял ее вопрос. "Нет. Лежу и думаю". - Я тоже... Боб? - Да? - Можно мне лечь в твой гамак? Я сделал усилие, чтобы окончательно проснуться и обдумать этот вопрос. - Мне очень нужно, - сказала она. - Хорошо. Конечно. Я хочу сказать, что рад. - Она скользнула в мою комнату, и я подвинулся в гамаке, который начал медленно раскачиваться. Она забралась в него. На ней была тенниска и трусы, она была теплой и мягкой, и мы мягко раскачивались в гамаке. - Секса не нужно, жеребец, - сказала она. - Посмотрим, как получится. Боишься? Дыхание у нее сладкое: я чувствовал его у себя на щеке. "Чем больше думаю, тем больше боюсь". - Почему? - Боб... - Она устроилась поудобнее и повернулась, чтобы смотреть мне в лицо. - Знаешь, ты иногда говоришь глупости. - Прости. - Посмотри, что мы делаем. Садимся в корабль и не знаем, долетит ли он туда, куда должен долететь. И даже не знаем, куда он должен лететь. Летим быстрее света, и никто не знает как. Не знаем, на сколько улетаем, не знаем, куда летим. Можем лететь всю оставшуюся жизнь и не вернуться сюда. Можем столкнуться с чем-то таким, что убьет нас в две секунды. Верно? Верно. И ты спрашиваешь, почему я боюсь? - Да я просто разговариваю. - Я прижимаюсь к ее спине, беру в руки грудь, не агрессивно, а просто потому, что приятно. - И не только это. Мы ничего не знаем о тех, кто построил эти корабли. Откуда мы знаем, что это вообще не розыгрыш с их стороны? Может, так они заманивают свежее мясо на небеса хичи? - Да, не знаем, - согласился я. - Повернись. - И корабль, который нам показали сегодня, совсем не такой, как я думала, - сказала она, поворачиваясь и обнимая меня за шею. Откуда-то послышался резкий свист. Я не мог определить, откуда. - Что это? - Не знаю. - Свист повторился. Он звучал и в туннеле, и - громче - в моей комнате. - А, это фон. - Я слышал собственный пьезофон и те, что установлены на стенах. Все они свистели одновременно. Свист прекратился и послышался голос: - Говорит Джим Чу. Кто хочет видеть, как выглядит корабль, вернувшийся из тяжелого рейса, приходите к станции доков четыре. Сейчас начинают. Я услышал голоса в соседней комнате Форхендов, слышал стук сердца Шери. "Пойдем", - сказал я. - Да. Но мне... не очень хочется. Корабль добрался до Врат, но не совсем. Один из крейсеров засек его. Теперь буксир доставил его в док Корпорации, куда обычно приземляются только ракеты с планет. Здесь достаточно места для пятиместного. А этот трехместный... вернее, то, что от него осталось. - О, Боже, - прошептала Шери. - Боб, как ты думаешь, что с ними случилось? - С людьми? Они умерли. - В этом не было сомнения. Корабль превратился в утиль. Стебель шлюпки исчез, остался только сам межзвездный корабль, грибная шляпка, расколотая, обожженная. Расколотая! Металл хичи, который не поддается даже электрической дуге! Но самого плохого мы не видели. Мы никогда не видим самого плохого, только слышим о нем. Один человек все еще был в корабле. Вернее по всей внутренности корабля. Он буквально расплескался по контрольной рубке, и его останки прикипели к стенам. Но отчего? Высокая температура и ускорение, вне всякого сомнения. Может, он оказался в верхних слоях атмосферы солнца. Или на низкой орбите над нейтронной звездой? Разница в тяготении могла разорвать корабль и экипаж. Но мы этого никогда не узнаем. Остальных членов экипажа вообще не было. Не то, чтобы это легко было установить. Но в перечне органов фигурировали только одна челюсть, один таз, один позвоночник - хотя из многих небольших кусков. Может, остальные двое были в шлюпке? - В сторону! Шери схватила меня за руку и потянула с дороги. Появились пять военных в мундирах; американец и бразилец в синем, русский - беж, венерианец в белом и китаец в черно-коричневом. Американский и венерианский военные оказались женщинами. На лицах у них у всех было одинаковое выражение - смесь дисциплины и отвращения. - Пошли. - Шери потащила меня. Она не хотела смотреть, как роются в останках. Я тоже. Вся группа, Джимми Чу, Клара и остальные инструкторы потянулись к своим комнатам. Но недостаточно быстро. Мы все время оглядывались. Когда открыли люк корабля, до нас долетел запах. Не знаю, как описать его. Как будто перегнивший мусор поджарили на корм свиньям. Даже в вонючем воздухе Врат это трудно было перенести. Клара осталась на своем уровне. Когда я пожелал ей спокойной ночи, я впервые заметил, что она плачет. Мы с Шери попрощались с Форхендами у их двери, я повернулся к Шери, но она меня опередила. - Пойду спать, - сказала она. - Прости, Боб, знаешь, я больше не хочу. |
||
|