"Человек без лица" - читать интересную книгу автора (Бестер Альфред)Глава XVIУНИЧТОЖИТЬ ПУТАНИЦУ. СЛОМАТЬ ЛАБИРИНТ. ЛИКВИДИРОВАТЬ ГОЛОВОЛОМКУ. (X² Ø Y³ d! Пространство d! Время). РАССЕЯТЬ (ДЕЙСТВИЯ, ФОРМУЛЫ, МНОЖИТЕЛИ, ДРОБИ, СТЕПЕНИ, ЭКСПОНЕНТЫ, РАДИКАЛЫ, ТОЖДЕСТВА, УРАВНЕНИЯ, ПРОГРЕССИИ, ВАРИАЦИИ, ПЕРЕСТАНОВКИ, ДЕТЕРМИНАНТЫ И РЕШЕНИЯ). ВЫЧЕРКНУТЬ (ЭЛЕКТРОН, ПРОТОН, НЕЙТРОН, МЕЗОН И ФОТОН). СТЕРЕТЬ (КЭЛИ, ХОНСОНА, ЛИЛИЕНТАЛЯ, ШАНУТА, ЛАНГЛЕЯ, РАЙТА, ТЭРНБУЛА и СиЭРСОНА). ИСКОРЕНИТЬ. (ТУМАННОСТИ, СКОПЛЕНИЯ, БИНАРНЫЕ СИСТЕМЫ, ОСНОВНУЮ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ЗВЕЗД И БЕЛЫХ КАРЛИКОВ). РАЗМЕТАТЬ (РЫБ, АМФИБИЙ, ПТИЦ, МЛЕКОПИТАЮЩИХ И ЧЕЛОВЕКА). УНИЧТОЖИТЬ. СЛОМАТЬ. ЛИКВИДИРОВАТЬ. РАССЕЯТЬ. ВЫЧЕРКНУТЬ ВСЕ УРАВНЕНИЯ. БЕСКОНЕЧНОСТЬ РАВНА НУЛЮ. КОНЕЦ… – …конец чему? – крикнул Рич. – Чему конец? – Он старался подняться, отталкивая от себя одеяло и чьи-то руки. – Чему конец? – Конец кошмарам, – сказала Даффи Уиг. – Кто это? – И Даффи. Рич открыл глаза. Замысловато убранная спаленка, замысловатая кровать, застланная на старинный манер, крахмальным бельем и одеялами. Даффи Уиг, свежая, чистенькая, прохладная, упирается руками ему в плечи, пытаясь уложить его на подушки. – Я сплю, – сказал Рич. – Сплю и хочу проснуться. – Вот и славно. Положи голову на подушку, и ты увидишь новый сон. Рич лег. – Я уже просыпался, – сказал он хмуро. – Впервые в жизни полностью проснулся. Я слышал… Не знаю, как это назвать. Бесконечность и ничто. Что-то важное. Настоящее! Потом уснул и оказался здесь. – Маленькое уточнение, – сказала Даффи. – Не уснул, а проснулся. – Я сплю! – крикнул Рич. Он сел. – Послушай, впрысни-ка мне что-нибудь. Ну, опиум, гашиш, сомнар, летете… Мне нужно проснуться, Даффи. Мне нужно вернуться к реальности. Даффи наклонилась к нему и крепко поцеловала в губы. – Ну а это как? Реально? – Пойми. Все, что было до сих пор, мне только чудилось… галлюцинация. Я должен перестроиться, должен увидеть все в новом свете, новыми глазами. Пока не поздно, Даффи. Пока еще не поздно, не поздно, не поздно… Даффи всплеснула руками. – Вылечили, называется! – воскликнула она. – Сперва негодяй-доктор напугал тебя до обморока. Потом поклялся, что ты пошел на поправку. И вдруг на тебе: совсем, оказывается, с ума сошел. – Нагнувшись над кроватью, Даффи строго погрозила пальцем. – Еще слово, сэр, и я вызову Кингстон. – Что? Как ты сказала? – Кингстонский госпиталь. Туда забирают таких мальчиков, как ты. – Я не о том. Кто напугал меня до обморока? – Мой приятель доктор. – На площади перед зданием полиции? – Именно там. – Ты уверена? – Мы вместе с ним тебя искали. Твой слуга сообщил мне о взрыве, и я испугалась. Мы с доктором едва успели. – Ты видела его лицо? – Ну еще бы. – На что оно было похоже? – Лицо как лицо. Два глаза. Две губы. Два уха. Один нос. Три подбородка. Слушай, Бен, если ты взялся за прежний репертуар насчет яви, сна, реальности и бесконечности, то номер не пройдет. – Значит, ты привезла меня сюда, когда я потерял сознание? – Конечно. Разве могла я упустить единственную возможность залучить тебя в свою постель? Рич усмехнулся. И успокоенный, сказал ей: – Ну ладно, Даффи, теперь можешь меня поцеловать. – Мистер Рич, я уже целовала вас. Или это происходило, когда вы бодрствовали? – Забудь об этом. Страшный сон, и больше ничего. – Он вдруг расхохотался. – Стоит ли тревожиться о страшных снах. В моих руках весь мир. Так пусть будут и сны в придачу. Даффи, ты когда-то, помнится, просила, чтобы я затащил тебя в сточную канаву? – Детский каприз. Я надеялась попасть в заслуживающее интереса общество. – Скажи, какая тебе нужна канава, и ты получишь ее. Золотую… бриллиантовую? Может быть, от Земли до Марса? Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы я превратил в сточную канаву всю солнечную систему? Сделаем. Пустяк! Захочешь, я Галактику в помойку превращу. – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Хочешь взглянуть на бога? Вот он перед тобой. Любуйся. – Очень мил. Какая скромность в грозный час похмелья! – Ты думаешь, я пьян? Да, я, конечно, пьян. – Рич спустил с кровати ноги и, слегка пошатываясь, встал. Даффи тут же подошла и обвила его рукой свою талию, чтобы его поддерживать. – Как мне не быть пьяным? Я одолел де Куртнэ. Я одолел Пауэла. Мне всего сорок. Еще шесть десятков лет я буду владеть миром. Да, всем этим проклятущим миром, Даффи! Он двинулся по комнате, слегка опираясь на Даффи. Пройтись по ее спальне было все равно что совершить прогулку в знойный мир ее эротических представлений. Щупач-декоратор при оформлении комнаты полностью воспроизвел душевные порывы девушки. – Даффи, хочешь основать вместе со мной династию? – А как их основывают? – Я тебе расскажу. Чтобы основать династию Бена Рича, нужно прежде всего выйти за него замуж. Потом… – С меня достаточно начала. – Потом родить ему детей. Мальчиков. Десятки мальчиков. – Нет, девочек. И только троих. – И ты увидишь, как Бен Рич приберет к рукам картель де Куртнэ и соединит со своей фирмой. А всех своих врагов он опрокинет… вот так! – Рич с размаху ударил ногой во туалетному столику. Столик перевернулся, и размещенные в его округлых выпуклостях и впадинках хрустальные флакончики свалились и рассыпались мелкими осколками по полу. – После того как «Монарх» и картель де Куртнэ станут «Рич инкорпорейтид», ты увидишь, как я слопаю остальных… мелкую сошку. Кейз и Амбрел с Венеры. Проглочены! – Рич ударом кулака сломал сделанную в виде торса тумбочку. – Юнайтед Транзэкшнз на Марсе. Смяты в лепешку и съедены. – Он сокрушил изящный хрупкий стул. – Трест ГКИ на Ганимеде, Каллисто и Ио… Химическая и Атомная Промышленность Титана… Ну а там уж остается шушера: злопыхатели, клеветники, Лига щупачей, моралисты, патриоты… Всех слопал! Слопал! Слопал! – Он колотил ладонью по мраморной обнаженной фигурке, пока она не отломилась от пьедестала и не слетела на пол. – Чудачок. – Даффи повисла у него на шее. – Что ты зря расходуешь энергию? Если так уж руки чешутся, возьмись за меня. Он приподнял ее и стал трясти, пока она не взвизгнула. – Весь мир проглочу по кусочкам, пусть даже они окажутся со всячинкой – иные сладкие… как ты; а от иных будет разить; я всех их слопаю. – Он рассмеялся и прижал Даффи к себе. – Я не знаю, как и что там заведено у богов, зато знаю, что по вкусу мне. Мы расколотим все вдребезги, а потом построим то, что требуется нам. Нам с тобой и нашей династии. Он поднес ее к окну, сорвал гардины, с грохотом высадил пинком оконный переплет. Бархатная тьма укутала город. Только вдоль улиц и воздушных трасс мерцали огоньки да по временам из черноты выпрыгивали багровые глаза какого-нибудь прыгуна. Дождь перестал, и тонкий бледный месяц повис на небосводе. Сквозь приторный запах разлитых по полу духов в комнату ворвался ночной ветер. – Эй вы там! – крикнул Рич. – Слышите меня? Вы… спящие и видящие сны. Теперь уж вам другие сны будут сниться – мои сны. Теперь… Внезапно он замолчал. Он разжал руки. Даффи выскользнула из его рун и встала с ним рядом. Ухватившись за края оконного проема, он высунулся как можно дальше в темноту и, задрав голову, посмотрел вверх. Когда он снова втянул голову в комнату, его лицо выражало растерянность. – Звезды, – запинаясь, выговорил он. – Куда исчезли звезды? – Что исчезло? – удивилась Даффи. – Звезды, – повторил Рич. Он боязливо указал рукой на небо. – Звезды куда-то девались. Все до одной. Даффи с любопытством посмотрела на него. – Что, ты говоришь, пропало? – Звезды! – крикнул он. – Взгляни на небо. Там совсем нет звезд. И созвездия исчезли. Большая и Малая Медведицы. Кассиопея. Дракон. Пегас. Все куда-то подевались! Только месяц торчит! Гляди! – Все так же, как всегда, – сказала Даффи. – Нет, не так же! А где звезды? – Какие звезды? – Я не знаю, как они называются… Полярная звезда и… Вега… и… кой дьявол их упомнит? Я не астроном. Но что произошло? Что случилось со звездами? – А что такое звезды? – спросила Даффи. Рич схватил ее за плечи и со злостью встряхнул. – Это солнца. Кипящие, сверкающие светом солнца. Их тысячи… миллионы сияют в ночи. Что с тобой? Как ты не понимаешь? В космосе катастрофа. Исчезли звезды! Даффи покачала головой. Она смотрела на него с ужасом. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, Бен. Я не понимаю, о чем ты говорить. Он оттолкнул ее, выбежал из комнаты, бросился в ванную и заперся там. Он наспех принял душ и начал одеваться. Даффи, которая все время колотила в дверь и уговаривала его не глупить, вдруг замолчала. Он услышал, как она, понизив голос, говорит с кем-то в Кингстонском госпитале. – Пусть расскажет им про звезды, – пробурчал Рич, чувствуя, как в нем поднимаются злость и ужас. Закончив туалет, он вышел. Даффи поспешно отключила «видео» и повернулась к нему. – Бен… – начала она. – Жди меня здесь, – сказал он резко. – Пока я не узнаю. – О чем ты хочешь узнавать? – О звездах! – гаркнул он. – Из царства бога всемогущего исчезли звезды! Он выскочил на лестничную площадку и торопливо сбежал вниз. На пустынном тротуаре он приостановился и снова посмотрел на небо. Луна была. Кроме луны, сверкала еще одинокая красная точка – Марс. И еще одна – Юпитер. И больше ничего. Чернота. Чернота. Чернота. Непроглядная, зловещая, пугающая чернота нависла над его головой, и казалось, что она жмет на него, давит, мешает вздохнуть. Продолжая глядеть вверх, он побежал. Сворачивая за угол, он налетел на какую-то женщину, и та упала. Он помог ей встать. – Дурак безглазый! – взвизгнула она, отряхивая и приводя в порядок украшавшие ее перья. Потом вдруг вкрадчиво: – Скучаем, капитан? Рич взял ее за руку. Он указал на небо. – Посмотри. Звезды исчезли. Ты ведь заметила? Звезд нет. – Чего нет? – Звезд. А ты разве не видишь? Исчезли звезды. – Я не пойму, про чего такое ты говоришь, капитан. Айда ко мне! Уж у меня погуляем! Он вырвался из ее цепких лап и убежал. Через полквартала он увидел нишу с видеофоном-автоматом. Рич вошел и набрал номер справочного. Экран осветился, и голос робота сказал: – Спрашивайте. – Что случилось со звездами? – спросил Рич. – Когда это случилось? Их исчезновение, наверное, уже заметили. Чем его можно объяснить? Щелчок, пауза, затем еще щелчок. – Повторите, пожалуйста, слово по буквам. – Звезда! – заорал Рич. – З-В-Е-З-Д-А. Звезда! Щелчок, пауза, щелчок. – Имя существительное или наречие? – Существительное, черт бы вас побрал! Щелчок, пауза, щелчок. – У нас нет информации под названной вами рубрикой, – сообщил записанный на пленку голос. Рич выругался, но тут же усилием воли взял себя в руки. – Где находится ближайшая к городу обсерватория? – Будьте любезны сообщить, о каком городе идет речь. – Об этом. О Нью-Йорке. Щелчок, пауза, щелчок. – Лунная обсерватория Кротонского парка находится в тридцати милях к северу от города. Вы можете доезжать туда рейсовым прыгуном. Северная координата 227. Лунная обсерватория была основана в две тысячи… Рич со злостью отключил видеофон. – Нет информации под этой рубрикой. Ну-ну! С ума, что ли, они сошли? Он помчался по улице в поисках рейсового прыгуна. Завидев аэротакси, Рич помахал рукой, и машина к нему спикировала. – Северная координата двести двадцать семь, – отрывисто бросил он, входя в кабину. – Тридцать миль от города. Обсерватория. – Плата за рейс по повышенному тарифу, – сказал шофер. – Согласен. Ну, скорей! Машина взмыла в воздух. Минут пять Рич сдерживался, но наконец не вытерпел и с напускной небрежностью сказал: – Вы обратили внимание на небо? – А что такое, мистер? – Звезды исчезли. Водитель выдавил из себя вежливый смешок. – Я и не думал шутить, – сказал Рич. – Действительно исчезли звезды. – А не шутите, так говорите поясней, – сказал шофер. – Что это еще за чертовщина – звезды? Рич позеленел от ярости, но не успел он рта раскрыть, как так и пошло на посадку и приземлилось неподалеку от здания под куполообразной крышей. Сердито бросив: «Подождите меня», Рич побежал через газон к низкому каменному портику. Дверь была приоткрыта. Он вошел в обсерваторию и услышал тихий скрип поворотного механизма, вращающего купол, и негромкое тиканье часов. В обсерватории было темно, только светился циферблат часов. Работал двенадцатидюймовый рефрактор. Рич смутно различил фигуру наблюдателя, склонившегося над окуляром телескопа. Взвинченный и напряженный, нервно вздрагивая от слишком громкого звука собственных шагов, Рич направился к этому человеку через полутемный прохладный вал. – Послушайте, – начал он тихо. – Мне неудобно вас беспокоить, но я убежден, что уж вы-то не могли этого не заметить. Звезды – ваш бизнес. Вы ведь заметили, верно? Исчезли звезды. Все до одной. Что с ними случилось? Почему никто не говорит об этом и даже притворяются, что так было всегда? Подумать только! Звезды! Мы себе и не представляли, что можно жить без звезд. И вдруг их нет. Что с ними случилось? Куда они делись? Наблюдатель медленно выпрямился и повернулся к Ричу. – Звезд не существует, – сказал он. Это был Человек Без Лица. Рич вскрикнул. Повернулся, побежал. Он выскочил за дверь, потом вниз по ступенькам и опрометью помчался через газон к такси. С разбегу ударившись о хрустальную стенку кабины, он не удержался на ногах и рухнул на колени рядом с прыгуном. Шофер помог ему подняться. – Вам нехорошо, Мак? – Не знаю, – жалобно ответил Рич. – Я просто ничего не понимаю. – Дело, конечно, хозяйское, – сказал шофер. – Только на вашем месте я сходил бы к щупачу. У вас и разговор психованный. – Насчет звезд? – Ага. Рич вдруг схватил его за руку. – Послушайте, – сказал он. – Я Бен Рич. Бен Рич из «Монарха». – Да, Мак. Я узнал вас. – Хорошо. Вы знаете, что за услугу я могу отплатить чем угодно. Деньги… Новая работа… Все, что вы захотите… – Вы ничем не можете мне отплатить, Мак. Я уже побывал в Кингстоне, и меня там подвинтили. – Тем лучше. Честный человек. Вы согласитесь мне помочь из христианских или еще каких-нибудь там добрых чувств? – Конечно, Мак. – Войдите в это здание. Посмотрите на человека за телескопом. Хорошенько посмотрите. А потом опишите его мне. Шофер ушел и через пять минут вернулся. – Ну? – Старикан как старикан, Мак. Лет примерно шестидесяти. Лысый, на лице морщины. Уши оттопыренные, а подбородок этакий, как говорят, безвольный. Ну вроде стесанный. – Это никто… никто, – прошептал Рич. – Чего? – Да, насчет звезд, – сказал вдруг Рич. – Вы что же, никогда о них не слышались И никогда не видели их? Совсем не представляете себе, о чем я говорю? – Не. – Господи! – простонал Рич. – Боже милостивый! – Главное, не тушуйтесь, Мак, – шофер изо всех сил хлопнул его по спине. – Я вот что вам расскажу. В Кингстоне разного наслушался. Ну, скажем, так бывает: просыпаетесь вы утром, и вдруг у вас заскок. Он у вас только-только, так сказать, прорезался, а вам-то кажется, что так мол, всегда было. Ну… кгм… например, будто люди раньше были одноглазые, и вдруг ни с того ни с сего у всех стало по два глаза. Рич с неожиданным интересом взглянул на шофера. – И начинаете вы бегать да орать: «Люди добрые, с чего это вдруг все стали двуглазые?» Вам отвечают: «Всегда были двуглавые». А вы кричите: «Ни черта, я точно помню, что у каждого был только один глаз!» И сами в это верите, вот ведь в чем штука. Черт те сколько времени с вами провозятся, пока не вышибут у вас этот заскок. – Шофер снова хлопнул его по спине. – На то похоже, Мак, что у вас с этими звездами такой же выверт, как у тех, что с одним глазом. – Один глаз, – забормотал Рич. – Два глаза. Три, четыре… Три, четыре… – Чего? – Я не знаю. Не знаю. Я так измотался за последний месяц, что… Может быть… вы и правы. Но… – Так вас в Кингстон отвезти? – Нет! – Тут, что ли, останетесь и будете канючить про свои звезды? Рич вдруг крикнул: – Плевать мне на них! Страх сменился бурной вспышкой ярости. Рич снова ощутил прилив энергии и сил и вскочил в кабину. – Мне принадлежит весь мир. Не глупо ли оплакивать потерю нескольких жалких заблуждений? – Вот это по-нашему, Мак. Куда? – В королевский дворец. – Который? Рич рассмеялся. – К «Монарху», – сказал он и, пока не показался силуэт Башни «Монарха», словно парившей в утренних лучах, он продолжал покатываться со смеху. Но в этом смехе слышались истерические нотки. Управление работало круглосуточно, и служащие, приступившие к работе в полночь, сонливо добивали последний, восьмой час ночной смены. Хотя весь этот месяц Рич редко появлялся здесь, служащим была хорошо известна его манера сваливаться словно снег на голову, и они без труда переключались на третью скорость. Когда он подошел к столу, туда уже подоспели и секретарши, принесшие сведения по самым неотложным делам. – С этим успеется, – буркнул Рич. – Позвать сюда всех начальников отделов и инспекторов! Я должен сделать сообщение. Оживление, царившее в Башне «Монарха», успокоило его и возвратило в привычную колею. Он снова чувствовал себя живым, реальным. Да ведь все то, что окружает его здесь, и есть единственная настоящая реальность – спешка, толкотня, звонки сигнального нумератора, приглушенные голоса, отдающие распоряжения, и быстро заполнивший кабинет поток перепуганных служащих. – Как всем вам известно, – начал Рич, медленно расхаживая перед сотрудниками и бросая по временам внимательный взгляд на их лица, – наша фирма вела острую, смертельную борьбу с картелем де Куртнэ. Месяц назад Крэй де Куртнэ был убит. В связи с этим возникли некоторые затруднения, которые в настоящее время полностью ликвидированы. Могу порадовать вас сообщением, что путь перед нами теперь открыт. Мы можем заняться осуществлением плана «двойное А», то есть присоединением к «Монарху» предприятий картеля де Куртнэ. Он сделал паузу, предполагая, что на это сообщение отзовется возбужденный ропот голосов. Но отклика не последовало. – Кое-кто из вас, возможно, – сказал он, – не представляет себе весь размах и значение наших новых перспектив. Я постараюсь изложить это подоходчивее. Те, кто сейчас являются инспекторами городов, станут инспекторами континентов. Континентальные инспектора возглавят спутники. А те, в чьем подчинении сейчас спутники, будут инспектировать планеты. Отныне «Монарх» господствует во всей солнечной системе. Мы теперь должны мыслить в масштабах солнечной системы. Все мы теперь… Рич замялся, его тревожили озадаченные взгляды слушателей. Оглядевшись, он остановил глаза на старшей секретарше. – В чем, черт возьми, делом – проворчал он. – Вы узнали что-то, о чем я еще не слыхал? Плохие новости? – Н-нет, мистер Рич. – Тогда что у вас не слава богу? Случилось то, чего мы все давно ждем. Чем вы недовольны? – Мы… я… – запинаясь, пролепетала секретарша. – Простите, сэр, но я н-не пойму, о ч-чем вы говорите. – О картеле де Куртнэ. – Я… я н-никогда не слыхала о такой организации, мистер Рич, сэр. Я… мы… – секретарша огляделась, как бы ища поддержки. К изумлению Рича, весь его штат недоуменно затряс головами… – Картель де Куртнэ на Марсе! – крикнул Рич. – Где, сэр? – На Марсе. Марс! М-А-Р-С. Одна из десяти планет. Четвертая от Солнца. – И, чувствуя, как его снова охватывает ужас, Рич бессвязно завопил: – Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн. Марс! Марс! Марс! Сто сорок один миллион миль от солнца! Марс! Но служащие лишь качали головами. Прошел какой-то шепоток, и все они стали потихоньку пятиться от Рича. Он бросился к секретаршам и выхватил у них из рук пачки бумаг. – Здесь у вас сотни записей насчет картеля де Куртнэ на Марсе. Бог ты мой, как им не быть, когда мы уже десять лет воюем с де Куртнэ. Когда… Он судорожно перебирал бумаги, расшвыривая куда придется листки, так что в конторе поднялся настоящий бумажный вихрь. Ни в одном из документов не упоминались ни картель де Куртнэ, ни Марс. Не было там также никаких упоминаний о Венере, Юпитере, Луне и прочих планетах и спутниках. – Негодяйки, лгуньи! – крикнул Рич. – Ну смотрите. Я вам сейчас свои собственные записи покажу. У меня их сотни в столе. Вот глядите… Рич бросился к столу и стал рывками выдвигать ящики. Внезапно раздался оглушительный взрыв. Стол разлетелся вдребезги. На служащих посыпались щепки и куски дерева, а крышка стола мощным броском, как рука великана, отшвырнула Рича к самому окну. – Человек Без Лица! – крикнул Рич. – Великий боже! – Он потряс головой и с упорством одержимого опять вернулся к тому, что казалось ему самым важным. – Где архивы! Я вам в архивах покажу… Де Куртнэ, и Марс, и все прочее. Я и ему покажу… Человеку Без Лица… Пошли! Выбежав из кабинета, он бросился в подвал, где располагались архивы. Он опорожнял полку за полкой, расшвыривая бумаги, горстями высыпал кристаллы памяти, старинные магнитофонные записи, микрофильмы, молекулярные фотокопии. Нигде ни одного упоминания ни о Марсе, ни о Крэе де Куртнэ. Нигде ни слова о Венере, Юпитере, Меркурии, об астероидах и спутниках. А тем временем шум все усиливался, раздавались звонки сигнального нумератора, резкие, повелительные голоса. Служащие в панике носились по этажам; в подвал, где хранились архивы, рысцой вбежали трое плечистых джентльменов, дежуривших в зале отдыха. Их привела исцарапанная осколками секретарша. – У нас нет другого выхода! Просто нет другого выхода! – убеждала она их. – Всю ответственность я беру на себя! – А ну, спокойненько, мистер Рич, спокойненько, спокойненько, – приговаривали они свистящим полушепотом, как конюхи, успокаивающие норовистого жеребца. – Полегче, мистер Рич, полегче. – Пошли вон, сукины дети! – Легче, сэр. Все будет в порядке, сэр. Плечистые джентльмены продолжали медленно подступать к Ричу. Между тем наверху стоял дым коромыслом. Звенели звонки, слышались голоса: «Кто его врач? Нужно вызвать врача! Да позвоните же в Кингстон! А полицию известили? Хотя нет, не надо. Лучше без огласки. Позвоните же наконец в юридический отдел, слышите? Больницы уже открыты?» Хрипло дыша, Рич швырнул под ноги плечистым джентльменам огромную кипу бумаг, пригнул голову, как разъяренный бык, и, могучим рывком протаранив порядки осаждавших, выбежал в боковой коридор и метнулся к пневматическому лифту. Открылась дверь. Он нажал кнопку с надписью «Научный центр, 57-й этаж», вступил в воздушный шлюз и, взлетев к месту назначения, покинул кабину. Здесь находилась лаборатория и библиотека. Весь этаж был погружен в темноту. Служащие скорее всего решили, что он поднялся из подвала на тот этаж, где был выход на улицу. Если так, то у него есть время. Все еще тяжело дыша, он пробежал в лабораторию, влетел в библиотеку и, щелкнув выключателем, подошел к справочному пульту. Перед креслом пульта была укреплена приподнятая, как чертежная доска, пластина замороженного кристалла. Рядом с ней находилась панель со множеством кнопок. Рич сел и нажал кнопку с надписью «Включ.». Пластина осветилась, и в динамике над его головой записанный на пленку голос произнес: – Тема? Рич надавил на кнопку «НАУКА». – Раздел? Рич нажал кнопку «АСТРОНОМИЯ». – Вопрос? – Вселенная. Щелчок – пауза – щелчок. – Термин «Вселенная» в общефизическом аспекте включает всю существующую материю. – Что подразумевается под всей существующей материей? Щелчок – пауза – щелчок. – Массы материи разной величины от элементарного атома вплоть до крупнейших скоплений, известных астрономам. – Каковы крупнейшие скопления материи, известные астрономам? – спросил Рич и нажал кнопку «ГРАФИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ». Щелчок – пауза – щелчок. – Солнце. На хрустальной пластине возникло изображение солнца. – Ну а остальные? Например, звезды? Щелчок – пауза – щелчок. – Звезд не существует. – А планеты? Щелчок – пауза – щелчок. – Существует Земля. Появилось изображение вращающегося земного шара. – Ну а другие планеты? Марс? Юпитер? Сатурн… Щелчок – пауза – щелчок. – Других планет не существует. – А Луна? Щелчок – пауза – щелчок. – Луны не существует. Рич глубоко вздохнул, его трясло. – Попробуем еще раз. Возвратимся к Солнцу. На хрустальной пластине снова возникло Солнце. – Солнце – величайшее скопление материи, известное астрономам, – начал записанный на пленку голос. Внезапно он замолчал. Щелчок – пауза – щелчок. Изображение Солнца стало медленно тускнеть. Голос сказал: – Солнца не существует. Модель исчезла, и лишь остаточное изображение маячило на пластине, глядя на Рича, безмолвное, страшное… Человек Без Лица. Рич застонал. Он вскочил на ноги, опрокинул стул. Потом схватил его и запустил им в страшное видение. Потом он повернулся и неверными шагами выбежал из библиотеки в лабораторию, а оттуда в коридор. У пневматического вертикального лифта он надавил на кнопку «УЛИЦА». Дверь открылась, он ввалился внутрь и слетел пятьюдесятью семью этажами ниже, в главный зал научного центра «Монарха». Зал был полон народу – скоро должна была начаться утренняя смена. Проталкиваясь сквозь толпу, Рич ловил любопытные взгляды, направленные на его окровавленное лицо. Вдруг он заметил, что к нему приближаются с разных сторон полдюжины людей, одетых в форму охраны «Монарха». Он бросился бежать, прошмыгнул через вращающиеся двери и вылетел на улицу. Но, очутившись на тротуаре, он застыл на месте, будто перед носом у него выросла стена из раскаленного добела железа. Солнца не было. Горели уличные фонари; в небе мерцали воздушные трассы; мимо проносились фары прыгунов; ослепительным светом сверкали витрины… А вверху – ничего… ничего, кроме глубокой, черной, неизмеримой бесконечности. – Солнце! – крикнул Рич. – Где Солнце? Он указал рукой на небо. Служащие окидывали его подозрительными взглядами и проходили мимо. Ни один из них даже не взглянул вверх. – Солнце! Где же Солнце? Неужели вы не понимаете, вы, идиоты? Исчезло солнце! – Рич хватал их за руки и, потрясая кулаком, указывал на небо. Потом, увидев, что из вращающихся дверей уже выбегают первые охранники, он пустился наутек. Добравшись до угла, он проворно свернул направо и единым духом промчался через ярко освещенный, полный покупателей пассаж. Сразу же за пассажем был вход в вертикальную «пневматичку», которая вела к воздушной трассе. Рич успел проскочить в дверь и, когда она задвигалась, оглянувшись, увидел своих преследователей всего в нескольких шагах. Затем он, как мяч, свечой взлетел на семидесятиэтажную высоту и оказался на воздушной трассе. Тут была расположена электромобильная стоянка, полого спускавшаяся к фасаду Башни «Монарха» и соединенная с воздушной трассой подъездной дорогой. Рич бросился к стоянке, швырнул несколько кредиток служителю, вскочил в аэромобиль и нажал кнопку пуска. Машина двинулась. В конце подъездной дороги он нажал кнопку «Налево». Аэромобиль свернул налево и покатил по трассе. Система управления в этих аэромобилях была очень проста. На щите находилось всего несколько кнопок: «Налево», «Направо», «Пуск», «Стоп». Все управление машиной производилось автоматически. Электромобили этого типа предназначались только для езды по воздушным трассам. Сев в такую машину, вы могли часами кружить над городом как белка в колесе. Электромобиль не требовал внимания. Рич ехал и попеременно поглядывал то назад, то вверх, на небо. Солнца нет, а им и горя мало, словно его никогда и не было. Вдруг он похолодел. А что, если и это такой же заскок, как у тех, что считают людей одноглазыми? Неожиданно машина замедлила ход, а затем и вовсе остановилась. Рич застрял посредине воздушной трассы, между Башней «Монарха» и колоссальным «Визиофон энд Визиограф Билдинг». Он принялся лихорадочно нажимать на все кнопки. Безрезультатно! Тогда он выскочил и поднял задний капот, чтобы проверить, не испортилось ли контактное реле. Вдали на трассе показались бегущие к нему охранники. Тут только Рич понял, в чем дело. Аэромобиль питался энергией, посылаемой со стоянки. Добравшись до стоянки, охранники приказали прекратить подачу энергии в его электромобиль и побежали за ним вдогонку. Рич бросил бесполезную теперь машину и что было духу помчался к «ВВ Билдинг». Трасса проходила по тоннелю, пронизывавшему здание «ВВ Билдинг». Вдоль тоннеля располагались магазины, рестораны, театр… Кстати, там помещалось и бюро путешествий! Это выход. Быстро купить билет, занять одноместную капсулу… Затем его забросят на какую-нибудь взлетную площадку… Ведь ему нужно совсем немного времени, чтобы перестроиться, взглянуть на все новыми глазами… А в Париже у него свой дом. Ловко увертываясь от автомобилей, он пересек тоннель и вбежал в бюро. Бюро путешествий напоминало небольшой банк. Короткая стойка, окошко, защищенное решеткой и взломонепроницаемым пластиком. Рич подошел к окошку, вынул из кармана деньги. Отсчитав несколько кредиток, он подтолкнул их к решетке. – Билет до Парижа, – сказал он. – Сдачу оставьте себе. Где у вас капсулы? Живо, любезный! Живо! – Париж? – переспросил кассир. – Какой Париж? У нас нет никакого Парижа. Рич всмотрелся в человека за полупрозрачным пластиком. За окном маячил, глядя на него, молчаливый, страшный… Человек Без Лица. Ричу показалось, что голова его вот-вот лопнет, сердце бешено колотилось. Он раза два бестолково повернулся на месте, наконец увидел дверь и выбежал наружу. Спотыкаясь как слепой, он ринулся назад к трассе, сделал слабую попытку увернуться от приближающегося автомобиля и погрузился во тьму, плотно окутавшую его со всех сторон. УНИЧТОЖИТЬ СЛОМАТЬ ЛИКВИДИРОВАТЬ РАССЕЯТЬ (МИНЕРАЛОГИЮ, ПЕТРОЛОГИЮ, ГЕОЛОГИЮ, ФИЗИОГРАФИЮ) РАЗМЕТАТЬ (МЕТЕОРОЛОГИЮ, ГИДРОЛОГИЮ, СЕЙСМОЛОГИЮ) СТЕРЕТЬ (x² y³d: Пространство (d: Время) ВЫЧЕРКНУТЬ. ТЕМОЙ ЯВЛЯЕТСЯ… – …что является? ТЕМОЙ ЯВЛЯЕТСЯ… – …является что? Что? ЧТО? Чья-то рука прикрыла ему рот. Рич открыл глаза. Он находился в маленькой комнатке с кафельными стенами, наверное, в медпункте при полицейском участке. Он лежал на белом столе, который окружали охранники, трое полицейских в форме и еще какие-то люди. Все они старательно что-то записывали в блокноты, бормоча себе под нос и смущенно пожимая плечами. Незнакомец отнял руку от губ Рича и наклонился к нему. – Все будет хорошо, – сказал он мягко. – Не волнуйтесь. Я врач. – Щупач? – Что? – Вы не щупач? Мне нужен щупач, мне нужен кто-нибудь, кто бы влез мне в башку и подтвердил, что я прав. Бог ты мой? Мне это нужно до зарезу. За ценой я не постою… – Что ему нужно? – спросил полисмен. – Я не знаю. Он сказал «щупач». – Врач повернулся к Ричу. – Что это значит? Объясните нам, пожалуйста. Что значит «щупач?» – Это эспер. Тот, кто читает мысли. Доктор улыбнулся. – Фантазирует. Разыгрывает бодрячка. Больные часто ведут себя так. Делают вид, что катастрофа их не испугала. Мы называем это юмором висельника. – Послушайте, – взмолился Рич, – приподнимите меня. Я должен кое-что сказать. Ему помогли приподняться. – Меня зовут Бен Рич, – сказал он, обращаясь к полицейским. – Бен Рич из «Монарха». Вы, конечно, слышали обо мне. Я хочу сделать признание. Но я признаюсь лично Линкольну Пауэлу, полицейскому префекту. Доставьте меня к нему. – Кто такой Пауэл? – И в чем вы хотите признаться? – В убийстве де Куртнэ. Месяц тому назад я убил Крэя де Куртнэ. Это произошло в доме Марии Бомон. Скажите Пауэлу. Я убил де Куртнэ. Полицейские удивленно переглянулись. Один из них не торопясь поплелся в угол к старомодному телефону. – Капитан? У нас тут один тип. Называет себя Беном Ричем из «Монарха». Хочет сделать признание какому-то префекту по фамилии Пауэл. Говорит, в прошлом месяце кокнул какого-то малого, которого звали Крэй де Куртнэ. – Полицейский помолчал и обратился к Ричу: – Как пишется эта фамилия? – Де Куртнэ! Маленькое «дэ», потом «е», потом отдельно заглавная «ка», «у», «эр», «тэ», «эн», «э». Полисмен продиктовал фамилию по буквам и стал ждать. Некоторое время спустя он усмехнулся и повесил трубку. – Все наврал, – сказал он и положил блокнот в карман. – Послушайте… – начал Рич. – Как он, в порядке? – спросил полисмен у врача, не оборачиваясь к Ричу. – Небольшой шок, а вообще он в норме. – Да слушайте же! – крикнул Рич. Полисмен рывком поставил его на ноги, подтолкнул к дверям. – Порядок, приятель. Катись! – Вы должны меня выслушать. И… – Нет, приятель, это ты меня выслушай. В полиции нету никакого Линкольна Пауэла. В книге происшествий не зарегистрировано убийство этого твоего де Куртнэ. Понял? Так что проваливай подобру-поздорову. Заливать можешь в другом месте, – и он вытолкнул Рича на улицу. Тротуар выглядел странно. Он был весь вздыблен, словно изрытый пневматическим молотком. Рич споткнулся, но кое-как удержался на ногах и застыл, безгласный, растерянный. Темнота сгустилась еще больше… вечная темнота. Лишь кое-где горели редкие фонари. Воздушные трассы исчезли. Не видно было прыгунов. Даже горизонт стал не сплошным – в нем появились проломы. – Я болен, – простонал Рич. – Я болен. Помогите… Прижимая руки к животу, пошатываясь, он побрел по разбитому тротуару. – Прыгун! – вопил он не своим голосом. – Прыгун! Такси! Да есть ли кто живой в этом забытом богом городе? Где вы все попрятались? Такси! Ничего. – Я болен… болен. Мне нужно домой. Я заболел. – Он снова заорал: – Слышит меня кто-нибудь? Я болен. Помогите… По-мо-ги-те!.. Никакого ответа. Рич застонал, потом вдруг захихикал бессмысленно и жалобно. Срывающимся голосом он запел: – Да где же вы все? Мария! – чуть не плача, позвал он. – Мария, включи свет! Ма-а-ри-и-ия! Да прекрати ты эту дурацкую игру в «Сардинки»! Он споткнулся. – Где ты? – кричал Рич. – Вернись, умоляю, вернись! Я тут совсем один! Безмолвие. Он искал Парк Саут, 9, вглядывался в темноту, не покажется ли особняк Бомонов, дом, где встретил свою гибель де Куртнэ. Как успокоительно было бы встретить «старую прилестницу» Марию! Безмолвие. Мрачная, холодная пустыня. Черное небо. Все чужое вокруг. Пусто. Безмолвие и пустота. Рич крикнул. Одинокий хриплый крик, крик злобы и страха. Безмолвие. Даже эхо не откликнулось. – Ради бога! – кричал он. – Ради бога! Верните все обратно! Куда все девалось? Одно пространство, одно пространство!.. Из пустоты проступила и выросла зловещая гигантская фигура. Она родилась из черных теней. Рич смотрел на нее, оцепенев. Она маячила перед ним, безмолвная, страшная… Человек Без Лица. Внезапно он заговорил: – Нет пространства. Ничего нет. Рич услышал пронзительный крик. Это кричал он сам. Услышал оглушительный грохот. То билось его сердце. Он бежал нездешней, неземной тропой, проложенной в пустоте, где не было ни жизни, ни пространства, бежал, пока еще не поздно, пока еще не поздно, еще не поздно, пока еще есть время, еще есть время, время… И на полном бегу наткнулся на фигуру, рожденную из черных теней, на Человека Без Лица. Человек Без Лица сказал: – Времени не существует. Ничего нет. Рич отпрянул. Повернулся. Упал. Теряя последние силы, он полз сквозь вечную пустоту и визжал: – Пауэл! Даффи! Киззард! Тэйт! О господи! Где вы все? Где все? Ради бога!.. И опять перед ним возник Человек Без Лица. – Бога не существует, – сказал он. – Ничего нет. Теперь уже невозможно было спастись бегством. Остались лишь антибесконечность – бесконечность со знаком минус, и Рич, и Человек Без Лица. Намертво вмерзнув в это триединство, Рич поднял наконец глаза и посмотрел прямо в лицо своему смертельному врагу, от которого он не смог спастись, тому, кто преследовал его в ночных кошмарах… тому, кто разрушил всю его жизнь… Это был… Он сам. Де Куртнэ. Они оба. Их лица сливались в одно. Бен де Куртнэ – Крэй Рич. Де Куртнэ – Рич. Де – Р. Он не мог говорить. Не мог шевельнуться. Ведь не существовало ни времени, ни пространства, ни материи. Только умирающая мысль. Все было кончено. Теперь… Разрушение. |
||
|