"У трех дубов" - читать интересную книгу автора (Уоллес Эдгар)

Глава 19

Трое мужчин лежали в тяжелом сне, а в это время Сократ выстраивал версии, заглаживал шероховатые края, связывал отдельные нити, пока ткань не сделалась прочной и совершенной. Еще вчера он решил загадку исчезновения Молли, полагая, что она ушла по доброй воле. Найденная же туфля поведала совершенно другую историю. Она ее сбросила и оставила лежать там как сигнал, возвещающий о бедствии, и при виде ее Сократ пришел в ярость, что бывало с ним очень и очень редко. Но если ее жизни угрожает опасность или, может быть, она погибла, он тем более не должен действовать опрометчиво. Некоторые обстоятельства еще требовали разъяснений и, быстро решившись, он вызвал по телефону такси, велел отвезти себя на вокзал в Газлмере, а оттуда долго говорил со Скотленд-Ярдом и начальником архива. Он быстро собрался в обратный путь, надеясь вернуться, прежде чем Лексингтон очнется от сна.

— Наконец-то… — ликовал Сократ — Наконец! — Он имел в руках последние недостающие нити этой тайны.

Недалеко от Клапгана их поезд замедлил ход, чтобы пропустить вперед пригородный. Рассеянно глядя в окна проходящего поезда, Сократ остановил взор на одном лице, и тут же вскочил.

Джефри!.. Его висок все еще покрывала полоса пластыря. Вот он повернул голову, и на какую-то долю секунды их глаза встретились. Сократ высунулся в окно, но поезда уже разошлись. Джефри… В первый момент Сократ хотел схватиться за ручной тормоз, но сейчас же осознал бесполезность этого поступка. Прежде чем он успеет объяснить свой поступок машинисту, электричка уже может далеко уйти или Джефри смешается с толпой выходящих пассажиров.

— Нет, нет, я не провалился сквозь землю, — возразил Сократ на вопрос Лексингтона, который ждал его на дороге. — Франк уже встал?

— Да, час назад.

— Тогда пришли его ко мне в сад. Что делает Боб?

— Этот еще спит.

Вскоре появился Франк, свежий и отдохнувший.

— Вы хотите со мной поговорить, мистер Смит?

— Да, Франк. Помните вы процесс, который был возбужден против Исвингстонского института около семи месяцев назад?

— Очень хорошо, так как я принимал участие в расследовании. Исвингстонский институт не был концессионным частным учреждением, и им руководила женщина по имени Барк… Там были обнаружены весьма грязные делишки…

— А каков был приговор?

— Шесть месяцев принудительных работ.

— В таких случаях, как этот, хорошее поведение заключенного принимается во внимание и наказание снижается; так что она может быть сейчас уже на свободе, — размышлял Сократ вслух. — Франк, я вызвал сегодня утром по телефону институт, и человек, который руководит этим милым учреждением, сообщил мне, что миссис Барк находится в деловой поездке. Весьма возможно, что это увертка… Или она еще сидит. Во всяком случае немедленно поезжайте в Лондон, узнайте у этого человека, по всей вероятности ее мужа, где в настоящее время пребывает миссис Барк и не выпускайте ее из виду, пока не получите от меня дополнительных распоряжений.

— Вы полагаете, что это миссис Барк запустила свои грязные руки в наше дело? — спросил пораженный Франк.

— Думаю, что не ошибусь в этом, — ответил Сократ — Сегодня утром я снова продумал все происшествия и пришел к выводу, что участие в некоторых событиях могла принимать только одна-единственная личность, а именно миссис Барк. Итак, за дело! Сегодня вечером вы сообщите по телефону в полицейское бюро Газлмера все, что узнали. Я буду там ждать ваш его звонка.

Штейн появился только вечером, он все еще не мог прийти в себя после утомительной поездки: его руки, смешивающие виски с содовой, немного дрожали.

— Боб, вы постарели, — издевался над ним Сократ, на что тот враждебно посмотрел на него.

— Едва ли, — огрызнулся он. — Я не желал бы, чтобы вы напоминали мне о моем возрасте.

Когда позже Лексингтон зашел за братом, чтобы позвать того ужинать, Сократ рассказал ему об этом маленьком инциденте.

— Теперь он закрылся в своем кабинете и поручил мне сказать, что не выйдет к столу. Таким образом, мы будем ужинать с тобой вдвоем, Лекс. — Заметив безутешное выражение на лице молодого человека, он мягко добавил: — Ты не должен падать духом, Лекс. Потерпи немного.

Лексингтон покраснел.

— Терпение? Терпение, когда даже не знаешь, где находится Молли, и вообще, жива ли она?

— Мальчик, мальчик, после ужина ты сыграешь со мной в пикет. Лучшего средства для успокоения нервов, чем пикет, не существует.

И хотя бедному Лексингтону карты не лезли в голову, Сократ затащил его в комнату, а услужливый лакей принес столик для игры.

— Мистер Штейн, пожалуй, сегодня больше не появится, Вильямс?

— Нет, сэр. Мистер Штейн чувствует себя неважно. Он приказал подать себе только кофе.

Они заканчивали уже вторую партию, когда Сократ внезапно положил карты и прислушался, повернув голову.

— Что там? — спросил Лексингтон, но Сократ приложил палец к губам и, подойдя к двери, открыл ее.

Вдруг из кабинета Штейна, который находился в конце коридора, послышался страшный крик, захлебнувшийся в чьем-то горле. Сократ, как бешеный, помчался по коридору. Лексингтон кинулся за ним, но они наткнулись на запертую дверь. Отойдя на метр, Сократ изо всех сил ударил в нее плечом. Дверь с треском распахнулась. Боб Штейн сидел за своим письменным столом, с темно-синим лицом, выкатившимися глазами и безобразно висящим наружу языком. Бессильными пальцами он силился избавиться от белого шелкового платка, туго стягивающего его шею. Сократ вбежал в комнату как раз в тот момент, что успел заметить мгновенно исчезнувшую с подоконника фигуру. Первым делом он бросился к Бобу Штейну, потому что между шеей и платком, стягивавшим ее, была зажата линейка из черного дерева, закрученная так, что человек должен был неминуемо задохнуться. Сократ высвободил его шею, и Штейн, глухо застонав, повалился вперед поперек стола.

— Позаботьтесь о нем, Лекс, — крикнул Сократ, выключая свет.

Он присел на корточки у окна, пристально вглядываясь в темноту, потом выстрелил два раза и выпрыгнул в окно. Став на ноги, он ринулся через клумбы к забору. Преступник не оставил никаких следов…

Шофер и садовник, слышавшие выстрелы, выбежали из гаража.

— Преступник, — коротко объяснил им Смит, — ищите дальше.

Сам же он повернул обратно к дому Когда Сократ вошел в кабинет Штейна, тот уже успел прийти в себя и нервно двигал рукой, стараясь прикрыть лежащий перед ним лист бумаги. Но Сократ успел прочитать надпись … только четыре буквы: лужа … Лишь теперь он заметил, что левая рука Штейна крепко привязана к ножке стула. Он был совершенно беспомощен в руках своих мучителей. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог дать связное объяснение.

— Я сидел, ничего не подозревая, за письменным столом и размышлял над этой проклятой «Лужей на болоте», настолько этим занятый, что, как вы заметили, стал писать это на бумаге. Вдруг из открытого окна раздался повелительный окрик: «Руки вверх». Я обернулся и, несмотря на полумаску, которая была на лице человека, сразу же узнал Джефри. С удивительной ловкостью он забрался в комнату, запер дверь, не сводя с меня дула револьвера, и привязал меня. Прежде чем я смог сообразить, что он намеревается делать, он накинул мне на шею платок, и тогда я в отчаянии решил защищаться.

— Это был первый звук, который я услышал, — вставил Сократ.

— Когда он стал туже затягивать петлю, я закричал.

— И это все? — кротким голосом спросил Сократ.

— Все?.. Конечно, все. А что может быть еще?

— Почему же он не задушил вас без этих приготовлений?

— Спросите у него сами, — прошипел Штейн и сразу же изменил тон. — Простите старика, мои нервы совсем сдали. Сначала смерть Менделя, затем исчезновение Молли.

Обхватив руками голову, он тяжело вздохнул.

— Я хочу вас оставить на некоторое время одного, Боб, — сказал Сократ.

Когда они вышли в холл, он отвел брата в сторону.

— Лекс, немедленно отправляйся в Газлмер в полицейский участок. Франк должен мне туда позвонить.

Затем он прошел в сад, чтобы услышать от шофера и садовника, что поиски были безрезультатны. Боб Штейн почти пришел в себя.

— Сок, вы, оказывается, вдвое сильнее, чем можно было предполагать, — сказал он, указывая на сломанную дверь.

— Однако не настолько ловок, иначе я поймал бы Джефри и поучил хорошим манерам, так как неприлично с его стороны пытаться задушить такого выдающегося экс-инспектора Скотленд-Ярда.

Боб Штейн коротко рассмеялся.

— Из этой истории я вышел по чистой случайности. Но в конце концов они все же меня схватят.

— Кто это они?

— Джефри и его помощники, парни, которые убили Джона Менделя и похитили Молли. Это действительно самое страшное происшествие, которое нам когда-либо пришлось пережить.

— Это также и мое мнение, — ответил Сократ. — Если бы я был уверен, что речь идет только об одном случае, а не о двух, об одном покушении, а не о каком-нибудь другом, я бы просто вздохнул с облегчением.

— Это для меня как-то слишком темно. Объяснитесь яснее.

— Я вам это объясню на днях, — ответил Сократ с таинственной улыбкой. — Мне пока еще не хватает одного связующего звена между тайной трех дубов и исчезновением Молли.

— Ведь еще не установлено, что ее увезли насильно?

— Для меня это и так совершенно ясно, — многозначительно подчеркнул Сократ. — Молли увезли вчера из этого дома, и, конечно, против ее воли.

— Великий Боже! — Голос Штейна сделался хриплым от возбуждения. — Вчера? Но ведь этого не может быть! Ведь она покинула дом еще два дня назад.

— Я повторяю, что до вчерашнего дня она находилась здесь, в доме. В то самое время, когда мы рыскали вокруг в поисках ее, она была здесь в плену. Телеграмма, которая вызвала в Лондон меня и Франка (вы знаете, конечно, что он служит в Скотленд-Ярде), была уловкой, чтобы удалить нас из «Принценгофа».

— В таком случае ту же самую цель преследовала телеграмма из Вестон Супер Маре, — ответил Боб. — Однако куда могли спрятать Молли?

— Мы должны сейчас тщательно обыскать весь дом, — предложил Сократ. — Возможно, что она оставила какой-нибудь след. Начнем сейчас же отсюда. Куда ведет эта дверь?

— В библиотеку, а другая в мой плавательный бассейн. Помещение не из великолепных. Посередине его находится бассейн четыре на три метра.

Он прошел вперед, включил свет и показал Сократу большую просторную комнату, стены которой были выложены кафелем.

— Что находится в шкафу? — длинный палец Сократа указал на встроенный в стену двустворчатый шкаф в другом конце комнаты.

— Там купальные принадлежности, и больше ничего.

Несмотря на его слова, Сократ открыл белые лакированные дверцы шкафа.

— А зачем здесь стул?

Боб почесал себе голову.

— Пусть меня повесят, если я это знаю. Первый раз вижу, что в шкафу стоит стул.

Взглянув в окна, которые были на уровне глаз, Сократ продолжал свои расспросы:

— Когда вы были здесь в последний раз?

— Прошло уже около недели, как я не плавал.

— И за это время сюда никто не заходил?

Штейн молча покачал головой.

— Маленькая дверь там, в углу, ведет наружу?

— Да, в сад.

— Может ли кто-нибудь кроме вас пользоваться бассейном?

— О, нет, — со смехом возразил Боб. — Он только для меня. Впрочем, если бы мои люди захотели им воспользоваться, то не смогли бы это сделать, так как слив и заполнение бассейна происходит автоматически из моей комнаты.

Сомкнув руки за спиной, Сократ задумчиво уставился на шкаф.

— Ну, — вывел наконец его из задумчивости Боб Штейн, — к какому заключению вы пришли?

— К какому? — Сократ спокойно смотрел в лицо своего собеседника. — Имеются две загадки, Боб, из которых одну я решил. Я знаю, почему к вам сегодня вечером приходил Джефри, точнее, знаю, что он от вас требовал: знаю также о приговоре над миссис Барк из Исвингстонского института, и я знаю довольно точно, что случилось с Молли. А теперь я хочу вам, Боб Штейн, рассказать маленькую историю, которая вас, несомненно, заинтересует так же, как она заинтересовала и меня. Она касается одного пятидесятилетнего мужчины, который влюбился в двадцатидвухлетнюю девушку и предпочитает пойти на любое преступление, только бы не видеть эту девушку счастливой с другим.

Боб Штейн сделался смертельно-бледным.

— Я исхожу из того, что обнаружил в день убийства Менделя. Тогда, в первый момент, я не мог вас заподозрить в преступлении, потому что с вашей точки зрения этот поступок был совершенно бессмысленным.

— Ах, вы не обвиняете меня в убийстве?.. — Боб Штейн злобно рассмеялся. — Ну это уже кое-что, может быть, еще в чем-нибудь собираетесь оправдать меня, прежде чем вы и я подойдем к концу?

— В день после убийства, — продолжал Сократ, сделав вид, что его не прерывали, — я нанес вам визит, и пришел как раз тогда, когда вы разговаривали по телефону в библиотеке. И разговаривали вы с кем-то по имени Барк, которой сказали следующее: «Для вас в этом деле выделены пятьсот фунтов». Позже я услышал также и название «Исвингстон». Вы видите, что я вас бесстыдно подслушивал. Далее, в Скотленд-Ярде имеется человек, который ничего не забывает. Вы так же хорошо, как и я, знаете нашего старого друга с белой бородой, в очках, который с прилежностью пчелы собирает все даты и заключения судебных заседаний. После того, как я узнал от него все подробности относительно Барк и Исвингстонского института, мне осталось сложить два плюс два.

— И вы получили пять, — издеваясь сказал Штейн.

— Нет, старина. Добрые четыре. Молли не хотела вас знать и подарила свое сердце моему брату — как мне кажется, отличный выбор. Но вы окончательно не были уверены в чувствах Молли. Затем, в день осмотра трупа, из моего разговора с начальником полиции вы узнали, что Молли ведет дневник, которому, по примеру многих девушек, поверяет свои сокровенные мысли и мечты, иначе она едва ли стала бы его спасать из огня. Старые люди при подобных обстоятельствах спасают свои зубные протезы, — заменил не без юмора Сократ, но лицо Боба Штейна оставалось каменным. — Вы тотчас же решили прочесть во что бы ни стало записки Молли. Вы проникли в гостиницу и похитили дневник. Я полагаю, что там действительно говорилось о достаточно нежных чувствах к Лексингтону.

Глаза Боба Штейна сверкнули ненавистью.

— Будь он проклят, если бы этот олух не приехал сюда…

— Стоп, старый дружище, — нежно проговорил Сократ. — Если бы сюда не приехал Лекс, то появился бы другой Лекс, или Том, или Джим… Молли не была вам предназначена судьбой… После того как вы прочли ее дневник, страсть к девушке и ненависть к Лексингтону лишили вас последних остатков разума, и вы решили увезти Молли. Вот тогда-то вам и пришла в голову мысль воспользоваться услугами Барк. Она, как верная помощница, ради денег готова на все. Чего-то подобного я и опасался. — Голос Сократа приобрел новую твердую интонацию. — И поэтому пригласил сюда одного чиновника из Скотленд-Ярда, который должен был защищать Молли во время моего отсутствия. К сожалению, такому пробивному малому, как вы, стало ясно, что он спит днем, а ночью бодрствует… Франк видел в последний раз Молли после обеда в библиотеке, и все остальные члены вашего дома после этого ее не видели.

— Однако у вас немало материала, Сократ Смит, — рассмеялся Штейн, но выражение его лица и смех были искусственными.

— Не правда ли?.. Но у меня имеется еще достаточно. Когда Франк покинул библиотеку, зазвонил телефон, и я имею доказательства на руках, что вас вызывала Барк. С этого момента Молли исчезла. Вы как будто бы отвезли ее на вашем автомобиле в Гвильдфорд или в какое-нибудь другое место. Этот вопрос я пока оставлю открытым.

Во всяком случае вы Молли с собой в эту поездку не взяли. Она в это время уже находилась в помещении с бассейном, или, чтобы быть совсем точным, в шкафу вашего помещения. Я не уверен, что вы не использовали какое-нибудь снотворное средство, также не очень важно, каким образом вы доставили сюда девушку и заставили ее молчать. Я, как дурак, попал впросак из-за этой телеграммы из Лондона и уехал туда, а вы в это время похитили Молли. Ваш автомобиль прошел ровно триста десять миль — это приблизительно расстояние отсюда до поместья «Лужа на болоте» и обратно.

Боб Штейн провел кончиком языка по своим пересохшим губам.

— Но это также и расстояние отсюда до Вестон Супер Маре и обратно… по крайней мере это выглядит так по избранному мной маршруту, — вставил Боб Штейн.

Сократ не обратил внимания на это возражение.

— Девочка сейчас находится в «Луже на болоте», — продолжал он дальше, — охраняется миссис Барк. Каковы ваши дальнейшие планы, я не буду сейчас отгадывать.

— Так. Что же вы сами намереваетесь теперь предпринять?

— Первым делом освободить Молли, затем войти в контакт со Скотленд-Ярдом относительно вас.

— Гм… гм, — пробормотал Штейн. — При таких обстоятельствах самое лучшее будет для вас узнать истинное положение вещей, с тем, чтобы дикие, фантастические картины, которые вы здесь нарисовали, не овладели вами полностью, старый товарищ. Вот что вы недосмотрели…

Он быстро пересек помещение и остановился у стенного шкафа.

— Вы хотите узнать истину? — обратился он к Сократу, который последовал за ним. — Хорошо, вы ее сейчас услышите. Я привел сюда Молли точно так, как привел сюда сейчас и вас, и предупреждаю: если вы пошевелитесь, если издадите хотя бы какой-нибудь самый малейший звук, я буду стрелять.

Боб Штейн на какую-то долю секунды оказался быстрее, так что Смит был вынужден с какой-то застывшей улыбкой поднять руки вверх.

— Теперь я знаю, Боб, что существует еще только одна загадка. — Он испытующе посмотрел на автоматический пистолет в руке Штейна. — Вы убили Менделя?

Глаза Штейна засверкали.

— Я убил его против моего желания, — холодно объяснил он, — Остерегайтесь, чтобы вас не постигла подобная участь. А теперь — в шкаф… Скорее…

Захлопнулись толстые двери и дважды щелкнул замок.

— Мне понадобится четверть часа на сборы, — крикнул Штейн. — Если вы поднимете тревогу или собьете выстрелом замок, я буду стрелять через двери. И, черт возьми, попаду в цель!

Сократ Смит ничего не ответил.

Но когда он услышал гудение тяжелого лимузина, прозвучал выстрел его пистолета.