АППЛЕТ 11. ВИРТУАЛЬНАЯ МЫШЕЛОВКА

На тот случай, если был Маньяк непомерно честолюбив и жаждал всемирной славы, решили открыть сайт попомпезней. С искусственной накруткой счетчика посещений, с ворохом рекламных баннеров, с Вагнером в качестве звукового фона, с имитацией восьми зеркал, разбросанных по всему свету. Чтобы создавалось ощущение, что это и есть центр русского Интернета, вокруг которого вращаются всякие мелкие сателлиты типа Яндекса и Рамблера.

Назвали сайт предельно внятно: Sadizm.ru. Держателем сайта стала некая Хозяйка.

Стрелка-Хозяйка, обработав собранную информацию таким образом, что представила садизм, серийные убийства и прочую аналогичную мерзость не как криминал и патологию, а как неотъемлемые свойства жизнедеятельности особо одаренных натур, можно сказать, гениев, развесила всё это на трех десятках тематических страничек. Под каждой такой «статьей» расставила подписи профессоров психологии и юриспруденции из самых разнообразных стран мира. Получилась весьма привлекательная приманка для Маньяка, которого предстояло уничтожить.

Главным же элементом сайта был форум, где любой садист мог рассказать о себе и своих заслугах. Естественно, все эти исповеди внимательно изучала «компетентная комиссия». Для того, чтобы в конце года назвать абсолютного победителя «по садизму» и двоих просто призеров. Главная премия равнялась десяти тысячам долларов, вторая и третья – соответственно пяти и трем тысячам.

Конечно, было понятно, что даже на такие приличные деньги Маньяк может и не клюнуть,. Если и победит, а победить он должен непременно, то премию получать откажется. Даже если она будет начислена каким-нибудь совершенно безопасным и анонимным образом.

Однако слава могла его привлечь. Вполне могла. Белая глухая маска во весь экран монитора, капюшон. И, скажем, рука, которая держит за волосы отрубленную голову. И – вагон восторга от завсегдатаев сайта, маленькая тележка виртуальных открыток от почитателей и почитательниц…

Правда, был риск, что сайт закроют из-за явного подстрекательства к насилию в особо циничных формах. Но могут и не закрыть. Или – закрыть, но не сразу. Как, например, Fuck.ru, где группа молодых радикалов описывала все стороны современной российской действительности не только с особым нигилизмом, но и в изощренной матерной форме.

Когда Sadizm.ru вышел на нормальную посещаемость, в форуме стали появляться первые «откровения». Именно откровения в кавычках. Потому что это был неконтролируемый поток фантазии не вполне психически здоровых людей. Встречались, впрочем, и пробы пера досужих бездельников, возомнивших себя писателями.

Для выявления фальсификаций Дед предложил особую программу, которую он назвал «виртуальным полиграфом». И при этом честно признался, что не понимает, как она работает, потому что писал её, будучи сильно пьяным. То есть по наитию, которое ещё ни разу его не подводило.

Когда же Следопыт спросил, на чем основана его непоколебимая уверенность в том, что «полиграф» способен отличать правду от лжи, Дед страшно оскорбился и выматерил «сосунка, которого ещё и в помине не было», когда он, Дед, «уже вовсю разрабатывал управляющие компьютеры на микросхемах двести семнадцатой серии и трахал телок с во-о-о-т такими (тут старый развратник соединил колечком указательный и большой пальцы левой руки) глазами!»

При чем тут глаза и двести семнадцатая серия, Следопыт не понял. И опять настоятельно попросил Деда, чтобы тот более внятно обосновал надежность и достоверность работы «виртуального полиграфа».

– Японский городовой! – взвился Дед. – Я целых два Дня проводил испытания. Пропустил через него все статьи Вестей.ру, Газеты.ру, Ленты.ру, Граней.ру, НТВ.ру, Утра.ру, и он, полиграф, как миленький признал все это чистой брехней!

Этого довода оказалось вполне достаточно.

Время шло. Шло неумолимо. О чем свидетельствовали лапидарные письма Сисадмина, которые каждый день ровно в полночь отсылал тупой почтовый автомат:

Прошло … дней. На счету осталось … долларов. До окончания игровой сессии осталось … дней. Желаю успехов.

Приношу искренние извинения, если данное сообщение отвлекло Вас от важных дел. Искренне Ваш Администратор

Дед лечил свою печень, дисциплинированно глотая колеса после завтрака, полдника, обеда и ужина. Вообще-то у него прежде никогда не было не только полдников, но и завтраков. Но коль сказано в инструкции «четыре раза в день после еды», то он и устроил себе четырехразовое питание.

Танцор со Стрелкой с тоской наблюдали, как на Sadizm.ru сыплется поток болтовни, идиотских шуточек типа «продаю маринованные груди оптом и в розницу» и примитивной лжи. И ждали, когда Следопыт наконец-то снимет с открытого порта сервера ФБР нужный пакет и выудит из него пароль с логином.

Следопыт же трудился в поте лица своего. Бился сразу на двух фронтах. Во-первых, ломился в программу VICAP, чтобы переписать файлы с бланками протоколов, а потом, после их заполнения, засунуть их обратно.

Во-вторых, вовсю шуровал в базе Петровки, собирая сведения, которые надо было внести в протоколы. Результаты были малоутешительными. Данных по Маньяку было немного. Поскольку следователь оказался ленивым и нелюбопытным, в протокол было занесено сведений не намного.больше тех, которые Следопыт узнал от Танцора.

А в чем-то Следопыт был даже осведомленней пушкинского Пинкертона-Хазаряна. Например, он ничего не знал ни о белой глухой маске, ни о пристрастии Маньяка к графике Гойи, ни о том, что найденный в лесу пакет с мухоморами не имеет никакого отношения ни к жертве, ни к преступнику.

К сожалению, оставалось ждать, когда число жертв увеличится до трех, а то и до пяти. И тогда милицейскому начальству станет ясно, что Маньяк является серийным убийцей и, следовательно, требует к своей персоне повышенного внимания. Тогда и дело передадут на Петровку, и следователя подберут поинтеллектуальней и поработящей. Лишь в этом случае можно надеяться на то, что информации, сворованной в базе данных МУРа, хватит на то, чтобы накормить прожорливую VIСАР необходимым объемом информации.

А вот патологоанатом Оршанский, к счастью, оказался въедливым малым. Информация о том, что голова и туловище принадлежали разным людям, в дальнейшем могла оказаться весьма ценной. В своих заметках он даже указал то, что, несмотря на чуть ли не полный раскрой жертвы, Маньяк не был хирургом. Об этом свидетельствовали штрихи и нюансы – угол, под которым скальпель делал надрезы, последовательность расчленения, – которые не позволяли признать в Маньяке коллегу Оршанского.

И он высказал свое предположение в форме вопроса: «Мясник?» Хотя о специфике этой профессии наверняка знал не так уж и много.

Но самое интересное заключалось в том, что жертве предварительно была сделана инъекция, которая её парализовала. То есть несчастная женщина не только не могла оказать сопротивления, но и неспособна была закричать. Этот момент позволял предположить, что Маньяк мог совершить следующее преступление где угодно. Вплоть до самых оживленных уголков Москвы. Скажем, в кабинке для мгновенного фотографирования или в пустой институтской аудитории.

Следопыт терпеливо собирал, по крохам досье на Маньяка. Пытался найти в базе Петровки нечто похожее, но не находил. Терпеливо проверял жучок, навешенный на фэбээровский сервер, но ни один из паролей доступа в руки не давался.

Зато Танцор со Стрелкой, тщательно вычистив весь наличный арсенал оружия, и занявшись этим успокаивающим, словно вязанье или вышивание крестом, делом по третьему разу, изнывали. Не столько от безделья, сколько от тревожной неопределенности.

Когда все стволы сияли зловещей чистотой, Танцор решил поразить наивную бесхитростную девушку, взявшись на спор собрать и разобрать АКМ с закрытыми глазами. Спор был на секс – в случае неудачной попытки. Альтернативный результат предполагал вначале секс по телефону, а потом уже со Стрелкой.

Поэтому Стрелка, ни мгновенья не сомневаясь в порядочности поступка, потихоньку взяла возвратную пружину и сунула за пазуху. Танцор с завязанными глазами долго шарил по столу, морщил лоб, что-то шептал, вспоминая курс военной подготовки. Потом на-,чал снова разбирать автомат. В этот момент Стрелка им и овладела.

Однако секс получился каким-то вяловатым. Было скучно и одновременно тревожно.

Решили развеяться в каком-нибудь нормальном клубе. Танцор предложил «Темных людей». – Туда ходят только глупые люди, – безапелляционно заявила Стрелка. – Ты бы ещё в «Шестнадцать килотонн» меня потащил. Вся нормальная модная молодежь оттягивается в «Китайском летчике Джао Да».

– Кислотная, – поправил Танцор.

– Ладно, можешь себе под нос бубнить что угодно, меня это не колышет. Мы идем в «Китайского летчика». – Стрелка прекрасно понимала, что друг её не капризен по мелочам и не мелочен в капризах. Там, где дело не выходило за бытовые рамки, из него можно было веревки вить. – Слушай, а во что мы там играть будем?

– Не понял.

– Ну, не сидеть же двумя болванчиками, хавающи-ми и киряющими под музыку.

– Понял. Давай, я буду дауном, а ты моей несчастной женой.

– А как я за тебя замуж вышла-то? За дауна.

– Ну, допустим, я миллионер. Вот ты из-за денег на меня и клюнула..

– Нет, не годится.

– Зря, я все натурально исполню, – сказал Танцор, повернув правый глаз на три пятнадцать, а левый – на без пяти одиннадцать. И пустив по подбородку струйку слюны.

– Шел бы ты в баню! Ты там всю рожу соусом измажешь. А если перестараешься, то и обдуешься. На хрена мне такая радость.

– Ну, тогда я буду активной лесбиянкой, а ты моей маленькой крошкой.

– А сможешь?

– Что значит/сможешь? – оскорбился Танцор. – Я, блин, Джульетту играл. Зал рыдал.

– Представляю. – Ну, так идет?

– Нет. Я поняла. Ты будешь моим сексуальным рабом, а я – госпожой. Вот. Это будет полный торчковый кайф!

– Э, нет!

– Это почему же, червь презренный?!

– Унизительно.

– А даун – это не унизительно?

– Нет, потому что это болезнь.

– Ну, Танцорчик, – Стрелка обвила шею Танцора руками и впилась в зрачки жадными глазами ребенка, вожделеющего конфету. – Ну, миленький, ну, соглашайся! Твоя девочка очень хочет. Очень-преочень!

– Ведь бить же будешь, стерва.

– Ну, разок только. Несильно.

Танцор сломался. Лишь попросил получше вымыть ботинки,– Это ещё зачем?

– Лизать буду.

Стрелка взвыла от восторга.

И тут же сделала срочный заказ в интернет-магазине «Четвероногий друг»: строгий ошейник, короткий поводок и резкий, как «Нате!», хлыст.

В ожидании посыльного Танцор напялил смокинг, навел на лице огромный фиолетовый синяк и шрам на полщеки.

В этот вечер Стрелка была королевой. Группа «Остервенелые дети доктора Моро» выламывалась неизвестно зачем и для кого. Потому что оба зала, забыв о плотских увеселениях, сгрудились вокруг стола, за которым сидела потрясная чувиха, которая кормила объедками затравленного мэна с разукрашенной рожей. Тот примостился у ног своей строгой хозяйки на корточках и то поскуливал, то лизал огромный ботинок.

Вскоре перформенс получил неожиданное развитие. Распихав толпу мощным корпусом, подвалила усатая тетка лет тридцати. И попросила продать «вот этого самого».

– Нет, – решительно ответила Стрелка. И дала рабу разочек затянуться своей изысканной сигареткой.

Тетка предложила тысячу баксов. Последовал тот же самый ответ.

– Пять тысяч.

И опять – «нет».

Когда дело дошло до сорока штук, отказ несколько удивил Танцора. Точнее, его форма:

– Я же сказала, женщина, это не продается!

Не в интонации, а в слове «женщина» отчетливо проступала ухватка торгующих на оптовых рынках малороссок.

Вскоре цена Танцора выросла до восьмидесяти тысяч долларов. Тут уж он понял, что судьба свела их.с особой, которая сидит где-то совсем рядом с нефтяной или газовой трубой.

На девяноста тысячах он по-настоящему испугался: Стрелка начала торговаться.

– Да что вы такое говорите, женщина! Что это вам – джип, что ли, какой-нибудь зачуханный?! И вы говорите – девяносто тысяч! Побойтесь Бога!

– Сто!

– Да знаете ли вы, какой он самец?! Я просто с ума схожу, просто схожу! О, мамочка!..

«Ну, – думал Танцор, – сильна, зараза. Как играет, стерва, как играет! Просто Настасья Филипповна! Вылитая!»

«…Или не играет?»

– Двести!

Чувствовалось, что у тетки крыша находилась уже где-то в районе Уренгоя.

Танцор прижался щекой к ботинку, заскулил так искренне, как не смог бы выразить себя точнее никаким другим образом. И снизу вверх заглянул Стрелке в глаза, которые тут же стали припухать.

Молча погладила Танцора по голове.

Потом с шумом вдохнула носом и выпалила:

– Шла бы ты, блядь, на хер! Всё!

Подняла Танцора. Отстегнула идиотский ошейник. Взяла под руку. И они пошли к выходу.

В космической тишине зала отчетливо прошелестели крылья любви.

Клуб взорвался бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. И свистом, который в данном случае фонетически передавал чувство восторга.