"Опаленная колыбель" - читать интересную книгу автора (Тропов Иван)

15. Конфедерация

Вечером торговцы собрались уходить с базы под Хоккайдо.

Весь заказанный товар собрали пять дней назад, теперь и симы получили. Да еще это открытие Дымка… Торговцы даже в Конфедерацию в этот раз решили не заходить, а сразу в Москву возвращаться, скорее в Торговую гильдию.

Я думал, мы вместе с ними в Империю вернемся. Симы надо как можно быстрее императору доставить, пока у него распад нейронов не начался.

Но Дымок с Линским всерьез в Конфедерацию собрались. Ну, Линский — понятно. Он там союзников для Ангарска искать собирается. А Дымку зачем?

Оттаскиваю я его в сторонку.

— Дымок, — говорю, — а тебе-то в Конфедерацию зачем?

— Прежде чем везти симы императору, — Дымок говорит, — надо узнать, как к этому отнесутся конфедералы. Пока мы не знаем их точку зрения и планы.

— А Скупцов как же? — говорю. — Мы же с ним говорили!

— Скупцов, — Дымок говорит, — хотя и шпион Конфедерации, но может чего-то не знать. Его ведущие в Конфедерации должны опасаться утечки информации от него, ведь исбисты могут раскрыть Скупцова и перевербовать. Уверен, его держат на сухом информационном пайке… Кроме того, сам император мог сознательно что-то утаить от нас.

Логично.

Но что-то его глазенки уж больно подозрительно поблескивают…

— Ладно, Дымок, — говорю. — Верю. Будем считать, это первый слой правды. А на самом деле?

Делает он большие глаза — но меня ему не провести. Пока, по крайней мере.

— Кончай прикидываться, Дымок! — говорю. — Колись давай. Ну?

— Ну, если совсем честно, — Дымок говорит смущенно, — то… знаешь, теория императора о происхождении диких роботов, с этим его всемогущим садистом, не лишена простоты и оригинальности, но… видишь, на Хоккайдо она не работает. Может быть, и с остальными дикими роботами так же?

— И ты думаешь, конфедералы об этом что-то знают?

— Не знаю, Серж, — Дымок плечами пожимает. — Может быть, сами конфедералы и не знают. Но они тесно связаны с лунной колонией. До Конфликта там была международная научная станция. Конфликт совсем ее не коснулся, и сейчас это самая информированная часть человечества. Если кому-то и известно что-то о происхождении диких роботов, то это лунной колонии.

— И ты, значит, к этим интелам-селенитам собрался?

— Да, — Дымок говорит смущенно. — Надеюсь…

— Жалко тебя разочаровывать, Дымочек, — говорю. — Но с Конфедерацией тебе подождать придется, потому что…

— Это ты по поводу торговцев беспокоишься? — Дымок меня перебивает.

Сечет с полнамека.

— Точно, Дымок. О них ты не подумал?

Симы-то Дымок торговцам не отдал, себе оставил. А теперь еще и в Империю вместе с торговцами не собирается… А кому симы нужнее? Если мы привезем симы императору, он нас может простить. И за похищение Анны, и за смерть принца — клонов он еще наделает, а вот без симов ему никак. Тут мы и за себя, и за торговцев замолвить словечко сможем… А вот если торговцы вернутся в Империю одни, без нас и без симов… Как бы чего не вышло!

Должен Дымок все это понимать — он ведь варианты куда лучше моего просчитывает. Но он головой мотает.

— Нет, Серж, — говорит упрямо. — Сначала в Конфедерацию.

— В чем дело, Дымочек? — говорю ему ласково. — Бунт на корабле?

Но он не смущается. Еще и лыбится, стервец!

— Нет, Серж, ты меня не так понял. О торговцах я подумал. Но лететь с ними в Империю нам не надо. Для их же блага. Не веришь, поговори со Стокером.

Опять поумничать решил? Ладно, мы не гордые, можно и проверить.

— Ладно, Дымок, — говорю. — Я поговорю. Но ты пока, на всякий случай, на Конфедерацию губу особо не раскатывай.

Но Дымок оказался прав.

Только я Стокеру, только начинаю рассказывать, что лучше бы нам вместе с ними в Империю вернуться — он рукой машет.

— Нет, Серж, — говорит. — Если бы император действительно хотел получить от нас объяснения о смерти принца, он бы не стал пускаться на мелкие уловки. Он бы сразу взял нас за горло. В Москве сейчас все остальные торговцы и наши семьи… Нет, пока император не собирается разбираться с нами. И нам лучше не привлекать его внимания лишний раз. А если вы вернетесь вместе с нами, и вы тут же предложите императору симы, у него обязательно возникнут подозрения, что мы сами могли добыть симы на Хоккайдо. А раз не добыли, значит, ведем против него свою игру… Нет, Серж. Вам действительно лучше отправиться сначала в Конфедерацию.

— Тогда, может быть, мне без Дымка и без симов с вами отправиться? На всякий случай…

Смотрит Стокер на меня внимательно.

— Беспокоишься за нас, Серж?

— А разве я могу иначе? Теперь?

— Верно, Серж, — Стокер по плечу меня хлопает. — Иначе теперь и нельзя. Ты один из нас. Если очень хочешь — можешь отправиться с нами. Теперь ты член Торговой гильдии, и император не посмеет что-то сделать с тобой, даже если узнает, что это ты организовал похищение Анны. Иначе ему придется иметь дело со всей Торговой гильдией, и он лишится товаров с Хоккайдо… — замолкает.

— Но?…

Помолчал Стокер.

— Пойми, Серж, — говорит наконец тихо, внимательно мне в глаза заглядывая. — Человеческая близость не всегда связана с реальной близостью. Если ты действительно хочешь нам помочь, лучше оставайся рядом с Димкой и вашим президентом.

— Не доверяешь Линскому, Стокер?

— Не могу сказать, что я в щенячьем восторге от вашего президента, — Стокер ухмыляется. — Но дело даже не в нем. Меня больше волнуют конфедералы.

Не ожидал я такого поворота. И по моему лицу это, наверно, очень хорошо заметно стало.

— Да, Серж, Конфедерация, — Стокер грустно усмехается. — Пока тебе кажется, что ее населяют сущие ангелочки. Но…

Тут только я сообразил.

Торговцы ведь торгуют и с Империей, и с Конфедерацией. И им с радостью предоставили бы место в одном из городов Конфедерации. Но торговцы предпочли императора — хотя и ужасно не любят рабство и воротнички верности. Но не зря же они выбрали Империю, а не Конфедерацию?

— Хорошо, Стокер, — говорю. — Я буду там повнимательнее.

Через пару часов выходим.

Торговцы к Империи сворачивают, а мы в Конфедерацию идем.

Океан быстро позади остался, снова джунгли тянутся. Пару часов спокойно было. Темнеет, горизонт облака заволакивают. Солнце в них рассеивается по-разному, и каких только цветов нет! Полоски серого, синего, лилового, красного… Вверху над нами оранжевая муть, а позади — совсем темные, почти черные тучи.

Но скоро романтика кончилась — мы к главному городу Конфедерации подходим. А где крупные поселения людей, там и дикие роботы.

Первую цепь роботов мы еще издали заметили. Но Дымок только флаер повыше поднимает, да скорости прибавляет. Проскакиваем мы в двух кмах над этими жестянками, они на нас даже внимания не обратили.

Но тут справа звено самолетов проявляется. И к нам.

Дымок снова скорости прибавляет — но птички не отстают. Два звука, два с половиной, три… Но самолеты только повыше забираются, да так и идут за нами, словно приклеенные.

Нам высоко подниматься нельзя — иначе спутники этого всемогущего отморозка быстренько нас лазерами поджарят. Приходится в плотных слоях атмосферы идти, а здесь больше трех-четырех звуков особенно не погоняешь — корпус-то у флаера не вечный.

А птички для спутников свои. Забираются за двадцать кмов совершенно спокойно, никаких спутников не боясь, и идут за нами на трех звуках, как ни в чем не бывало. На двадцати кмах атмосфера раз в десять реже, чем на наших пяти. Там без всякого грава три звука выжать можно. И даже корпус не особенно изнашивается.

— Дымок, как бы не взяли они нас в сферу, — говорю. — Накроют сверху, прижмут к земле, и привет…

— Не успеют, — Дымок говорит уверенно. — Торговцы летают в Конфедерацию этим же путем.

За нами еще одно звено самолетов пристраивается.

А на нашей «Гарпии» сейчас весь боезапас — меньше десяти ракет. Да и те самые легкие и с химическими боеголовками. Если придется в бой вступить, нам даже по одной на самолет не хватит…

А тут еще и Линский оптимизма добавляет:

— Господа! — говорит тревожно. — Надеюсь, вы знаете, что делаете?…

И на мониторы передних камер указывает. А на них действительно черт знает что. До города еще почти сотня кмов — но где вход в городской туннель, уже прекрасно видно. Там огромная стена дыма — это конфедералы от боевых роботов обороняются.

И совсем не так, как на той базе Шутемкова в центре континента. По сравнению с этим боем там мелкие крошки торта были. Здесь бой вообще непрерывно идет!

Подлетаем ближе, и Анна ко мне жмется тревожно. Да мне и самому не по себе — вблизи все еще хуже!

Цепи роботов одна за другой в холмы топают, туда, где вход в столицу конфедералов. Только сам вход не видно. Перед холмами роботов боевые башни конфедералов встречают — реактивные снаряды так и сыплются. Роботы легкими ракетами отвечают, да из своих крупнокалиберных пулеметов по площади лупят, на удачу… И от всего этого стена гари на несколько кмов. Выше, чем наша «Гарпия» идет. А над этой стеной тоже не чистое небо. Там самолеты диких роботов пытаются в холмы пикировать. А их лазеры встречают. Огненные нити колышутся над пеленой дыма, кромсают самолеты и вертушки…

И как нам за все это пробраться… А надо, и побыстрее! Оба звена, что за нами пристроились, до предела ускорились — и в клещи нас берут!

Дымок тоже скорость до четырех звуков поднимает.

И прямо под эти лазеры наш флаер ведет!

— Ты куда, Дымок?! Сворачивай!

Ну ее, эту Конфедерацию! Своя жизнь дороже!

Но Дымок не сворачивает.

— Все в порядке, Серж, — говорит. — Конфедералы пропустят нас. У нас позывные торговцев.

Но уверенности в его голосе…

— Дима, вы уверены? — даже у Линского голос задрожал.

До стены гари и лазеров уже десяток кмов. На четырех звуках это несколько секунд. А коридор нам не выделяют. Конфедералы нас словно вообще не замечают!

Тут и Дымок струхнул. Но только он в сторону берет — автопилот сигнал подает. Готовы конфедералы нас вести.

Дымок мигом на ведущий сигнал переключается — и тут же наша «Гарпия» на пять звуков переходит. Для нее это почти предел. Индикаторы враз тревожными красками налились.

Но это все мелочи. Что нам перегрев — когда мы прямо под лазеры несемся! Лазеры куда мощнее, чем на базе Шутемкова — даже инверсионные следы за ними остаются. Тонкие белоснежные полотнища среди пыльного воздуха висят, медленно расплываясь, а колышущиеся лазеры все новые плоскости ткут. И если какой-то лазер зацепит нас случайно…

А тут еще и птички наш маневр без внимания не оставили. Сообразили, что им-то за лазеры никак не пройти — и залп по нам! Оба звена, да весь боезапас!

Ракеты нас сверху колпаком накрывают — и тут же снизу их колонна жестянок поддерживает! Да по две ракеты каждая!

И мы в сфере. И ничего не сделать. У нас ракет всего десяток, а нас атакует — за сотню. А снизу мелких ракет, которые наземные жестянки выпустили, вообще немеряно…

А ведущий сигнал нашу «Гарпию» вдруг вверх бросает! Прямо на тяжелые ракеты от самолетов!!!

Линский что-то блажит, я тоже что-то ору… Дымок мгновенно руки на штурвалы — сниматься с ведущего сигнала надо! Не иначе, прикончить нас конфедералы собрались!

Но с ведущего сигнала сорваться не успел. И хорошо, что не успел.

Снизу еще десяток лазеров к бою подключаются. И все вокруг нас вспыхивают! Заколыхались, ракеты и самолеты шинкуя. Мигом все вокруг в полотнищах инверсионных следов утонуло. А мы на пяти звуках эти полотнища одно за одним протыкаем… В глазах рябит, ничего не понять! Только ослепительные нити лазеров вдруг выныривают откуда-то и мимо нас проносятся, почти впритык…

Если бы конфедералы наш флаер не вели — точно бы под какой-нибудь из этих лазеров угодили. Но вели нас аккуратно.

Наконец вышли мы в безопасную зону. Лазеры кольцом стоят, и между ними конус безопасного пространства. Но темно, словно уже ночь — мы в самом низу облака дыма и пыли, которое над входом в город висит. Холмы вокруг едва видно.

Но ведут нас уверенно. Снижаемся, заходим в туннель. Неплохой такой туннель, почти пятьсот метров. Вползаем в шлюз. Дезактивируют наш флаер, в таможенный ангар пропускают. А там нас уже ждут.

То ли Скупцов про нас в Конфедерацию сообщил, то ли бой генерала с принцем конфедералов заинтересовал — не часто на территории Империи термоядерные взрывы такой силы… А может, еще что-то случилось — только встречают нас по полной программе. За прозрачной стеной в специальной комнате кто-то очень важный по местным меркам нас ждет. Охраны с ним под два десятка человек. Да в самом таможенном ангаре еще столько же.

Только мы из флаера, к нам таможенник с капитанскими нашивками подскакивает. Салютует чеканно.

— Пожалуйста, снимите все оружие и прочие предметы, которые могут представлять опасность для окружающих, — просит вежливо.

Слова произносит старательно, но понять нелегко. Такой у таможенника акцент…

А уж внешность…

Император конфедералов узкоглазыми обзывал, но тогда я шутки не оценил. Зато теперь вижу, что они не только узкоглазые — но еще и желтокожие. А уж до чего мелкие…

Ну а мы-то для них крупные. Особенно я. Набычился таможенник, прищурился — глаза совсем как щелочки стали. Руку на станнер в открытой кобуре кладет.

— Господа торговцы, — говорит нервно, — вы что, по-русски не понимаете?

По-русски-то мы прекрасно понимаем. Только говорить надо нормально, а не с таким сюсюкающим акцентом! Ну да ладно, не это в людях главное.

— Холодное оружие тоже? — говорю мирно.

Расслабился таможенник малость.

— Да, — кивает. — Будьте добры.

Пришлось мне и пару моих ручных пулеметов отдать, и ножи с механическими чехлами снять.

Еще один таможенник к Дымку пристает.

— Разрешите, — на комп Дымка указывает.

Косился братишка на него подозрительно…

Но стерпел. Отдал комп. Таможенник его тут же честно осматривает. На полном серьезе замаскированное оружие в компе ищет! А нас самих уже под ямарик просвечивать ведут… Нехилые тут меры безопасности!

Но тут из-за стеклянной стены тот вип выходит.

Таможенники сразу по струнке. Хоть в Империи, хоть в Конфедерации — а бугры, они везде одинаковые. Не привыкли ждать. Вот и этот не утерпел. Отмахивается от таможенников, как от назойливых мух — и все формальности с нами тут же закончились.

Зато его личная охрана свое дело знает. Рассыпаются ребята по таможенному ангару, словно и от собственных таможенников босса берегут. А шесть человек плотным полукольцом в паре шагов за шефом скользят.

Но шеф их только по авторитету крупный. А сам по себе — ничего особенного, даже меньше. Крошечный желтый колобок.

— Добрый вечер, — говорит нам. — Очень рад приветствовать вас. Добро пожаловать в Конфедерацию.

И говорочек у него — еще хуже, чем у таможенников. У тех просто сюсюкающий акцент, а этот еще и ужасной скороговоркой несется. Слова выплевывает — как скорострельная винтовка, еле разберешь!

А он уже дальше несется, и темп только наращивает.

— Я Янг, — строчит. — А вы, как я понимаю, Дмитрий? Это ваш брат Серж? А вы — свергнутый президент Ангарска?

Интересный порядочек… Растет Дымок! Если уж я, как его брат, значительнее нашего свергнутого президента оказался…

Да еще в чьих устах! Янг — это же первый человек в Конфедерации! Президент этого города и глава совета президентов Конфедерации.

Дымок скромно глазки тупит — а Янг его за руку трясет почтительно. И все внимание на братишку. Мне еще улыбнулся, пусть и дежурно. А Линского — вообще словно не замечает…

Да, растет Дымочек! Из-за взлома императорского архива, что ли?

Сажают нас в легкий флаер, везут в центр города. И неплохого города, надо сказать. Кислорода в воздухе — все двадцать процентов. Провода и трубопроводы на потолке туннелей рваной изоляцией не светят. Пластик на стенах чистенький и даже не без изысков. И освещение неплохо подобрано…

А уж какие у самого Янга апартаменты!

Я думал, после императорских покоев ничто меня уже не впечатлит — куда уж круче-то, в самом деле?

Но вводят нас в кабинет Янга — и я на пороге так и замер.

Это даже кабинетом назвать сложно. Огромный зал. В высоту — метров шестьдесят, а по площади за пару гектаров, если не больше. И все эти два с лишним гектара землей покрыты. Настоящей, какая до Конфликта была — черная, жирная, под завязку органикой набита. И на все эти два гектара хвойная роща. Между деревьями ручеек журчит, две выложенные розовым мрамором тропинки вьются…

— Прошу! — Янг нас по тропинке ведет.

В центре рощи небольшая полянка. Огромные кожаные кресла стоят, столик с закуской… А воздух! Без всякой травки взлететь можно! Мышцы мигом упругостью наливаются, в голове разом прояснилось, хоть день был и не из легких.

Неплохо Янг устроился.

И что-то сомневаюсь я, что и остальные граждане Конфедерации так же живут. Не зря меня Стокер предупреждал? Как и в нашем Ангарске здесь все? Выборы — выборами, а власть отдельно?

— Послушайте, господин Янг, — говорю. — У вас в Конфедерации все так замечательно живут?

— Я понимаю, о чем вы думаете, — Янг тут же строчит скороговоркой, вежливо улыбаясь. — Но все не совсем так. Наш город не сразу вошел в Конфедерацию. И пока здесь не установился демократический режим, прежние правители не жалели на себя городских средств. Тогда и был создан этот райский уголок, воссоздающий частичку доконфликтного мира. Конечно же, такое помещение единственное на весь город. Если бы город с самого начала входил в Конфедерацию, этой роскоши не было бы. Но, согласитесь, глупо разрушать это теперь, когда этот сад уже создан, не правда ли?

Похоже, поспешил я с выводами… Но ошибки на то и делают, чтобы их исправлять.

— Верно, Янг, — улыбаюсь.

Я и вправду рад, что ошибся.

Но Янг на меня уже ноль внимания, снова на Дымка переключился.

А я к его плоскому лицу уже малость попривык. И вроде, не так уж почтительно он на Дымка смотрит — скорее, с опаской. Словно подозревает в чем-то.

— Я знаю, вы побывали на Хоккайдо? — строчит с вежливой улыбкой. — Осмелюсь спросить, что привело вас к нам?

А Дымок совсем зазнался. Даже на янговское подобострастие не покупается. Или тоже заметил, что Янг радостным только прикидывается?

— Простите, — говорит с вежливенькой такой улыбочкой, — а где Фейнман?

Фейнман — его и Скупцов упоминал со страху. Это кто-то важный в лунной колонии, отношениями с Землей занимается. Самые тесные отношения у лунной колонии именно с Конфедерацией, вот Дымок и был уверен, что Фейнман обязательно его встречать будет. Совсем зазнался братишка.

— Фейнман будет через полчаса, — Янг говорит.

Пытается еще вежливым казаться, но улыбочка его фальшивая уже отслаивается. Дымок тоже враждебность Янга заметил. Даже вежливо скалиться перестал. Откидывается в кресле — и продолжать разговор явно не собирается. Вроде как не считает он Янга за настоящего яйцеголового. Или обиделся, что таможенники посмели его любимый комп отбирать?…

— В таком случае, — Янг говорит холодно, — не будет ли вам угодно отобедать, пока Фейнман добирается?

Фейнман вовсе не китайцем оказался, наоборот: волосы русые, глаза голубые, а кожа — такая бледная, что даже в синеву отдает, как у остывшего мертвеца. Но улыбчивый. И сразу видно, настоящий интел — и лицо умное, и лоб здоровенный — даже больше, чем у Дымка! А вот двигается с одышкой. Привык, что тяжесть на Луне в шесть раз меньше.

Сразу к Дымку подходит, ручкается с братишкой — и не для проформы, а уважительно так, как с равным! Тут не то, что мне — Линскому завидно стало!

— Позвольте познакомиться, — говорит вежливо. — Вы и есть тот самый Дмитрий Олегович?

Голос у него словно бархатный, но слова выговаривает тоже с акцентом. Хотя и не так, как китайцы. Не сюсюкает, а словно поет — очень мягко говорит. У них на Луне основным языком доконфликтный так и остался, и на нормальном языке Фейнман только на Земле говорит.

— Да, господин Фейнман, — Дымок отвечает с серьезной миной.

Но Фейнман тут же руками машет.

— Просто Ричард, Дмитрий Олегович, — улыбается. — Для вас — просто Ричард.

И так он это «вас» произнес… Дымок от удовольствия весь зарделся, как влюбленная девчонка.

— В таком случае, — говорит смущенно, — и вы меня называйте по имени. Лучше всего, просто Димой.

— Хорошо, Дима, — Фейнман весело улыбается. — Простите за бестактный вопрос, но это вы добрались до архива императора?

— Да, — Дымок отвечает бесцветным голосом.

Опять хвост распустить пытается, пижон! Мол, да, это именно он добрался до императорского архива через все защиты — но ничего особенного в этом не видит.

Потрепались Дымок с Фейнманом еще о всяких пустяках для приличия. Империи, император, то да се… Ничего важного. Наконец не утерпел Дымок, на теорию императора выруливает. Уж очень ему хочется узнать, откуда же взялся этот всемогущий садист, который дикими роботами управляет.

— Ричард, а что вам известно о происхождении диких роботов?

— О доконфликтной Америке? — Фейнман переспрашивает.

Тут Дымок натурально в осадок выпал.

— А разве дикие роботы как-то связаны с доконфликтной Америкой? — бормочет удивленно.

— Да, конечно, — Фейнман говорит. — Разве вы этого не знали? Разве в архиве императора этого нет?

— В архиве императора этого нет, — Дымок мрачно бормочет. — Кроме того, мы говорили с императором…

Тут уже у Фейнмана левая бровь почти на лоб взметнулась. Очень уж легко у Дымка вышло про личную встречу с императором! Словно каждый день он с императорами болтает.

— Но он ничего не говорил о доконфликтной Америке, — Дымок говорит. — У него есть своя версия происхождения диких роботов, но она никак не связана с Америкой.

— Да-да, Дима, вы правы, — Фейнман спохватывается. — Простите, забыл. Просто императору столько лет, что я иногда забываю, что он живет не вечно. Для меня он уже почти как данность, вроде Земли над головой.

Про Землю над головой — это ему меньше надо на Луне жить!

— Действительно, император может не знать, как все было на самом деле. Но, в таком случае, может быть, вы расскажете, к каким выводам он пришел? Император весьма опытный и довольно умный человек. И воюет с дикими роботами почти сотню лет. Очень интересно, каким образом он объясняет их существование. Иногда очень полезно взглянуть на известные факты под другим углом зрения, пусть даже неверным…

Пожимает Дымок плечами — и быстренько излагает ему императорскую теорию.

Слушал его Фейнман, слушал — и как заржет! Я думал, интелы так не умеют. А он — ржет до изнеможения, прямо корчится от смеха.

— Молодец император, — бормочет, смехом давясь. — Ну, выдумщик, ну, выдумщик…

Бледнеет Дымок. Получается, не прав император? А братишка с этой теорией так носился!

Уставился на Фейнмана диким волчонком — а тот все смехом заливается. Наконец отсмеялся, на Дымка глянул — и спешит объясниться.

— Простите, Дима, — говорит. — Я это не в ваш адрес. Но сама теория действительно очень забавна, согласитесь. Некая глобальная, почти божественная сущность, предназначение человека… Да еще в таком варианте, — снова улыбается. — А на самом деле все гораздо проще и куда тривиальней. Я думаю, вы со мной согласитесь, когда все узнаете.