"На хвосте Техас" - читать интересную книгу автора (Томпсон Джим)

Глава 20

Биг-Спринг.

Ничейная метрополия. Начало западного Техаса.

Биг-Спринг — это нефтяные скважины, продажа комплектов для них и запчастей, очистительные заводы, инструменты, похоронные принадлежности, механические мастерские, большие отели, крупные банки, огромные магазины и видные люди. Ведите себя здесь потише, пришелец! Будьте обходительны. На то, чтобы познакомиться, нужно время. То, что выглядит как бесцеремонность, на самом деле не более чем откровенность и нежелание тратить слова попусту.

Торгаш, возможно, велит вам катиться куда подальше, если вас не устроят его цены. Но это будет скорее дружеское пожелание, нежели оскорбление. Обыватель будет долго пялить на вас глаза, прежде чем ответить на ваш вопрос, а то и просто покачает головой, не сказав ни слова. Но это вовсе не означает, что он невежлив. Дело в том, что прежде ему надо хорошенько обдумать свой ответ, а при этом, естественно, глупо не проявить к вам никакого интереса, но если он наконец решит, что сказать ему нечего, так ничего и не скажет.

Такое отношение характерно для людей, рожденных в прериях, привыкших к одиночеству и крайне редко вообще разговаривающих по причине того, что вокруг мало тех, с кем можно общаться. Такие повадки — отсутствие поблизости других ранчо, настоятельная необходимость делать, а не говорить, и настороженность ко всем незнакомцам прямое следствие занятия скотоводством.

Видите ли, Биг-Спринг в недалеком прошлом был всего лишь городом скотоводов — особым местом на пыльной дороге, появившимся вокруг здания суда и прилегающей к нему площади. По его улочкам и улицам гуляла пыль, крытые железом здания летом плавились от зноя, а зимой покрывались инеем от порывов ледяного ветра, более свирепого, чем на Северном полюсе.

Вот так он выглядел, когда его впервые посетили два авантюриста — дыра дырой у черта на куличках. Город же, со своей стороны, отнесся к ним с чуть большей благосклонностью. Здесь уже привыкли к искателям приключений — охотникам за нефтью, хотя эти двое не вполне вписывались в общую картину.

Во-первых, они привезли с собою передвижную буровую установку «Стар-30», которая занимала вместе со всеми причиндалами две железнодорожные платформы. Никто из прежних авантюристов не имел ничего подобного — это оборудование стоило целого состояния. А во-вторых, эти двое, пожалуй, меньше всех прочих людей на свете могли бы претендовать на роль ее владельцев.

Это были мужчина преклонного возраста и его сын. Отец выглядел явным неудачником, человеком, который бесконечно бурил лишь пустые скважины. Сын производил впечатление жадного, противного и очень болезненного малого, что полностью соответствовало действительности, если не считать того, что к выше перечисленному следовало добавить целый ряд других существенных недостатков.

В эту бурильную установку и ту работу, которую ей приходилось выполнять, старик ухлопал все, что у него было, вплоть до последнего цента. Однако это была сущая прорва, требующая все новых и новых вложений, а поэтому сын и саму установку, и все с нею связанное просто ненавидел. Он был одинок с того момента, как научился ходить, и очень рано пришел к выводу, несвойственному детям, что весь мир — это одно большое отхожее место, окруженное колючей проволокой, и он брыкался в нем, как только мог, со временем находя в этом все больше и больше удовольствия. В его понимании ему абсолютно все были должны. И вот теперь, когда его отец соорудил ад на колесах, он колесил вместе с ним по свету, собирая долги.

Когда они прибыли в Биг-Спринг, ему было уже девятнадцать лет. Он страдал от туберкулеза, кровоточащей язвы и хронического алкоголизма.

Старика и его сына сопровождали рабочие, бурильщики, ремонтники. В бурильную установку впрягли огромные трактора, и они поволокли ее за девятнадцать миль от города к месту, где, как предполагалось, должна была быть нефть. Конечно, ни о какой дороге не могло быть и речи. Проложить ее через прерию, потоки, топи и пески только еще предстояло.

На этот переход ушла куча денег. Они по уши влезли в долги еще до того, как приступили к работе. А потом, когда начали бурить и ушли на глубину в сто двадцать пять фунтов, каждый последующий фут тоже стал влетать в крупную сумму, выброшенную на ветер. Но бурильщик ничего не может знать наперед, ему только и остается, что вгрызаться в недра дальше.

Авантюристы всегда полагаются на удачу. Они оказываются на неизведанной территории, и никто не может сказать заранее, чем все это кончится, пока не будет уже слишком поздно. А наши искатели приключений ко всему прочему имели на своем счету уже сотню пустых скважин.

Паровой котел рвануло. Буровую охватило пламенем. Крепеж затрещал. Резцы, насадки и трубы бесследно терялись в скважине. Бурильный трос оборвался и чуть не снес полголовы буровому мастеру.

Сын заявил, что с него хватит. У него уже ничего не осталось, кроме задницы и штанов на ней, да и то протертых до дыр. Его отец возразил, что они так или иначе выпутаются, он непременно найдет источник финансирования.

Скважину наконец-то пробурили. Нефтяной фонтан не забил, но запасы нефти оказались хорошими, обещающими неплохие перспективы. Поколебавшись, старик спросил сына о его планах на будущее.

— Ты имеешь в виду, что я буду делать, когда вырасту? — саркастически уточнил тот. — В любом случае тебе-то что за дело? Когда тебя вообще интересовало, что я хотел бы делать?

— Сынок, — старик печально покачал головой, — неужто я и впрямь до такой степени плох?

— О, дьявольщина, ты меня не понял. Просто я предпочитаю не распространяться о таких вещах. Начнешь говорить о том, что собираешься делать, а на поверку ничего не получится.

Отец воспринял слова сына как камешек в свой огород. Возможно, он слишком часто увлекался пустой болтовней.

— Я полагаю, — произнес он робко, — ты рассчитываешь на то, что сумеешь сколотить кучу денег?

Сын ответил: а почему бы и нет? Они напали на хорошую скважину, а вокруг еще сотни незанятых акров, которые не составит труда взять в аренду. По большому счету на этом можно хапнуть несколько миллионов долларов.

— Но я готов довольствоваться ста восьмьюдесятью двумя тысячами. Я не проживу столько, чтобы потратить более крупную сумму.

— Сто восемьдесят две тысячи? Почему именно такая цифра?

— С семи лет я веду черную книгу, — пояснил сын. — В ней сто восемьдесят два имени — это столько сволочей, основательно наступивших мне на мозоль. Начну копать под них, но чтобы вырубить каждого, в среднем мне понадобится тысяча долларов.

— Сынок, — отец снова печально покачал головой, — что с тобой такое стряслось? Как ты можешь так думать?

— Мысли об этом помогают мне выжить, — признался сын. — Я умру счастливым, только твердо зная, что прихватил с собой в ад всех этих мерзавцев.

Отец решил, что самое время просветить сына. Тот слушал его с мрачным удовлетворением, давно привыкнув к тому, что мечты никогда не сбываются.

— Итак, выходит, у нас нет ничего такого, чем мы могли бы владеть?

— Увы, это так!

— А бурильная установка и приспособления к ней?

— Все пришлось продать, чтобы пробурить эту скважину. Грузовики, нашу машину, словом, все.

— Проклятье! — заметил сын. — Эти сто восемьдесят две сволочи вполне могли бы умереть со смеху прямо на этом месте, узнай они, во сколько нам влетела скважина.

У него было полное право сожалеть, но он, как ни старался, ничего подобного не ощущал. И чем больше думал о случившемся, тем сильнее ему хотелось расхохотаться: надо же, работали, работали — и на тебе!

Сын начал было готовить себе выпивку, да решил, что, пожалуй, не хочет. Тогда закурил сигарету, заметив с удивлением, что боль от язвы вроде бы не ощущается. Кашлянул в носовой платок и не заметил следов крови.

— О Боже, — обратился он к отцу со страхом в голосе. — Боюсь, мне еще придется пожить.

Потом они оба отправились прочь, причем с пустыми руками и на своих двоих. Биг-Спринг с открытием нефти начал быстро преображаться. Старик обернулся, глянул на оставшийся позади город, и в его измученных глазах зажглась гордость.

— Мы сделали это, сын, — сказал он. — Ты и я. В такой глуши расцвел город. Мы создали историю.

— Да, но только вот переночевать нам негде, — заметил тот. Но затем рассмеялся и дружески хлопнул отца по спине. За последние два года улучшилось не только его физическое здоровье. Здесь, в этих прериях, где время, казалось, застыло и прекратило свой бег, где природа давила своими масштабами человека, молодой человек открыл лично для себя новую перспективу. Все его когда-то огромные проблемы как-то сжались в размерах, а сам он несоизмеримо вырос в собственных глазах, потому что понял наконец, что терпение и труд единственные качества, необходимые для достижения успеха.

Сын и старик пошли вместе по дороге туда, где, будь для этого подходящий час, должен был бы заниматься рассвет. Так они и шли рука об руку. Молодой человек стал мужчиной и избавился от книги, где были записаны сто восемьдесят два имени, а заодно с ней избавился еще и от многого другого. И больше уже никогда не заводил черной книги.