"Битва в космосе" - читать интересную книгу автора (Тертлдав Гарри)

ГЛАВА 11

— Они идут!

«Не самая приятная новость», — подумал Реатур, услышав крик дозорного. От того, что он давно ожидал этой вести, легче не делалось.

Воины его тоже услышали крик и теперь настороженно выглядывали из-за снежно-ледяной баррикады, которую они с отчаянной решимостью сооружали на протяжении последних нескольких дней. Скармеры пока еще не появились в поле зрения. Реатур был рад, что погода позволила воде и снегу хорошо схватиться; оборонительное сооружение получилось довольно крепким. Если бы солнце пекло чуть сильнее, пришлось бы насыпать земляной вал, что отняло бы массу бесценного времени.

Хозяин владения и сам высунул из укрытия один глазной стебель, а другой повернул к Эллиоту, стоявшему рядом.

— Скоро мы их увидим, — сказал Реатур. — И тогда…

Человек дернул теми местами на своем теле, где руки соединялись с туловищем, в знак неуверенности.

— И тогда мы делать то, что мы должны делать, — Эллиот освоил язык омало значительно хуже, чем другие человеки.

— Ты воспользуешься своим шумовым оружием? — обеспокоенно спросил Реатур. Оружие казалось хозяину владения не очень внушительным на вид — оно почти целиком пряталось в большой руке Эллиота, но он уже видел его в действии: человек показывал ему и его самцам, как оно работает. Рев и вспышки весьма напомнили Реатуру то, что он наблюдал во время первого боя со скармерами у Ущелья Эрвис. — Мои воины будут более храбрыми, зная, что мы обладаем таким же оружием, как и западники.

— Не совсем такое, — возразил Эллиот резко, но тихо, так, чтобы стоявшие рядом воины не услышали его. — Оружие скармеров стрелять больше, стрелять дальше.

— Да, я знаю. Ты уже объяснял мне, — так же тихо ответил Реатур. — Но самцы мои не знают, поэтому будут вести себя храбрее. И скармеры не знают, так что они могут испугаться, когда ты заставишь его работать.

— Хороший план, — одобрил Эллиот, чем доставил удовольствие Реатуру. Несмотря на всю необычность человеков, этот Эллиот, похоже, неплохо разбирался в военном деле. Он достал из кармана маленькую коробочку, в которой человеки носили голоса, и заговорил в нее. Реатур знал всего несколько человечьих слов, и ровным счетом ничего не понял.

— Там, позади замка, все в порядке? — спросил он, когда Эллиот спрятал коробочку обратно в карман.

— Все в порядке, — ответил тот. — Они ждут.

— Равно как и мы, — сказал Реатур.

Неожиданно воины вокруг затихли, и хозяин владения, благодаря своему высунутому наружу глазному стеблю, понял почему.

Самцы, медленно бредущие с северо-запада, могли быть только врагами. Некоторые из них остановились, узрев странное заграждение, выстроенное омало. Обойти его скармеры не могли: оно тянулось от одного лесного массива до другого.

Иного выхода, как идти прямиком на баррикаду, у них не было.

Скармеры начали развертываться, формируясь в отряды. Чтобы не терять времени даром, омало принялись осыпать их оскорблениями, хотя западники не понимали местного языка, да и находились пока еще слишком далеко, а потому, вероятно, ничего и не слышали.

— Странно Фральк располагает своих воинов, — сказал Реатур и высунул повыше еще пару глазных стеблей, чтобы лучше рассмотреть всю панораму. — Зачем эта брешь в центре? В том месте наоборот следовало поставить побольше самцов, а там их всего восемнадцать или что-то около того.

Эллиот выглянул из-за вала и прижал к глазам какое-то приспособление.

— С ним я видеть дальше, — объяснил он и спустя некоторое время мрачным, как показалось Реатуру, голосом добавил: — Там, в центре, я видеть человека.

— Человека? — переспросил хозяин владения, но тут же качнул глазными стеблями в знак того, что все понял: — А-а, шумовое оружие у него, да?

— Наверное. Но мы тоже преподносить Фральку сюрприз, да?

— Верно. Заставляй свое оружие говорить, Эллиот

Человек нацелил оружие в сторону скармеров и нажал изогнутую штучку в нижней его части. Рев оружия едва не оглушил хозяина владения, но это лишь усилило его восторг, и он крикнул насколько мог громко:

— Принимай подарок, Фральк!

Вспышка, раскат грома… Фральк в ужасе замер.

— ТЫ ГОВОРИЛ МНЕ, ЧТО У НИХ НЕТ АВТОМАТОВ! — завопил он, обратив четыре глазных стебля к Олегу, потрясенный настолько, что даже не потрудился перейти на человеческий язык.

— Не автомат, — ответил Олег на скармерском и взвыл от боли, так как приставленный к нему конвоир счел нужным дернуть за веревку, обратный конец которой обхватывал шею пленника.

— Как это «не автомат»? — неистово проорал Фральк. И снова вспышка, раскат грома… Парой глаз, не направленных на человека, старший из старших увидел, что войско его дрогнуло. Скармерские воины не ожидали, что у омало имеется оружие, способное соперничать с автоматом.

— Не автомат, — повторил Олег. — Это ПИСТОЛЕТ. — Такого слова Фральк прежде никогда не слышал. — Не стрелять так далеко, не стрелять так быстро. Здесь, где мы находимся, из пистолета в нас не попадут.

— А-а, — Фральк почувствовал некоторое облегчение, но лишь на мгновение. Вспышка, раскат грома… Воины Хогрэма замедлили шаг, явно подумывая о бегстве. Они не знали, что ПИСТОЛЕТ слишком далеко и его пули не способны настигнуть их. Фральк отчаянно ворочал мозгами, соображая, что предпринять.

— Могу я отсюда убить того, кто стреляет из ПИСТОЛЕТ? — спросил он.

— Возможно, — ответил Олег.

Старший из старших нацелил автомат в том направлении, откуда стреляли омало, установил регулятор в центральное положение и выпустил длинную трескучую очередь. Кусочки льда брызнули во все стороны в тех местах, где пули попали в баррикаду омало.

— Как ты думаешь, я попал в него? — спросил Фральк.

— Возможно, — снова сказал Олег, но на этот раз на своем языке. — Скоро ты узнать. Если он не стрелять, ты попал в него. Если стрелять, то…

Вспышка, раскат грома… Фральк грязно выругался.

Эллиот Брэгг, можно сказать, развлекался. Несколько мешало ему лишь напоминание Ирва о том, что он должен воздерживаться от каких-нибудь откровенных глупостей. Рискуй он только собственной головой, это беспокоило бы его много меньше. Но когда от тебя зависит возвращение на Землю четырех человек, а единственный мало-мальски подготовленный пилот-дублер убит, есть о чем задуматься.

Так что Брэгг бросился ничком в грязную канаву в ту самую секунду, когда начал лаять «Калашников», и продолжал лежать на животе до тех пор, пока стрельба не умолкла. Годами выработанная реакция не подвела: пара пуль прошила барьер и ранила двух стоявших поблизости самцов, но его не задела.

Другие пули угодили в нескольких аборигенов, неосторожно высунувшихся из-за вала. Но все остальные, как понял Брэгг, прошли слишком высоко. Что и говорить, стрельба была неважнецкая. Может, потому, что Лопатин — гэбист и не имеет должной подготовки?

— Хорошо, что стрелял не Сергей, — пробормотал Брэгг. Он был уверен, что советский полковник воспользовался бы АК-74-ым с большей эффективностью.

Пилот отполз ярдов на двадцать вправо, вскочил на ноги, не целясь, послал пулю в сторону скармеров и снова нырнул вниз, распластавшись на земле.

Короткая очередь почти сразу же взметнула несколько фонтанчиков из льда и снега, а секунд через десять за ней последовала другая, более длинная.

— Меняешь обоймы, браток? Хорошо, — сказал Брэгг таким тоном, будто сидел в баре на Земле и резался в покер, а не ползал в грязи и воде, прячась от пуль автоматчика. — И сколько их у тебя там осталось? — В самом деле Лопатин стрелял так, словно прихватил с собой целый грузовик с боеприпасами.

Теперь Брэгг отполз на сотню футов влево, опять вскочил и три раза выстрелил в правое крыло скармерской линии нападения. На этот раз пули, возможно, достали кого-нибудь из наступающих: до скармеров уже оставалось немногим больше сотни ярдов, и они представляли собой довольно крупные мишени. Впрочем, Брэгг не стал вглядываться в их ряды, чтобы проверить, попал он или не попал, — ответная очередь пролаяла едва ли не одновременно с его последним выстрелом.

Лежа на животе, пилот перезарядил пистолет, потом вынул из кармана рацию и вызвал Луизу.

— Вы все готовы?

— Все готовы, — откликнулась жена. — Слышим монологи «Калашникова». Ты поосторожнее, Эллиот. Не лезь на рожон.

— Постараюсь, дорогая. Ну ладно, скоро вы мне действительно понадобитесь. Конец связи.

Брэгг пополз назад, к центральной части укрепления, и почти тотчас забыл о Луизе. Разумеется, он любил свою добрую молодую женушку, но ему нравилось и пострелять. Очень нравилось. Если уж на то пошло, первую свою жену, Карлин, Брэгг тоже любил, но достаточно рано просек, что не видать ему Минервы как своих ушей, если он останется в мужьях у ученой дамы, занятой историей Древнего Рима. А тут как раз и Луиза подвернулась. Очень вовремя.

— Хорошая работа, — одобрительно заметил хозяин владения, когда Брэгг вернулся к нему. — Они по-прежнему наступают, но в рядах их заметно замешательство. Твое шумовое оружие пугает их не меньше, чем их оружие пугает моих самцов.

— Этого недостаточно, — Брэгг покачал головой, и Реатур удивленно колыхнул глазными стеблями. — Теперь надо попытаться убить их человека с шумовое оружие. Тогда мы побеждать — скармеры потеряют отвагу, когда человек упадет.

— У их человека нет шумового оружия, — сказал Реатур. — Оно у скармерского старшего из старших, самца по имени Фральк.

— ДА? — Вот черт, что же, интересно, задумал Лопатин? Впрочем, что бы он ни задумал, это объясняет хреновую стрельбу. Брэгг пожал плечами. Что ж, скорее всего, это даже облегчит работу. — Тогда я попытаться убить Фралька.

— Мне хотелось бы сказать тебе «нет», — неожиданно проговорил Реатур и, заметив удивление человека, объяснил: — Я хотел САМ убить его. Но ты прав, Эллиот. Убей его, если сможешь.

«Таких солдат, как этот шестиглазый вождь, в Штатах днем с огнем не сыскать со времен Гражданской войны, — подумал Брэгг. — Тогда парни тоже умели относиться к бою, как к своему личному делу. Не без соплей, но интересно».

Он приготовился с стрельбе, мимолетно пожалев, что ему не доводилось служить в полиции; тренировки на поражение внезапно появляющихся мишеней сейчас весьма пригодились бы.

Брэгг вскочил на ноги и, выставив над ледяным бруствером зажатый в обеих руках «магнум», стал посылать пули одну за другой, целя в «калашникова». После третьего или четвертого выстрела он заметил Лопатина, идущего в нескольких шагах от Фралька, а потом, присмотревшись, увидел на шее русского веревку. Стало быть, Лопатин у них в плену? Эх, не повезло Олегу Борисовичу. Впрочем, так ему и надо.

Курок щелкнул вхолостую — опять кончились патроны. Брэгг упал в грязь, чтобы перезарядить обойму. Мгновение спустя очередь из «Калашникова» раздробила верхушку баррикады над его головой.

— Проклятье! — выругался пилот. — А этот Фральк, видать, отчаянный парень.

Догадка Брэгга оказалась верной: Фральк настолько увлекся боем, что ему уже было наплевать, могут его самого подстрелить или нет. Одна пуля взбила снег и грязь у его ног; две другие просвистели, едва не задев глазные стебли.

— Отходи за пределы досягаемости их пуль, идиот, пока тебя не убили… и меня вместе с тобой! — проорал Олег по-русски.

Фральку потребовалось мгновение, чтобы понять человека, и еще одно, чтобы осознать — в словах Олега есть смысл.

— Назад! — громко приказал Фральк воинам своего подразделения. Несколько самцов, не дожидаясь его приказа, уже устремились прочь. Старший из старших решил, что разберется с ними позже.

— Как далеко может стрелять этот проклятый пистолет? — спросил он Олега, когда они отошли на десяток-другой шагов.

— Сюда пули еще долететь, если человек с пистолетом достаточно хороший стрелок.

Фральк подумал было, что надо бы отступить подальше, но многие его самцы поняли слова русского и могли истолковатъ такое поведение старшего из старших как трусость. Он выпустил несколько пуль в том направлении, хотя и сомневался, что они достигнут цели. Человек по ту сторону ледяной стены, похоже, обладал даром к выживанию. Или был просто очень опытным бойцом.

— Вот что я сделаю, — сказал Фральк. — Я останусь здесь и воспользуюсь автоматом, чтобы помочь нашим воинам с флангов. Отсюда я смогу контролировать все поле боя, а пистолет не сможет. Это даст нам еще большее преимущество.

— Хорошо, Фральк, очень хорошо, — одобрительно заметил Олег. — Ты начинаешь понимать, как пользоваться огневой мощью. Если твое оружие обладает большей дальнобойностью, чем оружие твоего врага, ты можешь поразить его, а он тебя — нет.

Фральк понимал, что человек говорит правильно, но почувствовал себя неловко: в то время как старший из старших стоял в сторонке, его самцы подходили к укреплениям омало все ближе, швыряя вперед бесчисленные дротики и копья. Несколько воинов омало взобрались на верх ледяной стены, чтобы отразить атаку, и Фральк выпустил по ним короткую очередь из автомата. Один из вражеских самцов рухнул на поле; верхняя часть его тела превратилась в изжеванное кровавое месиво. Двое скармеров начали взбираться на стену.

Старший из старших сместил прицел влево и снова нажал на курок. Он не был уверен, попал ли в кого-нибудь на этот раз, но несколько стоявших там омало быстро спрятались за баррикадой. Почти сразу же в этом месте появились несколько скармеров.

— Если хоть пятеро наших переберутся сейчас через стену, мы сделаем омало! — заявил Фральк.

— Да, — согласился Олег.

Старший из старших напомнил себе, что по окончании боя ему придется подумать над тем, что дальше делать с пленником. Правда, сейчас его занимали совсем другие мысли — разработанная им, Фральком, атака оказалась настолько эффективна, что даже опытный воин-человек, помогающий омало, не мог ее отразить!

Реатур метнул дротик в перебирающегося через вал скармера, но промахнулся. Впрочем, врага тут же заколол копьем один из самцов омало. Такая же судьба ожидала еще двоих нападавших.

Однако вместо мертвых скармеров на стене уже появились другие — и их было больше, чем убитых.

— Если хотя бы еще пятеро переберутся сейчас через стену, они нас сделают, — сказал Реатур.

— Я знаю, — Эллиот увернулся от брошенного в него дротика. «Все же неплохо иметь такие длинные ноги, как у человека», — мельком подумал Реатур. Откуда-то издалека, докуда не мог достать из шумового оружия Эллиот, оружие Фралька снова начало свою смертоносную болтовню. Один омало вскрикнул… потом другой… затем третий.

— Они хорошо сражаться, — крикнул Эллиот. — Иногда… часто… человеческие воины убегают от шумового оружия, когда впервые видят, впервые слышат его. Твои самцы храбрые, Реатур.

Похвала доставила удовольствие хозяину владения.

— А куда им бежать? — спросил он, подумав. — Если они проиграют здесь, то потеряют все. И они знают об этом. Но я сомневаюсь, что их надолго хватит.

— Ты прав, я думаю. — Эллиот вынул коробочку с голосами и быстро проговорил в нее что-то на языке человеков. Потом положил ее обратно и наклонил голову к Реатуру. — Мы постараться сделать все, что смочь.

Ирв сунул рацию в карман.

— Все слышали?

Луиза кивнула. Сара тоже. В течение последних двух часов она каждые пятнадцать минут делала легкую разминку и сейчас приступила к упражнениям на растяжку. Бой омало со скармерами шел в пяти милях к северо-западу отсюда.

— Давай проверим еще раз, — сказала Луиза Ирву.

— Добро.

Они еще раз внимательно осмотрели «стрекозу» — стойку за стойкой, провод за проводом, сочленение за сочленением. Затем проверили буквально каждый сантиметр тонкой пластиковой обшивки крыльев, хвоста и кабины: в воздухе ветер мог превратить любую крохотную дырочку в широкий разрыв. Никаких дефектов не нашлось.

— Ну как? — поинтересовалась Сара. Она уже сняла куртку и утепленные штаны и теперь подпрыгивала на месте, чтобы нe замерзнуть в лучах «летнего» минервитянского солнца. — Если. все нормально, мне пора отправляться. Нет ни минуты лишнего времени.

— Вроде бы все в порядке, — неохотно ответил Ирв и крепко обнял жену. — Будь осторожна. Я тебя люблю. — Так оно и было; то, чем они с Пэт занимались на полу камбуза, не повлияло на его чувства к Саре, но лишь в редкие моменты, например как сейчас, заставляло ощущать себя лицемерным подонком.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Сара.

«Интересно, что бы ты сказала, если бы узнала о моих шашнях?» — подумал антрополог, но тут же мысленно выругался. На самом деле его природное любопытство не простиралось так далеко: о том, ЧТО сказала бы жена, узнай она о нем и Пэт, ему хотелось бы узнать меньше всего.

Ирв подтащил стремянку к «стрекозе», помог Саре забраться в кабину и закрыл колпак. Скрежещущий звук, с которым щелкнули зажимы, показался ему каким-то зловещим. Покачав головой, он спустился на землю и убрал стремянку в сторону. Потом занял привычную позицию у правого крыла. Луиза взялась за левое крыло и вытащила из кармана рацию. Ирв включил свою.

— Контроль, — донесся из динамика голос Луизы. — Один, два, три, четыре… Как слышишь меня, «Стрекоза»?

— Слышу тебя хорошо, — ответила Сара. — А ты?

— Громко и отчетливо.

— Прекрасно, приступаю к зарядке аккумулятора, — Сара принялась крутить педали. — О'кей, достаточно. Включаю пропеллер, — сообщила она через несколько минут. Воздушный винт завертелся, и «стрекоза» покатилась вперед. Луиза и Ирв побежали рядом, поддерживая крылья в горизонтальном положении.

— Взлет, — проорал Ирв. Сара на миг отняла от штурвала руку и пару раз махнула ею на прощанье.

Ирв озабоченно наблюдал за тем, как «стрекоза» медленно набирает высоту.

— Самый смешной и нелепый военный самолет за всю историю… двух миров, — пробормотал антрополог.

— Бесспорно, — согласилась Луиза и переключила передатчик на другую частоту. — Эллиот, ты где? Отзовись.

— Здесь я, — немедленно откликнулся Брэгг. — Пока держимся на бастионе, хотя работенки здесь поприбавилось.

— «Стрекоза» только что стартовала.

— Хорошо. Конец связи.

— Конец связи, — Луиза повернулась к Ирву. — Теперь нам остается только ждать.

— Да, — антрополог кивнул. — Хотя я бы предпочел сейчас заняться чем-нибудь более дельным, чем сидеть и тупо ждать.

— Я бы тоже. Ненавижу, когда происходит что-то важное, а результат совершенно не зависит от меня.

— Сара сказала то же самое, когда Брэгг вел «Афину» на посадку. И теперь все только в ее руках, — ответил Ирв и включил рацию: — Как дела, дорогая? Наше модифицированное насекомое не собирается разваливаться?

— Все в норме, — отозвалась Сара. — Груз почти не ощущается. Все равно что перед полетом не сняла куртку. Думаю, нужную высоту наберу без проблем.

— Дай-то Бог. Конец связи, — Ирв не знал, какой точно должна быть «нужная» высота. Ясно, что та, на которой «стрекозу» не смогут достать ни дротиком, ни копьем. — Ну что? — он взглянул на Луизу. — Домой, на «Афину»?

Та молча кивнула и быстро собрала Сарину одежду.

— Сейчас на корабле никого нет, а если Эллиот с Реатуром не смогут выстоять…

Ирву не хотелось даже думать о том, что случится, если победят скармеры. Если Брэгг погибнет… Антрополог махнул головой, отгоняя мрачные мысли.

Они не прошли и двух сотен ярдов, когда запищали обе рации. Эллиот? Нет, это была Пэт, дежурившая около Ламры в замке.

— Сара уже взлетела? — встревоженно спросила она.

— Несколько минут назад, — ответил Ирв, раздираемый дурными предчувствиями. — А что случилось?

Предчувствия сбылись.

— У Ламры вот-вот начнется почкование, — сообщила Пэт упавшим голосом. — Одной мне не справиться. Да и нам с тобой вдвоем тоже.

— Проклятье, — тихо выругался антрополог и, подняв голову, посмотрел вслед «стрекозе». Вызови он Сару сейчас, и она вернется… Но в таком случае скармеры, скорее всего, разгромят омало… Тогда уж точно не уцелеет ни Ламра, ни ее детеныши.

— Что будем делать? — спросила Луиза.

Ирв с силой поддал ногой кусок мерзлой грязи.

— Ты нормально переносишь вид крови?

— Я не похвалюсь своим завтраком, если ты это имеешь в виду, — немедленно откликнулась Луиза. — Ты хочешь, чтобы я пошла в замок с тобой?

— Именно. В карманах Сариной куртки зажимы и повязки. В последнее время она с ними не расстается. Мы с Пэт объясним тебе, что надо делать. Главное — предельная оперативность и четкость действий. Втроем у нас еще есть шанс.

— Не знаю, какая из меня акушерка, — Луиза покачала головой.

— Другого выхода нет, так что незачем терять время, — ответил Ирв и первым рванул в сторону замка.

«Стрекоза» медленно завершала очередной круговой маневр по часовой стрелке. Мир внизу поворачивался с какой-то чарующей отчужденностью. Холодный воздух, поступавший через вентиляционную трубку, пусть немного, но все же помогал Саре переносить едкую вонь разбрызганного по полу клея.

«Слишком большой круг, — подумала Сара, — слишком долгий обходной путь. Сюрприза скармерам может и не получиться». И все же в этом маневре были свои преимущества. Во-первых, он давал «стрекозе» достаточно времени для того, чтобы набрать высоту. Во время последнего сеанса связи Сара несколько приукрасила ситуацию. Даже в плотном минервитянском воздухе сверхлегкий велоплан карабкался вверх, будто тучный человек по долгой и крутой лестнице. Во-вторых, маршрут, который она выбрала, позволял ей приблизиться к скармерам сзади… Если, конечно, понятие «сзади» вообще имело для них какое-либо значение. Правда, Брэгг убеждал, что такой маневр сработает. А убеждать он умел, как никто. Его аргумент о том, что сражающиеся самцы будут просто вынуждены держать все свои глазные стебли в том направлении, из которого исходит опасность — в направлении самцов Реатура, другими словами, — убедил Сару в правильности слов командира. Скармеры смогут заметить «стрекозу» только в последний момент.

А значит, не должны, не способны…

— Если ты ошибся, чертов солдафон, на глаза мне больше не попадайся, — пробормотала Сара сквозь сжатые зубы, тяжело дыша. Ладно, шутки в сторону. У нее желудок сводило спазмом при мысли о том, что способен сделать «Калашников» со «стрекозой» и… с ее пилотом.

Еще она подумала о том, что летчики-истребители не зря имеют легендарно высокие заработки.

— Впервые вижу, чтобы здесь было так пусто, — проговорил Ирв, задыхаясь на бегу. В любой другой день стук шагов двух человек утонул бы в общем шуме, царящем в залах замка, но сегодня он гулким эхом отдавался под сводами потолка. Навстречу Ирву и Луизе попалось всего два аборигена: один совсем еще юный, другой — древний старец.

— Все там, на бастионе, — сказала Луиза, переводя дыхание.

Только из-за дверей в палаты самок раздавался привычный многоголосый гам. Видимо, Реатур берег чувства самок и не известил их о скармерском вторжении. Впрочем, слишком молодые, они, возможно, ничего бы не поняли. «Может быть, сегодня такой порядок вещей изменится, — подумал антрополог. — Может быть».

Завидев человеков, стражник в дверях почтительно расширился. Самец был довольно матерый — видать, хозяин владения и вправду не на шутку беспокоился о сохранности своего гарема, если предпочел оставить воина здесь, а не взял его с собой.

— Какие новости? — с тревогой спросил страж.

— Не знаем, — ответил Ирв. — Битва все еще продолжается. Пожалуйста, позволь нам пройти.

Самец впустил их внутрь и снова запер двери на засовы. К гостям, побросав игры, устремились самки, но сразу же разочарованно отхлынули, поняв, что человеки пришли одни, без Реатура.

— Пэт? — позвала Луиза.

— Я здесь, — откликнулась Пэт из той самой комнаты, где умерла Байал. Ирв покачал головой. Он не считал себя суеверным… но предпочел бы, чтобы Ламра почковалась где-нибудь в другом месте.

Ламра приподняла глазной стебель, когда Луиза и Ирв вошли в Палату Почкований.

— Привет, — поздоровалась она. — Пэт сказала, что мне пока не следует говорить «прощай».

— Пэт права, — согласился Ирв и тут же понял, что сам сомневается в этом. Мысленно обозвав себя трусливым болваном, он обратился к Пэт: — Как она?

— Посмотри сам. Кожа уже трескается.

— Да, верно, — антрополог склонился к самке и попросил на языке омало: — Ламра, пожалуйста, подними вот эту руку.

Ламра подняла руку с зажатой в кулаке фигуркой из серо-коричневого минервитянского дерева. Тот самый драгоценный игрушечный бегунок, подаренный ей хозяином владения.

Ирв улыбнулся и подозвал к себе Луизу.

— Видишь этот разрез над почкой? Через несколько минут, когда он удлинится, увидишь детеныша целиком. Он прикреплен к Ламре ртом. Отсоединившись, вернее, родившись, малютка упадет на пол. Вот тогда-то и нужно не упустить момент — сразу же перекрыть зажимом этот сосуд. И так с остальными пятью. Каждому из нас достается по паре сосудов.

— Только нельзя медлить ни секунды, — пробормотала Пэт, ни к кому не обращаясь. — Ошибка стоит слишком дорого.

Луиза достала из карманов Сариной куртки хирургические зажимы, бандажи и катушки «скотча».

— Я буду стараться.

Похоже, она не слишком нервничала, скорее выглядела заинтригованной, как инженер, приступающий к решению трудной, но захватывающей задачи. Инженер по призванию.

— Акушерки, по местам, — приказал Ирв, встав слева от Луизы. Пэт заняла позицию справа. Шевелящиеся ножки почкующихся уже проталкивались наружу.

— А как насчет шести сосудов вокруг каждого центрального? — спросила Луиза. — Их тоже зажимать?

— Для них и нужны бандажи, — объяснила Пэт. — По сравнению с центральным они совсем маленькие. Как только детеныши отвалятся, центральные кровотоки заработают словно пожарные гидранты.

Ирв поморщился. От этого технического сравнения веяло цинизмом. Словно речь шла о животном, а не о разумном существе. Он снова обратился к самке на языке омало:

— Как ты себя чувствуешь, Ламра?

— Сейчас мне не больно, — тихо сказала та. — А позднее, когда вы спасете меня от смерти, будет больно?

— Не думаю, — уверенно ответил Ирв, хотя на самом деле понятия не имел, будет Ламре больно или нет… И БУДЕТ ли она вообще. Ее вера в силу человеков угнетала и в то же время как-то подстегивала его. КОГДА ВЫ СПАСЕТЕ МЕНЯ ОТ СМЕРТИ… Не «КОГДА», милая, а «ЕСЛИ».

У одного из детенышей зашевелились ручки и глазные стебли, но рот его еще крепко охватывал питающий кровеносный сосуд.

— Ну, — выдохнула Пэт. Если она и собиралась добавить «сейчас», то возможности такой не получила. Отпочковавшиеся упали на пол все сразу, одновременно. Сила напора хлынувших из отверстий потоков крови изумила антрополога ничуть не меньше, чем в прошлые разы.

Он вспомнил о том, что зажимы до сих пор лежат на полу, и, зажав левой рукой фонтанирующий кровью сосуд, подхватил один из них. Хлоп. Поток сменился отдельными каплями. Секунду спустя Ирв перекрыл второй сосуд. Переведя дыхание, он повернул голову и встретился взглядом с Пэт. Та молча кивнула и быстро посмотрела на Луизу.

— Думаю, у меня получилось, — спокойно сказала та, с ног до головы перепачканная кровью. Впрочем, Ирв и Пэт, скорее всего, выглядели не лучше. Луиза вытерла лицо тыльной стороной ладони, после чего стала похожа на индейца в полной боевой раскраске. Затем с чисто профессиональной осторожностью попросила: — А вы все же проверьте, ладно?

Оба сосуда были зажаты правильно. Ирв не удержался и выставил большие пальцы обеих рук вверх. Он даже сомневался, что сама Сара могла бы установить зажимы искуснее.

— Молодчина, Луиза, — восхищенно произнесла Пэт. — Впечатляюще.

— Вы сказали мне, что делать, вот я и сделала, — ответила Луиза так, словно услышанный комплимент ее удивил. — Ну что, пора накладывать повязки?

— Да-да. — Шагнув в сторону, чтобы взять с пола бандажи и клейкую ленту, Ирв едва не раздавил одного отпочковавшегося. Остальные пятеро резво скакали вокруг, попискивая, как новорожденные щенята, вернее, как маленькие дикие звереныши. «Каковыми, в сущности, они и являются, — решил Ирв. — Когда разберемся с мамашей, возьмемся за деток. А то ведь разбегутся… »

Закрепляя последний бандаж, он вдруг осознал, что Ламра все еще ничего не говорит и не шевелится. Сделав шаг назад — осторожно, очень осторожно, чтобы не раздавить минервитят, — антрополог пристально посмотрел на самку.

— Ламра! — позвал он. Нет ответа. Глазные стебли роженицы безвольно обмякли. Так же как и руки. Висят, совершенно безвольные, как лапы «экспериментальных» элочиц. Да еще этот игрушечный бегунок, валяющийся в луже крови…

— Ламра! — повторил Ирв. И снова тишина.

— И что теперь? — спросила Луиза. Антрополог пожал плечами, расстроенный, изумленный, но не потерявший надежды.

— Теперь мы будем ждать.

— Победа близка! — вскричал Фральк. На восточном фланге скармерские воины уже оттеснили противника от баррикады. Но омало, проклятые упрямцы, не собирались обращаться в бегство, яростно сражаясь за каждую пядь своей земли. Поэтому на самом деле победа не была такой уж близкой.

Конечно, Фральк мог бы поддержать скармеров автоматом, но опасался причинить больше вреда своим, чем омало.

— Мы должны подойти ближе, чтобы поддержать тех, кто уже добрался до ледяной стены, — заявил старший из старших. — Оттуда я осыплю врага градом пуль. Тогда омало обязательно дрогнут, и мы без труда окружим их.

— Ты прав, старший! — закричали самцы из его подразделения, потрясая копьями и топорами. Фральк догадывался, что до сих пор многих из них возмущало то, что их держат в стороне от основного боя.

— Пистолет… — начал было Олег.

— Заткнись, трус! Ступай за мной! — прорычал конвоир, не понимавший слова «пистолет», зато державший в одной из рук веревку, петлей захлестнувшую шею пленника. Он потянул за нее, и Олег, споткнувшись, потрусил вперед.

— Не беспокойся насчет пистолета, Олег Борисович, — сказал Фральк на человечьем языке. — Он уже давно не гремит. Наверное, у того человека кончились пули, — он умолк, ожидая ответа, но Олег лишь пожал плечами. Старший из старший неуверенно качнул глазными стеблями и проорал, пытаясь вложить в свой голос побольше энтузиазма: — В бой! В бой, мои отважные воины!

— В бой! — взревели самцы и устремились вперед.

— Пошевеливайся, мерзкий предатель, будь ты проклят, — прорычал самец, державший Лопатина «на привязи». Пленнику не осталось другого выбора, кроме как двинуться вперед, предварительно метнув на конвоира пылающий взгляд. «Попался бы ты мне в Лефортовской тюрьме, гаденыш, я бы тебе показал кузькину мать», — злобно подумал гэбэшник, хотя и понимал, как пусты его помыслы о мести. Они помогали окончательно не впасть в отчаяние.

Фральк снова открыл огонь. Меньше чем сотня метров отделяла его подразделение от баррикады омало. Лопатин каждую секунду ожидал ответного огня американцев, теша себя надеждой, что они изрешетят этого ублюдка Фралька с автоматом, а в него, безоружного и заарканенного веревкой, стрелять не станут.

Неожиданно один из самцов издал пронзительный испуганный крик, точь-в-точь как домохозяйка, заметившая на кухне крысу.

— Небесное чудовище! — заголосил он. — Смотрите! Оно приближается к нам!

Глазные стебли воинов изогнулись в указанном направлении. Лопатин посмотрел туда же. Прежде он никогда не видел «стрекозу», но знал, что это такое. Скармеры — нет. На испуганный крик первого эхом отозвались многие другие.

Конвоир Лопатина двумя глазами смотрел на человека, двумя наблюдал за битвой, а остальными двумя уставился на незнакомую летающую тварь. Будь у него еще один глаз, он бы наверняка обратил внимание на торчащий из земли маленький зеленовато-коричневый кустик. Его и коснулась одна из его ног Самец дернулся и мгновенно обмяк, выпустив из когтей веревку.

— Тревога! — крикнул кто-то. — Нодгар наступил на парализующий куст! Хватайте веревку!

Слишком поздно. Лопатин уже освободился от ненавистной петли и бросился наутек.

С силой брошенный кем-то большой дротик просвистел мимо кабины «стрекозы». Сара сказала себе, что ей наплевать на такие мелочи. Впрочем, предпринять что-либо она все равно не могла. К счастью, большинство скармеров, судя по всему, было настолько испугано велопланом, что мысль попытаться сбить его приходила в голову немногим.

Сара отыскала глазами цель — вот она, прямо по курсу. Она сунула руку под сиденье и крепко сжала в кулаке рукоятку здоровенного армейского ножа.

Фральк едва не испражнился прямо там, где стоял, когда понял, что чудовищное летающее насекомое несется прямо на него. Лишь спустя мгновение старший из старших сообразил, что по-прежнему сжимает в руках автомат. Автомат, который изжевал мерзкого кронга в кровавые лохмотья. Наверняка он совладает и с небесным монстром.

Правда, оружие сейчас смотрело в противоположную от чудовища сторону. Оно смотрело на омало. Изрыгнув проклятье, Фральк торопливо переместил автомат в другую пару рук…

В течение секунды Лопатин успел перевести взгляд с Фралька на «стрекозу» и снова на Фралька.

Он, как и многие другие до него, внезапно открыл для себя один из величайших недостатков теории социалистического интернационализма: когда приходится выбирать между идеологией и себе подобными, большинство нормальных людей все же останавливаются на втором. Лопатин не стал долго раздумывать над своим открытием. Взревев, он бросился на старшего из старших.

Лезвие ножа перерезало шнур, которым крепилась к фюзеляжу большая бутыль со смесью древесного спирта, керосина и бутана. Освободившись от груза, «стрекоза» сразу будто подпрыгнула в воздухе.

Внизу, где-то под самым днищем, взлаял «Калашников», и Сара истошно завопила, приготовившись к смерти, но все до единой пули прошли мимо, и велоплан не рухнул на землю.

Без зеркала заднего обзора Сара так и не смогла сообразить, что же произошло, а потому все, что ей оставалось, это крутить педали и молиться.

— Ура, милая! — прохрипел в динамике голос Брэгга. — Молодец! Наш «коктейль Молотова» сработал. Ты поджарила их обоих!

— Обоих? — переспросила Сара, тяжело дыша. — Кого это обоих?

— Минервитянина и русского, разумеется.

— О Господи… Но я же видела, как он набросился на скармера, чтобы помешать ему выстрелить в меня. Он хотел помочь, а я…

— Ну так что с того, что ты видела, — холодно сказал Брэгг. — Если бы не Лопатин, минервитянская образина никогда бы не заполучила в свои лапы «Калашникова», который положил тьму-тьмущую Реатуровых самцов. Да, может, и Фрэнк остался бы цел… И потом, теперь уже ничего не поделаешь.

— Ты прав, — ответила Сара, подумав, что командиру вообще не стоило говорить ей сейчас о печальной участи русского.

— Слушай, если тебя это успокоит, мы представим гэбэшника как героя, когда свяжемся с «Циолковским».

— Давай, — ответила Сара и, как ни странно, действительно немного успокоилась. «Никогда не стану солдатом, — решила она, — да и никогда не хотела». — О'кей. Я возвращаюсь на «Афину».

— Хорошо. Я тоже скоро там буду. Конец связи.

— Конец связи, — Сара отложила микрофон и приналегла на педали.

Со смешанным чувством благоговения и ужаса Реатур смотрел на языки пламени, пожирающие его врага. Конечно, водные кузнецы омало давненько пользовались огнем, чтобы растапливать лед и заливать его в формы для изготовления инструментов. Горячей водой проделывали дыры в ледяных стенах или же поливали ею сверху, на головы атакующих. Но использовать в качестве оружия сам огонь… Хозяина владения передернуло.

Он попытался представить себе, как человеки сражаются между собой, и воображение мигом нарисовало ему поле боя, трясущееся от грохота шумового оружия и падающего с небес огня… Подобная картина заставила Реатура содрогнуться еще раз.

Но времени на то, чтобы предаваться пустым размышлениям, у отца клана не было. Битва со скармерами еще не завершена, и нельзя упускать прекрасной возможности вдоволь поразвлечься, громя проклятых западников

— Вперед! — приказал хозяин владения сгрудившимся вокруг полыхающего костра воинам. — Их главная сила заключалась в шумовом оружии. Теперь, когда его нет, мы расколем скармерскую армию надвое.

С боевым кличем Реатур перебрался через баррикаду, и самцы-омало последовали за ним. С востока, оттуда, где скармерам удалось прорвать линию обороны, часто-часто заговорило шумовое оружие Эллиота. Теперь человек пользовался им спокойно, не опасаясь того более мощного оружия, которым владел Фральк.

— За мной! — воодушевленно прокричал Реатур. — Надо отрезать скармерам путь к отступлению! — Он и его воины общей лавиной ринулись в восточном направлении, но, пробежав несколько шагов, хозяин владения остановился. Двумя командами он разделил большой отряд на два. Один из них, тот, что побольше, повел за собой на восток, а остальным приказал продвигаться на запад. Восхищенные перспективой покончить с проклятыми скармерами разом, его воины весело заулюлюкали.

Теперь Реатур надеялся не только убить как можно больше врагов, но и набрать пленников. Старый хрыч Хогрэм пожелтеет от злости. Будто солнце!

Сара поняла, что совершила ошибку, приземлившись вблизи от «Афины». Она не могла самостоятельно выбраться из «стрекозы», не повредив ее, а Ирв, Луиза и с ними стремянка, судя по всему, до сих пор находились по другую сторону от Реатурова замка.

Сара потянулась к рации… и не включила ее, решив хотя бы несколько минут посидеть в тишине и спокойствии. Перелет через Каньон Йотун был тяжел физически, но сегодняшняя «бомбардировка» совершенно измотала ее морально.

Однако отдыха не получилось. Холод уже пробирал до костей, и Сара поняла, что вскоре совсем закоченеет, обеспечив себе валяние в постели с высокой температурой как минимум на неделю. Рука снова непроизвольно потянулась к передатчику.

Слева послышалось то ли шипение, то ли свист — словно что-то быстро катилось по снегу. Вспомнив слова Пэт о том, что подобные звуки могут издавать и минервитянские звери, Сара повернула голову и вздохнула с облегчением, увидев командира, подъехавшего к «стрекозе» на велосипеде.

Брэгг лихо затормозил и помахал ей рукой.

— Не можешь выбраться из своей пташки? Помочь?

— Да, на почему ты не остался с Реатуром? Ты наверняка еще нужен ему.

— Нет. Бой он решил завершить без меня, — Брэгг легко соскочил с седла. — Во-первых, у меня закончились патроны, а копьем или топором я орудовать не привык. Во-вторых, когда я уезжал, доблестный хозяин владения добивал и брал в плен тех скармеров, что не успели убежать, а также послал отряд за теми, кому удалось вырваться. Без разбомбленного тобой «Калашникова» пареньки с запада совсем захирели, и теперь добить их — раз плюнуть.

— Понятно. — Лишний раз убедившись, что у Брэгга всегда найдутся веские аргументы, чтобы объяснить любой свой поступок, Сара улыбнулась. — Слушай, а каким образом ты извлечешь меня из кабины? Стремянка в двух милях отсюда.

— Уж как-нибудь справлюсь. — Брэгг подошел к «Афине», взобрался на крыло по цепной лестнице и исчез в дверях воздушного шлюза. Спустя несколько минут он уже вернулся к «стрекозе» с большущим пластмассовым ящиком в руках. — Вот и вся проблема.

— Похоже, ты прав.

Брэгг взгромоздился на ящик, привстал на цыпочки и, схватив Сару за предплечья, рывком вытащил ее наружу. Ящик угрожающе заскрипел и прогнулся. Не дожидаясь, пока он сломается, Брэгг обнял Сару за талию и мягко спрыгнул с ней на снег.

— Пойдем-ка домой, — сказал он. — Еще пара минут, и ты в своей одежонке превратишься в ледышку.

Они пошли к «Афине», но руку Брэгг так и не убрал. Сара хотела стряхнуть ее, но передумала. Рука была теплая.

— Ф-фу, — выдохнула она, когда закрылась дверь воздушного шлюза. — На Земле я не понимала, насколько приятными могут быть слова «комнатная температура».

— А на Минерве поняла? — пилот криво усмехнулся. — Каким же образом? Стены у минервитянских комнатенок ледяные, и температура в них часто ниже, чем снаружи. — Он на секунду умолк, а потом серьезно продолжил: — Ты проделала адскую работу, Сара. Адскую.

— Спасибо. Сама не знаю, как у меня это получилось, но, думаю, получилось. А сейчас просто радуюсь, что вернулась в целости и сохранности.

— Рада, что осталась в живых. Да, это чувство мне знакомо, — Брэгг опять усмехнулся и вдруг проорал: — Вот черт, Сара, а ведь мы сделали это!

Он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. Крепкое и горячее мужское тело, находившееся сейчас так близко, только доказало ей факт того, что она НА САМОМ ДЕЛЕ жива. А потом Брэгг поцеловал ее в губы.

Сара ответила на поцелуй, толком не отдавая себе отчет в происходящем.

— М-м, — буркнул Брэгг и скользнул губами к ее шее; его зубы легонько куснули мочку ее уха.

Сара закрыла глаза и откинула голову.

— Хорошо, — промурлыкала она. Возможно, от недавнего ощущения близости смерти, каждое прикосновение губ Брэгга, его теплое дыхание и объятия сильных рук показались ей невыразимо упоительными.

— Пошли, — Брэгг положил руки ей на бедра и кивнул в сторону кают.

Сара не сопротивлялась. То, что Брэгг хочет ее, она поняла еще несколько месяцев назад и время от времени задавалась вопросом, как поступить, если он приступит к решительным действиям. Прежде вопрос был чисто риторическим, предполагающим твердый и безусловный отказ. А теперь…

— Почему бы и нет? — шепнула она, испытывая легкое головокружение от волнения.

В конце концов они очутились в каюте Пэт, самой дальней по коридору. Впоследствии Сара решила, что Брэгг выбрал каюту Маркаров потому, что здесь ничто не напоминало бы ему об Ирве или Луизе, перед которыми он, наверное, все же чувствовал какую-то вину.

Но это было потом. А сейчас Сара покорно подчинилась мужчине, когда он раздел ее и разделся сам. Они снова обнялись и упали на поролоновый матрас.

— Погоди-ка! — Сара неистово заерзала под навалившимся на нее Брэггом. — Приподнимись на секунду.

— Какого… — нахмурившись, он приподнялся на локтях.

Сара нащупала у себя под ягодицами какой-то твердый предмет и, не глядя, что это такое, отшвырнула его к стене. Затем обхватила руками шею Брэгга и потянула его к себе.

— Ну давай же, Эллиот, давай!

Не знай Сара, что прежде Брэгг был летчиком-испытателем, она догадалась бы об этом сейчас, по тому, как он взял ее. Партнер управлял ею, как новым самолетом, пробуя то так, то эдак, следя, как она отвечает на ласки и каковы пределы ее «технических» возможностей. Сам он, похоже, пределов не имел.

— Полегче, — предупредил Брэгг со смешком, когда в кульминационный момент она попыталась укусить его за плечо. — Никаких следов. — Даже содрогаясь в оргазме, он держал свои чувства под контролем.

Его самообладание отрезвило Сару. Ощущение себя тренажером, на котором испытатель доказывает свою компетентность, совсем ей не понравилось.

Брэгг вдруг резко соскочил и выбежал в коридор.

— Ты что? — ошеломленно взвизгнула она.

— Сигнал вызова, — крикнул он.

Спустя мгновение в рубке щелкнул тумблер радиопередатчика.

— Сара, иди-ка сюда, — позвал Брэгг. — Что-то насчет Ламры.

Сара вскочила с матраса и бросилась в рубку. Только взяв в руки микрофон, она вдруг осознала, что они с Брэггом все еще в чем мать родила Впрочем, спустя секунду позабыла об этом и спросила:

— Что с Ламрой?

— Дорогая…

Ирв. Сару бросило сначала в жар, потом в холод. Полюбовался бы муж сейчас на нее — стоит нагишом рядышком с голым командиром. А, ладно…

— ЧТО С ЛАМРОЙ, Ирв?

Ламра осмотрела себя. «КАК Я СМЕШНО ВЫГЛЯЖУ» — вот что было первой ее мыслью, предшествующей осознанию того, что она ЖИВА. Ее почки, раньше такие твердые и полные, свисали вниз, разорванные, словно кожура фрукта… как же он называется… эбстер. Прозрачные липкие полоски удерживали на ее теле какие-то странные штуковины из мягкого материала. «Видимо, благодаря им, я и ЕСТЬ», — решила она.

Ламра слегка качнула глазными стеблями и услышала, что кто-то зовет ее по имени. Два голоса вполне нормальных, только со странным акцентом, а третий глубокий и рокочущий. Человеки.

Она попыталась заговорить, но ее рот не хотел работать. Попробовала снова, и на этот раз у нее получилось:

— Где мой бегунок?

Человеки вдруг закричали и принялись подпрыгивать на месте, хлопая друг друга по разным частям тел.

— Где мой бегунок? — снова спросила Ламра, на этот раз громче.

Один из человеков поднял с пола и протянул ей окровавленную игрушку. Она тотчас же зажала ее в кулаке.

— Как ты? Как чувствуешь себя? — спрашивали человеки, перебивая друг друга.

— Я устала, — ответила Ламра, потом, подумав, добавила: — Мне больно. Я грязная и… проголодалась.

— Где у тебя болеть? — озабоченно спросила Пэт. — Сильно болеть?

— Мне больно там, где… где вы поставили эти… ЗАЖИМЫ, — ответила она, с трудом припомнив слышанное прежде человечье слово. — Когда вы их ставили, я почти ничего не чувствовала. Вообще почти ничего не чувствовала. Смешно, — ее глазные стебли колыхнулись. — Все равно что спать и не спать одновременно. Понимаешь, о чем я?

— Нет, — Пэт поводила головой из стороны в сторону. — Сейчас очень больно?

— Не очень, — ответила Ламра и вдруг увидела в руках у Луизы двух пищащих, шевелящихся… Сначала она подумала, что это — большие бегунки, но потом вспомнила, что несколько раз Реатур показывал ей таких существ после того, как другие самки почковались. — А, отпочковавшиеся?

— Да. Хочешь посмотреть?

— Давай, — с интересом ответила Ламра. Правда, вскоре отпочковавшиеся ей надоели — чересчур суетливы и издают слишком много шума. — Хватит. Отпусти их на пол.

Ирв сказал что-то в свою коробочку с голосами, которая давно интересовала Ламру куда больше, чем сейчас ее собственные отпочковавшиеся. Она часто спрашивала себя, как человекам удается делать себя такими маленькими, чтобы залезать в коробочку и говорить оттуда. Правда, потом ей стало ясно, что они вовсе не прячутся там, а разговаривают на расстоянии. Сделанное открытие ее совершенно потрясло.

Похоже, на этот раз Ирву никто не ответил, потому что он потряс коробочку, разломил ее пополам, заглянул внутрь и опять соединил половинки в одно целое. Затем снова поднес коробочку ко рту и заговорил громче.

И снова никакого ответа. Тогда Пэт вынула свою коробочку и передала ее Ирву. И надо же, как раз в этот момент его коробочка вдруг заговорила таким же рокочущим, как у него, голосом. Ирв ответил. Ламра пока еще выучила мало слов из человечьего языка, но свое имя и имя Сары она узнала.

Мгновение спустя из коробочки донесся Сарин голос. Она тоже говорила о ней, о Ламре. И вдруг Сара сказала несколько слов на языке омало:

— Ламра, как ты? Как себя чувствуешь?

Глазные стебли самки качнулись от смеха, когда Ирв поднес коробочку к ее рту.

— Вы, человеки, задаете одни и те же вопросы.

— Не шути! — резко ответила Сара. — Скажи мне немедленно, как ты себя чувствуешь!

Ламра снова оглядела себя.

— Чувствую себя уродливой. К тому же эта… ЛЕНТА чешется.

— Я не об этом, — крикнула Сара. — Не смейся надо мной!

— Пожалуйста, Сара, не сердись, — Ламре захотелось втянуть руки и глазные стебли. — Думаю, со мной все в порядке, только у меня остались дырки в тех местах, где были почки. Они закроются или такими и останутся?

— Не знаю, Ламра. — Некоторое время в коробочке царила тишина, нарушаемая лишь слабым шипением. Затем Сара сказала: — Извини, Ламра, я не хотела сердиться на тебя. Я сердиться на себя.

Порой человеки говорили совершенно бессмысленные вещи.

— Почему ты должна сердиться на себя?

— Потому что меня не было рядом, когда ты почковалась, — ответила Сара. — Хотела быть рядом с тобой, чтобы помочь, но не смогла.

— О, не беспокойся, Сара, все нормально. Ирв, Пэт и… Луиза очень хорошо помогли мне. Что ты могла сделать такого, чего не смогли бы они?

Снова тишина. Ирв нажал что-то на коробочке и сказал:

— Ламра, это Сара придумала, как нам спасти тебя. Она показала нам, что делать. Нам просто повезло, что мы справились без нее. А если бы мы вдруг допустили ошибку, она показала бы нам, как исправить ее. — В его странном голосе звучала та же терпеливая нежность, что и в голосе Реатура, когда тот объяснял что-то юной, совсем недавно отпочковавшейся самке. Из этого Ламра заключила, что задала Саре глупый вопрос.

— Сара! — позвала она, когда Ирв снова нажал на коробочку пальцем и поднес ее ближе. — Прости меня, Сара; конечно, мне жалко, что тебя здесь не было. Ты, вероятно, делала что-то важное, если не смогла прийти сюда.

— Нет, Ламра, не очень важное, — ответила Сара после короткой паузы. — Не важнее тебя. Слушай, Реатур когда-либо говорил с тобой о самцах-скармерах, появившихся на вашей стороне Каньона Й… э-э-э… Ущелья Эрвис?

— Да, Сара, — Ламра с силой сжала в руке игрушечного бегунка.

— Так вот, он победил их. А я ему помогала.

— Это важно, Сара. Если бы Реатур их не победил, тогда и то, что случилось со мной, было бы не так уж важно, верно ведь?

— Да, — признала Сара, — но все равно, проклятье, мне хотелось бы быть рядом с тобой, Ламра!

— Ладно, Сара, теперь все нормально, — ответила самка, в который уж раз отмечая, что, даже когда человеки используют слова из языка омало, смысл в них присутствует не всегда. Ламре всегда было интересно и весело разбираться в этих загадках, и она вдруг осознала, что теперь у нее появится для этого гораздо больше времени. Мысль ей понравилась.