"ВТОРОЕ ПРАВИЛО ВОЛШЕБНИКА, ИЛИ КАМЕНЬ СЛЕЗ" - читать интересную книгу автора (ГУДКАЙНД Терри)

Глава 21

Давно это было? - спросил Чейз. Семеро страшных на вид мужчин, сидевших на корточках перед нею и Чейзом, уставились на него и заморгали. Ни у кого из семерых не было никакого оружия, кроме ножей, а у одного не было даже ножа. Только за ними стояли много других мужчин, и у каждого было копье или лук, или то и другое сразу.

Рэчел поплотнее завернулась в тяжелый шерстяной плащ и качнулась с пяток на носки, чтобы не так мерзли ноги. Они уже начали леденеть. Она погладила большой янтарь, висящий на шее. Гладкий, похожий на слезинку камень под ее пальцами стал как будто теплее.

Чейз пробормотал что-то, чего Рэчел не поняла, и, поправив на плечах черный плащ, указал палочкой на две человеческие фигурки, нацарапанные на земле. Все его кожаные ремни, на которых висело оружие, заскрипели, когда он наклонился вперед. В каждый сапог Чейза с легкостью поместились бы обе ноги обычного человека. Он постучал палочкой по картинке и, повернувшись, махнул рукой в сторону бесконечной равнины.

- Давно? - Он опять показал рукой на рисунок и еще раз взмахнул рукой. Сколько дней назад они ушли?

Мужчины обменялись словами, которых ни Чейз, ни она не поняли, а потом старик с длинными серебристыми волосами и смуглым морщинистым лицом единственный, кто вместо шкуры койота носил простую одежду из оленьей кожи, - нарисовал на земле другую картинку. Ну, это легко, подумала Рэчел.

Солнце. Старик начал рисовать под ним какие-то черточки. Чейз терпеливо смотрел. Один ряд, второй, третий. Наконец старик остановился.

- Три недели, - сказал Чейз, глядя на картинку. Он посмотрел на старика с длинными волосами. - Три недели? Он выставил семь пальцев и трижды махнул рукой. - Они ушли три недели назад?

Старик кивнул и добавил несколько слов на своем смешном языке.

Сиддин протянул Рэчел еще одну лепешку с медом. Это было ужасно вкусно.

Рэчел старалась есть помедленнее, но лепешка исчезла в мгновение ока.

Рэчел пробовала мед только раз - еще в замке, когда была игрушкой принцессы. Принцесса не разрешала ей есть меда, она говорила, что он ей не понравится, но один повар однажды дал ей чуть-чуть.

При мысли о том, какая подлая была эта принцесса, Рэчел передернуло.

Больше она никогда не захочет жить в замке. А теперь, когда она стала дочкой Чейза, ее никто и не будет заставлять. Каждый вечер, кутаясь в одеяло перед сном, она старалась представить, на что похожа ее новая семья.

Чейз говорил, что у нее будут сестры и братья. И настоящая мама. Он говорил, что она должна относиться к ним с уважением. Рэчел думала, что у нее получится. Легко относиться с уважением к тому, кто тебя любит.

Чейз ее любит. На самом деле он никогда этого не говорил, но это и так ясно. Когда в темноте слышались страшные звуки, он обнимал ее своей огромной рукой и гладил по голове.

Сиддин улыбнулся, глядя, как Рэчел слизывает с пальцев остатки меда. Как здорово снова с ним встретиться. Когда они только попали сюда, Рэчел боялась, что будут неприятности. Грозные воины, все разрисованные грязью и увешанные пучками травы, возникли перед ними, едва только Рэчел и Чейз выехали на равнину. Рэчел даже не видела, откуда они выскочили. Просто появились и все.

Сначала она испугалась, потому что они направили на них копья и голоса их звучали угрожающе, а она не понимала, что они говорят. Но Чейз спрыгнул с лошади и, взяв Рэчел на руки, просто смотрел на воинов. Он даже не вынул меч или какое другое оружие. Рэчел думала, что ему вообще не может что-либо угрожать. Чейз - самый храбрый человек, которого она видела.

Воины смотрели на нее, а она смотрела на них, а Чейз гладил ее по голове и говорил, чтобы она не боялась. Воины опустили копья и отвели их в деревню.

А в деревне она увидела Сиддина. Сиддин знал и Рэчел, и Чейза с тех пор, как Кэлен освободила его из темницы в замке королевы Милены. Зедд, Кэлен, Чейз, Сиддин и она были вместе, когда убегали со шкатулкой. Рэчел не умела говорить на его языке, но Сиддин их узнал и сказал отцу, кто они такие.

После этого все стали относиться к ним хорошо.

Чейз показал указательным пальцем одной руки на одного нарисованного человечка, пальцем другой - на второго, потом сложил пальцы вместе и, вытянув руки, покачал ими вверх-вниз, изображая, как люди переваливают через холмы.

- Ричард и Кэлен ушли три недели назад, и они отправились на север? В Эйдиндрил?

Мужчины дружно покачали головами и снова что-то затараторили на своем языке. Отец Сиддина жестом заставил их замолчать. Он показал на себя, потом - на других мужчин, а затем поднял три пальца и наконец на изображение человечка в женском платье. Проделав эти манипуляции, он сказал: "Кэлен" и махнул рукой на север.

Чейз, в свою очередь, показал на рисунок солнца, потом - на женскую фигурку, потом - на отца Сиддина, по-прежнему держащего перед собой три отставленных пальца, потом - на север.

- Три недели назад Кэлен и три ваших человека ушли на север, в Эйдиндрил?

Мужчины закивали и повторили: "Кэлен" и "Эйдиндрил".

Чейз опустился на колено и ткнул пальцем в изображение мужчины.

- Ричард тоже ушел, так? - Он вновь показал на север. - Ричард тоже ушел в Эйдиндрил? Вместе с Кэлен?

Мужчины все как один посмотрели на старика с длинными волосами. Тот взглянул на Чейза и покачал головой. Костяная свистулька, висевшая на кожаном ремешке у него на шее, закачалась из стороны в сторону. Он показал на изображение человека с мечом и махнул рукой совсем в другом направлении.

Чейз непонимающе уставился на него, потом нахмурился. Старик взял палочку и нарисовал на земле еще три женские фигурки. Убедившись, что Чейз смотрит внимательно, он перечеркнул две фигурки крестиком и вновь поднял на Чейза вопросительный взгляд.

- Что это значит? Умерли? Это значит, что они умерли? - Старик по-прежнему, не шевелясь, глядел на Чейза. Чейз провел пальцем по горлу. Умерли?

Старик быстро кивнул и повторил "умерли", забавно растягивая гласные. Он показал палочкой на рисунок солнца, потом - на изображение Кэлен и, наконец, взмахом руки через плечо напомнил о направлении, в котором она ушла. Затем он снова показал на солнце, на Ричарда, на оставшуюся неперечеркнутой женскую фигурку и махнул рукой на восток.

Чейз встал. Он все понял, и это ему не понравилось. Он тяжело вздохнул, глядя туда, куда в последний раз показал старик с серебристыми волосами.

- Восток. Самое сердце Диких Дебрей, - пробурчал он себе под нос. - Почему же Ричард ушел без Кэлен? - Он задумчиво почесал подбородок. Рэчел подумала, что он обеспокоен. Он же не может быть испуганным? Чейз ничего не боится. - Добрые духи, зачем Ричарда понесло в Дикие Дебри? И как это Кэлен позволила этому парню туда отправиться? И кто пошел с ним? - Мужчины переглянулись, удивленные тем, что Чейз беседует с пустотой.

Чейз опять опустился на корточки, заскрипев ремнями, и, показав на изображение третьей женщины, нахмурился и выразительно пожал плечами, всем своим видом стараясь изобразить непонимание.

Старик с длинными серебристыми волосами печально посмотрел на Чейза и протяжно вздохнул. Он еще раз ткнул палочкой в рисунок, не перечеркнутый крестиком, и, обернувшись, взял у одного из воинов веревку. Он обернул ее вокруг шеи и, поймав непонимающий взгляд Чейза, показал на изображение Ричарда. По-прежнему глядя на Чейза, он несколько раз дернул за веревку и показал на восток. Потом коснулся палочкой изображения Кэлен, сделал вид, что утирает слезы, и показал на север.

Чейз встал. Вернее, почти подпрыгнул. Лицо его побледнело.

- Она его забрала! - прошептал он - Эта женщина взяла его силой и увела в Дикие Дебри!

Рэчел встала рядом с ним.

- Что это значит, Чейз? Почему Кэлен не пошла с Ричардом?

Он посмотрел на нее сверху вниз. От выражения его лица ей стало не по себе.

- Кэлен отправилась за помощью. Она пошла в Эйдиндрил. Она хочет найти Зедда.

Никто не проронил ни звука. Заложив руки за ремень, Чейз не отрываясь смотрел на восток.

- Добрые духи, - прошептал он, - если Ричард действительно идет в Дикие Дебри, сделайте так, чтобы он повернул на север. Но только не на юг, иначе ему не поможет даже Зедд.

Рэчел крепко прижала к себе куклу.

- А что такое Дикие Дебри?

- Плохое место, малышка. - Чейз не отрывал глаз от темнеющего неба. Очень плохое место.

Он сказал это спокойно и тихо, но по спине у Рэчел пробежали мурашки.

Зедд придержал лошадь и почувствовал, как напряглись ее мускулы. Зедд предпочитал ездить без седла. Когда ему приходилось садиться на лошадь, он хотел, чтобы она чувствовала себя как можно свободнее. Он считал, что это лишь справедливо. Лошади, как правило, ценили такое уважение, а эта в особенности. С помощью шпор и седла Зедд никогда не смог бы добиться от нее такого послушания.

Седло и прочую упряжь он подарил человеку по имени Хафф. Таких больших ушей, как у этого Хаффа, Зедд никогда не видел. Как ему удалось найти себе спутницу жизни, оставалось загадкой Тем не менее жена у Хаффа была, и было четверо ребятишек, в результате чего Хафф нуждался в упряжи куда больше, чем Зедд. Не для того, чтобы ездить верхом, а чтобы продать ее. Здесь его урожай собрала армия Д'Хары.

Это было самое меньшее, что мог сделать для Хаффа Зедд. В тот день Рэчел промокла до нитки, и Хафф предоставил им сухое место для ночлега - хотя это был, впрочем, всего лишь ветхий сарай, а его жена предложила им пустую капустную похлебку и ничего не просила взамен. Впрочем, стоило пожертвовать седлом за одно удовольствие увидеть физиономию Чейза, когда Зедд сказал, что не голоден.

Страж границы, который и сам привык есть за троих, понимал все не хуже волшебника. Приближается зима, а вместе с ней голод. Даже если за седло не удастся выручить полную стоимость, может, этого будет достаточно, чтобы пережить хотя бы самое трудное время.

Зедд видел, как Чейз тайком сунул в карманы ребятишек по монете и грозным голосом, который вызвал у мальчишек только улыбки, запретил им шарить по карманам прежде, чем он уедет. Зедд надеялся, что монеты не были золотыми.

Страж границы мог услышать, как вор открывает окно в соседнем городе, и даже назвать его имя, но, когда речь заходила о детях, совершенно терял голову.

Получив седло, Хафф подозрительно поинтересовался, что от него требуется взамен. Зедд сказал, что он должен всего лишь присягнуть в верности Матери-Исповеднице и новому Магистру Ралу, которые положили конец разорившей его войне. С серьезным видом Хафф пошевелил своими большими ушами, торчащими из-под вязаной шапочки и, поразмыслив, кивнул и сурово сказал:

- Присягаю.

Неплохое начало: одно седло - один верноподданный. Хорошо бы и дальше все шло так легко. Впрочем, это было много недель назад. Теперь Зедд путешествовал в одиночестве.

Потянуло слабым дымком. Лошадь, осторожно ступая по узкой тропе, подняла морду и принюхалась. Смеркалось, и на тропу ложились глубокие тени. Еще до того, как между деревьями показался маленький домик, Зедд услышал грохот переворачиваемой мебели, звон посуды и сочные проклятия. Лошадь насторожилась, прядая ушами. Зедд успокаивающе похлопал ее по шее.

Домик был сложен из почерневших от времени бревен. Крытую папоротником крышу устилали сухие сосновые иглы. Перед домом, словно небольшой садик, росли пожухшие папоротники. Зедд спешился и почесал лошадь под мордой. Она посмотрела на него умными большими глазами.

- Будь хорошей девочкой и поищи себе чего-нибудь поесть сама. Только не уходи далеко, хорошо? - Лошадь ответила ему тихим ржанием. Зедд с улыбкой потрепал ее по носу. - Хорошая девочка.

Из дома доносилось низкое шипение и гневные выкрики. Что-то то тяжелое шлепнулось на пол, сопровождаемое взрывом проклятий на непонятном языке.

- Вылезай оттуда, гнусная тварь!

Зедд ухмыльнулся, услышав знакомый скрипучий голос. Он посмотрел на лошадь, которая паслась неподалеку в сухой траве, время от времени обеспокоенно вскидывая голову, и неторопливо зашагал к дому. По дороге он пару раз останавливался, чтобы полюбоваться красотой окружающего леса.

Удивительно, как здешняя тишина, покой и великолепие соседствуют с самым опасным местом в мире - границей. Впрочем, границы больше не существует, а тишина и спокойствие, как хорошо было известно Зедду, имели отнюдь не естественные причины. Это было делом рук той женщины, которая как раз в этот момент выругалась так, что способна была бы вогнать в краску сандарианского гусара.

Однажды Зедд был свидетелем тому, как один из этих гусар обругал свою королеву, чем, естественно, довел ее до глубокого обморока. Наградой ему, разумеется, была веревка. У парня нашлась пара теплых словечек и для палача, который в ответ не поднес ему чарочку, зато предложил отвести душу в последнем слове, грубо говоря, в последнем ругательстве. Остальные гусары, похоже, решили, что это неплохая сделка.

Что касается королевы, то она так и не смогла оправиться от удара. Всякий раз, завидев одного из своих гусаров, она так краснела, что не падала в обморок исключительно благодаря тому, что ее тут же бросались ожесточенно обмахивать веерами все бывшие рядом слуги. Королева, вероятно, с радостью перевешала бы весь полк, если бы гусары не раз и не два спасали ей не только трон, но и жизнь. Впрочем, это было давно и совсем на другой войне.

Зедд с наслаждением вдыхал полной грудью чистый душистый воздух.

Наклонившись, он подобрал засохшую дикую розу и превратил ее в свежий, едва распустившийся бутон. Желтые лепестки раскрылись, и в воздухе разлился чудеснейший аромат. Закрыв глаза, Зедд понюхал цветок и прицепил его себе на грудь. Торопиться не следовало.

Нельзя беспокоить колдунью в таком состоянии.

Через открытую дверь донесся очередной взрыв проклятий, и тот, в чей адрес они были направлены, был наконец призван к ответу. Послышался удар, нанесенный, по всей вероятности, обухом топора, и нарушитель спокойствия вылетел в дверной проем. Маленькая, сплошь покрытая костяной броней тварь шмякнулась на спину на землю прямо у ног волшебника. Она рычала и щелкала зубами, загребая воздух когтистыми лапами. Ни топор, ни удар о землю ей, казалось, нисколько не повредили.

Хватало. Мерзкая тварь. Несколько лет назад именно из-за хваталы Эди лишилась ноги. Эти создания вцеплялись в жертву мертвой хваткой и вгрызались в плоть до самой кости, а потом начинали высасывать кровь своим морщинистым ртом, усеянным кривыми зубами. Избавиться от хваталы было невозможно, а по своей воле он расставался с добычей, только когда сосать было уже больше нечего.

Что касается Эди, она спаслась тогда лишь тем, что отрубила собственную ногу. При мысли об этом Зедда чуть не стошнило. Он примерился и изо всех сил пнул извивающуюся тварь. Отлетев на десяток шагов, хватало шлепнулся на брюхо и, немного помедлив, неуклюже заковылял в глубь леса - искать добычу попокладистее.

Зедд посмотрел на женщину, стоящую на крыльце. Она учащенно дышала и тоже подозрительно рассматривала гостя своими абсолютно белыми глазами. Платье ее, того же цвета, что и балахон Зедда, было расшито желтыми и красными бусинками, образующими замысловатые фигуры - древние символы колдовского дара. Несмотря на хмурое лицо, она была очень красива.

В руках ее по-прежнему был топор, и Зедд благоразумно решил пока не спешить.

- Не стоит заигрывать с хваталами, Эди. Разве ты забыла, как когда-то лишилась ноги? - Он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой и отцепил от балахона розу. - Не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть? Я умираю с голоду.

Она молча взглянула на него и, прислонив топор к стене, поинтересовалась:

- Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд шагнул на крыльцо и с театральным поклоном протянул ей цветок так, словно это было бесценное сокровище.

- Я не мог более оставаться вдали от ваших нежных ласк, милая дама. - Он улыбнулся самой неотразимой из своих улыбок.

Эди изучающе посмотрела на него.

- Это быть ложью.

Зедд поперхнулся и подумал, что ему надо бы получше отрепетировать улыбку.

- А что за дивный запах я слышу?

Не отводя от него взгляда, Эди взяла розу и, воткнув ее себе в волосы, стала еще красивее.

- Это быть суп.

Она взяла его руки в свои. Ладони ее были мягкими, а запястья - тонкими.

Слабая улыбка озарила ее лицо.

- Это быть хорошо - видеть тебя снова, Зедд. Было время, когда я боялась, что мы уже не встретиться. Я провела немало бессонных ночей, думать о судьбе, которая постигнет всех нас, если ты потерпишь неудачу. Но пришла зима, мир остался прежним, и я поняла, что ты победил.

Обескураженный тем, что его лучшая улыбка не возымела действия, Зедд отвечал осторожно:

- Даркен Рал потерпел поражение.

- А Ричард и Кэлен? Они быть в безопасности?

Зедд надулся от гордости.

- Еще бы! Строго говоря, именно Ричард нанес поражение Даркену Ралу.

Она снова кивнула:

- Похоже, тебе есть о чем рассказать. Зедд пожал плечами, словно все это не имело никакого значения.

- Так, немного.

Эди продолжала улыбаться, но Зедду показалось, что взгляд ее белых глаз проникает ему прямо в душу.

- У тебя быть причина быть здесь. И боюсь, эта причина мне не понравится.

Зедд нахмурился и поправил свои седые волосы.

- Проклятие, женщина, ты собираешься угостить меня этим своим супом или нет?

Эди наконец перестала сверлить его взглядом и повернулась к двери.

- По-моему, того, что я наварила, хватит даже тебе. Входи и закрой за собой дверь. Я не хочу среди ночи опять гоняться за хваталом.

Пригласила войти. Ну что ж, пока все идет гладко. Зедд прикинул, что именно придется ей рассказать. Будем надеяться, не все. Вот она, работа волшебника - использовать людей. Особенно противно, что приходится использовать тех, кого любишь. Очень любишь.

Зедд помог Эди поднять стулья и стол, собрать рассыпанные по полу кружки и миски, а потом начал рассказывать о том, что случилось с тех пор, как они расстались в последний раз. Он начал с того, как они миновали границу, защищенные, хотя бы отчасти, костяным амулетом, который Эди дала ему на прощание. Этот амулет на кожаном ремешке по-прежнему висел у него на шее, и Зедд не видел причин с ним расставаться.

Эди слушала не перебивая. Когда Зедд дошел до того, как Ричард попал в плен к Морд-Сит, она отвернулась, но Зедд заметил, что плечи ее дрожат. С нарочитой беспечностью Зедд упомянул о том, что Даркен Рал отобрал у Ричарда ночной камень, который дала ему Эди.

Эди нагнулась, чтобы взять с пола упавшую миску, и Зедд скорчил у нее за спиной рожу.

- Этот камень едва меня не угробил. С его помощью Даркен Рал заманил меня в ловушку. Я был на волоске от Подземного мира. Ты чуть не убила меня, отдав его Ричарду.

- Не будь таким твердолобым тупицей, - фыркнула Эди. - Ты быть достаточно ловким, чтобы спастись. Если бы не ночной камень, Ричард мог быть убитый, когда проходил границу. Даркен Рал быть бы победителем и сейчас, без сомнения, терзал твою душу. Отдав его Ричарду, я спасти тебе жизнь, волшебник.

- Эта штука была опасной! - заявил Зедд, потрясая здоровенной костью, подобранной с пола. На полках у Эди подобных костей было навалом. - Нельзя раздавать такие вещи, как леденцы. Во всяком случае, без предупреждения.

Есть от чего вознегодовать! Он чуть было не угодил в Подземный мир из-за этого камня. Эта женщина могла хотя бы изобразить раскаяние.

Зедд перешел к рассказу о том, как Ричарду удалось вырваться, хотя наброшенная на него волшебная сеть изменила его облик, и о нападении кводов. С трудом сохраняя спокойствие, он поведал о том, что произошло с Кэлен и как она призвала Кон Дар и уничтожила нападавших. Закончил он тем, как Ричард обманул Даркена Рала и заставил его открыть не ту шкатулку.

Зедд объяснил, что магия Одена покарала Даркена Рала за ошибку. Улыбаясь про себя, Зедд под конец добавил, что Ричард нашел способ обойти магию Исповедницы, и теперь они с Кэлен вольны любить друг друга, сколько им вздумается. О том, в чем именно заключается этот способ, Зедд умолчал. Об этом не полагалось знать никому.

Он был доволен, что ему удалось рассказать все, что он хотел, не особенно углубляясь в кое-какие излишне болезненные моменты. Нечего бередить старые раны. Эди не стала задавать вопросов; она подошла и положила руку ему на плечо, словно говоря, что рада тому, что им всем удалось выжить и победить.

Зедд тоже молчал. Он рассказал все - по крайней мере все, что собирался. В углу валялись разбросанные кости, и Зедд начал помогать Эди складывать их по порядку. Вероятно, хватало прятался именно здесь. Ошибка с его стороны.

Неудивительно, что люди прозвали Эди костяной женщиной; дом был битком набит костями. Казалось, Эди посвятила им всю свою жизнь. Колдунья, специализирующаяся исключительно на костях, внушала беспокойство. Она практически не использовала ни яды, ни амулеты, ни всякие зелья и прочие атрибуты, характерные для ее ремесла. Зедд знал, что она пытается нащупать на этом пути, но он не знал почему.

Колдуньи обычно предпочитали иметь дело с живой материей. Эди углубилась в изучение того, что мертво. Темное и опасное знание. К несчастью, теперь Зедд тоже вынужден этим заняться. Ну что ж, если хочешь постичь суть огня, ты должен изучать его. Правда, это неплохой способ сгореть. Зедд поморщился: ему не понравилось сравнение, которое только что пришло ему в голову.

Он положил на место последнюю кость и поглядел на Эди:

- Если ты не хочешь, чтобы у тебя по дому разгуливали хваталы, тебе следует держать дверь закрытой.

Зедд придал своему лицу назидательное выражение на случай, если Эди обернется, но она не обернулась. Она продолжала невозмутимо складывать у печки рассыпавшиеся дрова.

- Дверь была закрыта. На засов. - В ее голосе было что-то такое, от чего у Зедда сразу пропала охота строить рожи. - Это быть уже третий раз.

Подобрав еще одну кость, завалившуюся за поленницу, она бросила ее Зедду.

- Раньше хваталы никогда не забираться в мой дом. - Она говорила тихо, словно боялась, что кто-то подслушает. - Я за этим следила. - Она положила руку на большую белую кость, висящую на стене. - Но с приходом зимы все быть по другому. Кости перестали их отгонять. Причина быть для меня загадкой.

Эди долгое время жила у прохода через границу. Никто лучше нее не знал всех капризов, причуд и опасностей этого места. И никто лучше не знал, как их миновать. Но границы исчезли. Теперь здесь должно быть вполне безопасно.

Зедд попробовал догадаться, о чем она не договаривает; колдуньи никогда не говорят всего, что им известно. Зачем она продолжает жить здесь, где случаются такие странные и опасные вещи? Может, это просто упрямство, свойственное всем колдуньям?

Эди поднялась и прошлась по комнате, освещенной только огнем в печи.

- Зажечь лампу?

В ответ Зедд простер руку к столу, и лампа вспыхнула сама собой, озарив мягким светом печь, сложенную из гладких речных камней, и темные стены, сплошь увешанные костями. На полках вдоль одной из стен стояли черепа каких-то ужасных тварей. Одни кости были превращены в магические атрибуты, другие были нанизаны в ожерелья, украшенные разноцветными бусинками, третьи - покрыты непонятными древними символами. Некоторые кости были окружены заклинаниями, написанными на стене. Такой впечатляющей коллекции Зедд еще никогда не видел.

- Почему ты хромаешь? - спросил он, понаблюдав, как Эди ходит по комнате.

- Ты сделать мне новую ногу слишком короткой, - помолчав, сказала она.

Зедд подпер рукой подбородок и задумчиво посмотрел на ее ногу.

Действительно, оплошал. Но тогда ему надо было как можно скорее уйти, и он очень спешил.

- Может, мне удастся ее слегка удлинить. - Он перестал подпирать подбородок и сделал неопределенный жест в воздухе. - Сделать их одинаковыми.

Эди помешивала суп.

- Нет уж, спасибо, - бросила она через плечо.

Зедд удивленно вскинул бровь:

- Ты не хочешь, чтобы они стали одной длины?

- Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты вернул мне ногу. С двумя ногами живется проще. Я даже не представлять себе, до какой степени я ненавижу эти костыли. Нога мне прекрасно служит, и я быть довольна. - Она поднесла к губам ложку, пробуя суп.

- С одинаковыми ногами жизнь станет еще проще.

- Я сказала, нет.

- Проклятие, женщина, почему "нет"? Эди положила ложку на место и взяла с полки жестянку со специями. Она говорила тихо, и голос ее был не таким скрипучим, как обычно:

- Это быть слишком больно. Если бы я знать заранее, то предпочла бы доживать жизнь с одной ногой. - Она бросила в суп щепотку пряностей. Зедд дернул себя за ухо. Возможно, она права. Процесс отращивания ноги едва не убил ее. Зедд не предполагал такого поворота. До сих пор ему успешно удавалось стирать из памяти людей болезненные ощущения, даже когда он не знал, чем они вызваны. Но он упустил из виду, что на этот раз боль была слишком сильной.

Не надо было забывать о Втором Правиле Волшебника. Но он тогда был слишком озабочен тем, чтобы сделать Эди добро. Впрочем, обычно именно так Второе Правило и действует.

- Ты знаешь цену магии не хуже волшебника, Эди. И кроме того, я делал это ради тебя. В обмен на боль. - Зедд знал, что на сей раз процесс не потребует таких усилий, но, понимая ее состояние, решил не настаивать. Возможно, ты и права. Пусть остается как есть.

Белые глаза опять обратились на него.

- Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд озорно улыбнулся:

- Хотел тебя повидать. Такую женщину трудно забыть. Кроме того, я хотел сообщить тебе, что Ричард одолел Даркена Рала и мы победили. - Эди продолжала смотреть на него, и он нахмурился. - Как ты думаешь, зачем к тебе лезут хваталы?

Она выразительно покачала головой:

- Твоя речь - как походка пьяного: все время виляет. - Она жестом попросила его достать миски. - Я и так знаю, что мы победили. Первый день зимы пришел и ушел, а в мире все по-прежнему. Впрочем, я рада увидеть твои старые кости. - Ее голос понизился и стал еще скрипучее. - Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд встал из-за стола, радуясь возможности хоть на минутку избавиться от ее пронизывающего взгляда.

- Ты не ответила на мой вопрос. Зачем к тебе лезут хваталы?

- За тем же, за чем и ты! - рявкнула Эди. - Чтобы доставить неприятности бедной старухе.

- Мои глаза не видят старуху, - ухмыльнулся Зедд, возвращаясь с мисками. Они видят только красивую женщину.

Эди беспомощно развела руками.

- Твой язык опаснее любого хваталы.

Зедд протянул ей миску.

- А раньше они забирались к тебе?

- Нет. - Эди отвернулась, чтобы наполнить миску. - Когда еще были границы, хваталы торчали в проходе, как и другие твари. После того как граница исчезла, они на какое-то время пропали, но с началом зимы появились опять.

Это не быть правильно. Я думать, что-то пошло не так.

Она поставила перед ним полную миску, источающую дивный аромат.

- Может, когда границы пали, они были недалеко и просто вылезли из прохода.

- Может быть. Когда границы пали, все твари вернулись в Подземный мир. Но некоторые вырвались и разбежались по окрестным лесам. Но зима началась месяц назад, а до того я здесь хватал никогда не видела. Боюсь, это объяснение не быть достаточным. Наверное, случилось что-то еще.

Зедд прекрасно знал, что именно, но промолчал. Вместо этого он спросил:

- Эди, а почему ты не уезжаешь? Поехали вместе со мной? В Эйдиндрил. Это было бы…

- Нет! - рявкнула Эди и осеклась, словно удивленная собственной вспышкой.

Она разгладила платье, давая себе немного остыть, потом взяла ложку и принялась наливать суп в другую миску. - Нет. Здесь быть мой дом.

Зедд молча следил за ее действиями. Закончив, она поставила миску на стол, взяла с полки буханку и указала ею на свободный стул. Зедд сел. Эди уселась напротив, нарезала хлеб и кончиком ножа подвинула один кусок Зедду. Глаза их встретились.

- Пожалуйста, не проси меня покинуть мой дом.

- Я только беспокоюсь о тебе, Эди. Она обмакнула хлеб в суп.

- Это быть ложью.

Он посмотрел на нее из-под бровей.

- Это не ложь.

- "Только" быть ложью, - не отрываясь от тарелки, уточнила она.

Зедд не стал спорить и занялся супом.

- Уммм… Шамешательно, - сказал он, набив рот горячим мясом. Эди кивнула в знак благодарности. Зедд ел, пока миска не опустела, потом встал и положил себе еще. Возвращаясь за стол, он обвел комнату рукой, в которой держал ложку.

- У тебя чудесный дом, Эди. Просто чудесный. - Он сел за стол, и Эди протянула ему еще кусок хлеба. Зедд разломил его пополам. - Но я не думаю, что тебе стоит оставаться здесь в одиночестве. Хваталы не в счет. - Он показал куском хлеба на север. - Почему бы тебе не поехать со мной?

Эйдиндрил тоже чудесное местечко. Тебе там понравится. Там полно комнат, выберешь себе, какую захочешь. А можешь даже поселиться в Хранилище.

- Нет.

- Почему "нет"? Мы отлично проведем время; колдунье есть чем заняться в Хранилище. Там полно книг, и…

- Я сказала, нет.

Он посмотрел, как она ест суп, вздохнул и тоже взял в руки ложку. Но надолго его не хватило. Он отложил ложку и хмуро взглянул на Эди.

- Эди, я рассказал тебе не все.

Она вскинула бровь:

- Надеюсь, мне не надо изображать удивление? Я быть плохая притворщица.

Она снова уткнулась в миску.

- Эди, завеса прорвана.

Она застыла с ложкой, недонесенной до рта. На Зедда она не смотрела.

- Чушь! Что ты знать о завесе? Ты понятия не иметь, о чем говоришь, волшебник.

Ложка продолжила свое движение.

- Я знаю, что она разорвана.

Эди выудила из миски последний кусок картошки.

- Ты говоришь о невозможном, волшебник. Завеса не быть разорванной. - Она встала и взяла с собой миску. - Будь спокойный, старик, если завеса быть разорвана, у меня быть неприятности похуже хваталы. Только я их не иметь.

Зедд повернулся и, положив руку на спинку стула, стал смотреть, как Эди с миской в руках, хромая, идет к котелку.

- Камень Слез снова в этом мире, - тихо сказал он. Эди замерла. Миска выскользнула у нее из рук и покатилась по полу.

- Не произноси таких вещей вслух, - прошептала она, - пока у тебя не останется никаких сомнений. Пока не сможешь поклясться честью волшебника.

Пока не будешь готов отдать свою душу Владетелю, если это быть ложью.

- Я готов отдать душу Владетелю, если то, что я говорю, - ложь, - твердо сказал Зедд, глядя ей в спину. - Пусть берет ее хоть сейчас. Камень Слез в этом мире. Я видел его.

- Да защитят нас добрые духи! - выдохнула колдунья. - Выкладывай, какую глупость ты сотворить на сей раз!

- Иди-ка сюда и садись, Эди. Прежде всего я хочу, чтобы ты рассказала мне, для чего ты живешь здесь, возле прохода, и что вообще такое этот проход?

Что ты делала тут, на краю Подземного мира, и почему не желаешь уезжать?

Она подскочила вплотную и сгребла его за ворот балахона:

- Это быть моим делом!

Не снимая руки со спинки стула, Зедд поднялся на ноги.

- Эди, я должен знать. Это важно. Я должен знать, что ты здесь делала, потому что есть вероятность, что это может нам помочь. Мне хорошо известна та боль, с которой ты живешь. Не забывай, я ее видел. Я не знаю ее причины, но знаю ее глубину. Я прошу тебя разделить ее со мной. Я прошу как друг. Не заставляй меня просить, как волшебник.

На последней фразе она подняла голову и встретилась с ним глазами. Гнев ее постепенно угас. Эди кивнула:

- Хорошо. Возможно, я действительно хранить это в себе слишком долго.

Возможно, мне станет легче, если я расскажу кому-нибудь… другу.

Возможно, ты не захочешь принять мою помощь, когда услышишь. Но если не передумаешь - я жду, что ты расскажешь мне все, что случилось. - Она погрозила ему пальцем. - Все.

Зедд обескураженно улыбнулся:

- Конечно.

Эди опустилась на стул, но не успела она сесть, как самый большой череп внезапно свалился с полки. Они дружно уставились на него, потом Зедд подошел к нему и поднял. Его пальцы пробежались по острым зубам величиной с человеческую ладонь. Основание черепа было плоским. Скатиться с полки он не мог. Зедд поставил его на место.

- Похоже, - проскрипела Эди, - в последнее время костям больше нравится быть на полу. Они то и дело падать.

Бросив напоследок хмурый взгляд на череп, Зедд снова уселся за стол.

- Расскажи мне о костях. Зачем они тебе, что ты с ними делаешь? Расскажи мне все с самого начала.

- С самого начала? - Она бросила быстрый взгляд на дверь, словно хотела сбежать. - Это быть очень печально.

- Я никому не повторю ни слова из сказанного тобой, Эди.