"Голая королева" - читать интересную книгу автора (Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна)Глава 25…Когда над головой Георгия внезапно материализовалась из воздуха вторая голова, Алина вздрогнула от неожиданности. И только спустя мгновение поняла, что это голова Филиппа. Она оцепенела. Как загипнотизированная, смотрела она на большое полено, которое начало возноситься над головой секретаря. Георгий принял ее замешательство за окончательное признание поражения и проговорил торжествующе: – Так-то оно лучше, крошка! Перспектива с утюжком возбуждает, правда? Ну ничего, потерпи немножко… Полено достигло крайней верхней точки размаха и, словно в замедленной съемке, чуть качнувшись, плавно пошло вниз. – …и мы с тобой получим удовольствие… – договаривал Георгий. – Сначала одно, потом дру… Он осекся, увидев выражение Алиных глаз. Замерев на мгновение, он что-то понял и стал оборачиваться… Поздно. Удар обрушился на его череп с такой силой, что Аля зажмурилась. Когда она раскрыла глаза, Георгий лежал с раскроенным черепом у дивана. Он был мертв. Обнаженное тело Алины было забрызгано его кровью. Филипп возвышался над ней, словно статуя Командора. У него были безумные, побелевшие глаза. Он слегка раскачивался, глядя куда-то в пустоту, баюкая, как ребенка, окровавленное полено. Все, он сошел с ума, обмерла Аля. А если полено сейчас опустится на нее?!! Внутри все болезненно скрутило от ужаса. Она скорчилась, подтянув ноги к животу, и застонала. Филипп перевел на нее взгляд и, словно придя в себя, неожиданно отшвырнул полено, рывком схватил Алю с дивана и крепко прижал к себе. Он крупно дрожал и непослушной трясущейся рукой гладил ее по волосам. Казалось, он снова впал в странное забытье. Прошло, наверное, минут десять, прежде чем Филипп очнулся и принялся развязывать Алину. Она встала, не чувствуя под собой ослабевших ног. – Он тебя насиловал? – тихо спросил Филипп каким-то странным, отсутствующим голосом. – Пытался, – кратко ответила она. – Но ему не удалось? – уточнил Филипп все тем же невыразительным голосом. – Нет. – Пойди умойся. Аля, еще не веря в случившееся, обойдя, как в бреду, труп, поплелась к умывальнику и стала мокрыми руками оттирать с груди и живота кровь. Филипп, стащив чужое полотенце с вешалки, намочил его и обтер ее ноги сзади – там было больше всего крови. – На. – Филипп стянул с себя черную майку и протянул Але. Аля утонула в ее широтах. – Умойся, – сказала она. – У тебя все лицо в крови… Филипп, не глядя в зеркало, обтер лицо полотенцем и бросил его на раковину. – Почему? – спросил он без всякого выражения. Аля посмотрела на Филиппа с недоумением. Почему хотел изнасиловать? Потому что подонок, почему еще? – Я имею в виду… Он требовал, чтобы ты позвонила? – Требовал. – А ты? – Сначала отказалась. А когда он принес утюг… – Утюг? Он тебя пытал утюгом?! Алине показалось, что глаза его стали совсем белыми. Светлыми-светлыми, с сузившимися волчьими зрачками. У нее свело колени от неясного ужаса. – Да… – пролепетала она. – То есть на самом деле нет… Он сделал вид, что нагревает его. Я не знала, что утюг холодный… И согласилась. – И ты позвонила? – Нет. – Почему? – требовательно произнес Филипп. – Я не буду звонить, Филипп. Отпусти меня. Пожалуйста… – с тихой, безнадежной мольбой проговорила Алина. – Я не о том… Почему ты не позвонила, если согласилась? – Филипп снова говорил тихо и невыразительно, но теперь Аля отчетливо услышала, как в этом белом, ватном тумане шока вздымалась волна бесконечной, всеразрушающей ярости. – Он не дал мне телефон, – старательно пояснила она, боясь, что попадет «из огня да в полымя». Что такое ярость Филиппа, ей было хорошо известно. – Не знаю почему, но, когда я сказала «согласна», он попытался меня изнасиловать… – Понятно. Это Марго. Алина не поняла, при чем здесь Марго, но промолчала, не смея спросить. Филипп смотрел в сторону, что-то обдумывая. Наконец он повернулся к ней и произнес с неожиданной легкостью, пожалуй, даже несколько развязной веселостью, в которой слышалось облегчение, причины которого были Алине неведомы: – Мы с ней договорились, что это говно твой секретарь тебя припугнет как следует, ударит разок-другой… Он, вонючка, вишь ли, обижен твоим невниманием, так у него руки чешутся! Я на это согласился. Но у него в другом месте чешется, выходит… А она, значит, Маргошечка, ему карты в руки дала, чтобы он с тобой разборки на свой лад устраивал! Ладно, я это сам улажу. Поди наверх. И закройся там на ключ. Держи. Филипп с улыбкой, все той же легкой, почти веселой улыбкой, протянул ей ключ от чердака. Стараясь не смотреть на труп Георгия, Алина направилась к лестнице. Нехорошее предчувствие холодило ей спину. Заперев люк, Алина уселась в полном оцепенении, бессмысленно крутя ключ в руках… Она слышала, как внизу Филипп размашисто мерил шагами гостиную. Потом что-то делал, скрипя стулом. Потом снова шагал. Спустя какое-то время раздался звонок телефона. – Нет, это не Георгий. Да, я. Что значит – «смылся»? – говорил в трубку Филипп все с той же странной легкой веселостью. – Я просто поехал проверить, как тут дела. Мне этот секретарь доверия не внушает. Он? Да тут он, куда ж ему деться? Нет, он к телефону подходить не хочет… Ему, видишь ли, стыдно: он с поручением не справился. Не позвонила она никуда! И не будет звонить! Да, бил, у нее все лицо в кровоподтеках. И не только бил, еще и утюгом пытал. Вот так – утюгом! Ну он же козел, зря ты его позвала!.. Да она из себя партизанку строит! Я ж тебе говорил: ты ее не знаешь, Марго. Она сильно изменилась за последнее время… Аля, слушая Филиппа, никак не могла понять, что он затеял. Он говорил неправду, и ему это было зачем-то нужно. Только зачем? – Что делать, что делать! Возвращайтесь сюда, и будем звонить сами, другого выхода нет. С дороги? Почему? А-а, правильно, из автомата не засекут. Давайте, мы вас тут с Георгием ждем… Как ты сказала? «Убрать»? Ну, Антон, он же у нас умный, всегда дельные вещи предлагает… Нет, я серьезно! Вы, главное, приезжайте поскорей, а что с ней делать и как, обсудим потом. Надо будет – уберем, чего нам стоит!.. За пятнадцать минут Кис выкурил три сигареты, прикуривая их одну от другой, впиваясь глазами в дверь клуба каждый раз, когда она открывалась. Ему казалось, что сейчас из нее выкинут побитого Мурашова. На исходе двенадцатой минуты дверь поткрылась и на пороге оказался Мурашов и еще какой-то невысокий, наголо бритый, крепкий парень, с которым Алекс расцеловался почти нежно. «И еще раз спасибо!» – бархатно пророкотал он, покидая клуб. «Уф!» – отлегло на сердце у Киса. – Ну как? – кинулся он навстречу Александру. Тот протянул ему листок. На листке был адрес и даже план. – Он бывал на даче родителей Гены. Но при всем при том он не постоянный дружок Гены, обошлось без сцен ревности. – Слава богу, считайте – повезло. – Пришлось пожертвовать моим номером телефона. – Да? Легко отделались. – Особенно если учесть, что я ему не свой номер дал. Кис улыбнулся. – У вас разнообразные таланты, скажу я вам. Спасибо. – Не за что. Я для себя сделал. Моя жена ведь. – Зато моя работа. Но я бы не смог. У меня нет таких бархатных глаз, как у вас, и такого бархатного голоса – тоже нет. – Да что ты, Лешенька, я тебе нравлюсь, да? Оба засмеялись. – Поехал я, – сказал Кис. – Я с вами. – Нет. – Я что, по-вашему, только на роль геев гожусь? – искоса глянул на него Мурашов. – Дело не в этом. Я не имею права рисковать вами. Для меня это работа, профессия, у меня на риск лицензия есть. А у вас – нет. – Кончайте, Кисанов, я еду за вами на своей машине. Только подождите минуту, Георгия предупрежу. Глядя на спину Мурашова, колдующего над своим сотовым, Кис колебался. Он мог уехать сейчас, пока Мурашов звонил, и таким образом оторваться от него… Кис взялся за дверцу своей машины. Все, однако, решилось само собой. Мурашов, прижав трубку ухом к плечу, удивленно произнес: – Странно… Георгий не подходит. «Черт его знает, какие темные делишки творит эта темная личность в отсутствие хозяина! – подумал Кис. – Держу пари, что в один прекрасный день он преподнесет сюрприз Мурашову!» – Спит? – сказал он вслух. – Видимо… Где ж ему еще быть? Погодите, прослушаю свой автоответчик. Снова Алекс сосредоточился над телефоном. Внезапно он уцепился за рукав детектива и заговорил: – Послушайте, послушайте! Мне оставили запись на автоответчике! Мужчина! Незнакомый! Сказал, что перезвонит через полчаса! У него есть информация о моей жене! Это, наверное, от них, от похитителей! Кис выхватил телефон у Алекса и вслушался в глуховатый и простоватый мужской голос с хохляцким говорком. – От них, – кивнул Кис. – Это ударник группы, Антон. Надо срочно ехать домой, Александр. Ждать звонка. Доедете за полчаса? – Постараюсь! – Сможете записать разговор на магнитофон. Сможете? – Да. Как вы думаете, деньги будут просить? – Скорее всего. – Я соглашусь. – Нет. Вернее, пообещайте, но потом. Требуйте, чтобы сначала они предоставили вам возможность увидеть вашу жену живой и здоровой. Или хотя бы услышать ее по телефону. – Они, по-вашему, на это пойдут? – Не думаю. Но вы настаивайте до последнего. Если почувствуете, что номер не проходит, соглашайтесь на их условия. Пока они рассчитывают на деньги, ее жизнь, я думаю, в безопасности. – Вы мне не говорили, что ее жизнь может быть в опасности… – медленно произнес Александр, и лицо его застыло в жестком выражении. – Я с вами поеду. Я поручу Георгию вести переговоры от моего имени. Он может и сам записать разговор. – Нет. Они не будут разговаривать ни с кем, кроме вас. Дело принимает теперь слишком серьезный оборот. Они начнут нервничать, если не застанут вас дома, – подозревать, что вы заняты поисками жены. Кроме того, вы ничего не можете поручить вашему секретарю, поскольку он не подходит к телефону. Вы должны ехать домой. Алекс нехотя кивнул Кису и убрал телефон в карман кожаной куртки. Кис дотронулся до его плеча легким жестом. – Я не думаю, что жизнь Алины в опасности. Ее бывшие друзья пока что мучаются дурью. Но все же нужно действовать быстро. И осторожно. – Хотите сказать, что дурь может далеко завести… – Именно. Бывает, начинают с шалости, потом попадают в ловушку собственной глупости и разгоревшейся агрессивности. Марго – не убийца, просто завистливая соперница. Но у каждой истории есть своя логика, и иногда она становится неподвластна тем, кто историю затеял… Как я понимаю, крупную сумму наличными в минуту не снимешь, нужно сначала заказывать их в банке, а это займет пару дней, должно быть? – Не меньше 48 часов. – Вот и хорошо, на этом и играйте. Вам нужно двое суток, но для начала вы желаете увидеть или хотя бы услышать вашу жену. Блефуйте! Они не профессионалы, может, и пройдет… – Они наверняка потребуют, чтобы я не сообщал в милицию. И я им пообещаю. – Наверняка потребуют. И вы, конечно, пообещаете. – Может, действительно в милицию сообщить? – Сразу после их звонка. По коням, Александр, надо торопиться! Я вам позвоню при первой же возможности. У моей «сотки», к несчастью, батарейки сели, но я найду автомат. – Возьмите мою машину. Она быстрее вашей, и в ней есть телефон. – Нет. – Возьмите, Алексей. Я на вашей домой поеду. А вы мне сможете из машины домой позвонить, да и я вам тоже. – Я не гарантирую сохранности машины. – Неважно. Меня интересует только Лина. – Лады. Они обменялись ключами и машинами. Алекс устроился на высоком сиденье вездеходной «Нивы», которую детектив, вопреки моде, предпочитал всем импортным машинам; Кис переложил карты и небольшой чемоданчик в черный полированный «БМВ» Мурашова. – Удачи! – негромко произнес Алекс и захлопнул дверцу. Кис молча махнул рукой и плюхнулся на сиденье, кожаная обшивка которого, недовольная вторжением чужака, что-то сердито проворчала под его тяжестью. И через секунду темная дорога проглотила две машины, разъехавшиеся в разные стороны. …И снова Аля слышала, как внизу Филипп размашисто мерил шагами гостиную до тех пор, пока не зашумел мотор. Хлопнула входная дверь. – Все отлично! – оживленно проговорила Марго, входя. – Мурашов переведет деньги с открытием бан… Ее голос осекся, она поперхнулась. «Увидела Георгия на полу», – поняла Аля. Марго сдавленно захрипела, и почти сразу же Антон заорал: – Ты чего, блин, е…нулся или чего? Ответом ему был звук удара. Хлопнула входная дверь. Кто-то пришел или вышел? Аля изо всех сил вслушивалась, но ничего не могла понять… Они дерутся? Из-за того, что Филипп убил Георгия? Почему Марго их не остановит? Где она? Ее не слышно… Только молчаливый стук ударов доносился до чердака. Марго ушла, оставив их драться? Или… Алине вспомнились его побелевшие, с сузившимися точками черных зрачков глаза. Или Филипп бьет Марго?.. Тогда где же Антон? Почему не заступится? Неужто сбежал? Струсил? Это за ним закрылась входная дверь? Она все же решилась и, приоткрыв люк, осторожно выглянула. Бились двое, Антон и Филипп. Мертвый Георгий с окровавленной головой по-прежнему лежал ничком у дивана. Ни Гены, ни Марго не было видно. Означает ли это, что дверь хлопнула, закрываясь за ними? Аля приоткрыла люк чуть шире и высунула голову, стараясь рассмотреть часть прихожей, видную из комнаты… И, едва не свалившись в люк, в ужасе отпрянула. В проеме двери в веревочной петле висела Марго. |
||
|