"Космические тайны курганов" - читать интересную книгу автора (Шилов Юрий Алексеевич)

ИНДОИРАНСКИЕ БОГИ

Индоиранский, или арийский, пласт в "Ригведе" — центральный и наиболее развитый. Входящие в него многочисленные божества подразделяются на два клас­са: асура ("жизненная сила") и дэва ("сияние"). Су­ществуют две точки зрения на происхождение и сущ­ность такого деления.

Одни исследователи исходят из того обстоятельст­ва, что индийская группа арийских племен богами почитала преимущественно дэвов, тогда как асуры считались демонами; в Иране же обстояло наоборот. Отсюда делается вывод о племенных, общественных и даже хозяйственных различиях двух групп ариев.

Более верной представляется другая точка зрения, обоснованная голландским ученым Ф. Б. Я. Кейпером. Он полагает, что асуры не только старше дэвов, но и связаны с представлениями об изначальном хаосе. Та­кая приверженность и обеспечила им место в потусто­роннем мире в качестве демонов, тогда как дэвы, при­соединившиеся к преобразователю вселенной Индре, обрели статус космических, верховных божеств. Основ­ной миф "Ригведы" — победа предводителя дэвов Ин­дры над змием Вритрой и стоящими за ним асурами — приурочивался к новогодним празднествам.

Обновив таким образом Вселенную и утвердив зна­чимость миропорядка, арии до следующего Нового го­да смирялись с неустойчивым равновесием между си­лами космоса и хаоса, между дэвами и асурами. "Асу­ры — не падшие ангелы, но потенциальные боги", — за­мечает исследователь, подчеркивая тем самым более высокую ступень представлений о миропорядке, вопло­тившихся в образы дэвов.

Родоначальниками асуров были Дану ("поток") и Дити ("конечное", праостров?) или же Дана и Вритра. Родоначальниками дэвов считались Адити и Дьяус или Дакша. Четкое разграничение двух этих классов бо­жеств в "Ригведе" отсутствует. Тем не менее предпо­чтение отдается потомкам Адити, их родословная более развита.

Адити ("бесконечное", "непрерывное", "вечное") считалась воплощением более древних Притхиви и Ушас. Ее имя не что иное, как эпитет нескончаемых годовых циклов Вселенной. В соответствии с этим счи­талось, что у Адити было 6 сыновей — "царей издревле", а затем их число возросло до 12. Очевидно, что подразумевались месяцы весенне-летнего полугодия или же полного года.

Рис.14. Образ Адити и ее сыновей в IV слое Высокой Могилы.

Адити и ее ближайшие потомки представлены в ми­фологии человекоподобными существами. Такими же представляют и их соответствия из причерноморских курганов.

Наиболее выразительный из связанных с Адити ми­фов повествует о том, что сын ее Дакша ("дающий", "южный", "правый") стал ее же отцом и супругом. Так древние мудрецы решили проблему сочетания женского и мужского начал Вселенной, а вместе с тем утвердили главенство патриархального божества Дакши в обход традиционному и вполне очевидному приоритету мат­риархального представления о рождении сущего.

Один из вариантов мифа указывает, что Дакша ро­дился седьмым, а восьмым — Вивасват ("сияющий"), названный однажды Мартандой — "мертвым яйцом" или "яйцом мертвого". Вивасват родился уродом: кра­сным, без рук и ног, гладким со всех сторон, равно­великим по ширине и длине — словом, очень напоми­нающим яйцо и вместе с тем скорченного, завернутого в саван, окрашенной охрой покойника. Старшие братья его переделали: отсекли все лишнее (возможно, распе­ленали погребальный саван). Явившись таким образом на белый свет, Вивасват породил смертных людей и лишь впоследствии сравнялся с богами, стал одним из воплощений Солнца.

Все сказанное об Адити и ее сыновьях находит со­ответствие в материалах IV слоя Высокой Могилы. Подобно Дакше, нижняя человекоподобная конструк­ция досыпки имеет мужской признак пола и выступает "сыном" верхней конструкции в виде беременной жен­щины; в отношении же "возрождаемого" покойника обе фигуры — "супруги". Подобно Адити, верхняя фигура тесно связана и с годовым циклом, и с благоприятным полугодием: она перекрывает гробницу с календарем, а 6 ямок ("уже рожденных детей") у ее ног связаны с месяцами между весенним и осенним равноденствия­ми. Подобно Вивасвату, покойник "выходит" из чрева женоподобной конструкции восьмым: после шести де­тей и заключенного внутри конструкции "брата-отца".

IV слой был сооружен носителями кеми-обинской культуры. Некоторое время они сосуществовали с пре­обладающим населением ямной культуры, которое ос­новало Высокую Могилу и построило ее V слой, не только внешне, но и внутренне подражавший предшест­вующему. Отсюда можно заключить, что "ямники" уча­ствовали в строительстве IV кеми-обинского слоя и восприняли некоторые идеи своих более развитых со­седей. И не только восприняли, но и творчески переос­мыслили: помимо двух новых курганов с человекопо­добными насыпями и досыпками, они начали копать могилы и вытесывать стелы в виде человеческих фи­гур.

Потомки Адити именовались Адитьями. По ранним представлениям индоиранского пласта "Ригведы", им принадлежала основная роль в установлении и под­держании миропорядка:

Адитьи поддерживают (все) движущееся и неподвижное.

(Они) — боги, пастухи всей вселенной...

Обладающие истиной, наказывающие за проступки.

Главными стражами миропорядка считались два сы­на Адити — Митра и Варуна.

Митра воплощал идею договора, утверждающего связи между человеком — обществом — вселенной. Большинство исследователей объясняют его имя три­единым понятием "мир": покой, вселенная, община.

Митра, (другом) называемый, объединяет людей,

Митра удерживает землю и небо.

Варуна в отличие от него символизировал жестокую необходимость следовать законам Вселенной. Имя его значит "ворчливый", "грозный", "кипящий".

Варуна прокладывает пути Солнцу.

Он (выпустил) волнующиеся потоки рек, впадающие в море...

Он создал могучие русла для (течения) дней.

Здесь грозное божество господствует над потусторон­ним миром, который ночью вынуждено проходить солн­це, где рождаются истоки земных и небесных вод, от­куда взирают ведающие календарем созвездия зодиа­ка...

Ясно, что Варуна относился не к светлым божест­вам дэвам, а к мрачным демонам асурам. Однако роль его в мироздании была настолько велика, что арии причислили его к дэвам, оставив вместе с тем владыкой асуров. А чтобы обойти такое очевидное противоречие, стали считать не предводителем покоренных титанов, а их надсмотрщиком!

Митра и Варуна, выдающиеся сыновья "Непрерыв­ного" — Адити, дополняли друг друга подобно привыч­ным современному мировоззрению диалектическим полю­сам. И это образно-интуитивно найденное представле­ние о единстве и борьбе противоположностей было для древних мудрецов настолько существенно, что они ста­ли объединять их в Митру — Варуну, — подобно тому, как объединялись "Небо—Земля" (Дьява—Притхиви).

Существовала еще одна важная пара Адитьев. Это были Яма и Манус — внуки праматери Адити, сыновья ее неблагополучного сына Вивасвата. Ясно, что они были смертными — тем более что родились, когда их отец не успел еще приобщиться к сонму верховных бо­жеств.

Яма ("собиратель", "двойник", "близнец") был пер­вым покойником и в силу такого обстоятельства стал распорядителем загробного царства. Брат его Манус ("муж", "человек") считался прачеловеком, родона­чальником живущих людей. Исследователи отмечают сходство между близкими к человеческому миру Ямой — Манусом и близкими к космическому миру Варуной — Митрой...

Они сопоставимы с двумя парами человекоподобных фигур на стенках кеми-обинской гробницы 4 под луно­образным VI слоем Высокой Могилы. Можно даже предположить, которая из четырех фигур какому об­разу отвечает (рис.15).

Рис.15. Образы хранителей миропорядка Митры-Варуны и Мануса-Ямы в росписи гробницы № 4 из Высокой Могилы.

Не вызывает сомнений, что изображенная вниз голо­вами пара на северной стенке — низшая, а пара вверх головами на южной — высшая. Атрибутами последней являются точки-бусы, известные специалистам как сим­волы жизненных сил. У пары на северной стенке подоб­ные, но иначе расположенные точки есть только на севе­ро-восточной фигурке — это скорее всего Яма, посмерт­но удостоившийся обожествления. А Манус так и не удостоился, с ним сопоставимо единственное лишенное "бус" изображение в северо-западном углу гробницы. Расположенная напротив, в юго-западном углу фигурка имела 2+2 точки справа и слева от шеи, а соседняя — 3+3 точки. Последняя сопоставима с Варуной, о кото­ром известно, что

Три неба покоятся в нем,

Три земли, находящиеся ниже, составляющие шестерки.

Сурья ("красный", "солнце"), верховное солнечное божество, примыкает к Адитьям и в некоторых гимнах даже причисляется к ним. Но это родство непрочное: будучи сыном Дьяуса — "Неба", Сурья считался также отцом или позднейшим воплощением Вивасвата и оком Митры — Варуны. В отличие от Адитьев он лишен че­ловекоподобных признаков и сравнивается с лучистым диском, с колесом или с глазом.

Точно так выглядел сверху VIII слой Высокой Моги-лы, сооруженный над "космическим странником" (рис.28). А волшебная семиколесная повозка над погре­бением соответствует:

Семь кобылиц везут тебя,

Пламенноволосого, на колеснице,

О Сурья, бог, видящий далеко.

Следует остановиться на специфической связи этого образа с Варуной.

Солнце оказывается во власти стража законов Все­ленной, когда проходит ночью по подземному миру. И Варуна честно прокладывает пути дневному светилу. Он даже "разбил землю, чтобы разостлать (ее) для Солнца, как жрец — шкуру (жертвенного животного)". Именно такой вид шкуры, растянутой в круге, имела мо­гильная яма и окружавший ее уступ погребения 8 под солнцеобразной досыпкой Высокой Могилы. Такая кон­фигурация характерна для многих могил старосельского типа. Исходя из мифологических контактов Сурьи с Ва­руной, можно предположить, что могилы в виде растяну­той шкуры символизировали потустороннее Солнце, тог­да как VIII слой и, вероятно, округлые насыпи в иных случаях означали Солнце дневное. Образ шкуры — Солнца мог возникнуть из уподобления первой Тельцу, появлявшемуся на ночном небе между летним и зимним солнцестояниями.

Пушан ("пышный", "расцветающий") воплощал яд­ро, силу Солнца. Помимо этого, он имел некие "золо­тые челны" и собственную орбиту, состоявшую из днев­ной и ночной половин. Очевидно, Пушан символизиро­вал одно из зодиакальных созвездий, скорее всего Овна, судя по тому, что его обычно уподобляли барану или козлу. Основное значение "Пышного" связывалось с про­должением рода, он считался также покровителем до­статка и знатоком счастливых путей.

Пушан, близкая родня Неба и Земли,

Господин живительного напитка, щедрый,

удивительного вида,

Тот, кого боги отдали Сурье,

Сотворенный любовью, сильный, легко устремляющийся

(к цели).

Отличительным признаком Пушана стала выбитая че­люсть (в ином варианте — козлиная голова на челове­ческом теле). Эту травму он получил в стычке старых и новых богов. Увечье привело к тому, что Пушан стал питаться кашей, которую приносят люди в качестве жертвоприношения.

Комплекс названных признаков представлен в VII— XI слоях Велико-Александровского кургана и в IX— X слоях Высокой Могилы. В первом из этих курганов слои с соответствиями образам Дьяуса — "Неба" и Притхиви — "Земли" сменяются досыпками в виде го­ловы барана — знака Овна. Во втором случае на смену VIII слою в виде "Солнца" (Сурьи?) приходят досыпки, скрывающие погребения с впервые появившимися в Вы­сокой Могиле костями козла или барана, а также с со­судами. Таким же образом меняется погребальный ин­вентарь Велико-Александровского кургана.

Признаки Пушана распространяются и во многих других "пирамидах степей" конца III тысячелетия до нашей эры. Формирование этого образа наиболее яв-ственно в курганах у села Атманай Акимовского района Запорожской области. Первичная насыпь центрального кургана № 3 представляла собой символ рожающей женской фигуры, под которой находилась площадка в виде головы Овна. Глазницы ее занимали могилы. В яме у ног женской фигуры найдены кости ног быка и коня, а также козлиный рог. В расположенном недалеко кур­гане обломок подобного рога сочетался с двенадцатью косточками ног, нижней челюстью и сосудом с остатка­ми каши. Все это находилось в могиле женщины с но­ворожденным. А вблизи обнаружилась катакомба с за­хоронением козленка...

Рис.16. Зарождение образа Пушана в кургане у села Атманай.

Итак, Пушан покровитель не только достатка и ро­да, но и возрождения погребенных. Действительно, в мифологии индоиранцев он выступает также проводни­ком потустороннего мира. Помимо прямых указаний на связь его с владыкой загробного царства Ямой, есть и другие. Пушана наделяли эпитетом "Сын Избавления", причем избавлял он от всевозможных напастей и такой "тесноты" (амхас), что можно было рукой до неба до­стать. Это напоминает могилу.

Образ Пушана достаточно древний. Известны его двойники: прусский Пушкайтис, грузинский Пусд, гре­ческий Пан. Это указывает на то, что представления о Пушане распространились еще до распада индоевропей­ской общности, хотя научная традиция и относит его к индоиранскому пласту "Ригведы"... Инерция традиций тяготеет и над исследованием центральных героев "Риг­веды" — Индры и Вишну.

Появление Индры и Вишну большинство исследова­телей относят к периоду переселения ариев в Индию — примерно к середине II тысячелетия до нашей эры. А поскольку Индра — главный персонаж "Ригведы", то научное определение времени его возникновения влияет на датировку и определение места сложения всего лите­ратурного памятника... Между тем существует иная точ­ка зрения. Она выдвинута в последние десятилетия Ф. Б. Я. Кейпером и сводится к тому, что Индра воз­главлял у ариев новогодний ритуал и потому возник на­много раньше. В этом подвиге Индре помогал друг Вишну, и поскольку без его помощи не могло бы состо­яться новогоднее "сотворение мира", то Вишну тоже сле­дует удревнить.

А что говорят "пирамиды степей"? Чью правоту они подтверждают?

Появление пары божеств, соответствующих образам Индры и Вишну, удалось проследить в довольно ран­них курганах у села Старогорожено, стоящего над Ингу-лом, левобережным притоком Южного Буга. Факты, о которых пойдет дальше речь, относятся к раннему и на­чалу позднего периода ямной культуры, примерно к XXVI—XXIV векам до нашей эры.

Согласно "Ригведе" Индра — сын Дьяуса — "Не­ба" и Адити. Его мать, будучи одной из древнейших среди индоиранских богов, заменила предшествующую индоевропейскую Притхиви — "Землю". Почему же мно­гие исследователи не доверяют такой родословной? А потому, что Индре пришлось буквально завоевывать свое главенство среди прочих, особенно старших богов. Он поразил Дьяуса и разбил колесницу Ушас, унизил Сурью. В этом видят свидетельства позднего внедрения бога-воителя в ранее сложившуюся божественную иера­рхию, искусственное удревнение его родословной. Но не свидетельствуют ли бесчинства Индры о его особом по­ложении среди прочих божеств? На это как раз и ука­зывают материалы у Старогорожена.

Есть миф, повествующий о рождении Индры — "яд­реного", "мужественного". В соответствующем гимне Индра еще не обрел своих героических качеств, но уже вынужден бороться за право на жизнь. Гимн построен как диалог героя с его матерью Адити и прерывается репликами сказителя, передающего в лицах историю рождения и возмужания Индры. История начинается с того, что находящийся в материнской утробе младенец отказывается появляться "испытанным старым путем, через который родились все боги". Адити его уговари­вает, но он непреклонен:

Я не хочу здесь выходить. Это плохой проход.

Я выйду поперек — через бок.

Я должен совершить многие не совершенные (еще деяния).

Из последующего развертывания сюжета становится яс­ным, что не в сумасбродстве Индры тут дело, что Адити умышленно его "тысячу месяцев носила и много осеней". Этим мать пыталась спасти своего не рожденного еще сына от подстерегающих его недругов. И опасения ее были не напрасны: едва появившись, он сразился со змием Вьянсой ("широкоплечим") и, тяжело раненный, одержал над ним верх.

Бессмысленное нагромождение жестоких мотивов? Но вот перед нами погребение 25 кургана № 1 у Ста­рогорожена (рис.17). Скелет младенца лежит в оппози­ции к скелету женщины: не рядом, как это бывает обыч­но в "семейных" могилах, а головой к ее ступням, попе­рек ее таза. Мы уже знаем о присущей погребальному обряду идее возрождения мертвых. "Возрождение" это­го малыша умышленно затруднено. И не только необыч­ным его положением. Могила к тому же перекрыта... драконом, стелой со змеиной головой и зауженным ос­нованием — хвостом, к которому пристроена спирале­видная вымостка из отдельных камней. И это не все: перекрытая змием могила включена в кромлех и окру­жена кромлехом поменьше, представляющим тело и го­лову второго каменного дракона. Это Вритра; мы еще с ним познакомимся в следующем героическом подвиге Индры.

Итак, наша версия, основанная на материалах погре­бения 25, заключается в том, что под Индрой подразу­мевались некоторые "выходящие" на белый свет из-под каменных плит погребенные. Воздержимся пока от раз­вития этой версии и обратимся к последующим матери­алам "Ригведы" и курганов у Старогорожена.

И мать оглянулась на буйвола:

"Те боги, о сын, тебя подводят":

Тогда сказал Индра, собираясь убить Вритру:

"Друг Вишну, шагни пошире!"

К этому отрывку существуют обширные коммента­рии. Специалисты сходятся в том, что Индра обращает­ся к Вишну с просьбой создать пространство для разма­ха дубиной. Из других гимнов известно, что Вишну ("достигающий во все стороны") творил пространство шагами... Ваджра Индры — орудие своеобразное. В позднейшие времена она представлялась золотой и тысячезубой палицей, в более ранние уподоблялась ка­менному топору (молоту, булаве). Однако в названии ее есть значение "семя животного" и потому специали­сты считают, что первоначально ваджра представлялась органом воспроизводства быка.

Рис.17. Зарождение образов Вритры, Индры и Вишну в курганах у села Старогорожена.

Дело не столько во внешней форме палицы и т. п., сколько в ее происхождении. Первоначально ваджрой владел, очевидно, быкоподобный бог грозы, оплодотво­ритель земли Парджанья. Затем она стала атрибутом Рудры ("рыкающего", но также "рудого", то есть "красного", подобно обсыпанному охрой покойнику), чьи сыновья Маруты ("мертвые"; "приходящие с мо­ря") покинули своего предводителя накануне сражения с демоном Вритрой. На Марутов-то и сетует Адити: "Те боги, о сын, тебя подводят". Не подвел лишь один друг Вишну...

Гимн-диалог Ипдры и Адити кончается накануне сражения героя с демоном, сковавшим (зимней стужей, как полагают ученые) весь мир. Остановимся и мы и обратимся к археологическим данным.

Поверх погребения 3 кургана № 3 у Старогорожена, последовавшего за погребением 25 кургана № 1 под зме­евидным каменным перекрытием, было уложено три сте­лы различного вида. Первая с запада, со стороны за­гробного царства, представляла некое человекоподобное существо. Затем следовала стела в виде дубины, при­чем с признаками древнейшего значения ваджры. Край­нее восточное положение занимала безглавая стела... Первые две сопоставимы с образами Индры и его мифической палицы. Третья стела символизировала, по-видимому, победу над Вьянсой, которому родивший­ся Индра "раздробил голову смертельным оружи­ем".

Мотив змиеборчества продолжал обыгрываться и в последующих захоронениях: одно из них сопровожда­лось обломком головной части стелы, другие оказались окружены кромлехами. Особенно интересно погребе­ние 31 кургана № 1, содержавшее две серебряные спи­рали — змеи; его спиралевидно оформленная могила была перекрыта плитой с приложенными к ней тремя камнями. Это напоминает трехглавого змия Вишварупу (сына создателя палицы-ваджры), которого Индра так­же сразил в юные годы.

Наряду с сюжетами змиеборчества развивался мотив дружеского союза двух существ, сопоставимых с обра­зами Индры и Вишну. На перекрытиях нескольких по­гребений они представлены двумя различными челове­коподобными стелами. Особенно показательна пара над погребением 1 кургана № 3. Одна из стел предназнача­лась для временного вкапывания, подобно символам Индры, которые в Индии свергают через неделю после нового года. На другой стеле изображены известные ат­рибуты Вишну: пояс в виде змеи, на кольцах которой божество возлежит в потустороннем мире, пока Индра не призовет его к подвигу, пастушеский посох с загнутым концом (знак Вишну как странника и пастыря го­дового цикла) и, наконец, следы двух стоп (ша­гов, посредством которых божество создало простран­ство для размаха Индры ваджрой-дубиной, а затем для освобожденного из-под власти Вритры мирозда­ния).

В окрестностях Велико-Александровского кургана и Высокой Могилы формирование рассмотренных образов не прослеживается. Очевидно, правы исследователи, объясняющие их происхождение появлением у одного или немногих племен. Прародиной Индры и Вишну мог­ли быть низовья Южного Буга, где находились и курга­ны Старогорожена. Высокая Могила и Велико-Алек­сандровский курган располагались на периферии этой области, в междуречье Нижнего Днепра и Ингуль­ца.

Тем не менее здесь тоже есть соответствия данным Старогороженских курганов: кромлехи, стелы, серебря­ные спиралевидные колечки, подобия ваджре. В одном случае они отражают мифологический сюжет, который может быть расшифрован при сопоставлении с материа­лами погребения 25 кургана № 1 у Старогорожена. Речь идет о погребении недалеко от Высокой Могилы, которое было перекрыто двумя стелами. Одна из них сопоставима с древнейшим значением палицы-ваджры: оформлена в виде мужского органа воспроизводства жизни. Другая, человекоподобная, была окружена на­несенным красной охрой поясом (змием?) и имела остатки преднамеренно стесанной головы, что сближает ее с образом убитого Вьянсы. А под Индрой или его матерью Адити могла подразумеваться человекоподоб­ная насыпь, возведенная над погребением...

Стелы в окрестностях Высокой Могилы изготовля­лись и в последующие времена. Позднейшая из них, соответствующая мифической ваджре, связывается с по­следним, XI слоем Могилы, сооруженным накануне пе­реселения ариев в Индию. К тому же времени — к сере­дине II тысячелетия до нашей эры — относятся Чап­линский и Скворцовский курганы на Херсонщине. Первый из них представляет собой холм или остров, охраня­емый змием, а второй — гигантскую стопу оттолкнув­шегося от земли и вознесшегося в небеса божества (рис.19). Эти памятники, соответствующие мифу о главных подвигах Индры и Вишну, показывают его распространенность и тысячелетнюю традицию в Северном Причерноморье.

...Я работал над книгой "Космические тайны курга­нов" летом 1988 года, в очередной экспедиции. И случи­лось открытие, которое показало бытование в Нижнем Поднепровье основного мифа ариев и после их частич­ного переселения в Индию.

Мы раскапывали курганы у села Каиры Горностаев­ского района Херсонской области. Шел рядовой, как го­ворится, материал, как вдруг обнаружился бескурганный могильник рубежа II—I тысячелетий до нашей эры. Их очень немного, таких вот могильников. А этот ока­зался из ряда вон выходящим! И не только своими размерами, обилием украшений, бронзовых и железных ножей, всевозможной посуды, человеческими жертвопри­ношениями. Под рядами погребений открылись необыч­ные рвы. Поначалу нам, археологам, показалось, что это остатки оград. Однако рвы далеко не везде замыка­ли площадки и, причудливо изгибаясь, образовали три довольно реалистичные фигуры. Одна из них изобража­ла змия, чьи изломанные контуры могли означать его гибель и расчленение, но вместе с тем напоминали ромб — древний символ плодоносящей Земли. Противо­положная фигура передавала очертания человека, чья согбенная поза соответствует обычному, скорченному положению покойников бронзового века. И, наконец, размещенная между ними третья фигура представляла собой разомкнутый круг — служивший, очевидно, объ­ектом противостояния подземного змия и героя-покой­ника (рис.18).

Рис.18. Изображение противоборства Индры и Вритры за обладание холмом Вала под киммерийским могильником у села Каиры.

Мне сразу вспомнились гигантские изображения На­ски и окрестностей Стоунхенджа, затем — "Великан­ша" славянского святилища под Житомиром и стая вы­резанных в земле лебедей под зольным холмом близ Полтавы. Потом уж я подумал о мифологических соот­ветствиях новооткрытого памятника... ну конечно же — противоборство Индры и Вритры за обладание хол­мом или островом Вала, заключающим в себе Новый мир!

Этот уникальный в своем роде памятник относится к предскифскому времени и принадлежит древнейшим киммерийцам. Он хорошо подтверждает отмеченное древними греками и доказанное языковедом О. Н. Тру­бачевым сосуществование ираноязычных скифов с остат­ками предшествующего арийского населения. Открытый нами мифологический сюжет у села Каиры — сугубо арийский, однако традиции его обнаружились и в после­дующих скифских курганах, сооруженных рядом с мо­гильником...

Материалы "степных пирамид" предоставляют все новые, весьма содержательные аргументы к научным дискуссиям. Они укрепляют позицию тех ученых, кото­рые удревняют "Ригведу" и относят основу этого выдаю­щегося литературного памятника к причерноморской прародине ариев или индоиранцев. Эти же материалы показывают длительное существование в Азово-Черно­морских степях остатков арийских племен после частич­ного переселения их в Индию.