"Ступени к Храму" - читать интересную книгу автора (Графная Светлана Сергеевна)

Седьмая ступень
Костер во славу Хранящих

С тонких, болезненно хрупких в своей наготе деревьев взволновано и суетливо слетали последние листья, добавляя финальные штрихи к разномастному ковру у нас под ногами. Лужи подернулись тоненькой корочкой льда, полузастывшая грязь была припорошена мелкой, острой белой крупкой, нещадно царапающей лицо с каждым резким порывом Дажденьского ледяного ветра.

– Ну, и куда же это нас занесло? - мрачно произнесла я, оборачиваясь к Тае, только что вышедшей из портала.

Ведьма огляделась и поняла, что занесло нас куда-то явно не туда.

– Ну-у-у… Вообще-то портал был настроен на Акаир… - растерянно призналась она.

Ильянта зябко поежилась: наши легкие платья и юбки совсем не располагали к беседам на свежем осеннем воздухе.

– Ну а занесло нас на Селень, - удрученно резюмировала она.

Дурацких вопросов, с чего это Лия так решила, никто не задавал: её силы предвидения под вопросом не стояли никогда. Чаще стоял вопрос, зачем они нужны, если, даже видя, что впереди - драконья пасть, она, как истинная ведьма, всё равно туда лезла. Только расстраиваться заранее.

– Миленько, - пожала плечами я.

– Ну, можно открыть ещё один портал, - неуверенно предложила Тая.

Идея не понравилась никому. Из Миденмы - Хранящие с ней, да - нельзя было выйти (да и войти) иначе, чем через портал. Грани там нигде не было. Её и открыли-то совершенно случайно: маг неверно рассчитал векторное направление силы и вместо Сырема загремел туда. Радовался ровно пять минут - потом его дружно решили жечь на костре как колдуна и пособника темных сил. Как маг выкрутился, история тактично умалчивает: может, трусливо открыл новый портал - правда, на это нужна йырова туча силы, а может - безжалостно уложил половину агрессивно настроенной толпы, раз и навсегда уничтожив надежду на мирные переговоры. А может - и вовсе не выкрутился, таких примеров тоже не мерено. Меня саму за несчастные восемьдесят лет шесть раз сжигали, три - топили, пять - колесовали, а уж об общем количестве собственных геройских и не очень смертей я вообще предпочитаю забыть: чем меньше помнишь - тем с бо?льшим оптимизмом смотришь в будущее.

Пока же будущее смотрело на меня как,Тая на паука: с жутким брезгливым ужасом и задней мыслью, запрятавшейся на самых задворках сознания, что толченые лапки этого самого паука ей позарез необходимы для зелья, а значит, на контакт так или иначе идти придется. Впрочем, я отвечала ему взаимностью, абсолютно не испытывая радости ни от стояния на холоде в креповой юбке, ни от летящей за шиворот снежной крупы, ни от перспективы идти до самой Грани, которая - я на свою голову упрямо помнила - находится на другом конце Ветки.

– Ладно, по крайней мере кое-что хорошее в нашем положении уже есть! - вдруг заявила Лия.

– Да? И что же? - скептически спросила я.

– То, что нам с тобой не нужно больше заботиться о сломанных туфлях - здесь они нам не понадобятся!

– Я не пессимист, я - просто очень трезво глядящий на жизнь оптимист, - уныло поддакнула я.

Впрочем, стоять тремя столбами и ошарашено глядеть друг на друга нам быстро надоело, и мы занялись улучшением своего весьма плачевного положения.

Из моей сумки были выужены сапоги, плащ и совсем недавно купленная утепленная юбка. Ничего теплее не сыскалось, но даже в этом я себя почувствовала куда увереннее и добрее (если это понятие вообще ко мне применимо). Ведьмы оделись в брюки и куртки. Выглядело это гораздо теплее моей одежки, но жаловаться было не в моих правилах: что есть - тем и пользуйся.

– А ты не замерзнешь? - озабоченно нахмурилась Тая, окинув взглядом мой черный, длинный, но совсем тоненький плащик, призванный спасать скорее от дождя, чем от холода.

– Замерзну - попрыгаю! - неопределенно отшутилась я. - Ничего лучше все равно нет.

– Можно попробовать наколдовать, - предложила Ильянта.

Но я протестующе замотала головой:

– Нет-нет-нет, ведьмы, прекратите заниматься ерундой. Какое наколдовать? Ты же знаешь, сколько на это уходит силы. Примерно половина ауры, а толку с такого колдовства в лучшем случае на пять часов. У Таи аура и так почти пуста - портал на троих так просто не дается, сейчас ещё и ты себя полувычерпать хочешь - а если что-то случится? Мечом вы, насколько я знаю, не ах, как владеете!

– Я же как лучше хотела, - обиженно потупилась Лия.

– Я знаю, - мягко ответила я, - но просто лучше не надо - вот когда я совсем замерзну, тогда и подумаем, а пока лучше прибережем энергию до более безнадежного случая. Нам, между прочим, ещё через всю Ветку насквозь идти до Грани надо!

– Зачем нам Грань? - нахмурилась Тая.

– Затем, что в условиях полностью сбрендившего мира порталы мечутся, как хотят, и при следующей попытке нас запросто может занести вообще куда-нибудь к йыру на кулички!

– Ты что, предлагаешь до самого Храма идти пешком?! - ужаснулась Лия.

– А что? Тут не так уж и далеко: всего-то две Ветки - и вот он, родной Храм.

– Знаешь, а она не так уж и не права, - задумчиво проговорила Тая.

– К тому же, можно не идти, а призвать веми?лей, - воодушевилась я.

– С моим умением ездить верхом?! - брезгливо скривилась Лия.

– Учиться никогда не поздно, - пожала плечами я. - Так вызываем?

Посчитав угрюмое раздраженное молчание за положительный ответ, я закрыла глаза и сосредоточилась на заклятии вызова:

Образ… черная кошка…

Стихия… огонь…

Суть… движение…

Имя… Шэра…

В ухо ткнулась шелковистая ласковая морда: "я пришла". Я открыла глаза и с довольной улыбкой потрепала за ухом черную ластящуюся вемиль. Шэра аккуратно сложила по бокам видимые только магам черные крылья и игриво выгнула спину. Да, давненько мы с тобой не встречались, подруга.

Вемиль - это что-то вроде лошади, но только для странников. Мы сами их создаем шестиступенчатым заклинанием, когда они нам нужны, а потом просто призываем. Каждая вемиль неповторима, они не размножаются обычным способом, и ни один странник не знает, какой будет его вемиль - черной или гнедой, вредной или послушной. Наверняка можно было сказать только одно: она будет верной. Причем настолько, что без колебаний отдаст за хозяина жизнь, если, по её мнению, это ему хоть чуть-чуть поможет, и умрет от истощения, отказавшись от пищи, если хозяин погибнет. Летают же вемили очень редко - только в крайних случаях или при прохождении через Грань. В этом, собственно, и главная их особенность: странники не могут пользоваться обычными лошадьми потому, что существо, рожденное на какой-то Ветке, принадлежит ей раз и навсегда: через Грань оно не пройдет. Единственное исключение составляют жеребята, заговоренные прямо в момент появления на свет, когда связь с миром духов ещё не оборвалась. А вот вемили, как существа не принадлежащие никому, кроме хозяев, пойдут с ними хоть на край света.

– Н-да, Шэрка, вспомнить бы ещё, как я на тебя залезала, - вздохнула я, примеряясь к спине пританцовывающей от радости кобылы.

– Вспомнить бы ещё, как её вызвать! - горестно отозвалась Лия, в полной растерянности оглядываясь вокруг.

– Ты что, не помнишь?! - удивилась я.

– Нет, - в один голос виновато откликнулись ведьмы.

– Весело… - ошарашено протянула я. - А когда вы вообще их в последний раз видели?

– Пять лет назад, - скороговоркой пролепетала Тая.

– Десять, - мрачно отозвалась Лия.

Мы с Шэрой, считавшие двухмесячную разлуку предательством по отношению друг к другу, ошалело переглянулись.

– Кхм, ну… Представляете образ, стихию, суть и имя по очереди, - коротко проинструктировала я.

Тая, понятливо кивнув, закрыла глаза и уже через пару секунд виновато ласкала белоснежную кобылку:

– Ох, Лёнка, совсем мы с тобой друг друга забыли!

Лёнка удивленно поглядывала на полузабытую хозяйку, но особого восторга от встречи не испытывала. Дескать, ну и чего тебе надо? Шэра презрительно фыркнула, подставляя под мою машинально поглаживающую шелковистую шерстку руку острое любопытное ухо.

А Ильянта стояла, беспомощно закусив губу и растерянно смотрела на меня.

– Ты чего?

– Я забыла! - отчаянным голосом призналась та.

– Что забыла?!

– Образ!!!

Врупт рааз квыров!!! Ну только этого нам и не хватало!

Каждое заклинание маг завязывает на определенный образ, далеко не всегда логичный - какая уж ассоциация придет. Эти самые образы позволяют гораздо быстрее применять заклятья и дольше их генерировать. Например, шэрит у меня завязан на бабочку, а боевая "звезда" - на расплетаемую косичку. И не ищите логику там, где она в опале, господа! Какой образ пришел на ум семнадцатилетней ведьмочке, в первый раз швырнувшей шэрит в противника - не важно, а важно потом, через двести лет, будучи уже скрипящей каргою с трубкой в зубах, не перепутать, к какому образу у тебя какое привязано заклинание. И уж тем более - не забыть!!!

Ладно, будем надеяться, что у Ильянты с логикой получше, чем у меня.

– Ну, может, птица какая-нибудь? - предполагаю я.

– Почему?

– Ну вемили же крылатые!

– Ага, я что, дура, на такие образы заклятья вязать? Ты бы ещё предложила рыжую кошку потому, что Ринка рыжая и гибкая!

Я, выбиравшая образ своей Шэры исключительно по этой самой логике, поперхнулась смешком.

– Ну, тогда не знаю, вспоминай сама.

– Пытаюсь!

– Пока ты до чего-нибудь допытаешься, мы тут оледенеем, - проворчала я, пытаясь поплотнее запахнуться в плащик. Шэрка, вечно согласная с хозяйкой, фыркнула в знак солидарности.

Ильянта вдруг как-то захихикала, закрыла глаза и с первой же попытки призвала гнедую Ринку. Кобыла, отвыкнув от хозяйки, шарахнулась в сторону и только через пять минут уговариваний согласилась подойти и дать себя погладить.

– Так какой же был образ? - полюбопытствовала я, выпрямляясь верхом на своей бесседельной, в отличие от остальных, вемили.

– Ты! - смеясь ответила Лия.

– Что-о-о?! А с чего это?! - ошарашено спросила я.

– А я когда вемиль создавала только и думала, как это ты умудрилась одним-единственным шэритом спалить пол-этажа в Храме! - все ещё смеясь пояснила Лия.

Н-да, ведьминская логика, как всегда, на высоте!!!

– Ладно, садитесь и поехали! - решила я, отсмеявшись.

Тая осторожно вдела ногу в стремя, взялась за переднюю луку, подпрыгнула и, побарахтавшись, соскользнула вниз. Лия и пытаться не стала.

Пришлось с руганью (мысленной - Тая всегда начеку) спешиваться, подсаживать обеих в седла, вручать поводья.

– Дергаете за левый повод - поворачивает влево, за правый - вправо, натягиваете - останавливается, ударяете по шее - ускоряется, - коротко объяснила я, вспархивая на услужливо присевшую Шэру.

– Мы знаем, нечего нас за идиоток считать! - оскорбленно вскинула подбородок Лия. Её Ринка смерила хозяйку подленьким взглядом и вскинулась на дыбы.

– За луку хватайся! - прокричала я, направляя Шэрку поближе к вопящей Лие и одним движением поводьев усмиряя приплясывающую на месте кобылу.

– Спасибо, но я и сама бы справилась! - величественно проронила она, куда с большей осторожностью берясь за поводья и не отпуская на всякий случай передней луки.

– Не сомневаюсь, - вздохнула я, вклиниваясь между Ринкой и Лёной. Надеяться оставалось только на то, что вскоре вемили вспомнят своих хозяек и станут прислушиваться к их внутренним желаниям, а не вдохновенным рывкам поводьев. Иначе, боюсь, мы будем ездить кругами…

– Ну что, тронулись?

Ведьмы предпочли промолчать, поскольку затея их явно не вдохновляла, но идти на попятный было уже поздно.

– Вот и чудненько, - заключила я, легонько трогая Шэру каблуками. Кобылка понятливо потрусила вперед, две оставшиеся инстинктивно подладились под неё. Что ж, не так все и плохо - похоже, мы с Шэрой сумеем управлять этими двумя капризницами.

Брезгливо переставляя копыта по осенней грязи, кобылки споро двигались вперед, почти не тряся своих всадниц. Впрочем, ведьмы не испытывали по этому поводу особой благодарности, судорожно вцепившись в поводья и затравленно глядя на меня. Эх, не ездили они на обычных лошадях… А вот мне довелось. Правда, Шэрка потом целый год меня простить никак не могла…

– Куда мы едем? - между делом поинтересовалась я, видя, что, если не отвлечь ведьм от созерцания своего безрадостного положения, то ничего хорошего не выйдет.

– По карте посмотри, - сквозь судорожно сжатые зубы сказала Лия.

Карта была извлечена из воздуха Таей (ей это чуть не стоило падения под копыта) и так "аккуратно" переброшена мне, что, если бы не почти машинальный телекинез, валяться бы ей сейчас в грязи, потоптанной тремя кобылами…

– Так-так, что тут у нас? - я непринужденно откинулась назад, развернув на коленях желтоватый свиток. Шэра недовольно мотнула головой. - Ого! Часика через три-четыре приедем в одно из двадцати крупных селений на Ветке.

– Двадцать крупных селений на одной Ветке? - удивилась Тая.

– Ага, - озабоченно ответила я. - А мелких - вообще не сосчитать!

– Развелось людей, как инфузорий в воде… - мрачно протянула Лия.

– Ну что ж теперь с ними делать - не убивать же! - грустно усмехнулась я.

– Ага, пусть лучше они Древо убивают! - упрямо возразила ведьма.

Я почла за лучшее замолчать, не вступая в перепалку. Тем более, что не так уж с ней была и не согласна.

Людей действительно было много. Слишком много. В селянских семьях - а таких, как известно, большинство - рождалось от двух до четверых детей. То есть численность этой расы не только и не думала сокращаться, но и, наоборот, всё увеличивалась. Природа не может прокормить бесконечное количество людей - она либо погибнет сама, либо жестким геноцидом сократит численность чересчур расплодившегося вида до приемлемой.

Есть, разумеется, вариант расширения Древа, появления ещё нескольких Веток и, таким образом, более равномерного распределения людей в мире. Но, увы, как ни надеются ученые на такой исход, мы все отлично понимаем, что он невозможен. Слишком целостно и непогрешимо устроен наш мир. Два Храма, поддерживающие природно-магическое поле Древа, не смогут патрулировать бо?льшую площадь, чем сейчас. Слишком уж четко распределен магический запас каждого, слишком хорошо выверена тысячелетняя траектория пути. А если поле даст сбой, то это повлечет за собой такие разрушения, что страшно даже представить.

За полтора часа пути нам не встретилось ни одного купца или всадника, дорога была пустынна, как улицы Окейны в полдень. По обочинам изредка росли чахлые кустики или согнутые ветром деревца, за ними расстилались серые безрадостные поля. Казалось, что Жизнь сюда вообще не заглядывает, разворачивается и уходит прочь, едва завидя эти черные от непогоды камни, темную твердую почву, которую не пробьёшь ни одной лопатой, и серое ватное небо, давящее на землю как тяжеленный библиотечный фолиант на не отягощенную знаниями голову студента.

За полтора часа я успела замерзнуть в зюзю и не жаловалась только потому, что зубы примерзли друг к другу и разлепляться отказывались. К тому же жаловаться - занятие бесполезное. Даже если есть кому. Поэтому приходилось молча сидеть и ощущать, к пальцы медленно скрючиваются в развернутых и используемых на манер муфты рукавах плаща, а на ресницах застывают белёсые звездочки инея.

– Долго нам ещё ехать? - спросила Лия, сцеживая зевоту в ладонь.

– Часа полтора, наверное, - отозвалась Тая. - Как раз к ужину поспеем.

– Ага, - согласилась Лия. И, оглядев мою скорбно молчащую фигуру в черном плаще, сочувственно спросила: - Иньярра, ты, поди, совсем уже замерзла, да?

– Нет! - бодро ответила я, с трудом сдержав художественное лязганье зубами.

– Смотри, простынешь, - озабоченно нахмурилась Тая.

Я упрямо помотала головой, поглубже зарываясь носом в воротник.

– Ни кворра о здоровье не думает! - осуждающе покачала головой Ильянта.

Я сразу опустила голову ещё ниже, чтобы, не дай Хранящие, никто не увидел моей злорадной усмешки. Потому что я-то знала, что сейчас начнется. И оно началось…

– Как ты выражаешься?! - возмущенно вскинулась Тая. - А ещё ведьма, называется, несущая свет и любовь! Да как так можно?!!!

– Да у меня случайно вылетело, - жалко попыталась оправдаться Лия.

"Неправильный ответ!" - мысленно усмехнулась я. Проверено на шестилетнем личном опыте. Если Тая изволит тебя ругать, то лучше молчи и слушай - через пятнадцать минут она зарвется окончательно, поймет, сколько всего лишнего наговорила - и начнет бурно извиняться, а ты ещё в итоге и останешься потерпевшей стороной. А так…

Под привычный осуждающий тон, совестящие слова и мерное покачивание в такт шагам лошадки я тихонько задремала…

Разбудил меня холод. В горле подозрительно першило, голова слегка побаливала, но в общем и целом - могло бы быть и хуже.

– Надо же, кто проснулся! - покачала головой Лия, встряхнув копной вьющихся рыже-каштановых волос.

– А что, я долго… - я осеклась, услышав собственный хриплый, сипящий голос. Прокашлялась и попробовала снова: - Я долго спала?

В этот раз вышло не в пример лучше, но Тая уже насторожилась:

– Иньярра, а горло у тебя не болит, случайно?

"Чтоб я ещё хоть раз в жизни дала тебе испытывать на мне свои жуткие отвары?! Да ни в жизнь!!!"

– Ни в коем случае! - бодро возразила я. - Так я долго спала?

– Долго, часа полтора, - зябко поежилась Ильянта. - Вон, видишь впереди село виднеется?

Село я видела. Темные невысокие тени уютно светились квадратиками занавешенных окон. Для тончайшего ведьминского слуха брехня собак, перемежающаяся скрипом тяжело поднимающегося на цепи из колодца ведра с водой, раздавалась так же явственно, как хлюпанье копыт вемилей, увязающих в жуткой крупитчатой каше по самые бабки.

– Вижу, - зевнула я.

– Надеюсь, там к ведьмам относятся лояльно и пустят переночевать. Или хотя бы на костер не потащат, - устало вздохнула Тая.

– Не потащут, - заверила я. - Я здесь уже была. В Верхо?тте - так село называется - тебе за деньги не только постель и ужин предоставят, но и соседку Клавку на компоненты декокта продадут!

Ведьмы недоверчиво хмыкнули, но возражать не стали, и через десять минут мы благополучно перемахнули (именно перемахнули - вемили, не жалеющие ждать, пока хозяйки спешатся, распахнут ворота и вновь залезут им на спины, попросту перепрыгнули через препятствие с разбегу, пару раз махнув невидимыми крыльями) через центральные ворота, оставив озранника тихонько оседать в обморок.

– И что дальше? - почему-то шепотом поинтересовалась Тая, оглядывая пустынные улицы.

– Ничего, - пожала плечами я. - Идем и просимся на ночлег в ближайшую избушку.

– А если не пустят? - боязливо поежилась Лия.

– Значит - идем до следующей, - так же равнодушно пояснила я.

– Кошмар! - дружно простонали ведьмы.

Но стучаться в калитку все-таки пошли. Где-то в темноте за забором глухо пролаяла собака - так, для проформы: на ведьм собаки не кидаются, какими бы злыми не были. Это для них все равно, что кидаться на родную мать. Заскрипела открываемая дверь, зашаркали медленные шаги по деревянному настилу-дорожке.

– Хто там? - спросил глухой старушечий голос.

– Мы… - Лия запнулась..

– Три путницы, - привычно подхватила я. - Пустите нас переночевать, пожалуйста! Мы заплатим… или вам по хозяйству что-нибудь поможем, если хотите.

Послышался шорох снимаемого крюка, и калитка гостепириимно распахнулась.

– Заходите, деточки! - засеменила старушка. - Вы поди с дороги голодные да устамшие, я сейчас скоренько блинчиков напеку - как раз тесто поставила…

– А кто-то говорил - "не пустят, не пустят!" - язвительным шепотом передразнила я, захлопывая за собой калитку.

Избушка была небольшая, но чистенькая и уютная. Две комнатенки, кухонька со старинной большой печью и полатями. Переглянувшись, мы разулись у пороги, не желая перепачкать нашей доброй хозяйке все полы.

– Да что ж вы на пороге-то стоите? Заходите, детоньки, к печурке поближе садитесь - враз согреетесь, да и блинчики вот-вот поспеют, - суетилась бабушка.

– Ой, да что вы, не надо, - неуверенно запротестовали мы, но уставшая от одиночества старушка, не слушая возражений, усадила нас к печке, вручила каждой по чашке ароматного отвара (какого - я с ходу не определила, но Тая, понюхав, одобрительно хмыкнула - значит, не отрава) и встала к печке с кастрюлей блинного теста.

– А вы кто такие будете, куда путь держите? - распрашивала она между делом. - Вы уж извините, что я так любопытствую, но очень уж редко к нам гости заворачивают - да и то все к своякам, а чтоб так, чужие…

– Вообще-то, мы ведьмы, - осторожно призналась я, за что тут же получила два безжалостных пинка под лавкой и возмущенно дала обеим сдачи.

Впрочем, беспокоиться было нечего, я знала, что делала: бабушка отреагировала очень спокойно, только заметив:

– А травницы среди вас нет? А то у меня у соседки дочурка болеет - уж неделю, а все в жару мечется, бедная, и не знаем что делать - все перепробовали! Может, зайдете, глянете?

– Зайду, - кивнула Тая. - Только куда?

– Да вот блинчиков покушаете - и я провожу, - с доброй улыбкой подхватилась старушка. - А то ведь устали да замерзли - посидите у печки хоть чуток. Это пока молодая кажется, что здоровья да силы много - ан тут обернешься - и где оно, то здоровье?

Мы вежливо покивали, жадно хватаясь за первые, ещё обжигающие пальцы только-только растаявшим маслом, блинчики. Минуты три в кухне царствовало увлеченное невежливое чавканье. Бабушка умиленно взирала на наш здоровый волчий аппетит, все подкладывая и подкладывая на тарелку блины, пока мы, переглянувшись, не заявили в три голоса, что больше мы не можем. Старушка расплылась в счастливой улыбке и тут же уставила стол вазочками с вареньем, джемом, печеньками и конфетами собственного приготовления. Пришлось все попробовать, чтобы не обижать нашу хлебосольную хозяйку.

Меня, сытую и согревшуюся, у печки совсем разморило. Голова, и без того гудящая, как медный колокол, окончательно разболелась в тепле, перед глазами все поплыло, и я напросилась проводить Таю и старушку до соседского дома, тайком надеясь, что на свежем воздухе хоть немного взбодрюсь.

На улице было тихо. Изредка ворчали собаки да скрипели двери, запуская в протопленную избу или выпуская на холодный ночной воздух домочадцев и гостей. На ярко-черном плаще ночи серебрились, мерцая и переливаясь, острые осколки звезд. Правду говорят, что осенью на небе больше звезд, чем всегда. А я раньше считала, что врут…

Домик и впрямь оказался совсем недалеко. Таю с нашей хозяйкой запустили по первому стуку, было видно, что измучившаяся за эту неделю мать и впрямь была готова на что угодно, лишь бы вылечить дочку. Даже на услуги ведьмы. Обычно к ним прибегали только в самых крайних и отчаянных случаях, когда ни на что больше надежды просто не было.

Я сказала, что пойду ещё немного прогуляюсь и отправилась изучать село.

Оно действительно оказалось большим - больше пяти сотен дворов. Семь главных улиц шли параллельно друг другу, вливаясь в неказистую тропинку, окольцовывающую село полностью. Вот по ней-то я и пошла.

Заиндевевшая трава шуршала под ногами, под плащик опять забирался жгучий холодный ветер. Простыла я окончательно и бесповоротно, нос уже хлюпал, горло першило, да и до кашля совсем немного осталось. Это ж надо было так влипнуть! Да ещё так не вовремя!

Увлекшись жалобами на свою несчастную судьбу, я заметила идущего мне навстречу человека только когда мы почти столкнулись:

– Ой! - воскликнул он, наткнувшись на что-то невидимое в темноте.

– Ой! - подтвердила я, прекрасно его видевшая, но все-таки зажгла по привычке "светлячка".

– А! - обрадовался он. - Добрый вечер, госпожа ведьма! А я-то думаю, кто там такой незнакомый по селу шастает - выйти бы да шугануть, что ли. Я староста Верхотты, ежели не знали.

– Добрый вечер, - искренне улыбнулась я: от мужика веяло неподдельным добродушием и заботой об односельчанах. - У вас тут всегда так в Даждене холодно?

– Да нет, госпожа ведьма! - неторопливо начал староста, подлаживаясь ко мне и шагая бок о бок. - Это вот последние годы морозы что-то рано стали ударять. А обычно-то в это время ещё и без курток ходили. А вы к нам как, надолго?

– Да нет, - покачала головой я. - Вот переночую да дальше поеду. А что, работа для меня есть?

– Какая? - удивленно нахмурился староста.

– Ну, упыри, умертвия, зомби, вурдалаки, - с лукавой улыбкой перечислила я, глядя, как вытягивается лицо собеседника.

– Нет, госпожа ведьма, что вы! - перекрестился староста. - Нет у нас такой пакости!

– Ну и слава Хранящим! - усмехнулась я.

– Да и потом, даже если б и была для вас работа, я б вам её не предложил, - неспешно продолжил староста.

– Почему?! - искренне удивилась я. - Думаете, что женщины профнепригодны?

– Отнюдь, - покачал головой он. - Просто у вас глаза такие уставшие да больные, что, ей-ей, не за упырями бы вам гонятся, а дома в постельке пару денечков отлежаться. Может, останетесь? Хотите - ко мне перезжайте, у меня хата большая, детей нет, тихо, спокойно. А, госпожа ведьма?

Ох уж, эти мои глаза! Любая, даже пустяковая - вроде простуды, болезнь в них отражается смертным приговором. И уж если абсолютно незнакомый мужик заметил, то дома с этими двумя гарпиями-профессионалками, мне точно несдобровать…

– Спасибо, конечно, - грустно улыбнулась я. - Но, увы, я очень тороплюсь.

– Ааа! - понимающе протянул мужик. - Ну тогда глядите сами. Ну если что - третья хата на пятой улице. Приходите хоть ночью.

– Спасибо, - ещё раз повторила я. И, оглянувшись по сторонам и обнаружив, что обошла все село по кругу и вернулась ровнехонько к "своей" избушке, добавила: - Я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, - кивнул староста, разворачиваясь и направяясь обратно.

– Постойте! - спохватилась я. - Вы обошли полсела только чтобы со мной поговорить?!

– А чего бы и не поговорить, коль человек хороший, - добродушно пожал плечами староста. - Спокойной ночи, госпожа ведьма!

– Спокойной ночи, - пораженно отозвалась я, глядя вслед растворяющейся во тьме фигуре.

М-да, вот в такие моменты я особенно остро понимаю, что мне ещё есть зачем любить этот мир…

А теперь проблемой номер раз было прошмыгнуть мимо этих двух… доброжелательниц кворровых. Тихонько разувшись у порога - судя по стоящим сапогам Тая уже вернулась, - я, невнятно поздоровавшись, хотела было тихой сапой прокрасться на уже застеленную для меня кровать, но тут…

– Иньярра! - громогласно воскликнула Лия.

– Что? - пискнула я, сжавшись в комок.

– Как ты себя чувствуешь? - как-то подозрительно ласково спросила та.

– Да ничего, только устала немного. Пойду, пожалуй, лягу, - бодро ответила я, предпринимая ещё одну попытку покинуть поле боя. Не тут то было!

– Да ты что, совсем сдурела, что ли?! - не выдержав, рявкнула Лия.

– Почему? - искренне удивилась я.

– Да ты на себя в зеркало-то посмотри! - со сладкой улыбкой бывалой отравительницы, подающей в трактире важному гостю дивный обед, посоветовала та.

Я посмотрела.

Ээээ…. Аааа… Оооо…

ЗРЯ я это сделала!!!!

Стенка за спиной на мое счастье все-таки обреталась, и исключительно благодаря этому совпадению я не получила пару переломов в довесок к подозрительно трупному оттенку лица.

– Просто не выспалась, - собрав мысли в кучку, вымученно улыбнулась я.

– Ага, не выспалась, - поддакивающим тоном матери трехлетнего больного (на голову) ребенка согласилась Тая. - А ещё чуть-чуть промерзла до костей по дороге, да? Шла бы ты, солнышко, в постель!

– Ой да бросьте вы, от простуды ещё никто не умирал! - не выдержала я.

– Если сейчас же не разденешься и не пойдешь в кровать, то у тебя есть все шансы стать первой!!! - многообещающе улыбнулась Тая, поигрывая шэритом в ладони.

Пришлось подчиниться. Попробуй тут поспорь с этими двумя фанатичками лекарского дела, получившими жертву для опытов!

– Вы меня до смерти залечите! - жалобно поскуливала я, с ужасом глядя на все увеличивающееся количество настоев, зелий, декоктов и прочей мерзости, которую эти две садистки решили непременно в меня впихнуть.

– Успокойся! - отмахнулась Тая, сосредоточенно вспоминая, каким единственным значком на этикетке различаются чабречник - зелье от простуды - и настойка чарийды - смертельный яд, от которого противоядий не существует. Судя по нахмуренному лбу вспоминалось плохо…

– Я не буду пить всю эту гадость, в меня столько не влезет! - предприняла ещё одну отчаянную попытку я.

– Привяжем и напоим с ложечки, - невозмутимо отозвалась ведьма, с расстроенным вздохом отставляя в сторону обе бутылочки. Видимо память работать отказалась наотрез, а отравлять меня не входило в её планы. По крайней мере - пока.

– Садистка! - припечатала я и обиженно замолчала.

– Непременно, - улыбнулась Тая, подходя ко мне с двумя чашками в руках. - Ну, сама будешь пить - или насильно поить?

Я, злобно сверкнув глазами, выхватила у неё из рук чашку и выпила залпом. Настойка солодки - мерзкая сладкая гадость…

– Хорошо, - невозмутимо сказала мучительница, забирая опустевшую чашку и всовывая мне в руки другую, источавшую дивный аромат очень качественного и лежалого трупа.

– Что здесь? - с брезгливой подозрительностью спросила я.

– Меньше знаешь - лучше пьешь! - садистски улыбнулась подруга, отходя за ещё двумя чашками.

За полчаса они умудрились впихнуть в меня три литра жидкости, заставить проглотить с десяток таблеток и наложить около семи сильнейших заклятий. Причем если вы думаете, что эти зверские методы лечения принесли за собой облегчение, то глубоко ошибаетесь!

Потому что выпитое количество воды никак не пожелало подзадержаться во мне до утра, заставив носиться всю ночь к будочке на задворках и обратно. А учитывая, что одеваться каждый раз было лень, а будочка была сколочена кое-как и добросовестно продувалась малейшим ветерком… Что я о них обеих думаю, Хранящие вынуждены были выслушивать в красочной малоцензурной форме (Тая пыталась ругаться, но под взглядом замученной насмерть больной быстро скисла и замолчала) до самого рассвета, пока Лия не сообразила вкатить мне тройную порцию снотворного и я не вырубилась из ритма жизни до утра.

Проснулась я злая, не выспавшаяся и с гудящей головой. Предательская слабость в ногах вкупе с головокружением при малейшем движении и не подумали никуда исчезнуть, зелья помогли сдержать только насморк и кашель. А при перспективе ещё одного сеанса зверского лечения вообще хотелось забиться под подушку и тихонько повеситься…

– Доброе утро! - радостно приветствовала меня Лия и, приглядевшись повнимательней, неувевренно добавила: - Похоже, не такое уж и доброе…

– Привет, - вздохнула я.

Скептически осмотрев зверски замученную пациентку, даже Тая не решилась продолжить лечение. Только, посомневавшись, предложила:

– Может, останемся, здесь на пару дней - отлежишься?

Но я, вздохнув, только покачала головой:

– Нет, дело отлагательств не терпит, а одних я вас дальше не отпущу. Ничего, зато уже послезавтра мы будем в Акаире. Надеюсь, что там не осень…

– Надеюсь, - вздохнула Тая, помогая мне заплести косу.

Когда я отказалась от завтрака, никто даже не протестовал, единогласно признав меня мученицей, страдлицей и так далее. А я бы, пожалуй, и не отказалась от столь многообещающей роли, если бы симулировала. Но так… Все льготы вроде предложения вымыть за меня посуду, покормить и вычистить Шэру, остались вне сознания, за туманом головокружения.

Слегка пришла в себя я только на улице, на свежем ветерке. Впрочем, даже чересчур свежем, тут же бесцеремонно полезшем за воротник и в рукава - купить у кого-нибудь куртку ведьмам так и не удалось, а взять их одежки я отказалась наотрез, несмотря на все уговоры с применением грубой магической и физической силы.

Шэра, чувствуя, что с хозяйкой творится что-то неладное, ласково ткнулась мордой в плечо и услужливо присела, чтобы я взобралась на спину, не съехав по крутому боку. Поводья я подхватить забыла, спешиться и вновь залезть было уже выше моих сил, а ведьмы были слишком увлечены попытками оседлать собственных вемилей. Так что я попросту махнула на них рукой: все равно Шэрка уже давно не обращает на них внимания, читая мои желания по малейшему напряжению ног, а то и вообще догадываясь. Поводья же были больше нужны мне, да и то чисто психологически.

– Ну что, поехали? - шумно выдохнула Лия, наконец-то оседлавшая недовольно фыркавшую Ринку.

– Поехали, - кивнула я.

– Вы куда же, деточки? - вдруг засуетилась старушка, приютившая нас на ночь. - А пирожки? Я ж вам пирожки на дорогу испекла!

Пирожки были рассованы по чересседельным сумкам, презентованная Тае за лечение ребенка курица отправилась в Лиин рюкзак.

– Спасибо вам большое за гостеприимство, до свидания! - вежливо попрощалась Тая.

Бабушка со слезами на глазах махала платочком с крыльца:

– Да пребудут с вами Хранящие, деточки!

– Они и так с нами, а толку?! - шепотом проворчала я, разворачивая вемиль, бодро зацокавшую по мощеной булыжником улице.

Хранящие возмущенно переглянулись, но ругаться с больной (как они злорадно надеялись - и вовсе умирающей) ведьмой сочли кощунством и величественно промолчали.

Дорога разнообразием не баловала: по сторонам тянулись все те же безликие серые поля, не радующие глаз даже редким ярким пятном. Была, конечно, красногрудая ристайка, но она на бреющем полете нагло нагадила мне на полу любимого плаща, так что считать её радостным пятном я никак не могу!

Ветер все так же безжалостно выстуживал все подставленные ему места и даже нагло пробирался в неподставленные, а вскоре все заволокла ещё и белесая пелена мелкого холодного дождя.

– Отличная погода! - возмущенно прорычала Лия, поглубже зарываясь в капюшон.

– Не жалуйся на жизнь - могло не быть и того, - флегматично отозвалась я.

– Ага, сейчас прибью одну оптимистку недоделанную - и тут же перестану жаловаться!

– Валяй, - пожала плечами я.

– Хватит вам, - замерзшим голосом оборвала разговор Тая. И, с невозмутимым равнодушием презрев два возмущенных взгляда, добавила: - До вечера мы, кстати, до следующего села не доберемся, так что ночевать придется в поле.

– Прекрасно! - в один голос злобно проворчали мы с Лией и погрузились в тяжкие молчаливые раздумья. Впрочем, лично меня надолго не хватило, так что до самого вечера я то ли дремала, то ли просто была наполовину без сознания (интересно, как это?).

Тем более, что разговаривать нам было особо не о чем, а тихая, плавная поступь вемили, берегущей больную всадницу, и однообразный пейзаж вокруг располагали к долгим нудным раздумьям, незаметно перетекающим в такие же долгие, занудные видения. Поля и не думали кончаться, создавая ощущение неподвижности: хоть ты еле-еле передвигай усталые ноги, хоть лети вперед со скоростью вемили - все равно вокруг будут одни и те же холмики, пригорки и серая усталая земля.

А холод, пробирающийся под тонкий плащ, только ещё больше придает происходящему ощущение нереальности. Слабость и головокружение обволакивают скользким туманом, унося куда-то далеко-далеко, туда, где нет полей и плавно текущей над землей вемили, туда, где под боком не переругиваются сквозь зубы две ведьмы, туда, где нет ничего, кроме меня… Неспешно текут мысли и обрывки воспоминаний, не захлестывая друг друга, не летя наперегонки - просто текут по бесконечной, едва шевелящей усталыми водами реке сознания…

…Море ласково гладит теплыми завитками пенистых волн давно уже обкатанный, выбеленный солью песок. Серебристо-белый берег стеклом лег под ноги в лучах багрового, почти спрятавшегося за выжженную пламенем морскую дорожку, солнца. Тихий шепчущий ветер в зарослях зелено-белёсой травы да редкий всплеск чаячьих крыльев - вот и всё, что нарушает священную тишину морского берега.

И ещё - шаги. Его шаги. Нет, я их не слышу: не дано тридцатилетней ведьмочке слышать бесшумную поступь полуэльфа. Просто по-другому зашептал ветер, по-другому закричали птицы, по-другому вздохнуло уставшее от дневной жары море. Грустно вздохнуло.

– Привет, - я даже не обернулась, но знаю, что он удивленно вздрогнул. Люблю когда он удивляется. Наверное потому, что не так-то это просто - мне удивить чем-то столетнего некроманта.

– Привет.

Я резко обернулась. Серо-зеленые, тяжелые глаза с плещущейся через край болью.

– Что случилось?! -глухо прошептала я - голос предательски сорвался. Потому что я никогда ещё не видела его ТАКИМ.

– Ничего, - грустно улыбнулся он, притягивая меня к себе.

Не то. Все не то! Те же руки, легко перебирающие тяжелые пряди недлинных пока ещё волос. То же плечо, такое теплое и родное - сколько раз я в него утыкалась со слезами и пряталась от всех горестей и бед! Потому что в кольце этих рук горестей и бед просто не может быть. Тот же голос, тихий, успокаивающий. И всё-таки - НЕ ТО.

Я резко вырываюсь из его объятий, встряхиваю волосами и пытливо заглядываю в самые глаза:

– Ты меня обманываешь?!

– Попробуй обмани ведьму, - горько усмехается он. - Просто не хочу расстраивать раньше времени.

– Чтобы я вся извелась от беспокойства? Скажи!

Тяжелый, даже виноватый серо-зеленый взгляд.

Тихо, жалобно:

– Ну скажи…

Он отвернулся, сделав вид, что любуется почти отгоревшим закатом.

Внутри все похолодело, сердце сжали ледяные ядовитые когти. Он никогда от меня не отворачивался. Какой бы плохой ни была новость, мы всегда находили в себе силы сказать её глядя прямо в глаза.

Тихий, хриплый, каркающий голос:

– Я ухожу…

И оборвалась перетянутая струна. Сердце испуганно сжалось до маленького, трепещущего в последнем вдохе птенца - и вдруг забилось ровно, спокойно, словно надежный, давно отлаженный механизм. Как оно ещё может стучать тогда, когда должно бы разорваться?

Ровный, звенящий голос:

– Уходишь? Почему?

Он так и не повернулся, упорно разглядывая быстро опускающуюся на море тьму.

– Может быть, ты не создана для меня. Может быть - я тебя не достоин. Но я должен уйти.

Тихо, спокойно. Мёртво.

– Что ж, тогда - удачи. Она тебе пригодится.

Он резко развернулся, схватив меня за плечи и сжав до боли:

– Может, хватит?!!!

– Что хватит? - безжизненно спросила я, даже не пытаясь вырваться. Всё равно ведь не отпустит. Да и мне уже всё равно.

Отвечать он не стал. Просто прижал к груди, заставляя выгнать из себя боль, выкричаться, выплакаться. Снова стать живой. Пусть с растерзанным сердцем, пусть задыхаясь от слез и криков, но - живой.

Он ушел тем же вечером. Я кричала, плакала, просила остаться. По лицу текли жгучие дорожки слез, глаза застилала боль.

– Не могу, Иньярра, - горький взгляд мудрых столетних глаз. - Прости.

И я осталась. Сидеть на холодном, остром, стеклянном песке на берегу, где море тихо шелестело огромными валами волн, едва-едва шипящих, облизывая белые соленые крупинки, а птицы кричали что-то вслед ушедшему солнцу.

Чем была я, обычная ведьмочка, для полуэльфа с вековым опытом? Просто очередным романом? Просто разнообразием в наскучившей пресной жизни?

Но тогда почему в твоих глазах так плескалась боль, когда ты уходил?

И как я встречусь с твоим горьким серо-зеленым взглядом теперь?…

– Иньярра! Иньярра!!! Просыпайся, не то останешься без ужина!!!

Открыв глаза, я поняла, что меня тормошат с двух сторон, норовя стянуть с вемили. Учитывая, что силы были примерно равные, единственное, в чем преуспели ведьмы - это в выкручивании моих плечевых суставов.

– Всё-всё-всё! - завопила я, отбирая себя у этих двух гарпий. - Я проснулась, значит, хватит надо мной издеваться!

– А мы и не издевались! - обиженно пробурчала Лия, отходя.

– Вот-вот! Вечно стараешься для неё, стараешься, а в ответ - одни упреки! - поддержала Тая.

– Ага, значит, руки у меня просто так болят? - откровенно посмеивалась я, слезая с догадливо присевшей Шэры.

– Руки у тебя болят, чтобы открутиться от законных обязанностей по разведению костра! - тут же нашлась Таирна.

– Ни за что бы не догадалась! Пойду за хворостом, - рассмеялась я, радуясь возможности размять затекшие ноги.

Пока я спала, на землю спустился вечер, серой дымкой укутав дорогу и наконец-то встретившийся нам лес. Насколько я помнила, до села оставалось всего ничего - часа три верхом, но сделать ещё один перегон мы уже были не в состоянии.

– Ни в коем случае!!! - яростно запротестовали ведьмы, тут же позабыв собственные обвинения в тунеядстве. - Сядь на одеяло, укройся вторым - и сиди!

– Но мне же будет скучно! - "возмущенно" завопила я, яростно протестуя против насильного усаживания своей хрупкой особы на расстеленное и заговоренное от промокания одеяло.

– Ничего, - отмахнулась Тая. - Ты, кстати, как себя чувствуешь?

Я внимательно прислушалась к собственным ощущениям и удивленно ответила:

– А ты знаешь, пожалуй, лучше!

Зелья и заклятия успешно сдерживали воспаление горла и насморк, а к головной боли и слабости я уже почти притерпелась. Так что общее состояние оценивалось как "замуж - поздно, в гроб - рано". Впрочем, чаще всего это примерно одно и то же. Для меня.

– Ну смотри мне, - с сомнением покачала головой Тая, уходя за хворостом.

Ильянта занялась готовкой: достала заботливо завернутые в полотенце пирожки, курицу, то ли сходила к ручью, то ли наколдовала воды и покрошила в неё найденные у Таи в поясе травки. Через полчасика на полянке уже весело потрескивал костерок, и булькала закипающая вода.

Я, с наслаждением вытянув ноги, добродушно улыбалась, укутавшись по самый нос теплым одеялом. Насквозь промокший плащ был экспроприирован и раскинул широкие полы над костром. Шальные искры проходили его насквозь, только сердито чихая, не в силах нанести ни малейшего вреда тяжелой скользкой ткани.

Вемили разбрелись по стоянке, изредка брезгливо срывая кустики мокрой, засохшей травы. Шэркина попытка распахнуть черные дымчатые крылья и полететь попугать жителей ближайшего селения (а для неё и тридцать миль - не крюк) была сразу же пресечена мгновенным заклинанием обеждвиживания, наградившим меня жутким ударом в голову. Вемиль обиженно фыркнула и подбежала ко мне, ткнувшись носом в щеку: чего ты, мол, заклинаниями почем зря разбрасываешься - я бы и так все поняла!

– Понять-то, может, и поняла бы, но вот стала бы слушать? - усмехнулась я, прикосновением холодных пальцев отгоняя застилающую глаза боль.

"Я бы подумала!" - высокомерно фыркнула кобылка, отворачиваясь.

– Готово! - восторженно оповестила Лия, снимая в импровизированного вертела подогревшуюся на костре курицу и быстро разрезая её на три ровные части.

Курицу я ещё кое-как в себя запихнула, но вот пирожки уже не полезли ни под каким видом. Даже горестная Таина фраза:

– Но ведь бедной птичке будет там так одиноко! - не нашла отклика в моем окончательно зачерствевшем сердце. Так что пирожки прикончили ведьмы и моё язвительное замечание: "Но ведь бедной птичке будет так тесно!" - ничуть не испортило им волчьего аппетита.

– Кто первый караулит? - зевнула я, поглубже заворачиваясь в одеяла.

– Да лучше простую защиту поставить - и спать спокойно! - фыркнула Тая.

– Простую? - лукаво сощурилась я.

Все мы знали о том, насколько усиливается абсолютно любое заклинание, если соединить силу Жизни воедино: встать треугольником и превратиться на миг в единое целое. Прошептать заклятье на едином выдохе, отдать силу единым толчком, взмахнуть рукой в едином жесте.

Ведьмы переглянулись, с сомнением покосились на меня и однозначно решили:

– Простую!

– Эй, нечего меня калекой считать!!! - возмущенно подхватилась я с одеял, благо после съеденной курицы сил на это мне хватило.

Ведьмы горестно вздохнули в унисон, но, прикинув, что со мной спорить - себе дороже, протянули мне руки, замыкая треугольник силы.

Тихо-тихо, закрыв глаза…

Самое сложное - не слова и не пасы.

Самое сложное - понять, когда. Не по счету "три-четыре", нет, что вы!

Понять. Почувствовать. Одно сердце, одно дыхание, одно сознание…

Может, уже пора? Нет, ещё нет… Рано… Или - уже?..

…Одновременно вдохнуть и на выдохе…

Kraait lishher mj'itroon…

Трижды полыхнуло ярко-зеленое кольцо вокруг облюбованной нами поляны - и застыло едва различимой даже для ведьминского глаза белесой дымкой над землей.

Я пошатнулась, тряся головой:

– Получилось?

– Получилось, - вздохнула Тая.

– А что так грустно?

– Да лучше бы не получалось!

– Это ещё почему? - удивленно нахмурилась я, медленно передвигаясь в сторону расстеленных для меня одеял.

– А как здоровье твое, солнышко? - сочившимся ядом голосом проворковала Тая.

Я прислушалась к внутренним резервам, поняла, что они уже дружно кончились, и жизнерадостно ответила:

– Отсутствует!

– Вот-вот, - озабоченно сказала Тая, укутывая меня получше и подкладывая под голову мой высохший и скатанный валиком плащ. - Спи!

Может, она подкрепила слова соответствующим заклинанием, может - я и вправду здорово вымоталась за день, но сон сморил меня просто подозрительно быстро.

Дождь барабанил по наспех заговоренной, уже почти осыпавшейся кроне карагача, под которой мы спали. Колючие ледяные капли, пробиваясь сквозь полуразрушившееся заклинание, с противным хлюпаньем падали на землю прямо перед моим лицом. Ветер хоть и зывывал где-то высоко в голых ветвях, но под теплое одеяло не забирался. И на том спасибо.

"Ну, и зачем это мы посреди ночи проснулись?" - язвительно вылез давненько не появлявшийся голосок.

Не знаю! В кустики вот схожу - и опять лягу, - сонно зевнула я, откидывая в сторону одеяло. Холодный воздух радостно обнял мое тут же покрывшееся пупырышками тело.

"Не советую!" - лаконично высказался разум.

Почему это?!!

"Потому!" - объявил напоследок он и исчез.

Нет, ну надо же, гад какой! Наговорил всяких пакостей - а ты теперь сиди и думай, что это все означало!

"Краткость - сестра таланта!" - снова высунулся обиженный нелестной характеристикой голос.

Краткость - сестра косноязычия, милый! - язвительно усмехнулась я.

Темноту разорвал яркий свет голубоватого "светлячка". Ильянта опасливо огляделась вокруг, подсела ко мне:

– Ты давно не спишь? - тихонько спросила она.

– Минуты две, - так же шепотом призналась я.

– Надо бы выяснить, что нас всех разбудило! - громко, в полный голос раздалось в темноте.

– Уггр зратья мритваль!!!! - в один голос выругались мы с Лией и, игнорируя злобное Таино пыхтение, добавили: - Ещё раз так перепугаешь - останется горка серого пепла. И на торжественное захоронение в урне не надейся!!

Ехидно встряхнулся лучиками ещё один светлячок - желто-оранжевый. И тут-то я увидела, что, а точнее - кто - нас разбудил.

– Ведьмы, медленно отйдите мне за спину, - негромким напряженным голосом скомандовала я, делая пару шагов назад и не переставая вглядываться в темноту за их спинами.

Ведьмы, не раз попадавшие со мной в переделки (и нагло потом уверявшие, что без меня в них не попадают!), безмолвно подчинились, несколькими скользящими движениями совершив рокировку. Теперь и они могли видеть то, что так не понравилось мне.

За линией защиты расстилалась белая, чуть серебрящаяся в темноте кисея. Расстилалась на самой землей, собиралась в единый комок, облепляла купол защиты со всех сторон, ища хоть малейшую трещинку, единственный слабый узел в заклятьи, уцепившись за который можно было распутать любой - даже крепчайший - канат.

– Что бы было, если бы мы поставили обычную защиту? - оторопев, испуганно прошептала Лия.

– Ничего, - негромко спокойно ответила я. - Сейчас - уже ничего. Может быть - три трупа. Если повезет.

За спиной тихонько завыли с предсмертным придыханием, и я решила, что чем дольше тянешь - тем хуже. Лунные призраки - а существо за гранью защитного контура было именно им - на редкость упорны и способны проявить просто невероятное терпение, выслеживая добычу, даже если за трое суток засады мимо их носа не раз пробежит куда более доступный и сговорчивый обед. Призраки появлялись из-за того, что у умершего были неотложные дела, которые он не успел ни выполнить, ни перепоручить кому-то другому, и упокаивались как только дело было завершено. Всё бы хорошо, но вот только для поддержания жизнеспособности они обязаны были кого-нибудь кушать. И в роли этого самого "кого-то" в этот раз, похоже, выступили мы…

Можно было, конечно, подождать до утра - призраки боятся прямых солнечных лучей, но не было никакой гарантии, что утром солнце выглянет из-за тяжелых усталых туч, а при пасмурной погоде дневной свет им не помеха. Так что будем действовать по старому принципу: если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету. То бишь, если до неприятностей остался один только шаг, то чего тянуть? Пойти навстречу - вот и весь сказ!!!

– Не двигайтесь и не колдуйте без команды, - сквозь зубы проронила я, материализуя в правой руке меч. Против призрака от него, конечно, толку мало, но большинство заклятий сопровождаются пасами с учетом меча в руке. Да и уверенности так, если честно, как-то больше.

Медленным стелющимся шагом я пошла к призраку словно по ниточке.

Gjaun loi frat…

Защитный купол рухнул с первого же звука, призрак удивленно метнулся и яростно вскинулся, подавшись вперед.

Aet hjit nei ojfem…

Не сдерживаемый больше защитным контуром, он несся на меня куда быстрее, чем хотелось бы, да и моя ниточка шагов, похоже, оказалась слишком короткой…

Gher laij nemiotta…

Призрак вздыбился с диким воем, почти накрыв меня с головой. Я с воплем повалилась на землю, откатываясь в сторону, заклинание силового удара вырвалось чисто машинально, безо всякого желания с моей стороны. Какой от него толк, если призрак бесплотный?!

Белый туман, обиженно взвизгнув, отпрянул. Поколебался, раскачиваясь на ветру, и медленно уплыл вглубь леса. Догонять и высказывать, что я о нем думаю, было уже выше моих сил: я, не борясь с сотрясавшей всё тело лихорадочной дрожью, осела на землю.

– Ты как? - тут же накинулись на меня ведьмы, поднимая, перетаскивая на одеяло, всовывая в руки горячую чашку с любимым чернасом.

– Живая, - сдавленно ответила я. - Похоже, в следующей деревне на курочку с пирожками зарабатываю я.

– Не вздумай! - возмущенно вскинулась Тая. - Ещё тебе, больной, не хватало за призраками по кладбищам гоняться!!

– И ты оставишь бедных, несчастных, беззащитных жителей села без помощи?! - притворно ужаснулась я, лукаво трепыхая ресницами.

– Вечно ты берешь крайности! - неуверенно сдала назад Тая.

– Ну-ну, - усмехнулась я, заворачиваясь в одеяла. - Ладно, всё, всем спать - у нас завтра трудный день.

– У нас каждый день такой! - насмешливо фыркнула Лия, гася "светлячка".

– Всё, что нас не убивает, делает сильнее! - пафосно провозгласила Тая, впитывая энергетический сгусток и укладываясь на лежак.

Остаток ночи прошел спокойно, под утро даже дождь успокоился. Рассвет, подтверждая мои опасения, выдался сырым, серым и мрачным, но мне, как ни странно, полегчало: голова почти не болела и бодро проявленный интерес к последнему, случайно завалявшемуся в сумке пирожку жутко обрадовал спутниц.

– Вечно у тебя все не как у людей. Ну кому ещё мог пойти на пользу двухчасовой сон под отсыревшим одеялом с полуночной побудкой на пример убиения призрака?! - смеясь воскликнула Тая.

– Ты ещё скажи, что у тебя самой все как у людей! - рассмеялась в ответ я. - А что до призрака - я ведь его так и не убила. Вообще, если честно, не поняла, почему на него подействовал силовой удар - он же бесплотный!

– Не скажи, - качнула головой Лия. - Призрак, если он высосал из кого-то всю энергию, на несколько дней становится если и не телесным, то по крайней мере осязаемым. Ему вполне мог прийтись не по вкусу даже обычный энергетический удар.

– И зачем я самый сложный экзорцизм современной магии выплетала, спрашивается? - усмехнулась я. - Надо было взять меч и зайти сзади.

Быстро залив водой кострище и похватав вещи, мы оседлали вемилей и поехали дальше. Через три часа меня ожидала встреча со старыми, но, правда, не очень добрыми знакомыми.

Сторож Марын очень не любил свою работу. Не любил холод и жару, не любил стоять на одном месте, не любил мелькающие перед глазами одинаковые лица. Но было кое-что, что примиряло его со всеми тяготами стояния по струнке у центральных ворот города: запотевшая бутыль мутного самогона. Её очень не любила жена, но на работе жены не было. Поэтому пошлина на въезд через ворота была прямо пропорциональна тяжкости сегодняшнего похмелья Мартына.

Вчера Мартын гульнул знатно, нынче голова раскалывалась, в глазах двоилось, но это было даже удобно: дважды взять сорок сантэров с одного и того же прохожего ему совсем не представлялось лишним. А что путник возмущается - так это его, путника, личное дело: его никто не просил приезжать в город, тем более - через главные ворота да ещё в столь тяжелое для Мартына утро.

Голова гудела, словно её приложили чугунной сковородкой. А может - и вправду приложили: в пылу пьянки такой ерунды и не упомнишь, а уж когда дело доходит до стриптиза на столе в трактире… Мартын глухо застонал, прикидывая, стоит ли сегодня идти домой или лучше сначала ещё разик заглянуть в трактир - хряпнуть для храбрости, а то и вообще остаться там до самого утра. Ведь жена-то - она дура баба. Ну чего мужик должен делать дома, если там нет бутыли самогона? Умные-то жены, они как мужей домой заманивают? Выпивкой да под закусочку. А Матька? Скалкой да сковородником. Тьфу, дура баба!

Вдали показались три быстро увеличивающихся пятнышка. "Глянь-ка, всадники!" - подивился Марын, - "Ну я сейчас с них за въезд-то сдеру!".

Кони двигались просто с невозможной скоростью, все быстрее и быстрее приближаясь к стенам города. Вот уже стало видно, что это не всадники, а всадницы - выдали развевающиеся по ветру длиннющие волосы, а вот и окрас лошадей. "Красавцы-то какие!" - изумленно присвистнул Марын, до этого видевший только Сенек и Сивок в плугах.

Белый конь споткнулся, зло взвизгнул и тут же выровнялся, не сбившись с хода. Но всадницы все равно как одна остановили вставших будто каменные изваяния лошадей и, спешившись, склонились над поврежденной ногой жеребца. Или кобылки? Отсюда и не видно…

Поговорили о чем то, поплевались, потом белокурая сложила ладони "лодочкой" и накрыла больную конскую ногу. Пальцы тут же окутались золотисто-зеленым свечением…

Вот здрыгн! Ведьма!!!!

Марын ошарашенно сел на лавку, не зная, что ему делать. Звать народ не хотелось, да и король запрещал ведьм жечь - ему там какая-то одна услугу оказала, так он теперь за это богомерзкое ремесло всеми руками и ногами! Одну правда всё равно сожгли - но это, правда, давно было: уж лет пять назад.

Самому встречаться с ведьмами один на один тоже не хотелось. Но желание содрать с них двойную плату за въезд в город все же оказалось громче доводов давно спившегося разума, и Марын, выпятив грудь колесом, встал перед воротами с твердым намерением не пропускать ни одну, пока не проплатят все до сантэра.

Три ведьмы быстро приближались. Медленнее, чем раньше, явно берегли споткнувшуюся лошадь, но все равно - с обычными конягами этих красавиц в волнистыми хвостами и шелковыми гривами было не сравнить.

Между конями и Марыном оставалось уже меньше тридцати шагов, а ведьмы так и не думали осаживать разогнавшихся животин! "Этак они меня сметут накворр!!!!" - мысленно пришел в ужас Марын и, видя буквально в метре от себя карие ехидные глаза лошади, не выдержал, с жутким воплем отпрыгнув в сторону. Если им так хочется расшибиться в лепешку об ворота - пожалуйста, но вот его на тот свет отправлять не надо!

Расшибаться лошади и не подумали: невозмутимо домчавшись до самых ворот они играючи взвились над препятствием высотой в две с половиной сажени и остановились с той стороны. Черноволосая ведьма, подъехав поближе, открыла калиточку:

– Милейший, с вами все в порядке? Помощь не требуется?

– Н-н-нет! - бодро просипел Марын.

– А где здесь на ночь остановиться можно, не подскажете?

– Т-т-трактир! По улице прямо, - так же заикаясь ответил он.

– Всё там же, - словно про себя усмехнулась она.

– Что? - не понял сторож.

– Ничего. Спасибо, - улыбнулась ведьма, разворачивая конягу прямо на месте и кивая головой спутницам: мол, поехали.

Марын сполз по стеночке на землю, глупо улыбаясь вникуда. Да за такой рассказ его в трактире неделю бесплатно поить будут!!!!

Йыр, и угораздило же Лёнку подвернуть ногу! Вемиль, конечно, не лошадь - ей такое повреждение мало мешает, но все-таки было решено, что, пока она не сможет двигаться наравне с остальными, не хромая, мы отсюда не уедем. Магия свое дело сделала, к утру не должно было остаться и воспоминаний о неприятном инциденте, но один дневной перегон мы теряли.

В трактире было людно, хотя свободный столик мы все-таки отыскали. Позвали разносчицу, заказали у неё фирменное блюдо, попросив только чтобы оно было действительно съедобным. Та уставилась на меня как на кого-то смутно знакомого, старательно сморщила лоб, но вспомнить так и не смогла. Оно и к лучшему: чем меньше людей меня вспомнят - тем больше шансов обойтись без рецидива.

– Как ты думаешь, за Лёнкой будут хорошо ухаживать? - беспокоилась Тая.

– Уверена, - усмехнулась я.

– С чего ты взяла? - не успокаивалась та.

– С того, что я в отличие от вас не гнушаюсь пользоваться магией для создания необходимой репутации, а после фирменного пламени в зрачках мне ещё никто не посмел принести несвежий обед или плохо проследить за моей лошадью! - с истинной ведьминской злобностью улыбнулась я.

– Иньярра, но так же нельзя, так нечестно! Мы не должны использовать нашу силу во вред! - взвилась Лия.

– А я разве причинила ему хоть какой-нибудь вред?! - искренне удивилась я. - От зажженных глаз ещё никто не умирал!

– В сочетании с твоим трупным цветом лица и злобно перекошенной физиономией жди когда-нибудь инфаркта! - просветила меня Лия. Я честно постаралась дать ей в лоб, но не достала, а вставать и обегать стол было лень.

– Здесь всегда такое великолепное обслуживание? - спросила у меня Тая, тоскливо глядя туда, где уже четверть часа назад бесследно испарилась наша официантка.

– А почему ты у меня спрашиваешь? - удивилась я. - Мне самой интересно!

– Ой, да брось ты, Иньярра, как будто сразу не видно, что ты здесь уже была, причем не так уж давно! - фыркнула Ильянта.

– А почему видно? - насторожилась я.

– Потому что никто больше не сумел понять ни слова из бессвязных обрывков слов того пьянчуги у ворот, а ты сразу же безошибочно привела нас к трактиру. Отсюда вывод: местоположение сего малогостеприимного заведения ты и так знала, спрашивая только для проформы!

– Какие мы логичные! - язвительно фыркнула я.

– Так чего нам-то врать? - скопировала фырканье Лия.

– Да так, - нахмурилась я. - Воспоминания не самые радостные.

– Кто б сомневался! - рассмеялась Тая. - Рассказывай тогда, чтоб нам хоть знать, за что тебя внезапно схватили и сожгли, с нами не посоветовавшись!

– Это я и сама хотела это узнать в прошлый раз, - медленно проговорила я, кроша в пальцах корку черствого хлеба.

– Сожгли что ли? - удивленно-насмешливо фыркнула Лия. - Да плюнь ты и разотри! Со мной этого добра знаешь сколько было!

– Со мной тоже, - неопределенно отозвалась я. - Но никогда - ТАК.

– Как? - нахмурилась Тая.

– А, не хочу вспоминать! - отмахнулась я, кивая подругам за спину, где наконец-то появилась разносчица с нашим заказом.

– Картошка толченая, курица жареная, салат капустный, - равнодушно проговорила девица, шлепнув перед нами три тарелки с едой. - Платить сейчас будете?

– Нет, потом, - мило улыбнулась я. - А кипятка у вас, почтенная, не найдется?

– Два сантэра, - невозмутимо потребовала разносчица, вытирая руки о передник, заляпанный всем подряд - от вчерашнего борща до прошлогодних сосисок.

– Возьмите, - улыбнулась я, протягивая девушке пару монет. Та сгребла деньги в карман фартука и отошла.

Тая подозрительно принюхалась к размазанной по тарелке еде и повернулась ко мне:

– Так о чем мы говорили?

– О пользе склероза, - язвительно усмехнулась я, пододвигая к себе вилку.

Тая несколько минут хмурилась, раздираемая голодом и желанием меня убить, но потом все-таки решила вопрос в пользу еды, невнятно пробурчав:

– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!

– То-то и оно, - с обаятельной улыбкой на губах я воткнула вилку в капустный салат.

– Сейчас доем - и прибью, - пообещала Тая, впиваясь в жилистую куриную ляжку. И, разумеется, тут же намертво завязла в ней всеми зубами, жалобно мыча и пытаясь отодрать курицу, желательно - не оставив на ней полный комплект клыков.

– Жажда крови ни к чему хорошему не приводит, - поучительно просветила её я, стряхивая ошметки капусты под стол. Не знаю, кто придумал назвать позапозапозапрошлогоднюю капусту, посыпанную крупными кольцами вышибающего слезу репчатого лука, громким словом "салат", но мой желудок с этим фантазером был категорически не согласен.

Тая наконец-то с треском выдрала то ли курицу, то ли зубы и, обиженно отложив подкинувшую такую гадость ножку в сторону, занялась увлеченным размазыванием картошки по тарелке. Серо-крахмальная застывшая масса не вызвала бы аппетита даже у очень голодного тролля, что уж говорить о ведьме-эстетке?

– Дивный обед, - тоскливо протянула она, со вздохом отставляя тарелку в сторону. - Кстати, а где мы поселимся?

– Полагаю здесь же, только на втором этаже, - пожала плечами я, кладя на салфетку обглоданную кость. В отличие от Таи, попавшееся мне крылышко было вполне съедобным и даже, пожалуй, вкусным. Правда картошка оставляла желать лучшего…

– Нормальные комнаты? - спросила Лия. - Или с клопами, тараканами и соседом-алкоголиком?

– Да уж получше чем сон на целебном свежем воздухе с комарами, сырой землей, дождем за шиворотом и призраками, решившими пожелать приятных сновидений! - фыркнула я.

– Кстати, о призраках, - насторожилась ведьма. - Иньярра, ты же не собираешься его искать, правда? Зачем он нам нужен? Переночуем - и поедем дальше!

– Вот-вот, - тут же вскинулась Тая. - Чтобы никаких ночных битв и хладных трупов, покрытых слезами росы, под утро!

– От призрака трупа не останется! - возмутилась я.

– Вот и можешь сделать вывод, кого я имела ввиду! - язвительно отозвалась подруга. - Иньярра, пообещай, что не будешь искать это чудо по кладбищам и жальникам!

– Призраки на кладбищах не живут! - насмешливо просветила я.

– Не важно! Пообещай мне, что не будешь его искать!

Поглядев на две не обезображенные заботой о моем хрупком здоровье рожи, я поняла, что альтернативы у меня нет, и недовольно проворчала:

– Ладно, если в окно не постучится - то пусть живет себе дальше, как хочет!

– Вот и чудненько! - расплылись в сахарных улыбках ведьмы. - А чем мы займемся до вечера?

Не дождавшись от обиженно сопевшей меня никакого ответа, Хранящие, не растерявшись, решили проблему самостоятельно:

– Пойдем на базарную площадь!!

– Нет! - рыкнула я. Ещё чего не хватало!

– Почему? - удивились ведьмы.

– Потому что я не хочу, - предельно понятно ответила я.

– Брось, Иньярра, тебя все здесь уже давным давно забыли! - твердо сказала Ильянта, беря меня за руку и вытаскивая из-за стола. - Так что нечего весь день сидеть в комнате под лавкой, трясясь, как заячий хвост!

Глаза разносчицы, глядевшей в спину уходящим посетительницам, вспыхнули злым огнем узнавания…

– Пиражки, гарячие пиражки, пиражки гарячие!!! - завывали на все лады торговки, расталкивая народ, народ, неспешно бредущий между лавок со всем на свете, и пачкая недостаточно распоропных горелым маслом, сочившимся из "гарячих пиражков".

Яркие платки перемежались сияющими вычищенными кольчугами и заточенными мечами, самоцветные бусы - настойками для омоложения. Тая раскупорила одну, понюхала, брезгливо скривив нос, и громоподобно прошептала на ухо торговке:

– А вы знаете, что за такое сильное слабительное можно и в лоб получить?

Дородная баба, явно трясущая деньги с недальновидных горожан не первый год, испуганно сглотнула и умоляющими глазами уставилась на Таю:

– А хотите наливки, сливовой, - у меня в погребе припрятано. Вкуснющая!..

Тая чуть прищурилась, раздумывая, а я, ни капли не стесняясь, подошла поближе и брякнула:

– Мало!

– Две бутылки! - не растерялась тетка.

– Пять и зелий впрок!

– Четыре, - привычно стала торговаться тетка.

– Че-е-его?!!! - глаза машинально вспыхнули черным светом.

– Ой! - испуганно присела женщина, с ужасом глядя мне прямо в лицо и суеверно крестясь. Потом присмотрелась повнимательней и, узнав, истошно заголосила: - Да мы ж вас сожгли пять лет назад! Как сейчас помню - и кострище, и столб, и пламя, и волосы черные по ветру! Лю-ю-юди!!!!!!!!! Спасите, Хранящие, это что ж деется-то?!!!!!!!

– Ну спасайте, - мрачно фыркнула я ведьмам, отшатнувшись от голосящей тетки и спеша раствориться в нахлынувшей толпе. - "Тебя здесь уже давным давно забыли!". Ага, трижды!

– Кто ж знал, - неуверенно оправдывалась Лия, - Какие олухи станут помнить ведьму, сожженную пять лет назад?

– Это смотря как сжечь, - качнула головой я.

Тая резко остановилась, развернулась ко мне лицом и, сжав до боли плечи, потребовала:

– Иньярра, признавайся сейчас же!!! Хватит тут в прятки играть!

Посмотрев в потемневшие почти до черноты карие глаза, я поняла, что от ответа мне уйти и вправду не удастся.

– Ладно, давайте только хоть в трактир вернемся, пока меня здесь ещё кто-нибудь столь же удачно не узнал!

Отсрочку "момента истины" ведьмам Хранящие приняли не с восторгом, но даже к ведьмам иногда - очень редко! - залетает в гости глас разума.

– Ладно, но в трактире тебе уже точно не отвертеться! - решила Лия, направляясь к ближайшему выходу с площади.

– Угу, - со вздохом согласилась я, пытаясь прогнать тянущее предчувствие из груди. Нехорошее предчувствие. В волосах недобро шелестел налетевший ветерок, пальцы странно напряглись, словно в ожидании магической схватки.

– Ильянта? - жалобно проскулила я. - А ты ничего не чувствуешь?

– Ничего хорошего! - коротко бросила Лия, пробираясь сквозь с толпу.

Мы с Таей обменялись встревоженными взглядами, но докапываться или строить вслух предположения не стали.

– Как ты думаешь, это из-за той торговки? - шепотом спросила я.

– Не знаю, - озабоченно оглянулась Тая. - Но очень хочу как можно скорее оказаться подальше отсюда!

Мы непроизвольно ускорили шаг, спеша выйти с базарных рядов. И, подойдя к резным воротам, поняли, что все равно опоздали…

– Ведьмы!!! - завопил перегородивший проход народ, потрясая крестами и факелами.

Я, с одного взгляда оценив, что боем прорваться не удастся, встала, независимо уперев руки в бока и гордо тряхнув длинными распущенными волосами:

– Приятно познакомиться!

– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… - завел пронзительным, срывающимся на постыдный визг речитативом поп в длинной рясе.

Печально знакомый поп…

– Пиражки гарячие, гарячие пиражки! - надрывались торговки, шныряя по рядам с тяжелыми горячими сумками.

Сегодня торговец рыбой поехал не по тому ряду, да столкнулся с каким-то там пьяным, рассыпал по земле всю рыбу, её тут же частично расхватали, частично втоптали в грязь, а теперь, вот уже с самого утра, над всей площадью стоял жуткий "аромат" порченной рыбы.

– Так сколько оно стоит? - допытывалась я у продавца, тыча пальцем в висящее подальше от грязных рук покупателей и простых зевак платье из лилленского шелка. Дышать приходилось в рукав, иначе уже через пару секунд из глаз начинали течь слезы, а обоняние отшибало напрочь.

– Не твое дело, девка! - грубо оттолкнул меня продавец. - Тебе такое и во сне не по карману!

– Да ну? - нехорошо прищурилась я, щелкая пальцами с проскочившей между ними искоркой.

– Пошла прочь, ведьма, нечего мне тут товары портить!!! - истошно завопил торгаш, и я, не желая привлекать к своей особе излишнего внимания, предпочла ретироваться, напоследок припорошив все товары толстым слоем магической, видимой только продавцу пыли.

– Иииииии!!!! - донесся отчаянный взвизг купца, схватившегося одной рукой за голову, другой - за тряпку.

Побродив немного по рядам и приценившись к копченым курам, я соблазнилась цыпленком на дорогу. Продавщица, невинно хлопая глазами, положила на одну чашу весов самую маленькую тушку, а на другую - безнадежно подпиленные гири. Я, не менее мило улыбалась, припомнила Храмовые уроки защитных искусств, где большинство приемов заключались либо в уменьшении веса (меча, себя, противника - что уж удобней. Ты попробуй перекинуть через плечо бугая, весом в полтора раза тяжелее тебя самой! А вот уменьшив его вес в пять раз - да за милую душу!), либо в увеличении скорости (тоже чьей угодно - можно заставить противника не успеть затормозить перед выставленным мечом, а можно самой вовремя ускользнуть от удара). Цыпленок, несмотря на все старания ошарашенной таким поворотом дела продавщицы, оказался двухсотграммовым и толстеть не собирался ни под каким видом. Елейно распрощавшись с возмущенной торговкой, я взяла несбывшегося Петю, завернутого в фольгу, и только было собралась уходить, как почувствовала знакомую пульсирующую боль в висках и не смогла не обернуться на её источник.

Над площадью стоял дым. Белёсое странное марево, жутко колышащееся при полном отсутствии ветра. Так видели происходящее обычные люди. Я же своим ведьминским взглядом сразу вычленила ещё одну составляющую - рассеянную силу. Огромное количество силы, повисшее в воздухе. Чистой, неиспользованной силы, вот-вот преобразующейся в ударную волну, если её немедленно не использовать… "Ну давай, чего ты медлишь?!" - мысленно возопила я в адрес невидимого мага, сумевшего призвать для каких-то своих целей ТАКОЕ количество энергии.

Секунды медленно текли сквозь сжатые до боли кулаки, ногти почти до крови впивались в ладонь. Семь секунд… Рано. Рано, погоди ещё чуть-чуть, вот когда будет на пике…

Пять… Ещё, ещё немного, совсем капельку…

Три… Давай! Ну! Ну же!!! Где ты есть, йыр возьми?!!!

Две… Паника быстро нарастает внутри. Ты же не успеешь!!!

Одна… И тут я поняла. Он и не собирался использовать призванную силу. Он хотел, чтобы она перешла в ударную волну, снеся на кворр всю площадь и половину города!

– Разойдитесь! Бегите!!! - когда напряженную тишину разрывает такой крик, половина голов обернется в вашу сторону. Вторая половина попытается, но ей ничего не будет видно. А уж если вы ещё при этом отчаянным толчком выплеснете всю ауру, нечеловеческим усилием обуздывая снежную лавину силы и заставляя её вместо одного разрушительного удара обрушиться на землю проливным дождем…

– ВЕДЬМА!!!!!!!!!!!!! - истошно заорали сразу несколько голосов. Передние ряды от меня отхлынули, задние, напротив, стали напирать.

– Ну, ведьма, - устало согласилась я, едва держась на ногах и чувствуя, как неумолимо подкатывает к горлу тошнота. - Ну и что?

– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… - завопил взявшийся йыр знает, откуда поп, размахивая дымящимся кадилом.

– Скажите, куда изыдти! - пошутила я.

– Братья! - экзальтированно взвизгнул поп, оборачиваясь к недоуменно гудящей толпе, - неужели мы оставим мерзкую ведьму творить свое непотребное ремесло и дальше! Неужели мы не сожжем её во славу Хранящих?!!!!

"То-то Лия обрадуется!" - мрачно подумала я.

– Неужели мы позволим треклятой девке издеваться над честным людом и дальше?! - проникновенно завывал поп. - Взять её!!!!!!

На меня накинулись с полдесятка дюжих мужичков угрожающе потрясавших веревками и удивленно отпрянули от моих охотно протянутых рук. А толку сопротивляться, если у тебя не осталось ни капли энергии? Не вручную же с ними драться! А вот особым образом подставить руки, чтобы потом легко можно было распутать веревки - это милое дело.

– Чего вы ждете, братья?! - надрывно просипел сорвавшимся голосом поп.

Мужики смущенно связали мне руки и деликатно взяли под локотки, ведя вслед за попом куда-то с площади. Позади с радостным гомоном повалила толпа.

Где-то через пятьдесят саженей отданная сила дала о себе знать жутким головокружением, и я мягко откатилась в глубокий обморок…

Кап-кап-кап… За шиворот медленно текли капли ледяной воды, делая и без того не слишком приятное лежание на полу в каменном мешке совсем уж невыносимым. Голова трещала как после шабаша, магическая аура была полна примерно наполовину.

"Ну, и куда же нас занесло?" - язвительно осведомился вечный собеседник.

Не знаю. Судя по всему - в тюрьму.

"Если аура полна наполовину, то ты здесь лежишь как минимум сутки. Почему тогда тебя всё ещё не сожгли?"

Какой ты умный! Главное - добрый! Ну какой им, скажи, интерес жечь ведьму, если она без сознания? Нет, им подавай вопли, крики, проклятия напоследок. На некоторых Ветках даже сжигание в клетке практикуется: человек по клетке из угла в угол мечется, орет - толпа счастлива, йыр бы их всех побрал!

"Какая ты эрудированная!" - презрительно фыркнул разум. - "Тогда скажи мне, умная, почему бы им тебя не привексти в сознание нашатырем и не сжечь? Зачем тактично ждать, пока ты сама соизволишь очнуться?"

Приятное напоследок сделать решили!

"Ага, жди!"

Жду…

Впрочем, ждать пришлось недолго: буквально через десять минут наверху открылся люк и высунулась кудлатая башка в маске (они наивно надеялись, что это поможет им уберечься от сглаза!):

– Ведьма! Ты проснулась?

Оказывать ему честь ответом я не стала, молча тряхнув мигом засветившимися волосами.

– Не смей колдовать!!! У меня оберег от твоего мерзкого колдовства, он отразит его разрушительную силу на тебя же!!! - испуганно заорали сверху.

Вниз упала веревочная лестница, мазнула меня по туфлям:

– Поднимайся! - грозно завопил стражник.

– Не могу, - невозмутимо ответила я, даже не предпринимая попыток взобраться наверх.

– Почему? - возмущенно донеслось сверху.

– Ты когда-нибудь пробовал взобраться по веревочной лестнице на шпильках и со связанными руками?! - язвительно отозвалась я.

Наверху недовольно засопели: такая ситуация инструкциями явно не была предусмотрена.

– Стой где стоишь, ведьма! - наконец разродился неведомый трус за маской. - Только попробуй применить свое похабное умение - и тебе конец!

– Почему же похабное? - насмешливо возмутилась я.

Стражник не ответил: он с сосредоточенным пыхтением спускался вниз по веревочной лестнице. Учитывая, что с места мне сходить запретили, сия процедура была весьма и весьма опасна для моего здоровья: сверху на меня медленно, но верно надвигалась железная пыхтящая задница, с твердым намерением если и не раздавить, но покалечить-то уж точно.

– Гав! - резко рявкнула я, отскакивая к стенке.

Трусливый рыцарь тут же с грохотом приземлился ровно туда, где я только что стояла.

– Я сказал, только посмей! - визгливым голосом деревенской бабы заорал он.

– А разве я колдовала? - удивилась я.

Рыцарь возмущенно зарычал, с третьей попытки поднялся (то ли ноги не держали, то ли пятикилограммовая броня не всякому по плечу) и мстительно связал мне ещё и ноги, а потом повязал черную повязку на глаза. Потом перекинул, как куль с крупой, через плечо и полез вверх. В этот раз гавкать я не рискнула: падать при случае пришлось бы вместе…

Несли меня не долго и весьма неаккуратно, потом ссадили на пол в какой-то комнате, раздался тихий звон монет - и всё смолкло. Три бесшумных (по мнению идущего) шага - и повязка картинно падает на пол, являя моему взору комнату, погруженную в кромешную тьму. Обладатель эльфийских сапог возвращается на свое место - ровно напротив меня, пару секунд старается наиболее подобающую позу (это он полагал, что ведьмы в темноте ничего не видят, вот и старался выстроить мизансцену при закрытом занавесе), проверяет, чтобы свет канделябра падал мне на лицо, ослепляя, и картинным щелчком зажигает свечи. Мама дорогая, так вы что, на двух работах работаете, платят мало?!

– Трепещи, мерзкое исчадие тьмы! - пафосно начал давешний поп. - Ибо пришел твой последний час!

Свечи действительно немного слепили глаза, но всё же не настолько, насколько хотелось бы моему собеседнику.

– А вы хворост так быстро натаскать успеете? - съязвила я.

Поп злобно заскрежетал зубами: у него речь была заготовлена без учета моих реплик, так что патетичное вступление пошло насмарку.

– Грехи твои неизмеримы, душа осквернена поганым умением, а обеты не исполнены! - продолжил пафосно завывать он со следующего абзаца.

– Чтобы исполнять обеты надо иметь глупость их давать, - резонно заметила я. - У меня, конечно, мозги не на месте, но все же не настолько!

– Молчи!!! - взвизгнул он, брызжа слюной и потрясая рукавами рясы.

– Кстати о поганом умении, - невозмутимо продолжила я, проигнорировав "ненавязчивую" просьбу уступить инициативу в разговоре. - Вы ведь тоже им владеете, правда? Только вот на преотвратнейшем уровне, не имея ни малейшего представления о принципах работы заклинаний. И вместо того, чтобы создать людям психологическую установку на щедрые пожертвования - вы ведь этого хотели добиться, не правда ли? - я возвысила тон, пресекая попытку себя перебить. - А вместо этого чуть не снесли к йыровой бабушке полгорода и трусливо воспользовались возможностью свалить собственные прегрешения на случайно оказавшуюся рядом ведьму, не так ли, милейший?

Милейший предпринял слабую попытку прожечь меня колючим взглядом, но преуспел:

– Что ж, ведьма, ты права. Ты оказалась не в том месте не в то время. С твоей позиции. Но никак не с моей, - стеклянный злой голос царапал нервы. - Да, мы тебя сожжем - должен же кто-то доставить удовольствие толпе!

– Миленько, - проворчала я. Но спорить не стала. К восьмидесяти годам ты либо успеваешь понять, что, если народ хочет тебя жечь - то пусть жжет, порталов ещё никто не отменял, либо тебя и вправду сжигают. Я к костру относилась философски.

– И ты не будешь сейчас кричать, плакать? - поразился поп. Даже обиделся, по-моему.

– Кворр дождетесь! - фыркнула я. - Костер - так костер. Я в этом вашем йыровом каземате замерзла, как Бобик, - как раз косточки погрею.

Поп посмотрел на меня как на ненормальную, но спорить не стал. Ещё бы он спорил!!!

Лица смазывались в одно яркое, гомонящее, перекошенное пятно. Толпа орала, потрясала кулаками, поднимала в воздух кресты, наивно думая, что я слышу и боюсь. Глупые! Никогда так сильно не изменяется восприятие мира, как перед возможной смертью. Никогда для меня не имели меньшего значения все эти вопящие, искаженные животным ужасом и злобой лица.

Встав к столбу, руки я опять послушно подставила, дабы потом хоть на узлы время и силу не тратить - и без того проблем будет, хоть отбавляй.

Вообще у ведьмы есть два пути с костра: уйти через портал либо не сгореть. Второе по молодости у меня вызывало больший интерес и как-то раз было испробовано на практике. Кошмар!!! Лучше быть самой последней ведьмой, чем первой святой! Замучают! "Дай счастья, дай здоровья, дай денег!". "Как дала бы в лоб!!!" - однажды не выдержала очередного просителя я, и тут же была развенчана и снова предана костру. Второй раз я предпочла обойтись без эффектных концовок…

– Итак, мы сегодня провожаем на тот свет отвратительное создание, возникшее на свете исключительно по проискам йыра, отведшего глаза Хранящим. Да пусть прямо с нашего костра она провалится в самое пламя преисподни!!!

Костер было доверено поджигать самым "пострадавшим" от моей мерзкой пакостливой деятельности. Ими оказались продавец лилленского шелка и торговка с курами, не сумевшая меня обвесить. Уверена, многообещающая ведьминская улыбка им ещё не один год потом в кошмарах снилась…

Костер запалили с четырех сторон, толпа радостно взревела и наступило время моего коронного выхода. Иллюзорное пламя взметнулось выше столба.

– То Хранящие дают нам знак, что доброе деяние совершаем! - перекрыл радостный гомон встревоженный голос попа. Он-то явно чувствовал, что я что-то колдую, вот только помешать, да и понять, как именно - не мог.

"Прибила б Хранящих за такие знаки!" - мысленно усмехнулась я, резким напряженным движением пальцев высвобождаясь от веревок, благо за занавесом пламени этого никто не заметил.

Теперь - портал. Медленно, сосредоточиться… Увидеть… Забыть про настоящее пламя уже начинающее опалять ноги…

Между резко разведенными руками вспыхнуло кольцо. Я, шипя сквозь зубы, наконец-то смогла залить водой подобравшийся близко огонь. Ну что, оставить им горстку золы на память? Иллюзия пламени взметнулась до небес, я шагнула в портал, бросив на хворост у столба щепоть черного пепла.

…Сгоревшая ведьма при оставшихся почти нетронутыми хворосте и столбе тоже наверняка будет преподнесена пастве как святой знак Хранящих…

– Ну и что? - непонимающе фыркнула Тая, прохаживаясь из угла в угол (пять-шесть шагов от силы) по нашей камере. В этот раз вместо каменного мешка нас предпочли запереть в обычной темнице. Видимо, никому не хотелось проверять, на что способны три ведьмы, упихиваемые и утрамбовываемые в каземат как огурцы в банку. На всё и ещё немножко…

– Ну и ничего, - вздохнула, безуспешно пытаясь подоткнуть под себя солому. Точнее - её жалкие остатки: основную часть приватизировала Лия. Впрочем, мне было грех жаловаться: Тае вон вообще сесть некуда.

– То есть ты хочешь сказать, что этот сволочной хорек пять лет назад напортачил с заклинанием, ты спасла весь город - ладно, пусть половину, скромница ты наша, - а потом этот сморчок с потрохами ещё тебя же и сжег?!!!!!!!!!!!!!!!!!! - возмущенно завопила Лия, переварившая наконец мой рассказ.

– Почти сжег, - уклончиво поправила я.

– Не важно! - раздраженно отмахнулась Лия.

– Ну ни свирта себе "не важно"!!!!!!!!!!!!!

– Ведьмы, хватит!!! - в который раз одернула нас Тая. - Предположим, что всё именно так, как сказала Иньярра, предположим, что нас ждет примерно та же участь.

– Веселенькая перспективка! - нервно фыркнула я.

– А, следовательно, - невозмутимо продолжала ведьма, - вопрос на повестке дня: что делать?

– Вечный вопрос, - тоскливо протянули мы с Ильянтой, незаметно борясь за оставшуюся охапку соломы. Несчастная травка скрипела и трещала, перетягиваемая из стороны в сторону, а потом не выдержала и рассыпалась по полу, припорошив обеих тонким слоем травяной пыли.

– Ведьмы!!! - раздраженно завопила Тая. - Хватит тренировать свои накачанные пальцы рук! Что делать, я вас спрашиваю!

– Что ты сказала? - одинаково резко развернулись мы с Лией.

Под двумя плотоядными, не обремененными смирением и покаянием ведьминскими взглядами Тае стало неуютно. Причем настолько неуютно, что она, закрыв голову руками тоненько пропищала:

– Я? Да я ничего… Я так, мимо пробегал… Не бейте меня пожалуйста… Ну хотя бы не ногами…

– Прекрати! - фыркнула я, под шумок выкрадывая из-под вставшей в запале Лии клок сена.

Тая прекратила, Лия села на место, чуточку поерзала на враз похолодевшем полу, обиженно посмотрела в мои до неприличия честные глаза и вздохнула:

– Ну и что делать?

– Порталом в полной мере мы пользоваться не можем - ещё занесет куда-нибудь к йыру на кулички, потом три года до Храма не доберемся, - расстроенно выдала Тая.

– Тай, мы просили сказать, что делать, а не говорить, чего нам делать нельзя! - рыкнула я, досадливо тряхнув волосами.

– А ещё вот здесь, в тюрьме, мы - в смысле, я Ильятна - почти не можем колдовать: здесь где-то идет кварцевая жила, блокирующая все пассивные умения, - так же убито продолжила она.

– Я рада, - сквозь зубы процедила я.

– А ещё пока мы тут сидим этот сволочь пьет чай там наверху, - жалобно проскулила Лия. Говорю же - сплошное расстройство от того предвидения!

– Так, ведьмы, стоп! - заорала я. - Копилка минусов уже переполнена! Давайте найдем какие-нибудь плюсы!

– Ну… Мы живы, - неуверено пожала плечами Тая. И, подумав, значительно добавила: - Пока.

– Отлично, - у меня вырвался нервный смешок. - На вас по кварц так отрицательно влияет, то ли что - но с такими упадническими настроениями вас можно закапывать безо всякого сожжения!

– Спасибо! - обиженно отвернулась Лия.

– Пожалуйста, - невозмутимо ответила я. - А делать я предлагаю вот что: смирненько идем на костер, со слезами на глазах кощунствуем, взывая к помощи ни кворра не могущих сделать Хранящих и так же миленько открываем портал. Скажем… на ту поляну, где в прошлый раз встретились с призраком.

– Тебе так понравилось с ним встречаться? - язвительно осведомилась Лия.

– Знаешь, после местных жителей призрак - это приятная высокоинтеллектуальная компания!

– А вемили? - нахмурилась Тая. - Как они нас найдут? Мы же их не бросим.

– Вы что, сдурели?! - поразилась я и, вспомнив, поняла: - Ааа! Вы же с вемилями общаетесь редковато! Можно сказать, совсем не общаетесь…

– Короче! - рявкнула Лия.

– Короче, призовем их - вот и вся недолга, - фыркнула я. Ведьмы прикусили языки, осознав, насколько опростоволосились - о такой вещи забыть, это ж надо!

– Накроемся невидимостью, - с готовностью перехватила у меня эстафету Тая. - Проедем через город и устроим веселенькую жизнь нашему поседевшему импотенту!

Седины у попа пока как-то не появлялось: маг всё же, пусть и кворровенький. Да и сомнений в его мужской силе городскими молодками не выражалось.

– Тай, что-то я подобных заболеваний у него пока не замечала!

– Так устроим! - расплылась в доброй улыбке Тая. Такой доброй, что меня мороз подрал по коже. Хорошо, все-таки, что мы с ней по одну сторону баррикад!

Три часа прошли в бесплодном ожидании, изредка прерываемом дробным перестуком зубов.

– Скор-р-ро они там нас ж-ж-жечь придут - или нет??! - раздраженно шипела Тая, выхаживая по камере как замерзший, но гордый петух.

– Так не терпится? - вкрадчиво поинтересовался слащавый голосок за спиной. Не узнать приговоренного к поседению через импотенцию было невозможно. Раздался скрип раздвигаемой решетки и скептическое фырканье Таи, смотревшей куда-то мне за спину.

– Так как наши ведьмочки относятся к перспективе очищающего пламени? - самодовольно повторил он, не двигаясь с места. - Особенно вот та, черноволосая, а?

– Нейтрально, - насмешливо фыркнула я. - Только давайте уж поскорее, а то до сметри надоело здесь сидеть!

– Сейчас-сейчас, - усмехнулся в козлиную бородку поп. - Вот только одно дельце осталось. Оп!

Шею судорожно сжал накинутый попом амулет, сковывающий магию в любых её проявлениях. В виски ударила кровь, из горла вырывалось хриплое полузадушенное рычание. Йыр бы его побрал!!!

– Иньярра! - кинулись ко мне ведьмы, тщетно пытаясь отодрать, снять наконец-то подуспокоившийся и прекративший меня душить амулет.

– Это сдерживатель магии, - хрипло выдохнула я, в трудом выравнивая дыхание. - Головная боль, тошнота и прочие удовольствия обеспечены…

– Сволочь! - рявкнула Тая, вскакивая и замахиваясь. Кто сказал, что ведьма, даже лишенная магии, позволит над собой издеваться?! Кворр с ней, с магией! Пощечина - ничуть не хуже!

– Стерва! - злобно прошипел поп, отскакивая и потирая пылающую щеку.

– Спасибо, - мило улыбнулась та.

– Я вас сожгу!!! - брызжа слюной заорал он.

– Слава Хранящим! - обрадованно поддержали "свежую" идею мы. - А то уже полдня ждем, никак не дождемся!!!

– Поганые девки! Грязные распутницы!!! - никак не успокаиваясь, вопил поп, бегая взад-вперед по камере. - Я вас уничтожу!!!

– У него что, комплекс полной неполноценности? - скривилась Лия, провожая поворотами головы бегающего колобка в развевающейся рясе: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…

– У него не коплекс, - объяснила я. - У него просто именно она-то, родимая, и есть!

– Я вас колесую, утоплю, сожгу, развею по ветру!!! - поддал жарку поп, краснея до самых ушей. То ли я попала в самую точку, то ли он просто здорово не любит утренние пробежки. А скорее всего - и то, и другое.

– Мило, - улыбнулась я, пытаясь совладать с дрожащими пальцами. У этого амулета, кроме полной блокировки магии есть и ещё немало гадостей! Впрочем, есть и один плюс. На ведьму он действует ровно пять минут. Будем надеяться, что наш блюститель антиведьминского порядка этого не знает.

– Заткнись, недостойная!!! Как ты смеешь меня перебивать?!!!! Средоточие йырового мастерства!!!

– Послушайте, почтенный! - не выдержала я. - Когда мы с вами встречались в последний раз, вы обладали этим самым мастерством! И у себя в руках вы почему-то не называли его йыровым!!!

– То были жестокие ошибки молодости! - пафосно взъерепенился поп.

– То есть вы хотите сказать, что больше не пользуетесь магией? - недоверчиво фыркнула Тая.

– Я избавился от этого пагубного умения! - патетично возвел руки к небесам (в смысле - каменному потолку, залепленному паучьей паутиной) он.

– Что?!! - воскликнули мы втроем одновременно.

– Вы что, сдурели?

– Как так?

– Не может быть!!!

– А что вас так не устраивает? - недовольно фыркнул поп, досадливо морщась.

– То, что магия - это не штаны, которые как надел, так и снял, - назидательно завела Ильянта. - Если она есть, то её нельзя ни отдать, ни убить, ни заморозить!

– А вот продать - можно, - веско проронила я. И, дождавшись, пока все удивленные взоры окружающих уставятся на меня, продолжила: - Некромантия. Если пользоваться ей не профессионально, а давая жертвы - то тогда запросто можно распрощаться и с магией, и с любовью и с половиной жизни!

– Окворреть! - присвистнула Лия.

Поп только недовольно передернул плечами, сморщившись, словно я отдавила ему любимую мозоль:

– В любом случае, вы сейчас - в моей, и только в моей власти! И я вас уничтожу!!!

– Это мы уже слышали, - брезгливо поморщилась Тая. - Вы уж давайте или развитие событий, или - разойдемся с миром!

– С миром?!!!! - взвыл поп. - НИКОГДА!!!!!!!!!

– Ладно, ладно, только не орите! - досадливо нахмурилась я. - Мой несчастный слух не может терпеть такого изощренного такого издевательства.

– Ха! Да что ты можешь сделать мне без своего мерзкого колдовства, ведьма?! Ничего!

– Да ну? - многообещающе улыбнулась я, потирая руки.

Поп не возжелал проверять степень своей уверенности в моей полной беззащитности. И правильно. Женщины - страшная сила. А любая ведьма - это женщина в кубе!

– Я вас сожгу! - в который раз взвизгнул он.

– Эта песня хороша, начинай сначала, - скривилась Лия.

– Ага, - поддакнула я, нахально уперев руки в боки.

– Да что вы говорите! - "сокрушенно" покачала головой Тая, вставая с нами в один ряд. - А я ведь ещё даже место на кладбище не приватизировала: всё, знаете, некогда - то упыри, то вурдалаки, то с деньгами напряженка…

Поп затравленно оглянулся по сторонам, видя что в игре "стенка на стенку" его стенка и на столбик-то слабо тянет.

– Да как вы смеете! - в который раз визгливо пискнул он, скривив мордочку.

И тут пришло ОНО. Я его не видела - магия все ещё была под блокировкой, но вот чувство, что в комнате находится кто-то ещё, пятый, но совсем не считающий себя лишним, не оставляло ни на минуту. Ведьмы, в отличие от меня, похоже отлично видели, что это такое и упорно кивали мне куда-то за спину попа.

– Что там? - шепотом спросила я у Таи.

– Сама не видишь? - испуганно ответила она.

– У меня между прочим кое-какая дрянь на шее застегнута! - обиженно отозвалась я, тщетно всматриваясь в стену за попом.

– Ой, извини! - повинилась Тая. - Там призрак - тот, которого мы тогда не добили.

– Вуггр протзал миррга!!!! - не сдержавшись, выругалась я. - И что мы с ним будем делать? У меня магии нет!

– Ну, есть же мы, - вполголоса возразила Ильянта.

Внимательно всмотревшись в её доблестно позеленевшее лицо, я только вздохнула, вкладывая ещё больше сил в разбивание цепей амулета. Тот, как назло, попался качественный, не желая сдаваться раньше условленных пяти минут.

– Значит так, если что - не визжать! - сквозь зубы прорычала я.

– Чего это вы там шепчетесь?! - подозрительно спросил инквизитор местного пошиба, не слышавший ни слова из разговора трех Сказительниц.

– Признаемся друг другу в самых страшных жизненных грехах, отче! - съязвила я, пытаясь понять хоть примерно, чего хочет этот йыров призрак. - Покаяние, знаете ли, никогда лишним не бывает. Так зачастую назад оглянешься - и ахнешь: так какого же свирта я себя-то три года винила, если в итоге виноват этот козел?!!!

– Распутная девка! - жестко припечатал поп.

– О, это я уже слышала!

Поп, только собиравшийся завопить в ответ что-то столь же душевное, вдруг как-то скуксился, скрутился узлом и повалился на пол, беззвучно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Что? Что происходит?! - потребовала я комментариев от ведьм.

– Н-н-не знаю, - неуверенно отозвалась Ильянта. - Он его словно… обволок со всех сторон и… сжимается, что ли…

Странно. Призраки, выслеживающие добычу ради пищи никогда так не убивали - они просто лишали сознания и высасывали энергию. Но энергетически душить… Это только если…

Йыр побери, предназначение! У каждого призрака есть свое предназначение! И если целью этого конкретного призрака являлось убить попа, то…

Наш бывший инквизитор затих, глядя невидящими глазами в каменный пол. Боюсь, наше вмешательство в процессы седения и продолжения рода уже не потребуется… И тут я увидела.

Призрак, самодовольно колышащийся над трупом, лениво поднял на меня глаза:

– Ну что, ведьма?

– А ничего! - усмехнулась я.

– Не желаешь меня убить?

– А за что? - искренне удивилась я.

– Удачи, - довольно вспыхнул он, медленно растворяясь.

– Надеюсь, она это учтет! - улыбнулась я.

– Иньярра? Иньярра! Хватит стоять, словно вкопанный столб! Что ты там увидела? - тормошили меня подруги.

– Призрака, - честно призналась я.

– И ты его не убила?!

– С амулетом на шее?! - я возмущенно тряхнула головой.

– Ой! - смутились подруги. - Извини, всё время забываем. А его можно снять?

– Уже - да, - я сдернула с шеи тонкую железную цепочку, разорвавшуюся пополам.

– Жаль, что он был на тебе, когда тут был призрак, - с сожалением вздохнула Лия.

– Жаль, - согласилась я.

Хотя сломала его ещё за мгновение до смерти попа…

– Уууу!!! Ты мне на ногу наступила!!!

– Извини, я тебя не вижу!

– Тем лучше - значит, чары действуют.

– Ну так и не жалуйся, что я тебе на ногу наступила!

– Так же этим своим… каблуком!!!!!!!!

– Заткнитесь вы обе, - прошипела я, пытаясь рассмотреть что-нибудь за воротами.

– Командирша выискалась! - тут же объединились подруги, набросившись уже на меня.

– Если вы сей же час не замолчите, то я дальше пойду одна!!!

Неестественно яркие дажденьские звезды расцветили перламутром черный шелк небосвода, низкая желтая луна нависла прямо над крышей трактира. На фоне такого насыщенно-желтого круга, перекрытого призрачными отблесками теней, живописцы очень любят изображать силуэт ведьмы на метле. Обязательно обнаженной и обязательно с развевающимися волосами. Против волос я ничего не имела, но вот обнаженной… Осенью?! Да ещё щупая метлу самым интересным, так сказать, местом?!! Да пусть этот кворров живописец сначала сам попробует так полетать, а потом над приличными ведьмами издевается!!!

– Ну что, идем? - тихонько толкнули меня в бок.

– Ага, идем, - шепотом отозвалась я, мстительно возвращая тыччок.

– Ой! Хи-хи-хи-хи-хи!!!! - тут же раздалось прямо над ухом.

– Ты чего?!! - возмущенно взревела я.

– Я щекотки бою-у-у-у-у-у-усь!!!!! - завыла Тая.

– Сви… Идиотизм!!!! - с чувством сообщила я согнувшейся пополам подруге свое честное мнение о её нехорошем поведении.

– Знаешь, Иньярра, я уже, конечно, откуда только не сбегала: из тюрем, казематов, монастырей, но вот с костра во славу себя самой пока как-то не доводилось!!! - насмешливо прошептала Лия.

– Так расслабься и получай удовольствие! - фыркнула я, выходя наконец-то на относительно свободную и пригодную для настройки портала площадку. - Ну что, поехали?

Мы скинули с себя невидимость, словно надоевшую, узкую, стесняющую движения одежду. Дышать сразу стало значительно легче.

Встали спиной друг к другу, взялись за руки.

– Итак, та поляна, где мы сегодня ночевали, - проговорила я, глубоко вдыхая и закрывая глаза.

Легкий пушистый ветер тихонько перебирает веточки расставшегося с роскошной кроной карагача, словно нежная рука менестреля, ласкающего струны. Где-то недалеко журчит ручеек, упорно сопротивляющийся каждое утро прихватывающему поверхность ледку. Черное выжженное пятно от костра, наспех залитого водой с окружении пожелтевшей, почерневшей от осенней сырости травы…

– Graett!..

Осенний ветер приветливо завыл в голых ветвях деревьев, потухший костер вспыхнул ярким вихрем пламени, в шею ласково ткнулась родная, теплая морда вемили…

Что ж, живем!!!

…Над городом сияли звезды, соленой сетью опутывая черные крыла зеленоглазой ночной птицы, сырно-желтая луна пригрелась на крыше трактира и не желала куда-либо оттуда уходить. "Кто очень хочет всю жизнь мотаться кругами над землей - прошу, вакансия свободна!" - казалось, говорил весь её ехидный вид, - "А у меня, вы уж извините, голова кружится! И вообще, имею я право хоть иногда поспать, как все, а не мучить бессонницей ведьм и оборотней?!!".

Но увы, мало кто это видел: в городе люди редко поднимают голову вверх - куда больше их интересует то, что внизу: залезть в лужу или конское… удобрение - удовольствие маленькое.

Дверь трактира широко распахнулась, пахнув незабвеным ароматом вечного перегара, папиросного дыма и помоев. Из гостеприимного помещения толпой повалили завсегдатаи. Кого-то выносили на руках, кого-то выбрасывали с раскачкой, кого-то пинали, кто-то и сам выползал… Сторож Марын был как раз из последних. Пусть ноги заплетались, то и дело по привычке снова разворачиваясь к трактиру. Пусть он оставил в оном всю свою месячную зарплату, пусть ему завтра за это будет такой нагоняй от жены, что костей не собрать, но он гордо шел сам, трепетно прижимая к груди бутыль мутного самогона. Единственную радость жизни…

Рассвет занялся незаметно: тихонько поднялась с крыши луна, медленно истаяв на полпути к горизонту, солнышко выбелило отблесками уже по-осеннему холодных лучей край неба, не слишком торопясь подниматься полностью.

Утро выдалось тяжелым: голова трещала, ноги подкашивались, мутило. То и дело мелькающий мимо люд тоже не добавлял настроения: то и дело норовили отдавить ногу, обсчитать с въездной пошлиной, обругать наглым зарвавшимся стариканом.

– Куда?! - в который раз заревел оскорбленным медведем Марын на всадника, попытавшегося проехать без уплаты налога. - А платить?

– Сколько? - послушно достал кошель всадник.

"Эге", - подумал Марын, - "да ведь с этакого кварта можно и в три шкуры содрать. Ну на бутылку - так точно!". Но увы, коварное похмелье сильно подкосило счетоводные способности и без того не блиставшего математическими талантами Марына, так что процесс сложения затянулся.

– Ну скоро ты там сообразишь, сколько в казну отдать, а сколько - прикарманить? - вдруг раздался тихий женский голос прямо над ухом. Чисто бы кто рядом стоял!

Мартын затравленно огляделся по сторонам. Никого. Всадник, устало побрякивающий монетами в развязанном кошеле. "Всё треклятая жара!" - поморщился Марын, опять принимаясь за тяжкое дело подсчетов.

– Ну скоро там? - зевнул всадник. - А то надоело уже!

– Сейчас-сейчас, господин! - поклонился Марын, напряженно хмуря лоб.

– "Сейчас-сейчас", "господин"! - язвительно прошипел настырный голосок несколько другой тональности. - Ишь ты, как залебезил! Открывай ворота давай, надоел уже!

Марын осоловело затряс головой, безуспешно пытаясь вытряхнуть из неё глюки.

– Чего ты трясешься как эпилептик? - брезгливо фыркнул кто-то третий в голове. - Хватит человека мучить - пропускай давай!

– Эй, ну долго ты там ещё? - недовольно поморщился всадник.

– Н-н-нет, гос-с-сподин, - испуганно залепетал Марын. - В-в-вы это, езж-ж-жайте так, ага?

– С чего бы это?

– Пр-р-риятное человеку сделать захотелось! - нервно облизывая губы, сглотнул Марын. - Езжайте себе с Хранящими.

Голоса в голове фыркнули, словно подавившись смешком.

Всадник проехал, ворота чуть подзадержались, прежде чем вновь закрыться - руку Марына мазнул невидимый конский хвост.

– Ой, спасите Хранящие!!! - осоловело закрестился мужик.

– Отстань! - брезгливо фыркнуло в голове.

– Ага, - тупо согласился Марын, глядя в пустоту.

– Вот и умница, - похвалили три голоса в унисон.

Марын, затряс головой, затопал ногами и, увидев родную бутыль самогона, разбил её вдребезги.

– Больше - ни капли!!! - зарекся пятидесятилетний алкоголик…

– Умница… - прошелестело где-то далеко, замерев над дорогой.