"Жара в Архангельске" - читать интересную книгу автора (Оливия Стилл)38Ночные улицы Архангельска после вчерашних новогодних гуляний были почти безлюдны. Кое-где ещё виднелись объедки вчерашнего праздника в виде взрываемых мальчишками петард да небольших кучек праздно гуляющего народа на площади возле ёлки. Аня и Олива, пройдя мимо нарядных витрин уже закрывшихся центральных магазинов, вышли к высотке и, миновав поблёскивающие в отсветах разноцветных гирлянд ледяные фигуры, свернули на архангельский "Арбат" – улицу Чумбарова-Лучинского. Чумбаровка была одним из самых любимых мест Оливы в Архангельске. Это была тихая, вымощенная плитами улочка, как и Арбат, созданная исключительно для пешеходов. По бокам её стояли красивые старинные здания – в основном музеи, памятники архитектуры. Как и на московском Арбате, были там и магазины, и кафетерии. Летом на газонах и клумбах Чумбаровки цвели ярко-оранжевые маргаритки, лиловые ирисы, пёстрые анютины глазки, а резные скамейки укрывала прохладная сень акаций и серебристых тополей; зимой же скамейки были пустынны, равно как и детские качели с каруселями, лишь поблёскивали в свете фонарей выстроенные то тут, то там изящные ледяные фигуры, а в центре Чумбаровки высилась, играя причудливой иллюминацией гирлянд, нарядная величавая ёлка. Однако ни Аня, ни Олива не могли в этот вечер в полной мере насладиться красивым видом нарядных зимних улиц, открывающихся их взорам. Олива была вся на нервах из-за Салтыкова и до сих пор не могла отойти; к тому же, на улице был мороз, и Аня, будучи изнеженной, тут же заскулила, что ей холодно. – Если хочешь, ты можешь вернуться домой, – сказала Олива, – А я не вернусь. Я не хочу его видеть, тем более, ему на меня по большому счёту насрать. Пусть там сидит бухает со своими приятелями. – Ну конечно, а потом ты вляпаешься тут в какое-нибудь дерьмо, а мне за тебя отвечать, – проворчала Аня, – И вообще, я не понимаю, как это Салтыков всё ещё терпит твои заёбы. Будь я на его месте, я бы уж давным-давно тебя послала. Олива ничего не ответила, и подруги молча пошли дальше. На дорогах было скользко, и Олива то и дело подскальзывалась и падала. Шли они, шли, вышли на набережную, потом свернули в какой-то переулок, петляя наугад до тех пор, пока не забурились в какой-то "шанхай". А время-то позднее, людей поблизости нет. Кругом какие-то стрёмные деревянные бараки с разбитыми окнами и заколоченными дверьми, покосившиеся и обледенелые деревянные тротуары… Аня пересрала не на шутку. – Больше я никогда в жизни с тобой не свяжусь! – причитала она, – Вот что нам теперь делать, как отсюда выбираться? И зачем я, дура, пошла у тебя на поводу! Осталась бы дома, а ты бы и бродила бы тут одна… – Погоди, не пищи, – сказала Олива, – Ты же знаешь, со мной не пропадёшь. – О, ну конечно! С тобой не пропадёшь, да. Зато с тобой попадёшь так попадёшь… – Попадёшь, зато не пропадёшь. Ладно, не ной, щас чё-нибудь сообразим. Тут на углу показалась какая-то подвыпившая компания. Недолго думая, Олива направилась к ним. – Извините, вы не подскажете, как нам добраться до высотки? – До высотки-то? – насмешливо переспросил один из гопников в шапке, лихо заломленной на затылок, – А вы сами чё, не местные, да? – Да, мы вот заблудились… – Ну тогда идите вон туда, и всё время прямо – будет вам высотка, – он махнул варежкой куда-то вбок, и Олива с Аней, как наивные чукотские девушки направились туда. – Я же говорю – со мной не пропадёшь! – весело подбадривала Олива подругу, – Щас выйдем к высотке и всё будет чики-пики. Однако по мере того как они шли, "шанхай" всё не кончался, а наоборот, местность вокруг них становилась всё менее знакомой и более стрёмной. – Ты уверена что мы идём в правильном направлении? – забеспокоилась Аня. – Да хуй знает, – честно призналась Олива, – Щас ещё у кого-нибудь спросим. Однако спросить у "кого-нибудь" дорогу здесь было довольно-таки проблематично. Людей не было видно вообще. Наконец, на углу появилась какая-то тётенька с коляской. Олива ринулась к ней. – Скажите пожалуйста, как нам дойти до высотки? – Эва-а! – удивилась женщина, – Это вам далеко надо идти. Здесь вы не выйдете, разве что до Урицкого доберётесь, а оттуда на автобусе… Делать нечего – пошкандыбали наши бедолаги искать выход на улицу Урицкого. Кое-как выбрались – и пиздец опять подкрался: автобусы об эту пору уже перестали курсировать… – Я тебя убью!!! – раздражённо выпалила Аня, – Правильно говорят: один дурак так узел завяжет, что трое умных не развяжут. И как мы теперь домой попадём, интересно знать?! Олива виновато молчала. Да и что тут скажешь? Наворотила она делов, что и говорить, наворотила. Недаром про неё говорили, что чего ей не хватает, так это мозгов; да она и сама признавала тот факт, что она дура. Нет необходимости описывать их дальнейшие мучения полуторачасовой ходьбы пешком на каблуках по льду, на двадцатиградусном морозе, под Анины причитания и всхлипывания. Но, как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается – в конечном итоге подруги добрались всё-таки до дому. – Как ты думаешь, он хоть немного там волнуется за нас? – предположила Олива, – Мы ведь три часа отсутствовали… – Не думаю, – сказала Аня, – Впрочем, сейчас узнаем, – и решительно нажала кнопку звонка. Она оказалась права. Салтыков и компания по-прежнему сидели в гостиной как ни в чём не бывало, пили пиво. Накурили – не продохнуть, аж на лестничной площадке тащило табачищем. Дверь им открыл Райдер – Салтыков даже не соизволил выйти в коридор. – Девчонки! – крикнул из гостиной Макс Копалин, – Идите сюда! Аня, едва заглянув в гостиную, тут же вспыхнула до корней волос и радостно заулыбалась. Олива по её реакции сразу поняла, что среди прочих там находится и Дима Негодяев. – Я как раз хотела позвать тебя сегодня на каток, – пролепетала ему Аня вмиг изменившимся голосом. Дима моментально покраснел и опустил глаза. Парни заметили это. – Мммм, Димас? – подмигнул ему Павля. – Я это… пойду… – замялся Димка. – Да, пора собираться, а то поздно уже, – подхватил Райдер и все просочились в коридор. – Да рано ж ещё, куда вы? – воскликнул Салтыков, – Мы же так и не пришли к единому мнению… – Завтра придём к единому мнению, – Тассадар шутя хлопнул Салтыкова по плечу, – А на сегодня хватит с тебя – ты вон и так уже на грудь больше поллитра принял, не считая пива… – Кстати, девчонки, есть предложение пойти завтра вечером в кино на "Иронию судьбы-2", – предложил Райдер, – Говорят, классный фильм. Надо сходить посмотреть. – Там видно будет, – сказала Аня, – Сегодня я уже так устала, что единственное моё желание – это добраться до постели. – Ну, ни пуха ни пера, – прошептал в дверях Макс Копалин Салтыкову. – К чёрту, – тихо ответил он и закрыл за гостями дверь. Проводив приятелей, Салтыков вышел на кухню покурить. Олива босиком вышла туда же. – Потрудитесь мне объяснить, что всё это значит?! – гневно начала она. – Меелкий, – Салтыков был уже порядочно выпимши, – Давай станцуем танго! – Прекрати, наконец, паясничать! – взорвалась Олива, – Мне надоело такое отношение! Я что тебе – вещь, да? Игрушка? Ты же совершенно не уважаешь меня… – Да ты чего взъелась-то? Чего ты всё время из мухи слона раздуваешь?! Если я говорю – всё заебись, значит, всё заебись! – Но я же вижу, что это не так!!! У Оливы тряслись руки – это был верный признак того, что сейчас с ней начнётся истерика. Салтыков протянул ей сигарету, щёлкнул зажигалкой. Олива глубоко затянулась и, выпустив дым, тихо произнесла: – Давай говорить начистоту. Я вижу, что что-то изменилось в наших отношениях, и изменилось в худшую сторону… – Да, знаю. У нас с тобой сексуальная несовместимость. В этом вся и проблема. – И что теперь? Как мы дальше жить будем? – Не знаю, мелкий. Я не хочу сейчас говорить об этом. – А когда? Нет, не увиливай от разговора. Надо сейчас расставить все точки над i. Салтыков затянулся сигаретой и ничего не ответил, словно что-то обдумывая. Несколько секунд прошло в молчании. – Что же теперь? – спросила Олива, – Ты же предлагал мне пожениться и жить со мной. А теперь… я тебя не понимаю. Ты что, хочешь сказать, что не сможешь жить со мной, если у нас секс не получается? – Да, не смогу. Секс для меня очень важен. Я хочу трахаться, понимаешь ты это или нет?! – Понимаю. Но в чём, в чём моя вина? Ты же знаешь… Он промолчал. Олива с трудом сдерживала себя, чтобы не заводиться. – И что?.. Как мы поступим? Как мы будем дальше жить? – Не знаю, мелкий. Решай сама… Олива даже растерялась. – Но что же… А как же теперь… Салтыков молчал. – Ну не молчи, ответь хоть что-нибудь!!! И он, наконец, произнёс: – У нас с тобой нет перспектив сейчас. Никаких. – И?.. Что… мы должны… расстаться?! – Подумай сама, мелкий. Я смотрю на вещи рационально. У нас сейчас не получится с тобой жизни. Во-первых, ты знаешь, мои родители против нашего брака… – Ну и что? – с вызовом перебила его Олива, – Мы оба совершеннолетние, и нам вовсе необязательно их согласие. Ты же сам сказал это ещё летом. Что же изменилось? – Во-вторых, – не слушая её, продолжал Салтыков, – У нас с тобой нет собственного жилья. Если брать кредит, залезем в долги, да и невыгодно щас связываться с ипотекой… – Но почему? – возмутилась Олива, – Все так делают! – Делают, кому родители помогают. Пойми, мы живём не в Советском Союзе – государству на нас насрать. Чтобы встать на ноги и хорошо жить, надо перед этим как минимум лет десять горбатиться. Я сейчас планирую начать свой бизнес – а для этого нужен начальный капитал. Постарайся это понять, мелкий. Я ведь это делаю только ради нашего с тобой блага… – Я не понимаю тебя, – перебила его Олива, – Почему одно должно мешать другому? Разве это причина? Если мы любим друг друга, никакие препятствия не должны мешать нам быть вместе… – Но, мелкий, мы же разумные люди… Если мы сейчас с тобой сойдёмся, все перспективы для карьеры будут загублены. Я начну пить от безысходности… К тому же, ты сама видишь – секс у нас не получается. Мы разные, мы не подходим друг другу… Что же мы будем вместе жить и мучиться, мы же возненавидим друг друга! – Но ты же клялся мне в вечной любви!!! – у Оливы из глаз брызнули слёзы, – Что же, получается, ты мне врал?! – Нет, мелкий, я люблю тебя, правда! – воскликнул Салтыков, – Я всегда буду любить тебя, мелкий… Но мы не можем быть вместе… Прости меня… Дальше Олива не слышала, не понимала, что он говорил. Всё рухнуло в один момент. Она даже не поняла сразу, что произошло. – Ты… ты… отказываешь мне?.. – Жизнь покажет, мелкий… Ты можешь считать себя полностью свободной… Если у тебя там кто-то появится… – Чтооо?!?! – Олива даже отпрянула к стене, – Как ты… Как ты смеешь мне это говорить?! Ты… мне… чтобы я… там… кто-то… Как ты смеешь!!!!! Салтыков молчал. И у Оливы слова застряли в горле. Она сползла вниз по стене, скорчилась на полу, закрыв лицо руками. – Надо подождать… – наконец, выдавил из себя он. – Сколько? Месяц? Полгода? Год? – Не знаю, мелкий… – Это исключено!!! Молчание. – Ты отказываешь мне? – Да, мелкий. – Ты хочешь сказать, что сейчас мы с тобой не поженимся и не будем жить вместе? – Да, мелкий. – Ты хочешь сказать, чтобы я собирала свои вещи и уезжала обратно в Москву? – Да. – Это твоё окончательное решение? – Да. – Ну что ж… – медленно произнесла Олива, вставая с пола около двери, – Я это предвидела… Интуиция меня редко когда подводит… Он молчал. – Значит, так… Лампа на потолке мигала еле заметно. – Ты сказал мне, чтобы я сама всё решила, ну я и решила… Значит, ты решительно отказываешь мне? – Я тебе уже всё сказал. – Хорошо, – ответила Олива, – В таком случае, мы ставим точку на наших отношениях. Если тебе важнее твоя карьера, твоё благополучие… ради Бога… я думала, ты меня любишь, и хочешь быть со мной… но ты не захотел… в таком случае, мы расстаёмся с тобой… навсегда. Он молчал. – Сейчас я пойду ночевать к Ане, – твёрдым голосом сказала Олива, – А завтра мы с ней уедем в Москву. И больше ты меня никогда не увидишь. Салтыков молча отвернулся к окну. Олива остановилась в дверях и добавила: – Извини, что я встретилась на твоём жизненном пути. Нам не надо было сходиться. Извини, что понадеялась на тебя, поверила твоим обещаниям… А теперь прощай навсегда. Олива вошла в комнату Ани. Она лежала в кровати, но не спала. – Ну вот что, – сказала ей Олива, садясь на краешек постели, – Как говорится, финит а ля комедия. Завтра утром мы с тобой собираем чемоданы и… уезжаем в Москву. – Как? Так вот, вдруг? – Да. Он мне отказал. – Хорошие дела, – пробормотала Аня, – У вас что ни день, то приключения. С вами, ребят, чокнуться можно! – Как бы там ни было, – сказала Олива, – Завтра утром мы едем на вокзал. Больше я ни минуты здесь не могу оставаться. Она бросилась ничком на кровать и зарыдала. Только сейчас до неё в полной мере дошёл весь смысл только что прошедшего разговора. Сказать, что ей было больно – значит, ничего не сказать. Рухнула вся её жизнь, её обманули, просто провели как глупую маленькую девочку. Мысли путались в её голове. Как дальше жить? Это было невозможно. "Что делать? Да ничего не делать… – с отчаянием думала Олива, – Щас приеду в Москву, а потом… Что потом? Зачем я еду в Москву? Не знаю… С каким лицом я приеду туда теперь… Что я скажу матери, всем остальным… Как объяснять буду… Нет, я этого не переживу… Лучше уж под поезд брошусь…" На подушке лежал бархатный футляр от золотой цепочки с кулоном – подарок Салтыкова на Новый год. Олива лихорадочно принялась рвать цепочку с шеи – сняла кой-как, бросила в футляр. "Верну… Мне ничего от него не надо…" Скрипнула дверь – Салтыков вошёл и молча лёг в кровать рядом с Оливой. Меньше всего она хотела сейчас видеть его здесь. – Уходи, – сказала она ему. Он не послушал. "Зачем, зачем он пришёл сюда?! – думала Олива, – Я же сказала ему – уходи, мы расстались, я не хочу тебя видеть. Он не уходит, не слушает меня. Это значит, что мои слова для него ровно ничего не значат…" От обиды и бессильной злобы она заревела. Аня попросила Салтыкова покинуть комнату. Её он послушался. С горем пополам девушки, наконец, уснули. Но среди ночи Олива проснулась оттого, что Аня судорожно трясла её за плечи. – Мне приснился кошмар… – горячечно шептала Аня, – Билет на поезд… И там цифры, на табло написано: "28.10. Время смерти"… Оливу аж в жар кинуло. Аня заразила её своим страхом. – Мы не должны уезжать сейчас! – воскликнула Аня, – Мне страшно! Страшно! Если мы уедем, мы можем никогда не вернуться назад… – Ах, мне уже всё равно, – безразлично сказала Олива, – Если смерть, то так даже и лучше будет… – Я не хочу умирать!!! – истошно завопила Аня. Во дворе пронзительно завыла собака. – Я схожу в туалет, – Олива выбралась из-под одеяла. В тёмном коридоре она стремалась каждого шороха, ей всё время мерещилось, что за спиной у неё кто-то есть. Кое-как справив малую нужду, Олива вернулась в спальню и… застыла в немом оцепенении. Рядом с Аней в постели лежал Салтыков. Минут пять Олива не могла выговорить ни слова и стояла как парализованная. Затем видение исчезло. Постель была пуста. – Что с тобой?! – испугалась Аня. – Только что… здесь лежал… – Андрей?! – Да… Девушки легли в постель, плотно прижавшись друг к другу. Олива зажмурилась и зарылась головой в подушку. Осознала, что у неё уже реально едет крыша… А во дворе по-прежнему выла собака. |
|
|