Стилл ДаниэлаСекреты

Даниэла СТИЛ

СЕКРЕТЫ

Анонс

Знаменитый режиссер Мел Векслер ставит свой лучший телесериал "Манхэттен" и приглашает сниматься в нем звезд и молодых актеров. За плечами каждого из них непростая судьба, своя боль и свои радости, любовь и потери. Многое в их судьбах меняется с приходом на телевидение - кто-то находит свое счастье, кто-то решает главную проблему в своей жизни. Но никогда еще не приходилось Мелу работать с группой, в которой было бы столько секретов.

Глава 1

Солнечные лучи, отражаясь от стен домов, вспыхивали яркими искрами огней, словно рассыпанные по айсбергу бриллианты. Сверкающая белизна слепила. Сабина, обнаженная, лежала в шезлонге на солярии под жаркими лучами лос-анджелесского солнца. Кожа ее, смазанная маслом для загара, блестящая, уже приобрела медово-золотистый оттенок. Позже она спустится вниз, в бассейн, чтобы немного остыть, но сначала надо соблюсти привычный ритуал. Каждое утро Сабина загорает, лежа на спине, при этом свою роскошную гриву светлых волос она бережет от солнца, глаза тоже прикрывает тампонами; лицо она смазывает кремом и покрывает влажной салфеткой, чтобы не проявились незаметные шрамы от прошлогодней пластической операции. По той же причине кусочками увлажненной марли прикрыты груди. Сабина перенесла три очень удачные пластические операции. Первую - в тридцать восемь лет, просто чтобы разгладить небольшую морщинку между бровями и подтянуть веки. Вторую - в сорок один год, тогда хирурги увеличили ее грудь, придав ей полноту и идеальную форму, которой не было даже в шестнадцать лет. Последняя операция, сделанная год назад, несколько повторяла первую, была так же чуть-чуть подтянута кожа над ушами. Когда у Сабины выдавался хороший день, она выглядела на тридцать пять, если выдавался отличный - на тридцать один, а в глазке камеры порой и того моложе.., порой.., если работал хороший оператор. Сабине Куорлс было сорок пять лет. Ее тело было совершенно. Каждое утро она в течение часа делала зарядку, три раза в неделю посещала массаж, ежедневно пополудни плавала и ходила пешком две мили. Именно ходила пешком, а не бегала трусцой. Она не была дурой. Не для того же она потратила пять тысяч на свой бюст, чтобы от бега по бетону Беверли-Хиллз он снова обвис.

Сабина носила платья с глубоким вырезом, демонстрируя предмет своей гордости - покрытое медовым загаром тело без всяких следов возраста. Юбки у нее также были с высоким разрезом, и на то была веская причина. Большинство женщин готовы были бы отдать полжизни за такие ноги, как у Сабины. Ими ее одарила не пластическая хирургия. Ими ее одарил Бог. Он вообще одарил ее многим. Пожалуй, он был более чем щедр по отношению к Мэри Элизабет Рэлстон, родившейся в Хантингтоне почти полвека назад. Ее отец был шахтером, а мать - официанткой в закусочной, которую посещали в основном водители грузовиков и над которой всю ночь мерцала неоновая надпись: "КАФЕ". Отец Мэри Элизабет умер, когда ей было девять лет, мать потом еще три раза в течение семи лет выходила замуж, похоронила еще двоих мужей, а затем и сама умерла, когда дочери было семнадцать. Ничто больше не держало Мэри Элизабет в Хантингтоне, она села в автобус и направилась в Нью-Йорк. Фактически в тот день Мэри Элизабет Рэлстон умерла. В Нью-Йорке она стала Вирджинией Хэрлоу - такой псевдоним ей тогда показался эффектным. Какое-то время она зарабатывала на жизнь профессией манекенщицы, потом попала в кордебалет одного внебродвейного шоу и думала, что достигла пика своих жизненных возможностей, пока кто-то, когда ей был двадцать один год, не предложил роль в кино. В то время волосы у нее были черными как смоль. Она тщательно красила их, чтобы замаскировать более светлый цвет у корней и подчеркнуть зеленый цвет своих миндалевидных глаз. Для съемок в фильме ей не выдали костюм, а, наоборот, велели раздеться вместе с двумя другими девушками и парнем в ужасно холодном складском павильоне в Нижнем Ист-Сайде. Это была роль, о которой она больше и вспоминать не желала. Никогда. Жизнь Вирджинии Хэрлоу оказалась даже короче, чем жизнь Мэри Элизабет Рэлстон. Была еще пара подобных ролей, работа в стриптизе в Вест-Сайде, но она была достаточно умной, чтобы понять бесперспективность подобных занятий.

Новый псевдоним - Сабина Куорлс - попался ей на страницах оставленного кем-то в раздевалке журнала; сэкономленных денег хватило на билет до Лос-Анджелеса. Ей было двадцать четыре, и она знала, что время почти упущено. Почти, но не совсем. Черную краску для волос она оставила в Нью-Йорке и покорять Калифорнию прибыла блондинкой. В течение трех недель она сняла себе комнату и подобрала агента. О своем опыте работы в кинематографе Нью-Йорка она даже не заикалась. То было частью другой жизни, жизни, которую она хотела поскорее забыть. Сабина Куорлс - с этим псевдонимом она больше не расставалась - обладала счастливым умением забывать все неприятное: жизнь в шахтерском поселке, притон со стриптизом в Нью-Йорке, дешевые порнофильмы, в которых она снималась в Нижнем Ист-Сайде. В Лос-Анджелесе она сначала работала фотомоделью, снялась в нескольких рекламных роликах, пробовалась на студии "Метро-Голдвин-Майер" и "XX век Фоке" и меньше чем через шесть месяцев получила роль в очень приличном фильме. Потом были еще три эпизодические роли, прежде чем попалась настоящая, большая. К двадцати шести годам лицо Сабины было уже хорошо знакомо многим режиссерам. Ее игра не потрясала мир, но и не была плоха; агент нашел педагога, который помогал ей, если возникали сложности. По его рекомендации Сабине удалось получить еще несколько ролей. Когда ей исполнилось двадцать восемь, ее имя и лицо были уже знакомы публике; ее пресс-секретарь следил за тем, чтобы материалы о ней регулярно появлялись в газетах. Случалось, она флиртовала с мужчинами-кинозвездами, а в тридцать лет у нее был роман с одним из популярнейших голливудских актеров. Шансы ее значительно увеличились после того, как она сыграла с ним в одном из фильмов. Успех стоил Сабине большого труда. Конечно, отчасти он был связан с тем, что она порой готова была снять с себя немного больше, чем другие, но при этом она в конце концов действительно научилась играть. В тридцать с небольшим Сабина на некоторое время исчезла, а затем снова появилась в сильно разрекламированном фильме, который, по общему мнению, должен был сделать ее звездой. Так не произошло, но ее имя еще прочнее запечатлелось в сознании зрителей, появились и новые роли - лучше прежних.

Сабина Куорлс упорно работала, чтобы добиться того, чего она добилась. В сорок пять она отнюдь не была на вершине успеха, но ее знали в Голливуде, да и любители кино по всей стране, после минутного раздумья, вспоминали эту актрису: "А-а.., да, да.., знаю.., кажется, она играла в..." Тут следовал неопределенный взгляд, а потом на лице мужчин появлялась хитрая улыбка, выражение похоти. Она была женщиной такого рода, с которыми мужчины мечтают переспать, хотя сама с возрастом стала на удивление разборчивой. Сабина Куорлс обладала завидной выдержкой и неутомимостью. Она держала под контролем все свои дела и контракты, ежедневно звонила своему агенту, упорно работала над ролями и при этом была легкой в общении.

Сабина Куорлс не была примадонной, она была кинозвездой.., второго плана, одной из тех, имена которых быстро появляются на небосклоне Голливуда и столь же быстро исчезают, уступая место более молодым. На Сабину Куорлс по-прежнему было приятно смотреть, и хотя ее имя не сулило больших кассовых сборов, оно обещало хорошее настроение мужчинам, приходящим в кинотеатр. Ее привлекательность сейчас была ничуть не меньше, чем в молодые годы. У мужчин при взгляде на нее появлялось желание протянуть к ней руку, прикоснуться. Сабине это нравилось, хотя позволяла она это делать очень немногим. Так или иначе, ее тело проложило и прокладывало далее ей путь к успеху.

Взглянув на будильник, она грациозно повернулась со спины на живот, привычным движением набрала из баночки крем и снова намазала себе лицо и руки, кожа которых была такой же упругой и эластичной, как на всем теле нигде ни миллиметра дряблости.

Телефон зазвонил, когда она уже и так собиралась подняться. Пора было, выпив два больших стакана минеральной воды, спускаться вниз, в бассейн. Сабина машинально взглянула на часы и задала себе вопрос: кто бы это мог быть?.. С агентом она в этот день уже говорила.

- Алло?

Голос Сабины Куорлс соответствовал ее внешности - мягкий, глубокий, сексуальный, он приводил в трепет мужчин, сидящих в темном кинозале.

- Попросите Сабину Куорлс, пожалуйста, - прощебетал на другом конце провода голосок незнакомой молоденькой девушки, похоже, секретарши.

- Это я.

Сабина стояла в своей гостиной - высокая, красивая. Одной рукой она держала трубку, а другой проводила по роскошным светлым волосам. Никто бы не догадался, что это не ее естественный цвет. Все в Сабине было продуманно и безукоризненно. Всю жизнь она посвятила тому, чтобы стать такой, какой стала. Конечно, ее карьера могла бы быть более успешной, Сабина об этом иногда задумывалась, но она еще отнюдь не сдалась. Она не считала, что время безнадежно упущено, и по-прежнему чувствовала себя на подъеме. Отсутствие больших ролей не особенно ее расстраивало, поскольку деньги она и так зарабатывала неплохие. Месяц назад, например, снялась в ролике, рекламировавшем собольи шубы. Вообще она готова была принять предложения от самых разных компаний.., за исключением телевидения. До телевидения она никогда не опустится.

- Вас беспокоят из офиса Мела Векслера, - произнесла девушка с достоинством. Мелвин Векслер был виднейшим режиссером Голливуда, и те, кто работал с ним, купались в лучах его славы, так, во всяком случае, думала секретарша, судя по ее тону.

Сабина улыбнулась. Пару лет назад она с ним встречалась два или три раза. Мел Векслер, помимо прочего, был привлекательным мужчиной. "Интересно, зачем он звонит?" - подумала Сабина и, мягко ответив: "Я вас слушаю", - окинула взглядом свою гостиную. Квартира была современная, просторная, на Линден-драйв - адрес вполне престижный, - обставленная преимущественно белого цвета мебелью, с двумя полностью зеркальными стенами. Сабина посмотрела на свое отражение: высокая упругая грудь - за такие деньги другой и быть не могло, - ноги длинные и по-прежнему красивые. Она любила разглядывать себя в зеркале, в ее внешности не было ничего такого, что бы ее огорчало или пугало, а если бы и появилось что-то нежелательное, Сабина знала, как с этим справиться.

- Мистер Векслер интересуется: не могли бы вы встретиться с ним сегодня за ленчем? В "Бистро Гарденс".

"Почему он не позвонил сам? - недоумевала Сабина. - И почему не сделал этого заранее? Может, речь идет о роли в кино? Хотя фильмов он сейчас снимает мало..."

В течение последних десяти лет Мелвин Векслер снял свои главные хиты на телевидении и гораздо меньше работал в жанре кино. Ему было известно, что Сабина не снимается на телевидении. Всем это было известно. Она при каждом удобном случае повторяла, что телевидение - это барахло. Она Сабина Куорлс и может себе позволить не сниматься на телевидении. Так она говорила агенту, когда возникал подобный вопрос. На рекламные ролики вроде того, с собольей шубой, - Сабина соглашалась; в них, как она считала, был определенный класс, а в телевидении - нет. Правда, у Мела Векслера класс был, а у нее не было никаких планов на ленч. Часы показывали десять сорок пять.

- В час дня вам подходит?

Секретарше и в голову не приходило, что Сабина может отказаться. Такого просто не случалось, а если кто-то и отказывал, то, во всяком случае, не актеры.

- В час пятнадцать, - парировала Сабина. Это была игра, в которую играли в Голливуде все, и не молоденькой секретарше было с Сабиной тягаться в ней, обе это знали.

- Хорошо. В "Бистро Гарденс", - повторила звонившая, как будто Сабина могла забыть.

- Спасибо. Передайте ему, что я буду. "Конечно, будешь, милая, куда ты денешься", - подумала секретарша, вешая трубку, связалась по селектору с непосредственной секретаршей Векслера и сообщила, что Сабина Куорлс будет ждать его в час пятнадцать. Векслер, похоже, был доволен, получив эту информацию.

Сабина также выглядела довольной. Мел Векслер... Только теперь она осознала, что не видела его целую вечность. Десять лет назад он даже взял ее с собой на церемонию вручения "Оскара". Сабине всегда казалось, что его влечение к ней было более сильным, чем он это показывал, но оба не предпринимали никаких дальнейших шагов.

Через квадратную, всю в зеркалах прихожую она прошла в ванную комнату и встала под душ. Струи горячей воды приятно покалывали тело. Сабина стала мыть голову, одновременно решая, что бы надеть по случаю ленча с Мелвином Векслером. Все зависело от того, какие мотивы им руководили: работа или что-то личное. Она раздумывала, в каком образе перед ним предстать - то ли восходящей звезды, то ли знойной женщины, и наконец рассмеялась: оба эти образа были от нее неотделимы. Ведь она была Сабиной Куорлс, в конце концов, - высокой, стройной, светловолосой и красивой. Векслер ради нее был готов на многое, и она это знала.

Перед тем как выйти из-под душа, Сабина включила ледяную воду, ополоснулась, потом стала вытираться и расчесывать волосы. "Если слишком внимательно не вглядываться, - размышляла она с улыбкой, - мне ведь можно дать лет двадцать пять.., ну двадцать восемь.., или двадцать девять? Впрочем, какое это имеет значение? Мне бы и четырнадцать подошло, и девяносто восемь. Главное, что я иду на ленч с Мелвином Векслером!"

Глава 2

Сабина бодро вошла в лифт и нажала кнопку подземного гаража. Маленькая металлическая клетка дрогнула и пошла вниз. В замкнутом пространстве лифта у Сабины иногда возникал страх, что на нее могут напасть; боялась она лишь одного - что кто-то может поранить ее лицо или тело. Всем остальным она готова была бы пожертвовать - она редко носила при себе много наличности и не имела особо ценных украшений, а то, что у нее и было, она продала. Сабина находила иное, более важное применение деньгам.

Ездила она на маленьком серебристом "Мерседесе-280 SL", модели, уже снятой с производства и немодной. Эта машина была "породистой", но несколько устаревшей. То же можно было сказать о многих вещах Сабины. Ее одежда прекрасно ей шла, и именно поэтому была куплена. Сабина не увлекалась новейшими фасонами. В этот раз на ней была белая шелковая юбка с высоким разрезом по бедру и темно-голубая шелковая блузка, которая подчеркивала ее загар и цвет волос. Верхние четыре пуговицы были расстегнуты - получившееся декольте могло вызвать головокружение у любого мужчины и полностью лишить его дара речи. Волосы Сабина высушила, расчесала и свободно откинула назад. На ногтях, покрытых ярко-красным лаком, был идеальный маникюр.

Машина взревела, выехала из гаража и помчалась по направлению к "Бистро Гарденс".

В Вилшире Сабина резко повернула направо, потом еще раз, проехала сквозь высокие чугунные ворота отеля "Беверли Вилшир" и остановилась между двумя его корпусами, ожидая швейцара. Тот появился мгновенно, тепло улыбаясь. Он знал ее уже много лет. Ему нравилось заботиться о ее машине: Сабина не скупилась на чаевые и, кроме того, была чертовски красивой женщиной. Даже просто смотреть на нее ему всегда было приятно. Со своей широкой белозубой улыбкой он открыл дверцу. Сабина вышла из машины.

- Здравствуйте, мисс Куорлс. Вы к нам на ленч?

Она очаровательно улыбнулась.

- Не совсем к вам, но рядом. Вы можете поставить мою машину на стоянку?

Это был риторический вопрос. Он всегда был рад помочь Сабине Куорлс.

- Конечно. Можете не беспокоиться. Швейцар вручил ей корешок квитанции, и она ушла, одарив его улыбкой, от которой он почувствовал себя счастливым и важным. Он взглядом проводил Сабину, пока та не скрылась за поворотом. Сабине было бы приятно видеть эффект, который она произвела на него и еще на четверых мужчин, которые, глядя на нее, просто разинули рты. Только один из них узнал ее, но дело было не в этом. Мужчины обращали внимание на Сабину не как на актрису, а как на женщину, на ее внешность, походку, на шарм, который в ней был. Конечно, она могла еще успеть сделать карьеру. Все, что ей было нужно, - это подходящая роль. И хороший режиссер.

На Вилширском бульваре Сабина, пережидая красный свет светофора, взглянула на часы. Было уже без десяти час. "Вроде успеваю, но надо поторопиться", - подумала она. Однако ее наряд требовал еще одной детали, Сабина знала, какой. Все ее действия всегда были точно рассчитаны.

В нескольких шагах от перекрестка, на Родео-драйв, виднелся желто-белый полосатый тент над витринами магазина "Джорджио", святого места для всех красавиц Голливуда. Сабина нырнула в дверь на углу и направилась прямо к шляпному отделу, напротив которого был бар. Бармен окинул ее знающим взглядом.

- Не желаете аперитив, мадам? У него был французский акцент. Ему, должно быть, осточертели красотки, которых он ежедневно видел. Но Сабина была из числа самых лучших. Она с улыбкой отказалась и стала примерять две шляпы, одна из которых ей как раз подошла. В этот момент появилась продавщица. Она посмотрела на Сабину, пытаясь вспомнить, как зовут покупательницу, зная, что видела ее здесь раньше. Но Сабина редко бывала у "Джорджио", для нее он был дорогим. Она покупала здесь платья только по особым случаям, как тогда, когда ходила с Мелом на церемонию вручения "Оскара". Появлялась она в этом магазине раз в год, а то и реже. Девушку-продавщицу вдруг осенило. Она вспомнила.

- Что вам угодно, мисс Куорлс?

- Я возьму эту шляпу.

Сабине, похоже, нравилась покупка. Это была соломенная шляпа с большими полями, которая идеально ей шла. Надвинутая на лицо, она придавала некоторую таинственность, усиливала природную сексапильность Сабины и в то же время не скрывала ее потрясающих изумрудных глаз, позволяла играть ими. Это был именно тот аксессуар, о котором и думала Сабина: получалось прекрасное сочетание с темно-голубой шелковой блузкой, юбкой с высоким разрезом и ароматом духов. Часы показывали пять минут второго.

- Можно предложить вам еще что-нибудь? Мы только что получили очень красивые шелка и замечательные вечерние платья к осеннему сезону...

Пятидесятидолларовая покупка казалась продавщице слишком скромной, но Сабина планировала именно ее. "Мел гораздо больше потратит на ленч, подумала она. - И кто знает, что у него на уме. Пятьдесят баксов можно пожертвовать ради карьеры. Я могу себе это позволить".

- Нет, это все, спасибо.

- У нас новые модели Жаклин де Рибес... Сабина улыбнулась:

- Я только на прошлой неделе купила три у "Сакса".

На три модели Жаклин де Рибес ушла бы половина ее прошлогоднего дохода, но продавщица не сдавалась.

- У нас несколько исключительных вещей, специально для нашего магазина. Фред сам выбирал их из ее коллекции в Париже.

Фред Хайман был известным человеком, менеджером лучшего магазина на Родео-драйв, но даже упоминание его священного имени не впечатлило Сабину. Она взглянула на часы. Час десять.

- Мне надо идти. Я опять зайду к вам после ленча, - сказала она, а про себя добавила:

"Или в следующем году. А может, и на следующей неделе, если он мне предложит большую роль в своем новом фильме".

Выражение глаз Сабины свидетельствовало, что спорить с ней бесполезно. Казалось, они говорили: "Дай мне эту чертову шляпу, а то я сейчас уйду". Но шляпа была ей нужна для ленча с Мелом, и не просто нужна, а необходима. И девушка поняла, что настаивать не надо.

- Конечно, мисс Куорлс. Может, для вас что-нибудь отложить?

"Господи, она никогда не отстанет", - подумала Сабина.

Девушка тем временем наконец исчезла со шляпой - пошла регистрировать покупку. Когда она вернулась, было пятнадцать минут второго. Сабина осторожно надела шляпу, придала ей нужное положение и отбросила назад волосы. Эффект был потрясающий, многие оборачивались, когда она выходила из магазина и спешила от Родео к Беверли, пройдя потом еще один квартал до Hope Кэнон-драйв. Было ровно час двадцать одна минута, когда Сабина подошла к "Бистро Гарденс". Она стремительно вошла внутрь, сильная, красивая, не обращая внимания на восхищенные взгляды и повернутые в ее сторону головы. Это была привычка здешних завсегдатаев - не упустить никого: Грегори Пека... Элизабет Тейлор... Мерил Стрип... Всех надо было рассмотреть и обсудить. Но на этот раз комментариев, обычного шепота не было, публика только поглазела на нее, и все. Навстречу Сабине, лавируя между столиками, быстро направился метрдотель. Элегантный интерьер "Бистро Гарденс" украшало множество цветов, яркие зонтики защищали каждый столик от полуденного солнца.

- Мадам?

Это был и вопрос, и обращение одновременно. Метрдотель улыбался.

- Я приглашена на ленч с Мелвином Векслером, - объяснила Сабина, вглядываясь в лицо метрдотеля, словно желая выяснить, какой эффект производит шляпа, хотя и так знала, что шляпа срабатывает безотказно, именно так, как ей хотелось.

Со стороны, из-за стоявшего в отдалении столика, за ней наблюдал Мелвин Векслер. Он видел длинные стройные ноги, упругую грудь под голубой блузкой, изумрудные глаза и думал: "Господи, в ней это есть. Я знал, что это в ней есть. Я это помнил. Она именно то, что мне нужно. В точности".

Мелвин сам себе улыбнулся, и вдруг она оказалась рядом, стояла и смотрела на него сверху вниз, такая же сексапильная, какой всегда была, может, выглядела даже лучше, а может, это он стал податливее, стал падок на стареющих актрис? Но это не была "бывшая" королева красоты. Сабина Куорлс была женщиной, в высшей степени достойной внимания, можно сказать, 9,9 по шкале Рихтера. Он почувствовал, как у него при взгляде на Сабину что-то приятно шевельнулось внутри. Мелвин встал и протянул ей руку. Рука у него была сильной, рукопожатие крепким, глаза пронзительно-голубыми, а волосы седыми, но густыми и ухоженными. Мелу Векслеру было пятьдесят четыре года, но физически он казался гораздо моложе, подобно многим мужчинам в Голливуде, Он ежедневно играл в теннис или по крайней мере так часто, как только мог, и, как и Сабина, несколько раз в неделю посещал массаж. Пластическим операциям он не подвергался. Он и так выглядел чертовски хорошо для своего возраста и, если бы не седина, спокойно мог выдавать себя за сорокалетнего, чего, однако, не делал.

- Привет, Сабина, как поживаешь?

- Прости, что опоздала...

Она улыбнулась; ее голос показался Мелу более глубоким и сексуальным, чем он помнил. Она села, и ему открылся замечательный вид на ее декольте.

- ..Движение в этом городе становится просто сумасшедшим, - сказала Сабина, а про себя озорно добавила: "Особенно если по пути на свидание покупать шляпы".

Разглядывая ее, Мел вдруг вспомнил, что подмечал в Сабине некоторые кошачьи черты. Она напоминала ему большую грациозную кошку, растянувшуюся на солнышке.

- ..Надеюсь, что ты не слишком долго ждал?

Мелвин взглянул ей в глаза. Он всегда был полон внимания, словно что-то взвешивал, словно что-то важное обдумывал. Его губы тронула улыбка, от которой на протяжении многих лет таяли женские сердца.

- Ради некоторых и подождать бывает не грех.

Сабина рассмеялась. Она вспомнила, как всегда любила с ним беседовать, и не могла понять, почему он так давно ей не звонил. Их пути время от времени пересекались, но в общем-то редко.

- Спасибо, Мел.

Он предложил ей что-нибудь выпить, она после минутного колебания выбрала "Кровавую Мери" и заметила, что он попивает "Перье". Мелвин выделялся на общем голливудском фоне, он не был пустышкой, а его успех строился на тяжелом труде и таланте. У него был магический дар подбирать людей для своих теле- и кинофильмов. Он редко ошибался. Это была одна из многих причин, вызывающих у Сабины восхищение им. Мелвин Векслер был профессионалом. Но он был также чертовски привлекательным мужчиной. Она знала, что несколько лет назад у него был продолжительный роман с одной из голливудских звезд первой величины. Они были неразлучны, он давал ей роли в трех своих фильмах, но потом в их отношениях что-то произошло, и они больше не встречались. Как и все жители Лос-Анджелеса, Сабина всегда недоумевала, почему они расстались, но Мелвин на этот счет не распространялся, и это Сабине в нем тоже нравилось. Он был гордым, имел характер. И стиль. Он был не из тех, кто публично зализывает свои раны. Мел никогда не говорил о большой трагедии, происшедшей в его жизни. Сабина знала о ней из газет и от друзей. Прежде он был женат на Элизабет Флойд, в свое время, лет тридцать назад, очень известной голливудской кинозвезде. Они познакомились, когда Мелвин делал только первые шаги на киностудии "Метро-Голдвин-Майер"; Элизабет тоже была начинающей актрисой, она влюбилась в Мела, и спустя пару лет они поженились. Вскоре она взяла короткий отпуск, чтобы родить ребенка. Однако это оказались близнецы, абсолютно одинаковые девочки, очень похожие на Лиз. Пришлось для ухода за ними отпуск продлить.

Двумя годами позже у них родился мальчик, но в полном составе их семью можно было увидеть крайне редко. Мелвин старался держать детей подальше от репортеров и шумихи, хотя, учитывая популярность Лиз, сделать это было нелегко. Лиз была так красива, что фотографы следовали за ней по пятам. Рыжеволосая, с большими голубыми глазами и матово-белой кожей, она имела фигуру, от которой мужчины рыдали. Элизабет принимала активное участие в борьбе за права женщин и занималась филантропией. В конце концов они приобрели дом в Бел Эйр и ранчо неподалеку от Санта-Барбары. Мелвин был идеальным семьянином, вообще он был очень заботлив по натуре, все говорили, что работать с ним - все равно что быть членом его семьи. Он заботился о людях, был очень душевным человеком, обожал Лиз и своих детей.

Каждый год они путешествовали по Европе, а в 1969 году отправились всем семейством в Израиль. Это была незабываемая поездка, и Мел ужасно злился, когда ему пришлось вернуться в Лос-Анджелес на совещание в телекомпании. Руководство посчитало его присутствие обязательным. Он оставил Лиз и детей в Тель-Авиве и пообещал вернуться через четыре дня. Так он рассчитывал, но на работе оказалось гораздо больше сложностей, чем он ожидал, - возникли проблемы с его сериалом. В конце концов он оставил надежду вернуться в Израиль и велел Лиз лететь домой, но она хотела еще пару дней побыть в Париже, как они и планировали на конец их путешествия. Ей было жаль разочаровывать детей. Они садились в самолет авиакомпании "Эл-Ал", а у Мела в это самое время снова было совещание в телекомпании, и ему не давало покоя странное чувство беспокойства. Он посматривал на часы и думал, не поздно ли им позвонить и посоветовать лететь рейсом "Эр Франс" или другой компании, потом стал упрекать себя, что зря беспокоится за них... А через некоторое время ему самому позвонили.., из госдепартамента, и появилось сообщение в выпуске новостей. В самолет сели семь арабских террористов, они взорвали его, отправившись на тот свет вместе со всеми пассажирами и экипажем. Погибло двести девять человек, в том числе Лиз, Барби, Дебора и Джейсон... Мелвин в течение нескольких недель ходил как зомби, не в силах поверить, что это все правда.., без конца раздумывал, что если бы он их там не оставил одних.., если бы позвонил... Эти "если бы" преследовали его потом многие годы. Это был кошмар, от которого ему трудно было оправиться. Он хотел только одного - умереть вместе с ними. Он долго потом боялся самолетов и почти десять лет никуда не летал. Но случившегося уже нельзя было повернуть вспять... Двенадцатилетние Барби и Деб, десятилетний Джейсон... Словно сообщение из газетной хроники, с той лишь разницей, что это коснулось его.

Бомба террористов унесла всю его семью и перевернула его жизнь. Он с головой ушел в работу и стал относиться к работавшим у него актерам, как к своим детям. Но родными они ему все равно не были.., и другой такой, как Лиз, быть не могло. Никогда. Да он и не хотел, чтобы была. Он жил воспоминаниями о них даже сейчас. Конечно, в его жизни были другие женщины, хотя появляться они стали только спустя продолжительное время после трагедии, а серьезный роман был только один. Мелвин больше не женился и знал, что никогда не женится. У него не было на то причин. Он имел все и все потерял. К жизни он стал относиться философски, а к мишуре Голливуда мудро, не принимая близко к сердцу. Это был бизнес, которым он занимался, игра, в которую он умел хорошо играть. В его сердце была дверка, которая навсегда захлопнулась после того звонка из Парижа; Мелвина не ослепляла повседневно окружавшая его красота, хотя он с удовольствием назначал женщинам свидания. Но всегда наступал тот самый момент правды, когда он вечером приходил домой или когда они утром от него уходили.., момент одиночества и воспоминаний. Именно поэтому он так неистово работал. Это было своего рода бегством, которое ему хорошо помогало. Однако частица его сердца все равно умерла вместе с женой и детьми.

- Чем ты сейчас занимаешься? - спросил он с мягкой улыбкой.

Сабина помнила трагедию его жизни. Но она произошла давно, а Мелвин не демонстрировал своих переживаний. Он никогда не говорил о своей жене или детях, разве что с самыми близкими друзьями. Всех потрясла гибель его семьи. На заупокойном богослужении присутствовали буквально тысячные толпы. Похорон не было, авиалинии не вернули никаких тел. Не осталось ничего. Только воздух. И сердечная боль. И воспоминания. И горе.

- Я слышал, что ты в прошлом году очень здорово сыграла в одном фильме.

Он слышал еще кое-что - что фильм давал плохие сборы, несмотря на хорошие рецензии. Но Мелвин знал, на что способна Сабина. Он видел ее в достаточном количестве лент и точно знал, кто она и что из себя представляет. Он хотел взять ее на роль. Хотел гораздо сильнее, чем думала Сабина. Ей можно было даже не покупать шляпу, которая, правда, все-таки произвела эффект. Мелвин с удовольствием разглядывал свою собеседницу, в его глазах вспыхивали веселые искорки. Работа вернула его к жизни, работу он любил и ради нее жил. Он достаточно долго переживал свою потерю, но в конце концов отодвинул ее на второй план, смирился с ней. Ей более не была подчинена его жизнь, она была подчинена работе, о работе были все его мысли. "Манхэтген" - так называлось его новое детище, к которому Сабина идеально подходила.

Сабина рассмеялась любезности его фразы. Только Мел мог так сказать. Он всегда был джентльменом. Мог позволить себе им быть. Он был на вершине, царил в своей области, телекомпания благоговела перед ним за тот успех, который он ей принес. Мелвин дарил удачу всем: себе, телекомпаниям, спонсорам, актерам. Со всеми он был великодушен. Ему не надо было против кого-либо строить козни. И это тоже делало его привлекательным. Сабина, с улыбкой глядя на Мелвина поверх своего бокала, думала, конечно, не только о его карьере.

- Фильм был бомбой. Хорошей бомбой, но не более.

- У тебя были хорошие рецензии. Он выжидал.

- Вот-вот. Но хорошими рецензиями нельзя платить за квартиру и за другие вещи.

- Все-таки они имеют значение.

- Скажи это ребятам, которые снимают кино. Им нужна кассовость - чего бы это ни стоило. А на рецензии им плевать.

Оба знали, что это правда, в значительной степени правда.

- Телевидение в этом смысле лучше, - произнес Мелвин, не меняя выражения лица, хотя понял, что вступил на минное поле, поскольку Сабина резко приподняла бровь. - Рейтинги там значат гораздо больше, чем рецензии в кино.

В самом деле, они значили все. Видно было, что Сабина раздражена:

- Рейтинги не отражают ничего реального, ты, Мел, это так же хорошо знаешь, как и я. Они свидетельствуют только о количестве декодеров - этих черных ящичков, подсоединенных к телевизорам в домах безмозглых болванов. А вы все только и думаете, что о рейтингах. Назови мне хоть одну хорошую работу телевизионщиков.

- Значит, ты не изменила своего отношения к телевидению?

Мелвин с благодушным видом заказал еще один "Перье".

- Это полнейшая ерунда!

Глаза Сабины сверкали из-под шляпы. Она всегда ненавидела телевидение. И каждый раз при встрече об этом говорила Мелу.

Он улыбнулся. , - Но очень прибыльная ерунда.

- Возможно. Но я, слава Богу, никогда телевидению не продавалась!

Сабина, похоже, была довольна собой, и Мелвин слегка испугался. Но она еще не читала сценария "Манхэттена". Он знал, что, если только уговорит ее сделать это, все изменится.

- Все не так просто, Сабина. Ты не хуже меня знаешь, что многие кинофильмы не стоят той пленки, которую на них переводят.

Сабина оскорбилась.

- Это глупо. Мел. Не можешь же ты сравнивать кино и телевидение.

- Могу и, может быть, лучше других, так как занимаюсь и тем и тем. И одно и другое приносит удовлетворение; жанры эти, конечно, совсем разные, но оба имеют свои плюсы. Нет ничего лучше, чем по-настоящему хороший длинный телесериал. Он дает актерам, пожалуй, больше удовлетворения, чем Гейбл получил от игры в "Унесенных ветром"...

Оба улыбнулись сравнению.

- .Вот это была картина для тебя, Сабина! Сабина рассмеялась. Вообще-то она относилась к себе серьезно, но с Мелом можно было над собой и пошутить. При нем люди чувствовали себя непринужденно и спокойно, были веселы, казались в собственных глазах значительными и преуспевающими. Перед этим ленчем он серьезно продумал кандидатуру Сабины. Она пробыла в Голливуде много лет - двадцать, а может, двадцать пять. Посвятив столько лет этому бизнесу, она заслужила большего признания, чем имела. Именно признание было тем, что мог ей дать Мел Векслер или по крайней мере "Манхэттен".

- Спроси, Сабина, любого актера, который сыграл в длинном телесериале, каковы его впечатления. Понимаешь, там ты имеешь возможность из недели в неделю работать с материалом, оттачивать свой характер, свое мастерство. Черт подери, половина актеров, занятых в телесериалах, так ими увлекаются, что потом сами начинают писать к ним сценарии или приступают к их режиссуре.

- Может, они это делают ради самосохранения? - спросила Сабина. Мел рассмеялся:

- Послушай, тебя кто-то когда-либо обвинял в упрямстве?

- Только мой агент.

- А экс-мужья?

Он забыл эту деталь, но, когда Сабина покачала головой, вспомнил. Она была одинокой, как многие актрисы ее возраста и с похоже сложившейся карьерой. Они были слишком заняты собой, своей работой и внешностью, чтобы иметь еще время на мужа, а если какая и решалась на замужнюю жизнь, она редко продолжалась дольше одного сезона; Когда Мел прежде встречался с Сабиной, его всегда беспокоило то обстоятельство, что она никогда не была замужем. Он скорее предпочитал женщин с опытом более постоянных отношений или даже имеющих детей. Это заполняло нишу, которую он не мог заполнить сам. Он не хотел заводить новую семью, поскольку не пережил бы еще одной потери, подобной первой, но любил общение с детьми других людей.

- Я никогда не встречала мужчину, с которым хотела бы соединить судьбу.

Сабина была с ним честна и не скрывала, какой она является, куда стремится и чего хочет. И правда состояла в том, что она была довольна своим образом жизни.

- Это не слишком хорошо свидетельствует о мужчинах, с которыми тебе приходилось встречаться.

Они обменялись понимающими взглядами. Пришел официант, принял заказ. Разговор переключился на более легкие темы, в частности отпускные. У Мела не было планов на лето. Он давно продал ранчо под Санта-Барбарой и, когда чувствовал, что надо отдохнуть, снимал дом у пляжа в Малибу и жил там некоторое время, читая сценарии и просто расслабляясь. Но сейчас ему было не до этого. Он подбирал актеров для "Манхэттена", которому предстояло стать самым популярным и выдающимся сериалом.

- А как насчет тебя, Сабина, ты никаких путешествий не планируешь?

Она неопределенно покачала головой, ковыряя вилкой салат, и снова взглянула на него из-под своей широкополой шляпы. На мгновение она показалась Мелвину очень ранимой и незащищенной. Он не помнил, чтобы у Сабины прежде был такой вид. Ему хотелось крикнуть: "Остановись, мгновение!" - так хороша была Сабина в этот момент. Но она тут же улыбнулась и пожала своими великолепными плечами:

- Мне надо на несколько дней поехать в Сан-Франциско, а вообще я все лето буду здесь.

Мелвин знал, что Сабина не работает и, в сущности, не работала с тех пор, как снялась в прошлогоднем фильме. Он задавал себе вопрос, очень ли она огорчается, что все так получилось, или довольствуется малым. Последний вариант казался ему маловероятным для такой женщины, как Сабина. Он рассчитывал, что она хоть немного переживает за свою карьеру.

Мел подождал, пока подали кофе, и только тогда деликатно затронул тему:

- Знаешь, я подумал, что ты ради меня согласишься прочитать сценарий...

Глаза Сабины тепло засветились. Она надеялась, что будет нечто в этом роде. Или это, или предложение нового свидания. От такого варианта она тоже не отказалась бы и вообще не знала, что предпочла бы: Мела, роль в его фильме или и то и другое вместе. Впрочем, фильмы Мелвин теперь снимал редко, тем более лестно было сознавать, что он подумал о ней. Независимо от того, во что вылилась бы эта встреча, Сабина радовалась. Голливуд ведь маленький городок, и если его жители чего-то не знают, они о многом догадываются, многое сами додумывают. Голливуд полон сплетен, слухов и плохо скрываемых секретов.

- Конечно, с удовольствием. Ты что, замышляешь съемки нового фильма?

- Не совсем так...

Не имело смысла говорить ей не правду.

Сценарий был у него в кейсе под стулом. Оставалось только вручить его после ленча Сабине, если она согласится прочесть.

- ..Я замышляю новый сериал.

Ее зеленые глаза закрылись, словно двери в Изумрудный город.

- Тогда на меня не рассчитывай.

- Я надеялся, что ты, Сабина, его по крайней мере прочтешь. В этом ничего плохого нет.

Голос у него был сильным, но добрым, полным соблазнительных ноток. Сабина чувствовала тягу к Мелу уже оттого, что сидела с ним рядом за столиком.

- Ты умеешь убеждать, но в моем случае это будет пустая трата твоего и моего времени. Сабина старалась говорить вежливым тоном, но было очевидно, что сериалы ее не интересуют.

- Я могу пожертвовать своим временем...

Он хотел добавить: "и ты тоже", но не сделал этого.

- ..Сколько времени у тебя займет чтение сценария? Думаю, что ты, как и я, найдешь его хорошим и не пожалеешь.

Она улыбнулась и покачала головой.

- Для тебя. Мел, я готова почти на все, но не на это. Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы он меня увлек, но так не случится.

- А если случится?

- Я все равно не буду сниматься в сериале.

- Почему?

- Просто из принципа. Я не хочу работать на телевидении.

- Послушай, но ты же играешь не для себя. Я бы тебя сюда не пригласил, если бы не знал, что эта роль как будто специально создана для тебя. Героиня так на тебя похожа, словно с тебя писалась. Я смотрю на тебя и вижу Элоизу Мартин. Сериал будет называться "Манхэттен", это не будет просто какой-то там сериал, он будет блистательным, великолепным и дорогим. Он оставит заметный след в американской телеиндустрии, а ты идеально подходишь для роли в нем. Вместо того чтобы тебя сюда приглашать, я мог бы позвонить твоему агенту и предложить ему заманчивые контракты, но я не хотел этого делать. Я хочу, чтобы ты полюбила эту женщину, увидела то, что вижу я, как она на тебя похожа, а потом можем поговорить обо всем остальном. Я ценю твои принципы, поверь мне, но я вижу еще кое-что. Я вижу дальнюю перспективу, то, что может принести эта роль тебе, твоей карьере. Через год ты можешь стать всеамериканской знаменитостью. Это сейчас трудно себе представить, но я знаю, что "Манхэттен" откроет такую возможность. В последние годы я не слишком часто ошибался - только бы не сглазить...

Он постучал по деревянной столешнице и улыбнулся Сабине.

- ..Уверен, что и в этот раз не ошибаюсь. Я в самом деле хочу, чтобы ты его прочла. Этот сериал мог бы поднять тебя на вершину твоей карьеры, а ты, Сабина, этого заслуживаешь.

Мелвин говорил так, будто был убежден в каждом своем слове, но на Сабину его уговоры, похоже, не действовали.

- А если он провалится?

- Этого не будет, но даже если бы так случилось, он все равно будет не хуже твоего последнего фильма. И ты не погибнешь, и мы тоже. Но он не должен провалиться, Сабина. Он должен иметь бешеный успех. Он драматичен, напряжен и блистателен. Он нисколько не слащавый и не глупый. Раз в неделю шестьдесят миллионов человек будут смотреть на тебя. Смотреть и восторгаться. Твоя жизнь круто изменится. Навсегда. Я абсолютно в этом уверен.

Слова Мелвина звучали так убедительно, что Сабина в какую-то минуту уже была готова поддаться соблазну прочесть сценарий, просто чтобы узнать, что Мел такое замышляет, что будет якобы совершенно не похоже на все остальное. "Черт возьми, мне же совершенно нечего делать, кроме как лежать на террасе, периодически спускаться в бассейн и отвечать на телефонные звонки, - подумала она. - Что такого, если я его прочту, в конце-то концов?"

Сабина улыбнулась, засмеялась и подняла глаза на Мела Векслера:

- Неудивительно, что ты добиваешься таких успехов, Мел. Ты умеешь продать свой товар.

- Мне, Сабина, даже не нужно этого делать. Когда ты прочтешь сценарий, ты поймешь, что я имею в виду. "Манхэттен" - это ты, с начала до конца.

- Ты будешь делать анонс? На этот раз рассмеялся Мелвин:

- Не особенно ты мне льстишь, дорогая. Даже телекомпания ко мне не так жестока. Нет, я не буду делать анонс.

Мел Векслер был настолько надежным режиссером, что никто не требовал от него анонсов.

- ..Мы начнем с трехчасовой премьеры, а потом будем еженедельно выдавать по часовой серии. Хочется, чтобы начало имело большой резонанс, и оно таким будет.

- Я могла бы прочесть сценарий, но только, пожалуйста. Мел, не строй иллюзий. В моем отношении к телевидению ничто не изменилось.

- Хорошо.

Он протянул руку под стул и извлек сценарий трехчасовой премьеры.

- Этого вполне достаточно. Я тебе буду очень признателен, если ты его прочтешь. "Буду признателен", - замечательная фраза, - подумала Сабина, - и очень в стиле Мела. Признателен. Он признателен, а мне чертовски повезло. И мы оба это понимаем".

- ..Я очень хотел бы знать, что ты об этом думаешь. Слава Богу, мы оба прочли достаточно сценариев, чтобы научиться в них разбираться.

Он приравнял ее опыт к своему и сделал это не случайно. Сабина вдруг осознала, какой он великолепный специалист. В самом деле, он был гением - и в том, что касается общения с людьми, и в своей области. Ленч с Мелом доставлял Сабине большое удовольствие.., и вселял надежду на новую встречу с ним. "По крайней мере, - думала она, - если я прочту сценарий, у меня будет предлог снова с ним увидеться".

- И еще. Я не хотел бы тебя этим соблазнять, да, может, тебе это и безразлично, но костюмы для нас создает Франсуа Брак, в Париже. Исполнительница роли Элоизы Мартин проведет там месяц на примерках в его Доме моды, а потом может оставить все наряды себе в собственность.

Как ни старалась Сабина сдержаться, глаза у нее загорелись. Это было очень заманчивое предложение, не говоря уже о гонораре, который платили бы за работу. О многих проблемах можно было бы надолго забыть. Может, даже навсегда.

- Не предлагай мне столько соблазнов сразу, Мел.

Она рассмеялась своим чувственным смехом, а Мелвин ощутил странное легкое волнение - как от удачного, он надеялся на это, исхода переговоров, так и просто от присутствия Сабины рядом. Она была восхитительной женщиной, и именно поэтому он хотел, чтобы она играла в его сериале. Он всегда так считал, а сейчас в этом снова убедился. Но в данный момент ему приходилось себя одергивать и напоминать, что она нужна ему для сериала, а не для собственного удовольствия.

- Я, Сабина, мог бы предложить тебе гораздо больше соблазнов. Но я хочу, чтобы ты сначала прочла сценарий.

Мел подтрунивал над ней, однако Сабина тоже была мастером этой игры.

- А я думала, что ты пригласил меня на ленч, потому что вдруг обнаружил, что я - главная любовь твоей жизни.

Она шутила, но выражение ее глаз было таким ласковым, что у Мела перехватило дыхание, и он долго не мог ответить.

- Я рад, что снова с тобой увиделся, Сабина. Голос у него был тихим, и она поняла, что он говорит серьезно. Она тоже была рада этой встрече, независимо от того, понравился бы ей сценарий или нет и решила бы она изменить свою непреклонную позицию в отношении работы на телевидении или нет. В данный момент не это было важно.

- Позвони мне, когда прочтешь его.

- Обязательно позвоню.

Мелвин дал ей свою визитную карточку, дописав на ней домашний телефон, попросил у официанта счет, и, к сожалению Сабины, ленч подошел к концу. Ей понравилось быть с ним.

- Кстати, кого еще тебе удалось уже привлечь к работе?

- Никого.

Он посмотрел Сабине прямо в глаза.

- Я начинаю с самой важной роли, а потом буду заниматься другими. Но кое-кто у меня на примете есть. На главную мужскую роль думаю взять Зака Тейлора и полагаю, что он не откажется. Он сейчас в Греции, но через пару недель вернется, и я с ним поговорю.

Сабина, похоже, не была разочарована. Зак Тейлор считался одним из самых привлекательных и талантливых американских актеров. За его плечами был опыт работы как в кино, так и на телевидении, и в театре. Несколько лет назад он даже с большим успехом играл на Бродвее. Несомненно, он был бы сильным партнером для любой актрисы. Сабина по достоинству оценила его кандидатуру.

- Ты во всем максималист, правда. Мел?

- Во всем.

Мелвин улыбнулся, поднялся и любезно проводил ее между столиков до выхода на Hope Кэнон-драйв.

- Я рад был снова тебя повидать.., не только по этой причине...

Сабина держала в руке сценарий, а Мел - теперь пустой кейс. У бордюра его ждал "Мерседес-600" с водителем. Марка машины очень подходила по стилю к Мелвину Векслеру.

- Позвони мне, Сабина.

Ее зеленые глаза встретились с его взглядом. Сабина улыбнулась и на мгновение совершенно забыла о "Манхэттене". Все ее внимание поглотили Мел и его привлекательность. Он был тем человеком, которого она хотела бы узнать лучше.

- Обязательно позвоню, - произнесла она и сжала в руке сценарий. Мелвин предложил подвезти ее, но Сабина отказалась с улыбкой, от которой его охватило вожделение. В ней было что-то такое, что его сводило с ума: чувственность в сочетании с холодной сдержанностью, которые вызывали желание сорвать с нее одежды и убедиться, как выглядит то, что скрывается под ними. Мел подозревал, что выглядит оно чертовски хорошо. Но даже если бы это было не так, он бы не огорчился.

Помахав ему, Сабина пошла по направлению к Родео-драйв. Мелвин смотрел ей вслед, пока его машина не повернула за угол. Мысли о Сабине преследовали его затем всю вторую половину дня. Теперь он уже не был уверен, что именно от нее хочет: чтобы она играла в его сериале, была его любовницей или и то и другое. Он знал только одно - что не может перестать о ней думать.

Глава 3

В тот же день, когда Сабина встречалась с Мелвином Векслером, у Билла Уорвика было три пробы. Он пребывал в отнюдь не радостном настроении. На всех трех пробах его отвергли, бездельничать же Билл хотел меньше всего. Ему нужна была работа. Любая. Все, что у него осталось, - это восемьсот долларов в конверте в ящике письменного стола, собака, которая чертовски много ела, и жена, не работавшая почти год, хотя год назад, когда они поженились, у нее была роль в комедии ситуаций. Но шесть недель спустя ее уволили, и с тех пор она даже не пыталась найти работу. Не делала ничего просто сидела дома и все время тупо глядела в пространство. Любовью они не занимались почти два месяца; Сэнди так исхудала, что, казалось, страдает анорексией. Несколько лет назад она начала с диетных таблеток, потом перешла к психостимуляторам, затем к транквилизаторам, героину и, наконец, к кокаину, а теперь принимала смесь героина и кокаина, которая ее подбадривала и создавала иллюзию осмысленности поведения. Жена Билла стала настолько зависимой от наркотиков, что он всерьез задумывался, сможет ли она когда-нибудь от этого освободиться.

Билл, стоя на остановке, ослабил узел галстука и приготовился терпеливо ждать автобус, который курсировал с огромными интервалами. Им давно пришлось продать свой потрепанный "Фольксваген", но все эти деньги разошлись. Теперь надо было срочно платить за квартиру, иначе грозило выселение. "Может, оно бы и к лучшему, - думал Билл. - Сэнди хоть бы одумалась". Ей было двадцать пять лет; она быстро катилась по наклонной плоскости. Когда же они познакомились, Сэнди была чертовски хороша: длинные черные волосы, большие карие глаза, как у щенка. В ней было много детского. Билл все еще чувствовал прилив нежности, когда вспоминал их первую встречу на вечеринке в Голливуде. Сэнди напоминала растерявшегося ребенка, и сердце у Билла растаяло, как только он ее увидел. Она казалась беспомощной, неспособной противостоять многочисленным "волкам" кино- и телебизнеса. Эти черты у нее сохранились, защиту от давления среды она стала искать в наркотиках, ожидая, что Билл сам решит все их проблемы. Теперь она ждала, что он еще и заработает достаточно денег на ее пагубную привычку.

"Что ты от меня хочешь? Чтобы я выступал с уличной пантомимой?" Билл вспомнил свои слова, произнесенные утром. Ему надоели постоянные ссоры с Сэнди. Они продолжались уже давно, и он начинал думать, не правы ли его родители, которые считали, что игра - это занятие для детей, идиотов или совершенно ненадежных людей. Сэнди, конечно, не была образцом надежности, но, как назло, и его дела шли скверно. Демонстрационный ролик с фрагментами реклам и сериалов, в которых Билл выступал, циркулировал по всем студиям, продюсерам, режиссерам и рекламным агентствам в Голливуде, но эффекта это не давало никакого. В тот день Билл даже накричал на Гарри, своего агента, который предложил ему сыграть в порнографическом фильме. Билл возмутился:

- Черт подери, я же женат.

- А кто об этом знает? Вы оба держите это в таком секрете... К тому же кого это волнует?

- Меня.

"Но волнует ли это Сэнди?" - думал Билл. Похоже, кроме наркотиков, ее вообще теперь ничто не волновало. Все деньги от ее последней роли были истрачены, и каждый грош своего пособия по безработице она тратила на кокаин. Гарри был прав, никто не знал об их супружестве, поскольку агент Сэнди считал, что это разрушило бы ее имидж наивной и простодушной девушки, как, впрочем, и шрамы от уколов на предплечьях, если бы кто-то их увидел.

Как обычно, автобус появился лишь через сорок минут, и когда Билл проехал полпути до дома, то вдруг понял, что не хочет ее видеть, не хочет видеть неубранную постель, пустой холодильник и грязную посуду на кухонном столе. В последнее время ему стало неприятно возвращаться домой. Там даже собака выглядела несчастной. Самое плохое, что Билл во всем винил самого себя. Он все время думал, что если бы получил большую роль, то мог бы поместить Сэнди в какую-нибудь хорошую больницу. Но пока об этом не могло быть и речи. Ему было тридцать два года, он был женат на наркоманке и устал от положения безработного актера. В последние месяцы он бывал на всех пробах, о которых слышал, но никто не хотел его брать. Ранее в этом году он снялся в двух рекламных роликах, слава Богу, больших, но даже и те деньги в конце концов были потрачены. В скором времени Билл подумывал начать занимать у своего агента. Он и прежде это делал, и Гарри никогда не отказывал, как ни странно. Он единственный всегда говорил Биллу, что в один прекрасный день к нему придет большая роль. Но когда? Господи, ему была нужна работа немедленно. Отчаянно была нужна. Это слово - "отчаяние" стало особенно к нему применимо. Билл Уорвик был в отчаянии.

Он сидел, глядя из окна автобуса на проезжавшие мимо машины, а за милю до своего дома в Голливуд-Хиллз решил сойти и выпить в баре "У Майка" кружечку пива. На протяжении последних четырнадцати лет он посещал именно это заведение, еще с тех пор, как, полный радужных надежд, приехал из Нью-Йорка учиться в ЛАКУ АКУ - Лос-анджелесский калифорнийский университет.>.

Войдя в бар, Билл примерно минуту привыкал к царившему там полумраку. Здесь было, как всегда, грязновато, темновато и пахло пивом. Посетителями в основном были безработные актеры. Даже барменами здесь были актеры, в том числе Адам, дежуривший в этот вечер. Они с Биллом вместе учились в университете и многие годы были приятелями. Адам знал и Сэнди, но лишь немного. Четверо симпатичного вида молодых людей играли в пул ул разновидность бильярда.>, другие, сидя за столиками, обсуждали роли, которые получили, на которые пробовались или о которых слышали. В зале было и несколько женщин, но в основном публика была мужской. Билл сел за стойкой, заказал Адаму пиво и рассказал ему о трех своих неудачах на пробах в этот день.

- Один из них решил, что я выгляжу слишком молодо, другой - что слишком сексапильно, а третий поинтересовался, не гомик ли я. Великолепно! Значит, моя внешность дает основания так считать!

Адам рассмеялся. У него недавно была маленькая, эпизодическая роль в сериале, и его обещали скоро снова привлечь. Но он никогда не был столь честолюбив, как Билл Уорвик. Он с удовольствием работал барменом, однако неплохо ориентировался в проблемах кино- и телебизнеса.

- Я думаю, - продолжал Билл, - что мне действительно пора переквалифицироваться в страховые агенты.

Он закатил глаза от такой мысли. Адам поставил перед ним кружку с пивом.

- Не вешай нос, старина. Крупнейшая роль твоей жизни, возможно, поджидает тебя за углом.

- Знаешь, - задумчиво ответил Билл, отхлебнув пива, - я всерьез начинаю в этом сомневаться. Это вроде игры на автоматах - некоторым людям просто не суждено выиграть. Может, я один из них? Мне кажется, что мне уже не на что рассчитывать.

- Чепуха!

У бармена, похоже, было хорошее настроение, но Билл выглядел изнуренным и подавленным. Жара и отказы явно доконали его. Он все еще помнил, как ребенком проводил летние месяцы в Кейп-Коде, а к жаре калифорнийского лета Билл так и не смог привыкнуть.

Сэнди родилась в Лос-Анджелесе и любила его климат. На жару она не реагировала. Впрочем, теперь она ни на что не реагировала.

- Как Сэнди?

Адам словно прочел мысли Билла, но сразу же понял, что данная тема для него отнюдь не радостная. Он с еще более подавленным видом пожал плечами.

- О'кей... Все так же вроде бы... И тупо посмотрел на Адама.

- Как насчет метадона етадон - препарат, используемый при лечении наркомании.>?

Адам был в курсе, что Сэнди увлекается героином. Он опытным взглядом определил это по ее внешности, кроме того, Сэнди предлагала ему кокаин, когда последний раз была в этом баре с Биллом. Билл был крайне раздражен и поскорее увел ее. Адам хорошо понимал, как огорчает Билла ее пагубное пристрастие, и жалел его. Он по собственному опыту знал, что это такое. Несколько лет назад его девушка, уроженка Ньюпорт-Бича, стала употреблять наркотики, и через год он с ней все-таки расстался. Родители помещали ее во все больницы и санатории штата, но она в конце концов умерла от передозировки в какой-то захудалой гостинице в Венеции.

- Не знаю. Я ей все предлагал. Она ничего не желает слушать. Единственное, что ей нужно, - это не расставаться со своим пристрастием. Она даже больше не ходит на пробы. Да в этом и так нет смысла. На последней она уснула. На режиссера это произвело большое впечатление.

- Она может заработать плохую репутацию, если не возьмет себя в руки.

Даже Адам помрачнел. Он знал, что Сэнди дурную репутацию уже заработала. Адам отошел обслужить кого-то, а Билл остался сидеть за стойкой, погруженный в свои мысли. Потом он заказал гамбургер и лишь в восемь часов снова сел в автобус. Спустя двадцать минут он был дома; зашел, ожидая найти Сэнди наколовшейся и спящей или, наоборот, возбужденной после кокаина. Но дома ее не оказалось, везде был обычный беспорядок: неубранные постели, немытая посуда, скомканная одежда, брошенная на пол. Сенбернар, радостный, бросился навстречу хозяину.

- Привет, старина.., а где Сэнди? Пес завилял хвостом и ткнулся своей огромной головой Биллу в ноги, словно изголодавшись по ласке. Сэнди не оставила никакой записки с указанием своего местопребывания, но легко было догадаться, что она либо куда-то отправилась со своими друзьями, либо пошла одна за наркотиками к своему поставщику. Других дел у нее теперь не было, впрочем, эта "работа" занимала больше времени, чем прежде ее актерская игра. Биллу на глаза попалась фотография, сделанная год назад, буквально накануне их свадьбы, - его поразила перемена, происшедшая с Сэнди. Она похудела фунтов на пятнадцать, если не на все двадцать. Глаза у нее теперь все время были какие-то остекленевшие, волосы нечесаные, одежда неопрятная и случайная. Была ли Сэнди дома или выходила в город - она теперь совершенно не следила за своей внешностью. Испытывая жалость, Билл вместе с тем почувствовал волну гнева. Он стал сам наводить порядок. Пес ходил за ним, виляя хвостом в надежде получить что-нибудь съестное, но в доме не было даже собачьей еды. Билл понял это, заглянув в шкаф, где хранились собачьи консервы. Тогда он открыл две банки говяжьей тушенки и вывалил их в миску. Пес с удовольствием стал поглощать еду, а Билл тем временем сложил в раковину посуду и выбросил продукты, оставленные Сэнди прямо на кухонном столе и начавшие портиться.

- Проклятие... - пробормотал Билл, однако гнев быстро рассеялся, и к тому моменту, когда он добрался до спальни, злость уступила место подавленности. Такая жизнь угнетала, Билл даже стал ненавидеть коттедж, который когда-то так любил. Это был домик садовника в некогда большом поместье, который теперь сдавался отдельно за сто долларов в месяц. Владелец испытывал к Биллу симпатию, знал, что он голодающий актер, и сдавал домик без оформления документов. Коттедж был идеален для них, сам Билл жил в нем уже три года. До переселения сюда Сэнди внутри не было ни соринки, сейчас же царил полный хаос.

Билл навел в спальне относительный порядок, даже сменил простыни, а затем сел за свой письменный стол и стал шарить в выдвижном ящике в поисках оставленного там конверта. Ему вдруг вздумалось проверить, на месте ли восемьсот долларов, о которых он не сказал Сэнди, чтобы ее не искушать. Конверт Билл нашел, но денег в нем не было. Со слезами на глазах он поднялся и медленно пошел в ванную, а там увидел предметы, от которых ему сделалось не по себе: рядом с унитазом валялись игла, вата и ложка. Билл и прежде видывал эти вещи, но теперь они вызвали в нем особенно сильную ненависть. Сэнди все оставила на виду, даже не предприняла усилий, чтобы скрыть принадлежности своего пагубного пристрастия. Биллу хотелось плакать, когда он так стоял и глядел на иглу, понимая, куда девались его деньги. Больше он этого выносить не мог. Сэнди просадила их последние деньги, а обращаться за помощью было не к кому. О том, чтобы звонить отцу и просить у него в долг, не могло быть и речи. "Уж лучше я буду заливать бензин на колонке или работать в баре "У Майка", - думал Билл. - Многие актеры так делают, и мне придется. Сейчас же позвоню Адаму и спрошу, не нужен ли им бармен или официант". Но прежде чем он снял трубку, зазвонил телефон. Это была Сэнди. Судя по голосу, она плохо соображала. Билл не имел никакого желания с ней говорить.

- Привет, малыш... - с трудом произнесла Сэнди, а Билл отчетливо вспомнил иглу в ванной.

- Я не хочу сейчас с тобой говорить. Он был даже рад, что Сэнди нет дома. В этот момент он готов был убить ее. Он не спросил, где и с кем она. Ему это было безразлично, и омерзительны были она, ее друзья и все с ними связанное. Билл и прежде неплохо разбирался в наркотиках и сам в бытность свою студентом искурил достаточно гашиша, чтобы снисходительно относиться к подобным слабостям. Но то, что делала Сэнди, нельзя было назвать слабостью. Это было самоубийство; он не хотел скатываться вниз вместе с ней, в возможностях же ее спасения начинал серьезно сомневаться.

- Чего тебе надо? - спросил Билл жестким тоном. В эту минуту он ее просто ненавидел; правда, Сэнди своим затуманенным сознанием не могла этого понять. - Денег у меня больше нет - стало быть, ты звонишь не по этому поводу. Последние деньги ты, судя по всему, всадила себе в руку. Ты вообще представляешь, на что мы теперь будем покупать еду? Конечно, сейчас тебя не это волнует, но Берни и я еще имеем эту идиотскую потребность...

- Я.., э-э.., мне.., нужна твоя помощь... Биллу противно было ее слушать, не хотелось даже о ней думать. Вообще. Никогда.

- Позвони кому-нибудь еще. С меня хватит.

- Билл.., нет.., подожди...

Голос у Сэнди был испуганный, и у Билла где-то внутри шевельнулась жалость, хотя сознание противилось этому чувству.

- ..Меня арестовали.

Казалось, это говорит маленькая девочка. Билл тяжело опустился на стул.

- Проклятие. Где ты находишься?

- В каталажке.

- Великолепно. И что дальше? Ты понимаешь, что из-за тебя я не имею денег, чтобы внести залог?

- А ты можешь занять.., э-э.., у кого-нибудь?

Сэнди с трудом удавалось сосредоточиться на разговоре. Билл вздохнул. До этого он два раза уже попадал с ней в передряги. В одном случае Сэнди чуть не передозировала наркотик. Пришлось звонить в полицию, а те прислали "Скорую", которая забрала Сэнди в больницу. Она тогда едва выкарабкалась.

- В чем тебя обвиняют? "Наверняка как всегда, - подумал Билл, - при ней нашли наркотики".

- В ношении наркотиков с целью продажи и.., ой, я не знаю.., и еще там что-то...

Она расплакалась.

- Ты можешь меня отсюда вытащить?

- Господи... - вздохнув, произнес Билл и потянулся за сигаретой. Он бросил курить пять лет назад, но из-за Сэнди недавно опять вернулся к табаку. Жизнь с ней становилась просто невыносимой. Порой Билл сомневался, переживет ли все это, в том числе безработицу и безденежье.

- Может, тебе пойдет на пользу посидеть немного в тюрьме?

Но Билл понимал, что кто-нибудь, сообразив, кто она такая, обязательно позвонит в газеты. "Экс-звезда арестована за то, что имела при себе кокаин" или что-нибудь в этом роде, а потом примчатся фоторепортеры и начнут делать снимки. Он не хотел подвергать ее такому, да и себя тоже, в случае если обнаружится, что они супруги. Сэнди становилась для Билла помехой, и это раздражало его агента.

- Билл... Мне надо идти...

Пока она клала трубку, он услышал голоса, грубые голоса, голоса полицейских, и вдруг осознал, где она находится и как там себя чувствует. Он не мог так этого оставить. Сэнди была чертовски беззащитна, он устал спасать ее, но чувствовал, что иначе поступить не может. Он затянулся сигаретой и набрал номер своего агента.

- Что у тебя стряслось?

Агент, похоже, слегка удивился, что Билл звонит ему домой. Впрочем, и другие актеры частенько беспокоили его в нерабочее время, он не особенно возражал против этого.

- Послушай, извини, что я тебе сейчас звоню, но тут такое дело.., можешь мне дать взаймы?

Агент онемел от неожиданности, но быстро пришел в себя. Биллу он полностью доверял и готов был сделать для него все. Он не сомневался, что когда-нибудь подопечный вернет ему все сполна.

- Конечно, старик. Сколько?

Билл чуть ли не застонал. Он забыл спросить у нее размер залога, но он не должен быть очень большим.

- Скажем, пятьсот баксов на всякий случай?..

- Какой случай? У тебя что, опять проблемы с Сэнди?

Он знал, что Сэнди наркоманка, и не любил ее, считал, что Биллу Уорвику не нужна эта головная боль. Да и никому не нужна. Он слышал, что Сэнди скатывается все ниже и ниже. На Билле это тоже отражалось - у него уже несколько месяцев кряду был несчастный вид, хотя он ни с кем не делился своей бедой, тем более со своим агентом.

- Нет, знаешь, собаку надо оперировать, деньги могут потребоваться.

- О'кей.., конечно.., нет вопросов. Заходи завтра в офис.

- А сегодня вечером к тебе нельзя забежать?

По тону Билла Гарри понял, что речь идет о Сэнди, но не имело смысла его расспрашивать и вести дискуссию. Эти разговоры уже бывали прежде, и Билл высказывал свои глупые рыцарские идеи насчет своих обязанностей как ее мужа. Кроме того, Билл все еще отчасти любил ее, то есть вообще-то он любил ту девушку периода их знакомства, девушку, которая больше не существовала. Однако Гарри давно усвоил, что не следует спорить с клиентами из-за их избранниц.

- Ну ладно, старина. У меня дома есть сколько-то. Заходи когда хочешь.

Билл издал вздох облегчения и, погасив сигарету, взглянул на часы.

- Я буду у тебя через час.

Когда рассчитываешь только на общественный транспорт, сложно быть пунктуальным где бы то ни было, а уж тем более в Лос-Анджелесе. Однако Билл немедленно выбежал из дома, направился к подножию холма, на автобусную остановку, и менее чем за час добрался до Гарри, который жил на окраине Беверли-Хиллз. Еще через полчаса он был в полицейском участке железнодорожной станции "Голливуд", где и обнаружил Сэнди, задержанную вместе с двумя неграми и еще одной девушкой за ношение с целью продажи запрещенных веществ. Сэнди и девушка, кроме того, обвинялись в проституции. Билл, шокированный, с побелевшими губами, достал из бумажника деньги Гарри и оплатил залог; Сэнди, испуганная, едва держась на ногах, бросилась к нему. Он ей вообще ничего не сказал, вывел на улицу, поймал такси и только в машине увидел, что Сэнди дрожит и плачет. Она была сильно напичкана наркотиками, выглядела неряшливо и грязно. Билл вдруг увидел ее такой как есть: больной, надломленной, опустившейся и грязной. Мысль, что его жена была задержана за проституцию, ранила его сильнее всего. Она готова была ради наркотиков на все: воровать у него, продаваться чужому мужчине. Билл молча вошел в дом, Сэнди последовала за ним. Берни бросился им навстречу. В гостиной Сэнди рухнула на диван. Билл отправился в ванную приготовить ей купание. Иглу и все остальное он собрал, бросил в мусорную корзину и растоптал ногой. Когда ванна наполнилась, он вышел и сказал:

- Пойди искупайся.

Казалось, он хочет смыть с нее грязь, но оба знали, что это невозможно. Билл задавал себе вопрос, как часто в прошлом она делала это, как часто спала с ним после торговли телом для приобретения зелья. В очередной раз за этот вечер слезы подступили у него к глазам, когда он глядел на нее. Сэнди уснула на диване и при этом еще более, чем всегда, походила на надломленного ребенка. Смотреть на нее было просто больно.

Каким-то чудом история не получила широкой огласки, хотя на четвертой странице "Лос-Анджелес тайме" следующим утром появилась заметка под заголовком: "СЭНДИ УЭЙТЕРС АРЕСТОВАНА ЗА НАРКОТИКИ". Были перечислены все предъявленные ей обвинения. Билл съежился, читая газету за кофе, сваренным из последних запасов. Проснувшись, он сразу позвонил Адаму и договорился, что придет в этот день работать в бар. Ему очень повезло - один из официантов уволился, и ему искали замену. По крайней мере в баре кормили, а пробы можно было на время послать к черту. Все равно настроение пробам не благоприятствовало.

Пока Билл читал газету, Сэнди стояла в дверях кухни, бледная и слабая. У нее был вид смертельно больного человека; Билл испытывал бы к ней жалость, если бы не омерзение от всего, что произошло накануне вечером. Он не собирался больше нянчиться с ней, решил, что хватит.

- Что они пишут?

Она, пошатываясь, подошла к кухонному столу и села, похожая на двенадцатилетнего подростка, больного неизлечимой болезнью. Сэнди была худа и бледна, но у нее были дивные глаза и лицо напоминало камею, а длинные черные волосы в беспорядке падали на плечи, словно вдовья шаль. Глазами, полными бесконечной печали, она смотрела на мужчину, который был ее супругом.

- Я очень сожалею, Билл, - едва слышно произнесла она.

Билл, избегая ее взгляда, ответил:

- Я тоже. А относительно твоего вопроса могу сказать, что газета правильно перечислила предъявленные тебе обвинения.

Единственное, что они не написали, - это что она замужем за Биллом, поскольку не знали этого.

- Господи. Тони убьет меня.

Тони был ее агентом. Билл с изумлением поднял глаза на жену. "Она что, шутит? - думал он. - Ее арестовали за проституцию и все прочее, а она переживает, что Тони убьет ее? А как насчет меня? Как насчет наших супружеских клятв?"

Но Сэнди ничего больше не сказала. Билл закурил сигарету и снова углубился в чтение. Ему очень хотелось дать волю гневу, но он сначала хотел решить с ней ряд вопросов, а время для этого было самое подходящее.

- Что ты теперь намерена делать? Билл заставил себя взглянуть ей в глаза, хотя ему это доставляло неимоверную боль.

- Наверное, найму адвоката. Сэнди пожала плечами и отбросила волосы назад.

- Вот как? На что? Или заработков от твоей новой специальности хватит и на это тоже?

Она заметно вздрогнула от его резких слов, но Билл невозмутимо продолжал:

- Я думаю, тебе надо прежде всего лечь в больницу.

- Я сама могу справиться.

Он уже слышал все это прежде. И был этим сыт по горло.

- Ерунда. Никто этого не может сам. Тебе нужна помощь. Обратись туда, где тебе ее могут оказать.

Билл не мог ее заставить, да и никто не мог.

Она должна была сделать это сама, в противном случае больницы бы не приняли ее. Такие разговоры Билл вел с женой уже тысячу раз, но они ни к чему не приводили.

- А как же мы?..

Она пытливо посмотрела на мужа, а он с тоской отвел глаза.

- У меня ощущение, что тебе все надоело.

- А какие у тебя ощущения по поводу вчерашнего вечера?

- Ты имеешь в виду мой арест?

Она выглядела слабой и беспомощной. Билл боролся с чувством жалости к ней.

- Я имею в виду обвинения, предъявленные тебе, Сэнди. Или ты забыла?

Он видел, что Сэнди как-то неспокойно сидит на стуле, и понимал, что дело тут не только в чувстве вины. Она, вероятно, испытывала наркотический голод. В последнее время первую дозу она принимала уже утром.

- Это ничего не значит.., ты же знаешь. Мне просто были нужны деньги.., вот и все...

- Послушай, мне они тоже были нужны, но я же не побежал продаваться первому встречному типу. Я вообще-то несколько иначе представлял себе наш брак.

Злость снова вскипела в нем. Он всегда думал о Сэнди как о невинном ребенке, ребенке с ужасной привычкой. Но это было гораздо хуже, это был образ жизни, построенный на самоубийственной мании.

- Прости...

Слова были едва слышны, их заглушало даже тяжелое дыхание сенбернара, лежавшего на подстилке в углу кухни.

- ..Прости меня за все...

Сэнди нетерпеливо поднялась, словно вдруг оказалась лицом к лицу с чужим человеком. Похоже, она собиралась куда-то идти. Билл уже знал это выражение ее глаз, оно говорило: мне нужно сейчас.., не важно, что ты скажешь... Выражение, которое расстроило их брак.

- Куда ты?

- Мне надо уйти.

На ней была все та же одежда, что в прошлый вечер, она не расчесала волосы и не почистила зубы. Сэнди просто взяла свою сумку, огляделась. Биллу вдруг показалось, что она уходит навсегда, и ему стало страшно. Он встал, отложил газету и посмотрел на жену.

- Помилуй, Сэнди, ты же только вчера вечером попала под арест! Тебе на это наплевать?

- Мне просто надо ненадолго кое с кем увидеться.

Билл сделал два быстрых шага поперек маленькой кухни и схватил Сэнди за руку.

- Не корми меня больше этими байками. Я отправляю тебя в больницу сейчас же. Сейчас же! Ты можешь меня навсегда бросить, но я не позволю, чтобы ты продолжала так жить, пока не превысишь дозу в каком-нибудь вонючем притоне или кто-нибудь не пырнет тебя ножом. Ты меня слышишь?

Она расплакалась - от ощущения вины, от плохого самочувствия, от любви к Биллу и ужасной тяги к наркотику. Билл тоже плакал, потом обнял Сэнди и, рыдая, задал себе вопрос, куда делась та девочка, которую он любил.

- Прости, Билли... Прости меня... Никто его так прежде не называл, сердце у него разрывалось - ему так хотелось спасти ее.

- Пожалуйста, детка... Я буду сидеть с тобой целыми днями в больнице. Мы будем следовать всем рекомендациям врачей...

Но Сэнди только покачала головой. По ее щекам текли слезы.

- Яне могу...

- Почему?

- Я недостаточно сильная, - прошептала она.

Билл крепче прижал ее к себе. Сэнди страшно похудела: у нее остались кожа да кости, но Билл чувствовал, что в глубине души все еще любит ее.

- Ничего. Зато у меня сил хватит на нас двоих.

- Не надо...

Сэнди медленно отстранилась от него, на ее щеках были и ее, и его слезы. Она бледной, дрожащей рукой пригладила ему волосы.

- ..Я должна сделать это сама... Когда буду готова...

- Но когда это будет?

- Не знаю.., не сейчас... У Билла сжалось сердце. Он словно наблюдал ее смерть.

- Я больше не могу ждать, Сэнди... Билл никогда ни о чем в своей жизни так не сожалел, но понимал, что помочь ей не может.

- Я знаю.., я знаю...

Она кивнула, а затем поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. В момент, когда Сэнди поворачивалась, Билл заметил, что у нее на пальце уже нет обручального кольца, и догадался, что она, наверное, его продала. Сэнди еще мгновение стояла и смотрела на мужа. Сзади него тихонько скулил Берни, словно чувствуя настроение хозяина. Потом Сэнди ушла, и на этот раз Билл ее не останавливал. Он знал, что это бесполезно. Он ничего не мог поделать. Ничего. Стерев со щек слезы и подавив их новую подступавшую волну, он пошел чистить зубы, вспоминая, как было когда-то.., какой она была симпатичной.., какая у них была любовь... Они до свадьбы встречались всего два года; с тех пор, казалось, прошла целая вечность... Вечность, проведенная в сущем аду с женщиной, которую он когда-то любил, да и сейчас еще любит, хотя она давно ушла. Женщина, арестованная накануне вечером за проституцию, больше не была ему знакома.., больше не была...

Глава 4

Дом в Пасадене был длинным, крытым черепицей, L-образным, с каминами в двух его концах. Перед фасадом аккуратными рядами были высажены кусты роз, большая зеленая лужайка простиралась от дома до прямоугольного бассейна, полного шумной детворы. Все это были подростки, они перебрасывались волейбольным мячом, шутками, дружескими колкостями и совершенно не обращали внимания на лежавшую у края бассейна великолепно сложенную женщину в черном бикини. Она загорала на утреннем солнце и, казалось, забыла обо всем на свете. Ее светлая кожа была густо намазана маслом для загара, лицо прикрывала большая соломенная шляпа; рядом с шезлонгом высилась стопка полотенец. Грудь загоравшей едва помещалась в лифчике бикини, ниже тонкая талия переходила в чувственно округлые бедра и стройные ноги. У нее была фигура королевы красоты, как и почти двадцать лет назад, когда она приехала из Буффало. Джейн Адаме было тридцать девять лет, но на ее теле почти не отразилось рождение трех детей.

Она приоткрыла один глаз, большой и голубой, посмотрела, все ли в порядке с детьми, а затем снова погрузилась в дремоту. На Джейн не было никаких украшений, кроме узкого золотого обручального кольца и простых золотых серег в форме обручей, однако дом имел явно богатый вид, в гараже стояли "Мерседес-универсал", ее машина, и "Вольво" - для домработницы и детей. Муж Джейн уехал на работу на своем "мерсе"-седане. Свидетельством зажиточности был и бассейн - большой, даже по стандартам Пасадены.

- Эй!.. Ловите!..

Мяч вылетел из бассейна и упал рядом с шезлонгом. Джейн почти с детской грацией вскочила и, поправляя одной рукой верх купальника, бросилась к мячу. Молодежь в бассейне, как обычно, загляделась на нее, к неудовольствию ее сына. Джейсона всегда раздражало, когда его друзья глазели на мать так, словно она была их ровесницей. К счастью, большую часть времени на ней было достаточное количество одежды. Джейн не увлекалась глубокими декольте или разрезами на платьях. Как правило, она одевалась довольно скромно - носила традиционные оксфордские блузки, скромные юбки и легкие босоножки. Похоже, она недостаточно ценила свою внешность. Джейн была симпатичной женщиной с милым лицом и теплой улыбкой, которую всем дарила. Волосы у нее были рыжие, глаза - большие, голубые и невинные.

Она отбросила мяч обратно ребятам и крикнула им:

- Ленч есть будете?

Но подростки снова увлеклись игрой. Она всегда делала для них массу сандвичей и держала в холодильнике запас газировки и мороженого, За восемнадцать лет материнского стажа Джейн изучила, что дети любят больше всего. Теперь Джейсон осенью должен был поступить в колледж Санта-Барбары, а обе дочки - продолжать учебу в старших классах средней школы. Старшая из них, Александра, усиленно выпрашивала себе собственную машину. Она заявляла, что "Вольво" - слишком большая и старомодная, а ей нужно что-то более спортивное, вроде автомобиля, который отец подарил месяц назад на восемнадцатилетие Джейсону. В сентябре он поедет в Санта-Барбару на "Триумфе". Александра считала, что ей бы такая машина тоже подошла.

Джейн улыбнулась про себя и снова вытянулась в шезлонге. Типичные для подростков желания, но как это далеко от ее собственной юности, проведенной в Буффало. Когда она училась в старших классах, то чуть ли не замерзала, пока добиралась до школы. Потом, в шестнадцать лет, она на свой страх и риск уехала в Нью-Йорк, работала там, пока не собрала денег на дорогу до Лос-Анджелеса. Лос-Анджелес... Голливуд.., земля ее мечты.., здесь она завоевала свою первую корону на конкурсе красоты. Тогда ей было семнадцать.., затем работала манекенщицей.., официанткой.., наконец, получила маленькую роль в фильме ужасов. Свои "вопли" она довела до совершенства и считала, что вполне удачно начала карьеру, когда познакомилась с Джеком Адамсом. Ей было только девятнадцать, она в него по уши влюбилась.

Двадцатитрехлетний Джек был типичным американцем. Он окончил Стэнфордский университет и работал в брокерской фирме отца. Джейн до того времени не встречала столь красивого, со сложившимися взглядами мужчины. На четвертом свидании он пригласил ее к себе домой и познакомил с родителями, предварительно проинструктировав, что надеть, что говорить и как себя вести. У них был чудный кирпичный дом в районе Апельсиновой рощи. Джейн благоговела перед ними и перед Джеком, таким взрослым, зрелым и великолепным в постели. Джек был воплощением покладистости, пока не стал требовать от Джейн отказаться от актерской карьеры. Но карьера актрисы всегда была тем, о чем она мечтала; Джейн знала, что со временем получит действительно стоящую роль и справится с ней. Но Джек не хотел об этом и слышать. Он ненавидел ее образ жизни, друзей, фильмы, в которых она снималась, терпеть не мог все, чем она занималась. Правда, отношение к тому, как она занималась с ним любовью, было совершенно другим. Когда Джек укладывал голову между ее ног, в гнездышко из золотистых кудряшек, которым она так щедро с ним делилась, то понимал, что никогда ее не бросит, что бы ни говорили его родители. Они считали Джейн бродяжкой, мать Джека даже один раз назвала ее шлюхой. Но Джек все равно не расстался с ней - зато заставил ее отказаться от своих мечтаний. Из-за него она забыла о всякой осторожности: ей не было и двадцати одного года, когда она оказалась в положении. И, этим все кончилось. Джек не позволил бы ей сделать аборт. Хотя она и разузнала адрес специалиста по абортам в Тихуане, но тут же все, рыдая, рассказала Джеку. Он немедленно сделал ей предложение, и две недели спустя они обвенчались в небольшой церкви неподалеку от дома его родителей.

На этом закончились ее фильмы ужасов и актерская карьера. Она стала миссис Адаме, супругой Джона Уолтона Адамса третьего, а еще через шесть месяцев родился Джейсон, улыбчивый крепыш с густыми, рыжими, как у мамы, волосиками, которые в первый год торчали ежиком. Малыш был такой очаровательный, а Джек - так нежен с ней, что Джейн почти не тосковала по покинутому ею миру. Первые пять лет замужества у нее в общем-то и не было времени тосковать. Александра родилась, когда Джейсону исполнилось два года, а Алиса еще двумя годами позже. Александра оказалась похожей на Джека, Алиса же - ни на кого, кроме разве что матери Джека. Семья получилась идеальная, и Джейн с радостью окунулась в заботы о ней. Дети не давали покоя днем, а Джек - ночью. Казалось, он никогда не насытится женой. Порой он не мог утерпеть и брал ее в ванной, пока дети смотрели телевизор или ужинали. Он изнывал, дожидаясь ее в постели, и каждую ночь они занимались любовью, даже если Джейн была слишком усталой, чтобы думать, разговаривать или есть после целого дня кутерьмы с детьми. Порой ей казалось, что у нее совершенно не остается времени для себя, но ее это не огорчало. Она хотела быть идеальной женой, идеальной матерью и делать всех довольными и счастливыми. О себе Джейн думала редко и была просто благодарна судьбе, что, приехав из далекого Буффало, стала госпожой Адаме. Лучшей роли она для себя не искала, и лишь когда дети пошли в школу, стала тосковать по всему, что бросила ради Джека. К тому времени ей было двадцать семь лет, но она выглядела почти так же, как десять лет назад, особенно когда поздним вечером плавала обнаженная в бассейне. Джек наблюдал за ней, затем гасил свет в доме и тоже нырял в воду, к супруге. Джейн не следовало беспокоиться, что дети могут подсмотреть, ей вообще не нужно было ни о чем беспокоиться. Джек сам беспокоился обо всем: об их счетах, их жизни; говорил ей, с кем надо встречаться, что нужно делать, что надеть. Он кроил ее по своему представлению об идеале, и единственным, что не соответствовало этому представлению , была ее любовь к своей прежней работе. Иногда Джейн заводила разговоры о возвращении к актерскому труду, но муж не желал об этом слышать.

- Это не твое амплуа. И никогда им не было... - говорил Джек жестким тоном. - Это мир бродяг и бездельников.

Джейн не нравилось, когда ее супруг так высказывался. Она любила мир Голливуда и все еще скучала по некоторым из ее давних друзей, с которыми Джек запретил ей встречаться, вплоть до того, что, увидев, как она однажды писала рождественскую поздравительную открытку своему агенту, выбросил ее, сказав:

- Забудь об этом, Джейн. Все это кончилось.

Джек хотел, чтобы так было. Очень хотел. Хотел, чтобы она все это забыла.., даже любимые роли.., своих знакомых.., прежние мечты... Алисе было всего три года, когда в супермаркете какой-то мужчина вручил Джейн свою визитную карточку. Он был агентом по поиску талантов и пригласил ее зайти в его офис на экранную пробу. Джейн рассмеялась. В свое время она слышала массу таких предложений, особенно когда впервые прибыла в Лос-Анджелес. Несмотря на настойчивость агента, она так ему и не позвонила и в конце концов выбросила карточку. И все же тот человек взбудоражил в ней чувства, которые она слишком долго подавляла. Однажды она позвонила своему бывшему агенту, просто, чтобы сказать "привет!", спросить "как дела?". Тот стал умолять ее вернуться к съемкам и сказал, что мог бы найти для нее работу. Спустя шесть месяцев, приехав в Лос-Анджелес за покупками, она зашла повидать его, так, из вежливости. Он заключил ее в объятия и стал умолять разрешить сфотографировать себя. Джейн разрешила и даже потом послала еще несколько других моментальных фотографий. Через четыре месяца поступило настоящее, серьезное предложение. У агента была для нее роль.

В "мыльной опере", как он сказал. Роль была идеальной для Джейн. Она пыталась обратить все в шутку, но агент не собирался упускать ее, упрашивал пойти на пробы, "просто ради опыта.., ради старой дружбы.., для себя самой.., чтобы не пропали даром труды прежних лет...". Джейн ночью в кровати обдумывала его слова. Она и хотела попробовать, и в то же время боялась, что скажет Джек, не знала, как начать разговор, как объяснить пустоту, одиночество, которые испытывала, пока дети были в школе. Но Джека интересовало только то, что было у нее между ногами. Он бы ее не стал слушать. Он вообще с ней не разговаривал, однако испытывал к ней столь же сильное влечение, что и десять лет назад, когда они впервые познакомились. Джейн знала, что должна благодарить за это судьбу. Ее подруги жаловались, что мужья невнимательны к ним, не хотят заниматься любовью, не проявляют к ним сексуального интереса.., а она жила с мужчиной, который был просто ненасытен, шептал за ужином фразы вроде: "Я сегодня ночью прое.., тебя до мозгов" - что вызывало в ней страх, как бы не услышали дети. Джейн не в силах была с ним говорить. Он понятия не имел, что творится в ее голове, в ее сердце.., в ее душе... Зато это очень хорошо знал ее агент. Он все прочел в ее глазах в тот день, когда она зашла в его лос-анджелесский офис, и не собирался снова упускать ее. Агент знал, что ей как актрисе есть что предложить и всегда было что предложить, причем не только сексуальную завлекательность. Джейн обладала человечностью, порядочностью, материнской теплотой и в то же время невероятной женственностью и была интересна как для женской аудитории, так и для мужской.

В конце концов Джейн пошла на пробы. Был жаркий июньский день. Она настояла, что наденет черный парик, который накануне купила. Когда Лу, агент, увидел ее уже после отбора, то присвистнул, а затем расплылся в широкой, счастливой улыбке. Джейн была похожа на Джину Лоллобриджиду, только смотрелась завлекательнее, богаче и моложе той. И она получила роль. Даже ее парик не вызвал сомнений. С ней были готовы немедленно заключить контракт. Джейн явилась к Лу в офис в слезах.

- Что же мне теперь делать? - спрашивала она.

- Приступай к работе, вот и все. Глядя на нее, Лу чувствовал, как бьется его сердце - не от похоти, а от радости, что удалось найти ей работу. Он знал, что при ее данных с Джейн можно горы своротить, надо только оторвать ее от болвана-мужа.

- Но что я скажу Джеку?

- Скажи, что хочешь снова работать.

Но все было не так-то просто. Не было никакой возможности объясниться с Джеком. Вообще никакой возможности. Он не хотел ее слушать. Он лишь ворковал и стонал, совершая половой акт, и каждый раз, когда Джейн пыталась что-то сказать, переворачивал ее и снова брал. Это было просто наказание. Джек таким образом уклонялся от разговоров с женой. Ему надо было только, чтобы она с ним спала, заботилась о его детях и развлекала его гостей во время званых ужинов.

Режиссер сериала подумал, что Джейн просто стесняется попросить больший гонорар. Ей предложили в два раза больше. Лу звонил ей по пять раз в день, и Джейн боялась, что трубку возьмет Джек. Однажды так и случилось. Лу быстро сориентировался, сказал, что ошибся номером, и повесил трубку. В конце концов Джейн сдалась. Дрожа от страха, она положила в сумочку черный парик и пошла на студию для беседы. Там она в тот же день подписала контракт, хотя и боялась своего поступка и реакции на него Джека, который не раз говорил, что если она когда-нибудь вернется к актерству, то он вышвырнет ее вон, и Джейн знала, что именно так он и поступит. Джек еще говорил, что оставит себе детей, дом и все остальное. А для Джейн единственное, чем она дорожила, были дети.., и сериал... Самое ужасное было то, что она влюбилась в сериал под названием "Наши тайные печали".

Каждый день Джейн, надев черный парик, играла в нем Марсию, а пополудни являлась домой и выслушивала, что дети делали в школе. Вечером она готовила ужин, а утром, до работы, отвозила ребят в школу. И все, включая Джека, думали, что она на общественных началах работает в больнице. Джейн даже рассказывала им небылицы про это. "Больница" стала ее жизнью, но на самом деле этой жизнью был сериал. Ей очень нравилось общение с людьми, волнение, вся атмосфера... Вся группа тоже души в ней не чаяла. Джейн работала под именем Джанет Гоул - так ее на самом деле звали, когда она жила в Буффало, до приезда в Голливуд. Каким-то чудом никто этого не знал. Она избегала журналистов и, хотя сериал из года в год занимал по рейтингам первые места, никому и в голову не приходило, как она похожа на Джанет Гоул из "Тайных печалей". Сериал выходил в эфир "живьем" ежедневно в полдень, и Джейн была совершенно счастлива. Ей предлагали другие роли, порой очень важные, но она все их отвергала. Она не могла позволить себе потерять свою анонимность. Другие сериалы были бы этим чреваты, а в "Тайных печалях" за десять лет удалось ее сохранить, как, впрочем, и черный парик. Даже налоги она платила на имя Джанет Гоул и имела отдельный счет социального страхования, о котором не знал Джек. И никто не знал. Секрет хранился надежно.

Джейн только-только снова улеглась на шезлонг, бросив ребятам мяч, как услышала телефонный звонок. В сериале был двухмесячный перерыв, что пришлось Джейн очень кстати. Она могла больше времени посвятить детям и поехать с семьей на две недели в Ла Джоллу, как каждый год. Она пошла в дом и сняла трубку.

- Привет, красавица.

Это был Лу. Он часто звонил ей и вообще проявлял о своей подопечной большую заботу. Ему было шестьдесят. Джейн его очень уважала, а он уважал ее "помешательство", как он называл сокрытие ею работы от Джека. Лу не хотел, чтобы она лишилась того, что имела.

- Привет, Лу.

- Наслаждаешься отдыхом?

Его голос показался ей странным, но Джейн знала, что это вызвано постоянным напряжением, в котором он находился, работая со многими звездами, целой армией голодных актеров, жаждущих работы и не дающих ему покоя.

- Я обожаю, когда у нас наступает перерыв. Он дает мне возможность побыть с детьми.,.

"Опять она о своей семье, - подумал Лу. - Ни о чем другом и не говорит: только о детях, о доме и кухне. Может, и лучше, что она не дает интервью? С ее телом никто бы всерьез ее слов не принял".

- А в чем дело?

Лу сделал паузу, подбирая слова. Он знал, что ей будет больно. Очень. Но он должен был ей сообщить это первым.

- Дела наши не из лучших... Он решил выложить все сразу, хотя и очень не хотел причинять Джейн боль.

- Они собираются после перерыва отказаться от тебя.

- Что?!

Это шутка. Наверняка шутка... Джейн побледнела, ее большие голубые глаза наполнились слезами.

- Ты серьезно?

- К сожалению, да. Новый режиссер хочет придать сериалу новый облик. Четверо из вас по новому сценарию в первый же день погибнут в автокатастрофе. Тебе, конечно, выплатят очень хорошее выходное пособие, я за этим проследил, но вообще это...

Ему не надо было больше ничего говорить, по щекам Джейн и так текли слезы. Новость была самой худшей из тех, что ей когда-либо приходилось слышать. Сериал составлял суть ее жизни - сериал, Джек и дети. Она участвовала в нем на протяжении почти одиннадцати лет...

- На него ушло десять лет моей жизни, а теперь...

В общем-то, так происходило часто, особенно в "мыльных операх". Но для Джейн это была катастрофа. Группа была для нее, как семья.

- А ты не можешь его переубедить?

- Я пытался. Изо всех сил.

Лу не сказал ей, что режиссер решил взять более молодую актрису и троих своих "голубых" друзей. Джейн не имело смысла об этом говорить. Главное, что от нее отказывались.

- В первый после перерыва день ты выйдешь, и на этом конец.

- Боже мой!..

Джейн, сидя за кухонным столом, в открытую плакала. Вошла старшая дочь, удивленно посмотрела на нее и спросила:

- Мам, что-то случилось?

Она молча покачала головой и бодро улыбнулась сквозь слезы. Александра пожала плечами, взяла из холодильника банку "up" и снова ушла во двор, даже не оглянувшись на мать. Та, плача, продолжала разговор с Лу.

- Я просто не могу в это поверить.

- Я тоже. Лично я считаю, что он круглый дурак, но поделать мы ничего не можем. Это их право, и, думаю, тебе следует радоваться, что ты участвовала в сериале целых десять лет.

Да, но что теперь? Джейн знала, что никогда больше не найдет ничего подобного. Никакая другая "мыльная опера" не даст ей возможность сохранить анонимность, а Джеку открыться она не могла.

- У меня такое чувство, будто кто-то умер, - горько рассмеялась она. Наверное, это я.

- Наплевать на них, мы найдем тебе что-нибудь другое.

Джейн стала всхлипывать. Лу внутренне весь сжался от сострадания.

- Я не могу делать ничего другого.., ты же знаешь.., эта роль была идеальной для меня...

- Значит, мы найдем другую "мыльную оперу", где бы требовалась секс-бомба в черном парике...

Теперь у Джейн их было двенадцать, разного фасона и длины - столько собралось за последние десять лет. Но она была неутешна. Слезы лились рекой. Пришлось вытирать их, а заодно и нос бумажным полотенцем.

- Я не знаю, что тебе еще сказать, дитя мое. Я ужасно сожалею. Правда.

Он на самом деле сожалел и страшно не хотел, чтобы Джейн страдала. Она не заслужила такого.

- Что же мне делать?

Джейн снова высморкалась. Слезы текли по ее щекам и касались купальника.

- Уйти с достоинством. Больше ты ничего не можешь поделать. Выйди на один день на работу и попрощайся...

Лу знал, что это будет ужасная сцена. Свободной рукой он сделал пометку в своем календаре. Он хотел в тот день послать Джейн цветы, анонимно, как всегда.

- А я поинтересуюсь, какие есть предложения.

- Я не могу делать ничего другого, Лу.

- Не надо отчаиваться, доверься мне. Через день или два я тебе позвоню.

Джейн закончила разговор с чувством, будто мир рухнул. В каком-то смысле так действительно и было.

Только она положила трубку и утерла слезы, как в кухню ввалилась шумная ватага подростков: Джейсон, Александра, Алиса и их друзья.

- Что сегодня на ленч? - улыбнулся Джейсон, не видя и следа слез, которые его мать только что проливала. Он был точной копией молодого Джека. Александра тоже была на него похожа, хотя у обоих были рыжие, унаследованные от Джейн волосы.

Повернувшись к ребятам спиной, чтобы они не заметили, что у нее влажные глаза, Джейн достала из холодильника поднос с заранее приготовленными сандвичами: с ветчиной, колбасой, индюшатиной и паштетом. Забрав все это и три упаковки кока-колы, молодежь удалилась, а Джейн со вздохом села за кухонный стол. Все было кончено. Для нее все было кончено. Джек все-таки победил, сам того не зная. И вдруг, словно ему передались ее мысли, она услышала на подъездной дороге шум машины и, выглянув в окно, увидела знакомый серебряный "Мерседес" и Джека, который, остановив автомобиль, бодро выскочил из кабины. Он все еще выглядел очень молодо, его светлые волосы скрывали седину, которая уже появилась, Джейн это знала. Спортивный, в хорошей форме, он выглядел гораздо моложе своих сорока трех лет, но в глазах его было что-то недоброе, в линии губ появилась какая-то твердость, которой не было прежде. Джек был внешне хорош собой, однако ему недоставало теплоты, и даже сейчас, войдя в открытую дверь кухни, он не улыбнулся жене, не заметил печали в ее глазах. Да он в них, в общем-то, никогда и не заглядывал.

- Привет, ты какими это судьбами? - улыбнулась Джейн.

Джек, стоя к ней спиной и доставая из холодильника пиво, ответил:

- У меня недалеко отсюда была деловая встреча, вот я и решил заехать домой на ленч.

Он повернулся, оглядел ее от шеи вниз, ослабил галстук и отхлебнул пива прямо из банки. Потом бросил пиджак на стул, и Джейн увидела, как под рубашкой у него играют мышцы. Джек почти ежедневно после возвращения с работы играл в теннис. Он и Джейсон были великолепны на корте. Джейн так и не стала хорошей теннисисткой, муж и сын терпеть не могли играть с ней.

- Ты сегодня не работаешь в больнице?

- У меня перерыв на лето. Ты забыл? Она снова улыбнулась. На этот раз Джек ответил ей тоже улыбкой:

- А, да. Вечно я забываю.

Он разглядывал зрелое, сочное тело жены и, похоже, потерял интерес ко всему остальному.

- Загорала у бассейна?

Джек хорошо их обеспечивал, всем обеспечивал: бассейном, машинами, одеждой; каждый год снимал дом в Ла Джолла, возил на рождественские каникулы на Гавайи, но все-таки Джейн казалось, что он очень много недодает, многим не делится. Он всегда был таким отстраненным и никогда не говорил с ней по душам.

- Я приглядывала за ребятами.

Их разговоры почти всегда ограничивались одними банальностями. Джек никогда не рассказывал ей о своей работе, не считал нужным, и редко говорил о своих сотрудниках.

- Ты купила то, что мне нужно к поездке в Ла Джоллу?

Ранее он вручил Джейн точный список рыболовных принадлежностей, которые хотел в этом году обновить.

- У меня не было времени. Сегодня пополудни этим займусь.

Но вдруг ее охватило чувство, будто мир рухнул. "А разве нет?" думала она, в то время как Джек подошел и коснулся двумя пальцами низа ее маленьких черных эластичных трусиков. Он нащупал то, что хотел, и погрузил пальцы глубже, причинив ей боль, но она ничего не сказала.

- А на кое-что другое у тебя есть время? Это был риторический вопрос. Она никогда не говорила ему "нет". Джек уже отставил пиво и освободившейся рукой схватил ее грудь. Целуя жену взасос, кусая ей губы, он спросил:

- Трахнемся?

В последнее время Джейн привыкла к подобной манере. Грубое поведение мужа во время полового акта уже ее не шокировало и не удивляло. Просто Джек таким стал. Когда они только познакомились, все было иначе. Он был ласковее, однако после женитьбы постепенно менялся. Порой казалось, что он одержим тем, чтобы овладеть ею или войти в нее глубже и сильнее. Джек вел себя так, даже когда она была беременна, что иногда вызывало у нее страх, но все как-то обошлось. Врачу она постеснялась тогда сказать о своих опасениях.

Теперь Джек привлек ее к себе, терся об нее, кусал ее нижнюю губу. Потом он на мгновение оторвался и заметил:

- Знаешь, я все-таки рад, что заехал домой. Это лучше ленча в городе.

Джейн рассмеялась, но глаза ее в этот день не улыбались. Джек схватил ее за руку и повел по коридору в спальню, которая находилась в дальнем конце дома. Он сам так запланировал, и Джейн порой думала, что муж так сделал, чтобы дети не слышали звуков, долетавших из спальни родителей.

Когда они вошли в спальню, Джек захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Он никогда не опускал на окнах жалюзи, впрочем, дети и так не могли бы ничего увидеть, находясь в бассейне, да и Джейн с радостью отвела взгляд на деревья, когда он грубо опрокинул ее на пол и сдернул с нее купальник. Расстегнув лишь "молнию" на брюках, он безо всяких прелюдий, без ласк вошел в нее. Руками он, как всегда, грубо мял ей груди, а потом стал кусать соски. Случалось, он кусал их до крови, но на этот раз только теребил, пока Джейн сама не возбудилась и не стала тихо стонать в его руках. Затем, к ее удивлению, он отстранился, некоторое время ласкал ее губами, после чего обеими руками широко развел ей ноги и снова вошел, на этот раз окончательно; издал громкий крик, потом длинный мягкий стон и затих на ней. Удовлетворенный, довольный собой, он напоследок касался пальцами грудей жены и не видел слез, которые медленно текли из ее глаз.

Глава 5

Джейн вошла в знакомый съемочный павильон с тяжелым чувством. Она видела лица хорошо ей знакомых плотников, звукооператоров, осветителей, с которыми работала годами. Все они были ей дороги. Она пекла для них печенье, приносила пирожные, вязала какие-то вещицы для их детей. Она любила их всех и нуждалась в них. Нуждалась, потому что чувствовала себя с ними хорошо. Они были ее семьей, как и ее дети. Эти люди были ее единственными друзьями, а теперь она их теряла.

Атмосфера была мрачной, никто в этот день ее не приветствовал. Все знали, что грядет. Жертвы были уже предупреждены. Джейн пришлось подавлять слезы, когда с ней говорил режиссер. Он описал сцену, рассказал о предстоящей "автокатастрофе" и ни словом не обмолвился, как поступает с ней в реальной жизни, что отнимает у нее роль, которую она лелеяла на протяжении десяти лет. В самом деле, это был первый день ее одиннадцатого сезона работы в сериале. Первый и последний. Джейн даже не хотела вспоминать, как все начиналось. Мысленное возвращение к тем дням было для нее невыносимо.

Она пошла наверх, в свою гримерную, и собрала в привезенный чемодан вещи: четыре черных парика, свитер, спортивный костюм, шорты, которые иногда надевала в перерывах, пару тапочек и несметное количество баночек с гримом и бутылочек с лаком для ногтей. Все это она паковала, а сама молилась, чтобы сыграть последнюю сцену и не впасть в истерику. Джейн знала, в какой шок сцена повергнет телезрителей, и, как и Лу, считала, что режиссер совершает большую ошибку. Но слово было сказано, к Рождеству все старые персонажи должны уйти.

Когда Джейн спустилась, штативы были на своих местах, с ними возились осветители. Джейн вдруг возненавидела эти штативы. Она хотела бы стоять здесь, подобно им или любым другим предметам... Она чувствовала, что впервые оставляет дом. Легче было покинуть Буффало, чем этот сериал.

На площадке уже находилось человек двадцать пять, декорации были установлены, но казалось, прошла целая вечность, пока зазвучал сигнал предупреждения, во избежание лишнего шума были выключены кондиционеры, и загорелась надпись, сообщающая, что сериал вышел в эфир.

Сцена получилась еще более кошмарной, чем Джейн опасалась, и когда камера крупно брала ее лицо в момент роковой "автокатастрофы", ее слезы были неподдельными, как и последний ужасный крик. В момент выхода из эфира Джейн потеряла сознание.

Режиссер куда-то пропал, а остальные члены группы проводили ее в гримерную. Прощальной вечеринки не было. Были прощальные слезы, объятия и обещания не терять контакта. Потом Джейн медленно отъехала на своем "Мерседесе-универсале" со стоянки и всю дорогу до дома плакала, пытаясь в то же время сочинить правдоподобную "больничную" историю, которая оправдывала бы в глазах семьи ее вид. Дома ее ждали цветы от Лу, и никого из родных, к счастью, не было. Джейсон жил в Санта-Барбаре в общежитии, а девочки задержались в школе - у них была тренировка. Даже Джек дал супруге передышку. Он позвонил и сообщил, что ввиду незапланированной встречи вернется домой только в девять.

Джейн несколько часов кряду лежала на кровати, плакала и даже ни разу за весь вечер не подошла к телефону. Ей ни с кем не хотелось говорить. Ее жизнь в сериале отошла в прошлое, карьера окончательно завершилась, именно так, как того хотел Джек много лет назад, грядущая же жизнь представлялась ей совершенно бесцветной, более бесцветной, чем когда-либо. К счастью, она, одетая, спала, когда вернулся Джек. Он в этот вечер слишком много выпил и отключился, не успев приступить к ночному сексуальному ритуалу со своей женой. Джек так и оставил ее, одетую, надломленную и измученную перипетиями дня. Он понятия не имел, что она переживала, что делала на протяжении последних десяти лет или даже кем была.

Глава 6

К четырем часам дня Уорвик уже довольно изрядно устал от обслуживания клиентов в баре "У Майка". Наступило некоторое затишье, посетители были только за стойкой бара или играли в пул. Билл болтал с Адамом, когда раздался телефонный звонок.

- Это тебя.

Билл, удивленный, взял у Адама трубку и вдруг подумал, не Сэнди ли это. Он не мог вспомнить, говорил ей или нет, что собирается здесь работать. Вообще он весь день за нее очень беспокоился. Но это была не Сэнди. Это был Гарри, его агент.

- Привет, старина.

- Как ты меня здесь нашел?

- Твой автоответчик сообщил мне этот номер. Где ты сейчас?

Билл запамятовал, что все-таки записал телефон бара на автоответчике.

- Работаю для разнообразия. Официантом в моем любимом баре.

- Скажи им, что больше работать не будешь.

- А почему? Для меня есть главная роль в фильме? - пошутил Билл, присаживаясь за стойку бара.

- Ты не будешь против нового сериала Мела Векслера?..

Наступила пауза. Билл уставился н пространство, задавая себе вопрос, не ждет ли его очередное разочарование.

- ..Он сейчас подбирает к нему состав. Сериал должен получиться мощный, крутой. Я услышал о нем на прошлой неделе и узнал, что Векслер ищет парня твоих лет. Мы послали ему твой ролик, и он хочет с тобой увидеться.

Билл присвистнул и с ухмылкой посмотрел на Адама.

- Думаешь, у меня есть шансы? Он не решался тешить себя надеждой, он уже построил столько воздушных замков, и все они рухнули. Но, может, на этот раз.., в этом и состояла прелесть профессии. Всегда была надежда, всегда имелся еще один шанс.

- Я думаю, у тебя есть неплохие шансы. Он хочет увидеться с тобой завтра в десять утра. У меня есть экземпляр сценария. Познакомься с ним сегодня вечером. Ручаюсь, старик, что он тебе понравится. Можешь зайти за ним ко мне в офис?

- Я работаю до десяти. Можно взять его у тебя дома?

- По пути домой я его оставлю у тебя. Только обещай мне, что прочтешь. Меня не касается, что сегодня вытворит Сэнди. Закройся в ванной и прочти.

- Прочту, прочту. Можешь не уговаривать.

- Хорошо. И позвони мне после встречи с ним.

- Позвоню.

Билл с мальчишеской улыбкой повесил трубку. У него был довольный вид. Адам усмехнулся:

- Что-то новое?

- Это был мой агент.

- Я так и понял.

Он даже не решился рассказывать своему другу о сериале Векслера: кто-то из парней в баре мог услышать и тоже попытать счастья, а Билл не хотел упускать эту роль. На протяжении следующих шести часов он летал как на крыльях и, вернувшись в одиннадцать домой, даже не чувствовал усталости. Когда он открывал дверь, на мгновение испытал страх, что Сэнди может быть в плохом состоянии и закатит сцену. Билл хотел спокойно почитать сценарий, который Гарри оставил ему в почтовом ящике, как и обещал. Дома было пусто, его ждал только сенбернар Берни. Билл выпустил собаку в сад, положил ей в миску объедки, принесенные из бара, налил себе пива из холодильника и уселся читать сценарий. Он все еще беспокоился за Сэнди, но почувствовал облегчение, не застав ее дома. Ему просто не хотелось иметь дела с ее проблемами, во всяком случае, в этот вечер. Он хотел прочесть сценарий и подготовиться к встрече с Мелом Векслером.

Когда Билл закончил, был час ночи. Сердце у него учащенно билось от волнения. Роль была самой лучшей из тех, что ему приходилось читать, и словно специально для него создана. Он знал, что мог бы блестяще справиться с этой работой, если бы только удалось убедить Векслера. Уснуть в эту ночь Билл не мог. Он лежал и все думал о сценарии и о том, какой сериал из него получится. Ему ужасно хотелось бы испытать в нем себя. В четыре утра Биллу показалось, что на улице раздался шум. Он подумал, что это вернулась Сэнди, но ошибся. Вероятно, это енот рыскал по мусорным бакам в поисках пищи. Сэнди в ту ночь так и не пришла домой, и беспокойство не покидало Билла, когда утром он брился. Жизнь без нее была намного проще, но не становилась от этого менее грустной. Билл вспоминал, как много их объединяло раньше, и представлял, каким мог бы быть их брак. Он не хотел верить, что их союз был обречен с самого начала. В памяти всплывал их медовый месяц в Мауна Кеа на Гавайях и то, какой ласковой была тогда с ним Сэнди. Она всегда была к нему ласкова, но это не компенсировало более то страдание, которое она ему причиняла. Однако теперь Билл не мог себе позволить размышлять ни о хороших временах, ни о плохих. Он должен был полностью сосредоточиться на встрече с Мелом Вексяером и думать только об этом.

На остановке и в автобусе Билл снова думал о сценарии, и дорога в офис Векслера в Бербанке совсем не показалась ему долгой. От волнения у него перехватило дыхание, когда он подошел к воротам и назвал охраннику свою фамилию. Его ожидали, охранник указал, куда ему идти. Билл пересек стоянку, вошел в одно из зданий, прошел холл и оказался в приемной, где сидели четыре секретарши, а одна из стен была заставлена книгами и увешана картинами. Билл назвал себя, ему предложили сесть, а он вдруг задался вопросом, зачем сюда пришел, - ведь его никогда не утвердят на роль. У него был слишком большой перерыв в работе, к тому же он, может, вообще с ней не справится.

- Мистер Уорвик! - позвали его, когда он как раз решил, что все-таки не надо было приходить. Билл поднялся, чувствуя себя словно школьник у дверей кабинета директора, но его страхи рассеялись, едва он переступил порог святилища Мела Векслера. Тот встал из-за письменного стола и с доброй улыбкой протянул Биллу руку, внимательно изучая его своими искристыми голубыми глазами.

- Привет, Билл. Спасибо, что пришел... Билл подумал, не шутит ли Векслер. Ведь он пришел бы сюда даже по битому стеклу и ржавым гвоздям.

- Мне понравился твой ролик.

- Спасибо.

У Билла вдруг отнялся язык, он не знал, что сказать, но Мел его выручил.

- Ты прочел сценарий?

- Да, прочел.

Глаза Билла ожили, и он улыбнулся улыбкой, которая, была способна покорить миллионы женских сердец. Именно такой актер был нужен Мелу на роль сына Сабины. Главная героиня "Манхэттена" по сценарию должна была вместе с сыном управлять корпорацией, конфликтовать с дочерью, иметь обожателя и любовника в лице своего пожилого коллеги. На данную роль Мел надеялся привлечь Зака Тейлора. Другим важным женским персонажем должна была стать сестра главной героини - женщина, которая вначале не интересуется корпорацией, а потом воюет за нее с сестрой, ее детьми и любовником. Это была история о борьбе внутри корпорации, столкновении сильных, жадных, эффектных персонажей. Мелвин считал, что Билл идеально подходит на роль сына Сабины, которому по сценарию нет тридцати.

- Он мне очень понравился... - Глаза Билла светились искренностью, когда он это говорил. - Все персонажи очень сочные. Особенно один, который мне понравился больше всего.

Билл сиял, как маленький мальчик, и смущался под взглядом Мела Векслера. Это было все равно что видеть Волшебника Изумрудного города, учитывая авторитет Мела в телекомпаниях и успех его предыдущих сериалов.

- Я рад. Нам он тоже нравится. Думаю, следующей осенью это будет лучший сериал на нашем телевидении. Работать начнем в декабре...

Билл опять не мог проронить ни слова от охватившего его стремления играть в "Манхэттене".

- Это не нарушит твоего графика?

- Э-э... Моего графика?.. - не сразу сообразил Билл. О каком графике могла идти речь в его случае? - А-а.., да нет... У меня сейчас нет никаких обязательств... Я совершенно свободен.

Мел Векслер улыбнулся, разглядывая кандидата. Он был молодым и нервным, но нравился Мелу, кроме того, судя по ролику, обладал недюжинными способностями. Для "Манхэттена" Мелвину нужны были только лучшие актеры. Билла он относил именно к таким.

- Ты хорошо играешь, Билл. Очень хорошо.

Мел назвал фрагменты, которые ему больше всего понравились. Он также видел Билла в телефильме, снятом год назад. Дешевом, с плохой режиссурой, но игра Уорвика была безупречной.

- Спасибо. У меня было меньше возможностей проявить себя, чем я хотел бы. В последнее время я снимался в основном в рекламе.

- Все через это проходят, - улыбнулся Мел. - Это трудная стезя. Как давно ты на ней?

- Десять лет.

Билл сам изумился. Десять долгих лет проб, мелких успехов, неудач, съемок в рекламных роликах, исполнения любых ролей, если только они не требовали принесения в жертву профессионального достоинства. Это был медленный и трудный подъем, но здесь, в кабинете Мела Векслера, он не показался таким уж долгим. Все-таки его стоило преодолеть.

- Что ж, срок солидный.

- Перед этим я окончил театральное отделение ЛАКУ.

- И тебе?..

Мел спрашивал о возрасте, который большинство актеров скрывали, но Билл мог этого не делать, поскольку и так был молод. Во всяком случае, он по возрасту подходил к роли, и это было самое главное для Мелвина.

- Тридцать два.

- Прекрасно. Филипу, сыну Элоизы Мартин, двадцать восемь, может, двадцать семь. Мы еще точно не решили, но около того. Для тебя как раз подходит...

Многое зависело еще от того, какой по возрасту хотела бы быть в сериале Сабина, если бы согласилась взять роль, но сам Мел видел ее близко к настоящим годам.

- Да и внешность у тебя годится. Как только мы начнем выходить в эфир, в тебя будут влюбляться все женщины: девушки, бабушки, твои ровесницы. Будет обычный психоз, а может, и сильнее обычного. Плакаты, значки, статьи в газетах и Бог его знает что еще. Ты, Билл, станешь звездой первой величины.

Билл задавал себе вопрос, значит ли это, что роль ему обеспечена, и затаив дыхание ждал.

- Я полагаю, у тебя нет вредных привычек?..

Мел уже навел справки и был доволен тем, что услышал. Билла характеризовали как серьезного и трудолюбивого; всем режиссерам, с которыми работал, он понравился. Мел Векслер не терпел наркоманов, прогульщиков, любителей опаздывать, шататься по съемочной площадке "под мухой" и людей, склонных игнорировать распорядок работы и отношение к ней других. Он строго следил за дисциплиной на площадке и намеревался не отступать от этой традиции и в "Манхэттене".

- Ты не женат?

Билл почувствовал, что из-за жены-наркоманки он может упустить свой жизненный шанс, и ответил:

- Нет.

Он молил Бога, чтобы Мел никогда не узнал о Сэнди. Впрочем, он и не мог о ней узнать. Никому не было известно об их браке. Если бы Сэнди одумалась, всегда можно было устроить шумную свадьбу, пока же об этом не могло быть речи. Однако Билл все равно считал себя предателем за ту ложь, которую только что сказал.

- Разведен?

- Нет, сэр.

Это по крайней мере было правдой.

- Прекрасно. Твоим поклонницам это понравится.

Мелвин также выяснил, что Билл не "голубой", так ему по крайней мере сказали. Из двух источников ему сообщили, что у Билла, вероятно, постоянная подруга, поскольку он мало появляется в увеселительных местах. Отсутствие у Билла гомосексуальных наклонностей также очень понравилось Векслеру. Он хотел, чтобы Филип Мартин стал любимцем американок - Билл Уорвик обладал для этого всеми задатками.

- Должен сказать, что ты кандидат номер один на эту роль. Что ты об этом думаешь?

Сердце у Билла учащенно стучало.., удача была почти у него в руках.., почти...

- Я бы полюбил эту роль, мистер Векслер.., знаю, что полюбил бы.., и не ударил лицом в грязь.

Мел Векслер протянул руку через стол:

- Я тоже так думаю. Я позвоню твоему агенту и сообщу окончательный ответ в течение ближайших нескольких дней.

Он встал, и у Билла не было другого выбора, кроме как сделать то же самое с надеждой, что он произвел хорошее впечатление. Он знал, как часто люди покидают подобные встречи, убежденные, что роль им обеспечена, а потом узнают, что ее дали кому-то другому.

- Я надеюсь получить ее, мистер Векслер, - произнес Билл и тихо вышел из кабинета. Он не знал, что и думать, и пока добрался до бара "У Майка" и позвонил своему агенту, превратился в клубок нервов. Адаму он в конце концов признался, что ходил на собеседование к Мелу Векслеру, но не сказал, по поводу какой роли. Адам всячески его успокаивал.

Ободрил Билла и Гарри:

- Расслабься, малыш, дело в шляпе. Но так он говаривал и прежде, а дело оказывалось в чьей-то другой шляпе, не Билла.

- Я вел себя как болван, Гарри.

- А что ты сделал? Поцеловал его?

- Нет, но я был так чертовски испуган, что едва мог говорить. По-моему, я вообще нес какую-то бессмыслицу.

- Ну и что? Ты актер, а не дебютант. Получишь текст, выучишь его, и все будет нормально. Послушай, он по всему Голливуду о тебе расспрашивал. Это неспроста.

- А что он расспрашивал?

- Ну, нет ли у тебя вредных привычек, как ты работаешь, всякую обычную чепуху. Но ты ведь в хорошей форме. Все к тебе прекрасно относятся.

- Думаешь, кто-то сказал ему про Сэнди?

- Про нее же никто не знает, кроме меня и Тони Гроссмана, верно?

- Верно.

- Ну вот, я точно никому ничего не скажу.

Тони всегда скрывал, что она замужем, раньше, во всяком случае, может, сейчас ему все равно, но не думаю, что он будет болтать. Он хочет опять найти для нее роль девственницы.

Гарри ненавидел Тони Гроссмана, и Билл это знал; их неприязнь имела давнее происхождение, еще со времен начала карьеры агентов.

- Он спросил, женат ли я. Гарри затаил дыхание.

- И что ты сказал?

- Я сказал - нет.

- Молодец. Он хочет сделать из тебя американского героя, ему нужен холостяк.

- Я так и подумал, но все равно почувствовал себя подлецом. Что, если он узнает?

- Не узнает. Ты все сделал правильно. Теперь не психуй и жди его звонка. Займись чем-нибудь успокаивающим.

- Я продолжаю работать "У Майка".

- Долго это не продлится.

- Твоими устами да мед пить, - процитировал Билл одну из любимых поговорок Гарри.

- Я тебе позвоню.

- Спасибо.

Билл повесил трубку и немедленно приступил к обслуживанию толпы посетителей, пришедших на ленч. Лишь в пять он смог сам присесть с чашечкой кофе и гамбургером. Он устроился за стойкой и стал смотреть новости по телевизору через голову Адама. Но скоро Билл прекратил жевать - замер с открытым ртом, потому что на экране появилась фотография Сэнди периода съемок в картине "Воскресный ужин", трехлетней давности, а потом диктор объявил, что в это утро ее задержали за участие в крупном сборище наркоманов. В это утро.., когда он беседовал с Мелом Векслером... Биллу снова стало не по себе. Он сидел, словно прилипнув к табурету, уставившись на экран, желая узнать еще что-то, но было только сказано, что Сэнди содержится в лос-анджелесской городской тюрьме с пятью другими подозреваемыми и что это не первый ее арест. Еще сказали, что год назад она за наркотики была отстранена от работы в сериале. Потом диктор перешел к другим новостям.

Адам тоже все видел, но ничего не сказал. Когда Билл направился к телефону, он решил, что тот хочет попробовать дозвониться ей. Билл действительно позвонил в тюрьму, но там ему сказали, что Сэнди уже отпущена под залог, однако не назвали, кто его внес. Следующие пять часов тянулись как целых пятнадцать. Билл звонил домой пять или шесть раз, но там никто не отвечал. Он полагал, что, вернувшись, найдет жену в отключке на диване или на кровати, с валяющейся рядом иглой. Вместо этого Билл застал лишь небольшой беспорядок, оставленный им же утром, и Берни, с нетерпением ждущего свой ужин. Было, очевидно, что Сэнди домой не возвращалась. Билл вдруг подумал, что она, наверное, посчитала, что слишком перегнула палку, и решила не расстраивать его. В каком-то смысле он был рад, но в то же время и растерян. Он так привык спасать ее, что теперь не знал, как быть. Он не мог просто забыть ее. Одежда Сэнди все еще висела в шкафу и лежала на полках. Ее зубная щетка находилась рядом с его щеткой на полочке, на месте была и косметика, которой она теперь, правда, не пользовалась, поскольку вообще не следила за собой - даже зубы чистила через раз. Исправно она теперь делала только одно - употребляла наркотики.

Билл в раздумье сел на диван, задаваясь вопросом, где Сэнди может быть. Зазвонил телефон. Часы показывали почти полночь. Он не сомневался, что это Сэнди. Но то была не она.

- Билл?

- Да.

Это звонил Гарри.

- Извини, что я так поздно. Мне надо было уйти, и я решил сам тебе позвонить.

- А в чем дело? - нахмурился Билл. Все его мысли были о Сэнди: где она, в каком состоянии? Он не хотел о ней думать и все равно думал и злился на себя за это. В нем боролись чувства ненависти и любви к жене.

- Ты ее получил, старик.

У Гарри был радостный голос.

- Что получил? - не мог сообразить Билл, и вдруг до него дошло:

- О Господи!.. Ты имеешь в виду, что.., что я?..

- Ну конечно, старина. Секретарша Векслера звонила мне в шесть часов. На следующей неделе они пришлют контракты. Съемки начнутся в Нью-Йорке шестого декабря. Девятнадцатого октября будут готовы костюмы, вот и все дела. Звезда готова. Как вам это нравится, мистер Уорвик?

В глазах Билла появились слезы... Десять лет тяжелого труда, разбитых надежд, а до того четыре года учебы в колледже, и вот оно.., роль всей жизни.

- Слушай... Я не думал, что это произойдет...

- А я был уверен и ни минуты не сомневался. Кстати, я смотрел сегодня вечерние новости. Полагаю, ты знаешь?..

Билл понял, что Гарри имеет в виду Сэнди.

- Да.

- Она дома?

- Нет. Я не видел ее два дня. У нее что-то вроде загула.

- Билл, пожалуйста, держи язык за зубами, а ее - подальше. С этой девчонкой хлопот не оберешься.

- Она просто черт-те что натворила, вот и все.

Билл всегда защищал супругу, это вошло у него в привычку.

- Этого достаточно, а тебе может стоить роли. Ты что, этого хочешь?

- Нет.

Но он не мог предать Сэнди. Билл знал, что, если ей потребуется его помощь, он поможет, однако сделает это без огласки. Теперь ему надо быть осторожным, ведь Векслеру он сказал не правду.

- Не беспокойся. Буду благоразумен.

- Да, ты уж постарайся, а то откроется, что ты его обманул, и вылетишь - глазом не моргнешь. Держись от нее подальше, Билл.

- В данный момент с этим нет проблем.

- Вот и хорошо. И прими от меня поздравления. У тебя все пойдет великолепно... Гарри, похоже, был тронут.

- Я горжусь тобой.

- Спасибо, Гарри.

Билл повесил трубку с улыбкой, не веря своему счастью, которым ему так хотелось бы с кем-нибудь поделиться. Но дома был только Берни, который махал хвостом и ждал очередной порции еды. Сэнди пропала, и о том, что с ней случилось, Билл не имел понятия.

Глава 7

Сабина стояла в купальном костюме на своей террасе. Она только что вышла из бассейна и находилась в раздумье. Накануне она была на ленче с Мелом и с тех пор прочла сценарий семь раз. Семь. Если бы она решила сниматься на телевидении, ни о чем лучшем, чем этот сериал, нельзя было бы и мечтать. Мел был прав. Роль Элоизы Мартин была словно специально для нее написана. Они могли бы быть двойняшками: Сабина Куорлс и Элоиза Мартин. По сути дела, между ними не было разницы. И если бы Мел добился своего и Зак Тейлор сыграл главную мужскую роль, сериал получился бы что надо. Она знала, что Мел очень на нее рассчитывает, но достаточно ли этого, чтобы она изменила свое мнение, изменила своим принципам? Утром Сабина созвонилась со своим агентом, и тот сказал, что ей предлагают три миллиона долларов только на первый сезон. Три миллиона. В ее жизни было много проблем, и три миллиона долларов решили бы их все, причем надолго. Правда состояла в том, что она не могла себе позволить отказаться от этого предложения, но самое смешное, что она в общем-то и не хотела от него отказываться. И все же Сабина считала, что должна еще подумать.

Вдруг она рассмеялась, потому что задала себе вопрос, кого пытается обмануть. За три миллиона долларов нечего было думать, надо было соглашаться.

В четыре часа она позвонила Мелу. Тот был на совещании в телекомпании и сам позвонил Сабине в начале седьмого, когда она, только-только приняв душ, нагая, с головой, обернутой махровым полотенцем, лежала на диване и читала журнал.

- Сабина?

- Да.

Ее голос всегда вызывал у него волнительное состояние под ложечкой. "Представляю, какой будет реакция на него мужской аудитории, - думал Мел, если удастся уговорить ее участвовать в сериале".

- Извини, что меня не было на месте, когда ты звонила.

- Ничего страшного.

Она улыбнулась кошачьей улыбкой, столь подходившей к ее голосу. Все в ней было гармонично, все прекрасно сочеталось, все было на месте.

- С тех пор как мы виделись за ленчем, я кое-что почитала.

- Могу ли я спросить, какой была твоя реакция, или мне следует быть вежливым и подождать, пока ты мне сама это скажешь?

Однако Сабине пришел в голову лучший вариант.

- А почему бы тебе не зайти ко мне? Мы что-нибудь выпьем и поговорим об этом. Как тебе мое предложение?

- Я в восторге. Может, потом съездим поужинать?

Сабина обрадовалась. Ей нравился Мел Векслер и нравилось появляться с ним на людях. "Если я соглашусь на роль, то возможностей для этого будет, думала она, - очень много".

- С удовольствием. Послушай, а ко мне мы можем заехать потом.

- Отлично. Я заеду за тобой в восемь. Годится?

- Конечно. Тогда до встречи, Мел. Сердце у Мелвина учащенно билось, когда он положил трубку. Он поехал домой переодеться, предварительно поручив секретарше заказать столик в ресторане "Оранжерея". Ровно в восемь он на своем "Мерседесе-600" заехал за Сабиной; за рулем он был сам. Днем у него был водитель, вечерами же Мел предпочитал отпускать его; так он чувствовал себя свободнее, особенно если проводил вечер с дамой.

Ресторан был заполнен, но Мелвин выбрал его сознательно. Здесь собирался весь Голливуд, и, как только они вошли в зал, все головы моментально повернулись к ним. Многие из присутствующих узнали Сабину, но еще больше было тех, кто узнал Мела. Он был одним из самых известных в Голливуде людей, и вместе они смотрелись великолепно. Их встретил старший официант, а пока он ходил проверить, полностью ли готов их столик, посетители имели возможность полюбоваться облегающим бельм атласным платьем Сабины. Мелвин был уверен, что у нее под платьем ничего нет, во всяком случае, оно облегало ее, словно вторая кожа, и вызывало у Мела сильнейшее желание коснуться руками дивной фигуры его спутницы. В ушах у Сабины были длинные бриллиантовые серьги, а на ногах - завлекательные белые атласные босоножки на очень высоких каблуках. Копна светлых волос, темный, по контрасту с белым платьем, загар дополняли все это великолепие, на которое взирал весь зал, пока они пробирались к своему столику.

- Ну вот, - тихо произнес Мел, когда они сели, - теперь ты представляешь, как бы реагировала вся Америка, посмотрев тебя в течение года в "Манхэттене"?

Сабина как-то неопределенно улыбнулась, истязая его, играя, как кошка с мышью. Ей эта игра ужасно нравилась. Мелвин заказал шампанское, потом сухой мартини, затем последовал отличнейший ужин. Разговаривали они о чем угодно, только не о сериале. Наконец Мел не выдержал:

- Ты должна признаться, что я вел себя очень примерно. Я ни разу не спросил твоего мнения о сценарии. Но я больше не могу пребывать в неизвестности. Что ты о нем думаешь?

На мгновение Мел стал похож на маленького мальчика. Сабина наклонилась к нему и улыбнулась, глядя ему в глаза:

- Он мне очень понравился. Мелвин ждал продолжения, но Сабина ничего не сказала.

- И все?

Он был явно разочарован.

- Этот сценарий совершенен. Ты оказался прав.

- Но?..

Мел уже решил, что она откажется от его предложения, и был расстроен. Роль была идеальна для нее, но Сабина оказалась слишком близорукой и упрямой, чтобы это увидеть.

- Что "но"?

- Он совершенен, но?..

- Я не сказала никаких "но".

Сабина выглядела абсолютно спокойной.

- Сабина Куорлс...

Мелвин мягко взял ее за запястья и заглянул глубоко в ее зеленые глаза.

- ., пожалуйста, скажите, что вы решили, вы сводите меня с ума.

Сабина запрокинула назад голову и рассмеялась. Она это обожала. Она истязала его сознательно, но не злобно, понимая, что это всего лишь часть прелюдии.

- Вы собираетесь играть в "Манхэттене" или нет?

- Конечно, собираюсь. Надо быть ненормальной, чтобы от него отказаться.., неужели ты действительно считаешь меня такой дурой? ответила Сабина с таким видом, будто с самого начала иначе и быть не могло. ;

Мелвин, казалось, готов был удавить ее, а потом вдруг заключил в объятия и поцеловал. Любопытные взгляды этот жест не преминули отметить, Мел же позвал официанта и собрался заказать шампанское. Однако Сабина остановила его и тихо, чтобы другие не слышали, предложила:

- Почему бы нам не поехать ко мне? Там и отметим.

Мелвин посмотрел на нее, кивнул и попросил у официанта счет, а несколькими минутами позже они уже усаживались в его "Мерседес-600". Мелвин все еще не мог поверить в то, что услышал, он чувствовал себя, как мальчишка, выигравший в лотерею крупный приз. Сабина Куорлс будет исполнять главную роль в "Манхэттене"!

- Знаешь, я все еще не могу в это поверить. Ты великолепна! Ты грандиозна!

- Спасибо, мистер Векслер, то же самое я могу сказать о вашем сценарии. О первых сериях, во всяком случае. Дай Бог, чтобы и продолжение было таким же хорошим.

Но оба знали, что именно так и будет. Мел нанимал только лучших сценаристов, а в данном случае беспокоился о качестве и размахе сериала больше обычного.

Доехали они быстро. Поднялись к Сабине. Мел сел на диван, все еще пребывая в праздничном настроении, а Сабина пошла за бутылкой шампанского одной из двух, которые она всегда держала в морозилке для особых случаев. Сейчас был именно такой, совсем особый случай. Для нее начиналась абсолютно новая жизнь, и оба это понимали.

Она принесла бутылку и два бокала. Мел стрельнул пробкой в потолок и с улыбкой обратился к Сабине:

- Ты не представляешь, как я рад. Сериал будет потрясающим.

Сабина ответила ему, с улыбкой глядя в глаза:

- Я наверняка полюблю его.

Казалось, она имеет в виду не только сериал, и Мелвина охватило волнение, которое посещало его каждый раз, когда он смотрел на Сабину. С тех пор как погибла его жена, через жизнь Мела прошло много женщин, но из них не было ни одной такой, как Сабина.

Мелвин налил ей шампанского и поднял бокал:

- За тебя, Сабина.., и за Элоизу Мартин! Сабина отпила из бокала и добрым, ласковым взглядом посмотрела на своего гостя. Она испытывала сильное влечение к этому мужчине и чувствовала с его стороны взаимность. Для Сабины участие в сериале представлялось интересным по ряду причин. Не только из-за роли.., но и из-за Мела...

Он напомнил ей, что примерно через месяц она отправится в Париж на примерки к Франсуа Браку. Сабина радостно улыбнулась. Перед ней вдруг открылись широкие перспективы.

- А ты до этого бывала в Париже?

- Однажды. Очень давно. На натурных съемках. А мы будем снимать там какие-нибудь эпизоды?

- Не думаю. Хотя, может, во второй сезон...

В этом жанре для всего найдется место, мы всегда открыты для предложений.

Сабине нравилось все, что он ей говорил. Более того, ей нравилось и то, как он на нее смотрел - внимательно и нежно. Никто так на Сабину не смотрел много лет. Ее это тронуло, она коснулась его руки:

- Я благодарна тебе, Мел. Я знаю, это звучит банально, но я...

Слова не вязались с ее имиджем гордой кинозвезды, но Сабина знала, какая это удача - в ее возрасте получить такую роль. И Мел был прав. Такая роль в таком сериале могла сделать ее американской звездой первой величины, что было бы огромным достижением - все-таки ей было сорок пять лет, как бы ни был искусен ее пластический хирург или в какой бы хорошей форме она ни была. Ей, без сомнения, страшно повезло. Сабина сознавала, что произошло это благодаря Мелу, и хотела выразить ему свою признательность.

- Не благодари меня, Сабина. Я не был бы здесь, если бы так не ценил тебя. Ты просто находка для сериала.

Но оба знали, что дело не только в этом, и, прежде чем Мел смог сказать еще что-либо, Сабина наклонилась и поцеловала его. Поначалу это был легкий поцелуй, но, подогретый ее страстью и сильными объятиями, он стал затяжным и крепким, и Сабина, когда наконец отстранилась, едва смогла перевести дух. Она ничего не сказала, но взгляд ее был красноречив. Мелвин снова поцеловал ее, а потом с виноватым видом встал. Он знал свои границы. "Еще один такой поцелуй, - думал он, - и я сорву с нее это платье, чего мне, однако, делать не следует".

- Знаешь, мне пора, - сказал он с улыбкой, от которой у Сабины сделалось тепло на душе.

- Какие-то серьезные причины? Мел тихо рассмеялся:

- Одна, но очень веская. Вы меня сводите с ума, мисс Куорлс, и мне лучше уйти, пока я не набросился на звезду моего нового сериала.

Сабина по-кошачьи улыбнулась, повергнув его в полное смятение:

- Я думала, что мы отметим...

- Я подумал, что мы уже отметили...

- Но, по-моему, мы только начали... Она ласково снова усадила его рядом с собой. Мел рассмеялся:

- Я не хочу, чтобы меня обвиняли в злоупотреблении служебным положением. Я, Сабина Куорлс, хочу знать, что вы уже согласились сниматься, а это всего лишь празднование нашей встречи.

- Договорились, мистер Векслер.

- Ну, тогда ладно.

Он снова поцеловал ее, и на этот раз жар его страсти был так силен, что Сабина словно растаяла в его объятиях. Мел пальцами почувствовал, как с ее тела соскальзывает атлас платья, и в следующее мгновение она предстала перед ним, совершенная, как статуэтка, в своей наготе, которую во всех ракурсах отражали две зеркальные стены гостиной. Сабина взяла Мела за руку и повела в спальню. Это был первый и последний раз, когда в ту ночь ей пришлось указывать путь. Как только они достигли ее постели, инициатива перешла к Мелу, который позволил Сабине подняться на давно забытые ею высоты. Это была ночь страсти, достойная двух самых важных в сериале "Манхэттен" людей: постановщика и исполнительницы главной роли.

Глава 8

Зак Тейлор вернулся из Греции вскоре после Дня труда, загорелый, веселый, с иголочки одетый во все лондонское. Он был больше похож на игрока в поло на каникулах, чем на кинозвезду. Его всегда окружала как бы аура высших слоев общества, в этом отчасти была его привлекательность, и именно поэтому он так подходил для "Манхэттена". После трехмесячного отсутствия он рад был снова вернуться в Бел Эйр. У него здесь был великолепный дом и, как у многих других, дом в Малибу; еще он владел несколькими скаковыми лошадьми, которых держал в Дель Map, недалеко от Сан-Диего. Он был человеком разнообразных увлечений. Разговор с Мелом его заинтриговал. Ему понравилась идея сериала, и особенно идея привлечения Сабины Куорлс. Он уже однажды с ней работал и знал, что хотя она не была звездой первой величины, но отличалась трудолюбием и хорошей игрой. Кроме того, при ней он все равно оставался бы на первой позиции.

Тейлор провел рукой по своим слегка волнистым волосам, в последние годы посеребрившимся на висках, и улыбнулся Мелу. Они обедали в Хиллкрест-Кантри-клубе.

- Мне хотелось бы прочесть сценарий, Мел. Если он действительно так хорош, как ты говоришь, тебе обеспечен успех. Хотя он тебя никогда не покидает.

- Спасибо, Зак, - улыбнулся Мел и рассказал ему о Билле Уорвике и других актерах и актрисах, которых он запланировал для сериала. Пока окончательно были утверждены только Сабина и Билл.

- Телекомпания целиком нас поддержит. Он всегда работал с одной и той же телекомпанией и не имел с ней никаких проблем. Там знали, что работа Мела плохой не бывает. Зак это тоже знал. Против съемок на телевидении он ничего не имел, даже любил телевидение и приветствовал идею серьезных сериалов, понимая, сколько зрителей сразу смогут увидеть его на экране. Сабина осознала этот факт лишь недавно, Зак же с удовольствием работал на телевидении уже на протяжении ряда лет.

Мел вручил Заку сценарий, как и две недели назад Сабине, нисколько не сомневаясь, что Зак будет так же восхищен, как они все. Будет восхищен, взволнован и захочет участвовать в сериале.

- Я позвоню тебе завтра. Мел. Зак никогда не водил за нос, не играл в игры "Голливуд", и Мел всегда любил его за это.

- Сегодня вечером я свободен, я его внимательно прочту, а утром скажу тебе свое мнение.

- Хорошо, Зак. Я думаю, он тебе понравится.

- Иначе, наверное, и быть не может после всего, что ты сказал.

Мужчины обменялись улыбками. Мел в очередной раз задумался над странным характером своего собеседника. Захарий Тейлор был располагающим к себе, приятным человеком, однако он всегда держал некоторую дистанцию, его словно отделяла невидимая стена. Похоже, у него ни с кем не было доверительных отношений. "Почему же так? - недоумевал Мел. - Может, он застенчив или просто очень сдержан? Трудно в это поверить, учитывая его большой успех, но я не знаю никого, с кем бы он дружил".

Выйдя на улицу, Мел и Зак попрощались.

Зак сел в свой темно-синий "Корниш", припаркованный у тротуара. Машина смотрелась великолепно, а ее владелец, в блейзере и голубой рубашке с открытым воротом, - еще лучше. Он рванул по направлению к Бел Эйр, помахав Мелу на прощание. Две женщины, узнав его за рулем, заверещали и стали показывать друг другу пальцами.

"Подождите до следующего года, сударыни!" - с улыбкой сказал про себя Мел, садясь в свой "шестисотый", и поехал обратно в офис.

Его ждало сообщение от Сабины. Мел усмехнулся, читая его. На протяжении последних двух недель они проводили вместе почти все ночи. Сабина пробудила в нем страсть, которой он прежде не знал. В этот вечер они снова ужинали вместе, хотя решили некоторое время меньше бывать на людях. Мел считал, что неразумно афишировать их роман. То, что режиссер приглашает свою главную исполнительницу в ресторан, было нормально, однако большее уже могло создать для Сабины проблемы с остальной частью группы во время съемок.

Под вечер Мелвин еще пребывал за своим письменным столом, когда в квартире Сабины просигналил домофон. Швейцар сказал, что ей принесли посылку, за которую нужно самой расписаться. Сабина сделала это и, несколько удивленная, приняла от посыльного голубую коробочку, перевязанную красной атласной лентой. Закрыв дверь, недоумевая, кто ей это прислал, она развязала ленту и увидела на крышке надпись: "ТИФФАНИ". "Наверное, это от Мела", - подумала Сабина, открыла коробочку и от изумления вскрикнула, увидев внутри тяжелый бриллиантовый браслет. Она надела его, браслет подходил идеально и выполнен был просто великолепно. От восторга Сабина даже не сразу заметила карточку, на которой было только написано: "Добро пожаловать в "Манхэтген"!"

Глава 9

Джейн Адаме чувствовала себя так, словно жизнь ее кончилась с последним днем съемок в сериале "Наши тайные печали". Казалось, жизнь потеряла смысл, тем более что дети учились и она их почти не видела. Джейн была так угнетена, что едва это выносила. Она читала романы, загорала у бассейна, безучастно позволяла Джеку делать с собой все, что он хотел, и отказывалась читать какие-либо сценарии или ходить на какие-либо пробы, о которых ей сообщал агент. Среди дневных сериалов не было ничего подходящего, а для вечерних программ она сниматься не могла, даже если бы получила там роль. От Джека нельзя было бы скрыть такую работу.

Джейн пришла в ярость, когда агент по почте прислал ей сценарий "Манхэттена". Он выслал его прямо по домашнему адресу, и текст мог легко попасть в руки к Джеку.

- Ты знаешь, что он сделал бы, Лу?

- Что?

Он действительно не мог себе представить, что парень был таким нетерпимым, как говорила Джейн. Такие просто не встречались, во всяком случае, в мире, где жил Лу Турман.

- Он бы развелся со мной.

- Все равно прочти. Он великолепен. Ты не представляешь, чего мне стоило его достать.

- А почему? Что в нем такого особенного? Голос у нее был невеселый, усталый и раздраженный, как и все последние недели. Перестав оплакивать потерянную роль, Джейн стала озлобленной. Но Лу знал, как она несчастна и в какой кризис для нее вылилась потеря роли, которую Джейн играла на протяжении почти одиннадцати лет. Любому такое было бы тяжело пережить.

- В нем то особенное, что это новый сериал Мела Векслера, для которого он набирает актеров. Я хочу, если ты разрешишь, представить ему несколько фрагментов из "Печалей".

- Он дневной?

На мгновение в голосе Джейн появился проблеск надежды.

- Вечерний, - ответил Лу с гордостью, она же чуть не бросила трубку.

- Черт подери, Лу. Я же сказала тебе, что не могу сниматься в таких сериалах.

- Бог ты мой, ты сначала прочти сценарий, а потом будем спорить.

Он не сказал ей, что уже послал пленки Векслеру в офис, а на следующее утро позвонил и сообщил, что Векслер сам к нему обратился.

- Зачем?

Джейн не поняла. Она прочла сценарий накануне ночью, после того, как уснул Джек. Сценарий ее совершенно потряс, но она знала, что не может работать в этом сериале, вечернее время для нее исключалось.

- Зачем? Он позвонил мне, потому что ты ему понравилась в "Печалях", вот. Ты прочла сценарий?

- Да.

- И?..

Это напоминало вырывание зуба.

- Он мне очень понравился, но это ничего не меняет. Я все равно не могу в нем сниматься, и ты это знаешь.

- Проклятие! Если тебя утвердят на роль в этом сериале, это будет крупнейшим событием в твоей карьере. Я укокошу тебя, если ты откажешься.

- Но он все равно не предлагает мне роль.

- Он хочет с тобой встретиться. У Джейн слегка екнуло сердце.

- Когда?

- Завтра. В одиннадцать.

Лу не спросил, может ли она. Должна смочь.

- А можно я надену парик?

"Пойти, что ли, в самом деле? - думала Джейн. - Просто чтобы Лу не донимал. Мне это никак не повредит. Джек и так не узнает..."

- Я не возражаю: надень хоть все свои парики и еще шляпу. Только сходи на встречу, Джейн. Ради меня.., умоляю...

- Ну ладно, ладно. Но я не могу играть в этом сериале. Просто чтобы ты знал.

Возможное предложение роли ее не интересовало, но ей ужасно хотелось познакомиться с Мелом Векслером. Когда вечером Джек вернулся домой, слегка выпивший и весьма похотливый, она не обращала внимания на его неприятное обращение, претензии и неуемность - все ее мысли были о Меле Векслере и их предстоящей встрече. Как только Джек уснул, она встала и еще раз перечитала сценарий. Это было лучшее из того, что она когда-либо читала. Спрятав сценарий в свой шкаф, Джейн легла, но не могла уснуть - думала, как здорово было бы снова оказаться в студии, хотя бы ненадолго, пусть в качестве гостьи;.

На следующее утро Джек встал, как всегда, в пять. Джейн сварила ему кофе, в шесть он уехал в контору. У нее был еще час для себя, а потом предстояло готовить завтрак дочерям. В восемь они ушли в школу, до встречи с Мелом Векслером оставалось три часа. Джейн тщательно накрасилась и выбрала из своего гардероба симпатичное бежевое платье, купленное всего неделю назад, - неброское, но добротного вида. Прическу себе она делать не стала, поскольку собиралась по пути в Лос-Анджелес надеть парик. Джейн выбрала короткий и кудрявый, решив надеть его в дамском туалете на заправочной станции.

По пути Джейн так нервничала, что чуть не проехала заправку на Пасаденском шоссе. Взглянув на себя в зеркало, она едва не повернула обратно. Лицо было усталое, у глаз появились новые морщинки, и черные волосы показались ей неуместными. "Может, не надевать парик?" - подумала Джейн, но все же не решилась демонстрировать свои ярко-рыжие волосы. Она совершенно забыла о своем роскошном теле, облаченном в бежевое кашемировое платье, о потрясающих ногах, обутых в туфли на высоких каблуках, и о главном - своем таланте актрисы. Она с успехом играла в "Печалях" на протяжении почти одиннадцати лет и продержалась в сериале так долго благодаря своей хорошей, порой великолепной игре. Зрительские отзывы о ее работе всегда были прекрасными. Еженедельно она получала десятки писем с высокой оценкой. Однако Джейн казалось, что сериалы Мела Векслера - это нечто совершенно другое, иная категория. Поэтому она была страшно испугана, во рту у нее пересохло, когда она подходила к подъезду. Охранник с симпатией улыбнулся ей, он обратил внимание, что этой красивой девушке не идут строгие черные волосы. Мел это тоже заметил, встретив Джейн в своем кабинете. Она, сев напротив него, поминутно то клала ногу на ногу, то ставила их вместе и судорожно сжимала сумочку, словно хотела ею защититься. Мелвина тронула ее робость. В Джейн, несмотря на возраст, была какая-то беззащитность, невинность. Хотелось обнять ее за плечи и сказать, что все будет хорошо, не стоит беспокоиться. Но он знал также, что зрители должны захотеть именно это и сделать - защитить ее от Элоизы, сделать ради нее все. Джейн Адаме была именно такой противоположностью Сабины Куорлс, какая ему была нужна, она в точности соответствовала его представлениям о персонаже, кроме, пожалуй, черных волос... Он все глядел на нее во время разговора, и вдруг его осенило - он наклонился к Джейн и с ласковой улыбкой спросил:

- Извините, можно задать вам очень бестактный вопрос?

- Какой?

"О Господи, - подумала она с еще большим страхом. - Он хочет попросить меня раздеться... Будет домогаться..."

Джейн побледнела.

- Это ваши естественные волосы? Она забыла о парике.

- Это?..

Джейн в недоумении коснулась жестких черных кудрей.

- Ой...

Она зарделась, словно девочка.

- Да нет. Я всегда работаю в.., то есть работала в "Печалях". Я...

Как можно было ему объяснить, что муж запретил ей работать много лет назад и что ей пришлось менять внешность, чтобы он не узнал?..

- А вы никак не согласитесь снять его? Мел задавался вопросом, не случилось ли что-то плохое с ее собственными волосами, но тут Джейн медленно сняла парик и предстала перед ним с непричесанной, но все равно прекрасной копной рыжих волос.

- Это ваш естественный цвет, Джейн? Она улыбнулась:

- Да. Я всегда его ненавидела, когда была ребенком.

Джейн пожала плечами. Ей можно было дать четырнадцать вместо тридцати девяти. Мелу хотелось кричать от радости. Он нашел - свою Джессику. Это было то, что надо. Сабина, чувственная, сильная блондинка, и Джейн очаровательное рыжеволосое создание, в которое все влюбляются. Женщины будут отождествлять себя с ней, потому что в этой актрисе нет ничего угрожающего, несмотря на ее великолепную фигуру и ярко-рыжие волосы, а все мужчины будут хотеть переспать с ней, даже подростки будут в нее влюбляться, настолько она к себе располагает. Мелвин, кроме того, знал, что она умеет хорошо играть, он видел это на ее ролике. Он посмотрел двенадцать серий с ее участием. Джейн играла хорошо, даже более чем хорошо... Мел сиял, глядя на Джейн, а она ему улыбалась. Он оказался совсем не таким, как она ожидала, не был с ней груб, бестактен или недоброжелателен, теперь Джейн уже его не боялась. Она могла себе представить, что с ним можно подружиться.., или даже в него влюбиться.., если бы не было Джека, конечно... "Он, наверное, очень хорошо понимает детей", - думала она. Джейн вообще о многом передумала, глядя на него, он же, откинувшись в кресле, восторгался ее волосами.

- Знаете, Джейн, вы настоящая красавица. Мел смотрел на нее с профессиональной точки зрения, понимая, как ее можно подать в сериале. В его фразе не было какой-то личной подоплеки, но Джейн все равно зарделась.

- А я всегда считала себя обыкновенной. И такой она на самом деле была. У нее было чистое, типично американское лицо, красивые ровные зубы, большие голубые глаза и легкий налет веснушек, которых не могла скрыть даже косметика. Но они ее нисколько не портили, скорее наоборот. В общем, Джейн Адаме имела отличную, привлекательную, располагающую к себе внешность, но определенно обладала и пылкостью, которую Мелвин намеревался из нее извлечь. Он намеревался многое подправить в облике Джейн. В частности, красиво ее одеть. "Франсуа Брак будет знать, что с ней сделать, - думал Мел, - и хотя гардероб Джессики планируется не таким шикарным, как Элоизы, Джейн будет замечательно смотреться в мехах.., в вечернем платье..." Мелвин даже зажмурился от удовольствия.

- А как вам понравился сценарий? Он снова улыбнулся. У него самого не было никаких сомнений относительно сценария, но он хотел услышать, что думает Джейн. Она была профессионалом в мире "мыльных опер", а дневные сериалы мало чем отличаются от вечерних, разве что несколько большей долей мелодрамы.

- Я в него влюбилась.

- Зак Тейлор будет играть главную мужскую роль.

Мел заметил, каким стал ее взгляд. Он знал, что от этого актера любая американка будет "в отпаде".

- Мы об этом договорились прошлым вечером. А Сабина Куорлс согласилась играть Элоизу. Еще у нас есть молодой, но очень хороший актер, Билл Уорвик, мы его утвердили на роль сына Элоизы. - Взгляд Мела стал вопрошающим. На сей раз Джейн побледнела.

- А как насчет вас, Джейн? Вы будете не против сыграть Джессику?

"Я не могу сказать ему.., но должна... - мелькало у Джейн в голове. Однако тогда он спросит, почему я пришла. И правда, почему? Он подумает, что я играю с ним, и рассердится. Доброе выражение его глаз исчезнет".

Сама мысль об этом ее пугала.

- Я... Я не знаю... Я не уверена, что готова к этому.

- Это не очень отличается от того, что вы уже делали, и я думаю, что вы готовы. Лу, кстати, тоже так считает. У нас с ним была долгая беседа сегодня утром, до того как вы пришли.

"Лу меня проталкивал, прохвост, - возмутилась про себя Джейн. - Он же знает, что я не могу взять эту роль. Почему он позволил, чтобы это зашло так далеко?"

- Мне надо подумать...

- Вы нам очень нужны, Джейн. Очень. Мел назвал сумму гонорара, которую обсуждал с Лу. Джейн так побледнела, что у нее проявились веснушки: "Господи.., полмиллиона баксов, - думала она. - Что я сделаю с такой кучей денег?.. Но Джек все время жалуется, что мы проматываем все, что он зарабатывает..."

- Я... Я очень польщена. Мел.

- Не надо. Вы стоите каждого цента этой суммы... А теперь подумайте и дайте мне знать.

Мелвин улыбнулся, встал и проводил Джейн из офиса, по-братски, тепло обняв ее за плечи. Он был изумлен впечатлением, которое на него произвела эта женщина. Прощаясь с ней, он пообещал еще раз позвонить Лу, а когда сделал это, то накинул еще двести тысяч. Джейн между тем была так встревожена встречей с Мелом и всем, что он ей сказал, что, отъезжая от студии, задела другую припаркованную машину и помяла ей крыло. Оставив на ветровом стекле пострадавшего автомобиля записку, которую написала дрожащей рукой, Джейн поехала домой. Она облегченно вздохнула, обнаружив, что дома никого нет. Забыв о поврежденной машине, она думала о Меле и сериале, в котором никак не могла участвовать. К телефону, когда тот зазвонил, она подошла неохотно, догадываясь, кто это может быть. И не ошиблась. Это был ее агент.

- У него от тебя крыша поехала. Он даже поднял цену.

Джейн чуть не плакала. Она опустилась на стул, держа в руке парик.

- Я не могу дать согласие, Лу. Но это была необыкновенная беседа.

- Какое там необыкновенная! Это лучшее из всех предложений, которые ты когда-либо получала. Сериал будет крупнейшей из подобных затей...

Лу не стал напоминать Джейн, что ей уже тридцать девять лет и получить такую роль для нее - фантастический успех.

- Ты должна согласиться, Джейн.

- Я не могу.

- Черт подери, почему?..

Но он и так знал и устал слушать это.

- ..Знаю, знаю. Из-за Джека. Господи, скажи ему про деньги. Ни один мужик против такой суммы не устоит, как бы он ни относился к Голливуду.

- Он не придаст этому значения. Однако Джейн не была в этом абсолютно уверена. От семисот тысяч не отказался бы никто. Джек зарабатывал в брокерской фирме отца сто тысяч в год и считал, что это очень много.

- Я не позволю тебе отказаться. Лу был тверд.

- У меня нет выбора, - со слезами на глазах, помолчав, произнесла Джейн.

- Ты поступишь как ненормальная, если откажешься. Слушай, поговори с Джеком. Скажи ему, что хочешь играть в сериале.., что я тебя убью, если ты откажешься.., что-нибудь ему скажи, а завтра позвони мне. Я обещал Векслеру, что мы с ним свяжемся в конце недели.

Джейн знала, что спорить с Лу бесполезно, она безумно хотела играть в этом сериале, но не представляла, как это объяснить Джеку. Еще хуже она стала себе это представлять, когда вечером Джек вернулся и поднял крик по поводу того, что она сделала с машиной. Он, видимо, перебрал спиртного и поэтому впал в ярость. Джек даже пригрозил, что заберет машину и заставит Джейн ездить на "Вольво-универсале", предназначенном для детей.

- Господи, ты даже этого толком делать не можешь!

Он всегда унижал ее, а в последнее время делал это в присутствии дочерей, что было еще хуже, потому что и девочки по примеру отца начинали относиться к ней неуважительно. Вот и сейчас Александра смерила мать ледяным взглядом, а затем обратилась к отцу:

- Можно мне взять мамину машину?

- Что ж, идея неплохая.

Он всегда баловал Александру и представлял Джейн дурой. Она на это не обращала особого внимания, пока ежедневно работала в "Печалях". Там Джейн получала такое удовлетворение, что остальное казалось ей не важным. Однако теперь все стало восприниматься гораздо болезненнее.

- Во всяком случае, Алекс, ты водишь лучше мамы...

Он улыбнулся младшей дочке и добавил:

- ..И Алиса тоже.

Потом Джек был недоволен ужином, спросил у Джейн, почему она так невкусно готовит, а затем злой выскочил из дома, чтобы якобы до сумерек поиграть в теннис с приятелем. Но Джейн предположила, что он занимался совсем не этим. Когда он вернулся, от него еще сильнее попахивало алкоголем, да и теннисного костюма при нем не было. Порой Джейн даже задавалась вопросом, не изменяет ли ей Джек, однако в это было трудно поверить, учитывая то, что он с ней вытворял. На этот раз, правда, Джек не дал волю похоти, зато стал снова ругать жену за машину и обозвал ее "глупой телкой". Джейн словно что-то кольнуло изнутри. Это было очередное в ряду многих оскорблений, но правда состояла в том, что он действительно так о ней думал. Он считал ее куском мяса, который в свое время приобрел и мог использовать по своему усмотрению. Но Джейн больше не хотела, чтобы ее использовали ни он, ни кто-либо другой, в том числе дочери, которые в этот вечер по примеру Джека вели себя с ней вызывающе.

- Не говори со мной так! - резким тоном произнесла она. Джейн впервые сделала мужу замечание.

- Как?

- Не обзывай меня.

- Как? Телкой?.. Джек ухмыльнулся.

- А кто же ты еще?

Он был пьянее, чем Джейн думала. Она решила не дискутировать с ним и пошла в душ. Стоя под струями воды, она думала о сериале, о Меле, о том, что сказал Лу... Вдруг дверь душа резко распахнулась. Джек стоял и глядел на нее.

- Выходи.

Джейн недоумевала, что на него нашло. Он вел себя хуже, чем обычно.

- Я принимаю душ.

Тон у Джейн был спокойный, но внутри у нее все кипело. Джек запрещал ей заниматься любимым делом. Ей пришлось почти одиннадцать лет скрывать свою работу, вместо того чтобы гордиться ею, а теперь если она его послушается, то упустит главный в своей жизни шанс.

- Скоро выйду.

- Выходи сейчас же!

Джек схватил ее за руку, его рубашка мгновенно намокла, но он, похоже, не обращал внимания.

- Пусти меня...

Голос у нее был угрожающе спокойный. Джек дернул ее так сильно, что она чуть не поскользнулась.

- Прекрати, Джек!

- Стерва!

Он вытащил Джейн из-под душа, прижал к раковине и, крепко держа ей руки, впихнул между ног колено.

- Ты задолжала мне за разбитую машину!

- Ничего я тебе не задолжала, - ответила она ровным, спокойным тоном, который совершенно не отражал ее чувств. - Оставь меня в покое.

Джек, засмеявшись, крепко схватил ее за талию.

- Ты принадлежишь мне, не забывай об этом, сучка.

И, повернувшись, пошел прочь, а Джейн, сотрясаемая дрожью, стояла в ванной и смотрела ему вслед. Ей хотелось накричать на него, но она не решалась. Нет, она не была его собственностью. Она не была ничьей собственностью. Однако Джек думал, что купил ее и осчастливил, сделав супругой преуспевающего биржевого брокера. Он ничего не понимал.

Джейн вытерлась, надела халат и пошла в спальню. Джек сидел на кровати и смотрел телевизор. Его одежда валялась на полу. Он всегда бросал свои вещи. Джейн за ним убирала и думала, что так должны делать идеальные жены, а теперь, впервые за двадцать лет, она призналась себе, что ненавидела это. Она устала быть идеальной женой, идеальной хозяйкой, идеальным объектом для секса. Ей вдруг все это надоело.

- Мне надо с тобой поговорить, Джек... Он переключил телевизор на другой канал, не обращая на нее внимания. Джейн села в кресло, стоявшее в другом конце комнаты, подальше от него, со страхом ожидая его реакции, но зная, что все равно должна все сказать.

- Мне надо с тобой поговорить...

- О чем? О том, что ты сама заплатишь за ремонт машины?

Джек даже не посмотрел на нее.

- Нет. Мне предложили роль в телесериале.

- Ну и что? - буркнул он равнодушно, словно не слышал.

- Я хочу дать согласие.

Джек долго не отвечал, а потом посмотрел на жену:

- Что ты сказала?

В голосе Джека звучало лишь презрение. Джейн обратила внимание, что его привлекательность с годами поблекла. Он уже не был тем интересным блондином, как когда-то.

- Мне предложили роль в телесериале, очень важную роль, - повторила Джейн.

- Откуда ты знаешь? Кто тебе предложил? Он давным-давно запретил Джейн даже звонить Лу.

- Это не имеет значения... Джейн вдруг почувствовала беспокойство. Джек порой внушал ей страх.

- Я хочу дать согласие, Джек... Для меня это очень важно...

- Ты что, спятила? Я же сказал, все это кончилось, когда ты за меня вышла замуж. Или ты захотела снова спать с режиссерами и продюсерами?

Это был грубый прием, а упрек абсолютно беспочвенный.

- Я никогда этого не делала.

- В общем, обратно ты не вернешься. Ты не можешь заниматься этой ерундой и быть моей женой.

- Это не ерунда. Это большой сериал. Ставит его Мел Векслер.

- Когда тебе это предложили?

- Сегодня.

- Тогда откуда ты уже столько об этом знаешь?

Джейн не решилась сказать ему, что виделась с Мелом.

- Мне звонил мой прежний агент.

- Я же запретил тебе трепаться с ним... Джек снова уставился на экран телевизора.

- Просто забудь об этом. И все. Пошли их к черту.

Разговор с Джеком не получался. Джейн сидела и раздумывала, что бы ему еще сказать. В этот момент раздался стук в дверь, и вошла Александра с охапкой выстиранной одежды. Она свалила ее на колени матери и процедила:

- Ты мне ничего сегодня не погладила.

- У меня были другие дела...

Джейн вручила ей охапку обратно. В ней вдруг что-то переменилось. Она больше не желала терпеть оскорблений ни от кого из них.

- Поглажу, когда смогу.

- Мне нечего надеть, - окрысилась Александра.

Джейн встала. Терпению ее пришел конец, она почувствовала это впервые за все годы.

- У тебя шкаф ломится от вещей. Ты там наверняка что-нибудь найдешь.

- Почему ты не хочешь погладить их вещи? Тебе сейчас все равно нечего делать.

Было уже одиннадцать часов вечера, и Джейн все еще хотела с ним поговорить, хотя надежды на то, что из этого что-то выйдет, было мало.

- Я это сделаю завтра.

Джейн внезапно ощутила страшную усталость и подавленность. Порой она жила словно среди врагов, особенно когда все объединялись против нее. Так было и в этот вечер.

Джек зло посмотрел на нее:

- Делай сейчас.

- Спасибо, па...

Александра с благодарностью покосилась на отца.

- Можно мне завтра поехать в школу на маминой машине?

- Мне надо ее отдать в ремонт, - ответил Джек раздраженно и взглянул на жену. - Но можешь ее взять, как только я заберу ее из мастерской.

Это была очередная пощечина, нанесенная Джейн. Все, что она могла получить от мужа, она получила. Взяв охапку вещей Александры, Джейн направилась на кухню, достала гладильную доску и утюг. Три раза в неделю к ним приходила домработница, но она не умела гладить так тщательно, как Джейн. Джейн избаловала их всех и теперь платила за это. Но вдруг она почувствовала, что все это ей надоело. Все. И все они.

Глажка заняла час, и когда Джейн вернулась в спальню, Джек спал при включенном телевизоре. Она выключила его и долго стояла, смотрела на мужа, а потом тихо скользнула в постель, вспоминая Мела и его доброту.

На следующее утро Джек уехал, когда она еще спала. Александра поехала в школу на "Вольво-универсале". Поскольку Джек забрал ее машину в мастерскую, а заодно прихватил и ключи от своей, Джейн оказалась "без колес", посаженной под домашний арест, как непослушный ребенок. Это окончательно переполнило чашу. Теперь деньги, которые предлагал Векслер, представлялись ей чем-то необыкновенным и сериал тоже. Она решила изменить свою жизнь и позвонить Лу. Для нее работа значила слишком много, чтобы от нее отказываться. И ради чего? Ради новых оскорблений со стороны семьи? Может, когда они придут в себя от шока, они ее будут больше уважать? Такая возможность не исключалась, и Лу был прав: Джек смирится с этим. У него нет выбора.

Дрожащими руками Джейн сняла трубку и набрала номер. Через мгновение Лу ответил. Джейн так волновалась, что едва могла говорить.

- Так что?

Лу затаил дыхание.

- Скажи Векслеру, что я согласна.

- Слава Богу, дитя мое! - радостно воскликнул Лу Турман. - Я уже чуть-чуть боялся.

- Я тоже, - улыбнулась Джейн. Руки у нее все еще дрожали.

- Ты станешь знаменитостью, ты это понимаешь?!

- Я просто с нетерпением жду работы.

- Я позвоню тебе во второй половине дня. Лу был очень занят, но все же прислал Джейн цветы, и Мел тоже. Один огромный букет расположился в столовой, другой занял почти всю прихожую. Они были прекрасны, и хотя Джейн безумно боялась объяснения с Джеком, она впервые в жизни чувствовала уверенность в себе, чувствовала себя сильной женщиной и очень-очень хорошей актрисой.

Глава 10

Раздался сигнал домофона, и Мел Векслер взглянул на часы. Он ждал посетительницу и был в хорошем расположении духа. Согласие Джейн Адаме играть роль Джессики должно быть очень благоприятным для сериала; весьма рассчитывал Мел и на ту, которой назначил встречу. Она была не слишком опытна, но Мелвин просмотрел ее ролик, состоящий преимущественно из рекламных сюжетов и нескольких небольших ролей, и решил, что эта молодая актриса в руках хорошего режиссера может добиться успеха, кроме того, у нее была именно та внешность, которую он задумал для Тамары, дочери Сабины и племянницы Джейн. Когда она вошла. Мела поразила ее красота. У нее были шелковистые черные волосы и большие зеленые глаза, вот только он ожидал, что ростом эта девушка будет выше. Вообще же она смотрелась очень хорошо. Ей нельзя было дать ее двадцати четырех лет, что тоже было кстати. По сценарию Тамара Мартин - девятнадцатилетняя девушка, она ненавидит мать, которая уделяла ей мало внимания, и поэтому живет у своей тети, а в конце концов создает много проблем для них обеих. Очаровательная брюнетка, занявшая место напротив Мела, похоже, могла сыграть такую роль. Она производила впечатление очень способной, обладала мягким красивым голосом, держалась с достоинством, вела себя гораздо спокойнее, чем Джейн, хотя тоже волновалась. Мел считал, что у этой девушки большое будущее, и хотел помочь, ей в карьере предложением серьезной роли.

- Мисс Смит, расскажите немного о себе. С ней ему не обязательно было вести себя столь же деликатно, как с Джейн. Эта девушка была более самостоятельной, и у нее светились глаза, что Мелу тоже нравилось. Еще ему нравилось, что она, судя по всему, не была лишена чувства юмора и даже некоторого озорства.

- Я единственный ребенок в семье, приехала с Восточного побережья, здесь живу два года.

Мел этого не знал. Для такого короткого срока она успела много сделать.

- Где вы учились?

- На театральном отделении Йельского университета.

Мелвин не подал виду, но на него это произвело впечатление. Он всегда уважал людей, окончивших престижные университеты Востока, но сейчас Мела беспокоил больше вопрос, какая она на самом деле, помимо Йельского университета, помимо двух лет в Лос-Анджелесе. Он чувствовал, что о Габриэле Смит можно узнать гораздо больше интересного, чем из тех скупых данных, которыми она поделилась.

- А где на Восточном побережье вы жили? Габриэла, чуть помедлив, ответила:

- В Нью-Йорке. Я там училась в школе. Она не сказала, что также училась в Швейцарии и свободно говорит по-французски, а перед университетом посещала одну из лучших средних школ Новой Англии. Она очень многого не сказала Мелу, как не говорила никому в Лос-Анджелесе.

- Какие у вас родители? Габриэла улыбнулась, удивленная его вопросом.

- Очень хорошие. У меня с ними прекрасные отношения.

- Они, наверное, очень вами гордятся? Габриэла снова уклончиво улыбнулась. Она не сказала Мелвину, что ее родители пришли в ужас от ее выбора. Ее отец надеялся, что она поступит на юридический факультет, а мама хотела, чтобы дочь вышла замуж. Но у Габриэлы были свои мечты, и она была непреклонна в их осуществлении.

- Габриэла, вы читали сценарий?

- Да. Он лучший из всех, что мне приходилось читать.

Она озорно усмехнулась.

- И я очень рада, что вы пригласили меня, а не кого-то другого.

Мелвин сказал ей, кто будет исполнять остальные роли. На Габриэлу это явно произвело большое впечатление.

- Я один раз снималась с Биллом Уорвиком в рекламе. Он хороший актер, настоящий профессионал.

- Вы тоже хорошая актриса. Мне очень понравился ваш ролик.

- Спасибо, сэр.

В этой ее фразе было что-то, отчего Мел решил предпринять новую попытку:

- Габриэла, скажите, какая вы на самом деле? Мне кажется, что вы скрываете от меня свое истинное лицо. Вы не подходите под здешние классические эталоны.

И именно это ему в ней нравилось, очень нравилось. Но он хотел знать больше.

- Разве это имеет значение?

- Может иметь. Вы не поделитесь со мной каким-нибудь из своих секретов?

Габриэла пошла бы на это, только если бы того потребовала работа. Пока же она не собиралась ничего говорить ни Мелу, ни кому-либо другому.

- Нет, сэр.

"Славная девушка, - подумал Мелвин, - умная и красивая. Идеально подходит для сериала, как и все остальные. Отличный состав:

Сабина, Зак, Джейн, Билл и вот теперь Габриэла".

Он улыбнулся:

- Шестого декабря мы едем на натурные съемки в Нью-Йорк. Вам не создаст это сложностей?

- Нет, никаких.

Габриэла знала, что ее родители будут ужасно рады. "Я смогла бы встретить с ними Рождество, - подумала она. - Если получу роль". И сама спросила:

- А долго вы планируете там быть?

- Месяц-полтора, - ответил Мел и, решив больше не мучить ее и сразу сообщить хорошую новость, с улыбкой добавил:

- Не "вы", а "мы". Я надеюсь, вы там тоже будете.

Глаза у нее расширились, она, словно ребенок, вскочила и уставилась на него:

- Вы хотите сказать, что я принята?

Казалось, она не может поверить, что это происходит с ней. Мелвин рассмеялся:

- Да. Вы прекрасная актриса, Габриэла, и поэтому получаете роль.

- Ура!

Она обошла письменный стол, обняла Мела, старательно поцеловала в щеку, а потом выпрямилась и с улыбкой произнесла:

- Спасибо вам, мистер Векслер. Спасибо! Мел пожал Габриэле руку и проводил ее до двери, заверив, что на следующий день позвонит ее агенту. Он видел, как она вприпрыжку сбегала по ступеням лестницы, но он уже не мог видеть того, как, оказавшись на улице, Габриэла совершила прыжок, который учила на балете, и издала победный клич. Свершилось! Ее утвердили на важнейшую в ее жизни роль! Габи Смит была на верном пути.

Глава 11

- От кого это?

Джек Адаме смерил жену подозрительным взглядом, когда, войдя домой, увидел огромные букеты цветов.

Наступила долгая пауза. Джейн смотрела на мужа. Все утро она в уме репетировала слова и вдруг не смогла вспомнить ни одного из них. Она знала, что вообще надо сказать, но произнести это оказалось еще труднее, чем она думала.

- Я спрашиваю, от кого они?

Джейн никогда не получала цветов ни от кого, кроме него, но последние десять лет он не дарил ей их.

- Они от Лу.

- С какой стати? Ты ему сказала, чтобы он шел куда подальше со своей ролью?

Она медленно покачала головой. Ничего более трудного ей не приходилось делать в жизни, но Джейн в глубине души также понимала, что поступает правильно. Все они будут после этого относиться к ней иначе: и Джек, и дети. Теперь они будут ее уважать. Джейн в этом не сомневалась. И, что еще важнее, она будет уважать себя.

- Но сказала что-то в этом роде?

- Нет. Я сказала ему, что согласна.

- Что? Не понял.

У Джека был такой вид, словно он получил пощечину.

- Я сказала ему, что согласилась на роль... Голос у Джейн окреп.

- Я знаю, Джек, как ты к этому относишься.., но это для меня важно. Очень важно, правда.

С каждым произнесенным словом она все больше чувствовала себя победительницей. Джек слушал ее и, казалось, не верил своим ушам.

- Ты помнишь, что я тебе говорил по этому поводу?

Они все еще стояли в небольшой прихожей, пропитанной ароматом цветов. От гневного взгляда мужа у Джейн перехватило дыхание.

- Ты помнишь, что я сказал; или Голливуд, или я. Помнишь?

Как всегда, он говорил с ней, как с глупеньким ребенком.

Джейн печально кивнула:

- Помню, но... Понимаешь, Джек, это другое. Это крупная роль в большом сериале. Джек перебил ее:

- Кто уговорил тебя согласиться?

- Никто, - ответила Джейн, грустно посмотрев на него. - Меня взяли с улицы.

Это было не совсем так. Джейн знала, что когда-нибудь ей придется рассказать ему и о роли в "Печалях", но пока время для таких признаний не пришло.

- Почему они позвонили? Потому что прослышали, что ты охотно даешь?

Джейн расплакалась и отвернулась от него.

- Не говори так, Джек.., пожалуйста, разреши мне работать.

Она устремила на мужа умоляющий взгляд, но Джек оттолкнул ее и прошел в гостиную, из которой виден был еще один громадный букет, стоящий в столовой. Затем он с гордым видом прошествовал в спальню, распахнул дверь кладовки и, достав оттуда чемодан, бросил его на кровать. Джейн поспешила за ним:

- Джек, пожалуйста.., пожалуйста, выслушай меня.

Она знала, что успокоить мужа может только отказ от роли, но это была бы слишком высокая цена за те немногие радости, которые Джек мог ей предложить взамен.

- Пожалуйста...

Джейн стала всхлипывать, Джек - кричать на нее. Из своих комнат выбежали девочки, чтобы посмотреть, что происходит.

- Ваша мать возвращается в Голливуд, чтобы спать с продюсерами и режиссерами, и я от нее ухожу, - орал Джек расплакавшимся дочерям. - Я ухожу от нее, потому что не хочу быть мужем голливудской шлюхи!

И в то же время он требовал, чтобы она была шлюхой для него, в любое время дня и ночи, а она на протяжении двадцати лет терпела его оскорбления и грубость, потому что считала себя в долгу перед ним за прекрасный дом, троих детей и респектабельную жизнь.

"Ну и пусть идет ко всем чертям!" - подумала Джейн и, захлопнув дверь, чтобы девочки не слышали, бледная как полотно произнесла:

- Не смей говорить такое! Я была тебе верна на протяжении двадцати лет и никогда тебе не изменяла. Никогда! Слышишь, Джек? Я хочу вернуться к своей профессии, ощутить хоть немного признания, уважения.., реализовать себя, прежде чем состарюсь настолько, что меня уже ничто не будет интересовать, а тебе останется только проводить меня в последний путь. Разве я очень много прошу? Разве это плохо?

Джек не соблаговолил ответить, он просто швырнул в чемодан охапку галстуков, рубашек, белья, теннисный костюм, две пары полуботинок, выгреб из шкафа свои костюмы, а затем снова распахнул дверь спальни и с выражением крайнего презрения обратился к супруге:

- Я позвоню моему адвокату. Раз ты будешь делать собственную карьеру, я тебе уже не нужен.

Таким образом, он перечеркнул двадцать лет их жизни, их совместной жизни, какой бы она ни была пустой. Но для него это ничего не значило. Девочки висли на нем, когда он шел по коридору, умоляли остаться. Александра даже попросила его взять ее с собой. Джек со злобным ехидством обернулся к Джейн:

- Видишь, какого они о тебе мнения? Тоже не хотят жить со шлюхой.

- Не смей меня так называть! Джейн приблизилась к мужу, но между ней и Джеком были девочки.

- Не подходи к папе!.. - крикнула Алекс. - Не подходи к нам! Я тебя ненавижу! Ненавижу!..

Джек хлопнул дверью и уехал. В следующую минуту обе девочки закрылись в своих комнатах, и Джейн снова осталась одна, наедине со своими мыслями, разочарованиями и вереницей галстуков и носков, которые Джек рассыпал по коридору. Подняв все это, она медленно вернулась в спальню, думая обо всем, что произошло: о его грубости, постоянных оскорблениях... Теперь он от нее ушел - из-за роли в "Манхэттене", а может, и не только из-за этого? Джейн задавала себе вопрос: не искал ли он уже давно удобного предлога?

Девочки в тот вечер так и не вышли из своих комнат, хотя Джейн время от времени тихонько стучала в двери и уговаривала их открыть. Она оставила им ужин в фольге в духовке и ушла к себе. Ей не с кем было поговорить, некому было позвонить, от дочерей тоже не приходилось ждать успокоения. Джейн пыталась понять, стоит ли то, что она делает, цены, которую приходится за это платить. Она уже подумывала позвонить Лу и отказаться от роли. Но имела же она право работать, в конце концов?

В тот вечер Джейн легла одетая и уснула, устав от рыданий и поисков ответов на мучившие ее вопросы.

Глава 12

Все получили приглашения в один и тот же день. На элегантных матово-белых карточках с золотым обрезом было лаконично напечатано: "Мел Векслер имеет удовольствие пригласить Вас на.., числа.., месяца.., в..." и адрес его дома в Бел Эйр. Секретарша красиво написала на каждом приглашении имя и фамилию, время - восемь часов - и внизу, как ее проинструктировал Мел: "на вечер знакомства с коллегами по съемочной группе".

Секретарша также позвонила в "Чейзен" и заказала любимые блюда Мела: бифштексы, жареный картофель, спаржу с голландским сыром, различные закуски и много икры; на десерт - шоколадный торт и мороженое с шоколадной глазурью. Такое хорошее, простое меню должно было понравиться всем. Ожидалось пятеро гостей. Мел решил больше никого не приглашать и дать им возможность познакомиться без посторонних. Он хотел, чтобы пятеро ведущих актеров и актрис сериала подружились, это представлялось ему важным для успешной работы. Всю неделю Мел утрясал различные вопросы с телекомпанией. Наконец все было согласовано, были подписаны все контракты, не оставалось неясностей с исполнителями главных ролей. Франсуа Брак ждал Сабину в Париже через две недели, шел набор актеров на вторые роли у в прессу уже просочились сведения о ведущих актерах "Манхэттена". Всем этим Мел был доволен, чрезвычайно доволен, и поэтому в день, на который был назначен прием, уходил из офиса с хорошим настроением. Он хотел прийти домой пораньше и лично проконтролировать приготовления к ужину, убедиться, что убранство дома и все остальное соответствует его пожеланиям. Гости были приглашены в вечерних туалетах, чтобы создалась атмосфера торжества.

Дома все было в полном порядке. "Чейзен" знал свое дело, а экономка Мария за всем проследила. Мелвин даже успел поплавать в бассейне и немного отдохнуть в шезлонге. Он был спокоен, что, если даже заснет, Мария разбудит его вовремя, чтобы успеть одеться.

Не только Мелвин позволил себе вздремнуть в эти послеполуденные часы. Билл за весь день так изнервничался, что решил для разрядки побегать трусцой по холмам, а потом принял душ и уснул на кровати совершенно голый. Рядом с ним на полу вытянулся Берни, верный сторож своего хозяина. Когда в спальню вошла Сэнди, он только завилял хвостом; он никогда не встречал ее так же восторженно, как Билла. Сэнди чуть постояла, глядя на них и не зная, будить мужа или нет. Но Билл сам пошевелился и, словно чувствуя, что в комнате кто-то находится, вдруг сел и уставился на нее, не понимая, сон это или явь.

- Привет...

Сердце у Билла сжалось при виде жены. Она выглядела даже хуже, чем три недели назад, на щеке у нее был безобразный кровоподтек и свежий шрам.

- Где ты была?

Он с ужасом подумал, что, наверное, ее кто-то бил.

- Как ты себя чувствуешь?

Глупый вопрос - вид Сэнди говорил сам за себя, но на этот раз она хоть не была в полной отключке, может, лишь под легкой дозой. На ней было надето что-то незнакомое. "Где она сейчас живет?" - подумал Билл и вдруг почувствовал себя неловко, осознав, что сам облачен в костюм Адама. Он взял полотенце, оставленное на кровати, и прикрылся. Сэнди присела на край кровати и сказала:

- Я слышала, ты получил роль, которую ждал.

Билл кивнул, больше заботясь о ней, чем о себе.

- Я рада за тебя, Билл.

- Спасибо... Где ты сейчас обитаешь?

- У друзей, в Южном Ла-Бреа. У меня все в порядке.

В это трудно было поверить, глядя на нее.

Она была грязной, выглядела усталой и на десять лет старше своего возраста.

- Я хотел бы, чтобы ты легла в больницу. Билл не отказался от нее. Он чувствовал, что обязан ей помочь, хотя бы ради воспоминаний о хороших временах и еще потому, что его собственная жизнь теперь резко менялась к лучшему.

- Лягу на днях, как появится возможность.

- Может, прямо сейчас?

Он сам готов был отвезти ее все равно в какую клинику, лишь бы она прошла курс лечения. Просто, прежде чем начать новую жизнь, Билл хотел знать, что Сэнди в хороших руках и лечится.

- Мне пока надо побыть в другом месте... Билл знал, что Сэнди говорит не правду, но спорить с ней не имело смысла. Он больше не имел над ней власти, да и никогда ее не имел, по правде говоря.

- Я просто хотела сказать тебе, как я за тебя рада. Ты переедешь в Нью-Йорк? Билл покачал головой:

- Мы едем на натурные съемки на месяц-полтора. А потом я вернусь.

Он хотел, чтобы Сэнди знала, что в случае надобности всегда может позвонить ему. Билл боялся за нее. Она вступила в пугавший его мир, в котором с ней могло случиться все что угодно.

- Я думаю, что ты скоро захочешь развестись со мной.

Однако Билл пока этого не хотел, опасаясь шума в средствах массовой информации.

- Торопиться некуда. Развестись всегда успеем. Верно?

- Конечно.

Она грустно посмотрела на него, словно теряла самое дорогое. У Билла разрывалось сердце - Сэнди была так похожа на напуганное, надломленное дитя.

- ..Я просто подумала, что теперь.., в связи с сериалом...

- Ничего, не беспокойся. Печально глядя на Билла, Сэнди продолжала:

- Я не хотела впутывать тебя, посчитала, что лучше мне держаться от тебя подальше, и потому не звонила.

Билл понял, что по той же причине она и не возвращалась домой. Он обернул полотенце вокруг бедер и встал. Контраст между ними был удручающим. Сэнди - слабая, тощая, бледная, а он - здоровый, сильный, бодрый.

- Приготовить тебе поесть?

Она покачала головой. Сэнди жила на батончиках и сигаретах, и у нее совершенно не было аппетита. Ей нужно было только зелье и ничего больше. Ее даже не привлекал вид еды. Словно по иронии, холодильник теперь был полон. Биллу заплатили за первый сезон четверть миллиона долларов. Он никогда не мечтал о подобных заработках. Теперь его холодильнику предстояло быть полным в течение долгого, долгого времени. Билл пожалел, что Сэнди не пользуется благами его новой финансовой ситуации, и, хотя между ними все было кончено, он спросил:

- Ты в чем-нибудь нуждаешься? Я могу... Он хотел было предложить ей денег, но сообразил, что они все уйдут на наркотики, а Сэнди, тоже это понимая, заставила себя покачать головой, затем медленно поднялась:

- Я же сказала... У меня все в порядке. Глаза у Билла наполнились слезами. Он ласково коснулся плеча жены:

- Сэнди, останься... Я помогу тебе вылечиться. Клянусь. Если только хочешь - оставайся.

- Нет, я не могу.

Сэнди печально улыбнулась ему.

- Сейчас не могу. Мое время ушло. Сейчас твое время.

Двадцатипятилетняя, она вела себя так, словно жизнь кончена. Это было ужасно. Билл отвернулся, чтобы Сэнди не видела, как он плачет.

- Твое время снова может вернуться, стоит тебе только пожелать. Главное, не забывай об этом. Тебе надо всего-навсего вылечиться.

Всего-навсего... Нелегкая задача, но и не невозможная, оба это понимали. Проблема состояла в том, что Сэнди не хотела лечиться.

Она дотронулась до его руки так нежно, что Билл едва почувствовал ее прикосновение, и сказала:

- Береги себя.

Потом поцеловала его в щеку и быстро вышла. Он услышал, как ее стоптанные туфли застучали по тротуару, и заставил себя не выбежать за ней. Билл стоял и, не обращая внимания на слезы, стекавшие по его щекам, шептал:

- Прощай, любимая.

У него уже не было желания куда-либо идти.

***

В Пасадене Джейн провела послеполуденные часы у парикмахера. Для нее это был большой день. Она готовилась к знакомству с остальными актерами и нетерпеливо ждала его с момента получения приглашения. У "Сакса" она купила белое платье, отделанное бисером, потом чуть не вернула его, решив, что оно слишком броское. Но платье смотрелось на ней так великолепно, что продавщица уговорила ее оставить себе покупку.

Девочки еще были в школе, когда Джейн вернулась домой с идеальной прической и маникюром. Она вынула платье из шкафа, снова посокрушалась над ним, как она сокрушалась над всем подряд, но в конце концов махнула рукой и стала наливать ванну. До выхода оставалось еще несколько часов, к тому же Мел обещал прислать за ней машину. И это было только начало, Джейн это знала. Ей предстояло стать королевой не только на день, но, возможно, и на год или дольше, если рейтинги будут высокими. Все это было чрезвычайно волнительно. Единственное, что омрачало радостное предвкушение будущей работы, так это поведение Джека. Он настраивал девочек против матери, кроме того, поехал к Джейсону, в Санта-Барбару и наговорил тому тех же гадостей. Джейсон позвонил ей и умолял не сниматься в сериале, поскольку это, дескать, слишком расстраивает папу. А "папа" обратился к адвокатам и не только подал на развод, но и предложил жене выкупить у него его половину дома. В случае несогласия Джейн пришлось бы искать себе другое жилье. Согласно полученному письму ей давалось 90 дней отсрочки. Как Джейн ни старалась связаться с супругом, тот не подходил к телефону. Наконец она оставила эту затею и тоже наняла адвоката. Трудно было поверить, что такое случилось всего за какие-то несколько недель. Джек не шутил. Она захотела играть в сериале, и он подал на развод. Джейн не раз думала отказаться от роли, но знала, что если сделает это, то потом возненавидит его; их брак был необратимо расстроен. Она больше не хотела водить Джека за нос, с нетерпением ждала своей новой жизни и надеялась, что в конце концов дети поймут, что и она живой человек, со своими чувствами и потребностями, и что все россказни о ней отца - не правда.

Она не слышала, как открылась входная дверь, не слышала шагов в коридоре, стояла в белье, ждала, когда нальется ванна, и буквально подпрыгнула от неожиданности, увидев его.

- Джек.., что ты здесь делаешь?

Она не видела его несколько недель, с тех пор, как он приходил за остальными вещами, и вдруг - вот он, стоит и смотрит на нее, словно хочет что-то сказать.

- Я заехал кое-что забрать.

Но она знала не хуже его, что забирать больше нечего, все давно увезено. Джейн недоумевала, зачем он явился.

- У тебя все нормально? Она с беспокойством наблюдала за ним. Выражение его глаз было каким-то странным.

- Вроде да. Я собирался тебе позвонить и поговорить.

- А я тебя не могла застать.

- Я был занят.

Джек пожал плечами, глядя на ее груди.

- Я считаю, что нам иногда надо обсуждать кое-какие вещи, но...

Джейн не хотела ему признаваться, что ей нужно время, чтобы спокойно одеться.

- Понимаешь, сегодня не очень подходящий для этого день.

Джек подозрительно посмотрел на нее:

- Почему?

Она решила, что обманывать его нет смысла.

- Сегодня у нас вечеринка дли актеров.

- И что вы там будете делать? Трахаться друг с другом и смотреть, у кого это лучше получается?

Его глаза зло сверкнули, и Джейн поняла, что он "под мухой". Это было что-то новое для него. Раньше он так часто не пил. Она терпеть не могла общаться с ним нетрезвым.

- Это всего лишь ужин, и все. Может, я позвоню тебе завтра в офис?

- Зачем, чтобы рассказать, как там было? Какое мне дело? Я тебя и так знаю как свои пять пальцев.

Он шагнул к ней. Джейн, споткнувшись о коврик, отступила.

- Джек.., остановись... Давай не будем снова это начинать. Нам надо сесть и поговорить.

- Я не желаю сидеть с тобой. Я не устраиваю посиделок со шлюхами.

"Он просто болен, - подумала Джейн. - Его шлюхомания зашла слишком далеко".

- Может, ты ушел бы? - тихо спросила она. Говорить с ним не имело смысла. Но Джек не собирался никуда идти.

- А что? Ты кого-то ждешь?

- Только девочек, и еще мне надо одеться.

- Не стесняйся. Я все уже видел.

- Замечательно. Тогда почему бы тебе не уйти прямо сейчас?

- Я хочу повидать девчонок. Джек вызывающе смотрел на нее.

- Ты можешь их повидать в другой раз.

- Ты не имеешь права вышвыривать меня вон. Это все еще мой дом. Он по-прежнему мой...

Он подступал к ней.

- И ты тоже моя. Я могу взять тебя в любое время, когда захочу.

- Давай не будем об этом.

Джейн вдруг испугалась. Ей стало не по себе наедине с Джеком. Он вел себя как ненормальный. Почувствовав ее страх, он сделал еще один шаг и схватил Джейн за руки.

- Знаешь, это ведь правда... Ты моя собственность.., как и прежде.., ты моя маленькая стервочка.

Она ненавидела, когда Джек так говорил, ненавидела в нем все. Джейн задавала себе вопрос, новое ли это чувство или оно в ней сидело давно. В этот момент Джек дернул ее за руки и потянул в спальню, на кровать.

- Ну Джек.., пожалуйста...

- Что "пожалуйста"? Ты просишь дать тебе то, что я тебе всегда давал? Ты всегда была для меня только удобной телкой... Я плевать на тебя хотел, тебе это известно?.. Известно, ты, сучка?

Джейн не понимала, почему Джек так ее ненавидит, а он тем временем повалил ее на кровать, придавил всем своим телом, сорвал с нее бюстгальтер и спустил трусики. Это был идиотизм - она двадцать лет была его женой, а теперь он насиловал ее. Это было похоже на абсурд.

- Джек, прекрати! - сквозь слезы прохрипела она, едва дыша под его весом. Джек расстегнул брюки и вошел в нее.

- Ну пожалуйста! - умоляла она, а Джек кусал ей до крови губы, соски, вонзался в нее, причинял ей боль, тискал груди. Потом вдруг дал ей сильнейшую пощечину и стал бить, постанывая от накатывающегося экстаза. Затем он грубо отстранился, посмотрел на нее, рыдавшую на испачканной кровью кровати, поднялся, застегнул брюки, усмехнулся и, бросив "шлюха!", ушел. На улице взревел мотор его автомобиля, Джейн лежала, всхлипывала и чувствовала жуткое безразличие ко всему на свете.

Глава 13

Билл Уорвик приехал первым. Элегантный, в смокинге, идеально причесанный, он вместе с тем был несколько мрачен, словно чем-то очень озабочен. Непринужденно поболтав с барменом, заказав виски со льдом, он с явным благоговением огляделся. Дом был замечательный. Он стоял высоко на холме, откуда открывался великолепный вид на Лос-Анджелес. Огромную гостиную украшали колонны и мраморные полы. Повсюду висели произведения современной живописи; большой бассейн располагался тут же, у дома, крыша столовой в жаркую погоду могла убираться, так было и в этот раз.

- Хорошо у вас, - восхищенно заметил Билл, думая о своем скромном жилище и о недавнем визите Сэнди. Ему не давали покоя вопросы: куда она отправилась, где живет, кто наградил ее синяком и шрамом?.. Все это было так мерзко и так печально. Разговаривая с Мелом в ожидании остальных гостей, Билл едва сдерживал слезы.

- Ты сегодня что-то очень серьезный. Мел был чутким человеком и всегда переживал за своих ведущих актеров. Они очень много значили для него, как и для сериала.

- Наверное, просто волнуюсь, - ответил Билл. - Кажется, за эти дни надо очень многое обдумать.

Он улыбнулся, а Мел подумал о миллионах женщин, которые влюбятся в этого молодого человека, когда сериал выйдет в эфир.

Следующим прибыл Зак Тейлор. Он подкатил на своем открытом "Роллс-Ройсе", элегантный, веселый и очень непринужденный. Его собственный дом был гораздо больше дома Мела и не уступал ему по красоте. Они, словно давние друзья, стали обсуждать проблему садовников, прислуги и прочего. -Билл лишь таращил на них глаза.

Затем приехала Габриэла, одетая в персикового цвета шифоновое платье, которое подчеркивало эбеновую черноту ее волос. Мел поцеловал ее в щеку, проводил в гостиную и сразу представил ей Зака, стоявшего поблизости. Они чуть-чуть поболтали о Греции, о предстоящем сериале, затем Мел провел Габриэлу на террасу, чтобы познакомить с Биллом, который любовался замечательным видом. Когда он повернулся, Мелвин первым увидел в его глазах выражение острой душевной боли. Габриэла очень напоминала прежнюю Сэнди, только была гораздо красивее и, несомненно, изысканнее и спокойнее. Билл словно видел перед собой призрак жены. Ему было больно смотреть в глаза Габриэле.

- Здравствуй, Билл, - улыбнулась она. Глаза ее излучали тепло, лицо напоминало камею: слегка вздернутый нос, огромные зеленые глаза, изящно очерченный рот - во всем красота, утонченность; в осанке и манерах признаки хорошего воспитания, - Как я понимаю, мы в сериале должны быть братом и сестрой.

Билл пробормотал что-то невнятное и пошел в дом за новой порцией виски. Габриэлу, похоже, его неуважение не задело, она вернулась в гостиную и разговорилась с Заком о красотах Доломитовых Альп, которые оба неплохо знали. Наконец приехала Джейн, на мгновение она задержалась наверху лестницы, глядя на разговаривающих ниже, в гостиной, Мела с Биллом и Габриэлу с Заком. Джейн была похожа на элегантную птицу, готовую к полету. Ее экзотические ярко-рыжие волосы резко контрастировали с белым, украшенным бисером платьем. Богатство ее форм поразило всех. Но выражение ее глаз было таким, что Мела опять охватило необъяснимое желание обнять ее и утешить. Она излучала красоту, чувственность и в то же время робость. Удивительно приятно было просто смотреть на нее, но Мел испытывал угрызения совести оттого, что смотрит на нее с вожделением. И вот она постепенно, неуверенно стала спускаться по ступеням, а когда рядом оказался Мел, на ее лице появилось выражение громадного облегчения. От истязаний, которым ее подверг Джек, не осталось следов, кроме ужасного синяка на левой груди, к которому она дома долго прикладывала лед и который, к счастью, скрыло замечательное платье.

Она тепло, как-то по-матерински поговорила с Габриэлой, потом обратилась к Заку, который буквально онемел от произведенного ею впечатления, а затем, рассмеявшись, произнес:

- У тебя потрясающее платье.

- Спасибо. Джейн зарделась.

- Я боялась... Я думала... Я не была уверена...

Мел ласково обнял ее за плечи:

- Ты выглядишь фантастически, Джейн. Но мне, конечно, не хватает черного парика.

Они рассмеялись, и Джейн почувствовала себя более непринужденно. Мел представил ей Билла. Исходящее от нее тепло смогло немного обогреть и его. Хозяин и гости удобно расположились на белых диванах и попивали шампанское. И вот дверь открылась, и все поняли, кто есть истинная звезда сериала. Сабина спускалась По лестнице в сером атласном платье, с гривой светлых волос, падавших на лицо, с новым бриллиантовым браслетом - подарком Мела на руке. Взгляд ее напоминал взгляд охотящейся тигрицы.

- Добрый вечер, - промурлыкала она и медленно огляделась. Мел усмехнулся. Сабина уже стала входить в роль или, точнее, роль была создана для нее. Она посмотрела на Зака и протянула ему руку. Тот улыбнулся:

- Мисс Куорлс...

Он решил так к ней обратиться, хотя они прежде встречались.

- Привет, Зак.

Она повернулась к Биллу:

- По-моему, мы не знакомы? Я Сабина Куорлс.

Мел не был ей нужен для этого, она себя полностью контролировала, как, впрочем, всегда: прибытие точно рассчитано, платье идеальное для данного случая; глаза, волосы, лицо - все на высшем уровне. Джейн при ней почувствовала себя простушкой, Габриэла была очарована. Сабина смерила ее взглядом и обратилась к Джейн:

- Итак, ты - сестра, которую мне предстоит возненавидеть?

Все пятеро рассмеялись, а Джейн нервно улыбнулась:

- Я в восторге от вашей работы.

- А я, к сожалению, твою работу не знаю. Мел поднес Сабине бокал шампанского. Она поблагодарила его теплым взглядом, который, однако, ничего не выдавал. Сабина не была настолько глупа, чтобы дать понять остальным, что спит с постановщиком.

Ужинать пошли ровно в девять часов. Мел тщательно всех рассадил: Сабину справа от себя, Джейн слева, рядом с ней Билла, потом Габи и, наконец, Зака, справа от Сабины. Зак великолепно вел игру - он был подчеркнуто любезен со своей будущей партнершей, но Мел заметил, что большую часть вечера он наблюдал за Джейн, которая, похоже, его очаровала, да и сама дарила Заку весьма благосклонные взгляды. Билл почти полностью игнорировал Габриэлу, как все они. Лишь Зак был достаточно вежлив, чтобы поговорить с ней, пока Сабина болтала с Мелом. Группа получилась интересная, и Мел хотел знать, что Сабина думает о будущих коллегах. В общем, несмотря на некоторые трения, вечеринка проходила хорошо. Под конец они распили шампанское на краю бассейна. Сабина стояла на фоне сверкающего огнями города, разговаривала с Заком и время от времени поглядывала на Билла, который упорно отвергал попытки Габриэлы заговорить с ним. Только Джейн, похоже, легко общалась со всеми. Несмотря на нервозность, ее теплая, материнская манера общения всем пришлась по душе. Сабина, правда, отпускала колкости в адрес ее платья, вынуждая Джейн снова за него извиняться. Но Зак на этот раз умело ее выручил, сделав комплимент Сабине по поводу ее браслета. Той было явно приятно такое внимание. Мелвин радовался. Ему нравилось наблюдать за их взаимоотношениями, которые складывались неплохо. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что явно придется нелегко Габриэле. Она была самой молодой, неопытной, последней утверждена на роль, и ей предстояло за это расплачиваться. Трения между Сабиной и Джейн Мела не беспокоили. "Джейн со временем обретет уверенность в себе и справится с этой проблемой, - думал он. - Сериалу она не повредит. Зак настоящий джентльмен, знает, как обращаться и с той и с другой. Вот с Биллом некоторые сложности, но он умеет играть, это самое главное, а его личные неприятности в конце концов уйдут. Сабине он, похоже, понравился, это важно, а Джейн понравились вообще все".

Расходиться гости стали за полночь. Сабина уехала первой. Сразу после десерта Мел шепнул ей, что приедет после того, как всех проводит. Теперь она, не подавая вида, поцеловала его в щеку, сказала что-то шутливое Заку, улыбнулась Биллу, кивнула Джейн и совершенно проигнорировала Габи. Затем, накинув манго из черно-бурой лисицы, она уехала на автомобиле Мела, тот же автомобиль и привез ее.

Сабина в точности соблюла традицию, согласно которой королева последней приезжает на прием и первой уезжает. Иначе и быть не могло, ведь она была звездой.

- Господи, она великолепна! - шепнула Джейн Мелу после ее отъезда. Это все равно что повидать члена королевской семьи.

Мел рассмеялся. Сабина хорошо играла свою роль, а бедной Джейн нужно было еще набирать уверенность в себе.

- Так и было задумано. Не горюй, зрители точно так же будут восхищаться тобой. В этом сериале есть что-то для каждого.

Он с улыбкой оглядел своих гостей. Габриэла, похожая на темноволосого ангела, стояла у бассейна. Мелвин удивлялся, что Билл не увлекся ею. "Будь я в его годах.., но каждому свое", - подумал он.

Зак распрощался следующим. Он предложил подвезти дам, но Мел нанял для обеих лимузины, на которых они тоже вскоре уехали. Затем стал собираться Билл. Он тепло пожал Мелвину руку и поблагодарил за возможность участвовать в сериале.

- Расслабься, Билл, чувствуй себя непринужденно. У тебя все в порядке?

Мел беспокоился за него, но Билл заверил, что все нормально, сел в свой "Порше", купленный на первый гонорар от сериала, и облегченно вздохнул. Вечер показался ему бесконечным. Он был в состоянии думать только о Сэнди и о том, как она выглядела в последний приход домой. А эта чертова девчонка из сериала.., она так на нее похожа... Сэнди вполне могла быть на ее месте, если бы не принимала наркотики. Одна лишь мысль о том, что она с собой сделала, опять приводила его в депрессию. Ведь у них могло быть все...

Джейн, откинув голову на спинку сиденья лимузина, думала о них всех. Сабина... Зак... Габи... Билл... Все они были такими волевыми, такими интересными людьми, и она не знала, как сработается с ними. Думая о Мелвине, она вспомнила его добрые глаза. Похоже, он многое в жизни повидал. Джейн чувствовала, что могла бы с ним подружиться. Она хотела подружиться с ними со всеми. Ей очень нравились Габи, Билл... Зак просто великолепен, но он, вероятно, влюбится в Сабину. Господи.., она выглядела потрясающе.., эта фигура.., этот взгляд... Джейн прикрыла глаза, а когда в Пасадене водитель открыл ей дверцу, она крепко спала.

Глава 14

- Ну и что ты думаешь о них?

Мел с довольным видом откинулся на спинку белого дивана Сабины. Был час ночи. После отъезда гостей Мелвин расплатился с обслуживающим персоналом, закрыл дом и поехал на Линден-драйв, где жила Сабина.

- Замечательная группа.

Сабина растянулась на диване. Она была в том же платье, что и на приеме, однако держалась более непринужденно. Глаза ее весело искрились, когда она характеризовала коллег.

- Бедная Джейн - это мышка, - рассмеялась она. - Пусть держит ухо востро, а то я ее слопаю живьем... А-ам!..

Мел улыбнулся и по-отечески погрозил Сабине пальцем:

- Не обижай ее. Она тебя до смерти боится.

- Я знаю. Кстати, у нее классная фигура. Сколько ей?

- Тридцать девять.

- Интересно, сколько она за это заплатила. Все это не может быть настоящим. А что она делала до сих пор?

- Работала в дневных сериалах. Десять лет играла в "Наших тайных печалях".

- О Господи. Я ни одной серии не видела. Сабина махнула рукой.

- А Билл Уорвик интересный парень. Только расстроен чем-то. Наверняка разбитое сердце. Это восприимчивая, страстная натура, и в постели, наверное, очень хорош.

Мелвина ее замечание, как видно, не особенно обрадовало, но Сабина, смеясь, потрепала его по щеке:

- Не волнуйся, мальчики - это не мой стиль. Он слишком юн для меня. А вот эта невинная малышка, похоже, имеет на него виды. Кстати, она явно что-то скрывает.

Сабина инстинктивно чувствовала это. Мел в ответ покачал головой.

- Я в этом очень сомневаюсь.

- Попомни мое слово. Говорю тебе, она наверняка что-то скрывает. Может, она чья-то любовница?..

Сабина покосилась на Мела и нахмурила брови.

- Лучше, если бы это не был ты, мой друг. Теперь уже рассмеялся Мелвин:

- Я тоже не любитель детей ясельного возраста, дорогая моя.

- Вот и хорошо. А Зак Тейлор - странный.

Мел чуть не упал с дивана. Он уставился на Сабину:

- Ты хочешь сказать, что он гомосексуалист?

- Да.

Сабина была невозмутима.

- Но он же самый популярный из актеров Голливуда, и я никогда не слышал о нем ничего плохого.

- Значит, он это тщательно скрывает. Поверь мне, уж я-то знаю. Он воспитанный, обаятельный и... "голубой".

- В этом городе такое скрыть невозможно. Если бы он был "голубым", все бы об этом знали.

Она пожала плечами.

- Возможно, я ошибаюсь, но вряд ли. Сабину это особенно не волновало. Она была счастлива, с Мелом. Счастливее, чем когда-либо.

- Дай Бог, чтобы сбылись твои предположения насчет Билла. Я за него сегодня переживал. Он был похож на готовый извергнуться вулкан. А проблем на площадке я не хочу.

- Габриэла не даст ему сорваться, а может, даже и вскружит голову. Кто она, кстати? Похоже, что она многое успела для такой юной особы.

Сабина краем уха слышала, как та говорила о путешествиях, Европе, археологии, Палм-Бич...

- Может, она просто хвастается, а может, действительно с кем-нибудь путешествовала.

Мела умилило, как здорово Сабина всех раскусила.

- А играть она умеет?

- Неужели я бы ее взял, если бы не умела?

- Конечно, нет, мой дорогой...

Она крепко поцеловала его в губы, и оба забыли Габриэлу.

- А как насчет меня? Как я смотрюсь в этой компании?

- Ты звезда. Они все были тобой сегодня ослеплены...

Сабина любила такое слышать. Мел привык к общению со звездами и знал, что им постоянно требуется похвала. Сабина нуждалась в ней, может быть, меньше, чем другие, но все-таки...

- Я думал, они все упадут в обморок, когда ты вошла.

Сабина откинула голову и расхохоталась.

- А я думала, эта бедняжка описается. Она имела в виду Джейн. Мел это понял.

- Сабина, - мягко упрекнул он ее, - не обижай Джейн. Она ничего плохого тебе не сделает. Ты можешь себе позволить быть с ней великодушной.

- У меня не хватает терпения для подобных людей.

- Представь себя на ее месте. Она не уверена в себе, застенчива и очень хочет понравиться.

Сабина встряхнула своей золотистой гривой.

- Не могу представить. Я сказала тебе, она мышь. А я мышей ем... - Она снова поцеловала его и добавила:

- Помимо прочего.

- Ты плохая девчонка.

Но она все равно нравилась Мелу такая, какой была. Нравилась и дразнила его своими губами, телом, глазами.

Сабина поставила свой бокал и расстегнула Мелу рубашку.

- Я скучала по тебе сегодня вечером.

- Что ты имеешь в виду?

- Я чувствовала себя глупо оттого, что приходилось играть, притворяться, будто я едва с тобой знакома...

Однако оба понимали, что так лучше. Сабина языком стала щекотать Мелу грудь. Он прикрыл глаза; его охватило желание близости. Серое атласное платье Сабины держалось на плечах лишь при помощи четырех пуговиц. Мел легко расстегнул их, и платье соскользнуло Сабине на бедра. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее.

- О Боже, ты прекрасна... - произнес Мел негромко, задавая себе вопрос, станут ли когда-либо ее прелести для него обыденными и возможно ли вообще такое: он желал ее постоянно. Сабина встала, ее платье упало на пол, и он увидел, что под ним у нее ничего не было. От самой мысли, что она так просидела рядом с ним весь вечер, Мелвину сделалось не по себе. Сабина раздвинула ноги, Мел наклонился и стал ласкать ее языком. Она, обхватив его голову, ритмично двигала бедрами и постанывала, а он гладил ее ягодицы, проникал кончиком языка внутрь, постепенно приводя Сабину в неистовство. Она вскрикнула. Мел нежно уложил ее на пушистый ковер гостиной и опять принялся распалять пальцами и языком; затем он вошел в нее, и они вместе стали возноситься ко все новым и новым вершинам страсти; наконец она издала крик, казавшийся бесконечным, и в изнеможении застыла в его объятиях. Мел, довольный, глядел на нее и поглаживал ее длинные светлые волосы.

Более низким, чем обычно, голосом она с мягкой улыбкой сказала:

- Меня грозятся выселить, если мы не прекратим этим заниматься. Мелвин улыбнулся:

- Ты всегда можешь поселиться у меня, если так случится.

Потом они еще долго лежали на ковре. Они хорошо подходили друг другу и в физическом, и в прочих отношениях. Он ничего не требовал от нее, а она очень мало требовала от него. Она уже имела то, что хотела, - главную роль в сериале. Теперь они радовались тому, чем одаривали друг друга, и никто из них не желал большего; они просто наслаждались моментом.

- Ты поедешь со мной в Париж, Мел? Сабина повернулась на бок и смотрела на возлюбленного. Она выглядела удивительно молодо.

- Постараюсь. Я, правда, не смогу пробыть там с тобой все три недели, но сделаю что будет в моих силах.

- Замечательно.

Она улыбнулась и закрыла глаза. Ее жизнь в последнее время складывалась очень удачно.

Они пролежали в объятиях друг у друга до рассвета, когда Мел уехал обратно в Бел Эйр.

Глава 15

Мел отправил Сабину в Париж на "Конкорде"; она вылетала из Вашингтона со всей помпой: фоторепортеры, журналисты, новая норковая шуба - подарок Мела - переброшена через руку. В Париже "Роллс-Ройс" отвез ее в отель "Плаза" на авеню Монтень, где были заказаны апартаменты. На следующий день состоялась пресс-конференция для французских и иностранных журналистов, после которой Сабину доставили на первую серию примерок к Франсуа Браку. Это был энергичный маленький человечек, седой, с усиками; на протяжении тридцати лет он одевал принцесс и кинозвезд. Гардероб, который он создавал для Сабины, был достоин королевы. Почти все ее восхитило, непонравившиеся вещи Брак переделал. Мел прилетел неделей позже, тоже на "Конкорде". Он снял для себя отдельные апартаменты, но каждую ночь проводил у Сабины. Об этом знали только горничные, но у них не было повода кому-либо говорить, к тому же к таким вещам они привыкли.

Обедали они в "Плазе" или у "Фуке", а ужинали у "Максима" и в "Золотой башне", а порой, когда и вечером занимались любовью, заказывали еду в номер. Это были три самые замечательные недели в жизни Сабины, ей страшно не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес, но примерки были закончены, да и Мела в Голливуде ждало много работы, как и ее. Со следующей недели должны были начаться репетиции, а через месяц группа отправлялась в Нью-Йорк. Жизнь протекала очень интересно, во всяком случае для Сабины.

Для Джейн она, напротив, была сущим адом и томлением. В ожидании репетиций ей практически нечего было делать. Помощник Франсуа Брака прилетал в Лос-Анджелес, снял с нее мерки, сделал эскизы, фотографии и улетел обратно в Париж. Джейн занималась домом и пыталась восстановить дружбу с дочерьми, но тщетно. Они этого не хотели, были категорически против сериала и угрожали, что переедут к отцу. Однако Джейн не желала и слышать об этом. Дочери принадлежали ей. Она хотела выяснить с ними отношения, а кроме того, успокоить Джека. Но пока из этого ничего не получалось. К следующему визиту супруга Джейн была готова - она нашла в его письменном столе пистолет. Джек всегда любил иметь оружие "на всякий случай"; об этом револьвере он просто забыл, но Джейн не забыла, и когда он стал снова домогаться ее, она направила на него дуло и произнесла:

- Если ты меня еще хоть раз тронешь, я тебя убью. Слышишь?

Она плакала, но внутренне была спокойна, а он был взбешен, однако больше не появился. После этого случая Джейн поменяла замки. Документы на развод были поданы, ей оставалось жить в доме три месяца. Она отказалась выкупать его, не хотела от Джека ничего. Девочек Джейн пыталась убедить, что никогда не изменяла их отцу, но Джек настроил их против матери, дочери не верили ни единому ее слову, хотя она была с ними абсолютно честна. Сын теперь даже не разговаривал с ней. Джейн рассказала детям все о своем участии в сериале на протяжении десяти лет, и те были в шоке. Как она могла им не сказать? Как могла так обманывать их отца? Джейн старалась объяснить, что так произошло из-за страха перед ним, потому что он не понимал, что для нее важно, однако дети словно сговорились быть глухими к ее словам, тем самым истязая ее. Девочки почти не разговаривали с ней и после ужина сразу уходили в свои комнаты. Она чувствовала себя словно пария в собственном доме и очень обрадовалась, когда однажды позвонил Зак Тейлор и пригласил ее на ленч. Это была передышка и напоминание о лучшей жизни и о другом мире. Зак предложил заехать за ней, но Джейн сказала, что встретится с ним в городе. Договорились пойти в ресторан "Ла-Серре". Джейн по этому случаю купила себе новое платье - завлекательного фасона, трикотажное, приятного зеленого цвета. В этом платье да еще в сочетании с туфельками на высоком каблуке она смотрелась потрясающе. Незадолго до того Джейн постриглась и теперь, войдя в ресторан, чувствовала себя другой женщиной. Она чуть не засмеялась от радости, когда увидела, что посетители глазеют на нее и Зака, который, здороваясь, поцеловал ее, потом представил метрдотелю. Они сели за столик, заказали белое вино и заговорили о сериале. Джейн рассмешила Зака рассказом о помощнике парижского кутюрье, его акценте, причудах и жалобах на американцев.

- Удивляюсь, как Сабина общалась там с самим Браком, - рассмеялся Тейлор и покачал головой. - Хотя знаю, что она умеет общаться с людьми.

О самом Тейлоре можно было сказать то же самое. Он был благовоспитан, обаятелен и элегантен, казалось, он знал всех и все знали его. Джейн чувствовала себя словно Золушка из сказки: накануне она мыла пол в кухне и гладила вещи дочерей, а теперь обедала с одним из популярнейших актеров Голливуда.

- Иногда я просто не могу поверить, что это происходит со мной.

- Ты это заслужила. Знаешь, я смотрел эту твою дурацкую "мыльную оперу", но просто не знал, что ты в ней играешь.

Джейн широко раскрыла глаза:

- Ты смотрел?

- Я никогда не узнал бы тебя без парика.

- В том-то и была вся хитрость!

Джейн рассказала ему о Джеке и его запрете.

- А как он реагирует сейчас? Нормально? Джейн мгновение помедлила, а затем решила сказать ему правду.

- Он меня бросил, когда я согласилась на роль.

- Серьезно?

Зак явно был шокирован.

- Да...

Джейн выглядела раздосадованной, но она более не была так удручена, как поначалу. Ей, начинало казаться, что без Джека будет совсем неплохо.

- После двадцати лет супружеской жизни. Может, оно и к лучшему. Но это сильно осложнило отношения с детьми. Они все считают меня виноватой, да я и сама временами чувствую ужасную вину за свой поступок, но я больше не могу жить обманом. И.., ну, в общем, есть и другие причины...

- Они всегда есть.

Похоже, Зак все понимал. Джейн тронуло его участие.

- Ты разведен, Зак?

В Голливуде это было уделом всех, по крайней мере раз, если не больше. Но Тейлор покачал головой:

- Нет. И никогда не был женат. Я сорокашестилетний девственник, ухмыльнулся он.

Джейн рассмеялась. Девственником он уж точно не был. Он был самым обольстительным мужчиной в городе, и поэтому, как полагала Джейн, ему не составляло труда сохранять свободу. Винить его было не за что.

- Сколько лет твоим детям?

- Джейсону восемнадцать, он учится в колледже в Санта-Барбаре. Дочерям четырнадцать и шестнадцать.

Она вздохнула.

- С ними сейчас очень трудно. Джек настроил их против меня.

- Это у них пройдет, как только их мама станет самой популярной актрисой на телевидении. Друзья будут увиваться вокруг них, и ты опять станешь привлекательной в их глазах. Дети очень чувствительны к этому.

Джейн недоумевала, откуда он это знает, и надеялась, что он окажется прав. Нынешние отношения с ними были невыносимы, но бросить детей Джейн не могла.

Зак спросил, видела ли она кого-либо из группы после встречи у Мела, и, получив отрицательный ответ, сказал, что неделю назад обедал с Габи, чем разочаровал Джейн. Она подумала, что Зак просто хочет подружиться со всеми, а не проявляет интерес именно к ней. Однако неделей позже он снова пригласил ее на ленч и спросил, где она собирается остановиться в Нью-Йорке. Ему предложили на выбор "Карлайл" и "Пьер". Он считал, что лучше жить не в центре, и хотел узнать ее намерения. Джейн рассмеялась:

- Мне все равно.

И сказала, что девочки прилетят к ней на каникулы, а сын отказался. Он собирается кататься на лыжах с отцом.

- Тогда лучше выбери "Карлайл".

- Ты тоже останешься в Нью-Йорке на Рождество?

Зак еще точно не знал. Джейн внимательно приглядывалась к нему и в течение всего ленча ломала голову, почему он ее пригласил, только ли из дружеских побуждений или из-за чего-то большего? Во всяком случае, вечером он ее еще ни разу не приглашал.

Томительный период ожидания репетиций закончился, и события стали разворачиваться стремительно. Джейн упаковывала вещи для поездки в Нью-Йорк. Ее костюмы прибыли от Брака, Мел и Сабина вернулись в Лос-Анджелес, а девочки переехали к Джеку "а время командировки матери.

Не успела Джейн опомниться, как оказалась на чартерном самолете, перевозившем в Нью-Йорк съемочную группу: ассистентов режиссера, техников, актеров, операторов - всего шестьдесят человек, примерно половину состава, остальных предстояло добрать в Нью-Йорке. Вино лилось рекой, люди знакомились, пели, разговаривали. Сабина болтала с Мелом и Заком, игнорируя остальных, Джейн разговаривала с Биллом. Габи держалась особняком, несмотря на попытки Джейн втянуть ее в разговор. В конце концов Сабина одолжила у кого-то гитару и стала под всеобщий хохот петь непристойные куплеты. Эту ее сторону коллеги прежде не знали. Когда самолет приземлился, все были слегка пьяны. Из аэропорта ехали на двух автобусах и трех лимузинах. Джейн с радостью обнаружила, что она, Зак, Габи и Билл будут жить в "Карлайле". Мел и Сабина выбрали "Пьер".

Зак ужинал с Габи и Джейн в гостиничном ресторане, Билл же предпочел ужинать в номере, сказавшись усталым, и все о нем забыли. Поужинав, они троицей отправились в "Бемельманс-Бар" и проболтали там почти до часу ночи, когда Зак предложил разойтись - на следующее утро в шесть пятнадцать начинались натурные съемки.

Габи сказала, что хочет подышать воздухом, и пошла на прогулку вокруг гостиницы. Зак ехал в лифте вдвоем с Джейн.

- Устала? - участливо спросил он.

Джейн улыбнулась. Она была от Зака без ума. Как от друга, на большее она не надеялась. В его жизни не могло не быть других женщин, считала Джейн. Ее устраивало быть просто его приятельницей. Зак не был безразличен к тому, о чем она думает, что чувствует. Впервые за двадцать лет она повстречала мужчину, который был к ней внимателен, хотя отношения между ними были чисто дружеские. Во всяком случае, с Заком ей было хорошо. Джейн подняла на него глаза.

- Я слишком взволнована, чтобы чувствовать усталость. Даже не уверена, что смогу уснуть.

По лос-анджелесскому времени было всего десять часов, но Джейн знала, что наутро пожалеет, если поскорее не ляжет спать. Волнение ее было объяснимо: она прежде никогда не участвовала в натурных съемках.

- По-моему, мы с тобой начинаем, - напомнил Зак. Первая сцена была ими многократно отрепетирована в Лос-Анджелесе и не предвещала проблем.

- Да, а потом ты с Биллом, Сабина, я и Габи...

Джейн все выучила наизусть. Зак улыбнулся и ласково коснулся ее щеки:

- Не волнуйся... Все будет хорошо. Мел знает, как снимать хиты.

- Надеюсь, ты будешь прав. Лифт остановился на ее этаже. Зак вышел и проводил Джейн до двери номера.

- Для тебя, Джейн, это только начало. Начало новой жизни, которую ты заслуживаешь больше других.

Она остановилась у порога и серьезно посмотрела на него:

- Ты, Захарий, самый замечательный из мужчин, которых я знаю.

- Не преувеличивай.

Вид у него был грустный, и Джейн расстроилась. Она впервые видела его таким несчастным.

- Я не преувеличиваю. Ты появился тогда, когда я страшно нуждалась в друге.

- Я рад.

Он ласково посмотрел на Джейн и открыл ключом ее дверь.

- А теперь иди поспи, красавица, а то завтра "злая леди" съест тебя.

Он рассмеялся, а Джейн застонала. Сабина все еще вызывала в ней страх.

- Не говори так. Она хоть и в "Пьере" живет, а все равно может услышать.

- Не бойся. У нее на примете рыба покрупнее.

Зак уже давно понял, что у Сабины роман с Мелом, но был не из числа сплетников. У него и своих проблем хватало.

- Спокойной ночи, милая девочка. Зак поцеловал Джейн в щеку и в следующее мгновение был снова в лифте, размышляя о самых разных людях, которых он когда-то знал, и давних временах, когда приходилось делать жизненный выбор. Но его мысли снова и снова возвращались к Джейн. Эта женщина произвела на него неизгладимое впечатление.

Глава 16

Первый день съемок получился очень насыщенным, нервы у всех были напряжены. Гороскопы были прочитаны, приметы учтены. Накануне ночью Сабина даже отказалась заниматься любовью с Мелом из боязни, что наутро может иметь усталый вид. Перед началом съемок актеры развеселились. Через некоторое время они снова расслабятся, но пока о расслаблении надо забыть.

На первый день, для начала, были запланированы всего четыре сцены. В последующие дни предстояло снимать по шесть, семь и даже восемь сцен. Съемки проходили в штаб-квартире Ай-би-эм, в вестибюле и на двадцать седьмом этаже, откуда открывалась дивная панорама Нью-Йорка. Первая сцена снималась в вестибюле, в ней были заняты Зак и Джейн, которая, несмотря на многочисленные репетиции, ужасно боялась, что от волнения все забудет.

- Расслабься, - шепнул Зак по пути к фургону, в котором была оборудована его гримерная. Было шесть тридцать утра, все они прибыли вовремя, на трех лимузинах. Сабина приехала одетая очень по-киношному - в черный свитер и джинсы. Все ее костюмы висели в отдельном фургоне. Джейн уже надела белое платье для первой сцены, прическа у нее была готова, гримерша заканчивала накладывать грим. Зак заглянул к ней в артистическую на минутку, чтобы ободрить. Для Джейн даже только увидеть его уже было приятно. Он всегда появлялся, когда она в нем нуждалась. Казалось, Зак всем готов помочь - редкое качество для киногероя. Всегда дружелюбный, вежливый, некапризный, он, однако, умел сохранять дистанцию в общении с людьми. Даже после их лос-анджелесских ленчей у Джейн было впечатление, что она его едва знает, и все равно он ей очень нравился. И он всегда был так добр с ней.

- Еще кофе, миссис Адаме? - спросил ассистент режиссера, зашедший проверить, все ли в порядке. Джейн почти физически чувствовала напряжение, охватившее всех. Она взглянула на Габи и Билла. Габи была серьезна, а Билл, как всегда, хорош собой, но угрюм. Джейн недоумевала, что за проблема его постоянно гложет. В группе его начинали считать нелюдимым.

Джейн еще раз проверила список, по которому актеров вызывали на площадку. Она стояла в нем третьим номером и была занята в двух из четырех сцен - в одной с Заком, в другой с Сабиной и Габи. Вторая сцена ожидалась особенно трудной, в ней должно было произойти выяснение отношений между тремя женщинами. Все, что они снимали в тот день, предназначалось для трехчасовой премьеры сериала, а затем предстояло снимать сцены для разных серий, вне всякой последовательности. Это очень отличалось от работы в "Печалях", которые шли в прямом эфире. Там все было логично, последовательно, и, имея большой опыт, Джейн, даже если забывала свой текст, знала, как сымпровизировать; импровизации порой получались даже лучше сценарного текста. Здесь же надо было точно соблюдать сценарий, и каждый дубль переснимался, пока не получалось идеально.

В другом огромном фургоне варился в больших количествах кофе, гигантский буфет кормил всех завтраком. Но Джейн не могла прикоснуться к еде. Она слишком нервничала, чтобы есть, хотя видела, что Габи, Мел и другие члены группы заходили в буфетный фургон, который снабжали лучшие поставщики. Мел ничего не жалел для своих сотрудников. Об этом свидетельствовали и шикарный номер, снятый для Джейн в "Карлайле", и элегантные костюмы от Франсуа Брака. Джейн надела белый плащ, прекрасно сочетавшийся с ее платьем, и закурила сигарету, которую тут же погасила.

- Готова, красавица?

Зак вернулся в деловом костюме и дождевике, с кейсом в руке. Вместе они смотрелись как очень приятная пара.

Снаружи сновало не менее восьмидесяти человек. Режиссерское кресло уже было на своем месте, как и пять кресел для ведущих актеров, с написанными на спинках фамилиями. Увидев их, Джейн ощутила нервный озноб и, словно маленькая девочка, улыбнулась Заку.

- Я чувствую себя, как ребенок в первый школьный день.

Она нервно засмеялась и прошла с Заком в вестибюль здания, где осветители устанавливали свет для первой сцены. Длилось это бесконечно долго. Лишь в семь тридцать режиссер сообщил им, что можно начинать. Это был англичанин, с которым Мел уже прежде работал, исключительно тактичный человек. Отведя Зака и Джейн в сторону, он спросил:

- Вы ведь репетировали эту сцену? Вас устраивает текст?

Пока еще можно было внести исправления, и порой они вносились. Однако оба кивнули.

- Готовы?

- Да, - сказала Джейн робко.

- Хорошо.

Режиссер, похоже, был доволен.

- Давайте попробуем. Разок прорепетируйте, а мы отметим ваши позиции.

Режиссер их уже примерно прикинул, но он знал, что по ходу сцены могут быть некоторые вариации. Согласно сценарию Зак должен был, повстречав Джейн у лифтов, остановить ее, схватить за руку и спросить, что она здесь делает. "Я пришла к сестре, - должна ответить Джейн. - По поводу ее дочери". Зак пытается убедить ее не ехать наверх, но она не слушается и садится в лифт. Двери лифта закрываются, и на этом сцена заканчивается. Следующая сцена будет происходить наверху, где Джейн встречается с Биллом, но снимать ее предполагали в другой день.

Джейн с Заком проиграли сцену один раз, и, к радости режиссера, свет пришлось корректировать лишь незначительно. Затем всем присутствующим было ведено расступиться и не шуметь. В вестибюле находилось много народу. На улице было холодно, и многие из группы перекочевали внутрь. Кроме того, всем хотелось посмотреть первую сцену живьем. Парни из технического персонала все были в джинсах, ковбойских сапожках или кроссовках, в теплых куртках, вязаных шапочках или бейсболках. Зак и Джейн выделялись своей дорогой одеждой. Легко было узнать в них звезд.

Голос откуда-то от камеры прокричал:

- Тихо!.. Все по местам!.. А потом вдруг:

- Мотор!

Джейн грациозно прошла через вестибюль, остановилась у лифтов, увидела Зака и отвернулась, а он бросился к ней и схватил ее за руку.

- Джессика? - спросил он. - Что ты здесь делаешь?

Джейн посмотрела на него, словно не зная, что сказать, а затем с некоторым вызовом в голосе произнесла:

- Я пришла к моей сестре, Адриан. Дальше все шло своим чередом. Наконец Джейн зашла в лифт, дверь закрылась, и раздался возглас:

- Стоп!.. Хорошо!.. Очень хорошо! Режиссер, похоже, был доволен. Дверь лифта открылась, Джейн вышла, взволнованно улыбаясь, радостная. Потом было отснято еще четыре дубля, и только тогда режиссер объявил перерыв. Джейн с удивлением обнаружила, что уже начало девятого. Время пролетело незаметно. В следующей сцене она не была занята, но хотела увидеть в ней Билла и Зака. Она никогда не видела, как работает Билл, ей был интересен его стиль. Подготовка света к новой сцене длилась около получаса. Все это время Джейн с Заком стояли в сторонке и разговаривали.

- Кофе, миссис Адаме? - предложил кто-то. Она покачала головой и обратилась к Заку:

- Так что ты думаешь?

Ей хотелось узнать его мнение.

- По-моему, все хорошо.

Сказать что-то определенно было невозможно. Оба знали, что в ближайшие недели будут и удачи, и провалы, и ничто не гарантирует им высоких рейтингов, кроме разве что опыта Мела в производстве такого рода сериалов. Все они рассчитывали на это и были готовы внести свой вклад в успех.

В вестибюле появился Билл. Ему необыкновенно шел серый костюм. Его светлые волосы отливали золотом в ярких лучах прожекторов. Билл выглядел привлекательно и очень молодо. Джейн прежде просто не замечала, как он хорош собой, как обаятелен.

После установки света Билл с Заком прорепетировали раз, потом еще один, потом голос объявил:

- Тише!.. Пожалуйста, тише!.. Начинаем съемку!.. Полная тишина!.. Внимание!.. Мотор!

Джейн снова ощутила то же волнение. Удивительно, как это на нее действовало. От одного присутствия здесь она чувствовала себя восемнадцатилетней и невероятно счастливой. Она нисколько не жалела, что заплатила за это высокую цену. Прежде она не сознавала, какой была несчастной. Единственной ее отрадой тогда являлось участие в "мыльной опере", теперь же вся ее жизнь обрела новый смысл. Джейн тосковала по детям, но ничуть не тосковала по Джеку. Здесь ей было хорошо, в ней видели личность. Она была важной персоной в "Манхэттене" и верила в его успех. В него, впрочем, верили все. Они хотели, чтобы "Манхэттен" стал, как и мечтал Мел, лучшим американским сериалом предстоящего сезона.

Сцена с участием Билла и Зака была более сложной, чем предыдущая, и лишь после восьми дублей режиссер сказал магическое слово "готово", и все облегченно вздохнули. Интересно было смотреть на Билла: он был таким оживленным и энергичным - полной своей противоположностью в реальной жизни - подавленного, отстраненного и нелюдимого. Теперь Джейн поняла, почему Мел взял его. "Он великолепен. Зак, впрочем, тоже, только в нем больше спокойствия, зрелости. В сериале для всех нашлись подходящие роли", подумала Джейн и с улыбкой пошла в фургон переодеться для своей следующей сцены, первой сцены с Сабиной. Ее должны были снимать наверху. За аренду офиса телекомпания платила ежедневно по тысяче долларов. Из этой изумительной стеклянной коробки открывался вид почти на весь Нью-Йорк, но Джейн, одеваясь, думала не о панораме города. Она думала о Сабине, Габи и о том, как сложится работа с ними. Страшновато было думать о предстоящей работе с молодой красивой девушкой и завлекательной кинозвездой вроде Сабины. В их компании Джейн чувствовала себя ничтожеством. Словно угадав ее мысли, в гардеробной появился Зак, как раз в тот момент, когда костюмерша застегнула на Джейн платье - темно-синее, прекрасно подходившее к ее рыжим волосам и в то же время оттенявшее их. Оно, кроме того, подчеркивало ее полный бюст, тонкую талию, стройные бедра и великолепные ноги. Франсуа Брак все же поработал на славу.

- Джейн, ты выглядишь сказочно. Зак, просунув в дверь голову, даже присвистнул. Джейн рассмеялась. Он, элегантно одетый, вовсе не был похож на свистуна.

- Я боюсь.

Ее глаза говорили, что она не шутит.

- Все будет отлично. Первый сорт. Зак поднял вверх большой палец. Джейн благодарно улыбнулась. Она страшно нуждалась в поддержке, и Зак это понимал.

- В такие минуты я удивляюсь, почему Мел пригласил меня на роль.

- Не удивляйся. Он знает, что делает. Женщины будут тебя обожать, а мужчины ощутят дрожь в коленках, когда увидят тебя на экранах телевизоров. Сабина - это другое. Она сильный характер, а ты... - Его глаза были мудрыми, а голос мягким. - ..Ты образец женственности, Джейн.

- Спасибо, Зак. Ты поднимешься наверх посмотреть?

- Думаю, что нет. Там и так будет много народу, а мне еще надо примерить костюм для моей следующей сцены с Сабиной.

Зак оказался прав. Когда Джейн поднялась, офис, который они использовали для съемок, был переполнен людьми, камерами и оборудованием. Гримерша и парикмахер уже ждали ее, они поправили грим и прическу, пока устанавливался свет и прикидывались точки для камеры. Джейн увидела Габи, тихо стоявшую в углу в красивом сером шерстяном платье от Франсуа Брака. Она выглядела молодо, но в то же время модно и богато. Сабины нигде поблизости не было, она появилась почти через час. По переговорному устройству ей передали, что все готово, и только тогда Сабина поднялась. Когда она вышла из лифта в ярко-красном шерстяном платье с жакетом, не могло быть и сомнений, кто здесь звезда. С ее появлением все пришло в движение.

- Тихо!..

Этот призыв прозвучал громче, чем прежде.

- Тихо! Прошу не шуметь!.. Актеры, на места...

Джейн ринулась сквозь толпу на свое место. На сей раз репетиций не было. Сабина посчитала, что они ей не нужны, и режиссер учел ее пожелание. Габи встала на свою отметку и спокойно ждала. Джейн ей слегка улыбнулась. Она чувствовала себя, словно лошадь в стойле, ожидающая скачки, и задавалась вопросом, кто из них победит. Или победят все? Сабина никогда не выглядела столь очаровательно. Толстый слой грима, прекрасные волосы совершенно маскировали ее возраст. Уши ее украшали большие золотые серьги, шею - тяжелое жемчужное ожерелье, а правое запястье - массивный бриллиантовый браслет. Все это было взято напрокат для съемок в фирме Гарри Винстона. Мел не захотел пользоваться бутафорией.

- Тише, пожалуйста! Свет!.. Мотор!.. И, словно родившаяся в этом амплуа, Сабина заняла место за письменным столом, а затем царственно поднялась навстречу Джейн и следовавшей за ней Габи.

- Что вы здесь делаете? Почему вы туг обе?.. Ее глаза сверкали, словно зеленые бриллианты, в голосе звучало недовольство, и у Джейн вдруг легко и непринужденно полились слова ее многократно отрепетированного текста, и Габи говорила так, словно действительно была Тамарой Мартин, а не Габи Смит. С ними произошло невероятное - их вдруг увлекла жизнь "Манхэттена". Сабина с гневным блеском в глазах велела им убираться и, выпроводив их, нажала на кнопку. Этой кнопкой она вызвала Зака, но дальше следовала другая сцена, и Джейн с удивлением услышала голос режиссера:

- Здорово! Все молодцы! Пожалуйста, еще раз!..

Они сняли сцену еще два раза. После третьего дубля режиссер просиял:

- Вы молодцы. Ей-Богу, молодцы! Присутствующие зааплодировали, но нельзя было сказать, кому именно предназначаются аплодисменты. Джейн хотелось прыгать и кричать от радости. В отдалении она увидела Зака и почувствовала на глазах слезы. Она задавала себе вопрос, привыкнет ли когда-нибудь к волнующей атмосфере съемок сериала. Даже Сабине было приятно, а Габи сияла. Получилось хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Получилось здорово. И все они это инстинктивно понимали.

В течение следующего часа устанавливался свет для новой сцены. В офис набились служащие фирмы, чтобы посмотреть на звезд и последить за действием. Но пока они не видели никого, кроме технического персонала. В двенадцать тридцать был объявлен часовой перерыв. Все вернулись в фургоны на ленч, после которого снималась последняя сцена этого дня и был роздан план на следующий. Во второй половине дня на площадке появился Мел. Похоже, он был так же доволен, как все они. По окончании работы Сабина уехала в "Пьер" на своем лимузине, другой увез Зака, который собирался по пути в гостиницу еще навестить друга. Джейн села в третий лимузин вместе с Биллом и Габи. Она изумлялась своей усталости и в то же время отличному самочувствию.

- Как ваше мнение, ребята?

- По-моему, я недорабатываю, - скромно сказала Габриэла, и Билл впервые тепло взглянул на нее.

- Ты играла здорово. Та сцена с вами тремя очень удалась.

Джейн тоже так считала. Она улыбнулась ему.

- Спасибо. Ты был неподражаем в сцене с Заком.

Они обсуждали съемки минувшего дня и вместе просматривали план на завтра. Предстояло снять шесть сцен, в том числе три большие, поэтому пришлось взять с собой в гостиницу тексты для повторения.

- Может, поработаем над ними вместе вечером?

Габи с надеждой посмотрела на Билла, но тот покачал головой.

- Мне лучше работается одному, - сказал он резко.

- Если хочешь, я с тобой поработаю, - предложила Джейн, но вместе они играли только одну, и то небольшую сцену.

- Спасибо, я никогда не отказываюсь от помощи.

Габи, похоже, очень хотела сыграть успешно, а Джейн хотелось помочь ей. Она казалась лишь немного старше ее дочерей, хотя Джейн знала, что Габи на десять лет старше Алисы. Однако поверить в это было трудно - она, одетая в джинсы и кроссовки, с волосами, заплетенными в две косички, очень напоминала маленькую девчушку. Билл же вроде бы не проявлял к ней интереса, в машине избегал ее взглядов и разговаривал преимущественно с Джейн. Приехав в "Карлайл", он поспешил их покинуть и поднялся к себе. Джейн между тем пригласила к себе Габи порепетировать, но не сразу, а попозже.

- Мне хочется сначала забраться в ванну с горячей водой и полежать там.

- Мне тоже, - улыбнулась Габи. Билл исчез с целой кипой оставленных ему сообщений, а обе его партнерши поехали вместе на лифте, и лишь наверху, в коридоре, Габи со вздохом разочарования обратилась к Джейн:

- Билл какой-то ужасно недружелюбный. С ним действительно трудно работать.

- Да. Но, может, он просто нервничает?

- А кто из нас не нервничает? - пожала плечами Габи. - Мы все нервничаем. Это большой сериал, большое событие для всех нас, кроме Захария и Сабины, которые, возможно, к такому привыкли. Но это не значит, что можно все время ворчать и огрызаться. Он ведет себя так, будто все вокруг виноваты.

- Дай ему время. Мы еще друг к другу не привыкли. В конце концов мы станем одной большой семьей. Так было в моем прошлом сериале.

Габриэла, похоже, заинтересовалась:

- А в каком ты играла?

- В "Тайных печалях". Габриэла засмеялась:

- Моя бабушка им увлекалась. Джейн с печальной улыбкой посмотрела на нее.

- В том-то и была проблема. Они хотели придать сериалу новый импульс и привлечь более молодых зрителей. И поэтому уволили меня.

- А ты теперь жалеешь? - улыбаясь, спросила Габриэла. Джейн ей нравилась.

- Конечно, нет, черт возьми... - Джейн развела руками. - В конце концов, я пожертвовала лишь ролью в "мыльной опере".., и еще браком.

Глаза у Габи расширились.

- Ты серьезно? Даже так?

- Это длинная история. Я когда-нибудь ее тебе расскажу, когда у нас будет часов десять свободного времени и бутылка бренди.

Обе рассмеялись, и Габриэла ушла к себе в номер, пообещав через час зайти к Джейн. В результате они просидели до полуночи, хотя знали, что вставать надо в полпятого. Забыв обо всем остальном, они сосредоточились на текстах, с, головой ушли в работу.

А тем временем Билл сходил с ума, пытаясь дозвониться до своего агента. Получалось так, что чем лучше шли дела с сериалом, тем более виноватым он себя чувствовал по отношению к Сэнди. Наконец он прорвался к Гарри.

- Ну как дела? - спросил тот.

- Прекрасно.

- И все? Прекрасно? Ты занят в важнейшем сериале твоей жизни, находишься на натурных съемках в Нью-Йорке с Сабиной Куорле и Захарием Тейлором, работаешь на Мела Векслера и можешь сказать только "прекрасно"?

- Ну, пусть великолепно. Послушай, Гарри, ты можешь оказать мне любезность?

Билл лежал на кровати, так и не сняв кожаной куртки. Вид у него был озабоченный. Мысли о Сэнди сводили его с ума. Что, если она умерла и Векслер узнает об их браке? В Нью-Йорке Билл понял, что должен немедленно отправить ее на лечение. Должен. Он даже звонил ее родителям, друзьям, но ни те, ни другие не знали, где она находится.

- Ты не наведешь для меня справки, не узнаешь, где Сэнди?

Гарри начал думать, что Билл свихнулся на почве жены, он не понимал, что им движет.

- Послушай, почему бы тебе просто не забыть ее?

- Я не могу. Ей надо лечиться. Дело было даже не в том, что он ее еще любил. Он не мог ее забыть.

- Тогда обратись в полицию. Уж они-то, наверное, знают больше, чем кто-то другой.

Гарри сказал это с сарказмом и разозлил Билла.

- Это не забавно.

- А я и не шучу. Ты будешь дураком, если и теперь ее не бросишь. Думаю, Мел не будет рад, если узнает, что ты женат на наркоманке.

В этом-то и была проблема. Если бы Сэнди вылечилась, он мог бы спокойно с ней развестись.

- Черт подери, Гарри, я не прошу тебя звонить моему пресс-агенту, я прошу тебя найти ее.

Билл начинал терять терпение.

- Ну ладно.., ладно... Попытаюсь. Но, ради Бога, Билл, возьмись за ум. У тебя работа. Очень серьезная работа. Как все-таки сегодня прошли съемки?

- Все хорошо, но, честно говоря, Гарри... Ему нужно было с кем-то поделиться своими тревогами.

- Я ужасно беспокоюсь за Сэнди. Билла это все время отвлекало - боязнь самому оскандалиться и беспокойство за человека, которого он когда-то так сильно любил.

- Я сделаю что смогу. Но ты тоже окажи мне любезность. Сосредоточься, пожалуйста, на том, что делаешь.

Гарри надеялся, что у Билла возникнет интерес к молодой актрисе, его партнерше, но пока на это не было даже намека, и Гарри огорчился.

- Я позвоню тебе, если что-нибудь узнаю. Но Билл узнал раньше - от тещи, позвонившей ему. В тот же вечер в новостях сообщили, что Сэнди превысила дозу наркотика в третьесортной гостинице на бульваре Сансет.

Глава 17

"Скорая помощь" прибыла вовремя и констатировала нарушение мозговой деятельности. Когда Билл позвонил в больницу, ему не разрешили говорить с Сэнди. А двумя днями позже, позвонив, наверное, в сотый раз, он услышал, что она выписалась. Ее мать сказала, что Сэнди исчезла, и опять никто не знает, где она находится. По слухам, она жила с наркодельцом где-то в Инглевуде, но уверенности в этом не было. Она не появилась в суде, где должны были рассматриваться обвинения, предъявленные ей в августе, и полиции был уже выдан ордер на ее арест. Ситуация была кошмарной. Билл не знал, что предпринять. Находясь в Нью-Йорке, он ничего не мог сделать да к тому же пытался сосредоточиться на работе. На следующий день после сообщения о превышении дозы единственная сцена с его участием переснималась восемнадцать раз. Биллу казалось, что он сойдет с ума, если не отвлечется от мыслей о жене.

- Может, я смогу тебе чем-нибудь помочь? - спросила мягко Джейн, когда они ехали в гостиницу после работы. Билл только покачал головой и отвел глаза, но Джейн было ясно, что у него что-то неладно. Когда он наконец посмотрел на нее, это был взгляд усталого старика.

- Нет, спасибо.

"Славная женщина, - думал Билл, - хотя у меня с ней мало общего. Она все время говорит о детях". Но по-настоящему его сводила с ума Габриэла. Она все время была такой дружелюбной и веселой, словно щенок, в любую свободную минуту готова была с ним репетировать, он же не хотел ее видеть. Габриэла слишком напоминала ему Сэнди, а от этого Биллу на душе делалось еще сквернее...

Даже Мел заметил, что парень помрачнел со времени их приезда. Однако когда он вечерами с режиссером просматривал отснятый материал, оказывалось, что, несмотря ни на что, игра Билла безупречна.

- Хорошо у него идет, - признавал режиссер. - А когда успокоится, будет еще лучше. Он такой нервный, что того и гляди взорвется. Но он знает свое дело. Парень - профессионал.

Именно это спасало Билла и заставляло других мириться с его черным настроением. Вообще-то он сильно ворчал только на Габи. Но у той были свои проблемы, о которых она никому не говорила. Ее мать звонила ей по пять раз в день и умоляла провести Рождество с родителями. Уговоры матери с каждым днем становились все настойчивее, и Габриэла с трудом сохраняла спокойствие. Она устала объяснять:

- Мама, я работаю по восемнадцать часов в сутки, каждый день встаю в полпятого утра.

- Но ты же должна есть. Почему бы тебе не поесть у нас?

В вечернем платье, с двумя сотнями ближайших друзей семьи... Габриэлу такая перспектива не устраивала.

- Я ем у себя в номере и обычно репетирую с другими актерами.

Пока это была только Джейн, но Габриэла все еще надеялась в свободное время порепетировать с Биллом. Она была уверена, что это положительно отразилось бы на их игре.

- Это вредно для здоровья, дорогая. Ты должна выходить.

- Я тебе сказала. Я приду в Сочельник.

- Ты здесь три недели, а мы тебя до сих пор не видели. Приходи завтра вечером. Будут все твои старые друзья. Всем не терпится тебя повидать.

Это была не правда. Габи знала, что до нее никому нет дела. У родителей собирались только их друзья, люди, которых она ненавидела, самые именитые люди Нью-Йорка. К их обществу и образу жизни она питала отвращение с детства и сейчас не изменила своего отношения. Эти люди никогда не были ее друзьями. Для них она всегда была всего-навсего "дочерью Шарлотты и Эверетта".

- Мама, я правда не могу. И мне нечего надеть. Я все оставила в Калифорнии.

Это было не совсем так. У нее были вечерние платья от Франсуа Брака, которыми она могла пользоваться. Никто не стал бы возражать. Она знала, что Сабина уже надевала два или три вечерних туалета, отправляясь с Мелом на приемы, и возражений не было, пока наряды годились для съемок.

- Я позабочусь, чтобы тебе что-нибудь прислали от "Бендела".

- Я не хочу "что-нибудь от "Бендела", - процедила Габриэла сквозь стиснутые зубы. - Я не хочу приходить.

- Мы ждем тебя в семь тридцать. Разговор закончился. Габриэла осталась сидеть, уставившись на телефонную трубку, которую держала в руке.

- Проклятие! - вырвалось у нее. Ее мать не изменилась. Теперь она хотела, чтобы Габи явилась на прием по случаю наступающего Рождества. Она по-прежнему воспринимала дочь как ребенка, которым можно командовать точно так же, как во времена ее учебы в школе святого Павла и даже в Йельском университете. Родители просто не хотели считаться с тем, что Габриэла стала взрослой. Даже сейчас, когда она жила на Западном побережье и делала там карьеру актрисы. Для них это ничего не значило.

На следующее утро Габриэла встала с отвратительным настроением, впрочем, идеально подходящим для сцены, в которой ей предстояло сняться с Биллом. Согласно сценарию между ними должна была произойти крупная перепалка, и все получилось очень натурально. Габи кричала на Билла и даже чем-то в него запустила. Если бы они репетировали неделями, лучшего эффекта не добились бы. Покидая съемочную площадку, оба были довольны, хотя и не поделились этим друг с другом. Габи вернулась в свою гардеробную и неохотно выбрала платье: скромное, вечернее, черного бархата, расписалась за него, положила в пластиковый чехол. После работы она забрала платье в лимузин, который вез ее и Джейн в гостиницу.

- Ты куда-то собираешься? - ласково спросила Джейн. Она была необыкновенно мила со всеми, иногда Габи делалось жаль ее. Казалось, что Джейн чувствует себя одиноко, и похоже было, что она увлечена Заком. Она тоже явно нравилась Заку, но во что-то конкретное это не выливалось.

- У меня просто встреча с друзьями. Я раньше здесь жила, - почти извиняясь, сказала Габи, и Джейн за нее порадовалась.

- Мои дочери завтра прилетают из Лос-Анджелеса. Я думаю, что возьму их с собой на съемки, пусть посмотрят, пока у нас не начался рождественский перерыв.

- Для них это будет интересно, - произнесла Габриэла без энтузиазма. Машина ехала по Мэдисон-авеню, мимо нарядных витрин лучших магазинов, но настроение у Габи было далеко не праздничным. Она знала, что квартира ее родителей будет оформлена с излишней роскошью. Еще в пору ее детства там все было крайне искусственным и слишком идеальным, показным. Не хватало теплоты и уюта, которых так хочется на Рождество.

В гостинице, попрощавшись с Джейн, Габриэла пошла переодеться, задавая себе вопрос, почему она все-таки поддалась на уговоры пойти к родителям? В семь пятнадцать она вызвала лимузин.

Когда Габи, с высокой прической, в красивом платье, спускалась вниз, то была похожа на маленькую принцессу. В вестибюле она столкнулась с Биллом, который шел с охапкой газет и журналов. В его взгляде мелькнуло любопытство. Габи улыбнулась и завела разговор о сыгранной с ним в этот день сцене.

- По-моему, было классно.

- Все тоже так считают, - ответил Билл равнодушно.

- А ты?

- Всегда можно сыграть лучше. Он постоянно критиковал все и всех. Джейн пыталась оправдать его, считая, что он несчастен, но Габи такое объяснение не устраивало. Ей было непонятно его угрюмое поведение.

- Не суди себя так строго.

- А я не сужу. Я просто знаю, что не играю так, как мог бы. На вечеринку собралась?

Габи удивилась, что его это заинтересовало, обычно он едва здоровался.

- Просто повидаться с друзьями.

- Отличное платье. В костюмерной одолжила?

В его вопросе прозвучала ирония, и Габи зарделась, хотя сама ненавидела себя за это.

- Да, но я расписалась за него, если хочешь знать.

- Не хочу. Я слышал, что Сабина все время ходит в нарядах, предназначенных для съемок. У нее даже в контракте оговорено, что она может их себе оставить. Отчего бы тебе не провернуть такую же штуку?

Все это Билл говорил с издевкой. Габи хотелось дать ему пощечину.

- Я об этом подумаю.

Она отвернулась, накидывая на плечи бархатную пелерину. Билл мгновение смотрел на нее, затем пробормотал:

- Доброй ночи!

И поспешил к лифту.

Габи попыталась не думать о его замечаниях, но вышло так, что они еще больше испортили ей настроение. С крайней неохотой входила она в дом, где жили родители, - на углу Пятой авеню и Семьдесят четвертой улицы. Чтобы попасть в их апартаменты, надо было подняться на лифте. Наверху всех встречал дворецкий, он приветствовал гостей и говорил, где раздеться. Габриэлу он сердечно обнял, а репортер из женской газеты не преминул запечатлеть это на фотографии. Внезапно Габи осознала, что наделала неразумно выставила себя напоказ прессе; ее анонимность как Габриэлы Смит оказалась под угрозой. Весь вечер она избегала фотокамер, но тщетно - на приеме присутствовало четыре репортера светской хроники, каждый со своим фотографом, и скрыться от них было невозможно.

- Дорогая, ты выглядишь прелестно! Добро пожаловать!..

Мать Габриэлы поцеловала ее, стараясь не размазать собственную косметику. Этот поцелуй был увековечен для потомства и читателей воскресных газет. Миссис Смит выглядела, как всегда, замечательно - в темно-синем платье от "Галанос", меховой накидке, с поразительной красоты сапфировым ожерельем и серьгами.

- Папа ждет тебя в библиотеке. Она жестом пригласила дочь в любимую комнату отца, хотя толпы новых гостей и так подталкивали Габриэлу в том направлении. Появились серебряные подносы с шампанским и икрой. Габи с трудом отыскала отца в толпе, окружавшей буфетную стойку. Он, как обычно, попивал "Столичную" со льдом. Увидев дочь, он просиял:

- Ну наконец-то! Моя девочка... Господи, как ты хороша! Маму зависть заест.

Глаза у него всегда светились радостью, когда он видел Габриэлу. Эверетт Торнтон-Смит, по мнению его супруги, чересчур боготворил свое единственное дитя. В ее отношении к дочери было гораздо больше разумного, хотя Шарлотта тоже очень сильно ее любила. Для нее было большим разочарованием, когда Габи настояла на своей дурацкой голливудской карьере, о сериале она и слышать не хотела. Однако Эверетт уже всем объявил, что Габи - ведущая исполнительница в сериале Мела Векслера. Он бранил других актеров, с каждой очередной рюмкой становясь словоохотливее.

- Вот увидите, она заткнет за пояс Сабину Куорлс!

Он мягко улыбнулся дочери, обняв ее за плечи. Смокинг Эверетта был безукоризненно скроен его лондонским портным, фотографы фиксировали на пленке его отцовскую гордость, а репортеры записывали каждое его слово.

- Кто ставит сериал, мисс Торнтон-Смит? Повторите еще раз, как он называется? - сыпались вопросы.

В Голливуде все это знали, но в Нью-Йорке мало писали о Мелвине Векслере.

- Вы действительно ведущая исполнительница?

Габи пыталась убедить их, что у нее маленькая роль, и ненавидела себя за то, что пришла. Она знала, что это закончится катастрофой.

Два года в Голливуде абсолютно никто не знал, кто она, теперь будут знать все.

Получилось даже хуже, чем она думала. Фотографии появились не только в престижных журналах, но и на следующее утро в местных газетах. Большие четкие фотографии: отец обнимает ее за плечи и поднимает в ее честь бокал шампанского, и подпись: "Эверетт Торнтон-Смит, гордый за свою дочь Габриэлу, звезду нового сериала Мела Векслера". Фамилия в нескольких изданиях была переврана, но фото отличались исключительной четкостью, и все ненавистные ей всю жизнь сведения были помещены: что ее дедушка со стороны отца, Бентон Торнтон-Смит, - основатель шести банков, крупнейшей на Востоке США фармацевтической компании и владелец нескольких железных дорог, а со стороны матери - Харрингтон Хоукс IV, рядом с которым Торнтон-Смит мог показаться нищим.

Наутро Габи, отложив газету, ненавидела их всех, особенно свою мать за то, что та уговорила ее прийти. Они не понимали ничего, особенно ее желания быть просто Габи Смит и важности этого для ее карьеры. С первой частью фамилии Габи рассталась в Йельском университете, где имя ее дедушки носила одна из аудиторий и библиотека.

Еще не было пяти, когда в дверь постучали. Габи, открывая, приготовилась к массированной атаке, которой ее уже не раз подвергали. Людям казалось непостижимым, что она, имея таких родителей, работает и добивается в своем деле хороших результатов.

- Привет!

Это была Джейн. Габи ждала, что она скажет, но Джейн просто зашла за ней. Она была в джинсах, кроссовках и теплой куртке. Накануне было холодно, а теперь им предстояли три сцены в парке и еще четыре в офисе Ай-би-эм. Тем не менее настроение у Джейн было хорошее.

- Что случилось? - спросила Габи.

- Ничего. Знаешь, я так рада, что снова увижу моих девочек. Я по ним ужасно истосковалась.

- А-а...

Габи не хотела продолжать разговор из страха, что Джейн и все коллеги по группе видели газету.

- Как ты? - обернувшись через плечо, спросила Джейн. Габи надевала пальто.

- Хорошо.

Джейн заметила, что Габриэла чересчур молчалива.

- Ты довольна вчерашней вечеринкой?

- Нет.

Ответ был кратким, прямым, и Джейн прекратила расспросы. Габи взяла чехол с платьем, и они спустились в ожидавший их лимузин. Зак и Билл обычно ехали на другом, и ждать им никого не надо было.

- Габи, у тебя что-то случилось? - попыталась еще раз выяснить Джейн по дороге, но Габриэла утверждала, что все в порядке.

В парке, куда они прибыли для съемок, дул холодный ветер. Стоял мороз. Работать в такую погоду было настоящей пыткой. В фургонах ассистенты варили в больших количествах кофе, шоколад и чай, и только это спасало.

Как обычно, лишь Зак и Джейн, казалось, пребывали в хорошем настроении, все остальные только стонали и жаловались.

В то утро первый камень бросил Билл. Он сардонически улыбнулся Габриэле, взглянув поверх чашки с кофе:

- Что, сегодня снизошла до черни, Габриэла?

Она устремила на него взгляд, полный страха и ненависти.

- Что ты хочешь этим сказать? Но она знала, слишком хорошо знала. Черт возьми, он, должно быть, читал это...

- Я столько интересного узнал из утренних газет... И не думал, что среди нас есть такая знаменитость.

- А? Что?

Зак в полном неведении поднял бровь. Габриэле захотелось покончить с собой. "К ленчу все будут знать, - подумала она, - и моя жизнь превратится в ад".

- Очень жаль, что вас такая чепуха интересует, мистер Уорвик, выпалила Габи в лицо Биллу и, хлопнув дверью, ушла в свой фургон.

- О чем это вы? Шутите между собой? - спросил Зак, и Билл не устоял, чтобы не удовлетворить его любопытство весьма интересной сплетней о мисс Торнтон-Смит.

- Ты знаешь, кто она? Слышал когда-нибудь фамилию Торнтон-Смит?

- Это такая фармацевтическая компания, что ли?

- И не только.

- Кажется, у меня есть ее акции.

- Значит, ты владеешь небольшой долей мисс Габи.

Зак присвистнул:

- Так она из тех Торнтон-Смитов? Ты в этом уверен?

- Взгляни на последние страницы утренних газет. Перед некрологами.

Зак одолжил у кого-то газету и показал ее Джейн, когда та вышла сниматься в своей первой сцене. Она с изумлением прочла заметку.

- Такая замечательная девочка, никогда бы не подумала...

- Надо же, - добавил Билл, хмыкнув, - за нашей скромной маленькой мисс Габи Смит скрывается Сучка-Белоручка.

- Я бы не стал так о ней говорить, - возразил Зак.

- А я тем более, - возмутилась Джейн. Ей не понравилось отношение Билла, но она вдруг поняла, почему утром Габи была сама не своя. Она, должно быть, видела заметку, но явно не склонна была хвастать, что характеризовало ее с лучшей стороны. Джейн все утро о ней думала, а потом сказала ей:

- Милая, я думаю, что ты молодчина. Габи слабо улыбнулась:

- Но другие так не думают. Группа возненавидит меня. Я в Голливуде была так осторожна, а теперь из-за этой дурацкой вечеринки все узнают. Я пыталась объяснить это моей маме, - со слезами на глазах призналась Габи, но она просто не понимает. Считает, что этим следует гордиться. А я так не считаю. Я всю жизнь от этого страдала, а теперь могут пойти насмарку два года, в течение которых я пыталась чего-то достичь сама.

- Но ты же многого достигла, верно? Джейн по-матерински обняла ее.

- Ты слышала, что утром сказал Уорвик? Что я снизошла до черни... И это только начало.

- Не переживай так, Габи. Возможно, он просто завидует или не знает, как реагировать. И другие не будут знать, пока ты им сама не разъяснишь. Дай им понять, что для тебя важна работа, а об остальном можно забыть. Но сама я думаю, что совсем неплохо иметь такую родню, как у тебя.

Джейн подумала, как зависима она была от Джека Адамса на протяжении двадцати лет, как ее запугивал этот ублюдок-садист. С Габи такого никогда не случилось бы.

- Благодари судьбу и не скрывай этого. Ничего зазорного нет в том, что ты происходишь из такой семьи.

Она рассмеялась.

- Все люди чего-нибудь стыдятся, большинство стесняются своих простых семей, а ты, глупышка, стесняешься слишком знатной.

Однако слова утешения, сказанные Джейн, и ее объятия не спасли Габриэлу от колкостей, которые посыпались на нее во время ленча. К моменту их приезда в здание Ай-би-эм все уже видели фото Габриэлы с отцом и читали заметку. Некоторые реплики были забавными, но большинство - недобрыми, особенно высказывание Сабины, прозвучавшее, когда они готовились снимать сцену в вестибюле.

- Неудивительно, что ты получила роль, Габи, - расплылась она в едкой улыбке. - Мел знаком с твоим отцом?

И отошла к гримерам, а Габриэла отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она готова была убить Билла Уорвика за то, что он первым проговорился Заку, но, впрочем, и так все бы рано или поздно увидели то фото. Или Сабина бы им сказала, как сказала она в тот же день Мелу со злобным смешком. Однако Мел отнесся к девушке сочувственно. Вечером он позвонил ей в гостиницу. Трубку долго не брали. Наконец Габриэла хрипло ответила:

- Да?

- Привет, Габи, это Мел. Я сожалею, что сегодня получилось такое. Это просто мерзко. Она вздохнула. Губы у нее дрожали.

- Да... Ничего...

Слезы душили ее. Ей и прежде приходилось испытывать подобные издевки, но от этого они не были менее болезненными. Вся ее радость была испорчена.

- Я привыкла к этому.

- Это все равно обидно. И за Сабину извини. Дело в том, дорогая моя, что все они завидуют тебе. Им бы тоже хотелось происходить из такой семьи и иметь такой же материальный фундамент и такие же связи, но они вынуждены довольствоваться той жизнью, которую имеют.

- Я знаю. Но я работаю так же прилежно, как они.

Габи всхлипнула, и Мел пожалел, что не может ее обнять. Она была бы лишь немного моложе его дочерей, если бы те жили, и вообще она была хорошей девушкой. Несправедливо, что все ее третировали. К концу дня сто тридцать человек говорили о ее родословной и треть из них, если не половина, отпускали неподобающие замечания. Это был сущий кошмар, и все происходило потому, что она пошла на вечеринку к родителям, о которой растрезвонили газеты.

- Ты, Габи, возможно, работаешь даже прилежнее, и это их еще больше раздражает. Ты можешь не работать, но работаешь. Они воображают себе, что если бы имели таких родителей, как твои, то сидели бы сложа руки и лопали шоколад, и обижаются, что ты так не делаешь. Может, их раздражает, что ты не соответствуешь их представлениям о принцессе из сказки, а трудишься в поте лица, как и они. Они хотели бы видеть тебя на троне в розовой мантии.

Представив такую картину, Габи невольно рассмеялась и почувствовала себя лучше.

- В общем, они как дети. Через две недели забудут об этом и примутся обсуждать чей-нибудь новый контракт или роман, а твоя полная фамилия перестанет их интересовать. Поверь мне, у них куриная память.

Габи снова рассмеялась. Она была ему благодарна. До его звонка у нее было такое ужасное настроение - Джейн уехала в аэропорт встречать дочерей, и некому было ее утешить. А этот негодяй Билл... Она готова была его убить.

- Кстати, не хотела бы ты поужинать со мной? Мы могли бы сходить в "Джино" на спагетти.

- Спасибо. Я собиралась раньше лечь. Сегодня был тяжелый день.

- Ты ела?

- Нет. Но есть что-то и не хочется.

- Чепуха. Есть надо, а то заболеешь при такой жуткой погоде. Я через полчаса за тобой заеду.

- Нет, Мел, правда...

- Молчи. Постановщика надо слушаться. Я буду у тебя в четверть девятого.

Он положил трубку и обернулся, потому что в комнату вошла Сабина в зеленом бархатном платье цвета ее глаз и золотых домашних туфлях на высоком каблуке, отделанных перьями.

- С кем ты говорил?

Она взглянула на украшенные бриллиантами часы, которые Мел подарил ей неделю назад, и задумалась, куда бы отправиться на ужин.

- С Габи...

Мел вздохнул и откинулся на спинку дивана, рассматривая роскошную женщину, дефилирующую перед ним. На нее было приятно смотреть как днем, так и вечером, и ночью. Даже в четыре утра она была красива и завлекательна.

- Бедное дитя. Замучили ее сегодня. Он не обвинял Сабину, но оба знали, что она была главным обидчиком. Сабина пожала плечами:

- Она это заслужила.

- Как ты можешь так говорить? - расстроился Мел. - Она милая девушка, действительно хорошо работает, никому не делает ничего плохого.

- Она отбирает работу у тех, кто в ней нуждается.

Мел удивился желчности, с которой Сабина это говорила.

- Но может, и она в ней нуждается? Для души, для самоутверждения. Это же не просто вопрос денег. Ты это знаешь. Ей нравится эта работа, и она ее делает хорошо.

- Тогда пусть делает ее для Молодежной лиги. Она не нашего круга.

- Ты что, серьезно?

"Многие ли придерживаются такого же мнения? - думал Мел. - Вероятно, многие". Сабина без тени смущения кивнула:

- Совершенно серьезно. Среди нас есть такие, кто долго и упорно трудился, чтобы чего-то добиться, голодал, выжил и заслужил эту работу. А она поиграла себе два года, еще два года поиграет, выйдет замуж за какого-нибудь плейбоя, поселится на Парк-авеню или в Палм-Бич и заведет детей, но до того отберет у нас кусок хлеба, чего делать не должна.

Сабина подошла к бару и со знанием дела приготовила себе мартини. Мел глядел на нее разочарованно и неодобрительно.

- Это не слишком великодушный подход, Сабина.

Она не боялась признаться в этом ни ему, ни кому-либо другому.

- И я не люблю обманщиков. А она обманщица - корчит из себя церковную мышь, хотя на самом деле совершает головокружительный дебют в Голливуде. Я сказала тебе, что она что-то скрывает. Она обманщица.

- Я бы ее так не называл... - Мел поднялся. - И она чертовски хорошая актриса.

- Куда ты собрался?

"Неужели он обиделся? - спрашивала себя Сабина. - Если так, то это очень скверно. Я говорю то, что думаю, и ни перед кем не собираюсь за это извиняться".

- Я пригласил эту дебютантку на ужин, потому что, когда позвонил ей, она плакала в своем гостиничном номере.

- Пошли ей упаковку носовых платков.

- Слушай, не прикидывайся бессердечной. Она для тебя не опасна. Это ребенок, а ты звезда, причем первой величины.

Мел знал, как говорить с ними обеими. Сабина улыбнулась:

- Спасибо. А что прикажешь мне делать, пока ты будешь оказывать экстренную помощь бедной малышке?

- Что тебе будет угодно, моя дорогая. Он поцеловал ее в шею и заглянул в зеленые глаза, которые приводили его в трепет.

- Ты ведь сказала, что все равно никуда не хочешь идти, что устала. Потому я и пригласил ее.

Сабина пожала плечами. Он был прав. Но она не была в восторге от его решения поужинать с Габи, которая все-таки была на двадцать лет моложе и отнюдь недурна собой.

- Смотри же, не шали, - пошутила Сабина. Особого беспокойства она, впрочем, не испытывала. У них с Мелом все складывалось просто изумительно.

- Кстати... - обернулся Мел, направляясь в прихожую. - Я забыл тебе сказать, что арендовал для нас яхту на Багамах на Рождество.

Выражение глаз Сабины удивило его. Она, похоже, не обрадовалась. Это было непонятно.

- Ты недовольна?

Сабина задумчиво отставила свой мартини.

- Мне надо вернуться в Калифорнию.

- На четыре дня?

- Я это уже запланировала.

- Понятно.

Мелвин не удержался, чтобы в дверях не сказать:

- Я подумал, что теперь все твои планы будут связаны со мной. Кажется, я ошибся.

- Мне очень жаль, Мел... В ее глазах было что-то печальное, но она не стала ничего объяснять.

- Мне тоже, - тихо сказал Мел и пошел вниз к ожидавшему его лимузину.

Глава 18

На следующее утро дочери Джейн поехали с ней и Габриэлой на съемки. Они были недовольны, что пришлось так рано вставать, тем более что еще не привыкли к разнице во времени. Габи шокировало их неуважительное отношение к матери. При всей радости Джейн от встречи с ними Александра и Алиса едва соблюдали элементарную вежливость, причем постоянно говорили об отце как о каком-то святом существе. Девочки оказались и невоспитанными, и избалованными, а кроме того, были явно негативно настроены своим отцом. Пока они доехали до центра, все это успело вызвать у Габриэлы раздражение.

Поток капризов прекратился, лишь когда Зак Тейлор дал им свой автограф, после чего Алиса и Александра остальную часть утра глазели на Билла, шептались и хихикали. Габриэла окончательно утвердилась во мнении, что они гадкие девчонки, и очень хотела сказать это, но пожалела чувства Джейн.

Однако Билл разозлил Габи еще больше, чем девочки, когда в обеденный перерыв опять стал ее донимать - допытывался, куда она собирается вечером: в "Ла Гренуй", "Ла Кот Баск", а может, в "Колони-Клуб" или в "Кво Вадис"? Тут Габи решила, что все это ей окончательно надоело. Она, сверкая глазами, повернулась к нему и так крепко схватила его за руку, что Билл от неожиданности сделал шаг назад.

- Послушай, подлец, я знаю, что тебя не интересует никто, кроме собственной персоны, а тем более не интересует, где я ужинаю.

Когда мне понадобится твой совет относительно моих личных дел, я тебя спрошу. А пока отстань, не то мне придется вынудить тебя это сделать.

Несмотря на маленький рост - едва ли больше пяти футов и двух дюймов, - Габи выглядела грозно. Билл, ошарашенный, ухмыльнулся. То же сделали стоявшие неподалеку Зак и Мел. Мелвин был доволен. Беседа, которую накануне вечером он провел с Габи, явно возымела действие. Они пробыли вместе почти до полуночи, после ужина он повез ее послушать Бобби Шорта, а когда вернулся в свой отель, Сабина крепко спала. Утром они уже не говорили о рождественских планах. Мелвин решил не аннулировать аренду яхты. "Если Сабина хочет провести эти дни с кем-то другим, пусть", - думал он. Они не давали друг другу каких-либо обещаний, но вообще-то Мел ожидал от Сабины большей лояльности. Он все еще хотел, чтобы она поехала с ним, но не собирался клянчить, Сабина же изменений в свои планы не внесла.

Съемки в дальнейшем проходили гладко, и двумя днями позже для всех начались рождественские каникулы. Мел полетел в Нассау встретить яхту, которую зафрахтовал на неделю;

Зак и Сабина тоже отправились в аэропорт порознь, каждый на своем лимузине. Встретились они на регистрации пассажиров лос-анджелесского рейса, минутку поболтали, но потом, в салоне первого класса, сидели отдельно и, похоже, не проявляли желания общаться; каждому было что обдумать наедине. В Лос-Анджелесе Сабина с интересом заметила, что Зака встречал какой-то мужчина, его ровесник, и оба уехали на "Роллс-Ройсе" Тейлора. Сабина задавалась вопросом, какие отношения их связывают. Она по-прежнему придерживалась своих подозрений относительно Зака.

Сама она, переночевав дома, наутро улетела в Сан-Франциско.

Остальная часть группы осталась на Рождество в Нью-Йорке. Перед своим отбытием Мел устроил для них вечеринку в "Максвелс Плам". Там Габи наткнулась на Билла, несмотря на все попытки избегать его.

- Опять с чернью общаешься?

Он был слегка пьян и бледен. Габриэлу не интересовало, чем это вызвано, она была сыта по горло его издевками.

- Да когда же ты оставишь меня в покое? - проворчала она, исчезая в толпе. Она не могла знать, что Билл всю вторую половину дня пытался по телефону разыскать Сэнди, и все безрезультатно. Никто не знал, где она находится.

- С Рождеством вас, принцесса! Габи становилось страшно работать с ним. "Ведь в случае успеха сериала, - думала она, - будет еще хуже. Придется мириться с ним еще один сезон". Но вечер, проведенный с Мелом, значительно улучшил ее самочувствие. Она решила не реагировать на болтовню ни Билла, ни кого-либо другого и спокойно пробиралась через толпу к бару, где стояла Джейн с дочерьми. На Александру явно произвел впечатление интерьер ресторана, хотя она в этом не признавалась. Алиса же наконец стала смягчаться. Габи удивлялась, как Джейн вообще с ними ладит. Девочки постоянно говорили об отце как об идеале. По их словам, он уехал кататься на лыжах с Джейсоном в Сан-Вэлли. Алекс даже имела наглость сказать, что жалеет, что не отправилась туда с ними.

- Правда?..

Габи широко раскрыла глаза.

- Я тебя не понимаю. В Сан-Вэлли такая скука. И снег плохой. Она улыбнулась.

- Вы вообще часто бываете в Нью-Йорке? Вопрос попал в самую точку. Александре пришлось со смущением признать, что они здесь впервые.

- Думаю, ваша мама теперь часто будет сюда приезжать, раз она стала звездой. А в следующем году мы, наверное, будем снимать натуру в Европе.

У Алисы глаза засияли от восторга.

- Правда? Мам, а мы сможем поехать? Джейн улыбнулась. Она явно обожала дочерей.

- Посмотрим, милая. Это зависит от того, будут ли у вас тогда занятия в школе.

Внезапно Габи в голову пришла идея. Она посмотрела на Джейн:

- Хотите прийти к моим родителям на рождественский Сочельник?

Сама она уже приняла приглашение матери. Она знала, что отцу будет приятно, да и других планов у нее не было. Габи не отмечала Рождество дома целых три года. Ожидалось прибытие лишь нескольких друзей, как всегда. Габи знала, что в этом случае "несколько друзей" означает не больше десяти, а места еще для троих человек будет достаточно. Если родители хотят видеть ее, то должны быть не против и ее друзей. Она бы пригласила и Билла, если бы тот не вел себя так по-хамски.

Джейн явно была тронута и спросила:

- А ты уверена, что мы не будем незваными гостями на семейном торжестве?

- Ни в коем случае не будете. Я же могу привести с собой кого хочу из группы... Габи понизила голос:

- Я ненавижу бывать дома. Это всегда такое напряжение.

Джейн могла ей только позавидовать. Ее собственные родители давно умерли, а в этом году праздник предстояло встретить даже без Джека и без сына...

- Мы с удовольствием придем, если ты уверена, что твои родители не будут против.

- Что ты, они будут в восторге.

Это была уловка: Габи просто не хотелось идти к родителям одной.

В апартаменты на Пятой авеню они поехали на лимузине. Шел легкий снежок. Джейн по пути затянула "Белое Рождество", Габи и девочки, проникшись ее настроением, тоже запели.

В дверях у гостей принимала пальто одна из горничных. Габи внутренне сжалась, видя, как расширились глаза у Джейн, когда она увидела роскошный интерьер. Одно дело было читать о Торнтон-Смитах, а другое - быть у них в гостях. На чересчур богато наряженной высоченной елке висели ангелочки старого немецкого фарфора и фрукты; громадная гостиная, обставленная мебелью в стиле Людовика XV, выглядела великолепно. Навстречу прибывшим торопливо вышла хозяйка дома, поцеловала дочь, пожала руку Джейн и представила ее остальным как "одну из актрис Габиного сериала".

Габи обрадовалась, видя, что отец оказывает знаки внимания ей и ее друзьям.

В столовой, накрытой на четырнадцать персон, для всех были даже приготовлены маленькие подарки. Присутствовали лишь ближайшие друзья семьи: Армстронги, Маршаллы, пожилая миссис Хэмптон, Прокторы и Вильям Сквайр Хант. Обо всех этих людях Джейн читала, сидеть с ними за одним столом было все равно что оказаться в сказке. На Шарлотте было обильно расшитое бисером вечернее платье красного атласа, на Габи - темно-зеленое, от Бендела, которое все-таки купила ей мать, на Джейн - элегантное платье из панбархата, от Брака, девочки тоже выглядели очень нарядно.

Это был сказочный вечер; после ужина все сидели у камина и пели коляды. Джейн в самом деле не хотелось уходить, когда замечательный праздник подошел к концу. Она нашла общий язык с Шарлоттой, с которой болтала о Голливуде. Шарлотта была от нее в восторге, как и гости.

- Вы должны прийти к нам на съемки, пока мы здесь, - настаивала Джейн, и на этот раз у Габи это не вызвало отрицательной реакции.

- С удовольствием!

Шарлотта, обрадованная, пообещала прийти на следующей неделе, расцеловалась с Джейн. Габриэла поцеловала родителей и пожелала им спокойной ночи, а внизу, в машине, озорно улыбнулась и сказала, обращаясь к Джейн:

- Знаешь, на этот раз у них было совсем неплохо!

Джейн рассмеялась:

- Как тебе не стыдно! Они прелесть! Тебе ужасно повезло.

Габи застонала и улыбнулась девочкам. Они тоже считали, что ей повезло. Габи им очень нравилась, и еще они наконец поняли, что мать у них не такая уж плохая, раз знакома с такими людьми.

- Мы папе все-все расскажем... - пообещала Алиса.

Джейн засмеялась. "Смешные эти мои девчонки", - подумала она. Но не только дочери и впечатления от визита занимали в этот вечер ее мысли. Ложась спать, она думала и о Заке, задавалась вопросом, где он сейчас, с кем встречает Рождество. Хотя он не звонил ей с отъезда, Джейн его постоянно вспоминала.

Глава 19

После рождественских каникул между Мелом и Сабиной наметилось явное охлаждение отношений. Первые несколько дней он спал в своих апартаментах, такого не было со времени их отъезда из Калифорнии. Но Сабина ничего не говорила, не пыталась объяснить причины своего вояжа домой. Наконец Мел решился разрядить обстановку. Это произошло, когда в один из вечеров он после съемок вез Сабину в гостиницу.

- Извини за то, что я в последнее время не в духе.

Его глаза были добрыми, но выражали боль.

- Ты имеешь на это право, - сказала Сабина ласково и посмотрела на Мела. - Но я не могла изменить моих планов. Мел. Как бы я этого ни хотела.

Он не спросил у нее ни о причине, ни о том, кто для нее столь важен. Мел не мог представить себе, что такой человек существует. Сабина была эгоцентрична и избалованна, большую часть времени думала о себе, но к Мелвину относилась хорошо, и вообще они неплохо ладили. "Может, я хочу от нее слишком многого? - думал Мел. - Может, нам следует просто согласиться с тем, что мы имеем, и не стараться искусственно ничего продлевать? Какое я имею право требовать от нее большего?"

- Ты серьезно увлечена кем-то? Мел хотел знать только это. Он не хотел оказаться в дураках даже из-за нее. Он был слишком стар для этого.

- Ото не то, что ты думаешь. Это моя обязанность. Что-то вроде родственного долга.

Для обоих эта отговорка была удобна, хотя Мелвин в нее не верил.

- Я и не знал, что у тебя есть какая-то родня. Сабина ему не ответила. Мел пригласил ее на ужин, и их отношения вернулись в нормальное русло. Ночевать Мел опять пришел к ней в номер, они занимались любовью, потом пили шампанское.

- Я уж боялась, что ты со мной больше разговаривать не будешь, шутливо говорила Сабина, лежа в его объятиях и отпивая из бокала. Она вглядывалась в Мелвина своими зелеными глазами, и он чувствовал, что его сердце снова тает. Он удивлялся, как много Сабина стала для него значить. Она завладела его сердцем даже больше, чем он того хотел.

- Почему я должен поступать так глупо?

- Потому что я иногда слишком независима.

Ее глаза приобрели кошачье выражение, и Мел рассмеялся. Она была права.

- Да.., это верно. А разве ты когда-нибудь хотела быть другой? Связанной с кем-нибудь?

Сабина не хотела кривить душой. Она покачала головой, дала Мелу отпить из своего бокала и сказала:

- Нет... Ну разве что однажды. Когда была очень молода.., но это продолжалось недолго. А потом, пожалуй, такого желания у меня никогда не возникало. Не думаю, что я бы себя хорошо чувствовала, связанная узами брака. Несколько лет назад я безумно влюбилась в одного человека, но мы никогда не думали о том, чтобы пожениться. Впрочем, он и так был женат. Меня это вполне устраивало.

Мелу это казалось ужасным, он все еще помнил свой чудный брак с Лиз. Он печально посмотрел на свою возлюбленную.

- А мне когда-то очень нравилось быть женатым...

В глазах Сабины появилось сострадание:

- Я знаю... Представляю, какая это была для тебя трагедия, когда...

Она замолчала, чтобы не причинять ему боль.

- Да... Я думал, что не переживу. Но пережил. И не хотел больше жениться.., любить.., терять... Теперь я доволен. Я привык быть один.

И все же с Сабиной ему было хорошо. Он готов был дать ей полную свободу, и она это ценила. Она была благодарна ему за то, что он не задает вопросов по поводу ее рождественской поездки. Другой мужчина такого бы не потерпел, Сабина это прекрасно знала.

- А в будущем ты женишься? - поинтересовалась Сабина. Ей почему-то казалось, что Мел не останется холостяком.

- Не знаю. У меня такого желания пока не возникало. Да и детей я больше не хочу иметь. Я слишком стар.

- Не говори ерунды. Мелвин улыбнулся.

- Я имею в виду не физически, а в другом смысле. Воспитание детей требует массу энергии, времени и любви, а я их теперь вкладываю в мою работу...

Он повернулся на бок и поцеловал ей руку.

- И еще мне хватает энергии на тебя.., и любви тоже...

И уже совсем мягко добавил:

- Ты знаешь, я ведь в самом деле люблю тебя.

- Спасибо тебе, Мел.

Сабина ответила ему поцелуем, а затем, помолчав, прошептала слова, которые испугали ее саму. Она всегда избегала их. Но на этот раз произнесла:

- Я тебя тоже люблю.

Мелвин со слезами на глазах поцеловал ее, потом нежно заключил в объятия, и они слились в любовном экстазе.

Глава 20

На Новый год Мел устроил великолепный прием для всей группы. Была снята вся дискотека "Ле Клуб"; все чудно провели время, пили шампанское, танцевали и пели песни. Мелвин обнимал Сабину и целовал под восторженные возгласы стоявших поблизости коллег. Сабина хохотала, а потом бросилась обнимать и Зака, который танцевал с Джейн и, целуя ее в щеку, как раз шептал:

- С Новым годом, дорогая. Надеюсь, он будет для тебя счастливым.., для всех нас...

Он посмотрел на Джейн с выражением некоторой горечи, причину которой та не поняла, и тут его увлекла Сабина, а Джейн вдруг обнаружила, что целует одного из операторов.

Потом она стала обнимать Габриэлу, а затем пришел режиссер и расцеловал их обеих. Отсутствовал на празднике только Билл. Габи даже радовалась, что не нужно отвечать на его колкости. Джейн привела с собой дочерей, которые теперь благоговели перед всем увиденным. Для них это были незабываемые каникулы. На следующий день они улетали обратно в Лос-Анджелес, а группа возвращалась на Западное побережье через две недели.

Через некоторое время Зак снова пригласил Джейн на танец и так крепко прижимал ее к себе, что пробудил в ней сильное душевное волнение. В последние дни они мало общались: Джейн занималась дочерьми, да и со сценариями было много работы - в них вносилось много изменений.

Празднование в основном закончилось в четыре утра, двухэтажные автобусы развезли их по гостиницам. Зак сидел рядом с Джейн и держал ее за руку. Сабина и Мел тоже сидели вместе. В группе в последнее время стали замечать их отношения, но никто ничего не говорил, может быть, потому, что они в общем-то очень подходили друг другу.

Когда Зак расстался с Джейн и ее дочерьми у дверей их номера, Алиса повернулась к матери с выражением любопытства на лице:

- Мам, ты в него влюблена?

- В кого?..

Вопрос застал Джейн врасплох, и она покраснела.

- В Зака? Конечно, нет. Мы просто друзья.

Но Алиса ей не поверила. Она видела, как Зак смотрел на мать. Впрочем, ей и самой Зак нравился; он нравился обеим сестрам, однако не в такой степени, как Билл, который в тот момент отключился у себя в номере, выпив целую бутылку шотландского виски. Его совершенно доконали одиночество и беспокойство за Сэнди. Девочки же были крайне разочарованы, что им не удалось его еще раз повидать. Алекс мечтала, что, может быть, в полночь он появится у ее кровати и поцелует ее. Это подтверждало слова Мела о том, что в скором времени все девушки мира будут без ума от Билла.

На следующий день Джейн отвезла дочек в аэропорт. Без них ей стало очень грустно. Через две недели предстояло увидеть их вновь, но до того времени Джек мог опять "обработать" их. Правда, Джейн все же надеялась, что пребывание в Нью-Йорке положительно скажется на них. Она знала, что девочки улетали под сильным впечатлением от Зака, Билла, семьи Габи, съемок, рождественского и новогоднего вечеров. Вообще Джейн тосковала по нормальной семейной жизни. Теперь-то она понимала, что жизнь с Джеком таковой не была, но ведь на протяжении многих лет она не замечала ее фальши, считала ее стабильной и безопасной... От размышлений на данную тему Джейн отвлек телефонный звонок. Это был Зак.

- Хочешь пойти погулять? - спросил он. На улице опять шел снег. Предложение Джейн понравилось. Она быстро надела шубу, и они пошли по Мэдисон-авеню, посматривая на витрины магазинов и разговаривая о девочках.

- Я думаю, поездка пошла им на пользу.

- У тебя хорошие дети.

- Спасибо. А у тебя ведь нет детей, Зак? Он улыбнулся и покачал головой.

- Нет. Я всегда немного жалел об этом. Наверное, мне не попалась подходящая женщина.

- Еще не поздно, - улыбнулась Джейн. Зак мудро посмотрел на нее:

- Может, ты и права...

Потом они некоторое время шли молча, погруженные в свои мысли. Новый год - это время анализа прошлого и раздумий о будущем. У них обоих впереди были хорошие перспективы. Сериал сулил успех; именно о сериале они и говорили в продолжение прогулки. На подходе к Пятой авеню Зак спросил:

- Может, зайдем в "Плаза" чего-нибудь выпить?

- Давай.

Они заказали пунш; выпив его, снова вышли на улицу, сели в красивый экипаж и поехали по парку. Джейн прижалась к Заку и даже изумилась, как уютно ей было с ним. Он посмотрел на нее; глаза его казались влажными. "Может, это от холода, - подумала Джейн. - А может, и нет".

- Жаль, что я не встретил тебя двадцать лет назад.., или двадцать пять...

Он рассмеялся и взял ее руку.

Экипаж подвез их прямо к дверям "Карлайла". Они поужинали в ее номере, а потом репетировали сцены следующего дня. Джейн все время думала о словах Зака. Она тоже жалела, что раньше не встретила его.

- О чем ты думаешь, Джейн?

Они, словно старые друзья, сидели на диване. Джейн казалось, что она знает Зака много-много лет... Ей многое нравилось в нем: его внешность, элегантность, шарм, задумчивость, интеллигентность, доброта.

- Я думаю, какой ты хороший актер, какой замечательный человек, как сильно ты мне нравишься.

Зак посмотрел ей в глаза:

- Ты мне тоже нравишься. Я о тебе много думаю...

Джейн показалось, что он хочет сказать больше, однако говорить стали о другом: о Габи, Сабине, Мелвине и Билле, который все еще вел себя так странно.

- Ему бы надо быть мягче с Габи...

- Мне иногда кажется, что он почти влюблен в нее.

Зак подметил это очень тонко, но Джейн, похоже, поразилась:

- В Габи? Он же так безобразно себя с ней ведет.

- Как ребенок. Ты когда-нибудь видела девятилетнего мальчишку, которому нравится девочка? Он подходит, обзывает ее и уходит, довольный собой, словно сказал ей что-то приятное.

Джейн рассмеялась, представив себе такую сцену.

- Действительно, похоже на Билла. Ты думаешь, он повзрослеет?

- Думаю, что да.

- Она такая замечательная...

- И ты тоже.

Зак поднялся, тепло обнял Джейн и ушел, а она осталась недоумевать, выльются ли их отношения во что-то серьезное. Алиса была права. Он ей очень нравился.., возможно, даже больше того.., и нравился не только своей внешностью, но и внутренним содержанием. В этом была особая привлекательность Зака. Он был необыкновенным мужчиной. И Джейн вдруг поняла, что влюбилась в него.

Глава 21

Последние две недели съемок пролетели незаметно. Работа шла хорошо, сцены получались все лучше и лучше. В последний день, когда съемки закончились, все издали радостный клич, а Мел пригласил Сабину, Зака, Джейн, Габи и Билла в "21" отметить знаменательное событие. Впереди их ждала неделя отдыха, а потом новые съемки, на этот раз в павильоне, в Лос-Анджелесе. Джейн до их начала собиралась подыскать себе новое жилье, поскольку в доме Джека жить уже не могла; она планировала переселиться в Беверли-Хиллз. Билл намеревался покататься с друзьями на горных лыжах, Габи заявила, что просто хочет снова отогреться, а Сабина сказала, что на несколько дней должна отправиться в Сан-Франциско. Вечер в ресторане прошел прекрасно, а наутро в самолете все были молчаливы, потому что думали о том, что их ждет впереди. Зак сидел рядом с Джейн, Сабина с Мелом, а Габи и Билл намеренно сели в разных концах салона. Они теперь вообще не разговаривали, разве что в сценах, и избегали друг друга как чумы.

По возвращении в Лос-Анджелес Мел с головой ушел в дела, Сабина без шума исчезла, Билл уехал кататься на лыжах, пообещав, что не даст лицу загореть. Джейн нашла новый дом в Бел Эйр, от которого пришла в восторг. Он был небольшой, но достаточно просторный для нее и дочерей, с симпатичным маленьким бассейном и высокой оградой. Габи помогала Джейн упаковывать вещи. Джек вообще не появлялся. Девочки сказали, что у него есть подружка, сотрудница его фирмы, очень молодая - двадцати с небольшим лет - и, как они выразились, "с большими титьками, но совершенно безмозглая". Джейн подумала, что это как раз то, что ему надо, но девушку ей стало жаль, а потом она решила больше не забивать себе этим голову.

Переезд Джейн совпал с наступлением нового этапа съемок. Все выглядели довольными и отдохнувшими, даже Билл, хотя его попытки разыскать Сэнди, предпринятые после возвращения в Лос-Анджелес, не дали результата. Все же он был полон решимости найти ее, уговорить лечь в больницу, а затем тихо и спокойно развестись, чтобы никто ничего не узнал. Однако нигде не удавалось обнаружить ее следов.

Работа возобновилась четвертого февраля, а первого марта Джейн получила бракоразводные документы. Она в тот момент была в павильоне, читала изменения, только что внесенные в сценарий, и тут кто-то положил ей на колени конверт, пришедший на студию во второй половине дня. Джейн вскрыла его... Так и есть. Все кончено. Развод. Двадцать лет насмарку... Сама того не желая, она расплакалась. К ней подошел Зак узнать, что случилось. Джейн вытерла нос и показала ему бумаги.

- Я знаю.., плакать глупо.., и он был такой прохвост.., но это.., не знаю.., это все равно что узнать, что половина твоей жизни прожита зря.

Джейн было почти сорок лет, и она внезапно ощутила это.

- Послушай... Он протянул руку.

- Ты сегодня занята еще в каких-нибудь сценах?

Джейн покачала головой и снова вытерла нос.

- Давай сходим куда-нибудь поесть. Я знаю жуткую забегаловку, где делают классные гамбургеры.

Она подумала и встала.

- Сейчас я смою грим и выйду. Зак ждал ее на улице. На нем были чистые джинсы, накрахмаленная белая рубашка и кроссовки; Джейн появилась в розовом тренировочном костюме, с волосами, стянутыми сзади резинкой. Оба ничем не отличались от окружающих людей, когда садились в его машину. Бракоразводные документы Джейн оставила в гримерной, они казались мерзкими и напоминали о Джеке. Ей ужасно не хотелось быть одной, и поэтому она была благодарна Захарию за приглашение. Увидев, что тот подрулил к бару "У Майка", она рассмеялась. Бар был жутким, темным, провонявшим пивом, но посетители производили впечатление молодых, здоровых, чистых. Джейн догадалась, что большинство из них, вероятно, актеры.

Зак оказался прав. Гамбургеры были отличные, как он и обещал.

Они только что закончили есть и Зак допивал свое пиво, когда он вдруг заметил Билла Уорвика, сидящего в дальнем углу с девушкой. Билл в этот день не был занят ни в одной из сцен и не появлялся на съемках. Джейн тоже его увидела и обратила внимание на боль, сквозившую в его глазах. Девушка, с которой он сидел, казалась тяжелобольной. Она была худа как палка, темноволоса, одета почти в лохмотья. Джейн и Зак увидели, что Билл покачал головой и вручил девушке некоторую сумму денег. Джейн отвернулась, словно подглядела что-то недозволенное. Билл, похоже, был так опечален и рассеян, что сразу после ухода девушки поспешил на выход, не замечая сидящих Зака и Джейн.

- Боже мой, ты не знаешь, кто это была? - с явным сочувствием спросила Джейн. , - Не знаю, но неудивительно, что у него постоянная депрессия.

Они помолчали, потом, покинув бар, поехали в новый дом Джейн в Бел Эйр. Джейн всю дорогу не могла отделаться от грустных мыслей о той девушке. Она была так похожа на Габриэлу, но Габи была здорова, сильна, лучезарна, а та девушка выглядела так, словно доживала свои последние дни.

- Судя по ее виду, она принимает наркотики, - спокойно заметил Зак. Джейн подумала, что он, наверное, прав, и ей стало тем более жаль обоих.

- Хочешь поплавать? - спросила она, когда они приехали.

- Я не захватил плавки, а твой купальник мне не совсем подойдет, ухмыльнулся Зак.

- Ныряй нагишом, я не буду смотреть.

- А вот я не могу обещать того же.., но постараюсь.

Конечно, это была шутка. Зак всегда вел себя с ней по-джентльменски. В последнее время Джейн почти жалела об этом. Она налила ему и себе по бокалу вина, вручила Заку белый махровый халат, и они пошли переодеваться.

Джейн была и огорчена, и в то же время радостно взволнованна. Огорчена тем эпизодом частной жизни Билла, который увидела; она все же надеялась, что у него с той девушкой несерьезные отношения; еще ее огорчили полученные бракоразводные документы. А радовалась она тому, что Зак проводил с ней этот вечер. С ним Джейн всегда чувствовала себя счастливой. Их отношения были какими-то очень особенными.

Спустя несколько минут они вернулись к бассейну, одетые в одинаковые махровые халаты. Джейн тактично отвернулась. Зак сошел в воду и отплыл. Тогда она тоже спустилась по ступенькам. Ее великолепное тело особенно необыкновенно смотрелось в вечернем свете. В следующее мгновение она уже плыла к нему, ощущая кожей приятное касание воды. Они стали играть в салочки, по-детски хохоча, забыв о своей наготе. Джейн вспомнила о ней, только когда они выходили из воды. Накидывая халат, она заметила, что Зак наблюдает за ней с какой-то грустью.

- Ты прекрасна, Джейн, - сказал он.

- Спасибо.

Она отвернулась и подождала, пока Зак тоже наденет халат. Потом, в доме, они допили вино, сидя в еще не до конца меблированной гостиной, откуда открывался чудный вид. Это был волшебный вечер после тяжелого дня. Джейн выпила несколько больше, чем обычно. Ей было поразительно легко с Заком, и она нисколько не удивилась, когда Зак наклонился и поцеловал ее в губы раз, а потом другой. Она почувствовала, что все ее тело жаждет его прикосновения, придвинулась ближе к нему и коснулась его груди, не зная, что сказать. Джейн ощущала себя совершенно свободной и была раскованна, не беспокоилась, что могут явиться дочери и застать их, поскольку они были у Джека. Она семь месяцев ни с кем не была в постели и теперь испытывала сильнейшее влечение к Заку, сидевшему рядом.

- Ты так прекрасна...

Он аккуратно распахнул ее халат, как бы желая полюбоваться. Джейн в истоме прикрыла глаза, снова их открыла и сказала:

- Возьми меня. Я страшно хочу этого... Эти слова вырвались у нее естественно, однако Зак вдруг отвернулся, поставил бокал и отошел к окну. Джейн наблюдала за ним, понимая, что что-то не так, но не знала, что именно.

- В чем дело, Зак?..

"Может, я что не так сказала или сделала? - недоумевала она. - Или слишком форсировала события?"

- Я не хотела...

Услышав в ее голосе боль, Зак мгновенно повернулся. Однако боль в его глазах была еще сильнее.

- Нет-нет, ты не виновата.., не смей так думать. Наоборот. Ты почти переменила мою жизнь.., почти.., но не до конца.

- Зачем бы тебе что-то в ней менять? Джейн была смущена, и Зак понимал, что должен быть с ней честен.

- Затем, что я не спал с женщиной больше двадцати лет.., двадцать пять, если быть точным. Это много, Джейн. Да, Джейн, это много...

Она посмотрела на него очень-очень ласково. Зак, тяжело вздохнув, снова сел рядом с ней. По всему было видно, что он хочет излить ей душу.

- Когда мне было четырнадцать лет, я учился в школе-интернате.., одной из лучших таких школ... Тогда это было что-то вроде шутки.., многие ребята забавлялись друг с другом, почти все. Но я - никогда. Мне это не нравилось.., пока у нас не появился новый учитель английского языка высокий, красивый, светловолосый вроде Билла, и того же примерно возраста. Он удостоил меня чести быть его "особым другом", давал почитать книги, брал с собой на рыбалку, в походы. Я восхищался им.., и во втором походе он залез в мой спальный мешок, говорил, как я ему нравлюсь, как он меня любит, а потом овладел мной... Мне было четырнадцать лет. Я не знал, что делать. Кому пожаловаться. Думал, мне все равно никто не поверит. Все были о нем очень хорошего мнения, кроме того, он был родственником директора. Когда приехали мои родители, я им ничего не сказал. Я никому не признавался в течение двух лет, пока он не уехал. Тогда я дал себе слово, что больше никогда не буду делать ничего подобного. Я понимал, что это плохо, как бы мне тот учитель ни нравился...

Джейн глядела на Зака широко открытыми глазами, в которых, однако, не было осуждения, а лишь жалость к ребенку, о котором рассказывал Зак.

- Когда я поступил в колледж, то влюбился в очень красивую девушку. Мы даже помолвились. Мне тогда было двадцать два года. Она была просто чудо и тоже собиралась стать актрисой. Мы мечтали, что у нас будет идеальный брак и четверо детей... А потом она встретила другого парня. Я был в отчаянии. Мы оба были слишком молоды. После этого у меня никого не было.., до моего первого фильма, черт его подери. Я ужасно хотел сниматься в нем, а режиссер был настоящий сукин сын. Он меня, двадцатитрехлетнего, вусмерть напоил, а наутро я проснулся в его кровати. Один из его юных любовников даже сфотографировал меня пьяным, потом с ним в постели и так далее.., можешь себе представить остальное. Этими снимками он стал меня шантажировать и заставлял спать с ним. Так продолжалось почти год. С женщинами я уже не встречался - боялся, что узнают о моей связи с режиссером. Затем на протяжении двух лет я не имел любовников, пока не познакомился с одним хорошим человеком. Он был вдвое старше меня и умел хранить тайны. Никто ничего не знал. После него у меня был еще только один мужчина... Любовью мы с ним не занимаемся уже несколько лет, но остались друзьями. Я всегда боялся разоблачения. Это бы сильно подорвало мой имидж, правда?

Зак снова взглянул на Джейн. По его щекам текли слезы. Она их осторожно вытерла.

- Как ни странно, после Кимберли, той девушки, я никогда не испытывал влечения ни к одной женщине... Пока не познакомился с тобой... Я подумал, что все может измениться.., но нет.., обратного пути для меня нет.., но и "голубых" дел я больше не хочу. Понимаешь, я не хочу втягивать тебя во все это. Что, если я опять полюблю какого-нибудь мужика.., через год? Или через десять лет? Что тогда? Для тебя это будет очередная катастрофа. Ты и без меня достаточно настрадалась. Джейн тоже плакала.

- Я люблю тебя, Зак, - сказала она. - Мне все это не важно. Жаль, что с тобой такое случилось. Очень жаль...

Ее голос сорвался в рыдания. Зак крепче обнял ее и опять поцеловал.

- Но для меня это важно. Я думаю о нас обоих.

Джейн поцеловала Зака, он еще крепче прижал ее к себе, и так они сидели долго, пока не стемнело. Тогда Джейн подняла глаза и шепнула:

- Останься здесь на ночь.

- Я не могу.

- Прочему?

- Это будет нечестно. Я не хочу заниматься с тобой любовью.

- Ну, тогда просто пообнимай меня.., не оставляй меня одну... Ты мне так нужен.

Зак тоже нуждался в ней, только не знал, как это выразить словами, да и не хотел себе в этом признаваться. Они лежали рядом на диване, пока Джейн не уснула, утомленная переживаниями дня. Зак не спал. Он лежал в темноте, глядел на Джейн, крепко ее обнимал и ощущал волнение, которого не испытывал более двадцати лет. Он не предпринимал никаких действий. Он просто лежал рядом с Джейн и, чувствуя сильнейшее влечение к ней, плакал о прошлом, о своих детских и юношеских годах.

Глава 22

- Полная тишина!.. Мотор!.. Дубль пять!.. Сабина стояла посредине изысканно обставленной гостиной и с яростью смотрела на Зака. Сверкнув глазами, она влепила ему пощечину. Зак схватил ее за руку:

- Я тебе сказал.., больше так не делай!

- А ты держись подальше от моей сестры! Ты работаешь на меня, Адриан!

- Но я не твоя собственность, Элоиза!

- Все вы моя собственность!.. Все!.. Слышишь?!

Ее глаза горели. Оператор сделал наезд на их лица, но в этот момент режиссер махнул рукой:

- Стоп!.. Теперь лучше... Давайте-ка попробуем еще раз.

Все расслабились; Сабина улыбнулась, гример бросился припудрить Заку лицо. Наблюдавшие стали тихо переговариваться, Сабина про себя еще раз повторяла слова.

- Готовы повторить? - спросил режиссер и повернулся к ассистенту:

- Дайте звонок, пожалуйста.

Раздался звонок, предупреждая всех о начале съемок.

- Сцена двадцать пять, дубль шесть! - прозвучало зычно. - Мотор!.. Поехали!

Сабина, сверкая глазами, приблизилась к Заку и снова дала ему пощечину, а он схватил ее за руку и повторил тот же текст. На этот раз сцена удалась еще больше, и наконец режиссер воскликнул:

- Стоп!.. Очень хорошо! Достаточно! Все, улыбаясь, покинули площадку, в том числе и Зак, получивший шесть пощечин. Но ему ничуть не было обидно. Он взглянул на часы, вполголоса сказал что-то Габриэле и поспешил в свою артистическую, а Габи пошла искать Джейн.

Джейн как раз смывала грим. Она в тот день снималась в пяти сценах, одна из которых потребовала шестнадцати дублей. Для всех это был трудный день. Они ежедневно работали по двенадцать часов, с часовым перерывом на обед, и в этот вечер закончили, как всегда, ровно в семь.

- Не хочешь забежать куда-нибудь поесть гамбургеров? - спросила Габриэла обыденным тоном. За минувшие шесть месяцев она сильно повзрослела, более зрелой стала и ее игра. Она продолжала заниматься с педагогом, но и в процессе работы приобретала неоценимый опыт. Коллектив стал к ней терпимее. Как и предсказывал Мел, в конце концов ее тема потеряла для них интерес. Вокруг съемочной площадки было предостаточно других скандальчиков и сплетен. Габи работала профессионально, и за это в группе ее уважали.

- Я сегодня собиралась поужинать с девочками...

Джейн улыбнулась подруге, но вообще вид у нее был грустный. Она чувствовала себя столетней старухой. Джейн никому из группы не сказала, что в этот день ей исполнилось сорок лет. Это был далеко не самый радостный из ее дней рождения.

- Хочешь, пойдем с нами. Мы тоже думали поесть гамбургеров.

- Конечно, хочу. Мне надо переодеться? На Габи были потрепанные джинсы с дырками на коленях. Но Джейн это не смущало. Она сама надела свой старый розовый тренировочный костюм и кроссовки. Наряжаться не имело смысла - в ресторан они не собирались.

Когда они проходили через павильон, где монтировщики разбирали стены шикарной гостиной Элоизы Мартин, Джейн с улыбкой спросила у Габи:

- Как получилась последняя сцена? Ты видела?

- Они отсняли шесть дублей. Получилось вроде неплохо.

- Зака кондрашка не хватил? - рассмеялась Джейн, имея в виду сложность отношений с Сабиной.

- Ничего, жить будет. Он сказал, что у него какая-то встреча, и уехал сразу после съемок, но вид у него был нормальный.

Габи поехала с Джейн к ней домой, в Бел Эйр, где уже ждали девочки. Было почти восемь часов. Алекс предложила отвезти всех в "Хард-Рок-Кафе". Ей недавно исполнилось семнадцать, Джек подарил дочери машину - "Рэббит" с откидным верхом, и она с удовольствием всех всюду возила. Сестры красиво оделись - в чистые слаксы и нарядные топы. Джейн было совестно за свой тренировочный костюм, но она слишком устала, чтобы переодеваться, да и Габи была одета еще хуже.

По пути Джейн болтала с Габриэлой и время от времени уговаривала Александру не гнать машину. Вдруг у Габи на лице отразилось беспокойство:

- Проклятие... У Зака остался мой сценарий на завтра, а он мне сегодня вечером нужен.

- Я могу тебе дать свой, когда мы вернемся домой. Я занята только в последних двух сценах.

Габи покачала головой:

- У меня там свои пометки. Ты не возражаешь, если мы к нему заедем? И назвала Александре адрес Зака.

- Я только забегу и заберу сценарий.., можно, Джейн?

Джейн была против, но не хотела говорить Габриэле, что устала, удручена, голодна и хочет поскорее лечь спать. Дочери не поздравили ее с днем рождения, как видно, забыли.

Спустя пятнадцать минут они подъехали к дому Зака. Габи спросила Джейн, не хочет ли она зайти.

- Ты же говорила, что он куда-то собирался.

- По-моему, он сказал, что уедет в девять.

- Иди... Я подожду здесь. Когда Габи зашла в дом, Алекс повернулась к матери и спросила:

- Мам, а можно мы тоже зайдем посмотреть его хату?

- Он занят, дорогая. Невежливо будет, если мы все к нему завалимся.

- Ну давай.., все говорят, что у него там классно.

- Алекс, пожалуйста...

Но та уже выскочила из машины, а за ней и Алиса.

- Алекс! Девочки! Пожалуйста!.. Непослушные девчонки были уже на полпути к входной двери. Джейн вышла из машины, чтобы их вернуть. Она настигла дочерей уже на крыльце, когда те звонили, и только собиралась приказать им вернуться, как дверь открылась и Алекс с Алисой втянули ее внутрь под чьи-то радостные крики. В первый момент Джейн разглядела только комнату, заполненную людьми и воздушными шариками.

- Сюрприз! - закричали две сотни голосов.

- С днем рождения, мамочка!

Джейн сквозь слезы едва видела девочек и Габи, стоявшую рядом с Заком. Это он все организовал, пригласил всех ее знакомых: группу "Манхэттена", некоторых старых друзей - по совету девочек, группу "Печалей", ее агента.., всех-всех!

- О Господи!

Джейн то плакала, то смеялась, пока ее передавали из рук в руки, обнимали и целовали. Наконец она подняла глаза на сиявшего улыбкой Зака:

- Что ты наделал?! Господи! - И, смеясь сквозь слезы, добавила:

- Посмотри, как я выгляжу!

В самом деле, она была даже не причесана.

- Ты выглядишь замечательно, ничуть не старше четырнадцати лет!

- Ах, Зак... Зак...

Их взгляды встретились. Джейн поцеловала его в щеку, которую он в этот день шесть раз подставлял Сабине. Она, кстати, тоже присутствовала, одетая в потрясающий белый джерсовый костюм.

- С днем рождения, деточка! - сказала она, мило улыбаясь, и легонько поцеловала Джейн в щеку. Обе не были близкими подругами, но и не враждовали.

Мел также тепло обнял и поздравил Джейн. Пришел и Билл, он смотрел на виновницу торжества и улыбался. Никто не заслуживал больших поздравлений, чем она. Джейн очень хорошо относилась ко всем в группе, даже к дебютантам, и ее все обожали.

- С юбилеем, Джейн!

Зак обнял ее за плечи и повел по громадной гостиной, чтобы она увиделась со всеми приглашенными. Рядом, в столовой, был приготовлен огромный торт, снаружи была оборудована танцплощадка и играл оркестр, в буфете желающие могли отведать две дюжины блюд мексиканской кухни, которую Джейн любила больше всего, Заку это сообщили девочки.

- Как ты все это устроил? Я совершенно не ожидала...

Джейн была растрогана до слез. Никто никогда не был так добр к ней, как Зак. Она молча обняла его за шею и под радостные возгласы толпы нежно поцеловала в губы. К ним с сердитым видом подошла Сабина:

- Я же велела тебе держаться подальше от моей сестры, Адриан!

Гости захохотали, а Зак сделал жалобное лицо и произнес, приложив руку к щеке:

- Не бей меня больше, пожалуйста... Раздался новый взрыв смеха. Сабина вернулась к Мелу. Всем было очень весело, и никто не заметил, что Билл тихонько улизнул до того, как был подан торт. В двенадцать Джейн отправила девочек домой, к Джеку, который разрешил им отпраздновать день рождения матери. Остальные гости разошлись только к трем часам.

Когда все разъехались, Джейн почувствовала страшную усталость, но хотела еще поговорить с Заком и снова поблагодарить его. Габи около двух часов с кем-то уехала, а Зак пообещал, что сам отвезет именинницу. Впрочем, им некуда было торопиться. Они сидели у края бассейна и пили шампанское.

- Я не знаю, что и сказать... Джейн была счастлива.

- Это было просто чудесно.., самая чудная ночь в моей жизни.

Она знала, что сохранит воспоминания о ней на всю жизнь.

- Ты необыкновенная женщина,.. Зак тепло обнял Джейн и заглянул ей в глаза. Он планировал это торжество в течение двух месяцев, с тех пор как Джейн упомянула, что скоро у нее день рождения. Помогали ему Габи, девочки, да и многие другие - ради Джейн никто не отказывался помочь.

- И мне хотелось сделать для тебя что-то необыкновенное.

- Тебе это удалось.

Она отпила из бокала и посмотрела на него. Исповедь Зака ничего не изменила в их отношениях; в последние месяцы они стали, пожалуй, даже еще лучше. Зак несколько раз приглашал Джейн на ужин, и о "том" они вообще не говорили.

- Ты для меня тоже много сделала.

- Ты шутишь? Я ничего для тебя не сделала.

- Сделала, сделала...

Зак не знал, как это выразить словами.

- Благодаря тебе я задумался о многих вещах.

- Ты помог мне в самый трудный период моей жизни. Без тебя, Зак, развод переживался бы еще тяжелее.

- По-моему, никак я тебе не помогал, но если действительно помог, то я рад.

Благодаря Заку Джейн чувствовала себя обновленной. Она подняла на него влажные глаза:

- Никто никогда не был ко мне так добр, как ты...

Зак наклонился и поцеловал ее в губы:

- Значит, они были дураки.

"Да я и сам был дураком, - подумал Зак. - Загнал себя в такую жизнь, которая никогда не была мне по нутру". Но теперь он вдруг решил полностью от нее отрешиться и объявил это своему другу. Бобу, пару недель назад. Тот воспринял это с пониманием. Он желал Заку добра, сам же давно имел другого любовника.

- С днем рождения, Джейн, - прошептал Зак и улыбнулся счастливой улыбкой. - Хочешь поплавать?

Ночь была теплая и звездная, у обоих усталость уже прошла и самочувствие было прекрасное.

- Я не захватила с собой купальник. Зак мягко рассмеялся:

- Я уже это где-то слышал. Сдается мне, мы однажды нашли выход из такого положения. Можем повторить...

На этот раз он без смущения разделся при ней, обнажив свое пышущее энергией, почти юношеское тело. Джейн быстро сняла свой розовый тренировочный костюм, белье и все это аккуратно сложила, испытывая под его восторженным взглядом лишь некоторую застенчивость... Они какое-то время молча плавали рядом, когда же достигли мелкой части бассейна, встали на дно, и Зак обнял ее. Джейн чувствовала его тепло и вскипавшую в нем страсть. Тесно прижавшись друг к другу, они целовались; затем, после короткой передышки, Зак опять принялся целовать ее и нежно ласкать ей грудь, потом уложил ее на ступени, и они слились, омываемые теплой водой, оглашая ночной воздух тихими стонами экстаза.

Глава 23

Билл ушел с дня рождения ровно в четверть одиннадцатого. Ему нравилась Джейн, нравилась инициатива Зака дать прием в ее честь, но он был просто не в настроении. Впервые за много месяцев пару недель назад он виделся с Сэнди в баре "У Майка". Сэнди позвонила ему и попросила о встрече именно там, а когда Билл пришел, лишь попросила у него пятьсот долларов. Она клянчила у него эти деньги, говоря, что ей негде жить и не на что есть. Выглядела она ужасно. У Билла от ее вида разрывалось сердце, и он не решился заговорить с ней о разводе. Хотя он и опасался, что все деньги сразу же пойдут на наркотики, все-таки дал ей наличные, которые имел при себе, чуть больше трехсот долларов, и Сэнди сразу же убежала.

Сегодня, однако, она снова ему позвонила и испуганным голосом спросила, нельзя ли им увидеться в одиннадцать вечера. На всякий случай Билл улизнул от Зака пораньше - за сорок пять минут, но дома Сэнди так и не дождался. В полночь он заехал к "Майку" выпить пива, потом направился в Малибу, просто прокатиться. Он понимал, что Сэнди надо выбросить из головы, что она стремительно скатывается по наклонной плоскости и может со дня на день опять превысить дозу. Возможно, в последний раз.

Домой он вернулся в начале третьего и застал там полицию. На улице стояли четыре машины с мигалками и "Скорая помощь". С ужасным предчувствием Билл бросился к крыльцу и открыл дверь. Его ждали, дверь спальни была закрыта. Кроме мрачного вида полицейских, были еще какие-то люди в штатском и фотограф. Когда Билл вошел, двое полисменов вытащили пистолеты. Побледнев, он поднял руки вверх.

- Что случилось?.. Где?..

Билл знал, что она здесь. Должна быть здесь.

- Она все еще в другой комнате. Биллу не понравилось то, как прозвучало это "все еще". Как будто кто-то там ее оставил.

- Где вы были?

Он держал руки поднятыми и не двигался, задаваясь вопросом, занимается ли ею бригада "Скорой", в каком она состоянии, но от неожиданности не решался спрашивать.

- Я ездил.., в Малибу.

- Когда вы уехали из дома?

- Около двенадцати часов. Я ждал.., ждал кое-кого.., но не дождался и поехал в бар выпить пива.

- Кого вы ждали?

- Мою.., подругу.

Он чуть не сказал "жену".

Один из полисменов подошел к двери спальни и дал Биллу знак следовать за ним.

- Посмотрите, там ваша подруга? - сказал он.

В спальне полицейских было еще больше. Берни заперли в ванной, откуда доносилось его жалобное завывание. А на кровати лежала Сэнди в изодранной одежде, маленькая, худенькая, как ребенок, с простреленной головой и грудной клеткой. Глаза у нее были открыты, кругом была кровь. Она была мертва. Билл застонал, сделал шаг в ее сторону и опрокинулся навзничь - ему сделалось дурно. Чьи-то руки подхватили его. Он, пошатываясь, вышел обратно в гостиную.

- О Господи... О Господи... - всхлипывал Билл, словно дитя, глядя на полицейских остекленевшими глазами. - Кто это сделал?.. Что...

Билл не мог подобрать слова. Его грубо толкнули на стул.

- Вот ты нам об этом и расскажешь. Соседи слышали выстрелы. У тебя есть пистолет?

- Нет, - покачал головой Билл.

- Кто она?

- Это моя жена... Последние полгода мы не жили вместе.

- Покажи-ка, парень, твои руки. Полицейские видели у нее на предплечьях следы от иглы, но у Билла предплечья были чистые.

- Тебя кто-нибудь видел после того, как ты отсюда уехал?

- Бармен в баре "У Майка".

- Сколько ты там пробыл?

- Около получаса.

- А потом?

- Просто катался.

- Ее убили в пределах часа назад. Не знаешь, кто это мог сделать?

Билл горестно покачал головой. Из его глаз лились слезы... Ее убили. Как собаку... Он посмотрел на полицейских:

- Она мне звонила сегодня вечером. Судя по голосу, была напугана.

- Чем?

Они не проявляли к нему сочувствия. Они такое уже видели. И слышали подобные россказни.

- Не знаю. Может, кем-то из ее знакомых.., может, сутенером... Прошлым летом ее задержали по обвинению в проституции. Ей нужны были деньги на наркотики... Вообще она была порядочной девушкой.

Билл убеждал их, как будто теперь это еще имело какое-то значение.

- Просто она погрязла в наркотиках.

- Это уж точно, - сказав это, старший из полицейских дал знак, и появился санитар с носилками и куском брезента.

- Куда вы ее заберете?

Билл привстал, словно хотел задержать ее, но его толкнули обратно на стул.

- В морг. А тебя заберем с собой.

- Почему?

- А почему бы и нет?

- Я же не убивал ее.

- Ты это скажешь в полиции. А мы тебя задерживаем по подозрению в убийстве.

- Но как вы можете? Я...

Не успел он закончить фразу, как один из фараонов надел ему наручники, а другой тут же объяснил, какие у него есть права. Появился санитар с каталкой-носилками, на которых брезентом было прикрыто малюсенькое тело все, что осталось от Сэнди. Билл глядел на носилки, вспоминал кровь в спальне и пытался утешить себя надеждой, что она не мучилась, что все произошло быстро... Какой-то негодяй убил ее в их постели, где они когда-то были так счастливы... Биллу казалось, что это кошмарный сон; спотыкаясь, он вышел к машине в окружении полицейских и пару минут спустя уже ехал по направлению к центру города, на заднем сиденье, в наручниках, в состоянии шока, не веря, что такое произошло с ним.

Биллу сказали, что он задержан на сорок восемь часов, пока будет идти расследование, и допрашивали его в течение двух часов. Он был в состоянии полного изнеможения, когда с него сняли наручники, велели раздеться, тщательно обыскали, потом вернули одежду и втолкнули в камеру, где было еще три человека, двое из которых были мертвецки пьяны, а третий угрожал убить нового сокамерника, если тот приблизится к нему хоть на дюйм. Билл сел на узкую койку с матрацем, вонявшим мочой, и задумался, что с ним будет дальше.

- Можно мне позвонить по телефону? - спросил он у охранника.

- Завтра в девять утра.

Но лишь без четверти одиннадцать его вывели из камеры на очередной допрос и только тогда разрешили позвонить. К тому времени он уже на четыре часа опоздал на работу, а сниматься в этот день должен был во всех сценах. Билл не знал, кому и звонить, поэтому позвонил своему агенту. Секретарша велела ему подождать. Инспектора полиции проявляли нетерпение, они хотели поскорее начать допрос.

- Скажите им, пусть поторопятся.

- Не могу. Меня попросили подождать. Билл запаниковал, что ему не разрешат договорить. Наконец Гарри подошел.

- В чем дело? Как ты, малыш?

У Гарри был веселый голос и хорошее настроение. Но оно тут же испортилось. Билл рассказал ему, где находится и почему. Гарри, потрясенный, так и сел за своим письменным столом.

- Что? Ты задержан? Они что, спятили?.. Вот идиоты!..

- Гарри, ты мне можешь найти адвоката? И, ради Бога, не говори никому.

- Ты шутишь? Сегодня к вечеру весь мир будет знать. Господи, Боже ты мой!

- Умоляю тебя!

В маленькой комнатке голос Билла звучал очень зычно. Инспектора с интересом уставились на него.

- Найди мне адвоката и вытащи меня отсюда. Еще позвони на студию и скажи, что меня пару дней не будет.

Подумали они оба об одном, но высказал эти мысли Гарри:

- Векслер узнает, вот что скверно.

- Я с ним поговорю, когда меня освободят. Я ему все объясню.

- Напрасно ты думаешь, что это будет так легко сделать.

Гарри сокрушался, что репутация его подопечного будет опорочена и что Мел может не простить ему обмана.

- Я позвоню моему юристу. А ты ни на какие допросы не соглашайся.

- Ладно...

Билл взглянул на ждавших его полицейских.

- Спасибо, Гарри.

- Я сделаю что смогу. И, малыш... Я тебе сочувствую... Я знаю, как ты к ней относился.

- Да...

К глазам Билла подступили слезы.

- Было дело...

Он положил трубку и поднял глаза на инспекторов, которые хотели его допросить, но Билл отказался отвечать на вопросы до прибытия адвоката.

Его отправили обратно в камеру. Двух пьяниц освободили, а тот, что грозился убить Билла, целый день сидел и тупо глядел на него. Казалось, прошла целая вечность, пока появился адвокат. Он не прибавил Биллу оптимизма. Как выяснилось, его намеревались обвинить в убийстве.

- Но почему, Боже ты мой? - недоумевал Билл.

- Потому, что она была убита в вашем доме, была вашей женой, вы не жили вместе и у вас нет алиби. По их сведениям, вы злились на нее, даже ненавидели ее за наркотики. Существует тысяча причин, по которым вы могли хотеть прикончить ее.

Адвокат был жестоко откровенен.

- Разве они не должны доказать, что это сделал я?

- Не обязаны. Если вы не можете доказать обратное. Они могут продержать вас в, предварительном заключении, если прокурор выдвинет против вас обвинение.

- Вы думаете, он выдвинет?

- Вас кто-нибудь видел ночью, после двенадцати часов?

Билл горестно покачал головой:

- После того как я уехал из бара - никто. Я просто катался.

- Вы когда-нибудь с кем-нибудь беседовали о ней? Говорили кому-нибудь, что сердитесь на нее из-за наркотиков?

Билл снова покачал головой и внимательнее пригляделся к человеку, присланному Гарри. Ему было лет сорок пять. Он казался лишенным индивидуальности. Билл надеялся, что свое дело он все же знает хорошо.

- Мы вообще-то даже никому не говорили, что состоим в браке.

- Почему?

- Так хотел ее агент. У нее тогда была большая роль в сериале, и он считал, что это нанесет ущерб ее образу невинного существа.

- А у вас на работе? Кто-нибудь знает? Билл рассказал ему, как солгал Мелу, когда получал роль, и добавил:

- Меня после такого могут вообще выгнать.

- Вовсе не обязательно...

Эта была первая утешающая фраза, сказанная адвокатом. Его звали Эд Фрид. Гарри клялся в его компетентности.

- Возможно, Векслер вам посочувствует. Для любого это тяжелое испытание. Как вы думаете, кто мог это сделать?

Билл немного подумал и пожал плечами:

- Не знаю. Может, кто-то из наркодельцов. За ней, вероятно, следили. Может, сутенер...

- Она и этими делами занималась? - спросил Эд.

- Да... Один раз ее за это задержали. Гадко было так выворачивать наизнанку чью-то жизнь. Билл снова взглянул на Эда:

- Вы можете добиться, чтобы меня выпустили под залог?

Адвокат покачал головой:

- Вы подозреваемый. Они еще даже не установили сумму залога.

И решил сообщить Биллу все остальное:

- А если против вас выдвинут обвинение в убийстве, то не выпустят.

Фрид все же надеялся, что обвинение не будет таким тяжелым и удастся добиться освобождения Билла.

- Великолепно, - угрюмо заметил Билл. Но он стал еще угрюмее, когда увидел вечерние газеты). Сообщение было не в шапке, но на первой странице, под заголовком: "Актер обвиняется в убийстве жены". В заметке назывались их фамилии, перечислялись обвинения, которые в свое время выдвигались против Сэнди, говорилось о ее пристрастии к наркотикам, увольнении из сериала, о работе Билла в новом сериале Мела Векслера и его перспективах стать в предстоящем сезоне покорителем сердец телезрительниц.

- Это маловероятно, - сказал Билл сам себе, лежа на вонючей койке и закрыв глаза. В этот вечер его не допрашивали. Он лежал и думал о ней.., ушедшей из жизни с пулей в сердце и тремя в черепе, и об их прежней жизни, которая исчезла, как сон.

Глава 24

- О Господи... Боже ты мой...

Джейн первой увидела заголовок, пока они сидели и ждали окончания установки света к следующей сцене. Один из операторов за ленчем читал газету и оставил ее на скамейке. Джейн молча подала газету Заку. Тот опешил:

- Неужели это Билл?

- Наверняка он.

Подтверждением служило и то, что Билл в этот день не явился на работу. В одиннадцать часов звонил его агент, а группе пришлось снимать сцены без его участия, неотрепетированные, что внесло много сумятицы. На каждую сцену уходило не меньше шестнадцати дублей. В результате все были раздражены, кроме Зака и Джейн, которые, хотя и не спали всю ночь, имели очень счастливый вид, по крайней мере пока не прочли статью. Теперь стало ясно, почему Билл большую часть времени пребывал в хандре.

- Тут сказано, что он был женат на ней. Он никогда ничего такого не говорил... Ты знал? - спросила Джейн, удивленно глядя на Зака.

В этот момент к ним подошла Габи. Вдобавок ко всему день выдался очень жаркий, и коллектив не мог прийти в себя после вчерашней вечеринки.

- Если и следующую сцену мы будем снимать за шестнадцать дублей, я покончу с собой.

Габи села на скамейку и посмотрела на Зака и Джейн.

- В чем дело? У вас такой вид, как у меня самочувствие. Что, вчера мексиканских блюд переели или вина перепили, или и то и другое?

Она улыбнулась. Конечно же, ее слова были шуткой. Вечеринка удалась на славу.

Но Джейн лишь молча подала ей газету. Габи прочла статью и, закатив глаза, произнесла:

- Какой ужас! Нет, в это трудно поверить...

Весть распространялась, как пожар, шепотом, между дублями. А к вечеру приехала полиция. Инспектора объявили, что хотят поговорить со всеми, и попросили всех ненадолго остаться. Было уже почти семь часов, но все безропотно подчинились. Полицейские сначала побеседовали с режиссером, потом ушли с Заком в его артистическую, откуда он появился лишь через полчаса.

- Ну, что они сказали? - шепотом спросила Джейн.

- Мало что. Они хотели знать, говорил ли он когда-нибудь о своей жене.., видели ли мы ее когда-нибудь.., выглядел ли он вчера огорченным. Я сказал им, что никто не знал, что он женат, а я видел его с девушкой только один раз - пару недель назад, в баре "У Майка".

Оба помнили замарашку, с которой видели Билла. Джейн задавалась вопросом, она ли именно была застрелена? Зак огорченно посмотрел на Джейн:

- Они спросили у меня, когда прошлой ночью он ушел с вечеринки, и я сказал, что около десяти. Может, не надо было им этого говорить?

С Биллом никто не сблизился за время съемок, но он все равно был одним из них, частью одной семьи, и Зак не хотел создавать ему еще больше проблем.

Джейн с сочувствием взглянула на Зака.

- Я была так взволнована, что даже не заметила, как он ушел.

- Я тоже, - сказала Габи.

Потом полицейские побеседовали с Сабиной, потом с Джейн и некоторыми другими участниками группы. Лишь в четверть одиннадцатого они вызвали Габриэлу. Джейн ее дожидалась, Зак тоже - он обещал отвезти обеих домой. Теперь уже все открыто обсуждали, что действительно большую часть времени видели Билла очень мрачным, угрюмым. Джейн тошно становилось от этих разговоров. Сердцем она была на его стороне. Она что-то шепнула Заку.

- По-моему, тебе не следует это делать, - ответил тот с сомнением в голосе. - Да они тебе, наверное, и так не разрешат.

- Давай попробуем. В этом нет ничего плохого.

Зак улыбнулся. Он еще не остыл от пыла прошлой ночи. Наклонившись, он шепнул Джейн:

- Я люблю тебя.

- Я тебя тоже люблю.

Они обменялись многозначительными взглядами и продолжали терпеливо ждать Габриэлу. С ней беседовали в главной гримерной.

- Знали ли вы его до сериала, мисс Смит? Габи покачала головой:

- Нет, не знала.

- Он Когда-нибудь в разговорах упоминал свою жену?

- Нет.

Она опять с абсолютно спокойным видом покачала головой. Габи все время думала об этом; она была уверена, что Билл не убивал своей жены, но задавалась вопросом, продолжал ли он ее любить. Это объясняло бы его поведение в последние месяцы.

- Вы когда-нибудь видели ее в съемочном павильоне?

Следователи показали Габи старое фото Сэнди.

- Нет.

- Как, по-вашему, был мистер Уорвик рассержен вчера?.. Ну, скажем, вчера вечером? Габи улыбнулась.

- Нет, нисколько. Мы все поехали на вечеринку по случаю дня рождения Джейн... Джейн Адамс.., и Билл тоже был с нами.

- Во сколько он уехал?

- В самом начале одиннадцатого. Она знала, что Зак сказал то же самое.

- Вам известно, куда он поехал? Он говорил?

Габриэла улыбнулась, отвела глаза в сторону:

- Потом я с ним встречалась в моей квартире.

И как бы с притворной застенчивостью опять взглянула в глаза инспекторам.

- А с вечеринки вы уехали вместе с ним, мисс Смитт?

Габи покачала головой:

- Я уехала позже. Около двенадцати... Она уехала в два, но к тому времени все были слишком пьяны, чтобы заметить время.

- И вы с ним встретились.., где?

- У меня. Он вам об этом не говорил? Вид у Габи был юный, невинный и смущенный. Инспектор, беседовавший с ней, заерзал на стуле. Девушка, сидевшая напротив него, была очень симпатична, кроме того, когда она наклонялась, ворот платья приоткрывал ее небольшую грудь. Она была даже немного похожа на девушку с фотографии. Это натолкнуло инспектора на новую мысль.

- Вы не поссорились? - спросил он, предположив, что Билл мог вылить злость на жену, раз они были так похожи.

Габи по-детски рассмеялась и стала играть локоном своих длинных черных волос.

- Нет, что вы. Совсем наоборот... Ей даже удалось покраснеть.

- Во сколько он приехал? Фараон сощурил глаза. Габи задумчиво посмотрела на него:

- Наверное, в начале первого.

Это действительно все меняло. Но почему он им этого не сказал? Следователь задал этот вопрос Габи. Та пожала плечами:

- Не знаю. Я думаю, он не хотел ставить меня в неловкое положение.

Она понизила голос, будто стены могли слышать.

- Про нас никто не знает. Я.., это бы все осложнило, знаете, тут у нас очень строго с моралью...

Инспектор с важным видом покачал головой.

- Понимаю.

А затем поднялся:

- Возможно, нам еще потребуется с вами побеседовать, мисс.., э-э... Смит. Большое спасибо.

Габи отпустили, всем остальным тоже разрешили идти домой.

В мрачном настроении, погруженные в свои мысли, молча Джейн, Зак и Габи покидали павильон. Джейн все-таки решила поделиться своей идеей:

- Я подумала, может, мы заехали бы навестить Билла.

- Ты думаешь, нас пустят?

Габи сомневалась, но ей тоже хотелось его повидать. Она подставила ради него свою шею, однако была уверена, что поступила правильно. Инстинктивно она чувствовала, что Билл не виноват в этом преступлении, что бы ни говорили фараоны. Не такой он был человек. Если бы он хотел убить ее, то сделал бы это давным-давно. Габи высказала свое мнение, и Зак с ней согласился:

- У него было такое выражение глаз, когда он выходил за ней в тот день из бара "У Майка".., как будто он ее все еще очень любит.

Джейн показалось, что Габи вздрогнула при этих словах, но голос у нее был совершенно нормальный.

- Я думаю, так оно и было. Мне кажется, именно это его и мучило. Тяжело было скрывать брак с ней.

- Полицейские сказали, что они уже несколько месяцев жили порознь, сказала Джейн, садясь в машину Зака, - но, по-моему, Зак прав. Когда я в тот день увидела Билла, то подумала то же самое. Похоже, он был удручен ее видом. Она выглядела так ужасно, бедняжка...

- А что, по-твоему, было причиной этого? - спросила Габи.

- Вероятно, тут не обошлось без наркотиков. Билл утверждает, что она звонила ему в павильон и просила о встрече у него дома. Она так, и не появилась, он поехал прокатиться, а когда вернулся, нашел ее там.., мертвую.

Все трое восприняли эту историю как настоящий кошмар. Зак поехал в направлении тюрьмы, где содержался Билл. Было уже около одиннадцати, и Зак был уверен, что их не впустят, но, как ни странно, только что вернувшиеся со студии инспектора согласились сделать исключение для "таких людей", как они сказали. Их заперли в комнате наедине с Биллом. Снаружи находился охранник, который через окошко видел все, что происходило в помещении. Джейн и Габриэле велели оставить при входе сумочки, а Зака обыскали. Как только они вошли, дверь за ними закрыли. Вообще это была комната для допросов - гораздо более цивилизованного вида, чем обычные тюремные комнаты для свиданий. Билла ввели через другую дверь, сняли с него наручники. Он стоял и глядел на своих коллег со слезами на глазах, не зная, что сказать. Джейн, плача, обняла его:

- Все будет хорошо... Вот увидишь. Билл долго не мог произнести ни слова. Он выглядел плохо: был грязным, небритым, казался опустошенным.

- Мы не можем в это поверить, Билл. Это похоже на очень плохой сценарий, - сказал Зак, пожимая ему руку, и сел на стул. Билл последовал его примеру.

- Я тоже не могу, - сказал он, с благодарностью глядя на прибывших. Это все как дурной сон. Меня могут продержать, не предъявляя обвинения, еще двадцать четыре часа, а потом могут продлить арест еще на сутки.

Это означало еще двое суток ада.

- Но почему?

Зак не понимал, как это возможно, если нет явных улик.

- Потому что у меня нет алиби. Я катался на машине один. Никто меня после двенадцати часов не видел, а это случилось между часом и двумя. Ее нашли у меня дома, и, очевидно, этого достаточно. Они считают, что я был недоволен ее жизнью, и это действительно так. Я был сыт этим по горло. Она сама себя убивала... Но я бы никогда...

Билл осекся. Габи ласково коснулась его руки, подождала, пока он поднимет на нее глаза, а потом тихо сказала:

- Я сказала им, что ты в ту ночь был у меня.

Билл мгновение смотрел на нее, словно не понял того, что услышал, а потом покачал головой. Габи упорно вглядывалась в него. Оба понимали, что в помещении могут быть подслушивающие устройства, надо было в разговоре соблюдать осторожность.

- Что ты сказала? - наконец переспросил Билл.

- Я им сказала, что мы встречались у меня, после того как я уехала от Зака.

- Почему?

Билл с изумлением глядел на Габи. Почему она так поступила после всех гадостей, которые он ей делал? Почему вообще что-то предприняла? Он был потрясен.

Габи, глядя ему в глаза, спокойно ответила:

- Я им это сказала, потому что это правда. Не нужно больше врать ради того, чтобы меня выгородить, Билл. Не огорчайся.

Биллу хотелось крикнуть: "Но я у тебя не был, и все равно я не убивал мою жену!" Однако он этого не крикнул, опасаясь скрытых микрофонов. Зак и Джейн в смущении глядели на них. Они были уверены, что у Билла с Габи ничего не было.

- Я не убивал ее, Габ... - сказал Билл, внимательно глядя на Габриэлу. - Клянусь... Она мне вчера позвонила и была чем-то напугана, сказала, что кто-то ее преследует. А три недели назад говорила, что разным людям задолжала деньги, в том числе своему поставщику, ее это беспокоило, еще она сказала, что ей негде жить. Но я дал ей только триста долларов, потому что боялся, что на радостях она снова превысит дозу...

У него на глазах опять появились слезы, он понурил голову, впервые за истекшие сутки чувствуя облегчение и человеческое тепло, окружившее его.

- Мы так любили друг друга... Я страшно хотел, чтобы она прошла курс лечения.., но она не желала. Я думаю, что она просто зашла слишком далеко и ей уже было все равно. Билл, рыдая, закрыл лицо руками. Зак сокрушенно покачал головой:

- А твой адвокат может что-нибудь сделать?

- Он пытается. Это было ужасно... Она лежала там... - Билл всхлипнул.

- А они нашли пистолет? Билл снова покачал головой:

- Нет. У меня никогда в жизни не было пистолета. Я даже никогда в руках-то его не держал, разве что один раз, когда играл ковбоя в ролике, рекламирующем детскую кашу.

Все улыбнулись, понимая, однако, серьезность ситуации. Габи опять пристально посмотрела на Билла:

- Скажи им, что ты был у меня. Не стесняйся... Я им сама сказала, что мы были на Гэйли-авеню.

Она понимала, что Билл скорее всего даже не знает ее адреса, и таким образом подсказала ему, все еще недоуменно таращившему на нее глаза.

В этот момент дверь открылась. В ней появился охранник.

- На сегодня все, ребята. Можете прийти завтра в часы посещений: с двух до четырех, седьмой этаж.

Для этого пришлось бы отменить съемки, что, конечно, исключалось. Билл почувствовал себя, словно ребенок, брошенный в безлюдном месте. Джейн крепко обняла его, утешая; Габи тоже осторожно обняла. Билл на мгновение задержал ее руку в своей, молча благодаря за все, что она для него сделала.

Джейн, Габи и Зак со слезами смотрели, как на Билла снова надевают наручники и уводят его. В молчании они спустились к машине, чувствуя голод и усталость. В "Роллс-Ройсе" Зака Джейн повернулась к Габи, севшей на заднее сиденье:

- Я не знала, что.., ты и Билл... Она не могла подобрать нужные слова. Габи пожала плечами, явно не желая больше ничего говорить. Но Заку было достаточно одного взгляда на нее в зеркало заднего вида, чтобы безошибочно разобраться в этом поступке и его причинах: Габи была влюблена в Билла.

Глава 25

Вечером следователи больше не допрашивали Билла, однако на следующий день в присутствии адвоката спросили его о Габи. Они поговорили кое с кем из съемочной группы и выяснили, что между Габи и Биллом была неприязнь. Им стало понятно, что девушка лгала, пытаясь его выручить.

- Это неумно с ее стороны, - сказал следователь. - Случайно не вы ее подговорили?

Билл горестно покачал головой, беспокоясь, чтобы у Габи теперь не возникло неприятностей.

- Она не по злому умыслу. Просто...

- Да, я знаю...

Следователь часто сталкивался с подобными поступками женщин, но у Габи и Билла отношения, судя по отзывам их коллег, были не такими, чтобы она хотела ему помогать.

- Но у тебя, парень, так и нет алиби. Его глаза были холодными.

- Я не убивал мою жену. Билл с мрачным упорством снова и снова повторял эти слова.

- Ты думаешь, она тебя еще любила?

- Не знаю.., мы очень сильно любили друг друга когда-то.., давно... Вряд ли она в последнее время могла кем-то увлечься.

- Тебе известны ее любовники?

- Нет.

- Ты ее к кому-нибудь ревновал? Инспектора внимательно следили за его реакцией.

- Нет. Да и не к кому было.

- Насколько нам известно, она откалывала неплохие номера... Билл промолчал.

- Как ты на это реагировал?

Билл посмотрел в глаза следователю:

- Мне было горько за нее.

- А приступы безумия?.. Они тебя не выводили из себя?

- Нет. Все это было частью ее болезни. Следователи, так ничего и не добившись, отправили его обратно в камеру, а сами поехали побеседовать с Мелом. Тот был неразговорчив, сказал, что ничего не знает о личной жизни Билла и не может определенно ответить на вопрос, будет или нет Билл продолжать сниматься в сериале. Пока без него обходились, но в ближайшие дни пришлось бы приостановить съемки, если он не будет освобожден. Слова Мелвина полицейские передали Биллу, одновременно объявив, что продлевают его арест.

- Ну, как мои дела? - спросил он с отчаянием в голосе в этот вечер у адвоката.

- Боюсь, что плохи. Пока ничего не выяснилось. Никаких улик они найти не могут, да и из соседей никто не видел, чтобы тогда в дом кто-то входил.

- Господи Боже, Эд, это невероятно. Как так можно? Ввиду отсутствия других версий они намерены обвинить меня в ее убийстве? Просто потому, что не знают, кто на самом деле это сделал?

- Похоже, так...

Адвокат привык к несправедливости уголовного кодекса. Он имел с ним дело ежедневно. Однако Билла ему было жалко. Он верил, что тот не убивал свою жену, но это предстояло еще долго и упорно доказывать.

- У тебя чертовски хорошие шансы в суде. Лучшего утешения адвокат не придумал.

- Поскольку их обвинение будет строиться на очень сомнительном материале.

- Ты думаешь, дело дойдет до суда?

- Может дойти, Билл, - ответил адвокат. - Завтра узнаем.

И они узнали. Окружной прокурор выдвинул против Билла обвинения, смягчив их лишь формулировкой о непреднамеренности убийства.

Билл стоял как пораженный громом, пока ему зачитывали обвинения и объявляли о возможности освобождения под залог в пятьдесят тысяч долларов. Он немедленно позвонил Гарри, тот обещал помочь выбраться из тюрьмы, доставить пять тысяч долларов наличными и остальное - облигациями. Предварительное слушание было назначено через две недели, пока же, в одиннадцать вечера, Билла освободили из-под стражи. Он плакал, выходя на волю, где его встретил и обнял Гарри, который все никак не мог поверить в реальность случившегося.

Глава 26

Расхаживая по приемной Мела, Билл вспоминал свое первое появление здесь. Теперь не было и следа того радостного нетерпения, наоборот, на душе было очень тяжело. Через своего агента Билл получил информацию, что в пятницу ему надлежит явиться не на съемочную площадку, а на беседу к Векслеру. В девять часов утра.

В девять пятнадцать секретарша наконец пригласила его. Лицо у нее было равнодушным, несмотря на то, что о Билле всю неделю трезвонили в теленовостях и газетах. Она вела себя так, словно никогда прежде его не видела. Из этого Билл заключил, что Мелвин его немедленно выгонит. У него были на то все основания. Для расторжения контракта было достаточно уже того, что при его подписании Билл дал неверные сведения о своем семейном положении.

- Привет, Билл.

Глаза у Мела были участливые, но на этот раз в них отсутствовала теплота.

- Привет, Мел.

Билл опустился на стул по другую сторону письменного стола. Он был аккуратно одет, тщательно побрит, но бледен. Неделя выдалась не из приятных, сказалось и несколько ночей без сна. Просто трудно было поверить, сколько случилось за эти дни.

Мелвин сначала внимательно посмотрел в глаза сидевшему перед ним молодому человеку, а затем сразу перешел к делу.

- Я хотел бы знать, почему ты сказал мне не правду, почему скрыл, что женат?

- Я теперь об этом жалею. Думаю, я тогда побоялся. Сэнди была в очень плохом состоянии, а наш брак мы с самого начала держали в секрете.

- Почему? Она что, принимала наркотики, когда ты на ней женился?

Мел задавал себе вопрос, есть ли и у Билла пристрастие к наркотикам или было когда-то? Множество вопросов промелькнуло у него в голове за эти три дня, с тех пор как Билл был арестован.

- Нет. Но она снималась в "Воскресном ужине".

Мелвин читал об этом накануне в газетах и вроде бы даже вспомнил ее: симпатичная девушка, немного похожая на Габи. "Может, поэтому он срывал на Габи свою злость?" - думал Мел.

- Ее агент считал, что огласка замужества повредит ее имиджу. По сценарию сериала ей должно было быть пятнадцать лет, и она на столько выглядела. Я согласился с идеей конфиденциальности нашего брака... Билл пожал плечами.

- А потом она стала принимать наркотики, и ее выгнали из сериала. Мы продолжали держать наш брак в тайне. Из-за наркотиков то и дело появлялись проблемы. Сэнди один раз начала лечение, но потом бросила его и вернулась к наркотикам. Это было ужасно.

Биллу хотелось расплакаться, но он держал себя в руках. На сочувствие со стороны Мел-вина он не рассчитывал.

- А как насчет тебя? Ты вместе с ней увлекался наркотиками?

Мел считал, что имеет право это знать.

- Нет, - произнес Билл, глядя в глаза Мелу. - Клянусь, не увлекался. Я пытался послать ее лечиться, но безуспешно. Как раз перед твоим звонком мне она прошлым летом попалась за наркотики и проституцию и оставила меня без гроша в кармане. Я был в отчаянии. И когда ты спросил, женат ли я, я тебе солгал. Я не хотел, чтобы ты узнал, о ее состоянии, а кроме того, мы тогда как раз разошлись.

- А потом развелись?

Билл горестно покачал головой:

- Нет. Тогда я боялся огласки. Потом я потерял ее след. Пока мы были в Нью-Йорке, она пропала, и снова я с ней повстречался лишь пару недель назад. Я тогда хотел поговорить с ней о разводе, но не решился. Она выпросила у меня немного денег, а на днях снова позвонила.., остальное ты, кажется, знаешь. Я приехал домой, застал там фараонов и...

На глаза Билла накатились слезы. Некоторое время он не мог продолжать.

- Мои юристы посоветовали мне предъявить тебе иск, Билл, - негромко произнес Мелвин в тиши кабинета.

Билл удрученно посмотрел на него:

- Я понимаю.

Он сознавал свою вину. Он совершил обман. Но не убийство.

- Однако я этого делать не собираюсь. Пока.

Билл вытаращил глаза. Мелвин не сказал, что это Сабина уговорила его проявить милосердие.

- Я думаю, у тебя и без того много проблем. Но ты можешь нанести ущерб сериалу. Очень большой ущерб. Очень большой. Если тебя обвинят в убийстве, наши рейтинги очень пострадают. Съемки могут вообще быть прекращены.

Билла терзало чувство вины, когда он это слушал.

- Я не делал этого, Мел... Как перед Богом...

Из глаз Билла вытекли слезинки и побежали по щекам.

- Я не убивал ее.

- Да уж надеюсь, - сказал Мел добродушно. Он действительно любил этого молодого актера.

- Я предложил полиции проверить меня на детекторе лжи, с радостью проверился бы еще раз и ради тебя.

- Я тебе и так верю, Билл. Кстати, как твои судебные дела?

- Через две недели я должен явиться на предварительное слушание, и мы с адвокатом надеемся, что обвинения против меня тогда будут сняты.

- А если не будут?

Мелвин был реалистом и не мог не заботиться о судьбе своего сериала. Большого сериала.

- Тогда через три месяца мне придется предстать перед судом.

- То есть когда?..

Мел нахмурился, надел очки и взглянул на календарь, стоявший на его столе.

- Где-то в июне?

- Думаю, да.

Мел кивнул. Он думал о сериале. Обо всей группе. Думал на протяжении всей этой недели, днем и ночью.

- Я думаю, что мы продолжим съемки. На время слушания, конечно, тебе будут предоставлены выходные. А первого июня начинаются каникулы.

Мелвин сделал паузу, покусывая конец дужки очков.

- Мы снимем две финальные сцены. Одну, предусмотренную графиком, а другую такую, где бы тебя убили. Если будет нужно, мы покажем ее в следующем году и таким образом объясним твое исчезновение.

Второй вариант представлялся Мелвину, конечно, очень нежелательным. Убийца жены вряд ли мог стать американским героем.

- Если тебя оправдают, мы снова пригласим тебя после каникул, то есть, согласно плану, в конце августа. А если нет, у нас будет необходимая финальная сцена. Но мне еще надо все до конца продумать. Даже если тебя оправдают, нам придется серьезно поговорить относительно принципов честности и целей, которые ты себе ставишь. Ты не можешь рассчитывать, что, сбросив на нас такую бомбу, будешь принят обратно с распростертыми объятиями.

- Я понимаю.

- Эта история тяжела для всех. И прежде всего для тебя. Кто твой адвокат?

- Эд Фрид. Он друг моего агента.

- Я хочу, чтобы ты поговорил с представителями адвокатской конторы "Гаррисон и Гуди". Завтра. А в понедельник ждем тебя на съемочной площадке.

- Я... Э-э... Я бы встретился с адвокатами во второй половине дня, если им это удобно...

Мел приподнял бровь. Билл постарался сдержать слезы.

- Утром будут похороны Сэнди. Мел отвел глаза. Во взгляде Билла сквозила нестерпимая боль... Видимо, права была Сабина, пожалевшая этого несчастного ребенка.

- Извини, Билл.

Билл кивнул и вытер глаза. Вся его жизнь рухнула в считанные дни. Это действительно был кошмар.

- Я также хочу довести до твоего сведения, что, если мы не пригласим тебя после каникул, никакого выходного пособия не будет. Тебе придется в письменной форме дать на это согласие.

- Да, сэр.

Билл готов был упасть перед Мелвином на колени, сделать все что угодно, чтобы смягчить его гнев. Готов был дать на отсечение руку и ногу, если бы они Мелу потребовались.

- Но советую тебе также поговорить с нашими адвокатами и выяснить, не смогут ли они тебе в чем-то помочь. Уголовное право - это не их специальность, но уверен, что они свяжут тебя с нужными людьми...

Мел откашлялся и снова надел очки для чтения - маленькие полулинзы, в которых он выглядел старше своих лет и очень напоминал директора мужской школы. В них он всегда хмурил брови.

- Мы оплатим твои расходы на адвоката. К этому Мелвина также склонила Сабина. Билл, казалось, был потрясен:

- Мне неловко... Мел...

- Так надо. По двум причинам. Во-первых, для блага сериала важно, чтобы тебя оправдали. А во-вторых... - голос у Мелвина стал мягче, ..потому что мы за тебя все переживаем.

На этот раз слезы брызнули из глаз Билла. Он встал и пожал Мелу руку:

- Я не знаю, как тебя благодарить.

- Приходи в понедельник на съемки, а в суде старайся добиться оправдания.

- Да, сэр.

Он медлил, но беседа подошла к концу. Еще раз пожав Мелу руку, Билл вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь. Когда он спускался вниз по лестнице, у него было ощущение, будто один груз с его плеч сняли, а другой взвалили. Его не уволили немедленно, но увольнение могло произойти во время каникул. Финальная сцена, которую планировалось снять, это подтверждала. Билл понимал, что очень вероятен вариант с ее использованием, но он был также глубоко тронут, что Мел обеспечивает его адвокатами. Он знал, что это будут лучшие специалисты, и молил Бога, чтобы они помогли.

Сев в машину, Билл направился к съемочному павильону. Он чувствовал себя неловко и побаивался встречи с коллегами по группе, но так или иначе она должна была произойти, да и с Габи следовало поговорить. Билл хотел спросить, почему она ради него решилась на лжесвидетельство, и в любом случае поблагодарить ее за старания.

Когда он прибыл, шли съемки сцены с участием Сабины и Джейн. Подходя к площадке, Билл услышал звонок и остановился как вкопанный, стараясь быть вне поля зрения Сабины. Он знал, как та не любит, чтобы ее отвлекали. Все старались уважать ее требование, и поэтому в павильоне редко появлялись посторонние.

Наконец режиссер крикнул: "Стоп!" Билл подошел ближе. Несколько человек его заметили, некоторые тихо поздоровались, другие проигнорировали. Им тоже было неловко, они не знали, что сказать, а Билл впервые осознал, что кое-кто, наверное, считает его убийцей. Страшно было такое думать, ему хотелось закричать в тиши павильона: "Я невиновен!" - но вместо этого он пошел прямо в артистическую Габриэлы в надежде застать ее там.

Его надежды оправдались. Габи сидела, пила кофе и читала сценарий. Она удивленно посмотрела на Билла и робко улыбнулась. Она знала, что Билл вышел на свободу, но до сих пор не звонила ему.

- Я не помешал?

Габи покачала головой:

- Нет. Заходи. Как твои дела?

- Нормально вроде бы. Я только что был у Мела.

Она нахмурилась:

- И что он сказал?

- Он хороший мужик. Разрешил мне остаться до каникул.

- А потом?

- Потом не знаю. Они хотят на всякий случай снять со мной финальную сцену, где бы меня убили. В июне у меня суд, и неизвестно, чем он закончится.

- Что-то мало оптимизма у тебя в голосе, - заметила Габи, наливая ему кофе. Билл взял чашку - руки у него все еще дрожали - и сел напротив нее.

- У меня сейчас не особенно веселое настроение, - признался он и, мягко взглянув на Габи, сказал:

- Я хочу перед тобой извиниться и поблагодарить тебя. Я прежде вел себя с тобой по-свински и не понимаю, почему ты попыталась обеспечить мне алиби. Я этого не заслужил.

- Я считаю, что ты невиновен, - просто ответила Габи.

- Но ты не можешь быть в этом уверена, как и другие не могут.

Билл это почувствовал, придя на съемочную площадку. Ему уже не доверяли. В считанные дни он стал чужим. Однако некоторые все же его поддерживали, а Габи оказалась самой верной его защитницей.

- Следователи все равно поняли, что ты их обманывала. У тебя в связи с этим могли быть неприятности.

- По-моему, игра стоила свеч... Их взгляды встретились.

- Я не знаю, почему ты вообще разговариваешь со мной после моих хамских выходок.

- Не говори глупостей...

Габи улыбнулась и отставила свой кофе.

- Конечно, ты временами вел себя как настоящий негодяй, я готова была убить тебя, когда ты в Нью-Йорке разболтал всем, кто я такая, и показал им газету, но, когда здесь это случилось, я поняла, что ты попал действительно в тяжелое положение.

Она помолчала, потом спросила:

- Ты из-за жены был все время сам не свой?

- Наверное... Я очень за нее беспокоился, особенно когда мы были в Нью-Йорке. Постоянно думал, что она может передозировать зелье: мне казалось несправедливым, что у меня все идет хорошо, а она скатывается по наклонной плоскости. Еще я страшно боялся, как бы Мел не узнал, что я женат. Ведь я прикинулся холостяком, когда он меня брал. Я даже сомневался, стоит ли мне подавать на развод - это наделало бы много шума.

Билл как-то странно посмотрел на Габи и продолжал:

- Знаешь, а ты ведь немного на нее похожа. И это мне тоже не давало покоя. Ты была такая свежая, жизнерадостная, нормальная и здоровая. Я негодовал от одной мысли, что Сэнди могла быть такой, как ты.., если бы захотела.., перед ней открывалась блестящая карьера, когда мы поженились.

- Почему ты держал ваш брак в секрете?

- Это долгая история. Так хотел ее агент и постановщик сериала, в котором она играла.., а потом я соврал Мелу.., и это все осложнило.

Он вздохнул.

- Сейчас тоже дела обстоят не лучшим образом. Когда у группы начнутся каникулы, я предстану перед судом.

Билл рассказал Габриэле о том, что Мел предложил ему воспользоваться услугами своих адвокатов.

- Он клевый мужик, - согласилась Габи. - Меня он в Нью-Йорке пригласил на ужин, когда я была в депрессии.

"Из-за тебя", - подумала, но не сказала она и, озорно улыбнувшись, спросила:

- Как ты думаешь, Сабина с ним спит? Билл рассмеялся. Это была первая легкомысленная фраза, услышанная им за последние дни.

- Возможно. Она знает толк в мужчинах. Думаю, далеко не все ее ювелирные украшения подарены Санта-Клаусом.

- А я думаю, он в нее влюблен.

- По-моему, он очень порядочный мужик, и даже если он меня выгонит, в чем я не сомневаюсь, он заслуживает много хорошего в жизни.

Билл снова вздохнул и перевел разговор на сериал:

- Вы много сняли за эту неделю?

- Не особенно. Снимали сцены, где тебя нет. Ты опять начнешь работать с понедельника?

Как ни странно, они вдруг стали общаться как старые друзья, словно и не было между ними неприязни. Билл по достоинству оценил поступок Габриэлы, ему было очень неловко за свое прежнее к ней отношение.

- Ага, - кивнул он и, будто чувствуя потребность поделиться, тихим печальным голосом добавил:

- Завтра похороны Сэнди.

Габи вздрогнула:

- Сочувствую тебе. Может, я могу чем-то помочь?

Он покачал головой. Теперь уже никто ничем не мог помочь ни ему, ни Сэнди... Дома у него сделала уборку специализированная фирма, по заказу Гарри. Билл не мог бы смотреть на стены, забрызганные ее кровью. Собака пока находилась под присмотром ветеринара. Впрочем, Билл уже решил найти другое жилье - во-первых, чтобы быть подальше от воспоминаний, а во-вторых, убийца Сэнди мог вернуться и убить его, хотя это было маловероятно, тот парень наверняка был заинтересован, чтобы подозреваемым оставался муж убитой.

Билл смотрел на Габи и видел ее словно в первый раз. Теперь она казалась ему очень симпатичной.

- Спасибо за гостеприимство.

Он поднялся, не зная, что еще сказать. Ему вспомнилось ее теплое объятие в тюрьме, но теперь это, видимо, было неуместно. Кто-то постучал в дверь:

- Твой выход, Габи!

Это был один из ассистентов. Габи в ответ крикнула:

- Спасибо! Иду!

Потом, заглянув Биллу в глаза, произнесла:

- Все будет хорошо, Билл. Может, придется нелегко, но в конце концов все будет о'кей. Так должно быть. Ты же невиновен. Ты победишь. Просто не падай духом.

- Спасибо.

Он все-таки решился ее обнять, а затем тихо и незаметно покинул павильон.

Глава 27

Похороны Сэнди стали самым мрачным событием в жизни Билла. Присутствовали ее родители, младший брат, старшая сестра с мужем. Все они рыдали. Пришло также несколько друзей Сэнди по сериалу, в котором она снималась. Это было одно из тех печальных событий, которые ожидаются нелегкими, но оказываются еще более тяжелыми. Ввиду обезображенности тела гроб был закрыт. Билл воспринял это с облегчением. Он не хотел видеть ее еще раз - миниатюрную, истощенную пагубным пристрастием, до неузнаваемости изменившуюся.

- Маленькая она была такая лапочка, - всхлипывала ее мать в объятиях Билла, который крепился, чтобы не плакать. - У нее были огромные глаза.., она помогала мне печь пироги...

После отпевания священник пожал всем руки, и кортеж серых арендованных лимузинов двинулся на кладбище. Билл сидел со свояченицей и свояком. Они были неразговорчивы, удручены происшедшим. Биллу также показалось, что они не до конца уверены в его невиновности и ожидают от него признаний.

На кладбище мать Сэнди рыдала еще сильнее, священник читал Двадцать третий псалом, Билл же ощущал себя словно в плохом сне. Он вспоминал день их свадьбы. Теперь все кончилось. Странно было сознавать себя вдовцом...

Обратный путь в город казался бесконечным. Билл пребывал в каком-то отупении, он не мог вспомнить, где оставил свою машину, а когда нашел ее, не мог вспомнить, куда собирался ехать. Наконец он вспомнил: "Гаррисон и Гуди", адвокаты Мела. По дороге в контору он заехал в кафе, сел за столик и стал опять думать о ней... Кофе давно остыл, а он все сидел и глядел в пространство, потом наконец заставил себя вернуться к действительности и попросил счет. Официантки пялили на него глаза. "Наверное, видели меня в теленовостях и в газетах", - решил Билл, пулей выскочил из кафе, сел в машину и поехал на Санта-Моникский бульвар встретиться с адвокатами.

Их офис располагался на тридцать четвертом этаже Эй-би-си-центра. Оказалось, что Стэн Гаррисон уже успел позвонить двум специалистам уголовного права и проконсультироваться с ними. Как и Эд Фрид, они считали, что у Билла хорошие шансы быть оправданным на суде, если не вскроются какие-то новые факты, прекращение же дела до суда считали маловероятным. Адвокаты оказались правы. Спустя две недели Билл явился на предварительное слушание, где его обязали предстать перед судом девятого июня. Судья усмотрел в деле слишком много сомнительных моментов, чтобы сразу выносить оправдательное решение, и никто не мог его переубедить.

После предварительного слушания Биллу пришлось торопиться обратно на студию, поскольку пополудни он был занят в трех сценах. Теперь он работал с еще большей отдачей, чем прежде. Он чувствовал, что это его долг перед Мелом и всеми остальными.

В этот вечер они закончили съемки в восемь, переработав час, что случалось редко, но у Сабины возникли проблемы в большой сцене с Заком. Она постоянно путала текст, и в результате пришлось сделать двадцать два дубля. Все были измотаны, даже Зак, который никогда не жаловался. Из павильона он уходил с Джейн. Билл в последнее время часто видел их вместе и задавал себе вопрос, оправданны ли слухи насчет них, которые до него доходили, или это просто обычная голливудская болтовня? Кто-то в баре "У Майка" сказал ему, что Зак "голубой", но он был совершенно на такого не похож. Впрочем, раньше или позже это говорили обо всех. Зак и Джейн могли быть просто друзьями трудно было судить, они вели себя очень осмотрительно, даже более осмотрительно, чем Мел и Сабина.

- Замордованный у тебя вид, - сказала Габи, когда они повстречались у выхода из павильона. День был долгим для всех, а для Билла особенно, учитывая его явку в суд.

- Спасибо за комплимент.

- Как все прошло?

Габи предлагала пойти в суд с ним, но Билл отказался. Он хотел сам преодолевать свои трудности, а кроме того, его смущало ее великодушие, совершенно, как он считал, им не заслуженное.

- Мне дали повестку.

- В суд?

Он кивнул.

- Девятого июня.

До этой даты вроде бы оставалось еще много времени, но Билл знал, что она наступит очень даже скоро.

- У вас как раз начнутся каникулы. У меня они будут бессрочными.

- Перестань такое говорить. Ты сейчас великолепно работаешь. Я за тобой наблюдаю.

- Я решил, что уж если уходить, то достойно. Так меня, может, добрым словом вспомнят.

Билл невесело улыбнулся. Габи укоризненно покачала головой:

- Прекрати. Никаких окончательных решений еще не принималось.

- Послушай, Габи, неужели ты думаешь, что после судебного процесса меня могут оставить? Ни один сериал себе такого не позволит, особенно новый, для которого важны рейтинги. Они вынуждены от меня избавиться, хотя бы ради удовлетворения общественного мнения.

- А какой в этом смысл? Ведь даже если тебя уволят, ты еще весь год будешь появляться в сериале. К тому времени все забудут. Поэтому тебя вполне могут оставить.

- Скажи это Мелу, - пошутил Билл. На самом деле он бы с уважением отнесся к любому решению шефа, каким бы оно ни было, в конце концов.

- Могу и сказать, - отшутилась Габи.

- Есть хочешь?

- Слегка.

- Может, заскочим куда-нибудь на гамбургеры?

Габи задумалась:

- Не знаю... Я устала за весь день от шума. Хочешь, поужинаем у меня? Я приготовлю макароны.

- А ты умеешь готовить? - изумился Билл. "Габриэла Торнтон-Смит у плиты?" - подумал он, но вслух иронизировать не стал.

- Вообще-то нет, - улыбнулась Габи. - Но могу притвориться, что умею.

- С макаронами это у тебя не выйдет. Макароны - дело трудное.

- Я сделаю вид, что соус не из консервной банки, а самодельный, а ты сделаешь вид, что он тебе, нравится.

- Звучит достаточно привлекательно. Может, позвонить моему агенту и спросить у него совета?

Габи рассмеялась, довольная, что у Билла хорошее настроение. Предшествующие две недели он был все время подавлен из-за того, что в группе к нему относились с опаской, будто он и вправду совершил убийство. У Габи за него болело сердце. Она знала, что такое оказаться в изоляции, и хотела защитить Билла от этого.

- Оставь здесь свою машину, - посоветовал Билл. - Я утром заеду за тобой. Мне по пути.

Он удивился простоте ее квартиры. Несмотря на хорошую зарплату и вероятные поступления от родителей, Габи жила очень скромно в квартире с прилегающим садиком. Повсюду висели плакаты с изображением мест, в которых она побывала или хотела побывать, а на кухне было множество кастрюль, которыми хозяйка, похоже, мало пользовалась. Вообще она явно не ладила с плитой, макароны получились не лучшими из тех, что Биллу приходилось есть. Но оба не обращали на это внимания - болтали обо всем, стараясь не говорить лишь о его бедах.

- Какая у тебя семья, Габ?

- Богатая...

Она ухмыльнулась:

- Ты это хотел услышать? Билл рассмеялся:

- Не совсем. Ты их любишь?

- Временами. Моя мамочка думает только о нарядах, а папочка восхищается мамочкой.

Это был несколько упрощенный ответ, но не лишенный истины.

- А братья и сестры у тебя есть?

- Нет, я одна.

Билл тоже был единственным ребенком у своих родителей и часто об этом жалел. Женившись на Сэнди, он думал о том, чтобы иметь с ней детей, но очень скоро это стало совершенно невозможным ввиду ее пристрастия к наркотикам.

- Когда я была маленькой, они меня ужасно баловали, а потом чуть не сошли с ума, когда я решила стать актрисой.

- Мои родители тоже не были в восторге. Отец хотел, чтобы я стал страховым агентом, как он. Они меня по-настоящему никогда не понимали, как принято говорить. Живут они на Восточном побережье, я их не видел целых три года. Когда женился, сообщил им открыткой, мама обиделась, что не предупредил их заранее и не познакомил с Сэнди. Потом они нам прислали в подарок салатницу, и с тех пор переписка заглохла. Самому мне писать и звонить не хочется - мне им нечего сказать.

- А мой папа хотел, чтобы я стала адвокатом. Он считает, что я гроблю свои способности.

Билл улыбнулся.

- Через год они уже так не будут думать. Ты станешь популярнейшей из молодых звезд Голливуда.

- А может, и нет. Вдруг сериал раскритикуют и снимут с экрана?

- Это не правдоподобно, - засмеялся Билл. - Такого не было ни с одним из сериалов Мела Векслера. Он, как царь Мидас: к чему ни прикоснется - все превращается в золото.

- Да, это удивительно, правда? - улыбнулась Габи. - Я до сих пор удивляюсь, почему он выбрал меня.

- Потому что ты хорошо играешь, - сказал Билл с мягкой улыбкой, но совершенно серьезно.

- Ты тоже.

Давая друг другу высокую оценку, они не кривили душой, а делали это совершенно честно и сознательно.

- Знаешь, Сабину я до сих пор как-то побаиваюсь. С Джейн общаться так легко, а Сабина нагнетает вокруг себя напряжение.

Габи говорила очень непринужденно, подперев голову рукой. Они сидели за кухонным столом. Ужин еще не был закончен.

- Она любит строить из себя звезду.

- Иногда я задумываюсь, что у нее внутри.

- Как что? Бриллианты, норковые шубы, банковский счет Мела - обычный набор. Габи рассмеялась, а затем посерьезнела:

- Мне кажется, мы ее просто не знаем. Она очень скрытная.

- Как ты?

- Нет, мне нечего скрывать. Я Габи Смит, актриса, работаю тяжело, готовлю скверно, а в том, кем был мой дедушка, моей вины нет. И угрызений совести я почти уже не испытываю.

Сериал хорошо подействовал на нее, она повзрослела. Даже Билл этому помог, хотя страшно изводил ее.

- Это, в сущности, не важно.

- По-моему, ты права.

- Когда я была подростком, то ненавидела свое семейство, потому что меня всегда кто-то донимал по этому поводу.

Билл виновато потупился:

- Давай не будем об этом, а то я опять чувствую себя подлецом.

- А ты им и был. Но я это пережила. Ты тоже переживешь свои теперешние невзгоды и станешь лучше.

Она была сильной девушкой и этим нравилась Биллу. Слушая ее, он понял, что в этом ее огромное отличие от Сэнди. Сэнди была слабовольной, потакала своим желаниям.

Он посмотрел на часы - оказалось, что уже перевалило за полночь.

- Мне пора.,.

Им обоим надо было рано вставать на следующее утро.

- Может, порепетируем в этот уик-энд? Габи задумчиво кивнула, подняла на Билла глаза, улыбнулась:

- О'кей... Думаю, это будет полезно.

- Спасибо за ужин.

- Не за что. Я еще умею подогревать консервированный гуляш и.., варить пельмени! Билл рассмеялся и спросил:

- Помочь тебе убрать?

- Конечно, нет. Утром придет горничная.

- Правда?

Габи со смехом подтолкнула его к двери:

- Да нет же, глупыш. Я сама себе и повар, и горничная, и шофер.

- Эй! - крикнула она, когда Билл садился в машину. - Не забудь заехать за мной завтра. В шесть сорок пять!

- Заеду. Спокойной ночи!

Она помахала ему на прощание, медленно вернулась в квартиру и закрыла дверь.

Глава 28

На следующее утро Билл, заспанный, заехал за Габи с пятиминутным опозданием. Габи села в машину, зевнула и улыбнулась. Она поздно легла мыла посуду, а потом читала текст своей роли к предстоящим съемкам. Она всегда была хорошо готова, и это Билла восхищало. За десять лет работы он встречал множество актрис, которые пренебрегали домашней подготовкой. Этими впечатлениями Билл поделился по пути на студию. Габриэле явно была приятна его похвала. Она изумлялась, как он изменился с момента ареста, то есть с момента гибели Сэнди. После всех этих жутких переживаний он, как ни странно, производил теперь впечатление свободного человека. Но Габи ему этого не сказала. Приехав на студию, они разошлись по своим артистическим переодеваться и гримироваться. Габриэлу, кроме того, ждали парикмахеры - ей надо было заплести французскую косу.

Когда они позже снова встретились на съемочной площадке, Габи преобразилась: на ней был красный костюм, туфли на высоких каблуках, в ушах блестели бриллиантовые серьги.

- Мисс Торнтон-Смит?

Билл отвесил ей поклон. Габи состроила ему гримасу:

- Идите к черту! Меня зовут Тамара Мартин!

- Извините, вы просто очень похожи на... Но теперь это были не злые, а дружелюбные шутки. Они дважды повторили свои реплики, пока устанавливался свет, потом раздался звонок, ассистент режиссера призвал всех соблюдать тишину, и началась работа. В то утро съемки шли гладко.

Во время ленча Билл в своей артистической встречался с адвокатами, а Габи пошла перекусить с Заком и Джейн. Видя, как нежны они друг с другом, Габриэла задумчиво улыбнулась и сказала:

- Когда я на вас смотрю, мне становится одиноко.

- Ну-ну...

Зак похлопал ее по плечу и налил себе кока-колы:

- Когда доживешь до наших лет, у тебя будут муж и десяток детей.

- Вряд ли.

- Что вряд ли?.. Можно к вам присоединиться?

Это был Билл, с виду усталый и слегка расстроенный. Он искал Габриэлу, кто-то сказал ему, что она в артистической Джейн, и там он ее действительно нашел.

- Как дела?

Габи устремила на него обеспокоенный взгляд.

- По-моему, о'кей. Надеюсь, они знают свое дело.

- Я тоже на это надеюсь, - шепотом произнесла Габи.

Джейн наблюдала за молодыми коллегами. Она тоже заметила перемену, происшедшую с Биллом. Зак по этому поводу сказал ей, что, видимо, парень в результате пережитого страха стал более открытым и что это только к лучшему.

- Кто занят в следующей сцене? - спросил Билл.

- Сабина, Зак и семеро статистов, - ответила Джейн. - Я на сегодня закончила, но еще здесь побуду.

Габи знала, что она ждет Зака.

- А мы?

- Ваша сцена потом, с "адвокатами" Сабины.

- Опять эти адвокаты...

Все рассмеялись. Остаток перерыва промелькнул очень быстро. Заку надо было идти к костюмерше за следующим костюмом. Габи и Билл еще некоторое время посидели у Джейн, пока Билл доедал "лишний" сандвич, он проголодался после трудного разговора с адвокатами. Потом Билл пошел проводить Габи до ее артистической.

- Давай сходим сегодня вечером на пиццу, Габ, - предложил он уже у двери. Габриэла улыбнулась:

- А я тебе не осточертею? Целый день на съемках маячу перед тобой и еще за ужином буду.

- Не болтай ерунды. Я отвезу тебя в мой любимый бар.

- Мне приодеться? Билл рассмеялся:

- Не обязательно. Ты в пул играешь? Габи поморщилась:

- Нет. Только в бильярд. Извини и не выдавай меня.

- Не беда. Я тебя научу.

После работы он повез ее в бар "У Майка". Там они ели гамбургеры, играли в пул. Билл познакомил Габи с Адамом: "Моя партнерша, Габи Смит". Адам смотрел на нее с явным восхищением, да и не только он, но и еще несколько мужчин, что лишний раз доказывало, какая она красавица. По пути домой Билл глянул на нее и задал вопрос, который не давал ему покоя весь день:

- Я не влез в чужую епархию?

- А?..

Габи, похоже, смутилась.

- Я не поняла.

- Я хотел спросить, ты с кем-нибудь встречаешься?

- А-а...

Габи покачала головой:

- В данный момент нет.

В самом деле, с начала работы в "Манхэттене" у нее не было серьезных флиртов, просто для этого не оставалось времени, да и никто не попадался такой, кем бы она по-настоящему увлеклась.

- А я как раз удивляюсь: такая симпатичная девушка и не имеет кавалера.

Эта фраза прозвучала, возможно, банально, но Билла действительно разбирало любопытство.

- Не знаю.., может, я чересчур много работаю. А может, стесняюсь людей, если они знают, кто я. Я как-то об этом не думала, просто времени не было.

- Это слабая отговорка. Сколько тебе лет?

- Двадцать пять, а тебе?

- Тридцать три.

- Я думала, ты моложе. Билл рассмеялся:

- Это комплимент или упрек?

- Пусть будет и то и другое. Она тоже рассмеялась, весело и непринужденно.

- Ты действительно на экране выглядишь моложе.

- После суда это изменится.

- Слушай, перестань так беспокоиться из-за суда.

- А ты бы разве не беспокоилась?

- Беспокоилась бы. Но я просто уверена, что он закончится благополучно.

- Даже если так... - Билл снова помрачнел. - ..В "Манхэттен" мне уже возврата не будет.

- Почему ты с такой уверенностью об этом говоришь?

- Просто, я думаю, Векслер не поступит иначе. У него из-за меня и так голова достаточно поболела. Я его понимаю.

- Мел - порядочный человек, он без необходимости не будет тебя увольнять.

- Я бы на его месте уволил. Габи ласково улыбнулась:

- Как хорошо в таком случае, что ты не на его месте.

Билл ответил ей улыбкой и поразился, как долго был дураком и слепцом по отношению к ней. Но тогда он не мог думать ни о ком, кроме Сэнди. Это он пытался объяснить Габи за рюмкой вина, когда они приехали в ее квартиру, где было очень чисто и ничто не напоминало о состоявшемся накануне ужине. "Может, у нее все-таки есть домработница, только она не хочет признаться?" - подумал Билл. Габи тем временем разлила вино, подала кое-какие закуски, а потом тщательно убрала со стола. Она была организованной, аккуратной и умной девушкой.

- Знаешь, Габриэла, я тебе удивляюсь. Ее имя ему тоже нравилось.

- Да ну! Это еще почему?

- Потому, что ты контролируешь все, что делаешь: свою жизнь, свою карьеру, даже состояние своей квартиры. А я по утрам с трудом нахожу свои носки, и собаку вовремя накормить для меня проблема.

- А какая у тебя собака?

- Сенбернар по кличке Берни. Он неряха, но я его люблю. Я давно ищу жилье, которое бы подходило для нас обоих...

Билл теперь хотел как можно скорее переехать - желание вполне понятное после всего случившегося с ним.

- Хочешь, в этот уик-энд поищем вместе? Мы можем потом порепетировать или поужинать, или и то и другое, или...

Билл осекся. Габи засмеялась. Он напоминал мальчишку, у которого вдруг появился новый замечательный друг. Габриэла действительно была таким другом. Она и сама испытывала радость от общения с ним.

- С удовольствием, - ответила она. В этот вечер перед уходом Билл поцеловал ее несколько робко, словно не был уверен, что она скажет. Но Габи, стоя в дверях, лишь шепнула:

- Спокойной ночи!

Она радовалась ощущениям, которые Билл ей подарил.

- Увидимся утром. Можно опять за тобой заехать?

Он слегка коснулся пальцами ее лица.

- Конечно. Но я тебе надоем.

- Не смей так говорить.

Билла вдруг посетило предчувствие, что Габи ему, возможно, никогда не надоест.

В ту ночь Габи, свернувшись калачиком в своей постели, думала о нем. Ей очень многое в Билле нравилось, он очень изменился, стал гораздо теплее и открытое...

На следующее утро, когда он за ней заехал, в машине на ее сиденье лежала красная роза, перевязанная белой лентой.

- Для вас, мадемуазель. - Он протянул розу Габи.

- Ты меня балуешь, Билл.

Габи верила и не верила происшедшей с ним перемене. "А что, если он снова станет прежним, что, если опять замкнется.., что, если..." размышляла она.

- Ты ее заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего. Но цветочные магазины еще закрыты. Это роза из сада моего соседа.

- Спасибо.

Они обменялись теплыми улыбками.

В павильоне в тот день царила суматоха: пришли визитеры - друзья Мела, у осветителей что-то не получалось, одну из больших сцен пришлось переснимать заново, потому что над студией пролетел самолет и его шум попал в микрофоны.

Габи под конец устала и зевала, когда Билл вез ее домой.

- Я бы пригласила тебя на ужин, но боюсь, что усну за плитой.

- Ничего. Мне все равно надо ехать домой. Утром у меня не было еды для Берни, и он, бедняжка, наверное, изголодался.

- Ты должен нас как-нибудь познакомить.

- Обязательно.

Когда Габи выходила из машины, Билл с улыбкой окликнул ее:

- Эй! Ты что-то забыла!

- Что?

Она сунула голову в дверцу. Билл поцеловал ее и произнес:

- Я сегодня буду по тебе скучать.

- Я по тебе тоже.

Как ни странно, вечер без Билла теперь казался ей пустым. Их отношения вдруг стали развиваться очень стремительно. Приехав домой и накормив собаку, Билл позвонил Габриэле. Говорили о предстоящем уик-энде.

- Я завтра за тобой заеду, - пообещал Билл, прежде чем повесить трубку. Но Габи, судя по голосу, испытывала некоторые сомнения:

- А тебе не кажется, что люди начнут сплетничать?

- Да что ты, кому это интересно? У всех свои проблемы.

- Наверное, ты прав.

Габи удивлялась тому нетерпению, с каким она ждала новой встречи с Биллом. "Мне словно опять четырнадцать лет, - думала она. - И предстоит свидание с мальчиком, который мне нравится". Но тут все было по-иному. Билл был человеком интересным, порой веселым, порой серьезным; у них были общие интересы: они любили горный туризм, винд-серфинг, плавание под парусом, лыжи. В прошедшую зиму Габи вообще ни разу не каталась на лыжах из-за занятости на съемках.

Репетировали они в ее артистической и были оба удивлены, как хорошо получались в тот день все их сцены, ни на одну не потребовалось более трех дублей. Даже режиссер был доволен. Он похвалил их в обеденный перерыв, а Сабина по-кошачьи на них покосилась и сказала:

- И что это вы делаете после работы, ребята? Никак репетируете?

Габи зарделась, а Билл смерил Сабину взглядом и ответил:

- В общем-то, да.

Временами Сабина его чертовски раздражала, особенно когда приставала к Габи, что она делала нередко.

- Ну, ну... Бывает, что замечательные романы начинаются с взаимной неприязни. Я думаю, у вас этот этап уже позади. Вот и молодцы, что помирились.

- Мы весьма польщены, Сабина, твоей похвалой.

Он обнял Габриэлу за талию и пошел с ней в ее артистическую.

- Иногда терпеть ее не могу, - проворчал Билл, пока Габи надевала пальто, в котором должна была появиться в предстоящей сцене.

- Ей просто время от времени необходимо повыпускать коготки.

- Ради Бога. Только пусть не точит их ни на моей, ни на твоей заднице... - буркнул Билл, налил себе газировки и снова посмотрел на Габи. Она выглядела прелестно. Дорогие костюмы Франсуа Брака идеально шли ей, но Габи только пожала плечами, когда Билл это отметил:

- Эти шмотки слишком напоминают мне о матери.

- В том нет ничего плохого, если она похожа на вас, принцесса.

Однако слово "принцесса" теперь прозвучало ласково, без яда.

Габи со вздохом опустилась в кресло. Она устала. Неделя была полна напряженной работы, и Габи радовалась, что впереди два дня отдыха.

На следующее утро Билл заехал за ней, они ездили смотреть четыре квартиры и дом; ничего из этого не вызвало у него восторга, но, поскольку дом сдавался на принципах помесячной аренды и хозяева не возражали против собаки, Билл решил остановить свой выбор на нем.

- Дом в общем-то неплохой, по-моему, - сказал Билл, когда они уселись за столик в баре "У Майка". - Вот только не знаю, сколько мне придется в нем пожить. Сложновато сейчас что-то планировать.

Билл все время считался с возможностью, что ему придется сесть в тюрьму. Его это очень беспокоило. Еще он задавал себе вопрос, насколько разумно увлекаться Габриэлой. Билл не хотел причинять ей боль и честно в этом признался под конец ужина.

- Я большая девочка, Билл, - ответила Габи. - Вполне самостоятельна, знаю, что тебе предстоит. Но я также знаю, что ты не сделал этого. Я сразу это поняла, с той минуты, как узнала о трагедии.

- Твоя вера в меня очень много значит. Габи ласково улыбнулась:

- Я же тебе сказала: ты ее заслуживаешь. Они еще немного поговорили, а потом поехали к ней репетировать. Пробежались по двум сценам, но Габи не могла сосредоточиться - постоянно ошибалась.

- Извини, Билл... Я, наверное, устала.

- Иди сюда... - Билл потянул ее на диван радом с собой. - Ты такая смелая девушка.

- Почему ты так решил?

- Не знаю. У тебя такое отношение к жизни, к окружающему миру... Я тобой просто восхищаюсь, Габриэла.

Его слова были искренними. Он поцеловал ее, и оба забыли о сценариях. Билл целовал и целовал ее. Наконец Габи отстранилась и, с трудом переводя дух, шутливо спросила:

- Разве это предусмотрено следующей сценой?

- Мы им скажем, чтобы дописали, - шепнул Билл. - По-моему, у нас хорошо получается.

- По-моему, тоже...

Билл снова стал целовать ее. Руки Габи, лежащей в его объятиях, проникли ему под рубашку, он же гладил ее бедра, плотно обтянутые джинсами. Джинсы были мягкие, поношенные, и сквозь них чувствовалось ее упругое молодое тело. Страсть буквально переполняла Билла.

- Я хочу быть с тобой.., очень хочу.., но не хочу ломать тебе жизнь.

- Не беспокойся об этом. Я люблю тебя... Эти слова выскользнули у нее совершенно нечаянно, сами собой. Билл, ошеломленный, вглядывался в лицо Габи.

- Я тоже люблю тебя, Габриэла. Я хотел бы любить тебя так, чтобы не вмешиваться в твою жизнь, не причинять тебе боль, но, кажется, у меня это не получится.

На этот раз она его поцеловала, да так страстно, что Билл, забыв о своих сомнениях, взял ее на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Затем снял с нее джинсы, расстегнул блузку, причем делал все так осторожно, будто раздевал ребенка. В следующую минуту и его великолепное тело освободилось от одежды, и они забыли обо всем, обо всем, кроме объединявшей их любви.

Потом, совершенно счастливый, Билл прошептал:

- Почему же я не встретил тебя раньше, малышка?

Габи не ответила, она только прильнула к нему и тут же уснула. Билл, улыбаясь, гладил ее длинные шелковистые черные волосы, которые прежде напоминали ему о ком-то другом, но это прошло. Теперь Габриэла была единственной женщиной, которую он любил.

Глава 29

- Как ты думаешь, у них роман? - спросил Зак Джейн однажды утром за завтраком.

- У Билла и Габриэлы? Джейн улыбнулась.

- Вполне возможно. Биллу, правда, сейчас не до романов. Он очень волнуется из-за предстоящего суда. Но чувства могли оказаться сильнее рассудка. Знаешь, это странно, но даже когда Билл ее третировал, я всегда думала, что они были бы очень хорошей парой. Зак наклонился к Джейн и поцеловал ее:

- Вот это я в тебе люблю. Ты тонкий психолог...

Они сидели нагие у края его бассейна и ели завтрак. Девочки проводили уик-энд с отцом, а Джейн и Зак намеревались отдохнуть и поискать антиквариат для ее нового дома, который, впрочем, ее уже не особенно волновал. Большую часть времени она проводила в доме Зака, особенно когда девочки были у Джека.

- Послушай, я тут как-то подумал... Что ты намерена делать летом?

- Я еще об этом не думала. Алиса поедет в лагерь. Джейсон и Апекс будут работать: Джейсон на ранчо в Монтане, Александра в том же лагере, куда собирается Алиса.

- А как ты смотришь на то, чтобы провести это лето со мной?..

Зак сиял. Ему никогда в жизни не было так хорошо, как теперь с Джейн. Прошлое ушло как сон.

- Давай на два месяца махнем в Европу?.. У Джейн дух захватило от восторга. Она в Европе никогда не была.

- Юг Франции.., пару недель в Италии, Австрия... Может, даже попадем на музыкальный фестиваль в Зальцбурге. Что ты на это скажешь, любовь моя?

Зак поцеловал ее в шею. Джейн сияла.

- Это звучит как сказка.

- Тогда я займусь бронированием билетов и гостиниц. А в Ирландию поедем? Можно взять напрокат машину и съездить туда. Ну и, конечно, Швейцария! И Испания!

Зак был так же взволнован, как и его возлюбленная. Они немедленно составили список стран. Судя по всему, этот год мог стать лучшим в ее жизни, да и в его жизни тоже.

- Ты знаешь, мне нравится быть сорокалетней, - радостно сказала Джейн. - Это очень даже "здорово.

- Вот видишь!

Заку были приятны ее слова. Незадолго до того он заказал для Джейн норковую шубу у Франсуа Брака, которую собирался подарить по возвращении из путешествия.

- А что ты скажешь, когда доживешь до моих лет?!

- Кстати, о возрасте... У Сабины в последнее время ужасное настроение.

- Она просто устала. Всем нужен отдых. Зак был прав. До летнего перерыва оставалось еще шесть недель.

***

В то утро Сабина лежала на краю бассейна Мела и чувствовала себя страшно усталой. По странному совпадению они с Мелвином тоже обсуждали планы на лето. Сабине надо было на три недели поехать в Париж, к Франсуа Браку, который разрабатывал для нее костюмы на следующий сезон, но потом она была свободна, и Мел предложил, чтобы они встретились в Европе.

- А в Париж ты со мной не сможешь поехать?

Сабина была похожа на разочарованного ребенка. Мел поцеловал кончики ее пальцев, потом кончик носа, потом поцеловал в губы.

- К сожалению, нет, дорогая. Ты знаешь, что такое подготовка к эфиру. У меня здесь будет чертовски много работы. Но я прилечу как только освобожусь. Может, пару недель проведем в Каннах?

Мелу всегда нравилось жить в "Карлтоне".

- Что мне делать в Париже одной? Сабина надула губы.

- Я рассчитываю, что ты будешь безумно тосковать по мне.

Их роман успешно продолжался, оба хорошо подходили друг другу. Мел нисколько не стеснял свободу Сабины, она делала что хотела - несколько раз куда-то уезжала на выходные, но он никогда не донимал ее расспросами, не требовал ради него менять свои привычки. Он принимал ее такой, как есть. Причину ее хандры он тоже понимал - она просто устала. Да и сам Мел тоже устал. Тянуть такой сериал было нелегко. Теперь он готовил осеннюю премьеру "Манхэттена" - грандиозный банкет с участием множества представителей прессы и всяческими увеселениями. Не шел у него из головы и Билл Уорвик, которому угрожала тюрьма.

- По-моему, он волочится за Габриэлой, - сказала Сабина.

- Может, это пойдет ему на пользу? - улыбнулся Мел в ответ. - Может, они влюблены?

Сабина улыбнулась. Ей нравились романтические черты в характере Мела. Его романтизм грел ей душу.

- Ну, расскажи мне про наше путешествие.

- Сначала отправимся в Канны. Потом на недельку в Венецию. Как тебе такой план?

- Звучит дивно...

Она надвинула шляпу на лицо и, сверкнув из-под нее зеленым глазом, улыбнулась:

- Вы очень добры ко мне, мистер Векслер.

- Правда?

Мел сунул руку под лежавшую рядом газету и достал маленькую коробочку. Судя по обертке, это была фирма "Булгари".

- Что это?

Зеленый глаз загорелся любопытством. Мед вручил ей сверточек.

- По-моему, это принес разносчик газет, мисс Куорлс. Вы лучше проверьте.

Сабина отшвырнула шляпу в сторону и стала разворачивать коробочку. Мел постоянно дарил ей подарки. На этот раз он преподнес красивейшее кольцо с изумрудом. Сабина, сияя, надела его на палец.

- Оно прелестно, Мел.

- И напоминает мне о твоих глазах. Она поблагодарила его долгим поцелуем, и они медленно пошли в дом: Сабина - в белом бикини и с великолепным изумрудным кольцом на руке и Мелвин - в купальном халате. Снова вышли на улицу они очень не скоро, и оба при этом улыбались.

Глава 30

В последний день съемок все с напряжением ждали финальной сцены. Никто не хотел, чтобы она была, но все понимали, что она необходима. Эту дополнительную сцену написал Мел: в ней Билла убивали.., на всякий случай. По замыслу между Биллом и Габриэлой происходит ссора, друг Габриэлы стреляет в него, а в конце Сабина получает известие, что ее сын погиб. Сцена получилась сильная, группа наблюдала ее затаив дыхание. Когда раздался возглас "Стоп!", Билл поднялся. Вид у него был мрачный. Он грустно оглядел стоявших в молчании товарищей, будто прощаясь с ними. Слезы на щеках Габи были неподдельными, и даже Сабина на этот раз вела себя сдержанно. Когда Билл покидал площадку, Зак тронул его за руку:

- Эта сцена не пригодится, Билл. Не расстраивайся.

Глаза у Зака были добрые, Билл хотел поблагодарить его, но не мог от волнения говорить. Его обступила вся группа, а Габи невольно его обняла и расплакалась. Для всех этот день был тяжелым - последний день первого сезона съемок, но впереди предстояло около двух месяцев отпуска. Габриэла вытирала слезы. Джейн обняла ее за плечи:

- Успокойся, все закончилось.

Сцена закончилась, но все понимали, что не закончились проблемы Билла. Ему предстояло через девять дней предстать перед судом, которого и он, и Габи боялись. Габи отложила свои летние планы и решила с Биллом дожидаться суда. Пару дней они собирались провести на озере Тахо, а потом должны были вернуться, поскольку перед процессом Билла ожидали еще консультации с адвокатами.

Джейн и Зак по окончании съемок отправлялись в Рим, потом планировали посетить Венецию, провести месяц на французской Ривьере, несколько дней в Париже и еще неделю в Лондоне по пути домой. Сабина улетала в Париж на примерки к Франсуа Браку. Остальные члены группы на ленче, который устроил Мел, тоже только и говорили о своих планах: кто-то собирался в Европу, кто-то в Большой Каньон, кто-то на Восточное побережье, а иные хотели просто побыть дома и отдохнуть перед новыми съемками, которые предстояли в августе.

- Я себя чувствую как в последний день занятий в школе, - сказала Габи. Билл улыбнулся. Она была такой молодой, милой и доброй. Билл был ей бесконечно благодарен, ей и всем остальным. Не было человека, который на прощание не поговорил бы с ним, не пожал бы ему руку, не пожелал всего хорошего. Они теперь были настоящей семьей. Мел тоже счел обязательным сказать Биллу несколько слов.

- Я буду в городе, на случай если адвокатам потребуется, чтобы я за тебя заступился. Мы все на твоей стороне.

Однако Билл не знал, останется ли работать в сериале. Всем остальным вручили перед уходом в отпуск новые контракты, всем, кроме Билла. Но это его теперь мало волновало. Его волновал результат процесса, от которого зависела его дальнейшая жизнь.

- Ты куда-нибудь уезжаешь? - спросил Зак у Габриэлы за ленчем, который происходил прямо в павильоне. Блюда к нему были заказаны в китайском ресторане "Шинуа" и в "Спаго".

- Пока нет.

Зак догадался о причине и печально кивнул, а затем, взглянув на Джейн, сказал:

- Мы сообщим тебе наш маршрут, и ты нам сможешь позвонить, когда.., когда суд закончится.

Подошел Билл, положил Габи руки на плечи и ответил за них обоих:

- Мы вам позвоним, Зак... - И добавил:

- Я надеюсь увидеть вас в следующем году.., всех вас.

Уходя в тот день из своей артистической, Билл забрал все свои вещи. Габи помогла ему дотащить все до машины: пакеты, чемодан и два цветка в горшках, которые сама ему подарила. Процедура была печальной, но Билл решил освободить артистическую.

- Тебе же придется тащить все это обратно в августе, - говорила Габи. Билл улыбнулся:

- Я хотел бы на это надеяться.

Но такой уверенности у него явно не было, когда, распрощавшись и расцеловавшись со всеми, он и Габи уезжали со стоянки перед студией.

Сериал стал для всех очень важным событием в жизни, и всем хотелось знать, каков будет сюжет в следующем сезоне. Мел произнес небольшую речь, пожелав коллегам хорошего отпуска и намекнув на большие сюрпризы, которые их ожидают.

- Я надеюсь, что меня не ждет такой же сюрприз, как в свое время в "Печалях", - шепнула Джейн Мелу.

- Это исключено, - ответил тот. Как актрису он ставил Джейн гораздо выше Сабины.

- Ты готов к поездке в горы? - спросила Габи, когда Билл вез ее домой. - Я свои вещи уже собрала.

- Почти готов, - улыбнулся Билл. Печаль расставания с сериалом начинала понемногу рассеиваться. Он с нетерпением ждал нескольких спокойных дней в горах наедине с любимой девушкой. Они обсуждали, куда поехать: в Йосемитский национальный парк, на озеро Тахо или еще куда-нибудь. И в конце концов решили снять полкоттеджа на озере. Билл мечтал о том, чтобы порыбачить, полежать на солнце и побыть с Габи. Им обоим нужен был отдых, особенно учитывая то, что их ожидало. Предугадать нельзя было ничего, и хотя адвокаты были оптимистами, они не давали обещаний.

- Хочешь сегодня переночевать у меня, Габ?

- Очень хочу.

В прихожей ее квартиры уже ожидали собранные сумки и снаряжение: удочка, туристские ботинки, спальный мешок на случай ночевки на природе. Билл, помогая ей загружать все в машину, улыбнулся:

- Экипировка у вас что надо, мисс Смит.

Дебютанткам что, всем положено носить туристские башмаки?

- Да, всегда. Особенно когда они танцуют котильон, - ухмыльнулась в ответ Габи. Она всегда любила загородные вылазки и с радостью узнала, что Билл тоже это любит. Однажды, во время учебы в Йельском университете, ей довелось побывать в трехнедельном походе по штату Вайоминг, и это были самые незабываемые впечатления ее студенческих лет, тем более что тогда их гид сфотографировал медведя. Габи рассказала об этом Биллу по пути к нему домой.

Билл рассмеялся:

- Не жди, что я поступлю так же, деточка. Я буду улепетывать со всех ног, схватив тебя одной рукой, а другой подхватив свои штаны.

Габи хохотала:

- Это было бы очень здорово...

Сама она тоже фотографировала пороги на реке Колорадо двумя годами раньше и мечтала когда-нибудь побывать на Амазонке, в Бразилии.

- Зачем тебе такое? Ты можешь щекотать себе нервы ленчами в поло-клубе и оплатой счетов у "Джорджио", - пошутил Билл, но на самом деле он был рад, что Габи не любит разных легкомысленных атрибутов своей карьеры. Поездка на озеро Тахо с Биллом была для нее гораздо привлекательней, чем любая голливудская вечеринка.

До позднего вечера они упаковывали вещи Билла, а в пять утра тронулись в двенадцатичасовой путь к озеру Тахо. По дороге сделали только остановку на ленч и прибыли на место в четыре тридцать пополудни. Габи радовалась чистому горному воздуху как ребенок. Их коттедж оказался очень удобным и красивым, при нем был даже маленький садик.

Они искупались в озере, потом съездили в ресторан в Траки, который Билл знал и любил, потом перед сном долго гуляли. Для обоих это была настоящая идиллия и разрядка после волнительного прощания с "Манхэттеном".

- Я никогда не была так счастлива, - шептала Габи Биллу, когда они шли домой.

Билл больше молчал, ему все же не давали покоя мысли о предстоящем процессе, о том, что может случиться через пару недель.., ведь он мог оказаться в тюрьме, возможно, на годы. Габи хотела, чтобы он обо всем забыл, но это было трудно. Они приняли ванну, затем занимались любовью у камина, но в глазах Билла Габи постоянно видела беспокойство и страх. От этого никуда нельзя было деться, ее саму охватили эти чувства, когда она в ту ночь смотрела на спящего Билла. Встала Габи до рассвета, подогрела булочки с корицей и заварила свежий кофе.

- Пора вставать!

Она нежно поцеловала Билла в ухо. Он отмахнулся, потом открыл один глаз и пробормотал:

- Что ты делаешь в такую рань? На улице было еще темно.

- Я думала, что мы пойдем ловить рыбу на озере...

Накануне вечером они взяли напрокат маленькую лодку. Все снаряжение Габи подготовила - оно аккуратно стояло у двери.

- Который сейчас час?

- Четверть шестого. Она улыбнулась.

- Я подумала, что ты захочешь начать рыбалку пораньше.

Билл рассмеялся и сел в кровати.

- О да, конечно... Почему ты не разбудила меня в три? Тогда мы могли бы поймать несколько бедных, ничего не подозревающих и мирно спящих в своих кроватках рыбешек. Габ, неужели ты так серьезно к этому относишься?

- Конечно. В Вайоминге мы каждый день вставали в четыре, чтобы наловить рыбу к завтраку.

Билл скривился. Габи поднесла ему горячую булочку и чашку дымящегося кофе. На ней были джинсы и ночная рубашка. Джинсы она надела, когда встала, потому что ногам стало холодно.

- Мне нравится твой прикид.., очень нравится. Это Франсуа Брак?

- Нет, - улыбнулась она. - Габи Смит. Как тебе кофе?

- Классный. Я могу нанять тебя в качестве ежедневной кофеварщицы. Если меня не посадят, у меня будет вакансия.

Билл хотел предложить ей поселиться у него, когда переехал, но сдержался из опасения начинать что-то, что может потом причинить боль обоим. Предстоящий процесс бросал тень на все. Так продолжалось не один месяц, как бы они ни пытались делать вид, что никакой угрозы не предвидится. Даже теперь они пробовали в два дня уместить программу трехнедельного отпуска. Габриэле не стоило особого труда вытащить Билла на раннюю рыбалку, на которой он, к своему удивлению, очень хорошо отдохнул. Габи поймала три рыбины, он одну, они устроили пикник на берегу озера, после которого опять плавали. Вечером Габи приготовила ужин, на следующее утро опять состоялась рыбалка, потом они вернулись домой, съели ленч, занимались любовью и стали собираться в обратный путь.

- Не хочу уезжать.

Габи с тоской огляделась, словно собиралась запомнить это место на всю жизнь.

- Я тоже. Может, у нас получится вернуться сюда через пару недель?

Габи думала несколько о другом.

- А ты не хотел бы вместо этого отправиться со мной на Восточное побережье?

Прежде Габи не задавала ему этого вопроса, но теперь он показался ей уместным, поскольку означал для Билла определенную перспективу и подтверждал ее веру в благополучное будущее.

- Чтобы познакомиться с твоими стариками?

Габи кивнула. Ее предложение тронуло Билла.

- Знаешь, давай еще немного подождем думать об этом.

- Они хотят, чтобы я приехала в Ньюпорт, я сказала, что постараюсь. Но мне хочется поехать в Мэйн. Там у меня есть друзья, которые каждое лето сдают мне домик на несколько недель. Он неказистый и стоит на маленьком острове. Но я его просто обожаю.

- Ах ты, мое дитя природы!

Билл прежде не предполагал, что она так любит жизнь на природе. Это было так не похоже на Сэнди с ее пагубными привычками.

- Откуда в тебе это?..

- Я думаю, это отклонение. Мои родители считают, что я сумасшедшая.

- Я так не считаю.

Он потянул ее на кровать, расстегнул ей джинсы, и перед отъездом они опять занимались любовью.

В машине на обратном пути длинные волосы Габи развевал ветер, а Билл выглядел отдохнувшим как никогда. Габи оказалась права. Поездка на озеро Тахо оказалась именно тем, что им было нужно.

К дому Билла они подъехали после полуночи с таким чувством, словно отсутствовали целую вечность. Габи решила провести ночь у него.

- Я могу подбросить тебя домой завтра, когда буду ехать к адвокатам, предложил с грустным видом Билл.

Габриэла вопросительно посмотрела на него.

- А мне можно с тобой?

- К адвокатам?

Билл, похоже, удивился.

- Я бы очень хотела... Я хочу быть там с тобой.

- Это не особенно занятно.

Габи подошла, обняла его за шею и сказала:

- Так уж получилось, мистер Уорвик, что я люблю вас.., и хочу делить с вами и радости, и горести.

Билл не сказал ей ни слова, но когда целовал ее, то не мог сдержать слез. Он ненавидел себя за то, что втянул ее в эту историю, но чувствовал, что нуждается в ней больше, чем она могла сама предположить.., больше, чем он когда-либо нуждался в Сэнди.

Глава 31

Адвокатская контора "Гаррисон и Гуди" смотрелась солидно и была хорошо оформлена: в ее оформлении удачно сочетались современный дизайн, английский антиквариат и несколько очень хороших картин. Жены основателей фирмы наняли лучших в городе дизайнеров, и поэтому офис больше напоминал нью-йоркские, чем лос-анджелесские конторы. Ожидая с Биллом в приемной, Габи с удовлетворением узнала, что это лучшие в Лос-Анджелесе адвокаты. По пути в контору Габи переоделась у себя дома; на ней было темно-синее льняное платье, купленное матерью несколько лет назад у "Бергдорфа".

- Ты не раздумала ехать со мной? - снова спросил Билл, пока она одевалась. На что Габи велела ему помолчать и пойти заварить кофе. В ее маленькой кухоньке он нашел все, что нужно, а спустя полчаса Габриэла была готова. С волосами, собранными в пучок, она выглядела очень прилично. Ей недоставало только белых перчаток, и можно было бы идти на ленч в нью-йоркский "Колони-Клуб". Билл знал, что мать часто водила туда Габи.

Билл был рад, что Габи отправилась к адвокатам вместе с ним. Одно лишь ее присутствие придавало ему больше уверенности. Он представил ее адвокатам как Габриэлу Торнтон-Смит, против чего Габи не возражала. Было очевидно, что ее фамилия произвела на них впечатление. Стэн Гаррисон даже сказал, что когда-то был знаком с ее отцом. Затем он познакомил Билла с адвокатами специалистами уголовного права, привлеченными фирмой для данного дела, и они на протяжении трех часов готовили его, объясняя, какие есть в деле ловушки, опасности, и излагая свои вопросы.

Билл чувствовал себя страшно усталым, когда они с Габи наконец в полдень покинули офис, куда надо было снова прийти на следующий день.

- Господи, у меня голова кругом идет от всей этой юридической мути.

От усталости Билл как-то даже побледнел, несмотря на загар, приобретенный за уик-энд. Напряжение для обоих было большим, но Габи выглядела спокойной. Она предложила заехать в продуктовый магазин.

- Я приготовлю ленч, а ты полежи у бассейна и расслабься.

Билл ласково посмотрел на нее:

- Чем я заслужил такую твою доброту, Габ?

- Я думаю, тебе просто не повезло. Ты же знаешь, какие дебютантки приставучие, - рассмеялась Габи, выходя из машины.

А неделей позже они точно так же выходили из машины у здания суда, в котором по коридорам сновали какие-то простоватого вида люди и адвокаты в мантиях и с цепями на груди. Со своими адвокатами Билл встретился в назначенное время у входа в зал суда. Габи стояла, тесно прижавшись к любимому человеку, - не потому, что боялась, а потому, что хотела быть в эту минуту с ним и как бы удостовериться, что Билл рядом.

Судья был назначен, по словам адвокатов, строгий. Трудно было предвидеть, проявит ли он симпатию к Биллу или нет. Последнее слово в любом случае было за присяжными.

Габриэла заняла место во втором ряду, Билл прошел с тремя адвокатами за загородку. Минут через десять зал стал заполняться юристами, любопытной публикой, репортерами. Затем судебный пристав провозгласил:

- Всем встать! Председательствует судья Мак-Намара. Заседание начинается.

Все снова сели. Габи пристально смотрела в затылок Биллу, молясь за него и за то, чтобы все прошло хорошо.

Адвокаты заняли свои места, были розданы соответствующие документы, и началась процедура отбора присяжных заседателей, которая заняла в итоге два дня. Кандидатов в присяжные было около сотни. Их представляли группами по двенадцать человек, и каждый адвокат мог без какого-либо объяснения отвергнуть двадцать кандидатур. Лишь на третий день к полудню был сформирован суд присяжных из семи женщин и шести мужчин. Все это были самые обычные люди, каких встречаешь в магазине, на улице, - ничего особенного. Его жизнь теперь была в их руках. Судья в этот день рано объявил перерыв; Габи и Билл с облегчением отправились домой. Габи приготовила салат, но есть им не хотелось. Билл от постоянного напряжения даже стал раздражительным.

- Хочешь, сходим сегодня в кино? - спросила за столом Габриэла, видя, что Биллу срочно нужна какая-то разрядка.

- Меня судят за убийство собственной жены. С этим никакое кино не сравнится.

- Но мы можем сходить на какую-нибудь комедию.

- У меня нет настроения.

- Тогда давай съездим к "Майку", поиграем в пул.

- Давай завтра, Габ... Я слишком устал, мне неохота шевелиться.

Оба изумлялись, насколько утомительно все это было - просто сидеть там весь день в напряжении и чувствовать, что ничего не можешь сделать.

- Может, мне поехать домой и оставить тебя одного?

Билл печально покачал головой и взял ее руку.

- Нет.., если только ты сама не хочешь от меня отдохнуть. Я понимаю, что стал невыносим, не обижайся, я просто чертовски нервничаю.

- Ничего... - Она поцеловала его. - Я не обижаюсь. Я всего лишь боюсь, что помешаю тебе как следует отдохнуть.

- Не помешаешь. Только благодаря тебе я все это выдерживаю.

Следующий день начался с допроса свидетелей обвинения, которые подчеркивали бессмысленность убийства красивой молодой девушки, говорили о злобе и ненависти, которые испытывал к ней ее муж-актер, о его желании во что бы то ни стало избавиться от нее. Трудно было узнать Билла в портрете, который был нарисован. Он слушал в ужасе, уверенный в том, что суд всему этому поверит... Получалось, что он был одержим идеей убийства и совершил его в состоянии аффекта, опасаясь, что жена может негативным образом повлиять на его карьеру и выступление в сериале "Манхэттен". К концу второго дня обвинительной части процесса Билла от волнения стало подташнивать, его не могли успокоить даже заверения адвокатов, что они не упустят своего шанса представить его сторону. Со стороны обвинения давали показания несколько свидетелей, в том числе один или два актера из ее старого сериала, подтвердившие, что она была замечательной девушкой. Билл не поверил своим глазам, когда на свидетельском месте появился агент Сэнди. Он говорил, что был против ее брака, что, по его мнению, замужество явилось грузом, с которым она не могла справиться, и именно с вступлением в брак по-настоящему развилось ее пристрастие к наркотикам.

- Сукин сын... - проворчал Билл, а ближайший к нему адвокат легонько тронул его за руку, напоминая, что присяжные смотрят на него.

В пятницу пополудни закончили давать показания свидетели обвинения. У входа в зал суда столпились репортеры. Они снимали выходивших Габриэлу и Билла, задавали им вопросы, совали под нос свои камеры и диктофоны.

В субботу утром Билл имел продолжительную беседу со своими адвокатами, Габи же выполняла разные его поручения, делала свои дела, а затем, вернувшись, приготовила ленч, накормила собаку и поговорила с позвонившим Мелом Векслером. Он хотел узнать, как идут дела, и, похоже, не удивился ее присутствию в доме Билла. Мел был в курсе всего, что происходило в съемочной группе, а они и не делали большого секрета из своего романа накануне летнего перерыва.

- Не знаю, Мел, - честно ответила Габи. - Все как-то очень необъективно. Слушать тошно. Адвокаты говорят, что на следующей неделе он использует свой шанс и постоит за себя, но все это ужасно пугает.

- Я думаю.

Мелвин беспокоился за Билла и напомнил Габи, чтобы она ему сказала, что он очень хочет выступить на процессе в его защиту. Билл это уже говорил адвокатам, которые действительно намеревались привлечь Мела в качестве свидетеля.

- Я всю неделю буду здесь. Только скажите им, чтобы они мне позвонили.

- Я передам Биллу, что ты звонил. Для него это очень важно.

Мел всегда был готов прийти, если надо, к ним всем на помощь и уже не как Волшебник Изумрудного города, а как отец.

Билл вернулся домой снова усталый до изнеможения. За минувшую неделю он потерял семь фунтов, а Габи - пять. Это был действенный способ похудеть, но не тот, который они бы сами выбрали.

- Ну, что они сказали?

- То же самое, что раньше. Они хотят, чтобы Мел выступил в понедельник.

После ленча Билл сам ему позвонил и сказал, в каком зале проходит процесс. Мел обещал быть.

Остаток уик-энда прошел, с одной стороны, слишком медленно, а с другой - слишком быстро. Биллу хотелось, чтобы он тянулся бесконечно и не надо было возвращаться в суд, но порой он желал его скорейшего завершения.

Миновало два дня, и они снова оказались у дверей зала суда. Мел уже был там и тихо беседовал с адвокатами. Его первым вызвали на свидетельское место. Габи смотрела на него с надеждой, будто он и вправду мог им помочь.

- Можете ли вы сказать, что мистер Уорвик был чем-то рассержен?

- Нет. Я бы сказал, что он спокойный, трудолюбивый молодой человек.

- Он жаловался на свою жену?

- Нет.

- Он вообще говорил о ней?

- Нет.

- Вы знали, что он женат?

- Нет. Не знал.

Билл смотрел на него, задаваясь вопросом, что он скажет о его обмане. Но Мел его не выдал. Он пришел помогать ему.

- Вы не считаете, что это несколько странно?

- Нет, не считаю. Во всяком случае, в нашем бизнесе. Многие актеры, с которыми мы имеем дело, скрывают свои браки, особенно если дело касается их имиджа, если для них важно казаться холостыми.

- Считаете ли вы, что именно так было и в случае мистера Уорвика, или вы считаете, что он ее стыдился, боялся, что она расстроит его карьеру своими постоянными конфликтами с полицией из-за...

- Протестуем, ваша честь! Обвинение наводит свидетеля! - перебили адвокаты. Их протест был удовлетворен.

- Хорошо, позвольте мне сформулировать это по-другому. Было ли важно для карьеры мистера Уорвика сохранять имидж холостяка?

- В общем, да.

- Почему?

- Потому что в следующем году он может стать крупной звездой, когда сериал начнут показывать.

- Не кажется ли вам, что в ее состоянии она могла быть для него помехой?

- Протестуем!

- Протест отклоняется. Пожалуйста, отвечайте на вопрос, мистер Векслер.

- Возможно, но я не думаю...

- Спасибо.

Мелвину не дали договорить. Билл закрыл глаза. Надежд не оставалось. Его явно хотели посадить в тюрьму. Все дело было построено на предположении, что он убил жену в состоянии аффекта.

Следующим давал показания агент Билла. Мел занял место рядом с Габи и пожал ей руку. Она устремила на него озабоченный взгляд и придвинулась ближе к нему. Они стали слушать.

- Как, по-вашему, любил ли мистер Уорвик свою жену? - спросил один из адвокатов.

Обвинение немедленно выдвинуло протест:

- Это конъектура, ваша честь!

- Принято. Сформулируйте ваш вопрос иначе.

Мак-Намару, похоже, раздражало все это, как ему представлялось сборище избалованных, испорченных кинозвезд, и у него на них не хватало терпения. Но важно было еще мнение присяжных, а на их лицах прочесть ничего было нельзя.

- Мистер Уорвик когда-нибудь говорил вам, что любит свою жену?

- Часто.

Мел покосился на Габи, но та смотрела прямо перед собой, словно старалась передать всю свою силу Биллу и не думала испытывать злобу или ревность к Сэнди.

- Его беспокоило ее пристрастие к наркотикам?

- Конечно, он все время переживал за нее.

Он хотел, чтобы она прошла реабилитационный курс, но не мог ее уговорить.

- Как вы считаете, он питал по отношению к ней злость?

- Нет. Никогда.

- Считаете ли вы, что он видел в ней угрозу своей карьере?

- Нет. Это я все время советовал ему развестись, но он и слушать не хотел. Он всегда готов был ей помочь, надеялся, что она излечится. Даже будучи на съемках в Нью-Йорке, он постоянно звонил мне и просил ее разыскать, узнать, как она.

- И вы узнали?

- Нет. Я не мог найти никого, кто бы знал, где она находится. Она еще до его отъезда окунулась в среду наркоманов. Они к тому времени уже не жили вместе.

- Виделся ли он с ней по возвращении?

- Не знаю. Он мне не говорил.

- Как, по-вашему, у него было желание от нее избавиться?

- Нет. В таком смысле нет. Возможно, он подумывал развестись с ней, но до этого дело так и не дошло. Думаю, он никак не мог на это решиться.

- Вы когда-нибудь видели, чтобы мистер Уорвик не владел собой?

- Нет, сэр.

- Слышали, чтобы он кому-нибудь угрожал?

- Нет, сэр.

- Большое спасибо.

Вопросы стало задавать обвинение, но Гарри был непоколебим, он держался великолепно, и Билл улыбнулся ему, когда он закончил давать показания. Биллу хотелось встать и расцеловать его.

Потребовалось еще три дня, чтобы выслушать всех свидетелей, в том числе родителей Сэнди, которые выступали от защиты, хотя явно не пришли еще в себя после пережитого. Было очевидно, что они осуждали дочь и давно махнули на нее рукой. Они говорили о тяжелом детстве, неуправляемой девочке, которая несколько раз в подростковом возрасте убегала из дома и познакомилась с наркотиками задолго до знакомства с Биллом и начала работы актрисой. По их мнению, нервные перегрузки, связанные с работой, стали последней каплей. Родители считали, что она была обречена с самого начала.

Однако самым тяжелым из всех стал день, когда Билл вышел давать показания сам. Ему задавали именно те вопросы, которых он боялся, пытаясь представить его свидетельство в самом невыгодном свете. Обвинение изображало дело так, будто он женился на Сэнди только для того, чтобы использовать ее для собственной карьеры, а получив большую роль в "Манхэттене", посчитал жену ненужной. По их версии, вся история получалась очень темной. Билла буквально давили вопросами. В конце концов он не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками, думая о девушке, которую когда-то любил, и обо всем, что потом случилось. Когда Билл снова смог говорить, его голос был хриплым от душевной боли, глаза смотрели на прокурора угрюмо, а по щекам текли слезы.

- Вы что, не понимаете? Я любил ее...

- Люди порой убивают людей, которых прежде любили, мистер Уорвик.

Прокурор был неумолим, но защита запротестовала и потребовала перерыва, чтобы Билл мог прийти в себя. Во второй половине дня он опять расклеился. Габи смотрела на присяжных и молилась, чтобы они его пожалели. Однако их лица ничего не выражали.

Утром в пятницу судья проинструктировал присяжных, предупредил, что их задача состоит в том, чтобы определить, виновен подсудимый или нет, а затем объявил перерыв. Присяжные удалились на совещание. Билл стоял в холле с адвокатами, Габи была поблизости. Она вдруг почувствовала, что ей страшно не хватает Джейн... Зака... Мела.., и пожалела, что в эту минуту их нет рядом. Мел ждал новостей у себя в офисе. Всем им оставалось теперь только ждать. Суд присяжных мог совещаться столько, сколько бы ему потребовалось.

Наконец появился судебный пристав и пригласил всех в зал. У адвокатов был расстроенный вид. Присяжные совещались меньше часа, а это обычно было плохим признаком, поскольку почти всегда означало обвинительный вердикт. Адвокаты надеялись, что их выступления посеют больше сомнений в сознание членов жюри.

- Встать! Суд идет.

Из комнаты, прилежащей к залу, появился судья, застегивая мантию, занял свое место. Билл инстинктивно вцепился в подлокотники кресла. Гуськом вошли присяжные. Их лица по-прежнему ничего не выражали, были как маски. Габи почувствовала, что слезы жгут ей глаза, она вдруг осознала всю серьезность момента. Если его признают виновным, то прямо в зале суда возьмут под стражу. Для Билла Уорвика тогда все будет кончено.., во всяком случае, надолго.., а для нее.., но главное - для него. Он может провести в тюрьме до одиннадцати лет.

- Дамы и господа, члены суда присяжных, вынесли ли вы решение?

Габи начинала ненавидеть судебные формальности, слова, которые сами по себе ничего не значили, но от которых зависела судьба Билла.

- Да, ваша честь.

- Каково оно?

Она зажмурила глаза от страха, а Билл, глядя на присяжных, побелел, как бумага.

- Мы сочли подсудимого невиновным, ваша честь.

Адвокаты усмехнулись, Билл ошеломленно глядел в пространство. Судья, обращаясь к нему, сказал:

- Вы оправданы, мистер Уорвик. Сзади Билла кто-то громко всхлипнул. Он вскочил со своего места, бросился к Габи, заключил ее в объятия и не выпускал. Оба плакали. Адвокаты улыбались. Присяжные покинули зал. Судья поднялся. Все закончилось.

Глава 32

Они позвонили Мелу из вестибюля, и Габи сквозь слезы сообщила ему радостную новость. Билл все еще был слишком потрясен, чтобы с кем-либо разговаривать, Габи за него извинилась. Мел поздравил их обоих и попросил передать, чтобы Билл позвонил ему, когда придет в себя. Мелвин вешал трубку тоже со слезами на глазах. Сообщение о вердикте было гораздо лаконичнее рассказа об аресте Билла, но принесло Мелвину громадное облегчение. Вечером того же дня Габи и Билл позвонили Заку с Джейн, Джейн тоже расплакалась от радости. Сабина узнала новость от Мела - он звонил ей в Париж.

Мало-помалу Билл стал возвращаться к нормальному существованию после этого самого ужасного в своей жизни испытания. Ему словно снова было позволено пользоваться земными радостями: бегать трусцой с собакой в Малибу, делать покупки в супермаркете, поливать садик, ездить с Габи на гамбургеры к "Майку". Билл теперь мог даже подумать о меблировке своего жилища, поскольку тюрьма ему больше не грозила. Были и более важные вещи, о которых тоже надо было подумать, например, его работа и их будущее.

- Как ты теперь смотришь на то, чтобы отправиться со мной на Восточное побережье? Я думаю, нам обоим это необходимо, - предложила Габи, и они обоюдно решили, что прежде, в течение недели или двух, надо перевести дух. Билл помог Габриэле привезти из ее квартиры два огромных чемодана ее вещей. Никаких формальных шагов не предпринималось, просто он хотел, чтобы она переехала к нему. Они вместе столько пережили, Биллу казалось, что брак уже состоялся, но он не хотел торопить Габриэлу ни в каком вопросе. Ей и так было над чем подумать: она играла в большом сериале, ее карьера была на взлете, и она многое вместе с ним испытала. Вполне могло случиться, что после всего Габи не захотела бы его видеть. Однако она не проявляла таких намерений. Напротив, она перевезла из своей квартиры к нему все комнатные растения, ежедневно расчесывала Берни, помогала Биллу приводить в порядок его жилище, стараясь создать в нем уют. Едва закончив вторую перестановку мебели, она мягко спросила у Билла:

- Послушай, когда ты будешь звонить?

Габи не хотела понукать Билла, но ему надо было бы выяснить отношения с Мелвином. С момента объявления вердикта прошла неделя, а Билл делал все что угодно, только чтобы не звонить ему.

- Кому звонить, дорогая? - Билл нахмурил брови, делая вид, что не понимает. - Знаешь, мне больше нравится, как диван стоял минуту назад. Кстати, вчера я в центре видел классные светильники. Думаю, мы завтра могли бы за ними съездить.

- Не надо мне говорить про светильники, - погрозила пальцем Габи. - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты должен был позвонить Мелу. И не спрашивай меня, какому Мелу. Мелу Векслеру.

Билл застенчиво улыбнулся:

- Я лучше поеду с тобой за светильниками. Однако во второй половине дня Габи все же заставила его позвонить. Секретарша сказала, что Мел на совещании у руководства телекомпании и появится в офисе теперь только в понедельник. Билл доложил это Габриэле. Та рассмеялась:

- Ну ладно, значит, ты получил отсрочку. Они замечательно провели уик-энд: отдыхали, лежали у бассейна, один раз ужинали "У Майка", а в субботу поехали в "Ма Мэйсон", чтобы отметить победу. В понедельник утром Мел позвонил сам, но ничего по телефону не сказал, а попросил Билла зайти во второй половине дня. Тот обещал заехать и еще раз поблагодарил Мела за явку в суд.

- Что он сказал? - спросила Габи.

- Что утраивает мою зарплату, вас всех выгоняет, а я буду звездой в моем персональном сериале, съемки которого начнутся в этом сезоне.

Габи засмеялась. У Билла в последнее время было очень хорошее настроение. С его плеч свалился тысячефунтовый груз, и он был счастлив, он мог продолжать жить.

- Я серьезно, что сказал Мел?

- Он просил зайти около трех часов. В это время он особенно любит увольнять людей.

- Ты невыносим. А можно мне с тобой?

- Нет. Одно дело наблюдать, как меня тянут в тюрьму.., но терять работу я могу в одиночку. И потом, он тебя не приглашал.

- О'кей. Мне все равно надо сделать кое-какие покупки.

- Что, новые туристские ботинки?

- Нет. Ты можешь не поверить, но мне для поездки в Ньюпорт нужно кое-что из одежды. Думаю заскочить в "Джорджио".

- Ты? И к "Джорджио"?

- Только никому не говори.

- Твой секрет будет в сохранности, принцесса.

Билл сгреб ее в охапку и швырнул, хохочущую, на диван. Он не ощущал подавленности, которая могла бы присутствовать ввиду предстоящей потери работы. Он не потерял свободу, а это было гораздо важнее. Год работы в сериале все равно не пропал даром. Билл не мог в чем-то винить Мелвина, наоборот, он понимал, что сам нарушил договоренности.

Тем не менее в понедельник в офис Векслера Билл входил с тяжелым чувством. Однако Мел был, как всегда, дружелюбен, сердечен. Он усадил Билла по другую сторону своего письменного стола и сказал:

- Ты уже лучше выглядишь.

- У меня сейчас гораздо лучше самочувствие, чем когда ты меня видел в последний раз, - улыбнулся Билл. - Я хочу тебя поблагодарить за все.., за то, что ты явился в суд.., и...

Он чувствовал, что глаза его увлажнились, несмотря на все попытки воспрепятствовать этому.

- Ты так много для меня сделал... Работать в сериале было очень здорово. Слова застряли у Билла в горле.

- Я буду скучать по вас.

- А куда ты собрался?

Мела, похоже, озадачила его речь. Билл смутился:

- На Восток с Габи на пару недель, но я имел в виду...

Мел вдруг понял:

- Что ты выдумал? Я пригласил тебя сегодня, чтобы вручить новый контракт на следующий сезон.

- Правда?

Билл широко раскрыл глаза.

- Да. Хотя я думаю, что мы сохраним ту финальную сцену, просто на всякий случай, если у тебя возникнет что-нибудь в этом роде.

- Не возникнет. Ты не шутишь? Ты хочешь сказать, что в следующем сезоне я остаюсь на работе?

Билл с недоверием глядел на него.

- Ну да. Ты бы видел, как все получилось после монтажа и озвучания! Сериал смотрится здорово, зрителям он понравится, и ты тоже понравишься! Америку будет не оторвать от "Манхэттена". Ты же не захочешь остаться от этого в стороне, правда?

- Черт подери, конечно, нет, - ухмыльнулся Билл. Снова фортуна оказалась к нему благосклонна.

Мел вручил ему толстый конверт.

- Покажи это своему агенту и своим адвокатам и верни мне на следующей неделе. Я скоро собираюсь в Европу и хотел бы до отъезда знать, что он подписан.

- Так я могу подписать прямо сейчас. Мел жестом остановил его.

- Не спеши. Посоветуйся со своими юристами, может, они захотят внести какие-нибудь изменения. Пункты насчет морального облика остались те же самые.

Он улыбнулся.

- Главное, постарайся не попадать под арест.

Там ничего не говорилось о том, что он должен быть холостяком, и это было очень хорошо, поскольку Билл собирался сделать Габи предложение. Но он хотел подождать до конца лета, посмотреть, как пройдет знакомство с ее родителями, не возникнет ли с ней самой серьезных ссор.

- Мел.., спасибо тебе большое. Я тебе так благодарен.

Его глаза досказали остальное. Мел проводил его до двери, по-отечески обняв за плечи.

- Благодарности ни к чему. Ты же замечательный актер. Вот погоди, увидишь, что зрители скажут через два месяца!

Билл покидал офис Векслера окрыленным. Он прыгнул в свою машину и поехал к магазину "Джорджио", на улицу Родео-драйв.

Вбежав в магазин, витрины которого прикрывали характерные желто-белые полосатые тенты, Билл огляделся, но Габи нигде не было. Он спросил одну из продавщиц, та пошла узнать и, вернувшись, сказала, что Габи в одной из примерочных. Она указала на кабину, Билл на цыпочках подошел к двери и осторожно приоткрыл ее. Габриэла стояла в красном шелковом платье, пытаясь решить, нравится оно ей или нет.

- Что ты здесь делаешь? - спросила она с радостным удивлением.

Билл одобрительно оглядел ее.

- Это платье будет классно смотреться с твоими туристскими башмаками.

- Что он сказал? - последовал нетерпеливый вопрос.

- Кто?

- Билл, прекрати!

- Он сказал, что не может выгнать меня, потому что не может оставить тебя без партнера на следующий сезон, - ухмыльнулся Билл.

Габи бросилась ему в объятия.

- Ты серьезно?

- Да. Контракт лежит в машине.

- Фантастика!

Она сняла платье и осталась в белье. В этот момент вошла продавщица, улыбнулась. Подобные сцены у "Джорджио" были обычны.

- Вам понравилось платье? - любезно спросила она.

- Оно нам страшно понравилось, - улыбнулся Билл.

Он заплатил за него и еще за пять других, и они поехали домой, где затем у бассейна предавались любви.

- Ты бы умерил свой пыл, раз уж едешь со мной в Ньюпорт, посоветовала Габи, когда позже они, нагие, лежали и грелись на солнце.

- О нет! - простонал Билл. - А я там тебя хоть видеть-то смогу?

- Ни в коем случае. Я не могу лишить моих родителей удовольствия общения с тобой.

Она усмехнулась и перевернулась на живот. Пес, лежавший рядом, зевнул, потянулся и прыгнул в бассейн, обдав их брызгами.

Глава 33

Родители Габи были очарованы Биллом. Он жил в их доме неподалеку от Бэйли-Бич и удивлялся легкости общения с ее отцом. Ежедневно они обедали в Бич-Клубе, даже когда шел дождь, а ужинать ездили в Кламбейк-Клуб.

- Ты знаешь, мне твоя мама в самом деле нравится, - говорил Билл однажды ночью Габриэле, когда они лежали на кровати в его гостевой комнате. Гостевая комната располагалась напротив спальни Габи, и каждую ночь она прокрадывалась через коридор к Биллу, а утром возвращалась, чтобы смять свои простыни. - Она гораздо толковее, чем ты думаешь.

- Да, она ничего.

Вообще-то в то лето Габи ладила с матерью лучше, чем обычно. Родители, конечно, ничего не знали об их недавних калифорнийских переживаниях. Они просто считали Билла симпатичным молодым актером из "Габиного сериала", как они именовали "Манхэттен". Эверетт пригласил его навестить их в Нью-Йорке, когда группа снова приедет на натурные съемки, которые планировались в сентябре. Мама Габриэлы заявила, что устроит тогда маленький ужин.

- "Маленький ужин" у нее означает сто человек гостей в вечерних туалетах; и наверняка придут те, кого я больше всего на свете ненавижу. Ты будешь в восторге.

- Не будь такой вредной. Они тебя любят.

- О'кей, о'кей.

Габи с презрением посмотрела на него. Билл рассмеялся. Она была такая молодая и такая красивая. Порой он удивлялся, как это ему так повезло. А ведь всего год назад он подбирал на полу в ванной иглы своей супруги и умолял ее лечиться. Но об этом Билл теперь почти не вспоминал.

На пароме они совершили поездку в Мэйн, где у друзей Габриэлы был домик. Там было просто, мило, а окружающая природа отличалась суровостью и торжественностью. Габи как раз такое любила, а Бэйли-Бич, когда они были там, постоянно ругала, но светские правила соблюдала исправно и этим радовала родителей.

В Калифорнию Билл и Габи вернулись за неделю до возобновления съемок. Джейн и Зак только накануне прибыли из Европы. Габи отправилась с Джейн на ленч в Поло-Клуб. Джейн рассказала, что в Сен-Тропе они встретили Сабину с Мелом.

- Я не знаю, как ей это удается, но она всегда выглядит великолепно.

- Это тяжелый труд, - заметила Габи, оторвавшись от салата и вина.

- Это больше чем труд. Она умеет подать себя. На нее все глазеют, куда бы она ни пошла.

- Погоди, вот начнут транслировать "Манхэттен", тогда от Сабины действительно все будут в отпаде.

- Знаешь, она ходила по пляжу без лифчика. Там все так загорают. Так у нее груди как у восемнадцатилетней.

Джейн сказала это с завистью. Глядя на Сабину, она решила, что ее собственная грудь обвисла.

- Им и положено так выглядеть, - озорно улыбнулась Габи. - Я знаю врача, который делал ей пластическую операцию.

Джейн засмеялась. Хорошо было вернуться в Голливуд. Всем им уже не терпелось снова приступить к работе. В последний день отпуска Билл, Габи, Джейн и Зак играли вчетвером в теннис, а потом обедали в "Спаго". Это напоминало семейную встречу, а наутро в павильоне творилось вообще что-то невообразимое: все как сумасшедшие обнимались, смеялись и обменивались летними впечатлениями. Старый звукооператор даже обнял Сабину, и она не протестовала, она тоже была рада всех видеть. Лето у нее прошло замечательно - сначала были удачные примерки у Франсуа Брака, а потом великолепное пребывание с Мелом на юге Франции. Настроение в группе было приподнятое, актеры возбужденно обсуждали новые сценарии, которые обещали много сюрпризов. Кто-то должен был получить тяжелое ранение, Джейн предстояла ссора с Сабиной из-за Зака. А кое-кому предстояло и забеременеть.

- Надеюсь, не мне, - острил Билл, попивая вино.

В первый день всем были розданы сценарии и было объявлено, что через две недели группа отправляется на натурные съемки. Приближалась дата премьеры сериала, которую Мел собирался обставить с помпой. Он арендовал Китайский театр Граумана, где на сцене монтировался огромный телеэкран. Ожидалось присутствие сотен гостей и прессы.

- А мне надеть нечего, - стонала Джейн, когда они выходили из павильона. Габи рассмеялась:

- А как же твои новые шмотки от Франсуа Брака?

- Они мне так надоели. Это же моя рабочая одежда! - улыбнулась Джейн. - Хочешь сходить со мной в субботу к "Джорджио"?

- Конечно.

Вылазку к "Джорджио" они превратили в крупный шопинговый вояж; Габи тоже приобрела новое платье для гала-премьеры - переливающуюся "трубу" из черных блесток с открытой спиной.

- Билл увидит и одуреет! - говорила она, вертясь перед зеркалами в примерочной.

Габи не показывала ему платье, а надела его только перед уходом на торжественную премьеру.

- Ото! Кто это передо мной? - Билл был потрясен.

На туристские башмаки не было даже намека. Вместо них красовались черные атласные туфельки. Волосы у Габи были высоко подобраны, а на плечи наброшена горжетка из песца, присланная ей отцом.

Когда они выходили, позвонила мать Габриэлы, вся в слезах, и сказала, что они с отцом только что смотрели премьеру сериала - в Нью-Йорке она шла раньше, - что и она, и Билл просто великолепны и что она гордится дочерью как никогда. Габи почувствовала на душе приятное тепло, взяла Билла под руку, и они пошли к лимузину, присланному Мелом. Это была волшебная ночь, Габриэла чувствовала, что меняется вся ее жизнь. Она была права, но не совсем. Ее жизнь уже изменилась, причем во всех отношениях.

Глава 34

Фоторепортеры словно посходили с ума, когда Сабина вышла из машины на Голливудском бульваре у Китайского театра Граумана, известного своим восточным интерьером и бетонной площадкой перед фасадом с отпечатками рук и ног разных знаменитостей. На ней было узкое белое атласное платье от Франсуа Брака и длинная, до земли, норковая шуба, купленная Мелом у "Ревийона" в Париже. Все это смотрелось потрясающе: роскошный мех, копна светлых волос, сверкающие зеленые глаза и бриллиантовые серьги чуть ли не до плеч. Не вызывало сомнения, кто тут звезда, однако и Джейн выглядела необыкновенно в темно-синем платье из ткани типа "сари", с глубоким декольте. Ее рыжие волосы заметно выделялись. Под руку с Захарием она пробиралась сквозь толпу, а вокруг мерцали вспышки фотокамер. В ушах Джейн красовались сапфировые серьги, которые Зак купил ей в Лондоне. Он хотел подарить ей и кольцо, но оба пока не были готовы к помолвке. Им некуда было торопиться. Радостные, счастливые, они вошли в вестибюль, где от имени Мела всех прибывших угощали шампанским. Здесь был "весь Голливуд" и присутствовали представители всех газет и издательских синдикатов.

- Ты могла себе представить, что будет такая толпа?

Джейн все еще не избавилась от своей робости, все вызывало в ней трепет. Габи улыбнулась:

- Так, наверное, и должно быть, правда? Их сериалу предстояло выдержать жестокую конкуренцию. В то же самое время по другим каналам шла экранизация романа Сидни Шелдона и спортивная передача. Но Мел утверждал, что опасаться нечего, и Габи надеялась, что он окажется прав.

Через некоторое время все заняли места, и началась трансляция сериала, во время которой перемежались то гробовая тишина, то возгласы одобрения и даже восторга. А пока шли рекламные паузы, все обсуждали сериал и хвалили его. Однако об успехе можно было бы говорить только на следующий день, после опубликования рейтингов.

Джейн была утомлена, когда они снова вышли в вестибюль. Она не была уверена, хорошо ли сама сыграла; знала только, что другие сыграли хорошо. Сабина выплыла из зрительного зала, как королева, без тени сомнения на лице. Фоторепортеры снова взялись за работу и продолжали ее всю ночь, поскольку из театра кортеж лимузинов отвозил гостей на ужин с танцами, организованный Мелом в "Чейзене" для трехсот человек.

В эту волшебную ночь Габи, вернувшись домой, повесила свое завлекательное платье на стул и прыгнула в бассейн. Билл в новом смокинге, приобретенном специально для этого случая в "Бижане", наблюдал за ней.

- Ну, что ты думаешь? - улыбнулась ему Габи, подплыв к бортику. Было четыре часа утра.

- Я думаю, что ты самая красивая женщина, каких я только видел.

Подвыпивший и ужасно счастливый, Билл разделся и через мгновение был в воде рядом с ней.

- Думаешь, он будет хитом?

- Я думаю, что Мел всегда прав., Как и все остальные, Габи втайне опасалась конкуренции, но на следующее утро стало ясно, что Мелвин не ошибся. Сериал сразу получил высокие рейтинги и львиную долю зрительской аудитории. Страна помешалась на "Манхэттене". Все предсказания Мела сбылись. Агентов замучили звонками по поводу интервью, фотографий, предложениями съемок в следующий летний перерыв, и все хотели иметь плакаты с Сабиной, Джейн и Габи. Журнал "Плейгерл" хотел поместить на развороте снимок Билла, "Космо" за такое же фото предлагал даже большую сумму. Пятерка ведущих актеров сериала вдруг стала знаменита по всей стране. Мел это предсказывал, но трудно было в это поверить, пока это в самом деле не произошло. Где бы теперь ни появлялась Сабина, ее тут же окружали толпы поклонников и поклонниц, умоляющих дать автограф.

- Ну, прав я был? - торжествовал Мел за завтраком накануне их отлета в Нью-Йорк. В день опубликования рейтингов он подарил Сабине кольцо с огромным, восемнадцатикаратовым, маркизной огранки бриллиантом и очень хотел задать ей другой вопрос, но пока ждал более удобного случая.

- Да, конечно.

Сабина по-кошачьи лежала на диване в его гостиной. Она предпочитала есть именно там, а сейчас за едой еще и читала вырезки, которые ей передал ее пресс-агент. Все они были очень занятные. Сабина все это обожала: шумиху, признание, деньги. Теперь ей даже не надо было беспокоиться. Если бы что-то с ней случилось, она была обеспечена. Она могла бы выйти на пенсию и жить хорошо до конца своих дней, ни о чем не заботясь.

Сабина взглянула на Мела с теплой улыбкой. Он был так добр к ней, она никогда и не мечтала, что у нее может быть столько ювелирных украшений, сколько было теперь.., или мехов... Мелвин хотел к поездке в Нью-Йорк купить ей соболью шубу.

- Но там же не будет холодно, когда мы прилетим, - смеялась она.

- Будет, когда соберемся улетать. Да и каждой леди непременно нужны соболя.

Это было как сон, сон, который ей всегда снился, а теперь стал явью, и это было только начало.

Мел арендовал чартерный самолет для всей группы. Он вылетал утром, накануне же все занимались сборами и улаживанием неотложных дел. Джейн провела день с дочерьми, которые теперь с благоговением относились к ней и ее работе. Друзья в школе атаковали их на следующий же день после демонстрации сериала. Джейсон позвонил из колледжа, с ним опять стали налаживаться отношения. Он наконец понял, что его отец был очень несправедлив к матери. Джейн пригласила его в Павильон, он приехал и остался под большим впечатлением от увиденного. Она также познакомила его с Заком. Юноша удивился, какой это приятный человек, совершенно лишенный "звездности". Втроем они ездили ужинать в маленький ресторанчик, известный Заку, а потом отвезли Джейсона в Санта-Барбару.

Джейн на обратном пути плакала от радости, что снова обрела сына.

- Везет тебе, у тебя такие замечательные дети, - тихо сказал Зак. В этом он ей завидовал. Он заплатил очень большую цену за ошибки юности, о которых порой глубоко сожалел.

У Габи последний уик-энд в Лос-Анджелесе получился очень загруженным делами. Ей надо было отвезти собаку к ветеринару и перевезти все свои вещи к Биллу. Она к нему переезжала окончательно. Не имело смысла два месяца вносить плату за пустую квартиру, с тем чтобы потом и так жить у него.

- Ты упаковала мои носки?

Билл вошел в комнату со стопкой джинсов. Габи улыбнулась. Они будто никогда и не жили порознь. Рассмеявшись, она успокоила его, что все упаковала.

Мелвин в тот вечер работал допоздна, и, когда зазвонил телефон, Сабина подумала, что это он звонит пожелать ей спокойной ночи, но ошиблась. Это был звонок, который пугал ее на протяжении многих лет. Положив трубку, она поняла, что должна немедленно лететь в Сан-Франциско и не может отправиться в Нью-Йорк с группой "Манхэтгена".

Она набрала домашний номер Мела, но там его еще не было, в офисе телефон также не отвечал. Собрав сумку, она забронировала место на последний рейс из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. Уже одетая и готовая к выходу, Сабина в последний раз попыталась дозвониться до Мелвина и облегченно вздохнула, когда тот снял трубку.

Ее голос звучал нервозно, напряженно, и Мел сразу понял, что что-то случилось.

- Я не могу лететь в Нью-Йорк.

- Господи... Почему?

Он был потрясен этой новостью.

- Ты заболела?

- Нет. Я постараюсь прилететь как можно скорее. Вам придется на этой неделе обходиться без меня.

- Но это невозможно. Ты занята почти в каждой сцене. Скажи, в чем дело? Что случилось?

- Я не могу тебе сказать, Мел... Сабина впервые была так замкнута, с тех пор как отказалась ехать с ним на Багамы.

- Извини, я просто не могу.

- А что я, черт подери, скажу группе? Он устал и был сердит на нее за то, что она не называла причину, почему не может лететь со всеми.

- Что, мы отправляемся в Нью-Йорк отдыхать?

- Я ничего не могу поделать... Она взглянула на часы.

- Мне пора идти. Я позвоню тебе в Нью-Йорк.

И, положив трубку, схватила свою дорожную сумку и поспешила на улицу, а Мел все глядел на телефон, разочарованный и злой.

Глава 35

Мел сделал то, чего раньше никогда не делал. Он нанял детектива выяснить, где находится Сабина. Но тот только узнал, что минувшей ночью она уехала. Швейцар в ее доме сказал, что она поехала в аэропорт. В течение следующих двух дней новых сведений не поступало, а затем детектив наконец нашел стюардессу, которая видела Сабину в самолете.

- И куда она направлялась?

- В Сан-Франциско.

Сабина и прежде упоминала этот город. Она периодически навещала там друзей.

- Но мы не можем найти ее ни в одной из гостиниц.

- Черт подери!

Не в правилах Мела было ругаться или шпионить за кем-то, но Сабина была звездой крупнейшего сериала, и он хотел знать, где она находится. Был еще один повод. Он хотел на ней жениться и хотел выяснить, до какой степени она его обманывает и с кем.

В Нью-Йорке они пока снимали сцены без ее участия, что создавало много трудностей, от Сабины же не было ни слуху ни духу. Еще через два дня детектив позвонил и сказал:

- Она в Пало Алто; вероятно, живет у друзей. Это обычный дом, недалеко от университета.

Мелвин хотел спросить, есть ли там мужчина, но постеснялся. Детектив сам ему помог:

- Единственными, кто входит в дом и выходит из него, являются три женщины. Похоже, что они чередуются. Приходят и уходят они в пальто, судя по всему, это медсестры. Мисс Куорлс, очевидно, опекает больного. Сама она лишь дважды выходила из дома прогуляться и была чем-то очень озабочена. У нас есть фотографии, которые мы можем вам выслать экспресс-почтой, мистер Векслер. Она в темных очках и шляпе, но это она...

"Больной любовник? - думал Мел. - Или кто-то, с кем у нее раньше был роман? Но почему она ничего не сказала?"

- Мы продолжим наблюдение.

- Спасибо.

Четыре дня Сабина не отзывалась, а на пятый позвонила. Голос у нее был усталый, Мелвин поначалу его даже не узнал.

- Я буду в Нью-Йорке через пару дней, Мел. Сниматься начну с понедельника.

- Весьма признателен. А где ты находишься, вообще-то говоря?

В его голосе звучал гнев, но Сабина была слишком утомлена, чтобы обращать на это внимание. В Нью-Йорке она ему что-нибудь скажет, но не более. Эта часть ее жизни принадлежит только ей, и никому другому.

- Я ухаживаю за больным другом.

Именно это ему сказал и детектив.

- Почему ты не могла мне об этом сказать до своего отъезда из Лос-Анджелеса?

- Мне некогда было объяснять. Мне надо было успеть на последний самолет.

- Куда?

Он хотел, чтобы Сабина сама ему сказала, считая, что она обязана это сделать.

- Это не важно. Я уже сказала все, что тебе требуется...

Тон у нее был холодный и твердый.

- Через два дня я буду в Нью-Йорке, - повторила Сабина и добавила:

- Не расспрашивай меня, Мел. Это не имеет отношения к тебе.

- Да уж конечно.

Он был глубоко обижен.

- А я думал, что мы близки друг другу. Вероятно, я себя обманывал.

У Сабины не было сил бороться с его опасениями и его ревностью, к тому же у нее не было намерения говорить ему правду по прилете в Нью-Йорк. Она никогда и никому не раскрывала этого секрета.

- Пожалуйста, не принимай это на себя.

- А как ты хочешь, чтобы я это принимал, Сабина? Ты среди ночи исчезаешь, никто не знает, где ты находишься.., с кем.., почему... И что я, по-твоему, должен думать?

Сабине сделалось его жаль.

- Извини, Мел. Может, мы поговорим об этом в другой раз.

- Непременно.

Его настойчивость лишь оттолкнула ее. Она, больше ничего не сказав, положила трубку. Сабина сидела в маленькой сумрачной гостиной простенького домика в Пало Алто. На протяжении многих лет она ежемесячно сюда приезжала. Иногда даже чаще, когда не работала. Порой жила здесь неделями, но ее это страшно удручало. В этот раз он был почти при смерти. Именно это ей сообщили, когда звонили в Лос-Анджелес.

- Вам что-нибудь нужно, мисс Куорлс? В гостиную с ласковой улыбкой вошла дежурная сестра. Странно было видеть Сабину такой. На экране она была блистательной красавицей, а тут выглядела усталой и почти старой - не красилась, плохо следила за волосами.

- Нет-нет. Как Энтони?

- Уснул. Бедный мальчик. Он так устал, но идет на поправку.

Сабина зашла к больному и села с ним рядом. Каждую ночь, с тех пор как приехала, она спала в кресле в его комнате, держа его за руку. Смотреть на него было мукой, но никуда уходить Сабина не желала.

Мягкий свет лампы выхватывал из темноты тонкие черты его лица. Порой он казался совсем юным, порой - очень старым. Вся его жизнь была мучением, борьбой за выживание, а помочь ему было почти невозможно. Вообще было чудом, что он жил так долго. Он родился с деформациями и параличом нижних конечностей, у него были слабые легкие и тяжелый порок сердца. В те годы методы трансплантации были недостаточно развиты, чтобы оперировать такого маленького ребенка. В течение первого года жизни, однако, он и так перенес шесть операций, и все безрезультатно. Следующую попытку хирурги предприняли, когда ему было два года, но появились осложнения, и врачи решили, что пересадку делать рано. Теперь он уже достаточно повзрослел, но никто не хотел идти на риск, потому что мальчик был слишком слаб, чтобы перенести хирургическое вмешательство. В итоге получилось, что он не жил, а лишь существовал в доме, купленном Сабиной, в двух шагах от Стэнфордской клиники, под круглосуточным наблюдением медсестер, и когда-то это должно было произойти - конец, который никто не был в состоянии отсрочивать до бесконечности.

Он пошевелился. Сабина проверила его дыхание по мониторам, за прошедшие годы она научилась по ним следить. От гонораров за каждый ее фильм деньги отчислялись на его счет. Теперь ей уже не надо было о них беспокоиться. Именно поэтому она год назад согласилась сниматься в "Манхэттене". До этого ее все время мучил страх, что с ней что-то случится и некому будет его содержать. Его отец пришел в ужас, когда он родился. Это был женатый человек, страстно влюбленный в Сабину, как он утверждал. Но, видимо, недостаточно страстно, раз не захотел помочь Энтони. Он даже не дал сыну своей фамилии, а лишь вручил Сабине чек на десять тысяч долларов, которых не хватило даже на первую операцию. Теперь у нее было достаточно средств на все.., все.., но она не могла купить ему здоровье. Родила она его в тридцать один год; доктора не понимали, отчего с ним такая беда, ведь Сабина не принимала наркотиков, не пила. "Каприз природы", - говорили они. Каприз... Ребенок, родившийся почти без легких, с пороком сердца, травмой позвоночника... И все-таки она его безумно любила, может, даже сильнее, чем если бы он был здоров. В детской палате интенсивной терапии Сабина плакала целыми днями, прижимая его к себе, всего опутанного датчиками. А потом были операции... Она год не работала, но в конце концов должна была опять работать, чтобы оплатить скопившуюся гору счетов. На протяжении пятнадцати лет это была постоянная борьба, пока не появился "Манхэттен". Сабина очень многим была обязана Мелу, но не могла посвятить его в то, о чем никому никогда не говорила. Она не хотела делать достоянием гласности жизнь Энтони, вернее, то, что от нее осталось, не хотела, чтобы любопытные журналисты и фоторепортеры совали в нее свой нос. Это было опасно, особенно теперь, когда к ней самой проявлялся такой интерес. Сабина всегда боялась, что какая-нибудь из сестер может проболтаться, хотя доверяла им уже много лет.

Энтони снова пошевелился. Сабина видела, что он чувствует себя лучше. Доктор сказал, что он в очередной раз выкарабкался, но насколько неизвестно. В этот раз мальчика даже не забрали в больницу, посчитали, что нет смысла, по словам доктора Уотерфорда. Рано или поздно это все равно должно было случиться... "Пожалуйста, Господи.., позволь, чтобы это случилось во сне.., позволь мне быть с ним..." - много раз молилась Сабина, находясь вдали от сына. К нему она прошлой зимой вернулась из Нью-Йорка, не поехав на Багамы с Мелом. Сабина считала себя в долгу перед ребенком, всегда винила себя за то, что дала ему эту жуткую жизнь. Ему было пятнадцать лет, а выглядел он, как пятилетний, когда так лежал, погруженный в сон, на кровати в спальне, которая стала его тюрьмой.

- Мам?

Энтони открыл глаза, такие же зеленые, как у нее. Он улыбался ей. Сабине пришлось бороться с нахлынувшими слезами.

- Привет, мой милый. Хочешь что-нибудь попить?

Рядом с его постелью стоял кувшин с ледяной водой. Еще Энтони обожал пить яблочный сок, жевать жвачку и смотреть хоккейные матчи. В этой комнате он прожил всю свою жизнь, все пятнадцать лет, без единой жалобы.

- Тебе удобно?

- Нормально... Расскажи мне про твой новый сериал, - попросил он шепотом.

Он уставал долго говорить, а слушать рассказы про мамины успехи очень любил. Сабина писала ему письма и каждый день звонила отовсюду, где бы ни была. Она посылала также всякие смешные вещицы и книжки, которые ему читали сестры. Самому Энтони было тяжело держать книги, но читать он умел, Сабина научила его в четыре года. Он был особенный мальчик... Она рассказала ему про Мела, Габриэлу, Билла, Джейн и ее двух дочерей. Александра и Алиса были его ровесницами, больно было об этом думать, как больно было их видеть, видеть других детей, нормальных, бегающих по парку, гуляющих за руку с матерями...

- Я люблю тебя, душа моя, - прошептала Сабина, видя, что он опять погружается в сон. Ей была ненавистна мысль, что через два дня придется покинуть сына, но его состояние стабилизировалось, а ей надо было возвращаться к работе. Такова была реальность их жизни, и сестры всегда напоминали Сабине, что Энтони к этому привык. Другой жизни он просто не знал.

Когда она наконец встала и потянулась, было четыре часа утра. Ей страшно хотелось опять позвонить Мелу в Нью-Йорк.., просто чтобы поговорить с ним. Там стрелки часов показывали семь, она знала, что Мел уже встал, но, опасаясь его расспросов, так и не решилась звонить, пошла в гостиную и прилегла на диван. В ее распоряжении была спальня, но спать ей не хотелось. У них оставалось так мало времени.., так мало. Причем эта встреча ведь могла стать последней. Сабина опять пошла в комнату сына, взяла его маленькую хрупкую ладонь, поцеловала кончики пальцев, улыбнулась ему. Слезы медленно струились по ее щекам.

- Я люблю тебя, мой хороший, - прошептала она едва слышно.

Энтони приподнял веки. Оказывается, он не спал.

- Я тоже тебя люблю, мама. Он радостно улыбнулся и закрыл глаза. Он всегда радовался, когда мама была рядом.

Глава 36

Расставаться с Энтони всегда было пыткой, и этот раз не стал исключением. Сердце у Сабины сжалось, к горлу подступил комок, но она ради него старалась не подавать виду, обещала снова прилететь через несколько недель и сообщила, что отправляется в Нью-Йорк, а он сказал ей, что будет смотреть сериал. А затем наступила самая тяжелая минута: Сабина обняла своего мальчика, чувствуя его тепло, ту искорку жизни, которая в нем осталась. Порой она ненавидела себя за то, что не поселилась с ним, бросив все, но тогда она не могла бы его содержать. Сабина часто подумывала перевести Энтони в Лос-Анджелес, но ему необходимо было находиться поблизости от Стэнфордской клиники. Другого выбора не оставалось, да и поздно было искать иные варианты. Надо было максимально использовать этот.

- Я люблю тебя, мой дорогой.., сильно-сильно!

Она улыбнулась сквозь слезы, а Энтони велел ей не плакать. Он был самым мужественным ребенком на свете...

Сабина, преодолевая щемящую душевную, почти физически ощутимую боль, заставила себя выйти за дверь, села в такси, надвинула черную соломенную шляпу, поправила черные очки. Она могла бы уже привыкнуть к этой боли, но знала, что никогда не привыкнет. А когда он уйдет.., она все равно будет о нем помнить.., и помнить их взаимную любовь, в которую никто никогда не был посвящен... "Как можно даже только начать объяснять это Мелу?" - думала Сабина. Она не хотела, чтобы он ее жалел. Это и так ничего бы не изменило ни для Энтони, ни для нее самой. Такую трагедию она не представляла себе в самых черных снах, и все равно ни за что на свете не могла отказаться от радости любить сына.

Перелет в Лос-Анджелес был хотя и коротким, но утомительным. Сабина забежала к себе только переодеться и забрать уже готовый багаж и в тот же вечер отбыла в Нью-Йорк. Она была измучена и понимала, что даже тщательный макияж не скрыл жестоких переживаний минувшей недели и что если срочно не заняться собой, к концу второго сезона может вновь понадобиться пластическая операция.

В Нью-Йорке из аэропорта Сабина, никем не узнанная, на такси поехала в отель "Пьер", зарегистрировалась у администратора и прошла в отведенные ей апартаменты. Было уже три часа ночи.

Проспав около двух часов, она встала и позвонила Мелу, чтобы сообщить ему, что прибыла. В его голосе все еще чувствовался холодок:

- Во сколько ты приехала?

- В отеле я была в три.

- Ты, наверное, страшно устала.

- Есть немного. Но жить буду. Мне просто надо пару ночей выспаться, чтобы прийти в норму.

Мелвин понял это так, что она не желает видеть его после работы, и ответил ледяным тоном:

- Замечательно. Я тебя понял. Но Сабина решила положить этому конец, иначе так могло продолжаться неделями.

- Нет. Ты не понял. Но это не важно. Я просто устала, Мел. Вот и все. У меня была тяжелая неделя, и все-таки я ужасно хочу тебя видеть.

- Как твой больной друг? - нерешительно спросил Мелвин, словно теперь не был уверен в ней, во всех их отношениях.

- Хорошо.

- Хочешь, позавтракаем у меня?

- С удовольствием. Сейчас приду. Сабина поднялась к нему в джинсах, сабо и белой шелковой блузке, раскрытой ровно настолько, насколько требовалось, чтобы он не забывал о ее прелестях, таящихся под одеждой. Трудно было сердиться на нее. Глаза у Сабины были очень усталые, от них исходила глубокая печаль. Прежде Мелвин такого в ней не замечал. Она всегда была сильной, выдержанной, была настоящей звездой. Когда официант ушел, Мел не выдержал и взял ее за руку.

- Сабина.., что с тобой приключилось? Ты здорова? Ты, не твой друг, а ты?

- Я здорова.

Она с усталой улыбкой посмотрела ему в глаза. Ей хотелось ему все сказать, но смысла в этом она не видела. "Зачем? - думала она. - Чтобы вызвать в нем жалость? Я не хочу, чтобы меня жалели. Я сама позабочусь о себе и Энтони. Прежде заботилась и дальше всегда буду". На Мела она во многом полагалась, но не желала взваливать на него свой груз.

Судя по виду, она много пережила за минувшую неделю, слишком много. Мелвин это понял. Его охватило стремление обнять, утешить ее.

- А кто был болен? - поинтересовался Мел.

- Ты его не знаешь.

Сабина намазала рогалик маслом и отвела глаза.

- Я об этом догадался, - улыбнулся он. - Мужчина, которого ты любишь?

Она заметила, что его терзают боль, сомнение, страх, и ей стало жаль его.., себя.., и Энтони.

- Да. Но не в том смысле, в котором ты думаешь. Это мой сын. Мел. У меня есть пятнадцатилетний сын.

Сабина посмотрела Мелвину в глаза, ей самой была непонятна причина своего внезапного откровения.

- Господи Боже! - ошеломленно воскликнул Мел. - Я бы никогда не подумал... Она улыбнулась и откинулась в кресле:

- И никто бы не подумал...

- И он заболел?

Мелвин что-то начал понимать, но вопросов оставалось еще очень много.

- Он болен от рождения... Сабина спокойно, без слез, объяснила, какие у Энтони нарушения.

- Я не знаю, увижу ли его снова живым. А в тот вечер, когда они позвонили.., я должна была лететь.

Голос у нее сорвался. Мел ласково вытер ей слезы, чувствуя, что сам вот-вот расплачется. Он вспоминал собственные переживания, когда пятнадцать лет назад у него погибли дети... Возможно, это произошло одновременно с рождением ее сына? Их трагедии странным образом совпали.

- Почему ты ничего не сказала?

- Почему? Я никогда никому об этом не говорила. Я несу мою ношу одна.

Сабина произнесла это почти с гордостью. Мелвин уважал ее независимый характер, но любовь его никогда не была столь сильной, как сейчас. Его сердце стремилось к ней.

- Тебе больше не нужно этого делать, Сабина. Я готов тебе помочь.

- Я знаю. Но Энтони мой... Я люблю его всем сердцем. И не хочу, чтобы кто-либо досаждал ему. Энтони принадлежит только мне.

- А как же его отец? Он что, ничем не помогает?

Сабина покачала головой.

- Ребенок-калека - это для него слишком хлопотно. Я не видела его с рождения Энтони.

- Свинья!

В глазах у Мела мелькнула ярость. Сабина философски улыбнулась и вздохнула:

- Да, такие встречаются, мой дорогой. Но ты не такой, ты ко мне так добр.

Мелвин решил, что настал момент, которого он ждал.

- Я хочу на тебе жениться, - сказал он. От его слов у Сабины перехватило дыхание. Она медленно покачала головой:

- Я не могу, Мел... Я не могу... Я к этому не готова...

- Но почему?

- Мне кажется, это не для меня. Мел. Я предпочитаю сама за себя отвечать, вести самостоятельную жизнь.., и потом, у меня есть Энтони. Я не могу тебя этим обременять. Что, если со мной что-то случится? Ты будешь чувствовать себя ответственным за него.

- И что в этом плохого? Любовь для того и существует.

Любовь... Для Сабины главным объектом любви был ребенок. Она на протяжении многих лет не хотела выходить замуж. Однако с Мелом ей было так хорошо.., она была так благодарна ему за все.., но достаточно ли этого для брака?

- А тебя устраивает моя ситуация? - поинтересовалась Сабина.

Мелвин медленно кивнул:

- Если ты так ставишь вопрос, то да. Но дело тут не только в этом, а еще и в ощущении надежности, которое появляется, когда знаешь, что принадлежишь человеку навсегда и он тебе тоже.

- Я могла бы тебе поклясться в верности прямо сейчас, прямо здесь, без церковного венчания или без гражданского брака. Не знаю, Мел...

Она встала и прошлась по комнате, обдумывая его слова.

- Может, когда-нибудь потом... Тебя это устроит?

Сабина понимала, что Мел хочет быть уверенным в ее любви, в этом не было ничего странного. Она сама хотела бы не беспокоиться за постоянство его чувств, но пока не испытывала потребности в замужестве.

- Ты подумаешь над этим?

Его взгляд был преисполнен надежды. Сабина наклонилась, ласково поцеловала его в губы и сама удивилась, как изголодалась по нему всего лишь за неделю.

- Подумаю, - ответила она и, рассмеявшись, спросила:

- Почему ты хочешь жениться на такой старой кляче, как я?

- Потому что ты - телезвезда первой величины. Я же сказал тебе, что это изменит твою жизнь.

Сабина продолжала смеяться. Он посадил ее себе на колени:

- То есть ты хочешь мне сказать, что предпочитаешь греховную жизнь?

- Пока да. Ты сможешь потерпеть?

- Думаю, что смогу. Только не раздумывай слишком долго, а то я состарюсь и не смогу перенести тебя через порог.

- А это что, обязательно? - улыбнулась Сабина, радуясь, что Мел снова рядом. Он успокаивал боль от мыслей о сыне.

- Так положено.

- А-а, я и не знала. Я же никогда не была замужем.

Сабина все еще сомневалась, не поздновато ли ей вступать в брак, но это уже казалось не столь важным. Для сына она сделала все что могла и встретила мужчину, которого полюбила... Ее карьера развивалась удачно.., сериал имел успех. Что можно было еще желать от жизни? Она с улыбкой подняла глаза на Мела. Он легонько поцеловал ее в губы, не переставая удивляться секрету, которым она с ним поделилась.

Глава 37

- Тишина!.. Свет!.. Мотор!.. Начали! Знакомые слова хорошо подействовали на Сабину, они ее взбодрили, и первая сцена с Джейн, несмотря на усталость и недостаточную готовность, получилась хорошо. Спустя мгновение после последнего, шестого, дубля Джейн и Сабина уже весело болтали:

- Так ты в этом году подзалетишь, Джесс? - шутила Сабина. - У Адриана будет сердечный приступ. Ему кто-нибудь читал сценарий?

Она рассмеялась. Для всех это была новость - один из многих сюрпризов, обещанных на новый сезон.

Джейн с улыбкой обратилась к Мелу:

- А прерывать беременность я не буду?

- Спроси у Зака. Это в его компетенции. Он будет разрываться между вами двумя, а кого выберет.., узнаете на следующей неделе, дорогие зрители.

Все засмеялись. Джейн вернулась в свою артистическую, где ее ждал Зак, читавший диалог к следующей сцене.

- Ну, как все прошло?

- Неплохо. Ты знаешь, что по сценарию я в этом году оказываюсь беременной?

- Вот как? Интересно... Он оторвал глаза от текста.

- Как Сабина?

- Выглядит усталой. Похоже, ей пришлось нелегко.

- Она не сказала, что у нее случилось? Джейн покачала головой:

- Я думаю, и не скажет. Она скрывает свою личную жизнь.

- Не то что мы, - усмехнулся Зак. Все этой осенью уже знали об их романе, как и о романе Габи с Биллом.

Джейн налила себе колу и, вздохнув, села. Она тоже выглядела усталой. Трудно было втягиваться в работу после долгих каникул, к тому же в Нью-Йорке было все еще жарко, даже жарче, чем в Лос-Анджелесе.

- Что ты думаешь о новых сценарных идеях?

- Интересные идеи. Они должны поддержать наши рейтинги на высоте.

Предполагалось, что Габи выстрелит в Билла и ранит его, но не смертельно. Джейн всегда волновалась, что кого-нибудь из них могут исключить из сериала, но пока, похоже, эта опасность им не грозила.

- Лично меня устраивает развитие сюжета...

Зак кивнул и отпил из ее стакана колу. Накануне ночью они долго занимались любовью, и он ощущал полное удовлетворение жизнью.

- Со многим так будет проще.

- С чем?

- С беременностью.

- С чьей беременностью? - не понял Зак. Джейн как-то странно посмотрела на него:

- Джессики.., и моей...

Она произнесла это очень тихо. Зак уставился на нее, а потом схватил ее руку:

- Что ты имеешь в виду?

В глазах Джейн вдруг появилось беспокойство. Накануне она купила в аптеке два индикатора и проверилась.

- Не знаю, когда это случилось. Наверное, когда мы были в Лондоне...

Зак продолжал вглядываться в нее.

- Ты хочешь сказать, Джейн.., хочешь мне сказать... Боже ты мой...

Он вскочил на ноги, поглядел удивленно вокруг, а потом опять на Джейн.

- Что ты беременна?

Джейн кивнула и вдруг испугалась. "А вдруг он велит сделать аборт? И как быть с сериалом? Мел может меня уволить за внебрачную беременность", думала она.

- Когда ты узнала?

- Вчера.

Губы у нее дрожали от боязни его реакции.

Но Зак внезапно просиял и заключил ее в объятия:

- Ты серьезно?

- Да.

На глазах у Джейн были слезы.

- Господи...

Его мечта осуществилась. Он смотрел на Джейн так, будто она совершила чудо.

- Господи... Когда?.. Я имею в виду, когда срок?

- Думаю, в конце мая, может, в самом начале июня. Это бы очень хорошо сочеталось с нашим графиком съемок, если Мел не выгонит меня.., и если.., в общем.., это зависит от тебя, Зак.

Раздался стук в дверь, и кто-то крикнул:

- Твой выход, Джейн.

- Иду! - ответила она, но сначала ей надо было закончить разговор с Заком:

- Как ты настроен?

- Ты шутишь? Я настроен на тебе жениться и иметь еще десяток детей.

- А что, если меня уволят? Глаза у Джейн были влажные. Он сказал именно то, что ей хотелось услышать.

- Не уволят. А даже если и уволят, что из того? Разве для тебя это не важнее? - возмутился Зак. Но малыш, конечно, был для нее гораздо важнее, как и для него.

- Я хочу его сохранить, Зак...

Джейн расплакалась. Зак крепко обнял ее.

- Конечно, сохрани. Мы немедленно поженимся и поговорим с Мелом. Черт возьми, возможно, он решит, что для сериала это неплохо?

Джейн засмеялась сквозь слезы:

- Ты так думаешь? Я не хочу тебя вынуждать.

- Не болтай глупости.

Он встал, чувствуя себя вдруг выше ростом и вдвое мужественнее, чем прежде, и, ласково посмотрев на нее, сказал:

- Я люблю тебя, Джейн. Ты уверена, что хочешь соединить со мной свою судьбу.., несмотря ни на что?

- Нету никаких "несмотря". Я самая счастливая из женщин!

- Джейн!

Кто-то колотил в дверь.

- Иду!

Она поцеловала Зака и стала торопливо переодеваться, а он смотрел и пытался представить себе ее через шесть месяцев. Потом он восторженно следил за ее игрой, а когда Джейн после четырех дублей покинула площадку, Зак встретил ее улыбкой и взглядом, понятным только ей, и они, тихо разговаривая, пошли опять в ее артистическую.

Глава 38

После работы они поговорили в гостинице с Мелом, тот был потрясен, но еще больше была потрясена Джейн, когда он их поздравил. Потом Мел спросил:

- Это мы придумали или вы?

- И те и другие понемногу, - засмеялся Зак, а Джейн, немного смущенная, объяснила, что малютка должен родиться в конце съемочного сезона, и это не повлияет на график работы.

- Это очень любезно с твоей стороны, - пошутил Мел. Похоже, он не сердился, только был несколько удивлен. - А ты уверена, что сможешь работать до конца?

- Почему бы и нет? - ответила Джейн и тут решила напрямую задать вопрос, который ее беспокоил весь день, несмотря на все сказанное Заком:

- То есть ты хочешь сказать, что не выгонишь меня?

- Думаю, что нет. Кроме того, я считаю, зрители от этого будут в восторге и полюбят тебя еще больше. Для сериала это здорово, но, что гораздо важнее...

Он посмотрел на них нежно и взял их за руки, словно детей:

- Представляю, как это здорово для вас обоих... На самом деле я вам завидую.

У Джейн словно гора с плеч свалилась. Мел заказал шампанское. Зак попросил его быть шафером. Свадьбу они намеревались сыграть недели через две.

Позже, в тот же вечер, Мел поделился новостью с Сабиной. Она изумилась:

- Как она в ее возрасте могла так подзалететь? Значит, хотела?

- Стало быть, хотела.

- Знаешь... Не могу я раскусить Зака... Сабина лежала на диване, отдыхая, радуясь возвращению к Мелу и к работе. Она звонила в Пало Алто и узнала, что Энтони чувствует себя неплохо. Теперь ей было с кем этим поделиться.

- Я готова была поклясться, что он "голубой".

- Выходит, ты ошибалась, - улыбнулся Мел.

Сабина пожала плечами:

- Выходит, так. Ты проголодался?

- Да.

Он с улыбкой оглядел Сабину.

- Только подожди заказывать ужин. У меня другая идея...

Она рассмеялась, откинула назад голову с золотистой гривой, протянула к нему руки и промурлыкала:

- Какая хорошая идея...

- Правда?

Мел легко поднял ее на руки и отнес в спальню, а после, много позже, позвонил вниз и заказал в номер шампанское, икру и омлет для двоих.

Глава 39

На следующее утро на съемочной площадке Сабина была в отличной форме, а Джейн напоминала чеширского кота - смеялась и шепталась в перерывах с Заком так, что даже режиссер несколько раз делал им замечания. Мел стоял в стороне и наблюдал за ними. Рейтинги были феноменально высокими, успех сериала превзошел все его ожидания.

Пока он смотрел, как Сабина репетирует с двумя "своими подчиненными", к нему подошел Билл. У него был грустный вид. Мелвин давно не видел его таким и, заглянув в глаза, обеспокоенно спросил:

- Что у тебя случилось?

- Можно с тобой поговорить?

- Конечно. В чем дело, Билл? Может, поговорим здесь?

Билл кивнул и затаил дыхание, видя, что приближается Габи. Он хотел сам побеседовать с Мелом и чувствовал, что должен был сделать это раньше. Тянуть больше было нельзя. Он решился:

- Не знаю, как ты к этому отнесешься...

- Что, со сценарием проблемы? - не мог понять Мел. Его сбил с толку виноватый вид Билла.

- Нет, сэр, - покачал тот головой. - Мы с Габи вчера вечером поженились.

Мел мгновение глядел на него, а потом расхохотался до слез. Они были как дети, все они.

- Я... Мел... Мы боялись, что ты можешь огорчиться.

- Почему ты так решил?

- Потому что, когда ты меня брал, ты спросил, холостой ли я.., и я тебе наврал...

- А теперь-то ты мне не врешь? Билл смутился:

- Конечно, нет. Мы просто подумали... Мы боялись... Габи не хотела устраивать пышную свадьбу, на которой бы настаивали ее родители.

- Ты счастлив?

Мел добродушно улыбнулся ему. В этот момент подошла Габи. Она увидела, что Мел улыбается, и ей сразу стало легко на душе.

- Да... Я...

Билл обнял жену за плечи. Мел поглядел на нее:

- А ты счастлива, Габриэла?

- Да, Мел, - просияла Габи, и было ясно, что она никогда не испытывала такого счастья.

- Ну тогда примите мое благословение.., оба.., все...

Он огляделся и увидел подходящих Зака, Джейн и Сабину.

- Я никогда не видел группу, в которой было бы столько секретов.., но дай вам Бог счастья, всегда.

Мелвин наклонился и поцеловал Габриэлу в щеку. Сабина, подбоченясь, притворно заворчала:

- Не трожь ее!

И подмигнула Мелу. Он шлепнул ее пониже спины, и они ушли, оставив молодоженов одних. На ходу, узнав от Мела новость, Сабина обернулась и весело подмигнула Габриэле. Та засмеялась и помахала ей. В это время раздался голос ассистента режиссера:

- По местам!.. По местам!.. Прошу занять свои места!..