"По воле судьбы" - читать интересную книгу автора (Блэйк Стефани)

Глава 3

– Так, значит, никто из вас не составит нам компанию? – еще раз спросил Дэвид своих приятелей, прежде чем отправиться к Мауна-Лоа.

– Ни за что на свете, – расплылся в улыбке Кеаве. – Когда я был помоложе, то налазился туда на всю оставшуюся жизнь.

Дэвид и Андрия распрощались и, вскинув на спины походные мешки, тронулись в путь.

– Хорошо, что не забыли захватить одеяла, – заметил принц. – На вершине отнюдь не жарко. А нам, кто знает, может, и ночь придется там провести.

– Неужели на этот вулкан так трудно подняться?

– Не то чтобы трудно. Просто подниматься придется довольно долго. Поэтому и назвали его Мауна-Лоа – Долгая гора. Склоны скорее пологие, чем крутые, но зато очень длинные.

Сначала они шли по изрезанной оврагами и руслами ручьев местности, сплошь заросшей высокой травой и кустарником, постепенно поднимаясь все выше и выше, к облакам, обрамлявшим вершину.

– У меня какое-то сверхъестественное чувство, – призналась Андрия, – как будто мы взбираемся на небеса. В Китае есть древняя легенда о том, как маленький мальчик влез на вершину самого высокого в мире дерева – и оказался в новой, незнакомой стране.

– Такие сказки есть, наверное, у каждого народа, – рассмеялся принц. – Пожалуй, добравшись до вершины, мы в некотором смысле тоже окажемся в новом, незнакомом мире.

Они остановились передохнуть в небольшой лощине, где пополнили запас воды из журчавшего внизу ручья. Когда они сели на заросший травой берег, Дэвид вдруг прислушался и поднес палец к губам:

– Ш-ш-ш… Тихо. Слушайте.

Андрия замерла, и вдруг откуда-то издалека до ее ушей донесся низкий рокот, похожий на звук приближающегося тайфуна.

– Что это?

– Быстрее! Наверх! – Дэвид схватил девушку за руку и бесцеремонно потащил вверх по склону за каменистый выступ.

Пораженная Андрия испуганно смотрела, как несколько мгновений спустя по лощине, сметая все на своем пути, пронесся ревущий поток воды.

– Где-то наверху прошел ливень, – объяснил Дэвид. – В горах ни на секунду нельзя забывать об осторожности.

Через какое-то время они двинулись дальше. Склон почти полностью утопал в густых облаках влажного тумана. Становилось прохладно. Вдруг – совершенно неожиданно для Андрии – они вырвались на яркий солнечный свет. Теперь чем выше они поднимались, тем дальше отступали облака позади них.

Когда они добрели до верхней границы леса, Андрия без сил опустилась на землю.

– Сегодня я больше и шагу не сделаю. Давайте разобьем здесь лагерь и заночуем.

– Хорошо. Пойду схожу за сучьями для костра.

Скоро на небольшой полянке весело трепетало пламя. Андрия придвинулась поближе и протянула над огнем озябшие руки. После захода солнца заметно похолодало.

– Что-то здесь совсем не похоже на Гавайи.

– Накиньте на плечи одеяло.

Дэвид достал из мешка банку британской тушенки, ловко открыл ее и вывалил в котелок. Хорошенько размешав мясо, он добавил к нему кучу всяческих овощей и пряностей: стручковые перчики чили, орехи кукуи, водоросли – лиму и ламинарию. Все было тщательно перемешано, выложено в половинки кокосовых орехов и поставлено запекаться на горячие угли.

– Для принца вы уж очень хозяйственный, – улыбнулась Андрия.

– Вы еще не отведали моих суши и саимина.

Мясо получилось восхитительным, и они с удовольствием запили его кофе, сваренным в кастрюле и сдобренным сахаром и имбирем.

Андрия, не слушая возражений Дэвида, помыла посуду в протекавшем рядом ручье.

– Я хочу отработать этот замечательный ужин, – улыбнувшись, объяснила она.

– Не дело будущей королеве исполнять обязанности служанки, – тонко улыбнулся Дэвид.

– Так же, как будущему королю заниматься приготовлением ужина, – парировала Андрия.

Они еще немного попикировались, пока девушка мыла и вытирала посуду. Дэвид убрал все обратно в мешки и подбросил сучьев в костер. Потом они завернулись в одеяла и, улегшись на спину, стали молча смотреть на бесчисленные мерцающие звезды. Черноту ночного неба наискось прорезала упавшая звезда.

– Загадайте желание, – сказал принц. – Боги подали вам знак. Они даруют одно желание.

«Пусть ко мне вернется мой любимый Люк».

– Ну так как? Загадали?

Андрия покрепче закрыла глаза и притворилась спящей.

Она проснулась от прикосновения к векам теплых солнечных лучей.

– На этот раз ничего дурного не снилось? – обратился к ней Дэвид, варивший на костре кофе.

– Для снов я была слишком уставшей. Просто умираю с голоду. Что у нас сегодня на завтрак?

– Плоды хлебного дерева, бананы, ананасы и пои.

Поели они быстро и продолжили восхождение к вершине Мауна-Лоа. Какое-то время путь их лежал через довольно густой лес, потом он остался позади, и они вышли на большой луг. Постепенно растительность делалась все более скудной, пока вокруг не воцарился унылый и бесплодный ландшафт, уже знакомый Андрии по вчерашнему восхождению на Килауэа.

Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Андрия начала испытывать чувство какого-то благоговейного ужаса. Несмотря на то что они взбирались все выше и выше, у нее возникло жуткое ощущение, что они с Дэвидом спускаются на дно огромной каменной чаши с ровными краями, а остров и океан поднимаются в небо.

– Я не могу в такое поверить! – воскликнула девушка. – Я же смотрю вверх, а вижу то, что должно быть в тысяче футов внизу, у нас под ногами!

– Я ведь говорил, что вы попадете в странное, перевернутое вверх дном место. В действительности ваши глаза просто сыграли с вами злую шутку. На такой высоте и в таком диком месте это обычное дело.

Андрия невольно прижалась к Дэвиду.

– Ничего не могу с собой поделать, Дэвид. Мне страшно.

– Не надо ничего и никого бояться, даже Пеле. Пошли, осталось совсем немного.

Через какое-то время Андрия немного привыкла, и все вернулось на свои места. Далеко внизу лежал остров, удивительно похожий на детскую картинку – зеленые квадратики полей; леса, превратившиеся вдруг в невзрачные кустики мха; необъятные плантации сахарного тростника, ставшие такими маленькими, что, казалось, могли быть стерты с лица земли одним движением большого пальца богини Пеле.

Наконец они достигли вершины и заглянули в продолговатый кратер, или котлован, как назвал его Дэвид. Там подземная сила ярилась еще сильнее, чем в бездонном колодце Килауэа.

– Адский котел!.. – задумчиво проговорила Андрия.

Дэвид живо подхватил мысль:

– Дьявольское варево из расплавленных скал и серы, обильно сдобренное громом и молниями. Теперь сомнений не остается – старушка сердита не на шутку и с минуты на минуту готова вспылить.

– Надеюсь, уже после того, как мы с нее спустимся, – зябко передернув плечами, проговорила Андрия.

Спать они легли неподалеку от края кратера, потому что там было теплее. Последнее, что запомнилось Андрии перед тем, как она заснула, было вишневое зарево, которое огнедышащее жерло отбрасывало на низко висевшие над горой облака.

На следующее утро Андрия проснулась как-то сразу. Облака опустились еще ниже, и все вокруг заволокло непроглядным туманом.

Внизу, в кратере, облака лениво ползли над огненным озером, и казалось, что бездна заполнена пухлыми комьями ваты.

Андрия обхватила себя руками за плечи.

– Такое чувство, будто, кроме нас, в мире больше никого не осталось.

– Тогда вам ничего не остается, как выйти за меня замуж, – рассмеялся Дэвид.

Они смотрели, как величаво поднимающееся солнце пробивается сквозь плотную пелену тумана, разгоняя ее своими лучами. «Как будто кто-то огромными неловкими пальцами пытается осторожно раздвинуть шторы», – мелькнуло в голове у Андрии. Воздух заполнили неверные, ускользающие разноцветные тени, и девушка вдруг вспомнила о цветных витражах в церкви, от игры света в которых захватывало дух. На глазах у нее заблестели слезы.

– Это так красиво, что сейчас расплачусь.

Когда он привлек ее к себе, Андрия не стала противиться.

– Я не могу видеть твоих слез, – шепнул Дэвид и принялся целовать ее мокрые глаза, щеки, нос, а потом и губы.

Все ее тело, одеревеневшее от ночи, проведенной на жестком и холодном каменном ложе, чудесным образом наполнилось теплом и нежностью. Стремительно бегущая по жилам кровь с легкостью умчала все предостережения рассудка. Руки Андрии сами собой обвили шею Дэвида, а тело жадно откликнулось на его призыв.

– Иди ко мне. – Принц подвел Андрию к тому месту, где он спал, и мягко опустил ее на свое одеяло. Потом лег рядом и укрыл их обоих одеялом Андрии. Мучительно медленно он начал ее раздевать, расстегивая по очереди пуговицы на рубашке и не спеша стягивая с нее бриджи.

Дэвид нежно коснулся ее груди через тонкую нижнюю сорочку. Потом рука его скользнула по мягкому округлому животу вниз и проникла под пояс панталон. Пальцы Дэвида начали играть мелодию любви на самом нежном инструменте, какой только создавал Господь Бог.

– Сними одежду… Быстрее! – В голосе Андрии трепетала с трудом сдерживаемая страсть.

Дэвид с радостью подчинился и вытянулся рядом с девушкой. Ее нетерпеливые пальцы отыскали налившийся силой орган любви и нежно огладили его.

– Быстро! – выдохнул Дэвид. – Пока я…

Остальные слова его потонули в неистовом, оглушительном биении крови у нее в ушах. Бедра ее сами собой широко и радостно раскрылись, подобно цветку, что приветствует первые теплые лучи утреннего солнца. Андрия рукой помогла Дэвиду выбрать верный путь и легко приняла в себя всю страсть его напора. Наслаждение было полным и немыслимо сладким.

В их близости, осененной божественной красотой нежнейшей утренней зари, разгоравшейся над вершиной твердыни Пеле, было такое блаженство, какое Андрия испытала лишь однажды – в тот невообразимо далекий день, когда ее первый и последний раз любил Люк.

Все исчезло в ослепительной вспышке исступленного наслаждения.

– Дэвид, теперь я знаю, что могу любить тебя, – едва придя в себя от пережитого, прошептала Андрия. Душа ее пела, упиваясь счастьем.

– Моя единственная! Я самый счастливый человек на свете! – Принц принялся жарко целовать ее лицо, шею, груди, живот, бедра… Наконец он жадно приник губами к ее лону, и Андрия, сжав бедрами его голову, криком радости возвестила о возрождении любовного восторга. И она тоже щедро оделила его любовью, не оставив без ласки ни одного дюйма его тела.

Наконец пресытившись, они обнялись и затихли под одеялом.

– У нас будет такая свадьба, какой еще не было на островах, – заявил Дэвид.

– Для начала тебе придется попросить моей руки у Калеба Каллагана, – шутливо поддела его Андрия. – По-моему, это принято везде, не так ли?

– Я уверен, он будет только рад, что его подопечная однажды станет королевой.

– Однако ты очень высокого мнения о себе. Ты же рассказывал, что не являешься чистокровным потомком семьи Камехамеха.

– Впереди меня по прямой линии только брат короля, мой дядя Лот, – ответил принц и нахмурился. – Нет, это неправда. Для полноты картины следует упомянуть еще принца Вильяма Канаина. Его семья происходит от самого Камехамехи Великого. Впрочем, это не суть важно. Вильям слишком хилый и безвольный.

Глаза Дэвида горели таким честолюбием, что Андрия даже немного встревожилась.

– Неужели королевский трон так много для тебя значит?

– Взойти на трон, когда ты для этого предназначен самим рождением, – это долг. А теперь, радость моя, одевайся, нам пора трогаться в обратный путь.

Перед уходом Дэвид швырнул в кратер приличных размеров булыжник и речитативом прокричал:

– О Пеле, благодарю тебя за дар твой – Андрию! Если бы не твои чары, она не пала бы жертвой моего обаяния.

Андрия была задумчива и молчалива. От одного слова, которое он только что произнес, в душе шевельнулась неясная тревога. Жертва. Алтарь королевской власти ненасытен. Девушка подняла глаза к бездонному голубому небу и вознесла безмолвную молитву:

«Прости меня, возлюбленный мой. В душе я всегда буду принадлежать тебе, и только тебе. Но есть земные радости, которые нельзя отрицать. Я одинока. Мне не хватает человеческого тепла. Мне нужно дружеское общение. Я хочу быть любимой».

Неделю спустя Андрия была представлена королевской семье во дворце в Каилуа-Кона.

Сам дворец, как и предупреждал ее Дэвид Калакауа, ничем не походил на то, что люди обычно понимают под королевскими апартаментами. В нем не было ни сверкающих хрустальных люстр, ни коридоров с вереницей зеркал по обеим стенам, ни полированного мрамора, ни серебра, ни драгоценных камней. Дворцом гордо назывался самый обыкновенный двухэтажный городской особняк, построенный в георгианском стиле и обставленный мрачноватой и строгой викторианской мебелью.

Королева Эмма и принцесса Лилиуокалани, сестра Дэвида, выглядели под стать обстановке. Кроме полинезийских черт лица и цвета кожи, все остальное в их внешности вполне соответствовало английской ориентации семьи: строгие, отделанные оборками юбки и застегнутые под горло кружевные блузки с длинными рукавами.

По такому торжественному случаю Андрия сменила легкомысленную гавайскую одежду на чопорное, приличествующее моменту платье.

Королева Эмма оказалась статной матроной с туго затянутой в корсет полной грудью. Ее проницательные черные глаза оценивающе прошлись по юной китаянке.

– Да вы, милочка, просто красавица. – Она повернулась к Дэвиду и с нежностью добавила: – Мой племянник умудряется отыскивать хорошеньких девушек везде, где бы он ни оказывался, даже на вершине Мауна-Лоа.

– Моя царственная тетушка Эмма, позволю себе заметить, что я встретил Андрию по дороге в Хило. Мысль подняться на Мауна-Лоа пришла уже потом. Я просто доставил себе удовольствие удовлетворить ее каприз.

Андрия послала ему нежную улыбку, но ее находчивый ответ был не лишен колкости:

– Я отнюдь не просила принца потворствовать моим прихотям, ваше величество. Принц Дэвид сам настоял на том, чтобы сопровождать меня на вершину.

– Браво! – воскликнула сестра принца и захлопала в ладоши. – Дэвид порой бывает самым настоящим напыщенным ослом, но мы его все равно любим, хотя самомнение у него – не приведи Господи!

Она подскочила к брату и звонко чмокнула его в щеку.

Принцесса Лилиуокалани была невысокой, складненькой девушкой с длинными черными волосами, убранными наверх и скрепленными золотыми гребнями, инкрустированными слоновой костью. Носик у нее был вызывающе вздернут, а широко расставленные огромные глаза привлекали своей глубиной и живостью. Она и Андрия понравились друг другу с первого взгляда.

– Ты должна называть меня Лили, – проворчала она, когда Андрия в очередной раз обратилась к ней как к принцессе.

Вскоре служанки, одетые, как английские горничные, подали чай и пирожные.

После обмена традиционными любезностями и рассказа Андрии о перенесенных ею невзгодах, предшествовавших ее появлению на Гавайях, Дэвид перевел разговор на более личное:

– Король, как всегда, бродит по окрестностям?

– Сейчас нет. Он совсем недавно вернулся из поездки по главным островам, цель которой – убедить народ поддержать его в борьбе против сторонников аннексии.

– Я более чем уверен в его успехе, – безапелляционно заявил Дэвид и произнес длинную фразу на своем родном языке.

– Жизнь страны упрочивается справедливостью, – с ходу перевела Андрия.

Королева Эмма воззрилась на девушку, не скрывая удивления:

– Дитя мое, вы знаете наш язык?

– Мне пришлось выучить несколько слов, чтобы разговаривать с нашими работниками.

– Не вздумайте ей поверить. У этой девушки ум, как губка. У нее природная способность к языкам. Английский, французский, испанский, само собой, китайский, теперь добавился и гавайский, а он, между прочим, дается не всякому.

Королева Эмма задумчиво посмотрела на Андрию:

– Вы, наверное, участвовали и в религиозных обрядах?

– Да, когда жила в мормонской миссии.

– Я принадлежу к епископальной церкви, но всегда восхищалась мормонами, – сказала королева. – Ведь мы, по существу, веруем в одно. Мы веруем в Бога, в Вечного Отца, и в Иисуса Христа, Его Сына, и в Святого Духа. Сейчас мы с королем Камехамеха хотим открыть здесь Королевскую больницу и англиканскую церковь. Совсем недавно в Соединенных Штатах совет по делам миссий постановил, что Гавайские острова вправе выйти из-под опеки христианских миссий, и тем самым вся просветительская работа передается в ведение местного совета. Скажите мне, Андрия, как вы посмотрите на то, чтобы стать моей помощницей в этой работе? Ваше знание языков просто бесценно, не говоря уж о вашем очевидном живом уме и прилежности.

– Ты забыла упомянуть еще и ее красоту, тетя Эмма, – слегка съязвил Дэвид.

От волнения Андрия с трудом подбирала слова для ответа.

– Ваше величество, я глубоко польщена вашим доверием и высоким мнением о моих способностях.

– Так вы подумаете над моим предложением, милочка?

– Можете не сомневаться, это большая честь для меня. Я посоветуюсь с моим опекуном мистером Калебом Каллаганом и тогда приму окончательное решение. Вы не возражаете?

– Нисколько, моя дорогая. Вот выпейте еще чашку чаю и обязательно попробуйте эти изумительные сандвичи с огурцами.

– Я не ослышался и здесь было произнесено имя Калеба Каллагана? – донесся низкий голос из-под арки.

Андрия обернулась и увидела высокого, величественного мужчину, который мог быть только королем Камехамехой Четвертым, настолько благородным был весь его облик.

Одет он был, как английский денди – в светло-коричневые брюки и темный, строгого покроя пиджак с бархатным воротником и шелковыми лацканами. Белоснежную белизну его рубашки подчеркивал завязанный бантом широкий галстук.

Дэвид и женщины поднялись со своих мест и учтиво поклонились королю. Тот досадливо махнул рукой:

– Бога ради, мы же не на людях! Нет нужды все время напоминать мне о королевских обязанностях.

Камехамеха поцеловал супругу в щеку и обнял принца Дэвида.

– Дэвид, мой мальчик, я уже успел по тебе соскучиться! Чем занимался все это время?

– Путешествовал. Англия, Европа…

– Англия… – ностальгически вздохнул король. – Мне так хочется перед смертью еще раз съездить в Лондон. Театры, концертные залы… Пиккадилли… Букингемский дворец… Кстати, ты был удостоен аудиенции у королевы Виктории?

– Боюсь, что разочарую вас, ваше величество, – улыбнулся племянник короля. – Дело в том, что мы – Кеаве, Лакана и я – соблюдали инкогнито. Таращили глаза совсем как простые путешественники. Вы же знаете, я ненавижу все эти протоколы.

Король слегка нахмурился:

– Подобная нелюбовь недостойна будущего короля, мой мальчик.

– Право слово, дядя, это еще очень далеко! – рассмеялся Дэвид. – Так что я еще немного побуду повесой в духе старой матушки Европы. – В его глазах мелькнули озорные огоньки. – Буквально на днях я неплохо поохотился в глубине острова, неподалеку от Хило.

– Поохотился? И как, успешно?

– Не то слово.

– Чем можешь похвастаться?

– Вахини… До сих пор не верю в свою удачу. Дядя, с огромным удовольствием хочу представить вам мисс Андрию Каллаган.

Королю явно пришлась по душе восхитительная китаянка. Он благосклонно принял ее глубокий реверанс и, склонившись к руке девушки, поцеловал ее.

– Мисс Каллаган, молва не стоит на месте. На всех островах до меня доходили слухи о вашей несравненной красоте, и теперь я вижу, что это отнюдь не преувеличение. Напротив, для вашей красоты нет достойных слов.

Андрия густо покраснела.

– Вы меня перехвалите, ваше величество, – сверкнула глазами девушка. – У Дэвида подобные преувеличения получаются гораздо лучше.

Когда стих общий смех, король Камехамеха посерьезнел:

– Должен сказать, что причина, по который мы, к моему искреннему сожалению, не встретились раньше, кроется в весьма натянутых отношениях между вашим опекуном мистером Каллаганом и королевским правительством.

– Я все понимаю, ваше величество, и это очень печально.

– Однако должен заметить, что сына мистера Каллагана я нахожу исключительно обаятельным юношей.

– Что? Его сына? – Андрия поднесла руку к горлу.

– Да, Люка Каллагана. Как и его близкого друга Джона Йе. Этот достойный юноша, кстати, является моим советником и занимает пост министра труда.

У Андрии начала кружиться голова. Девушка пошатнулась, и Дэвид со всех ног бросился к ней:

– Что случилось, Андрия? Ты вся побелела. Тебе нехорошо?

– Я… Мне лучше присесть, – слабым голосом ответила она.

Девушка обессиленно опустилась на диван, и король с королевой подсели к ней.

– Я сказал что-то не то, дитя мое? – обеспокоенно спросил король.

Она подняла на него умоляющий взгляд:

– Люк… Значит, Люк Каллаган жив? Вы его видели?

– Конечно. Когда они с Джоном приехали в Оаху, он тяжело заболел дифтерией и несколько недель находился буквально между жизнью и смертью. Но, к нашей радости, теперь он совершенно здоров и с большой выгодой выращивает ананасы на острове Ланаи. – Король был явно сбит с толку. – Вы хотите сказать, что за все это время он ни разу не связался со своим отцом?

В каком-то тумане Андрия медленно покачала головой:

– Нет… Ни разу. Я ничего не понимаю. Может быть, он даже и не знает, что мы здесь.

– Да нет, ему прекрасно известно об этом. Если мне память не изменяет, между Люком и его отцом были весьма прохладные отношения. Джон Йе как-то мельком упомянул об этом. Не знаю. Это не мое дело.

Андрия с трудом сглотнула застрявший в горле комок.

– А вы уверены, что Люк знает о моем присутствии здесь?

– Да, он об этом знает. Вообще-то он направлялся в Соединенные Штаты, чтобы найти вас. Но судно, на котором он плыл, попало в жестокий шторм и потерпело крушение милях в двухстах от Оаху.

Андрия страдальчески поморщилась и с неподдельной болью в голосе спросила:

– Тогда почему он, зная, что я здесь, не приехал за мной?

Король Камехамеха в явном замешательстве посмотрел на королеву. Потом откашлялся и ответил:

– Боюсь, что мистер Уайли, наш министр иностранных дел, был неверно информирован о вашем положении в семье Каллагана, когда вы переехали на острова.

– Это как понимать?

– Дело в том, что в эмиграционный реестр вы занесены как жена Калеба Каллагана.

– Жена? – недоверчиво переспросила Андрия. – Как такое могло случиться?

– Это ускорило получение для вас разрешения на въезд на Гавайи. Позволило избежать, так сказать, канцелярской волокиты.

– Жена, – безжизненным тоном повторила девушка. – И Люк поверил в это… Как он мог? Это же полный бред. Ваше величество, мне нужно увидеть его и сказать правду. – Она поднялась с дивана, подошла к принцу и схватила его за плечи: – Дэвид, ты поможешь мне добраться до Ланаи?

Лицо Дэвида Калакауа приняло каменное выражение, и он сурово сжал губы.

– Дэвид, пожалуйста.

– Ты так любишь этого человека?

– Всем сердцем! – Внезапно Андрия поняла, что он должен сейчас о ней подумать. – О, Дэвид, понимаешь, я…

Что она могла сказать человеку, которому совсем недавно отдалась, который открыто признался ей в вечной любви и пообещал сделать ее королевой? Андрию переполняли боль утраты и ужасный стыд за себя. Дэвид – прекрасный человек. Благородный человек! Человек безупречной честности.

Дэвид заставил себя улыбнуться. Голос его был полон нежности и понимания:

– Конечно, я помогу тебе разыскать Люка Каллагана. Моя яхта в твоем полном распоряжении. Мы можем хоть сейчас отправиться, куда ты пожелаешь, моя…

Выговорить «дорогая» он не сумел.

На пороге появилась служанка:

– Ваше величество, прибыл мистер Йе. Говорит, что вы его ждете.

– Прекрасно. Пусть войдет! – Повернувшись к домашним, король пояснил: – Как вы знаете, число жителей острова продолжает уменьшаться, тогда как промышленность развивается стремительно. Мистер Йе и правительство готовят проект закона, который позволит привлечь сюда рабочую силу из Китая, Японии и португальских колоний. А вот и он сам!

Потрясение, которое испытала Андрия при виде Джона Йе, было едва ли не большим, чем от известия о чудесном спасении Люка Каллагана. Рот у нее непроизвольно округлился, а язык буквально прилип к нёбу.

Джон холодно посмотрел на нее и заговорил по-китайски, назвав девушку настоящим именем:

– Вот мы и встретились снова, Сун Инван! Много воды утекло.

К Андрии наконец вернулся дар речи.

– Тондлон, так ты теперь Джон Йе? Тондлон, я только что узнала, что Люк жив, что он здесь, на Гавайях. У меня голова кругом идет, и я ничего толком не могу понять. Но как он мог остаться в живых, когда я сама видела, что ты застрелил его на глазах у бандитов?

– Я немного схитрил, чтобы спасти ему жизнь. Впрочем, это не важно. Все осталось в прошлом. – Он поджал губы. – Какое-то время назад нам стало известно, что ты здесь. – И ледяным тоном он добавил: – Вместе со своим мужем Калебом Каллаганом.

Андрия бросилась к Джону и схватила его за лацканы темного делового пиджака.

– Это ужасная ошибка! Я только что сказала об этом королю. Ни раньше, ни теперь я никогда ни секунды не была женой Калеба. Он действительно спас меня, выкупив из борделя в Сан-Франциско, когда узнал, что мы с Люком любим друг друга. Он сделал это ради сына и все это время обращался со мной, как со своей дочерью. – И тут до нее дошло. – Калеб думает, что Люк умер, точно так же, как и я была в этом уверена с того страшного дня в миссии. Тондлон! Калеб любит своего сына! Это так жестоко – не дать знать отцу и мне о своем спасении!..

– Люк думал, что для всех будет лучше, если его станут считать мертвым. Он переменил имя и теперь зовется Люк Дженнингс.

– Это бессердечно! Глупо! Бессмысленно! – в отчаянии затрясла головой Андрия. – Как он мог поверить, что я вышла замуж за его отца? Как он мог быть таким слепым?

– Люк не единственный, кто продолжает верить, что ты третья жена Калеба… или любовница – называй как хочешь. Многоженство здесь, на Гавайях, не очень-то приветствуется. И потом сам Калеб ничего не сделал, чтобы это опровергнуть.

Пораженная Андрия окаменела:

– Ты хочешь сказать, что Калеб давал всем понять, будто он и я… – У нее прервался голос. – Я не верю, что он способен на подобную ложь.

Джон пренебрежительно пожал плечами:

– Это долгий и пустой разговор. Понимаешь, Андрия, Люк женат на гавайской девушке.

– Тондлон, это неправда!

– Меня зовут Джон Йе! – раздраженно сказал он. – Тондлон, как и Люк Каллаган, остался в прошлом. Мой тебе совет, Андрия, – не буди спящую собаку.

– Нет! Нет! Я никому его не отдам! Ты нарочно лжешь мне, чтобы мы с ним не увиделись! Ты никогда не любил меня, Джон Йе! – Она замахнулась сжатым кулачком, собираясь ударить его, но Дэвид успел перехватить ее руку.

– Андрия, не вини этого человека в своей беде. Признаюсь, что и я до тех пор, пока не познакомился с тобой, как и большинство, считал все эти разговоры об опекунстве жалким фиговым листком, призванным скрыть ваши подлинные отношения с Калебом Каллаганом.

– Дэвид!.. – Лицо Андрии покрыла мертвенная бледность, ноги ее подкосились, и девушка безвольно повисла на руках принца, уйдя в спасительное беспамятство.