"Чародей в ярости" - читать интересную книгу автора (Сташефф Кристофер)

ГЛАВА 5

Когда они вошли в селение, Корделия издала счастливый вздох. – Ведь приятно, что скверный старый колдун знает, что мы идем на него!

– В самом деле, – пробормотал Род. – Таким образом он может хорошенько подготовить нам чудесный прием! Почему тебе это нравится, милая? Потому, что можно летать?

– О, да!

– Мне совсем не нравится маскироваться, папа, – объяснил Джефри.

Род смерил сына оценивающим взглядом. – Да, полагаю тебе такое не по нраву, даже когда понимаешь, что это необходимо.

– Конечно, знаю, – вздохнул мальчик. – И все же это меня тяготит, папа.

– Понимаю, – нахмурился Род. – А вот меня беспокоит, каким образом Альфар обнаружил нас, несмотря на нашу маскировку.

Семья продолжала идти в задумчивом молчании некоторое время. Затем Гвен сказала:

– Всем известно, что у Верховного Чародея есть жена и четверо детей; одна девочка и трое мальчиков.

– Ты что предполагаешь, – нахмурился Род, – что они велели своей фокуснице нападать на всякую семью, пробирающуюся на север? – Взгляд его стал рассеянным. – Конечно, надо полагать на север идут не так уж много семей, а возраст детей ни для кого не секрет...

– Это кажется маловероятным, – признала Гвен.

– И следовательно, надо смотреть глубже. Но ведь мы узнали бы об этом, не так ли? О чудовищах, нападающих на семьи...

– Вряд ли, если ведьма и ее чудовища побеждали, – указал Джефри.

– Но при первом знакомстве ведьма увидела бы, что те семьи не обладают никакими магическими способностями! – возразила Корделия. – И тогда она, наверняка, отозвала бы своих чудовищ.

Глаза Джефри сделались стальными. – Не отозвала бы, если хотела быть уверенной, что до короля не дойдет никаких известий.

– Стратегия у них именно такая, – согласился Род.

– Но – убивать детей? – охнула Корделия.

– Их не назовешь милыми людьми, – процедил сквозь зубы Род.

Дети смолкли на несколько минут переваривая неприятные сведения. Наконец, Грегори указал:

– Мы ведь этого не знаем, папа.

– Да, но я не стал бы этого исключать, имея дело с ними. И все-таки, все кажется немножко неординарным.

– Возможно, они выставили часовых, – предположил Джефри.

– Да, – кивнул Род, – очень может быть, но каких часовых? Мы же не видели никаких стоящих в дозоре солдат в ливрее Альфара. Значит, если у него есть часовые, то они замаскированы. И, полагаю, они знают, как мы выглядим...

– Э, нет! – воскликнул Магнус хватая Рода за запястье. – Им просто-напросто нужно быть...

– Телепатами! – Род стукнул себя по лбу ладонью. – Конечно! Достаточно расставить читающих мысли на всех главных дорогах, даже на пастбищах, если уж он такой подозрительный. И их будет невозможно заметить! Они могут быть, кем угодно – проезжающим на телеге фермером, слугой на кухне, купцом и его возчиками...

Дети стали оглядываться кругом, внезапно насторожившись.

– ... и их будет почти невозможно засечь, – закончил Род, – поскольку им требуется всего-навсего сидеть, широко открыв свой мозг для улавливания любой отбившейся мысли!

– Мы могли бы замаскировать свои разумы, – задумчиво произнес Джефри.

– Да, но мы этого не сделали. – Род покачал головой. – Кроме того это не так легко как кажется. Вы начинаете достигать весьма неплохих успехов по этой части... – Он поймал взгляд Гвен. – ... всякий раз, когда делаете что-нибудь, о чем не хотите дать узнать мне или маме.

Дети обменялись быстрыми, виноватыми взглядами.

– Конечно, мы с мамой добиваемся еще больших успехов по части зондирования ваших голов, – продолжал Род. – Поэтому, это служит для всех нас хорошей тренировкой. Возможно, это не плохая идея.

– Он усмехнулся. – Пошарьте-ка в своих головах, дети.

Все четыре лица мгновенно сделались бессмысленными, глаза их теряли фокус.

– Нет, нет! Не сейчас! Я хочу сказать, если они слушали нас, то услышат нас сейчас, и просто сотрут свои мысли и начнут думать маскировочные думы! Вам надо поймать их, когда они будут не готовы и захватить врасплох. Слушайте и зондируйте мозги, ища их всякий раз, когда вам взбредет в голову.

– Но разве они не будут всегда замаскированы для нас, папа? – возразила Корделия.

– Только не в тех случаях, когда они пытаются слушать ваши мысли, – объяснил Род. – Они не могут делать одновременно и то и другое – маскироваться и слушать. Вы сами это пробовали и знаете.

На этот раз, дети обменялись восторженными взглядами. Сколько же все-таки знал папочка такого, чего они не знали?!

– Постарайтесь застать их врасплох, – повторил Род.

Дети философски вздохнули.

– Знаю, знаю, – проворчал Род. – Ох уж этот непредсказуемый папочка! Сперва говорит делайте, а потом запрещает! Поэтому сопоставьте указания – иногда делайте, а иногда нет. – Он поднял взгляд.

– Вот это да, какой там хороший конь. Думается, я украду его.

Потрясенные дети так и ахнули. Негодующе глянули на отца. – Ты не можешь его украсть, папа, – строго сказал Грегори. – Он и так уже твой.

– Ведь так же еще удобней, не правда ли? – А себе под нос пробормотал:

– Очень мило с твоей стороны выйти нам навстречу, Старый Железняк. Как насчет того, чтоб я проехал на тебе часть пути?

– Укачало, Род?

Но проехались на нем Гвен и Корделия до трактира. И трактирщик оказался очень любезен, коль Род привлек его внимание.

Это было нелегко. Оставив семью у двери, Род зашел в трактир приготовившись к неприятной сцене. Он увидел жилистого человека в завязанном вокруг пояса засаленном фартуке, ставящего на стол двойную пригоршню кружек и собирающего с обедавших медяки. Когда он повернулся, взгляд его упал на Рода. – Ступай своей дорогой, – приказал он, продолжая свое дело. – Мы не подаем милостыню. – И зашагал было в кухню.

– У меня есть деньги! – окликнул его Род.

Трактирщик продолжал идти.

Род обогнул его и сунул под нос трактирщику кошель, распахнув его. Тот остановился, нахмурясь. Постепенно его взгляд остановился на кошеле.

Род вытряхнул на ладонь несколько монет. – Видишь? Серебро. Настоящее.

Трактирщик нахмурил лоб, глядя на монеты так, словно те были насекомыми. Затем его лицо просветлело. Он взял двумя пальцами одну из монет, держа ее перед своим носом и разглядывая так, словно та была какой-то новой разновидностью жучка, потом деловито положил ее на зуб и прикусил.

– Закуска? – не удержался от ехидства Род.

– Серебро, – трактирщик казался озадаченным этим.

– Натуральное, – согласился Род.

Трактирщик смотрел на Рода. – Ну, и что?

Род произнес:

– Мы хотели бы что-нибудь поесть.

– Мы? – трактирщик оглянулся по сторонам, осматривая стены и углы.

– Мои жена и дети, – объяснил Род. – Я думал вы не захотите видеть нас в трактире.

Трактирщик некоторое время подумал, а затем кивнул, хмуря брови. Род был удивлен, как такой человек вообще ухитрялся извлекать прибыль. Наконец, трактирщик заговорил. – Разумно. – Он продолжал кивать. – Разумно. – А затем снова кинул взгляд на Рода. – И что же вы желаете отведать?

– О, мы непривередливы. Нас вполне устроят большая миска тушеного мяса, тарелка колбасы, пара буханок хлеба, кувшин молока и кувшин эля. О, и конечно же, шесть пустых чашек. И шесть ложек.

Трактирщик, понимающе, кивнул. – Тушеное мясо, колбаса, хлеб, молоко и эль. – Он повернулся и пошел, все еще кивая. – Тушеное мясо, хлеб, молоко и эль. – И направился к кухне вновь и вновь повторяя этот перечень блюд.

Род глядел ему в след. А потом пошел к выходу за Гвен и ребятами.

Он нашел их сидящими под старым, широким дубом с огромной раскидистой кроной. – Нам дадут поесть, муж? – Судя по ее голосу, Гвен это, в общем-то, не волновало.

– О, да. – Род поджал под себя ногу и уселся рядом с ней, привалившись спиной к стволу. – Трактирщик стал очень любезен, когда попробовал на зуб наше серебро и обнаружил, что это не сплав олова со свинцом.

– Что же тогда тревожит тебя?

– Честно говоря, дорогая, ему было, в общем-то, на... – Род взглянул на окружавшие его внимательные лица и закончил – ... наплевать.

– Безусловно, Тюдору недостает обходительности, – сказал входящий со своими спутниками в трактир рослый мужчина.

– Да, мне больно говорить об этом, но наш благородный граф всегда был сквалыгой, – ответил его спутник. – А вот колдун Альфар – все говорят о его щедрости.

Они прошли в трактир. Род сидел, уставясь в пространство.

Магнус выразил в словах, что чувствовал. – Они выступают против собственного лорда?

– Выступают, – прошептала, глядя огромными глазами Гвен.

– И публично! – изумился Род. – Я хочу сказать, крестьяне и раньше выступали против своих правителей, но все делалось скрытно. При всем, что они знают, мы могли быть... – У него иссякли слова.

– И все же их лорд, видимо очень злой, если на него жалуется его народ! – воскликнула Корделия.

– Могли его люди так легко потерять веру в него?

– Обычно, это быстро не делается, – мрачно отозвался Род. – Но мы ведь отправились сюда не потому, что дела тут обстояли благополучно.

К ним просеменила служанка, несшая поднос с едой. Лицо у нее было испачканным, а передник засаленным. От мытья посуды, – догадался Род. Он подобрался, готовясь к пренебрежению, которое привык встречать со стороны крестьян, и напомнил себе, что всем требовался кто-то, на кого они могли смотреть свысока. Возможно, именно потому они, действительно, и нуждались в лудильщиках.

Но служанка лишь держала поднос, опустив его так, чтобы они могли дотянуться до него. Она покачала головой с недоумением. – Лудильщики! Почему хозяин уделяет добрую еду лудильщикам?

Род осторожно взял тарелку и понюхал. По лицу его расползалась восторженная улыбка. – Эй! А она и впрямь добрая!

– Можно мне? – Магнус сидел, не шевелясь, положив руки на колени. Так же сидели и другие дети, но глаза их так и пожирали еду на подносе.

– Ну, да... удивительно. – Посудомойка, казалось, поразилась их дисциплинированности.

Магнус схватил блюдо. – Можно мне? – крикнула Корделия и двое младших бухнули хором:

– Можно мне? – вслед за ней.

– Удивительно, – сказала, моргая, служанка и три ручонки схватились за блюда.

Род передал тарелку Гвен и снял с подноса огромную миску с тушеным мясом, а затем кувшины.

– Возьмите себе чашки, дети. – Гвен сгребла две оставшиеся кружки и ложки.

Судомойка выпрямилась. Между бровей у нее пролегла глубокая борозда. – Странные вы лудильщики.

Она пыталась думать, сообразил Род – и пыталась очень усиленно, если б ей не мешала умственная ограниченность. – Все еще гадаешь, почему твой хозяин подает нам больше, чем кухонные остатки? – обратился к ней Род.

Лицо ее просветлело. – Да. Именно о том я и думала.

– По самой веской из причин, – заверил ее Род.

– Мы заплатили серебром.

Она медленно подняла голову, рот ее открылся, округлившись. – О! Да, понимаю. – И все еще кивая, засеменила обратно на кухню.

– Почему она не спрашивает, откуда взялись серебряные деньга у каких-то лудильщиков, пап? – поглядел ей в след Магнус.

– Я надеюсь, что она додумается до этого вопроса, когда доберется до кухни...

– Отчего она так туго соображает, папа? – Озабоченно спросила Корделия.

Род покачал головой. – Не только она, милочка. Трактирщик тоже такой же. – Он, нахмурясь, поглядел вслед судомойке.

Мимо них неторопливо прошли к двери трактира двое мужчин с седеющими висками в парчовых накидках.

– Нет, но наш граф хочет управлять всей нашей торговлей, – говорил один. – Попомни мои слова, в скором времени он будет указывать нам, какие товары нам нельзя продавать, так как он предоставляет разрешение на торговлю только тем купцам, которые к нему подлизываются.

– Да, и, вероятно, заберет в налог половину наших прибылей, – согласился другой, но говорил он довольно безразлично.

Они прошли в трактир, оставив Рода ошарашенным услышанным. – Это наглая ложь, какую я слышал с тех пор, как сюда прибыл! Граф Тюдор настолько не вмешивается в экономику, что можно даже подумать, будто ему наплевать на нее!

– Народ доверяет любым слухам, – предположила Гвен.

– Да, но бизнесмены проверяют их, а эти двое были купцы. Если они не будут руководствоваться фактами, то попросту обанкротятся.

Во двор трактира проследовала вереница ослов с низко опущенными головами, усталых от тяжелых тюков. Погонщики кричали им последние приказы, когда мимо семейства Гэллоугласов к ослам неторопливо прошли трактирные конюхи, болтая между собой. – Говорят колдун Альфар человек справедливый.

– Да, и вдобавок щедрый. Я слышал, тем кто попал под его власть больше не нужно беспокоиться ни о еде, ни о выпивке.

Первый печально покачал головой. – Нашего графа Тюдора мало волнует бедный люд.

– Они спятили? – прошипел Род. – Да Тюдор практически государство всеобщего благоденствия!

– Все так, как ты говоришь, – задумчиво произнес второй. – Но, по крайней мере, наш граф не накладывает на крестьян такие подати, что крестьянам остается ходить в лохмотьях да жить на хлебе и воде, как это делает герцог Романов.

– Да полно заливать-то! – кипел от злости Род. – Никто никогда не считал, будто Романов был ходячей благотворительностью, но он понимает, что крестьяне ничего не смогут производить, если будут умирать с голоду.

Но в глазах у Грегори возникло отстраненное выражение. – Папа, мне не нравится ощущение их разумов.

Гвен перестала черпать тушеное мясо и уставилась в пространство, И медленно кивнула, – Там что-то есть... – Затем глаза ее расширились. – Муж, оно давит, у меня в голове!

Все дети мигом уставились в пространство.

– Эй! – в тревоге рявкнул Род. Он хлопнул в ладоши и резко скомандовал. – Проснитесь! Если здесь что-то безобразничает с людскими мозгами, оно может быть опасным!

Все вздрогнули, а затем сфокусировали взгляды на отце, – Все точно, как говорит мама, – доложил Магнус. – Что-то давит здесь на разумы всех людей и на наши тоже. Только в наши оно не может проникнуть.

– Значит оно знает о нас все, что ему нужно знать, не так ли? – проворчал Род. Он нахмурился и пожал плечами. – С другой стороны, оно и так уже это знало. Ну-ка, мне надо почувствовать это самому.

Для него это было не так легко, как для Гвен и ребят. Они с детства росли с экстрасенсорными способностями, и могли читать мысли с такой же легкостью, как слушать птичье пение. Но дремлющие способности Рода были высвобождены всего три года назад. Ему пришлось закрыть глаза, сосредотачиваясь на образе глухой серой стены, давая своим мыслям замереть, и прекратиться. А затем, когда к нему в мозг начали вступать мысли других людей, он опять открыл глаза, в то время, как его мозг читал мысли.

Но на этот раз ему не пришлось долго ждать. Он почувствовал это, прежде, чем услышал мысли другого лица. А услышав, понял, что эти мысли идеально резонировали с напряжением. Это была текущая волна, укачивающая, утешающая, убаюкивающая. Но на том летаргическом мозговом массаже было смодулировано ощущение смутного беспокойства и подозрения, а внутри этой модуляции прокатывалось центральное убеждение, что колдун Альфар все приведет в порядок.

Род открыл глаза, обнаружив всю свою семью, глядящей на него во все глаза. И в первый раз за все это путешествие на лица детей легла тень страха.

Вспыхнула ярость, горячая и сильная. Вся нервная система Рода запылала ею. Руки у него спазматически сжались, зачесавшись от желания взять за горло то, что угрожало его детям.

– Нет, муж, – схватила его за руку Гвен. – Нам сейчас нужна твоя мудрость, а не твоя сила.

Ее прикосновение вызвало у него негодование и увеличило гнев. Но он внял ее словам и сосредоточился на ощущении этой любимой руки, чьи ласки принесли ему столько утешения и восторга. Он дал ей стать для него якорем, вспомнив, как ярость заставляла его поступать опрометчиво, как его гнев сыграл на руку врагам. Он делал медленные, глубокие вдохи, пытаясь вспомнить, что в действительности он бывал намного опасней для врага, когда был спокоен. Нужно восстановить гармонию своих эмоций. Он сосредоточился на своем теле, медленно расслабил плечи, затем спину, предплечья и кисти. Гнев сейчас никому не поможет; гнев только уничтожит все кругом, кроме его врага. Он задрожал, почувствовав, как ярость ослабла и утекла, а затем сглотнул и закрыл глаза. – Со мной... все в порядке, теперь. Спасибо, милая. Только... поостерегись дотрагиваться до меня, когда я такой, ладно?

– Поостерегусь, милорд. – Она отпустила его руку, но держала его взгляд своим.

– Ладно. – Он сделал глубокий вздох и посмотрел на детей. – Вы знаете, что такое гипноз.

– Да, папа, – они глядели на него, округлив глаза.

– Именно с ним-то мы и столкнулись. – Губы Рода растянулись в тугую, тонкую строчку. – Кто-то рассылает мысленное вещание, погружающее сознание всех в сон. Все это селение находится в ранних стадиях массового гипноза.

Дети удивленно уставились на него.

Род кивнул. – Кто-то, или что-то. Там, чертовски мощный проецирующий телепат, который и не снился.

– Но в нем не ощущается разума личности, милорд! – запротестовала Гвен. – Да, сами мысли ощущаются, но это убаюкивание, давление, которое клонит к бездумности, – это лишь сила, без порождающего ее разума!

У Рода промелькнуло короткое, зловещее воспоминание о генетически измененном шимпанзе, с которым ему пришлось бороться несколько лет назад. На самом-то деле бороться ему пришлось с его силой; бедный зверь не обладал никаким собственным разумом. Агенты из будущего, постоянно пытавшиеся покорить Грамарий, просто использовали его в качестве конвертера, преобразовывавшего слабые электрические токи в псионические вспышки энергии, способные парализовать целую армию. Когда они нашли, наконец, этого шимпанзе, тот оказался самым безобразным, самым непотребным из всех виданных им тварей. И одним из самых жалких. Род содрогнулся и посмотрел в глаза жене. – Я не знаю, что это такое, но эта атмосфера мне не нравится. Давайте, доедайте, и пошли.

Они с облегчением вернулись к еде. Но укусив всего разок, Корделия подняла голову. – Я не голодна, папа.

– Мне знакомо это чувство, – проворчал Род, – но потом захочешь есть. Запихай в себя, хотя бы, одно блюдо, хорошо? – Он повернулся к Гвен. – Давай возьмем хлеб и колбасу с собой.

Она кивнула и начала завертывать еду в его носовой платок.

Род снова повернулся к детям и нахмурился. В их маскировке было что-то не так, какой-то изъян.

Затем он обнаружил его. – Не забудьте немного поругаться между собой, дети. Это ненормально, провести весь обед без озорства.

Они миновали последний дом на краю деревни. Род негромко приказал. – Пока рано, ребята. Еще сто ярдов, и тогда будем в безопасности.

Джефри попытался запротестовать. Потом он, подобно братьям и сестре, расправил плечи, стиснул зубы и протопал еще триста футов. Тут Род остановился. – Порядок. Давай!

Вся семья одновременно испустила вздох облегчения. Корделия начала дрожать. – Папа – это ужасно!

Гвен протянула руку, чтобы привлечь ее к себе, но Род опередил ее. Он обхватил девочку, останавливая ее дрожь медвежьими объятиями. – Знаю, знаю, детка. Но смелее – до того, как мы разделаемся с Альфаром, будет и похуже. 'Или он с нами разделается', – залетела ему в голову мысль, но он помог ей вылететь. Отец, чьи дети умели читать мысли не мог позволить себе пораженческих настроений. Вот и говори тут, о контроле над мыслями... Род бросил через плечо Корделии вопросительный взгляд на Гвен.

– Тебе не кажется, что теперь вам пора отправляться домой?

Подбородок Гвен отвердел и поднялся. Под ним, три подбородка поменьше повторили это движение. – Нет, милорд, – твердо сказала она. – От всего, что происходит берет жуть, и мурашки ползут. И все-таки для нас, опасности не больше, чем мы видели прошлой ночью. Да и тебе еще может понадобиться наша магия.

– Последнего я отрицать не могу, – вздохнул Род.

– И полагаю ты права – та деревня может и была скверной, но ничуть не опасней, чем прошлой ночью. Ладно, мы продолжим путь всей семьей.

Дети заулыбались во всю ширь, а Корделия уселась на руках у Рода и захлопала в ладоши. Род поставил ее на землю, уперся кулаками в бока и обвел детей строгим взглядом. – Вы ведь понимаете, что там происходит, не так ли?

Все кивнули, а Магнус сказал:

– Да, папа. – А Джефри пояснил:

– Альфар готовит село к завоеванию.

Род кивнул, пристально глядя на среднего сына. – Как он их покорит?

– Мирно, – пожал плечами мальчик. – Он займет село, и его встретят шумными приветствиями, как друга и хозяина, и склоняться перед ним – и все произойдет без кровопролития,

В его голосе прозвучала нота восхищения. Род покачал головой. – Хороший анализ, но будь осторожен, сынок. Не начинай думать, что способности подразумевают доброту.

– О, нет, папа! Такого я никогда не подумаю! Он достойный враг, но это лишь говорит, что не будь он способным, то не был бы и достойным; но не будь он злом, он не был бы врагом.

Род застыл с открытым ртом, прежде чем протянуть:

– Ну-у-у-у... бывают и такие враги, которых нельзя назвать злом – они просто пытаются завладеть тем же, чем пытаешься завладеть ты.

Но Джефри твердо покачал головой. – Нет, папа, то будут соперники, а не враги.

Род опять замер. А затем пожал плечами. – Ладно, пока ты проводишь это отличие. Он сделал глубокий вздох, окидывая взглядом семью. – Так. Теперь мы лучше представляем себе, как действует Альфар. Сперва он овладевает большинством населения при помощи гипноза дальнего радиуса действия. А потом присылает своих приспешников запугать всякого, кого не так-то легко загипнотизировать.

– Есть и такие, папа? – удивленно спросила Корделия.

– О, да, милая, – кивнул Род. – Данная разновидность магии не совсем надежна; всегда найдется несколько человек не столь открытых, чтоб позволить кому-то постороннему завладеть их разумом.

– Найдутся еще и такие, что не склоняться перед ним. – решительно заявил Джефри.

– О, да. Если кто-нибудь из них окажется по воле случая рыцарем, – или лордом, и выступит против него со своими ратниками, к тому времени как они доберутся до Альфара, тот уже убедит большинство солдат, что не надо воевать с ними.

– Да. Порядок именно таков. – Джефри посмотрел на отца, светясь от гордости.

– Спасибо, сынок, – улыбнулся позабавленный Род. – Просто складываю факты. – Затем улыбка его растаяла. – Но какой же чертовски сильный проецирующий телепат у него имеется, что может дотянуться на сотню миль для гипнотизирования целой деревни?

Они разбили лагерь, устроив из рытвин постели, а из сосновых веток – матрасы. Дети завернулись в одеяла и мгновенно уснули, по крайней мере, так видел Род.

Он им не поверил. – Что это за ребенок, который спит, когда его уложили в постель? – спросил он Гвен.

Та на мгновение уставилась в пространство, мысленно прислушиваясь. Он решил и сам попробовать то же, поэтому закрыл глаза и опустошил свой мозг, завидуя легкости, с которой это делала она. Через несколько секунд, он начал слышать тихий, взволнованный мысленный разговор детей. С досадой, закатив глаза он начал было подниматься, но Гвен схватила его за руку. – Нет, милорд. Прошу тебя, пусть себе поговорят друг с другом; это убаюкает их, и они постепенно уснут.

– Ну... – оглянулся на нее Род.

– Однако, что убаюкает нас? – прожурчала она.

Он глядел на нее во все глаза, упиваясь ее красотой. Ее женственность подействовала на него, как физическая сила, и он упал рядом с ней, вытянув одну руку в ответном приглашении. – Уверен, я что-нибудь придумаю, милая, но когда дети не спят, для этого требуется некоторая изобретательность.

Она повернула голову на бок, следя за ним уголками глаз. – Веки у них закрыты.

– Но мозги – нет. – Род прижал ей палец к губам. – Умолкни, искусительница, а не то упрячу тебя обратно в чайник.

– И что же ты со мной сделаешь, коль скоро посадишь меня туда? – промурлыкала, она прильнув к нему.

От этого контакта по всему его телу пробежал ток. Он с шипением втянул в себя воздух. – Я сказал в чайник, а не в выдолбленную тыкву. – Протянув руку он нежно погладил ее, и теперь настала ее очередь охнуть. Он выдохнул ей в ухо. – Только подожди, пока они уснут...

– Черт меня побери! Но они только-только пробудились после нескольких часов отдыха! – посмотрела на него с несчастным видом Гвен.

– Хмм! – нахмурился Род. – Об этом я не подумал...

– Увы мне! – вздохнула Гвен, прижимаясь к нему чуть плотнее. – Но все равно, сама твоя близость сильно мне поможет, милорд.

– Прекрасно, когда ты гарантировала, что я не засну!

– А разве муж не должен всегда бдить? – прожурчала она.

– Да, дожидаясь своего момента! – он прижался щекой к ее голове. – Теперь я знаю, почему тебя называют ведьмой...

– Папа-а-а-а!

Род мгновенно проснулся. В этом голоске звенели слезы. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Грегори, стискивающего ему руку, тряся его. – Папа, папа! – По щекам мальчика струились слезы. Род обхватил его одной рукой и привлек к себе, укачивая. Детское тельце оставалось одеревенелым, сопротивляясь утешению. – Что случилось, малыш? – ласково обратился к нему Род. – Дурной сон?

Грегори кивнул.

– Что в нем было?

– Скверный человек, – шмыгнул носом Грегори.

– Скверный? – По какой-то причине Род вдруг насторожился. – Что он делал?

– Он крался к нам. – Грегори посмотрел на отца, широко раскрыв глаза. – Подкрадывался, чтобы швырнуть в нас какие-то штуки.

На секунду Род пристально посмотрел ему в глаза, а затем принялся ласково гладить по спине. – Не беспокойся из-за этого. Даже, если скверный человек и подберется к нам, твои братья и сестра дружно насядут на него прежде, чем он сможет сильно навредить. – Он улыбнулся и увидел, как нерешительно дрогнули, поднимаясь уголки рта, Грегори. Он взъерошил мальчику волосы и повернулся к жене. И увидел глядящую на него пару больших глаз. – Я ожидал, что ты проснешься, если у одного из детей возникнут трудности.

– Я слышала его, – тихо сказала Гвен. – Я видела его сон. И, милорд...

Род почувствовал, что сейчас надо быть настороже. – Что стряслось?

– Разум Грегори не создал бы ни столь слабого призрака, ни столь угрожающего.

Внутри у Рода нарастало напряжение. А следом ним начал закипать гнев. Род попытался сдержать его, напоминая себе, что они с Гвен, вероятно, могли справиться с любой попыткой повредить им. Но одна лишь мысль, что кто-то осмелится напасть на его детей, внедрять в их спящие мозги кошмары, казалась невыносимой.

Магнус, Корделия и Джефри внезапно резко сели на одеялах. – Папа, – ахнула Корделия, – что ты делаешь?

– Неужели уже так плохо? Я пытаюсь сдержать свой гнев.

– Изумительно хорошо. – Магнус моргнул, прогоняя сон, и нагнулся поближе, приглядываясь к отцу внимательней. – Воистину, хорошо. Глядя на тебя, я б никак не догадался о твоей ярости. Папа, что...

Ночь в нескольких футах от детей, казалось, сгустилась. Появилось что-то неясное, соединилось, отвердело и устремилось к земле, врезавшись в почву в нескольких футах от руки Магнуса. Тот резко повернул голову и уставился на шестидюймовый камень. Взгляд Корделии тоже был прикован к нему, но Джефри вскочил на ноги:

– Засада!

Ночь снова сгустилась, как раз над головой Магнуса. Появилось что-то неясное...

... и начало соединяться...

– Воздух! – Род метнулся к сыну. Плечо его сшибло Магнуса, тот растянулся на земле, и камень футовой толщины грохнулся мимо, задев Роду бедро. Тот взревел от боли, и гнева на чудовище, посмевшее напасть на его детей. Вся его ярость вырвалась на волю.

– Берегись! – крикнул Магнус. Дети уже смотрели вверх, как и приказал им отец. Поэтому увидели, как материализовывались камни – второй, третий, устремляясь к земле, когда становились реальными.

– Штандар! lt;прим. – игра с мячомgt; – закричал Магнус. И мгновенно принялся вместе с братьями и сестрой прыгать и скакать туда-сюда. Корделия выделывала такой воздушный танец, что у любого автоматического локатора полетел бы предохранитель, а мальчики появлялись и исчезали то здесь, то там, словно сигнальные огни в бурю. Магнус спросил его с подавленной яростью. – Ты ранен, папа?

– Ничего такого, чего не исцелит небольшое убийство, – проревел в ответ Род. – Дети – искать! Найти и уничтожить!

Дети, казалось, сфокусировались четче, и оставались видимыми более долгие промежутки времени.

Гвен поднялась на ноги и застыла, настороженно зондируя глазами ночь над ними.

Затем Джефри скакнул влево, когда небольшой валун материализовался точно там, где была его грудь.

Род стоял, оцепенев от ужаса. Если б мальчик по случайности не отпрыгнул в сторону, как раз в тот самый миг... – Кто-то пытается телепортировать камни в тела детей!

– Это сулит мгновенную смерть. – Лицо Гвен сделалось бледным и напряженным.

Род стоял не двигаясь, широко раскрыв глаза; но ночь вокруг него смазалась в бесформенную пустоту, когда его мозг открылся и принялся искать...

Корделия схватила метлу и взмыла в небо. На какой-то миг все трое мальчиков исчезли. Затем Магнус появился на противоположной стороне луга, едва видимый в лунном свете. И снова исчез, а в десяти футах вновь появился Джефри высоко над землей. Воздух стрельнул раздаваясь в стороны, как из пистолета, грохнул, заполняя пустоту, словно хлопушка. Луг резонировал от эха, словно от небольшого пулеметного огня. Джефри вновь исчез с глухим буханьем, а верхушка ближайшего дерева закачалась, треща, как бич, когда на верхних ветках появился Грегори,

А камни продолжали сыпаться по всему лугу.

– Муж! – голос Гвен сделался напряженным. – Этот враг скоро будет целить в нас.

Это вывело Рода из оцепенения. – Думаю, если он не пуляет только по малым детям. Нам лучше разделиться.

Гвен схватила помело и исчезла в темном небе.

Отчего Род остался с таким ощущением, будто он неподвижная мишень. Он полагал, что мог бы и сам взлететь в небо, если б только подумал об этом – но не хотел терять времени на попытку удержаться в воздухе. Нужно быстрей найти и уничтожить врага.

Взять в плен, – напомнил он себе – возьми, если сможешь, в плен.

Магнус появился в десяти футах от него, качая головой, – Он хорошо прячет свои мысли, папа. Я не могу... – Внезапно его глаза потеряли фокус. Над лугом прозвенел смех Джефри, отчетливый и полный радости, Магнус исчез с треском пистолетного выстрела. Род вскочил на спину Векса и рванул через луг живой ракетой.

Он прискакал как раз вовремя, чтобы увидеть как Джефри и Магнус стремительно вылетели из леса, неся молодого парня растянутого между ними словно канат. Тот и бранился, лягался и брыкался ногами, но мальчики крепко держали его руки, смеясь от восторга, и тащили его изо всех сил.

Молодой парень закрыл рот и прожег взглядом Магнуса.

Охваченный дурным предчувствие, Род спрыгнул со спины Векса, совершая на лету захват двух ног.

Он врезался в ноги парня с такой силой, что ушиб плечо. Над ним, чародей взвыл от боли.

Затем внезапно настал день, самый полдень. Роду резануло глаза ярким светом, и он сощурился. Он различил плотно сбитые в вышине листья пальм, и огромное, похожее на ящерицу, чудовище, глазевшее на них с расстояния в пять футов. Затем оно разинуло пасть, обнажив в усмешке острые, как иглы клыки и с высокой скоростью двинулось к ним. К горлу Рода подступил страх, впиваясь в него когтями. Он чуть не впустил ног хватаясь за нож. Но враг-чародей поддался страху первым.

Снова наступила ночь, полнейшая ночь. Нет, вон ведь лунный свет, не так ли? Род увидел воду, вздымающиеся под ним бесконечные волны. Одна такая дотянулась, шлепнув его по подошвам. Отдача от удара прошла вверх по телу, поразив желудок леденящим страхом. Ему так и представилось, как он падает, погружается под эти волнистые жидкие горы, всплывает в панике, барахтаясь, в поисках суши, деревяшки, или чего-нибудь плавучего... Он инстинктивно еще плотнее обхватил голени.

Затем глаза ему опалил солнечный свет, свет зари, и легкие его кольнуло лютым холодом. За ногами в которые он вцепился, мир раскинулся, словно карта с необъятной зеленью. Всего в нескольких ярдах под подошвами Рода в небо вонзались неровные скалы. Должно быть, это был горный пик, где-то на материке.

Снова тьма, чернота, но не сплошная. Так как сквозь высокое зарешеченное окно просачивался лунный свет, показывая ему слезящиеся влагой гранитные блоки и тронутые налетом селитры высокие углы тесной камеры. Огромные ржавые скобы крепили к стенам железные цепи. На конце пары таких цепей висел закованный в кандалы скелет. Другая пара держала коренастого мужчину с кустистой черной бородой в порванном парчовом камзоле, покрытом коркой засохшей крови. Голову его обматывала грязная повязка. Он воззрился на них в полнейшем изумлении. Затем по лицу у него расплылось облегчение, и он открыл рот...

Лимб. Ничто. Полнейшая пустота.

В ней не было никакого света, но не было также и никакой тьмы – только серое, бесформенное ничто. Род мгновенно почувствовал, что он видит не глазами, особенно, когда в этой пустоте начали крутиться изгибающимися нитями цвета, а в дали зажурчало шипение белого шума. Они плавали, дрейфовали. И обхватываемое Родом тело начало вдруг опять извиваться и дергаться. Гундосый голос бранился:

– Подлые трусы! Я вас растерзаю, разорву на части! Безобразные, упрямые звери, кои...

– Бросай! – закричал Джефри.

Род вдруг оказался обхватывающим ничто: ноги исчезли. Он тупо уставился на место, где они были. Затем в нем поднялся сильный страх, и он замолотил руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь твердое. Внутренности ему пронзал старый приматский страх перед падением.

Затем детская ручонка схватила его за руку, и голос Джефри крикнул:

– Грегори! Ты тут, малыш? Держи нас, и тяни!

Щеку Роду поцеловал нежный ветерок, и запахи сосен и луговой травы наполнили ему голову сладостью. Лунный свет показал ему луг, где они разбили лагерь, и Гвен бросилась вперед заключив в объятия его и двух, цеплявшихся за него мальчиков. – О, милорд! Детки! Ах вы озорники, бросаются в такую опасность! Хвала небесам, вы дома!

Корделия обвила Роду шею так крепко, что закрыла ему рот, прижавшись головой к его лицу и рыдая. – Папа! Я боялась, что мы потеряли тебя!

Род обхватил ее обеими руками, благодарный за возможность держаться за что-то твердое. Подняв взгляд, он увидел глядящего на него через плечо Гвен Джефри. Род кивнул. – Не знаю, как тебе это удалось, сынок – но тебе удалось.