"Дуэль в океане" - читать интересную книгу автора (Станюкович Константин Михайлович)VIIIВсе на корвете спали, кроме вахтенного офицера и вахтенных. Ветер был свежий. “Отважный” нес марсели в два рифа, зарифленные грот, фок и кливера. Петр Васильевич спал в своей каюте полураздетый, чтобы в минуту выбежать наверх, если ветер засвежеет… В одной из кают в кают-компании сидел Байдаров и осматривал два корабельные одноствольные заряженные пистолета, которые он только что принес тихонько из палубы. Заряжены они были для стрельбы в цель после полудня, но стрельба была отменена. При мысли об оскорблении он вздрагивал, и злоба видимо охватила его. И он написал следующую записку: “Оскорбление должно быть смыто кровью. Предлагаю через час драться на матросских пистолетах в моей каюте (она больше вашей). Секундантов не нужно. Выстрел после счета “три” того, на кого выпадет жребий. Если несогласны, убью вас, как собаку”. Байдаров разбудил дремавшего дежурного вестового и велел ему разбудить Сойкина и отдать записку. Сойкин сладко спал, когда вестовой его разбудил. Полусонный стал читать он записку у свечи, зажженной вестовым, и сон вдруг пропал. Сердце упало. Он почувствовал холод, пробежавший, словно струйка, по спине, и ноги стали свинцовыми. Глаза впились в клочок бумажки, и буквы, казалось, увеличивались в гигантские буквы и подвигались на него… Тоска охватила его, и губы шептали: “зачем?..” Иллюминатор то опускался, то поднимался, вода слегка гудела, обливая иллюминатор и рассыпаясь алмазными брызгами на серебристом лунном свете… Переборки каюты поскрипывали. Прошла минута. — Будет ответ, ваше благородие? Лейтенант беспременно требуют. Сойкин очнулся. В голове его мелькнула мысль: “Отказаться!..” Глаза снова читали: “убью, как собаку!” И Сойкин черкнул на записке: “согласен”, сунул ее в руку вестового, точно хотел скорей избавиться от этого клочка, принесшего смерть, быстро оделся, закрыл на ключ двери и стал торопливым, нервным почерком писать письма. Одно матери, другое той женщине, из-за которой главным образом дал оплеуху. Письма начинались: “я буду убит”… Он был уверен, что живет последний час, и рыдания душили его… Склянки пробили шесть ударов — три часа утра. Сойкин бросился на колени перед образом, вскочил и с последним ударом колокола вошел в каюту Байдарова. — Протокол подпишите! — чуть слышно проговорил тот. В неподвижном тяжелом взгляде Байдарова Сойкин читал смерть. Он отвел глаза и покорно подписал что-то, не читая. — Выбирайте… “Узелок — смерть”, — подумал Сойкин и вытащил узелок. — Вам выбирать место и считать до трех… Одному у двери, другому у иллюминатора. — У дверей… С этими словами Байдаров подал два пистолета. — Берите! Сойкин взял правый. — Взведите! Курок щелкнул. — На место! Байдаров говорил повелительно и шепотом. Эта слабо освещенная одной свечой каюта в четыре шага длины казалась клеткой убийства. И сам Байдаров — убийцей… “За что же меня убивать?” — хотелось сказать Сойкину, и броситься вон, и звать на помощь. Но вместо этого он стал у двери. — Наведите пистолет! Сойкин навел свой пистолет в угол каюты. Байдаров навел на грудь Сойкина. — Стреляйте в меня… Я все равно буду в вас стрелять. Сойкин молчал. — Считайте! Вздрагивающим голосом, медленно, оттягивая темп, считал Сойкин: — Раз… два… три… Раздались два выстрела. Сойкин жалобно вскрикнул и медленно склонился, схватывая рукою грудь, и упал в раскрывшиеся двери. Петр Васильевич выбежал из каюты, подбежал к раненому и поднял его голову на грудь. — Дуэль… Убит!.. — коснеющим языком проговорил Сойкин, и глаза его потускнели… Сбежавшиеся офицеры стояли потрясенные. Старший офицер бережно опустил покойника, поцеловал его в губы и смотрел ему в лицо. Впервые — в приложении к журналу “Нива”, 1901, № 9, с подзаголовком: “Из далекого прошлого”. Включено в сборник “На “Чайке” и другие морские рассказы”, М., 1902. |
||
|