"Обманы Локки Ламоры" - читать интересную книгу автора (Линч Скотт)

Интерлюдия. Объяснения Локки

— Это был несчастный случай, — наконец произнес Локки. — То, что случилось с ними обоими.

— Прошу прощения, я, должно быть, не расслышал. — Отец Цепп прищурился в неярком свете крошечной керамической лампы, которую держал мальчик. — Мне показалось — я даже могу в этом поклясться, — будто ты только что сказал: «Сбросьте меня через перила. Я маленький бесполезный поганец и готов умереть прямо сейчас».

По желанию священника беседа продолжилась на крыше храма. Они удобно расположились возле увитого растениями невысокого парапета. Эти запущенные, бурно разросшиеся висячие сады Дома Переландро вносили мелкий, но весьма важный штрих в трагический портрет Безглазого Священника. Дополнительный элемент декорации, помогающий привлекать сочувствие, а значит, и денежки публики.

Небо над головой было затянуто облаками, которые слабо отсвечивали благодаря отраженным огням ночного Каморра и почти затмевали свет лун и звезд. Ветер Палача потихоньку набирал силу, разгоняя сырой влажный воздух вокруг отца Цеппа и мальчика, который давал ему объяснения.

— Нет! Я хотел наказать его, сделать ему больно. Только и всего! Я же не знал… понятия не имел, что все так выйдет!

— Положим, я тебе верю. Почти верю. — Цепп постучал указательным пальцем правой руки по открытой ладони левой. На языке каморрских деловых людей этот жест означал: «Поехали дальше». — Продолжай в том же духе. Видишь ли, мальчик, это самое «почти» является большой проблемой. В твоих же интересах, чтобы я в ней разобрался. Поэтому рассказывай внятно и подробно. Как звали первого паренька?

— Веслин, — прошептал Локки. — С ним был еще Грегор… но все началось с Веслина.

— Точно, Веслин, — кивнул священник. — У бедняги ни с того ни с сего образовалась огромная дыра в горле, и проделал ее ни кто иной, как ваш старый Учитель. Ему пришлось сходить к капе и купить один из его очаровательных акульих зубов. А затем использовать его. Очень хотелось бы знать, что его на это толкнуло.

— Дело в том, что некоторые старшие мальчики и девочки у нас на холме перестали выходить в город для работы. — Локки уставился на переплетенные пальцы рук, словно те могли подсказать ему правильный ответ. — Они попросту отнимали у нас то, что мы приносим каждый день, вытряхивали нашу добычу и передавали хозяину. А кое-что оставляли себе.

— Все правильно, — хмыкнул Цепп. — Привилегия более сильных, более взрослых и более искушенных в лизании задницы начальства. Обычное дело… Если ты сумеешь пережить сегодняшнюю беседу, мальчик, то узнаешь, что подобные порядки царят в большинстве банд. В большинстве!

— И там был один парень по имени Веслин. Ему показалось мало этого. Он постоянно бил и пинал нас, отнимал нашу одежду, заставлял работать на себя. Передавая хозяину нашу добычу, он не раз обманывал его, а сам дарил наши вещи старшим девчонкам из «форточниц». В результате все «уличные», особенно «живцы», получали меньше еды. — Теперь Локки расплел пальцы, и его маленькие руки непроизвольно сжались в кулачки. — Мы пытались жаловаться хозяину. Но он только смеялся, будто все это знал и, более того, находил очень забавным! А Веслин… Веслин после наших жалоб становился еще злее.

Цепп кивнул и повторил свой жест: давай, продолжай.

— Я думал об этом. Очень много размышлял. Мы все были слишком маленькие, чтобы померяться с ним силами, и к тому же не имели друзей среди старших ребят на холме. Я думал — может, наброситься на него всем скопом… но ведь сразу прибежали бы его приятели. Каждый день Веслин выходил в город с кем-нибудь из них. Мы видели их, пока работали. Они не вмешивались в наши дела, просто наблюдали, понимаете? А Веслин потом говорил…

Его хмурое, насупленное лицо могло бы показаться комичным, не будь оно таким грязным, осунувшимся и с такими голодными глазами. Сейчас мордашка Локки напоминала настенное изображение горгульи, изготовившейся к прыжку.

— Он по-всякому оговаривал нас, когда мы возвращались домой. Говорил, что мы ленивые, неуклюжие… мало работаем… И чем дальше, тем больше он нас высмеивал и обижал — толкал, бил, обкрадывал. Я все время думал об этом и не мог придумать, что же делать…

— А затем возникла идея, — подсказал Цепп. — Роковая идея. Неужели ты сам это придумал?

— Да! — Мальчишка энергично закивал. — Именно так все и случилось. Я был совсем один, когда мне в голову пришла замечательная мысль. Я смотрел на «желтых курток» из патруля и думал… думал об их дубинках и кинжалах. Я мечтал — вот бы ОНИ побили Веслина, вот бы им что-то в нем не понравилось… — Локки судорожно перевел дыхание и продолжал: — Сколько я ни размышлял, мне не удавалось придумать, как это можно устроить. А потом мои мысли пошли в другую сторону. Пусть «желтые куртки» ничего не имеют против Веслина. Но может быть, их удастся использовать, чтобы на него рассердился наш хозяин?

Цепп кивнул с пониманием.

— И где ты взял монету из белого золота?

— В городе. — Локки вздохнул. — Все мы, кто держал обиду на Веслина, воровали больше, чем надо. Мы внимательно наблюдали, хватали то, что плохо лежит, и очень-очень старались. У нас ушли недели. Теперь мне кажется, что это была целая вечность! Я во что бы то ни стало хотел добыть монету из белого золота и наконец украл ее у одного толстяка, одетого во все черное. В черную шерсть. Кафтан чуть не до колен и галстук из трех сборок.

— Вадранец, — задумчиво произнес Цепп. — Наверняка приехал в Каморр по торговым делам. С ними так часто: сначала слишком заносчив, чтобы переодеться по погоде, а затем уже не хватает денег на местного портного. Итак, ты раздобыл монету из белого золота — целую крону.

— Да. Каждому хотелось посмотреть. Я показывал, но предупреждал, чтобы молчали. Со всех своих товарищей я взял обещание не болтать и сказал, что это поможет нам поквитаться с Веслином.

— И что ты сделал с монетой?

— Положил в маленький кожаный кошелек — мы постоянно срезали такие у клиентов — и спрятал в городе, чтоб никто не мог отнять. В надежное место, о котором не знал никто, кроме нас самих. И однажды, убедившись, что Веслин со своими приятелями развлекается в городе, я достал монету и пораньше вернулся на холм. Пришлось дать хлеба и медяков старшим девчонкам, которые стояли на входе. Монета лежала у меня в башмаке. — Локки умолк и повертел в руках свою маленькую лампу, от чего по лицу его прошлась красноватая тень. — Я оставил ее в комнате Веслина, ну, в той, где спали они с Грегором. Она была в отличном сухом склепе, в самом центре холма. Я отыскал шатающийся камень и спрятал монету под ним. А затем, когда был уверен, что никто меня не видит, попросил хозяина о разговоре. И рассказал ему, будто один из нас видел Веслина в местах, где обычно отираются «желтые куртки»… посты там, укрепления… Якобы он получил монету у них, а потом показывал ее нам и грозил, что если мы расскажем хозяину, он выдаст нас патрульным.

— Любопытно!.. — Цепп в задумчивости поскреб в бороде. — Ты, кстати, не замечал, что когда начинаешь рассказывать, как провел кого-нибудь, то перестаешь мямлить и заикаться?

Мальчик удивленно моргнул, затем, вскинув подбородок, вызывающе уставился на священника. Тот засмеялся.

— Не обращай внимания, сынок. Это я не к тому, чтобы ты заткнулся. Продолжай свой рассказ. Откуда ты узнал, что ваш хозяин рассердится? «Желтые куртки» когда-нибудь раньше предлагали деньги тебе или твоим друзьям?

— Нет, — ответил Локки. — Но зато я знал, что им дает деньги наш хозяин — за сведения, за какие-то услуги. Мы видели, как он иногда раскладывает монеты по кошелькам. Вот я и подумал, что смогу провернуть дело по-своему.

— А-а.

Цепп порылся в складках своей рясы и извлек плоский футляр, в красноватом свете лампы имевший цвет обожженного кирпича. Вытащив из него кусок бумаги, священник насыпал на нее темного порошка, который хранился в другом углу футляра, после чего умело свернул бумажку в плотный цилиндрик и поджег его от лампы Локки. Вскоре он уже пускал дымные кольца в серые туманные небеса. Запах стоял, как от горящей сосновой смолы.

— Извини, — произнес Цепп, отодвигаясь, чтобы дым не попадал на мальчика. — Я позволяю себе всего две сигаретки за вечер — одну, с жесткой набивкой, перед ужином и еще одну, помягче, после него. От этого жизнь кажется немного приятнее.

— Так я останусь на ужин?

— Ха! Только посмотрите на этого маленького нахала! Скажем так — ситуация остается под вопросом. Итак, ты намекнул хозяину, что Веслин работает осведомителем в одном из полицейских участков Каморра. А дальше он, должно быть, сам смекнул, что к чему.

— Он пообещал убить меня, если выяснится, что я вру. — Мальчик сдвинулся на край скамейки, еще дальше от дыма. — Но я рассказал, что Веслин прячет монету в их с Грегором комнате, и Учитель все там перерыл. Я очень хорошо спрятал монету, но он в конце концов нашел ее. Как и предполагалось…

— Хм… Что же, по твоему плану, должно было случиться потом?

— Я не знал, что их убьют! — выкрикнул мальчик. В его тонком голоске Цепп не уловил ни малейшего сожаления — скорее неподдельное удивление и обиду. — Я хотел, чтобы хозяин наказал Веслина… Думал, он его отделает при всех… Знаете, мы, как правило, ели все вместе, а провинившиеся должны были развлекать обедающих, прислуживать им, да потом еще все мыть и убирать… Или побьет его как следует. Или заставит пить имбирное масло… Что-нибудь в этом роде. Может, даже все сразу…

— Понятно. — Глядя мимо мальчишки, Цепп глубоко затянулся дымом, словно это помогало ему вникнуть в ситуацию, затем выдохнул серию мелких колечек, которые поплыли в воздухе, постепенно растворяясь в вечернем полумраке. Наконец священник снова повернулся к Локки.

— Ты получил хороший урок, не так ли? Теперь ты знаешь, чем оборачиваются наши добрые намерения. Значит, ты все рассчитал: избитый, униженный враг… Э-хе-хе! Бедный Веслин получил все сразу и полной мерой. И как же твой старый хозяин это проделал?

— Он ушел куда-то на несколько часов, а затем вернулся и стал ждать. Когда в тот вечер Веслин с Грегором пришли к себе, там уже толпились старшие ребята, так что те не могли никуда сбежать. А затем… хозяин просто убил их. Обоих. Перерезал Веслину глотку и… Те, кто там был, потом рассказывали: Учитель посмотрел на Грегора — долго смотрел и ничего не говорил. А затем… — Мальчик повторил двумя пальцами тот жест вдоль горла, который раньше показал ему Цепп. — Прикончил и Грегора тоже.

— Еще бы не прикончить! Бедняга Грегор! Грегор Фосс… кажется, так его звали? Один из тех счастливчиков, которые попали на Холм достаточно большими, чтобы помнить свое полное имя — в отличие от тебя. Естественно, старый хозяин прикончил и его тоже. Ведь они с Веслином были — водой не разлить, не так ли? Нетрудно догадаться — если один прячет под камнем богатство, то другой наверняка об этом знает — Цепп вздохнул. — Все просто, как кочерыжка. А теперь, когда ты закончил, позволь объяснить тебе, какую невероятную гадость ты сделал всем вокруг. И заодно уточнить, по какой причине всем твоим маленьким друзьям — тем самым, что помогли тебе достать монету из белого золота — было не суждено дожить до рассвета!