Шукшин ВасилийСвояк Сергей Сергеевич

Василий Шукшин

СВОЯК СЕРГЕИ СЕРГЕЕВИЧ

К Андрею Кочуганову приехали гости: женина сестра с мужем. Сестру жены зовут Роза, мужа ее - Сергеем; Сергей Сергеич, так он представился, смуглый, курносый, с круглыми, бутылочного цвета глазами.

Сестры всплакнули на радостях и поскорей ушли в горницу и унесли туда чемоданы.

- Ну, теперь полдня будут тряпки разглядывать, - сказал Сергей Сергеич снисходительно, но не без гордости - тряпок было много. С таким видом вытаскивают, будучи в отпуске дома, молодые лейтенанты червонцы из кармана. Но тех извиняет молодость, этот - сорокалетний гордился со смаком.

Свояки закурили.

- На сколь? - спросил Андрей.

- У нас отпуск большой, мы же - льготники. - И опять гордость, высокомерие. Живого места нет на человеке - весь как лоскутное одеяло, и каждый лоскут кричит и хвалится. - На особом положении.

- На каком таком особом?

- В смысле зарплаты и отпуска.

- Что, очень большая зарплата?

Свояк Сергей Сергеич посмеялся неведению Андрея.

- У меня, например, выходит до четырехсот. Свояк Андрей удивился:

- Ого-го!

- Сколько у вас тут профессор получает?

- Где?

- Ну, здесь, на Большой земле.

- А я откуда знаю сколько.

- Самый высокооплачиваемый профессор получает пятьсот рублей. Максимум.

- Ну. И что?

- А я пять классов кончил, шестой коридор... - Свояк Сергей Сергеич опять посмеялся. - Вот так и живем.

- Значит, хорошо. Это хорошо.

- Не жалуемся. Тут отдохнуть-то хоть можно?

Андрей пожал плечами.

- Так... а чего, поди? Отдохнуть, по-моему, везде можно.

- Не скажи. Я говорил своей: поедем в Ялту! Нет, говорит, домой охота. Ну, поедем домой, если такой нетерпеж. Я, как правило, в Ялте отдыхаю. Не люблю в этих деревнях: в магазине ничего нет... Сейчас по дороге зашел в ваш магазин: "Дайте, говорю, шампанского". Она на меня - как баран на новые ворота: "Какого шаньпанскыва?" - "Ну, обыкновенного, говорю, сухого, полусухого, сладкого, полусладкого... Какое у вас есть?" - "Никакого". Вина хорошего и то нет. Одна сивуха.

Андрей поднялся:

- Пойду дровишек поколю. Банешку-то надо, наверно, протопить?

- Баню - это хорошо. У вас по-черному?

- По-черному.

- Вот это хорошо! Некоторые удивляются: ты любишь по-черному? А я люблю. Хорошо, дымком пахнет. Воды только натаскай побольше.

Андрей вышел на двор.

Вскоре вышла жена Соня.

- Ох и навезли! - заговорила она восторженно и с каким-то святым благоговением. - Мне два платка вот таких - цветастые, с тистями, платье атласное, две скатерки, тоже с тистями...

- Ты вот чего... "С тистями"... Воду надо таскать, - заметил Андрей. - Свояк любит, чтоб воды было навалом.

- Господи, да я для них!.. И ты, Андрей, уж постарайся. Да повеселей будь, а то ходишь, как этот... бурелом какой-то. Подумают, что мы не рады. А я без ума радешенька. Ох, шали!.. Во сне таких сроду не видывала. Живут же люди.

Мылись в бане уже затемно.

Свояк Сергей Сергеич парился отменно, тазами лил

на себя воду, стонал блаженно... Андрея поразило обилие наколок на его сухопаром теле.

- Тянул! - весело сообщил Сергей Сергеич, когда Андрей спросил о наколках. - Четыре года... По молодости. Брат в сельпо работал, везли товар в лавку... Ху! Кха!.. Я в одном месте запрыгнул в машину, сбросил два тюка крепдешина - попались. Ну-ка, подай ковшичек.

Андрей подал. Сергей Сергеич опять неистово начал хлестаться, опять закряхтел, застонал...

- Ну и как?

- А?

- С крепдешином-то?

- Я ж говорю: попались. Вломили: мне четыре, брату семь... Не посмотрели на его ордена. У него орденов двенадцать штук было. С медалями.

- А брата-то за что?

- Так он же научил-то! Меня на первом же допросе раскололи. Но он, правда, не досидел, пять лет только - под амнистию попал... Ну-ка кинь еще! Сразу два!

- Тебе ничего, плохо не будет?

- Ерунда! Давай.

Каменка зло фыркнула, крутой, яростный пар клубом ударил в потолок, оттуда кинулся вниз... Андрей присел на корточки. Свояк мучился на полке, извивался, мелькало в полутьме его смуглое расписное тело. Наконец он свалился оттуда и выполз в предбанник отдышаться. Андрей на минуту влез на полок, постегал маленько ноги, поясницу - не любитель был париться. Тоже слез на пол.

- Иди покурим, - позвал Сергей Сергеич. Закурили в прохладном предбаннике. Свояк - опять за свое:

- Ну, а как, например, можно отдохнуть?

- Ну, елки зеленые! - изумился Андрей. - Ну, лежи, плюй в потолок... Кино привозят. Рыбачь ходи... "Как отдохнуть"...

- Рыбешка есть в реке?

- Мало. Ребята вверх заплывают, там вроде получше.

- А лодка есть?

- Есть. Только без мотора.

- Почему? Моторов нету?

- Моторы-то есть - вон, бери в магазине... Грошей нет.

- А у меня "ИЖ": в субботу часика в четыре утра выеду, как дам по тракту сотенку в час!.. Зверь! Мы на озера ездим рыбачить.

- Добываете?

- Ну, чтобы зря не трепаться: по полмешка привожу. Розка не знает, куда девать. И жарит, и солит, и уха идет... Но в основном огород удобряем.

- Во?! - удивился Андрей.

- Да. Я лук репчатый уважаю, у меня теплица есть, я туда толченой рыбы... Знаешь, какой лук растет! Ни у кого в поселке такого лука нет. Вот такой вот!.. Аж сладкий, гад. А счас на очередь на "Волгу" стал. Советовали "Фиат" подождать, но, я думаю, они с этим "Фиатом" еще лет пять провозятся, а я за это время "Волгу" получу. Кха. Нешто еще разок слазить? Пойду шваркнусь...

Потом мылись женщины.

А мужчины в это время сидели за бутылкой "калгановой" и... поругались. Свояк начал опять хвастаться, как у него складно все получается в жизни... И вдруг стал упрекать Андрея в неумении жить.

- И телевизора даже нету?

- Нету.

- Ну-у, слушай, ты уж совсем какой-то малахольный мужик. Неужели уж телевизор нельзя купить?

Андрей обиделся.

- Не все же профессорское жалованье получают...

- Но телевизор-то можно купить!

- Да на кой он мне... нужен-то? И "Фиат" тоже не нужен. Понял? А если ты мне всякие замечания будешь делать, то я иначе могу поговорить...

- Как?

- Так. Узнаешь.

- Нет, как? Мм?

- Перелобаню разок, и все.

- Да?

- А чего ты?.. Приехал, понимаешь, только и слышно: это нехорошо, то не нравится!.. Я тебя не звал сюда. А приехал - значит, помалкивай. И будь человеком.

- Значит, ты предлагаешь так: даже если я увижу недостаток, все равно я должен говорить, что это хорошо? Да?

- Я виноват, что в лавке нет шампанского? Для чего оно здесь шампанское-то? У нас его сроду никто не пьет.

- Я тебе не про шампанское, а про телевизор замечание сделал. Я могу и "калгановой" выпить.

- А у тебя, например, комбайн есть?

- Какой комбайн?

- Обыкновенный, которым жнут.

- Зачем он мне?

- Вот так же и мне телевизор не нужен, как тебе комбайн. Но я же не делаю тебе замечание, что у тебя комбайна нет...

- Но телевизор-то - это же первая необходимость! У тя же сын растет: вместо того чтобы огороды шерстить по вечерам, он будет телевизор смотреть.

Андрей помолчал.

- Вон у меня лук репчатый есть - целые вязанки висят... Хочешь?

- Нет, ты все-таки малахольный. Не обижайся, конечно... Андрей долго смотрел, не мигая, на свояка.

- Еще раз обзовешь... вот видал? Сразу между глаз закатаю.

- Да? - свояк оживился. - А ты знаешь, что моя правая срабатывает еще до того, как я успею сообразить. Вот видишь - нос? - Он нажал пальцем на свою кнопку. - Сломан... Отчим сломал. Ты знаешь, как мы его с братом катали, когда подросли? Как хотели... Бывало, подойду, о так от - рраз!

Сергей Сергеич хотел показать, куда он бил отчима, потянулся, но неожиданно сработала правая Андрея - свояк слетел со стула и громко заматерился.

- Я ж те показать хотел! От паразит-то, в душу тя, в печень, понимаешь!.. В рот пароход! - Свояк сидел на полу, тер лоб ладонью, а другой махал в воздухе, объяснял: - Я же те хотел показать, а ты думал...

- Два молодых оглоеда - на старого человека, - сказал Андрей. Ему стало совестно, что поторопился: он в самом деле решил, что свояк хочет его ударить, когда потянулся с кулаком. - И не стыдно?

- Ты же не знаешь, как он нас молотил! Ты же...

В это время в сенях стукнула дверь - свояк вскочил с пола и быстро-быстро заговорил:

- Андрюха!.. В рот пароход! Молчи! Мы - сидим, пьем "калгановую"... Ничего не было! Понял? А то я горю, понял? Она мне, сука, устроит отдых... Лады? Мы - сидим, мирно пьем "калгановую". Свояк быстренько набулькал две рюмки, сел за стол.

Когда сестры вошли в избу, свояки чокались.

- А-а! - закричал Сергей Сергеич. - С легким паром!

- Ты, я смотрю, уже полегчал? - миролюбиво заметила Роза. Ничего?

- Все в порядке, все в порядке, - поспешил Сергей Сергеич. Спроси свояка.

- Все в порядке, - подтвердил Андрей.

- Чего нас-то не ждете, - упрекнула Соня. Но так, проформы ради упрекнула: у женщин было преотличное настроение.

Скоро все четверо дружно пели за столом. Запевал свояк тонким, дрожащим голосом... И при этом закрывал глаза и мелко тряс головой.

Я знаю, меня ты не ждешь

И писем моих не читаешь...

Все подхватывали:

Встречать ты меня не придешь,

А если придешь, не узнаешь.

Ох, встречать ты меня не приде-ешь...

Андрей не знал слов и поджидал, когда разок споют свояк и Роза, а потом уж со всеми вместе грустно гудел. Ему очень нравилась песня, и он в душе очень жалел, что ударил свояка.

А на другой день свояк выкинул шутку, которую Андрей не понял до конца, не понял - зачем?

Андрей возвращался вечером с работы... Свояк ждал его у ворот на скамеечке. Увидев Андрея, он встал, сунул руки в карманы брюк и очень самонадеянно опять прищурился. Спросил:

- Ну что, малахольный?.. Отработал?

Андрей ушам своим не поверил.

- Ты опять? - с угрозой протянул Андрей.

- Следуйте за мной, гражданин! - И свояк пошел, не оглядываясь, к сараю.

- Чего ты? - не двигался с места Андрей.

- Иди, кому говорят? - прикрикнул свояк. - Действительно, малахольный.

Андрей оглянулся - никого в ограде нет. Он пошел к свояку. Вид его не обещал ничего хорошего. Свояк распахнул дверь сарая... А там, на плахе, масляно поблескивая смазкой, лежал... лодочный мотор. Новенький, только из сельмага. Свояк пнул его носком ботинка.

- Бери, ставь на лодку.

- Как?..

- Говори "спасибо" и уноси, пока я не раздумал? Понял? Дарю.

- Как же так? - все не мог понять Андрей. Свояк засмеялся, довольный.

- Вот так... Чего рот разинул? От малахольный-то... Бери - твой!

- Он же дорого стоит, - сказал Андрей. - Куда к черту...

Сергей Сергеич подошел к Андрею, больно - со злинкой - похлопал его по щеке.

- Бери... Я их не таких десяток могу купить. Помни Серьгу Неверова! Пошли.

Когда Андрей переступил порожек сарая, свояк Сергей Сергеич вдруг запрыгнул ему на спину и закричал весело:

- Ну-ка - вмах!.. До крыльца.

- Брось!.. - Андрей передернул плечами. - Ну? Свояк сидел крепко.

- Ну, до крыльца! Ну? - Сергей Сергеич от нетерпения пришпорил в бока Андрею. - Ну!.. Шутейно же. Гоп! Гоп!.. Аллюром! Что, трудно, что ли!

Проклятый мотор! Черт его подсунул, не иначе. Стерва металлическая... Андрей у крыльца чуть не сбросил свояка через голову, чуть не зашиб его об ступеньки, потому что тот, когда скакали, еще и орал:

- Еге-ей! Скакал казак через долину!.. Гоп! Гоп!.. К счастью, никто не вышел из дома, и с улицы тоже не было видно, на ком это скачет гость Кочугановых "через долину".

Андрей пошел в дом, пинком расхлобыстнул дверь... На столе увидел - стояла опять "калгановая", вкусно пахло жареным мясом... В избе было чистенько прибрано, мурлыкало радио, жена Соня, довольная сверх всякой меры, суетилась в кути... Да черт с ним, что прокатил на спине! Что, действительно, трудно, что ли? Зато теперь - с мотором, будь он проклят.

- Ну, как мотор-то? - спросила Соня.

- О так от!.. - выскочил вперед Сергей Сергеич. - О так от уставился на него и смо-отрит. Умора!.. - Свояк и Соня засмеялись, довольные. - Я говорю: бери скорей, пока не раздумал! А то ведь раздумаю!.. Ну, давай по рюмочке "калгановой" - с обновкой. Чего стоишь? Не очухался еще? - Свояк опять засмеялся. И пошел к столу. Он снова наладился на тот тон, с каким приехал вчера. Странный он все-таки человек... Можно сказать, необычный.