4. ЗЕМЛЯ

Борис склонился над погрузившейся в оцепенение стюардессой. Ее глаза были пусты, мимика отсутствовала, и только губы чуть дрожали, словно она собиралась расплакаться.

– Вы помните, что произошло на борту? – тихо спросил Борис.

– Я… – девушка перевела на него пустой взгляд. – Все как в тумане… был штурм, и все террористы погибли. Я помню людей в масках. Они расправились с бандитами очень быстро. Мы даже не успели ничего понять… и запомнить.

– Где во время штурма были вы?

– В первом салоне.

– Что делали?

– Сидела в кресле.

– Очень хорошо, – Борис выпрямился. – Буер, эту барышню в общий зал. Остальных задержим еще на час.

Агент помог бортпроводнице встать и, приобняв за талию, повел в соседнее помещение, туда, где «реабилитировались» пассажиры.

– С одним исполнителем уладили, – Борис удовлетворенно потер руки. – Теперь она мамой поклянется, что был штурм и бандюков замочили спецназовцы. Остались двое пилотов и спортсмен…

– С ними будет сложнее, – опасливо заметил «южный» координатор.

– Справимся, – отмахнулся «главный». – Где Ивлев? Ивлев!

Он поискал взглядом старшего оперативника.

– Здесь, Борис Михалыч, – Ивлев выглянул из комнаты охраны. – Я тут один интересный кадр обнаружил.

– Да? – Борис скептически ухмыльнулся и прошел в комнату, одну стену которой украшал большой дисплей с тремя десятками «картинок в картинке».

– Вот, – Ивлев указал на кадр в левом нижнем углу. – Зал вылета перед самым снятием карантина.

Он нажал на пульте клавишу, и картинка заняла весь экран. Теперь Борис видел субъекта, так заинтересовавшего помощника, крупным планом. Тот смотрел почти в объектив, что было неудивительно. Камера слежения располагалась рядом с телевизором, подвешенным под потолком зала вылета. Судя по времени съемки, в тот момент по телевизору как раз показывали освобождение заложников.

– Знакомые все лица… – Борис потер подбородок. – Что он здесь забыл?

– Он менеджер Системы, а они часто разъезжают по стране, – ответил Ивлев.

– Ты хочешь сказать, что он оказался в аэропорту случайно?

– Возможно.

– Вот именно – возможно, – Борис покачал головой. – Сбрось-ка его портрет по сети в пункты прибытия.

– Я уже… – Ивлев вывел на дисплей новый кадр. – Он летел в приморье. Наши люди его опознали.

– Досмотрели?

– Да, но ничего не нашли.

– Значит, все же случайность? Совпадение?

– Есть маленькая деталь, – Ивлев снова щелкнул по клавише, и на экране появилось изображение такси. На переднем сиденье расположился все тот же субъект, а на заднем темноволосая девица в солнцезащитных очках. – Женщина в такси… Она приехала в аэропорт за несколько минут до прибытия рейса.

– Встречала нашего приятеля?

– Возможно.

– Опять?

– Да. Наши люди допросили таксиста. Он утверждает, что его пассажиры знакомы не были. Просто скооперировались, чтобы разбить сумму за проезд на двоих. Вышли в разных местах, расплачивались по отдельности и в пути почти не разговаривали.

– Это означает, что девица встречала не его…

– Или его, но он об этом не подозревает, – закончил Ивлев.

– Наш морской филиал: внутренняя Служба безопасности Системы?

– Вряд ли. Системные охранники появляются только в случае непосредственной угрозы подопечному.

– А обыск? Разве это не угроза?

– Мы же часть «Водолея», – Ивлев отрицательно покачал головой. – Наши действия он расценивает как обычные профилактические мероприятия. Даже если профилактика касается его ведущих менеджеров.

– Ладно, убедил, – Борис подошел к стене и постучал пальцем по экрану. – Но, в таком случае, кто эта мадам? И зачем ей понадобилось встречать Шорникова?

– Кто она, мы выясним, – пообещал Ивлев. – А вот – зачем… Если не станет ясно после заочной идентификации, придется с ней побеседовать. Я уже отправил запрос в приморское отделение. У нас есть ее фото и примерный адрес. Думаю, ответ придет в ближайшие полчаса.

В этот момент в недрах пульта пискнуло и на экране раскрылось «окошко» типичного досье. Такие файлы в САУ заводили на каждого агента-исполнителя.

– Мать моя! – рассмеялся Борис. – Дело принимает все более «случайный» оборот! Тереза!

– Да, – Ивлев озадаченно хмыкнул. – Агент Тереза… Только раньше она была блондинкой.

– У женщин с этим все просто, – Борис уселся в кресло. – Ну и что ты теперь скажешь? Опять «возможно»?

– Если это не секретная операция приморского отдела, то я не знаю… – помощник развел руками. – Подопечные вряд ли что-то помнят о своей встрече. А если и помнят… Год назад они выглядели не так, как сейчас. Узнать друг друга они бы не смогли. Поэтому желание встретиться, чтобы обсудить былые подвиги, я исключаю. И сбой в Системе, также, как внешнее подключение к нашей базе, маловероятны. Но без приказа Тереза тоже не могла поехать в аэропорт. Она же ничего не помнит о своих заданиях, и для нее «реальной» Шорникова не существует! Остается… опять эта невероятная случайность!

– Или предательство, – жестко возразил Борис. – Скорее всего. Я пока не понимаю, что за возня начинается вокруг Шорникова, но думаю, наши федеральные друзья снова вышли на тропу войны и кто-то помогает им изнутри Системы.

Он встал с кресла и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.

– Если Виктор Валентинович в Городе, за его безопасность можно не опасаться, – осторожно подсказал Ивлев.

– А как быть, когда он снова сойдет на берег? – Борис взглянул на помощника исподлобья. – Знаешь что, дружок, бери пару ребят и вылетай-ка ты в приморье. Нет у меня доверия к их отделу. Да и с Терезой ты работал. Так будет спокойнее. Если там действительно каша заваривается, доложишь непосредственно мне. Понял?

– Так точно! Но тогда и привычного для Терезы оператора надо подключить.

– Не волнуйся, распоряжусь, – пообещал Борис. – Если он еще не в психушке, подключится. Но смотри, Ивлев, не проколись. Как только эта парочка снова пойдет на сближение – наблюдай во все глаза и за ними, и по сторонам. Установишь противника, звони, обсудим дальнейший план. Понял?

Ивлев кивнул.

– Справишься – назначу начальником отдела, провалишь задание – уволю к чертовой матери…

Дима явился только к вечеру. Татьяна вышагивала по комнате с упорством автомата, изредка останавливаясь у окна и время от времени всхлипывая.

– Брюнеткой тебе тоже хорошо, – заметил приятель,

– Я так больше не могу, – девушка швырнула парик на кровать. – С тех пор как мы начали этот эксперимент, меня каждую ночь мучают кошмары, я то и дело попадаю в нелепые ситуации и дергаюсь, как истеричка… Надоело!

– Солнышко, ну потерпи немного, – Дима подбросил на ладони кассету с фотопленкой. – Скоро это закончится, и мы уедем. Туда, где все будет иначе.

– Не будет! – Таня села на кровать и прикрыла лицо руками Ее плечи вздрагивали. – Ты используешь меня как живца… как куклу-приманку. Ты изверг, Марков! Ты думаешь только о своей работе! Я для тебя всего лишь ее незначительная часть! Ты весь в деле…. Но я ведь тоже живая! У меня есть чувства! А ты… а ты…. Когда ты наконец разведешься?!

– Вот так поворот! – искренне удивился Дима. – А это здесь при чем?

– При всем! Мне надоело ждать, когда вырастут твои дети, когда «созреет ситуация»… Ждать и делать вид, что я тебе верю, что меня не волнует, чем ты занимаешься вечерами, ночами и по выходным.

– Постой, зайка, но мы же все решили! И какое отношение это имеет к работе?

– Прямое! Думаешь, я поверила, что ты хотел помочь, когда отправлял меня в аэропорт?!

– Конечно, – Дима поправил очки. – Встреча с Шор-никовым могла вытолкнуть твои скрытые воспоминания на поверхность. Ты должна была вспомнить, что вас связывает, и это разрушило бы блоки в твоем подсознании. А за этим потянулась бы и вся цепь положительных эффектов. Избавление от ночных кошмаров, нервозности, необъяснимых провалов памяти.

– Ну, да-а… положительный терапевтический эффект! – Таня говорила с сарказмом. – Так вот, господин доктор, не вышло! Я не вспомнила о Шорникове ничего нового! Я по-прежнему знаю его фамилию и помню, что мы встречались. Но где, когда и почему – ни единой зацепки!

– И ты все так же уверена, что твои ночные кошмары связаны с этой встречей?

– Убеждена! Что-то с нами тогда случилось… что-то плохое.

– Может, еще раз попробовать? – Марков задумался. – Спросить его прямо – что он помнит? А вдруг он скажет некое ключевое слово?

– Хватит! – отрезала Таня. – Я придумала другой метод избавления от неврозов. Нам пора определиться.

– Ну, мы же сто раз об этом говорили! – с досадой воскликнул Дима. – Надо немного подождать… три-четыре года.

– Ничего себе – немного! – возмутилась Таня. – Мне уже двадцать пять! Через четыре года будет двадцать девять, а там и тридцать. Кого я рожу в таком возрасте? Синенького цыпленка?

– Нормальный возраст, – Дима снял очки и принялся их сосредоточенно протирать краем рубахи. – Что ты завелась?

– Ничего! Решай!

Таня легла и уткнулась лицом в подушку.

– Ну, ладно, чего ты? – Дима нерешительно погладил ее по руке. – Мне пора… но ты не расстраивайся. Я позвоню, ладно? Прямо с утра.

Девушка не ответила. Дима вздохнул и, торопливо заправив рубаху в брюки, направился в прихожую. Там он задержался, хотя на обувание много времени не потребовалось, а надевать было нечего, но Таня так и не вышла.

– Я позвоню! – вновь пообещал Дима уже с лестничной площадки и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Когда щелкнул замок, Таня села, схватила подушку и запустила ею в шифоньер. Старый фанерный короб обиженно погудел и затих. Легче от такого «выброса отрицательной энергии» не стало, но слезы куда-то ушли, а подступивший к горлу ком исчез. Мысленно извинившись перед четвероногим бабушкиным ровесником, Таня устало сползла с кровати и подняла намокшую от слез и испачканную тушью подушку.

То ли шифоньер не принял извинений, то ли сказалось нервное напряжение, но Таня вдруг услышала, как в недрах полупустого предмета обстановки зарождается новый низкий звук. Девушка удивленно взглянула на полированный шкаф. Его правая створка вдруг раскрылась, и с верхней полки вывалилась стопка носовых платков, а за ней посыпались трусики и лифчики. Таня от неожиданности даже отпрянула, и вдруг пол стремительно ушел куда-то вперед, а кровать ударила под колени, и девушка упала на нее, вызвав в толще матраса возмущенный скрип.

Лежа на спине, она с удивлением наблюдала, как раскачивается люстра, а по потолку, в проекции стыка между плитами перекрытий, ползет тонкая зубчатая трещина. К низкому гулу мебели присоединился звон кухонной посуды, затем бряканье чего-то в ванной, грохот за стеной – в соседней квартире и скрип открывшегося настежь окна Из трещины в потолке посыпалась штукатурка, какой-то песок, и Таня очнулась. Она вскочила с кровати и бросилась к входной двери. Землетрясения на побережье были редкостью, но не экзотикой. Что делать в таких случаях, Таня помнила с детства. Она схватила с полки в прихожей куртку и набросила ее наподобие капюшона на голову. Обуваться было некогда, и легкие туфли она просто сунула под мышку.

Очутившись на лестнице, она поняла, что обуться все-таки придется. Лестничные марши были усеяны битым стеклом; несколько окон по непонятной причине лопнули, усыпав подъезд тысячами сверкающих осколков.

Сверху и снизу доносились возбужденные голоса и многократный стук в двери, а где-то снаружи, ближе к набережной, заливались воем пожарные сирены.

– На улицу! Все на улицу! – кричал уверенный мужской голос. – Анна Петровна, откройте! Землетрясение! Надо покинуть дом!

– Нет, Володя, я не пойду, – голос пожилой соседки снизу был слышен приглушенно. – Не впервой!

– Срочно покиньте квартиру! – надрывался сосед Володя. – Очень сильное землетрясение!

– Дом крепкий, сдюжит, – упорствовала старушка.

– Таня, не спи!

Девушка почувствовала, как ее сносит вниз по лестнице неумолимая мужская сила, воплощенная в капитане второго ранга Гордиенко, соседе с пятого этажа. Сопротивляться она не стала. Офицер выпустил ее из крепких объятий уже на детской площадке, во дворе. Она стянула с головы куртку, одернула кофточку и смущенно улыбнулась.

– Спасибо, Женя.

– Пожалуйста, – моряк указал взглядом на верхние этажи. – Там сейчас качает, как на марсе.

– Вы бывали на Марсе? – не совсем понимая, о чем речь, удивилась Таня.

– Приходилось, – офицер рассмеялся. – Курсантом еше. Когда на учебном паруснике ходил.

– А-а, вы про этот… на мачте, – девушка тоже засмеялась. – А я подумала…

– Нет, на красную планету ходить пока не доводилось, – Евгений стал вдруг серьезным. – Вы бы ехали куда повыше, Таня. Если эпицентр в море, скоро здесь будет волна. И не маленькая.

– Ой, я, кажется, дверь не закрыла, – забеспокоилась девушка.

– Я захлопну, – пообещал моряк. – Поезжайте, пока снова не тряхнуло.

– Спасибо, – Таня попятилась, затем развернулась и быстрым шагом пошла к стоянке, где скучала ее «Тойота».

Едва она пересекла двор, земля задрожала снова. Девушка успела ухватиться за фонарный столб, но тут над головой хлопнула взорвавшаяся лампа и сверху посыпался дождик мелких осколков. Таня невольно вскрикнула и бросилась прочь от коварного столба. Сделав пару шагов, она споткнулась и упала прямо в объятия новому спасителю, на этот раз незнакомому, но не менее крепкому, чем Женя. Он молча поставил девушку на ноги и кивнул на выглядывающий из-за угла дома капот микроавтобуса. От страха Таня уже плохо понимала, что происходит, и потому сразу согласилась с немым предложением спутника. Они пробежали мимо накренившихся качелей, перепрыгнули через упавшее то ли от старости, то ли от землетрясения дерево и подбежали к машине. Только когда в ее борту раскрылась сдвижная дверь, у Тани возникло опасение, что в происходящем кроется какой-то подвох. Из салона «Газели» к ней протянулись сильные руки, и она в одно мгновение очутилась внутри машины. Молчаливый спаситель запрыгнул следом, хлопнула дверь, и автобус сорвался с места в карьер.

– Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, – сказал незнакомый мужчина из глубины салона.

– Здравствуйте, – Таня подняла на него удивленный взгляд. – Откуда вы меня знаете?

– Ивлев, Александр, – представился мужчина. – Вы вряд ли меня помните, но год назад мы встречались на юбилее вашей фирмы. Вам тогда подарили серебряную кофеварку. Как лучшему работнику года.

– Одному из.десяти лучших работников, – девушка усмехнулась.

– Ну, если учесть, что общий штат предприятия включает более сотни служащих…

– Да, да, это было приятно, но… Извините, я вас действительно не помню.

– Не беда, – Ивлев коротко махнул рукой.

– А куда мы едем?

– Подальше от берега, – охотно пояснил Александр.

– Я хотела на машине…

– Она у вас застрахована?

– Да… но…

– Дорога каждая минута, – Ивлев огорченно развел руками. – Скоро сюда придет очень высокая волна. По-японски – цунами.

– Ой, а как же остальные?! Там Женя, тетя Аня и другие соседи остались!

– Не волнуйтесь, спасатели уже выслали автобусы и грузовики. Вывезут всех. Вас в какой район доставить?

– Мне все равно, – девушка вздохнула. – Вы меня у моей конторы высадите. Это достаточно далеко от берега?

– Вполне, – Ивлев кивнул.

Тане показалось, что кивнул он не в знак согласия, а как бы приказывая что-то молчаливому товарищу, но она почти сразу об этом забыла. Потому что машина свернула и помчалась по набережной. Боковые стекла были затемнены – в глубине сознания снова всколыхнулась какая-то тина невнятных сомнений – но это не помешало рассмотреть, что творится на море. Вдалеке, у горизонта, несмотря на солнечный день, море было темным, почти черным, и вздымалось высоченной устрашающей стеной. Девушка почувствовала, как замирает сердце и становятся мокрыми ладони. Такого кошмара она не видела даже в своих безумных снах.

В это мгновение земля снова вздрогнула и машину занесло. Водитель притормозил, виртуозно выругался, не менее лихо выровнял движение, и автобус снова помчался по набережной.

– Здесь надо было направо… – забеспокоилась Таня, когда машина пролетела последний поворот. – Дальше ремонт.

– Буер, ты слышал? – обратился Ивлев к водителю. – Барышня волнуется.

Его интонации Тане не понравились. Слишком уж он был спокоен и вальяжен. И это в преддверии настоящего апокалипсиса.

– А я прямо по газонам, через поребрики, – сквозь зубы ответил шофер. – Не на «япошке», брюхом не зацепим. Это ж наша техника, ей дороги ни к чему.

– Да ты патриот? – деланно удивился Ивлев. – А вот местные автолюбители ни в какую не хотят пересаживаться на отечественные машины.

– Вот смоет цунами все их иномарки, тогда и пересядут, – парировал водитель. – Так, Танюша?

Он посмотрел в зеркало и, поймав Танин взгляд, подмигнул. Компания девушке окончательно разонравилась. В иной ситуации она бы заявила, что желает выйти, но сейчас ей пришлось смириться с окружением. «Газель» тем временем действительно перемахнула через два тротуара, газон и загрохотала по высохшим глиняным кочкам обширного пустыря.

По ее крыше и стеклам хлестнули тяжелые струи дождя. Темные тучи налетели так стремительно, что-Тане показалось, будто выключили свет.

– Только бы не развезло раньше времени! – перекрывая грохот сменившего дождь града, прокричал Буер. – Увязнем на хер!

– Не ругайся! – крикнул в ответ Ивлев. – Не один в машине!

– А-а… – шофер раздосадованно махнул рукой.

Глина под колесами быстро размокала, и пару раз автобус почти застрял, но все закончилось благополучно и, в конце концов, Буер гордо вывел транспортное средство на залитый уже по щиколотку проспект. «Дворники» работали с предельной частотой, но видимость из-за ливня был, все равно близкой к нулю. Судя по репликам, шофер был не местный, и как он ориентируется в незнакомом городе при такой погоде, Таня себе не представляла.

– Сейчас направо, – подсказал Ивлев.

Водитель взглянул на лежащий рядом с ним планшет размером со стандартный лист и кивнул. Таня чуть вытянула шею и рассмотрела, что планшет не простой, а с цветным дисплеем, на котором высвечивается карта города. А еще на схематичных дорогах пульсируют маленькие красные и зеленые точки.

– Это бортовой компьютер? – Таня смущенно улыбнулась.

– Ага, – Буер хохотнул. – От самолета. Красные светлячки – встречные машины, зеленые – пешеходы. А вы думали, только японцы в электронике шарят?

– Мы офис проехали, – Таня настороженно обернулась к Ивлеву.

– Там сейчас слишком много воды, – равнодушно ответил тот. – Придется вам переждать катаклизм в нашей конторе. Это недалеко. На соседней улице.

– А если ее тоже затопит?

– Вряд ли. В ней семь этажей и стоит она на холме.

– Семь этажей? Сотовая компания?

– Она самая, – Ивлев внимательно посмотрел девушке в глаза. – Заодно и побеседуем.

– О чем?

В голове у Тани словно что-то взорвалось. «Газель» с тонированными стеклами! Та, что стояла утром в аэропорту. Та самая, в которую затаскивали Шорникова. Эти люди были не из сотовой. Откуда – оставалось лишь догадываться, но неприятностями от них веяло, как холодом из морозильной камеры… или из могилы.

– Я вижу, вы и сами знаете – о чем, – Ивлев удовлетворенно откинулся на спинку сиденья.

Автобус въехал в тесный дворик и свернул к раскрывшимся воротам в торце здания. Когда тяжелые створки сомкнулись позади машины, Таня окончательно поняла, что «попала»…

Капитан второго ранга Гордиенко вынул из кармана телефон и вызвал занесенный в память аппарата номер.

– Ее взяли, – коротко доложил офицер, когда абонент ответил.

– Возвращайся на базу, – приказал собеседник. – И поторопись.

– Здесь много гражданских, надо бы эвакуировать…

– Женя, это не твоя забота! Делай ноги!

– Разрешите взять хотя бы детей!

– Спасатели в двух минутах езды. Ходу, кавторанг, ходу!

– Есть, – Евгений оглянулся и, пригибаясь от налетевшего шквального ветра, побежал к машине.

За его внедорожником прятались несколько человек. Они то и дело выглядывали в серый предгрозовой полумрак в надежде увидеть «мигалки» спасателей или пожарных.

– Дядя Женя! – отреагировала на появление офицера его соседка, тринадцатилетняя Леночка. – А мы думали, вы уже уехали на автобусе с тетей Таней!

– Садитесь! – перекрывая вой ветра, крикнул Гордиенко. – Иван, Света, пацаны… в машину! Компактнее!

В просторный «Паджеро» набилось человек десять. Правда, взрослых, не считая самого кавторанга, было лишь двое. Гордиенко включил фары и вывел машину на проспект. В эту минуту налетел тяжелый шквал, а за ним ударил заряд крупного града. По улицам, с холмов к морю, понеслись потоки мутной воды и грязи. Видимость упала до нуля, и Евгений был вынужден вести машину с предельной осторожностью. Словно чувствуя, каково сейчас водителю, умолкли даже самые неугомонные из пацанов. Лишь когда дождь немного утих, а машина вырулила на пригородное шоссе, все та же Леночка осмелилась спросить:

– А куда мы едем?

– Ко мне на базу, – ответил Гордиенко.

– На базу флота? – восхитился кто-то из мальчишек. – Круто!

– Нет, на другую, – Евгений усмехнулся. – На сухопутную, но тоже крутую.

– На ту, где спецназ? Где «дельфины»? А нам дадут пострелять? А танки там есть? – загалдели пацаны.

– Цыц! – прикрикнул Гордиенко. – Пострелять дадут самым молчаливым, остальных – на гауптвахту!

– Понял, Сема, мне дадут гранатомет! А тебя на губ вахту посадят! Сема-губвахта!

– Сам ты губвахта!

– А ты…

– Ну, все… понеслось, – Гордиенко включил приемник и несколько раз ткнул в кнопки фиксированных настроек музыкальных программ.

Радиоэфир молчал. С одной стороны, это было тревожным признаком, но с другой… Землетрясение, цунами последовавший ураган нарушили функционирование одной из составляющих Системы. А это было как раз неплохо…