Шалин АнатолийБунт марионеток

ШАЛИН АНАТОЛИЙ

Бунт марионеток

Фантастическая повесть

Глава первая:

ВОСЕМЬ ДЫРОК, ИЛИ ОЧЕНЬ ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ

В уютной светлой комнате в креслах за низеньким журнальным столиком сидели двое.

На столике разложены свежие горячие пирожки в вазочке, в двух тарелках аккуратно нарезанные бутерброды с натуральным слнвочным маслом и столь же натуральной марсианской колбасой. Стоял кофейник, чашечки с кофе. На краю столика лежали две коричневых папки, набитых какими-то бумагами, а перед одним из собеседников, а именно хозяином квартиры, неким Юрием Алексеевичем Шакаловым, лежала еще и стопка цветных фотографий формата восемнадцать на двадцать четыре.

Хозяин - светловолосый мужчина вполне добродушного вида и достаточно солидной комплекции восседал за столиком в светло-коричневом домашнем халате, неторопливо, маленькими глотками пил из чашечки кофе и рассеянным взглядом посматривал то за окно на проплывающие мимо облака, освещенные печальным осенним солнцем, то на своего гостя, вкушавшего очередной бутерброд.

Гость - высокий худощавый шатен с красивыми карими глазами был старым школьным другом хозяина и заметно волновался. Одет он был в кремовый парадный мундир офицера космофлота и даже в столь уютной домашней обстановке выглядел подтянутым и несколько настороженным. Звали его Евгением Владимировичем Степкиным, и был он явно чем-то сильно огорчен, и даже эта встреча с другом детства, казалось, не столько радовала Евгения Владимировича, сколько удручала и вызывала какие-то достаточно грустные мысли и столь же печальные воспоминания. Даже обычные среди друзей шуточки и жизнерадостные гримасы хозяина не могли вывести Степкина из странного оцепенения.

- Однако! Ничего не скажешь, веселые картинки!

Светловолосый Юрий грустно улыбнулся и, внимательно взглянув на собеседника, развернул перед собой веером цветные фотографии. - И чего же ты, друг Евгений, жаждешь от меня услышать? Ты же знаешь, как я далек от всех твоих криминальных историй.

- История и в самом деле дикая. Все я понимаю, старина, и твою занятость, и то, что это совершенно не твоя область, и то, что тебя тошнит от всех этих мерзостей, которыми я вынужден заниматься. Понимаю, ценю твое время, но пойми меня и ты... Эта чертовщина свалилась на мою бедную голову совершенно неожиданно. Все начальство в отпусках. На мне вся ответственность за безопасность полетов... Один из крупнейших космопортов Земли. Подобных преступлений у нас не случалось уже с десяток лет. Нет, конечно, бывали драки, случались пропажи товаров, контрабанда, но убийство в одном мэ люксовых номеров гостиницы! Причем, стреляли среди бела дня! Так нагло, так открыто! И никаких следов убийц! Это пахнет, как минимум межпланетным скандалом! Ты, Юрочка, представь, в каком я положении! Словом, мне необходима твоя консультация!

- Ну, старина! Я всегда готов помочь, но ты, видимо, забыл, что я не судебный медик, а специалист по космической биологии. Пользы от моих консультаций, боюсь, не много будет.

- Это ты мне предоставь судить, будет польза или нет. Не исключено, что мне как раз и нужна помощь такого специалиста, как ты. Словом, если тебя, дружище, не затруднит, взгляни еще раз повнимательнее на эти фотографии, а потом я задам тебе несколько вопросов.

- Ты меня, Евгеннй, просто заинтриговал, - пробормотал Юрочка, раскладывая перед собой на столике фотографии и скептически покачивая головой. - Что ж, крови много... Из чего стреляли, если, конечно, не служебная тайна?

- Да нет, какая уж тайна, - вздохнул Евгений. Стреляли из пистолета "Гриф", модель достаточно редкая, подражание системе "Браунинг". Обычно магазин рассчитан на восемь патронов.

- Хм! Ясно... А на фотографиях что мы видим?

- Все восемь дырок... Стрелявший или был вне себя от ярости, или стремился выполнить свою задачу очень тщательно.

- Нет, здесь что-то не то, - покачал головой Юрий. - Две пули в голову, две в область сердца и четыре прошили по диагонали грудную клетку и живот. Или стрелял ненормальный, или убийца просто не верил, что жертва скончается после его выстрелов... Странно...

- Вот теперь я вижу, что ты оценил работу нашего фотографа. Первый мой вопрос тебе. Только не торопись с ответом, подумай. Достаточно ли этих огнестрельных ранений, чтобы человек снончался?

- Ну, знаешь! - фыркнул Юрий. - Даже моих знаний по анатомии достаточно, чтобы со стопроцентной уверенностью заявить, что любое из этих попаданий в голову или сердце смертельно. А что, у кого-то возникли сомнения?

- Сомнения возникли у меня, но об этом потом. Второй вопрос. Это уже скорее по твоей специальности. Известно ли науке какое-либо существо, способное выжить после аналогичных поражений организма? Юрий заметно смутился. Внимательно посмотрел на своего взъерошенного, растерянного друга:

Прости, старина. Кажется, на тебя все же сильно подействовал этот случай. Нервы надо беречь. Я тебе давно советовал: уходи ты из этой службы безопасности, займись чем-нибудь спокойным - хоть тем же разведением динозавров. Нам в заповедник уже несколько лет опытный служитель требуется. Условия райские. А то ведь с твоим межпланетным сыском и свихнуться недолгю. Тоже мне, Шерлок Холмс двадцать пятого века!

- Ты не ответил на мой вопрос, - улыбнулся Евгений, вижидательно и настойчиво посмотрев в глаза друга. - Так как с наличием в природе и в космосе существ, обладающих ровышенной живучестью?

- Я все же не совсем тебя понимаю. К чему этот вопрос? Ты хочешь сказать, что этому типу, набитому свинцом сверх всякой меры, все же удалось выжить?

- Именно!

- Это просто невероятно! Нет, этого не может быть! Ты смеешься надо мной? Не верю!

- Я и сам все еще не могу поверить в такую чертовщину, - пожал плечами Евгений. - Но факты, как любит говорить мой шеф, упрямая вещь. Наш покойник, - кивнул Евгений на стопку фотографий в руках Юрия, приблизительно через шесть часов после покушения ожил, напугал до полусмерти медперсонал анатомического отделения и сбежал.

- Ты в этом уверен? Тебя, случайно, не разыграли? Знаешь, иногда среди молодых сотрудников попадаются такие шутники...

- Нет. Это не тот случай! Наши медики не успели даже осуществить вскрытие. Он удрал ночью. Единственное, что удалось установить. Все так называемые смертельные раны в теле этого существа сумели затянуться, зарасти свежей, здоровой тканью. Наши спецы, грубо говоря, были в состоянии шока. Говорят, никогда еще не сталкивались со столь быстрой регенерацией сложнейших биологических тканей. Понимаешь теперь, зачем мне понадобилась твоя помощь?

- Гм. Становится интересно! - плотоядно сверкнув глазами, потер ладони Юрий. - Да, это уже мне ближе. Значит, вы уверены, что убитый, нет, извиняюсь, не то, воскресший, это, пожалуй, точнее будет... Словом, вы уверены, что этот тип не является человеком?

- Полной уверенности, как ты догадываешься, у нас нет. А... Что там говорить? У меня так от всей этой истории уже голова кругом идет. Пожалуй, в одном я уверен.Если это и человек, то не совсем обычный. А скорее всего, этот наш экс-покойник человеком не является...

- Логично... - согласился, немного поразмыслив, Юрий. - Выкладывай по порядку все, что тебе уже удалось выяснить. Надеюсь, ваши службы хоть что-то выяснили в этом деле? К примеру, вы догадались взять пробы крови из той лужи, что осталась на месте происшествия?

- Естественно. Все процедуры были выполнены. И пробы крови, и пробы воздуха в номере, и отпечатки пальцев. И все вещи убитого, и одежда, и бумаги - все было изъято самым аккуратным образом, все в работе в данный момент.

- Что показали анализы?

- Кровь самая нормальная. Первая группа. Гемоглобин и все прочее в норме. Никаких патологий! Просто прекрасная кровь по всем показателям. Придраться не к чему, - развел руками Евгений, - и зацепиться тоже не за что.

- Значит, мимо. Впрочем, ваши могли кое-чего и не заметить. Ты, старина, потом распорядись, чтобы в наш институт на анализ доставили образцы крови этого типа. Возможно, у вас впопыхах просто не заметили имитации или еще каких-то тонкостей.

- Уже распорядился, но сомневаюсь, что твои что-нибудь сумеют обнаружить...

- Не будем опережать события... Рассказывай, что еще удалось выяснить. Меня интересуют асе подробности. Давай с самого начала. Когда? Откуда? Зачем?

- Зачем? На этот вопрос мне и самому хотелось бы получить ответ, улыбнулся Евгений. - К сожалению, пока выяснить удалось очень мало. Суди сам. Зовут нашего героя Фокин Андрей Кузьмич, во всяком случае под этими именем и фамилией он зарегистрировался две недели назад в отеле "Галактика". Документы подлинные. Наши уже связались с Центральным гражданским архивом Земли и получили подтверждение. И в самом деле паспорт и диплом физика-планетолога принадлежат Фокину Андрею Кузьмичу, землянину, уроженцу города Томска. Фотографии на документах тоже подлинные...

- Этого следовало ожидать. Имитировать подлинность бумаг куда проще, чем имитировать облик и поведение человека. Кстати, вы догадались покопаться в медицинской книжке Фокина?

- Естественно. Группа крови совпадает.

- И к какому выводу пришли ваши ребята после этих изысканий?

- У меня пока в активе три версии. Первая. Кто-то или что-то инопланетное "работает" под землянина Фокина. Вторая версия. В отеле "Галактика" две недели назад поселился самый настоящий Фокин, на каком-то этапе своей биографии ставший обладателем неких удивительных свойств или талантов... Невероятная живучесть организма, возможно, еще что-то...

- Скажи уж проще, - улыбнулся Юрий. - Человек заразился бессмертием...

- Можно и так выразиться, - согласился Евгений. - Сути-то определения не меняют. Надо разобраться в способностях Фокина или Псевдо-Фокина. Разве я не прав?

- Прав, Женечка, прав. Продолжай, мне нравятся твои рассуждения. У тебя, кажется, была еще третья версия?

- Да. Гибрид первой и второй версии. Фокин - инопланетный зомби. Его сознание, подсозиание и весь организм используется какими-то инопланетными существами с неизвестной пока для нас целью.

Юрий тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и с минуту молчал, очевидно, пытаясь как-то оценить услышанное. Затем физиономия его расплылась в самой ядовитейшей ухмылке и, скосив левый глаз на Евгения, он отчетливо произнес:

- Чушь собачья! Выкинь из головы и забудь! Ваша служба просто помешана на инопланетных шпионах, происках сверхцивилизаций и прочей ахинее. Я, конечно, понимаю - каждому хочется отработать свой хлеб честно, открыть нечто важное потрясенному человечеству, но надо же и чувство меры иметь... Для твоих фантазий, прости, я пока всех необходимых фактов не усматриваю. Нет, конечно, допускаю, что в чем-то твои догадки могут быть верны, но... Юрий поднял указательный палец правой руки вверх... - Но ни одна из этих твоих версий не объясняет расследуемый тобою случай. В самом деле. Кому понадобилось устраивать охоту на нашего бессмертного Фокина или Псевдо-Фокина? Кто они, эти убийцы нашего уникума? Неизвестные террористы-эемляне? Или космические духи? Их мотивы, причины покушения на гражданина Земли Фокина Андрея Кузьмича? Чем он им досадил? Своей сверхживучестью? Еще чем-то? А если, как ты говоришь, Фокин - орудие каких-то потусторонних сил, ниспосланное на нашу грешную Землю рехнувшимися от вселенской скуки инопланетянами, то, скажи, мой ласковый, кому понадобилось портить сей уникальный инструмент? Где логика? Не сами же твои загадочные инопланетяне пытались укокошить нашего Фокина из пистолета?

- Возможно, какая-нибудь враждебная им группировка...

- Да, конечно. Война миров, а бедняга Фокин случайно оказался меж двух огней. Нет, старина, уйми свое воображение. У нас пока очень мало данных для построения каких-либо гипотез. Надо трудиться, старина. Да, да, работать ручками, ножками, а главное, головушкой. Рассказывай, что ты еще почерпнул из биографий Фокина?

- Почти ничего. Все как у всех молодых парней. Родился, учился. Школа. Университет. Стажировка на Луне. Затем Большой Космос. Участник четырех межзвездных экспедиций. Работал на самых разных планетах и у самых разных звезд. Отзывы товарищей только положительные, Руководители характеризуют его как опытного, талантливого, очень трудолюбивого, увлеченного своим делом специалиста. Что еще? Не женат. С родителями встречается очень редко, раз в три года, когда прилетает на Землю в отпуск. Как и у каждого нормального человека, есть у Фокина друзья, подружки. Список мне составили, но все эти его друзья разбросаны чуть не по всей галактике...

- На Земле кто-нибудь из этого списка в настоящее время проживает?

- Запрос сделал. В ближайшие дни выясним.

- Нельзя ли поконкретнее? У тебя есть список планет, на которых довелось побывать Фокину?

- Список есть, - вздохнул Евгений, - а что толку? Разослали запросы, но ты же знаешь, какие это расстояния и как медленно собирается информация на отдаленных планетах. Пройдет, как минимум, вечность, прежде чем выловим из полученной информации хоть что-то существенное. А мы даже не знаем, где наш потерпевший Фокин.

- А где ему быть? На Земле, конечно. Все документы его, как я понял, остались у вас, а с планеты в космос его наши бюрократы без разрешений, медицинских свидетельств, диплома и прочих бумаженций не выпустят.

- В этом я не уверен. Если уж ему удалось выжить после такой основательной обработки свинцом, то обзавестись новыми документами, думаю, для Фокина труда особого не составит.

- Так ведь вы же наверняка контролируете все космопорты. Незаметно улизнуть с планеты ему будет, по-моему, трудно. Другое дело, если ему помогут друзья.

- Видишь ли, сам Фокин при всей его загадочности и уникальности для меня не объект изучения. Юридически он не совершил ничего предосудительного или опасного для цивилизации Земли. Мы даже объявить всепланетный розыск на Фокина не можем. Прокурор резонно спросит, а по какому праву вы расходуете средства на розыски этого человека? Что он натворил? А единственное, в чем можно еще упрекнуть Фокина, - бегство из анатомки. Но это, как говорится, его личное дело. Не ставить же ему в вину то, что он выжил после этой дикой стрельбы в номере отеля "Галактика"? Объект наших поисков те самые экстремисты, убийцы, злодеи, что пытались уничтожить Фокина. Их мне и надо искать! Но весь фокус в том, что до этих загадочных мерзавцев, боюсь, можно добраться только через нашего уникального Фокина. Осознаешь, дружище, все тонкости моего положения?

Юрий нахмурился и, постукивая пальцами но столу, с тоской уставился на цветные фотографии с изображением простреленного в восьми местах тела Фокина.

- Видимо, старею, - вздохнул он. - Как это до меня сразу не дошло? А я еще гадал, что тебе от меня понадобилось. Теперь ясно... У вас возникли юридические тонкости. Вашей службе за Фокиным гоняться открыто нельзя. И ты, друг Евгений, решил втравить в эту веселую историю с восемью дырками своего старого приятеля. Так сказать, предлагаешь стать мне на какое-то время частным детективом. А что? Все просто отлично продумано с вашей стороны.И приманка для Юрочки Шакалова заготовлена замечательная уникальная живучесть Фокина. Тайна мгновенной регенерации нервной ткани... Я правильно рассуждаю?

- Правильно. Правильно. Но тебе же это должно быть интересно! Ты же занимаешься космической биологией! Этот случай с Фокиным для тебя просто подарок судьбы! И потом, я же тоже буду работать, вести поиски. Любую помощь, какая понадобится, мы тебе окажем. Я тебя так ценю. Ты и в университете среди нас был самый способный. Я уверен, кроме тебя, с этой загадочной историей никто не справится...

- Тю, тю, тю... Хватит, я скромный, я уже краснею... Не будем о моих способностях, к моему глубокому сожалению, я не обладаю уникальной живучестью вашего дорогого Фокина, а посему, мой любезный, ответь на такой вопрос. Какова вероятность того, что следующую обойму эти самые неизвестные экстремисты не израсходуют на мое грешное тело, если я буду так неосторожен, что попадусь им под горячую руку вместо Фокина?

- Стопроцентной безопасности я тебе гарантировать, конечно, не могу. В такой истории всякие сюрпризы возможны, но будем надеяться на счастливый исход. Со своей стороны мы приложим все усилия, чтобы хоть как-то обезопасить твою персону.

- До глубины души тронут и восхищен вашей чуткостью. Премного обязан. Как я догадываюсь, все ваши усилия по обеспечению безопасности будут заключаться во вручении семье покойного в элегантной сафьяновой коробочке красивого ордена, которым за совокупность заслуг меня наградят посмертно. Да, пожалуй, еще пенсию семье оформят в связи с потерей кормильца... Или я не прав?

- Ты, как обычно, Юрий, преувеличиваешь и возможную опасность, и свои будущие заслуги. Впрочем, я не вправе требовать от тебя какого-либо гражданского мужества или риска. Мне остается лишь смиренно просить твоего содействия в этом непонятном деле. Тебе самому решать, займешься ты этой загадкой или нет.

- Прохвост! Ты еще про мою бедную бабушку вспомни, как она учила меня в детстве быть честным, добрым и отзывчивым. И слезы прямо капают из глаз, и проржавело дуло револьвера... Гм! Шут с тобой! История и в самом деле вроде интересная. Ладно, займусь твоим Фокиным, но учти - моя преждевременная кончина будет тяжелым камнем лежать на твоей совести.

- Согласен! - сразу повеселел Евгений. - Давай обговорим кое-какие детали будущей операции. У меня есть парочка идей по поводу того, где сейчас может скрываться от своик преследователей Фокин...

- А вот этого не надо, - быстро произнес Юрий. - За вашим Фокиным и его преследователями следите сами. Это не мой профиль!

- То есть как? Ты же только что согласился нам помочь?

- Я согласился заняться загадкой Фокина, его феноменом, но для этого совсем не обязательно околачиваться вблизи самого Фокина, нервируя беднягу лишний раз и рискуя своей драгоценной шкуркой. Согласись, мой друг, как только до твоих террористов дойдет слух о том, что Андрюша Фокин или нечто, выдающее себя за оного, уцелело после столь результативной стрельбы, они вновь смажут свои дробовики и отправятся на очередную охоту. Нет, я совсем не собираюсь с ними встречаться на одной тропе. Этим, кстати, по всем законам жанра должны заниматься твои ребята.

- А чем же собираешься заняться ты?

- Дай-ка сюда список планет, на которых побывал нам герой. Откуда, кстати, он прибыл на Землю?

Евгений поморщился и протянул приятелю сложенный вдвое лист из блокнота:

- Изучай. Последнее место работы вне Земли подчеркнуто красным. Какая-то Адрия. Это довольно далеко от нас, что-то очень экзотичное на другом краю галактики. Звездная система с семизначным индексом, там у меня помечено. Регулярных рейсов нет. Какой-то забытый всеми медвежий угол. Он трудился там в составе исследовательской группы около восьми лет.

Приблизительно год назад покинул эту самую Адрию и до самого последнего времени летал по галактике в составе экипажа грузового звездолета "Ахилл". К сожалению, неделю назад "Ахилл" ушел в очередной рейс, и, когда вновь завернет в наши края, этого никто в космофлоте мне сказать не смог. Что еще? Список планет, которые они посетили вместе с Фокиным, у диспетчеров я раздобыл. Это последние пять строк на листке, что у тебя в руках. Да. Ни на одной из этих планет они не задерживались более двух недель...

- Это понятно. Грузовик. Сдал грузы, принял грузы. Личные дела капитана и всех членов команды "Ахилла", конечно, уже попали тебе в лапы?

- Да. Я снял копии. Если есть желание, можешь ознакомиться. Правда, ничего существенного, на мой взгляд, в этих делах нет. Характеристики на всех просто великолепные. По таким характеристикам каждого можно без колебаний к ордену представлять... И Фокина, кстати, тоже... - тяжело вздохнул Евгений.

- Ладно, изучим. Ты догадался выяснить у диспетчеров, какие звездолеты еще посещали Адрию за последний год, я имею в виду тот период, когда Фокин уже покинул эту планету?

- Догадался... Было три грузовых рейса с Земли и два транзитных, промежуточных. Подробнейший список грузов, доставленных на Адрию, мне выдали в Информационном центре. К сожалению, каких-либо сведений о грузах и пассажирах, взятых на самой Адрии, в наш космопорт еще не поступало, капитаны терпеть не могут писанины и все отчеты о рейсах сдают в Информцентр только после окончания рабочего сезона и возвращения из полетов. Пока все эти звездолеты в дальних рейсах.

- Что ж, с этим ясно. Завтра я оформлю себе отпуск в институте, а ты постарайся отыскать мне подходящий звеэдолет, который бы доставил меня на эту Адрию, и постарайся выдумать мне более-менее подходящую легенду-повод для этого путешествия. Договорились?

- Я знал, старина, что ты меня не подведешь, спасибо, друг! подчеркнуто торжественно произнес Евгений, вставая из-эа столика и пожимая руку Юрию. - Земля, старик, тебя не забудет. Если возникнет что-нибудь летальное, на орден можешь рассчитывать смело.

- Гм! Начинаем повторяться. Что это, если не первый признак надвигающегося маразма? Ладно, я тебя прощаю. Пошутили и хватит, Завтра с утра за работу.

Глава вторая. ЗАБРОШЕННАЯ СТАНЦИЯ

Космодромом назвать место посадки катера у Юрия бы, наверное, язык не повернулся. Это был участок относительно ровной местности, примерно квадратный километр, когда-то отвоеванный у джунглей планеты и залитый эко-бетоном. Бетон давно потерял свой первоначальный глянцевый вид, пестрел выбоинами, буграми, во всех направлениях его пересекали трещины. В трещинах успела скопиться черная жирная грязь и росла густая жесткая трава.

- Мы пробудем здесь еще час, - задумчиво сказал Вольдемар, лениво оглядывая зубцы черных гор у горизонта, бескрайнее море джунглей и здание станции, расположенное на краю бетонной площадки, на самой высокой точке плато. - Как только роботы заберут почту, мы тебя оставим.

- Я не обижусь, вы из-за меня и так вышли из графика.

- Пустяки! За две-три недели нагоним. Скажи спасибо капитану, если бы не он, тебе, друг Юра, пришлось бы еще месяцев семь, как минимум, куковать на Земле в ожидании рейсового звездолета, а так уже в ближайшие дни займешься своими исследованиями на Адрии. Кстати, как тебе нравятся здешние пейэажи?

-Впечатляет! Горы, джунгли, розовое сияние в небе, заброшенный космодром. Словом, экзотика! Только вот запустение вокруг очень уж непонятное и людей что-то не видно...

- Э... Мой милый, чего захотел. Это тебе не бабушка Земля с ее сервисом, и даже не спутники Юпитера. Три десятка световых дают себя знать весьма ощутимо. Впрочем... - покачал головой Вольдемар,-взлетное поле действительно в аховом состоянии, с этим я согласен, но местных парней понять можно. Корабль с Земли прилетает раз в год, а то, поди, и реже. Иэ других систем тоже звездолеты залетают от случая к случаю, а роботов на Адрии, наверное, не хватает. Мы, кстати, с вами, милорд, прибыли вне графика, так что здешние ребята не успели еще все подмести и нацепить парадные мундиры. Больше того, я почти уверен, что из обитателей планеты мало кто знает о нашем визите. Скорее всего, кроме парочки дежурных роботов, на станции никого из людей нет, иначе бы уже появились любопытные.

- Безобразие! И что же ты мне посоветуешь делать?

- Делать почти ничего и не требуется. Поживешь на станции. Денька через два за тобой пришлют либо вертолет, либо вездеход - и отвезут в институт, а там разберутся - куда тебя пристроить.

- Твои советы, Вольдемар, просто золото, но, знаешь, меня что-то не прельщает этот домик. Жить в нем одному даже несколько дней будет едва ли приятно.

Они остановились перед зданием станции. Типовой проект. Небольшой четырехэтажный дом. Круглые окна двух первых этажей задернуты стальными ставнями, окна двух других этажей выглядят мертвыми, стекла вымазаны какой-то белой гадостью. С крыши свисают грозди тонких зеленых нитей и гирлянды мелких голубых цветов. Парадная дверь завалена массивными пластмассовыми ящиками из-под оборудования, а у служебного входа, заросшего гигантскими синими грибами, уже орудовали два робота с "Ленивца", здесь же стояли чемоданы Юрия и несколько ящиков с почтой для обитателей планеты.

Разбрасывая и разметая по сторонам синие шляпки и упругие липкие ножки, роботы с тупым математическим упорством пробивались сквозь грибной заслон к входу в станцию. Грибные батальоны отступали под их натиском от двери медленно и весьма неохотно, чувствовалось, что грибы давно уже обжились на бетонных ступеньках крыльца, пустили могучие корни и считают себя полноправными владельцами данного места.

- Веселье в разгаре, - заметил Вольдемар, созерцая грибное побоище. Кежется, Юрий, на этот раз ты прав. Прожить здесь два дня тебе будет нелегко. Однако станция и в самом деле необитаема. Даже двери заросли. Чудеса! А ведь по радио сообщили, что все у них в порядке и готовы к встрече.

- Хорош порядочек!

- Что ж, посмотрим, что творится внутри здания. - Вольдемар обошел роботов, топтавшихся у наполовину раскрытой двери, вытащил из кармана летной куртки фонарик и тихо скользнул в темноту дверного проема. Юрий нерешительно последовал за ним. Ему сразу вспомнились леденящие душу рассказы старых космических волков о заброшенных колониях в дебрях жутких планет, о развалинах станций, в которых живут гигантские пиявки, пауки величиной с небольшого слона и прочие персонажи космической мифологии.

Друзья прошли одну за другой еще две двери (по мысли строителей станции эти двери должны были обеспечить герметизацию помещений, но особой герметизации не было заметно). В первой шлюзовой камере стены были покрыты синей плесенью, с потолка свисали длинные студенистые сосульки, под ногами хлюпала какая-то грязь. Держался устойчивый запах пенициллина. Во второй камере плесени, сосулек и грязи не было заметно, но запах держался, хотя и значительно ослабленный.

В коридорах станции они обнаружили штабеля картонных ящиков. Вольдемар открыл один из них и протяжно свистнул:

- Голодная смерть тебе, кажется, не грозит!

Ящики были набиты консервами. Присмотревшись, они обнаружили целые россыпи компотов, сушеных фруктов, соков, различных тушенок, маринадов и солений, всяких ягод, грибов и прочих лакомств, посылаемых с Земли в экспедиции.

- Здесь полностью груз по крайней мере двух рейсовых звездолетов, сказал Вольдемар, пробираясь по коридору. - Интересно, чем же сейчас питается коллектив института. Насколько мне известно, аппетиты у парней, работающих на таких планетах, как эта Адрия, отменные и обычно несварением желудка никто из них не страдает. Чудеса! Неужели иэлишки? Ничего не понимаю!

- Я тоже, - признался Юрий, просовывая голову в одну из дверей, выходивших в коридор. - Загляните-ка сюда, штурман!

Комната была до потолка завалена приборами и снаряжением для экспедиции. В углах, сваленные в кучи, лежали спальные мешки, скафандры легкой и повышенной защиты, надувные палатки и лодки, а также запчасти к вездеходам.

Вольдемар заглянул через плечо Юрия, тихо хмыкнул и потянул своего спутника за рукав:

- Пошли, я обнаружил кое-что поинтереснее. Как тебе это понравится! сказал он, открывая следующую дверь.

Зал, в который они вошли, был полон роботов, лежавших в специальных ложах, выключенных и покрытых тонким слоем серой пыли.

Юрий провел пальцем по полированной поверхности ближайшего к двери робота и понюхал пыль.

- Нет, это не пыль, - сказал он, - это высохшая заводская смазка.

- Выходит - их здесь так ни разу и не включали.

Самые последние модели, лучшее, что Земля поставляет космосу. Бред какой-то, - прошептал Вольдемар. - Сколько их всего? Десятка три?

Юрий пробежал еще раз лучом фонарика по рядам кибернетических великанов.

- Тридцать два робота для тяжелых строительных работ. Это почти все, что поставлялось с Земли на Адрию в последние пять лет.

- Занятная история, - пробормотал Вольдемар. - Они, что же, за эти годы не возводили на планете никаких новых построек? Забавно!

- Не вижу ничего забавного, - вздохнул Юрий. - Вам хорошо, почту заберете - и через пару часов на орбите, а мне здесь предстоит трудиться. У меня направление, сам знаешь.

- Не унывай! Разберешься со своими делами, закончится командировка и на Землю. На обратном пути, месяца через четыре, если все пойдет гладко, мы тебя прихватим. Пока все идет по графику. Я не усматриваю особых причин для волнения. Все объяснится в свое время: и скопление провианта и снаряжения на станции, и отсутствие людей на ней. Кстати, мы с тобой еще не все осмотрели. Где-то здесь, насколько я знаю планировку таких станций, должен быть электрогенератор. А... вот и пульт управления им.

Вольдемар подошел к стенду с выключателями, расположенному справа от двери, и защелкал тумблерами.

Мягкое дневное сияние залило коридоры, комнаты и зал. Где-то вверху тихо загудел кондиционер.

Вольдемар выключил свой фонарик и, повернувшись к Юрию, сказал:

- Продолжим осмотр. Как видишь, станция в рабочем состоянии.

Они прошли еще несколько комнат, засыпанных тюками, лабораторной посудой, одеждой, медикаментами, различными запасными деталями, и добрались до ангара.

- Этого следовало ожидать, -заметил Юрий, осматривая четыре вертолета, насколько он мог судить - самые новейшие моделидля планет земного типа. Здесь же, аккуратно покрытые брезентом, стояли два мощных двадцатиместных вездехода с полным комплектом о6орудования и запасных частей.

- Это тоже с последних рейсовых, - задумчиво произнес Вольдемар.

- Да, всего на Адрию было прислано восемь вертолетов, один планетолет для исследования соседних планет системы и что-то около десятка вездеходов. Я недавно просматривал данные по снабжению Адрии техникой. Машины здесь, конечно, не все.

- Все машины в ангаре просто не поместятся, сказал Вольдемар, - да и ребятам из института тоже на чем-то катататься надо. Пешком по этой планете далеко не уйдешь. Впрочем, со всем этим ты сам разберешься, полезли на второй этаж.

На втором этаже располагались: столовая, кухня, библиотека и кинозал. В одном из помещений, смежных с киноэалом, был обнаружен арсенал.

Ряды карабинов, револьверы, ящики с патронами, автоматы, несколько лазерных пушек и карманное лучевое оружие. Все было аккуратно разложено по полочкам, на всем или почти на всем были следы заводской смазки. Часть ящиков с оружием для экспедиции вообще не была распакована, а просто сложена у двери в две высоченные пирамиды.

Вольдемар многозначительно хмыкнул.

- Меня это уже начинает раздражать, - сказал он. Такое впечатление, что все присылаемое с Земли здешним обормотам почему-то вдруг стало совершенно ненужным. Ты перед своей командировкой, кажется, изучал материалы по Адрии, может, подскажешь мне, друг Юрий, как они без всего этого обходятся?

- Точнее сказать, стали обходиться. Еще три года назад им все это оборудование и снаряжение было необходимо. На планете насчитывается три сотни исследователей, сотрудники так называемого ИИАС - института изучения Адрианской системы. Последние годы нужда в снабжении продуктами, оружием и снаряжением с Земли у института, очевидно, значительно сократилась. Только этим можно объяснить,что груз двух последних рейсовых звездолетов оказался почти нетронутым. По-моему, сотруднички института просто заелись.

- Или завхоз очень прижимистый - экономит, кормит старыми запасами, рассуждал Вольдемар, хотя, пожалуй, одними старыми запасами не обойтись. Причины затоваривания станции весьма, на мой взгляд, загадочны. Обычно на исследуемых планетах снаряжения и техники остро не хватает. А здесь... Впрочем, объяснение этому явлению ты так или иначе сам получишь через несколько часов. - Вольдемар посмотрел на свои наручные часы. - Мне остается пожелать тебе успехов в исследованиях загадок этой планеты и попрощаться... Да, как освоишься здесь, переговори с администрацией ИИАС относительно изъятия у них излишков снаряжения и продовольствия. Мы бы на обратном пути с удовольствием воспользовались кое-какими сокровищами этой станции. Думаю, капитан уцепится за такую возможность. Месяцев через пять жди в гости.

- Ладно, встречу организую, если меня раньше не сожрут местные чудища.

- Постарайся, чтоб не съели, - улыбнулся Вольдемар. Голова у тебя,по-моему, неплохо функционирует, соображай, выкручивайся...

В это мгновение у Вольдемара загорелся на переговорном браслете сигнал вызова.

- В чем дело? - спросил Вольдемар, включив связь.

- Эр-четырнадцатый докладывает, - услышал Юрий. - Почта погружена. Катер готов к взлету. Принята радиограмма из института. За специалистом Шакаловым отправлен вездеход. Через три часа машина подъедет к станции. Жду указаний.

- Ясно! грузитесь! Я возвращаюсь через пять минут! - Вольдемар выключил связь, похлопал Юрия по плечу и ласково добавил: - Держись, старина, кажется, все уладилось. Через несколько часов будешь трястись по джунглям в вездеходе в обществе себе подобных. Выше нос - мы победим! А теперь разреши откланяться.

- Что ж, привет другим мирам, - вздохнул Юрий.

- Я тебе настоятельно советую, - сказал Вольдемар, - подняться на четвертый этаж, найти комнатку поуютнее и выспаться. Вездеход, почти наверняка, будет через три-четыре часа, не раньше. Можешь мне поверить, я немного знаю дороги в джунглях таких планет.

- Спасибо, я так и сделаю.

Они пожали друг другу руки и через минуту Юрий остался один. Еще череэ десять минут, ворочаясь в кресле одной из жилых комнат четвертого этажа, он услышал низкий нарастающий звук и понял, что катер с "Ленивца" покинул Адрию.

За пять месяцев полета среди звезд Юрий успел привыкнуть к экипажу "Ленивца", к Вольдемару, к капитану Джиму и другим, и подумал, что, пожалуй, здесь, на этой дикой непонятной планете, ему будет трудновато без его друзей, без их опыта, веселости и оптимизма. Он немного поразмышлял о странностях станции, о планете, на которой ему предстояло работать, вспомнил о поручении Степкина и поморщился. История с Фокиным в сочетании с обнаруженными на станции странностями все больше внушала тревогу.

"Угораздило же меня, - размышлял Юрий, - заняться загадками Степкина. Тоже мне, меценат, искатель приключений нашелся. И почему это я всегда попадаю в какие-то совершенно дикие и ни с чем не сообразные истории? Надо было отказаться... Степкин и сам бы справился - в конце концов, это его работа. Вся эта чертовщина с Фокиным, с мифическими террористами какими-то, с исчезновением или оживлением трупа - все это, как ни верти, к космической биологии, скорее всего, отношение имеет весьма косвенное. И это, конечно, не по моей специальности. Нет, это мое путешествие на Адрию - чистой воды авантюризм... Права была Веронике, когда-нибудь из-за своей привычки совать нос в разные труднообъяснимые истории сверну я себе шею... Впрочем, что теперь об этом размышлять, надо трудиться... "

Незаметно Юрий задремал.

Разбудил его неясный шорох в коридоре за дверью и смутное ощущение опасности.

Юрий прислушался. Шорох затих. Сна не было. Часы на руке показывали четыре пятнадцать земного московского времени. Прошло около часа с момента взлета катера.

"Может быть, люди с вездехода уже на станции, - подумал Юрий и, отбросил эту мысль, поразившись своей рассеянности. - Во-первых, вездеход обещали прислать через три часа. Значит, ему еще ползти и ползти по джунглям. Во-вторых, Вольдемар включил энергощит, сигнальная система должна была сработать при любой попытке проникновения в здание станции. Следовательно... кто-то был здесь до нашего прихода. Кто? - Думать о том, что рядом, за дверью, стоит нечто непонятное, оказалось очень неприятным. Это нечто, возможно, даже, скорее всего, не человек и не робот. Все Роботы станции выключены - в этом они с Вольдемаром лично убедились час назад. Что бы ни скрывала дверь, это что-то не укладывалось в рамки обычных земных представлений, а потому было таинственно и, возможно, опасно".

Юрий вспомнил арсенал, пирамиды оружия и впервые пожалел, что ушел оттуда с пустыми руками.

"Надо было взять что-нибудь для храбрости, пистолет или ружье с парализующими пулями, - подумал он.- Впрочем, ружье - не очень надежно. Известны случаи, когда пэ-пули не оказывали на инопланетное зверье должного действия, и тогда исследователям приходилось туго... Вольдемар тоже хорош. Ну, я новичок в таких делах, а он - поленился осмотреть верхние два этажа. Теперь попробуй угадать, кто здесь обитает. И оружия нет. До арсенала бы добраться, так ведь по дороге сожрать могут - и костей не останется, а здесь сидеть? Да, проблема... А вдруг мне все это только кажется? Шорох? Может, не было никакого шороха, а просто - нервы... Нервы? А история с Фокиным? А подозрения друга Степкина? Тоже нервы?..

Юрий внимательно осмотрел стены комнаты, мутное круглое оконце, покрытое снаружи эеленоватым налетом, дверь... Все было обычно и спокойно, но ощущение незримого присутствия еще кого-то не проходило. Это ощущение даже усилилось. Юрий чувствовал, что за ним наблюдают, наблюдают пристально, бесцеремонно. Ощущение было таким, словно он голый сидит в стеклянном ящике, а со всех сторон его рассматривают сотни незнакомых глаз. На мгновение закружилась голова, стало душно.

"Так и свихнуться недолго, - устало подумал он, - надо что-то делать".

Юрий зажмурился, встряхнул головой - все осталось по-прежнему. Тогда он медленно встал и сделал осторожный шаг к двери. Ощущение чужого пристального взгляда сразу исчезло. В коридрре опять Послышался легкий шорох.

"А ведь и оно меня тоже боится, значит, дела не так плохи. Посмотрим, кто кого сильнее испугается".

Он распахнул дверь и выскочил в коридор. В то же мгновение что-то темное мелькнуло перед ним и мохнатая сутулая тень с неимоверно длинными руками метнулась в полумрак одного из переходов.

"Ну и ну! Порядочки на станции, - подумал Юрий, нервно вытирая пот со лба, - людей нет, бегают какие-то существа с двухметровыми конечностями. А шерсть у него! Брр! Что бы это могло быть, какой-то представитель местной фауны? Кажется, похож на земных обезъян, вот только лапы у него... В справочнике по животному и растительному миру Адрии мне вроде бы ничего похожего не попадалось... Жаль, не успел рассмотреть подробнее. Интересно, как он сюда попал? Что же делать? Время у меня до появления вездехода еще есть. Придется заглянуть в арсенал. Впрочем, с этим длиннолапым лучше не связываться".

И Юрий бодро, но немного побаиваясь в душе, направился на второй этаж.

Из арсенала он вышел слегка успокоенным. Карманы куртки оттопыривались от тяжести коробок с патронами, у пояса болтался крупнокалиберный пистолет-пулемет образца 2088 года, а в руке подрагивал конус импульсного генератора.

Для чего ему генератор, Юрий и сам, пожалуй, не мог сообразить. Уже вернувшись к себе в комнату, он вспомнил, что одним выстрелом из этой штуки можно превратить в плазму все здание станции. Немного подумав, Юрий решил, что он чересчур увлекся, поддался различным страхам, генератор лучше вернуть на место и мирно ждать появления людей и вездехода.

Можно было, конечно, включить роботов и устроить грандиозную облаву на длиннолапого, но Юрий уже порядком устал от неожиданностей этого дня и начал склоняться к мысли, что существо в коридоре вполне могло ему померещиться.

"Если же оно и существует, то что из этого? - думал он. - Сколько еще загадок таит эта станция, эта планета? Впрочем, разве только в планете дело! У меня вполне определенные цели, им и надо следовать. Если длиннолапый имеет как-то отношение к истории с Фокиным, тогда надо будет заняться им. Однако сначала эту связь необходимо выявить, хотя бы смутно, в общих чертах; осознать, что к чему во всех этих странностях. Наконец, хорошо бы сообразить, что вообще творится на этой Адрии... Нет, пока лучше сидеть тихо и раньше времени не высовываться, надо ждать... "

Вездеход появился, как и было обещано, через три часа.

Водитель, добродушный, загорелый паренек лет тридцати, критически осмотрел фигуру Юрия:

- Так это вы и есть новый специалист по космической биологии? спросил он. - По какой тематике вас к нам направили, если, конечно, не секрет? Надолго?

- Меня зовут Юрием Алексеевичем. Меня интересуют некоторые вопросы биологии крупных позвоночных Адрии. Думаю, полгода, а возможно, и год поработаю у вас.

- А я Василий, - вполне дружелюбно ответил паренек, крепко пожал Юрию руку. Затем он побросал почту и вещи Юрия в грузовой отсек вездехода и полез в кабину, сделав знак следовать за ним. В кабине Василий расчистил от каких-то тряпок место рядом с собой и молча указал на него Юрию.

Вездеход развернулся и стал набирать скорость. Через пять минут станция осталась где-то позади и они съехали с бетонной площадки на узкую, заросшую высокими травами дорогу, уходящую в глубину леса. И тогда Василий включил автоматику и, откинувшисъ на спинку кресла, очень непринужденно улыбнулся и полюбопытствовал:

- Как там у вас на Земле? Расскажите что-нибудь. Я уже семь лет на Адрии, одичал немного в этих лесах. Новые люди появляются редко, бывает, и поговорить не с кем. Новостей почти никаких. Наши местные все в заботах, в трудах, им и побеседовать спокойно, без спешки, без суеты с человеком некогда. Да и о чем говорить, все все про всех знают... Скучища... Я вам еще не слишком надоел своими разговорами? Нет, тогда я маленько поболтаю...

Юрий с готовностью поддерживал этот обычный дорожный треп, отвечал на вопросы любознательного Василия, сам задавал различные пустяковые вопросики не по существу и, выслушивая веселую болтовню общительного паренька, размышлял, как ему, не возбуждая лишнего любопытства и подозрений, перевести беседу в нужное русло, а именно, хоть как-то зацепить в разговоре фамилию Фокина, с которым, Юрий в этом уже не сомневался, общительный 8ася, конечно же, имел беседы самые душевные, а возможно, и дружил. Однако повода для разговора о Фокине все не подворачивалось.

Дорога, по которой резво катил вездеход, петляла по лесу. Мимо проплывали гигантские деревья, густой пухлый кустарник, травы в два человеческих роста. Где-то вверху мелькали среди ветвей несколько ярких звезд. Начинало темнеть. Как-то незаметно были включены фары. В их свете дорогу то и дело перебегали маленькие пушистые зверьки. Иногда в луч прожектора попадала птица и, очертив дугу, с криком бросалась в темноту.

Юрий внимательно поглядывал по сторонам и, когда неожиданно стена джунглей впереди оборвалась и ночная темнота вспыхнула тысячами непривычных созвездий, даже охнул от восхищения красотой адрианского ночного звездного неба.

- Вот это да! - прошептал он. - На Земле таких сочных звезд не увидишь!

- На Земле много чего не увидишь, - философски заметил Василий. Кстати, у вас, Юрий Алексеевич, есть среди наших знакомые или друзья? Кого-нибудь из Института вы знали по Земле?

Это был подходящий вопрос для перевода разговора на таинственную персону Фокина, и Юрий поспешил воспользоваться любознательностью Василия:

- Перед полетом я просматривал список сотрудников Института. У вас специалисты самых разных областей. Есть несколько известных мне имен, но, к сожалению, близким знакомством с ними не могу похвастаться. Правда, попалась одна знакомая фамилия, но тот ли это человек, которого я знал когда-то, пока сказать трудно. У вас должен работать некий Фокин Андрей Кузьмич, если я только чего-нибудь не путаю. Лет пятнадцать назад я неплохо знал одного Фокина и тоже Андрея, но тот ли это парень, что работает на Адрии? И помнит ли он еще меня? Не знаю...

Сообщив Василию о своей возможной дружбе с Фокиным, Юрий полагал, что почти ничем не рискует, ведь ему было точно известно, что Фокина на планете уже около года нет и тот не сможет опровергнуть своего самозваного друга. Однако реакция Василия на упоминание фамилии Фокина оказалась для Юрия совершенно неожиданной. Водитель вездехода вдруг резко и явственно помрачнел. В глазах его, как показалось Юрию, мелькнуло что-то очень похожее на самый тривиальный страх. Василий сразу весь обмяк и с каким-то немым почтением уставился сначала на Юрия, а затем на дорогу.

- М-да... - пробормотал он. - Друг самого Фокина! Пусть даже не друг, пусть знакомый, старый знакомый... Гм! Любопытно, что скажут наши в Институте. Андрей Кузьмич, конечно, вам обрадуется...

- Что? - От неожиданности Юрий едва не выдал себя. Фокин на Адрии! Подобное сообщение, впрочем, выведет из равновесия и самого невозмутимого человека. Вовремя прикусив язык, Юрий лихорадочно стал соображать, как мог оживший на Земле Фокин вновь оказаться на Адрии, с которой он улетел более года тому назад. Что в конце концов произошло?

К счастью, вездеход в эти мгновенья два раза сильно тряхнуло и машина выехала на идеально ровное матовое полотно какой-то фантастической дороги. Василий отвлекся и, видимо, не обратил внимания на удивление пассажира при упоминании о пребывающем на Адрии Фокине. Он, скорее всего, решил, что удивление вызвано видением дороги. И в самом деле, дорога, по которой теперь катил вездеход, была достойна удивления. Нет, это не была обычная бетонка. Перед Юрием тянулось шоссе. Шоссе вне Земли. Сотню метров шириной, до абсурда прямая, ровная лента вонзалась в горизонт, рассекая джунгли Адрии пополам. Увиденное казалось, пожалуй, столь же непостижимым, как присутствие почти убитого на Земле Фокина вновь на Адрии. Юрий готов был поклясться, что таких идеально прямых, идеально ровных - грандиознык дорог не существует даже на Земле, не говоря уже о каких-то заштатных планетах, вроде Адрии. Но факт оставался фактом - перед ними была дорога, которая не имела никаких прав на существование. Чтобы построить даже несколько километров такой дороги в адрианских условиях, необходимы были колоссальные энергетические затраты, сотни тысяч тонн различнык строительных материалов, тысячи роботов-строителей и сотни мощнык машин. Всего этого на Адрии просто быть не могло. Больше того, ни на одной карте планеты Юрий не встречал и намека на подобные сооружения, и тем не менее дорога существовала и они мчались по ней.

История с Фокиным сразу отошла на второй план.

"Кто мог выстроить эту дорогу? Когда? В какие сроки? Она тянется от горизонта до горизонта. На нее не действует местный климат. Перед ней, кажется, бессильно время. Куда ведет дорога? Почему Василий испугался, когда я упомянул фамилию Фокина и почему он так спокойно, как должное, воспринимает эту дорогу? Что все это значит? Какой-то клубок загадок. И эти загадки множатся, накручиваются одна на другую, спутываются между собой. Покрытый трещинами бетон космодрома и идеальная дорога. Заброшенная станция, набитая снаряжением и продуктами с Земли... Странное длиннолапое видение... Наконец, испуг Василия... "

Юрий озадаченно посмотрел на своего спутника.

Василий вроде бы уже успокоился, натянуто улыбнулся и назидательно пробормотал:

- Терпение, мой друг, терпение. Вы все поймете в свое время. У нас на Адрии много, очень много загадочного и удивительного. Еще десяток километров, и мы в Институте.

- Дорога, - прошептал ошеломленный Юрий. Откуда она здесь?

- Глупый вопрос. Оттуда, откуда все дороги, ее проложили.

- Кто?

- Сотрудники Института, в свободное от научной работы время.

- Оставьте ваши шутки! Я серьезно спрашиваю.

- Подробности узнаете, Юрий Алексеевич, в Институте.

Вездеход вдруг круто повернул, и Юрий с удивлением отметил, что они уже едут не по главной магистрали, а свернули на дорогу поуже, но столь же ровную и прямую.

Впереди как-то незаметно на фоне сверкающего звездного неба и джунглей выросла горная гряда с остроконечными пиками черных вершин. Затем машина скользнула в какое-то ущелье или тоннель - Юрий так и не понял, что это было, и удивляться уже перестал. Просто звезды и джунгли исчезли, и несколько километров они ехали по коридору мрака. Фары освещали только узкую полоску бесконечной гладкой дороги. Весь остальной мир был погружен в абсолютную и непознаваемую темноту.

Затем мрак вокруг рассеялся. Они снова увидели сверкающее звездное небо.

Василий небрежно приоткрыл одно из окон вездехода, и в ноздри Юрию ударили мучительно знакомые и родные запахи хвойных лесов Земли. Здесь, на Адрии, это было настолько неожиданно, что у Юрия закружилась голова.

- Вот мы и приехали, - услышал он спокойный голос Василия. - Через десять минут будем у гостиницы.

Какая еще гостиница? Откуда она взялась? Уже совсем ничего не понимая и не пытаясь понять, Юрий поднял голову: то, что он увидел впереди, заставило его на минуту забыть обо всех своих проблемах...

Впереди, сверкая тысячами разноцветных огней, лежал город.

Глава третья. ГОРОД

Собственно, это огромное, сказочно красивое сооружение едва ли можно было назвать городом в привычном, земном, смысле этого слова.

На Земле города складываются из зданий, домиков, улиц. Носят на себе печати перестроек, улучшений, ломки, идущего строительства. Словом, содержат в себе застывшее время и некоторую сумятицу архитектурных замыслов. И обыкновенно, города Земли очень разнородны, легко распадаются на те или иные составные части, отдельные здания, улицы, кварталы, домики и т.п. Причем, каждую такую составную часть зачастую можно убрать без особого ущерба для всего замысла строителей города. Ничего похожего перед Юрием не было. Город впереди, великолепно освещенный искусственно и двумя маленькими спутниками планеты, составлял единое целое. Казалось, он был высечен из одного гигантского куска камня. Все его здания, дворцы, башни, мосты и бесчисленные сады и парки переплетались в один сверкающий клубок.

Город окружали довольно высокая каменная стена с бойницами и башнями на манер средневековых и широкий ров с водой. Это придавало городу сходство с замками злых волшебников, какие любили изображать художники в старинных детских книжках.

Вездеход промчался по стальному разводному мосту через ров и въехал в широко открытые городские ворота.

У ворот никого не оказалось. Дорога и улицы были пустынны. Ни людей, ни машин, ни роботов - ничего, что напоминало бы об обитаемости города. Только сверкание бесчисленных фонарей дневного света на причудливо разукрашенных столбах и ароматы цветов: роз, орхидей, медуницы, ромашек...

Юрий удивленно поводил носом. Ему казалось, что все бесконечное множество цветов Земли нашло приют в этом непонятном, неизвестно как возникшем на Адрии городе.

Как бы принимая на себя обязанности экскурсовода, Василий вдруг оживился.

- Стены города и ров - это не только декорации, - пояснил он. - Прошу не забывать, что мы на Адрии. Планета все-таки пока еще очень дикая, и кое-какие меры безопасности мы были вынуждены принять. Например, обнести данную долину еще и кольцом гор.

Заметив вопросительный взгляд Юрия, Василий уточнил:

- Нет, я не оговорился. Не город был выстроен в кольце гор, а именно горы выращивались вокруг города... Вообще, конечно, для нового человека это звучит дико, но вам, Юрий Алексеевич, придется привыкать к нашим условиям.

- Судя по всему, - пробормотал Юрий, рассматривая пышную архитектуру зданий, мимо которых они мчались, - условия у вас здесь вполне сносные.

- Ну, это на чей взгляд.

- Если судить по архитектуре, кое-где проступает прямо-таки восточная роскошь. Мне даже думается, что строители этого города не имели никакого представления об экономии.

- Едва ли то, что вы здесь наблюдаете, можно выразить этими терминами. Роскошь - это ведь всего лишь нищета в красивой упаковке. Что же касается экономии, то, обладая теми ресурсами, которые сейчас имеет Адрианский центр, о ней говорить не приходится. Скорее можно рассуждать о целесообразности. Уверяю вас, Юрий Алексеевич, если бы кто-нибудь из наших обнаружил, что целесообразнее мостить дороги бриллиантами, у нас здесь бы уже действовало несколько подобных дорог. Впрочем, что-то я слишком разговорился. Мы уже приехали.

Василий остановил вездеход у высокого белого здания с колоннами и, указывая на ступеньки каменной лестницы, сказал:

- Подниметесь в вестибюль. Это наша гостиница. Желаю спокойной ночи. Постарайтесь выспаться, Юрий Алексеевич. Завтра у вас будет хлопотный денек. Получите массу новых впечатлений.

Сбросив чемоданы Юрия в лапы двум выскочившим неизвестно откуда маленьким роботам, Василий подмигнул своему пассажиру, пожелал спокойной ночи и укатил.

Юрий с немым изумлением осмотрелся. Перед гостиницей на клумбах росло множество различных белых цветов. Шумели фонтаны. Ночь стояла теплая и почти безветренная. И Юрий просто не в силах был поверить, что он не на Земле, а на чужой, далекой, почти дикой планете. На планете, где ему теперь жить и трудиться, вести свое неофициальное расследование очень запутанной и, видимо, достаточно скверной истории.

То, что он видел, напоминало Землю, но было ли это Землей? Было ли это вообще проявлением деятельности человека, а не каких-то иных, пока неизвестных ему, Юрию, сил? Все это предстояло выяснить.

Вздохнув, чувствуя себя и ошеломленным, и смертельно уставшим, Юрий поплелся за роботами.

Глава четвертая. ДОКТОР АГЕРЬЯН

Утро следующего дня началось для Юрия со звонка Василия. Несколько заспанным голосом Василий заявил, что ему поручили опекать Юрия в первые дни, а посему он, Вася, считает своим долгом сообщить, что Юрию для зачисления в штат сотрудников Институга необходимо будет пройти медицинскую комиссию и профилактическое лечение в поликлинике у доктора Агерьяна Августа Никодимовича.

- У кого? У кого? - тоскливо переспросил Юрий, разглядывая ухмыляющуюся физиономию Василия на экране видеофона.

- У доктора Агерьяна Августа Никодимовича, - терпеливо повторил Василий.

- Но для чего мне лечение? Какая комиссия? Я же вполне здоров! Неужели у вас в Институте всерьез полагают, что в межзвездный перелет могли отправить не вполне здорового человека? Это же идиотизм! Я уже прошел с десяток различных комиссий на Земле и на Марсе.

- Ну, вы могли схватить простуду во время полета, - немного подумав, сообщил Василий, старательно разглядывая кончики своих пальцев на правой руке. - И потом, милейший Юрий Алексеевич, такова традиция. Каждый, кто попадает на Адрию с Земли, проходит осмотр и курс лечения. Поэтому не надо брыкаться - подчинитесь неизбежному. Тем более - это для вашего же блага. Кстати, оздоровительный комплекс примыкает к гостинице, так что далеко ходить не придется.

Фыркнув от возмущения, Юрий выключил видеофон.

Оставалось подчиниться неизбежному.

Доктору Агерьяну было на вид лет тридцать. Высокий усатый брюнет в светлом элегантном костюме, встретивший Юрия у входа в парк, меньше всего походил на опытного профессора - руководителя поликлиники Института.

Агерьян приветливо улыбнулся, кровожадно потирая руки.

- Я полагаю, вы и есть мой новый пациент. На Адрии больные теперь такая редкость.

- Здесь какая-то ошибка, доктор, - вяло пробормотал Юрий, предчувствуя бесперспективность дальнейшего сопротивления. - Я совершенно здоров.

- Тем лучше, тем лучше, - вновь улыбнулся Агерьян, увлекая Юрия за собой по дорожкам парка. - Мне меньше работы, а небольшой медицинский осмотр и кое-какие профилактические процедуры пойдут вам только на пользу. Сюда, пожалуйста. Здесь растут мои любимые цветы - розы. У меня изумительная коллекция! - хвастливо добавил Агерьян, указывая Юрию на море пышных колючих кустов, благоухающих разноцветными бутонами, и на маленькие аккуратные грядки с молодыми кустиками. - В этом садике более трех тысяч видов - все, что мне удалось раздобыть на Земле.

- Я вижу, - сказал Юрий, - вы большой любитель цветов.

- Нет, это всего лишь маленькое, так сказать, побочное увлечение. Сад мы с вами посмотрим потом, а пока пройдем в эту дверь.

Агерьян остановился перед высоким семиэтажным зданием из серого полированного гранита. В стене виднелось небольшое круглое отверстие, а рядом с ним проступали контуры массивной металлической двери.

Юрий с удивлением осмотрел стену здания и, не обнаружив никаких других намеков на окна, уже собирался спросить у Агерьяна, что все это означает, когда доктор деловито засунул руку по локоть в темноту загадочноо отверстия и чем-то минуту щелкал.

- Электронный замок, - пояснил он Юрию, - реагирует на мои отпечатки пальцев и на шифр, который я набираю. Дело в том, что там, куда мы войдем, установлена чрезвычайно ценная и чувствительная аппаратура. Необходимы полнейшая герметизация и стерильность. Всякое появление здесь случайного, неопытного человека может привести к трагедии, если не к катастрофе. Отсюда все эти меры предосторожности.

- Да! Конечно... Понимаю... - сказал Юрий, хотя как раз ясного понимания увиденного и происходящего в себе не обнаружил, а только чувствовал, что странности вокруг продолжают накапливаться. Он расправил плечи, мысленно приготовился к новым неожиданностям и, возможно, опасностям и, стараясь казаться бодрым и непринужденным, смело шагнул вслед за Августом Никодимовичем в полутемный коридор загадочной клиники.

Дверь за ними тихо закрылась.

Через минуту они уже стояли перед второй дверью, и процедура с окошечком и электронным замком повторилась. Спустя еще минуту доктор с Юрием прошли последнюю, третью, дверь и попали в высокий зал, вдоль стен которого размещалась аппаратура: здоровенные, почти до потолка, автоклавы, химические реакторы, рамы с закрепленными на них электронными приборами. Назначение многих аппаратов Юрий не знал, хотя в свое время изучал кое-какие биотехнологические процессы и считал, что аппаратуру, используемую в таких процессах, он освоил достаточно хорошо.

Тягостные мысли о собственной некомпетентности однако быстро оставили Юрия, и внимание его с загадочных приборов и аппаратов переключилось на центр зала, где возвышалась белая масса гигантского, метров пятнадцати в диаметре, шарообразного предмета, опутанного многочисленными проводами и шлангами. Рядом с непонятным шаром стояли обычное кожаное кресло и пульт управления.

Когда Юрий с доктором подошли ближе, стало заметно, что белая гладкая масса шара колышется и от нее исходит мягкое тепло.

- Ого! - воскликнул Юрий. - Что это у вас такое? Этот зверь не кусается?

- Нет, ваши опасения напрасны, - успокоил его Агерьян, усаживаясь в кресло за пультом. - Это всего лишь биокибернетическая машина для восстановления и реконструкции человеческого организма. Я ее называю "Идеальный доктор". Подойдите к белой поверхности ближе. Еще ближе... Теперь садитесь в кресло и побеседуем.

- Но я не вижу никакого кресла! - возразил Юрий, осматривая пульсирующую поверхность шара.

И в это мгновение белая поверхность пришла в движение, продавилась и перед Юрием появилось углубление, что-то вроде вмятины, возникшей от сидевшего в пушистом снежном сугробе человека.

- Раздеваться не обязательно. Садитесь же, чего вы ждете? - недовольно спросил Агерьян. - Во всем этом нет ничего опасного. Просто в течение одного часа ваш организм будет составлять единое целое с организмом машины. Надеюсь, Юрий Алексеевич, вы понимаете, каких терапевтических эффектов можно достичь этим методом. Все ваши органы прочистят, промоют, старые клеточные ткани заменят на молодые, обновят и отрегулируют состав крови, подновят кое-что еще...

- Что еще? - встревожился Юрий, проваливаясь куда-то внутрь белой массы шара. Слова Агерьяна вызвали у него легкое головокружение и тревогу. "А если это ловушка?" - мелькнула мысль. Юрий почувствовал, что его тело начинает пропитывать теплая, вязкая жидкость. На несколько секунд он перестал видеть и слышать, затем откуда-то издалека донесся спокойный голос Агерьяна:

- Общий список исправлений и переделок я вам, Юрий Алексеевич, потом как-нибудь зачитаю. А пока поговорим о чем-нибудь веселом.

И Юрий с удивлением услышал тоже доносящийся издалека свой собственный взволнованный, слегка приглушенный голос:

- О веселом? А мне совсем не весело. Вы уверены, доктор, что все эти ваши манипуляции не нанесут мне вреда?

- Конечно! - откликнулся Агерьян. - Вообще, понятия физической опасности, вреда не должны вас больше волновать. Неужели вы еще ничего не поняли? Вы же биолог.

- Да, кажется, начинаю кое-что понимать. Если это и не бессмертие, то нечто близкое к нему... Омоложение организма... И как вы, доктор, всего этого добились? На Земле ведь пока только первые опыты в данном направлении ведутся, а на Адрии, как я погляжу, все проблемы решены.

- Нет, проблем еще хватает, - спокойно ответил Агерьян. - Но и успехи есть, вы правы.

- Мне хотелось бы задать вам, доктор, пару вопросов, хотя я не уверен, что вы сумеете рассеять все мои недоумения.

Спрашивайте! У нас целый час. И потом, я ведь еще и психолог Института и обязан заботиться о душевном равновесии своих подопечных.

- Что произошло у вас на планете за последние несколько лет? Откуда все эти чудеса? - выдохнул из себя Юрий давно наболевший вопрос.

Агерьян хмыкнул и покачал головой:

- Почему-то на этот вопрос всех вновь прибывших приходится отвечать мне, а ведь я, к моему глубокому сожалению, совсем не так хорошо разбираюсь в происходящем, как бы мне того хотелось. Впрочем, я могу вам предложить свою версию происходящего... А вот рассеет эта моя версия все ваши недоумения или нет, с этим сами разбирайтесь.

- Доктор, я с восторгом выслушаю любые ваши предположения.

- Хорошо! Я понимаю, вы, Юрий Алексеевич, удивлены всем увиденным. Ожидали встретить дикую, суровую планету и горстку самоотверженных исследователей, а наткнулись на проявление цивилизации, на многие сотни лет, возможно, опередившей развитие общества на Земле. У вас, я полагаю, уже возникли десятки гипотез, обьясняющих происходящее на Адрии. Различные мысли о братьях по разуму, о влиянии на Адрию неизвестной землянам, загадочной инопланетной культуры, о сверхцивилизациях приходят в голову, когда наблюдаешь окружающие метаморфозы, верно?

- Что-то в этом роде... - подтвердил Юрий, чувствуя, что шар медленно нвчинает выдавливать его тело из глубин белой массы наружу.

- Уверенно можно утверждать, что вы были правы в одном, сверхцивилиэация действительно существует, теперь существует. Этой сверхцивилизацией стал Адрианский центр, а вскоре, возможно, станет вся земная цивилизация.

- И все же хотелось бы знать, как это произошло? - не выдержал Юрий.

- Многие бы хотели знать, - усмехнулся Агерьян, - но почти никому ничего достоверно не известно. Люди строят догадки, каждый из нас владеет, быть может, кусочком, краешком, тайны, но у кого вся тайна, можно только гадать. Каждый волен предполагать все, что угодно. Другое дело, что предположения одних достаточно обоснованны, а домыслы других, мягко говоря, нет. Я вам попытаюсь обвести, так сказать, силуэт происходящего, а дальше думайте сами. У меня. - улыбнулся Август Никодимович, - своя небольшая теория... Насколько она верна, кто знает?..

"Зачем он разводит всю эту болтовню? Ходит вокруг и около... Любит почесать язычок? Или водит меня за нос? Хитрит? Что ему известно о Фокине? Агерьян, похоже, единственный врач на Адрии. Значит, Фокин тоже проходит здесь обследование. Как выразился сам Агерьян, его подопечный... Только подопечный ли Фокин? Спросить? Нет, это уже инициатива. Послушаем, что он мне еще наплетет... "

- Так вот... - продолжал Агерьян с самым любезным видом. - В развитии цивилизаций Земли можно выделить группу великих изобретений и открытий, результатом которых являлось ускорение развития культуры, науки, техники, ремесел, наконец, социальные преобразования в самом обществе. Например, таким было изобретение колеса, пороха, парового двигателя, электрогенератора, открытие атомной энергии... Каждое такое открытие вызывало цепную реакцию, лавину других открытий, в результате чего земная цивилизация поднималась на новую ступень своего развития.

- Все это очень хорошо, доктор, и очень длинно. Я понимаю, к чему вы клоните. По-вашему, на Адрии был изобретен кем-то, или, скажем так, открыт для общего потребления, некий ускоритель прогресса. Что же это было? Кто автор этого открытия?

- Не все сразу. Вы слишком свешите, Юрий Алексеевич, я же вам сказал, у меня только небольшая теория, своя маленькая версия происходящего. Что было изобретено и кем, этого я не знаю. Мне, как и многим на Адрии, удалось наблюдать лишь внешнюю сторону явлений. Я был очевидцем некоторых процессов, но это не означает, что я понимаю суть этих процессов.

"Да, из этого эскулапа правды не вытянуть... Или он и в самом деле ничего не знает, или не желает мне что-либо рассказывать?.. Тайны... Тайны вокруг нас... Гм! А если ему поручили меня проверить!.. Ведь я для них новичок с Земли... Если местные чудеса засекречены именно для землян, тогда... Тогда я зря теряю время... И возможно, зря потеряю жизнь. А ведь я не Фокин, воскреснуть мне, пожалуй, будет трудновато... И вообще, негодяй Степкин, кажется, втравил меня в весьма и весьма скверную историю... "

- Вы меня извините, Август Никодимович, возможно, я слишком любопытен... Расскажите, если, конечно, вам не трудно, как все эти ваши местные чудеса начались? Что-то им, наверное, предшествовало, знамения какие-либо, словом, мало ли чего в таких ситуациях, наверное, бывает?

- Знамения... - Агерьян задумался. - Да нет, кажется, не было никаких особых знамений. Мне во всяком случае знамений не являла эта планета. Не знаю, у других, возможно, что-то было, я же ничего такого не замечал. Вот про клинику эту скажу... Однажды вечерком задумался о проблемах нашей медицины, размечтался, конечно, представил себе, как было бы хорошо иметь здесь, на Адрии, этакий дворец здоровья с самой совершенной медицинской техникой, различными приборами, инструментами и прочим. И вот вы мне, конечно, не поверите, я сам не заметил, как очутился в этом зале, в этом кресле и перед этой белой живой массой. И чувство при этом странное, все, что вокруг меня, вроде бы мне никогда не встречалось, обстановка не знакома, а страха нет, не было у меня тогда страха. А что уж совсем удивительно, было изначально знание этой новой обстановки. Как диагностом идеальным пользоваться, сразу знаю. Как в зал этот войти, как замки электронные открыть, знаю... А откуда, как в меня попало это знание, не могу понять...

- Выходит, кто-то проник в ваши мысли, мечты и исполнил одно желание?

- Почему одно? Время от времени у каждого человека, живущего на Адрии, исполняется какое-либо желание.

- Ага! Значит, все те удивительные картины, что я наблюдал здесь, результат игры воображения сотрудников Института?

- Да, полагаю, это так. Однако интересно другое, никто из нас не ведает, какое желание исполнится. Порою реализуется комбинация желаний нескольких людей. Например, так было с городом, в котором мы с вами находимся. Мечты о первом городе планеты были, как позднее выяснили сотрудники Института, у многих, но в мечтах у каждого, естественно, был свой город...

- Понимаю... А скажите, доктор, исследовались ли закономерности возникновения этого феномена?.. Какая-либо систематизация всех этих сбывшихся чудес никем из сотрудников Института не проводилась?

- Как же! Как же! - оживился Агерьян. - Вы же, Юрий Алексеевич, должны знать публику, собирающуюся в такие исследовательские центры на дальних планетах. Сами понимаете, энтузиасты, авантюристы, фанатики науки. В основном молодые, любознательные ребята. Конечно, они проделали все обычные манипуляции. Каждый феномен исследовался, фиксировался, заносился в картотеки, в память компьютеров. Составлялись сетевые и объемные графики. Изучалась частота проявления адрианских феноменов. Ну, словом, написано, насчитано, наворочено предположений не на один десяток диссертаций... Горы отчетов...

"Вот хмырь... Опять общие слова... Если из каждого обитателя этой планетки мне придется вытаскивать нужную информацию с такими усилиями, я и за десять лет не доберусь до сути явления... "

- И все же, доктор, какие-нибудь общие для этого класса явлений закономерности были выявлены?

- Да, конечно! Мне, правда, далеко не все эти закономерности известны, сами понимаете, не совсем моя область. Подробности вы легко найдете в отчетах Института. Я же, милый Юрий Алексеевич, могу сообщить следующее. Все так называемые "мгновенные материализации" носят позитивный характер, иными словами, исключают возможность вредного воздействия на человека и иных обитателей Адрии, это раз.

Второе, что было выявлено почти сразу нашими ньютонами, все возникающие объекты не содержат в себе чего-либо сверхъестественного. Проще сказать, каждый возникающий феномен, будь то данный город, или роскошные дороги, опоясавшие всю планету, или искусственные горные цепи - все эти создания неизвестной космической силы состоят из самых обычных атомов и молекул, подчиняются законам физики, химии, геологии и могли бы быть построены, созданы, возведены трудом, правда колоссальным, немыслимым трудом, самих людей.

- Вы хотите сказать, ваши мечты осуществляются без усилий с вашей стороны? Людям подкидываются готовые, реализованные решения тех или иных проблем, не так ли? И вы приходите, так сказать, на готовенькое?

- Да, вы правильно улавливаете существо ситуации, - кивнул Агерьян.

"Уже что-то... Нет, пожалуй, в этих рассуждениях доктор не лукавит... "

- Значит, на готовенькое... А что же остается на долю самих людей? Беспечное существование в райских кущах? Доктор, а вы не ощущаете себя в положении морской свинки, над которой проводят некий эксперимент? Вам не страшно? Сегодня на наши головы обрушивается дождь всевозможных благ, а завтра? Вдруг этому неизвестному чудотворцу надоест вся эта филантропия и он повернет кран, перекроет все эти радости, а начнет реализацию негативных, грубо говоря античеловеческих, мечтаний отдельных индивидуумов? Вы же, доктор, психолог, и знаете, какая мешанина желаний в головах тнпичных представителей рода человеческого. Да и психические отклонения встречаются. Ангелы среди людей, увы, встречаются крайне редко. И на Адрии, я думаю, их концентрация не больше, чем в любой другой точке вселенной. Даже если этот неизвестный экспериментатор просто снимет контроль на безусловную безопасность мечты и время от времени будут реализовываться негативные мечтания того или иного человека, вы, доктор, можете представить себе последствия таких экспериментов? Вам не страшно?

Агерьян потупился, помолчал с минуту и, подняв глаза, куда-то к потолку устремив свой взгляд, медленно пробормотал:

- Да, конечно, это будет страшно... Я тоже размышлял об этом... И не один я... Но мы беспомощны... Да, пожалуй, морские свинки... Эксперименты... Каждую ночь я молю этого неизвестного, как вы изволили выразиться, экспериментатора, чтобы он не оставил нас своими милостями и поддержал...

"Тьфу на тебя... И это светило медицины... Физиолог... Так и возникают новые религии, культы... легенды о сверхчеловеках... Да, за эту свою клинику, за свой садик с розочками, за свое уютное местечко под адрианским солнышком доктор Агерьян будет биться с любыми еретиками... С ним ясно... " - подумал Юрий и, чтобы хоть что-то сказать, добавил:

- Веселая у вас тут жизнь на Адрии намечается...

- Люди живут и в худших условиях. У нас-то просто тепличные условия для исследований созданы. Мой вам совет, выбросьте из головы все те проблемы, о которых мы сегодня беседовали, и занимайтесь вашей непосредственной работой. Поверьте, так будет лучше. О чем вам беспокоиться? Все у вас, Юрий Алексеевич, пойдет по расписанию. Все будет складываться самым наилучшим образом. Гостиница, работа, увеселительные мероприятия... Уверяю, скучать у нас некогда... Так-то вот. Кстати, сеанс окончен, - сказал Агерьян, поднимаясь из кресла. - Можете встать.

И только теперь Юрий обнаружил, что уже давно совершенно свободно сидит на белом шаре перед доктором.

Юрий встал и слегка размял руки, сделал несколько приседаний. Все было вроде бы в порядке, он чувствовал себя здоровым, сильным и уверенным, и был готов к борьбе со всеми известными и таинственными опасностями планеты.

- Лечение проведено великолепно, - жизнерадостно заметил Агерьян, - вы даже свой костюм не помяли. Как ни крутите, техника изумительная. Решает, практически, все проблемы медицины. Да, но мы заболтались. Идемте, я покажу вам теперь свои розы.

И радушный доктор провел Юрия через тройную систему дверей и электронных замков в сад, где они самым подробнейшим образом стали рассматривать коллекцию розовых кустов.

Долго бродили среди грядок и роз. Юрий безропотно выслушивал длинные объяснения доктора, сетования на трудности разведения земных цветов в адрианских условиях, многочисленные истории о цветоводах. Голова Юрия понемногу дурела от латинских названий. Не желая обижать болтливого доктора, Юрий терпел и временами даже вставлял восхищенные возгласы в речи Агерьяна, что-нибудь вроде:

- Да, вы правы, окраска божественная... О! Чудесный аромат! Ух! Какое великолепие! Изумительно, изумительно!..

Впрочем, осмотр сада и цветы в самом деле доставляли ему удовольствие, отвлекали от тревожных мыслей о Фокине, о всякой чертовщине. Кроме того, Юрий надеялся, что из разговорчивого доктора ему удастся вытянуть еще что-нибудь о сотрудниках Института, об обстановке в коллективе, о происходящем на планете.

- Скажите, Август Никодимович, - спросил он доктора, когда они переходили с одного участка сада к другому. - А как реагируют на сложившееся положение люди в Институте?

На мгновение Агерьян смутился:

- Чувствую, вы не успокоились. Проблема вас зацепила... М-да... Вопрос интересный и по адресу. Да, как психологу, мне в первую очередь нужно знать об этом... Начну с себя, результаты происходящего меня радуют. Великолепный город, идеальный, скажем, почти идеальный город. Эта поликлиника! Изобилие самой совершенной техники. Решение всех медицинских проблем. Неограниченные возможности для дальнейших исследований. Нет, мне трудно жаловаться...

- А другие? - Другие... Спектр человеческих чувств и характеров настолько широк, что даже по отношению к самому заурядному и прозаическому явлению проявляются по крайней мере несколько десятков взаимоисключающих точек зрения. Чего же ожидать, если явление достаточно сложно и потрясает все основы общества? Естественно, люди спорят до хрипоты. Одни принимают полностью и с восторгом, другие отрицают, требуют разрушений, третьи ищут какие-то оптимальные, по их мнению, варианты, четвертые... Впрочем, я думаю, говорить определенно об отношении сотрудников Института к происходящему пока рановато. Люди еще не совсем пришли в себя, еще не освоились со стремительным развитием событий, явлений, участниками которых их сделала судьба.

- Вы хотите сказать...

- Да. Каждое значительное событие в жизни общества в определенной мере травмирует психику его членов. А если события идут потоком и им нет объяснения... Сами понимаете. Я полагаю, большинство сотрудников Института в глубоком шоке. Кое-кто совсем запутался. Кто-то пытается, как, например, вы, понять, разобраться, докопаться до сути явлений. Однако поиски истины всегда достаточно трудны, поэтому некоторые принимают все как есть, не ломая головы над проблемами, сложность которых их отпугивает.

- А что же будет дальше?

Агерьян беспомощно развел руками:

- Я - не провидец. Как-нибудь утрясется, успокоится. Подумаешь, планета, где сбываются некоторые, отдельно взятые, мечты. Люди еще и не такое испытывали.

- Может быть, вы и правы, - согласился Юрий, с тоской осматривая зеленое великолепие сада. Он уже понял, что из доктора больше ничего существенного вытянуть не удастся.

"Хитрец, рассуждал больше часа и не сказал ничего определенного, только то, что я и без него наверняка узнаю от других сотрудников... Совсем как Василий, который либо говорил загадками, либо молчал. Вообще, выходит, что вокруг создается атмосфера недомолвок, заговор молчания... Ну да ладно, посмотрим... "

От этих мыслей Юрия отвлекло вдруг какое-то подозрительное движение среди зарослей роз у каменной стены поликлиники. На мгновение его прошиб холодный пот, Юрию показалось, что он узнал вчерашнего длиннолапого зверя со станции заброшенного космодрома.

- Доктор, - быстро спросил Юрий, - в саду у вас есть какие-нибудь звери?

- Звери? - переспросил Агерьян. - Какие еще звери? Что с вами, Юрий Алексеевич?

- Я интересуюсь, - жалко улыбнулся Юрий, - здесь есть какие-нибудь зверюшки?

- На Адрии полно зверюшек, многие из них очень опасны, но уверяю вас, Юрий Алексеевич, в городе, и тем более здесь, в саду поликлиники, никаких зверей быть не может!

- Извините, видимо, мне почудилось.

- Что вам почудилось?

- Показалось, что кто-то прошмыгнул вдоль стены от той двери, через которую вы вводили меня в лечебный зал.

- Это невозможно! - воскликнул Агерьян. - Я сюда не пускаю даже роботов. Вокруг сада и всего оздоровительного комплекса установлена строжайшая система контроля и защиты. Ваши страхи, Юрий Алексеевич, совершенно беспочвенны, впрочем, чтобы развеять их окончательно, давайте осмотрим то место, где вы заметили этого вашего зверя.

- Давайте посмотрим, - согласился Юрий.

"Видимо, моя психика и в самом деле малость травмирована, раз мне всякая ерунда чудится... "

По одной из аллей парка они вернулись к стене, и Юрий, указав на пышные заросли роз, сказал:

- Кажется, это было там.

Агерьян проследил за направлением руки своего пациента и вдруг переменился в лице.

- Что такое? - восликнул он, в два прыжка подбегая к кустам и опускаясь на землю рядом с поломанными ветками цветов. - Мои черенки... Стадо слонов не могло бы причинить им большего вреда...

Гневный взгляд доктора метнулся вдоль стены, и вдруг его лицо застыло и глаза чуть не выскочили из орбит.

Юрий оглянулся по сторонам и не заметил ничего подозрительного.

- Дверь... Дверь... - сдавленно прошептал Агерьян и пошатываясь направился к окошечку с электронным сторожем.

Впрочем, никакой надобности в окошечке у них не появилось, массивная металлическая дверь была приоткрыта.

Вслед за доктором Юрий зашел в первую шлюзовую камеру. Дверь во вторую камеру тоже была открыта, так же, впрочем, как и третья дверь.

Запыхавшийся Агерьян вбежал в лечебный зал, и они долго и придирчиво осматривали белый шар, оборудование и все закоулки лабораторных помещений.

- Кажется, ничего не сломано, - сказал доктор, когда осмотр был завершен. - Не понимаю, что же это было? И как оно открыло двери? Мистика...

- Да. Мистики у вас тут хватает. Скажите, Август Никодимович, на планете, кроме людей, нет других разумных существ, каких-нибудь обезьяноподобных дикарей?

- Ах, оставьте, Юрий Алексеевич, ваши домыслы! - умоляюще произнес Агерьян. - Какие еще дикари? Я здесь уже семь лет - и ни о чем подобном не слыхивал. Нет, это не дикари... Знаете, я думаю, вам пора идти в Институт. Вас там давно уже ждут. Мне бы тоже надо заняться моим делом.

Юрий молча пожал протянутую для прощания руку и внимательно посмотрел в глаза доктора, но лучше бы ему этого не делать.

Глаза у Агерьяна были большие, черные. Где-то в их глубине прятался страх, самый элементарный страх, даже больше, чем просто страх, а какой-то дикий животный ужас... И этого ужаса в глазах взрослого, вполне интеллигентного человека Юрий уж никак не мог понять...

- Спасибо за лечение, доктор, - тихо произнес Юрий и направился к выходу из сада.

Глава пятая. ИНСТИТУТ

В приемной, куда, после профилактического лечения в клинике Агерьяна, привел Юрия неунывающий Василий, ничего фантастического не оказалось. Обычные компьютерные системы для канцелярий, видеофоны, могучие исполинские столы, заваленные тематическими отчетами, графиками, множеством бумаг со всевозможными печатями. Биосинтетические роботы-секретарши с фигурами чемпионок по художественной гимнастике и физиономиями кинозвезд. Гудение кондиционеров и пишущих машинок. Словом, обычная бюрократическая кухня дыроколы, протоколы... На Юрия повеяло давно знакомым, земным, обыденным, и он со вздохом облегчения плюхнулся в роскошное кресло для посетителей.

"Кажется, на этот раз особых чудес не предвидится... " Ожидание длилось недолго. Через две минуты высокие, отделанные золоченым пластиком, двери бесшумно раздвинулись и Юрия пригласили в кабинет Сушакова А. Р. заместителя директора по организационным вопросам.

Сушаков Аполлон Романович - среднего роста, русоволосый, очень элегантный мужчина средних лет, склонный к полноте и потреблению в усиленных дозах всех радостей земных и неземных, - оказался обворожительным собеседником, с первых же минут знакомства располагал к себе и ничуть (по крайней мере внешне) не напоминал широко распространенную на Земле разновидность бюрократа так называемой старой классической формации.

- Рад! Искренне, искренне рад за вас, Юрий Алексеевич! Располагайтесь в креслице поудобнее. Сейчас сообразим чего-нибудь вкусненького. Чайку, кофейку? Что предпочитаете? Да, коньячок, конфетки, да вы не стесняйтесь. Знаете, в наш медвежий угол так редко заглядывают достойные люди. И так, знаете, тоскливо одному среди всего этого кибернетического великолепия. Сами извольте убедиться, на мне вся текучка, все бумаготворчество, все хозяйственные вопросы - и все один, один. Последний из могикан бюрократии. Один остался, на всю планету один. Я умру, и они дела вести разучатся. Да, разучатся, не спорьте, Юрий Алексеевич, не спорьте, разучатся, ибо и сейчас уже не умеют. Искусство делопроизводства уходит в прошлое. Вся эта электроника и кибернетика до добра нас не доведет, вы мне поверьте, я пожил на свете, я знаю... Вкусил от радостей и забот мирских.

- Что это вы, Аполлон Романович, себя старите? Вы же моложе меня выглядите, а энергии у вас, я чувствую, на десятерых хватит, - вежливо вставил реплику Юрий.

- Это все видимость, Юрий Алексеевич, одна видимость... - горестно вздохнул Аполлон Романович, опрокидывая рюмочку с коньяком, - мне уже давно за шестьдесят, а что молодой с виду, так это все Агерьян химичит. Три раза в этот год курс омоложения в его клинике проходил. А на душе... что там кошки, тигры, тигры скребут. Впрочем, что мы все обо мне. Мое дело стариковское, а ваше молодое. Расскажите о себе, кто вы, с чем к нам пожаловали? Как там на Земле теперь? Ох, давно, давно в родных краях не был... И не знаю теперь, удастся ли когда-нибудь там побывать, навестить могилы предков...

Задушевная беседа в кабинете Сушакова затянулась.

Юрий вынужден был подробнейшим образом изложить свою биографию, рассказать о детстве, отрочестве, юности, о своей работе и о друзьях, оставшихся на Земле, о своих планах, о том, чем он собирается заниматься здесь, на Адрии, понадобятся ли ему помощники...

Вопросы и ответы чередовались с тостами за здоровье гостя и за здоровье хозяина. По кабинету время от времени, точно райские виденья, порхали биокибернетические секретарши, вкатывая и выкатывая тележки со всякой снедью и напитками. Балыки, икра черная, филе барашка, жаркое из рябчика, еще какие-то печености и копчености. Различные вина, коньяки, пять или шесть сортов шампанского, ликеры...

Что и говорить, старик Сушаков разбирался в кулинарии. От непривычного изобилия деликатесов и разнообразия напитков Юрия немножко укачало. В голове шумело, кружилось, а в затуманенном сознании порою мелькала мысль: "Где это я? Зачем я здесь? Что от меня нужно этому толстому разговорчивому человеку?"

В оправдание Юрия, надо отметить, что все его попытки хоть как-то умалить или принизить гостеприимство хозяина кабинета были обречены на провал.

- Что значит не могу в рабочее время? Я всю жизнь работаю. Ни минуты свободной. Обижаешь, старина, обижаешь. Нет, так не пойдет. До дна. А теперь закусывай! Нет, нет! Грибочки потом! Помидорчиком, помидорчиком заедай... Эх, молодежь! Что вы будете делать без старика Аполлона?..

И все же в конце этого хорошо организованного банкета на двоих Юрий выбрал минуту и сумел задать интересующий его вопрос:

- Аполлон Романович, а вот скажите, только честно и откровенно, мы ведь с вами свои люди, родные души, только честно и откровенно, как вы понимаете, что у вас тут на Адрии происходит? Что означают все эти метаморфозы? С чем они связаны?

- Честно и откровенно? - Алоллон Романович вдруг поперхнулся, закашлялся, побледнел. И Юрий решил было, что коньяк угодил Сушакову не в то горло, однако хозяин кабинета быстро оправился и абсолютно трезвым голосом повторил: - Честно и откровенно... Если честно, то вы, родной мой, угодили в очень неприятную историю. И какому это олуху на Земле понадобилось отправлять вас в командировку на Адрию... Нет, отсюда назад уже не выбраться... Мы жертвы глобального эксперимента... Да, жертвы... тупо повторил Аполлон и, ухватив собиравшую со столика пустые бутылки биокибернетическую красотку-секретаршу за руку, притянул ее к себе.

Дальнейшая сцена с визгом и жгучими поцелуями показалась Юрию настолько вульгарной и фальшивой, что он, избегая взгляда Сушакова, поспешно поднялся из-за столика, опрокинул кресло и пошатываясь направился к выходу из кабинета. Уже в дверях он кивнул Аполлону и, пробормотав:

- Очень приятно было познакомиться... Счастливо провести время, Аполлон Романович... - побрел к выходу из приемной.

Кажется, одна из кибер-секретарш поддержала его под руку и помогла добраться до номера в гостинице.

Глава шестая. ИНСТИТУТ

Остаток этого дня и ночь Юрий проспал у себя в номере. А на следующее утро вновь был разбужен звонком Василия.

Вдоволь налюбовавшись физиономией Юрия на экране видеофона, Василий ободряюще подмигнул ему:

- Все как надо, все идет по расписанию. Все мы прошли через Сушакова. Это, как и осмотр у Агерьяна, традиция.

- Хороша традиция. У меня голова после вчерашнего раскалывается. Тьфу! Какой из меня сегодня работник? Скотство...

- Самокритичность - свойство, совершенно необходимое каждому серьезному исследователю! - ухмыляясь во весь экран, изрек Василий. Сочувствую и понимаю. Впрочем, если говорить серьезно, дело сделано, Сушаков все бумаги, тебе оформил. Если желаешь, можешь хоть сегодня приступать к своим изысканиям. К твоим услугам наши музеи, библиотеки, компьютерный центр с его банком данных, вспомогательные службы Института и все заповедники и леса Адрии. Да, и самое главное, думаю, каждый из сотрудников Института будет рад пожать твою мужестввнную руку и помочь советом или чем иным в твоей работе.

- Спасибо... - пробормотал Юрий. Безнадежность сквозила в его голосе. Все было плохо и беспросветно. Адрианские тайны уже успели надоесть, хотелось на Землю, в привычную обстановку родного города, к друзьям, однако раскисать было некогда, ждали дела.

Василий на этот раз не стал напрашиваться в сопровождающие, и по многочисленным корпусам и лабораториям Института Юрий, к своему удовольствию, странствовать отправился один.

То, что Василий наэывал Институтом, оказалось на деле сложным архитектурным комплексом из нескольких десятков зданий, окруженных садами и парками и соединенных между собой крытыми галереями и подземными переходами. В самих зданиях по каждому этажу тянулись широкие прямые коридоры, по которым скользили роботы-лаборанты, катились в различных направлениях автоматические тележки с грузами.

За высокими прозрачными дверями, выходившими в коридоры, в комнатах и залах светились экраны всевозможных установок, помигивали индикаторные лампочки, слышались голоса, неясные шорохи и, очевидно, протекала чья-то таинственная научная деятельность.

После вчерашних возлияний с Сушаковым особого настроя на научную бурную деятельность Юрий не ощущал и решил просто побродить по корпусам Института и попытаться понять, что же это за сооружение и как оно могло возникнуть в диких адрианских условиях.

Снаружи институтские корпуса были оформлены в готическом стиле, имелись башенки, флигеля, по высоте корпуса варьировались - от двадцатичетырех этажей до пятнадцати. Строительным материалом, как заметил Юрий, для возведения этой цитадели науки послужили хорошо отшлифованные, плотно подогнанные одна к другой и, видимо, скрепленные раствором гранитные плиты. Размеры этих самых плит были совершенно циклопическими и произвели на Юрия удручающее впечатление. Египетские пирамиды, если сравнивать с некоторыми особо крупными плитами, складывались просто из очень мелких камушков. Словом, здания Института, похоже, возводились весьма основательно и на века, никакими эфемерными воздушными замками и мистикой Агерьяна тут и не пахло.

"Вот тебе и исполнение желаний... - думал Юрий, рассматривая план-схему институтских корпусов, начертанную на гранитной стене у входа в корпус геологии. - Труда, фантазии и эниергии вогнали во все эти дворцы науки столько, что и представить страшно. Двадцать четыре зтажа вверх - это примерно сто шестьдесят метров высоты. Подземных этажей под каждым зданием не мвньше двадцати - лифт во всяком случае опускается до двадцатого уровня, хотя, возможно, есть и более низкие горизонты. И все эти, и верхние, надземные, и нижние, скрытые глубоко в недрах планеты, этажи зданий соединены шахтами, переходами и системами связи. Очень похоже на то, что под внешним городом существует, как в игрушке матрешке, еще несколько подземных городов, где располагаются многочисленные автоматизированные производства вещей и продуктов. Эти производства соединены с подземными же исследовательскими лабораториями Института и, видимо, управляются из компьютерного центра... Да и сам Институт с его службами, библиотеками, картотеками, опытным производством до предела автоматизирован, заполнен киберами, самой совершенной электроникой и почти не нуждается в людях-исследователях... Почти не нуждается... Это сколько?"

Юрий помнил, что штат сотрудников Адрианского центра не велик - около трехсот человек. По его же наблюдениям и прикидкам выходило, что, даже в расчете на сверхавтоматизацию, в корпусах Института оптимально, почти в идеальных условиях для научной работы, могут находиться, как минимум, три, а то и все десять тысяч человек, иначе нельзя было объяснить, зачем построена такая махина. Если только для роботов и автоматов, то не понять, для чего такие излишества, такие комфортные условия? Роботам вся эта роскошь ни к чему, следовательно, здания строились в расчете на рост населения планеты, на новых исследователей, новых переселенцев с Земли или каких-то иных планет.

Впрочем, чем подробнее Юрий знакомился с Адрианским центром, тем больше вопросов у него появлялось. И все вопросы сводились к одному, кто создал все это? Если люди, то как им удалось? Если это воздействие некой могучей неэемной цивилизации, то что это за цивилизация? Как с ней связались парни с Адрии? Какое к ней отношение имеет некий Фокин Андрей Кузьмич? И чем же можно объяснить удивительную живучесть упомянутого Фокина? И кто те неизвестные экстремисты, что покушались на жизнь гражданина Земли, уроженца славного сибирского города Томска Фокина Андрея Кузьмича?.. Вопросы... Вопросы... Голова от этих вопросов у Юрия уже кружилась, а ответов, по крайней мере вразумительных, от обитателей Адрианского центра он еще не получил. Правда, и самих жителей Адрии ему встретилось еще очень мало... Василий... Агерьян... Сушаков...

Корпус зоологии, где должен был трудиться Юрий, располагался несколько в стороне от основного массива институтских корпусов. Вокруг здания был разбит роскошный сад, в котором росли не только лучшие виды плодовых адрианских деревьев и кустарников, но и все самые великолепные деревья адрианских лесов - столетние могучие дымчатые сосны, увешанные тяжелыми мясистыми шишками, горные адрианские кедры, разновидности местных пальм, дубов, вяза и других многолетних растений.

В саду вдоль аллей шумели фонтаны, искусственные водопады, струились ручьи. В центре большой зеленой лужайки перед фасадом корпуса зоологии сверкала водная гладь округлого и, видимо, тоже искусственного озера. К озерцу этому была подведена целая система каналов и прудов. Через каналы были переброшены арочные каменные мостики, а на берегах озера и прудов возвышались небольшие мраморные беседки со скамеечками.

На озере и в зарослях камышей у берега центрального канала суетились и пронзительно кричали крупные розовые птицы.

Кое-где в рощицах у берегов Юрий заметил вольеры с различными зверюшками местных лесов.

За всем, что наблюдал Юрий, чувствовался постоянный уход и забота...

Попав после продолжительной прогулки по институтским корпусам и садам наконец на свое рабочее место, в биологическую лабораторию, Юрий быстро убедился, что заниматься ему здесь, практически, нечем, биология, особенно же ботаника и зоология, планеты Адрия была детально разработана уже до него.

В библиотеке лаборатории в застекленных пластиковых шкафах на полках аккуратными рядами стояли великолепно изданные, с отличными цветными иллюстрациями монографии по тем или иным видам растений или животных. Полнейшие, детальнейшие описания жизни, повадок, мест обитания, анатомии и физиологии каждого вида, будь то какой-нибудь адрианский сумчатый гиппопотам или мышь-малютка, гигантская пустынная змея или мельчайший жучок-цветоед. Все про всех обитателей, больших и малых, от вирусов до гигантских полосатых китов, было здесь известно, изучено, расписано в десятках и сотнях тысяч томов этой сказочной библиотеки. По каждому континенту и океану планеты имелись подробнейшие атласы с обозначением ареалов обитания тех или иных видов растений и животных. Была разработана стройная классификация животного и растительного мира. Составлены таблицы родства тех или иных видов, разновидностей, указаны пути миграций птиц и рыб... И так далее и тому подобное...

В памяти компьютера, обслуживавшего корпуса биологии, была зафиксирована такая подробная информация о каждом биологическом виде планеты Адрия, что Юрий, просматривая на экране цветные стереоизображения того или иного животного и фильмы о жизни местной фауны, только вздыхал и покачивал головой: то, к чему земная биология шла десятки столетий, на Адрии было достигнуто за какие-то жалкие три-четыре года! Это было непостижимо! Для специалиста Шакалова такие достижения местной биологии значили больше и выглядели куда фантастичнее, чем чудеса города и адрианских дворцов науки.

Юрий к концу рабочего дня находился в состоянии, близком к шоковому, и, закончив просматривать очередной том, только развел руками и, пробормотав:

- Дьявольщина... Как они умудрились проделать всю эту адскую работу? стал собираться к себе в гостиницу. Было уже около шести часов вечера.

"Что ж, если судить по состоянию адрианской биологии, - размышлял Юрий, шагая по длинному коридору к выходу из корпуса зоологии, - планета исследована вдоль и поперек. Эмпирика, да и теоретические изыскания, у них на уровне... С этим ясно... Любопытно другое... Такие полные каталоги млекопитающих, вообще, крупных и мелких позвоночных... И ни в одном не упоминается мой знакомый длиннолалый. Компьютерный поиск по нарисованному мной облику зверя ни к чему не привел. Нет такого существа на Адрии - и все дела... Гм... Неизвестный науке зверь... Слабо верится. Ясно, что всю биологическую информацию о планете и ее обитателях собирали тысячи, если не миллионы, роботов, пропустить такую крупную зверюгу они не могли. Тут другое, зверь этот не местного происхождения. Искусственное создание? Разумное существо из иных миров? Что-то еще? Зверь, который есть и которого вроде бы и нет в природе... Фокин - вроде бы на Земле и вроде бы на Адрии... Связь?.."

В вестибюле корпуса Юрий остановился перед огромной, во всю стену, светящейся схемой расположения зданий Института. Еще до конца не поняв, зачем это ему понадобилось, Юрий стал рассматривать пояснительные подписи и отыскал здание корпуса теоретической физики... Корпус, если верить схеме, находился в двух километрах от него. Надо было лишь пройти или проехать по подземной дороге в автоматической кабинке. Через десять минут Юрий был у цели.

Глава седьмая. ФОКИН АНДРЕЙ КУЗЬМИЧ

"Третий этаж, комната семнадцатая... Третий этаж... Если кибер-секретарь выдал верную информацию, сейчас кое-что прояснится... "

Кабинка лифта. Третий этаж. Коридор. Юрий быстро отыскал дверь с заветным номером. На мгновение задержал взгляд на скромной медной табличке: "Фокин Андрей Кузьмич" и решительно потянул ручку двери на себя.

Сидевший за большим, темно-вишневой полировки деревянным столом человек поднял голову и, отодвинув в сторону папку с бумагами, внимательно посмотрел на Юрия.

После взаимных приветствий, представлений и рукопожатия Юрий был усажен в одно из кресел возле старинного шахматного столика, а хозяин кабинета, вопросительно взглянув на гостя, сказал:

- Чай, кофе, более крепкие напитки... Что предпочитаете, Юрий Алексеевич?

Вспомнив свои вчерашние подвиги и гостеприимство Сушакова, Юрий тяжело вздохнул:

- Нет, спасибо, если можно, бутылочку кефира. У меня к вам, Андрей Кузьмич, несколько деликатных вопросов. Если вы, конечно, позволите мне их задать.

На спокойном, даже немного грустном лице Фокина не появилось и тени волнения.

- Отчего же... Отчего же... Буду рад помочь. Спрашивайте, - Фокин улыбнулся совершенно обезоруживающей улыбкой, поднялся из-за стола, подошел к одному из встроенных в стену кабинета шкафов, открыл дверцу и достал из одного отделения литровый пакет с кефиром, а из другого - два больших хрустальных стакана и булку свежего белого хлеба. Расставив все это на столике, неторопливо разлил кефир по стаканам и уселся в кресло, напротив Юрия.

"Нет, не он! Тот Фокин с Земли из отеля "Галактика" после покушения, после дюжины пулевых ранений, после анатомки не может так улыбаться. Это другой... У него и шрамов на лице нет... Хотя... "

- Итак, за ваше здоровье, - чуть улыбнувшись, сказал Фокин и, взяв стакан с кефиром, с видимым удовольствием отпил несколько глотков. - Да. Так что вас интересует, Юрий Алексеевич?

- На Адрии меня заинтересовало многое. Я четвертые сутки на планете, а вопросов уже выше головы. Загадочная у вас здесь жизнь. Впрочем, об этом, наверное, потом. Я хочу быть с вами, Андрей Кузьмич, откровенным, на планету я попал некоторым образом из-за вас.

Выдавив из себя последнюю фразу, Юрий внимательно посмотрел на Фокина, пытаясь определить, какое впечатление произвели его слова, однако хозяин кабинета, по крайней мере внешне, оставался вполне спокойным, неторопливо потягивал кефир из стакана и, как показалось Юрию, вполне доброжелательно, даже с какой-то жалостью посматривал на своего смущенного гостя.

- Да вы не стесняйтесь, Юрий Алексеевич, продолжайте, я слушаю.

И Юрий подробно рассказал об известном ему покушении не двойника Фокина в отеле "Галактика", о восьми смертельных пулевых ранениях, о неожиданном воскресении загадочного двойника, о его невероятной живучести. Изложил обстоятельства встречи с другом детства Степкиным. Объяснил, почему его, как эксперта и как ученого, занимающегося феноменами космической биологии, заинтересовал этот случай невероятной живучести организма человека или псевдочеловека.

Фокин выслушал рассказ очень внимательно и очень спокойно, ни разу не перебил вопросом или какой-либо репликой, однако у самого Юрия почему-то складывалось впечатление, что Андрею Кузьмичу вся эта история с покушением в общих чертах уже известна и только вежливость не позволяет ему откровенно скучать, слушая излияния гостя. Реакция на рассказ тоже оказалась не совсем такой, на какую рассчитывал Юрий. Фокин явно развеселился, что-то в рассказе Юрия его позабавило.

- Так, так... - пробормотал он, весело взглянул на Юрия и, встав из кресла, принялся неторопливо прохаживаться по кабинету. - Значит, восемь смертельных пулевых ран. Нет, все же вы, голубчик, меня сегодня насмешили. Ай-яй-яй! И служба безопасности космофлота, конечно... Значит, говорите, неизвестные террористы, пришельцы... Гм... Вот дурачье... И ведь говорил ему, говорил, не связывайся с Землей... Ведь говорил же... - Казалось, Фокин совсем забыл о присутствии Юрия в кабинете и разговаривает сам с собой. - Что ж, так оно и должно было случиться... Фатум, судьба... Да... именно, именно... Нет, второй раз он уже так глупо не подставится. Теперь его не взять... За что боролись... Нет, это их проблемы... Не надо было дразнить гусей... Мое дело - филантропия...

Фокин вдруг резко остановился перед Юрием и, уставившись в его глаза тяжелым, неимоверно тяжелым, гипнотическим взглядом, силой которого, наверное, можно было сгибать подковы, спросил:

- Там, с ним, в номере отеля была женщина? Отвечайте! Была? Стройная, молодая, красивая, золотистые локоны до плеч... Отвечайте?

И от этого свинцового, давящего взгляда хозяина кабинета, от железных интонаций голоса, еще минуту назад бархатного и столь обходительного, и от самого вопроса Юрия прошиб озноб. Он почувствовал какую-то предательскую слабость в ногах, ничем не оправданный вроде бы страх, и вдруг очень отчетливо осознал, что еще мгновение - и взгляд, чудовищный взгляд Андрея Кузьмича просто испепелит его на месте. Начиналась какая-то мистика, чертовщина, ничем вроде бы не оправданная и не объяснимая на фоне всей этой сверхсовременной техники, компьютерных систем и научных лабораторий. И собрав все свои силы, волю, уже почти раздавленную взглядом Фокина, Юрий прошептал:

- Да не было там никакой женщины, не было. Успокойтесь, Андрей Кузьмич, не было...

И тяжесть исчезла, легкость, почти космическая невесомость и умиротворение появились и в душе, и в теле.Взгляд Фокина вновь стал добрым и ласковым. Андрей Кузьмич виновато потупил глаза и, прошептав:

- Извините, голубчик Юрий Алексеевич, это я так, понервничал... устало опустился в кресло и закрыл на минуту глаза, весь обмякнув и расслабившись. Затем тихо сказал: - Все проходит, все уже прошло... улыбнулся и, подмигнув Юрию, добавил, - Что ж, спрашивайте, голубчик, спрашивайте, что же вас волнует во всей этой истории. Постараюсь, насколько в моих силах, удовлетворить ваше любопытство.

- Вам, наверное, сегодня трудно, Андрей Кузьмич? Может, встретимся завтра, поговорим в другой раз?

- Другого раза, мой милый, может и не быть, - печально усмехнувшись, произнес Фокин. - Вам сегодня предоставлена уникальная возможность узнать обо всем, так сказать, из первых рук, так используйте же момент удачи и мое болтливое настроение.

- Хорошо, Андрей Кузьмич, воспользуюсь вашей любезностью, - сказал Юрий. - Меня, как вы уже поняли, интересуют, главным образом, три вопроса. Что происходит на Адрии? Как эти события и случай в отеле "Галактика" связаны с вами? И последний вопрос. Из встреч с сотрудниками Адрианского центра мне показалось, поймите меня правильно, возможно, это мое ошибочное впечатление... Так вот, мне показалось, что перед упоминанием даже одной вашей фамилии кое-кто на Адрии испытывает некое сложное чувство, этакую смесь восторга, восхищения и... страха. Да, именно страха... Разве у работающих здесь людей есть на это чувство какие-то весомые основания, Андрей Кузьмич?

Фокин хмыкнул и улыбнулся:

- Начну с последнего вопроса. Страх... Гм. Вы ведь, голубчик, еще несколько минут назад, простите, сами почти смертельно испугались меня. Не надо отрицать, я вижу, вы человек вообще-то смелый, у других порою такой смелости не хватает. А теперь о главном, разве все эти люди, с которыми вы встречались здесь, на Адрии, не объясняли вам сложившуюся обстановку?

- Объяснять, конечно, объясняли, - пожал плечами Юрий, - но, во-первых, версии высказывались самые разные, а во-вторых, возможно, это опять мое ошибочное впечатление, я почему-то уверен, что они сами не понимают, что происходит на планете. Во всяком случае, далеко не обо всех идущих на Адрии процессах энают отчетливо.

- Однако об очень многих, как вы изволили выразиться, процессах они догадываются, - возразил Фокин. - Если вы, голубчик, слушали сотрудников центра достаточно внимательно, то тоже кое о чем должны догадываться.

- Да, - согласился Юрий. - Естественно, определенные выводы для себя из всего увиденного я сделал.

- В самом начале нашей беседы вы заявили, что пришли поговорить со мной откровенно. Видимо, вы рассчитываете на кое-какие откровения и с моей стороны. Так вот, если не хотите разочароваться в результатах нашей встречи, не надо ходить вокруг и около. Постарайтесь правдиво и без ужимок сформулировать все ваши догадки и подозрения. Словом, выкладывайте все, что вы думаете обо мне. И не тряситесь от страха. Если это вас беспокоит, я не диктатор и не зверь!

- Хорошо, Андрей Кузьмич, вероятно, вы правы. Не знаю, зачем вам это нужно, однако выскажу свои догадки предельно искренне, - сказал Юрий и улыбнулся. - Тем, более что, как я заметил, утаить от вас что-либо не представляется возможным. Вы ведь читаете чужие мысли.

- Продолжайте.

- Да. Я уверен, что все эти адрианские метаморфозы и чудеса, а также события на Земле в отеле "Галактика", связаны с вашей персоной самым непосредственным образом. Можете меня разорвать на куски, скажу больше. Вы где-то приобрели способность творить все эти чудеса. Да. Я убежден, что это именно вы каким-то способом узнаете мысли ваших друзей, товарищей, сотрудников Адрианского центра и исполняете, естественно, выборочно кое-какие их желания, мечты. Причем границ этой способности исполнять желания людей я еще не обнаружил. Вам подвластно на Адрии, видимо, очень многое, если не все. Отсюда, наверное, страх у многих ваших вчерашних товарищей при одном упоминании имени Фокина. И второе, этот страх людей перед необъяснимым говорит о том, что вы, называющий себя Фокиным Андреем Кузьмичом, возможно, совсем не Фокин, То есть не тот Фокин, что родился в городе Томске, занимался теоретической физикой и прилетел на Адрию работать в маленькой, ныне заброшенной станции Адрианского исследовательского центра.

- Вот новости. А кто же я, по-вашему? - с искренней обидой в голосе спросил Фокин.

- Извините, Андрей Кузьмич, но я не исключаю того, что вы не человек, а, если быть более точным, вы, возможно, некий инопланетный субъект, замаскированный под Фокина, с необъяснимыми пока для людей Земли способностями. Впрочем, вы сами об этом свойстве своей личности можете и не знать.

- Спасибо за разъяснения. Определенный юмор в ваших рассуждениях присутствует. Продолжайте.

- Выполняя некий, пока мне не очень ясный план, вы благоустраиваете планету Адрия. При помощи неизвестной людям техники вы создали, видимо, почти мгновенно все эти роскошные дороги, города... Эти заколдованные научные замки, заполненные самой совершенной известной людям техникой, исследовательскими приборами. Об исполнении желаний я уже говорил. Какие-то заигрывания с землянами... Пожалуй, это все мои соображения.

Что ж, любопытно... - тоскливо пробормотал Фокин и покачал головой. Признаться, чего-то в этом роде я от вас, любезный Юрий Алексеевич, и ожидал. В своих теоретических иэысканиях вы недалеко ушли от Агерьяна, Сушакова и других. Значит, либо Фокин - не Фокин, либо негодяй Фокин, предавший интересы Земли и продавшийся некой таинственной инопланетной цивилизации. М-да... А ведь что бы я вам здесь сейчас ни рассказал о себе, вы мне, голубчик, не поверите.

- Отчего же, если ваш рассказ будет достаточно убедителен, не противоречив, а факты действительности будут его подтверждать, думаю, вы меня сумеете убедить.

- Убедить я вас могу и без рассказов. Суть не в этом. Простите за лирику, иногда чертовски хочется, чтобы рядом с тобой находился хоть один человек, который в тебя верит, который тебе верит. Ладно, не будем на эти темы. В вашей версии тоже есть кое-что рациональное, однако выводы не верны. О других возможных вариантах этой истории вы не думали?

- Например?

- Например, - улыбнулся Фокин, - наиболее лестный, что ли, для меня вариант, в котором, несмотря на все это обилие, как вы изволили выразиться, чудес, ваш покорный слуга все же остается человеком и не заключает никаких мистических сделок с неизвестными Земле цивилизациями.

- А как вы тогда объясните происходящее?

- Мало ли объяснений... Взять хоть такое, жил-был скромный физик-теоретик, занимался исследовательской работой на отдаленной от Земли, всеми забытой планете и вдруг, кстати, совершенно для себя неожиданно, открыл нечто принципиально новое в области технологий исполнения человеческих желаний.

- Занятно... Я не хочу подвергать сомнению вашу одаренность и, возможно, даже гениальность, Андрей Кузьмич, но вы сами ученый и знаете, что нужны доказательства.

- Все в свое время, милый Юрий Алексеевич, все в свое время. Рассмотрим еще один вариант нашей истории. Скажем, не изобрел физик-теоретик новую технологию исполнения желаний, а случайно в своих скитаниях по космосу, занимаясь кое-какими обоснованиями странных астрофизических явлений, обнаружил следы некой высшей цивилизации, видимо, давно исчезнувшей. В результате, скажем, определенных археологических изысканий наш физик получил доступ к некоторым техническим достижениям этой загадочной цивилизации "Икс". Иными словами, нашему герою просто невероятно повезло - он все равно что выиграл в своеобразную галактическую лотерею исполнение всех, и не только своих, желаний. У него и только у него ключ к тайнам цивилизации "Икс". Однако возникает конфликт. Кое-кто из жителей Адрии, знакомых с этой историей, тоже жаждет получить открытый доступ к благам цивилизации "Икс". Они не желают пользоваться услугами посредника. Понятное вроде бы желание, не так ли?

- Такое объяснение мне, Андрей Кузьмич, еще не встречалось, но, знаете, оно вполне уместно. Теперь уже я вас прошу, продолжайте. Мне эта ваша история становится все более интересна.

- Ха! Ему, видите ли, становится интересно. Весьма обязан. Не надо реверансов, мой милый, это ни к чему. Верите вы мне или нет, меня волнует это не слишком сильно. В конце концов это ваше личное дело. Да. Я набрел на Космическое Эльдорадо - банк идей, арсенал технических средств неизвестной могущественной цивилизации, Да, это исполнение всех мыслимых материальных мечтаний человечества. Да! Да! Да! Но обрушить всю эту технику, эту лавину знаний и открытий, переворачивающих все наши представления о вселенной, на человечество Земли, без проверки, без апробирования на каком-либо отдаленном полигоне, это, поймите, немыслимо! Люди ведь самые разные, и плохие, и хорошие, и добрые, и злые, и желания у них разные. Могут быть невероятные, самые губительные и не поддающиеся расчету последствия. Возможна катастрофа, гибель всей земной цивилизации! Я владею ящиком Пандоры, вы меня понимаете? Понимаете? А они, - Фокин махнул рукой в сторону двери, - они считают меня диктатором, инопланетным чудовищем, дьяволом! Это меня-то? И когда я осуществляю при помощи всей этой неземной техники кое-какие вполне разумные, и полезные человечеству их мечты и желания, не благодарность получаю от них, а страх! Страх! Даже ужас! Для них это все необъяснимо, непонятно, мистично! А непонятное всегда рождает ненависть!

- А разве совместно с другими сотрудниками Института вы не можете исследовать этот ваш таинственный феномен? Мне, конечно, со стороны трудно судить, но в этом случае, по-моему, не возникало бы вокруг всего происходящего атмосферы тайн и взаимных обид. Контроль общества всегда полезен.

- Нет, только не в этом случае. На первых этапах развития этой истории было несколько посвященных. Однако начались разногласия, мелочные придирки, осложнения... Я, скажу откровенно, испугался. Да, испугался. Подумайте сами, какая ответственность! Перед вами техника достаточно чуждой человечеству, могущественной цивилизации! Вы перед этой техникой, ее мощью, простите, как мартышка за пультом управления звездолета. Один ошибочный шаг - и все летит в тертарары!

- Однако за себя-то вы, Андрей Кузьмин, почему-то спокойны?

- Нет, и за себя не спокоен. И я могу натворить с этой техникой как величайших благ, так и самых глобальных катастроф, бедствий. Но я принял меры... Я усовершенствовал свою личность, избавился от многих негативных черт характера. Я предельно осторожен. Действую обдуманно и постепенно. Каждый шаг проверяю расчетами компьютерных систем. Все эти виденные вами чудеса - это элементарно, это самое простое, на что способна техника цивилизации "Икс". Предстоит еще во многом разобраться и многое освоить...

- И вы уверены, что справитесь один?

- Почему же один! По темам, которые я наметил, работают все сотрудники центра. Другое дело, что многие не знают, для каких целей они выполняют те или иные задания.

- А у вас, значит, Андрей Кузьмич, у одного в руках сходятся все ниточки? Все ниточки мне, пожалуй, не удержать, - вздохнул Фокин. Какие-то нити приходится отпускать, передавать другим.

- Занятно, наверное, было бы взглянуть на эту вашу неземную технику, сказал Юрий. - Или это сложно?

- А вы любопытны, Юрий Алексеевич, - усмехнулся Фокин. - Взглянуть на технику "Икс" и в самом деле трудновато. Загвоздка в том, что эта так называемая техника расположена в ином пространственно-временном измерении. Да и по форме она не совсем то, что вы воображаете.

- Извините, совсем забыл о вашей способности читать мысли.

- Опять мимо, Юрий Алексеевич, опять мимо. - Фокин устало откинулся на спинку кресла. - Не читаю я ваших мыслей, не читаю, успокойтесь. У вас же полный сумбур в голове. Что там прочтешь? Я не шифровальщик. Нет, ваши мысли, и не только ваши, а всех, кто на Адрии интересует меня, читают и расшифровывают и фиксируют некие, скажем, устройства цивилизации "Икс". Да. Да. Я получаю уже отфильтрованную и самую важную информацию о помыслах и мечтах человеческих. Кстати, и оценили вы мою деятельность слабовато, чисто земными мерками. Ограничили Адрией, а между тем сотрудники Адрианского центра заняты благоустройством не одной планеты, и даже не одной звездной системы, а сотен тысяч планет, фактически, мы благоустраиваем для человечества галактику. Мы сохраним людям тысячи веков... А, что говорить! Я вижу, вы устали. Уже поздно, мы засиделись, заболтались... Вам пора в гостиницу. Вы хотите спать!

После этих слов Фокина Юрий почувствовал, что веки его отяжелели и начинают слипаться. И сонное дремотное состояние овладело им. Последним усилием воли он попытался стряхнуть сон и спросил:

- Погодите. Вы так и не объяснили мне, кто жил в отеле "Галактика" и почему в него стреляли?

И откуда-то издалека донесся голос Фокина:

- Там жила часть моей личности, голубчик. А почему стреляли и отчего, об этом подумайте сами. Кстати, вы никогда не задумывались, почему обычно в мировых религиях добрые боги действуют в паре со злыми демонами? Подумайте и над этим...

И Юрий погрузился в сон.

Глава восьмая. НОВЫЕ ВСТРЕЧИ

Утром Юрий проснулся в своем номере гостиницы и долго не мог сообразить, как он попал к себе из кабинета Фокина. Весь путь по корпусам Института в гостиницу начисто стерся из памяти.

"Дьявольщина какая-то. Я уснул у него в кабинете. Это, конечно, гипноз. Значит, меня в гостиницу доставили сонным. Хотя... Что ему стоило телепортировать меня из кабинета прямо в мой номер, в кровать. Чудеса в решете... "

Юрий бодро, отбросив одеяло, выскочил из кровати и подошел к открытому окну. В чистом, безоблачном небе сияло и лучилось теплом и самодовольством абсолютно уверенное в себе и своих возможностях местное светило. Становилось жарковато. Теплый ветер через открытые рамы доносил все те же запахи цветов, шелест листвы и журчание воды в фонтанах у входа в гостиницу.

Вчерашняя беседа с Фокиным в ярком дневном свете казалась чем-то нереальным, призрачным и почти кошмарным.

"Пригрезилось мне все это, что ли? Нет, это не сон... Если Фокин не дурачил меня, то вся эта история еще только начинается... И всюду страсти роковые... Однако как он самоуверен... Сверхчеловек? На мерзавца, впрочем, не похож. Да с такими возможностями можно позволить себе быть добрым... Филантроп. Намерения у него самые благие... Хотя... Голубчик Юрий Алексеевич, вы не помните случайно, каким строительным материалом воспользовался инженер Сатана при прокладывании дороги в Ад? Ад... Адрия... Ладно, об этом поразмыслим в другой раз. Пора завтракать и в лабораторию... "

Перед входом в гостиницу, на скамеечке у большого фонтана, Юрий неожиданно обнаружил скучающего Василия.

- Долго же вы нежитесь в постели, мой граф, - сказал Василий, поднимаясь со скамьи и пожимая Юрию руку.

- Я поздно вчера лег. Первый трудовой день на планете.

- Ясно, уважительная причина, - Василий кивнул в сторону стоящего в тени раскидистой черемухи вездехода. - Не желаете прокатиться?

- До лаборатории я хотел прогуляться пешком, но, если хотите, могу составить компанию.

- Да, Юрий Алексеевич, мне надо поговорить с вами и дать несколько советов.

- Хороший совет - это как раз то, что мне требуется, - согласился Юрий и вслед за Василием уселся в машину.

Вездеход дернулся, набрал скорость и ринулся в хитросплетенья улиц.

Минут пять Юрий сидел молча, ожидая, когда же Василий заговорит, затем, по мере того как мелькали за стеклами улицы и парки города, стал беспокойно оглядываться по сторонам. В душе возникла смутная тревога, вспомнились страхи, пережитые на станции. Творилось что-то непонятное, какое-то несоответствие между тем, что должно было быть, и тем, что происходило. Ехали они не к корпусу зоологии, не в лабораторию, а куда-то в другую сторону.

"Куда же он меня везет? Хотел побеседовать со мной, посоветовать что-то... Непонятно... "

Юрий посмотрел на Василия. Василий был мрачен. От игривого настроения у водителя вездехода не осталось и следа. Он зорко смотрел по сторонам, следил за автоматикой, часто поглядывал в зеркальце заднего обзора, точно опасался погони или высматривал что-то позади на дороге, и лишь в сторону Юрия смотреть избегал.

- Куда мы едем? Мне надо в лабораторию.

- В лабораторию к своим позвоночным еще успеешь, надо будет заехать еще в одно место. Это не отнимет много времени. - Василий смущенно улыбнулся: - Что-то вы, Юрий Алексеевич, сегодня нервничаете?

- Я нервничаю? - удивился Юрий. - С чего ты взял? Мне показалось, что ты сам нервничаешь. Что-нибудь стряслось?

Василий как-то болезненно передернул плечами, пристальным, оценивающим взглядом скользнул по фигуре Юрия, стараясь не встретиться с ним глазами, и поспешно отвернулся.

- Да нет, - пробормотал он, - ничего страшного, просто решено познакомить тебя с некоторыми обстоятельствами дела... - Выдавив из себя эту туманную фразу, Василий замолчал и, казалось, забыл о существовании Юрия.

Вездеход проехал еще несколько километров по пустынным, заросшим пышными кустарниками и цветами улицам и остановился у трехэтажного особняка, облицованного зеленоватым мрамором.

Пошли, - скомандовал Василий, выпрыгивая из кабины. - Нас ждут.

Юрий пожал плечами. Он подумал, что давно уже устал от всех этих детских игр в секреты, загадки, недомолвки, что возраст у него уже не тот и что давно пора внести ясность в "некоторые обстоятельства", но промолчал.

В зале, куда они вошли, за низким полукруглым столом восседало в глубоких плюшевых креслах с десяток мужчин и женщин. Лица у всех были кислые, вытянутые, раскрасневшиеся, и Юрию подумалось, что в комнате перед их появлением разговор был не из самых приятных.

- Юрий Алексеевич Шакалов, специалист по космической биологии, - наш новый сотрудник. Прошу любить и жаловать, - Василий ободряюще похлопал Юрия по плечу и подтолкнул к столу под перекрестный огонь любопытных взглядов собравшихся.

- Как это мило... - лениво растягивая слова, проворковала одна из дам. - Вася, ваш спутник уже в курсе?

- Нет. Разьяснения будете давать вы! - сказал Василий, указывая Юрию на свободное кресло и присаживаясь рядом. - У Юрия Алекееевича пока лишь догадки, гипотезы.

Высокий брюнет в кремовом летнем костюме в кресле у окна тихо фыркнул:

Еще один гадальщик. По-моему, у нас уже избыток гипотез. Я уже говорил и еще раз повторю, мы занимаемся чепухой. Давно пора сообщить обо всем происходящем на Землю и потребовать от директора и от ученого совета объяснений. Далее мы просто не сможем оставаться в неизвестности.

- Наш гость прибыл с Земли совсем недавно, - сказала маленькая полноватая блондинка, улыбнувшись Юрию, - пусть он расскажет, известно ли на Земле хоть что-нибудь о происходящем на Адрии.

Юрнй смущенно оглянулся на Василия и пожал плечами:

- Я пока еще плохо разбираюсь в происходящем и хотел бы понять, о чем идет речь. Что касается Земли, на Земле все спокойно. О событиях на Адрии там, насколько я в курсе, широкой публике неизвестно.

- Вот! Вот! - перебил Юрия брюнет. - И я об этом же говорю! От наших действий в конце концов зависит не только судьба Адрианского исследовательского центра, но и судьба всей земной цивилизации! Только слепцы этого не видят! Каждый человек имеет право на будущее. Каждый как-то представляет себе свое будущее и борется за него, строит его. Нас же лишили будущего, лишили инициативы, лишили возможности влиять на ход событий. Эксперимент, если только это был эксперимент, вышел из-под контроля, процессы неуправляемы! Мы не знаем, что произойдет сегодня. Не знаем, какое чудо случится завтра, через день, через неделю! Так долго не может продолжаться. Либо мы окончательно должны смириться с положением подопытных кроликов и позволить некоторым зарвавшимся исследователям продолжать свои преступные эксперименты, либо - должны протестовать, бороться. Я не исключаю и применения крайних мер. И по-прежнему готов отстаивать свою точку зрения. Человеческое достоинство, если оно у нас еще осталось после всего, что произошло, необходимо защищать, и не только в диспутах. Если слова не убеждают, надо пере ходить к действиям!

- Глупости! - громко сказал румяный, круглолицый эдоровяк, поднимаясь с места. - Вы, Эдуард, драматизируете положение, а это неверно! Что с того, что мы, как вы заметили, не контролируем события. А кто, по-вашему, их контролирует? Ученый совет? А члены совета сами ничего не понимают! Я беседовал с ними. Профессор Фокин контролирует? Вы убеждены в этом? Происходит много непонятного, я согласен. Да, мы во многом не разбираемся. Согласен. Однако надо признать, что результаты грандиозны. Мы растеряны, потрясены. Вы говорили о будущем. Вот оно, будущее, перед вами. Далекое, недоступное, оно вдруг стало близким, стало настоящим. То, что с нами произошло, можно назвать столкновением с будущим.

- Чушь? Как бы ваше будущее прошлым, самым варварским прошлым не обернулось! - язвительно процедил Эдуард. - Да. Да. В истории человечества сколько угодно подобных превращений и дешевых спекуляций!

- Я вам скажу, откуда это ваше негодование, стремление и крайним мерам, - невозмутимо продолжал круглолицый. - Мы привыкли к определенному быту, к своим проблемам, которые тихо, мирно решали столетиями. Мы привыкли к определенным трудностям, с которыми срослись, без которых жизни себе не мыслим. И вдруг все это пропало, похоже, безвозвратно. Все наши коренные, глобальные, неразрешимые проблемы за нас решил некий добрый дядя. Решил этак мимоходом, кстати, использовав наши желания, мечты и устремления. Мечты, которые люди лелеяли столетиями, осуществились в считанные минуты. А новые мечты, новые проблемы еще нам не доступны. Мы еще не доросли до них. Мы все еще грезим делами дней минувших. Мы в нашем прошлом пока всеми четырьмя конечностями.

- Николай! Наверное, хватит уже ораторствовать, - оборвал круглолицего бородатый мужчина средних лет, сидевший прямо перед Юрием. - Мы все это уже слышали. Есть у вас конкретные предложения? Если нет, послушаем других.

- Я предлагаю, - сказал круглолицый Николай, - не паниковать. Это раз. Жаловаться на Землю? Глупо! Ни в коем случае! Наши же собственные желания исполняются, а мы - жаловаться? На кого? Крайние меры! Ни в коем случае! Мы погубим и себя, и других! Надо заниматься делом! Работать! Мы еще ни в чем не разобрались, а уже нудим, кричим, топаем, спорим до одури. А вот приводят нового человека, ему все это, возможно, смешно. Этот человек, Николай кивнул в сторону Юрия, - знает, наверное, положение на Адрии лучше всех нас. Вчера у него была встреча с профессором Фокиным, его старым знакомым.

Юрию не было смешно.

"Откуда они знают о встрече с Фокиным? Слежка? От самого Фокина? Телепатия? Нет, не получается... Крайние меры... Не смешно... "

Выступление ораторов, тайны, страхи, неожиданности минувших дней и встреча с Фокиным - все это вывело Юрия из равновесия. И он растерянно оглядел собравшихся.

- Вынужден огорчить присутствующих. Фокина Андрея Кузьмича я знаю очень мало. Познакомился с ним только вчера. Сами понимаете, характеризовать человека по одной встрече трудно и едва ли имеет смысл.

О чем вы говорили? - спросил бородатый. - Он вам что-нибудь рассказывал?

Юрий возмутился, бесцеремонность вопросов его покоробила:

- Это что - допрос? Вы меня с кем-то путаете. Я не преступник и не собираюсь докладывать каждому встречному о своих делах!

- Извините, Юрий Алексеевич, - вкрадчиво сказал черноволосый Эдуард, Положение слишком серьезно. Мы вынуждены задавать вам эти вопросы. Дело в том, что профессор Фокин с некоторых пор стал просто неуловимым. Уже долгие месяцы никто из нас его не видел.

И тут появляетесь вы и с легкостью добиваетесь встречи с ним. Согласитесь, это настораживает.

- Вас, как я вижу, все настораживает, но это уже связано с особенностями вашей психики. Рекомендую пройти профилактическое лечение у доктора Агерьяна.

Круглолицый Николай фыркнул и с улыбкой посмотрел на Эдуарда, как бы говоря ему: что, брат, получил?

- Напрасно вы язвите, - вздохнул Эдуард. - Все это и ваши интересы затрагивает. Вы ведь, Юрий Алексеевич, прилетели на Адрию изучать биологию планеты, систематизировать животный, растительный мир. Собирались трудиться над какими-нибудь обобщениями, построениями. Наверное, мечтаете о славе Гумбольдта, Дарвина. А деятельность-то ваша вся оказалась перечеркнутой! Всю работу за вас уже проделали автоматы. Вся биология планеты уже изучена, исследована, осознана, вычислена, занесена в каталоги, сиетематизирована. То, над чем вы собирались трудиться годами, стало ненужным. То, над чем уже работали, оказалось отчасти устаревшим, ошибочным. Новые методы исследований привели к точному знанию более коротким путем. Вам можно только сочувствовать. Вы, фактически, оказались не у дел.

- За меня не беспокойтес, - возразил Юрий. - Я себе дело по душе найду.

- Нельзя быть эгоистом, Юрий Алексеевич. Пострадали не вы один. Взять вашего знакомого Васю. Собирался изучать геологию, минералогию планеты, искать месторождения руд. А оказалось, искать уже ничего и не нужно. Достаточно получить объемную карту интересующего района в институтской библиотеке, обработать данные на вычислителе и уже ясно, где что залегает и в каких количествах. И всех трудов на полчаса. И вот пришлось Василию стать гидом для новичков, шофером вездехода. Так ведь и это не выход. Роботы, автоматика уже и на Земле с этим отлично справляются. Что говорить? С каждым из нас произошло нечто в этом роде. А вы говорите, это не мое дело.

- Ничего такого я не говорил, - сказал Юрий. - Меня эти проблемы волнуют не меньше вашего. Однако выкладывать вам все, что мне известно, я не собираюсь! Я вас не знаю. И не доверяю вам.

- Что ж, обидно... - сказал Эдуард. - Доверие появляется не сразу. Кстати, и мы ведь вас не знаем, а все же решили встретиться, поговорить.

- Я не напрашивался на встречу. Это была ваша инициатива.

- Ах, оставьте человека в покое! - вступилась за Юрия маленькая блондинка. - Что вы, Эдуард, на него набросились. Дайте человеку отдышаться. Вы же видите, он на пределе!

- Нет, надо разобраться, - возразил бородатый. - Юрий Алексеевич владеет слишком ценной для нас информацией. Надо уговорить его. Он должен рассказать нам правду о своей встрече с профессором Фокиным.

- Никому я ничего не должен, пробормотал Юрий. Ему стало тошно от всей этой странной беседы, затянувшейся перепалки и каких-то интриг, в которые, теперь это было ясно, собирались вовлечь и его.

Наступило молчание. Лица у присутствующих слегка помрачнели. Затем бородатый, очевидно руководивший собравшимися, тяжело вздохнул и, резко повернувшись к Юрию, сказал:

- Согласитесь, если человек движением руки способен уничтожить звездную систему, это страшно! Как вы думаете, должны мы изучать такого человека? Тем более что возникают определенные сомнения, человек ли это? Не исключено, что в нем уже не осталось ничего человеческого...

- Ну, это уж слишком! - прошептала блондинка.

Юрий оглянулся на Василия. Водитель вездехода сосредоточенно рассматривал пейзаж за окном.

- Я вас понял, - сказал Юрий. - Нет, Фокин не из породы диктаторов. Это мое впечатление от встречи с ним. Если вас интересует именно это, считаю, он не способен на подлость.

- Спасибо, - ответил бородатый, - но это ваше субъективное впечатление. Этого мало. Нам необходимы подробности вашей встречи с ним. Где вы встречались? О чем говорили?

- Опять допрос! Это, действительно, слишком! - возмутился Юрий, поднимаясь из кресла. - Извините, мне пора в лабораторию. Поговорим в другой раз.

К удивлению Юрия, его никто не остановил и не стал уговаривать остаться. Только бородатый многозначительно. процедил:

- Всего хорошего, - и, посмотрев на Василия, добавил: - Проводите Юрия Алексеевича.

В коридоре Василий дружески приобнял Юрия и похлопал по плечу:

- Не унывай, старина, все чудеса еще впереди, - сказал он, сворачивая в какой-то подвал.

Юрий почувствовал опасность:

- Нам же к выходу, к вездеходу? Ты куда меня тащишь?

- Идем, идем, так надо.

- Что значит, так надо? - сказал Юрий, останавливаясь и пытаясь выиграть время и сообразить, что происходит. - Кому это надо? Мне пора в лабораторию.

Однако Василий не стал выслушивать его вопросы и рассуждения, а грубо и молча попытался втолкнуть Юрия в какую-то дверь. В ответ Юрий поймал Василия за руку, что есть силы дернул на себя, и они, сцепившись, покатились по полу. Завязалась быстрая и ожесточенная потасовка, крайне неприличная для двух серьезных и вполне цивилизованных мужчин. После пятиминутного хрипения, сопения, перекатывания, коротких и резких ударов, выворачивания рук Юрий сумел отбросить Василия к стене и вскочить на ноги, однако удрать не удалось. В дверном проеме застыла здоровенная фигура биоробота. Василий тоже поднялся на ноги и, размазывая кровь по лицу, бормотал:

- Озверел... Для его же блага... пижон... Стой, кому говорят! С ума сошел!

- Не знаю, кто у вас тут сошел с ума, я-то еще пока в полном сознании, - процедил Юрий, прикидывая, что же ему делать.

Василий неторопливо извлек из кармана куртки маленький, почти игрушечный пистолетик, направил его на Юрия и сказал:

- Ладно, старик, без шалостей. Игры кончились. Эта штука усыпляет мгновенно. Потом долго будет головушка болеть. Успокойся, без вздрагиваний, а теперь топай в ту дверь. Живее!

Понимая, что дальнейшее сопротивление ни к чему хорошему не приведет, Юрий покорно толкнул массивную металлическую дверь и вошел в полутемную, правда, достаточно просторную комнату, освещенную слабым бледно-сиреневым светом декоративного светильника, закрепленного на одной из стен. Окон в комнате не было, у стены, напротив двери, стоял диван, обшитый темно-красной замшевой материей, рядом небольшой стол и два кожаных кресла.

- И как мне ваши действия понимать! - спросил Юрий, чтобы хоть что-то произнести. Он уже и без разъяснений сообразил, что его ожидает утомительное и, возможно, достаточно длительное заключение в этой тусклой, комнатке.

- Запас еды в холодильнике в смежной комнате. Все удобства. В старину королей содержали с меньшим почетом. Ты прости меня, старина, но тебе придется пожить здесь несколько дней. Назревают события, от которых тебя пришлось изолировать на некоторое время. Через три дня увидимся. Прощай.

Василий усмехнулся и вышел. Дверь со скрежетом захлопнулась. Один за другим щелкнули два замка.

Юрий огляделся, прошелся по комнате. Его пошатывало, в голове еще шумело после драки, и он в изнеможении плюхнулся на диван.

Происходящее было мучительно неприятным. От мыслей обо всех этих адрианских чудесах, тайнах, о Фокине и Василии, о компании наверхустановилось тошно, противно и очень гадко на душе.

"Надо бы заснуть, - подумал Юрий, - хоть немного прийти в себя, очухаться от всех этих дешевых детективных приключений. Бред какой-то... Заговор у них, что ли? А я чем помешал? Сую свой нос в каждую щелочку... Вот и защемили... "

Заснул он с трудом - все тело ныло, болели синяки и ссадины, полученные в честном поединке с Василием, голову пронизывала вспышками жгучая боль...

Проспал Юрий около пяти часов. Поднялся уже вполне спокойным и готовым к борьбе. Решил повнимательнее осмотреть свою камеру и все, что его окружает.

Входная дверь при внимательном изучении оказалась очень прочной конструкции: титановый сплав, стальной каркас. Взламывать такую дверцу только время терять, да и нечем ее было взламывать.

Юрий обошел комнату вдоль стен. Полюбовался на встроенные в бетон полки с книгами. Стол и кресло оказались привинченными к полу. Рядом с диваном обнаружил еще одну незаметную дверцу. Смежная комната, о которой упоминал Василий, была поменьше и поуже. Шкаф с посудой, откидывающийся от стены столик, стул, огромный голубой холодильник, забитый всевозможными консервами, - сразу вспомнилось изобилие заброшенной станции. Рядом с холодильником белела дверь в ванную. Все удобства, как и обещал Василий. Осмотрев свои апартаменты, Юрий вернулся в первую комнату и вновь свалился на диван.

"Ах, чтоб им всем... Надо же... заключенный... Попал в переделку... Попал... Одно хорошо, с голоду, кажется, не умру. Времени хватает, можно отсыпаться, можно художественную и научную литературу почитывать... О своей глупости можно думать... События назревают... - вспомнил он слова Василия. - Интересно, что же это за события? Возятся со мной, как с опальным принцем. Почему? Я им еще нужен? Или просто не хотят крови? Хотя этот Эдуард и этот бородатый, похоже, ни перед чем не остановятся... Всему есть причины... "

- Безусловно! Юрий Алексеевич, безусловно! Причины есть!

Юрий вздрогнул. В кресле рядом с диваном сидел тощий, смуглый человек в темно-синем костюме, белой тонкой рубашке и, что совсем неожиданно для Адрии, при галстуке.

Минуту назад, Юрий мог поклясться, кресло было пустым.

Глава девятая. ПОБЕГ

"Так, - подумал Юрий, - очередное чудо или местное привидение?"

Однако мужчина в кресле выглядел вполне материально. На вид ему было лет тридцать, резкие, тонкие черты лица, пышные усы, в глазах усмешка.

- Что вам от меня нужно?

- Разве так гостей встречают? - улыбнулся мужчина, вставая и прохаживаясь по комнате перед Юрием. - Зовут меня Петром Петровичем, фамилия - Станицын. Извините за неожиданное вторжение. Вы были, очевидно, в соседней комнате, когда я вошел.

- Как встречают гостей -вам судить лучше. Вы, видимо, здесь скорее хозяин, чем гость. Я же сам гость поневоле.

- Вы правы, Юрий Алексеевич, ваше положение в этом доме несколько двусмысленно, - вздохнул Станицын.

- Вам виднее, - пожал плечами Юрий.

- Да, конечно, - с готовностью согласился Станицын, потирая ладони, точно собирался вкусно откушать. Он бесшумно подошел к Юрию и опустился рядом на диван. - Как полагаете, с какой целью вас здесь задержали?

- Откуда же мне знать? - сказал Юрий. - Думаю, кому-то помешал. Впрочем, вы, наверное, лучше меня знаете, в чем тут дело, не так ли?

- Вы, мой друг, не лишены проницательности, - усмехнулся Станицын, но не будем терять драгоценного времени. Я хочу вам помочь. Вам, Юрий Алексеевич, необходимо, как можно скорее, выбраться из этой тихой обители и срочно предупредить вашего друга Фокина.

- Что-то многовато у меня друзей развелось на Адрии в последние дни, хмыкнул Юрий. - Фокин, Василий, теперь вы, между прочим, в друзья еще никого из вас, уважаемые, я не записывал.

- В друзья не записывают, - улыбнулся Станицын. - Друзья познаются в беде. Я пришел вам помочь.

- Помочь? В чем? Я не просил никого ни о какой помощи.

- Я вижу, вы мне, Юрий Алексеевич, не доверяете. Впрочем, на вашем месте я сам не стал бы доверять каждому встречному.

- Вы, Петр Петрович, я вижу, тоже не лишены проницательности, - не удержался и съязвил Юрий. - Я и в самом деле вам не доверяю.

- Понимаю, - вздохнул Станицын, - вам тяжело. Впрочем, не будем больше об этом. Сейчас не до церемоний. Мне с вами нельзя долго оставаться. Я через пять минут вас покину, но перед уходом кое-что скажу. Поверите вы мне или нет, это уже ваше дело. Запомните главное, парни, которые вас сюда спрятали, затеяли очень скверную игру. Пока вы отдыхаете на этом диванчике и размышляете о превратностях фортуны, ваш биосинтетический двойник вместе с Василием собирается на встречу с Андреем Кузьмичом Фокиным, вашим старым другом.

- Да не друг мне Фокин, не друг! Сколько повторять? Вчера я с ним встречался впервые! - раздраженно вставил Юрий.

- Друг или не друг - это ваше личное, меня сие не касается, - развел руками Станицын. - Важно другое. Я не знаю, какая программа заложена в ваше биосинтетическое подобие, но могу догадываться. И второе, дверь, через которую можно отсюда выйти, открывается звуковым кодом - фразой из трех слов: "Ухожу за горизонт". Все остальные двери в этом доме не запираются. В гараже за домом двухместный вездеход с автоводителем. До корпуса теоретической физики десять минут езды.

- Это все?

- Да. Разве мало?

- Странно. Василия, парней там в зале я еще могу понять. У них что то вроде маленького заговора, направленного против профессора Фокина. Мне они не доверяют, заперли здесь. А вы раскрываете их планы, стараетесь вытащить меня отсюда... Зачем?

Станицын сухо улыбнулся и нахмурился:

- Не будем на эту тему. У меня свои мотивы, у них свои. Если я познакомил вас с чьими-то замыслами, это не предательство, а лишь несогласие с этими замыслами. Я хочу помешать кое-кому сделать ошибку, большую, трагическую ошибку, возможно, непоправимую. Прощайте, Юрий Алексеевич! Ухожу за горизонт!

И резко поднявшись, Станицын шагнул в раскрывшуюся дверь.

Какое-то время, минуту или две, Юрий продолжал сидеть на диване, затем поднялся, прошел в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Освежившись, вытерся пушистым махровым полотенцем и, возвратившись в большую комнату, уселся в кресло. Было о чем подумать.

Побег, который предлагал ему Станицын, был слишком легко осуществим, а поэтому подозрителен.

"Если это ловушка, провокация, то в чем ее цель? Не собираются же эти олухи пристрелить меня при попытке к бегству? Нет, не должны, у них и без этих художеств такая возможность появлялась, как минимум, тысячу раз за последние дни. Значит, тут нечто другое. Моя персона не в счет. Я для них особого интереса не могу представлять. Их волнует Фокин... Фокин и все, что с ним связано. Вопрос, что им известно? О моей вчерашней встрече они знают. Правда, не знают, о чем у нас был разговор. Это для меня большой плюс... Второе, они уверены, что мы с Фокиным друзья. Видимо, в комнату я попал из-за их уверенности. Однако из-за этого же Станицын предлагает мне побег... Гм... По его сценарию я должен бежать отсюда к Фокину и предупредить беднягу об опасности. Станицын уверен, что Фокину грозит беда... Это Фокину-то, с его фантастической техникой и возможностями? Фокину, который контролирует, по его собственному утверждению, помыслы всех, кто его интересует на Адрии... Думаю, и не только на Адрии... Чепуха... Получается, эти ребятишки совсем не понимают, с кем они собираются бороться... Фокин способен уничтожить звездную систему... Об этом говорил бородатый там, наверху. Получается, что они все же знают о силе Фокина... Идут на риск? Безумие... Нет, концы не сходятся... Что делать? Что делать? Последовать совету Станицына... Как ни крути - это самое разумное... "

И Юрий пошел к двери...

Обитатели дома и в самом деле не особенно заботились об охране узника. Станицын куда-то исчез. Коридоры были пусты - ни роботов, ни людей. Во дворе в открытом гараже стоял новенький вездеход незнакомой Юрию конструкции. Впрочем, особенно-то рассматривать марку машины было некогда. Юрий сел на переднее сиденье, включил двигатель и скомандовал автоводителю:

- К корпусу теоретической физики.

Машина мягко тронулась с места и, бесшумно выскользнув из ограды, понеслась по пустынным, благоухающим, цветами улицам. Погони не было.

Первое, что увидел Юрий перед входом в корпус, вездеход Василия. Машина была спрятана в кустах на одной из клумб.

"Ого, они уже здесь, надо спешить", - решил Юрий, и хотя не совсем отчетливо понимал, куда же ему надо спешить и зачем, беспокойство, ощущение опасности, риска, грядущей схватки все сильнее охватывало его.

"Кажется, этот прохвост Станицын говорил правду... А возможно, все же ловушка... Скверная игра... Очень все легко и просто складывается... Что-то тут не так... Все кем-то спланировано заранее... Чувствуешь себя марионеткой, которую водят за нос... " Юрий взбежал по ступенькам крыльца, прошмыгнул через двери в вестибюль, проскочил мимо какой-то удивленно посмотревшей на него девицы и помчался по коридору первого этажа.

Куда он бежал?

Едва ли Юрий мог бы ответить на этот вопрос. Просто что-то, возможно интуиция, подсказывало ему: сразу к кабинету Фокина идти нельзя. Лучше туда пока не ходить. Почему лучше? Потому, наверное, что кто-то ждал и рассчитывал на появление Юрия там, в кабинете. А вот оправдывать эти чужие расчеты и ожидания Юрию совсем не хотелось.

И он долго кружил по переходам, наткнулся на лифт, заскочил в кабину, поднялся пятью этажами выше, тихо выскользнул в коридор, и тут кто-то, бесшумно подошедший сзади, неожиданно крепко схватил Юрия за руки и буквально втащил в двери какой-то полутемной комнаты.

Юрий в первые мгновения отчаянно вырывался из рук неизвестного противника, затем глаза его привыкли к сумраку, и он с ужасом узнал призрачное длиннолапое существо с заброшенной станции.

Нелепая фигура длиннолапого нависла над Юрием, большая узкая голова зверя слегка покачивалась из стороны в сторону. Огромные круглые глазищи, взгляд которых, казалось, проникал не только в тело человека, но и в душу, смотрели вполне доброжелательно, даже участливо.

И Юрий, на секунду встретив взгляд этих огромных черных, как сама космическая ночь, глаз, ощутил вдруг очень отчетливо, что перед ним никакой не зверь, а нечто вполне разумное и очень странное, немыслимое в нашей рациональной, логично построенной вселенной.

Длиннолапый, очевидно, хорошо разбирался в мыслях и чувствах стоявшего перед ним человека. Сначала он выпустил из своих лап Юрия, затем осторожно взял его за руку и потянул за собой. И Юрий покорно, точно загипнотизированный, побрел за длиннолапым.

Глава десятая. ЭКСКУРСИЯ ПО ВСЕЛЕННОЙ

Они проходили комнату за комнатой, коридор за коридором, поднимались по лестницам и опускались в лифтах, кружили по переходам - и все было привычно и обыкновенно, но вот что-то произошло с временем и пространством. Стены очередного коридора вокруг раздвинулись, пропали. Тьма окружила их. Затем в этой непроницаемой для взгляда, чернильной тьме вспыхнули звезды, голубые, ослепительно белые, желтые и оранжевые, тысячи, миллионы, миллиарды звезд и созвездий. И ужас пустоты вокруг и бессилие перед бесконечностью космоса сковали Юрия. Но уже в следующее мгновение длиннолапый ввел его в комнату, обычную институтскую комнату с какими-то приборами вдоль стен, с двухтумбовым деревянным столом у окна. И только за окном комнаты, за толстыми сверхпрочными стеклами лежала выжженная зноем бурая беспредельная равнина, до самого горизонта заросшая высокими, в рост человека, травами, редкими, раскидистыми деревьями с темно-зеленой и пурпурной листвой. Этот пейзаж выглядел бы вполне земным, если бы не три маленьких красноватых луны в уже вечереющем синем небе. По равнине неторопливо брели, методично общипывая верхушки деревьев, кустарники и траву, два гигантских ящера...

"Что это? Прошлое Земли? Иные миры? Ящеры похожи на вымерших миллионы лет назад земных игуанодонов... Куда он меня привел? Для чего?" - подумал Юрий, но длиннолапый все также молча потянул его из этой комнаты дальше, во тьму очередного коридора.

И опять был ужас перед беспредельностью, бесконечностью космического пространства, и опять были звезды. И вновь они вошли в комнату...

На этот раз за окном простиралось царство холода. Остроконечные пики ледяных и пологие купола снежных вершин. Ледяные горы, ущелья и бездонные пропасти. Голубые, бурые, зеленые, розовые и белые снега. Замерзшие водопады, точно гигантские сосульки в несколько сотен метров высотой, свисающие над краями пропасти. Хмурое, белесое небо и в нем безжизненное, беспомощное, крохотное красное солнце.

Безжизненный, замороженный мир...

Но нет, и на этой планете-холодильнике Юрий заметил десяток черных, маленьких фигурок, суетящихся на крутом, обветренном и почти бесснежном склоне каменной горы. Люди? Звери? Автоматы? Рассмотреть он не успел длиннолапый повел его дальше.

И вот новый мир.

На месте окна большой - три на три метра - цветной экран.

Половину экрана занимает огромное, косматое, все в языках протуберанцев, белое солнце, бьющее в глаза нестерпимым жаром даже через экран, даже через многочисленную систему светофильтров. А на второй, нижней, половине экрана, раскаленные докрасна, истекающие расплавленным металлом скалы; дымящиеся озера не то ртути, не то расплавленного свинца или меди... Голубые, светящиеся потоки расплавленных металлов... На дальнем плане огненные фонтаны, бьющие из недр планеты... Ад кромешный...

Новая комната...

На экране зеленоватая толща воды. Дно моря? Дно океана? Лес водорослей. Кораллы. Рыбы, водяные змеи, медузы, каракатицы и совершенно неизвестные Юрию виды животных, ползающих, прыгающих, плавающих...

Еще переход - и они попали в мир кристаллов. Друзы горного хрусталя, стеклянный лес, аметисты, гранаты, изумруды, россыпи знакомых и неизвестных минералов и самоцветов...

Новая комната...

И Юрий глазам не верит - Земля. Панорама Москвы...

А длиннолапый уводит его все дальше и дальше. Мелькают миры, пейзажи, ландшафты, картины природы, всевозможные виды животных, растений. Богатство красок, форм...

Уже третий час они бродят по этому музею вселенной.

"Когда же и чем закончится эта экскурсия? - думает Юрий, его уже шатает от усталости и обилия впечатлений. - Что происходит? Зачем он меня ведет по этим мирам? Где конечная цель нашего путешествия?"

И вот очередная комната.

Знакомый стол. Два кресла возле старинного шахматного столика. На столике бутылка кефира. Усталый, немного ссутулившийся человек у окна. Услышав шаги, человек оборачивается, и Юрий узнает Фокина.

- Юрий Алексеевич! Голубчик! - Фокин жизнерадостно всплеснул руками. Рад! Рад! Признаться, не чаял вас увидеть, не чаял... Но, как говорят, человек предполагает, а судьба располагает. Чему обязан на этот раз! Проходите, присаживайтесь.

- Андрей Кузьмич! Нельзя терять ни секунды, спасайтесь! Вас, кажется, собираются... - Юрий не договорил. Он вдруг обнаружил, что рядом с ним нет длиннолапого. Его проводник по звездным мирам исчез тихо и незаметно.

- Собираются укокошить? Вы это хотели мне сообщить? - Фокин добродушно улыбнулся, точно сама мысль о возможности покушения на него доставила ему величайшее удовольствие. - Да! Да! Ах, они! Безобразники! Драчуны! Все им неймется! Спасибо за заботу. Тронут! Искренне тронут! Впрочем, я уже в курсе. Пришлось исполнить и это их заветное желание. Вон, полюбуйтесь...

Взгляд Фокина упал на одну из стен кабинета. И стена, и шкафы с книжными полками, что были встроены в эту стену, вдруг растаяли в серой дымке, исчезли. А на их месте Юрий увидел, как в зеркале, все тот же кабинет Фокина. Только разгром в этом увиденном им кабинете был полнейший: кресла опрокинуты, стул сломан, а темно-вишневый полированный стол залит кровью. Стекла книжных полок и шкафов разбиты. Корешки некоторых фолиантов прострелены, очевидно, автоматными очередями. У стола же, весь в крови, с простреленной головой и развороченной грудной клетной (надо полагать, в нее всадили десяток разрывных пуль) лежал двойник Фокина. В двух же метрак от этого изувеченного трупа - о, ужас! - Юрий увидел свое собственное, уже успевшее окоченеть, тело...

Юрий похолодел. Волосы на его голове стали подниматься. Наверное, еще секунда - и его бы стошнило от всего увиденного.

Фокин, видимо, почувствовал состояние своего гостя и, взмахом руки уничтожив страшное видение, успокоительно заметил:

- Со своим предупреждением вы, голубчик, опаздывали, как минимум, часа на два. И я, дабы не подвергать опасностям, отправил вас, голубчик Юрий Алексеевич, в небольшую экскурсию по нашей родной галактике. Надеюсь, вы на меня за это не обижаетесь? Ну, а с этими... Отчего же не доставить смертным удовольствие? Жаждут со мной разделаться? Ваш покорный слуга! Хотите пострелять в физиономию Фокина? Что ж, стреляйте, если это доставляет вам такое животное наслаждение... М-да... А вашего двойника-биоробота ребятишки ухлопали, надо полагать, уже в азарте, так сказать, за компанию с негодяем Фокиным... Конечно, зрелище было не для слабонервных. Да вы, голубчик, не дергайтесь. Спокойно. Все позади. Кстати, местонахождение моего кабинета на Адрии никому из людей неизвестно. Кабинет вроде бы кочует по Институту. На этот раз они пришли в него по вашему следу.

- По следу? - Юрий вопросительно посмотрел на Фокина.

- Да. Ваш путь по корпусам Института в тот раз кем-то фиксировался.

"Фиксировался? Нет, что-то тут не то... Где-то осечка... Где? Какая-то неясная, расплывчатая мысль не давала Юрию сосредоточиться на происходящем. - Что-то творилось вокруг... Какая-то логическая неувязка проскользнула в рассуждениях Фокина. В прошлый раз Фокин говорил, что читает... нет, не читает, а знает самые важные мысли тех, кто его интересует... Кто интересует... Знает... Значит, ему известны и мотивы покушения. Известна и история моего побега из особняка заговорщиков, подозрительного побега, слишком легко осуществленного. А что если и сейчас по моему следу идут... Идут за ним, за настоящим Фокиным... Что если маскарад, который Андрей Кузьмич организовал двумя часами ранее в своем кабинете, не удался? Моя экскурсия по галактике - всего лишь попытка сбить преследователей с моего следа, который ведет сюда, к Фокину. А если эта уловка не удалась? Если меня вновь вычислили в пространстве? Это означает, во-первых, что меня использовали как приманку для Фокина, использовали его интерес ко мне... А во-вторых, это означает, что уже сейчас, возможно, через секунду, через минуту!.."

Юрий заметно побледнел.

Фокин уловил смятение своего гостя, с любопытством посмотрел на Юрия, и в следующее же мгновение лицо его покраснело. Вид у Фокина при этом стал несколько растерянным, удивленным и почти обескураженным. Юрий подумал, что так, наверное, выглядит со стороны опытный игрок в шахматы, неожиданно получивший мат в три хода от партнера, которого он, мастер, считал пижоном, слабачком.

Однако... - проворчал Фокин.- Вы молодец, Юрий Алексеевич, о такой комбинации даже я не подумал. Да, недооценка противников - худший грех. Конечно, все эти их попытки, все это ерунда, но лишний раз травмировать вашу психику не будем.

- Что вы имеете в виду?

- А вот это самое, - Фокин кивнул в сторону двери кабинета и сухо усмехнулся.

Раздался тихий треск - и прямо из воздуха сгустилась и выкристаллиэовалась полуметровой толщины, точно отлитая из голубоватого прозрачного стекла, стена.

Юрий даже не успел удивиться появлению этой неожиданной преграды, как сама дверь с треском и грохотом распахнулась, и в кабинет профессора Фокина влетела типичная, если судить по величине и конструкции, противотанковая граната.

Юрий инстинктивно втянул голову в плечи и зажмурился, мысленно уже оплакивая свою кончину.

И следующее мгновение, казалось, растянулось на целую вечность. Граната с глухим шмякающим звуком, какой бывает обычно при падении крупного булыжника в густую болотную жижу, вошла в прозрачную стену, какие-то микросекунды зависала в ней. Затем в корпусе гранаты что-то бухнуло и даже через плотно сомкнутые веки Юрий различил огненную вспышку, а в следующий миг от гранаты уже не осталось и следа.

В кабинет же с воплями ворвались, сыпля направо и налево очередями из автоматов, шестеро здоровых, бойких молодцов. Среди этой банды трое парней Юрию уже были знакомы, он узнал черноволосого Эдуарда, своего старого приятеля Василия и бородатого.

Василий сжимал в руках импульсный генератор и, надо полагать, намеревался в ближайшие секунды пустить его в дело и разнести все вокруг. Эдуард остервенело лупил в защитную голубую стену очередями из автомата, пули с чмоканьем вязли в толще защитного поля и сгорали с характерными голубыми вспышками. Бородатый же, похоже, командовавший налетом, размахивал лазерным пистолетом и что-то кричал, однако криков его почти оглушенный и ошарашенный всем происходящим Юрий разобрать не мог.

Среди всей этой неразберихи и дикой кутерьмы - стрельбы, вспышек, грохота, криков - спокойствие и даже определенное добродушие сохранил один Фокин. Вдоволь налюбовавшись на беснующихся перед стеной защитного поля молодчиков, Андрей Кузьмич небрежно, но вместе с тем и очень весомо, хлопнул ладонью по стопке чистой белой бумаги на своем рабочем столе и очень внятно, не повышая голоса, произнес:

- Тихо! Всем успокоиться! Бросить оружие! Побаловались - и хватит.

И вновь взгляд Фокина налился тяжестью, нечеловеческой силой и заставил нападавших оцепенеть.

Наступила тишина, судорожная, напряженная тишина. И в этой тишине Юрий увидел, как из повисших, точно плети, беспомощных, парализованных рук Василия выскользнул и с грохотом упал на паркетный пол комнаты импульсный генератор. Бородатый выронил лазерный пистолет, а Эдуард. и трое других парней - автоматы.

Фокин очень неодобрительно поморщился, исподлобья, скосив глаза, посмотрел на оружие, раскиданное по полу, перевел взгляд на лица нападавших, укоризненно покачал головой и резко щелкнул пальцами правой руки.

И Юрий, уже давно устав чему-либо удивляться, с большим облегчением увидел, как импульсный генератор, автоматы, лучевое оружие и прочие душегубские инструменты нападавших покрылись сероватым дымчатым налетом и медленно стали расплываться, таять, терять очертания и наконец исчезли без следа.

Фокин же поманил к себе пальцем остолбеневшего от ужаса бородатого и, когда тот, явно против своей воли, на удивление легко прошел через защитное поле и деревянной походкой приблизился к столу, спросил:

- И чего вам неймется? Всего вроде достаточно, интереснейшая работа, все условия для творчества... Чего еще?

- Вы лишили нас инициативы... - судорожно выдохнул бородатый.- Вы сделали из нас марионеток!

Фокин расхохотался:

- Кто из кого марионеток сделал - это еще надо посмотреть! Нет, каково! Я их, можно сказать, ублажаю, исполняю их желания. Да, да! Желания вот этих самых пакостников! А они в ответ на доброту, на заботу... Марионетки! Что ж, бунт марионеток - это уж совсем нечто несуразное... Говорите определеннее! Что вас всех не устраивает в моих планах?

- Это ваши планы! А каждый человек мечтает сам планировать и свою жизнь, и свою судьбу! Вы лишили нас этого! - сказал бородатый. Он с ненавистью смотрел в глаза Фокина, с вызовом расправив плечи и выпрямившись, задрав голову и выпятив подбородок, и только легкая дрожь пальцев рук выдавала волнение и страх бородатого.

- Судьба - это судьба. Планировать ее трудно! - с улыбкой возразил Фокин. - Я вижу, вы, голубчик, даже не понимаете того, о чем говорите. Сами себе противоречите. Требуете, чтобы каждый сам планировал свою жизнь, а сами только что пытались поломать жизни других людей! Или для них вы не оставляете права планировать свои судьбы? С логикой у вас, голубчик, явно не все в порядке.

- Вы болтун и демагог! - крикнул бородатый, видимо, решив, что терять ему уже нечего.

- Успокойтесь, голубчик, - невозмутимо продолжил Фокин. - Кем бы я ни был, это не меняет сути вопроса. А поскольку я все же, так сказать, специалист по исполнению желаний, то и это ваше дурацкое желание я исполню. Вы мечтаете сами планировать свою жизнь и свою судьбу. Что ж, планируйте! Попытайтесь найти такое решение, когда ничьи другие судьбы и жизни вами задеты, изменены или раздавлены не будут? Найдете удачный для себя вариант, ваше счастье! Не найдете, что ж, придется мне и на этот раз самому распорядиться вашей судьбой! На размышление даю десять минут! Думайте!

Бородатый зашатался и по знаку Фокина отступил к стене. Фокин же поманил к себе пальцем Эдуарда:

- А вы, молодой человек, что скажете в свое оправдание?

Эдуард перед Фокиным, в отличие от бородатого, ерепениться не стал. Чувствовалось, что роль Джордано Бруно явно не для него.

Юрий вспомнил пламенные речи Эдуарда перед заговорщиками и с трудом поверил, что перед ним тот же человек, что еще сегодня утром призывал к крайним мерам, источал агрессивность и ненависть. От смелого оратора не осталось и тени, перед профессором Фокиным стояло жалкое, трясущееся от страха и, кажется, уже вполне обезумевшее существо.

- Я... Не... Не... Я... Не понимал... . Пощадите... Андрей Кузьмич, миленький... - выдавив из себя эти несколько фраз, Эдуард бухнулся перед Фокиным на колени. Тело Эдуарда стало сотрясаться, точно в лихорадке, из глаз побежали слезы, и он, размазывая эти слезы пятерней, стал как-то по-детски всхлипывать и все пытался обнять ноги Фокина.

- Андрей Кузьмич, успокойте его как-нибудь, - попросил Юрий. - Вы же видите, он на грани...

- Вот дурачье! - брезгливо процедил Фокин, отстраняясь от обьятий Эдуарда. - И этот туда же! Робеспьер сопливый...

- Андрей Кузьмич! - умоляюще повторил Юрий.

- Ладно, - процедил Фокин и, отшвырнув Эдуарда, точно щенка, призвал к себе оставшихся за защитным полем. - Вас-то что заставило отважиться на убийство? Если вас что-то в моих действиях не устраивало, почему не поговорили со мной по-человечески, без всех этих орудий и гранат?

- Что теперь говорить об этом, - вздохнул Василий.- Ваша взяла. Конечно, можно было бы и потолковать с вами раньше на ученом совете, но как-то все подходящего момента не было. А это... сегодняшнее нападение, это, конечно, авантюра... Безумство смелых и все такое прочее.

Фокин поморщился и, с сожалением посмотрев на унылые физиономии бывших экстремистов, сказал:

- Плохо вас, ребятки, родители воспитывали, вот вы и докатились до уголовщины. М-да... - Ну, голубчик, надумали что-нибудь стоящее? обратился он к бородатому.

- Заставьте меня забыть обо всем, что произошло на Адрии, и верните на Землю.

- И вы будете жить-поживать и добра наживать, не так ли? - хмыкнул Фокин.- Нет, голубчик, вы ведь и на Земле в лидеры будете пробиваться, в начальники полезете, хотя, кроме наглости и желания властвовать, никаких иных качеств у вас для этого нет. Вы и там будете ломать людские судьбы по дороге к своей цели. Нет, голубчик, задачку вы не решили, а потому примите мой вариант. Сейчас вас, мой ненаглядный, выведут из этой комнаты и поместят на одну вполне курортную планетку нашей галактики. Там тепло, очень много вкусных фруктов, роскошная девственная природа. И что главное, планета необитаема. Других людей, помимо вас, там не будет. У вас, голубчик, будут все возможности планировать свою жизнь и судьбу самому. Единственный минус - покомандовать будет некем. Впрочем, если ваши товарищи готовы составить вам компанию, я возражать не буду.

- Я пойду с ним, - сказал Василий, выступив вперед. - Вместе боролись, вместе и дальше пойдем. Один он на этой вашей планете быстро погибнет.

- Что ж, это вполне по-товарищески. Кто еще готов последовать за главарем?

- Мы.

К Василию и бородатому присоединились трое незнакомых Юрию парней. Из сумрака коридора появился длиннолапый и увел всю группу во тьму космической ночи.

В кабинете перед Фокиным оставался теперь один только Эдуард. Он с мольбой ловил взгляд Фокина и нервно покусывал свои губы.

- А вы, юноша, видимо, рассчитываете, что я отправлю вас к маме? Да, необитаемая дикая планета - это не для вас. Кстати, и Адрия тоже не для вас. Что-то не пойму, как вы умудрились попасть сюда с Земли и как вы оказались в этой дружной компании?

- Пощадите...

- Хорошо. Топайте сейчас к Агерьяну, пусть он подлечит вашу психику, а завтра я вас вышлю с Адрии на Землю. И запомните, чтобы больше я никаких гадостей о вас не слышал, и жалоб тоже. А теперь вон отсюда!

Дважды Фокину повторять не пришлось. Откуда только силы взялись у бедного Эдуарда, непрерывно кланяясь, бормоча слова благодарности, он, быстро пятясь задом, выскользнул в коридор.

Фокин тяжело вздохнул, щелкнул пальцами - и все следы неудавшегося нападения и разгрома исчезли. Кабинет профессора вновь приобрел привычный, будничный вид.

- Что-то ничего я не пойму, Андрей Кузьмич, в вашей системе воспитания и наказания, - сказал Юрий. - Одного отпускаете с богом, других, возможно, и менее виноватых, ссылаете на неизвестную планету.

- Что ж тут такого непонятного, - возразил Фокин. - Наказание лишь тогда имеет смысл, когда способно воспитывать, выпрямить личность человека. А этого парня надо лечить, а не воспитывать. Он слишком слаб. И потом, милосердие - тоже оружие.

- Ясно. Что вы собираетесь делать со мной? Свою задачу на Адрии я выполнил - выяснил, кто были таинственные экстремисты, что стреляли в гражданина Фокина - видимо, вашего двойника, в отеле "Галактика".

- Что ж, раз выяснили и не желаете еще немного погостить у нас на Адрии, я вас не держу. Хоть сегодня могу вас возвратить на Землю.

- Спасибо. Можно вам, Андрей Кузьмич, задать еще один вопрос? Ваши дальнейшие планы?

Фокин опустился в свое кресло и захохотал. Он смеялся открыто, безудержно и, чувствовалось, от души.

- Нет, вы меня быстрее, чем эти ребятишки, уморите. Это надо же, ваши планы. Нет, ничего-то вы, голубчик, не поняли во всей этой истории, ничегошеньки не поняли. Беда с вами, господин сыщик. Впрочем, возможно, когда-нибудь и поймете. А план у меня на сегодня пока один, видимо, какая-то правота в действиях и рассуждениях этих молодцов все же была. Люди сами должны исполнять свои желания и сами должны мечтать и осуществлять мечты. Наверное, и мне пора перенести свою резиденцию на какую-нибудь необитаемую планету, а на другие планетки, на Землю заглядывать раз в столетие с контрольными проверками всего, что вы там натворите. Так что прощайте, голубчик Юрий Алексеевич, и не судите строго.

Фокин протянул Юрию руку для пожатия, их взгляды на мгновение встретились и...

ЭПИЛОГ

... их взгляды на мгновенье встретились, и Юрий вдруг отчетливо осознал, что преступление в отеле "Галактика" и все последние события на Адрии вполне могут иметь другую историю и другую разгадку. И он отвел глаза.

Расстались они с Андреем Кузьмичом почти друзьями.

Возвращение на Землю через систему комнат и коридоров, по нуль-переходам через десятки планет и бесконечность пространства Юрий уже воспринял как должное, как давно привычное и известное техническое достижение. Вот, правда, немного смущало, что неизвестно, чье же это достижение, какой цивилизации? Земной? Или цивилизации "Икс"? А может, еще каких-то иных цивилизаций? Ответа на эти вопросы пока не было.

Примерно через час после начала путешествия длиннолапый ввел Юрия в комнату, из окна которой была видна панорама вполне земного города. И Юрий только теперь немного растерялся, узнав знакомую громаду отеля "Галактика" и сообразив, что он уже дома, на Земле, в своем родном городе - и все опасности позади. Чудеса Адрии кончились, и когда Юрий оглянулся, чтобы хоть кивком поблагодарить своего молчаливого проводника по вселенной, длиннолапого уже в комнате не было. А за дверью комнаты находился вполне обычный, земной коридор. Шумели центральные многолюдные улицы большого города Земли...

И все путешествие Юрия на Адрию, и предшествующие этому путешествию события, и заговорщики-экстремисты, и стрельба в кабинете профессора Фокина, и беседы с самим Фокиным - все уже стало казаться Юрию нереальным, немыслимым, какой-то дичью несусветной. И Юрий, шагая в задумчивости по улицам и бульварам города, своего родного, будничного, земного города, шагая домой, с удовлетворением представлял, как вытянется физиономия у его дружка Степкина, и тихо бормотал:

- Да, друг Евгений, это тебе не контрабандистов ловить... Да, в такое трудно поверить... Трудно... Орден посмертно... Нет, положительно в этой версии что-то есть...

И этим же вечером друзья встретились на квартире у Юрия.

Сказать, что Степкин был ошарашен неожиданным появлением своего друга на Земле, - это значит ничего не сказать. Бедняга Степкин в течение десяти минут, как минимум, пребывал в состоянии глубокого столбняка. Дикими, вытаращенными глазами он созерцал фигуру друга и безмолвно открывал и закрывал рот, словно пережевывал и пережевывал это последнее уднвительное явление и не в силах был проглотить столь неожиданно преподнесенную ему судьбой пилюлю.

Выслушав же подробнейший отчет о путешествии Юрия на Адрию и о происходящих на этой планете чудесах и безобразиях, Степкин, как и ожидал Юрий, совсем загрустил и стал мрачнее ночи.

- Озадачил ты меня, старина, ох, озадачил, - сказал он Юрию. Конечно, все, что было в твоих силах, ты сделал. Прояснил нам эту дикую историю с покушением в отеле "Галактика". Молодец! И вероятных убийц, этих заговорщиков-экстремистов, вычислил. И о личности самого Фокина, его возможных действиях, теперь можно судить определеннее. Что говорить, молодец! Но ты, старик, сам подумай, в каком я теперь положении! Тебе что, ты эксперт. Свои соображения, наблюдения выложил - и живи-веселись, можешь и дальше разных блошек и жучков в своем институте препарировать, а мне-то что теперь делать? Мне ведь весь этот кошмар надо теперь оформлять документально. Надо все по полочкам раскладывать, отчет о проделанной работе писать надо. Закрывать это дурацкое дело с убийством и воскресением твоего Фокина. Надо что-то решать с этими нашими террористами-экстремистами. Если, по твоим словам, Фокин своей волей сослал их на какую-то неизвестную планету, то это уже нарушение эакона. Наконец, надо определиться и с фигурой самого Фокина... М-да... Заварили мы кашу... - тяжело вздохнул Степкин.

- Во-первых, кашу заварили без нас, - возразил Юрий. - Во-вторых, ты, по-моему, придаешь слишком большое значение своей персоне. А от нас, мон шер, ведь в этой истории, практически, ничего не зависит. Мы прикоснулись к краешку чужой тайны, заглянули в очень сложный и достаточно непонятный нам мир. Мы ничего еще толком во всем происходящем не поняли, а уже собираемся принимать меры, судить этих идиотов террористов, судить самого злоупотребившего властью Фокина. Мне твои рассуждения, ты только, Евгений, не сердись, напоминают призывы, которые выкрикивал на сборище заговорщиков некий зкстремист Здуард. Да, он тоже призывал к принятию мер, крайних мер, за что впоследствии и сам пострадал.

- Что же - предлагаешь сидеть сложа руки и наблюдать, как этот твой Фокин будет хозяйничать во всей галактике?

- Ничего я такого не предлагаю. Просто во всей этой истории с Фокиным и я, и ты, и все наши службы бессильны. Да, да, бывают в природе и такие ситуации. Вот трезво подумай, что вы можете этому Фокину инкриминировать? Если он действительно имеет доступ к техническим средствам более развитой, чем наша земная, цивилизации "Икс", то с ним можно говорить только с большим почтением, снявши шляпы и обнажив головы. Кстати, подумай и над проблемой таможенного контроля - ведь через свои нуль-переходные коридорчики тот же Фокин, пожелай он доставить вам неприятности, может перебросить из любого уголка вселенной все, что ему заблагорассудится. Вся таможенная служба ныне теряет всякий смысл.

При упоминании о таможне Степкин покраснел, и Юрий понял, что задел больное место своего друга.

- Хорошо, ты прав, - вздохнул Степкин. - Но где же выход? Что ты предлагаешь? Твои рекомендации?

- Забудь эту историю.

- Как?!

- А так, - улыбнулся Юрий. - Если хочешь сохранить душевное равновесие и свое внутреннее достоинство, забудь. Нам с тобой все эти события приснились. Не было никакого убийства в отеле "Галактика", не было никакого воскресения убитого. Не было на Адрии ничего из того, о чем я только что рассказал тебе.

- Ты, Юрка, в своем уме? У меня отчеты! Меня начальство сожрет!

- Не сожрет! Не надо преувеличивать. Спокойно, дружище, никто из твоих начальников и пальцем до тебя не дотронется. Еще и повышение получишь!

- Это за какие заслуги!

- Начальство, старик, между прочим как и каждый из нас, обладает определенным самомнением, преувеличенным ощущением собственной значимости. Если же ты, не дай бог, своим глупейшим отчетом покажешь ему, этому начальству, что в мире, нашем ясном, вполне рациональном мире, существуют некие процессы, явления и силы, контролировать которые ни само могучее начальство, ни другие люди пока еще не могут, оно, твое начальство, никогда не простит тебе, что ты развеял его бюрократические иллюзии и поставил своих руководителей на одну доску с муравьями и прочими насекомыми... Подумай над этим, друг мой.

Минуты три Степкин тяжело сопел и, очевидно, думал над высказываниями своего друга, затем поднял глаза на Юрия и кивнул:

- Похоже, ты прав. В конце концов трупов в этой жуткой истории, к счастью, еще нет. Преступники, если они были, и без нас наказаны. Правда, твое загадочное появление на Земле придется как-то обосновать, ну да что-нибудь придумаем.

- Спасибо за заботу. Прямо не знаю, что бы я без вас делал, улыбнулся Юрий. - Так-то оно лучше, спокойнее. А теперь, если ты не возражаешь, давай посидим еще часок за чашечкой кофе и я изложу тебе не внешние детали происшедших событий, а, грубо говоря, некоторые свои соображения по существу вопроса.

- Как? - вскричал Степкин. - Это еще не все? У тебя еще и соображения есть?

- Не кричи так громко, конечно, есть. Не ты ли говорил, что мне бы частным сыщиком работать, преступления раскрывать, а не космобиологией заниматься? Вот я и, сопоставив кое-какие детали событий, о которых имел честь вам поведать, пришел к вполне однозначным и логически обоснованным выводам по сути рассматриваемого вопроса.

- Ладно. Хватит издеваться надо мной и над русским языком. Говори короче, яснее и без этих изысков. Выкладывайте, господин Шерлок Холмс, цепочку ваших умозаключений.

- Все до гениального просто, мой дорогой Ватсон. Никакого покушения на убийство в отеле "Галактика" не было. Да, да! Не вытаращивай на меня свои большие, глупые глаза. Ты и сам мог прийти к этому же выводу, если бы внимательнее слушал мой рассказ, а не думал о неприятностях по службе. Да, не было там никаких террористов и быть не могло! Поэтому-то и следов их ваши специалисты там не смогли обнаружить! Степкин на минуту онемел, затем замахал руками, как бы спрашивая: а что же тогда было-то?

- Что было? Сейчас объясню. Терпение, мой друг. Слушайте и вникайте. Уже на Адрии после первой встречи с Андреем Кузьмичом Фокиным, а возможно и до этой встречи, у меня возникло ощущение, что я участвую в некоем спектакле, причем участвую как одно из важных действующих лиц и одновременно как зритель. И весь спектакль задуман и показывается для этого одного зрителя, для меня.

- Начало многообещающее,- пробормотал Степкин.

- Реплики потом. Прошу не перебивать. Так вот. Первое, что насторожило меня, - слишком гладко и просто все складывалось. Искал Фокина пожалуйста, вот он тебе, Фокин. Заговорщиков-террористов даже и не искал, сами нашли меня. Второе. Побег мой из подвала, куда меня засадил Василий, согласись, очень подозрительно выглядит.

- Погоди, ты же сам говорил, что побег был нужен заговорщикам. Они же использовали тебя как приманку для Фокина.

- Это так, если бы не одна пустяковая деталь. Фокин, когда я приходил к нему первый раз, угостил меня кефиром. И во второй мой приход у него уже на столе стояла бутылка с кефиром. Бутылка, а не пакет с кефиром, как это было в первый раз.

- И что из этого?

- Из этого следует, друг Евгений, что маразм - страшно неприятная штука, и тебе надо обратить серьезное внимание на свое драгоценное здоровье. Ясно же, что Фокин ожидал моего прихода и во второй раз. Он знал заранее, что я приду к нему вместе с этим длиннолапым проводником. Скажу больше, думаю, этой бутылкой кефира он давал мне, тугодуму, понять, что и мой побег, и мое появление в его рабочем кабинете, и последующее нападение этих дурней экстремистов им рассчитаны заранее. Это и в самом деле был бунт марионеток, причем за ниточки-то дергал всех сам Фокин. И если бы я не был ослом, я бы сразу мог об этом догадаться. Ведь он еще в первую нашу встречу сообщил мне, что сам мысли людей не читает, но все важные мысли живущих на Адрии ему становятся известными через некие технические устройства цивилизации "Икс".

- И в самом деле, - удивился Степкин, - если Фокин знал мысли заговорщиков, значит, ему были известны в деталях все их планы?

- Именно. Фокин играл с этими темпераментными парнями с Адрии, как большой заевшийся кот играет с маленькими, беспомощными мышками.

- Поэтому-то он и не наказал заговорщиков строго, а фактически отпустил их с миром. Но зачем ему это было нужно?

- Мотивы могли быть разными. Во-первых, чтобы убедить меня в существовании террористов-заговорщиков. А во-вторых, как я заметил, Фокин по характеру достаточно добродушен, мягок, всякие жестокости и убийства это, вообще говоря, наверное, все же не его метод. Да и не нужно ему это. Все жестокости, как правило, от бессилья и низкого умственного развития, Фокину надо было разрешить конфликт на Адрии бескровно, но при этом не уронить себя в глазах жителей планеты. И тут подвернулся удачный случай.

- Допустим. Но зачем Фокину было убеждать тебя в существовании террористов? Ты же в их существовании убедился еще на Земле, после случая в отеле "Галактика".

- Вот именно. Тут он переусердствовал, хотя как сказать... Возможно, и это входило в его расчеты. Я же тебе объяснял, никаких террористов в отеле "Галактика" не было.

- А что же было?

- Была попытка самоубийства...

- Чушь! Ты прости меня, Юрочка, но это чушь! Восемь пуль! Ты же видел снимки? Такие дыры в груди! Две пули в голову! Самоубийство! Чушь!

- Я потом выслушаю твои возражения, друг мой. Дай договорить. Это было не совсем обычное самоубийство. Собственно, этому явлению, наверное, еще и названия криминалистами не придумано... Помнишь, я рассказывал, как Фокин в нашу первую встречу заявил, что не мог доверить неземную технику людям, мол, это все равно, что посадить мартышку за пульт звездолета?

- Помню, ты спросил его, как же он в таком случае доверяет эту технику себе.

- Да. И он сказал, что принял меры, обезопасил человечество от возможных катастроф при неаккуратном обращении с техникой высшей цивилизации. Правда, Андрей Кузьмич не пояснил, что же это за меры он принял...

- Ха! - усмехнулся Степкин. - Конечно, от вас, мистер Холмс, утаить что-либо было невозможно. С вашей обычной проницательностью вы вникли в суть проблемы и определили, какие такие меры были приняты негодяем Фокиным.

- Напрасно, напрасно иронизируете, Женечка. Задачка оказалась не такой уж сложной. Подумай сам, что должно произойти, чтобы мартышка за пультом звездолета не натворила бед?

Степкин пожал плечами:

- Не мудрствуя лукаво. Первое, что приходит в голову, надо побыстрее убрать мартышку из-за пульта.

- Гениально! Вы делаете успехи. Есть, правда, и другое решение задачки. Техника, рассчитанная на дурака. Но для нас актуальнее ваш первый вариант. Да, Андрей Кузьмич Фокин быстро сообразил, что если технику цивилизации "Икс" нельзя сделать безопасной для человечества и если он не желает гибели этому самому человечеству, то надо быть очень, просто очень осторожным в освоении упомянутой техники. И главное затруднение, думаю, заключалось для Фокина в том, что он, осваивая чуждую человеческому организму технику, при всем при том желал оставаться человеком, то есть существом нервным, импульсивным, подверженным всем страстям и соблазнам земным. И он попытался, как это ни глупо звучит, совершенствовать свою человеческую природу.

- И ему, по-твоему, удалось достичь этой цели?

- Сие мне не ведомо, но попытка была! Это точно. Возможно, в ход был пущен тот удивительный аппарат из клиники доктора Агерьяна, может, еще какие-то средства. Ясно одно, на каком-то этапе всей этой истории с техникой цивилизации "Икс" Фокин разделил свою грешную личность на две... Да, это дико, непривычно для нас, но он почти по Стивенсону - помнишь "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда" - создал двух Фокиных. Или, скажем так, возник профессор Фокин Андрей Кузьмич в двух, а возможно, и большем количестве экземпляров.

- Однако... Это все твои домыслы?

- Не только домыслы. В беседе со мной Фокин как-то обмолвился, что он усовершенствовал свою личность. Это первое. И второе, на мой вопрос, в кого же стреляли в отеле "Галактика", он прямо ответил, что там находилась часть его личности. Да, он так и сказал - часть моей личности.

- Голова кругом, Не понимаю, для чего ему понадобилось делить или размножать свою личность?

- Одному человеку просто не справиться с теми чудесами, которые на Фокина свалились. Наверное, в начале экспериментов Фокин просто дублировал себя, создавал верных помощников. А потом... А потом выдумал идеального Фокина - идеального руководителя, исследователя, не подверженного земным страстям, во всем положительного, безгрешного... Словом, ангела во плоти, Фокина со знаком плюс, не способного на подлости, на преступления, на вероломство. Ему, этому Фокину Второму, он, Фокин Первый, и доверил неземную технику. Его он и оставил управлять Адрией, а возможно, и всей галактикой.

- А сам на заслуженный отдых?

- А сам он, возможно, решил улизнуть на Землю к любимой женщине. Взял, скажем, очередной отпуск. Фокин ведь даже по той информации, что ты мне предоставил, никогда не был монахом. Обычный мужчина... Не учел бедняга одного, он забыл, что идеально положительных героев в жизни не бывает. В мире все связано в один клубок, и добро, и зло неразрывны между собой. В этом, как ты знаешь, и заключается диалектическое единство противоположностей. И Фокину Первому не удалось создать полностью безгрешного и идеального Фокина Второго.

- Так, так, начинаю понимать, - оживился Степкин, - ты, кажется, упоминал о том, что Фокин интересовался, была ли в номере отеля "Галактика" некая женщина. И при этом он очень взволновался?

- Да. Этот Фокин Второй, а именно с ним я имел честь познакомиться на Адрии, из каких-то соображений, наверное, просто приревновав к той неизвестной нам женщине, которую любил Фокин, и попытался устранить своего соперника и, фактически, уничтожить часть своей личности. Теперь понимаешь, почему я сказал, что в отеле "Галактика" в некотором смысле случилась попытка частичного самоубийства личности?

- Теперь, кажется, понимаю. Рассказывай дальше.

- Конечно, мотивы у этого Фокина Второго могли быть и другими. Я даже подозреваю, что ревность была скорее подсознательным мотивом, а обосновал он себе необходимость убийства Фокина Первого какими-нибудь интересами человечества. Дескать, нельзя выпускать такую несовершенную личность на Землю, может натворить немыслимых бед. Сам знаешь, интересами челоаечества очень удобно оправдывать любое самое мерзкое преступление.

- М-да! Это уж точно, - согласился Степкин.

- Я только боюсь, как бы этот Фокин Второй в своих обоснованиях не оказался частично прав, - сказал Юрий. - Меня все мучил один странный вопрос, который он зачем-то задал мне а конце нашей первой беседы. Он спросил меня, не задумывался ли я, почему в мировых религиях добрые боги обычно действуют в паре со злыми демонами.

- Чепуха! - поморщился Степкин. - В мифологии действует принцип взаимной компенсации добрых и злых сил.

- Это ясно. Меня беспокоит другое, уж не считает ли Фокин Второй себя чем-то вроде бога? Самомнение, мой друг, как известно, до добра не доводит.

- Гм! Исполнение желаний. Принцип доброты. Постой! Постой! - сказал Степкин. - Тогда получается, что Фокина Первого, который прибыл ныне на Землю и, видимо, обитает сейчас где-то здесь поблизости, получается, что его он считает чем-то вроде дьявола?

- Не знаю, старина, не знаю, но сильно опасаюсь, что о Фокине Первом или о Фокине Втором мы с тобой еще услышим. Впрочем, я могу и ошибаться в своих предположениях.

- Я думаю, ты был прав, когда предложил забыть мне всю эту историю и считать ее приснившейся нам. Пожалуй, это лучший выход... - вздохнул Степкин и засобирался домой.

Юрий проводил его до порога квартиры, закрыл за ним дверь, а когда вернулся к себе в комнату, волосы у него на голове зашевелились. В кресле за столом сидел улыбающийся Фокин. Заметив испуг Юрия, Андрей Кузьмич беззвучно захохотал, а когда кончил смеяться, указал Юрию пальцем на соседнее кресло и сказал:

- В способностях вам, голубчик, не откажешь. Вы неплохо для своего уровня раскрутили всю эту историю, правда, упустили некоторые частности и выводы сделали неверные, ну да ладно. Обвинить вторую половину моей личности в попытке моего убийства... Гм... Смело, но абсолютно неверно... А ведь вы, милейший Юрий Алексеевич, были в двух шагах от правильной догадки, от верного решения, но вас понесло в сторону... Вы так перепугались там, на Адрии, что стали задумываться о боге и дьяволе... - Фокин усмехнулся: - Я, конечно, польщен, но не более...

- Ничего не понимаю, - прошептал Юрий. - Кто же пытался вас убить там, в отеле "Галактика", не террористы же эти?

Фокин поморщился:

- Что уж о них вспоминать. Вы были правы, там, на Адрии, это был бунт марионеток.

- Так кто же на вас покушался? - Подумайте, разрешаю угадывать до трех раз, - улыбнулся Фокин. - Террористов и мою вторую ангельскую натуру мы уже исключили.

- Тогда не знаю, - нахмурился Юрий. - Не сами же вы в себя всадили восемь пуль?

- Нет, конечно.

- Какие-нибудь грабители? Хотя, нет, куда им до вас.

Фомин насмешливо смотрел на Юрия.

Юрий вдруг вспомнил первую встречу с Фокиным, там, на Адрии, тяжелый, свинцовый взгляд профессора, его вопрос о какой-то женщине, которая должна была находиться рядом с Фокиным Первым на Земле, и его озарило:

- Ищите женщину, - прошептал он. - В вас стреляла ваша любимая?

Улыбка погасла на лице Фокина и взгляд погас:

- Угадали с третьего раза. Да, эта история только подтверждает, что не каждая земная женщина способна сохранить нежные чувства к любимому, у которого вдруг прорезались нечеловеческие способности, ну да ладно... Да не дрожите вы!

Юрий кисло усмехнулся:

- Я вовсе и не дрожу. Я спокоен, скажем, почти спокоен.

- Вот и отлично, Юрий Алексеевич, вот и ладненько, - тихо произнес Фокин. - Я знал, что вы человек достаточно мужественный, поэтому и пришел к вам.

- Весьма польщен. И какие же побудительные мотивы привели вас, Андрей Кузьмич, в мою скромную обитель?

Фокин снисходительно улыбнулся и подмигнул Юрию:

- У меня для вас есть одно весьма заманчивое предложение. Раз уж вы занялись межпланетным сыском и проявили определенную тягу, скажем так, к здоровому авантюризму, думаю, мои условия вас, Юрий Алексеевич, заинтересуют... - Фокин немного помолчал, многозначительно посматривая на Юрия, и добродушно добавил: - Да, определенно, голубчик, заинтересуют. А своей гипотезой о боге и дьяволе вы, простите, сильно меня позабавили. Нет! Нет! Успокойтесь, я не собираюсь покупать вашу душу. Я, к сожалению, материалист и подобной чепухой не занимаюсь. У меня другие планы, о них, если не возражаете, и поговорим...