"Сезон охоты на ведьм" - читать интересную книгу автора (Иванов Сергей Григорьевич)Глава 6. ШершниМесто показалось Вадиму угрюмым, как и положено кладбищу. Было оно обширным, заросшим старыми деревьями, наполненным шелестом, словно шепотом. Если на нем и хоронили еще, то не в этих местах, – судя по датам на камнях, покойников не беспокоили здесь лет тридцать. Свой бронированный четырехколесник, вместе со всем арсеналом, Валет оставил за оградой, а с собой прихватил лишь крохотный огнестрел, едва ощутимый под грудным панцирем. (Вадиму, впрочем, объявил, что “в святилище ходить с оружием не след”.) На тропинке никто им не встретился, однако по сторонам Вадим чувствовал сторожкие сознания, не обделявшие поздних гостей вниманием. Сейчас же фиксировал расположение постов, обозначая на мысленной карте, и без всяких техсредств передавал картинку Эве, сразу знакомившую с ней Брона. А уж как распорядится этим знанием росич, нетрудно было представить. День прошел бурно. До сих пор в голове шумело от нескончаемых дебатов, словно расходящийся смерч вовлекавших в себя участников, причем едва не каждого приходилось убеждать наново. Как говорится, “две головы лучше” – но только, когда они больше заинтересованы в результате, чем в ублажении амбиций. А уж много голов!.. Еще чуть, и у крутарей пропала бы всякая охота связываться с этими инфантильными, обиженными на мир умниками. Если б не занудливое, словно осенний дождь, упорство Вадима, изо всех сил старавшегося погасить взаимные наскоки, и не колдовские чары Эвы, умело поддержанные обаяшкой Кирой, – вряд ли получилось бы “обручить мозги с мускулами”. Тем более, последние оказались ненамного глупее первых – во всяком случае, здравого смысла в них обнаружилось даже больше. В конце концов удалось выстроить некую структуру, более-менее устраивающую всех и, по первому впечатлению, работоспособную. Даже приняли совместный план действий, хотя чего это Вадиму стоило!.. Однако крутари вообще не любили медлить, а каждого из спецов подгонял страх: кто поручится, что в ближайшую ночь придут не за ним? И теперь всем составом они пытались претворить этот план в жизнь, хотя Вадиму, например, не помешало бы на часок отключиться, чтоб восстановить в голове ясность. – Ты уверен, что риск оправдан? – спросил он, еще прикидываясь олухом. – Сунуться в самую преисподнюю… подставить свою задницу… Это ж клоповник, сборище кровососов! Вздрогнув от “случайного” попадания, Валет негромко ответил: – Здешние ребята много знают, и лучше иметь дела с ними, чем дожидаться второго наезда. Сердешный, он понятия не имел ни о последних приключениях Вадима, ни о его переезде на новую квартиру, ни о новых возможностях и нынешнем статусе старого приятеля. С тех пор, как тот прознал про заигрывания Валета с “вепрями”, про его странную сдачу клиентов, больше похожую на продажу крепостных, контакты между прежними дружками сошли на нет. Малые предательства (малые ли?) родили большое недоверие. Однако вслух Вадим об этом не объявил, а Валет, кажется, ничего не заметил и продолжал исполнять давнюю просьбу Вадима: вызнать про тех, кто одной ненастной ночью напал на него прямо в квартире. Такая у них образовалась игра… Впрочем Валету не позавидуешь – похоже, за него взялись всерьез, причем с обеих сторон. Куда податься несчастному крутарю? – Полагаешь, с ними можно догориться? – спросил Вадим. – А не выйдет договор боком? Есть публика, которой лучше сторониться. – Ну, Вадя, “волков бояться”!.. – Я больше опасаюсь “гиен” или “шакалов”, – возразил тот. – Особенно прирученных. Полагаешь, из-за них не выскочит тигр? Валет деланно рассмеялся, тут же сорвался в кашель. – Чего ты себя накручиваешь? – сказал он, прочистив горло. – Не узна – На кладбище? – Ну и что? – Чего ж ты гардов не прихватил? – Зачем? Да мы в паре дюжину раскидаем! – Спина к спине? – И нечего там стеречься, все чисто. Думаешь, я не бывал там? – “А ежики все падали и падали в яму”, – пробормотал Вадим, сдаваясь. – Чего? – удивился крутарь. – Так, вспомнилось, – вздохнул Вадим. – “А я как будто бы из последних сил…” Это и вправду была его последняя попытка удержать беднягу на краю. Но очередной раз тот пренебрег протянутой рукой, скорее даже не заметил, – и на всех парах влетал в пропасть. Нельзя же совсем лишать его выбора? Видимо, Валет все уже взвесил, как истый крутарь, и рассудил: дела важнее симпатии. “Тут ничего личного, sorry”, – уж как водится… Вот и еще одним приятелем стало меньше. А друзья – есть ли они вообще? Высокий силуэт костела, давно утратившего на шпиле крест, а с ним и прежнюю суть, все четче проступал из ночного мрака. От церкви теперь исходил густой смрад, будто ее по крышу забили мертвечиной, – но принимался он не носом, поэтому Валет, например, вряд ли ощущал что-нибудь, кроме смутной тревоги. Зато любая ведьма обошла б это место за километр. Из слов Эрнста, уже бывавшего на таких сборищах, явствовало, что от Шершней сюда заявится вожак, он же Магистр (в смысле -наставник?), с несколькими Слугами – именно так, с большой буквы. (О это высокое звание слуги!.. если прочих считать рабами.) Кроме троих, сподобившихся угодить в Шершни, посвящать будут с десяток падальщиков, но этих определят в найты. Что значило сие слово, оставалось гадать, поскольку смысл зависел от написания: либо knight – рыцарь, либо night – ночь. Либо оба значения вместе, то есть рыцарь ночи. Весьма романтично, но не слишком понятно. Прошедший через такое Эрнст (о самой процедуре он предпочел не распространяться) утверждал, что после посвящения у него ощутимо прибавилось сил, особенно в ночные часы, – так что, видимо, это не было пустой формальностью, больше напоминая рукоположение в братстве творцов. Кандидатами в найты занимались Слуги, а будущих Шершней обхаживал лично Магистр. Насколько Эрнст понял, у каждого Слуги не могло быть больше дюжины найтов – как и Слуг у Магистра. А сам Магистр был лишь слугой у Главы Роя. Отсюда легко вывести общее число Шершней, по мере убыли восполнявшееся на таких шабашах. И к ним – более тысячи семисот найтов, рассеянных по Вольному Городу, – громадная сила!.. Уже сейчас Шершни могли разделаться с любой из крутарских стай, если б решились себя обнаружить. Конечно, каждый росич в бою стоил нескольких найтов, набранных из отребья, – но совладать со всей тьмой, да еще предводительствуемой Роем!.. Интересно, что делается с новообращенными Шершнями? – подумал Вадим. Судя по стати Эрнста, отнюдь не богатырской, тому суждено было в кратчайшие сроки заполнить пустоты в Шершневом скафандре, чтоб выйти на положенные габариты, – какая Текучесть, а!.. А с остальным что? В кого трансформируются найты в конце концов? Еще вчера Вадим понял смысл акции, устроенной Эвой в зверинце Гоша, на свою беду взявшегося ублажать падальщиков. Конечно, провоцировать негоже никого, однако само присутствие ведьмы вызывает из человечьих глубин скопившуюся мерзость, будит первобытный мрак. Это слабые выдумали, будто ведьмы вводят в грех, – те ведь не опасны святым или героям? Лишь потенциальные грешники усматривают в ведьмах отражение низких страстей, сваливая на женщин собственную вину. Мертвое тянется к живому, и ведьмы, эти сгустки Хаоса, служат безотказной приманкой для отмеченных Тьмой. Потому-то при виде Эвы так всколыхнулись найты, доселе неразличимые в толпе!.. Может, неспроста именно их подмяли Шершни, лишь усилив природные склонности? Даже мясорубы оказались у Роя в подчинении: через брата Эрнста и отца Серафима. Значит, протянулась еще одна цепочка – к Мстителям. Творцов Шершни контролируют, спецов похищают, серков отлавливают… Черт возьми, остался ли хоть кто-то в городе без их назойливого внимания? Тропинка через кладбище наконец кончилась, доставив путников к высокой безглазой стене, в основании которой угадывалась тяжелая дверь. За ней Вадим различил гул многих голосов, но любому зауряду окрестная тишина показалась бы мертвой. Неподалеку Вадим ощущал с полдюжину найтов, а разбросав Довольно робко, словно бы в первый раз, Валет тронул дверь, и та сразу открылась, готовая заглотнуть любого. Пригнувшись, они вступили, миновали тесную и темную, пропахшую плесенью прихожую, раздвинули пыльные шторы. И окунулись в сумрачный неровный свет, после наружной темноты показавшийся ярким. Исходил он от развешанных по стенам газовых фонарей, стилизованных под смоляные факелы, вполне гармонировавших со сводчатыми потолками и окнами-щелями, завешенными наглухо. А вкруговую пола, точно для подстраховки, багрово пылали лампы, знакомые Вадиму по загородному Гнезду. Помещение оказалось просторным, и народу хватало, даже слишком. Выглядела публика разношерстной: щеголеватые “гиены”, шерстистые “выдры”, драные “шакалы”, грозные “гишу”, палочники, цепники, секачи, – но по нутряной сути, как ощущал ее Вадим, они различались мало, а потому уживались: “ворон ворону глаз не выклюет”. Эта не та взрывная смесь в трактире иудеев, к которой поднесла спичку Эва, – здесь все ринулись бы в одну сторону, а не друг на друга. Однако теплоты меж ними не было, будто сплачивала их не взаимная тяга, а общая подчиненность. Боевым братством здесь не пахло – еще очко в пользу росичей. Оглядевшись, Валет призывно махнул ладонью и вразвалку зашагал к небольшому, накрытому уже столику в самой глубине зала. Обходя пирующих, Вадим осторожно двинулся следом. Наконец они достигли заветного столика и уселись, боком к стене. Вадим поспешил занять место укромнее, чтобы стена защищала и сзади, – Валет не препятствовал. Вообще он походил сейчас на спущенный баллон, словно уже исполнил роль и дальше от него ничего не зависло. Наверное, так и было. К тому ж новые знакомцы Вадима, оккупировавшие ближние столы, перестали отворачивать лица (будто он не опознал их по затылкам) и теперь со зловещими ухмылками поглядывали на гостей. Мышка вбежала, привлеченная душком сыра, клетка захлопнулась – чего еще? Осталось выяснить, кто тут сыр. А в соседнем углу трое мосластых дылд сосредоточенно гоняли в новус, популярную в этих местах замену бильярда, попроще и покомпактней. Во времена Вадимовой юности с таким же увлечением резались в настольный теннис, а вместо новуса практиковалась игра в “чапая” – без кия, пальцами, на шахматной доске. Но даже в новусе не применяют стальные кии, с заточенными остриями и ребристыми рукоятями, – это ж пырялы, оружие таинственных тыкачей!.. А шашки у них тоже стальные? – заинтересовался Вадим. Не перенимают ли тыкачи опыт иудеев, швыряющихся шарами? “Легким движением руки” шашечка превращается в… сюрикэн? Такая была безобидная игра – этот новус. Прекратив озираться, он уставился на Валета. А тот упорно глядел в сторону, с тоской ожидая бестактных вопросов. Кажется, наступал “момент истины”. Ах, как не хочется! – поморщился Вадим. Как неловко и стыдно уличать в мерзости человека, в целом симпатичного. И зачем он влез в это, господи… – Ну, – спросил Вадим негромко, – что сие значит? – Он кивнул на соседей: – Это и есть твои “ребята”? – Расследование завело слишком далеко, – нехотя сообщил Валет, отводя глаза еще дальше. – Знал бы в начале, и связываться бы не стал. – Мне что, тебя пожалеть? – Меня взяли за глотку, – продолжал крутарь. – У каждого есть слабые места, понимаешь? Этот Аркан… Сейчас, угрюмо подумал Вадим. Как не понять? Сейчас я тебя так пойму!.. А вслух сказал: – По-моему, он не такая крупная сошка в своем кодле. Чего ж перед ним выслуживаешься? – Сошка помельче, зато стая больше, – возразил Валет. – Черт знает, что их сплачивает, но другим тут ловить нечего. Куда мне против Шершней со своими уличными драчунами? И Брону не совладать, только ребят зря положит. – А тебе жаль? Так посоветуй ему! – Брона не знаешь? Послушает он, как же! – Тебя напугали или купили? – прямо спросил Вадим. – Fifty-fifty, – выдержав паузу, сознался крутарь. – У найтов, чтоб ты знал, потенция подскакивает вдвое. А уж у Слуг!.. – Вот что тебя волнует, да? – А знаешь, что сила у найтов возрастает раза в полтора? – Процентов на сорок, – уточнил Вадим. – Нормальная оптимизация нервной системы, я и сам могу устроить. – А еще Шершни наделяют гибкостью… – Тоже не проблема. – … и могут сделать классного бойца из любого. Стрелять без промаха, в драку включаться мгновенно, не думая отвечать заготовкой, выверенной до миллиметра. – Это трудней, – согласился Вадим. – Заправить тело рефлексами, передать их напрямую – высший пилотаж. Но если напрячься… Заметил, как прибавил Гризли? А ведь это я над ним поработал! – Чего ж молчал? – обиделся Валет. – А ты спрашивал? Только сейчас раскудахатался: найты, найты!.. Нашел кому завидовать. Или метишь выше – в Слуги? Кстати, одно место вакантно: кандидат не явился. Уж не тебя ли на него прочат? Правда, раньше над тобой был один Брон. А сколько хозяев появится там, не прикидывал? – Начальник всегда один: непосредственный, – мрачно возразил Валет. – А уж кто там выше – не моя забота. – Дружок, ты не нюхал пирамиды. Думаешь, начальник давит лишь своей тяжестью? Дудки! Отдаешься ведь не только ему, а и всей швали, какая над ним. К тому ж эта пирамида особенная. Уж здесь тебя выдоят насухо! – Откуда знаешь – ты ж там не бывал? – Чтобы брезговать дерьмом, не обязательно его пробовать. Впрочем, у каждого свой вкус. Только, ради бога, не утверждай, что это мед! – Сам говоришь: “у каждого свой вкус”. – Господи, Валек, – не выдержал Вадим, – ну и сэнсэйев ты себе подыскал!.. Чем плохо тебе было под Росью? – Да разве Брон прикроет, как они? – пожаловался Валет. – Сюзерен, как же!.. Он воли дает – хоть залейся. А на кой она мне? – Тоже потребовалась “уверенность в завтрашнем дне”? – изумился Вадим. – Чуть порезвился на просторе и уже стосковался по клетке? Ты что, болен или состарился? Или еще не вырос? Так ведь поздно расти! – Почему это “поздно”? Шершни обещали мне Силу – может, я еще обставлю вас с Броном. – Под крылом у Шершней собираются бездари, завистники, мизантропы, а слабаков они сами заворачивают – за ненадобностью. Либо пожирают. Не боишься, что тебя пустят на корм? – Мало ли чего я боюсь. – Слушай, мне тоже доводилось пугаться, – сказал Вадим, – и даже сильно. Но ведь я никого не предавал? – Ты один, – возразил Валет. – А у меня семья. – Тем более! Хорошенькое будущее готовишь детям и какой пример подаешь. Стоило плодить, а? Что ты оставишь вечности? – С тобой забыл посоветоваться!.. – Нет, ты даже не Валет, – со вздохом произнес Вадим. – Ты – Бар. – Это еще кто? – Был такой персонаж в “Королевстве кривых зеркал” – читается наоборот. Правда он все же восстал, как и положено пролетарию, а вот куда забредешь ты? – Здесь меня зовут Вольт, – угрюмо сообщил крутарь. – Не густо, – заметил Вадим. – Где-то между четвертым и пятым уровнем, верно? Ни туда, ни сюда. Наверно, торговался плохо – я ведь дороже ст – Слушай, я не виноват, что ты повздорил с Шершнями, – нервничая, сказал Валет. – Почему я должен тебя прикрывать? – Прикрывать – не обязан, – согласился Вадим. – Зачем было подставлять? Ты в самом деле настолько запуган? – Да почему запуган! – взвился Валет. – Просто это их сфера, понимаешь? Я не имею тут никаких прав. Боже мой, Вад! Уж так здесь ведутся дела – я-то при чем? – “Только бизнес”, верно? Обернувшись, Вадим посмотрел на выход, уже перекрытый троицей вооруженных громил, затем на соседний столик, занятый личной сворой Аркана. И встретился с его злорадным взглядом. “Я ж говорил, что тебя сдадут!” – ясно читалось на обрюзгшей физиономии, украшенной многими шрамами. Он и сейчас был навеселе, будто просыхал теперь редко, преследуемый страхом. Самое забавное, что среди публики оказалось немало других знакомых – к примеру, тот самый Вовчик, помятый Эвой и еще не снявший бинтов. Кстати, сидел он рядом с Арканом, а значит, входил в его команду. И тут же расположилась та потешная парочка гардов: коротыш с щетинистой круглой головой и долговязный рукопашник. Еще присутствовал “гишу” по прозвищу Слон, памятный Вадиму по той же свалке в трактире, – но он сосредоточенно насыщался и по сторонам не смотрел. – Ни при чем? – переспросил Вадим. – Будто не ты зазвал меня в гости к Аркану! – Сунув руку под мышку, он нащупал рукоять. – А не боишься, что сперва я посчитаюсь с тобой? Побледнев, Валет было дернулся, но тут же оцепенел, завороженно глядя на напрягшуюся руку бывшего приятеля. – На твое счастье, я не меняюсь так быстро, – произнес Вадим, вынимая руку пустой. – Что сделалось с тобой, Валя? Ты же был приличным парнем. – Очень жаль, Вад, но мне не оставили выбора, – пробормотал тот, не поднимая глаз. – Сейчас они сильней. Попробуй с ними договориться – ты ведь зачем-то нужен им. Иначе… – У меня ощущение, будто тебя похоронили, – грустно сказал Вадим. – Конечно, дай бог тебе здоровья… Есть травмы, несовместимые с жизнью, и есть деяния, несовместные с дружбой. Но крутарь только ссутулился больше, словно под неподъемной тяжестью в тренаж-зале. Не сумеешь такую сбросить – раздавит. – “Расставанье – маленькая смерть”? – выдавил он наконец, судорожно улыбаясь. – Не задержишься поглядеть, как меня станут убивать? – пригласил Вадим. – Пощекочешь нервишки, а? Это не какой-нибудь триллер – все в натуре, без обмана! – Во всяком случае, – Валет еще понизил голос, – я не стал говорить, на что ты способен… – Щедрый подарок! – Ну правда же, Вад, – они знают лишь то, что сами видели. А разве у тебя не найдется, чем их удивить? Если речь пойдет о жизни… – Проблема в том, что даже ради жизни я не смогу в них стрелять. – Тем лучше, Вадик, тем лучше!.. По-моему, они настроены лишь на захват. А ствол даже не пытайся вынуть – тогда уж точно начнется пальба. – Еще будут рекомендации? – поинтересовался Вадим, усмехаясь. – Страхуешься на все случаи, Валек? Тогда и тебе совет: линяй отсюда и больше в эти дела не встревай, иначе тобой займутся вплотную. Можешь считать это пророчеством и – проваливай! – А с перстнем что делать? – спросил крутарь, еще пытаясь играть честного. – Задаток твой… – Да подавись! Вымученно улыбаясь, Валет поднялся и без оглядок двинулся к выходу. Против опасений его отпустили. Сейчас пришло только время Вадима: кольцо вокруг него сомкнулось. Но здешние парни и впрямь, кажется, заблуждались на его счет – еще сильнее, чем Валет. Когда рядом ошивались партнеры по триаде, Вадим больше боялся переусердствовать. Громила Адам служил таким кладезем бойцовых ресурсов, что мысленный контакт с ним любого мог превратить в смертоносную машину. Кто ж вместо Эрнста? – думал Вадим, озираясь. Слон или, может, второй “гишу”? По габаритам они подходят больше. Хотя Валет был бы полезней. Или Шершни уже знают, что мы знаем, что они… Или у них иная логика? Черт… – Чего ж ты, падла, все вынюхиваешь вокруг? – гнусаво спросил Аркан. – Приключений на задницу ищешь? Так ты их нашел. Сейчас преподнесем в лучшем виде! Подручные с готовностью заржали, подкрепляя выпад главаря дружным подтявкиванием. Как видно, Аркан принадлежал к сорту людей, которые по-настоящему расцветают лишь в компании, сплачивая вокруг себя слабых, вовлекая их в стихийную стаю и всем составом наваливаясь на одиночек. Без такой поддержки они стоили дешево, не выделяясь, как правило, ни особым умом, ни настоящей силой. Часто их называли лидерами, но шли за ними одни неудачники – другое дело, что таких большинство. Однако Вадим не удостоил “вепря” взглядом, не доставил ему такого удовольствия, и тогда Аркан взорвался: – Еще не понял, придурок? Ты здесь никто, грязь навозная! И не тебе разевать пасть на найтов! – А кому? – сейчас же спросил Вадим. – Ч-чё? – Как забавно, – сказал он. – Я же по всем статьям лучше, и ты это чувствуешь. Ты как тот попугай из анекдота, который ни фига не умеет, зато остальные зовут его боссом. Каждый гордится, чем может, верно? – Крутого из себя строишь? – опомнился “вепрь”. – Видали мы таких!.. Знаешь, скольких дуриков уже закатали в бетон или отправили рыбам на корм, сперва хорошенько поджарив? А скольких я лично “опустил”, знаешь? Однако наскакивал на Вадима с опаской, озадаченный его спокойствием. И оглядывался на подручных, ища поддержки, даже пинал их под столом шипастыми сапогами. – Эй, ты чего думаешь о себе, тля? – грозно вступил Вовчик, делая вид, что поднимается. – Кто ты, вообще? Только и умеешь, что по карманам шмонать да за бабами прятаться! Видно, тогда он не скоро очухался, пропустив дальнейшее действо, – как и Аркан. Кто же вытащил их из рассыпающегося “Перекрестка” – преданные соратники? Или рачительные хозяева, пробравшись через подкоп? Вовчик был в той же нарядной, отороченной пепельным мехом форме, слегка потускневшей за давностью. Теперь, наглядевшись на модели самых разных стай, Вадим сообразил, откуда его выперли: из Орды. Если он и там не прижился!.. Савсэм дыкий, да? Хотя обликом парень на азиата не походил – скорее на грека. – Со свиданьицем! – приветствовал его Вадим. – Так ты уже “вепрь”? – Почему “уже”? – оскорбился тот. – Сбрендил, что ль? Да мы теперь любую стаю за пояс заткнем! Выходит, не случайно Эва выделила его из всех. Да и когда она действовала наобум? – И Орду? – Запросто! Я еще поволоку Бату за колесником – попомнит он меня, нажрется навоза вместо конины! – Кошмар! – согласился Вадим. – А как тебя к ордынцам-то занесло? – Чтоб ты знал, мой папашка из Молдовы, – похвалился Вовчик. – Гагауз!.. – И что? – Дед Пихто! – не вполне в рифму огрызнулся толстун. – Гагаузы – те же турки, понял? – Так ты теперь мусульманин? – сообразил Вадим. – Чудеса!.. И обрезание уже сделал? – Я тебе щас обрежу, – посулил Вовик. – Под корень! Вадим недоверчиво улыбнулся. – Как там, в мусульманстве, насчет “подставь другую щеку”? – поинтересовался он. – Одну тебе уже попортили. Угрожающе супясь, парень поднатужился, силясь разродиться чем-нибудь пообидней, затем вдруг сморщился и поник, словно проколотый шар, почти готовый заплакать, – все-таки нечаянная встреча с Эвой обошлась ему дорого. Вообще, без потерь тут редко обходится. Одних она ранит, других ломает – хорошо, если не совсем. Вадим усмехнулся: товарищи по несчастью, надо же!.. Однако продолжать пикировку ему расхотелось. – Ну хорошо, – сказал он, – вот сдадите меня – дальше-то что? Разве это я мешал вам жить? – А дело вовсе не в тебе, – ответил Аркан. – Подумаешь, пуп!.. Я из принципа тебя задавлю. – “Ничего личного”, да? – улыбнулся Вадим. – Я всегда говорил: принципы нужны тем, у кого туго с совестью. – Давай-давай – повыступай!.. А после мы выдерем тебе ноги. – А что на это скажут Шершни? Вам как велено доставить меня: целым или по кускам? – Не оговорено, – соврал Аркан. – Уж как выйдет. Так что помалкивай в тряпочку! Снаружи, за толстыми стенами костела, что-то происходило. Проникать туда – Кому сигналишь? – тотчас всполошился Аркан, кося глазами по сторонам. – Думаешь, тут идиоты сидят? Ну говори, мразь! – Ты параноик, что ли? – огрызнулся Вадим. – Заговоры еще не мерещатся – или погони? А может, и вены уже резал? Псих… И угодил по больному месту. – Гнида! – заорал “вепрь”. – Я тебя щас на части порву и свиньям разбросаю, а печенку сгрызу лично! – Как самурай, что ли? Тебе б стихи писать – стал бы танкистом. Вроде опять попал, потому что теперь Аркан едва усидел, так его распирало. (Господи, и здесь поэты!) – Умный, да? – взревел он. – Знаешь много? И замолчал, испуганно озираясь. По залу катануло упругим порывом, и одновременно погасли факелы – наверно, просто перекрыли газ, для пущего эффекта синхронизировав с воздушной волной. Даже напольные лампы заметно потускнели, опуская помещение в густой сумрак. Затем под кафедрой распахнулись резные створки и по короткой лесенке поднялись четверо, один за другим, – громадные, тяжелые, залитые в черный шипастый пластик. И тотчас смешанная стая рыкающих, чавкающих, драчливых недочеловеков затихла и присмирела, расцвела подобострастными ухмылками (разве хвостами не завиляла), – так что лишь слепой не распознал бы в четверке хозяев. Шершни не отличались друг от друга ни габаритами, ни облачением, но Вадим сразу ощутил меж ними Магистра, и ощущение ему совсем не понравилось. От вожака исходила Сила, с какой Вадиму еще не доводилось сталкиваться, исключая разве Бондаря и, конечно, Мстителя, – а может, это Вадим стал острее на нее реагировать. А как у Магистра с естеством? – подумал он. Наверняка же тут существует параллель, то есть внутренняя сила сообразуется с мускульной. Если рядовой Шершень лишь слегка проигрывает тяжеловесу-Гризли, насколько ж сильнее у них вожак? Лучше не проверять. Откинувшись спиною к стене, Вадим наблюдал, как развернувшиеся в полукруг Шершни направляются прямо к нему, игнорируя остальных. Уж не меня ль и определили в Слуги взамен Эрнста? – забеспокоился он. Кажется, сейчас состоится образцовое “посвящение”. Этого не хватало!.. Картинка по-прежнему передавалась Эве, а уж как женщина трансформировала ее Брону, лучше не гадать. Пожалуй, Вадиму было б спокойней, если бы росский князь принимал это напрямую, – по крайней мере, тот не станет медлить, когда ценного живца примутся глодать. А Шершни уже надвинулись вплотную. Судя по всему, они-то не страдали недержанием речи и ртов без крайней нужды не открывали. А значит, сразу приступят к делу. Четверо, черт… Много! Неуловимым для заурядов движением, точно профессиональный hitman, Вадим метнулся рукой под куртку, выхватывая оружие – с единственным зарядом. Тотчас нацелил его и выстрелил, продолжая двигаться с предельной быстротой, чтобы не потерять шанса. В грудь Магистра ударил тугой сверток и тут же взорвался, оплетя добычу прозрачными жгутами. В следующий миг жгуты стали сжиматься, сминая громоздкую фигуру в нелепый пластиковый ком. Как ни упирался Шершень, ловушка одолевала. Может, он был не слабее серка, но и ненамного сильней, – из этой сети Магистру не вырваться. Конечно, если ему не помогут. Без промедления Слуги бросились на Вадима. Увернувшись, он вскочил на стол и взвился в воздух, достав до крепления потухшего факела. Стравливая трос, вскарабкался на него и прыгнул еще выше – к потолочной балке. Там уже подцепил тросомет к присмотренному загодя крюку и запустил лебедку на полную. Куль со спеленатым Магистром сдернуло с пола и вознесло в церковные выси – где созерцать его могли немногие, поскольку свет сюда едва проникал. Один из Слуг решился последовать за беглецом и в последнем прыжке почти дотянулся до балки. Но выверенным пинком Вадим остановил “полет Шершня”, и тот лишь чиркнул по балке пластиковыми когтями. Затем грузно обрушился на стол, сокрушив его в щепы, – сам, впрочем, не пострадал, ловко спружинив конечностями. Не обращая внимания на сотрясающийся куль, Вадим расселся с возможным комфортом, посмотрел вниз. Кроме Слуг, там собрались почти все, сбившись в плотную, ворчащую, злобную толпу. Где-то я уже видел такое, удивленно подумал Вадим. Ну да: “Маугли”, сцена с рыжими собаками, сторожащими под деревом, – ничто не ново!.. Если не считать, что у этих “псов” запасены метательные средства, с которыми они управляются получше обезьян. А кое у кого наверняка припрятаны огнестрелы. И долго раздумывать они не будут – нечем. Эти ребята сперва действуют. Но тут шторы на окнах раздернулись, а входные завесы рухнули, – и толпу окружили латники, до изумления похожие на Шершней. Наверно, это и вызвало в толпе секундную заминку, позволившую росичам соскочить с подоконников и изготовиться к бою, наставив длинные мечи. Зато не растерялись Слуги. Мгновенно оценив ситуацию, они разом метнулись к потайному лазу, рассчитывая убраться раньше, чем тут сделается жарко. Но Вадим предчувствовал такой ход. Сильно оттолкнувшись, он пролетел над столами и аккуратно упал одному Шершню на плечи, сбив с ног. Второго подмял Адам, сиганувший с самой верхотуры, чуть ли не от потолка. И оттуда же соскользнули по тросам новые латники, довершая охват. (Они-то и взбирались по наружным стенам.) Но третий Шершень едва не ушел. А загородил ему путь лично Брон, подав пример подданным. Оба выхватили клинки и первыми их сомкнули, разгоняя навстречу друг другу волны стремительных ударов. Застигнутая толпа всколыхнулась, ощетиниваясь множеством лезвий, прутов, заточек, до сих пор спрятанных под одеждой. И раздалась по сторонам, накатывая на редкую цепочку латников. Но те лишь казались разрозненными, а чувствовали друзей не глядя и пеклись об их жизнях, как о собственных. Стараниями Брона они подкопили немало навыков, Вадим же добавил им точности и быстроты, настроив сигнальные системы, а некоторых одарил гибкостью. И поэтому дикому воинству найтов пришлось иметь дело с настоящим боевым строем, прославленным еще македонцами и римлянами, – цельным организмом, умножающим силы своих единиц. Стальную его прочность найты ощутили сразу и отхлынули в смятении. Только двое “гишу”, стремительных и громоздких, не умеющих отступать, прорвали пластиковое кольцо, размахивая тяжелыми секирами, (а скорее, их пропустили) и столкнулись с иными противниками, на каждого по одному. Навстречу Слону, самому могучему из “гишу”, выступил Гризли со своим двуручником; второго принял на себя Руслан. Наверно, это стало испытанием для росских мечников, своеобразным посвящением в витязи, поскольку в Шершневом питомнике не нашлось бы зверей опаснее. Неясно, как удалось их приручить, однако натравить “гишу” труда не составило – они и сами приходили в бешенство по любому поводу. Трудно сказать, кто из двоих в каждой паре был сильнее, но по качеству силы они отличались разительно. Необузданной мощи найта, звериному напору, за секунды сминавшему робких, противостояла укрощенная ярость турнирного бойца, успевшего поднатореть в самых разных поединках и накопить немалое мастерство. “Гишу” следовали инстинктам, разбуженным в их темной памяти; росичи свои природные склонности сформовали в бесчисленных упражнениях и продолжали шлифовать каждый день, добиваясь филигранности, полнейшего и законченного совершенства, приравнявшего бы их к божеству. Но даже полубоги, согласно мифам, всегда побеждали полузверей – что и подтвердилось в этих двух схватках. Обошлось без крови, как и задумывалось: несчастных уродов попросту оглушили, хотя не с первой попытки. И тут же накрепко связали, чтобы не давать Судьбе лишних шансов. С остальными найтами проблем не возникло. Правда, двое ненавидимых “волками” тыкачей, промышлявших тайными убийствами, попытались прорваться сквозь строй, метя пырялами по глазам, но переоценили свое искусство, больше пригодное для нападений из темноты, или недоучли умелость противников. Тыкачей даже не стали убивать – лишь подловили каждого на выпаде, небрежным взмахом срубив ударную кисть, чтобы не пакостил больше. Зажимая кровавые обрубки, они с ворчанием отступили, укрывшись в глубине толпы, безжалостно сдавливаемой росичами. И ее хозяев не обделили вниманием. Повезло ли Вадиму, либо сработали рефлексы, – но своего Шершня он выключил с первого удара. И так же быстро, не вынимая клинков, управился с противником Адам. Зато третий Шершень показал себя крепким орешком, и Брону пришлось драться в полную силу. Поначалу Глава даже отступил, будто его волна оказалась слабее, но что-то помешало Вадиму рвануться на помощь – и тут не было ни глупой щепетильности, ни страха обидеть. Он чувствовал: Брон набирает обороты, и этот этап ему необходим, чтоб подготовиться к следующим. Князь был столь же громаден, как Шершень, и почти столь же быстр и точен, а вот соображал куда лучше, подлаживаясь под стиль противника, и прибавлял на глазах. Скоро бой выровнялся, затем равенство нарушилось вновь, но уже в пользу росича. Брон даже выбрал момент, чтобы бросить взгляд на Вадима и подмигнуть: мол, наша берет!.. Вспомнив, что от него ждут показухи, Вадим протиснулся сквозь росское кольцо, ощутив его как сплошную теплую волну, и вклинился в гущу найтов, окутываясь – Все ж недурная добыча! – отдуваясь, заметил он. – Еще четыре скафандра, не считая содержимого. А что делать с найтами? – Запереть бы их до утра, – откликнулся Вадим, озирая кабак. – А там по ситуации. Все-таки без проколов не обошлось. Забытый на время, Магистр ухитрился вытащить нож и испортить хорошую вещь, пропоров в сети дырищу. Куда он девался затем, Вадим в горячке боя не углядел. И узнал об этом, только окликнув Эву. Оказывается, она-то не упустила вожака, но задержать сумела, лишь переступив через Вадимов запрет (возможно, и Вадим поступил бы так, если б хватило духа). Теперь бедняга лежал возле кладбищенской ограды бездыханным, неподвижным и утыканным десятком стрел, словно подушка для иголок. Зная Эву, можно было предположить, что девять стрел его бы не остановило: ведьма не любила лишних расходов – во всяком случае, это касалось боеприпасов. Согнанных в центр найтов быстро разоружили, заодно избавив от лат и кожанок, и препроводили вниз, в угрюмый сырой подвал, уже оборудованный под казематы. Неизвестно, для кого это готовили, но сейчас помещения пригодилось. Даже тюремщики не потребовались, такими надежными оказались запоры. Зато в самой церквушке оставили засаду, чтобы встречать и размещать по камерам новых гостей, буде заявятся. Что до плененных Шершней и раненого Слона, то их отправили во Дворец. Правда Брон не вполне понял, зачем Вадиму понадобился “гишу”: изучать или приручать, – однако возражать не стал, уважая силу даже во врагах. А вот Аркана решили порасспросить, зажав в темном углу, – тем более, с испуга тот сделался говорливым и держался нагло, сыпля матюками да угрозами. И более всего стращал Шершнями. – Вы еще не поняли, во что ввязались! – вставлял он между руганью, сплевывая кровь из разбитого рта (кто-то из росичей успел поучить манерам). – Думаете, это обычная стая? Да они сильнее всех, считая Крепость! Вам не сладить с ними – даже не пытайтесь. – Мы все же попробуем, ладно? – пророкотал Брон, взирая на добычу с брезгливым благодушием льва. – Что нам терять? – Вас всех перебьют! – Тем хуже для тебя, родной: если не вернемся завтра, так и сгниешь в здешнем склепе. Смерть будет долгой и задумчивой – успеешь вспомнить свои прегрешения. – Гады! – выкрикнул Аркан, захлебываясь. – Гады!.. – А мы при чем? – удивился росич. – Сам себя и закопаешь, если не станешь помогать. Мы ведь не сделаем тебе худа – просто не сможем вернуться. И уж твоя кончина нас не расстроит, раз “всех перебьют”. – Суки! – взвизгнул бандит. – Козлы вонючие! – И тут же спросил: – А где гарантии, что вообще за мной придете? – Чтоб я наврал такой слякоти? – Князь пожал могучими плечами: – Любезный, ты еще и дурак! – Пусть и он поклянется! – падальщик кивнул на Вадима, решившего пока не влезать. – Ишь ты! – хмыкнул Брон. – Дурак, а соображает. – Пусть поклянется! – уперся Аркан, хватаясь за соломинку. Один глаз у него уже заплывал, но вторым, тоже подбитым, он обеспокоенно шарил по лицу Вадима. – Будь спокоен, загнуться не дам, – нехотя сказал тот. – Сам и приеду, если доживу. – И отпустишь? – “Это – вряд ли”, – вспомнил он Сухова. – Хищникам место в клетках. И зачем тебе воля? Сам же от нее бежишь. – Так что ты знаешь? – спросил у пленника Брон. – Говори! – И помни: врать бессмысленно, – добавил Вадим. – Даже не пробуй. – Зачем мне врать? – Аркан оскалил гнилые зубы. – Теперь мы вроде партнеры. – Падальщика передернуло, будто в припадке внезапной верности, однако он поборол слабость. – Что вы задумали – напасть на Гнездо? – Точно. – Во-первых, там нечего делать без Шершневых скафандров и мечей. А свои пукалки засуньте подальше: проку от них!.. – Еще! – Больше всего бойтесь вожаков и, уж конечно, Главу. Он один разнесет вашу команду в брызги, и не думайте, что мне этого хочется. Но шансов у вас никаких!.. – Кто-нибудь спрашивал твое мнение? – Черт вас подери!.. Единственное, что согреет меня перед смертью, – что вы и тут всех опередите. – Что еще имеешь сказать? – Пойла мне дайте, – потребовал Аркан. – И побольше!.. Упьюсь в стельку, чтоб не думать. – “И милость к павшим призывал”, – хмыкнул князь, глядя на “вепря” уже с омерзением. – Тяжело, а? – “К падшим”, – машинально поправил Вадим. – Ну дай ты ему, пусть зальется! Аркана уволокли, продолжая одаривать тумаками за каждый взбрык. “Усталые, но довольные” росичи покидали разоренный кабак, по пути собирая оружие, разбросанное среди обломков. Из оконного проема, усевшись на подоконнике, картинку созерцала Эва, зловеще улыбаясь. – Будем считать это разминкой, – сказал Брон, потирая ушибленный локоть. – “Главные матчи не сыграны”. – Теперь остается ждать, – подтвердил Вадим. – Кстати, времени в обрез. – Машины поданы, сэ-эр. – И князь сделал широкий жест: – Прошу! Опять начался дождь, застучав вокруг вертушки по плоской крыше, – мелкий, занудливый, но пока не слишком холодный: как в раннем сентябре. И ветер еще не разгулялся в полную силу, хотя ночь давно вступила в права. Впрочем в закупоренной кабине “ворона” их не страшили превратности погоды – по крайней мере, пока не снимутся с места. Как и в первый раз, кресло пилота занимал Вадим, а наверху, за шестиствольным турельным пулеметом, расположилась воинственная Кира. Однако тщедушного Тима теперь заменил могучий Руслан, на скорую руку натасканный Вадимом, и прежнюю их наготу прикрыли Шершневые скафандры, выделенные Броном (на Кире, правда, была подделка). А в темном салоне безмолвно и неподвижно, словно киборги, затаились Эва и Адам, разбросав охранительную сеть. После недавних волнений Вадиму страшно хотелось спать: глаза слипались, челюсти сводило от желания зевнуть, – да и Кира на своей галерке подозрительно затихла, будто прикорнула. Зато Руслан лучился бодростью, видимо, отоспавшись за день, пока остальные ломали копья. А может, предвкушал грядущие приключения – по молодости еще не пресытился. – Вызов! – тихонько подсказал юноша, но и Вадим уже засек подмигивание рации, переводя ее на прием. – Пост третий, – раздался из динамика хриплый голос. – Вижу гадов! – Снимаемся, – сейчас же сказал Вадим. – Не спать! Плавно он поднял вертушку в воздух и повел над самой крышей, за шумом разгулявшегося дождя едва слыша моторы. Затем опустил машину в переулок, словно в ущелье, и погнал меж домов, слегка раскачиваясь под ветром. – Погодка в самый раз, – заметила из своего гнезда Кира, – лишь бы в стену не влепиться. Может, обуешь глаза? Она-то уже смотрела на мир сквозь массивные очки, напоминавшие подводную маску. На сегодня ее экипировали еще богаче – хотя начальный вариант смотрелся краше. – “Мне сверху видно все”, – пробормотал Вадим в ответ. – Обойдусь. Впритирку обогнув угол, он еще прибавил скорость. Руслан сосредоточенно следил за его руками, даже шевелил беззвучно губами, будто заучивал урок. Вообще мальчик был старательный и способный, но очень уж поджимали сроки!.. – Завис, – лаконично сообщил динамик. – Дом напротив, пятый этаж… Окна не вижу. Судя по всему, Шершни остались верны себе и отработанной методики не поменяли, хотя раз обожглись. То ли решили пренебречь неудачей, то ли вообще не любили перемен, нацеленные на процесс, словно свои прототипы. – Готовьтесь, – распорядился Вадим. – Руслан, все помнишь? – А перед самым поворотом окликнул: – Эва! И сразу ощутил, как женщина скользнула к люку, – сопровождаемая Адамом, будто громадной тенью. На всякий случай проверил, быстро оглянувшись, а дальше смотрел только вперед, на проступавший сквозь дождь вертолет, точную копию этого. Стремительным броском Вадим сблизился с ним, безупречно погасив инерцию, – так что обе машины зависли рядом, почти касаясь бортами, – и тут же распахнул люк: на абордаж!.. – Давай! – яростно шепнул Руслану и ринулся к выходу, не дожидаясь, пока тот перехватит управление. Эва уже ныряла в люк, а мертвоглазого громилы и вовсе не было видно – наверно, выскочил первым. В самом деле, прыгая в пустоту, Вадим увидел впереди две сумеречные фигуры, скользившие по бронированной кабине “ворона” к распахнутому люку. Прильнув к шершавому борту, Вадим поспешил вдогонку, цепляясь за немногие скобы, следом за Эвой ввалился в салон – такой же темный, как предыдущий. И с ходу включился в свирепую потасовку, уже раскручиваемую Адамом – с одобрения хозяйки и при ее поддержке. Что тут полагается орать: “Сарынь на кичку”? Все-таки Шершни сделали выводы, а может, перешли на запасной вариант и прежнюю команду усилили, доведя до полной десятки – считая троих верзил, торчащих в ближнем окне. Правда, как раз их, а также здешнего пилота, можно было пока не считать. Но и без четверых в салоне показалось тесно. Это даже смахивало на засаду, с такой готовностью встретили Шершни гостей. И если б не уникальные качества Адама и не чудесная спаянность триады, ей пришлось бы совсем туго. По обыкновению, Шершни не схватились за огнестрелы (тем более, сейчас в них было мало проку), однако и клинки в ход не пошли: то ли из-за тесноты, то ли “горцы” понадеялись захватить налетчиков живыми. А в простом бою Вадим чувствовал себя много уверенней, поскольку за чужие жизни опасался, как за собственную. И своим партнерам запретил покушаться – под страхом отлучения. Впрочем ни Адам, ни Эва легких путей не искали. Женщину даже забавляли такие задачки, будто она принимала Вадимову блажь за “неизбежное добро”. Как в прежние разы, Вадим чувствовал выпады Шершней до того, как они начинались, – а вместе с ним это ощущали наперсники. Посему через круговую оборону троицы не прорывался ни единый удар, зато почти каждая контратака застигала Шершней врасплох, отключая одного за другим. Скоро противники уравнялись числом, однако и тогда триада не нарушила строй – пока из врагов на ногах не остался один. Этого, последнего, остался доламывать Адам, а запыхавшийся Вадим с раззадоренной Эвой, не теряя времени, ворвались в кабину и в два удара оглушили пилота. Тотчас Вадим выдернул его из кресла и аккуратно уложил в угол, предоставив женщине заняться вертушкой. Машина даже не дрогнула, настолько быстро произошла подмена, однако секунду спустя, как было условлено, мигнула бортовыми огнями и закользила вниз, ко входу здания, где ее поджидал первый вертолет, вхолостую вращая широкие винты, и куда уже подруливали с разных сторон стремительные колесники. Высыпавшие из них росичи сноровисто освободили “ворон” от лишнего груза и уложили безжизненные тела Шершней в просторные багажники, предварительно избавив от доспехов и тщательно спеленав. Пока в захваченные скафандры облачались отборные верзилы, остальные окружили дом, чтоб выловить застрявших похитителей. Вадим же перебрался в другую вертушку, снова заняв кресло пилота. Со своей задачей Руслан справился, однако гонять его по полной программе было рановато. Хватит того, что он на подхвате, – как и Кира, обживающая пулеметное гнездо. – Жарко пришлось? – поинтересовалась она сверху. – Много их, а? – Да уж, взопрел, – подтвердил Вадим, отдуваясь. – Ничего себе, начало! Хотя это больше походило на продолжение. – Не дрейфь! – засмеялась девушка. – Вернемся – отмою. Руслан неуверенно улыбнулся и обернулся ко входу, порываясь встать: в салон уже загружался Брон с пятеркой громил – Шершням под стать. – Не дергайся, – велел тот юноше и, шагнув в кабину, скромненько присел у стены, в откидное кресло. Вытянув могучие ноги, ухмыльнулся со злорадством: – Утерли нос Гошу – а ведь как стращал! – Это начало, – повторил Вадим. – Пройденный, можно сказать, этап, и даже на нем едва не споткнулись. А что может стрястись там, где не ступали? – Что будет, то и будет, – пожал плечами князь. – Ну да, “пускай судьба рассудит”, – подхватил Вадим. – Не худо б ей помочь, как считаешь? – Ишь, фаталист! – поддакнула Кира. – Да ладно, – легко согласился Брон, – пусть и дальше стращают, чтоб не зарывались, – лишь бы палок не вставляли в колеса! – Или в винты, – прибавил Вадим. – Ну, разместились? – Отчаливай! Послушный вертолет взмыл к темному небу, где уже буйствовал ночной ветер да хлестал дождь, и понесся над крышами – бесшумный, как тень, и столь же черный. Чуть поодаль скользила вторая вертушка, будто отражение в громадном зеркале. – Не потеряем? – с беспокойством спросил Брон. – Черт, забыл про связь – нас же могут услышать! – Вряд ли, – ответил Вадим. – По-твоему, зачем мы с Эвой разделились? – Не из-за Киры, нет? Ужиться под одной крышей двум таким… э-э… – Легче, чем думаешь, – вставила девушка. – Профи всегда договорятся. – Смотря кого держать за профи, – возразил Брон. – К примеру, Шершни тоже действуют… гм… умело. – Шершни – они и есть шершни. Какие из них профи? Ни ума, ни воображения – одна программа, как у автоматов. Если хочешь знать, это лишь орудия, хотя совершенные. – Ну, ты сурова!.. Откуда такие заявы – что-нибудь раскопала? – Интуиция, – веско ответила Кира. – Каждое дело требует творческого подхода. – А-а, – протянул крутарь. – С этим лучше к Вадиму: он в таких вещах дока!.. А мы так, погулять вышли. – Господи, Брон, ужель и в тебе не без комплексов? – поразился Вадим. – Такой большой мальчик!.. – Ладно-ладно, лучше за дорогой следи, – отмахнулся тот. – Если такое можно назвать дорогой – то яма, то канава, язви их, как в Японии. Действительно, порывами взбудораженного воздуха “ворон” мотало точно игрушку; хотя Вадиму это казалось нормой – во всяком случае прежней тревоги не вызывало. Запаса прочности у машины хватило бы, наверно, на ураган средней руки и на прямое попадание молнии. Трепавший их ветер уже набрал обычную мощь, а тучи под завязку насытились электричеством и мерзлой влагой, временами выплескивая излишки – к счастью, пока не в “ворона”. Уворачиваясь от снежных зарядов и облетая особенно наэлектризованные участки, он давно оставил скученные кварталы и теперь несся над окраинами, куда более разреженными. Внезапно застрекотала рация на поясе Брона. Поднеся ее к уху, Глава с минуту слушал, односложно отзываясь, затем ругнулся и отключил связь. – Один все же улизнул, – сообщил он. – Сиганул с пятого этажа и даже на четвереньки не снизошел – какая силища, а? Так и почесал дальше, резвостью не уступая колесникам. А как загнали в тупик, скакнул через забор – почище любого серка, не касаясь! – и затерялся в трущобах. Где его теперь ждать? – Первый прокол, – констатировал Вадим. – Надеюсь, он бегает не быстрее, чем мы летаем. – И что с ним не было рации, – добавила Кира. На секунду Вадим прикрыл глаза, вспоминая. – Нет, – ответил он. – Рации не было ни на одном – это я хорошо рассмотрел. И потом, – Вадим кивнул на светящийся пульт, – мы б услышали. Конечно, возможна запасная частота – но слишком сложно. – Похоже, сбежал вожак, – заметил Брон. – И меня беспокоит его прыть. Представляете, если у Шершней на каждую вертушку по такому? Да уж, не приведи бог! – подумал Вадим, вспомнив Мстителя, а вслух произнес: – Придется Гризли остаться в засаде. – А почему не твоему дылде? – сразу спросил Брон. – Потому что без него в Гнездо лучше не соваться. Кто знает, какие сюрпризы припасены там? Уж один такой попрыгунчик – наверняка. – Не слишком ли вы доверчивы, господа? – осведомилась Кира. – Может, парням это почудилось? – Кому угодно, только не им, – ответил князь. – Скорее их можно упрекнуть в недостатке воображения. – Хорошо, а просто соврать они не могли? Надо же как-то оправдаться! – Странный вопрос для профи, – усмехнулся Брон. – Думаешь, только ваша фирма солидная? – Собственно, почему “странный”? – Потому что в наших делах вранье дорого стоит – в конечном итоге вруну тоже. Пожалуй, этот грех из самых серьезных. – А как насчет глупости? – Честного дурака еще можно использовать, лживого умника – себе дороже. Хотя чаще врут именно глупцы. Для умного ложь, как припрятанный до поры кинжал: используется единожды, зато насмерть! – Спасибо за совет, – засмеялась девушка. – Я не похожа не дуру? – Ты ведь не в моем подчинении, – улыбнулся и Брон. – Кстати, одно осталось неясным: кто в нашей сборной за главного – ужель эта чертова баба? – Ты о ком? – спросила Кира. – Не бойся, не о тебе, – хмыкнул крутарь. – Тебя бы я назвал “девкой”. Так кто главный? – Тебя это волнует? – спросил Вадим. – А как же! Ты знаешь, я никого силком не тяну и не выёживаюсь сверх положенного… – Ой ли? – … а дельные советы принимаю от всех, невзирая на ранги. Но в каждом деле наступает момент, когда решать должен один. И я хочу знать: кто будет решать? – Кто больше знает. – Ты? – Эва, – поправил Вадим, – но с оглядкой на меня. – А что буду делать я? – Командовать своими. – Но с вашей подачи? – А разве ты не знал это с самого начала? Никто тебя “силком не тянул”, и все “дельные советы” давно учтены. В чем дело, Брон?.. Впрочем, – Вадим пожал плечами, – не поздно отвернуть. Хочешь, высажу твоих на окраине? Это ведь не колхоз – нужны добровольцы. Вскинув голову, Брон рассмеялся: – Экий ты гонористый… – … братец, – подсказал Вадим. – Надо же блюсти стиль. – Как в анекдоте: “уж и спросить нельзя”, – продолжал росич, обаятельно улыбаясь. – Думаешь, хочу набить цену? Вот еще!.. Я ж не торгаш вроде Гоша. – И не проститут, – пробормотал Вадим, – вроде Винта. – Я не против подчинения – однако хочу гарантий. – От меня лично? – От тебя, дорогой, от тебя… Итак? – Ты не доверяешь Эве? – спросил Вадим. – Мол, поматросит и бросит? – Почему нет? Еще та стерва, насколько я в них разбираюсь. – Может, и “та”, – не стал оспаривать Вадим. – Но меня она не подставит: слишком мы повязаны. А я никогда не подставлю вас – если верите в мою честность. Хватит тебе в залог моей жизни, Брон? – Вполне, – серьезно кивнул тот. – Вопрос снят. – Ну, я рад… Что до “чертовой бабы”, имей в виду: Эва сейчас слышит, что и я. И наоборот. Это к вопросу о связи. – Ты меня успокоил, – ухмыльнулся крутарь. – Страсть как не люблю злословить за спиной!.. Ладно, готов “бабу” заменить на “даму”. – Как будто ее трогает твое мнение! – фыркнула Кира. – Кто знает, девонька, кто знает… А может, ты права. Зачем ей грешник, как я, – своих грехов хватает. Ей нужен праведник вроде Вадима. Одного не пойму: зачем праведникам такие стервы? А ведь как правило стерв они любят больше! – Это потому, что праведникам нравится отдавать, – объяснил Вадим. – Тут есть тонкость: стервозность, как бы много ее ни было, не должна переходить в сволочизм – иначе отдаваемое не в прок. – Мудрец, а? – восхитился крутарь. – В проповедники тебя!.. Или в философы. А вместо этого идешь на дело. – Лечу, – поправил Вадим. – Все равно. Это ж расточительство, клянусь Перуном!.. Когда мы перестанем забивать микроскопами гвозди? – Рачительный, а? – проворчал Вадим. – Трогательно до слез. Даже Кира, по-моему, оценила – не говоря о “верном Руслане”. Князь ухмыльнулся, однако наверняка сделал в памяти зарубку, чтоб сквитаться при случае. Дружба дружбой, но авторитет не замай! Вертолет уже миновал последние грозди домов, разделенные чахлыми рощицами или унылыми пустырями, – некогда это именовалось пригородами, но теперь совершенно обезлюдело. Начинался настоящий лес, прорезанный немногими дорогами, сейчас больше похожими на тропы. Не исключено, скоро и они зарастут травой да кустами, а крутари-перекупщики пересядут на бронированные стопоходы, коим не нужны дороги – довольно и просек. Конечно, если им позволят пересесть. – Долго еще трястись? – осведомился Брон с понятным нетерпением, ибо на его кресле амортизаторов не было. – Может, прибавить? А на “вороньем” хвосте не желаешь прокатиться? – усмехнулся Вадим не без злорадства. Там бы не привередничал!.. – Опаздываешь куда? – спросил он и добавил: – Спешить станем, когда придется уносить ноги. В случае чего сумеешь поднять вертушку? – Лучше обойтись без случаев. – Думаешь, мне не хочется? – Управлюсь как-нибудь, – ответил князь. – Не дурее других. Неспроста, видимо, он приглядывал за натаскиванием Руслана, а в предыдущие дни, наверно, и сам повозился с управлением. Истинный Глава должен уметь, что и подданные, только лучше. Впереди строя, “на лихом коне” – картинка! – Не вздумай показывать, какой умный, – предупредил Вадим. – В крайнем случае, понял? – Сдался ты мне!.. Напрягшись, Вадим как бы раздвоился и глазами Эвы, летевшей чуть впереди, различил за колыхающейся рыхлой массой знакомый ангар, окруженный глухою стеной. – Подлетаем, – сообщил он. – “Прошу пристегнуть ремни”. Из экипажа только Руслан отнесся к команде с полным доверием, накрепко привязав себя к креслу. Кстати, он прав: мало что ждет на подлете? Однако под навесом не ждало ничего – если не считать обычной прием-команды, немногочисленной и уже утихомиренной Адамом без лишнего шума. Еще раньше Эва исхитрилась зашлепать испаряемой краской “глазки” страж-системы, вычислив их с чудесной точностью и безупречно накрыв капсулами из пневмо-ружья. Конечно, одновременное и внезапное затемнение ангарных “глазков” озадачит Шершней, но, может, не настолько, чтоб объявить общую тревогу. Тем более, через пару минут все станет как прежде. Бывают же сбои в системе? Без суеты, но предельно быстро росичи загрузились в обе тележки, предварительно зашвырнув связанных приемщиков во второй вертолет, и покинули ангар одновременно с ним. Сам Вадим сел за баранку переднего колесника, между Кирой и Броном, державшими огнестрелы наготове. Вся же их команда, исключая Руслана, залегла в кузове, упаковавшись в черные мешки. Другая тележка – управляемая, как ни странно, Тимом, неизвестно зачем напросившимся в этот рейд, – ехала следом. Переднее сиденье там оккупировали Эва с Адамом, а остальных тоже разложили на полу – кроме могучего карлы Н Один за другим, только в обратном порядке, отрядец пронизал все здешние аттракционы, и Вадим благословил свою память, с той же уверенностью, что в первый раз, ведущую сквозь подземный лабиринт, нашпигованный миражами и ловушками. Вообще Шершням следовало сделать вывод из его успешного бегства, но, может, они не ждали Вадима так скоро? Тем хуже для них. Неторопливо тележки вкатились в мраморный зал, помпезный и сумеречный, и остановились в самом центре, невдалеке от понурой бригады голышей, изготовившейся к встрече. Подражая странной пластике Шершней, Вадим выбрался из грузовичка и вместе с восьмеркой остальных направился к далеким дверям, едва не цепенея под испытующим взглядом, нацеленным из “глазка”. Оставалось надеяться, что с потолка не так приметны под латами стройные фигуры женщин, щуплая – Тима и приземистая – Н Они еще не достигли дверей, могущих захлопнуться в любой миг, а исполнительные голыши уже принялись за очередную порцию живого груза. И тут могла проявиться еще одна слабина в их Али-Бабаевском плане. Сквозь тонкую пленку не сложно отличить обычную наготу захваченных жертв от шипастых доспехов крутарей, и если здешним грузчикам предоставлена хоть какая-то инициатива… К счастью, как и показалось тогда Вадиму, им было плевать на все, кроме единственной функции: поднимать и тащить – по двое на каждый мешок. Разделившись на тройки, вторженцы чуть углубилась во все три коридора и притормозили, ожидая первых носильщиков. С Вадимом, в правом коридоре, остались Кира и Тим; с Эвой, в центральном, – Брон и Руслан; дальше, с Адамом, – Николь и Ратбор. Теперь Вадиму пришлось уже не раздвоить, а растроить сознание, чтобы не потерять связи с остальными. Но в ней заключалось одно из главных преимуществ отряда, хотя на крайний случай были припасены рации. – Сюда мы и добрались в прошлый раз, – выдавил Тим сквозь отчетливый перестук зубов. – И снова в прежнем составе. – Это ты добрался? – хмыкнула Кира. – Храбрец!.. И зачем тебя остановили, верно? Ждал бы сейчас в самом логове, оседлав короля Шершней, – конечно, если бы раньше тебя не оскопили. – Ладно, не завидуй, – откликнулся спец, чуть оживляясь. – Ну прокатилась чушкой в оба конца, когда я – лишь в один. Большая разница!.. – Может, отложите счеты на потом? – вмешался Вадим. – Не хочется напоминать, кто здесь главный. – Как ты спокоен, боже мой! – с возмущением заметил Тим. – Вышел развеяться, да? – Поздно бояться, – сказал Вадим. – “Клин клином” – помнишь? – Да просто ты привык! Что ни ночь – то триллер или боевик… а то и хоррор. – Тим передернулся и добавил: – А с меня и той ночи довольно! – Чего ж опять влез? – Может, я перед Кирой красовался? – огрызнулся щупляк. – А ты поймал на слове. Мимо уже проносили завернутого в мешок росича. Увидев его поблескивающий сквозь дырку глаз, ощутив беспокойство, Вадим успокаивающе похлопал беднягу по плечу и двинулся следом, тихо насвистывая. Все же насколько проще быть храбрым командиру! – думал он. Когда ответственность перевешивает опасность… Или я в самом деле притерпелся? Обе других группки тоже возобновили движение – словно крохотные процессии, сопровождающие мнимых усопших. Но за каждой из них тащили еще по крутарю, в любой миг готовому присоединиться к тамошней четверке, – в то время как Вадим, более других нуждавшийся в подкреплении, мог рассчитывать лишь на одного. По крайней мере, пока голыши не повторят ходки, доставив оставшихся пятерых. Ну не повезло – бывает. К сожалению, слишком часто. Впрочем до сих пор вторжение развивалось гладко – даже чересчур. Не вздумалось бы Судьбе восстановить равновесие!.. – Хотел бы я знать, – снова заговорил Тим, не выдержав молчания, – по какому принципу идет сортировка? – По узору на мешках, – неожиданно ответила Кира. – Еще в тележке обратила внимание: они рознятся!.. А такой, – она кивнула вперед, – был только на одном. – Замечательно, – вздохнул Вадим. – Выходит, нас так и останется четверо? Не числом, говорят, а умением… Как у нас с умением? – Помнится, в прошлый раз меня заволокли в центральную дверь, – не унимался Тим. – Опять дискриминация? – Что ты переживаешь? – сказал Вадим. – Может, здесь разделяют по группам крови. – Ага, попугай меня вампирами! – огрызнулся Тим. – Только почему они так возлюбили интеллигентскую кровь? – Можно подумать, остальное про них уже известно!.. – Во всяком случае, Шершни похищают только спецов – причем отборных, с немалым творческим потенциалом. – Например, тебя, – насмешливо вставил Вадим. – Или Киру… хотя в широком смысле и она, конечно же, спец. За вчерашний день его успели утомить эти попытки: выстроить гипотезу на таком шатком фундаменте. Слишком мало данных, слишком!.. Собственно, за ними Вадим и явился сюда – в отличие от крутарей. Проще всего представить главу Шершней эдаким суперзлодеем, вроде Фантомаса или Кобы, возжелавшего распихать спецов по лагерным шарашкам. И под плетьми надсмотрщиков, забыв о лени, те принялись выдавать на-гора одно чудо техники за другим: стопоходы, боевые лазеры, бронескафандры, голографические завесы… Откуда такая концентрация гениев в зачуханной губернии? Другое дело, за дюжину лет мир мог продвинуться намного – пока мы прозябали на нашем острове. Требовалось лишь наладить доставку технологий – под землей, что ли? – О присутствующих не будем, – отмахнулся Тим. – Хочешь, отнеси нас к исключениям!.. Но по какому критерию можно делить спецов, если предполагать их максимальную утилизацию? Он уже входил во вкус дискуссии, забыв про опасность, – даже зубами стучать перестал. Ожидались, видимо, следующие ответы: по степени таланта, по специальности, по широте профиля, по управляемости. – По упитанности, – сказал Вадим, лишь бы прекратить разговор. – Надеюсь, их вынимают из мешков, прежде чем бросить в котел, – иначе мы рискуем остаться втроем. – После паузы добавил: – И постарайся больше не заговаривать себе зубы – лучше придержи за ними язык. Тим увял, вдобавок заработав от Киры презрительный взгляд. Наверно, к бедняге стоило отнестись бережней, однако на воспитательную работу не оставалось ни времени, ни желания. Все-таки не стоило Тима брать, подумал Вадим. И что мне взбрело? Ощутив содрогание почвы, он взглянул на часы: да, это взялись за дело подрывники Винта – минута в минуту. Если и Бату сдержал слово, сквозь проломы в заборе сейчас двинулись ордынцы, предваряемые бэтрами росичей. Все подходы к Гнезду уже окружены иудеями, а прежние выходы шахты, обнаруженные по старым планировкам, вскоре будут взорваны, чтоб исключить тайный отход Шершней. На сегодняшнюю ночь “волки” собрали небольшую армию, не оставив в резерве никого, – даже сутенеры пригодились, на поверку оказавшись вполне боевитыми. “Это есть наш последний и решительный…” Поначалу узкий, коридор расширялся, и все выше вздымался потолок, покрытый странной вязью. Зато стены тускло отблескивали, словно их оплавило неведомое пламя. Нечастые фонари перекочевали вплотную к полу, мерцающим светом больше напоминая факелы, и все трудней становилось разбирать потолочные узоры. Потом Вадима заинтересовали пушистые ленты, свисавшие из затененных, будто затянутых мглою углов и раскачивавшиеся под малейшими дуновениями. Это походило на паутину, наверно и было ею, потому что ленты постепенно разрастались в махровые пологи, спускаясь по стенам до пола и все больше заслоняя проход. – Что-то не припоминаю таких пауков, – бормотал Вадим, с опаской вглядываясь в серые завеси. – Птицеяды сюда бы сгодились, но они, по-моему, не плетут паутин. Кира утвердительно кивнула, напряженная как и Вадим. Тим мстительно промолчал. Чего он не боялся, так это пауков, – может, потому, что сам на них походил: щуплый, волосатый, с тонкими конечностями и круглым брюшком. Вдобавок ядовитый. Хотя Тим считал нормальным как раз себя – это Вадим выбивался из общего строя, обликом смахивая на крутарей. Так и происходит разделение на породы, вне зависимости от рас. Обостренным слухом Вадим зондировал тишину, но, кроме ближних шумов, принимал мало: какие-то смутные шорохи, скрежеты, шлепки, вовсе не похожие на звуки, производимые человеком. Еще Вадим пытался проникнуть в сознания голышей-носильщиков, однако там безмолвие оказалась еще глуше, будто оба шли “на автомате”, бессмысленно исполняя работу. И когда процессия наконец уперлась в двустворчатые двери, Вадим едва не опоздал. Ибо створки тотчас раздвинулись перед голышами, а те рефлекторно опустили груз на пол и единым рывком пропихнули внутрь, где прямо от проема начинался наклонный желоб, по которому мешок с готовностью заскользил. Рванувшись вперед, Вадим ухватил его за самый край и осторожно втянул обратно, за плоскость прожорливых дверей. Тут же передал предупреждение другим группам, чтоб и они не прозевали, затем помог распаковаться четвертому члену их крохотного отряда. Неожиданно им оказался негр: очень рослый, плечистый, смуглый до черноты, но с европейскими чертами лица – словно эфиоп. И пахло от него не как от негров, насколько Вадим помнил. Пару раз Вадим наблюдал красавца со стороны и даже успел восхититься пропорциями, идеальными для бокса или бега, – однако близко не сталкивался. – Спасибо за поимку, – улыбнулся негр, и теперь Вадим позавидовал его сияющим зубам. – А зовут меня – Гордей. Акцента не было в помине, однако для росича он выглядел странно. – Хорошо, не Конго, – пробормотал Вадим, уже глядя не на него, а в проем. – Черт меня подери, а!.. Гордей тоже повернулся ко входу и удивленно приоткрыл розовый рот. Двери распахивались в немалый зал, похожий на чашу либо перевернутый купол, – с плоским потолком и закругленными стенами, при полном отсутствии пола. Злополучный желоб спускался к центру зала, откуда разбегалась дюжина узких лестниц, постепенно набиравшись крутизну, – пока их не замещали цепочки стальных скоб. А между лестницами стены покрывали прозрачные люки, в большинстве распахнутые. Ни одного Шершня в зале не обнаружилось, зато повсюду сновали шустрые твари, десятиногие и дюжиноглазые, с мохнатыми округлыми туловищами; каждое – с небольшую собаку. И уж здесь паутина оплетала все углы, внизу и вовсе сгущаясь в многослойную сеть. Вот и определился источник шумов, с отвращением подумал Вадим. Господи, в моих кошмарах только этой мерзости не хватало!.. – Этого просто не может быть, – убежденно сказал Тим. – Насекомые не вырастают до таких размеров: способ дыхания не позволяет. Протяженность в ладонь и вес, скажем, мыши – это предел! – Ну слава богу, – откликнулась Кира. – Значит, нам мерещится. А то я уж собралась пугаться. – По-моему, это все же пауки, – заметил Вадим. – На сколько тянет птицеяд? И потом, может, дыхание здешних тварей основано на другом. – Полагаешь, это чужаки? – А где слышал ты про пауков, живущих колонией, точно муравьи? Посмотри, сколько их – сотни! Действительно, в мельтешении мохначей проглядывала система, будто они действовали по единой программе. – А что в ячейках? – заинтересовалась Кира. – Как думаете? – А ты? – ехидно спросил Тим. – Ну-ка, с трех раз!.. – Чего думать, – буркнул Вадим. – И так ясно. – Неужели? – Ужели, ужели, – брюзгливо отозвался он. – Пожалуй, стоит взглянуть ближе? – Мне – обязательно, – сказала Кира. – Я на задании. – Может, и я схожу? – предложил Тим. – Хватит нас с Кирой, – отрезал Вадим. – Вы с Гордеем сторожите здесь. До появления Шершней старший – Тим. Потом, естественно, – наоборот. А пока… – Секунду поколебавшись, он снял со спины небольшой, однако увесистый рюкзак с разнообразным спелеологическим барахлом, прихваченным на всякий случай, и запихнул в мешок. – Скромный презент для наших мохнатых друзей. Столкнув тюк по желобу, Вадим сразу перебрался на крутую, почти вертикальную лестницу, начинавшуюся прямо от дверей. Затем подал руку Кире, уже примерявшейся шагнуть следом. – Осторожней, – предостерег Тим. – Если они способны прыгать и, вдобавок, ядовиты!.. – После тебя к паукам иммунитет, – огрызнулась девушка, но забрало все ж опустила, изолировав себя полностью. Вадим тоже, больше из брезгливости, надвинул на глаза щиток и заскакал по ступеням вниз, вдогонку за набирающим скорость мешком. Ступени в самом деле оказались высоковаты для нормальных людей и больше годились тому ухарю, без последствий сиганувшему с пятого этажа. Фальшивый тюк достиг зального центра, пару раз крутанулся по стенкам приемной лунки, гася инерцию, и благополучно замер на самом дне. Тотчас к нему устремилось с десяток мохнатых тварей и поволокли к ближайшей пустой ячейке, остервенело дергая пленку слизистыми жвалами. Содрогнувшись, Вадим затормозил, бережно принял на спину разогнавшуюся Киру и огляделся. На них, как будто, особого внимания не обращали, хотя с полдюжины пауков упорно держались рядом, прощупывая гостей десятками колючих глаз и готовые напасть при первой оплошности. Похоже, людей пока принимали за других. За кого – за здешних хозяев? – С лестницы лучше не сходить, – прошептал Вадим, следя за мешком, который уже запихивали в ячейку, толкая множеством ног, словно утрамбовывая. – Загрызть не загрызут, но если навалятся скопом… А вдруг и правда скачут? Это ж не хуже катапульты! Мешок наконец втиснули, сваляв в бесформенный ком, впрочем не вызвавший у пауков подозрений, – и тут же те утратили к нему интерес, разбежавшись по прежним делам. Зато из темной глубины ячейки выбралось отблескивающее белесое существо, мало похожее на глазастых мохначей, однако с такими же длинными, по-паучьи вывернутыми конечностями, и неспешно взобралось на мешок, прильнув всем телом. Между задвигавшихся жвал выдвинулась игла и легко пронизала пленку, погрузившись в рюкзак. – Боже! – выдохнула Кира, надвигая на глаза массивные очки, густо нашпигованные электроникой. – Чего он туда впрыснул – не яйца? – Вряд ли, – ответил Вадим. – Это предполагало бы, что Шершни вкалывают на пауков, поставляя пищу для их потомства, – а не наоборот. Скорее слизняк работает парализатором. И в самом деле! – вдруг сообразил он. Ведь за этими люками десятки сознаний, а я не чувствую никого – полный ноль. Если это сон, то ближе к летаргическому. – Ты меня не убедил, – сказала девушка. – А если твари разумны? – Слушай, я тоже смотрел “Чужие”, – сказал он. – Отличный фильмец, согласен, но за доказательство не сойдет. Где ты разглядела здесь разум? Сплошные инстинкты! – Хорошо, а если для Шершней пауки священны? – не сдавалась Кира. – Сейчас проклюнулось столько сект!.. – По-твоему, они идиоты? Мне так не показалось – религиозный фанатизм им просто не идет. Вот если б они откармливали гаденышей, чтоб запускать в постели врагов!.. Однако гранаты эффективней. – Слишком ты прагматичен! – Не я – Шершни. Я только стараюсь не отступать от их стиля, как его понимаю, иначе нас заведет в такие дебри!.. Что они могли, это разыскать среди нахлынувших чужаков таких вот тварей и приспособить для своих нужд. Почему нет? Так же неспешно белесый иглокол сполз с мешка и удалился в свою нору – видимо, удовлетворенный содеянным и нисколько не заботясь о содержимом мешка. – Ну, видишь? – спросил Вадим. – Похож он на разумного? Наверно, позади этих ячеек целая сеть его ходов. – Я-то вижу, – сказала Кира, убирая с лица прибор. – А вот как видишь ты? – Как и слышу, – ответил он рассеянно. – Без усилителей. Крышка люка уже поднималась, закупоривая злосчастный мешок, и одновременно затягивалась нора иглокола. Затем ячейку стала заполнять прозрачная жидкость, пока тюк не всплыл к потолку. – Накрылось мое снаряжение, – флегматично заметил Вадим. – Хорошо, у Тима дубликат. – Ты настолько спокоен? – Теперь – да. Я излечился от сомнений и уже не отступлю, чем бы ни грозили. Как говорится, “с нами бог”!.. Правда похищенных все же не убивают, – добавил он. – По крайней мере, мы об этом не знаем. – Но если их только парализуют, как они дышат? – удивилась Кира. – При таком затухании процессов довольно и кожного дыхания, – предположил Вадим. – А жидкость насыщена кислородом – нормальная консервация, вроде анабиоза. Только вот для чего? – Думаешь, их все-таки едят? Обернувшись, Вадим поглядел на девушку: кажется, она не шутила. – Думаю, нет, – серьезно ответил он. – Во всяком случае, не как простое мясо. Ибо запасы делают при дефиците, а в городе полно продуктов. – Значит, бедняги чем-то особенны? – продолжила Кира. – Может, мозгами? – Может, мозгами, может, кровью – откуда мне знать? – пожал плечами Вадим. – Спросить бы у кого. – А не могут их пускать на наркотик – на ту же “химию”? – Ну да, а это из “Темного ангела”, – догадался Вадим. – Раньше в ходу был термин “начитанный”, а как обозвать тебя – “насмотренная”, что ли? Плавно он огляделся, уже уяснив, что двигаться лучше поменьше, если не хочешь привлечь лишнее внимание. А вот звуки не беспокоили пауков, словно для ориентации им хватало зрения. – Смотри, – Вадим указал вверх. – Похоже на вторую дверь – как раз против первой. – Может, вскроем одну ячейку? – И что дальше? Будем таскать за собой мокрое тело, не зная, как разбудить? – Вадим покачал головой: – Нет, сперва разберемся с Шершнями. Примерясь, он перемахнул на соседнюю лестницу, поддержал Киру, прыгнувшую следом, затем скакнул дальше. Заскучавшие было сторожа встрепенулись и плотным полукольцом двинулись следом, скрежеча коготками по каменным плитам. Добравшись до нужной тропки, Вадим пропустил девушку вперед и погнал вверх, перед каждой ступенькой придавая ускорение. Подобные кручи и впрямь больше подобали горцам, а не нормальным горожанам, редко взбиравшимся выше деревьев. Зато чем больше парочка поднималась, тем дальше отставали от нее пауки, пока не убрались восвояси. На самом верху Вадим обогнал напарницу, все же слегка запыхавшуюся, и к дверям приблизился первым, готовясь к взрыву, – хотя впереди было тихо, как прежде. А Кира нацелила на вход огнестрел. Створки послушно разъехались – и правда, в открывшемся коридоре, точном подобии первого, оказалось пусто. Даже паутина не свисала с углов, будто пауков пускали охотиться только в другие двери, не возбраняя делать собственные припасы. Запрыгнув в проем, Вадим быстро огляделся, затем втянул к себе Киру, тотчас занявшую оборону у него за спиной, и помахал рукой Тиму, взирающему на них с другой стороны зала. – Чего? – не понял тот. – Трос доставай – чего! – усмехнулся Вадим. – Вторую пару мохначи могут не пропустить – мы и так слишком их взбудоражили. – С ума съехал? – возмутился Тим. – Как я доброшу? – Кто говорит о тебе? Предоставь это Гордею. С веселой ухмылкой крутарь принял моток, ухватив за конец, и широким взмахом послал через зал. С той же легкостью Вадим поймал трос и привязал к ближней скобе. Выбрав слабину, Гордей распрямился и свой конец троса укрепил значительно выше, обеспечивая уклон. – А если низвергнусь? – спросил Тим, с тревогой глядя вниз. – “А если б он вез патроны?” – парировал Вадим. – Смелее, джигит, на тебя девушка смотрит! Однако Тим еще колебался, крутя пристегнутый к поясу карабин. Действительно, сорваться с высоты в самое скопище пауков… – Или хочешь остаться один? – добавил Вадим, помятуя о лучшем способе вышибания клиньев. – Мы-то без тебя проживем… Это подействовало. Вздохнув щуплой грудью, спец пристегнул карабин к тросу, с отчаянной решимостью шагнул в обрыв. А выдохнул, уже причалив к другой стороне. Подхватив приятеля за доспешные гребни, Вадим втянул его в коридор, а от дальней двери к ним уже скользил Гордей, шустро перебирая ладонями по тросу. Ему-то помогать не пришлось – мгновенно отстегнув карабин, крутарь заскочил в проем с ловкостью обезьяны. – И что? – проворчал Тим, озираясь. – Всего и дел, что поменяли один коридор на другой! – Заинтересовавшись, он придвинулся к самой стене, протягивая руку, спросил: – Чего это? – Не тронь! – поспешно сказал Вадим, но под пальцами технаря уже сдвинулось, из зала донесся скрип, и пол под их ногами легонько задрожал. – Балда! – в сердцах бросил Вадим. – Вечно спешишь. Выдвинувшись в проем, он задрал голову, наблюдая, как от потолка отлепляется полоса и вдоль отвесных стен скользит вниз, влекомая струнами, едва приметными в щелях вычурного орнамента. Кажется, струны затягивало под коридорный пол – в самом деле, достигнув его, дорожка остановилась. – Вот и мост, – нервно хихикнул Тим. – Стоило стараться, да? Мосток и вправду вышел на славу: ровный, гладкий, похоже прочный. Давешний трос протянулся над ним, заменяя отсутствующие перила. По крайней мере, отступать теперь станет проще – если найдется, кому. – Стоило, – буркнул Вадим недовольно. – А если включение засекут, ты подумал? Впрочем досадовал он больше на себя: здесь же напрашивался мост – как он не сообразил? – “А если б он вез патроны? ” – ехидно напомнил Тим. – И потом, мы уже открыли лишнюю дверь – так что, ежели за этим следят!.. Махнув на него рукой, Вадим неумело скомандовал: “Ну что, росичи, вперед?” – и ходко зашагал по центру коридора. Не сговариваясь, Кира и Гордей изготовили огнестрелы и заскользили по его сторонам, достраивая железный клин. А заодно символизируя новое триединство – творцов, крутарей, гардейцев. Еще б и спецов в единый строй… – Тоже мне, росичи, – умора! – фыркнул Тим, пристраиваясь к ним с тыла. – Один румын, другой негр, третий не поймешь кто… – Огрызок, – подсказала Кира. – … а четвертый и вовсе женщина, – заключил спец, будто в Рось пускали только мужчин. – Заглохни, трепло! – рыкнул Вадим. – “Дальнейшее – молчанье”. – А это откуда? – удивилась девушка. – “Гамлет”, дурочка, – снизошел Тим. – “Эх, молодежь” – уже Козинцева не знают, не говоря о Шекспире! – И на сердитый взгляд приятеля поспешно приложил палец к губам. Пока не кончился коридор, Вадим связался с другими группами, хотя краем сознания следил за ними постоянно, – однако там ничего не происходило, да и сами маршруты мало рознились. Каждый из коридоров упирался в такое же хранилище, обслуживаемое колонией пауков, – варьировалось только число заполненных ячеек. Вообще, пока это больше напоминало экскурсию, чем боевой рейд, а Шершни на глаза не попадались, будто вымерли. Поскольку отрядцу Вадиму не нужно было дожидаться подкрепления, он оказался на острие, то есть первым преодолел паучье гнездовье и теперь двигался в неизвестность. Конечно, разумнее было притормозить и выровнять наступательный строй – если бы не поджимало время. Вечная гонка!.. – А может, на охоте весь Рой? – тихонько спросила Кира. – Один Шершень здесь наверняка есть, – возразил Вадим, вспомнив надзирающий взгляд. – А где один, там и… – Дюжина? – подсказала девушка. Собственно, почему? – удивился он. Любимое Шершнями число? Конечно, для охраны Гнезда они должны были оставить вожака с полной командой – как минимум. – Лучше не надо, – со вздохом сказал Вадим. – Дюжины нам не сдюжить. Он вдруг заметил, что оба его подручных, Кира и Гордей, держат пальцы на спусковых крючках подствольников, а значит, настроены всерьез. Стоит возникнуть Шершням, и здесь такое начнется!.. Может, с ними и надо так? – спросил себя Вадим. Может, в этом “сермяжная правда”? И снова вздохнул: конечно, после телохранилища он осерчал, но не настолько же? Пулять гранатами по живому – бр-р-р… Ощутив лопатками огнестрел, Вадим прикинул, не передать ли его Тиму – во избежание угрызений. Однако от искушения удержался: мало что может случиться? И совсем скоро – возможно, за этим входом. Коридор в самом деле кончился, упершись в широкую дверь. Только эта, в отличие от прежних, отворяться не спешила. Забурчав, Тим протиснулся вперед и принялся шарить по стене, направляемый подсказками Вадима. В первый раз спец наткнулся на включатель случайно, но теперь знал, где искать. Скоро массивные створки вздрогнули, медленно разъехались по сторонам. И Тим отшатнулся со сдавленным воплем, в самой близи увидав изувеченное, искаженное страданьем лицо. И обнаженный торс, по которому стекала кровь, толчками выплескиваясь из многих ран, – чтобы собраться в чаше из двух исполинских ладоней, выраставших из того самого столба, на коем подвесили несчастную жертву. – Спокойно, – сказал Вадим, видевший не только зрением. – “Он же памятник!” Впрочем, и глазами он заметил фальшь, но лишь в раскраске, отнюдь не в формах – вот тут натурализм был полнейший. Все же Тим прав: с цветопередачей у Шершней не все ладно. – Ну да, “кто ж его посадит”? – подхватил Тим рефлекторно. – А вот подвесили за милую душу. – С облегчением он перевел дух. Кошмарный столб возвышался против дверей, оставляя проходы с боков, и служил, видимо, декоративным фонтаном – вполне симпатичная шутка, многим крутарям пришлась бы по вкусу. Дальше, куда не доставал коридорный свет, было темно; и только Вадим различил очертания просторного зала с круглой площадкой по центру, смахивавшей на танцевальную, да контуры многих столов, обставленных креслами, да силуэты других скульптур – наверно, не менее впечатляющих. – Нехорошо стоим – на самом виду, – заметил Вадим. – Ну-ка вперед! Подхватив Тима за локоть, он шагнул в обход столба, а с другой стороны его уже огибали Кира с Гордеем. Сейчас же створки за ними сомкнулись, и тьма сделалась абсолютной – правда, не для Вадима и не для Киры, сразу опустившей инфра-очки. Гордей оказался экипирован хуже, однако спокойно продолжил движение, положив руку ей на плечо. И даже Тим предпочел помалкивать, боясь накликать угрозу, притаившуюся во мраке. Осторожно они пробирались через зал, огибая мебель и скульптуры, действительно оказавшиеся фонтанами, вдобавок окруженными небольшими бассейнами, пахучими настолько, словно их впрямь наполняла кровь. Внезапно Вадим пригнулся, прячась за столы, и Тима вынудил сделать то же, маша рукой Кире. Поспешно она присела, потянув за собой крутаря, и вопросительно дернула подбородком, уставясь на Вадима. – Шершни, – чуть слышно пояснил он. – Дождались наконец! В самом деле, с другого конца зала бесшумно скользила цепочка из шести громадных шипастых фигур, возникших словно из-под земли. Вадим почувствовал их раньше, чем увидел, и поразился: на прежних, обычных, Шершней они походили мало. Те были могучими злобными парнями – и только; эти – матерыми хищниками, выдрессированными и натравленными. Из оружия Вадим разглядел на них только мечи, зато скафандры отличались от прежних не только размерами, вполне подошедшими даже серкам, но, кажется, и толщиной. Вскоре выяснилось, что Шершни направлялись не к его отрядцу, а к одному из двух других входов, в который уже уперлась группа Эвы. Похоже, хозяева обнаружили пока только этих гостей и теперь готовились устроить засаду в темени зала. Кстати, как Шершни ориентируются тут? – удивился Вадим. Не по памяти же? Ничего не заметив, Шершни миновали затаившуюся четверку и стали удаляться. Пригнув Тима к самом полу, чтобы тот залег здесь и не угодил в заварушку, Вадим снова махнул Кире и на четвереньках двинулся следом, стараясь не шуметь. Наверно, это получилось у него лучше, чем у партнеров, однако и Шершни, к счастью, были не безгрешны – Вадим слышал их отчетливо. Оставалось надеяться, что у гигантов слух не столь тонок. Особенно не скрываясь, Шершни остановились против входа, оцепенев в странной неподвижности. И тут же замерла троица Вадима, успев занять позицию в стороне. Тотчас Кира нацелила на Шершней огнестрел, чуть позже ее примеру последовал Гордей, вычислив направление по шелесту лат. Глянув на них, Вадим уложил ладони на рукояти мечей, прикидывая, хватит ли его нынешнего запала для приличной схватки. В предвкушении грядущих событий Вадима начала сотрясать дрожь – как ни старался он ее задавить. Господи, скорей бы уже!.. Наконец створки покатились в стены, и в зал хлынул свет, ослепительный после тьмы. Но за дверью не обнаружилось никого – пока Вадим не разглядел Шершней лучше, убедившись в отсутствии огнестрелов. Только тогда с боков выступили Брон с Русланом, нацеля на врагов подствольники. Впрочем Шершни не устрашились, а лишь с единым лязгом выхватили клинки, словно приглашая противников к честной драке. Были они намного крупнее здешнего стандарта, будто их впрямь набирали из серков – вот уж чего не хотелось. – Ага, сейчас! – свирепо осклабился Брон. – За этим мы и пришли! И выстрелил в ближнего Шершня. Но не попал, и только Вадим заметил, как безошибочно качнулся тот в сторону, пропуская гранату. От дальней стены донесся взрыв, а в Шершней уже стрелял Руслан – с тем же эффектом. Переглянувшись, крутари выдали залп, но лишь добавили разрушений злосчастному залу. – Господи! – выдохнула Кира. – Это еще кто? – До сих пор мы имели дело с Шершнями-“рабочими”, – прошептал Вадим. – Не угодно ли отведать “солдат”, хранителей Гнезда? Вот это настоящие Слуги, полностью вызревшие! – Ничего себе, “рабочие”!.. Они не из тех, которые, чуть что, сразу хватаются за булыжники? Тихонько ругнувшись, Кира выстрелила и таки угодила крайнему Шершню в бок. Взрывом его бросило в сторону, но он сразу поднялся и повернулся к девушке – слегка оглушенный, однако, судя по всему, не раненный. Секундой позже в него попал Гордей, хладнокровно нацелив гранату в шлем, и беднягу снова опрокинуло на плиты. Все же он опять встал, хотя с трудом: видимо, шейные его позвонки уступали прочностью забралу, на котором взрыв не оставил даже царапин. Выходит, на этот счет Гош беспокоился зря: повредить скафандры Шершней оказалось не просто. И почему никто не позаботился испытать их гранаметом? Или эта модель прежней не чета? Пусть ненадолго, но одного Слугу из строя вывели. Положась на удачу, четверо росичей выстроились поперек прохода и открыли по противнику беглый огонь, круша в зале скульптуры, столы, стены. Их немедленно поддержали Кира с Гордеем. Но даже перекрестная стрельба не возымела действия, а сами Шершни не собирались сносить ее долго. Разделившись, они слаженно ринулись на росичей, продолжая играючи уворачиваться от гранат, и крутарям поневоле пришлось хвататься за мечи. Первый же натиск Шершней оказался страшен – такую первозданную мощь Вадим испытал на себе лишь дважды, однако тогда она не подкреплялась оружием. Из противников ему достался один, как и Гордею (Кира не в счет), но и этого оказалось слишком: взмахом обоих клинков Вадима попросту смело – счастье, что он успел подставить свои! Даже через доспехи его потряс удар, а следом уже летел новый. Но больше, чем сила Шершня, Вадима напугала его быстрота: если она и уступала проворству Мстителя, то немного. С трудом Вадим ухитрялся держать противника в зоне восприятия и парировать его атаки, благо двигаться для этого приходилось втрое меньше, а каждую атаку Вадим угадывал в зародыше. В прозорливости было единственное его спасение – а еще, пожалуй, в панорамном зрении. В отличие от Шершня, целиком поглощенного поединком, Вадим следил за соседями и даже маневрировать старался так, чтоб его противник чаще натыкался на противника Гордея. Тем более негру приходилось не в пример хуже, хотя и он еще держался – непонятно на чем. Может, на дерзости? Чуть в стороне от обеих пар укрылась за массивным столом Кира и расчетливо, забыв о пристрастиях, выбирала, в кого первого пустить гранату. К счастью, предпочла помочь Гордею и, дождавшись, пока его противник повернется к ней лицом, аккуратно влепила в самый лоб. Безотказно тот отлетел спиной назад и врезался во второго Шершня, которого Вадим сумел-таки вывести на линию выстрела. На мгновение толчок вывел Шершня из равновесия. В тот же миг Вадим сделал выпад и всем своим весом подпер острие, направив в стык плечевого доспеха. Вадим сам не ожидал, как легко клинок проникнет внутрь, и в испуге выдернул клинок, уже окрашенный алым. Отшатнувшись от раненого, он вскинул мечи кверху, позволяя Шершню отступить, однако тот с новой яростью бросился на него, впрочем орудуя правой рукой без прежней оглушающей мощи. И скорость у него убавилась – теперь Вадим вполне за ним поспевал. А может, в этой затянувшейся гонке Тем временем Гордей с девушкой вязали подстреленного Слугу, травмированного серьезней первого подранка – может, оттого, что граната ударила выше. Не дожидаясь, пока воодушевленный негр устремится на помощь, Вадим подгадал вторую атаку и ранил противника в бедро. И снова тот лишь чуть сбавил обороты, а отступать не захотел. Сколько ж ран тебе требуется? – подумал Вадим едва не с возмущением. “Don’t you ever give up?” Но тут под колени Шершню бросился Гордей, и втроем они принялись доламывать беднягу на полу. Даже это не оказалось простым: раз за разом Шершень стряхивал с себя врагов, норовя восстать. И так же упорно они наваливались вновь, подминая суммарным весом, выкручивая из кистей мечи, уворачиваясь от толстых ног, вспарывающих воздух, словно паровозные шатуны, – не приведи бог угодить под такой удар!.. Фиг бы они его скрутили, если бы не раны – постепенно силы оставляли поверженного гиганта. Наконец покончив с ним, партнеры выпрямились и огляделись, с трудом переводя дух. Ей-богу, повязать тигра было б легче. – А не проще было его прикончить? – с запоздалым недоумением спросила Кира. – Стоило терять время! Наверное, следовало соврать что-нибудь о пользе захвата “языков”, но Вадим предпочел отмолчаться, делая вид, что слишком увлечен зрелищем боя, звон от которого разносился по всему залу. Первым делом, конечно, он отыскал взглядом Эву, хотя не очень за нее волновался – что ведьме эти мечи, тьфу!.. Это нам, смертным, от них делается жарко. На самом деле женщина даже не стала ввязываться в потасовку – просто стояла в стороне и кинжальными выстрелами гранамета дирижировала действом, не позволяя троице Слуг слишком зверствовать. Наверняка она могла глушить врагов не хуже Киры, однако не делала этого, хотя один крутарь уже выбыл из состязания, привалившись к стене, а у двух других, включая Руслана, пластиковые латы окрасились кровью. Только Брон обошелся пока без травм, как-то выдерживая напор противника. К тому же он не выглядел ни обескураженным, ни растерянным. Точно заведенный, Шершень долбил в него раз за разом, но Брон лишь глубже уходил в оборону, словно сдавливаемая пружина, в любой миг готовая распрямиться с убийственной мощью. Как у Вадима, его накопленная за годы сила перетекала в новый резервуар, следом за Шершнями раздвигая рамки возможного. Может, и Руслан был готов на прорыв, однако он еще не накопил столько стойкости. Вдобавок росичи сохранили строй, не распавшись на озверелых одиночек, и бросались на помощь товарищам при первой надобности, без оглядки. А вот Слуги не ценили ничьи жизни, включая собственные, и объединял их только хозяин. – Ну, вперед? – спросила Кира, наверно, убедив себя, что самое время ударить Шершням в тыл. И даже с угрожающим видом двинулась на них, показывая пример мужчинам, но Вадим придержал ее за плечо. – А как насчет тех? – он указал в темную глубину зала, которую девушка просто не могла разглядеть без инфра-очков. Однако свежая троица Слуг неслась по проходу с такой скоростью, что вооружать глаза уже не имело смысла. Скоро их увидели и Кира, и Гордей. – Что ж, – беспечно заметил негр, – нас тоже трое! – В строй, – скомандовал Вадим. – Расслабьтесь – совсем!.. Доверьтесь мне. Он не был уверен, что удастся захватить Но тут раскрылись третьи двери, и в зал ворвалась пятерка Адама, разворачиваясь в плотную цепь. Уж этого Шершни не ждали, однако без промедления повернули и врезались в подкрепление, кромсая в шесть клинков. Но здесь силы оказались примерно равны, ибо Адам, конечно же, принял на себя одного Слугу, а двое других достались четверым крутарям, почти столь же громадным. К счастью, стрелять в этой группе не пытались – сразу схватились за мечи. – Вот теперь дорога свободна, – объявил Вадим. – Самое время помочь Брону – спешите! – Без тебя? – удивилась Кира. – Для меня остался еще один, – ответил он, глядя через зал на исполинский силуэт, едва различимый на фоне стены. – И этот Шершень мне особенно неприятен. Собственно, Вадим не разглядел бы его, если б не чувствовал. И сейчас мог фиксировать монстра только при остановках, хотя следил за ним уже минуту – с момента появления новой троицы. Как и Эва, исполин не спешил влезать в потасовку, словно берег себя для крайности. А та могла наступить в любой миг – конечно, если не подоспеет последняя тройка, скорее всего отправленная разбираться со взрывами. – Так мы пошли? – неуверенно уточнила Кира. – Идите, идите… Удачной охоты! Сейчас Вадим был уверен, что недавняя стычка с превосходящим противником дала его дарованиям новый разгон, почти уравнявший его с элитными Слугами – хотя бы по скорости. Однако новый противник был много быстрее прежних. А если и настолько же сильней… Не вожак ли он этой дюжины? И если вспомнить того любителя высотных прыжков… Вдруг и этот сейчас сиганет, как давешний прыгунчик, – что тогда? “Буду лупить в лет, – угрюмо решил Вадим, изготовливая огнестрел. – Как утку”. Конечно, он сроду не бил ни утку, ни воробья, однако теперь не боялся стрелять, убежденный, что не пробьет чудо-скафандр даже ракетой, – зато прыжок остановит. Наверно, это понимал и вожак, потому “сигать” не пробовал. И зачем было прыгать, когда даже глаза Вадима не успевали отслеживать его перемещения? Если бы не экстра-чувства… Действительно, этого врага Вадим ощущал явственней, чем всех прочих Шершней. При этом испытывал постыдный трепет, содрогаясь от близости первозданной свирепости, едва удерживаемой на грани слепого бешенства. Зато внутреннее Теперь и Вадим, в подражанье осторожному Шершню, стал маневрировать по загроможденному залу, все дальше отпуская сознание. Постепенно они сближались, хотя на деле это происходило куда быстрей: просто Вадим переключился на другой скоростной режим. Превосходство в быстроте у вожака оставалось подавляющим, зато Вадим опережал его с передачой сигналов. Одним вытянувшимся отростком И когда тот наконец атаковал, нацеля сверкающие жала, Вадима отбросило прочь, будто на него налетел бэтр. Клинки Вадим все же успел развести, избежав проникающих ран, но само столкновение едва не вышибло из него дух. Отлетев спиною назад, он исхитрился перевернуться в воздухе, при приземлении спружинив ногами, – и все же, пока гасил инерцию, пару раз кувыркнулся по залу, ломая кресла. Сейчас же Вадим вскочил, пытаясь вздохнуть ушибленной грудью и с ужасом ощущая новый наскок Шершня. Со вздохом он запоздал, зато сообразил воспользоваться опытом предыдущего поединка и сдвинулся чуть в сторону, пропуская удар вскользь, – на это его скоростных качеств хватило. Теперь Вадима просто закрутило вокруг оси – автоматически он разбросал руки и со всего маха рубанул противника по спине, возвращая энергию. Конечно, доспехов не проломил, однако швырнул Шершня в сторону, получив секундную передышку. Удивленный, монстр развернулся и снова надвинулся, готовясь запустить молотилки на полные обороты, чтоб вымотать Вадима в затяжной, непосильной для того серии и уж потом добить, – но тут в шлем ему угодила граната: наконец решила вмешаться Эва. Исполинский Шершень качнулся, однако устоял на ногах, молниеносно повернулся к новой угрозе – и тотчас по нему выстрелил Адам, уже разобравшийся с последней жертвой. Голову вожака мотануло вновь, он опять обернулся – и тогда в него послал гранату Вадим, нехотя включаясь в хоровод и с содроганием предвкушая, куда это может завести. Действительно, угодить под перекрестный огонь трех классных стрелков, не уступавших Шершням реакцией, вряд ли понравилось бы и более терпеливому, чем этот крушила, уже раздраженный строптивостью Вадима. С каждым выстрелом все сильней трещала перегородка, отделявшая его от безумия, – пока, наконец, не рухнула. И тогда зал потряс скрежечущий рев. С места, почти без приседа, вожак взвился в воздух, больше не обращая внимания на гранаты, и с высоты чудовищного прыжка обрушился на сражающихся, без разбора гвоздя чужих и своих. К счастью, теперь он только рубил, не пытаясь разить остриями, а даже при его силе невозможно было проломить лезвием чудо-доспехи. Потому вожак лишь разметал драчунов, словно налетевший вихрь, – травмируя, оглушая, но не убивая. Затем на безумца насели Вадим с Адамом, расчетливыми маневрами направляя ярость Шершня на его же Слуг и постепенно обессиливая ранами – способ, тоже опробованный Вадимом в предыдущей схватке. Не столь щепетильные, крутари без жалости добили Шершней, контуженных собственным предводителем; затем и у того подломились ноги. – Вон! – холодно велел Вадим Н Хотя и у центрального входа сражение близилась к завершению. Брон все-таки расправил свою “пружину”, столь долго сжимаемую, и обеими клинками проломил Шершню панцирь – бедняга захлебнулся собственной кровью. Двух других доламывали Руслан, Гордей и третий крутарь, при огневой поддержке Киры. Кажется, они тоже не собирались миндальничать, и трудно было их за это винить – после всего увиденного и пережитого. Вмешательство высвободившейся четверки только ускорило развязку, и снова Вадима покоробила нетерпеливость Н Наконец все кончилось. Из Шершней в живых осталась трое, плененных командой Вадима либо при его участии; среди крутарей один ранен тяжело, четверо полегче, ушибы и травмы не в счет – итог, вряд ли ожидаемый в начале схватки. Что значит правильно распределить силы!.. Правда заслуга в этом скорее Эвы. И Кира – молодец. Благодаря их подстраховке Вадим, Брон да еще, кажется, Руслан, балансируя на самом краю, прорвались к новой силе. Осталось закрепиться на этом рубеже, чтобы потом – кто знает? – рвануть дальше. И все-таки: сколько смертей!.. – Ау, вояки! – донесся со стороны надтреснутый, осипший, однако знакомый голос. – Вас пронесло? Меня тоже. Вадим обернулся, с раскаянием сообразив, что совершенно забыл про бедолагу Тима. А тот, видно, все это время проторчал в одиночестве, с прикипевшими к спусковым крючкам пальцами, нацеливая огнестрел на каждого проносившегося мимо Шершня: “Не подходи!” – по примеру забравшегося в берлогу мышонка. И теперь тщился изобразить из себя крутаря, цитируя замшелые анекдоты. Пока запыхавшиеся росичи считали синяки и обрабатывали раны, Вадим вместе со своей испытанной парочкой, Кирой и Гордеем (к счастью, невредимыми), направился к Тиму, еще стискивающему в руках оружие. – Хотя бы с предохранителя снял, – с усмешкой заметила Кира. – Стрелок!.. – Если потребуется совет, я к тебе обращусь, – откликнулся Тим голосом, сдавленным от ужаса и стыда. – Или не обращусь. Кажется, он цитировал Вадима, хотя вряд ли сознавал. – Или не к тебе, – заключил тот. – Кстати, можешь разжать пальцы. – Подумаешь, смельчаки! – с ненавистью сказал Тим, отпуская огнестрел. – Да вы просто привыкли! – Ага, – подтвердил Вадим, – особенно я. – Усмехнувшись, добавил: – Ладно, ты чё? Никто на тебя не нападает, а ты защищаешься. – Что до тебя, мой милый, – не успокаивался щупляк, – ты такой же чурбан, как твои крутари!.. Да остались в тебе хоть какие эмоции? – Дело не в эмоциях, – ответил Вадим. – Дело в глубине. Переживать события можно так же сильно, но на поверхности это не проявится. Вадим оглянулся, внезапно осознав, что Брон тихо общается с кем-то по рации, чего не собирался делать до полной победы, – стало быть, кто-то его вызвал, дотянулся сквозь сотни метров каменистого грунта. Напрягшись, Вадим различил голос собеседника и невольно поежился. – В чем дело? – сразу спросила чуткая Кира. – Новые радости? – Кажись, не кончен бал, – ответил он. – По словам Бату, ордынцы приняли несколько вертушек и уж совсем было вошли во вкус, как вдруг кто-то прорвался сквозь все заслоны, побив многих, а они даже не разобрали – кто. Полагают, что один, но как можно быть уверенным? Брон уже обзванивал малочисленные заставы, оставленные в двух коридорах перед телохранилищами. – Тим, к дверям! – распорядился Вадим. – Они должны запираться изнутри. Начни со средней. Удивительно, но спец без препирательств поспешил ко входу. И с помощью Вадима, угадывающего проводку внутри камня, запер его, отключив от наружнего тумблера. А тут и Брон вскинул на Вадима обеспокоенные глаза. – Ну? – спросил тот. – Центральный пост не отвечает, – сообщил Глава. – Там было двое. – Значит, нам повезло, – сказал Вадим, отступая от дверей. – Успеем закрыть другой вход. – И кивком направил Тима продолжать работу. – Чего ты боишься? – удивился Брон. – Разве мы не справимся с одним – теперь, после этих? – подбородком он указал на поверженных Шершней. – Я боюсь новой ступени, – ответил Вадим. – Чего? – У этого Роя четкая иерархия – не только власти, но и силы, – объяснил он. – Не знаю, где они этого набрались, но пока мы имели дело лишь с вожаком. Так вот, я боюсь, что вернулся хозяин – сам его сиятельство, Глава и повелитель всея Роя! И если он настолько же превосходит вожака, насколько тот – своих Слуг и насколько те – прочих Шершней… – Во сколько? – прямо спросил Брон. – Втрое – примерно такой у них коэффициент кратности. – Черт возьми! И у них тоже? – Именно. Теперь и Брон посмотрел на могучие створки с надеждой и опаской: выдержат ли? – А ваш громила, – кивнул он на Адама, – поможет в случае чего? Или даже для него это слишком? – Думаешь, он подотчетен мне? – Вадим пожал плечами. – Подстрахует при надобности, однако за нас делать не станет – видимо, так. – Что за странные игры!.. Ты сам знаешь правила? – Не вполне. А у тебя есть выбор? – Нет, конечно. Не хватало и с вами сцепиться… Что? – спросил Брон, заметив, как напряглось лицо Вадима. – Я – Ну? – Это и вправду не вожак – хуже. Холодней, мощней, опасней. – Чего ждет? – Откуда мне знать? Наверно, зондирует окрестности, просчитывает варианты, планирует прорыв. – Вадим с беспокойством огляделся. – Как думаешь, зачем он вернулся – не за телами же этих бедняг? – Которых? – поинтересовался Брон. В нетерпении Вадим тряхнул головой. – Вот ты бы на его месте стал рисковать? – спросил он. – И ради чего? – Только ради архива, – уверенно ответил Глава. – Наплевал бы даже на кассу. – Прищурясь, он задумчиво посмотрел в глубину зала, откуда явились Шершни. – А что там, как считаешь? – Скорее всего, главный пульт. – Надо б отрядить туда кого-то, пока мы тут… гм… разбираемся. – Только не Н – Кандидатура Гордея устроит? – Вместе с Кирой и Тимом, – добавил Вадим. – Одному не разобраться. – Короче, вся твоя тройка, – Брон усмехнулся. – Ладно, согласен. Они едва успели отправить отрядец да перебазировать раненых, когда в двери будто тараном врезали. Затрещали пластиковые створки, вздрогнула стена, сверху посыпалась каменная крошка. – Господи, – изумился Брон, – чем это он? – Кулаком, я полагаю, – ответил Вадим. – Нужны еще подтверждения? От следующего удара по стене разбежались трещины, а двери явственно вспучились, готовясь лопнуть. Выстроившись в полукруг и отступив к самым столам, росичи ждали, нацеля на вход огнестрелы, – хотя Вадим сомневался, что даже от массированного залпа будет толк. Тем более, не такой он массированный: всего-то восемь стволов – если считать Эву с Адамом, благоразумно укрывшихся за спинами остальных. Все же первой не выдержала стена – на пятом ударе рассыпалась на куски. Вырвавшись из каменной хватки, покореженные створки с грохотом рухнули, взметая облако серой пыли. Шесть огнестрелов дернулись, выцеливая мелькнувшую в облаке тень, но пять из них тут же застыли, будто окаменев. И только Вадим различил упреждающий выплеск космической стужи, на целую секунду парализовавший остальных. И успел послать навстречу порцию жара, погасив атаку чудовищной психики. Но сам “король” уже очутился перед ним, возникнув словно из пустоты, и Вадим даже не увидел, а всем нутром ощутил, как отлетает назад чужой клинок, беря разгон для убийственного удара, от которого нельзя увернуться. И все же Вадиму повезло, причем дважды: во-первых, Шершень начал именно с него (наверно, угадав в нем самого опасного); во-вторых, сей ухарь недооценил Вадима и потому опрометчиво подставился под его гранамет. Вадиму осталось только нажать на спуск – что он и сделал. Выстрел отбросил чудище метра на два, дав Вадиму время выхватить мечи, – а заодно разбудил крутарей. Следуя его примеру, они спешно меняли бесполезные огнестрелы на мечи, которые, впрочем, тоже вряд ли годились против шелестящей пластиковой молнии, увенчанной парой отточенных жал. Следующий ее бросок оказался направлен не в Вадима, а в соседнего с ним Брона, хотя Вадим уже рванулся вперед, ловя момент – может, единственный, последний. Увидеть врага в движении он не пытался – как можно разглядеть молнию? – и даже своим ускоренным, запущенным на полные обороты сознанием едва успевал регистрировать его перемещения. Почти рефлекторно Вадим ткнул наперерез Шершню мечом – скорее просто выставил клинок на пути атаки, смутно рассчитывая, что нацеленный на Брона убийца не заметит угрозы. Тем более, с другой стороны князя неспешно заслонял Руслан, бог знает как предугадавший опасность, и столь же плавно (тоже, видимо, по наитию) пытался избежать удара Брон, сдвигаясь навстречу юноше. В этом замедленном кино только Шершень перемещался стремительно: втрое, вчетверо быстрее любого из росичей, – даже быстрее, чем думал. В отличие от Вадима, угадывавшего события за миг до того, как они происходили. Затем столкновения начались. Наверно, со стороны это походило на взрыв, разметавший четыре тела, однако Вадиму виделось иначе. Сперва атакующий монстр напоролся боком на его меч, нанизываясь все глубже, а мигом позднее клинки Шершня стали погружаться в грудь Руслана, в то же время отбрасывая его назад, на ускользающего Брона, – пока росичи не столкнулись, причем один из пронизавших юношу клинков достал Главу. Напрягая все силы, Вадим удерживал свой меч, пока тот не утонул по рукоять. Затем Вадима дернуло так, что едва не вырвало руку, и он первый полетел кубарем. А продолживший бег Шершень наскочил на росичей, разбросав их по сторонам, словно атакующий носорог, и с грохотом врезался в стол, наконец и сам покатившись по полу. Вадим и Шершень вскочили разом, но, как выяснилось, последний по-прежнему двигался куда проворней, хотя теперь из его бока торчал эфес, а вокруг громоздились обломки мебели. К тому же он все-таки прорвал цепь росичей – пусть не так эффектно, как намеревался. А потому сразу возобновил движение в глубь зала. Вадим рванулся следом, прыгая через завалы и понукая свои неповоротливые, не поспевающие за гонкой мышцы. Краем глаза он видел, как поднялся с пола Брон и заспешил за ними, почти не качаясь, – а вот “верный Руслан” остался лежать, трудно ворочаясь. Скошенная фигура монстра уже проскочила в едва приметную дверь, а Вадим все разгонялся, на каждом скачке взмывая в воздух не хуже пресловутого “прыгунчика”, – но теперь даже этого было мало. Одно радовало, точнее два: что у Шершня не осталось оружия (кроме меча, который торчал в боку), и что у него слишком мало времени до появления погони, – а значит, ему будет не до убийств. Пригнувшись, Вадим тоже нырнул в проход, в два летящих прыжка миновал коридорчик и очутился в просторной комнате. Шершень уже крушил аппаратуру шипастыми кулаками, раз за разом что-то выдирая из приборных недр. Даже сейчас он двигался так быстро, что для ошарашенной, отступающей к центру троицы казался смерчем, прорвавшимся невесть откуда и почему-то ополчившимся на электронику. Замахнувшись единственным клинком, Вадим бросился на него, но тот легко увернулся, еще пару раз приложился к приборам, метнулся туда-сюда, будто искал что-то, затем ринулся под разгромленную панель и исчез, проломив в стене дыру. Вадим сунулся было за ним, но сразу понял, что догнать “короля” в открывшемся лабиринте невозможно, и вернулся в аппаратную. Здесь уже появился Брон – с кровоточащим плечом, но очень активный, еще не растерявший “упоения боем” и богатырского подъема, внушенного Шершнями. – Все-таки не всё разгромил! – бодро заметил он. – Ага – выборочно, – подтвердил Вадим. – Только главное. И прихватил с собой все архивы. Хотя… – Он огляделся, вспомнив странное поведение главаря. – Что? – спросил Брон. – Может, не все, – Вадим остановил взгляд на Тиме, прищурился: – И много ухитрился спереть – а, шустрик? – Какое там! – раздраженно откликнулся тот. – Только и успел, что выдрать пару винтяр, когда разразилось… это. – Он извлек из заплечной сумки два миниатюрных блока, нехотя протянул Вадиму. Судя по удивленной физиономии Гордея, Тим проделал изъятие настолько ловко, будто пытался умыкнуть данные для родимых спецов. Соратнички, чтоб вам, подумал Вадим. Кажется, подошло время дележки – то-то будет весело! – Почему именно эти? – спросил он. – По кочану! – огрызнулся Тим. – Может и у меня быть интуиция – как, по-твоему? – Вскрытие покажет, – сказал Вадим, возвращая винчестеры. – Попробуй в них порыться – конечно, если здесь сыщется хоть один целый комп. – Должен сыскаться! – заявил Брон, снова демонстрируя “позитивное мышление”. – Кстати, и страж-система, похоже, уцелела – все-таки ты спугнул крушителя, иначе б он не поленился разнести тут всё. Как считаешь, “король” вернется? – Чтобы обменять мой меч на свои? – спросил Вадим. – Вряд ли. А про себя добавил: боже, убереги иудеев, случившихся на его пути! – Надо бы осмотреть здешние хоромы – а, старина? Такая добыча! – Чуть погодя, – ответил Вадина. – Как там Руслан? Глава помрачнел. – И думать не хочется, – сказал он, машинально потрогав плечо. – Ты видел: он за меня пострадал? Ч-черт… Пошли-ка! Оставив троицу разбираться с аппаратурой, Брон и Вадим вернулись в зал, где еще оседала пыль от рухнувшей стены. Напротив поваленных створок раскидался юноша, очень похожий на одну из здешних статуй, и под ним уже растекалась темная лужа. Кто-то из легкораненных склонился над Русланом, пытаясь снять скафандр; несколько росичей бежали через зал навстречу Главе, сообразив наконец, куда тот девался. Взмахом руки Брон развернул их, и все вернулись к Руслану, окружив плотным кольцом. Юноша был еще жив, но вряд ли это надолго. К прежней ране добавилась пара новых, и каждая вполне могла оказаться смертельной, насквозь пронизав грудь. Напоследок дернув за рукояти, главарь Роя добавил бедняге повреждений, и только прочность доспехов удержала клинки в теле. Осторожно мечи вынули, затем смогли снять скафандр, обнажив развороченный торс. Фонтанирующие раны накрыли заживляющими пластырями, но что в них сейчас проку! Жить Руслану оставалось минуты. Он так и не успел вырасти в богатыря – тогда б еще была надежда. Не поворачивая головы, Вадим ощутил приближение Эвы. Протиснувшись сквозь молчаливый круг, женщина остановилась вплотную к нему, сочувственно улыбнулась – впрочем без особой горечи. Наверно, вот так же когда-нибудь она проводит за порог и Вадима. – Сможешь помочь? – спросил он негромко. – Есть способ, – подтвердила ведьма. – Но вряд ли он тебе глянется. – Какой? Эва указала на связанного вожака, выглядевшего на удивление бодро после недавних ранений: – Жизнь за жизнь. Согласен? – Именно вот его? – уточнил Вадим. – Лучше бы, конечно, главаря, – сказала женщина, – но его-то вы упустили, раз-зявы… Так как? Вадим обвел глазами притихших крутарей: все глядели на него – кто с надеждой, кто с угрозой, кто с ожиданием. Потом посмотрел в лицо Руслана, быстро покрывающееся смертельной бледностью. И сам Вадим явственно ощущал, как из юноши уходит жизнь, как слабеют путы, связывающие сознание с телом. – Так как? – повторил Брон. – Что, чистоплюй, – зло прибавил Н Нависшее молчание становилось невыносимым. – А, – махнул Вадим рукой, – делайте, что хотите! И отвернувшись, пошел в сторону. На войне, как на войне! – думал он угрюмо. Не помирать же из-за сволочи хорошему парню? Чем-то всегда приходится жертвовать, компромиссы неизбежны… Ну, какие еще есть оправдания? Не оборачиваясь, Вадим – Ну, кому “мертвой водицы”? – со зловещим весельем спросила за его спиной Эва, точно эхо. – Здесь ее много! Бред, устало думал Вадим. Вся эта ночь – бред, а предрассветье – бредовее прочего. По-прежнему не глядя, он – Пить хочу, – проступил сквозь оживленный гомон крутарей слабый голос Руслана. – Жарко… – Дайте, – распорядился Брон. – Ранение не в живот – можно. Воспользовавшись суматохой, Эва с Адамом бесследно сгинули, словно исполнили сегодняшнее предначертание, и только Вадим оценил их скрытный отход. Действительно, не дай бог заиметь таких врагов! Глубоко вздохнув, он заставил себя подойти к Руслану. Склонясь над ним, внимательно оглядел. Чуда не произошло: раны не исчезли, – однако смотрелись теперь не столь ужасно и перестали кровоточить, будто пролетел уже не один день. А главное, они перестали быть “несовместимыми с жизнью”, какими казались совсем недавно. Для полноты картины следовало исследовать труп вожака, но для Вадима это было чересчур. Впрочем, судя по задумчивому виду Брона, Шершня вниманием не обойдут и злополучное тело еще послужит науке. А если б мы заполучили главаря? Только сейчас Вадим ощутил, как ноет его избитое Шершнями тело, и угрюмо спросил себя: не хочет ли и он обрызгаться “мертвой водицей”, заимствовав у поверженных врагов? Правда, на нем быстро заживает… – Похоже, малыш выкарабкается, – с облегчением заметил Брон и пару раз звучно хлопнул в ладоши, привлекая внимание росичей, словно вожатый в пионерлагере: – Так, парни, – за дело, живо!.. Времени в обрез. Толково и быстро он стал раздавать поручения, словно хотел не только закрепить успех рейда, но и отвлечь крутарей от чудесных исцелений, вряд ли предназначенных для многих глаз. – Пойду и я, – улучив момент, сказал Вадим. – Попробую раскрутить страж-систему. – Давай-давай, старина! – поддержал Брон. – Буду через минуту. Оглядевшись, Вадим подобрал окровавленные мечи, вынутые из груди Руслана, аккуратно ополоснул их в фонтане и сунул в ножны – взамен своих. Насколько он разбирался, мечи были отменные, истинно княжеские, – а что до права на них, то разве не Вадим подколол “короля”? И все равно он ощущал себя вором. Похоже, мечи становились теперь главным оружием, и тот же Брон вполне мог потребовать их себе. Когда Вадим вступил в аппаратную, над пультом страж-системы уже колдовала Кира. Оправившись от недавних волнений, Тим тоже трудился вовсю, раскурочивая один из компов. Над его душой висел Гордей, решив больше не оставлять шустрого спеца без присмотра, и развлекал байками, совсем не похожими на негритянский фольклор. Неслышно, словно вампир, Вадим пересек комнату и встал за спиной Киры, прислушиваясь к трепу росича. – А какая у меня сестренка, ты б видел! – Негр вытянул губы трубкой и причмокнул: – Пэрсик, а? – Гордюша, не трави душу, – почему-то в рифму отвечал Тим, сладострастно вздыхая, ибо с младых ногтей мечтал о темпераментных оливковотелых мулатках. – И не корежь великo-могучий – ты ж все-таки не грузин! Впрочем работать разговор ему не мешал. – А ведь я почувствовала тебя! – вдруг объявила Кира, не оборачиваясь. – Хотел напугать, да? Мужчины удивленно оглянулись и слегка обалдели, увидав позади закаменевшую доспешную фигуру, смахивающую на статую командора. – Самое время языки чесать! – язвительно сказал Вадим. – Хотя б дыру заделали, – он кивнул на пролом в стене. – А вдруг тот вернется? Упрек был обращен больше к Гордею, на сей раз предпочевшему надзирательские функции охранным, и тот виновато потупился – наверно, и покраснел бы, не будь таким смуглым. Правда, в такой ситуации трудно не промахнуться: как всякий крутарь, Гордей не умел рассеивать внимание. – Ладно, расслабьтесь, – добавил Вадим. – Врагов можно пока не бояться – теперь опасней союзники! Подсев к Кире, он быстренько раскрутил страж-систему, пользуясь своими талантами, и стал выводить на экран одну картинку за другой – а оказалось их множество. На пути сюда росичи видели только малую часть подземного замка, скрывавшего в себе прорву странного. Вообще, для Роя здесь было слишком просторно, а значит, Шершни трудились на будущее – пчелки, мать их!.. По соседству, за оживающим компом, продолжался негромкий треп. Теперь уже Тим развлекал Гордея байками, коих знал уйму, и после каждой тот заливался беззвучным смехом – с самозабвением истинного дитяти джунглей. – Ну-с, что имеем? – произнес из-за их спин Брон, тоже, видно, полагавший, что сумел подкрасться незамеченным, и добавил изумленно: – Эх, ничего ребята развернулись! – Как дела наверху? – спросил Вадим. – Все путем. Пара стопоходов пыталась прорваться к Гнезду через лес, но иудеи отогнали их, один якобы даже подбили… Вообще, Гошу досталось куда меньше, чем нам и ордынцам. Видимо, мы переоценили Шершней – или наоборот, они оказались слишком умными и не стали тратить силы попусту. Половина “воронов” не вернулась – Бату захватил три. Кстати, его водилы пробовали загнать стопоход – куда там, это ж глухомань!.. А у вас что? Придвинув кресло, он развалился с другого бока Киры, отечески приобнял ее за плечи, нагнулся по обыкновению к ушку. Не росичи, а прямо набор замшелых штампов! – раздраженно подумал Вадим. Просвещенный и доблестный правитель – это для начала; “верный Руслан”, норовящий заслонить сюзерена при каждом случае и столь же отважный, как его тезка из сказки; злобный карла Н Спохватившись, Вадим покачал головой: кажется, его – А это что за хренотень? – спросил Брон, жестом попросив придержать картинку. – Новая вертушка Шершней? Тогда почему без винта? В самом деле, застывшая на экране конструкция больше смахивала на фантастический флаер из голливудской ленты: обтекаемый, наполовину прозрачный корпус был окружен четверкой турбин, а сверху его накрывало широкое крыло, загнутое на концах. Обманчивая хрупкость форм наверняка компенсировалась броневой прочностью пластика, но вот где собирались ее разгонять? В округе приличных дорог не осталось, не говоря об аэродромах. – Где-то я видел это, – неожиданно заявил Тим, безошибочно среагировав на “ключевые” фразы Брона. – В каком-то журнале, давно. Вон то крыло и есть винт, а стопорится он на скорости, уже после набора высоты. Очень скоростная машина и маневренная, и если они догадались запихнуть туда приличный комп… – Если она еще и летает, – пробурчал Вадим. – Моделей-то было много. – Даже у нас такого нет, – сообщила Кира. – Смотрите, вон там, под чехлами, еще парочка!.. – Молодцы Шершни – дерут, где только можно, – похвалил Брон. – От нового зверья до старых журналов… Ладно, разберемся. – Вместе с Бату? – невинно вставил Вадим. Глава усмехнулся: – Только сейчас с ним говорил: он уже не хочет делиться вертушками и доспехами. Пусть! Тем проще будет сохранить за собою Гнездо. Я велел Гризли не ввязываться и скорым маршем двигать сюда – со всем отрядом. – А как насчет Гоша? – С Гошем договоримся, – ответил Брон. – Как и с Винтом. Теперь, когда узнали цену огнестрелам, это не станет проблемой. Будь уверен: я постараюсь никого не обидеть. – Еще бы! – хмыкнул Вадим. – Увидев, как гранаты разбиваются о скафандры, бедняги обрадуются любой ерунде – ведь на твоем месте они не стали б делиться и ею. Это называется: “выходить с предложением, которое не смогут отклонить”. Золотое правило мафии. – Именно, – подтвердил Брон. – На этом и сыграю, а уж они вряд ли сообразят требовать больше… конечно, если ты не подскажешь. Сдаваясь, Вадим поднял руки. – Ваши проблемы, – сказал он с кривой улыбкой. – Лично мне приятней иметь дело с тобой. Что до моего “чистоплюйства” – так ведь сегодня я переступил через большее. – Да, – задумчиво откликнулся Брон, – сценка была – мороз по коже!.. Ты прав: без спецов не обойтись. – Засмеявшись, он добавил: – “О сколько нам открытий чудных…” – Имей в виду: спецов обижать не позволю, – предупредил Вадим. – Равно как и творцов. И если кто из твоих крутомордых вздумает махать перед ними бицепсами… – Успокойся, я на всех одену намордники, – будут ходить по струнке! – Ну да, пока ты на них смотришь. – А как насчет нас? – поинтересовалась Кира. – Тоже выйдешь с “безотказным предложением” – а, Брончик? – Не ворчите, партнеры: все будет тип-топ, – благодушно заверил крутарь. – Уж если мы Шершней умыли!.. – Во-первых, две трети их в Гнездо не вернулись, – напомнил Вадим. – Во-вторых, с чего ты взял, будто самое трудное – позади? Улыбка сошла с лица Главы, привычно он навострил уши. Я вам кто, прорицатель? – рассердился Вадим, однако продолжил столь же размеренно: – Мы выиграли только раунд, и чего это стоило!.. В здешнем Гнезде полно тайн, но сколько из них мы сумеем разрешить, даже если нас не вышибут в ближайшие дни? – Кто? – вскинулся Брон. – Кто вышибет-то? – Шершни или те, кто за ними, – произнес Вадим со значением. – Уверен, главного мы не узнаем, и придется копать дальше – куда, как думаете? Я догадываюсь. – И куда? – В Крепость. Так что не торопись бросаться союзниками – без них такую глыбу не сдвинуть. – Если потребуется, ошеломлю их щедростью, – лишь бы сами не испугались!.. Но откуда такие подозрения? – Бери выше – предчувствие. Подозрения возникли, когда выяснилось, откуда выдернули Киру. – Между прочим, мой улов подтверждает твое предчувствие, – сообщил Тим, отворачиваясь от допрашиваемого компа. – Конечно, много еще придется расшифровывать, но что Шершни завязаны на верхушку Крепости, могу утверждать уже сейчас. – Прошу не обобщать, – подала голос Кира. – Сможешь перейти на лица – а, клеветник? Нужны имена! – А также пароли и явки? – съязвил Тим. – Не все сразу, милая. И деньги вперед!.. Хотя можно натурой. – Господи, да на что она тебе? – Мое дело, – нахмурясь, ответил спец. – А ваше – вовремя заплатить. “Утром деньги – вечером стулья”. – Понятно, – сказала девушка. – С вами все ясно, гражданин. – В смысле? – Одних женщин ты презираешь – за то, что уже дали. Других ненавидишь – что не дают. Лечиться тебе надо, Тимушка! – Ну, не такой он мизантроп, – возразил Вадим. – А что до комплексов, так у кого их нет? – Вот в защитниках не нуждаюсь, – огрызнулся Тим. – Брэк! – вмешался князь. – По-моему, вы отвлеклись. – Просто Тиму нечего сказать – вот и пошел треп, – пояснил Вадим. – Чтобы двигаться дальше, потребуется время и целая банда спецов, которых тоже еще нужно доставить. Ты ведь не захочешь отпускать от себя файлы? – Исключено, – подтвердил Брон. – Отныне наша база – здесь. На ближайшие дни отменяем все дела, чтоб досконально разобраться с трофеями. А с самого утра напустим на Гнездо всех спецов, которых ты сможешь привлечь, – готовь список! – Собственно, утро уже началось, – со вздохом заметил Вадим. – Пора будить умников, какие остались, хотя “и трудная это работа” – особенно с недосыпу. – Он зевнул, застенчиво прикрыв ладонью рот. “А вот Эва, наверное, спит, – кольнуло его. – Где, с кем? Господи, ну и ночка! С каждым разом все круче – что будет дальше?” – Ладно, два часа на восстановление, – смилостивился князь. – Уж вам положено. Мои парни пока обшарят Гнездо, проверят все входы, заправят вертушки, подгонят колесники прямо к залу, чтоб с места в карьер. Возникнут сложности – я вас сорву, не обессудьте! Рывком поднявшись, Брон направился к выходу, видимо, настроив себя на пару бессонных суток. Ему легче: он вчера отоспался. А каково Вадиму? Тоже встав, он огляделся, приблизился к задней стене и выдвинул из нее две широких лежанки, обитых мягкой кожей. Постелей, конечно, не запасли, но какой в них прок, если нельзя снять скафандры? – Придется укладываться попарно, – объявил Вадим. – Как женщину поделим? – Дамы выбирают, – отрезала Кира и подошла к нему. – Ну-ка, козлик, в койку!.. А Тим пусть упражняется на братце своей шоколадной мечты. Кто бы возражал… Вадим с кряхтением улегся, придвинувшись спиной к стене, а меж его пластиковых рук пристроилась девушка, сладко вздыхая. Самое забавное, что скафандры Шершней вполне допускали интимные стычки, хотя по виду это напоминало бы любовные игры жуков-носорогов. Однако Кира сразу уснула, расслабленная его близостью, а сам Вадим устремился сознанием к другой женщине, пронизывая сотни метров грунта и километры пространства. Оказалось, та не спала, как ему мнилось, а пребывала в некоем трансе, не замечая вокруг ничего. Но на его Зов откликнулась исправно, хотя не слишком любезно. – Снова ты? – спросила. – Давно не виделись! – По-настоящему – двое суток, – подтвердил Вадим. – А может, двенадцать лет. – Чем опять недоволен? – осведомилась Эва. – Что-то недополучил тогда от меня? Знакомая формулировка, подумал Вадим. Где-то уже слышал ее – кажется, от себя… Бумеранг возвращается? – Отчего же, расчет был полным, даже избыточным, – он усмехнулся, – но, как выяснилось, не окончательным. – Что мне в тебе нравилось: никогда не задавал лишних вопросов! – Наверно, боялся узнать правду. Ты ведь не стала бы скрывать, насколько случаен я в твоей жизни. – А теперь настал момент истины, да? Решил расставить точки над i? – Хотя бы запятые. После твоего посещения столько случилось!.. – “После” не значит “вследствие”. – Однако совпадение странное, согласись. Я не утверждаю, что все затеяла ты, но, может, ты явилась не одна? – А что в тебе бесит, это занудство! И сейчас его стало больше. – Что ж, – согласился Вадим, – значит, я постарел – по крайней мере душой. И теперь предпочитаю в отношениях ясность. – Уже не боишься? – поддела Эва. – “Моя Земфира охладела”, да? Как будто она не знала правду!.. – Было время определить, что больней, – ответил Вадим. – А может, взошли засеянные тобой семена. Сама-то, небось, не терпишь завес? – Ладно, чего ты хотел вызнать? Только не тяни! – Конечно, на развернутые ответы не рассчитывать? Только на “да” и “нет”? – Ну, ты же знаешь правила. – Кто только придумал их!.. Итак, ты возникла в Круге на днях – судя по тому, что я не чувствовал тебя раньше. – Да. – А через Бугор не смогла бы попасть даже замороженной – уж я знаю! – стало быть, ты вообще не из нашего мира? – Допустим. – Вот как, уже виляем? – Ну да, да!.. Доволен теперь? – Космолеты отметаю с ходу: для тебя это банально. Хотя и заманчиво столь долгое твое отсутствие объяснить субсветовым перелетом – скажем, на Каллисто и обратно. Опять же твоя смуглость, почти негроидная, – при вполне европейских чертах. Забавное совпадение, не находишь? – Нет, – холодно отрезала Эва. – Не нахожу. – Вопрос риторический, так что не стоило напрягаться с ответом. К счастью, число вопросов не ограничено – по тем же правилам. – К сожалению, – вставила она. – К тому же космолеты не объясняют массированное проникновение чужого мира – это больше смахивает на пространственнный пробой, хотя чудовищных масштабов… Надеюсь, не параллельная Вселенная? – Нет. – Еще одним штампом меньше – и на том спасибо. – Знал бы, что она такое! – фыркнула Эва. – Другая Вселенная, надо же? Хватит с вас и Огранды – больше, чем хватит! – Это название планеты? – ухватился Вадим. – Даже не материка – всего лишь горной страны. Но от нее пошли волны по всему тамошнему миру. – И все-таки, как зовется ваша планета? – А как вы зовете свою? Да никак – просто “Землей”. – Или “миром”. Ладно, для простоты пусть тоже будет Ограндой… И значит, ее обитатели решили осчастливить нас своим присутствием? – Твое время вышло, – злорадно сообщила Эва. – Surprise!.. Вопросов сколько хочешь, но время ограничено. Не знал этого? Теперь жди следующего сеанса. – И когда он наступит? – Когда мне захочется отвечать. Через час или через год – кто знает!.. Без долгих прощаний она прервала контакт. Попробовал бы кто из Вадимовых знакомых вот так же бросить трубку – потом долго бы за ним гонялся! Но Эве сходило и не такое – наверно, потому, что от нее так просто не убежишь, даже пробовать не стоило. Стало быть, неспроста Шершней прозвали горцами, подумал Вадим, возвращаясь сознанием в аппаратную, к своей посапывающей команде и к Кире, доверчиво уткнувшейся ему в грудь. Только это не Памир и не Тибет – бери дальше, выше! Кто же из них истинный ограндец, а кто примкнул здесь? И где засели прочие – в Крепости? Господи, чем глубже в это вникаешь, тем больше возникает вопросов!.. И где искать на них ответы? |
||
|