Селин ВадимВербное Воскресенье

Селин Вадим

Вербное Воскресенье

В некотором царстве, в некотором государстве, в небольшой русской деревеньке, утопающей в зелени полей и лесов широких, жила девушка Настенька. Пригожая девица, ласковая, трудолюбивая: и коровушек насытит, и поле всполет, и братьев с сестрами обогреет да пожалеет. Но была у Настеньки незадача: ни один паренек ладный ее не любил, не голубил. Сошьет Настенька платье новое, красивое, из тканных нитей, с петухами красными да узорами замысловатыми, пойдет с подругами - румяными девицами гулять. Подруги рядные друзей сыщут, а на Настеньку никто не глядит даже, хоть Настенька краше подруг была: щеки румяные, кожа белая, коса русая до пят, кокошник золотистый, нитями золотыми расшитый. А подруги хуже стались: волосы соломой, кожа смуглая, солнцем опаленная. Никакие наряды и прически не помогали Настеньке. Даже синий шелковый пояс матушкин бессилен был.

Отчаялась Настенька, побежала к любимой ивушке, росшей на поле колосковом. Присела девица под деревце ласковое, обняла кору шершавую, пригорюнилась и зарыдала.

- Ивушка зеленая, веточки раскидистые! Дедушка Ветерок могучий! Матушка Земля урожайная, не мыслю я, что делать! Никто меня не любит, не ласкает, сердце мое чистое любви не знает. Чем я хуже других?

Долго сидела Настенька под деревом, плакала, изливала просторам русским душу. Сжалился над Настенькой Ветер-дедушка древний и донес Настенькины слова до Петруши - сына отцового. Почуял сердцем Петруша беду Настеньки, и побежал к ней. Взлюбил он Настеньку со слов Ветровых. О такой девице он мечтал всю жизнь.

Полюбили друг дружку Петруша да Настенька и свадьбу широкую, с медом да квасом затеяли. Собралась на праздник веселый вся деревня: от ребенка до старика, от кошки до собаки. Все были рады за Настеньку и Петрушу, гуляли на славу.

Но случилась беда горькая. Схватил Петрушу Кощей - злыдень Бессмертный и унес его в свое царство могильное. Завыли бабы, заплакали дети, расстроились мужики крепкие. Погоревала - погоревала Настенька и решила свое счастье сыскать. Собрала тугой узелок, повязала на голову платок, взяла палку прочную и пошла в Кощея - злыднево царство Петрушу отвоевывать.

Шла день, другой по полям широким, по рекам глубоким, по болотам зыбучим, по лесам дремучим.

"А как же я Петрушу-то у Кощея - злыдня отниму? - думала девица отважная. - Он меня враз убьет, а косточки обглодает... Нет, я рискну, посмею Петрушу, кровинушку свою отнять!".

Уверенно шагала Настенька по бескрайней земле русской и вдруг вышла к хоромам Бабы Яги - костяной ноги. Много Настенька про бабу эту слыхала: людей она варит, студень из них закладывает, на ступе летает, а помелом путь расчищает. Хотела было Настенька избежать от дома Яги - костяной ноги, но словно бревном замерла. Вышла из терема Яга, зубом щелкнула, и очнулась Настенька.

- Знаю я, Настенька, куда ты путь держишь, я в своем котле прозорливом усмотрела. Петрушу ищешь? К логову Кощея - злыдня идешь?

- Да! Желаю я счастье свое отвоевать. Чтоб ему пусто было, Кощею злыдню поганому! Только мужа сыскала, так исчез он на свадьбе, как осенний лист с дерева! Убью я Кощея, а Петрушу спасу! Жизни без него не воображаю.

Старуха, чуть помолчав, молвила:

- Помогу я тебе, Настенька, убить Кощея - злыдня Бессмертного. Сама бы искоренила его, но не могу. Стара я уже. Ох, сколько бед мне Кощей - злыдень причинил! Дам я тебе траву сильную, зашептанную волшебными словами, и кринку с водой живой. Ты траву водой сбрызни и в Кощея кинь, он враз сгинет.

- А куда мне шагать? Не знаю я, где терем злыднев срублен.

Призадумалась Яга и сказала:

- Прямо иди, никуда не сворачивай, вон по той тропе. Выведет она тебя сразу в царство Кощеево. Ой, Настенька, убьет он тебя и Петрушу, знается мне, не по силам тебе злыдень лютый.

- По силам. Я ради Петруши кого угодно осилю.

- Ну что ж, удачи тебе. Спрячь траву в рукава, а кринку в подол закутай. Гляди, не затеряй.

Пошла Настенька с травой да с водой живой через лес дремучий. От волков голодных отбивалась, на сырой земле отдыхала, коренья съедобные собирала, сырую воду из ключа холодного пила.

Привела тропа Настеньку к болоту. Болото случилось просторное, глаза конца-края не примечают.

"Что мне делать? - отчаялась Настенька. - Болото обойти, или по тропе прям в болото идти? Ворочаться нельзя, бабушка наказала не ворачивать никуда..."

Шагнула Настенька в болото, наперед закрыла запором кринку, травы волшебные в лопухи свернула. Свет потемнел для Настеньки, нос жижей болотной заполнило, руки опору не замечали, а ноги потихоньку шагали. Никак болото зыбучее не кончалось. Обессилела Настенька, упала на дно и лежала там, пока одна из кикимор болотных чужачку не приметила. Достала она Настеньку из болота гнилого, на берег сухой вынесла. Как только вернулись чувства к Настеньке, она наперво подол с рукавом проверила. Все ладно: кринка и трава на месте. После девушка кикимору зеленую отблагодарила, поклонилась в хвост чешуйчатый.

- Откуда ты, девица ясная, к нам в болото проявилась? Как попала сюда?

Нежданно дождь могучий пошел, и разом закончился. Вышло красно солнышко, просушило вычищенное дождиком милосердным платьице Настенькино от тины болотной. Присела горемычная на берегу болота гнилого, а кикимора зеленая в болоте плавала всем телом, одна головушка над тиной высилась.

- Ах, кикимора болотная, спасительница душеньки моей девичьей, Настенька я, иду Кощея - злыдня Бессмертного изгонять. Украл он муженька моего ненаглядного Петрушу во время свадьбы нашей нарядной! Не могу я жизни подумать без Петруши!

- И-и-и! - резко заголосила кикимора зеленая. - Это Кощей - злыдень меня в кикимору хвостатую превратил! Меня он тоже от мужа искрал! От Славушки моего сизокрылого...

- А зачем он тебя, кикимора зеленая, искрал?

- Эх..., чтобы слезы людям честным доставлять, да страдания... в этом смысл жизни его, Кощея - злыдня Бессмертного... рада бы я тебе подсобить, посопутствовать, но не в силах я. Не могу на суше находиться, задыхаюсь... вот что, возьми с собой чешую мою с хвоста ядовитую, и в Кощея кинь! Отомсти ему за горе мое и Славушкино. Умрет он, злыдень, сразу.

- Кикимора, как же я приберу её, чешую, в рученьки мои? Она ведь ядовитая. Погибну я!

- Нет, Настенька, не помрешь ты. Чешуя только на злых действует. В твоем сердце нет места злу, добрая ты, - кикимора протянула Настеньке чешую зеленую.

Припрятала девушка чешую в подол.

- Иди, Настенька, иди, пока твоего Петрушу Кощей в лешего али еще в кого не превратил.

И пошла Настенька по тропинке своей, несла в подоле чешую кикиморы и кринку с живой водой, а в рукаве траву волшебную. Шла Настенька день, другой, и привела девицу тропинка к зарослям терновым. Расчищала Настенька путь себе, как могла. Руками растения отодвигала, ногами шаги измеряла. Поле терновое нескончаемо было. Расцарапали иголки жгучие всё тело и одежду Настеньки. Покинули силы тело девушки, вся кровь вытекла из царапин глубоких. Упала она на землю сырую, колючками усыпанную...

Услышал кабан терновый, как Настенька упала, и подошел к ней. Растолкал отважную голубку рылом своим мокрым, в сознание довел.

- Что же ты, девица-красавица, в зарослях терновых делаешь? Что же ты рученьки свои белые и щечки румяные колючками портишь?

- Ох, кабан терновый, иду я Кощея бесстыжего убивать, Петрушу, муженька своего милого спасать!

Сел кабан на землю да затужил тяжко.

- Кабан, что такое?

- Настенька, украл меня Кощей - злыдень Бессмертный от жены моей кисейной, Марфуши, и кабана дикого из тела моего человечьего сотворил.

Пожалела Настенька кабана, погоревала с ним вместе.

- Настенька, возьми из моего хвоста - метелочки шерсти и брось её в Кощея. Жгучая шерсть моя, убьет она злыдня. Отомсти ему за меня и жену мою суженую! Видать, все глаза она выплакала от горя. Тебе шерсть не страшна, нет в твоем сердце зла!

Приняла Настенька от кабана шерсть коричневую и пошла дальше по тропинке.

Наконец, показался вдали замок черный, холодом от него за версту веяло. Смелая Настенька подошла к замку, ворота были сбиты из костей людских. Вошла девушка во двор Кощеев, вся земля костями да черепами человеческими вымощена. Засомневалась Настенька, идти или нет? Жив ли Петруша? Или в кого-то превращен, как кикимора с кабаном? А, может, он мертв, Кощей съел его, а кровушку выпил? Хлынули горячие Настенькины слезы из глаз, залили все кости людские. Но сердце чувствовало, Петруша жив. Раздалось из-под ног:

- Иди, девушка, к Кощею, иди! За нас ему отомсти! Мы, кости, раньше живыми людьми были, нас Кощей убил. Иди, отомсти ему!

Придали голоса мертвецов силы Настеньке, и пошла она к замку черному. Внутри Кощей злыдень с Петрушей сражался. Из последних сил Петруша бился, ноги уже не держали его, вот-вот Кощей парня одолеет. И Настенька кинулась в бой. Разозлился Кощей, глаза огнем красным засветились. Перенес он чудесным образом Петрушу и Настеньку в деревню Настенькину, откуда все и началось. И стал там с ними воевать, на глазах у всего народа. Стояли люди, охали, ахали, но никто в бой не ринулся, ни помог Кощея убивать. Боялись все быть погибшими.

Ударил Кощей посохом по земле. Выскочили из-под посоха тысячи змей ядовитых, одна страше другой, пытались Настеньку и Петрушу искусать, яду в кровь напускать. Тут и люди осмелели, начали змеенышей тяпками да топорами уничтожать. Но змеи снова плодились, как луна каждый месяц.

Вынула Настенька траву волшебную и воду живую. Щедро намочила траву, так, что в кринке одна капля осталась. Достала чешую кикиморы, шерсть кабана и кинула это все в Кощея - злыдня Бессмертного. Попала трава, чешуя и шерсть в Кощея. Заревел он, застонал, да и рассыпался в тысячу кусочков черных. Загорелись куски, и в пепел превратились, а дедушка Ветерок Могучий пепел этот разнес по далям дальним.

Но один кусочек не сгорел, а в стрелу огненную, смерть с собой несущую, превратился. Змеи же все исчезли, как будто и не нарождались вовсе.

Обнялись Настенька и Петруша, губы в поцелуе сердечном сплели.

И в этот миг стрела огненная к Настеньке метнулась, прямо в грудь девице отважной. Потеряла Настенька силы, упала на траву зеленую, что во чистом поле росла. И умерла Настенька храброй смертью. Стрела огненная Настеньку в пепел превратила. Пролилась на прах Настенькин живая вода из кринки. Но не хватило воды, чтобы Настеньку к жизни вернуть, ведь всю воду девушка истратила на смерть Кощееву. Лишь капелька осталась, и ее оказалось мало. Смешалась капля живой воды с прахом, а прах с землей. В миг пробился на свет росточек маленький, ветрами сгибаемый.

Петруша заплакал, затужил, но слезами горю не поможешь. Осталось Петруше лишь за росточком ухаживать, поливать да подкармливать его.

Вместе со смертью Кощея - злыдня и гибелью Настеньки, произошло чудо чудное. Кикимора болотная прежний вид заимела, кабан дикий в парня превратился. Животные и люди рассказали им, что Кощей погиб, и Настенька тоже. Добрались они до росточка древесного разными дорогами. Возле росточка, за которым Петруша ухаживал, бывший кабан и бывшая кикимора встретились. И обнялись жаркими объятьями, ведь оказалось, что они жених и невеста, их раньше друг от друга Кощей разлучил, парень - это Славушка, а девица бывшая кикимора - Марфуша.

Стали они помогать Петруши за росточком ухаживать.

И выросла из росточка верба святая. Почки вербы снимали с люда усталость и боль, ветки оберегали дома от бед и напастей разных. Отростки дерева могучего, высаженные в саду, вырастали в красивые деревца, позже защищали урожай от червей злостных да гусениц ненасытных.

В память о Настеньке - храброй девице, - удумал народ праздник Вербное Воскресенье. Раз в год он совершается. На гулянье люди стегают друг дружку ветками святыми, что из Настенькиного праха выращены, изгоняя болезни и горе прочь.

Не забыли люди доброго дела Настенькиного.