Селин ВадимПраздник каждый день

Селин Вадим

Праздник каждый день

Лирическое вступление.

- Что такое дружба? - спросил как-то раз старейшина у своего преемника.

Избранный думал много дней и не знал, что ответить.

- Я не знаю, - честно признался он.

- И я не знаю, - ответил старец.

- Зачем вы тогда задали этот вопрос мне, раз вы, всезнающий, и то не ведаете ответа?

- Затем и спросил. Хотел узнать, что ты скажешь. Если бы дал четкое определение дружбе, я бы никогда не сделал тебя старейшиной. Но, так как ты не смог ничего толком сказать, то ты стал старейшиной вместо меня. Поздравляю.

- Странно, - задумался новый старейшина. - Почему никто не знает ответа на столь легкий вопрос?

- Вот это - еще один вопрос без ответа, потому что дружба - чувство необъяснимое. Так же как любовь. В мире существует два чувства, неподдающихся разгадке - дружба и любовь. И никто никогда не найдет им объяснения. Никогда не знаешь, за что человека любишь и никогда не знаешь, за что с человеком дружишь.

- И это правда, - пришлось согласиться озадаченному собеседнику. - Но нелогично как-то получается...

- А дружба логики лишена. Любовь - тем более.

Старец покинул трон, освобождая место преемнику.

Глава 1.  УРОК, КОТОРОГО НЕ БЫЛО, ИЛИ НЕВИННЫЕ ЖЕРТВЫ.

Обычный день. Обычный знойный май. Обычная средняя общеобразовательная школа No 19. Обычный класс. Обычный урок математики. И, как обычно, все дети трясутся от страха, у каждого под партой скрещенные пальцы и дрожащие коленки. У всех, кроме Сорокиной Кати. Одна она не трепещет перед выступлением у доски. Она единственная в классе отличница, за что ее все и не любят. И еще, она никогда никому не подсказывает, а списать у Кати может только человек-невидимка, да и то, если он не будет дышать. Катя очень чуткая.

- К доске идет... - в который раз протянула учительница Роза Николаевна, без конца водя синей гелевой ручкой по списку вверх-вниз, вверх-вниз.

Бедные дети уже устали бояться. А Сорокина несколько притомилась тянуть руку и молить: "Розочка Николаевна, ну вызовите меня, вызовите!".

- К доске идет... идет к доске... итак, идет...

И тут один из мальчиков встал и заявил:

- Роза Николаевна, зачем вы притворяетесь, что не замечаете руки Сорокиной?

Класс дружно грохнул, математичка налилась краской, Сорокина слепила сочувствующее лицо. А мальчик сел на место, прикрыл глаза, воткнул в уши наушники от плеера, стряхнул невидимую пылинку с джинсов, сделанных под серебряную змеиную чешую, и принялся модными кроссовками стучать по полу в такт музыке, которая была великолепно слышна всему классу даже без наушников.

Роза Николаевна как фурия метнулась к нему, вырвала наушники и закричала:

- Костров, ты в своем уме? Ты совсем совесть потерял? Я тебя не узнаю!

- Правда? - удивился Мирек. - Богатым буду! А в уме я чужом!

Сидящий сзади Мирослава Влад сказал соседке по парте:

- Сейчас он допрыгается, и Дикая Роза ему пару в году влепит.

Нечастный Влад, он забыл, что у математички изумительный слух. На контрольных работах она даже из соседнего кабинета слышала, как дети достают шпаргалки.

Роза Николаевна мгновенно забыла о Мирославе и устремилась к Владу.

- Как ты меня назвал? Дикой Розой? Ну, раз так, то смотри, какой я бываю дикой! - преподавательница раскрыла журнал и твердой рукой выставила туда три двойки: одну Миреку, вторую Владу, а третью его соседке.

- А мне за что? - выкатила глаза Яна.

- За то, что ты с хамами водишься! - злорадно сообщила Роза Николаевна, села на место и оттуда продолжила издеваться над остальными учениками. На этот раз она вызвала к доске Сорокину. Катя, как спринтер, стартанула с места и побежала решать примеры, сшибая парты, стулья и учеников на своем пути - настолько девочка тянулась к знаниям. Да что там тянулась! Она к ним летела сломя голову!

По дороге Катя задела дневник Мира, он упал на пол белоснежными страницами, которые тотчас же превратились в серые.

- Сорокина, аккуратней можешь? - вполне резонно спросил Мирек, поднимая с пола дневник.

- Не могу, - дернула острым плечиком Катька.

- А ты попытайся! - руки парня стали в бока.

- Ой, молчи уже, - отмахнулась Катя и начала как заведенная строчить на доске.

Этого Мирек стерпеть не мог и крикнул на весь класс:

- Ты, Сорока, меня не выводи, а примеры свои решай. За это Роза Николаевна тебя снова при всех похвалит и тем самым унизит нас, косвенно сказав, что мы ни на что не годные дети.

Роза Николаевна не любила правду, особенно, если она касалась ее, поэтому через две секунды Мирослав, Влад и Яна стояли за дверью и поджидали свидания с директором. Больше всех возмущалась Яна:

- Я от Розиты в панике. С какой стати она выгнала меня?

- Тебе ведь уже объяснили: ты водишься с хамами, - пожал плечами Мир.

Яна огорчилась:

- Эта двойка мне всю погоду испортила. Теперь точно у меня тройка в году будет!

Друзья ободряюще похлопали девочку по спине, и Мирослав пообещал:

- Не волнуйся, Янка, тройки не будет. Это я тебе как крутой пацан говорю, - Мирек подмигнул.

- Ну, если так... - просветлела девочка. Она знала, что слово Мирослава - кремень.

Мирека опасались все учителя. Не за то, что он крепок на словцо, нет. Просто мальчик всегда говорил то, что думал. И еще, у парня было всего два настоящих друга - Яна и Влад. Их он в беде никогда не оставлял и, уж если пообещал разобраться с математичкой, он это сделает во что бы то ни стало.

Вскоре пришел директор, и Дикая Роза все подробно ему пересказала, несколько приукрасив факты и лишний раз невпопад похвалив Сорокину. Роза Николаевна ожидала, что Мирек начнет кричать при директоре и всячески показывать свое воспитание, которого, по мнению, Дикой Розы, у мальчика вовсе не было, но он этого не сделал. Костров выслушал всю лекцию вождя школы и только после этого заговорил:

- Конечно, вы, Игорь Владимирович, в чем-то правы, но я до глубины души возмущен поведением Розы Николаевны.

Директор и математичка остолбенели от неслыханной наглости, а Мирек продолжил:

- Я требую, чтобы она уничтожила двойку напротив Яниной фамилии. Иначе я за себя не отвечаю, помяните мое слово.

Директор пришел в себя и гаркнул:

- Вон! Все трое вон из школы! Требую, чтобы вы завтра явились ко мне в кабинет вместе с родителями!

Яна как всегда расплакалась (настолько чувствительной она была), а Мирослав взял бразды правления в свои руки:

- Мои родители в школу не придут. Они уехали по делам фирмы в Афины.

- Зачем в Афины?

- Ну я же сказал: по делам.

- А чего они делают в Афинах? - не унимался директор.

- Занимаются делами, - был лаконичен Мирослав.

Наконец, Игорь Владимирович отстал:

- Хорошо. Пусть они придут после поездки. А ваши родители чтобы завтра тут стояли как штык! - обратился директор к Яне и Владу, а Роза Николаевна ехидно улыбнулась детям, пока директор отвернулся от нее.

Тут Яна, всегда тихая девочка, восстала:

- И мои родители тоже не придут. Я не вижу в этом необходимости, потому что я ни в чем не виновата. А галлюцинациям Розы Николаевны я потакать не собираюсь.

Роза Николаевна опешила:

- Каким таким галлюцинациям?

- Ну, раз вы мне ни за что ни про что двойку поставили, значит, вы имели на то основания. Но, так как я ничего не делала и оснований вам не давала, выходит, что эти основания были только у  вас в голове. А, извините, ваша голова - ваши проблемы, а не моих родителей. У них нет свободного времени, чтобы в школу ходить после каждой прихоти директора и ваших видений. Вот так-то.

Мирек похлопал в ладоши, а директор задумался:

- А ведь Яна права. И вообще, как я понял, все началось из-за Кострова, - Розочка умолчала о том, что на самом деле виновата во всем Катька. - Пусть он за это и отвечает. А ответит он тогда, когда приедут из Афин его родители. И, Роза Николаевна, сотрите двойку Яны.

- В журнале нельзя пачкать... - отбивалась Дикая Роза.

- Ничего. Я разрешаю, - дверь директора захлопнулась.

Яна просияла, Влад тоже засветился, а Мирек произнес:

- Роза Николаевна, чего же вы ждете?

- Ничего не жду. Я думаю.

- Над чем это вы думаете?

Неожиданно учительница объяснила:

- Вот смотрите: я зачеркну двойку, так?

- Так.

- И что с ней станет?

- Её не станет, - определил Мирек.

Математичка похвалила мальчика за сообразительность:

- Верно! Но не могу же я двойку убить! Я в силах ее кому-нибудь другому отдать, а зачеркнуть - нет.

- То есть как? - запутался Влад.

- Очень просто! Я зачеркну двойку только тогда, когда кто-нибудь согласится взять ее себе.

Повисло молчание. Долгое, тяжелое и бесперспективное.

- Дураков в нашем классе нет, - сказал Влад.

Математичка злорадно оскалилась:

- То-то же, получается, неуд у Яны остается.

Дикая Роза, чеканя шаг, пошла на урок. Яночка снова расплакалась, сердце у Мирослава сжалось. Не мог он смотреть на скукоженное личико подружки и, поэтому, припустил вслед за математичкой. Он нагнал ее в дверях:

- Ставьте мне двойку вместо Яны.

Роза Николаевна порадовалась и, поместив журнал на выставленную вперед коленку, вывела напротив фамилии Костров вторую за сегодняшний урок двойку, потом посмотрела на часы и поведала:

- На занятие можете уже не приходить, осталось всего десять минут, - и, когда учительница-тиранка почти вошла в класс, Мирек ее окликнул:

- Роза Николаевна!

Она пулей выскочила из класса и предстала перед Мирославом. Она думала, что мальчик извинится перед ней, но ее ожидания не оправдались, парень обрадовал математичку еще больше:

- Ставьте мне и двояк Влада. Он тоже из-за меня пострадал.

Роза Николаевна зажмурилась от  счастья  и нарисовала в журнале отчетливую двойку.

- Благородный ты человек, - подмигнула, как змея, Дикая Роза и окончательно скрылась в кабинете.

- Я-то благородный, зато ты злая, - прошептал Мирек.

На уроке Роза Николаевна раздумывала: "Теперь я точно Кострова на осень оставлю. Попляшет он у меня, голубчик. И родители ему не помогут своими апельсинами из Греции.  Ой, чего я такая упертая? Помогут, только, как минимум, десять ящиков апельсинов мне подарят в конце этого мая. Тогда уж я, так и быть, переведу их сынка вместе со всеми в восьмой класс".

К завершению урока Роза Николаевна совершенно сжилась с еще не принадлежащими ей десятью ящиками апельсинов. Женщина очень любила эти цитрусовые. Она могла их есть утром, днем, вечером, ночью, на переменах...

Мирослав спустился на первый этаж к кабинету директора, там стояли его друзья и жевали булочки, купленные в столовой.

- Ну, что она с двойками сделала? - накинулись на него Яна и Владик.

- Поставила их мне, - весело улыбнулся Мирек. - Чувствую, в конце года снова без апельсинов не обойтись.

Яна и Влад горячо поблагодарили друга за широту души.

- Бедняжки твои мама с папой. Скоро все фрукты станут сразу Розите в карман лететь, а не на рынки, - пожалела родителей Мирека Яна.

- Фрукты будут всегда расти, - философски заметил Мирослав, - а Роза когда-нибудь, да и лопнет.

Друзья поделились с ним булочками, и они зашагали домой, обсуждая плешь, поразившую волосы Розы Николаевны и некую странность Сорокиной Кати. У нее никогда не было друзей, Катя не сходилась с людьми. Шутки, над которыми смеялся весь класс, вызывали у девочки раздражение, и, отчасти из-за этого, Катя всегда сидела одна за партой в компании с ее лучшими друзьями - учебниками, ручками и пеналом.

У Мирослава имелся старший брат Семен. Он учился в той же школе, что и Мирек, но в, отличии от младшего брата, в одиннадцатом классе. У их родителей существовала своя фирма, занимающаяся импортом фруктов и реализацией их здесь, в России. Апельсины из Греции, гранаты и мандарины из Грузии, виноград из Армении раскупали буквально как горячие пирожки, потому что фрукты фирмы "Вкус жизни" были свежими и недорогими. Математичка повадилась сдирать с Мирослава бесплатные фрукты, ставя ему за это положительные оценки и тут же портя их отрицательными, тем самым напрашиваясь еще на один пакет апельсинов.  Парню это начинало уже потихоньку надоедать. Посмотрим, что будет, когда математичка попросит десять ящиков благородных цитрусовых... Позавчера родители Мирека улетели в Афины договариваться о приобретении крупной партии апельсинов. Поэтому старшая часть семьи Костровых отсутствовала на данный момент в стране и прийти на встречу с директором никак не могла.

Вычужина Яна была подающей большие надежны пианисткой без братьев и сестер. Она села за инструмент в четыре года, ее пальцы знали "в лицо" каждую клавишу, она могла с закрытыми глазами сыграть не только "Лунную сонату" Бетховена, но и "Турецкий марш" Моцарта. Яна всеми силами стремилась учиться прилежно, жаль, это у нее плохо получалось. Вот играла она великолепно, а училась не очень. Четверки учителя ставили ей из сострадания, они видели, как искренне Яна старалась запомнить правила в русском языке и формулы в физике. Все старания венчались провалом на самостоятельных и контрольных работах. Некоторые учителя махали на это руками и ставили тройки или четверки. Яна иногда ревела у мамы под крылышком:

- Ну не понимаю я физику, математику и остальные предметы. Зачем они мне нужны, если я хочу зарабатывать на жизнь музыкой?

- Надо, Яночка, надо, - ворковала нежная мама. - Все учились и ты должна. Ты чудесно музицируешь, а учеба - это обязательный отрезок жизненного пути.

Яна лишь безутешно всхлипывала, сочиняя в голове очередные композиции.

Ромашкин Влад жил вдвоем с бабушкой - его родители трагически погибли, когда сыну исполнилось полтора годика. Виктор и Виктория Ромашкины были альпинистами. Однажды исследователи ледяных просторов взбирались на гору, неожиданно крепления оборвались и альпинисты упали в глубокое ущелье. Их отыскали спустя месяц после падения. Так Влад очутился у бабушки - папиной мамы, она оказалась единственной родственницей сироты. Бабушка  Влада добрая, веселая, современных взглядов. Она купила внуку компьютер и никогда не брюзжала, как это делает большинство людей в ее возрасте.

Что же объединило столь разных людей - Влада, Мирослава и Яну? Объединила близость домов. Два мальчика и девочка жили рядом друг с другом и в детстве, еще до школы, сталкивались между собой на нейтральной территории - в песочнице. А потом выяснилось, что они ровесники и записали их в одну школу, и в один класс. Вот тогда трое ребят сдружились еще крепче.

Глава 2. СЕКРЕТЫ ЛЕЖАТ НА ПУТИ ИЗ ШКОЛЫ.

Сразу домой семиклассники решили не идти, а немного погулять - стояла прекрасная погода: солнце прогревало теплом землю, стрекозы парили над головами, наливалась еще без пыльного налета зеленая травка, деревья отбрасывали тень листьев на школьный двор.

"Жизнь прекрасна" - подумал Мирослав, вдыхая полной грудью свежий воздух.

- Давайте поиграем в казаков-разбойников, - предложила Яна, усаживаясь на лавочку.

- Людей мало, - оповестил Влад.

Дети замолчали, думая каждый о своем, и вдруг Яна прошептала:

- Смотрите-ка, там, за углом, не Сорокина ли стоит? - всмотрелась девочка вдаль, используя ладонь вместо козырька.

- Она самая, - подтвердил Мирек. - Наверное, уроки уже учит на завтра.

- Да нет, она как-то странно себя ведет, - потревожилась Яна.

Влад изумился:

- Сорокина? Странно себя ведет? Она воплощение странности, так что странно себя вести она просто не может.

Яна замолчала, потом заговорила снова:

- Тогда почему она плачет?

Здесь удивился Мирослав:

- Получила, наверное, четверку, поэтому и плачет.

- Вы как хотите, а я все-таки подойду к ней, - сказала Яна, надела на плечи рюкзак, и направилась к Кате, всем своим видом показывая, что хоть Катька и заучка, но покрутиться возле нее надо бы.

Мальчики хмыкнули, мол, женская солидарность, и за подружкой не пошли.

- Я вчера книжку одну читал, - нарушил тишину Мирослав. - Такая прикольная.

- Что за книжка? - заинтересовался Владик.

- Новый детектив моей любимой писательницы.

- Какой писательницы?

Мирослав назвал имя, а Влад согласился:

- Да, я тоже читаю ее книжки. Она интересно пишет, жаль, что новые опусы редко выходят из-под ее пера. Хотелось бы, чтоб каждый день поступали в продажу. А то прочитаешь книжку, и тоска зеленая берет - думаешь, а когда выйдет следующая и появится ли она вообще на белом свете?

Мирек диву дался:

- Ну, ты, братец, загнул! Куда еще чаще? Ей ведь нужно время, чтоб книгу написать!

Влад только собрался что-то ответить, как к друзьям подскочила Яна и, приседая на деревянную скамейку, убитым голосом сообщила:

- Сорокину ограбили.

- Кто ограбил? - подскочил Мирослав.

- Умней ничего спросить не можешь? Если б знали кто, то по ушам бы тому уже давно надавали.

- Подожди, я не пойму, когда ее ограбили? Что украли?

- Когда ограбили, она не в курсе, но точно - в промежутке между четвертым и шестым уроком стащили ключи от папиной машины, они лежали в ее сумке.

Влад скривился:

- Кому нужны ключи от его разбитой "копейки"?

- Да в том-то и дело, что у него не "копейка"! Они на прошлой неделе купили новую машину - "Ауди а-8". Прикиньте, что Катьке дома сделают?

Влад довольно зло проговорил:

- Меньше будет свой острый нос задирать.

Яна ужаснулась:

- Не говори так. Это с каждым может случиться.

- А что делали ключи от машины в сумке Катьки? - осведомился Мирек.

- Я тоже задала ей этот вопрос, а она сказала, что это вторая пара ключей. Первая находится у отца, а эту она должна была отнести маме на работу.

- Бредятина на постном масле, - сделал вывод Влад. - Зачем ей надо было брать из дома ключи, нести их в школу, а потом передавать их маме, если можно ключики совсем не таскать с собой, ведь Катька живет с родителями в одном доме.

- Кто тебе сказал?

- Я так подумал... - растерялся Влад.

- Индюк тоже думал, и известно, что с ним случилось. Короче, так: Катька должна была принести матери ключи для того, чтобы они поехали на автостоянку и уже оттуда приехали на машине домой.

- Для чего такие сложные операции? - поразился Мирек.

Яна пояснила:

- Отца Кати прямо с работы полагалось шоферу отвезти в аэропорт, он улетал в командировку. А машина оставалась на стоянке. Нужно же было ее, новую машину, забрать оттуда, правильно? Вот на маму Катьки и легла эта миссия, а у нее ключи сперли.

- А мне кажется, что она их просто-напросто где-то посеяла, - вынес вердикт Влад. - А для красивого словца выдумала, что их украли. Сами рассудите: в сумку Сороки влезть невозможно. Она везде таскает ее с собой, глаз с нее не спускает. В общем, мне кажется, что эти ключи где-то в школе валяются. Может быть, их уже на вахту принесли.

- Может, - пришлось согласиться Яне, а Мирослав кивнул:

- Ладно, идем по домам. И так засиделись, я успел проголодаться.

- Идем.

Друзья поднялись с лавочки и побрели в сторону своей улицы.

Когда подростки, весело треща, выходили из школьного двора, Катя одиноко стояла за углом школы. Проводив компанию тоскливым взглядом, девочка подумала: "Как я хочу с ними дружить...", потом вспомнила о потерянных ключах и потихоньку заплакала. Она боялась идти к маме на работу, потому что та ее поругает.

Назавтра первым уроком была биология. После того как  прозвенел звонок, и опустились на пол бумажные самолетики, в дверь постучали.

- Да! - крикнула учительница биологии Юлия Александровна.

Дверь приоткрылась, и Катя робко заглянула в класс:

- Можно войти? Я немножко опоздала...

- Да, Катенька, входи, - разрешила преподавательница. - С тобой что-то не так?

То, что с Сорокиной "что-то не так", заметил весь класс. На лице девочки гуляли мировое страдание и боль, на нее жалко было смотреть.

- Катя, с тобой все нормально? - снова спросила учительница.

- Все восхитительно, лучше не бывает, - бесцветным голосом ответила она и выложила на парту учебные принадлежности.

- Если все хорошо, начнем урок, - распорядилась Юлия Александровна, косо поглядывая на отличницу.

Учительница что-то упоенно рассказывала про почки деревьев, энергично размахивая руками, когда Катя неожиданно расплакалась и выбежала из кабинета. Биологичка и весь класс сделали вид, что ничего не заметили, но на самом деле поступок Сорокиной привел всех в ступор.

- Что с Сорокой? - шепнул Влад Мирославу. На биологии они сидели вместе.

- Не знаю, - пожал плечами Костров, проведя пятерней по светло-русым своим волосам.

- Наверное, это чисто девчачье, - предположил Владик, рисуя в тетрадке пятидесятого по счету робота.

- Наверное, - протянул Мирек и задумался.

"У Сорокиной ненормальное поведение. Неужели это из-за ключей? - думал мальчик. - Подумаешь, велика потеря. Я сам каждую неделю что-нибудь теряю". Тут Мирека в лоб ударила прилетевшая сложенная бумажка. Парень оглядел класс, выясняя, чьих это рук дело и выяснил: Яна выразительно пыталась что-то сказать ему глазами. Но, глазами разговаривать нельзя, а обычным методом переговариваться на уроке тем более, поэтому Яна бросила Мирославу записку, глазами показывая, что адресант она сама.

"Вы видели, что сделала Сорокина?" - вопрошала Яна посредством клочка бумажки.

"Конечно, это все видели" - написал в ответ Мирек.

"Мне кажется, в этом следует разобраться" - нацарапала Яна.

"Зачем?"

"Надо. Если мы влезли в это дело, необходимо довести его до конца"

Этой строкой Яна ошарашила мальчиков.

"В какое это дело?"

"Во вчерашнее. Я имею в виду похищенные ключи Катьки".

"При чем тут ключи? Она, может, совсем не из-за ключей выбежала из класса!"

"Да? А из-за чего? Нет, все дело в ключах. В общем, дождемся перемены, я все у Катьки выспрошу, тогда и поговорим"

"Ладно"

Яна с трудом высидела до конца урока, после звонка она первая вынеслась из класса и ждала у выхода друзей. Мимо прошмыгнула зареванная Катя, в темпе собрала вещи, извинилась перед учительницей и собралась покинуть класс. Яна ее остановила.

- Кать, что случилось?

- Ничего. Оставь меня в покое, - она попыталась вырваться из Яниного общества, а здесь и Мирек с Владом подоспели.

- Что случилось? - Яна повторила вопрос.

- Ладно, так и быть, после уроков расскажу, - шепнула Катька и устремилась прочь.

- Вот! Вы поняли, что во всем виноваты ключи?! - ликовала Яна.

Мирек осведомился:

- Виноваты ключи? А мы-то тут причем?

Яна чуть не задохнулась от охватившего ее возмущения:

- А притом, что должны помочь Катьке во всем разобраться!

- В чем разобраться? Мы же ничего не знаем! И с какого это перепугу именно мы обязаны разбираться? Мало ты от нее пострадала? Она никогда нам не давала списывать! - возмутился Влад.

Яна стала втолковывать Владу истины:

- Списывать не давала? Ну и что? Зато мы ей покажем, что во много раз благородней, чем она!

- Хорошо. Поможем ей. Но только потому, что мы благородней, - надел поудобней Влад сумку.

- Хоть бы не умереть до конца уроков, - пожелала Яна и прибавила: - От нетерпения выслушать Катьку.

Все когда-нибудь заканчивается, и уроки тоже. В холле школы на скамейках сидели Мирек, Влад и Яна, поджидая отличницу. Наконец она показалась на горизонте и вскоре подсела к друзьям. Она обвела всех взглядом, словно оценивая их, и сказала:

- У меня вчера украли из сумки ключи.

- Это мы знаем, нам Янка насплетничала, - поторопил Влад. - Почему ты сбежала с биологии?

Яна уничтожающе уставилась на Влада, а Катя тоскливо вздохнула:

- Я не сбежала. Просто меня охватили разнообразные чувства. Понимаете, вчера, когда я шла к маме на работу, естественно, ужасно переживала, меня терзали эмоции. И тут - бац! - я, нагнувшись завязать шнурок, наступила на мои потерянные ключи.

Все растерялись:

- То есть ты отыскала ключи?

- Ну да!

- И что, в таком случае,  нашло на тебя на биологии? - поинтересовался Мирек.

Катя ковыряла указательным пальцем ранец:

- Во всем ключи виноваты!

Влад удивился:

- Слушай, Сорокина, тут радоваться надо, а не с уроков сматываться. Нашла ключи - живи спокойно!

- Ключи-то нашла, а кое-что другое потеряла, - задумчиво проговорила Катя.

- Что ты снова потеряла?

Катя поправилась:

- Вернее, не я потеряла, а машина.

Незаметно от Кати Яна покрутила у виска.

- Не считайте меня дурой, - предупредила Катя. Яна про себя изумилась: "Она имеет вторую пар глаз на затылке? Она увидела, как я вертела у виска? Да-а, интересно..."

- Мы не считаем, - успокоил Катьку Ромашкин. - Так что там машина утеряла? - скептического яда в голосе Влада было столько, что его количеству позавидовала бы любая уважающая себя змеюка.

- Документы. У папы в машине лежала папка с важными документами.  Мама не знает, что в машине были бумаги и, следовательно, не знает, что их украли.

Прозвенел звонок на первый урок второй смены, к детям подлетела вахтерша и закричала:

- А-ну, марш на улицу! Нечего тут рассиживаться. Уроки закончились - и шагайте. Ишь, мусор только носят. Идите!

Одноклассники не стали спорить со старушкой, и вышли в школьный двор. Там они выбрали тихое место и продолжили разговор:

- Откуда тебе известно о бумагах? - Мирек что-то чертил прутиком на песке.

- Я своими глазами видела, как папа их туда ложил в "бардачок". Он позавчера меня забирал со школы, и, когда я уже выходила из машины, сунул в "бардачок" красную папку. Я, помню, еще удивилась небольшому формату папки, и спросила, где он ее взял, а папа ответил, что в его компании такие вещички у всех, их делали в Швеции специально для сотрудников. Такие папки удобные, не занимают много места. Еще папа сказал, что там документы, которые он должен забрать, когда вернется из командировки.

- Почему он не оставил их дома? - заинтересовалась Яна, капельку заблудившись в "папках". - Ведь после школы вы поехали домой?

- Нет. Папа высадил меня, а сам куда-то укатил.

- Так, наверное, он их кому-то отдал! - догадался Влад.

- Я же говорила только что: он должен был забрать их после поездки. Я точно знаю, что папку украли после того как у меня стянули ключи. Вчера утром папа мне сказал, чтобы я взяла из портмоне деньги в школу. Ну, чтобы в "столовку" сходить, или еще куда. А портмоне лежал в "бардачке". Я полезла за деньгами, кошелек находился под красной папкой. Я взяла деньги, вернулась в дом, и тогда мне папа дал вторую пару ключей, чтобы мама перегнала машину.

- Он не мог их сразу маме отдать?

- Не мог. Мама раньше всех уходит на работу.

- Наверняка, твой папа заранее знал о командировке... - предположила Яна.

- Нет. Ему утром позвонили и предупредили о срочном вылете, - вздохнула Катя.  - Потом я подумала, что так же срочно папа мог бумаги использовать, но отогнала эту идею: документы дел командировки не касались. Все, что связано с командировками, папе дают перед вылетом, буквально у трапа самолета, а папка была у папы раньше. По крайней мере, день - сто процентов.

- А почему бумаги выдают у трапа?

- Потому что в компании были случаи передачи документов в фирмы конкурентов. Короче, это один из законов бизнеса, - и здесь Катя взмолилась: - Помогите мне найти папку, а то у папки будут неприятности из-за украденных документов. Тем более, все произошло из-за ключей, их украли из-за моей рассеянности.

Друзья поначалу ничего не могли ответить (разбирались в "папках"), потом переглянулись, и Мирослав пообещал:

- Мы сделаем все, что в наших силах.

- Правда? - воспряла Катя.

- Правда.

Глава 3.  ЛЮБОВЬ ЗА НАМИ ЕЗДИТ НА МЕТРО.

- Нужно найти папку до приезда папки, а приедет он через две недели, щурилась Катя от солнца.

- Да уж, - присвистнул Мирек. - Сроки максимально сжатые!

Катя пригорюнилась:

- Сжатые, а что поделаешь? Будет действовать активно!

Здесь Яна кое-что вспомнила:

- Вы извините, но нынче я занята. Меня попросила крестная съездить с ней купить платье.

- Тогда сделаем так, - распорядился Костров, - сегодня искать папку не будем. В спокойной домашней обстановке каждый придумает свои варианты поиска, а завтра до уроков или на переменах поделимся соображениями.

- Заметано! - согласились все.

- Ну, я пошла! - попрощалась Яна и пошла домой.

Дома Яна пообедала, сделала наспех уроки, а если быть до конца честным, переписала все из решебника, его хитрюга прятала между стенкой и шкафом. Девочка оделась в джинсы и майку, на голову нацепила кепку, на ноги кроссовки, и, заперев квартиру,  на метро отправилась к крестной.

- Яночка, как ты выросла и похорошела! - воскликнула Олеся Аркадьевна, увидев крестницу.

- Спасибо! - Яна залилась краской: она и сама отлично знала, что внешность у нее недурна.

- На какой рынок поедем? - попросила совета крестная.

- По дороге разберемся! Купим что-нибудь модное, чтобы твой Данил на второе же свидание принес обручальное кольцо!

Олеся Аркадьевна смутилась:

- Он не мой...

- А чей? Он тебе свидание назначил, значит твой! - настаивала Яна.

Крестная приосанилась:

- А чего я стесняюсь? Он мой!

Крестница весело подмигнула и взяла Олесю Аркадьевна за руку:

- Ты его сразишь!

- Хотелось бы...

- Так и будет! - и Яна с крестной отправились за нарядом.

Вычужина сказала правду: вечером у Олеси Аркадьевны должно было быть свидание с неким Данилом. С этим парнишкой она познакомилась через газету знакомств. Несколько раз потенциальная пара перезванивалась, и сегодня договорились встретиться. Вот Олеся Аркадьевна и прихватила свою модницу-крестницу на вещевой рынок, дабы она помогла выбрать одежду, чтобы сразить Данила наповал блеском, шиком и элегантностью. Элегантность у крестной была, а вот шика не водилось в наличии, поэтому Яна с крестной и ехали покупать шик с блеском.

- Ян, называй меня Олесей. Без отчества, - внезапно попросила крестная. - Тем более, я старше тебя всего на десять лет.

- Как скажешь! - легко согласилась Яна.

Платье, туфельки и сумочку девушка и девочка выбрали быстро. Уже возвращаясь с рынка, Олеся обратилась к крестнице:

- Яночка, ты можешь сама до дому доехать?

- Конечно! Незачем меня провожать, я уже не маленькая, - Яна вздернула нос. - Как-то же добралась до тебя, доберусь и обратно! Кстати, с чего это ты спросила? Ты же меня никогда домой не провожала, - насторожилась девочка.

- А? Да я так... - несколько рассеянно ответила крестная. - Ладно, пока! Мне пора выходить!

- Пока! Счастливого свидания!

Вагон метро остановился, и крестная слилась с толпой, сходящей на этой станции.

Тут в вагон вошел колоритный гражданин с баяном на плечах и начал разливаться соловьем под музыку, которую сам же играл. Он собрал попурри из разнообразных хорошо известных всем песен и теперь ходил по вагону, зарабатывая на жизнь чужими композициями.

"Он аккорды неправильно берет, - машинально подумала Яна, имевшая некоторое представление об устройстве баяна. - Странно, что музыка правильно звучит"

Девочка бросила в консервную банку несколько рублей и всмотрелась куда-то сквозь окно. Поезд метро затормозил и музыкант вышел. На баяне он уже перестал играть, а вот музыка... до сих пор продолжала раздаваться из баяна. Яна изумленно вытаращилась на волшебный баян, а бродяга треснул по нему кулаком, и музыка затихла. Дальше - больше. Попрошайка вынул из кармана сотовый телефон и стал с кем-то трепаться.

Яна замерла от удивления, а поезд тронулся.

"Ха! Для чего он скитается по метро под видом нуждающегося, если у него есть мобильник? Да и баян какой-то подозрительный. Сам собой играет" думала Яна и успела пожалеть свои рубли.

Пианистка еще долго размышляла бы о баяне и о его владельце, если б сзади не раздался приятный голос:

- Вы выходите?

Яна застыла на месте. Кровь в ее жилах мигом сменилась на адреналин. Девочка развернулась и ответила:

- Нет, я еще не скоро выхожу.

На нее смотрел, как подумала Яна, бог. Красивый загорелый парень с темными волосами и ореховыми глазами. Его внешности позавидовали бы многие модели.

Яна неожиданно прохрипела:

- А вы выходите?

Подросток изумился:

- Ну да. Зачем бы я спрашивал?

- Не знаю, - пожала плечами Яна. - Может, вы как в том анекдоте.

- В каком?

"Действительно, в каком? - соображала Яна. - При чем тут вообще анекдот?"

- Я уже забыла его, - отмахнулась девочка.

Парень на всякий случай отошел от Яны на метр.

"Девчонка явно страдает потерей памяти, - смекнул мальчишка. - А она очень даже ничего".

Яна снова принялась глазеть в окно. Вагон остановился, и случайно подвернувшийся на пути бог покинул его. И в этот момент Яна заметила возле киоска... Катькиного отца!

Девочка со скоростью молнии выбежала на платформу и спряталась за другой киоск, приникла к стенке, собираясь наблюдать за Сорокиным. Она сильнее натянула кепку на лоб, стараясь замаскироваться под окружающую среду.

"Он же в командировке" - нервно заметила Яночка. Ее кто-то тронул за плечо:

- Что ты здесь делаешь?

Яночка обернулась, там стоял красавчик из вагона. Он перешел на "ты".

- Не мешайте мне, - зашипела Яна. - Не видите - я слежу?

"Да, с ней явно что-то не так" - резюмировал мальчик.

- За кем следишь?

"Ах, какой парень и как не вовремя!" - пригорюнилась Яна, не отрывая глаз от Катиного папы.

- Вон за тем мужиком.

- Давай вместе последим?

- Давай, - великодушно разрешила Яна, тоже перебираясь на "ты".

Минуты три они следили. Папа Кати купил газету в киоске и сел на метро. Яна прошмыгнула за ним. Бог следом за Яной.

- Чего тебе от меня надо? - не слишком вежливо поинтересовалась Яна, успевшая забыть, что мальчик - бог.

Хлопчик растерялся:

- Мы же за мужиком следим.

- За ним слежу я, а ты привязался ко мне.

- Ну, если ты против, я уйду, - обиделся он и отошел к двери.

Яна укорила себя: "Как я с ним плохо поступила. Он взял привычку меня преследовать, а я его отшила".

- Ладно, не обижайся, - подошла Яна к мальчику. - Тебя как зовут?

- Не скажу.

Яна оторопела:

- Раз ты такой обидчивый - пожалуйста, - фыркнула Яночка и картинно отвернулась, состряпав независимую физиономию..

- Ты не поняла. Просто у меня дурацкое имя.

Яна взбодрилась:

- Какое?

"Бог" нагнулся к Яниному уху и что-то прошептал. Девочка изменилась в лице и не смогла скрыть улыбку.

- У тебя правда такое имя?

- Ага.

"Надо же, - подумала Яна. - Первый раз встречаю человека с именем Ивануаниас. Ой, отец сходит!".

- Бежим, Ива... тьфу, имя выговорить трудно! - приказала Яна, хватая за ладонь нового знакомого. - Я, кстати, Янка. Слушай сюда: имя Ивануаниас не сживается с моим языком, поэтому я стану называть тебя Ваней. Идет?

- Идет! - согласился Иван. Все, кто первый раз слышал его имечко, говорил, что будет называть Ивануаниаса Ваней. - Ты мне объяснишь, зачем мы за ним следим?

- Я слежу для дела, а ты за компанию.

Яна и Ваня очень умело лавировали в толпе, боясь, что их заметит Катин папа. Вдруг он резко дернулся вправо и скрылся в гуще народа. Вычужина лихорадочно искала глазами объекта, но он как сквозь землю провалился. Яна чуть не разрыдалась от досады. Такое же ощущение девочка испытала, когда в прошлом году оторвалась лямка на ее рюкзачке.

- Ваня, он что, нас заметил? - старалась не разреветься Яна.

- Нас - нет, а других - да.

У Яны мгновенно высохли на лице слезы, на их место пришел интерес.

- Каких других?

Ивануаниас посмотрел на напарницу как на недалекую.

- Думаешь, одни мы за ним следим?

- Да.

- Нет. Раз у тебя нашелся повод для слежки, то у других людей он тоже мог отыскаться.

- У кого - у других?

"С кем я связался?" - подумал Иван.

- Откуда я знаю? Это было всего лишь предположение. Ян, расскажи мне, зачем мы за ним следим? - опять попросил мальчик, на этот раз Яна все как есть поведала.

- Да-а, дело серьезное, - почесал свой прелестный подбородок Ваня. Ой, глянь, снова он!

- Где?

- Вон же!

Из толпы вынырнул папа. Он воровато озирался, и, наконец, скрылся в двухэтажке старой постройки.  Яна и Ваня, стараясь не шуметь и не привлекать к себе интерес, выследили, в какой дом, и в какую квартиру зашел объект, Яна запомнила адрес и сказала Ване:

- Ладно, пока, мне домой пора.

Он засуетился:

- Как это пора?

Яна удивилась:

- Обычно, - и девочка направилась в сторону метро.

- Яна, подожди. Не уходи!

Яна подождала и не ушла.

- Давай встретимся!

"Ах, он предложил мне встретиться, - Яну бросило в жар. - А я, дура, с ним так груба. Нет бы наоборот, гордиться, что такой красивый и добрый мальчик на меня обратил внимание, а я... Так-так, Янка, ты сама себя унижаешь. Почему это ты должна гордиться, что он на тебя обратил внимание? Пусть он думает, что ты на него положила глаз".

- Ну ладно, давай, - нехотя выговорила Яна, ликуя в душе.

- Ты вечером свободна?

Яна хотела выпалить "Да ради тебя все дела заброшу", но ответила:

- Сегодня я занята. А завтра, так и быть, выделю тебе часок-другой.

Ваня засветился:

- Оставь мне свой номер телефона! Я позвоню, и мы поболтаем!

Яна с наигранной неохотой продиктовала номер телефона, мальчонка прищурил глаза, запоминая его. Потом взъерошил волосы и улыбнулся:

- Запомнил! Пойдем, я тебя до метро провожу!

Яна резко крикнула:

- Нет! Ни за что!

Ваня оторопел:

- Ну, если тебе стыдно со мной ходить... - у Ивануаниаса тотчас испортилось настроение - многие девочки сначала влюблялись в него, а потом охладевали, потому, что Иван... Ладно, об этом как-нибудь позже.

Яна собралась выпалить "Ах, зайка, не стыдно! Это мечта всех девочек", но сказала:

- Не стыдно. Понимаешь, мне надо к другу зайти!

Ваня ревниво поинтересовался:

- К другу?

- Ага. К моему парню, - злорадно наобманывала Яночка, тем самым вызывая к себе еще большую заинтересованность. Это была часть ее плана.

Ваня разочаровался и приуныл:

- А, к парню...

"Как бы не перестараться" - испугалась Яна.

- Я с ним расстанусь.

- Когда?

- Сегодня. Я специально к нему иду, чтобы покончить с отношениями.

- Тогда иди быстрей!

- Иду. Пока.

- Пока. Я тебе позвоню. Обязательно!

Яна села в метро. Конечно, ехала она не к своему парню, а к Миреку поделиться тем, что девочка увидела. Яна много раз повторяла про себя адрес дома, где скрылся объект наблюдения. Потом ей стало казаться, что она принялась запоминать неправильный адрес, а правильный уже давно стерся неверным.

"Ты меньше думай о нем, и все будет путем, - сама себе посоветовала Яна. - Черт с ним, с адресом! У меня появился поклонник! Мой поклонник! Поклонник меня! А как я его вгоняла в страх за меня... Так не каждый может. Как он испугался, что место в моем сердце занято! Ах, да он трус... поморщилась Яночка и сразу же вступилась за Ваню: - Не трус он, а очень воспитанный мальчик. Не захотел создавать любовный треугольник. Слышала бы мама мои мысли... Сказала б: "В двенадцать лет нужно думать об уроках, а не о любовных треугольниках!". А я бы ответила: "Ой, ма, мы не в каменном веке живем. Кстати, любви все возрасты покорны. Тем более, скоро мне стукнет целых тринадцать годков, и я перейду в восьмой класс". Да-а, кого я обманываю? Никогда я мамой так не разговаривала. Такие диалоги могут происходить лишь у меня в голове. Любопытно, сколько поклоннику лет? Нужно спросить, когда он позвонит. Мне кажется, ему лет четырнадцать, не больше. А что, если он посчитает меня малолеткой? И еще на пианино играющей... Скажет: "Пай-девочка, иди ноты учи, а не на свиданки ходи".

Яна разозлилась: "Почему в наше время дети, чем-то увлеченные, считаются ущербными? Я, например, играю на пианино, не пью, не курю. И в школе меня некоторые за глаза называют лохушкой. Значит, чем человек лучше тем в современном понятии - хуже. А те, кто курит, пьет, становятся авторитетами. Странно устроен наш мир. А Макс Длинный, мой одноклассничек, вообще "травкой" торгует, марихуану в огороде выращивает. У семиклассника такое хобби - растить коноплю, пусть культурную. Суть одна - наркотик есть наркотик. Я, как дура, в свободное время сижу за инструментом, и меня лохушкой называют, а Макс сушит марихуану, и все пред ним преклоняются. Где справедливость? Где? А когда надо, ее нету...".

Яночка от злости скрипела зубами.

А в это время Мирослав пришел домой, покушал и завалился на кровать читать какой-то детский детектив. Вернее, не читать, а в третий раз перечитывать книги его любимой писательницы этого жанра. Усталость от учебного дня дала о себе знать, и постепенно у мальчика начали закрываться глаза.

"Сейчас усну, - подумал он и рывком открыл веки. - Нельзя спать! Человек треть жизни тратит на сон. Это же кошмар! Ужас! Лучше я вместо сна поиграю во что-нибудь".

Мирек вскочил с кровати и уселся за компьютер. Игра показалась нудной, герои примитивными, а смысл игры создал впечатление штампа всех игр.

"Пойду все-таки полежу минут десять, - решил Костров. - Не буду спать. Просто полежу, пока Семка не пришел из школы и не врубил музыкальный центр. Странно... уже полчетвертого, а Семки все нет. А, у него же сегодня зачет!"

Химичка Семена Зоя Константиновна по прозвищу Такалка раз в неделю устраивала после уроков зачеты. Шпаргалки изымались только так, ладошки перед проверкой у каждого ученика мылись с мылом, а рукава закатывались до локтей. Никакой возможности списать несчастные ученички не имели.

"Бедный Сема" - пожалел брата Мирек и забылся крепким сном.

Глава 4.  ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.

Яна вышла из метро и потопала к дому Мирослава.

"Интересно, он дома?" - гадала она, нажимая на кнопку домофона.

А Мирек как раз достиг той степени сна, когда внеплановое пробуждение грозит последующей головной болью и усталостью еще большей, чем была перед отдыхом. И на пике этой самой степени в сновидение мальчика беспардонно ворвался звонок домофона.

Мирек с трудом открыл глаза и на автопилоте побрел к переговорному устройству.

- Кто?

- Мирка, это я! Живо открывай! У меня та-а-акие новости!

"Та-а-акие новости" - передразнил в душе еще больше уставший после сна Костров и, нажав на кнопку, открыл дверь.

- Я видела в метро, - выдержала Яна эффектную паузу на пороге дома, кого бы ты думал? - еще пауза, - Юрия Романовича!

Яна ожидала бурной реакции, всплесков руками, а Мирек поинтересовался:

- Кого - кого?

- Юрия Романовича!

"Чего он не удивляется?" - опечалилась Яночка.

- А кто это?

Яна рассердилась:

- Это Сорокин Юрий Романович! Он же еще Катькин папа, тот, что вроде бы позавчера улетел в командировку! Ну, что ты на это скажешь?

И мальчик сказал:

- Поблуда.

Яна безгранично изумилась:

- Кто поблуда?

- Да он, Юрий этот, Романович.

- Почему поблуда?

Теперь осерчал Мирослав:

- Подумай: семья считала, что он летит в командировку, а сам!

- А сам?...

- А сам содержит вторую семью! Он, как я понял, двоеженец. У него две семьи, в которых он исполняет роль заботливого папочки. Хотел бы я знать есть ли у него дети в той семье, не в Катькиной? Подумать только - у Катьки, может, существует брат или сестра, а она ни сном, ни духом об этом не ведает!

Яна в потрясении покачала головой:

- Мирка, что творится у нас, можно сказать, под боком! Жуть! Отцы лгут детям, а сами бегают в другие семьи. Давай Владика позовем, все ему расскажем.

Мирек и Яна позвонили Владу, он через минуту примчался:

- Что у вас?

Друзья все ему пересказали, Ромашкин тоже сник:

- Бедная Катя, - он расширил глаза: - Слушайте, что я подумал!

Дети и без предупреждения слушали.

- Я знаю, как Катька стала отличницей!

- Как?

- Она как-то узнала, что у ее папы есть вторая семья и всю злость выплеснула в учебу. Злость стала чем-то вроде стимулятора. Катька позлится получит пятерку. Расслабится - четверку. Но четверки она никогда не получала, выходит, что злится она постоянно, без передышки. Вот!

Все замолчали, обдумывая услышанное.

- У меня предложение, - нарушил тишину Мирослав. - Надо к Катьке щадяще относиться. Жалеть ее.

- Правильно ты придумал.

- А про тот дом скажем ей что-нибудь? - осведомилась Яна.

- Нет. Лучше откажемся помогать ей в поисках папки. Кстати, вполне вероятно, что папка не имеет никого отношения к командировке. Скорее всего, это обыкновенные рабочие бумаги. А командировку Юрий Романович придумал. Мне кажется, что он сам взял папку и работает над бумагами там, во второй семье, - высказал предположение Мирек.

Яна не согласилась:

- А как же ключи, сначала потерянные, а затем найденные?

- Ключи, наверное, лежали у Катьки в кармане. Они выпали из кармана в тот момент, когда Катя нагнулась завязать шнурок.  И ей показалось, что она нашла их на дороге.

- Логично, - кивнули друзья. - В общем, говорим Сороке, что от дела отказываемся?

- Да. Ради ее же блага. Не станем лишний раз напоминать ей о перекрестной семье. Есть хотите?

Яна почувствовала первобытный голод и уселась за стол. Влад присел отобедать за компанию. Вскоре трое ребят кушали и разговаривали обо всем на свете, кроме Кати и ее отца.

Вечером в квартире Вычужиных раздался телефонный звонок. Сердце Яны забилось с небывалой скоростью. Краски ушли с лица, руки мелко-мелко задрожали. Яна в это время сидела, музицировала, а со звонком стала фальшивить.

- Я подойду, - сказала мама.

"Если это Ваня, я прямо возле телефона умру" - подумала Яночка и взяла неверную ноту.

- А, Лидочка, привет, - поприветствовала мама давнюю знакомую.

- Фу-х, - облегченно выдохнула Яна и принялась наигрывать "Щелкунчика" Чайковского. За Щелкуном Яна и не заметила, как по квартире снова пролетел звонок.

Валерия Андреевна тронула дочку за плечо:

- Рыбка, тебя по телефону какой-то Ваня спрашивает.

"Щелкунчик" мгновенно затих, Яна поинтересовалась:

- Что ему надо?

Мама удивилась:

- Откуда ж я знаю?

Яна встала из-за пианино, мать передала ей трубку радиотелефона, девочка заперлась у себя в комнате на замок и лишь после этого поднесла трубку к уху:

- Алло, - охрипшим от волнения голосом сказала Яна.

- Алло! Привет, это Ваня!

Яна изобразила недовольство, мимоходом подумав "Какая я кокетка":

- А, это ты... ну привет.

- Ян, как дела?

- Нормально все. А у тебя как жизнь?

- Идет потихоньку. Ян, мы завтра встретимся?

- Подожди, дай подумать. Я сейчас записную книжку возьму.

Яна взяла в руки тетрадь для нот и, старательно шурша листиками в трубку, листала тетрадку и приговаривала как деловая дама:

- Так... в восемь утра у меня встреча...  ("уроки начинаются"), в двенадцать тоже встреча... ("занятия заканчиваются"), ...потом я еду к другу... ("к крестной поеду узнать, как свидание прошло"), с пяти часов я свободна, словно ветер ("надеюсь, успею сделать уроки к пяти часам? А, решебник есть, успею")

- Ну, во сколько ты освободишься?

- В пять. Куда пойдем?

- Давай в кино! Сто лет там не был!

- А что там сейчас идет?

Ваня произнес название фильма.

- Да? Нет, в кино мы не пойдем, - твердо заявила Яна.

- Почему?

- Лучше погуляем в парке, на улице так замечательно.

- Как прикажешь. Ты где живешь? Я за тобой зайду!

Яна сказала свой адрес и предупредила:

- Жди меня возле консьержки. Я спущусь, и пойдем гулять.

- Лады!

- Все, пока. Мне пора, - и Яна положила трубку.

"Я очень загадочная" - зловеще потирая руки, подумала Яна и унеслась исполнять "Щелкунчика" под восторженные аплодисменты мамы.

Утром, перед первым уроком Яна, Мирек и Влад застали Катю на подоконнике. Она зубрила музыку. Яна же музыку никогда не зубрила. Это был единственный предмет, по которому девочка ни разу не получила оценку, ниже "отлично".

- Кать, нам поговорить надо, - бросил Мирослав.

Катя оторвалась от тетрадки, изображая полнейшее внимание.

- Извини, мы отказываемся тебе помогать, - сообщил Мирек. В душе у него защемило.

- Как? - удивилась Катя.

Глазами Костров искал поддержки от друзей. Яна поддержала:

- Ну, понимаешь, сейчас конец года, учителя становятся агрессивными. Нужно учить уроки. Так что на красную папку и твоего папку у нас нет времени. Прости.

Катя не говорила не слова. Она думала, как поступить.

- Ладно. Все равно вам спасибо, за то, что не бросили меня. Я сама попытаюсь найти папку.

"Зачем ее искать?" - собралась выкрикнуть Яна, но вытерпела и не крикнула.

- Ну, я пошла. Я дежурная, - и Катерина удалилась в класс, затем вышла из него с тряпкой в руках и отправилась в туалет вымыть тряпицы.

Никаких эксцессов в этот учебный день не происходило, все шло своим ходом. К концу уроков Мирек, Влад и Яночка совсем забыли о красной папке и об отце Кати.

Как обычно, друзья шли из школы вместе, а расставались по мере возникновения мест жительства.

"Зачем я поеду к крестной, если можно ей позвонить?" - вопросила себя Яна и села в кресло в компании с телефоном.

- Олесь, это Яна, - сказала девочка в трубку.

- О, привет, крестница!

- Ну, не тяни резину, рассказывай, как свидание прошло!

- Оно не прошло, а пробежало! Все было просто отпадно! Данил такой красавчик, слов нет. Мне подстать. Встретились мы вечером, и пошли в ресторан. Я, как  истинная барышня, мало разговаривала, навеивая на себя некую тайну, изюминку. И, представь, изюминка навеялась. У меня же сама знаешь, какие изюминки. Сочные, мясистые, а не сухие и сморщенные виноградные ягоды. К концу встречи он предложил мне руку, сердце и кошелек.

Яна оторопела:

- Уже? Так скоро?

Крестная тоже оторопела:

- А что? Мы несколько раз болтали по телефону, довольно хорошо друг друга узнали. Он устраивает меня, я устраиваю его. Все нормально. Свадьба летом.

- Ты даешь, - только и смогла выговорить Яна.

- Да, я такая! А у тебя как на личном фронте?

Яна поколебалась и все крестной выложила о Ване.

- Ах, Яна, давай свадьбу в один день сделаем! Так клево будет. Две свадьбы сразу. И гости в основном придут одни и те же.

- С тобой все в порядке? Не забывай - мне всего двенадцать лет. Какая свадьба?

- А, ну да, я забыла, что ты еще малышка.

Этим предложением крестная невероятно оскорбила крестницу.

- Мне пора, - грубо сказала Яна.

- Куда пора? Я поболтать хотела.

- Пора заниматься своими детскими делами.

Олеся прозрела:

- Ты обиделась? Не обижайся, не надо. Ты всегда будешь для меня маленькой девочкой.

- Да? - гаркнула Яна, забрызгав от злости трубку слюной: - А кто вчера говорил: "Называй меня Олесей, без отчества! Я всего на десять лет тебя старше!!!". Всего! На!! Десять!!! Мне приснилось?!!! Ты сама себе противоречишь. Вот я так и знала, так и знала. Никогда взрослые не уравноправятся с детьми. Это закон. Жестокий закон джунглей.

- Ян, прости. Ты абсолютно права. Клянусь, что отныне не буду считать тебя маленькой девочкой.

Яночка смягчилась:

- Да ладно, чего уж там. Такова наша женская доля, - проговорила двенадцатилетняя Яна, и они расплакались по телефону. Крестная от счастья, что нашла по газете свою вторую половинку, а Яна неизвестно от чего.

- Как он выглядит, Ваня твой?

- Ах, он прекрасный. По виду старше меня на несколько лет. А так загорелый, у него темные волосы, глаза орехового цвета, он довольно высокий. Не худой и не полный. Идеал.

- Да уж, идеал. Смотри, спуску ему не давай.

- Не даю.

- Знаешь, Ян, что я тебе скажу?

- Нет, не знаю.

- Можешь принимать меня за отсталую от жизни, но мне безгранично нравится твой одноклассник. Я имею в виду, нравится как мальчик и как человек. Вот он бы тебе подошел и по возрасту, и вообще.

- Это кто? - удивилась Яна.

- Я забыла его имя. Оно древнерусское. Черт, из головы вылетело! Святополк, нет... Емеля... нет... Добрыня... тоже нет. О, вспомнила! Мирослав!

Яна удивилась:

- Мирек? Но он же мой друг.

- И что? Думаешь, друг не может стать парнем?

- Я как-то над этим не размышляла. Я с ним всю жизнь дружу, еще с песочницы. И никогда не смотрела на него как на мальчика.

- А как на кого ты смотрела? - изумилась Олеся.

- Как на друга! Когда дружишь с человеком, над его полом не задумываешься! Друг это абстрактное понятие.

- Да... А вот Влад тебе не подойдет.

- Почему?

- Есть в нем что-то такое, что с тобой не сочетается. А качества Мирослава пересекаются с твоими.

Яна подумала: "Пора прекращать этот разговор".

- Все, Олесь, мне надо бежать на свидание с Ваней! - на самом деле до свидания было еще четыре часа.

- Успеешь. Ты что, не в состоянии выделить минутку крестной?

- В состоянии.

- Тогда слушай. Данил, оказывается, работает омоновцем.

- Да ну?!

- Правда! Мне всегда нравились мужчины в форме, и так повезло. Небывалое везение. Жаль, что его могут в любой момент вызвать на задание. Эх, издержки работы, - пригорюнилась Леся.

- Не волнуйся, Олесь, не придумали еще такой работы, о которой забываешь сразу после конца рабочего дня и не вспоминаешь о ней до начала следующего рабочего дня.

- Верно мыслишь! Переживу. Ян, тут соседка пришла, я тебе потом позвоню. Пока.

- Пока.

Яночка забралась с ногами на диван, укуталась пледом, хотя на дворе было двадцать три градуса, проткнула пластмассовой соломинкой с мини-зонтиком на конце "Чудо-шоколад" и, потягивая напиток,  думала.

"А Олеся права, Мирослав отличный парень. Смелый, умный, и... красивый. Зачем мне какой-то там Ивану... тьфу ты... аниас, если есть Мирек? И почти все девчонки в классе в него влюблены, а пацаны мечтают с ним дружить. Только дальше банального "привет - пока" у них дело не заходит.  Мирка сколько раз защищал меня ото всех. И когда меня стали в классе лохушкой называть, он мигом заткнул всем рты. С ним предпочитают не связываться не только учителя, но и ученики. Он как негласный правитель класса. А как он позавчера мою двойку себе забрал. И Владикову тоже. Боже мой, и это все Мирек, мой друг! Правильно Олеся говорит, он  хороший человек".

Теперь Яна смотрела на Мирека другими глазами. Незаметно для себя она задремала, а проснулась оттого, что испытала интуитивное беспокойство. Яне не давал покоя тот дом, в который зашел Юрий Романович. Девочка встала с кровати, привела себя в порядок, села на метро и добралась до того места. Она устроилась на лавочке.

"Это мой пункт наблюдения" - подумала Яна и хихикнула.

Прошло полчаса, наступил промежуток между дневными сериалами, и во двор стали выползать старушки. Они переглядывались между собой, безмолвно обсуждая незнакомку - Яну.

- Что ты, детка, тута делаешь? - поинтересовалась одна бабка, подсаживаясь слева от Яны. Вторая села справа.

"Они меня окружают" - испугалась Яночка.

- Сижу.

Бабки остались недовольны ответом.

- Ждешь кого-то?

- Нет.

- Почему тогда именно в нашем дворе сидишь?

"Вот привязались" - досадливо поморщилась Яна.

- Мне так захотелось.

- Захотелося ей, - хмыкнула одна из старух, переплетая пальцы рук на животе.

Яна вскипела:

- Я вам мешаю?

- Нет, - растерялись бабки.

- А чего пристали? Скамейки жалко?

- Что ты такая злая? Вот, Маруська, правильно моя соседка по лестничной площадке толкует: современные дети превращаются в чудовищ. В агрессивных и неприветливых.

Яна скептически спросила:

- А современные старухи приветливые? Детям жить спокойно не дают.

Маруська кивнула подруге, мол, правду по телевизору говорят:

- Да, Марфа, нормальные дети повырождалися як те мамонты.

Яна сочла за благо встать и пересесть на другую лавочку. А то девочка закатила бы речь, что всем стало бы плохо. Не тут-то было. Бабки поднялись и сели рядом с Яной.

- Давай не ругаться, - миролюбиво предложила начавшая скандал Марфа.

- Давайте.

Дальше старухи разговаривали о своих старушечьих проблемах, Яна слушала их в пол-уха. И тут Вычужина кое-то увидела. Такое, что заставило ее перепрыгнуть через скамейку и спрятаться за спину полной Маруськи.

"Она моя засада" - мимоходом подумала Яна.

Маруська и Марфа застыли от изумления, а Яна осторожно выглядывала из-за спины. Она следила за тем, как Катька Сорокина заходит в дом, где жил ее отец со второй предполагаемой семьей.

"Ну, дела!" - удивлялась Яночка за спиной Маруськи.

Глава 5.  ЗАСАДА ИЗ БАБКИ И РАЗМЫШЛЕНИЯ О КРАСОТЕ.

В это время в офисе фирмы "Пегас", он являлся одновременно кабинетом для совещаний, происходило следующее. Трое мужчин в черных костюмах расселись за круглым столом довольно далеко друг от друга. Миловидная секретарша принесла им по чашке кофе и удалилась, поправив по пути короткую донельзя юбку и хрипло откашлявшись.

Мужчина, которого звали Сергей Николаевич, громко отхлебнул кофе, всем своим видом давая понять, что делает величайшее в мире одолжение, находясь здесь, и поинтересовался у мужчины, сидящего справа от него:

- Мы сегодня начнем совещание или нет? - он нервно посмотрел на часы: У меня дел невпроворот. И вааще, какого черта я тут сижу?

Тот, что справа, вытер помятым платочком вспотевший от напряжения лоб и ответил Сергею Николаевичу:

- Да-да, вот-вот, уже начинаем.

Сергей Николаевич посмотрел на того, что справа и подумал: "А этот Виталий Григорьевич размазня какая-то. Фи, аж противно вааще здесь сидеть с такой размазней рядом".

Третий мужчина, Карл Львович, смерил уничтожающим взглядом Виталия Григорьевича и  достойно сказал:

- Ну что ж, приступим к совещанию.

Сергей Николаевич развел руками:

- А по какому поводу мы вааще здесь собрались?

- По поводу партии "геры", - просветил его размазня.

- А что могло случиться с "герой? - удивился Николаевич. - Вааще ни фига не понимаю.

Карл Львович смилостивился:

- Так как вы были в командировке, то, соответственно не знаете, что произошло здесь в России.

- Так вааще конкретно объясните, - попивал кофеек Сергей Николаевич.

И Карл объяснил:

- Вчера Отразимый украл партию "геры".

Николаевич от изумления пролил на себя кофе. Он подскочил и взревел на весь кабинет:

- Что-о? Отразимый? Я не ослышался? Да как он вааще посмел!

Двое пожали плечами:

- А вот так. Взял и посмел. Украл кейс с расфасованным по полкилограмма "герой" и смылся неизвестно куда. Но, ни для кого не секрет, мир огромный, так что Отразимого будет найти очень трудно.

Николаевич до сих пор не мог прийти в себя:

- Ну вааще! А сколько там было килограммов?

- Четыре. То есть восемь пакетов по полкило.

- Вааще! - только и смог вымолвить Сергей Николаевич. - А что будем делать?

Карл Львович поставил локти на стол, сложил левую кисть в кулак, а правой обхватил ее и потер побледневшие костяшки пальцев:

- Есть два выхода. Первый - искать Отразимого вместе с кейсом или сбить с него "бабло" за этот кейс с наркотой, а потом мочить его. Второй: платить "капусту" за наркоту из нашего кармана тем, кто заказывал товар. А потом искать Отразимого с кейсом и мочить его.

Николаевич задумался:

- Значит, в любом случае надо его мочить, так? Правильно, нам такие сотрудники не нужны. Короче, мое решение такое: я выбираю первый план.

- И я, - пискнул Виталий Григорьевич.

Карл Маркович хмыкнул и сказал:

- Пусть будет по-вашему.

- Ищем Отразимого?

- Ищем.

Все остались довольны решением, но Сергей Николаевич кое-что уточнил:

- Нам ведь все равно нужно рассчитаться с заказчиками. Нехорошо так с людьми поступать, "накалывать" их. У нас фирма серьезная и скандалы с клиентами нам не нужны.

- Вы правы. Но найти Отразимого нужно обязательно.

- Конечно. Само собой. Выпускайте братков по следу. Пусть первым делом обыщут заброшенные здания. Все-таки, он не мог далеко уйти с кейсом наркотиков. Поиски Отразимого начинаются.

- Начинаются. Ну, Отразимый, держись! - с пафосом изрек Виталий Григорьевич.

Сергей Николаевич и Карл Львович переглянулись и тяжело вздохнули, мол, этот Виталий Григорьевич настоящее чудо в перьях.

Бедная Яна сидела в засаде из бабки. Мало того, что у девочки затекла спина, так старухи все время с удивлением на нее пялились.

А Катя легкой походкой зашла в подъезд, кивнув бабкам.

- Кака красава, - сказала Маруська.

- И не говори, не говори... а как учится, у-у-у, вот радость родителям, да?

- Да. Эх, плохо, шо пионэрию отменили, - посетовала Маруська.

- Ага, без пионэрии плохо...

"Не "пионэрия", а "пионерия"" - собиралась поправить бабок Яна, но передумала: у нее были дела поважней. Яночка поднялась с корточек и села на свое прежнее место.

- Скажите-ка, девчонки, что это за мымра? - спросила Яна у развалин.

"Девчонки" сначала не поняли, к кому Яна обращается, потом уразумели: приосанились, томно закатили глаза и расцвели, словно бутоны роз. Румянец заиграл на морщинистых щеках.

Девчонка Маруська решила внести ясность в некоторые детальки:

- Каку-таку  мымру ты имеешь в виду?

- Ту, что только что зашла в подъезд.

- А-а, дык-с это Катька Сорокина. Она здеся живеть. Оть гордость родительская. А красава яка, ажно дух захватываеть.

Яна разозлилась:

- Она красава? Да вы в своем ли, простите, уме? У нее глаза кривые, ноги одна короче другой, уши лопоухие, а нос горбатый.

Конечно, Яна сильно преувеличила. Катя была довольно-таки симпатичной девочкой, но не будет же Вычужина выслушивать, как хвалят какую-то другую девочку, а на Янины божественные черты не обращают внимания?! Да что понимают эти давно выпавшие из моды старухи?!

- Неправда! - вступилась Марфа за Катьку.

- Правда, - стояла на своем Яна.

- Нет!

- Да! Да-да-да!

- Нет! Нет-нет-нет!

Неизвестно, сколько спорили бы еще Яна и Марфа в таком духе, если бы Маруська не заговорила:

- А яка у них гарная машина, любо-дорого смотреть.

- Машина? - переспросила Яна.

- Ну да. Эта... "Аудя". Недавно купили.

Марфа сидела надутая.

- Ну ее, эту "Ауди", - отмахнулась Яночка. - Вы скажите, эта девчурка тут живет?

- Ага, в восьмой хвартире вместе с батькой, матерью и бабушкой.

"Ой, именно в эту квартиру зашел вчера Юрий Романович!".

- Что ты сказала? Что сказала? - активизировалась Марфа.  - Да она не бабушка, а гадюка. Змеюка. Ехидная змеюка.

- Ничего такого я не казала. Просто казала, что она с бабушкой живеть. А кто она - дело фтаростипенное.

Пока бабки перемывали косточки бабушке Кати, Яна успела обомлеть и зашагать прочь со двора.

Бабки уставились ей вслед.

"Это что же получается? - изумлялась Яна. - Катька знает, что здесь живет ее папаша? А-а! Так это вообще гарем вытанцовывается. И Катькина мама, и вторая жена его отца живут вместе: многоженец! Ух, зла нет. Да при чем тут, если разобраться,  зло? Это тихий ужас! Катькин отец живет на две семьи! Кошмар! Ужас! Жуть! Ах! - здесь Яна обомлела так, что остановилась посреди тротуара. - Выходит, Катька наобманывала нам, что ее папаша в командировке?! Но смысл? Смысл в чем? Для чего она придумала историю с этой папкой и ключами? Почему рассказала ее именно нам? Нет, и как натурально она тогда изобразила расстройство! Плакала! Стеналась! Горевала! Хм, тоже мне, актриса из погорелого театра. Дрянная девчонка! И с этой вруньей я училась семь лет? Фу, позора у нее выше крыши. Все, бегу к Миреку и все ему расскажу.  Вот какая у меня интуиция. Если б не пошла в тот двор... если б не поговорила с бабками...".

И Яна помчалась к Мирославу.

Примчалась быстро. Он как раз вставлял ключ в замочную скважину; Костров уходил по важным делам: на дневную дискотеку в суперстильный клуб "Парадиз". Дискотека эта была несколько необычной: на ней не было музыки. Там подростки танцевали, но без музыки, без звуковых эффектов. Странно, но "Парадиз" приобрел со дня открытия дикую популярность из-за своей необычности.

- Мирка! Мирка! - крикнула выскочившая из-за угла взмыленная с растрепанными волосами и с глазами, горящими фанатичным блеском, Яночка.

- А? - повернулся мальчик, закрыв калитку.

- Я такое узнала! Такое! - тряслась от нетерпения все рассказать, Яна.

"Не выпила ли она?" - мелькнуло у Мирека в мозгу.

- Какое?

- Потрясающее! Про Катьку и Катькины хитрости.

Мирослав заинтересовался:

- Давай ты мне все расскажешь на дискотеке?

- На дискотеках танцуют.

- А мы присядем. Я в "Парадиз" иду.

Яна задумалась: "Чего я там забыла? А вдруг меня украдут какие-нибудь психи? Да и не одета я...".

- Я дома не взяла деньги, чтобы заплатить за вход, - нашлась Яна.

- Я заплачу.

Как можно устоять, когда первый парень класса приглашает тебя на дискотеку? К тому же, Яна вспомнила  разговор с Олесей. О том, что Мирек хороший, достойный. И Яна, решив не кривить душой, согласилась:

- Давай, идем на дискач. Только маме позвоню, предупрежу ее.

- Это совсем другое дело! - обрадовался Мирослав, и мальчик с девочкой после звонка маме Яны пошли вдвоем на дискотеку. О Владе они почему-то не вспомнили.

Да и нужен ли кто-то третий? Ведь, как известно, третий - лишний...

...Человек лет двадцати трех, одетый в ультрасовременные молодежные вещи, стоял возле дерева в парке. Он почесал голову через кепку модного цвета: макушка была ядовито-желтая, постепенно, к краям, она меняла цвет от ядовито-желтого до ультрамаринового. В нем все было "ультра".

"Интересно, сколько я сегодня заработаю? - думал он. - Думаю, около тыщи баксов срублю с этой мелочи пузатой. Сюда много богатеньких Буратино приходит. Все знают, что богатенькие  распущенные и без тормозов. Вот на этом я бабки и сделаю. Пусть мне повезет" - юноша мысленно перекрестился, что абсолютно не сочеталось с родом его деятельности: он разлагал общество в прямом и переносном смысле.

Отрок довольно улыбнулся, проверил (на месте ли?) маленькие пакетики во внутреннем кармане ветровки и, заплатив за вход, вошел в клуб "Парадиз".

В этот самый момент Влад делал домашнее задание на следующую неделю. Оно почему-то не клеилось: мысли долго не задерживались в голове, Ромашкин не мог сконцентрироваться на параграфе по истории, Средние Века казались ему скучными и ничем не примечательными.

Неожиданно для себя подросток подумал: "Надо в жизни что-то менять. Но что именно? Вот знаю, нужно что-то поменять. А что конкретно - не знаю..., здесь на него снизошло озарение. - Все ясно как Божий день. Мне совершенно необходимо завести выдру.  Я вчера по телеку видел передачу про выдр. Какие они прекрасные - ласковые, гибкие, похожие на кошек.  Но где я буду выдру держать? В ванной? Нет, это издевательство над животным. А, может, стоит обзавестись обычной кошкой? Обычной. Я не хочу себе обычное животное. Само слово все о себе говорит. О! Я понял. Заведу-ка я тритона".

Влад вынул с полки энциклопедию животных. Нашел раздел про земноводных и, досконально все прочитав, и взяв согласие у бабушки, ринулся на рынок домашних животных.

Чего там только не было.

Яркие попугаи! Умильные щеночки! Игривые котята! Меланхоличные черепахи! Шустрые хомячки! А эти ручные крысы просто блеск! Шик! А величественные рыбки - роскошь! Всего и не перечислить.

Отыскав аквариум с предметом вожделения, Владик двинулся к продавцу. Им оказался паренек лет четырнадцати довольно смазливой наружности.

"Какой слащавый" - передернуло Влада. У мальчика был один секрет, очень тщательно скрываемый ото всех: он не выносил юношей красивее себя. Хотя Мирослав давал Владу  фору в сто очков вперед по внешности, они дружили. Влад смирился. Не будет же он ссориться с Миреком из-за его красоты?

- Эй, малец, ты чего? - прервал поток мыслей красавчик.

- Ничего, - буркнул Влад.

- А зачем тогда стоишь тут уже десять минут с таким видом, словно ты на весь мир обижен? - довольно добродушно осведомился продавец, весело подмигнув Владу. - Или тебя кто-то обидел? Ты скажи, я разберусь!

- Никто не обидел. Я на тритонов смотрю, - решил не связываться с карабейником Влад, подумав: "Тоже мне защитник нашелся".

- А... ну смотри.

"Почему красивые считают, что им все можно? - снова задумался Ромашкин. - Они не понимают, что красота - это еще и ответственность. Да-да, ответственность не за себя, а за окружающих. Красивые люди не думают, что кто-то может расстроиться, даже заплакать, глядя на них. Почему одним в жизни все дается легко, без препятствий, благодаря красоте, а "серым мышкам" приходится, образно говоря, разбивать колени и нос в кровь, чтобы, ну, например, получить работу? - и мальчик, сам того не зная слово в слово, как вчера спросила себя Яна, задался вопросом: - Где справедливость? Где? А когда надо, ее нету...  - он даже всхлипнул, - куплю я лучше серую мышку и будем мы с ней вдвоем серыми мышками. Только она серая в прямом смысле, а я в переносном".

- И долго ты еще собираешься смотреть на тритонов? - поинтересовался продавец.

Влад ничего не ответил. Он подошел к миловидной старушке, которая сидела на внутрирыночном бордюре с трехлитровым баллоном на коленях. К стеклу был приляпан кусок картонки из-под какого-то ящика с надписью, сделанной синей пастой "Домашние мышки. Бесплатно. Отдам в хорошие руки". На обратной стороне стеклянного сосуда виднелась приклеенная бумажка "Компот из слив".

"Разве руки могут быть плохими?" - мимоходом озадачился Влад.

В баллоне барахтались две мышки песочного окраса.

"Мыши не серые" - немного разочаровался семиклассник.

- Бери, детка, мышек.

- Беру. Я хочу мальчика. Можно?

- Конечно, - старушка выудила из банки мышку с безостановочно дергающимися усиками и розовым носиком.

- Спасибо, - поблагодарил Влад, вручил бабушке десять рублей, (примета есть: чтобы животное хорошо прижилось, требуется за него сколько-нибудь заплатить) и собрался уже идти, как старушка его окликнула:

- Эй!

- Да?

- Я вижу, что в твоей душе плещется какая-то тревога, а в голове господствуют грустные мысли. Я права?

- Да, - растерялся Владик.

- Расскажи, о чем ты думаешь.

И неожиданно для себя самого Ромашкин взял да и выложил все незнакомке. Поведал о красоте, о мышках, о тоске по родителям, которых он не помнит. Владу стало так легко, мир приобрел другие краски. Вот что значит выговориться.

- Приходи ко мне в гости, - пригласила его старушка. - У меня есть внучка твоего возраста, я уверена, вы найдете с ней общий язык. Меня, кстати, Виктория Анатольевна зовут, я  психолог в отставке.

- Так звали мою маму! - воскликнул Влад.

Бабушка улыбнулась:

- А как тебя зовут?

- Влад.

- Приятно познакомиться. Так придешь в гости?

- Да!

Виктория назвала адрес, а Владислав его запомнил. В конце концов он прихватил и вторую мышку,  предварительно выяснив, что с первой она не состоит в близком родстве. С рынка Влад пришел домой с двумя новыми друзьями.

Вот только злоба на того парня с тритонами почему-то укоренилась в сердце. Наверное, Ромашкин инстинктивно выбрал его как объект для выплеска всех своих эмоций.

Но ведь продавец ни в чем не виноват. А все-таки...

Глава 6.  ГЛАВНОЕ - ДОВЕРИЕ.

- Класс, завтра выходные! - восторженно сказал Мирослав.

- Ага, целых четыре дня! - еще восторженнее проговорила Яна.

В Россию пришел праздник, - День Победы, и государство отстегнуло народу четыре дня отдыха. Если учесть, как русские люди отдыхают, следовало выделить дней десять минимум с учетом эффекта болезни головы на одиннадцатый день. Но с государством не поспоришь...

На стене в "Парадизе" висело объявление "В честь праздничных и предпраздничных дней в клубе будет играть музыка со световым оформлением. Администрация".

- Вот это круто! - радовались все посетители.

А время между тем подобралось к половине пятого дня. Народ подтягивался, толпа увеличивалась и вскоре Яна всерьез подумывала о том, что следует расширить клуб: возвести какую-нибудь пристройку или сделать дискотеку на улице.

Резко ударили басы, свет полностью исчез. Разноцветные лазерные лучи играли по темному пространству, создавая абсолютно непередаваемые ощущения поднятия духа, беспричинной радости и любви ко всем.

Яне под впечатлением срочно захотелось написать композицию для пианино под названием "Невесомость радости".

Зазвучала песня популярной группы "Раммштайн" и подростки, забыв обо всем на свете, стали предаваться телодвижениям.

Бабушка Влада сразу же влюбилась в мышек. Назвали их давно избитыми кличками: мальчик стал Микки, девочка Минни.

- Владюшка, чего ты дома сидишь? - спросила бабушка.

- А где мне сидеть?

- Я имею в виду, почему не гуляешь? На дворе восьмое мая, теплынь, душа так и пляшет, а ты дома целыми днями. Нельзя так, мозгу нужен кислород.

- Так я только что пришел с рынка домашних животных! Я нагулялся, надышался!

- А... да, я и забыла. Что старость с людьми делает...

Влад обнял бабушку, та резала лук.

- Ты не старая! И никогда ею не будешь.

- Я знаю. Это на меня что-то грустное настроение напало. Пошли видик посмотрим? Я в прокате классный фильм взяла, "Реквием по мечте". Там есть над чем подумать.

- Ты его уже видела?

- Ага. В гостях.

- Понятно. Ну ладно, идем в зал.

И они пошли смотреть фильм с глубоким смыслом.

Человек в кепке изображал из себя отвязного пацана, а на самом деле выискивал потенциальных клиентов. Впереди за столиком сидела парочка подростков, девочка что-то страстно шептала мальчику на ухо. Он изредка потрясенно качал головой и проговаривал:

- Ну, дела, ну дела...

Парень подошел к ним, на глаз прикинув, сколько стоит одежда мальчика. И он остался доволен собственными выводами и прекрасными знаниям моды.

Он присел за столик, потягивая через соломинку коктейль. Девочка осталась недовольна, что кто-то побеспокоил их общество.

Отрок придвинул стул к спутнику девочки и лениво шепнул ему на ухо:

- Есть хороший косячок. Не желаешь?

- Не желаю. Я этим не интересуюсь, ищите кого-нибудь другого.

Ленивый отодвинулся, подумав: "Все понятно. Девчонки стесняется. Ща она свалит, и я снова к нему подкачу. Чувствую, с ним я не прогадаю. Вон как у него руки трясутся и глаза блестят в предвкушении косячка".

Он оказался прав. Глаза Мирека горели от ненависти ко всем наркодельцам, руки тряслись от желания хорошенько вмазать Ленивому. И предвкушение присутствовало: Мирослав хотел разобраться с семьей Катьки и выяснить, зачем она все придумала.

Но, каждый из нас меряет все на свой аршин, и если Ленивый думал, что Мирек предвкушал кайф от косячка, то пусть так и считает дальше.

Яна отошла в дамскую комнату. Ленивый времени не терял. Он опять придвинулся к Миреку и так же лениво поинтересовался:

- Так что? Будешь косячок? Или что посерьёзней? Есть "гера".

И тут Костров с бывалым видом сказал:

- Давай пару косяков и пару порций этого, или этой... "геры".

- О! Это совсем другой разговор! А то "я этим не интересуюсь". Перед телкой было стыдно, да? - участливо осведомился наркоделец.

- Да, перед телкой.

"Представляю, как бы Яна отреагировала, если б узнала, что я  ее телкой называю!" - ужаснулся Мирек.

- Твоя телка, кстати, ничего. Даже очень. Ладно, пойдем отойдем.

Они пришли в мужской туалет, улучили момент, когда никого там не было, и Ленивый вручил Мирославу наркотики. А мальчик заплатил ему баснословную сумму, которую он всегда носил с собой на непредвиденные ситуации.

- Ты еще будешь в клубе? - спросил Мирек.

- Наверное. Здесь всегда торговля хорошо шла. Ну, удачного кайфа, обращайся еще, - наркоторговец подмигнул семикласснику, пожал ему руку и вышел из туалета.

Мирек бросился к кранам. Он с мылом помыл ладони: ему было противно ощущать на себе невидимые частицы этого убийцы многих людей. Вторым порывом его стало желание смыть героин в унитаз, а косяки разорвать и отправить их вслед за порошком, но он не стал этого делать.

"Неужели я так похож на наркомана? - гадал Костров. - Почему Ленивый ко мне подошел, а не к кому-то другому?".

Мирек даже предположить не мог, что выбрали его из множества людей из-за дорогой одежды и привлекательного внешнего вида, только и всего.

"Нужны улики", - подумал Мирослав, затем вынул из кармана мобильный телефон, позаимствованный у Семы по случаю праздника, который тот в свою очередь позаимствовал его у отца,  и набрал "02".

- Двадцатая слушает! - рявкнул чей-то прокуренный голос.

- Это милиция?

- Нет, это дом свиданий! Нечего прикалываться: сейчас наряд пришлю тебя на пятнадцать суток в КПЗ или в "стакан" посадят, - и злюка на том конце провода кинула трубку.

Мирек стоял посреди туалета с растерянным лицом: вот так и делай добрые дела, мигом пошлют куда подальше -  в КПЗ или в какой-то там стакан. Подросток, не знавший, что "стакан" это по-простому карцер, а если говорить еще проще - одиночная камера для провинившихся за что-нибудь заключенных, снова набрал номер. На этот раз ласковый голосок сообщил:

- Тринадцатая слушает!

Сын владельцев "Вкуса жизни" быстро ввел в курс дела собеседницу, она распорядилась по возможности не упускать из поля зрения торговца наркотиками и оставаться на месте для дачи показаний. Девушка, что удивительно, Кострова даже в "стакан" не послала.

И Мир пошел в зал объясниться с Яной: куда он исчез, и следить за торговцем.

Молодой человек в черной одежде сидел в подвале старого заброшенного склада и нервно курил сигарету.

"Зачем я это сделал? - размышлял он. - Стоило мне выйти на работу, как я все сразу же и испортил. Продал бы этот чертов героин и жил бы себе спокойно. Так нет же, совесть замучила. Не могу же я людям смерть продавать? Не могу... За добрые дела меня самого теперь прикончат. Думаю, за мной уже охотятся команда этих трех олухов из "Пегаса". Эх, осталось мне ждать смерти в компании вот этого кейса. Ну, ничего, может, на том свете мне зачтется, что я выкрал несколько килограммов наркоты. Да, все-таки хорошо, что я не продавал эту дрянь. Ни грамма. Лучше бы устроился я грузчиком трудиться совесть была бы чище... А-а, чего уж там - сделанного не воротишь. И дурацкую мне дали кличку - Отразимый. С ума сойти можно. По какому, интересно, принципу я ее получил? По принципу антонимов? По правде же я красавец, значит, неотразимый, а кличка Отразимый... Кличка... как у собаки. "Прозвище"  - так приятнее звучит. И вообще, меня не Отразимый зовут, а Дима, - тут беглец внезапно испугался: - Что станет с мамой, если я не вернусь? А если ее схватят, и будут пытать? О, нет... Что я наделал. Во всем виновато добро и мое мягкое сердце. Но, пока кейс со мной - у меня есть шанс выжить. А что, если его спрятать? К примеру, меня отыщут, захотят убить, а не смогут. Кейса ж рядом нет. А как его найти после моей смерти? Придется отставлять меня в живых... Подумать страшно - в восемнадцать лет меня могут убить. Хоть бы маму оставили в покое, буду молить Бога, что с ней ничего не сделали. А меня точно когда-нибудь да прикончат, я уверен. Конечно, если не случится чуда, а его, я знаю, не бывает..."

Он вышел из своего убежища и направился проходными дворами искать укромное место, чтобы припрятать кейс - свой шанс на жизнь.

Дмитрий ошибался. Чудеса есть. Просто нужно хорошенько осмотреться вокруг.  Разве не чудо вылупившийся из яйца птенец? Не чудо ли то, что за углом живет бабка, у которой двадцать кошек? Их она собрала по мусоркам, и теперь у кошек нет никого родней этой бабки. Удивительно, но окружающие почему-то считают ее сумасшедшей. "Вот больная, - говорят они, дружно покручивая у висков. - Двадцать кошек! Ну дура... таких еще поискать". Странно устроен наш мир - большинство людей считает добро громаднейшим позором.

Дима не знал, что его будущие чудеса в клубе по соседству поймали его коллегу - наркоторговца Сашу.

А события в "Парадизе" развивались следующим образом.

По наводке Мирослава милиционеры незаметно перекрыли все входы и выходы в клуб. Ни одна живая душа не имела шанс куда-либо убежать. Мирек подошел к одному из хранителей правопорядка и, перейдя на таинственный шепот, сообщил ему, указывая глазами на отвернувшегося Сашка:

- Это он - торговец наркотиками.

Тут же Кострова заела совесть: "Ах, стучать нехорошо, - и сразу же мальчик себя успокоил: - Но я же это сделал во имя спасения многих жизней".

Через минуту на запястьях Сашка щелкнули наручники, и милиционер громоподобно провозгласил:

- Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, - и его погрузили в машину.

А Миреку учинили допрос в соседней машине. Он отдал милиционерам наркотики, купленные у Сашка. Мир предварительно завернул их в туалетную бумагу (чтобы остались отпечатки пальцев), затем его похвалили за грамотность действий и вернули ему изъятые у Сашка деньги, потраченные на покупку "белой смерти". Также записали его домашний адрес и телефон.

- Скажите, что мне теперь делать? - спросил Мирослав. - Я уверен, что этот торговец просто так от меня не отстанет. Он будет мстить.

- Твой адрес он не знает, так что найти тебя будет трудно. К тому же, родная милиция всегда тебя защитит.

- Но узнать где я живу - занятие двух минут...

- Не беспокойся. Эту проблему мы решим. А теперь иди домой, тебя уже подружка заждалась.

Мирек вышел из машины и направился к Яне. По дороге домой он рассказал ей все, что случилось в клубе.  Только ему не давало чувства защищенности обещание милиционеров решить проблему с местью.

Яне тоже не давало покоя подозрительное ощущение, что она что-то сегодня не сделала. Но что?

В миг, когда Мирослав и Яна переживали, не зная, что каждый из них переживает, им на встречу выскочил человек в черном. Он торопливо огляделся вокруг, сверкнул кейсом на лунном свету и скрылся в переулке.

Яну и Мирека словно током прошибло:

- Кто это? - спросили они друг друга.

- Не знаю, - ответили они и, приседая и прячась за деревьями, припустили вслед за подозрительным типом.

- Зачем мы за ним следим? - поинтересовалась Яна, заранее зная ответ:

- Мне интуиция подсказывает, что надо за ним проследить.

- И мне.

Следили они до потери пульса. Когда это занятие им уже порядком поднадоело, человек резко развернулся и рысью подбежал к детективам-любителям.

- Чего вам надо?

Яне ничего умнее в голову не пришло, и она заявила:

- Так я в вас влюбилась.

Ее одноклассник от изумления окаменел.

- В меня? - человек окаменел еще сильнее Мирека:- Ты влюбилась в меня?

- Ну да, - подбоченилась Яна. - А что, нельзя?

- Можно, - растерялся незнакомец с кейсом.  - Только как-то необычно все это...

- Что необычно?

- Слежка. Если ты в меня влюбилась, зачем вы за мной следили?

- А кто вам сказал, что мы следили? - нагло высказала Яна.

- Я, думаешь, такой дурак, что не понимаю когда за мной следят?

"Допрыгались! Доследились! - подумала Яночка. - Все, я попала. Вернее, мы с Миркой попали".

- Отвечай! - наступал некто.

- Ой, ну хорошо.  Да, мы следили. Я как увидела вас - все! Поняла, что вы моя судьбинушка, суженый мой ряженый, небом предписанный...

Тип повернулся к Миреку и шепнул ему:

- Слышь, у нее все дома?

Мирек неудачно сострил:

- Нет, она ж гуляет, - и залился хохотом.

Дима был в потрясении: "Что это за ненормальные? Сумасшедшие! Одна несет какую-то ахинею, второй шутит и смеется над своими шутками как Регина Дубовицкая, которую заклинило на смехе. Надо срочно мотать отсюда. Срочно!".

- Ладно, ребятки, мне пора.  С Днем Победы вас! - и Дима попытался уйти.

Яна крикнула:

- Никуда вы не пойдете. У нас с Миркой интуиция. Пока все нам не расскажите - с места не сдвинетесь.

Яна сама до сих пор не поняла, почему так сказала.

И Дмитрий, сам от себя не ожидая, выложил  детям абсолютно все подчистую: про украденный им из "Пегаса" кейс, про отсидку на складе, про его опасения за маму.

"Удивительно, - подумал Мирослав, - вокруг меня буквально роятся наркодельцы. Может, это карма? Не успел забыть того, из клуба, как подвернулся этот неизвестно откуда".

- ...и теперь я ищу место, куда спрятать кейс с героином, - закончил Дима свой рассказ.

- Можно спрятать его в камере хранения, - посоветовала Яна.

- Я уже думал... но, тут такая проблемка: мне кажется, возле всех камер дежурят люди из "Пегаса". И правильно: где прячут вещи? В камерах хранения!

- Отнесите наркотики в милицию, - внес более конструктивное предложение Костров, не так давно имевший дело с наркотиками.

- Ага, - рассмеялся Митя. - И из этой милиции я больше не выйду до конца своих дней. Нет уж!

- Спустите героин в унитаз, - сыпала советами Яна.

- Тоже не пойдет. Пока целы наркотики - цел я, - отверг юноша.

Прошли две минуты в полном молчании, и Яна с неохотой сказала:

- В крайнем случае, их можно упрятать в моей комнате.

Мирек поразился:

- Ты чего? А если родители увидят?

- Решебник я спокойно прячу, и они его не нашли, - логично заметила Яна.

- Решебник - не кейс с наркотой! - закричал ее друг.

- Тише ты, тише, - тут же одернул его Дима.

- Тогда я не знаю, - развела руками Яна.

Опять потекли минуты молчания.

- Пусть кейс полежит у меня. Родители в отъезде, а Семка на выходные уехал с друзьями на дачу.

- Правда? - невероятно обрадовался Дмитрий. - А ты меня ментам не спалишь?

- Не спалю, - пообещал Мирослав, шестым чувством испытывавший, что Дима хороший человек и ему надо помочь. А то, что он первоначально собирался продавать наркотики - его ошибка. А кто не делает ошибок? Никто.

Дима испытывал похожие эмоции: он доверял этим случайно (или не случайно?) подвернувшимся на пути ребятам, этим, как он вначале подумал, сумасшедшим, этим... неведомо кому.

- Как вас зовут? - счел нужным узнать он.

- Я Мирослав. Проще - Мирек, - представился мальчик, белозубо улыбнувшись.

- Я Яна. Проще... тоже Яна!

- А я Дмитрий. Проще - Дима, Митя.

Новый знакомый пожал Яночке и Миреку руки.

И, что интересно, рукопожатие было приятное: крепкое, достойное, и... не противное. У Мирека не было желания помыть с мылом ладонь, как он сделал это в туалете "Парадиза". Не противное рукопожатие - верный признак, что человек славный.

"Значит, - решил Мирослав, - мы просто обязаны помочь Диме уйти от преследователей и устроить ему спокойную жизнь. Но как это сделать? Очень легко - уничтожить весь "Пегас" или устроить в нем революцию. Так мы и поступим. Надо бы завтра все Владу рассказать, он как-никак, наш друг. С заскоками порой..."

- Кейс почти спрятан, - протянула Яна. - А куда ты, Димка, денешься?

Все сразу перебрались на "ты".

- Да вот, сижу думаю. Наверное, опять в какой-нибудь подвал подамся.

Произнесено это было таким тоном, что Яна с Миреком едва не разрыдались.

"Эх, - подумал Мирослав, - была - не была..."

- Живи, Дима, у меня!

- А Сема? - вспомнил он. - Это кто? Вдруг он вернется с дачи? Что скажет?

- Чего это бы он возвращался? - удивился Костров. - Сема - это мой брат. Ничего не скажет. У нас свободная страна и в моем доме, в частности, в моей комнате может жить кто угодно.

- Как же так... я тебя обременю.

- Не смеши меня! Мы же понимаем друг друга, и сами может о себе позаботиться! Ты же не капризный?

- Нет. Мне лишь бы где-то укрыться на время, все как следует обдумать. Я не буду тебе мешать. Даже есть просить не буду.

- Ну, ты переборщил! Гостя я голодным никогда не оставлю!

- Да нет, я хочу сказать, что сам буду платить за свое проживание.

- Не смеши меня! - повторил Мирек. - В моей семье гости живут бесплатно.

Все трое как раз подошли к дому Яны. Она попрощалась со всеми и предупредила:

- Завтра, Мирка, я к тебе приду узнать как у вас дела, да и вообще...

- Ага.

Яна ушла домой.

Когда Мирослав открывал калитку, Дима осторожно поинтересовался:

- Ты не боишься, что я буду у тебя дома?

А Мирек боялся:

- Если честно, боюсь. Я никогда не принимал гостей в одиночку. Вдруг я тебя не накормлю, как следует или постель неправильно застелю, а ты останешься недовольным. Нет ничего хуже того, когда гость чем-то тобой обделен. Меня так воспитали, что гостю надо много внимания уделять и ставить его интересы на первое место, не показывать свое раздражение его пребыванием. Я уверен, что ты меня раздражать не будешь...

- Да нет, - перебил его Дмитрий. - Вдруг я что-нибудь украду или тебя убью?

- Ты собираешься что-то красть и меня убивать?

- Нет, конечно. Понимаешь, я просто удивился, как ты не побоялся вести совершенно незнакомого человека в дом. А живете вы, как я вижу, неплохо.

- А, ты об этом.... Все в доме заработано честным трудом, поэтому мы ничего не опасаемся. Мы честные, и наши гости честные.

- Иногда и с честными людьми поступают нечестно.

- Ты прав. Но я тебе доверяю, а это главное, - и Мирек повел Диму на кухню.

Воистину, разве доверие не главное в отношениях между людьми? Главное.

Глава 7.  ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ СИЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА ПЛАКАТЬ?

Ростовский Ивануаниас. Иван. Ваня. Ванюша.

Вчера, в то время как Мирек и Яна находились в "Парадизе", он с пышным и пахучим букетом сирени простоял возле консьержки полтора часа - с семнадцати до половины седьмого.

- Кого это ты, детка, ждешь? - поинтересовалась консьержка Зинаида Кондратьевна у Вани.

- Девушку, - ответил тогда Иван.

- Какую?

- Внеземную.

Такой ответ сторожиху не устроил, ей сильно хотелось знать - к кому пришел этот мальчик и разнести сплетни как бы между прочим по всему двору.

- Внеземную... - призадумалась бабка.

- Да.

- У нас таких нет, - уверенно сказала собеседница.

- Есть. Её зовут Яна.

Старуха удивилась:

- Вычужина Янка? Эта малолетка?

- Малолетка? Вы о чем?

- Так ей двенадцать всего.

- Мне четырнадцать... - прошептал Ваня. - Я ее, выходит, на два года старше.

Зинаида Кондратьевна принялась неизвестно зачем отбивать Ванины симпатии к Яне.

- Вот, видишь, ты ее старше. Сам подумай: зачем она тебе нужна? Она ведь только в седьмом классе учится. А ты в каком?

- В десятый перехожу.

Бабка возликовала:

- О!

- Что - о?

- Мелкая она для тебя! Тем более, - деловито начала развалина, - она играет на пианине.

- Во-первых, на пианино, во-вторых, что вы хотите этим сказать?

- Что хотела то и сказала. Она тепличная девчонка.

- Ну и?

- Ну и кому она такая нужна?

- Мне. Играть на пианино - здорово, и это отнюдь не признак тепличности. И вообще, чего вы ко мне привязались? Или вы имеете что-то против Яны, а? - наступал Ваня.

- Да нет, не имею. Просто я тебя хотела предупредить.

Ваня отвернулся.

"Какую-то чушь несет, - думал он. - "Предупредить",  "тепличная"... старая улитка. На месте не сидится, делать ей нечего кроме как людей обсуждать и против них всех настраивать. Однако, странно. Уже полседьмого".

- Можете мне назвать номер квартиры Яны? Я схожу к ней и узнаю, почему она опаздывает на свидание.

- Могу!

Вскоре Ваня надавил пальцем на звонок возле двери, обитой синей искусственной кожей.

- Кто там? - раздался бдительный женский голос и дверной "глазок" накрыла тень.

- Вы меня не знаете. Позовите, пожалуйста, Яну.

- Яну? - в тамбур вышла мама Яны.

- Да.

- А ее, молодой человек, нет дома. Она пошла с Миреком на дискотеку в "Парадиз".

- С миреком? Что такое "миреком"?

- Не что, а кто, - мягко поправила Ваню Валерия Андреевна. - Мирек это Янин одноклассник. Очень хороший мальчик, культурный, воспитанный.

"Мальчик", - сник Ваня.

- А вы кстати, кто? Что Яне передать, когда она придет?

- Ничего! Ничего не передавайте!!!

Ваня пролетел над ступеньками и выскочил на улицу, кинув по дороге консьержке сирень на стол.

- Я же говорила! Говорила тебе! Янка плохая! - раздавался сзади довольный хриплый голос бабки.

Но Ваня ее не слышал. Он не слышал никого и ничего. Ивануаниас, человек с диковинным именем и диковинной внешностью, человек, за которым падало в любви полшколы, человек, подрабатывающий после занятий, чтобы прокормить семью - маму и сестру (отец их бросил давным-давно), упал на скамейку в забытом всеми сквере и уставился в одну точку.

Всё самое плохое в жизни вспомнилось ему - обиды, провалы, неудачные начинания, унижения навалились разом на утомленного работой Ваню, и он заплакал. Сорвался. Сильный парнишка, перенесший за свои годы множество горестей и бед, опустил голову на грудь и прикрыл глаза.

Теплая соленая слезинка потекла по его красивому лицу, очерчивая мокрой дорожкой совершенные щеки, огибая безукоризненный нос, вот слеза покатилась по пухлым губам, остановилась на идеальном подбородке и, чуть задержавшись в еле заметной ямочке, упала на чистую прошлогоднюю майку, купленную на распродаже вышедших из моды вещей и растворилась в крашеной ткани.

Сестры-слезинки проделали подобный путь.

Ваня Ростовский был расстроен.

Он хотел сейчас вскочить, побежать в этот "Парадиз", найти там Яну с Миреком, разобраться с ним по-мужски и увезти Яну за полмира отсюда, за три моря от дискотеки и за океан от Мирека. Но у Вани не было денег даже на то, чтобы купить билет в "Парадиз", не говоря уже о трех морях. Оставалось только злиться.

Иван вытер кулаком слезы, огляделся по сторонам (не заметил ли кто, как он плачет?), тяжело вздохнул и обхватил себя руками, несмотря на то, что был жаркий майский вечер. Его морозило. Так всегда бывает, когда поплачешь. Поплачешь искренне и с душой.

Ивануаниас откинулся на спинку лавочки и еще раз глубоко вздохнул. Постепенно злость уходила.

Люди, в частности, Влад, не правы, утверждая, что красота в жизни главное и что красивым все дается легко. Как бы не так. У Вани отец алкоголик (вероятно, его уже нет - спился), сестра Алена младше его на восемь лет, мама работает на трех работах, пытаясь прокормить семью, и, как парадокс, Ваня красавец. Несчастный. Он уже забыл, когда последний раз отдыхал, - все свободное время проводит на заработках. Кем только не приходилось ему быть - грузчиком, продавцом тритонов, выловленных в ближайшем водоеме, маляром, штукатуром, строителем, была даже такая работа, о которой стыдно говорить вслух. Стыдно-то стыдно, а кушать хочется всегда. И любимая сестренка растет со скоростью бамбука. Не успевают ей одежду и обувь  покупать.

Сам Ваня уже давно смирился с вечной нуждой. Он старается дать сестре то, что есть у всех ее сверстников.

"Пусть лучше она будет модно одета и обута, чем я" - решил как-то разумный мальчуган.

Но, как всем известно, главное в человеке душа, а не внешний вид. Плохо, что в современном мире эта истина постепенно забывается. А Ваня наивный до невозможности при всех жестокостях жизни, верит в эту истину. И не отступает он нее ни на шаг. Вчера он встретил девочку мечты в метро. Его как током ударило, когда он увидел ее задумчивое личико, устремленное на баян вагонного попрошайки - предпринимателя.  Она одна не обратила внимания на застиранную Ванину футболку. Он, кажется, просто так ей понравился... просто. Просто.

Договорились встретиться, а она не пришла. Все. Жизнь немила. И красота немила.  Теперешняя красота без богатой обработки не значит ничего.

"Неужели и Яна такая, как все?" - размышлял Ваня.

Нет, Яна была не такая. Она всего-навсего забыла о встрече.  А Ваня волнуется. Переживает.

Плачет.

И, как назло, откуда-то издалека донеслась старая песня Аллы Пугачевой:

Крикну, а в ответ тишина,

Снова я осталась одна,

Сильная женщина плачет у окна...

Ваня не женщина, но чувства он испытывал такие же.  Мальчик прилег на скамейку и уставился в звездное небо. Одна из звездочек сорвалась и полетела вниз.

"Пусть Яна будет со мной" - пожелал Ваня, всем сердцем веривший в магию падающих звезд.

Звезды умирают, оставляя после себя надежду человеку, увидевшему ее смерть. А надежда умирает последней...

- Так-так-так! - крикнул утром Мирослав, войдя на кухню. Там за столом сидел Дима, возле него стояла пустая фарфоровая чашка, рядом лежала чайная ложечка.

- С добрым утром, - улыбнулся Дмитрий.

- С добрым! Что это за чашка?

- Я ее там нашел, где вся посуда, - объяснил Дима.

- Ты завтракал?

- Нет. Как же я буду лазить по чужому холодильнику?

Хозяин дома удивился:

- А что тут такого? Ты гость. Так, почему чашка пустая?

- Я не знаю, где чай.

Мирек удивился еще больше:

- У тебя рук, что ли, нет? Вот же чай! Вот сахар!

- Я пью без сахара, - вставил Дима.

- Без разницы! В холодильнике еды навалом! А ты голодный! Ты голодный?

- Ну... так себе.

Здесь по кухне грянул роскошный раскат характерного звука голодного желудка.

Мирек уставился на Митю и как крикнул:

- Ты голодный! Ужас! Чтоб мой гость был голодным? Никогда.

В мгновение ока на столе появились горы разнообразной еды. Откинув лишнее смущение, Дима набросился на пищу, выспавшийся после насыщенного событиями дня Мирек присоединился к нему. Да, ловить торговцев наркотиками занятие утомительное.

В аккурат тогда, когда Мирослав домыл последнюю тарелку, в домофон позвонила Яна. Рядом с ней стоял недовольный чем-то Влад.

- Ну, чего у  вас тут? - спросила Яна.

Диму и Влада уже познакомили.

- Ничего, - пожал плечами Костров - младший. - Мы только проснулись и успели поесть, как пришли вы.

- Прекрасно, - заключила Яна, присаживаясь на диван в зале. - Значит, мы ничего не пропустили.

- Давайте первым делом решим, как быть с Димой, - сказал Мирек после того как Владу рассказали все о приключениях Димы.

- В смысле? - не поняла Яна.

- Что делать с наркотиками? Как устроить ему безопасность?

Все задумались.

Влад мыслил: "С какой стати мы вообще должны помогать этому неудавшемуся наркоторговцу? Боюсь, сделают нас менты его соучастниками. А мне такая перспектива не улыбается. Пойду я лучше домой и не буду в это ввязывать. Себе дороже".

Мирек думал: "С какой это стати Янка позвала Влада? Он, я вижу, сегодня не в духе. Вон как лицо кривит. Да Влад всегда был всем обижен и недоволен. Я понимаю, что его родители погибли, и он обделен судьбой, но мы же в этом не виноваты. За что он зол на всех нас? Мы всегда старались быть с ним обходительными, а он злился еще больше. Почему он позавчера так о Катьке отзывался, тогда, как мы жалели и входили в ее положение? И сейчас, по-моему, всем присутствующим ясно, что Влад не хочет здесь находиться".

И, словно в подтверждение его слов, Влад поднялся и сказал:

- Извините, мне надо идти домой. Я уезжаю к двоюродной сестре.

- Пока, - никто не стал его задерживать.

Мирек проводил Влада до калитки.

После ухода Ромашкина всем стало как-то легче, свободнее, естественнее.

- Ваш одноклассник произвел на меня странное впечатление, - произнес Дима.

- Не бойся, он никому о тебе не расскажет, - успокоила его Яна.

- Я не об этом... Влад, кажется, так его зовут, энергетический вампир.

- Вампир? - подскочила Яна.

- Ага. Вы заметили, как без него стало легко?

- Заметили...

- К тому же, он врун, - добавил Мирослав.

- Врун? - опять подскочила Яна.

- Врун, самый натуральный. К какой это, интересно двоюродной сестре он поехал? Ведь у него из родных только бабушка! - объяснил мальчик.

Яна, снова подскочив, медленно проговорила:

- Не ожидала я от него... Знаешь, Мирка, если честно, Влад мне никогда не нравился.

- Да хватит тебе подскакивать! - вспылил Костров. - И мне он не нравился.

Все понимали, что обсуждать друга за глаза плохо, но остановиться уже не могли.

- Зачем, в таком случае, вы с ним дружите? - удивился Дима.

И никто ответить на этот вопрос не смог.

- Я не знаю, - растерялась Яна.

- Я тоже, - подтвердил Мирослав. - Мне всегда казалось, что с ним надо дружить. Может, из-за того, что он сирота.

Яна была с ним солидарна.

Так и не выяснив, для чего они дружили с Владом, дети забыли о нем на время и приступили к решению более важных вопросов.

- Итак, на повестке дня вопрос - как мы реально можем помочь Диме? деловито начал Мирослав.

- Я предлагаю пойти в "Пегас" и все высказать в глаза этим трём главным, - внесла здравое, по ее мнению,  предложение Яна.

Дима постарался не рассмеяться:

- Нет, не пойдет. Вас даже на порог не пустят. Да и смысл какой?

- Они испугаются и приостановят свою деятельность.

- Испугаются? Вас?

Яна вспыхнула:

- Не думай, что, раз мы мелкие, то ни на что не способны! Маленькие да удаленькие!

- Ну, не такие уж вы и маленькие. По сколько вам лет?

- По двенадцать, - ответил Мирек. - Скоро исполнится тринадцать. Мы с Янкой родились в один день - тридцать первого мая.

- Астрономические близнецы, - сказал Дмитрий.

- Угу. Не о том мы говорим. Вернемся к нашим баранам, - призвал всех к делу Мирослав.

Тут Яна еще одну "разумную" вещь сказала:

- Можно заключить с этими тремя мировую.  Мы им наркотики - они тебе, Дима, свободу.

Дима посмотрел на нее как на дурочку:

- Ты не поняла всю суть. Кейс с наркотиками особой погоды им не делает. Они жаждут мести. Так вот в чем суть: как эту месть в пегасовцах искоренить?

Все задумались.

- А чем официально занимается эта фирма? - поинтересовался Мирек.

- Они производят женские колготки под маркой "Кюали".

Яна схватилась в ужасе за сердце:

- Ха! Знаю я эти колготки! Редкая гадость! Разлазятся еще до того как натягиваешь их на ноги! Ты посмотри, название какое придумали, опупеть можно!

Мирек не понял:

- Что за название?

- "Кюали"! Мирка, мы же французский учим! "Кюали" - это с французского "качество".

- Да-а, названьице еще то...

Теперь Дима потребовал порядка:

- Мы сегодня к какому-нибудь решению придем или нет?

- Я уже предложила два плана, - напомнила Яна. - И все были отвергнуты. Теперь ваша очередь блистать умом, - и девочка иронически хмыкнула.

- Из ситуации есть выход. Перво-наперво надо избавиться от наркотиков, - начал Мирослав. - Во-вторых, следует проникнуть в их шарашкину контору и что-нибудь там узнать. Как вам план?

- Зачем избавляться от наркотиков? Это же мой шанс, - произнес Дмитрий.

- Это не шанс, а пустопорожняя мечта, - твердо сказал Мирек. - Тут надо не предполагать, а предпринимать хладнокровные и разумные меры. Думаешь, несколько кэгэ наркоты остановит их перед убийством за предательство?

- Это не предательство, - тихо молвил Дима.

- Да, ты прав. Это не предательство с нашей, нормальной точки зрения. А для них это предательство чистой воды.

"Мирка такой необыкновенный" - с восторгом подумала Яна. Интерес к давнему другу возрастал все больше и больше.

- Дело говоришь, - согласился Дмитрий. - Идем, смоем наркотики в унитаз.

Дима, Мирослав и Яночка отправились в туалет смывать героин в унитаз.

- А унитаз не забьется? - заволновалась пианистка.

- Канализация? Наверное, забьется, - распереживался Дима.

- Ой, а что ж делать?

- Развеять по ветру, как человеческий прах в Индии, - очень романтично, - предложил Мирек.

- Не занимайтесь ерундой, - в голове Яны образовалась очередная мысль. - Героин надо смешать с землей и раскидать его по огороду. Это, все-таки, растительный наркотик, так что он разложится и превратится в обыкновенное удобрение.

Так и сделали. Вскоре компания, разбросавшая по саду героин вперемешку с землей, сидела в зале Костровых, и пила чай с пирожными.

- Я могу просочиться в "Пегас" окольным путем - через вход для работников. Не думаю, что он охраняется, - говорила Яна с набитым ртом.

- Я не вправе подвергать вас опасности, - изрек Дима

- Да брось ты, - отмахнулись дети. - У нас появилось развлечение, и мы не собираемся его терять.

- Если так...

- Мы даже без твоего согласия не упустим шанс поработать детективами!

- Ладно. Яна, и что ты будешь делать, когда просочишься?

- Что-нибудь, да и сделаю, - не люблю загадывать. Посмотрю по обстоятельствам.

- А я покручусь рядом, - сказал Мирек. - Вдруг что, Янка, зови. Прибегу и помогу.

- Договорились. Кстати, сегодня девятое мая, День Победы. Работает ли "Пегас"? - усомнилась Яночка.

- Он работает каждый день. Даже по праздникам, ведь это ЧП - частное предприятие, хозяева ставят условия, а не правительство, - сообщил Дима.

- Если так, то все замечательно! Днем будем заниматься сыском, а вечером сходим на салют! - радовалась Яна, предвкушая приключение.

- Дим, скажи нам адрес "Пегаса",  - попросил Костров.

Беглец назвал место расположения бандитской фирмы. Полчаса спустя Мирослав и Яна выходили на улицу. Дима закрыл за ними дверь и пошел обратно в дом.

- Повеселимся, Мирка? - прыгала Яна.

- Повеселимся!

Глава 8. ПОД ДИРЕКТОРСКОЙ ДВЕРЬЮ.

- Молодой человек, сколько стоит вот это великолепие? - дребезжащим голосом поинтересовался старик у Вани, указывая пальцем на тритона.

Иван же в задумчивости смотрел на камень под ногами.

- Почем сие великолепие? - повторил вопрос дедулька.

Ростовский с трудом вернулся в реальность.

- Какое великолепие? - вздохнул он. - Их много.

- Скажем, это, - и палец потенциального покупателя устремился на лупоглазую молодую тритониху.

- Это великолепие стоит сорок рублей.

- Сколько?! - возмутился дед.

- Сорок рублей - такова цена самок. Самцы по пятьдесят.

- Громаднейшие цены! - придрался старец.

Ваня возмутился:

- Попробуйте сами простоять в воде целый день и ловить сачком этих чудовищ, потом скажете, во сколько оцените свой труд.

- Чтобы я стоял в воде? - гордо вздернул нос скандалист.

- Вы какой-то особенный?

- Нет, но зачем мне стоять в воде?

"Глупый разговор" - подумал Ваня и сказал:

- Или покупайте тритонов или идите в другое место.

Дед развернулся на пяточках и куда-то ушел.

"Что за люди! Лишь бы нервы помотать!" - изумлялся мальчик. Не успел он до конца изумиться, как к нему подошли четверо мужланов самого примитивного вида: в кожаной одежде, в темных очках и с неизменными жвачками во ртах.

- Ну че, дань платить будем? Скока ты там наторговал? - спросил один из них и обвел взглядом компаньонов. Они заржали.

- Почти ничего. Продал пять тритонов общей суммой триста десять рублей, - ответил Ваня с затаенной ненавистью.

- Триста? - округлив доход, почесал небритый подбородок второй бычара.

- Да.

- А, кстати, мы забыли тебя известить - теперь за место под солнцем платят шестьдесят процентов прибыли.

"Выходит, я им должен отдать около ста девяноста рублей? - подсчитал Ваня. - А мне достанется сто двадцать???"

- Да вы чего, совсем, что ли? - вскипел он.

Четверка "хозяев" мгновенно отреагировала:

- Не нравится? Вали тогда отсюдова и права мне тута не качай! - дыхнул на продавца клубничной жвачкой "кожаный".

- Не нравится, - отважно заявил Ивануаниас. - Где это видано шестьдесят процентов? Войдите в мое положение  - мне деньги позарез нужны.

- "Бабло" нужно всем, - огласил мудрую истину четвертый бык.

- Короче, или платишь или валишь, - сказал второй.

- Не буду я вам столько платить, - стоял на своем Ваня.

Лучше бы он этого не говорил. Скорые на расправу "хозяева" перевернули аквариум с земноводными, тот мужик с клубничной резинкой ударил Ростовского в нос кулаком. Он упал на землю, в осколки. Его лицо истекало кровью.

Остальные лавочники быстро усвоили урок и уже через секунду все доставали из потаенных карманов деньги - лишь бы их не били.

- Завтра чтоб принес тыщу или выметайся с базара, - предупредили Ивана короли рынка и двинулись дальше по рядам.

Ваня, забыв на время о разбитом (скорее всего, переломанном) носе, кинулся собирать тритонов, пока те скончались от длительного пребывания на воздухе. Когда последнее животное было подобрано и выброшено в реку, протекающую неподалеку, мальчишка сел под плакучую иву и задумался.

"Почему мне так не везет в жизни? Отчего все меня ущемляют? Спокойно продать тритонов - и то не могу. Ай, как нос болит! Нужно идти в больницу, в отделение травматологии. Но где эта травматология находится? Интересный вопрос.  Хоть платком кровь промокну".

Иван полез в карман за платочком, вытянул его, прислонил к носу и тут из платка выпал жетончик.

Он уставился на железный кружочек и смотрел на него минуты две.

"Эх, была не была, позвоню Яне. Терять все равно нечего. Хуже уже не будет".

И красавчик - неограненный алмаз, отправился на поиски телефона-автомата.

Мирослав и Яна бежали в метро.

Внезапно девочку будто что-то остановило и она проговорила:

- Мирка, мне надо зайти домой.

- Зачем?

- Я не знаю.

- Странная ты.

- Не странная. Я чувствую, что мне нужно домой.

Мирослав внимательно посмотрел на Яну. Лицо у нее было встревоженное.

- Ладно, идем. Но ненадолго.

Они помчались в сторону Яниного дома. Пробежав мимо консьержки, которая проводила их змеиным взглядом, одноклассники ворвались в квартиру Вычужиных. Валерии Андреевны дома не было - она ушла к подружке с первого этажа, папа тоже отсутствовал.

Сняв кроссовки и войдя в прихожую, Яна остановилась. Мирек тоже. И тут раздался телефонный звонок.

В ухо Вани донесся длинный гудок. Он сразу оборвался, гудок сменил щебет Яны:

- Алло!

Ваня хотел бросить трубку (так волновался), но не бросил. Он прошептал:

- Алло. Ян, это Ваня.

И Яна все вспомнила: "А-а-а! Ваня! Я забыла вчера о свидании! Я дура!".

- Ваня! Извини! Я забыла про свидание! - закричала она.

У него отлегло от сердца.

- Забыла? - недоверчиво переспросил он.

- Ну да! Такое произошло!

Иван не желал слушать, чего там произошло, он еще раз уточнил:

- Так ты забыла?

Яна рассердилась:

- За-бы-ла! - и выложила мальчику все о наркотиках, о Диме и прочем.

Мирек покрутил у виска, мол, зачем постороннему человеку растрепала такую страшенную тайну? Яна отмахнулась и сказала в трубку:

- Вань, хочешь с нами в "Пегас?".

Он подумал немного и спросил:

- А кто с нами еще будет?

- Мирек!

- Мирек? Твой одноклассник? - ревниво поинтересовался Ваня, вспомнив вчерашнюю формулировку образа Мирослава, выданную мамой Яны.

Яна поняла, к чему он клонит, и заявила Ивану:

- У нас с ним ничего нет. Он просто мой друг, не парень. Парень не может быть другом.

А Костров, невольно слушавший весь разговор, с изумлением подумал: "Интересное кино. Почему это я не могу быть ее парнем? Конечно, оно мне сто лет не нужно, но если так подумать... За кого она меня считает? И что это за Ваня, хотелось бы мне знать?"

- Ну, если просто друг, то я согласен. Где встречаемся?

Яна назвала место встречи и повесила трубку.

- Кто такой этот Ваня? - осведомился Мирослав Костров.

- Я с ним недавно в метро познакомилась. Это мы вдвоем Катькиного отца выследили. Ах, Катька! С наркотой и всем остальным мы совсем забыли о Катькином деле!

- Да ну его, дело. У нас других забот хватает. Вот когда разберемся с Димой и его судьбой, тогда, может быть, займемся Сорокиной.  И вообще, зачем она, врунья, нам нужна?

- Не нужна... Ой, Мирка, вокруг нас одни вруны! Катька, Влад! Беспредел какой-то!

- А что делать? Ладно, побежали к Ване. Я хоть с ним познакомлюсь, посмотрю, кто он и что.

- Он тебе понравится, - надела Яна кроссовки.

- Надеюсь!

И правда, Мирек и Ваня понравились друг другу. Как-то сразу сдружились, нашли общий язык. Иногда бывает, видишь человека первый раз в жизни, а кажется, что знаком с ним как минимум с детства. Вот так и произошло с ними.

"Чувствую, нашел я настоящего друга" - внезапно подумал Мирослав и сам своим мыслям удивился.

"А этот пацан мог бы стать моим другом" - вступило в голову Вани, и он этому поразился.

Как и прежде, Яна не обратила внимания на старую Ванину одежду. Зато заохала и заахала при виде его разбитого носа. На Янин вопрос, кто так ударил Ваню, он ответил:

- Рыночные хозяева, - и вздохнул.

- Хозяева, говоришь? - в задумчивости переспросил Мирек.

- Ага...

- Есть у меня одна идейка, как с хозяевами разобраться, но это позже гляньте, вон "Пегас".

Дети остановились перед гигантским зданием, построенным по проекту двадцать первого века - из синего зеркального стекла. Оно отражало солнце, вокруг него разливалось марево.

- Фу-х, как жарко, - Яна стерла пот со лба.

- Не говори.

- Ничего, переживу жару. Смотрите-ка, а у входа никого из охраны нет. Может, завод сегодня не работает? - гадала пианистка.

- Наверное, - расстроился Ваня. - Девятое мая как-никак. Но попытка не пытка. Идем к дверям.

Как это ни странно, двери были настежь распахнуты, а за местом охранника никто не сидел и не бдел за порядком.  Вдруг изнутри здания послышался топот и голоса.

- А почему Артюши нет на месте? - спросил кто-то у кого-то.

- Да он в туалет отошел. Пива с утра надулся и, видно, не утерпел.

- А-а...

Голоса отдалилась и их обладатели тоже.

- Нам повезло, что Артюша в "сказочном домике", - шепнул Ваня друзьям. - Быстро бежим внутрь и прячемся.

Все устремились в незнакомое помещение. Они общались почти телепатически. Мирек нашел дверь с картинкой, на которой было изображено ведро со шваброй. Мальчик знаками показал товарищам: "Прячемся там!". Яна и Ваня его поняли и секунду спустя трое подростков сидели в подсобке в кромешной тьме. Они устроились кто где - Яна на перевернутом ведре, Мирослав на корточках, а Ваня оперся о стеллаж для чистящих средств.

- Давайте свет включим, - предложила Вычужина.

- С дуба рухнула? - изумился Мирек. - Какой свет? Вдруг увидят светлую полоску из-под двери? Что тогда?

- Успокойся, - спокойно сказала Яна. - Прямо тираду развел.

- Успокойтесь оба, - шепотом прикрикнул Ваня. - Недурно бы делом заняться, а не языками чесать.

Одноклассники с ним согласились и прекратили препирательства.

- Яночка, ты чем займешься?

- Я еще над этим не думала.

- Понятно. И ты, Мирек, чем?

- Сначала я собирался крутиться рядом с "Пегасом", чтобы вдруг что, Яна меня позвала. Но, так как появился ты, и планы у нас изменились, я тоже не знаю, что буду делать, - доложил Мирослав.

- А как бы она тебя позвала? - съехидничал Ваня.

Костров растерялся и ничего не ответил, лишь виновато пожал плечами. Только пожатие это никто не увидел - было темно, хоть глаз выколи.

- Ну?

- Подковы гну, - вскинулся Мирек. - Я не в курсе, каким способом Яна бы меня позвала.

- Успокойтесь оба, - шепотом прикрикнула Яна. - Недурно бы делом заняться, а не языками чесать.

Мальчики с ней согласились и прекратили препирательства.

- Я не имею опыта в детективных делах, - последнее слово было за Костровым. - Поэтому все у нас так неорганизованно.

Ваня собирался что-то ответить, но в этот момент снаружи донеслись шаги, и кто-то стал открывать дверь. Сердца у детей чуть не поостанавливались.

- Надо держать дверь! - в отчаянии сказала Яна.

Ваня метнулся вперед, схватился за ручку двери и принялся тянуть ее на себя. Человек снаружи изумился, почему это дверь не открывается и начал тянуть дверь в свою сторону. Видно, тот, извне, был слабей Вани, он отчетливо сплюнул:

- Тьфу ты, ну ты, ножки гнуты, опять чертову дверь заклинило, пойду Фильку-слесаря позову, - и удалился.

Дети облегченно вздохнули.

- Это не выход тут сидеть, - сказала Яна. - Еще одного подобного пришествия я не переживу.

- Да, надо срочно что-то решать, - добавил Мирек.

Приятели замолчали, каждый составлял план дальнейших действий.

- Я знаю, что делать, - объявила Яна. - Надо переодеться в эти драные халаты и притвориться уборщиками.

- Зачем? - удивился Мирослав.

- Затем. Так мы замаскируемся и выведаем все, что нам нужно.

- Кстати, а что нам нужно? - поинтересовался Ваня.

Семиклассники растерялись и сразу же собрались:

- Что-нибудь все равно выведаем. Новичкам везет.

Ваня не спорил. Он покорно напялил на себя синий халат, Мирек последовал его примеру, а Яна примеру Мирека.

- Не слишком ли много "техперсонала"? - спросил Костров.

- Нормально, - ответила Яночка, запахивая халат.

Они осторожно выглянули наружу (прихватив по пути ведра и порошок) и на цыпочках побежали за первый поворот.

На счастье, отрезок пути оказался безлюдным.

- Выискиваем кабинет директора, - заметила Вычужина.

Резко Мирослав остановился:

- У меня такое ощущение, что все происходящее бред чистой воды. Пришли неизвестно зачем в этот "Пегас", ищем неизвестно что и неизвестно для чего переоделись.

Иван все другу объяснил:

- Ищем мы какие-нибудь улики против мужиков, которые ворочают всей системой покупки и сбыта наркотиков. А где лучше всего искать улики? Конечно же, в самом эпицентре. Я уверен, что малюсенькую улику мы да найдем. Ой, кто-то идет.

К сыщикам приближался невысокий мужчина с озабоченным видом. Он даже не заметил псевдо-уборщиков - продефилировал мимо них, бормотнув про себя: "Надоели мне эти совещания", и скрылся за дверью кабинета директоров.

Яна торжествовала:

- Это, наверное, один из владельцев компании. Теперь следует пробраться в кабинет и все подслушать.

Мирек ее осадил:

- Да? И как же мы втроем туда проберемся?

Яна не успела ответить - из лифта вышел некто отвязной наружности: в темных очках, в кепке с металлическим козырьком назад, в майке со светоотражателями. Он толкнул ногой директорскую дверь, вошел внутрь и ногой же дверь закрыл. Вскоре туда вошли еще два человека.

Они не обратили абсолютно никакого внимания на "уборщиков" в синих халатах, которые все время крутились возле кабинета с ведрами и порошками.

Яна поняла, что в кабинет им не попасть и вспомнила старый, как мир способ подслушивания:  ухом к двери.

Она немедленно сообщила об этом друзьям, и теперь все трое приникли к двери.

- Ну что, - начал приглушенный голос. - Начнем совещание?

- Начнем, - ответил другой голос.

- Тогда сразу перейду к делу. Отразимого мы искали - не нашли. Придется, видимо, оставить его в покое. Скорее всего, он и не жив уже - с четырьмя килограммами героина спокойно по улицам не походишь. Пришили, наверное, Отразимого, а украденный им у нас товар отняли. Ладно, оставим его на время. Вчера вечером наш один из лучших реализаторов Александр Морозов попался  в лапы ментов.  На него настучал посетитель "Парадиза". И сделал это довольно оригинально - купил вначале "геру" и косячок, а потом, когда Сашок расслабился - мальчонка позвонил в ментовку и спалил нашего любимого Сашка.

- Как? - подскочил паренек в кепке. - Сашок попался?

- Да, - с сожалением подтвердил размазня Виталий Григорьевич. - Но, я думаю, Сашка в ментуру "попали".

- То есть как - "попали"? Я ваще не понимаю, - запутался Сергей Николаевич.

- И мне объясните, - попросил Карл Львович.

Виталик почувствовал себя центром вселенского внимания, он сложил руки лодочкой и принялся вдохновенно выражать свои мыслишки:

- Мне кажется, тот шкет, кстати, с ним была девчонка смазливой внешности, работает на МВД. Он и девчонка агенты. Они ходят по злачным местам и выискивают наркоторговцев.

- Подождите! - воскликнул Карл Львович. - Это же дети! Они не могут работать на МВД!

- Могут! - заверил его мягкий как пластилин на раскаленной крыше Виталий Григорьевич. - Сейчас я вам кое-что скажу, вы все упадете, пообещал он.

- Говорите!  - все пожелали упасть.

Мирослав, Яна и Ваня усиленно вжимались ушами в дерево.

- По городу пролетел слушок, что милиция создала абсолютно новую операцию под названием "Нет наркотикам!". Суть операции в том, что в ней принимают участие не милиционеры со стажем, а дети, рьяно стоящие против употребления наркотиков. Наркоторговец подходит к ребенку, продает ему косяк или "белку", а ребеночек этот, вместо того чтобы кайфовать под лестницей или в подвале, звонит в "02" и палит благодетеля - продавца. В общем, мне кажется, что Александр нечаянно напоролся на такого активиста-добровольца.

Следующие минуты обе компании - та, что в кабинете, и та, что под дверью, провели в молчании. Каждый думал о своем.

"Вот это я влетел, - подумал Мирек. - Они считают, что я работаю на милицию. Но я ведь не работаю. Я так, случайно ей посодействовал. Боже, как повернулся обычный поход на дискотеку! Если бы мы с Янкой туда не пошли, то не поймали бы Морозова, не познакомились бы с Димой.  Вот что такое стечение обстоятельств. А все из-за чего? Янка хотела мне рассказать о том, что увидела во дворе за бабкиной спиной! Нет бы, посидели мы у меня дома, поговорили, так мне пожелалось провести разговор в "Парадизе"! А, чего уж там, сделанного не воротишь!"

- И что вы ваще предлагаете? - ожил Сергей Николаевич. - К чему нам все это поведали?

"Сегодня определенно мой день! - с безумной радостью определил Виталий Григорьевич. - Вон как все на меня смотрят, ждут моих высказываний. И, может быть, уже за недоумка меня не считают"

- Я предлагаю отомстить за Сашка.

- Каким образом? - поинтересовались люди в кабинете.

- Простым, как все гениальное. Отправить ту бригаду, что искала Отразимого, на поиски шкета и девчонки. Будут знать, как творить добрые дела.

Пегасовцы разразились аплодисментами. Идею они одобрили.

- А что делать с детьми, когда их отыщут? - спросил Карл Львович, одновременно набирая номер гоп-компании, занимавшейся поисками Отразимого.

- Как что? - удивился Виталик. - Мочить!

У Яны и Мирека под дверью екнули сердца.

- Не слишком ли решительные меры? - усомнился тот, что в светоотражающей майке.

Яна с Мирославом синхронно закивали головами.

- Не слишком, в самый раз! - заявил с несвойственной ему твердостью Виталий Григорьевич.

- А, ладно! Бей, не жалей! - задорно крикнул человек в кепке.

К этому времени бойцы невидимого фронта получили распоряжения насчет семиклассников.

- Один вопрос разобрали, приступим ко второму, - начал Виталик. - Ныне народное гуляние - девятое мая -  День Победы.  На Театральной площади соберется прорва народу, минимум полгорода. Естественно, площадь в себя столько людей не вместит, но все в основном будут в том районе. Там вечером, когда стемнеет, пиротехники устроят салют  - совершенно феерическое зрелище. К чему я веду? К тому, что нашим курьерам будет, где развернуться. Праздники - очень благоприятное время для продажи наркотиков. Во-первых, навалом людей, во-вторых, относительная темнота - а это немаловажный фактор. Участники Вовиной группы продавцов, - Виталий Григорьевич посмотрел на парня в кепке,  - профессионалы. Им нужно выдать на первую пору примерно килограмм "белки" и три пачки косяка.

Дальше речь шла о процентах с продаж, о времени сдачи денег, и об особой осторожности с тем, кому продаешь наркотики.

В жизни Вова, а в деле Молот, получил партию товара и вышел из кабинета. Он направился к лифту и скрылся в нем.  "Уборщики" хорошо запомнили его лицо.

Скоро из помещения по очереди удалились Сергей Николаевич, Карл Львович и Виталий Григорьевич.

Сыщики посбрасывали с себя синюю одежду, оставили ведра с порошком и довольно удачно покинули "Пегас". Они пошли в парк неподалеку, выбрали лавочку под раскидистым деревом и  оккупировали ее.

- Я, ребята, пребываю в прострации. Оказывается, Сашок, пойманный мною наркоделец, напрямую связан с "Пегасом". А, как я вижу, директора ценят каждого своего сотрудника. Так что меня в покое не оставят.

- И меня, - пригорюнилась Яна. - Мы, Мирка, с тобой в одной лодке.

- Не надо распускать слюни! - посоветовал Ваня.  - Все образуется, я уверен.

- Образуется... - протянула Яночка. - Эх, если бы мы не пошли в "Парадиз"...

- Я уже об этом думал, - перебил ее Костров. - Оставим бестолковые мысли на потом. Нужно действовать - срочно закрывать "Пегас". Тогда и опасность, висящая над нами как дамоклов меч, исчезнет. Не будет главного звена в цепочке наркоторговцев, и она рассыпется.

- А как главное звено распилить? - спросила Яна.

- Сдать кого-то из сегодняшних дельцов на празднике в милицию. Он, я уверен, не захочет тонуть в одиночку, и расскажет все о "Пегасе" правоохранительным органам.

- Бред сивой кобылы, - уверенно вымолвил Ваня. - Нет никакой гарантии, что что-то выйдет из этой затеи. Зря мы сделали, что не взяли с собой диктофон,  - записали бы такую улику - закачаешься.  Короче, я предлагаю вот что: идем на салют вместе с Димой, его кто-нибудь из его же окружения обязательно заметит, потом доложит директорам, они переключат поисковую команду на него, а вы с Яной на время останетесь без внимания.

Яна съязвила:

- И что? Ничего путного не выйдет, мы лишь подставим Диму. Можно сделать так: привести милицию в "Пегас" и показать им наркотики.

- Не думаю, что они держат там сырье, - засомневался Иван. - И кто поверит детям, что в приличной, как всем кажется, компании, творятся подобные страсти-мордасти.

Яна совсем рассиропилась:

- Нам конец. Пегасовцы серьезные, шутки не шутят, нас поймают и убьют. Расчленят на мелкие части и сбросят наши бренные останки в речку.

- Прекрати! - встряхнул девочку Ваня. - Не ной! Я все придумал!

- Рассказывай!

- Мы вечером отправляемся на праздник, ловим кого-нибудь из продавцов, и силой, понимаю, это жестоко, заставляем его наговорить на диктофон все о "Пегасе". Потом сдаем пленку в милицию, и они садят всех за решетку!

- Магнитофонная или диктофонная запись уликой, по-моему, не считается! - сумничал Мирослав.

Ивануаниас не смутился:

- Запишем признание на видеокамеру.

- Это выход, - согласился Мирек. - А где мы возьмем видеокамеру?

Этим простеньким вопросом мальчик вогнал всех в тупик.

- У меня ее нет, - с сожалением сказал Ваня Ростовский.

- Мои родители взяли камеру в Афины, - Мирослав почесал нос. - К тому же, там камера такая - сто лет в обед.

Помощь пришла со стороны Яны:

- Камеру я возьму у крестной. Она, думаю, одолжит мне ее.

- Как бы технику не украли, - проявил Ваня заботу об имуществе Яниной крестной. - Народу будет - не протолкнуться. Поразительное дело: девятое мая праздник для всех. Обычные люди веселятся, радуются за победу над фашистской Германией, а воры и прочие усиленно набивают свои карманы.

- Так всегда будет, - пожала плечами Яна. - Мир состоит из противоположностей. Без двух противоположных берегов не будет моря,  без зла не будет добра, без мальчиков не будет девочек и так далее. Все, мне пора! Надо еще к крестной зайти за камерой. Она, наверняка, тоже на салют пойдет с предполагаемым мужем, и камеру, может, возьмет. Но я  постараюсь выпросить ее себе! Во сколько и где встречаемся?

- В семь вечера у метро возле твоего дома, - предложил Мирослав.

Ваня одобрительно кивнул.

И Яна умчалась. Мирек и новоиспеченный друг немного погуляли и разошлись кто куда - первый домой, а второй в муниципальный детский сад забрать сестру.

Глава 9. "ТРОИЦА" ВСЕРЬЕЗ БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО.

Бабушка Влада ушла в магазин, а он, сидя дома, слонялся по дому: включил и выключил телевизор, сделал чай и без удовольствия выпил его, съел спагетти с кетчупом, помыл кроссовки и присел у зеркала.

- Я не такой, как все, - сказал вслух Владислав Ромашкин, сын погибших альпинистов. - У меня яркие веснушки на лице, волосы будто солома, а глаза как у коровы - огромные с пушистыми ресницами, - здесь Влад тщательно рассмотрел себя и пришел к необычному выводу: - Да я, если разобраться, красавец!

Он так обрадовался выводу, что вскочил с табуретки и закружился по комнате под вальс Валентина Доги, льющегося из радиоприемника.

- Я нормальный! Нормальный! - радовался подросток. Он вынул из аквариума спящих мышек и, расцеловав их, положил обратно. Немного обалдевшие мышки забились в специальный деревянный домик и прижались друг к другу мизерными своими тельцами.

Вдруг Владу стало стыдно за себя.

"Я оторвался от моих единственных друзей - Мирека и Яны. Я выставил себя идиотом перед ними. Они как-то холодно со мной общались, а во всем я виноват! Надо им позвонить!"

Владик уже набирал номер телефона Мирека, как бросил трубку и произнес:

- Я же сейчас, по идее, у мифической двоюродной сестры. Кто меня за язык тянул врать? А что, если сказать: "Я вернулся обратно?" Нет, так нельзя. Если я соврал, то должен выполнить вранье до конца, с достоинством. Но часика через два я "вернусь" и ему позвоню! - все-таки не утерпел мальчик. - Пойду-ка я схожу за кормом для Микки и Минни! Как бы на глаза Мирека или Яны не попасться.

И Влад, переодевшись в чистую одежду, отправился за кормом.

Яна без проблем взяла у крестной видеокамеру, Олеся и не собиралась ее брать на праздник - она хотела побыть наедине с Данилом, и даже камера не должна была ей мешать "быть наедине".

Девочка сидела дома и читала ноты, как в голову вступила одна идея. Яна набрала номер Мирека.

- Ага, - сказал мальчик.

- Привет еще раз. Я тут кое-что придумала.

- Что?

- Вот смотри: нас трое, так?

- Кого - нас? - немного не понял Мирослав.

- Я, ты и Ваня - получается три человека. Правильно? - терпеливо объяснила она.

- Ну да.

- Значит, мы станем "Тройкой"! - радостно сообщила Яна.

- Какой "Тройкой"? Ты о чем? - старательно не понимал Мирек.

- У всех детективных агентств, компаний и обществ есть названия. Наша компания будет носить имя "Тройка"!- растолковала Вычужина.

До Мирослава, наконец, дошло:

- А-а, ты вот о чем. А Влада ты во внимание не берешь?

- Не беру. Он сам от нас отделился, сам этого захотел. Теперь у нас новая компашка, как я уже сказала, - я, ты и Ваня. Мы - детективная компания "Тройка"!

Мирек тоже загорелся идеей:

- Ладно, обойдемся без Влада. Но почему "Тройка"? Такое ощущение, что мы кони, лошади. Надо придумать что-то другое, более человеческое.

Мирослав и Яна стали думать по телефону. И мальчику придумалось:

- "Трио".

- "Трио"? - осталась недовольной Яночка. - Нет, не пойдет. Мы не музыканты. Точнее, я музыкант, а вы - нет.

- Тогда придумывай сама! - вспылил собеседник.

- "Триумвират"! "Трицепс"!

- Как-как? Триум... что? Да мы это не выговорим. Я лично это слово слышу первый раз в жизни. А "трицепс" вообще по смыслу не подходит! Ой, подожди, я  сейчас! - Костров положил трубку на стол и умчался к себе в комнату. Вернулся через секунду.

- Куда ты ходил? - полюбопытствовала одноклассница.

- За словарем синонимов. Вот, читаю вслух: тройка, триумвират, трио, тройняшки, тройня, троица...

- Стоп! - заголосила Яна. - Не хочу больше ничего слышать! "Троица"! Это именно то, что нам нужно! Благородно, красиво, да вообще, самое оно!

- "Троица"? - задумался Мирек. - А что, неплохо. А тебе не кажется, что нужно провести какое-нибудь посвящение в "Троицу" или дать клятву верности?

- Не кажется, - легкомысленно отмахнулась Яна. - Нет времени на все эти сантименты.

Мирослав с ней не согласился:

- Ты не права. Клятву дают все уважающие себя компании. А чем мы хуже?

- Ничем. Ну, хорошо, дадим на досуге клятву. А сейчас я пошла делать маникюр, пока!

- Не пока, а до встречи, - уточнил Мир. - До вечера.

Но Яна уже бросила трубку.

Новорожденная "Троица" готовилась к операции.

Издалека Влад заметил ту самую бабушку, которая подарила ему мышек. Она сидела с прежним баллоном в руках на прежнем бордюре.

Нерешительным шагом Владислав подошел к ней.

- Здрасте, - поприветствовал он Викторию Анатольевну.

Она дико обрадовалась:

- Какие люди! Тебя же Владиком зовут, я не ошибаюсь?

- Не ошибаетесь.

- А ты зачем сюда пришел?

- За кормом для мышек.

- Не трать лишние деньги, у меня дома корма мешок. Вот отдам последнюю мышку, и пойдем ко мне в гости. Ты обещал!

В этот момент к старушке подошла какая-то девочка и забрала мышку.

- Вот и все! - сказала бабушка. - Пошли в гости.

- Неудобно как-то.

- Неудобно спать на потолке - одеяло падает.

Они рассмеялись и направились домой к Виктории Анатольевне.

У нее была чистая уютная квартирка, и масса клеток с мышками. Они стояли даже в прихожей.

- Ба, это ты?  - прозвенел откуда-то девичий голосок.

- Я, Глашенька, я!

В прихожую вышла девочка невысокого роста в платьице и с бантом на волосах.

Таких детей всегда хотелось взрослым трепать, обнимать и гладить. У Влада похожих чувств не возникло, он лишь покраснел и вонзился глазами в пол.

- Влад, это Глаша, Глаша, это Влад, - познакомила бабуля детей.

Сразу исчезла неловкость, скованность, и спустя два часа Ромашкину казалось, что он нашел настоящую подругу. Они даже договорились пойти сегодня вместе на салют.

Как и было обещано,  Влад получил корм и отправился домой как на крыльях - он верил в себя, а меланхолия последних дней испарилась, словно ее и не было.

Яна сделала себе известную укладку волос под названием "Взрыв на макаронной фабрике", вырядилась в джинсовые бриджи, нахлобучила на ноги кроссовки на высокой подошве и стояла в таком виде возле метро. На плече висела специальная сумка для видеокамеры, конечно, с камерой внутри.

Ваня и Мирек вначале не признали Яну, потом, когда додумались, что девица со вздыбленными волосами - Яна, подошли к ней одновременно.

- Как вам моя прическа? - спросила пианистка.

На всякий случай Мирек промолчал, дабы не портить столько лет дружбы, а Ваня притворно восхитился:

- Выше всяческих похвал!

Костров про себя подумал то же самое, но наоборот.

Далее друзья сели в поезд метро и поехали на Театральную площадь. По дороге Мирослав с Яной рассказали Ване о "Троице". Он с энтузиазмом это воспринял и гордился тем, что он член "Троицы".

Вечерело. Солнце потихоньку сбавляло жаряще-парящие обороты, травка свежела, наливалась соком, птички вылетали на вечернюю прогулку, коты пели кошкам песни, все было тихо, мирно и спокойно. Людской поток постепенно стекался на главную площадь города.  Все смеялись, веселились, в воздухе витал дух истинно русского праздника. - Дня Победы. Ветераны ВОВ - Великой Отечественной Войны надели на себя пиджаки с наградами за заслуги перед Отечеством и шествовали в почетном строю к обелиску - возложить цветы памяти и почета погибшим товарищам.

Вопреки общему мнению, что современное поколение никого, кроме себя не уважает, рассыпалось в пух и прах - подростки: юноши, девушки, мальчики и девочки с трепетом смотрели на ветеранов, давших им жизнь, и уважительно понижали голос, когда проходили мимо обелиска и ветеранов рядом с ним.

Не осталась в стороне и "Троица". Друзья купили по пути букетик цветов и оставили их у подножья стелы. Дети  влились в народную массу и старались вести себя спокойно, ничем не выдавать свою ответственную миссию, от которой, может быть, зависит их собственная жизнь.

Когда начало темнеть, на сцену - "ракушку" вышли молодые, еще неизвестные людям певцы и певицы и начали петь песенки собственно сочинения. Некоторые из них оказались довольно неплохими: мелодичными и запоминающимися.

Неожиданно Яна схватила Ваню за руку и зашептала:

- Ванька, глянь, у того парня расширенные зрачки и поведение у него странное. Наверное, он "нанюхался" и теперь "торчит". Выходит, что тот Вовка начал распространять "дурь" и его люди среди нас!

- Может, у него просто такие глаза? - гадал Иван.

- Не будь дураком. Это явный признак состояния "кайфа", - сказала Яна, словно всю жизнь вращалась в среде наркоманов.  Девочка знала признаки "одурения" из средств массовой информации.

- Посмотрите на него, - указал Мирек на того же самого юношу, о котором перешептывались Яна и Ваня. - Мне кажется, он под кайфом.

Яна победоносно взглянула на продавца тритонов, мол, что я говорила?

Теперь все трое пристально наблюдали за ним. Его звали Глеб.

- Ты чё, уже того? - спросила у него размалеванная спутница.

- Да, уже того! С тобой поделиться? - радушно предложил Глеб.

- Ну, - замялась Настя, - рановато еще.

- Какой там рановато? На! - Глеб бережно передал ей малюсенький целлофановый сверточек, - дыши и не парься.

Девушка отошла за "ракушку" и собиралась уже вдохнуть в себя героин, как Яна совершила необдуманный поступок.

- Нет! - заголосила она. - Не надо! Не дышите этой пакостью, не сокращайте себе жизнь!

От речи Яны девица малость остолбенела. Потом, придя в себя, заявила:

- Вали отсюда, малявка, пока мой бой-френд тебя в котлету не превратил.

Мирослав и Ваня оттаскивали Яну в сторону - она могла сорвать операцию и превратиться в котлету!

Но Яночка просто так не сдавалась: ей была дорога незнакомая девушка, ни во что ее не ставившая. Вычужина  с выкриком "Ыых!" отбросила мальчишек и вернулась к Насте. Она ударила ее по длани, рассыпав на землю наркотик.

- Ты чё, волчица позорная, сделала? Ты знаешь, сколько это стоит? Да я тебя сейчас удушу вот этими самыми руками, - и Анастасия продемонстрировала свои руки с ярко-красным маникюром.

- Мне наплевать на цену! Вы себе не представляете, чем грозит потребление наркотиков! - выступала Яна.

- Ну и чем грозит? - скептически спросила Настя, надвигаясь на Яну.

- Смертью! Вы меня еще благодарить станете! - пообещала Вычужина.

- С какой стати?

- Ни с какой! А, нет, с моей!

В этот момент за сцену свернул Глеб и уставился на Яну с праведным лицом, на растерянных Мирека и Ваню, и на перекошенную, но, в общем-то, приятную физиономию подружки.

- Что здесь происходит? - осведомился он.

- Эта малявка выбила у меня из рук "геру"! - пожаловалась Настя, добавив: - И я хочу удушить ее на месте, чтоб в следующий раз неповадно было, волчице позорной.

И Настя сделала бы это, если б Мирек не съязвил:

- Как может быть следующий раз, если ты ее задушишь?

Настенька помолчала немного и рассмеялась:

- Да, прогнала я! Но наказать ее надо.

- За что наказывать? - удивился Мирослав. - За доброе дело?

- Доброе? - поразился Глеб. - Я за "герку"  сорок баксов отдал.

Ваня сразу же оседлал коня:

- Кому отдали?

- Продавцу, - пожал Глеб плечами. - Вон он, кстати, возле печки с поп-корном стоит.

Даже не попрощавшись с Глебом и Настей, "Троица" нырнула в толпу и вынырнула около стеклянного агрегата, производящего воздушную кукурузу.

Излюбленным методом Мирек втерся в доверие к Витьку, как представился распространитель наркотиков. Яна с ее другом из метро сидели в это время за углом общественного туалета и снимали все: каждый шаг, каждое слово, каждую ухмылку на видеокамеру, позаимствованную у Олеси.

Сделка состоялась. Бесстрастная камера все записывала.

Витек намеревался продолжить шествие по площади и искать новых покупателей, как "Троица" преградила ему дорогу, замкнула его в круг за "ракушкой" (они уже покинули место за туалетом).

- Что за номера? - изумился он. - Что за спектакль?

- Это не номера и не спектакль, - холодным тоном оповестил его Мирослав, напустив на себя страх. - Купля-продажа вашего товара была запечатлена на камеру.

- Ну и? - сплюнул на чистую лужайку молодчик.

- Получается, мы уже сейчас можем отнести пленку в милицию и упечь вас за решетку, - пригрозил Мирек.

- Что вы, волки позорные, от меня хотите?

- Хватит употреблять это выражение! - возмутилась Яна. - За последние десять минут слышу его третий раз.

Гневный крик девочки Витек, казалось, не заметил. Он пристально оглядел всех ребят и запустил руку в карман. Все подумали одно и то же: "Сейчас достанет пистолет", но думки не оправдались, Витек вынул старый потрепанный кошелек и раскрыл его.

- Сколько вы хотите за пленку? - деловито спросил он.

Все зловеще рассмеялись.

- Деньгами тут не откупишься, - вздохнул Мирек.

- А чем откупишься? - занервничал шантажируемый.

В разговор влезла Яна.

- Скажите, Витек, вам приятно губить людей?

- Я никого не гублю. Они сами выбирают путь, а я его расчищаю, - умно выразился Виктор.

- Это одно и то же, - зашипела Яна. Она не выносила людишек с грязной совестью. - Вы, Витек, в нашей власти. Пленка, отснятая нами, в силах сгубить вас в тюрьме на нарах, - запугивала пойманного ими Витька Яночка. Но этого можно миновать, если вы сейчас все нам расскажете. На кого работаете, кто вами правит, кто стоит во главе всего и мы, может быть, вас опустим.

Подумал Витя и сказал:

- Нашли слабоумного.  Пленка-то у вас останется? Или мне ее отдадите?

- Останется у нас. Надо же нам будет что-то милиции показывать, ответил вместо Яны Ваня.

- Так какой мне смысл все рассказывать, когда пленка в любом случае останется у вас? - толкал прямо-таки гениальные речи Витек.

Яна, почувствовавшая бесплодность всей беседы, едва не расплакалась:

- Ну Витек! Помогите нам! Вы наша последняя надежда! Если  пегасовцев не посадят, нас с Миркой прикончат!

И Витек, этот любезный Витек проявил человеколюбие:

- Эй, козявка, не плачь, - он дружески потрепал Яну за плечо. - В чем проблема, я не понял? Почему и кто вас прикончит?

"Троица" все ему поведала. И про Отразимого - Диму не смолчала.

- Знаю я Димона. По понятиям чувак, он новенький. Первую же сделку провалил. А я его не осуждаю. У меня самого иногда случаются порывы бросить все к чертям собачьим или кошачьим, и жить спокойно.

- А чего не бросите? - спросил Мирек.

- Все как-то времени не было. А тут объявились вы. Наверное, пора настала.  Где там ваша камера? Я все расскажу. А потом вместе пойдем в милицию.

- Вы не боитесь, что пегасовцы до вас доберутся и накажут? - заботливо спросил Ваня.

- Волков бояться - в лес не ходить, - заметил Витек.

- Опять волки! - обнаружила закономерность Яна.

- Ну что, начнем? - приготовился Витя и сел на пенек. Здесь, за сценой, было относительно спокойно, и никто посторонний им не мешал.

Из повествования Витька выяснилось, что "Пегас" - едва ли не самая крупная фирма в России, занимающаяся сбытом наркотиков. Виталий Григорьевич, Сергей Николаевич и Карл Львович - троюродные братья. С детства они мечтали быть богатыми и, надо сказать, своего добились, но путем ужасным и жестоким. Прикрываясь "колготочной" фабрикой "Кюали", "Пегас" расположился в небольшой комнатенке. В ней совершались все грязные делишки братьев. Делишки были настолько грязными, что единственным способом их как-то очистить было дать название делишкам "Пегас". Имя красивое и звучало непорочно, светло и без скрытого смысла. А смысла, особенно скрытого, в нем было, хоть отбавляй. За несколько лет существование "Пегаса" в его ряды было принято больше сотни людей, продающих, покупающих и делающих наркотики.

В основном работали молодые люди, не привлекающие к себе подозрения у окружающих. Кто подумает, что обычный парень на дискотеке продает героин, кокаин и "травку"? Никто. Подумают только те, кто покупал у него "дурь".

Обыкновенный восемнадцатилетний юноша Дима из-за нужды в деньгах устроился в "Пегас". Над ним долго проводили нудный инструктаж, пока не вывели его на первое дело - передать покупателям кейс с четырьмя килограммами героина. А он на полпути скрылся неизвестно куда вместе с кейсом,- его замучили мысли о правильных и неправильных поступках.

Так совпало, что Витек сдружился с Димой, и ему стало жалко его, когда он узнал об открытой на Дмитрия охоте.

Витя сам помышлял о том, чтобы бросить работу. Но не было стимула. Он появился сегодня - в День Победы, когда вот эти трое детей сказали, что нуждаются в его, в Витьковой, помощи.

- Спасибо, Витек! - горячо поблагодарил продавца Мирек. - Вы нам помогли. Завтра мы с утра пойдем в милицию вместе с пленкой и надеемся, что, после того как "Пегас" прикроют, нас перестанет разыскивать поисковая команда.

- Я тоже надеюсь и вместе с вами пойду в милицию. Вы не поверите, я согласен на то, что меня посадят в тюрьму. Моя совесть станет чище, правда, я осознаю, что ее ничем не отмоешь.

Витек закатил бы раскаяние на полчаса, если бы сзади не раздались шаги и приглушенные смешки.

"Троица" и человек с очищающейся совестью резко оглянулись.

- Нет, - простонал Витя.

- Да, - рявкнули восемь крепких мужчин.

- Ну ты, Витек, отмочил комедию. Теперь тебе не жить - предателей мы не прощаем. Правда, братаны? - посмотрел на союзников мужик с собранными в пучок волосами.

- Правда.

В мгновение ока на их накачанных руках заиграли мышцы и на свет появились блестящие ножи. Холодная сталь отражала начавшийся фейерверк. Синие, красные, желтые огни плясали по железу. Ножи были остры, как зубы акулы.

"Троица" переглянулась, не зная, что делать.

А мужланы с ножами приближались.

Глава 10.  НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ЯНЫ.

Отступать было некуда, бежать тоже. Мирек, Ваня, Яна и Витек сбились в кучку.

Витек не слыл накачанным, заступиться за детей он не мог. Испуганные дети не могли заступиться за Витька. Замкнутый круг.

- Подождите! - вернулся к музыкантше дар речи. - Неужели вы нас вот так возьмете и убьете? Здесь, на центральной площади города?!

- Конечно. А что тут такого? - удивился туповатый Волосатый.

- Ничего, если не считать того, что вы не успеете скрыться, как вас схватят доблестные стражи порядка.

Мужланы остановились.

- А девка умна, - произнес один из братков. - Не будем же мы их здесь мочить?

- Будем, - это Волосатый выступил. - А, вообще, лучше замочить их на другой точке.

- Где это? - занервничала Яна.

- В одном месте, - удовлетворил он Янин интерес. - Братаны, у вас что-нибудь из снотворного найдется?

- Не-а, - ответили братаны. - Но наркоты полно. Можно их накачать и перевезти без особых проблем.

"Троица" ужаснулась:

- Не надо! Не хотим мы наркотики принимать!

- Мало ли, что вы хотите, - гаденько улыбнулся Волосатый и спохватился: - Вот еще - тратить на них товар. Так дойдут, на своих двоих, не переломятся.

Пленных схватили под руки мужики. На одного человека пришлось по два братка. Делали все умело, так, что с виду и не поймешь, что ведут они людей насильно.

Вырываться было бесполезно - в бок каждого упирался кончик ножа.

- Одно неверное движение, и вы трупы, - предупредил всех Волосатый. Он, видимо, был самый главный.

Окружающие веселились, пели, танцевали, взрывам хохота не было конца. И фейерверк что-то затягивался. Но он прекратился, вместе него интерес публики привлек факир - пожиратель огня. Он мастерски выпускал клубы пламени в сторону от людей. Аплодисменты ни на секунду не смолкали. Воздушные шарики то и дело взмывали в воздух, и летели ввысь, чтобы завтра или, в крайнем случае, послезавтра упасть где-нибудь в окрестностях.

- Вы делаете мне больно, - пожаловалась Яна.

- Потерпишь, - таков был ответ.

Яна возмущенно надулась.

Впереди показалась машина - "жигули" девятой модели. "Троицу" и Витька затолкали в машину и заперли снаружи дверь, а братки сели в другой автомобиль.

Заскрипели тормоза и машины рванули в места.

Дима сидел в доме Мирека и щелкал пультом от телевизора. По всем каналам показывали откровенную чушь, ничего, достойного внимания, Дмитрий не нашел. По одному каналу в сотый раз крутили мультики про обделенного умом Бивиса и про чуть более здравомыслящего Батт-хеда. Другая программа транслировала "шедевры" отечественной мультипликации о болезненно худой девушке Масяне и ее друге с тюремным именем Хрюнделе.

- Блин, - сказал Митя вслух. - Весь город сейчас на салюте, а я сижу как заточённый узник в четырех стенах и смотрю всякий кретинизм. Надо ж мне было так вляпаться в эту историю.

!!!И тут в прихожей послышались шаги!!!

Дима вначале оторопел, потом пришел в себя и заполз за диван.

- Черт, где мой телефон? - злился мужской голос. - Мирка опять взял, что ли? Ну я ему дам, когда увижу его. А, вон сотовый лежит. Пронесло братика.

Шаги двинулись обратно в прихожую, дверь хлопнула, и все стихло.

С Димы пот скатывался градом. Он посидел еще несколько минут за диваном  и вылез из убежища.

"Это, наверное, брат Мирослава, Семен. Да-а, он же говорил, что брат не вернется, был та-ак уверен. Ну, хорошо, что Семен меня не заметил, а то представляю, что бы ему говорил. Пойду чая попью".

И Дима, переживший легкий стресс, поставил на плиту чайник.

В то время как за "ракушкой" происходила стычка, Влад и Глаша стояли в очереди в тир. Мальчик, имевший прекрасный глазомер и отличную реакцию, сбил четыре утки подряд и выиграл для Глафиры игрушку - умильного фиолетового слоника. Он был одет в комбинезон, а в хоботе держал малюсенький букетик с искусственными розами, голову украшала кепочка в желто-красную полоску.

- Спасибо, - прошептала Глаша, прижимая к груди трофей.

Влад лишь улыбнулся до ушей.

- Владушка, смотри, салют начинается! - посмотрела Глаша в небо, а Влад бросил взгляд на Глашу. Её темные пышные волосы, яркие карие глаза, и бархатная кожа очень нравились Ромашкину.

Правительство изрядно раскошелилось на фейерверк. Искры собирались в причудливые образы, они очень красиво смотрелись на фоне темного звездного неба.

Потом Глаша заметила факира и потянула туда Влада. Это было еще то зрелище.

- Я бы так в жизни не смогла, - поражалась девочка, наблюдая, как изо рта араба вырывается огонь.

- И я, - кивнул Влад, смотря на пламя. Оно рассосалось в воздухе, и вместо него он увидел захватывающую картинку: возле дороги Мирослава, Яну и двух незнакомых парней усаживают в машину. Неожиданно Яна повернулась, и ее взгляд пересекся с взглядом Влада. В нем читалась мольба.

Машина тронулась и скрылась во тьме.

Влад стоял как громом пораженный.

- Ты видела? - обратился он к Глаше.

- Что видела?

- Мирека и Янку! - подскочил Владик. - Их похитили!

- Какого Мирека? Какую Янку? Объясни толком, я тебя не понимаю! потребовала мигом посерьезневшая Глаша.

- Это мои одноклассники и близкие друзья! Вот черт! Это все из-за Димы!

Глафира рассердилась:

- Чего? Кто это - Дима?

- Наркоделец, - махнул рукой сирота.

У Глаши сам собой открылся рот. Закрылся после того как Влад ей рассказал всю историю с начала и до конца.  Она, внимательно выслушав Владислава, взялась за дело всерьез:

- Так надо их найти!

- Как?

- Молча! Ты что, детективов никогда не читал или детективные сериалы не смотрел? - рассердилась Глашка.

- Читал, смотрел. А что в них?

- В них есть логика! Гляди: как поступил бы, например, Эркюль Пуаро?

Влад растерялся:

- Ну, не знаю...

Глафира досадливо поморщилась и топнула ногой:

- Он бы опросил свидетелей!

Мальчик скептически сказал:

- И где ты свидетелей найдешь? Здесь толпа без остановки движется, ни на секунду не останавливается!

Девочка повертела слона:

- Но есть те, кто не движется. Например, торговцы. Вот к ним и пойдем, - и она устремилась к продавцу шариков. Влад побежал на ней.

Коробейник радушно их встретил:

- Что желаете? Шарик - сердечко? - подмигнул он Владу. Тот покраснел.

- Ничего из этого нам не надо, - огорошила продавца Глаша. Скажите-ка, вы видели тут машину? - семиклассница указала на обочину.

- Ну да. Там много машин стоит, - вступил с ней в контакт скучающий продавец: спрос на шарики спал примерно час назад.

- Да нет! "Шестерка" только что там стояла. Вы номер запомнили? допытывалась Глаша. Она с удивлением обнаружила, что ей нравится вести допрос.

- Нет, конечно. Я ж не дурак запоминать номера машин. Манией преследования не страдаю.

Глаша развернулась на каблуках и ушла.

"Ловить тут нечего, - думала она. - Лучше кого-то другого расспрошу. Ничего, это моя первая и, надеюсь, последняя неудача".

Обладательница глаз, сводящих Влада с ума, остановилась у лотка со сладостями. Им заправляла девушка лет двадцати в огромной широкополой шляпе-сомбреро на макушке. Для затравки Глафира купила у нее "Сникерс-супер" и бутылку "Миринды".  Как бы невзначай сыщица спросила:

- Не подскажете ли, вы случайно номер "шестерки", которая была здесь припаркована, не записали?

- А ни фиг его записывать? - зевнула утомленная девушка.

- Мало ли что...

- Здесь этот номер каждая собака знает, - почесала собеседница подмышку.

- Да? Почему? - обрадовалась Глаша. Влад засиял как тульский самовар.

- Так это машина местных воротил, - поковыряла ногтем в зубах продавщица.

"Ну и манеры у нее" - отметила для себя подруга Владика.

- В смысле - воротил? - подошла поближе Глаша.

- Воротилы - они и есть воротилы. Воротят все, что ни попадя. Вот была нормальная площадь, шла торговля, все шагали ко мне, - начала жаловаться барышня и без всяких переходов представилась: - Я Анька.

- Я Глаша.

- Влад.

- Ага. Короче, приперлись они сюда где-то неделю назад и начали все расшвыривать: мою палатку сюда передвинули, гады, на самое невыгодное место на площади. Нет, я понимаю, если б они сами тут торговали ширпотребом, так они не ширпотребом, а наркотой  промышляют.  Мы-то чем им помешали? А, небрежно цыкнула зубом Аня, - это для них развлечение.

Девочка возмутилась:

- Если всем известно, что они торгуют наркотиками, почему никто не заявит в милицию?

- А кому умирать охота? - заметила Аня.

Глаша подумала и сказала:

- С этим все понятно - по вашему мнению, лучше сидеть в своей норке и не вылазить наружу. Моя хата с краю, ничего не знаю. А номер вы знаете?

- Нет! Но знаю, где машина чаще всего стоит.

- Где?!

- Та там: пройдите три квартала, сверните направо и вам откроется большое здание - фабрика "Кюали". Я рядом с ней живу и машину часто вижу.  А зачем вам эта тачка сдалась?

Дети её не просветили, они рванули в "Кюали". Там же располагался "Пегас".  Но Влад этого не ведал, и Глаша, соответственно, тоже. В принципе, он знал о "Пегасе", но то, то он находится в задворках бесчисленных коридоров "Кюали", для Влада оставалось секретом.

Изрядно устав от бега, друзья свернули за угол, и они увидели мрачное стеклянное строение с вывеской "Кюали". На радость отдыхавшим четыре дня от школы Владу и Глаше, возле него стояла "шестерка". Второй машины, с восьмью мужиками, не наблюдалось.

Тихими шагами мальчик и девочка подобрались к входу. Их не было заметно - на улице царствовала глубокая ночь. Неподалеку тявкали собаки, а на деревьях мяукали кошки.

- Будем пробираться внутрь? - шепнула Глаша.

- Я думаю, да. Шастать снаружи нет смысла, - рассудил Ромашкин и вдруг подумал: "Если что, я могу представить Глашку Миреку и Янке как двоюродную сестру, к которой я вроде бы уезжал, - сразу же Влад себя одернул: - Нет! Хватит вранья! При первой же встрече я скажу одноклассникам, что никакой двоюродной сестры у меня нет, - Влад моргнул, - наверное, они и сами давно догадались, что я  им наврал".

Поток мыслей был прерван Глашей:

- По-моему, туда попасть нам не составит труда.

- Да?

- Да. Охраны нету, за входом никто не следит.

- Странно... чтобы в крупной фирме не было охраны...  - задумался Влад.

- Мне кажется, она есть, но днем. А вечером, тем более праздничным, ее нет. Или у них пересменка идет. А дверь, наверное, забыли запереть те, кто твоих друзей похитил. Растяпы! В общем, хватит лясы точить, бежим! - и дети рванули в "Кюали" - отворили дверь и, оглядываясь, спрятались в той же самой подсобке, что и "Троица" сегодня днем.

Немного там отсидевшись и отдышавшись, Глаша и Влад методично осмотрели и ослушали все неисчислимые кабинеты в "Кюали". И лишь в одном происходила какая-то возня.

- Глаш, давай... - начал Влад, но не закончил  - из лифта вышли четверо мужчин и направились в кабинет, где была возня. Чудом мальчик и девочка спрятались за огромными пальмами.  Когда мужчины зашли в комнату, друзья из своего укрытия вышли и вновь подошли к двери. Они проделывали буквально тот же путь, что и Мирек, Яна и Ваня несколькими часами раньше.

А внутри действие развивалось следующим образом.

Выгруженных из "жигулей" членов детективной "Троицы" завели в кабинет директоров и привязали каждого ребенка веревками к стулу. Витька посадили на диван между Волосатым и верзилой с именем Колёк.

- Ну и чего вам надо? - окрысились четверо влетевших в кабинет мужчин.

- Добычу принесли? - спросил Вова - Молот.

- Кое-что получше, - заинтриговал его Волосатый.

- Что может быть лучше добычи? - изумился Молот.

- Лучше бабок те, кто пытается эти бабки у нас отнять! - воскликнул Волосатый. По паспорту он носил имя Роберт.

- Что?? - взревел Вова, заметивший пленников.

Сергей Николаевич, Виталий Григорьевич и Карл Львович тоже их заметили.

- Кто это? - ревел дальше Молот.

- Это, как ты знаешь, Витек, он из нашей команды, - пояснил Роберт. - А эти дети его, ты не поверишь, шантажировали.

Владельцы "Кюали" и "Пегаса" сели на стулья. Вова продолжал демонстративно стоять.

Головорез Колёк включил телевизор, присоединил к нему видеокамеру и все: "Троица", Витёк, троюродные братья-мафиози и восемь мужиков посмотрели документальный фильм, отснятый Ваней за "ракушкой".

- Что скажите? - спросил Волосатый у директоров.

- Да-а, - протянул Карл Григорьевич, затем окинул ласковым взглядом Витька и поинтересовался: - Тебе, дружочек, жить надоело? - и достал из ящика стола пистолет.

Витя побледнел и вжался в диван, пытаясь спрятаться за кожаной подушкой.

Карл приставил дуло к его виску.

Несчастный Витёк уже попрощался с жизнью, как Вова - руководитель восьми мужиков, выговорил:

- Подождите, Карл Григорьевич, с ним разберемся потом. Мне хотелось бы знать, кто эти дети, исхитрившиеся снять Витька и выбить из него все о нарко-конвейере фирмы?

Карл на время забыл о Вите и вместе со всеми с интересом уставился на "Троицу".

- Мы, это... - начала Яна и замолчала.

Ни Мирек, ни Ваня не стали продолжать Янин монолог.

- Не хотите по-человечески, сделаем по-звериному, - разозлился подозрительно активный сегодня Карл Григорьевич. Он перевел оружие на висок Яны. Пианистка, первый раз в жизни видевшая пистолет (в принципе, Ваня и Мирек тоже никогда пистолеты не лицезрели), замерла с открытым ртом и выдавила из себя:

- У-убери-и-ите его-го, по-по-по-жалуйста-а.

- Говори! - закричал Карл так, что у Яны зазвенело в ушах.

- Не убивайте меня! - еще громче закричала Яночка, испытывавшая ужас от близости дула пистолета. Она, сочиняя утром композицию для пианино, не думала - не гадала, что вечером ей придется сидеть привязанной к стулу в окружении страшных ухмыляющихся дядек и молить Бога, чтобы ее не застрелили.

- Ах, - озарило Карла, когда он вгляделся в Мирека и Яну.  - Да это же те чокнутые, работающие на проект "Нет наркотикам!". Описание, данное Сашком, точно совпадает! - злодей вновь прикоснулся револьвером к Яне.

- Не-е-ет! - простонала до смерти напуганная Вычужина.

"Не-е-ет!" услышали Влад и Глаша.

- Что с ними делают? - изумилась Глафира.

- Пытают, - уверенно ответил Владик и сказал: - Глашка, их надо спасать!

- Как?

- Не силой, так числом и криком, - загадочно молвил Влад и рванул на себя дверь.

Пятнадцать пар глаз впились во Влада. Он облокотился об косяк и составлял план дальнейших действий. Глаша со слоником почувствовала себя неуютно и прогулочным шагом зашла за пальму тоже подумать над создавшейся обстановкой.

Полнейшая тишина.

Немая сцена.

Все в шоке.

Влад приблизился к Глаше и шепнул ей:

- Забегаем в кабинет, делаем погром, отвязываем Мирека, Влада и Янку и бежим отсюда.

Глаша кивнула, потом развернулась и с возгласом "Всех на мыло!" побежала творить погром. Влад кинулся за ней, но с кличем "Не трогайте наших!". Он удивления Карл выронил из рук пистолет, а головорезы вертели головами пытаясь понять что происходит.

Глаша как коршун схватила пистолет и прибрала его за слоника. Влад пинался, брыкался, всеми силами громил кабинет. Этого времени хватило "Троице" на то, чтобы освободиться от веревок (благо, несильно затянутых) и присоединиться к крушению кабинета.

- Всё! - отдал приказ Мирек.

Молниеносно Ваня, Яна, Глаша и Влад успокоились и лицом к лицу предстали перед Карлом и прочими.

- Э, - икнул волосатый Роберт. - Не догоняю я... А где пушка?

Глаша вытащила пистолет и игриво им повертела:

- Ваша власть прошла! Кто пикнет - тому пущу пулю в лоб! Вы "на мушке"! А вы выходите, - обратилась девочка к "своим". Они замешкались. - Выходите из здания!!!

Костров потянул всех за собой на улицу, прихватив Витька и видеокамеру.

Теперь в кабинете Глаша командовала парадом, размахивая пистолетом:

- Лечь на пол!

Мужчины легли, поняв, что Глафира не шутит. Она взяла со стола точилку и, хлопнув дверью, рванула вниз.

У выхода из фабрики ее поджидала компания, недавно побывавшая в плену.

- Бежим, бежим! За нами погоня! - кричала Глаша, сматываясь от верзил.

Все побежали за ней и остановились в какой-то темной подворотне.

- Ты умеешь стрелять? - задала вопрос Яна Глаше.

- Нет, - тихо откликнулась девочка и разрыдалась.

- Что такое? - спросил Ваня.

- Я...я, - всхлипывала внучка психолога, - никогда не держала в руках пистолет, это ужасно.

Влад, оттеснивший Ивана, успокаивал Глашу:

- Ты смелая! Ты спасла всех! Если бы не ты, случилась бы непоправимая вещь. Ты герой!

Да, Глафира была героем. Она самоотверженно размахивала револьвером, введя в заблуждение головорезов и накробаронов.

Потихоньку она затихла, слезы от  пережитого высохли.

- Меня зовут Глаша, - представилась отважная  Глаша со слоненком.

Все перезнакомились, и стало легче общаться.

- Куда мы денем Витька? - осведомилась Яна.

Оказалось, что его девать некуда: домой ему идти нельзя, там могут быть пегасовцы, а снимать комнату в гостинице уже поздно.

"Эх, - подумал Мирослав, так же как вчера, - была - не была..."

- Живи, Витя, у меня!

- А Дима?

- А что Дима? Ему еще и лучше - вы ведь, вроде, знакомые - вам будет веселей вдвоем.

- Ну, если я не стану тебе обузой...

- Не станешь! Одним больше, одним меньше! Я привык к вечным гостям...

Так, по доброй традиции, у Кострова появился второй постоялец.

"Скоро Мирка в себе домой весь "Пегас" притянет" - подумала Яна и улыбнулась.

- Что будем делать дальше? - спросил Влад, уже загоревшийся желанием кому-нибудь помочь.

- Все завтра! - хором выкрикнули Ваня, Яна и Мирослав. - Уже час ночи!

И все разошлись по домам.

Возле подъезда Яны Мирек ей сказал:

- Ваня отличный парень!

- Я знаю, - моргнула Яна красными от усталости глазами. - Мне он нравится.

- Вот и слава Богу. Ну все, пока! Завтра, как проснемся - созвонимся. Кстати, надо будет у Ваньки взять номер его телефона.

- Надо, - согласилась засыпающая на ходу Яна и вошла в подъезд.

Консьержка, дежурившая в ночную смену, (именно с ней общался Ваня), даже не поздоровалась с ней.

- Гуляка, - прошипела она про себя.

Сторожиха Зинаида Кондратьевна не любила Яну за то, что у девчушки был талант музыканта. А у ее дочки талант напрочь отсутствовал. Консьержка мечтала о том, чтобы дочь играла на пианино как минимум в Государственном Центральном Концертном Зале России. Но дочурке медведь наступил на ухо, она не отличала ноты друг от друга. И вот, обида за несостоявшуюся как музыканта дочь выплеснулась на соседку, и Зинаида Кондратьевна  Яну, которую обожал весь двор, терпеть не могла.

Консьержка выпила кофе и вытаращилась в газету.

Глава 11.  ТЕБЕ СМЕШНО? ТОГДА ЖИВИ!

Полдень. По дому Мирослава разносится храп, идущий сразу со всех сторон. Слышимость в жилище потрясающая.  Нервы Мирека не выдержали, он вскочил с кровати, и устремился к постели Димы.

- Хватит! - завопил он.

Дима от неожиданности резко проснулся и свалился на пол.

- Ты чего? - заспанно поинтересовался он.

- Ничего! - крикнул Мирек и бросился к лежбищу Витька.

- Довольно! - раскричался Костов.

Витя отреагировал так же, как и Дима.

Мир вышел в середину дома и загорланил:

- Не храпите! Это невозможно слушать! Жду вас на кухне!

За столом Витя все рассказал Диме, причем все имена были в панибратской форме.

- Нет, ну это вообще! - удивился Мирек, стукнул ложкой по тарелке. Там что, все так разговаривают? Димон, Вован, Сашок, Колёк!  Есть же имена Дима, Вова, Саша, Коля!

Витя от чистого сердца изумился:

- А что, я неправильно поставил ударения?

Мирек ничего не сказал, он тяжело вздохнул и перевел свое внимание и наблюдательность на чашку с чаем и вазочку с вареньем.

- Вчера приходил домой твой брат! - объявил Дима.

- Семка?! - чуть не поперхнулся мальчик.

- Да. Как я испугался, что он меня заметит! А ты говорил, что он у друзей на даче, - упрекнул Мирека Отразимый.

- Ну да. Я думал, что он на даче. Наверное, он за чем-то приехал.

Дима вспомнил:

- Сема искал телефон. Нашел его и покинул дом.

- Вот! Значит, он поехал обратно на дачу.

- Наверное. Передай, пожалуйста, варенье, - попросил Дмитрий.

- Ага.

Ваня думал: "Хозяева рынка сказали мне, чтобы я принес им тысячу. Спрашивается: за что? Совсем обнаглели. Не собираюсь я давать им деньги! К тому же, их у меня нет! Надо бы хозяев как-то проучить, наказать. А-а, Мирек же обмолвился о том, что что-то придумал. Интересно, что? Сейчас Яне позвоню, соберем всех и устроим совещание. Как раз о плане Мирослава узнаю".

- Будьте добры, позвоните Яну! - попросил Ваня в трубку.

- А кто это? - спросила Валерия Андреевна.

- Ваня!

- Подождите, - донесся треск, его перекрыл звонкий голос Яночки:

- Вань, ты?

- Да, привет, Ян! Выспалась?

- Выспалась, а ты?

- Тоже. Ян, наша компания когда соберется? Нужно же поговорить о делах.

- А я не знаю, когда. Давай ты придешь ко мне, а мы по пути зайдем за остальными?

- Давай! Мне ждать тебя у консьержки?

- Если можешь...

- Могу! Через пятнадцать минут буду!

- Жду!

"Троица" сидела в креслах и ждала Глашу. Вскоре она появилась, оглядела дом Мирека и тоже села в кресло.

- По какому поводу мы собрались? - спросила Глафира.

- Решать, что делать дальше! - удивился Мирослав.

- И решать нечего. Надо брать кассету в руки и нести ее в милицию.

- Думаешь, нам поверят? Скажут, чтоб мы гуляли и не мешали взрослым людям заниматься взрослыми делами, - мрачно проговорил Костров.

- Не имеют права. В крайнем случае, подадим заявление на "Кюали", а кассету приложим в качестве доказательства.

- Доказательства чего? - поправила Яна прическу.

- Ну, - растерялась Глаша, - надобно придумать.

Яна придумала:

- Можем сказать, что колготки "Кюали" быстро рвутся, а на ногах от них появляется аллергическая реакция.

- Не-е, - покачал головой Мирек. - Этим занимается не милиция, а всякие тетки-лаборантки-исследователи  в белых халатах.

Ваня вскочил:

- Я все придумал! Мы отправимся в милицию вместе с Витей, он напишет заявление, что за ним охотятся головорезы из "Кюали".

Витёк остался недовольным:

- Нетушки-конфетушки, вдруг меня схватят по дороге? Что тогда?

Яна возмутилась:

- А что ты предлагаешь? Жить у Мирки до конца своих дней? Сидишь тут как у тещи на блинах, чувствуешь себя как на курорте и ничего не хочешь делать.

Виктору стало стыдно:

- Да, я расслабился... Идем в милицию.

- Подожди, еще рано, мы не все продумали, - остановил его Мирослав.

- Так давайте продумаем.

И все принялись продумывать. Лучше всех, это сделала, как всегда, Яна:

- Я могу дать концерт для пианино в милиции, например, сыграю "К Элизе", или ту же "Лунную сонату", этим я расположу их к себе, и нам будет легко внушить им все, что мы хотим.

Теперешнее население дома Костровых предпочло ничего не ответить.  Но Глаша не выдержала и съехидничала:

- Да кто тебя с пианино туда пустит?

- Те, кто открывают двери.

Глафира даже не смогла ничего сказать.

- Мне кажется, это зряшный разговор, - вынес вердикт Мирек. - Надо идти туда с кассетой и смотреть: пошлют нас куда подальше или нет? Если пошлют мы найдем другой способ прикрыть фабрику, не пошлют - вот и прекрасно: мы живем спокойно, заканчиваем седьмой класс и отдыхаем. Дима и Витя станут ни о кого не зависимыми, и все будет замечательно.

- Да, так и поступим!

"Троица", Влад, Глаша, Витя и Дима вышли на улицу.

- А ты зачем вышел? - осведомился Мирек и Димы.

- Я хочу с вами.

- Тебе нельзя - опасно.

- А Витьке можно?

- По-нормальному, и ему нельзя.

- Всё, кончай разговор, сказал - пойду, значит пойду. И не спорь со старшими.

Мирослав закричал:

- Так всегда! Когда вам, взрослым, выгодно - мы наравне, когда невыгодно - не наравне!

- Как я тебя понимаю, - пробурчала Яна, вспомнившая беседу с крестной.

- Ну ладно, не обижайся, - примиряюще улыбнулся  Дима.

- Не обижаюсь, - надулся Мирек.

- Не будь злопамятным.

Мирослав вспомнил известную всем шутку и воскликнул:

- Я не злопамятный! Просто я злой, и память у меня хорошая!

Все рассмеялись, это сняло напряжение.

- Кстати, продолжая тему "мы живем спокойно", - начала Яна. - Кто куда поедет летом?

- Я, наверное, буду в городе, - мрачно сказал Ваня.

- Я еще не знаю, - пожал плечами Мирек.

- Мы с бабушкой, как всегда, поедем на дачу, - вздохнул молчавший весь день Влад.

- Я, скорее всего, поеду в лагерь, - оповестила Глаша.

- У меня есть предложение! - воскликнула Яна. - Моя тетя - папина сестра, живет возле Азовского моря, у нее там дом, сад, и домики, которые она сдает отдыхающим. Предлагаю всем поехать к ней! Вот повеселимся! Загорим, накупаемся, наедимся фруктов из сада! Море - это море!

- Я не могу, - отказался Дима.

- И я, - присоединился к другу Витя.

- Но вы еще подумайте!

- Янка, а твоя тетя как к этому отнесется? - поинтересовался Костров. Мы же займем места в домиках, а за них она получает деньги.

- Чудесно отнесется! Она обожает гостей, детей особенно! А места мы займем в доме, мы близкие люди, а не те, кто живет в домиках. В доме тетя никого из посторонних не селит. Но мы не посторонние.

- Тогда согласны! - обрадовались все.

- Ой, я уже не могу, предвкушаю путешествие! - светилась Яночка.

- И мы!

Ближайшее отделение милиции находилось недалеко - нужно было всего лишь пройти через парк. Примерно на половине пути из зарослей высыпала добрая дюжина мужиков и прежним способом окружила компанию.

- Здравствуйте, - поздоровался низенький старичок, вышедший из машины (она стояла возле кустов).

- Здрасьте, - откликнулись дети.

Витёк и Дима почему-то замерли как соляные столбы.

- Что, узнали меня? - спросил старик у них.

- Да... - прошептали они, побледнев.

- Отлично. Знакомиться, значит, не придется. А вас, детки, прошу представиться.

- Мирослав...

- Яна...

- Ивануа... - начал друг Яны и спохватился: -  Ваня...

- Глафира.

- А я Топтыгин Михаил Михайлович.

Яна не смогла сдержать смешок - "Топтыгин! Да еще Михаил Михайлович!"

- Тебе, зайка, смешно? - ласково промурлыкал Миша.

- Да! - призналась пианистка.

- Кому еще смешно?

Никто не отозвался, кроме Вычужиной.

- Мне смешно! - повторила Яна, безудержно смеясь.

Дима прикрыл глаза, мол, это верхотулина ужаса. Он думал, что Яну на месте убьют (Топтыгин - это самый главный наркоделец России, его боятся даже пегасовцы!),  но приключилось невероятное - Михаил Михайлович подошел к девочке, обнял ее, положил руку на правое плечо и изрек:

- Эту куколку ко мне, остальных туда.

Мужики кивнули, повязали "Троицу" и сопутствующих с ней людей, погрузили их в машину, и куда-то повезли. Яну усадили в автомобиль Топтыгина, и они поехали вслед за первой машиной.

"Нас опять похитили и везут в "Пегас", - решила Яна. - Сколько можно? Никакой у них нет фантазии".

- Так тебе смешно, да? - переспросил Топтыгин.

- Уже нет.

- Почему? - поразился он.

- Я долго над шутками не смеюсь.

- Но это не шутка. Меня правда зовут Михаил Михайлович Топтыгин.

Яна прыснула:

- Правда? Вот умора!

Михаил Михайлович тоже прыснул:

- Да, в детстве меня называли Мишкой косолапым, - и он залился хохотом.

Улыбка сошла с лица Яны:

- Это совсем не смешно.

- Тебе не угодишь, - обиделся Топтыгин.

- Да, это трудно. Скажите, куда вы меня везете? Отчего я в этой машине, а мои друзья в той?

Мишка косолапый поправил пиджак:

- Яна, как ты думаешь, твоим друзьям было смешно, когда они услышали мою фамилию и имя-отчество?

- Несомненно.

- Вот поэтому ты здесь.

Яна опешила:

- Я не пойму...

Михаил стал растолковывать:

- В истории был случай. Во время войны, ты знаешь, ни в чем не повинных людей сажали в концлагеря?

- Знаю, я смотрела фильм про это, жуть полнейшая.

- Умничка. В лагерях над людьми ставили опыты, их морили голодом и использовали как бесплатную рабочую силу. В каждом лагере были строи, состоящие из десятков людей. Однажды до ушей начальника лагеря долетел слух, что некоторые из пленных недовольны условиями жизни. Начальник собственной персоной вошел в лагерь, нашел строй, где были недовольные, стал перед людьми и приказал: "Те, кто сказал, что жизнь в лагере плохая, выйдите на один шаг вперед". Толпа сначала как стояла, так и продолжала стоять. В итоге вышло несколько человек, остальные стояли сзади. И тогда начальник улыбнулся: "Те, кто вышел вперед, идут со мной, -  руководитель повернулся к охране лагеря: - Тех, кто, оказывается, доволен лагерной жизнью, сейчас же приказываю расстрелять". И вот, Яна, недовольных отпустили на волю, а довольных расстреляли.

- Как жестоко, - к горлу Вычужиной подступил комок. - Бедные люди.

- Нет, они не бедные, - не согласился Топтыгин. - Они слабые.

- Их нельзя винить! - заспорила Яна. - Было двойственное положение! А вдруг, тех, вышедших, расстреляли бы?

- Но их отпустили на свободу. Они рискнули, а риск - благородное дело. Понимаешь, деточка, за жизнь нужно бороться, а не молчать и принимать все как есть. Вот ты смелая - засмеялась, когда услышала мою фамилию, а остальные трусы. Поэтому ты будешь жить у меня дома, а их убьют.

- Убьют? - Яна прокусила губу, потекла кровь.

- Да. Расстреляют, как тех, довольных.

- Ма-мо-чки! - прошептала Яна и упала в обморок.

Глава 12.  ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ.

Её тут же стали приводить в чувство:

- Эй, ты, очнись, - похлопали Яночку по щечкам.

- Не хочу, - запротестовала она.

- Чего не хочешь? - спросил Михаил.

- Очинаться, - пояснила Яна.

- Что делать? - недоумил Топтыгин.

- Вы сказали "очнись", а я ответила "не хочу очинаться".

- Слова "очинаться" нет в русском языке.

Яна все-таки очнулась.

- Ну, тогда не хочу приходить в себя. Такое выражение есть в русском языке?

- Есть. Пока мы выясняли, хочешь ли ты "очинаться" или не хочешь, ты очнулась, - рассмеялся Топтыгин.

Яна не разделила его радости:

- Вы чт-то, всерьез хот-тите у-убить моих др-у-узей?

- Конечно.

- Но что они вам плохого сделали?

- Они влезли туда, куда не положено, и за это заплатят.

- Не одни они туда влезли! Я вместе с ними, у нас команда! - закричала Яна.

- Подумаешь, как была команда, так ее и не станет.

"Это мы еще посмотрим" - подумала Яна и сощурилась.

- А я вам зачем понадобилась?

Михаил Михайлович откинулся на спинку сиденья:

- Детка, я уже стар, за всю жизнь нажил кучу денег, я очень уважаемый человек, - он повернулся к водителю: - Я уважаемый человек?

- Да, - заверил его водитель.

Удовлетворенный ответом водителя Топтыгин развернулся назад:

- У меня свои источники доходов, и мне нужны смелые люди. И вот, я увидел тебя...

- Вы что, с ума сошли? - изумилась Вычужина. - Я ребенок! Во что вы меня втягиваете?!

- В бизнес. Ты будешь моей наследницей. Только представь, как все чудесно сложится!

- Ничего не чудесно, - заявила Яночка. - Я не хочу быть наркопринцессой!

- Ой, какие ты термины знаешь! - удивился Мишка косолапый.

- Я смотрела передачу "Вне закона", - пояснила Яна.

- Как я погляжу, ты целыми днями телевизор смотришь.

Яна никак не отреагировала, она уставилась в окно.

Машина остановилась.

- Выходи, - поднялся Топтыгин.

- Нет.

- Выходи! - разозлился Михаил.

Яна вышла.

- Ну и куда вы меня привезли? - девочка заметила впереди пустую машину, в которой ехала остальная часть народа.

- К себе домой.

Яна оглядела местность. Трехэтажный особняк, высоченный кирпичный забор, шикарные клумбы с цветами.

"Нехило живут мафиози" - подумала она.

Ее завели в дом, внутри он был еще богаче, чем снаружи. На диванах сидели Янины друзья, все бледные, как полотно, а мужланы охраняли их.

- Пожалуй, сладкие мои, начнем, - присел Топтыгин в кресло. - Мне представляться не надо...

- Нет, представьтесь, - потребовал Мирослав.

Михаил зыркнул на него змеиными глазками и представился:

- Как я уже говорил, я Топтыгин Михаил Михайлович, в определенном кругу людей я господь и царь, - не без пафоса проговорил он.

- Не удивительно, - фыркнул Мирек. - Мы к этому "определенного кругу" не имеем никакого отношения и поэтому крайне удивлены тем, что вот эти самые гориллы уже второй раз за сутки затолкали нас в машину и повезли неизвестно куда!

Когда он закончил тираду, Топтыгин сказал:

- Вы у меня дома. А эти гориллы - мои друзья.

Тут Яна засмеялась:

- Ха-ха-ха! Я видела индийский фильм "Слоны мои друзья"! А здесь "Гориллы мои друзья"! Цирк какой-то.

Топтыгин с интересом к ней присмотрелся: "Девочка явно помешана на телевизоре, это потом можно как-то использовать в своих целях".

- Я желаю знать: кто вы такие? Какой группировке вы принадлежите? На кого вы работаете? - сыпал вопросами Топтыгин.

- Мы уже представились, - напомнил Костров. - Ни на кого мы не работаем и никому не принадлежим. А теперь отвезите нас туда, откуда взяли!

Влад добавил:

- И отдайте кассету!

- Это та, вчерашняя кассета? - пропустив слова Влада мимо ушей, спросил Михаил у Волосатого.

- Да.

- Сунь ее в видик.

Робик сунул. На экране возникла знакомая задняя часть "ракушки" и Витек, подробненько все выкладывающий. Дима в предчувствии будущих последствий возвел глаза к небу. Наперекор ожиданиям, Михаил повел себя сдержанно.

- Делаешь-делаешь соратникам добро, а они тебя предают, - вздохнул он, развалившись в кресле. Топтыгин потер подбородок и покачал головой, снова вздохнув: - Да, неприятно. Вокруг гнездятся предатели и ненадежные люди. Куда мы катимся? - нашел время для философских размышлений тот, кого боятся наркодельцы России.

Ваня психанул:

- Я не располагаю сведениями, куда вы катитесь, а мы уже прикатились в вашу домину! Что за безобразие? Сколько можно нас похищать? Понимаю, хотя бы раз в год, но не каждый день! Такие всплески адреналина никому на пользу не пойдут!

Топтыгин горестно поджал губы:

- Ах, ребенок, я в твои годы носился от гранат, прятался от танков и скрывался в окопах.

- Не сравнивайте одно с другим.

- Не борзей! - оскалился Топтыгин и позвал Волосатого: - Короче, Робик, всех их, кроме Яны, приказываю расстрелять. Витька два раза.

Детей, Диму и Витька схватили и поволокли на задний двор.

- Не-ет! - кинулась Яночка в ноги Топтыгину. - Умоляю, не убивайте их! Все из них смелые, каждый по-своему!

- И как же это? - в зеницах Михаила Михайловича промелькнуло любопытство.

- Как? Я расскажу!!! Глафира вчера спасла нас от ваших горилл! Она подобрала пистолет с пола и пугала им горилл! И, учтите, она ни разу в жизни не держала в руках оружие! Дима! Он осмелился украсть наркотики во имя благого дела! Витя! Он тоже стал на путь истины, а это заслуживает похвалы! Мирка! Он много лет борется с Дикой Розой и всегда одерживает победу! Влад! Он назвал Дикую Розу Дикой Розой, когда та стояла возле нашей парты! Ваня! Он... - Яна наклонилась к уху Топтыгина, - он любит меня!

Миша задумался и произнес:

- Конечно, все это хорошо, но аргументов не достаточно для их спасения.

Яна чуть не плакала, она понимала, что жизнь товарищей в ее руках, а в голову, как назло, ничего больше не шло.

- Спасти их может только чудо, - Топтыгин поднялся и вышел во двор смотреть на расстрел людей.

Яна разрыдалась:

- Чудо? Чудеса бывают в сказках! По заказу их вызвать нельзя!

Михаил виновато пожал плечами.

- Давай, Роберт, начинай. Первым будет... Ваня!

Яна зарыдала с новой силой.

У Вани сердце подскочило, да так и осталось где-то в районе горла. В доме играла музыка: что-то из шансона. Все звуки: голоса, пение птиц, хриплое напевание барда, смешались для него в одну заунывную, тягучую, приторную мелодию. На уши словно натянули меховую шапку. Ноги у Ивана подкосились, голова закружилась, звуки слились еще больше, шапка превратилась в объемную подушку, лица друзей и врагов превратились в нечто целое и карикатурное...

"Наверное, это предчувствие смерти" - решил Ивануаниас. Это имя дала ему мама в честь какого-то предка - грека.

Волосатый направил пистолет на Ваню, прикоснулся к спусковому крючку, и... грянул гром! Молния ударила в огромную ель, росшую в саду Михаила Михайловича, дерево протяжно заскрипело и оно всем своим неимоверным столетним грузом обрушилось на Волосатого. Гром разразился опять, небосвод заволокли черные тучи. На землю упали тяжелые капли дождя, а за ними крупные градины. Гигантская ледышка ударила в лоб Робика, елка придавила его еще сильнее.

- Это... чудо?! - прошептала пианистка, от счастья оседая на траву.

- Да, Яна, это можно расценить как чудо. Чудо в решете. Это первая майская гроза, - вдохнул Топтыгин полной грудью свежий дождевой воздух.

- Михаил Михайлович, чудо случилось, - сказала Яночка, вытирая рукой мокрый нос. - Мои друзья спасены?

Старик помедлил с заключением. Он посмотрел на свод небес, на молнии, на поваленное дымящееся дерево, на Робика под ним и сообщил на радость всем:

- Спасены. Пацаны, отставить пушки!

Гориллы скрепя сердце отставили.

- Идем в дом, - пригласил Топтыгин ребят.

И они вошли в особняк под звуки грома и стук капель об алюминиевые подоконники.

- Будите чай? - спросил Михаил.

- Да, - хором ответили вымокшие подростки, с их одежды ручьями текла вода.

Ваня же все еще не мог прийти в себя.

- Сначала вытритесь полотенцами, они в ванной на втором этаже, а то заболеете, - позаботился о здоровье детворы главный наркоделец России, только что собиравшийся их расстреливать.

Все ринулись в ванную.

- Надо отсюда мотать, - трясся Ваня, Мирек согласился:

- Срочно.

- Зачем? - удивилась Яна. - Ведь мы живы.

- Именно поэтому. Мы пока живы, я не знаю, что будет через пять минут, когда Топтыжка что-нибудь еще придумает, - назидательно молвила Глаша. Вон, Ванька только что чуть не погиб.

- Ну, если вы так хотите... - опечалилась Яна.

- Хотим, - подтвердили Дима и Витя.

- Тогда быстрее вытирайтесь и бежим.

Только они собрались удрать с дома, как в ванную вошел Михаил Михайлович:

- Вы готовы?

- Да.

- Тогда идем пить чай. И не вздумайте убегать, - предупредил он, словно прочитав их мысли.

Покидать дом вымокшие после дождя похищенные передумали. Они спустились вниз и расселись за большим дубовым столом, на нем стоял самовар, разная выпечка и пока что пустые чашки.

- Ну, будем устраивать разбор полетов?

- Для чего? - удивилась Яночка.

- Чтобы мне стала ясна ситуация.

- А, так вот вы какой! Сначала хотели расстрелять пятерых человек без выяснения обстоятельств, а сейчас, когда чуть их не убили, обстоятельства эти выясняете, - вкатила Яна речь.  - Задним умом думаете, называется.

Так нагло с Топтыгиным еще никто не разговаривал и поэтому он не понял, что это была наглость. Точнее, он не верил, что с ним кто-то осмеливается нагло болтать.

- Я не додумался,  - признался Михаил Михайлович.

Яна скрестила руки на груди:

- Не додумался он...

Дима пнул Яну ногой под столом.

- Ты чего пинаешься? - вскинулась Вычужина.

Митя не ответил, а подумал: "Янка сбрендила".

Скоро началось чаепитие. Во время него Дима-Отразимый и Витя поведали Топтыгину о том, почему первый украл кейс с героином, а второй снялся на пленку с рассказом о деятельности "Пегаса".

Михаил помешал ложечкой чай:

- С одной стороны - вы предатели, каких свет не видывал, с другой почти святые, каких церковь не видывала. Конечно, я мог бы вас всех замочить, - совершенно спокойно произнес Топтыгин, - но я свое слово держу. Чудо случилось, поэтому поднимайте свои мягкие места и катитесь отсюда колбаской по Большой Спасской.

Окружающие не поверили своим ушам.

- Что?

- Катитесь отсюда, говорю, колбаской по Большой Спасской, или по Малой - это уж на ваш выбор.

- Но мы, вообще-то, не в Москве живем, Больших и Малых Спасских с нашем городе нет, - сумничала Яна, откусывая кусочек эклера.

Её все дружно пнули под столом.

- Вы чего пинаетесь? - вскинулась Вычужина.

Никто ничего не ответил, все как один подумали: "Янка сбрендила, тут бежать надо пока Топтыжка добрый, а не блистать умом".

- Михаил Михайлович, - вперился Мирек в него глазами, - а как нам быть с головорезами, которых на нас натравили те владельцы "Кюали" и "Пегаса"?

- Я с ними разберусь. Ничего не бойтесь, живите спокойно.

- Как разберетесь? - узнала Яна.

- Элементарно. Прикрою их контору, пусть сначала выстроят идеальную систему наркопродажи, а потом занимаются серьезными делами.

- Правда? - обрадовался Мирослав Костров.

- Да.

"Мы свободны! - развеселился он. - Нам не придется снова лезть в "Пегас" и рисковать жизнями, ища улики. Как хорошо!".

- Взамен отдайте мне пленку, - говорил Топтыгин.

- Вы точно закроете "Пегас"? Точно прекратится продажа наркотиков оттуда? - уточнил Мирек.

- Вы, кажется, уже успели удостовериться в моих обещаниях, - начал злиться Михаил.

- Успели!

- Вот и катитесь! Быстро, пока я не передумал! - прогнал их Топтыжка.

Дети и молодые люди быстро встали и вышли на улицу.

- А нас не отвезут домой? - шепнула Яна Владу.

Влад посмотрел на нее как на глупого младенца и сказал:

- Нет. Радуйся, что вообще отпустили.

Калитку за ними захлопнул оклемавшийся после удара деревом Волосатый, проводив их лютым взглядом.  Небо постепенно светлело, тучи рассасывались, а птички купались в мокрой травке, клювиками вычищая перышки и заливаясь песнями.

Назавтра Дима и Витя съехали из дома Мирека. Оказалось, что Дмитрий живет недалеко от улицы Мирослава, Яны и Влада, а Витя проживает вблизи Димы, так что все участники майских событий часто друг друга видели, и скучать им не приходилось.

Топтыгин свое обещание выполнил и вскоре на входной двери "Кюали" появилась табличка "Закрыто на неопределенное время". Соответственно, "Пегас" тоже накрылся медным тазом.

"Отлично, - улыбнулся Костров, увидев как-то раз табличку, - "Пегас" закрылся, а, стало быть, на земле уменьшилось число наркоторговцев и увеличилось количество здоровых людей. Не зря, выходит, мы рисковали животами, проникая в кабинет директоров. Мы уничтожили пока что первую нарко-компанию. Но их много на Земле. Ничего, придет время, и мы все-все сокрушим. Будет в мире только добро, а зло умрет из-за ненадобности".

Здесь Кострова ударил об ногу футбольный мяч и Влад закричал:

- Мирек, чего ты там остановился? Идем на поле в футбол играть, нас уже ждут!

- Иду! - опомнился Мирослав.

Мирек и Владик ушли на зеленое поле к своим одноклассникам и просто знакомым.

Глава 13.  ФРУКТОВО-ЯГОДНЫЙ МАЛЬЧИК.

...Прошло десять дней. В школе у Кострова был полный "завал", Дикая Роза изо всех сил старалась оставить его на второй год или на осень.  Двойки стройным рядом выстраивались одна за другой, математичка с видимым удовольствием выводила их в журнале. С остальными предметами у него проблем не было.

Глаша и Ваня как-то незаметно влились в компанию Ромашкина, Кострова и Вычужиной, они зачастую встречались, гуляли, играли. Недоразумение с выдуманной двоюродной сестрой Влада само собой забылось. Дети предвкушали летние каникулы, они мечтали, как поедут на Азовское море, строили планы: куда пойдут, что будут на море делать, по какому графику станут загорать, чтобы не обгореть и т.д.

Родители Мирека все еще находились в Афинах. Деловая поездка затянулась и переросла во второй романтичный  медовый месяц.

В понедельник, за три дня до начала каникул, Катька подошла к неразлучным одноклассникам и сказала:

- Ребята, а папку я так и не нашла...

- Чьего папку? - не поняла Яна.

- Чью.  Ту папку с документами, украденную из машины.

- А...

Об этой папке все уже давно благополучно забыли.

- Вы не представляете, что было, когда папа вернулся из командировки, опустила Катька голову.

Яночка не вытерпела и заголосила:

- Ты врунья! Ничего там  не было! Я видела твоего отца, когда он вроде бы должен был быть в командировке!

Сорокина побледнела:

- Не может быть. Когда ты его видела?

- Через день после того как он, если верить легенде, уехал в командировку, он вошел в дом неподалеку от метро! На следующий день я туда вернулась и принялась следить за домом. И, как ты думаешь, кого я увидела?

- Кого? - как попугай, спросила Катя.

- Тебя! Ты вошла в тот же самый дом! Ха-ха! А бабки на лавочке подтвердили, что ты - Катька Сорокина и живешь в восьмой квартире!

Сорокина села на подоконник.

- Да... я живу в восьмой квартире...

- Как тебе не стыдно было нам обманывать, - усовестила ее Яна.

- Я не обманывала! Папа правда ездил в командировку!

- Ну да, ну да, а это был его брат-близнец? - ехидничала Вычужина.

- Нет у него брата-близнеца! - закричала Катька. - Я вам не обманывала, папка действительно пропала, и папа меня из-за этого ругал! - девочка поднялась с подоконника и выбежала из школы.

Наступила тишина, потом Мирек проговорил:

- Не слишком ли ты с ней грубо?

- Не слишком! - убедила его Яна. - Будет знать, как отнимать наше драгоценное время на свои никчемные выдумки!

- А что, если Катька не обманывает? - поинтересовался Влад, заталкивая шнурки от кроссовок под щиколотки.

Яна притормозила:

- Как - не обманывает? Обман налицо! Или ты хочешь сказать, что я обозналась? - стали руки в боки Яны.

- Да нет, ты не поняла. Может, Катька не знает, что ее отец не был в командировке?

Костров и музыкантша окрыли от удивления рты.

- Но тут же встает вопрос - зачем Юрий Романович обманул семью? продолжать рассуждать Владик.

- Не знаем...

У детей проснулся интерес, им опять захотелось что-нибудь порасследовать.

- Давайте выясним! - разом воскликнули они и так же одновременно рассмеялись.

- Так, сейчас по домам. Сделаем уроки, поедим и отправимся в Катькин двор, - выстроил цепочку действий Мирек, - встречаемся через два часа возле Янкиной консьержки.

- ОК!

"Денег катастрофически мало, почти нет. Где их брать? - думал Ваня, лежа в кособокой постели. - Снова устроиться работать на рынке домашних животных? Но там хозяева... они, наверное, еще помнят меня. Кстати, Мирек же вроде что-то там придумал. Да-а, я собирался его уже несколько раз спрашивать, и всегда забывал, или что-то мне перебивало спросить. То эти два киднеппинга, когда меня чуть не застрелили, то еще что-то. Ладно, сегодня Мира увижу, обязательно с ним поговорим. Да что там с ним? Надо всю команду собрать, вместе  что-нибудь по-настоящему дельное изобретем. Как я хочу поставить этих крутых на место! Чтоб знали, как с простыми людьми связываться. Зажравшиеся буржуи, - здесь Ростовский стал мыслить о другом: Жду-не дождусь, когда мы поедим к Яниной тете в Азов, на Азовское море. Я же никогда на море не был. Интересно, какое оно? В фильмах показывают его синим, иногда бушующим, злым, пенистым. Иной раз тихим, спокойным, ласковым, над ним летают чайки... Это здорово, но лента не передает морскую атмосферу. Мне Ирка Гренкина, соседка, когда прошлым летом вернулась с моря, говорила, что вода пахнет солью, а на дне живут рапаны, к берегу иногда подплывают красивые рыбки, в гальке встречаются разноцветные стеклышки, обточенные волнами и камешками.  А по пляжу ходят негры, разодетые в соломенную одежду и с попугаями на плечах. С ними можно фотографироваться. Правда, за деньги. Черт, снова деньги... С чего начал, тем и закончил. Ну зачем древние финикийцы выдумали деньги, эти монеты, за которые порой один человек убивает другого? А, ну их, деньги эти, - махнул он рукой. - У меня есть мысли приятнее. Эх, поскорей бы лето наступило, и я вкусил бы прелести моря и беззаботной жизни".

Красивого человека трудно не заметить. Он заметен везде: будь он в плотной толпе, в школе, на вечеринке (там на него будут все обращать еще большее внимание), на экскурсии, или же на рынке, где животных разных мастей продают.

Девушка Даша, что торговала щенками - далматинцами, уже давно заметила, что "мальчик с глазами обворожительного цвета" перестал приторговывать тритонами.

"Наверняка он заболел, - подумала она на следующий день после того, как рыночные хозяева разбили Ванин аквариум.  И так получилось, что Даша как раз в этот день была дома (приболела), и не вышла на работу. - Может, я его заразила? Ах, плохая я! Заразила парня своей мечты!".

Каково же было удивление Дарьи, когда Ваня не явился на рынок завтра... и послезавтра, и послепослезавтра, и через две недели.

"Неужели он так сильно заболел? - изумилась девушка. - Вон тетка Танечка стоит - главная сплетница рынка, пойду с ней побалакаю".

- Тёть Тань, а где этот... - наигранно замешкалась Даша, вроде бы вспоминая имя Ростовского (она не желала, чтобы кто-то догадывался о ее чувствах к Ване и всячески старалась этот факт скрывать от посторонних глаз, ушей и языков).

- Кто - этот? - поторопила Таня Дарью.

- Ну этот, - пощелкала девица пальцами.

- Так кто - этот? - уже начала раздражаться сплетница-профессионалка.

- Ваня, что тритонов продает! - выпалила собеседница.

- А... - протянула Татьяна, нагоняя на Дашу интригу.

- Что - а?

- Ваня, говоришь, - предвкушала тетя Таня реакцию Даши, которая будет после того, как она перемоет косточки Ивану  (все косточки, до последней).

- Да!

- Его прогнали с базара.

- Кто? - подскочила Дарья Метелкина.

- Хозяева, - произнесла Таня и рассказала ей все, что видела не так давно на рынке: как разгромили аквариум, как потребовали с Вани деньги и т.п. Уложилась она в полчаса. Поставила рекорд. Тетя Таня сама удивилась тому, как так быстро все поведала.

- Дела... Бедный Ваня, - прошептала Даша.

- Да, Дашенька, бедный Ваня, - притворно посочувствовала сплетница. Ей всегда не было жалко никого, кроме себя самой. Очевидно поэтому она до сих пор, в пятьдесят лет, не обзавелась семьей.

- Спасибо за сплетни, - поблагодарила ошарашенная Даша и пошла на свою торговую точку. Она не заметила реакцию Тани на слова благодарности.

"Я должна ему помочь, - терзалась Даша. - Я сделаю все для того чтобы наказать хозяев. Совсем распустились, отбились от рук. Будут они у меня по струнке ходить, даю себе слово! Но как это сделать? А, потом придумаю! Я представляю, как Ваня скажет мне "спасибо" за помощь, и, может быть, пригласит меня в кино! - девушка от фантазий даже заулыбалась. Мысли Метелкиной с потрясающей скоростью строили планы, касающиеся ее и Вани. - Я ему помогу! Обязательно помогу!".

Дарья полюбила Ивануаниаса с первого дня его пребывания на рынке домашних животных. Увидела его, несущего латанный-перелатанный аквариум, гордо именуемый "террариумом", и обомлела. О НЁМ она всегда мечтала! ОН снился ей по ночам! Для НЕГО она зорко стерегла местечко в сердце. И вот, ОН совсем рядом. Близко. Стоит только протянуть руку и Даша пощупает мечту. Но... Но! Она боялась. Боялась терять сон, вернее, смысл сна. Даша спала только для того, чтобы оказаться во сне с НИМ. А он пришел из сна в реальность. Это сразу и хорошо и плохо. Хорошо - потому, что мечта сбылась, плохо - мечта пропала. Скверным было то, что Даша влюбилась не в Ваню, не в его человеческие качества, а в его внешность.

Радует, что Даша была не из тех, кто отчаивается. Она взяла и совместила мечту с явью. Днем видела мечту на рынке, ночью - во сне. Правда, во сне Даша без устали болтала с мечтой, делилась с ней фантазиями, а на рынке девушку словно лед сковывал, она стеснялась подойти к Ване и сказать ему: так, мол, и так, ты моя мечта, я тебя люблю.  И тут выпал такой шанс помочь Ване! Даша шанс этот использует на все сто процентов, выжмет из него все и последние соки, и тогда, тогда Ваня будет с ней. Он поймет, что она его судьба.

Светлые и чистые размышления прервались звонким голоском маленькой девочки, подошедшей с мамой к манежу со щенками:

- Мама! Посмотри, какой щенок! Пятнистый! Он добрый, смотри, как мне руку лижет! Все, я выбрала себе животное! Покупай! Будем за ним ухаживать, кормить его, купать, вытирать, а потом он забеременеет, и у нас родятся внуки!

- Это кобель, -  грубо, но, в общем-то, правильно охарактеризовала Дарья животинку.

- Он не кобель, не обзывайтесь! - вступилась девочка за собачку. - Он, если уж на то пошло, ребенок!

Даша пожала плечами: не объяснять же ей, что она употребила верный термин. Женщина расплатилась с Дашей, и они с дочкой и щеночком пошли домой.

"Я люблю Ваню так же, как эта девчонка полюбила щенка. Когда-нибудь он будет моим. Он - мой замечательный, ласковый, единственный, неповторимый, нежный и удивительный фруктово-ягодный мальчик" - подумала Даша и, попросив тетю Таню приглядеть за "товаром", отправилась подготавливать почву для претворения своего плана в жизнь.

Бедняжка Дарья, она не знала, что у Вани уже есть любимый человек Яна, и все ее старания наказать хозяев останутся без результата - любовь к ней со стороны Ивана никогда не придет...

Сегодня произошло событие, которое стоило бы отметить - даже сделать в календаре еще один красный день, - Катька Сорокина - гордость школы, радость учителей - решила не делать домашнее задание.  В голову ей ничего не лезло! Все её мысли были заняты тем, что как же так случилось - Янка, Вычужина эта Янка сумела подружиться с Мирославом и с Владом? Катя в свободное от учебы время грезила чудесными картинами: вот она идет в компании Яны, Мирека и Влада, все на нее смотрят и завидуют ей.

Да, у Катерины тоже водились мечты. На самом деле она не была такой уж правильной. Девочка хотела сходить на дискотеку, погулять после школы с одноклассниками, и даже устроить какому-нибудь учителю маленький розыгрыш! Например, положить на стул кнопку. Но Катина бабушка не разрешала ей этого делать. Говорила, что подобные действия не сочетаются с образом отличницы, и бабушка всегда хотела иметь настоящую прилежную внучку, не похожую на этих, как она выражается, "шалопаек", бегающих целыми днями по улицам. Сорокина любила бабушку, поэтому приходилось ей молча все исполнять и подстраиваться под старушкины желания.

А ей так хотелось бы выбросить все учебники в окно и побежать к Яне, сказать ей, что она терпеть не может быть отличницей! Ведь есть отличницы внутренне-душевные, а есть чисто внешние. Так вот, Катя являлась второй.

"Час правды близок, - подумала она. - Представляю, как отреагируют мои домашние, когда я им признаюсь, что хочу немного свободы, хочу быть обычной. Они, наверное, сначала меня поругают, запретят даже так думать, но я буду неумолима".

Катя откинула назад волосы и уткнулась в учебник. Старые привычки сильны

Глава 14. НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ.

Как и было условленно, семиклассники встретились возле консьержки Зинаиды Кондратьевны. До этого спокойно сидевшая на своем дырявом кресле, она встала и принялась подметать пространство вокруг площадки у двери. Сторожиха специально прошлась метлой по ногам Мирослава, задела черенком Влада по локтю. Затем вновь повторила свои действия и собралась уже сделать данное в третий раз, как Владик возмутился:

- Да хватит!

- А? - вроде бы не расслышала старушонка и огрела его по носу. - Чего хватит?

- Вот этого хватит! Вы преднамеренно нас задеваете!

- Я? - очень "натурально" поразилась консьержка.

- Вы!

- Я?

Влад демонстративно отвернулся от нее. Не известно, чем закончилась бы перебранка, если б из подъезда не вышла Яна.  Одновременно из-за угла вывернул Ваня.

- Ваня? - радостно удивился Мирек.

- Ну да!

- Что ты тут делаешь?

- Вы не рады меня видеть? - обиделся Ростовский.

- Рады! Я просто так. Короче, все нормально. А мы сейчас будем расследовать интересную ситуацию.

- Какую ситуацию? - поинтересовался Иван, мгновенно забыв о цели своего визита - узнать, что там Костров придумал для разборок с хозяевами?

Яна начала повествование:

- В нашем классе учится девчонка - круглая отличница Катька Сорокина. Еще до праздников мы в школьном дворе заметили, как она плачет. Я к ней подошла, спросила, что такое, она сказала, что у нее случилось несчастье потеряла ключи от машины. Но потом так получилось, что ключи она нашла, зато из машины украли какую-то папку с документами. Катька попросила нас помочь найти ей документы за две недели - пока ее отец находится в командировке и не хватится папки. Мы сказали, что сделаем все, что от нас зависит, после этого я с крестной отправилась покупать  вещи, которыми она хотела обольстить омоновца Данила на свидании. Когда я возвращалась на метро домой, это было уже после покупки вещей, я увидела возле киоска Катькиного отца!

- Подожди, это было при мне, - остановил Яну Ивануаниас.

- Ну да! В том вагоне произошло наше знакомство. Затем мы с тобой проследили за отцом до самого его дома, до квартиры, и я пошла к Мирке все ему рассказать.

- Но ты мне говорила, что идешь на встречу с парнем, ссориться с ним! вспомнил Ваня.

Яна превратилась в вареного рака.

- Я, это... так сказала, чтобы, это...

- Чтобы что? - допытывался Ваня.

Яну осенило:

- Это была конспирация! Да!

- А...

- Ага! В общем, мы позвали Влада, все обсудили, и нам открылось сенсационное обстоятельство!

- Какое?

Яна, любительница выдержки эффектных пауз помолчала и, смакуя каждое слово, сказала:

- У Катькиного отца в том доме вторая семья.

Ваня скептически спросил:

- С чего вы взяли?

- Мы пришли к такому решению логическим путем.

- А, ну если логическим...

Вычужина продолжали рассказ:

- Пришли мы, значит, к решению, и на следующий день сказали Сорокиной, что отказываемся ей помогать, сославшись на конец учебного года и возникающие вместе с этим трудности. Отказаться отказались, но меня к тому дому будто тянуло. Я туда пошла и увидела, как в дом входит... Катька! При помощи дворовых сплетниц я выяснила, что да, это Катька Сорокина, и я снова помчалась к Мирке, поделиться новостями. Но сделала я это лишь на дискотеке "Парадиз", там он поймал наркодельца, с "Парадиза" начались все последующие вылазки в "Пегас", слежки и похищения. За всем этим мы как-то забыли о Катьке, а когда всё закончилось, о ней мы вспомнили и продолжили расследование. Сегодня в школе она нам нашептала, что папку на самом деле украли, и отец ее отругал. Мы с Миркой и Владом договорились встретиться возле меня, чтобы обсудить положение, а дальше ты все знаешь. Вот.

- И что теперь делать? - спросил Иван, до сих пор радуясь в душе, что никакого парня у Яны не было, и "крутую" из себя она больше не строит.

Яна тоже пребывала в состоянии сладкой радости, ведь Ваня оказался обыкновенным, добрым, вернее, для Яны он обыкновенным не был, она его любила.

- Что делать? - переспросил в задумчивости Мирек Ванин вопрос. - Лично мне интересно выяснить, как так случилось, что Катька, живя в одной квартире с отцом, думала, что он был в командировке?

- Да-а, тут сам черт ногу сломит, - согласился Влад.  - Давайте Глашу позовем? Четыре головы хорошо, а пять лучше.

Все с заинтересованностью вылупились на Ромашкина. От смущения он покраснел как помидор.

- Ну, если не хотите - не надо...

- Хотим!

- Тогда я сбегаю домой, позвоню ей!

И Влад умчался. В этом месте Яночка внезапно проговорила:

- Мирка, Ваня, как быть?

Мирослав вопросительно на нее посмотрел.

- Как быть? - повторила Яночка.

- С чем быть? Или с кем? Толком изъясняйся!

- С "Троицей" как быть? Мне кажется, что в нее надо принять и Влада с Глашкой!

- Надо бы, - протянул Костров. - А что нам, не пойму, мешает?

- Как что? - вытаращила Яна глаза. - В троице три человека, а нас пять!

- А, вот ты о чем,  - снисходительно произнес Мирек. - В моем понимании "троица" - это не количественное значение, а образ жизни.

Яна и Ваня изумились:

- Образ жизни?

- Да.

- А что, неплохо! Образ жизни? Прекрасно! В нашей "Троице" будет пятеро человек! Классное, кстати, название, - одобрили дети.

Костров засмеялся:

- Яна, вон, вообще, хотела, чтобы "Троица" называлась "Трицепсом"!

Ваня расхохотался. Как раз прибежал Влад.

- Над чем смеемся?

- Над "Трицепсом"!

- Над чьим трицепсом? - удивился он. - Над трицепсом нашего физрука, которого у него нет ни на одной руке?

Этой "догадкой" Ромашкин вызвал новый приступ веселья.

- Я сказал что-то смешное?

- Да! - выдавила из себя Яна, сгибаясь пополам от смеха.

- Так объясните - что?!

И друзья ему объяснили, мимоходом сообщив, что они с Глашей теперь члены "Троицы" из пятерых людей.

- Вот клёво! - обрадовался он.

Сзади неожиданно раздался голос Димы:

- Чему молодежь радуется?

- Дима!

- Димка! Что ты тут делаешь?

- Иду в гости!

- К кому?  - спросила Яна.

- К себе! - сообщил Дмитрий

Наступило молчание. Все, кроме Димы, обдумывали одну и ту же мысль: как можно идти в гости к самому себе?

- Ты идешь к себе в гости? - поинтересовалась Яна, подумав, что ослышалась.

- Ну да.

- Как это?

Дима понял, что неправильно выразился.

- Я хотел сказать, что пришел сюда для того, чтобы собрать вас всех и привести к себе в гости. Только Глаши я не вижу...

- Она сейчас придет. По какому случаю праздник? - бойко осведомился Мирек.

- У меня день рождения, - скромно доложил Митя. - И я хочу познакомиться вас с моей мамой, она очень жаждет с вами, моими спасителями, поболтать.

- Но почему ты нас не предупредил? - возмутилась пополнившая ряды "Троица". - Мы даже не подготовились!

- Я не хотел, чтобы вы тратились. Все, идем ко мне!

- Мы так не можем, - заявил Мирослав.

- Как?

- Без подарка, без ничего! Нет, Дима, ты нас подставил!

Все дружно закивали головами.

- Я хотел, как лучше...

- А получилось как хуже!

- Ничего страшного, обойдусь без подарка. Мне важно то, что на празднике будите вы, а не подарок. Друзья - самый лучший в мире подарок.

Мирек чуть не прослезился.

- Спасибо, Дима, на добром слове. Через полчаса мы будем у тебя.

- Я могу вас подождать. А что вы будите эти полчаса делать?

- Прихорашиваться, - ответила за всех Яна.

- Вы и так хороши. Не нужны никакие наряды, у нас все чисто по-семейному.

- Над надо прихорошиться, - настроял подхвативший мысль Вычужиной Мирек.

- Ну, если надо... Жду вас у себя через полчаса, - и Дмитрий ушел.

Все сразу оживились и напрочь  забыли о Катьке:

- Что ему купим?

- Плюшевого мишку с красным бантиком, - предложила Яна.

- Галстук, - внес свою лепту Владик.

- Майку,  - придумал Мирек.

А Ваня ничего не сказал.

- Короче, купим майку, - обобщила Яночка, подумав, что плюшевый мишка не очень подходит взрослому парню, а галстуки он не носил, по крайней мере, при них.

- Какую майку? - спросила словно появившаяся из воздуха Глаша.

- Привет. Мы еще не выбрали. Думаю, облегающая синяя с голубыми разводами и коротким рукавом будет в самый раз. Сейчас такие в моде. Кстати, мы идем на день рождения Димы. И ты тоже.

- Здорово! - захлопала Глафира в ладоши. - Скидываемся?

Все достали деньги, у кого сколько было. Ваня сконфузился, зарумянился: в карманах у него не было ни рубля. Ему стало так плохо, обидно, захотелось ударить кулаком по дереву или что-нибудь порвать.

- Я... забыл дома деньги, - выкрутился Ваня.

- Ничего, тут вполне хватит, - произнес Костров, сделав вид, что не заметил смущение Вани.

И впрямь, денег хватило, и сдачи остались, на которые дети купили цветы, но во время покупки майки произошло событие, заставившее "Троицу" опоздать к началу торжества на час.

Яна и Глаша вышли из отдела летней одежды (мальчики ждали девочек на улице, предоставив им право самостоятельно выбрать футболку), они подошли к лотку с косметикой и духами (какие уважающие себя девочки пройдут мимо такой прелести?), стали прицениваться на будущее:

- Я себе, наверное, куплю завтра такой лак, - указала Яна на флакон с перламутровым лаком для ногтей, в жидкости плавали блестящие звездочки, мизерные разноцветные бисеринки и еще какие-то штучки непонятной формы.

- Прикольный лак, - кивнула Глафира.

Продавшица оживилась.

- Этот лак сейчас самый стильный, его берут все девчонки вашего возраста! - заманивала она покупательниц.

Яна поморщилась:

- Ну, если все, то мне этот лак сто лет не нужен.

- Почему? - поразилась девушка, на ее блузке висел бейджик с отпечатанным на компьютере именем и должностью: "Елена. Консультант".

- Потому что я не клон и никогда клоном не буду. Я люблю оригинальность и экстравагантность.

"Я заметила" - подумала Елена, взглянув еще раз на Янину прическу.

- Тогда у меня есть лак специально для тебя! - воскликнула Лена, вытаскивая из-под прилавка коробку с лаками, которые никто не покупал из-за их страхолюдного колера.

"Может, этой дурочке отходы продам" - радовалась она, плюхая на стеклянный столик коробку.

Яна открыла "ларец", посмотрела внутрь и...

- Ах, шарман, шарман! - воспылала любовью Яна ко всем лакам сразу, вспомнив французское словечко "шарман" - "прелесть".

- Шарман? - подняла брови кверху продавщица. Она, не знавшая ни одного слова по-французски, кроме  названия известных нам не с лучшей стороны колготок фирмы "Кюали", решила, что "шарман" - это какой-то новый вид лака и уже представляла себе, как сверкает знаниями перед подружками-продавшицами.

Но Яна пропустила обращение Елены мимо ушей: она рассматривала лаки.

- Все беру! Завтра! - заявила девочка.

- Ян, не делай глупостей! - шепнула ей Глаша, не видевшая в жизни ничего кошмарнее этих лаков.

- Бери-бери, - тянула Яну на свою сторону Лена.

- Не бери! Это ужас!

- Бери!

Яна была настолько восхищена лаками, что не замечала перебранки между Глашей и Еленой.

- Вы мне, пожалуйста, все лаки отложите, - попросила Яночка. Смотрите, ни один флакон не продавайте! Я завтра приду, все куплю.

- Боже упаси, - испугалась Лена. - Спрячу, но только ради тебя! И продам тебе все это за... - она назвала крошечную цену.

- Вы не шутите? - усомнилась Яна. - Лаки явно дорогие.

"Да это фуфло тут уже полгода валяется, я бы его выкинула, если б не ты" - засмеялась консультант про себя.

- Не шучу! - убедила Вычужину Лена.

Глаша надулась, дескать, выбрасываешь деньжата на ветер.

- Тогда договорились! Завтра я приду! Вы приберегите лаки!

- Обязательно!

Яна, невероятно довольная и Глаша, фантастически злая на хитрую продавщицу, спустились на первый этаж и направились к выходу, как Вычужина, уже возле двери-карусели услышала:

- Папа, такие рюкзаки носят все-все-все! - голос принадлежал Катьке Сорокиной.

- Зачем тебе в конце года портфель? - отговаривал ее Юрий Романович. Да ты глянь на него - это не портфель, а уродец.

- Во-первых, не портфель, а рюкзак, во-вторых, он прикольный! - Катя уже начала "час правды".

- Ничего прикольного в этом портфеле я не вижу, - упорно не желал называть рюкзаком рюкзак Юрий Романович.

Яна схватила Глашу за руку и оттащила ее за лестницу.

- Это Сорокины! - сделала Вычужина страшные глаза. - Давай проследим за ними!

Глафира кивнула и сказала:

- Давай. Кстати, рюкзачок, как заметила эта Катька, прикольный.

Глаша рассматривала рюкзак. Он был на одно плечо, его следовало одевать через голову, получалось, что висел он за спиной наискосок, посередине груди размещался кармашек для мобильного телефона, а само "помещение" для книг, тетрадей или же для других вещей, застегивала пластмассовая "молния" исполинского размера.

После долгих уговоров Кате все-таки купили рюкзак. Она, святящаяся и летающая от радости на крыльях счастья, тут же одела его на плечо и, поцеловав папу в щечку, поблагодарила:

- Спасибо! Теперь Янка Вычужина от зависти съест своё пианино вместе с клавишами.

Яна застыла:

- Я? От зависти? Съем своё пианино вместе с клавишами? Она правда это сказала, или мне показалось?

- Правда, - вздохнула Глаша.

- Я... я... - выдавила из себя Яна. - Никогда... никому... не завидовала.

- Не принимай это всерьез, - успокоила её Глаша.

Яна не стала принимать.

Сорокины вышли на улицу, девочки кинулись следом за ними, прихватив с собой мальчиков. Так, пробегая за гаражами и отсиживаясь в кустах, они добрались до знакомого дома. И тут Яна взяла да и сделала то, чего никто от нее не ожидал. Она выскочила из укрытия, поднапрягшись, оббежала кусты и перегородила дорогу Сорокиным.

Сердце Катьки учащенно забилось.

"Интересно, Янка заметила мой новый рюкзак?" - гадала она, становясь в выгодную позу.

- Здрасьте! - выкрикнула Яна.

- Привет, - удивился Юрий Романович. - Ты кто?

- Это Яна Вычужина, моя одноклассница, - ответила отличница за Яну. Что ты здесь делаешь?

- Гуляю, - пожала музыкантша плечами и, словно между прочим, осведомилась: - Ну как, Юрий Романович, прошла ваша командировка? Папку нашли?

Нижняя челюсть Сорокина-старшего от изумления, образно выражаясь, отвисла, оторвалась, упала на асфальт, пробила его и оказалась под землей.

- Что? Командировка? Папка? Ничего не понимаю.

Катька часто-часто затряслась, опустила глаза и уставила их на свои сабо.

- Командировка, спрашиваю, как прошла? Ну, которая выпадала на этот День Победы.

- Не было никакой командировки. Последний раз я ездил в командировку три года назад. Ты, Яна, ничего не  путаешь?

- Нет, не путаю, - сказала Яна и ехидно предложила Кате: - Катька, давай прогуляемся, погода изумительная.

- Да, Кать, погуляй, - добавил Сорокин.

- Не хочу, - отказалась дочь.

- Хочешь, - уверенно произнесла Вычужина.

- Она хочет, - подтвердил Юрий Романович. - Ты, Кать, погуляй, а я как раз отвезу бабушку в школу, она просила. Вон, бабушка, уже выходит из подъезда. Заждалась нас, видно.

Катьку будто хлыстом ударили. Она подпрыгнула, развернула Яну в противоположную от подъезда сторону и куда-то её потянула. Яна нечаянно споткнулась, притормозила, нагнулась завязать шнурок, и взглянула на Катину бабушку.

- Опаньки, - вымолвила она и упала мягким местом на асфальт.

Да, удивляться было чему. В "Ауди а-8" на переднее сиденье садилась... Роза Николаевна! Юрий Романович, удостоверившись, что она плотно закрыла дверцу, завел машину и уехал.

Катя повела себя как настоящая дама: попыталась сбежать, но Яна, тоже как  настоящая дама, ее остановила. Из кустов вылезли Глафира, Иван, Влад и Мирослав. Они выжидающе смотрели на Екатерину.

- Роза Николаевна твоя бабушка?  - начала учинять допрос Яна.

- Да, бабушка... - призналась Катька.

- Теперь понятно, почему она выделяет тебя среди других учеников, хмыкнул Влад, отправляя в рот купленные по дороге в магазин семечки.

Катя молчала.

- Зачем ты наврала нам, что твой отец уехал в командировку и потерял папку? - Яна чувствовала себя опытным следователем.

Сорокина всхлипнула, но не проронила ни словечка.

- Зачем? Зачем? - набросились на нее все с вопросом. - Мы что, чем-то тебя обидели, раз ты наплела нам с три короба?

Катька облизнула пересохшие от волнения губы и едва слышно прошептала:

- Неужели вы до сих пор не поняли? Я все это придумала для того, чтобы привлечь к себе ваше внимание, я просто хотела с вами подружиться...

Девочка сорвалась с места и, утирая слезы, скрылась в подъезде.

"Троица" переглянулась и сникла. Не сговариваясь, они побрели к дому Димы. Все чувствовали себя не в своей тарелке, им - Яне, Владу и Миреку было стыдно, что они не замечали попыток Кати дружить с ними. Но и детей можно понять, кто бы додумался до того, что небылица с папкой, ключами и командировкой - стремление дружить? Стремление в несколько странной форме. Катька - человек с богатой фантазией, сама верила в свою басню и очень переживала о "потерянных" ключах и папке.

Глава 15. ВОТ ТАКИЕ МЫ КРУТЫЕ И СУПЕРМОДНЫЕ!

На торте красовалось трогательное пожелание из желтого крема "С днем варенья!", а под ним было написано "19". Мама Димы всем понравилось, от нее веяло уютом, безграничным добросердечием и еще ей казалось, что ребята не достаточно наелись, и потчевала их уже буквально насильно. А "Троица" из пятерых человек вызвала симпатии у мамы - Татьяны Федоровны. Они провели прекрасные минуты, наполненные смехом, весельем, тостами.

Майка пришлась Диме по душе, и, главное, она была ему к лицу. Глаша даже засмотрелась на его мускулистые руки, на предплечья, обтянутые короткими узкими рукавами, выполненными по последнему крику моды, а могучий торс вызывал трепет.

...Назавтра, после занятий, Ваня сел в метро и приехал к Мирославу. Рассказал ему о своей нелегкой жизни, о том, как тяжело ему иногда приходится, и спросил, что имел в виду Мирек, когда они встретились в первый раз, (тогда у Вани был разбитый нос), когда говорил: "Есть у меня одна идейка".

- Я вот что придумал: можно позвать кого-нибудь, более крутых, чем они и наказать их.

- А у тебя есть такие на примете? - поинтересовался Ваня.

- Нет, - с досадой отвечал Мирек. - Эх, надо что-то другое придумать.

Но "что-то другое" не придумала и вся остальная, чуть позже собравшаяся "Троица". Думали они приличное количество времени, часы пробили пять. Ваня и Мирослав для друзей дело обставили так: хозяева стали притеснять Ивана, требовали у него деньги, которые он исправно им носил, а вот последнее требование выполнить не смог - денежки закончились. О том, что у Вани трудности в семье, мальчики специально умолчали.

- Давайте пойдем на рынок тогда, когда он уже закроется, отыщем хозяев и пригрозим им, - сказала Глаша.

- Как пригрозим?

- Ну, - растерялась она, - пока будем идти, придумаем.

Так и поступили.  Хозяев решили урезонить прежним способом: не силой, так числом и криком. По пути выяснилось, что Глаше срочно надо домой, Влад пошел ее провожать. Несколько обиженные Костров, Вычужина и Ростовский сами отправились на торжище.

Даша сидела в амбаре, в нем держали баранов и овец. Всегда после закрытия хозяева заходили в амбар и проверяли, сколько "голов" продали, сколько "голов" осталось, и там же подсчитывали прибыль.

- Ну чё, братва, скока мы там "капусты" сегодня срубили? - спросил один мужчина - Денис.

- Мало что-то, десять "тонн", - оповестил его Никита.

- И все? - разочаровался Ден.

- Ага.

Третий браток, Артур, начищал свои ботинки, (их он носил весной, летом, осенью и зимой) и молчал.

Неожиданно дверь хлопнула - это действовала Даша снаружи.

- Пойди дверь открой, - бросил Артур Денису. Он его послушался, захотел открыть дверь, поднапряг все силы, но её заклинило.

- Она не открывается.

Бараны тревожно заблеяли. Окна амбара одна за другой захлопнулись, зазвенели стекла. Никита почуял неладное, встал, подошел к окнам, попытался их открыть, но их, как и дверь, заело.

Животные перебирали копытами солому и стучали об пол.

- Успокойте их! - закричал Артур.

До этого хранивший молчание Ипполит забеспокоился:

- Пацаны, мне как-то жутко.

Пацанам тоже было жутко и стало еще жутче, когда запрятавшаяся Даша, сложив ладони рупором, потребовала:

- Не трогайте Ивана!!! Не трогайте! Разыщите его и извинитесь перед ним!

Четверо мужиков завизжали, как девчонки.

- Это я, ваша Совесть! - разошлась Дарья, сидя за тюком с сеном. - Если вы в ближайшие два дня не разыщите Ивана, продававшего тритонов, вы ему еще разбили аквариум, и не попросите его снова работать на рынке, я совершу ужасное!!! Поняли меня?

- П-п-поняли!

Даша засмеялась так, как смеется сам Фредди Крюгер. Она трясла лист жести и всё смеялась, смеялась, смеялась... а хозяева всё тряслись, тряслись, тряслись...

Метелкина, в конце концов, открыла окна и двери, предоставив мужикам свободу.

В тот момент, когда хозяева достигли высшей степени страха, на рынок домашних животных заявилась "Троица".

- Так, - сказал Мирек, - занимайте места, будем вопить и брыкаться ногами! Операция начинается. Пуск!

- Пли! - добавила Яна.

- Поехали! - внес свой вклад Ваня.

И тут четверо мужиков выскочили из амбара, во все горло выкрикивая "а-а!", "мама!", "караул!", "свят-свят-свят!", чередуя это с отборной нецензурной бранью. Они побежали прямиком на детей.

- Прости-и! - бросились дядьки к Ване. Он пришел в недоумение.

- За что?

- За проценты! Мы больше так не будем!

Поверженные процентщики начали самым наглым образом набивать карманы Ивана деньгами.

- На первое время, надеемся, хватит! - пролепетали они и убежали, падая и спотыкаясь о кочки. Напоследок крикнули: - Завтра дадим еще!

Наступила тишина. Рынок был пустой, ни одного продавца уже не пребывало за лотками. Солнце неторопливо садилось за горизонт, тени Мирослава, Яны и Вани становились все длиннее и длиннее. Жара, накопившаяся за день, постепенно спадала. Не хватало только одинокого перекати-поле, гонимого легким ветерком мимо рынка, чтобы придать последний штрих картине "Никто не знает, что сказать". Типичный пейзаж типичного американского вестерна с медленной музыкой Эннио Мариконне на заднем звуковом фоне.

- Что - это - было? - вымолвила Яночка с расстановкой слов, потрясая своей излюбленной прической "Взрыв на макаронной фабрике".

- Я никак не пойму, - откликнулся Ваня, вынимая из карманов и аккуратно складывая стопочкой на ладони драгоценные бумажки.

- Кто это такие? - поинтересовался Костров.

Здесь Ивана озарило: Яна и Мирек даже не подозревают, что люди, только что осыпавшие его с ног до головы деньгами и есть те самые хозяева, для которых "Троица" сегодня целый день бесплодно готовила сценарий.

- Это они, - коротко ответил Ростовский.

- Они? - переспросили одноклассники.

- Да, они. Хозяева то есть.

- Да?! Что на них нашло?!

- Может, совесть заиграла, - предположил в мгновение ставший обладателем десяти тысяч (именно такую сумму засунули ему в карманы мужики), Ваня.

- Скорее всего! Ха, как вовремя она заиграла! - рассмеялась Вычужина Яна.

- Что нам делать с деньгами-то? - растерялся Ивануаниас.

- Не "нам", а "тебе", - поправил друга Мирек. - Ты заслужил, бери их и пользуйся ими со спокойным сердцем, они твои.

- Но я так не могу...

- Почему?

- Ну-у, - начал Ваня, да так и не смог продолжить фразу, а Мирослав усилил напор на сомневающегося Ивана:

- Разве не этого мы добивались? Разве не этого мы хотели, ступая сюда?

- Послушай, Мирек, это же не мы сделали! Я имею в виду, не мы добились денег спектаклем. Мы даже не успели его устроить!

Костров прищурился:

- А кто устроил, и вообще, устраивали ли его?

Ни Яна, ни Ваня, ни Мирослав ответа на этот вопрос так и не нашли.

- Идем отсюда, - предложила пианистка.

- Идем.

Друзья вышли с базара. Вдруг Ваня остановился и произнес:

- Давайте разделим деньги поровну.

- Нет, - категорично отмели благое предложение двое из "Троицы".

- Но...

- Никаких "но"!!!

- Тогда я что-нибудь вам куплю, - все-таки настоял на своем почти что десятиклассник.

- Это другое дело! - согласились мальчик и девочка.

- Что купить? Выбирайте!

- Мне пломбир, - заказала Яна.

- И мне!

- А еще что? - спросил Ваня.

- И все!

- И все?

- Да!

Компания устремилась к торговой палатке. Кроме пломбира, Ростовский приобрел друзьям по бутылке "Фанты". И себе, конечно же, тоже взял набор мороженое и напиток.

"Интересно, что случилось с хозяевами?" - подумала Яночка, откусывая солидный кусок замороженной смеси из сливок, сахара и иных компонентов.

Разгадку на эту загадку ведал лишь один человек - Даша Метелкина, наблюдавшая за "Троицей" из окна амбара.

"Ванюша так и не узнал, что все это сделала я", - расстроилась Дарья и прислонилась спиной к деревянной стене загона для ягнят. Придерживаемая стеной, она сползла на душистое сено и уселась на нем, подобрав под себя ноги. Маленький ягненочек робко приблизился к Даше и лизнул ее щеку своим горячим, пахнущим молоком матери языком.

- Только животные меня понимают и любят, - закрыла девушка глаза и погладила ягненка Кудряшку.

Эпилог.

Промчались предканикулярные дни, Дикая Роза, наперекор своим же угрозам перевела Мирослава вместе со всеми в восьмой класс. Наверное, Катька постаралась. Так что десять ящиков апельсинов не пригодились. Ваня вновь устроился на рынок домашних животных по просьбе хозяев. Ему выделили почетное место с железной крышей, и электричество подвели, чтобы компрессор работал. Даша ловит каждое мгновение рядом с Ваней, и всё еще боится признаться ему в любви.

На середину июня были куплены билеты на поезд до Азова. На море детей терпеливо дожидалось захватывающее приключение...

Тридцать первого мая, в день рождения Мирека и Яны, "Троица" и Дима в синей майке (его тоже можно считать "Троицей", а Витя он них отделился, как оказалось, у него другие интересы...) вошли в дом Кати. Ваня нажал на кнопку звонка. Вышла Роза Николаевна, она позвала внучку.

- Кать, у нас сегодня день рождения, - хором воскликнули Вычужина и Костров. - Идем с нами гулять в парк, а потом в кино!

Сорокина зарделась. Хотела отказаться, но, вспомнив о том, что она теперь более-менее раскрепощенная, с визгами согласилась. Свое тринадцатилетие Яна и Мирек отметили замечательно. Конечно, радоваться есть чему. Сравним: в прошлом году в парк ходили  трое: Мирослав, Влад и Яна, в этом - семеро: Мирек, Яна, Влад, Глаша, Катя, Ваня и Дима. Положительный прогресс налицо, посмотрим, что будет дальше.

В парке в кафе "Троица" и Катя сели за столик, заказали много всяких вкусностей. Так, рассказывая анекдоты, вспоминая смешные истории, герои и не заметили, как на город опустилась звездная ночь, не омраченная пистолетами, наркотиками и головорезами. А точилку, что Глаша неведомо зачем схватила со стола из директорского кабинета, девочка хранит как память о первом успешном деле "Троицы".

"У нас прямо праздник каждый день" - восторженно подумал Мирек, допивая молочный коктейль и вытирая губы.