"Самозванец" - читать интересную книгу автора (Брэдли Селеста)

Глава 24

Они быстро проехали по городским улицам. Вечернее движение было, как обычно, напряженным, но Далтон хорошо заплатил кучеру, и уже через час они доехали до дома Уодзуэрта.

Прежде чем постучать, Далтон положил руку на плечо Джеймсу.

– Скажи мне, Джеймс, если человек нажил состояние на продаже мушкетов, будет ли он желать окончания войны?

Джеймс слегка сдвинул брови.

– Ты полагаешь, что не будет?

– Зависит от человека, не так ли? – Относительно этого у Далтона было нехорошее предчувствие. – Судя по тому, что мне известно об Уодзуэрте, он жесткий человек – его интересует только нажива. С ним следует быть настороже.

– Полностью с тобой согласен.

Клара ушла давно. Возможно, ее уже нет в городе… черт возьми, возможно, ее держат на каком-нибудь корабле, который направляется во Францию!

В его душе расплескался страх за нее, взбалтываясь и вспениваясь. Далтон безжалостно растоптал его. Позже. С этим он будет разбираться позже.

Наконец дворецкий Уодзуэрта открыл дверь. Далтон передал свою визитную карточку, и их с Джеймсом провели в богато обставленную гостиную. К тому моменту, когда с формальностями было покончено и дворецкий удалился, Далтон горел от желания пробежать по дому, выкрикивая имя Клары.

– Из этого получилась бы неплохая тюрьма, – лениво заметил Джеймс, задрав голову и рассматривая богато расписанный потолок. Он посмотрел на Далтона: – Ох, извини.

Дверь открылась, и вошел тучный джентльмен лет за шестьдесят. Он был одет со вкусом, хотя и несколько официально для этого времени суток. Умные черные глаза поблескивали, он сложил руки домиком перед собой и учтиво поклонился пришедшим:

– Для меня удовольствие видеть вас в моем доме, лорд Этеридж и… – Он поднял брови, глядя на Джеймса, очевидно, рассчитывая, что того представят. Далтон не стал себя утруждать.

– Мистер Уодзуэрт, мы хотели бы знать, какое отношение вы имеете к Флер.

На лице Уодзуэрта не дрогнул ни единый мускул. Он молча кивнул и жестом указал на роскошные кресла возле камина.

– Мне все ясно. Я ожидал вашего прихода более недели.

Далтон и Джеймс обменялись взглядами и опустились в кресла. Уодзуэрт остался стоять, одной рукой опираясь на каминную полку, другую засунув в карман жилета. Это был своего рода вызов, однако поза Уодзуэрта не произвела ни на Далтона, ни на Джеймса ни малейшего впечатления. Оба откинулись в кресло, а Джеймс с интересом рассматривал роспись на потолке.

После продолжительного молчания Уодзуэрт отказался от своей бесплодной затеи.

– Ладно, никогда не знаешь, когда это сработает.

Он сел в кресло у каминной решетки и вопросительно посмотрел на Далтона.

Далтон ответил ему таким же взглядом. Он находился здесь, не имея никаких доказательств, уликой служил лишь рисунок. Однако ему не хотелось, чтобы Уодзуэрт об этом знал.

Уодзуэрт улыбнулся. Он был таким же ловким манипулятором, как и сам Далтон. Хозяин дома кивнул и перешел к делу:

– Итак, вам стало известно о моей связи с «Рыцарями Лилии»?

Далтон с суровым видом кивнул, его мысли лихорадочно работали. «Рыцари Лилии»? Что это такое, черт побери? Какой-то джентльменский клуб? Религиозная секта? Не дождавшись ответа, Уодзуэрт прищурился:

– Что ж, можете себе представить мое удивление, когда после всех этих лет сэр Торогуд связал меня с Флер. Я понятия не имею, откуда у парня взялась эта идея. – Он продолжил, глядя на них безоблачным взглядом: – Вот уже несколько лет, как я не имею ничего общего с этой компанией. Поймите, это была юношеская забава, ничего серьезного. Когда определенные официальные органы узнали о нашей безобидной игре, на нас было оказано давление, и мы предпочли за лучшее расстаться.

Первые признаки беспокойства показались на лице Уодзуэрта.

– Причем на некоторых надавили весьма сурово. – Потом на лице Уодзуэрта появилось прежнее безмятежное выражение. – Я давно об этом забыл, вспомнил, лишь когда увидел эту дурацкую картинку.

Далтон многозначительно посмотрел на Джеймса, и тот взял инициативу на себя.

– Но с некоторыми из них вы встречались у себя в доме. Это случайность?

Глаза у Уодзуэрта забегали, но он оставался невозмутимым. Потрясающе. Этот парень был холоден, как январь в Йоркшир-Дейлс.

Торговец оружием улыбнулся:

– Вы закидываете сети. Но вам не понравится, увы. Кстати, на каком основании вы здесь?

– По поручению премьер-министра, – сказал Далтон, рискнув. Ведь всем было известно о его отношениях с Ливерпулом.

– Так-так. – Уодзуэрт улыбнулся. – Полагаю, лорд Ливерпул понятия не имеет о том, что вы явились сюда.

Поскольку дело обстояло именно так, Далтон задумался. Что же происходит за его спиной? Почему его держат в неведении?

Уодзуэрт вызвал дворецкого и велел немедленно подать экипаж.

– Принесите мою шляпу и трость. – Он повернулся к Далтону и Джеймсу: – Давайте отправимся к Ливерпулу, если не возражаете?

– С удовольствием составлю вам компанию, сэр, но прежде чем ехать, окажите любезность и ответьте на один вопрос.

Уодзуэрт кивнул:

– Конечно, милорд.

– Почему вы пытались меня убить?

Это был выстрел наугад, основанный на инстинкте и предположениях. Но он попал прямо в яблочко, издав резкий звенящий звук. Уодзуэрт напрягся, его лицо потемнело.

Далтон продолжал гнуть свою линию:

– Вы подумали, что я сэр Торогуд, не так ли? Дважды подсылали ко мне головорезов, и полагаю, вы имели некоторое отношение к определенной повозке с пивом.

Уодзуэрт молчал. Куда девалась его безмятежность? Неожиданно он сделал резкий выпад, и Далтон почувствовал холодную сталь прижатого к его затылку пистолетного ствола.

– Джеймс.

Он опоздал. Джеймс стоял, неестественно вздернув подбородок, тщетно пытаясь уклониться от ножа, который держал у его горла другой негодяй.

Уодзуэрт попытался вернуть на свое лицо выражение доброго дядюшки и сделал шаг в сторону Далтона.

– Я бы не советовал вам затевать борьбу, милорд. Блай трижды потерпел неудачу с вами. Сейчас на кону стоит его репутация. – Тон Уодзуэрта стал светски непринужденным. – Не так ли, Блай?

– Так оно и есть, сэр, – ответил мужчина, стоявший позади Далтона.

– Хозяин хочет, чтобы ты сел в коляску, ваша светлость. Пошевеливайся, да поживее.

Джеймс искоса бросил на Далтона вопросительный взгляд, но тот лишь слегка качнул головой. Когда тебя держат на мушке пистолета, это не самый предпочтительный метод сбора информации, но весьма эффективный. Удивительно, как начинают откровенничать люди, когда считают, что их аудитория не увидит восхода солнца.

Их с Джеймсом похитили, возможно, так же, как похитили Клару. Далтон постарался отмести мысль о том, как она напугана. Он должен сохранить ясную голову. Если им повезет, их с Джеймсом отвезут туда же, где держат Клару. И тогда они будут спасаться все вместе, неизвестно откуда, сколько там охранников и в каком состоянии находится Клара.

Опять же это совсем не предпочтительная ситуация.

Уодзуэрт надел шляпу и поднял свою стильную трость. Далтона и Джеймса запихнули в коляску, словно парочку упрямых свинок, не желающих отправляться на ярмарку. На лице Джеймса явно читалась обеспокоенность, но Далтон думал лишь о том, что наконец-то увидит Клару.

Натаниель взял Клару за руку и потащил назад в гостиную. Она упиралась. Оглянувшись на нее, он засмеялся и покачал головой:

– Дорогая, вы выглядите как капризный ребенок.

– Меня не волнует, что вы обо мне думаете, – пропыхтела она, пытаясь выдернуть руку из его руки. – Лучше выглядеть глупой, чем мертвой.

Он издал сердитое восклицание, потом вновь заключил ее в объятия. Клара извивалась, но он невозмутимо пронес ее на руках через холл.

– Я решил, что это наилучший способ вашей транспортировки. Ужасная вольность, согласен. И все же мне он весьма по душе.

Он остановился перед камином.

– Если я посажу вас, вы будете сидеть спокойно?

Она лишь стала вырываться еще отчаяннее. Это было ошибкой с ее стороны, поскольку он лишь пожал плечами, подняв ее также легко, как поднимал свои плечи, пожимая ими.

– Тогда сделаем так.

Он сел в кресло и усадил ее к себе на колени, с непринужденной безжалостностью удерживая ее практически неподвижной.

– Я пытаюсь заставить вас понять, Клара. Возможно, вы даже захотите помочь мне.

Она откинула голову и недоверчиво посмотрела на него:

– Ни за что! Как вы можете ожидать, что я…

Он поцеловал ее, это был нежный быстрый поцелуй, поразивший ее до глубины души.

– Клара, я джентльмен, но даже у джентльменов есть свои пределы. Я нахожусь в пустом доме, на коленях у меня сидит привлекательная женщина, и у меня нет более приятного занятия. Если вы не хотите, чтобы мои мысли и дальше блуждали в этом неподобающем направлении, то предлагаю вам не ерзать.

Она оцепенела.

– А я и не ерзаю. Вам показалось.

Он засмеялся:

– Что же это? Вы хоть представляете себе, насколько прелестны?

Клара отвела глаза. Далтон не находил ее прелестной. Он считал ее безрассудной и опрометчивой… даже опасной. По некотором размышлении она решила, что последняя характеристика наиболее предпочтительна.

Стараясь не двигаться, она напряженно сидела на коленях у Натаниеля.

– Так что вы хотели мне рассказать?

Мгновение Натаниель смотрел на нее, стиснутые челюсти свидетельствовали о его колебаниях.

– Скажите мне сейчас, Клара, и я никогда больше не задам вам этого вопроса. Имеете ли вы какое-либо отношение к заговору против Короны?

Клара с раздражением закатила глаза:

– Ну почему все задают мне один и тот же вопрос? Нет. Я не участвую в заговоре против Короны. Мне просто не нравится, что одни имеют привилегии, а другие их лишены.

Натаниель прищурился:

– И все? – Он улыбнулся. – Хочу рассказать вам о группе молодых бунтовщиков, в которую входили Уодзуэрт и еще несколько негодяев, имевших контакты с Францией. Хотя, возможно, мне не следовало этого делать. – Натаниель слегка шевельнулся, и она поняла, что не оставила его равнодушным.

Он бросил на нее смущенный взгляд и продолжил:

– Они называли себя «Рыцарями Лилии». Fleur-de-lis, если быть точным.

Флер.

Господи, во что же она влипла?

– Нет, – запротестовала Клара. – Я выставляю напоказ мелкое воровство и продажность. Ничего не знаю о бунтовщиках или… или… – Она в ужасе поднесла руку ко рту. – О нет! А ведь было продано две тысячи экземпляров!

– Почти три тысячи, по моим подсчетам. Не говоря уже обо всех разошедшихся копиях. – Он вздохнул. – Но дело осложняется еще и тем, что один молодой человек, да что там говорить, совсем еще мальчишка, в порыве протеста против своего влиятельного отца связался с негодяями. Людьми, которые хотели, чтобы его отец… скажем так, которым нужна была власть его отца.

Для молодого человека план опорочить его отца оказался чем-то вроде игры. Это было увлекательно. Тайные встречи, послания, которые по прочтении необходимо немедленно сжигать. Но потом эта игра ему наскучила, и он попытался выйти из нее, и вот тогда-то он и понял, что его дружки вовсе не играли.

Он не знал, что делать. Обратись он к отцу, тот мог бы заподозрить самое настоящее предательство, учитывая их прошлые конфликты. Наказание последовало бы незамедлительно, если бы дошло до этого. Но если ничего не предпринимать, эта группа могла добиться своей цели в отношении его отца, и тогда он оказался бы виновным в предательстве человека, которого любил больше всех на свете.

– Но разве вы не сказали, что он не любил своего отца? – Несмотря на свое затруднительное положение, Клара оказалась увлечена его рассказом. Какая сложная ситуация!

Натаниель грустно улыбнулся:

– Отношения между родителями и детьми бывают очень сложными. На смену восхищению приходит разочарование.

Обычно так и случается, потому что какой же смертный может ежечасно поддерживать иллюзию героизма? Отец, в свою очередь, возлагает на сына слишком большие надежды, полагая, что его отпрыск способен действовать с тем же благоразумием и опытом, которым обладают они.

Теперь его взгляд был прикован к огню в камине, и Клара видела боль и сожаление в его глазах.

– И какой же выбор сделали вы, Натаниель? Выбрали отца или себя?

Он открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент из холла донесся громкий шум, дверь распахнулась, и в комнату втолкнули двух связанных людей, которые, пошатываясь, остановились перед лордом Рирдоном и Кларой.

Она охнула:

– Далтон!

Далтон выпрямился и медленно обвел взглядом Клару, в наряде служанки, сидевшую на коленях у Натаниеля. Клара похолодела, представив себе, что Далтон может подумать.

– Я не… он не…

Натаниель хохотнул, сжав ее еще сильнее.

– А вот со мной все именно так, – произнес он, глядя на Далтона. – По крайней мере мне бы этого очень хотелось.

Однако Далтон, увидев ее целой и невредимой, готов был рассмеяться во весь голос. Клара была бледна, под глазами темные круги. Но главное, ей не грозила опасность.

Ему хотелось подбежать к ней и заключить в объятия.

Но он мог лишь смотреть, как ее держит в объятиях другой мужчина. На лице Клары отразилось беспокойство. Она подумала, что Далтон может обвинить ее в измене. Верная Клара.

Уголок рта у Далтона дернулся.

– Позвольте, угадаю. Вы упали с крыши и случайно приземлились здесь.

– Нет. – Светловолосый мужчина, еще крепче прижав Клару к себе, откинулся в кресле и посмотрел на Далтона. – Я посадил ее сюда, здесь она пока и останется.

Далтон окинул взглядом мужчину, которого хорошо запомнил после неудачных покушений на его жизнь.

– Кто вы такой, черт побери?

Клара тяжело задышала, переводя взгляд с одного на другого.

– Разве вы его не знаете?

Светловолосый мужчина все крепче прижимал Клару к себе и продолжал смотреть Далтону в глаза.

Далтон покачал головой, а Джеймс Каннингтон кивнул:

– Это Нейт Стоунвелл. Давненько его не видел.

Далтон вздрогнул. Нейт Стоунвелл? Ага. Кусочки мозаики начали складываться в одно целое. Рандольф Стоунвелл, известный как Старик, управляющий «клубом» до Саймона. Нейт Стоунвелл – его своенравный сыночек.

Мужчина изогнул брови.

– Сейчас я известен как лорд Рирдон.

– У вас такой удивленный вид, лорд Этеридж, – раздался спокойный голос Уодзуэрта, стоявшего в дверях. – Я давно знал о связях Натаниеля с этими вашими странными шпионами. А зачем бы еще, как вы думаете, мы завербовали его и приняли в союз «Рыцарей Лилии»?

Джеймс повернулся к Уодзуэрту:

– Вы завербовали его?

Уодзуэрт вышел из-за спины Далтона, прошел через комнату и встал за креслом Натаниеля Стоунвелла.

– Он гораздо моложе остальных членов нашей группы. Когда наш союз первоначально распустили, он был еще ребенком.

Да, Далтон помнил, что Нейт Стоунвелл был ребенком. Ребенком, которого много лет назад Саймон Рейнз спас от похищения. Он отказывался принимать своего отца и все идеи Старика, который покинул родительский дом в раннем возрасте, чтобы получить образование на материке, унаследовал титул и состояние от богатого дядюшки и пользовался всеми привилегиями, которые давало ему его положение, при этом не беря на себя никакой ответственности.

Лорд Рирдон был тем, кем мог стать и сам Далтон, если бы не строгое руководство лорда Ливерпула, – беспечным, легко манипулируемым инструментом для предателей. Рирдон с любопытством смотрел на Далтона.

– А вы тот самый лорд Этеридж, новый шеф шайки неудачников, именуемой «Клуб лжецов».

Джеймс грустно покачал головой:

– Ох, Нейт, вы так и не сумели этого понять.

– Чего именно? Что мой отец предпочел вас мне, собственному сыну?

Рирдон встал, снял Клару с коленей и усадил рядом с собой.

Она остановила на Далтоне вопросительный взгляд, но в ответ он лишь качнул головой. Она медленно опустилась на колени, потянулась за упавшим на пол ковриком и оказалась на два шага ближе к нему.

Сообразительная Клара.

Натаниель с разгневанным видом шагнул к камину и, глядя на огонь, облокотился сжатой в кулак рукой на каминную полку.

– А еще больше ситуация усугубилась из-за Саймона Рейнза. Уличный мальчишка, нищий оборванец. Отец называл его своим проектом. Он привел его в приличный вид, обучил и каждый день привлекал к своей работе. От меня же ожидали, что я буду заниматься самостоятельно и стану хорошим примером молодого британского джентльмена, посвятившего себя всем тем бесполезным вещам, которыми занимаются подобные типы. Я ведь должен был унаследовать титул, понимаете? Брат моей матери был лордом, без наследника и без желания обзаводиться оным. С самого рождения меня готовили к тому, что я должен буду занять место своего дяди. Порой мне казалось, меня отдали с целью получить взамен титул в семью.

Клара сделала еще один небольшой шаг в сторону Далтона, натягивая плед себе на плечи. Далтон едва мог видеть ее сейчас, не повернув головы, чего он не решался сделать, опасаясь привлечь внимание к ее действиям.

Рирдон обернулся, посмотрел на Далтона, но не увидел в его глазах ни искорки сочувствия.

– Да, конечно, я наслаждался своими возможностями. Использовал их в полной мере. Я был глупым юнцом, старался утереть нос этому уличному мальчишке каждой своей привилегией и каждым преимуществом, которыми обладал. Однако это не действовало. Мой отец всегда хотел иметь такого сына, как Саймон, а я был просто пешкой в борьбе за власть.

Клара кивнула.

– Мне очень понятно это чувство, – произнесла она.

Рирдон внимательно посмотрел на нее:

– Да, полагаю, вы можете это понять. Я не осознавал…

– Хватить сантиментов, милорд. – Уодзуэрт махнул пистолетом, привлекая внимание Рирдона. – Что вы предлагаете делать с этой компанией? Мы могли бы сбросить их в Темзу. Или устроить дорожное происшествие.

Рирдон окинул взглядом троицу.

– Устраивать ложное дорожное происшествие слишком утомительно. Меня не волнует, если кто-то догадается, что их убили. Подозреваемых в убийстве сэра Торогуда будет так много, что никто не станет копать слишком глубоко.

Джеймс издал стон.

– Вы ведь прошли с нами весь путь с самого начала, не так ли, Нейт?

Рирдон обернулся:

– Конечно. Все секреты «клуба» мне были известны с детства. Хотя отец мне ничего не рассказывал. Я вынужден был следить за Саймоном. Это было совсем не трудно. Взрослые никогда не замечают детей, верно? А если и замечают, то не принимают их поступки всерьез. – Он покачал головой. – Если бы вам суждено было пережить нынешнее утро, вы бы взяли это себе на заметку.

Далтон на минуту закрыл глаза, испытывая сожаление. Рирдон прав. То, что он выдавал себя за сэра Торогуда, сейчас ему аукнется, поскольку у Торогуда больше врагов, чем у Наполеона.

Уодзуэрт улыбнулся:

– Ну что ж, хорошо. Не хотите взять на себя эту честь? – Он холодно взглянул на Натаниеля и протянул ему пистолет. – Пришло время доказать свою преданность «Рыцарям Лилии».

Последовала долгая пауза. Джеймс и Далтон собрали все силы, но что они, связанные, могли сделать, перед лицом численного превосходства неприятеля? Далтон услышал, как всхлипнула съежившаяся за их спинами Клара.

«Быстрее, Клара», – молил он, не отрывая глаз от живописной картины перед ним. Уодзуэрт пристально следил за Рирдоном, а двое головорезов готовы были заставить Натаниеля выполнить приказ своего хозяина.

Рирдон слегка поклонился:

– Как вам будет угодно.

Он взял пистолет Уодзуэрта, прицелился в Далтона.

– Нет! – выкрикнула Клара. – Вы же сказали, что никому не причините вреда! Ради Бога, не делайте этого!

Рирдон покачал головой, но Далтон не увидел в его взгляде жалости. Черт побери! Если его застрелят, шансы на спасение у Джеймса и Клары катастрофически уменьшатся, впрочем, они и так нулевые.

– Мне очень жаль, красавица. – Рирдон отступил на шаг. – Я думал, что смогу избавить вас от всего этого, но… увы.

Он взвел курок.

Далтон следил, как палец Рирдона нажимает на спусковой крючок. На таком расстоянии не было ни единого шанса избежать пули.

– Нет! – снова закричала Клара, и в следующее мгновение грянул выстрел.

Клара. Не было времени подхватить ее. Все, что он мог сделать, – это изогнуться, чтобы не дать ей упасть, она уткнулась в него, и оба они упали на пол, с грохотом свалив стоявший рядом столик.

Далтон приподнялся на колени, его руки все еще были связаны.

– Клара!

Из раны в боку у нее сочилась кровь. Блеснуло золото, и он увидел маленькое лезвие в ее руке, не больше травинки.

Она не должна умереть. Его сердце болезненно сжалось. Он не может ее потерять!