"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

2

Калашников раздвинул висевшие перед ним конверты. Солнце уже закатилось, вместо него над горизонтом сияла багрово-алая полоска. В ее кровавом свете лес и поле казались черными, а белые цветы в палисаднике приобрели приятный оранжевый оттенок. Именно эти цветы яркими точками отражались в зеркальном корпусе приплюснутого шара, повисшего в нескольких метрах над землей сразу же за декоративным забором, которым Калашников обозначил свою личную территорию.

– Вы уже здесь?! – воскликнул Калашников и выпрыгнул из кресла. – Заходите скорее!

– Нет, – ответил голос, – нас здесь нет. Мы прислали за вами этот автомат, чтобы пригласить в одну из наших лабораторий. Если вы действительно настроены на сотрудничество – просто подойдите к нему и откройте дверь.

Калашников еще раз посмотрел на мирно висевший над примятой травой автомат и почесал в затылке. С виду автомат – этим словом в Звездной России называли воздушное такси, а вовсе не автоматическую винтовку системы Калашникова, – ничем не отличался от своих собратьев, на которых Калашникову уже доводилось путешествовать. Но то с виду!

– Сейчас, – ответил Калашников, – только немного приберусь.

Он бросил на черную карточку косой взгляд, и та послушно отключилась, спрятавшись обратно в конверт. Михаил Аронович, мысленно позвал Калашников. Кажется, у меня проблемы!

Гринберг отозвался мгновенно, словно только и ждал, когда Калашников соизволит выйти на связь. Его треугольная голова, увенчанная коническими рогами, появилась перед Калашниковым в облаке коричневатого дыма.

– Что случилось, Артем? – спросил Гринберг, разгоняя дым короткими взмахами руки.

– Кажется, я наконец прочитал то самое письмо, – сказал Калашников. – У дома меня ждет автомат, чтобы доставить в какую-то лабораторию. Хочу вас спросить как полковника КГБ – это безопасно?!

– Безопасно, – ответил Гринберг. – Это экспресс-сценарий, потому и выглядит подозрительно. Между прочим, мои поздравления: вас высоко оценили!

– Значит, можно ехать? – уточнил Калашников.

– Если хотите, – улыбнулся Гринберг. – Если нет – адресок в ЦСУ я вам уже давал, да и весь мир в вашем распоряжении!

– Какой, к черту, мир, – пробормотал Калашников, – когда у меня уже джихад объявлен... Раз безопасно, значит, поеду!

– Джихад? – переспросил Гринберг. – Ну-ну.

Калашникову показалось, что Гринберг хотел сказать что-то другое, но в последний момент передумал. Однако переспрашивать было поздно – полковник КГБ пропал со связи сразу же после многозначительного «ну-ну». Калашников заправил выбившуюся рубашку в джинсы, подтянул ремень и снова вышел из дома. Теперь – по направлению к поджидавшему его автомату.

Войдя внутрь, Калашников отметил, что все три обзорные экрана сияют ровным белым светом. Полюбоваться видами Земли на этот раз не удастся, понял Калашников; ГРУ заботилось о секретности в лучших традициях спецслужб. Калашников готов был поспорить, что приземлится автомат либо в закрытом ангаре, либо на пустынном полигоне, посреди унылых степей и не менее унылых сопок.

Поэтому он нисколько не удивился, когда открывшаяся дверь выпустила его в черноту ночи, пронизанную холодным моросящим дождем и синеватыми огнями мощных прожекторов.

Внизу у трапа Калашникова уже ждали. Два человека в плащах с капюшонами, один повыше, другой пониже. Спустившись, Калашников узнал того, кто пониже. Зоя Шахматова, высокая брюнетка с большими глазами.

– А вы, надо полагать, Леонид Штерн? – спросил Калашников у ее спутника, ростом напоминавшего баскетболиста.

– Он самый, – кивнул «баскетболист». – Добро пожаловать на Арену!

Ах вон оно что, сообразил Калашников. Это же у них полигон! Для самых натуральных боевых действий, хорошо еще, если без применения ядерного оружия.

– Артем Калашников, – представился Калашников и вдруг понял, что трясется от холода. – А потеплее помещения у вас имеются?!

– Пойдемте, – Штерн повернулся влево, и Калашников увидел возникшую в воздухе светящуюся букву «П». Штерн шагнул под ее перекладину и исчез.

Понятно, подумал Калашников. Местный вариант телепорта. Быстро, выгодно, удобно.

Он шагнул вслед за Штерном и очутился в маленьком кабинете, едва вмещавшем в себя письменный стол, пять жестких стульев и шкаф, заставленный пухлыми папками с пожелтевшими от старости документами. Окно выходило в темную дождливую ночь, на подоконнике стояли два горшка с геранью, а над столом висел поясной портрет незнакомого Калашникову человека с пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.

– Присаживайтесь, – сказал Штерн. Он снял плащ и повесил его на гвоздь, торчащий из стены рядом с дверью.

Калашников взял первый попавшийся стул, вытащил его на середину комнаты и уселся, заложив ногу за ногу.

– Вот, присел, – сообщил он. – И внимательно вас слушаю!

– Зоя Ивановна, – сказал Штерн. – Расскажите, пожалуйста, предысторию.

Калашников повернулся в сторону Шахматовой, которая тоже избавилась от плаща, откинула с лица мокрые волосы и теперь стояла напротив Штерна, держа в руках набитую бумагами красную папку.

– Поначалу никакого Управления не было, – сказала Шахматова, раскрывая папку. Для удобства она положила ее на стол, придвинула стул и принялась переворачивать бумаги, с любопытством на них поглядывая. – Существовали военно-игровые клубы, проводились виртуальные и имитационные сражения. В конце двадцать первого века произошла интеграция – крупнейшие военно-стратегические клубы Америки и Европы организовали Третью мировую войну. В ней приняли участие пять коалиций, подготовка заняла четыре года, сами боевые действия – три месяца. В дальнейшем мировые войны проводились регулярно, каждые семь лет.

Шахматова перевернула несколько страниц.

– Начиная с Одиннадцатой мировой, боевые действия были вынесены за пределы Земли, – сообщила она как бы между прочим. – Однако воевать в космосе оказалось не столь увлекательно, и начиная с Пятнадцатой мировой Арена приобрела свой современный вид. Основной полигон – Луна, несколько депацифизированных зон в Ближней Системе, сотни баз в поясе астероидов. Войны приобрели тотальный характер – сегодня они ведутся в политике, в экономике, в культуре, в Сети, в космосе и даже на самих планетах. Каждая коалиция самостоятельно поддерживает функционирование своих виртуальных государств.

Калашников восхищенно цокнул языком.

– Теперь о разведке, – сказала Шахматова, переложив справа налево целую пачку бумаг. – С появлением виртуальных государств война приобрела непрерывный характер. Мировые войны проводятся и сейчас, но победа в них достается тому, кто эффективнее воевал в «мирное» время. Начиная с Шестнадцатой мировой, при каждом виртуальном государстве были созданы разведывательные управления. Когда в две тысячи двести пятом году произошли первые столкновения с инопланетным разумом, в рамках Арены было образовано консультативное управление, занимавшееся теоретическими вопросами ксеноразведки. А когда в Девятнадцатой мировой победа досталась коалиции одного из виртуальных государств с виртуальным же инопланетным союзником, на базе консультативного управления Арены решением ЦСУ Звездной России было создано Главное Разведывательное Управление. Сам факт его существования решено было засекретить, замаскировав основную деятельность Управления операциями в рамках военно-стратегических игр. На сегодняшний день в Управление, помимо генерального штаба и аналитического центра, входит еще шестнадцать дочерних организаций. Таким образом, о существовании Управления знают только его сотрудники, а также контролирующие его лица. Одним из таких лиц является ваш куратор Михаил Гринберг.

Шахматова закрыла папку и посмотрела на Штерна.

– Вопросы? – сказал Штерн, обращаясь к Калашникову.

– Да вроде бы все понятно, – ответил тот. – Дальше-то что?

– Теперь вы, Леонид Петрович, – сказала Шахматова.

– Теперь я, – кивнул Штерн. – Начнем с терминов. Слово «военный» обозначает в настоящее время любую форму взаимодействия разумных существ, не являющуюся взаимовыгодной. Слово «стратегический» обозначает действия, прямо или косвенно направленные на качественные изменения взаимодействующих субъектов. Приведу примеры. Знакомые вам по двадцатому веку виды деятельности – преступность, политика, биржевая игра, монопольный и олигопольный бизнес – в современном понимании являются формами военных действий. К стратегическим войнам двадцатого века относится противостояние Советского Союза и Северо-Атлантического сообщества. Обращаю ваше внимание, что мировые войны двадцатого века стратегическими не являлись. Еще один пример стратегической войны – технотронная революция двадцать первого века. Терминология понятна?

– Давайте уточним, – попросил Калашников. – Холодная война и развал СССР – это была стратегическая или тактическая война?

– Холодная война – составная часть стратегического противостояния СССР – Запад, – ответил Штерн. – А вот развал СССР – блестящая тактическая операция, проведенная американскими спецслужбами.

– Понятно, – улыбнулся Калашников. – И что же дальше?

– Мы занимаемся стратегической разведкой, – сказал Штерн. – Что из этого следует?

– Что мы находимся в состоянии войны, – ответил Калашников. – Надо думать, тоже стратегической.

– Совершенно верно, – подтвердил Штерн. – Мы находимся в состоянии войны.

– И кто же противник? – полюбопытствовал Калашников.

– Весь остальной мир, – спокойно ответил Штерн.