"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

3

Не для того же они нас лечили, подумал Макаров, чтобы вот так взять и прикончить!

Гринберг вытащил из-за пазухи два тонких пластмассовых кругляша и плотно зажал их большим и указательным пальцем.

– Господин Макаров, я должен задать вам один вопрос, – сказал он предельно официальным тоном. – Предупреждаю, что от вашего ответа будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Считаете ли вы себя разумным существом?

Макаров несколько раз моргнул и покосился на Калашникова. Тот скрестил руки на груди и с явным любопытством наблюдал за происходящим.

– Ну, считаю, – с некоторым сомнением ответил Макаров.

– В таком случае, – все тем же жестким, требовательным тоном произнес Гринберг, – скажите мне, чем разумное существо отличается от неразумного!

Макаров пожал плечами.

– Трудный вопрос, – пробормотал он. – Черт его знает!

– Черт – знает, – кивнул Гринберг. – А вот знаете ли вы?

– Ну, – нахмурился Макаров. – Разумное существо обустраивает свою жизнь, а неразумное – живет как придется...

– Достаточно, – оборвал его Гринберг. Потом перевел свой жутковатый взгляд на Калашникова. – Вы, разумеется, тоже считаете себя разумным?

– Примерно на треть, – ответил Калашников. Он выдержал паузу, дождался, когда рога Гринберга слегка шевельнутся, выдавая проснувшееся любопытство. – Треть жизни я сплю, – пояснил Калашников, – еще треть пьянствую. В остальное время я более или менее разумен. Сам проверял!

Макаров улыбнулся, Гринберг еще раз шевельнул рогами.

– И чем же вы занимаетесь, когда разумны? – спросил он.

– Наверное, это можно назвать творчеством, – предположил Калашников. – Хотя очень уж заезженный термин... Лучше будет сказать – работаю. Обустраиваю, что под руку попадется.

– В том числе и собственную жизнь? – спросил Гринберг.

Калашников покачал головой:

– Нет, для меня это слишком сложно. А может быть, она просто ни разу не попадалась мне под руку...

Странное дело, подумал он. Перенестись в далекое будущее, за просто так вылечиться от всех болезней – и после всего этого беседовать с красноглазым чертом насчет трудностей обустройства собственной жизни.

– Запомните ваши ответы, – тихо произнес Гринберг. – Что бы ни случилось с вами в Звездной России и за ее пределами, помните: вы – разумные существа. Я держу в руках диски с присвоенными вам личными регистрационными кодами; активировав их, вы станете полноправными гражданами Звездной России. Но сначала я должен задать вам еще один вопрос.

Гринберг многозначительно посмотрел на Макарова.

– Готовы ли вы, Павел Александрович, принять на себя обязательство обустроить свою жизнь в соответствии с принципами нашего сообщества? Не просто соблюдать внешние правила поведения, а стать одним из нас по своим мыслям и устремлениям?

– Вот так сразу? – опешил Макаров. – А что будет, если я откажусь?

– В этом случае, – ответил Гринберг, – вам, как всякому разумному существу, оказавшемуся в сфере ответственности Звездной России, будет предложено сохранить статус гостя сроком на четыре недели в обмен на ваше обязательство подробно ознакомиться с жизнью и творчеством нашего сообщества, а уж потом сделать окончательный выбор. На случай, если кто-то из вас предпочтет именно этот вариант, я пригласил сюда специалиста по транскультурной адаптации, – Гринберг кивнул в сторону Лапина. – Ну а если вы и от этого откажетесь... – Гринберг развел руками. – Тогда вам будет выдано выходное пособие, эквивалентное прожиточному минимуму на среднестатистический срок оставшейся жизни, и предписано покинуть Звездную Россию первым же транспортом Галактического Метро.

– В каком смысле – покинуть? – не понял Макаров. – На другую планету?

– В другое сообщество, – пояснил Гринберг. – В Галактике существует более тысячи миров, готовых с распростертыми объятиями принять любое существо, называющее себя разумным. Тем более с энергетическим запасом, равным выходному пособию Звездной России.

– Разумные черепахи, например, – поддакнул Калашников. – Кстати, а выходное пособие – сколько это на наши доллары?

– От двухсот до пятисот миллионов, – ответил Гринберг, – в зависимости от индивидуальных потребностей. Наше выходное пособие – одно из самых крупных в Галактике.

– Так это общепринятая практика?! – воскликнул Калашников.

– В развитых сообществах, – уточнил Гринберг. – Итак, Павел Александрович, теперь вы хорошо себе представляете последствия вашего решения?

– Все понятно, – кивнул Макаров. – Я, с вашего разрешения, пока что повременю. Поосматриваюсь, подумаю, пойму, чем смогу здесь заняться...

– То есть, – прервал его Гринберг, – вы выбираете статус гостя и принимаете на себя соответствующие обязательства?

– Да, – ответил Макаров. – Принимаю. Собственно, я только того и хочу – как можно скорее понять, как же вы здесь живете!

– Я рад, что вы сделали свой выбор, – кивнул Гринберг, засовывая один из дисков обратно в карман. – Ну а вы, Артем Сергеевич?

– Я – с удовольствием, – пожал плечами Калашников. – Только объясните, что это за кругляшок такой, и что со мною будет, когда я его активирую?

Гринберг выложил оставшийся диск на ладонь.

– Лирк, – сказал он. – Личный регистрационный код. Присваивается каждому гражданину Звездной России, или звездному русичу, один раз в жизни. Родившимся здесь – сразу после рождения, прибывшим извне – после прохождения соответствующего собеседования. Как и все, что нас окружает, лирк представляет собой нанотехническую многофункциональную систему. Первая его функция – однозначная идентификация вашего организма, исключающая возможность подделки. – Калашников с пониманием качнул головой. – Вторая функция – обеспечение связи с единой Сетью, являющейся сегментом Галактической Паутины. Третья функция – непрерывная запись всех происходящих с вами событий, гарантирующая ваше личное бессмертие. – Калашников присвистнул. – Четвертая – медицинский контроль за состоянием организма, пятая – обеспечение альтернативного энергомассового обмена и формирование временных органов, шестая... – Гринберг сделал паузу и внимательно посмотрел на Калашникова. – С пятой функцией все понятно?

– Чего ж тут непонятного, – махнул рукой Калашников, – к электросети подключаться и электроотвертку из пальца выращивать. Знаем, читали; а что там дальше?

– Шестая функция – обеспечение этического контроля, – сказал Гринберг. – Поскольку биологически ваш организм, как и организм абсолютного большинства разумных существ, сформировался в доцивилизационный период, иными словами – в первобытную эпоху, существуют ситуации, в которых ваш разум перестает контролировать ваше поведение. Вы сами очень точно выразили этот факт, сказав, что разумны всего лишь треть своей жизни. Так вот, лирк обеспечит вам стопроцентную разумность в любых ситуациях. Природные и социальные рефлексы, подавлявшие ваш разум в течение предшествующей жизни, перестанут решать за вас, что и как вам делать. Отныне каждый раз, когда вам захочется совершить какой-нибудь необдуманный, импульсивный или просто привычный поступок, идущий вразрез с этическими нормами Звездной России, в вашей голове зазвучит голос. С вами заговорит ваше второе «я», ваш даймон, который быстро наставит вас на путь истинный.

– Звучит весьма заманчиво, – отметил Калашников. – Значит, лирк – это такой микрочип, который вставляется в мозг и заставляет всех вести себя как положено?

– Совершенно верно, – улыбнулся Гринберг. – Вы очень точно сформулировали принципиальное отличие этического контроля от предшествовавшего ему природного. Вести себя, как положено, а не как получается, – это и значит быть звездным русичем.

– Эдаким роботом без страха и упрека? – улыбнулся Калашников.

– Быть может, вам тоже не следует спешить? – спросил Гринберг. – Познакомиться немного с этими «роботами», попытаться понять, чем они заняты в своей повседневной жизни?

– Есть куда более радикальный способ, – ответил Калашников. – Самому стать таким роботом.

– То есть как? – растерялся Гринберг. – Вы же не уверены, что быть роботом – это хорошо?!

– Не уверен, – согласился Калашников. – Но зато я точно знаю: быть человеком – еще хуже!

Гринберг зажал лирк в кулаке и покосился на Лапина. Тот огладил свою роскошную бороду и прогудел:

– Хорошо сказано! Наш человек!

– Итак, – обратился Гринберг к Калашникову, – вы принимаете на себя обязательство стать звездным русичем? Принимаете со всей ответственностью, прекрасно понимая, насколько трудно вам будет это сделать?

– Что значит трудно? – удивился Калашников. – Человеком – трудно, и роботом – трудно? Да что же это такое!

– Трудно, – повторил Гринберг. – Потому что лирк не сможет обеспечить вам самое главное: смысл жизни. Первое время вы будете удовлетворять свое любопытство, и даже искренне верить, что счастливы. А потом настанет момент, когда вы посмотрите вокруг себя, увидите увлеченных своим делом людей, радующихся каким-то непонятным для вас свершениям, и вдруг обнаружите, что вся эта кипучая жизнь не имеет к вам ровным счетом никакого отношения.

Калашников искренне рассмеялся:

– Дай-то Бог! Я уже столько лет жду, когда же мое любопытство оставит меня в покое! Может быть, тогда у меня наконец хоть что-то получится.

– Что получится-то? – неожиданно спросил Лапин.

– Да хоть что-нибудь, – вырвалось у Калашникова. – Звездную Россию без меня построили, искусственный интеллект тоже наверняка запрограммировали, так откуда мне знать, что должно получиться? Еще не придумал!

Гринберг снова покосился на Лапина.

– Нет, – пробасил тот. – Это, Миша, по твоей части. Умен слишком!

– Хорошо, – сказал Гринберг. Раскрыл кулак, протянул лирк Калашникову. – Теперь я понимаю, почему Таранцев решил начать с две тысячи первого года.