"Золотая девушка" - читать интересную книгу автора (Гандольфи Саймон)

Глава 8

– Ты читала Джейн Остин?

Этот идиотский вопрос вывел Марианну из транса. В этот момент катамаран тряхнуло; когда девушка подняла глаза, дождь ослепил ее. Трент указал ей на место возле себя, она на корточках переползла на палубу и села, прикрывшись от ветра.

Море стало черно-зеленым. Метрах в тридцати от них начиналась полоса пены, и Трент инстинктивно направлял яхту туда. Он не мог больше определить местоположение судна по прибору Лорана, не говоря уже о побережье или устье реки Макаа, которое оставалось их целью. Даже свет молний не проникал сквозь густую пелену дождя, лившего как из ведра. Ветер все крепчал. Так тигр напрягает мышцы перед броском.

Трент полагал, что они находятся меньше чем в паре миль он устья реки. Он сделал последние приготовления к шторму, закрыв сток воды из кубрика. Ветер с воем вылетал откуда-то из темноты, даже гром не мог заглушить его пронзительного завывания. Трент отвязал кливер и гардель. Парусе унесся вперед и исчез за пеленой дождя с такой легкостью, словно был не тяжелее бумажной салфетки. Волна ударила Трента в спину. Ветром и водой его прижало к палубе. Он обхватил Марианну ногами и прижал к себе одной рукой, другой пытаясь справиться с управлением. В считанные секунды кубрик затопило. Волны обрушивались им на головы и устремлялись в открытую дверь кают-компании. Как Трент и рассчитывал, "Золотая девушка", наполнившись водой, едва выступала над поверхностью. Теперь судно ни при каких условиях не опрокинется: построенное с большим запасом плавучести, оно не потонет.

Волны одна за другой перекатывались через Трента и Марианну, не переставая грохотал гром. У Трента возникло ощущение, что они находятся внутри огромного барабана, в который со всех сторон бьют гиганты барабанщики. Молнии зигзагами выплясывали по небу, выл ветер.

Крепления "Зодиака" оборвались, и надувная лодка унеслась в темноту, словно игрушечная летающая тарелка. Верхняя секция мачты переломилась в районе салинга, затем у основания сломалась главная секция, и ее обломок, запутавшись в штагах и фоках, застучал по крыше кубрика. Зазубренные алюминиевые трубки молотили по юту и в любой момент могли отлететь в кубрик.

– Нужно перебраться в кают-компанию! – крикнул Трент прямо в ухо Марианне.

Прижав ее к себе, он перекатился к рундуку и, отталкиваясь ногами, стал продвигаться по кубрику. Волна настигла их в тот момент, когда Трент уже ухватился за стенку коридора, ведущего в кают-компанию. Марианну вырвало из его рук и бросило в залитую водой темноту внутренних помещений яхты. Трент устремился за ней, поймал ее и положил на диван рядом с мотоциклом.

Обе части катамарана затопило, вода свободно перекатывалась через них. Повсюду плавали вещи Трента: простыни, рубашки, сандалии, книги, карты, солонка…

Волны врывались в кают-компанию через кубрик и выливались через отверстие клюза, как только оно поднималось над водой. Ветер визжал, как стадо свиней на скотобойне. Мачта и штаги бились о крышу кают-компании. Раскаты грома гремели один за другим, все слилось в сплошной грохот. Ураган мог отнести "Золотую девушку" куда угодно. Тренту больше нечего было делать на палубе.

– Все будет в порядке! – крикнул он Марианне. – Обещаю…

Они находились по крайней мере в полутора милях от устья реки. Море очень быстро зальет болота, поросшие мангровыми деревьями, и уровень воды поднимется на три, шесть или даже девять метров. Трент не раз слышал рассказы о тайфуне 1961 года. Вероятно, благодаря рифам, так же как и сейчас, тогда не было огромной приливной волны, но из-за сильного ветра море вышло из берегов, затопив Бельпан-Сити, сорвало плоты из сплавляемого леса и стало крушить бетонные здания, словно карточные домики.

Ураган порвет линии электропередачи, выведет из строя телефонную сеть, закроются аэропорты. Очень скоро потоки воды, стекающие с гор из-за непрекращающегося ливня, сорвут автомобильные мосты. Организаторы переворота на ближайшие двадцать четыре часа будут задержаны штормом. Еще на пути к рандеву с "Бэглиетто" Трент подумал, что ураган будет его самым надежным союзником. Теперь он убедился в своей правоте. Правда, все получится, если арестована меньшая часть кабинета правительства… Но если он уцелеет во время шторма, у него будет шанс добраться до президента раньше команды Луиса.

Дождь по-прежнему неистовствовал, но гроза прокатилась мимо, рокот волн утих. Теперь они ударяли в катамаран с меньшей силой. Трент услышал странные звуки: казалось, о палубу скребутся ветви деревьев. Наверное, ветер вынес "Золотую девушку" на берег, затопленный поднявшейся водой. Перехватываясь за поручни, Трент пробрался к кубрику.

Из-за дождя видимость была слабой. Волны пенились среди поднимавшихся из воды сплетенных ветвей мангровых деревьев, листвы, тростника, травы и водорослей. Тренту пришлось полуползти-полуплыть по кубрику, чтобы открыть сток воды. Корма "Золотой девушки" мало-помалу стала подниматься. Ветер крутанул катамаран, ударив в корму. Коридор, ведущий в кают-компанию, был защищен от ветра, поэтому туда попадали только волны с крыши кубрика. Трент задраил двери, затем спустился в левый корпус катамарана, к переборке которого была прикреплена помпа. Минут пять он усиленно выкачивал воду, потом перешел в правый трюм и качал там минут десять, затем – снова в левый. Когда уровень воды в трюмах достиг сантиметров тридцати, Трент прошел в кают-компанию и зажег подвесной масляный фонарь. В слабом желтоватом свете Марианна выглядела скорее оглушенной, чем испуганной.

– Я же говорил, все будет в порядке, – сказал Трент. – Нас вынесло на берег. Эти мерзавцы не двинутся с места до конца шторма.

Девушка не ответила. Трент спустился в камбуз и зажег газовую плиту. Взяв банку с томатным супом, он проткнул ее, но не стал открывать, а положил в скороварку, добавил немного воды и крепко закрутил крышку. Через пять минут, когда суп подогрелся, разлил его в кружки.

– Острый суп. Сейчас особенно полезно. Девушка не хотела ни говорить, ни двигаться и явно не желала сейчас ни о чем думать. Трент узнавал симптомы: такое творится с людьми от страха, они как бы отдаляются от окружающего. Если ему удастся сломать эту внутреннюю преграду, все будет в порядке. Надо постараться – ведь ему не хватает информации.

– Потом будет что порассказать детям. Как тебя застиг ураган на маленькой яхте и какой-то лунатик допытывался, читала ли ты Джейн Остин, – продолжал Трент.

Никакой реакции, даже намека на улыбку.

– Но когда дети в первый раз скажут, что уже слышали эту историю, вспомни, что я тебя об этом предупреждал. – Он съел свой суп и через плечо бросил кружку в воду, плескавшуюся по всему камбузу. – Никто не моет посуду лучше урагана.

Он взял ее руки в свои, поднес кружку с супом к ее губам. Она могла выпить или отвернуть голову в сторону. Тренту было все равно – просто надо, чтобы она среагировала. Вот и все. Она потихоньку, автоматически стала отпивать. Уже неплохо, лучше, чем полный ступор.

– Черт! – воскликнул он, словно его внимание что-то отвлекло. – Держи, я скоро вернусь.

От отпустил ее руки. Она чуть не выронила кружку, но в последний момент удержала – сознание включилось. Трент спустился в камбуз и некоторое время искал банку с имбирными пирожными.

Марианна допила суп, самостоятельно опустила кружку, и Трент перехватил ее.

– "Пик Фрин". – Он показал на банку с бисквитами. – Как еще может мужчина выразить свою любовь к женщине? – Он вложил ей в ладошку бисквит и продолжил: Я знаю, что неостроумен. Мне твердят об этом с самого детства. Но ты должна быть мне благодарна, я ведь могу и запеть.

Она удивлений вскинула глаза, положила пирожное в рот и откусила. Затем посмотрела на Трента так, словно увидела впервые.

– Я бы утонула, если бы не ты.

– Чепуха. Тебя забрал бы патрульный катер.

– Куда как хорошо! – Она уже смотрела на колумбийцев как на врагов. – Ураган имеет эпицентр. Но он нас не настигнет, через полчаса мы уже будем в укрытии. Это наш шанс.

Оставив ее в покое, чтобы она могла пораскинуть мозгами, он снял чехол с мотоцикла, смахнул морскую воду с крышки карбюратора, проверил, полон ли топливный бак, и нажал на стартер. Мотор завелся с четвертой попытки, и Трент победно улыбнулся. В закрытом помещении рев был невыносим. Трент выключил двигатель и открыл двери кают-компании, чтобы выпустить выхлопные газы. Снаружи ничего не изменилось. Только стало больше травы и меньше листьев, перемешанных с морской пеной.

Он снова закрыл дверь и взглянул на Марианну. Он не спешил, от спешки мало проку. Нет смысла трогать ежа, свернувшегося в клубок, пока тот сам не развернется.

Марианна доела бисквит. Трент снова протянул ей банку, затем взял одно пирожное себе. С минуту она размышляла, не взять ли еще. Трент решил не врать. Говорить было трудно, так как приходилось перекрикивать ветер, и он ограничился коротким объяснением:

– Марианна, люди, организовавшие переворот, сегодня утром установили блокпосты на всех шоссе, собираясь захватить членов правительства по дороге в Бельпан-Сити. Один из них хвастался, что они собираются убить всех министров. Я думаю, они еще не захватили президента.

Он не обнадеживал ее, а просто говорил правду. Хотя и не всю.

– Ничего точно сказать нельзя. Я не владею всей информацией и потому не могу ничего обещать, – произнес он. – Но я уверен, что у них ничего не получится, если им не удастся захватить твоего дедушку. Если я смогу добраться до него, у меня будет шанс спасти министров. Увидев гнев в ее глазах, он понял: она считает, что он ее шантажирует.

– Это твой выбор, – сказал он. – Я не могу сделать его за тебя.

Он спрыгнул в левый трюм и пошел в каюту в поисках сухой одежды. Джемперы, которые он не носил последние три месяца теплого сезона, были завернуты во влагонепроницаемые пакеты и положены в твердые пластиковые сумки. Там же лежали длинные брюки, рубашки для деловых встреч и то, что он называл рабочей одеждой: камуфляжные штаны и военные куртки. Он выбрал для Марианны синюю хлопчатобумажную майку и широкие брюки из тонкой шерсти.

Взял с собой спальный мешок, чтобы она могла сидеть на чем-нибудь сухом. Подождал еще десять минут, чтобы у нее было время принять решение.

Сухая одежда должна придать ей сил. Пусть думает. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд и ждал, держась для равновесия одной рукой за крепление мачты. Палуба уходила у него из-под ног, все так же ревел ветер.

– Ты не сделаешь ему ничего плохого? – спросила она.

Трент не ожидал подобного, но этот справедливый и смелый вопрос вызвал у него восхищение. Он немного помолчал, прежде чем ответить: пусть думает, что он решает. Трент отвернулся, сделав вид, что погрузился в свои мысли, затем посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Нет, Марианна, я не причиню ему зла. По сути дела, он требовал, чтобы она отдала своего дедушку в его руки. Конечно, президент велел ей никому не говорить о том, где находится.

В девушке, очевидно, происходила внутренняя борьба, но это не отразилось на ее лице. Она отвела взгляд. Волна подхватила мачту и, приподняв, обрушила на крышу кают-компании. Марианна, воспользовавшись грохотом, ответила под его аккомпанемент – ведь, по ее мнению, она явно совершала предательство:

– Он в горах на Пайн-Ридж. Трент наклонился над диваном, чтобы ей не приходилось кричать.

– Где на Пайн-Ридж?

– В хижине, – уточнила она. – Чуть выше заброшенного карьера. Он обычно уезжает туда, когда нужно подготовить речь… – Она отвернулась, чтобы Трент не видел выражения ее лица. – ...Он велел мне никому не говорить.

– Понятно. – Трент достал из водонепроницаемой сумки карту и развернул ее на мотоцикле. – Ты можешь мне показать, где расположена хижина?

Катамаран понемногу продвигался вперед. Ветер гнал его все дальше и дальше в глубь материка, через прибрежную полосу. Трент изучил карту и восстановил в памяти топографию обоих берегов реки Макаа.

Мангровые заросли с обеих сторон окружал невысокий кустарник, за которым располагались лагуны и неширокие равнины, где выращивали сахарный тростник. Прилив может занести их в глубь побережья по крайней мере мили на две, ну от силы на три, пока они не наткнутся на первую невысокую гряду скал. За этой первой грядой располагалась пересеченная местность, поросшая лесом. Почва там истощилась ежегодными пожарами и агрономией майя, собиравших о участка один урожай. Теперь эти земли были заброшены. Дальше поднимались горы, низкие склоны которых поросли лесом, спускавшимся к берегам рек Макаа и Бельпан.

Самый высокий из горных кряжей разделял верховья рек. На его крутых склонах густые заросли тропического леса сменялись стройными соснами. С началом испанского вторжения сосны беспощадно вырубались на продажу. Но теперь большая часть соснового леса была объявлена заповедником.

Трент представил себе горный кряж. Недалеко от границы заповедника какой-то американец построил охотничий домик и предлагал туристам верховые поездки по горным тропам и заброшенным просекам, но сейчас еще не сезон. Хижина президента располагалась в пяти километрах от границы заповедника. От охотничьего домика ее отделял небольшой приток реки Макаа, так что Трент не ожидал от американца никакой помощи, даже если он и на месте.

Дорога, ведущая к хижине, отходила от шоссе километрах в двадцати от реки Макаа. Она была построена первыми лесорубами и потом усовершенствована предприятием по добыче гранита лет сорок назад. Первые несколько миль тянулись через лес, потом открывалась обширная долина, а далее тропа вела по склону горы, поросшему соснами. По долине протекал один из многочисленных притоков реки Макаа, в том месте, где дорога пересекала реку, был широкий брод, и дно реки в этом месте залили бетоном.

"Одиннадцать часов утра", – подумал Трент, криво усмехнувшись. Он не сомкнул глаз, чуть не утонул, ему едва не перерезали горло, в него стреляли и потом таранили патрульным катером. Да, кажется, денек будет долгим.

– Надо попытаться выйти чуть севернее, – сказал он Марианне.

Он сложил пополам шесть двухспальных простыней из промокших кают и оставил в проходе к кают-компании. Затем, проверив штормовой линь, пополз на животе к кормовому рундуку за обрывком той самой веревки, которой бандиты привязывали его за шею.

Когда он повернул обратно, волны ударили ему в лицо, но штаги запутались, зацепились за нос яхты и удержали болтающийся обломок мачты.

В кают-компании Трент разрезал веревку на четыре части и привязал каждую к углам сложенных простыней. Он скрутил простыни, чтобы ветер не мог вырвать их у него из рук, пока он будет закреплять их, затем вытащил их в кубрик и прикрепил один конец к лебедке главного паруса на крыше кают-компании, а другой – к лебедке кливера на правом борту. Все движения затруднялись тем, что судно ходило ходуном. Завывание ветра резало слух, навевая мысль о том, что все бесполезно, так что приходилось сражаться не только с ветром, но и с собственными печальными мыслями. Каждое движение должно быть просчитано заранее. Одна ошибка – и его оторвет, выбросит за борт; он захлебнется в волнах.

Трент пополз через кубрик, чтобы прикрепить два оставшихся конца: один – к гакаборту, другой – к лебедке левого борта. Подняв лебедку, он сорвал завязки со скрученных простыней. Они наполнились ветром, и этого оказалось достаточно, чтобы направить катамаран на север. Вряд ли двенадцати слоев тонких хлопковых простыней хватит надолго, но все-таки пока яхта выигрывала драгоценные метры.

Трент вернулся в кают-компанию. Он в изнеможении вытянулся на палубе, прислушиваясь к реву волн. У него не было сил, чтобы встать и закрыть двери, он не мог даже пошевелиться. Сейчас главным было то, что простыни несут "Золотую девушку" на север.

Половина двенадцатого утра. Трент предполагал, что ураган продлится часов восемь – десять. Остатки простыней, изорванных в клочья, унесло ветром, но Трент надеялся, что они уже севернее реки Макаа. Марианна притихла и молча наблюдала за тем, как мужчина собирает снаряжение.

Он подогнал ружейные ремни, чтобы можно было нести одно ружье на груди, а другое на спине. Желтый шелковый платок Стива Трент убрал в задний карман; восемь коробок картечи – под каждое сиденье, бинокль – в карман камуфляжной куртки, два рулона посылочной тесьмы, пятнадцать метров тонкой веревки, молоток и полдюжины стальных костылей, запасная военная куртка и две пары камуфляжных штанов; для ночных действий – черная хлопчатобумажная майка с закрытым воротом, черные охотничьи ботинки и черные перчатки, широкие штаны и легкий джемпер для Марианны.

Девушка смотрела, как он прикрепил к коралловым бусам замшевые ножны с ножом для метания, надел бусы на шею и поправил так, чтобы нож висел между лопатками, привязал к правой ноге охотничий тесак, положил в карман кусок медного провода с деревянными рукоятками на концах и коробку патронов для вальтера на случай, если удастся достать его из обломка мачты.

"Я стал для нее неприкасаемым", – с горечью подумал Трент, поймав на себе полный ужаса взгляд Марианны. Он предстал перед ней профессионалом-киллером, в то время как сам себя считал защитником слабых. Даже если она попытается принять его точку зрения, он все равно останется для нее убийцей.

– На "Золотой девушке" ты будешь в безопасности, – бросил он. – Когда ветер стихнет, попытайся перейти границу.

– А если у тебя не получится?

– Я обыкновенный человек, несмотря на снаряжение.

Протянув руку, Трент сорвал с переборки фотографию матери. Марианна проследила взглядом за тем, как он убрал ее в свернутую карту, чтобы защитить от воды.

– Я иду с тобой.

Она скорее утверждала, чем просила. И Трент знал, что появление маленькой морщинки между бровями Марианны предвещало приступ непоколебимого упрямства или непреклонности, что можно было расценить и так, и этак – в зависимости от настроения.

– Я не буду обузой, тебе не придется все делать одному, – добавила она. – И потом я тебе понадоблюсь на переговорах с дедом.

В этот момент Трента швырнуло на мотоцикл, так как ураган в очередной раз развернул "Золотую девушку". Катамаран врезался кормой в скалу, и румпель разлетелся в щепки. Трент бросился к помпе левого трюма и стал отчаянно откачивать воду.

– Только не надо мне говорить, что это слишком тяжело для женщины! – крикнула Марианна и исчезла из виду. Минуту спустя он услышал ритмичный стук помпы в правом трюме.

Внезапно ветер стих. Их настолько оглушила тишина, наступившая после непрерывной многочасовой какофонии, что на некоторое время они замерли, как от шока.

Первым пришел в себя Трент. Отвязав мотоцикл, он вывел его через кают-компанию в кубрик и осмотрелся. "Золотая девушка" сползла со скалы, ветер втащил облегченный катамаран на прибрежную траву. Дождь лил так же сильно, как и раньше, а грозовые облака, казалось, поднимались от самой земли, словно накрытой розовато-лиловым колпаком. Вдали Трент с трудом различил темную полоску леса на границе реки Макаа и понял, что их отнесло гораздо дальше, чем он ожидал. Шоссе лежало западнее.

Он сбросил с кормы трап и свел мотоцикл на землю. Внутри мачты в целости и сохранности обнаружил свой вальтер, спрятал под сиденье мотоцикла и взглянул на Марианну. Она уже перекинула через плечо одно из ружей и, встретив его взгляд, протянула ему второе. Сейчас он включит мотор – и странная тишина пустынного ландшафта будет взорвана. Возникло такое чувство, будто они приземлились на другой планете и нельзя будить ее обитателей, огромных и опасных. Он улыбнулся Марианне, чтобы подбодрить ее, нажал на стартер и перекинул ногу через сиденье. Марианна примостилась сзади. К берегу приближалась очередная волна. Минут десять – пятнадцать – и на них обрушится ураганный ветер, надо укрыться в лесу, хотя разбушевавшаяся стихия и вырывает деревья из почвы, размягченной дождем.