11

Сесилии удалось убедить Джессику остаться в их доме до следующего утра, и девушка с удовольствием согласилась, чтобы провести еще один вечер с Танкредом. Но молодой человек, как и всегда в последнее время, в присутствии родителей был очень сдержан, и Джессика заметила, как больно он делал Сесилии и Александру.

На следующее утро, 11 июля 1651 года, они поехали в Копенгаген. Танкред решил сопровождать Джессику до дома Ульфельдтов.

Он молчал, а глаза его с тоской смотрели на Джессику. Девушка всегда была очень скромно одета. Она никогда не придерживалась моды, в отличии от Сесилии. Если одежда была чистой и шла ей, то Джессику она вполне удовлетворяла. Она, как всегда, старалась быть незаметной. Но Танкреду казалось, что красивее ее нет во всем мире.

– Постарайся быть осторожной, – сказал он. – Внимательно следи за едой и питьем. Я буду приезжать к тебе не меньше одного раза в неделю. Надо договориться, где и когда мы сможем встречаться.

Джессика расцвела от счастья. Она с улыбкой посмотрела на Танкреда. Девушка все еще никак не могла поверить, что может быть ему интересна.

Когда молодые люди въехали в Копенгаген, то увидели возле ратуши большую толпу.

– Что это? – удивилась Джессика.

– Если это то, о чем я думаю, то нам лучше поехать другим путем.

– Почему?

– Ты знаешь, чем закончилось дело Ульфельдтов против Дины?

– Да. Его оправдали. Да и кто мог поверить в такую глупость?

– Но Дину осудили на смертную казнь. Именно это и должно тут произойти, если я не ошибаюсь.

– О Господи! – прошептала, побледнев, Джессика.

– Да. Ей должны отрубить голову на Ратушной площади.

Джессика прекрасно помнила элегантную даму, с гордо поднятой головой выплывавшую из комнат Леоноры Кристины. И она с ужасом представила, как эта прекрасная голова покатится по мостовой.

Джессика инстинктивно ухватилась за руку Танкреда. Он ехал рядом с ней, касаясь ногой ее платья.

– Поворачиваем лошадей, – тихо сказал Паладин, и она, с трудом удерживаясь на лошади, последовала за ним.

О люди! Как же вы ужасны и жестоки! – думала Джессика. Но она знала одного прекрасного человека с чистой душой, который никогда и никому не мог причинить зла. Маттиас Мейден. Она надеялась, что у Маттиаса будет много детей, похожих на своего прекрасного отца. Иногда в голову Джессике приходили самые ужасные мысли: зачем Господу понадобилось населять прекрасный мир гадкими людьми, и не лучше было бы, если бы всех их не существовало?

Когда они отъехали уже на довольно большое расстояние от Ратушной площади, до них донесся полный страдания крик женщины. Джессика закрыла глаза и помолилась!

За квартал до дома Ульфельдтов Танкред остановился и сказал:

– Я не могу дальше ехать с тобой! Нам надо проститься. – Он помог Джессике спуститься с лошади и, не выпуская из своих объятий, сказал: – Будь осторожна!

Девушка опустила голову ему на грудь. Они постояли так некоторое время, пока наконец Джессика не сказала:

– Тут уже нет никаких уток!

– Нет, – улыбнулся Танкред, – здесь нам никто не помешает.

Она подождала и, когда он больше ничего не добавил, вздохнула и вновь села на лошадь. Танкред тоже вскочил на лошадь. Только отъехав довольно далеко, он понял, что Джессика имела в виду, говоря об утках. Он выругался и поехал дальше.

Джессику тепло приняли в доме Ульфельдтов. Ее маленькая воспитанница плакала от счастья, а слуги вздохнули с облегчением. Леонора Кристина, в красивом темно-зеленом платье, отделанным золотыми кружевами, была взволнована:

– Она получила по заслугам, – без конца повторяла она, как будто пыталась убедить саму себя. – Ее голову насадят на кол у городских ворот, а тело закопают рядом. Йоргена Вальтера выслали из страны. Как они смели сказать, что мой чудесный супруг может позариться на такую дешевку? Господи, спаси ее душу, – быстро добавила она. – И как они смели утверждать, что мы строим козни против короля! Это были тяжелые времена, Джессика, и у меня совсем не остается времени для детей! Я рада, что вы сможете помочь мне с малышкой! Мой муж заперся у себя в кабинете! Он стал таким нервным!

Приезду Джессики радовался и еще один человек – Элла. Она решила отказаться от планов отравить Джессику, но теперь у нее был другой план – явиться к Джессике самой и сказать в лицо мерзавке все, что она о ней думает.

– Немесис! Это богиня отмщения ведет меня! – шептала Элла.

Но 13 июля все в доме Ульфельдтов перевернулось. Король Фредерик III тайно подписал обвинение против Корфитца Ульфельдта. В частности, обвинил его в превышении власти. И у него были серьезные на то основания и доказательства. 14 июля в доме Ульфельдтов царила паника. Все срочно паковали свои сундуки. Леонора Кристина отдавала приказания слугам, следила, чтобы детей тепло одели, носилась по всему дому – и везде успевала. От ее мужа было мало проку.

Джессика растерялась. Именно сегодня они должны были встречаться с Танкредом. Но как?

Семья со всеми слугами, в том числе и Джессикой, бежала из города, чтобы скрыться от преследований короля. У короля против Ульфельдта было более чем достаточно доказательств, но Корфитц предусмотрел подобный вариант, и в Нидерландах у него были надежные люди, к которым он мог обратиться за помощью. Но обо всем этом Джессика не знала. Ее просто потрясло известие об отъезде. Она смогла нацарапать несколько слов на клочке бумаги и бросилась на задний двор, где увидела одного из поставщиков мяса.

– Ради Бога! – задыхаясь, проговорила Джессика. – Через два часа пойдите в таверну у моря, что на углу нашей улице, и отдайте эту записку самому красивому мужчине, которого там увидите. Его зовут Танкред Паладин. Вот вам риксдалер за беспокойство. – Это были большие деньги, и купец лишь кивнул головой в знак согласия. – И никому ни слова! – прошептала на прощание Джессика.

Танкред уже некоторое время сидел в таверне «Олень», когда к нему подошел какой-то человек.

– Вы господин Танкред Паладин?

– Да.

– У меня есть для вас письмо от одной девушки.

– Спасибо.

Мужчина чего-то ждал. Танкред вынул из кармана риксдалер. Неплохо, подумал торговец. За день два риксдалера. Это плата горничной за целый год!

А Танкред тем временем читал:

«Дорогой друг!

Я должна уехать. Сегодня Ульфельдты направляются за границу. Не знаю почему, все это так неожиданно. Нас ждет корабль.

Прощай, любимый! И поскольку мы больше никогда не увидимся, я могу сказать тебе, что мне очень хотелось, чтобы ты меня поцеловал, хотя между нами ничего не было и быть не могло. Так что вины в этом моей нет.

Больше у меня нет времени.

Твоя Джессика».

Танкред ничего не слышал об опасности, угрожавшей Ульфельдту, иначе бы он давно уже постарался связаться со своей любимой. И сейчас он понял, что теряет Джессику.

Через некоторое время он уже скакал вдоль побережья на север, чтобы успеть настичь Ульфельдта и его свиту. Он уже побывал в городском доме Леоноры Кристины, но там ему сказали, что господа с детьми и слугами уехали два часа назад.

Он вскочил на коня и бросился в погоню.

В голове билась одна мысль: Джессика.

Господи, а если он опоздает? Если он опять ее потеряет?

Наконец он ворвался в гавань Хаммермеллена.

Увидел небольшой корабль, вокруг которого суетились люди, увидел спущенный на пристань трап…

Танкред спрыгнул на землю и бросился к кораблю. К счастью, он почти сразу же увидел Джессику – она спускалась по трапу за детской одеждой, лежавшей на одном из сундуков, громоздившихся на пристани.

– Джессика!

Она оглянулась и вспыхнула от счастья.

– Танкред! Ты сошел с ума! Они могут убить тебя! Спрячься!

– Давай спрячемся за этим свернутым канатом! – Они опустились на корточки, и он обнял ее. – Джессика! Ты не можешь уехать, не можешь! Ульфельдт бежит из страны! Я не могу его остановить, судя по всему, он сам не понимает, что творит! Но ты, любимая, не должна ехать с ним.

– Я не могу покинуть малышку!

– У нее есть родители, братья и сестры, слуги, наконец! А что будет со мной, если ты уедешь?! Я не могу без тебя жить! Останься!

– Танкред! Я так мечтала услышать эти слова!

– Я не имею права говорить об этом, но я не могу молчать… Но должен предупредить, что тебя ждет много неприятностей…

– Господи, мы преодолеем их вместе!

– Ты просто не понимаешь всю сложность…

– Мы все сможем преодолеть. Мне только надо забрать свои вещи, – сказала Джессика.

– Они на борту?

– Нет еще.

– Тогда поторапливайся.

Но когда Джессика направилась на поиски своего сундучка, она попалась на глаза Леоноре Кристине.

– Куда это ты собралась, Джессика? – строго вопросила она.

– Я остаюсь, – гордо ответила Джессика, хотя и дрожала от страха.

– Ты хочешь нас предать?

– Нет, я выхожу замуж за Танкреда Паладина.

Он не делал мне предложения, подумала Джессика, но решила об этом не говорить. Она была согласно быть просто его другом.

– А Элеонора София? Неужели ты бросишься ребенка ради глупого увлечения?

– Девочка меня скоро забудет, а вот я не могу жить без Танкреда. Прощайте! Поцелуйте за меня малышку!

Она побежала, хотя это и было довольно трудным делом из-за тяжелого сундучка.

– Остановите ее! – закричала Леонора Кристина, а с корабля раздался детский голос:

– Джессика!

– О Господи, – прошептала Джессика со слезами в голосе, когда ее подхватил Танкред, – ну почему я должна причинять боль этому несчастному ребенку!

– Вон они! И Паладин тоже здесь! Убейте их! Нет, лучше схватите! – визжала королевская дочь.

Но все слуги были на корабле, и Танкред с Джессикой успели добежать до конца пристани и вскочить на лошадь. Джессика устроилась впереди Танкреда.

Через некоторое время они были уже в безопасности.

– О Боже, благодарю тебя! – пробормотал Танкред. – Когда я думаю, что мог не успеть, то просто теряю голову!

– И я тоже, – отвечала ему Джессика. – Ты получил мое письмо?

– Да, благослови тебя Господь.

Некоторое время они ехали в полном молчании. Танкред крепко прижимал к себе Джессику, а она, в свой очередь, держала в руках сундучок, который ей очень мешал.

– Я слышал, что ты сказала Леоноре Кристине. Что ты выходишь за меня замуж. Это правда?

Она обмерла, а потом проговорила:

– Но разве я могу решить это? Насколько я знаю, ты никогда не делал мне предложения.

Танкред тоже помолчал, а потом сказал:

– Нет. Но это то, о чем я мечтаю. Если бы я только мог!

– Так что же ты собираешься со мной делать? Отослать обратно в Аскинге? Я была бы очень рада тебе помочь, но ты не позволяешь мне этого!

– Ну как же я могу тебе позволить это?!

– Может, речь идет о женщине? Может, у тебя есть ребенок? Это единственное, чего я боюсь! – сказала дрожащим голосом Джессика.

– О нет! Что ты обо мне думаешь? Ты единственная женщина в моей жизни! И ты прекрасно об этом знаешь!

– Откуда я могу это знать?

Он застонал:

– Но я люблю тебя!

Джессика решила на этот раз не сдаваться:

– Ты мне не доверяешь. Куда мы, например, сейчас направляемся?

– В Габриэлсхус. Хотя, конечно, не доедем до дома сегодня вечером. Мне нужно быть на службе до десяти вечера, но сейчас я не боюсь никакого наказания.

– Тогда… остановимся в той же таверне?

– Да, но не беспокойся, – ответил Танкред, крепче прижимая ее к себе. – Там не случится ничего порочащего тебя.

– Да, я знаю, – несколько разочарованно согласилась Джессика.

А на палубе корабле, бледная от ярости, стояла Стелла Хольценштерн. Она покидала Данию, покидала оставшуюся на родине Джессику. Стелла попыталась сойти на берег, когда поняла, что происходит, но трап уже подняли, и ей пришлось остаться на корабле. Что она будет делать в Нидерландах?

В таверну молодые люди приехали поздно ночью. Танкред спросил, не хочет ли она отдельную комнату, и Джессика с некоторым злорадством ответила:

– Но ты ведь обещал мне, что ничего порочащего меня не произойдет. Так что я предпочту быть все время с тобой, тем более что этого времени у нас не так много.

Тогда Танкред громко попросил дать комнату «для меня и моей жены». Джессика затрепетала от счастья. Ужин они заказали наверх.

После еды, когда хозяйка забрала посуду, Танкред запер дверь. Джессика стояла у окна, когда Танкред подошел к ней сзади и обнял ее.

– Дорогая! Что мы будем делать? Ты возьмешь меня в мужья с этим ужасным камнем на шее?

– Да, ведь я много раз говорила тебе об этом. Если я действительно что-то для тебя значу, я готова на многое.

– Но мы можем оказаться в нищете.

– Разве я боюсь нищеты?

Она погладила его по щеке. В ответ он страстно поцеловал ее в шею, чуть пониже изящного ушка.

– Господи, помоги мне, Джессика! Помоги!

– С удовольствием, – простонала она.

Танкред нашел губы Джессики и поцеловал ее с такой силой и отчаянием, как будто это был их последний поцелуй. В крови Джессики зажегся пожар, перед глаза все поплыло.

– Подожди… не торопись, – прошептал Танкред, отрываясь со вздохом от ее губ, – сначала ты должна выслушать мою историю…

– Я готова, – с сожалением отозвалась девушка.

– Нет! – Танкред выпустил ее из рук. – Я не могу говорить с тобой, когда мы так близко друг к другу.

– Ну, хорошо, – предложила Джессика. – давай ляжем, не раздеваясь, на кровать, и не будем касаться друг друга… Может, так нам удастся поговорить.

Они так и сделали и потушили свечу.

– Все так чертовски сложно, – начал Танкред.

– Да, я понимаю.

– Потому что речь не обо мне, а о другом человеке, которого я очень люблю. И даже тебе мне трудно его выдавать.

– Мне кажется, это самое лучшее, если мы собираемся жить вместе, – осторожно ответила Джессика.

– Да, я знаю, но от этого мне не легче.

Он повернулся к ней, и Джессика положила его голову себе на плечо, а Танкред обвил ее талию своей рукой.

– Все началось полтора года назад, когда ко мне в таверне подошел один человек и наговорил гадостей об одном из самых дорогих для меня людей. Сначала я решил, что он пьян или просто сошел с ума, но потом понял, что он знает, о чем говорит. Он сказал, что в качестве доказательства может показать мне письма. – К своему ужасу Джессика почувствовала, что Танкред плачет. – Этому мерзавцу были нужны деньги. В противном случае он угрожал показать всем письмо. И тогда разразился бы грандиозный скандал.

– А ты сам видел письмо?

– Только издалека, и понял, что почерк принадлежит тому человеку, о котором шла речь.

– Но ведь он мог тебя обманывать.

– Я говорил об этом тысячу раз. Но он угрожал мне скандалом. И обещал передать письмо маме. Но этого не должно было произойти!

– Так речь идет о твоем отце!

Танкред вздохнул:

– Да, и этот человек утверждает нечто такое, что никогда бы не пришло мне в голову, и сначала я просто расхохотался ему в лицо. Но потом я выяснил, что такие вещи действительно существуют.

Джессика затаила дыхание, но Танкред замолчал.

– А как зовут этого человека?

– Ханс Барт. Он сказал, что сидел многие годы в тюрьме, а мой отец вышел сухим из воды. И он решил отомстить ему. Через меня. – Танкред не чувствовал, что сжимает Джессику в своих объятиях с такой силой, что у нее на теле останутся синяки.

– Танкред, так что он сказал о твоем отце?

– Он… врет, я не могу!

– Ты должен. Ты знаешь, что я никому ничего не скажу! Я люблю тебя!

Танкред глубоко вздохнул:

– Он… утверждает, что был… любовником моего отца.

Джессика растерялась, она ждала всего, чего угодно, но это! Нет! Наконец ей удалось собраться с силами и прошептать:

– Сначала мне захотелось смеяться. Точно так же, как и тебе. Но ты говоришь серьезно, не так ли?

– Еще как!

– Но я не понимаю! Это же абсурд!

– Да, но такие вещи случаются, так говорят мои друзья-офицеры.

– Ты что, обсуждал это с ними?

– Нет. Просто слушал, что они говорят, и задавал вопросы.

– Нет! Это совершенно невозможно.

– Я так и думал, – вздохнул Танкред. – Мне вообще не стоило говорить об этом. Забудь все!

– Нет! Нет! Просто дай мне время…

Она долгое время молчала, пытаясь прийти в себя.

– Я все-таки не понимаю, – наконец медленно произнесла она. – Твой отец? Но ведь у него двое детей! И он боготворит твою маму!

– Да. И именно поэтому я думал, что этот человек лжет. Но я не знаю. И теперь ты понимаешь, что я не мог говорить об этом деле с родителями. Сказать такое об отце. Нет-нет! Я не могу говорить им такие вещи! Хотя и думал сделать это тысячи раз!

– Так ты все это время платил?

– Да. И теперь у меня ничего не осталось. Этот дьявол постоянно обещает мне отдать письмо в следующий раз! Я знаю, что никогда не получу его! Я пытался вызвать его на дуэль, но он только рассмеялся мне в лицо.

– А когда следующая встреча?

– Завтра вечером. И у меня совершенно нет денег. Если бы у меня хватило мужества убить его!

– О Господи! Нет! А сколько ты ему должен?

– Он всегда требует намного больше, чем у меня есть!

– Ты думаешь, десяти риксдалеров хватит? Больше у меня просто нету!

– Нет!

– Просто чтобы откупиться от него на этот раз! А потом что-нибудь придумаем!

– Ты шокирована?

– Думаю, полна решимости. Хотя… я несколько удивлена… И ничего не понимаю. Но ты доверился мне, и я должна тебе помочь. Так что я должна держать себя в руках. Но как же быть с твоим отцом? Нет, нет, Танкред, я не верю!

– Если бы это было правдой!

– Мы должно выкупить письмо!

– Только через его труп, в этом я уверен.

– А что, если оглушить его и забрать письмо?

– Он всегда старается устроить так, чтобы не оставаться со мной наедине.

– А как он выглядит?

– На вид ему под пятьдесят. Выглядит просто ужасно. Мешки под глазами. И совсем нет зубов. Но он пытается быть элегантным. Думаю, что в молодости он выглядел довольно привлекательно.

– И ты думаешь, что он мог дружить с твоим отцом? Нет, в это я не верю. Но я отлично понимаю твое положение. А где ты с ним встречаешься? Здесь, в этой таверне?

– Да. Он иногда тут ночует. В соседней с нашей комнате.

– Он был тут в тот вечер… И тогда ты с ним не договаривался о встрече?

– Нет.

– Тогда у него есть и другие жертвы!

– Может быть, – задумчиво ответил Танкред. – Иначе зачем ему сюда приезжать? Спасибо, Джессика, я возьму у тебя деньги. Мне стало теперь легче. Надеюсь, мы сможем найти выход из положения. Только бы нам заполучить письмо…

Джессика промолчала. Она уже нашла выход из положения, но не собиралась ставить об этом в известность Танкреда.

– Я чувствую себя отвратительно, потому что вынужден воспользоваться твоими деньгами. Но другого выхода нет. Мы должны откупиться от него на время. И я верну тебе деньги как только смогу. Если у меня когда-нибудь и был долг чести, так это сейчас.

– Я понимаю, что жизнь твоя была адом. И не только из-за подозрений, ты ведь думал, что твой отец изменял…

– Нет, нет, но самое ужасное, что я ничего не знаю наверняка. И я не могу поговорить с отцом. И тем более с мамой.

– Я понимаю.

Он закрыл глаза.

– Джессика, какое счастье, что я мог с тобой поговорить.

– Тогда, может быть, постараемся заснуть?

– Да. И не бойся меня. Я человек слова.

– Я знаю, – с грустью ответила она. Когда они улеглись, он сказал:

– Джессика… Теперь ты все знаешь… Ты согласна выйти за меня замуж?

– Если это предложение, то оно не кажется мне слишком серьезным.

Он рассмеялся.

– Дорогая, ты окажешь честь выйти за меня замуж?

– Да, Танкред, теперь я хочу этого еще больше, чем когда-либо.

– Спасибо!

Она подождала некоторое время, а потом спросила:

– Разве мы не скрепим наше решение поцелуем?

– Знаешь ли, Джессика, даже у рыцаря есть предел благородству!

Джессика улыбнулась и потянулась, как шаловливый котенок. Господи, благослови всех рыцарей, но иногда они несколько действуют на нервы!