"Неотразимый граф" - читать интересную книгу автора (Маккензи Салли)

Глава 20

Робби лежал с открытыми глазами, глядя на полог своей кровати. В голове стучало так, будто там скакала кавалькада всадников, а привкус во рту напоминал то, что оставляли на мостовой их лошади. Слишком много портвейна было выпито накануне.

Он закрыл глаза, отчего только быстрее понеслись всадники.

Зачем согласился идти с Лиззи к леди Беатрис? Подозревал ведь какой-то подвох. После женитьбы на каждом светском мероприятии ощущал направленный на себя лорнет старой ведьмы, внимательно изучавшей его.

Нужно было повернуть назад, едва переступил порог ее дома и понял, что других гостей не будет.

Робби никак не мог понять причину своей тревоги, в памяти зиял основательный провал.

Интересно, о чем говорили женщины, после того как встали из-за стола? Перед уходом леди Беа очень странно посмотрела на него. Взгляд ее был полон сарказма. Хотя он был настолько пьян, что не заметил бы ничего тоньше нацеленной в голову кувалды.

В памяти снова зашевелилось что-то тревожное. Робби не обратил внимания.

И Лиззи по пути домой все время бросала на него взгляды. Затуманенные алкоголем. Она тоже, видимо, выпила слишком много. Бедняжка. Ей, наверное, еще хуже, чем ему, сейчас. Робби надеялся, что ее не рвет с утра.

О чем они говорили с леди Беатрис?

Он улыбнулся. Олтон сказал...

Воспоминание, которое он до этого успешно подавлял, вдруг прояснилось со всей отчетливостью. Неужели он...

Робби перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.

Да.

Он рассказал Олтону о своем секрете.

Он был вдребезги пьян и проболтался об этом несчастье.

Что же теперь делать?

– Милорд?

– Отстань, Коллинз.

– Но...

– Коллинз, если хочешь и дальше у меня работать, уйди сейчас же.

– Но...

– Тотчас же.

– Очень хорошо. – Коллинз обиженно засопел. – У меня здесь бутылка для вас. Только что доставили от леди Беатрис. Куда поставить?

– На бюро.

Робби горько усмехнулся в подушку, услышав, как за Коллинзом затворилась дверь. Слава Богу, ушел. Ему было не вынести укоризненного взгляда Коллинза.

Он вообще не хотел, чтобы кто-то на него смотрел.

Сохранит ли Олтон их разговор в тайне? Он ведь должен знать, каким жестоким мог быть свет. Да, если в обществе прознают о его проблеме, это заденет и Лиззи. Леди Беа не может допустить этого.

Нет, Олтон ни за что не раскроет его секрет.

Разве что леди Беатрис. Черт побери! Но Олтон сказал, что она может помочь. Робби готов был пойти даже на крайнее унижение, только бы излечиться от своего недуга.

Это что? Стимулирующее средство? Нужно посмотреть.

На бюро стояла небольшая, ничем не примечательная бутылочка. Он взял ее в руки. Тяжелая, темно-синего стекла. Он вытащил пробку и понюхал. Бренди и что-то еще. Поднес к губам.

Нет. Посмотрел на дверь Лиззи и вставил на место пробку.

Вечером. А сейчас лучше спрятаться в кабинете, нужно набраться храбрости.

Он надеялся, что леди Беа действительно ведьма.

Лиззи посмотрела на свой гардероб. Посылка пришла днем. Она не вскрывала ее, но знала, что внутри. Та срамная ночная рубашка.

– Коллинз говорит, его сиятельство весь день скрывается в кабинете. – Бетти вносила последние штрихи в прическу Лиззи. – Не сомневаюсь, в обнимку с бутылкой бренди.

Лиззи прикусила губу. Что, если Робби не придет сегодня ночью в свою спальню? Вдруг он так напился, что не сможет двинуться из кабинета?

Не получится ли так, что, вырядившись в скандальную сорочку, она прождет в его кровати до утра, пока ее не обнаружит Коллинз?

У нее свело живот.

Побольше храбрости. Придется проявить решительность. Нужно бороться за то, чего хочешь. А она желала Робби.

Она пойдет на этот ужасный прием у лорда Палмерсона и будет улыбаться, в то время как светские дамы станут перешептываться, отметив отсутствие ее мужа. Потом она вернется домой и соблазнит этого самого мужа, чего бы ей это ни стоило.

– Вот и все, миледи. Готово. Очень плохо, что его глупое сиятельство не пойдет с вами.

– Я уверена, что у лорда Уэстбрука другие дела.

Бетти фыркнула.

– Не знаю, что это за дела такие. Этого болвана ждет красавица жена, а он...

– Бетти. – Лиззи строго посмотрела на служанку. – Спасибо тебе. Я вернусь не поздно.

– Какой смысл возвращаться рано, только чтобы разочароваться? – пробормотала Бетти вслед закрывавшей дверь Лиззи.

Она проигнорировала слова служанки. Если ее планы осуществятся сегодня ночью, то она больше не будет выходить одна. И ей не придется больше спать в одинокой постели.

Ей должен сопутствовать успех.

Лиззи начала спускаться по лестнице. В холле было шумно. Она расслышала голос мистера Бентли, а затем громкий злой голос другого человека. Джеймс? Она приподняла юбки и бегом спустилась вниз. Ее брат стоял в дверях холла и зло смотрел на дворецкого.

– Джеймс! – Что он здесь делает? Неужели что-то случилось с Сарой? – Что происходит?

– Лиззи.

Он улыбнулся и раскрыл объятия. Она бросилась к нему и крепко обняла. Затем отпрянула и вгляделась в его лицо.

– Как Сара? Надеюсь, ты привез только хорошие вести?

Его улыбка стала шире и превратилась в довольную ухмылку.

– С Сарой все хорошо. Она просила передать тебе, что успешно разрешилась еще одним твоим племянником.

– Это чудесно! Не дождусь, когда смогу увидеть его.

Джеймс хмуро посмотрел на нее:

– Тебе не придется ждать. Я заберу тебя домой, как только отколочу до полусмерти своего бывшего друга. Где твой бесценный муж?

– Джеймс, ты шокируешь дворецкого Робби.

Джеймс зло посмотрел на мистера Бентли.

– А меня это не волнует.

Лиззи схватила его под руку и потащила к входной двери.

– Поехали со мной на прием к Палмерсонам? Поговорим в карете.

Джеймс уперся:

– Нам незачем разговаривать. Ты сейчас же упакуешь вещи и отправишься со мной домой.

– Назад в Олвард? Ты уезжаешь сегодня вечером?

– Не сегодня. Завтра утром.

Она улыбнулась изо всех сил старавшемуся сохранять невозмутимость мистеру Бентли.

– Скажите лорду Уэстбруку, что я уехала с герцогом, ладно? Я вернусь не очень поздно.

– Ты не будешь ни поздно, ни рано. Ты вообще не возвратишься сюда, – сердито заявил Джеймс. – Иди собери вещи.

– Мы обсудим это в карете.

– Отлично. – Джеймс кивнул. – Моя карета ждет у дверей.

– О нет, ваша светлость. Не хочу рисковать быть похищенной. Мы поедем в экипаже Уэстбрука.

– Лиззи...

Он вытолкала Джеймса за дверь.

– Джеймс, можешь ты понять своей тупой головой, что я не уйду от Робби?

– Не покинешь Робби? Если хотя бы половина дошедших до меня слухов верна, ты ничем не обязана этому козлу.

– Все слухи – неправда. – Лиззи оперлась на руку Томаса, чтобы сесть в карету Уэстбрука. – Я убеждена, что за всей этой болтовней стоят лорд Эндрю и леди Фелисити.

– А, лорд Эндрю. – Голос Джеймса еще больше посуровел. – Хотелось бы добраться до этого мерзавца.

Глаза Джеймса были так же холодны, как и его голос. Лорду Эндрю лучше было не попадаться на глаза герцога Олварда.

– Расскажи о Саре и ребенке. Как ты его назвал?

– Дэвид Рандолф. Такой славный карапуз. Он... – Джеймс запнулся. – О нет. Не уводи меня от разговора. Ты расскажешь все, что произошло во время того проклятого загородного приема у Тинуэя.

– Не дождешься.

Джеймс свирепо взглянул на нее:

– Расскажешь. Никогда не отпустил бы тебя в Лондон с леди Беатрис в качестве наставницы...

– Прекрати. Все хорошо.

– Похоже, ты несчастлива в браке. Это было видно по твоим глазам, когда ты спускалась по лестнице.

У нее к горлу подкатил комок. Она с трудом сглотнула его.

– Мы сможем поговорить об этом позже.

– Лиззи...

– Потом, Джеймс. Скажи лучше, как Уилл отнесся к появлению младшего брата?

Джеймс недовольно поджал губы. Она думала, что он вообще не ответит, но он наконец вздохнул.

– Очень хорошо. Ладно, мы не будем обсуждать тот злосчастный прием сейчас, но позже я хочу услышать от тебя все, что там произошло.

Лиззи решила лишний раз не злить его и не напоминать, что она уже замужняя женщина. Она ласково улыбнулась ему:

– Так как там насчет Уилла... и Сары, и крошки Дэвида Рандолфа?.. Роды были легкими на этот раз?

– По-моему, да, но было бы лучше, если бы дети появлялись на свет другим способом, без всей этой нервотрепки.

Голос Джеймса сразу потеплел, и весь оставшийся путь до дома Палмерсонов он с удовольствием рассказывал о своей семье.

– Леди Беатрис, мой брат только что приехал.

– Добрый вечер, ваша светлость. – Леди Беатрис улыбнулась Джеймсу, а потом как-то странно ухмыльнулась, глядя на Лиззи.

– Добрый вечер, леди Беатрис. – Джеймс произнес это довольно холодно, но уж то хорошо, что проявил хоть какую-то вежливость. Он повернулся поздороваться с Мэг.

– Привезли отличные новости, ваша светлость? – спросила Мэг. – Как себя чувствует герцогиня?

Джеймс наконец-то улыбнулся:

– Очень хорошо. Произвела на свет второго сына.

– Поздравляем! – Леди Беатрис взяла бокал шампанского с подноса у проходившего мимо лакея и вручила его Джеймсу. – За это нельзя не выпить.

Мэг наклонилась к Лиззи и шепнула ей на ухо:

– Не верится, что твой брат приехал в Лондон только для того, чтобы сообщить тебе приятные новости.

– Конечно, нет. До него дошли глупые слухи, и он хочет, чтобы я рассказала о нашем пребывании в доме Тинуэя.

Мэг показала головой в сторону группы рассаженных по кадкам пальм.

– Фелисити занята распространением очередных небылиц.

– Понятно. – Лиззи решительно сдвинула брови. С нее достаточно, более чем достаточно. – Извинишь меня?

– Конечно. Моя помощь нужна?

– Нет. Сама справлюсь.

Она пересекла комнату и остановилась за пальмами. Фелисити и леди Розалин Мэннерли сидели рядом, близко склонившись друг к другу.

– Я на две недели уезжаю в деревню, – сказала леди Розалин, – и мне будет не хватать всех этих пикантных подробностей. Значит, Хартфорд протянул ноги во время поездки в загородный дом Тинуэя?

– Да, но это далеко не самое интересное, что там произошло.

Леди Розалин засмеялась:

– Да, действительно. История о том, что ему пришел конец, когда он был на герцогине, очень забавна. Не менее возбуждающим является и новый слух, будто Тинуэй часто навещает дом Хартфорда. Все идет к тому, что он сделает герцогине предложение, как только закончится ее траур.

– Уверена, что так и будет. – В голосе Фелисити послышалось раздражение. – А вы слышали о новоиспеченной леди Уэстбрук?

– О да, – сказала леди Розалин. – Леди Элизабет – образец респектабельности – была голой, причем в обществе не одного, а сразу двух мужчин. Просто захватывающе.

Женщины захихикали. Фелисити понизила голос:

– Уэстбрук несчастлив в браке.

– Несчастлив?

– Конечно. Разве вы не заметили? Они редко выходят вместе, а когда и делают это, граф не выглядит влюбленным в новобрачную.

До слуха Лиззи донесся удивленный шепот леди Розалин:

– Я слышала, что она не очень охотно раздвигает для него ноги.

Лиззи закрыла глаза от злости и унижения.

– Я не сомневаюсь, что есть много других дам, с охотой утешающих его, – сказала Фелисити.

– Значит, он ходит к другим женщинам?

– Это то, что я слышала. – Фелисити хихикнула. – К очень многим.

Нет, это уж слишком. Лиззи вышла из-за пальм.

– Добрый вечер, леди Фелисити.

– Ах!

– Иледи Розалин. Как... интересно видеть вас.

– Леди Уэстбрук. – Леди Розалин одарила ее притворной улыбкой. – Как вам нравится замужняя жизнь?

– Превосходно. – Лиззи восстановила в памяти образ голого Робби в ее комнате в Лендал-Парке. Это должно было придать ее голосу должную страстность.

– А лорд Уэстбрук присутствует здесь сегодня? – Леди Фелисити бросила многозначительный взгляд на леди Розалин.

– Нет. Он дома. – Лиззи медленно потупила глаза. – Ждет меня.

– Понятно. – Леди Розалин переглянулась с леди Фелисити. – Стало быть, слухи о том, что Уэстбрук разочарован в женитьбе, сильно преувеличены?

Лиззи заставила себя рассмеяться.

– Боже, конечно. Хотя мне и не пристало говорить о подобных вещах, особенно с такими старыми де... я имела в виду, с незамужними дамами.

Обе женщины ошалело воззрились на нее. Леди Розалин выдавила жалкую улыбку.

– Прошу меня извинить, я пообещала лорду Фрамли переговорить с ним. – Она кивнула и так быстро удалилась, что уже через секунду только закачавшиеся пальмовые листья указывали на ее след.

Лиззи повернулась к леди Фелисити:

– В последнее время кто-то распространяет в свете очень странные слухи насчет моего замужества и поведения моего мужа.

– Правда? Сочувствую вам. – Фелисити едва заметно улыбнулась. – Вы не должны удивляться. Когда женятся так скоропалительно и при таких... необычных обстоятельствах... – Фелисити пожала плечами. – Что ж, пересуды просто неизбежны, вы не находите?

– Не нахожу. Я думаю, кто-то очень старается распускать эти небылицы. – Лиззи наклонилась и продолжила спокойно и отчетливо: – Как графине Уэстбрук, мне было бы крайне неприятно думать, что кое-кто так низко пал, что стремится разрушить мой брак.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Хорошо. Можете пересказать это лорду Эндрю.

Фелисити кинула взгляд в сторону сада.

– Лорду Эндрю? Его даже нет в Лондоне.

– Счастлива слышать это. А теперь прошу извинить меня. По-моему, я провела здесь достаточно времени. Компания уж больно скучная, не находите? – Лиззи насмешливо улыбнулась. По-видимому, ее выпад удался, поскольку взгляд Фелисити метал молнии.

На пути к выходу Лиззи остановилась возле Джеймса.

– У меня разболелась голова. Я поеду домой.

– Хорошо. Я тоже не собираюсь оставаться. Отвезу тебя в наш лондонский дом.

– Нет, Джеймс. Я возвращаюсь домой, к своему мужу. Можешь заехать завтра утром.

– Лиззи...

Она положила руку на его плечо:

– Джеймс, ты прав. Я несчастлива... сейчас. Но я буду по-настоящему несчастной, если так уйду от Робби. Я должна попытаться спасти наш брак.

– Это дело Уэстбрука.

– Это наше с ним общее дело. Я должна поговорить с Робби. – Она улыбнулась и стиснула его плечо: – Но спасибо, что так заботишься обо мне.

– Увидимся утром.

Лиззи кивнула. Она шагнула к выходу и остановилась.

– Если чувствуешь себя не у дел... если тебе хочется сильно стукнуть по чему-нибудь... по-моему, если ты поспешишь, то застанешь лорда Эндрю в саду Палмерсонов.

У Джеймса засияли глаза.

– Правда? Превосходно!