"Тысяча орков" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

13 А Я ГОВОРЮ — УБИРАЙСЯ!

Еле заметным движением головы Торгар уклонился от встречи с тяжелым кулаком, что пронесся мимо. Не теряя времени, дворф развернулся и впился зубами в запястье нападавшего. Противник, такой же дворф, лихорадочно размахивал покусанной рукой и что есть сил молотил второй, но стойкий Торгар терпел побои и сильней вгрызался в плоть, приблизившись к противнику, чтобы уменьшить силу замаха.

Пихаясь, толкаясь и лягаясь короткими ногами, Торгар загнал противника на стол. И стол, и стул, что стоял под ним, развалились на куски, повсюду летали обломки мебели.

Кроме этих двоих, в таверне дрались и другие дворфы. Кулаки и бутылки так и мелькали, лбы стучали о лбы, и немало столов и стульев разбилось о головы противников.

Потасовке не было видно ни конца ни края, и бедняга трактирщик Тойво Пенодув обреченно прислонился к стене, скрестив на груди мускулистые руки. Выражение его лица становилось то заинтересованным, то отстраненным, за поврежденное имущество он не беспокоился, ибо знал: передравшись, дворфы незамедлительно возместят ущерб.

Так уж было принято в тавернах.

Один за другим драчуны покидали кабак — как правило, вылетая через давно разбитые окна ногами или головой вперед.

Усмешка Тойво перешла в широкую улыбку, когда толпа поредела и он разглядел, что тот, кто затеял потасовку, Торгар Молотобоец, по-прежнему находился в самой гуще свалки. С самого начала Тойво был уверен в подобном исходе. Стойкий Торгар редко пропускал кабацкую потасовку с превосходящими силами, но он ни разу не проигрывал, если только сражался бок о бок с Язвием.

Хотя вспыльчивый старина Язвий и уступал иным в скорости кулачных ударов, однако он знал, как вести бой и как одурачить врагов. Тойво увидел, как на Язвия несется какой-то дворф, занеся для удара зажатую в руке бутылку.

Язвий указал пальцем на нападавшего, лицо его приняло недоверчивую мину, и противник остановился. Затем Язвий указал пальцем на занесенную бутылку и на остатки пива в ней.

Знаками Язвий посоветовал дворфу прерваться и допить пиво. Когда тот последовал его совету, Язвий достал полную бутыль, примерился, точно собираясь отпить из нее, и со всей силы разбил бутылку о лицо нападавшего, ударом уложив дворфа навзничь.

— Ну что ж, вышвырните всех! — прокричал Язвию, Торгару и паре других дворфов Тойво, когда потасовка наконец завершилась.

Четверка победителей перемещалась от одного наполовину обеспамятовавшего дворфа к другому, бесцеремонно вышвыривая пострадавших через развороченную дверь.

Едва дворфы направились к выходу, как Тойво знаками подозвал их к прилавку, где уже стояла выпивка на четверых.

— Награда за потеху? — спросил Торгар, еле шевеля распухшими губами.

— Вы заплатили за выпивку, да и за остальное тоже, и притом с лихвой, — заверил Торгара Тойво. — Ты что же, болван, собираешься начать беспорядки по всему городу?

— Я не начинал никаких беспорядков. Я просто присоединился к беспорядку, который увидел!

— Ха! — фыркнул кабатчик, сметая со стойки груду разбитого стекла. — А как ты думал, какой прием окажут Бренору в Мирабаре? Мифрил Халл погубит наше дело!

— Потому что они нас превосходят! — выкрикнул Торгар, но тут же замолчал и прижал ладонь к горящим от побоев губам. — Они изготавливают лучшие дошпехи и лучшее оружие, — произнес дворф, на сей раз с большим самообладанием и не без шепелявости. — Мы сможем их превжойти, ешли штанем проижводить лушшие товары или ешли отыщем новых покупачелей. Мы шможем их превжойти, ешли…

— Согласен, я не спорю с тобой, — перебил Тойво, — но ты на весь город орал о своей печали. Проклятый глупец, неужели ты надеялся на что-то иное? Ты что же, собираешься поднять против маркграфа и совета всех дворфов? Ты хочешь начать в Мирабаре войну?

— Конечно же нет.

— Тогда заткни свой глупый рот! — бранил знакомого Тойво. — Сегодня вечером ты вломился в таверну и принялся выплескивать свой гнев. Проклятый глупец! Ты же знаешь, что у половины местных дворфов кубышки пустеют на глазах и что причина тому — обретение Мифрил Халла. Разве тебе не ясно, что тебя здесь не поймут?

Торгар сердито помахал рукой и склонился над напитком, буквально закрываясь от острого глаза Тойво.

— Он прав, — произнес Язвий за спиной у Торгара и тотчас же получил от приятеля ненавидящий взгляд.

— Я не устал драться, — поспешно вставил Язвий, — просто этим вечером мы перевели попусту немало хорошего пива, а это неправильно.

— Они ражожлили меня — вот и все, — заявил Торгар, его голос прозвучал неожиданно расстроено и виновато. — Бренор не враг, и было бы глупоштью выштавлять его неприятелем вмешто того, чтобы пытаться превжойти парней из Мифрил Халла в чештной торговле.

— Да тебе никогда не были по нраву те, кто поглавней, а теперь еще и маркграф вместе с четырьмя болванами, что следуют за ним по пятам, изображают из себя великих бойцов, — с пониманием добавил Тойво. — Разве я не прав?

— Будь Мифрил Халл человечешким городом, неужели маркграф шо швоими парнями сшремилща бы во что бы то ни штало их победить?

— Думаю, да, — ни мгновения не колеблясь, ответил Тойво. — Просто я думаю, что тогда Торгар Молотобоец не стал бы так переживать.

Торгар согнулся над стойкой бара, положив руки на голову. Приходилось признать, что в сказанном была доля истины. В глубине души он считал Бренора и парней из Мифрил Халла братьями по крови. Все они были родом из клана Делзун, истоки которого брали начало в такой древности, что не хватило бы памяти и у старейшин дворфов. Торгару были неприятны мысли о том, что столь важные узы могли разрушить мелочные споры и торговля.

К тому же, вспоминая о вечере, проведенном с гостями из Мифрил Халла, Торгару приходилось признать, что ему понравились новые знакомые.

— Ну что ж, надеюсь, что ты перестанешь орать о своем мнении на всех перекрестках, так что мы сможем прекратить драки, — велеречиво произнес Язвий. Он дружески пихнул Торгара локтем и подмигнул смутьяну, когда тот поднял голову. — Или по крайней мере немного сбавим скорость. Я уже не молод. Утром будет сильно болеть!

Тойво похлопал Торгара по плечу и отправился наводить порядок.

Всю ночь Торгар провел, лежа головой на кабацкой стойке. Он думал.

К немалому удивлению Торгара, размышлял он о том, что, возможно, пора покидать Мирабар.

— Надеюсь, сегодня вечером эльф не нагонит орков и не перебьет их всех, — ворчал Бренор. — А не то всю забаву испортит.

Пристально, с любопытством посмотрел на короля Дагнаббит, тщетно пытаясь прочесть то, что было у правителя на уме. В конце концов, всего-то и нашли следов, что от пары несчастных орков, коим посчастливилось удрать с поля боя. За последние несколько дней ничего особенного не происходило — все те же погони за небольшими группками, зачастую — не больше, чем один-два орка, то по одной, то по другой горной тропе. Бренор жаловался, что Дзирт, Кэтти-бри, Вульфгар и Реджис чаще всего настигали несчастных созданий первыми и уничтожали их еще до прихода основного отряда.

— Не так уж и много осталось беглецов, — заметил Дагнаббит.

— Ба! — раздосадовано фыркнул король дворфов и поставил опустевшую миску с похлебкой на траву. — Удрало более полусотни, а мы и дюжины не поймали!

— Но каждый день уцелевшие прячутся в глубоких норах, а мы не способны преследовать их так глубоко.

— А почему бы и нет?

Ответ на такой простой вопрос, конечно же, был ясен с самого начала, ибо Бренор задал его с неистовым пламенем ярости во взоре, которое не могло скрыться от постороннего наблюдателя.

— А почему мы здесь, о мой король? — вкрадчиво спросил Дагнаббит. — Ваш друг из народа темных эльфов и его небольшой отряд в состоянии проделать всю оставшуюся работу, и вам это тоже известно.

— Мы должны добраться до Низин и предупредить их, наравне с прочими поселениями!

— И с этим превосходно справится Дзирт, справится намного быстрее и без нашего вмешательства.

— Нет, если проклятый эльф попытается предупредить местных жителей, то они только прогонят его.

Дагнаббит покачал головой:

— Дзирта До'Урдена знает большинство местных жителей, а если и нет — он пошлет Кэтти-бри, Вульфгара или малыша, чтобы предупредить людей. Неизвестно, остались ли еще вооруженные отряды орков, хотя более половины скрылось. Вы знаете, что они скрылись, разбежались по норам и нескоро смогут угрожать кому бы то ни было.

— Ты напрасно думаешь, что здесь был только один отряд, — не соглашался Бренор.

— Если имелись остальные, то вам тем более следует вернуться в Мифрил Халл, — настаивал Дагнаббит, — и вам это отлично известно. Так отчего вы здесь, о мой король? Какова причина, что удерживает вас?

Бренор расположился поудобнее на поваленном бревне и смерил Дагнаббита серьезным, решительным взглядом.

— А ты сам предпочел бы остаться здесь, где прячутся орки, которых можно порубать, с ветром в бороде да секирой в руках, или же вернуться в Мифрил Халл, беседовать с милыми посланницами Серебристой Луны или Сундарбара, спорить с каким-нибудь мирабарским купцом о торговых правах? Что предпочел бы ты, Дагнаббит?

Его собеседник сглотнул тяжелый ком в горле в ответ на прямой и неожиданный вопрос. Разумеется, следовало ответить благоразумно, но такой ответ — об этом знали и Бренор, и Дагнаббит — неминуемо оказался бы ложью.

— Я остался бы возле своего короля, потому что именно так мне следует поступить, — начал было изворачиваться юный дворф, но Бренор не желал выслушивать уловки:

— Я спрашивал тебя, что бы ты предпочел. Что бы ты выбрал? Разве тебе ничего не нравится?

— Мой долг…

— Я не спрашивал тебя, в чем состоит твой долг! — оборвал его Бренор взмахом руки. — Когда захочешь поговорить со мной честно, то можешь возвращаться, — рассердился правитель. — А пока принеси-ка мне другую миску, с похлебкой погорячее, потому что эта потрескалась. Делай что велено, ты, проклятое чучело!

Бренор поднял пустую миску и протянул ее Дагнаббиту. Немного поколебавшись, молодой дворф принял посуду, но поднялся он не сразу.

— Я предпочел бы остаться здесь, — ответил Дагнаббит. — И я предпочел бы каждый день затевать битву с орками.

Сквозь пышущую огнем рыжую бороду Бренора проглядывала улыбка.

— Тогда почему ты задаешь мне такие вопросы? — удивился он. — Разве ты думаешь, что я слеплен из другого теста, чем ты? Если я король, то это не значит, что я отличаюсь от любого другого из Клана Боевого Топора!

— Вас пугает возвращение домой, — осмелился заметить Дагнаббит. — Вы считаете, что на этом ваш путь завершится.

Бренор откинулся назад и пожал плечами, но вдруг заметил, как в стороне из кустов за ним следит пара сиреневых глаз.

— И я по-прежнему думаю, что не помешало бы еще похлебки, — откликнулся король.

С мгновение Дагнаббит рассматривал его, кивая и прикусив губу.

— Надеюсь, что наш проклятый эльф не перебьет их всех сегодня вечером, — с усмешкой произнес королевский телохранитель и удалился.

Едва он скрылся из виду, как из кустов появился Дзирт До'Урден и уселся рядом с Бренором.

— Всех убили? — поинтересовался король.

— Кэтти-бри стреляет метко, — ответил дроу.

— Ну, так найдите еще орков.

— Орки всегда найдутся, — заметил дроу. — Можно потратить целую жизнь на то, чтобы выслеживать орков в этих горах. — Темный эльф проницательно рассматривал Бренора, пока дворф не ответил ему таким же прямым взглядом.

— Сперва Дагнаббит, а теперь еще и ты? — с укоризной спросил Бренор. — И что ты хотел бы услышать от меня, эльф?

— То, что у тебя на сердце, ничего больше. Когда мы только отправились в путь, то ты шествовал гордо, предвкушая приключения, твой шаг был быстр и стремителен. Тогда ты видел перед собой Гоунтлгрюм, или по меньшей мере предчувствовал величайшее изо всех приключений.

— Я до сих пор предчувствую его.

— Нет, — заметил Дзирт. — То, с чем мы встретились на Пути Падения, показало тебе, с какими препятствиями вскоре предстоит нам столкнуться. Тебе известно: стоит вернуться в Мирабар, и вновь покинуть столицу окажется непросто. Тебе известно, что тебя попытаются удержать.

— Эльф, ты догадываешься кто? — поинтересовался Бренор, нетерпеливо размахивая рукой. — Или, быть может, ты воображаешь, что тебе известно больше всех?

— Не догадываюсь, но у меня есть некоторые наблюдения, — ответил Дзирт. — Шаг за шагом все трудней дается путь Бренору Боевому Топору, едва он покинул Долину Ледяного Ветра, и так — всякий раз, за исключением случаев, когда мы на время сворачиваем с основного пути — как, например, для остановки в Мирабаре или погони в горах.

Бренор нагнулся и взял пустую миску Дагнаббита. Венценосный дворф тряхнул посуду, окунул ее в почти пустой котел с похлебкой, вытащил и облизал бульон с коротких толстых пальцев.

— Конечно, ведь в Мифрил Халле похлебку мне станут подавать в красивой посуде, на изящных подносах, с прекрасными салфетками.

— А салфетки ты никогда не любил.

Бренор пожал плечами, и Дзирт понял по выражению лица короля, что тот понял намек.

— Так назначь на свое место управляющего, сразу же по возвращении, — предложил дроу. — Стань странствующим королем, что несет в чужие страны величие своего народа, стань королем, ищущим потерянное королевство, еще более великое и древнее. Мифрил Халл сможет управлять собой сам. Если бы ты так не считал, то ни за что бы не отправился даже в Долину Ледяного Ветра.

— Не так-то это легко.

— Ты — король, и тебе решать, в чем состоят королевские обязанности. Долг короля ляжет на твои плечи тяжким бременем, и это пугает тебя, но так случится, только если ты позволишь королевским обязанностям лечь бременем на твои плечи. В конце концов, лишь Бренору Боевому Топору дано решать, как сложится судьба Бренора Боевого Топора.

— Эльф, я считаю, что ты упрощаешь положение, — ответил дворф, — но не могу сказать, будто ты ошибаешься.

С этими словами король вздохнул и сделал большой глоток горячей похлебки.

— Известно ли тебе, чего ты хочешь? Или ты всего лишь немного растерян, мой друг? — поинтересовался Дзирт.

— Помнишь ли ты, как мы впервые отправились на поиски Мифрил Халла? — спросил Бренор. — Помнишь, как я обхитрил тебя, притворившись, что лежу при смерти?

Дзирт хохотнул: воспоминания о том случае никогда не изгладятся из его памяти. Возглавив народ Десяти Городов, они только что одержали победу над приспешниками Акара Кесселя, владельца хрустального осколка. Дзирта доставили к Бренору, и казалось, что дворф лежит при смерти — но то было подстроено лишь затем, чтобы хитростью вырвать у дроу обещание помочь дворфам в поисках Мифрил Халла.

— Меня не нужно убеждать лишний раз, — заметил Дзирт.

— Видишь ли, когда мы нашли древний город, то у меня появилось две мысли, — заметил Бренор. — Как же стучало мое сердце! Вновь увидеть дом… отомстить за предков. Говорю тебе, эльф, в целой жизни не знал приключения лучше, когда загнал дракона в самую темноту, хотя тогда мне казалось, что это приключение — последнее во всей моей жизни!

Дзирт кивнул: теперь он знал, что ему скажут.

— А о чем еще ты думал, когда мы отыскали Мифрил Халл? — поспешно спросил дроу, ибо знал: Бренору необходимо сообщить о своих чувствах в полный голос, признаться в них открыто.

— Ну и перепугался же я, скажу тебе! Но было и другое чувство… — Дворф потряс головой и вновь вздохнул. — Когда мы отвоевали южные земли и мой клан вновь обрел свой дом, в мое сердце проникла крупица печали.

— Оттого, что ты понял: главное — приключение, главное — путь, а не цель, к которой идешь?

— Тебе это тоже знакомо! — оживился Бренор.

— А как ты думаешь, отчего я и Кэтти-бри так быстро покинули Мифрил Халл вскоре после войны с дроу? Боюсь, что все наши характеры сходны, и это-то, видимо, нас и доконает.

— Но куда же нам идти, а, эльф?

Дзирт рассмеялся, к его смеху тотчас же присоединился Бренор, и темному эльфу показалось, что тяжкий груз свалился с плеч дворфа. Но внезапно Бренор прекратил смех, и лицо его омрачилось:

— А как же моя девочка? Что если ее убьют в дороге? Разве ты не станешь упрекать себя в ее гибели до скончания века?

— Я часто об этом думал, — признался Дзирт.

— Ты видел, что произошло с Вульфгаром, — сказал Бренор. — Он забыл, кто он есть, все время только и делал, что ходил за ней следом.

— В этом-то и была ошибка.

— Так ты говоришь, что тебе наплевать? Дзирт громко рассмеялся.

— Не следует говорить за меня то, о чем я не думал, — возразил он. — Конечно же, она мне небезразлична, но скажи мне, Бренор Боевой Топор, есть ли в целом мире кто-нибудь, кто любит Кэтти-бри или Вульфгара сильнее, чем ты? И разве ты запрешь их в Мифрил Халле, чтобы они остались в безопасности? Конечно же, ты не сделаешь этого, — продолжал Дзирт. — Ты доверяешь ей и уважаешь ее свободу. Ты позволяешь ей сражаться, ты видел ее раны, как случилось совсем недавно. Спроси меня — и я отвечу: по-моему, не вполне отеческое отношение.

— Кто тебя спрашивал?

— Ну, если бы ты меня спросил…

— Если бы я тебя спросил, а ты мне так ответил, то я пнул бы тебя прямо в твое тощее эльфиное лицо!

— Если бы ты спросил, а я тебе ответил, то ты пнул бы воздух. А после ты удивился бы, отчего на твою толстую голову из ниоткуда сыплется сотня ударов.

Бренор поперхнулся, бросил на землю пустую миску, стянул с себя шлем об одном роге и заскреб макушку:

— Ба! Чтобы пробить мой толстый череп, тебе, эльф, пришлось бы нанести не одну сотню ударов!

Дзирт улыбнулся и не стал спорить.

Вернувшийся Дагнаббит застал короля в превосходном расположении духа. Молодой дворф взглянул на Дзирта, но дроу лишь кивнул и улыбнулся во весь рот.

— Если мы намерены добраться до Низин за два дня, то нам следует отправляться в путь, — заметил Дагнаббит. — Хватит гоняться за орками, ведь их отряд уже разбит.

— Больше гоняться не за кем, — сообщил Дзирт. Дагнаббит кивнул, не высказав ни удивления, ни

разочарования.

— Так значит, вы торопите меня домой, — заметил Бренор, покачав головой; капли бульона так и летели с длинной бороды, которую король обтер ладонью.

— Мы также сможем воспользоваться Низинами как укреплением перед боем, — предложил Дагнаббит. — Соединим войска с отрядами Пуэнта и его ребят из обоих лагерей перед Мифрил Халлом, проведем все лето в горах близ Низин. Думаю, ребятам это подойдет.

К улыбке на лице Бренора добавилось изумление.

— Мне нравится ход твоих мыслей! — воскликнул Бренор, принимаясь за третью порцию бульона. — Необходимо убедиться, что Пузану не придется слишком много идти, если он присоединится к нам, — посоветовал Бренор в перерыве между несколькими глотками. — Не нужно позволять ему вновь располнеть, если он отправится вместе с нами по горам, разве я не прав?

Дзирт вновь устроился поудобней, вполне довольный своим другом-дворфом. Одно дело — знать, что у тебя на душе, и совсем другое — примириться с этим.

Иногда намного сложнее позволить себе следовать внутреннему голосу…

Торгар расхаживал на своем посту у северной стены Мирабара, слегка прихрамывая из-за колена, распухшего после сумятицы прошлой ночи. В тот день дул сильный ветер, засыпая дворфа песком, однако тепло вынудило Торгара снять тяжелый панцирь.

Он ощущал взгляды, преимущественно хмурые, направленные на него другими часовыми. Последствия встречи с Бренором множились, точно круги по воде, немало споров возникло в городе, немало кулаков пустили в ход. Торгар устал. Он хотел просто остаться наедине с работой, молча, без ссор, прогуливаться по стене…

Но завидев приближение упитанного дворфа в ярких одеждах, военачальник понял, что его желаниям не суждено осуществиться.

— Торгар Молотобоец! — позвал его советник Аграфан Тяжелый Молот.

Советник подошел к основанию лестницы, что вела на городскую стену, задрал полы длинного одеяния и начал забираться наверх.

Торгар шел в том же направлении — подальше от советника, поглядывая через стену и изображая полнейшую безучастность, но когда Аграфан вновь позвал его, на сей раз громче, Торгар понял, что замешкавшись, наживет лишь дополнительные неприятности.

Воин остановился и оперся сильными, в синяках, руками о стену, вглядываясь в раскинувшиеся перед ним пустынные земли.

Аграфан подошел из-за спины и встал рядом, точно так же опершись на стену.

— Снова пришлось драться ночью, — произнес советник.

— Кто кулаками стучит, тот кулак и получит, — ответил Торгар.

— И со сколькими пришлось драться?

— А скольким не хватало хорошей взбучки? Торгар взглянул на советника и понял, что того отнюдь не удивил ответ.

— Твои поступки вносят в Мирабар раскол. Разве этого ты добиваешься?

— Я ничего не добиваюсь, — честно ответил Торгар и повернулся к Аграфану, прищурив глаза. — Если я говорю о том, что у меня на душе, и это привело к беде, то значит, беда была еще до того, как я об этом заговорил!

Аграфан оперся о стену поудобнее и, судя по всему, успокоился, поскольку спорить не стал.

— Многие из нас ломали головы над сложностями, связанными с Мифрил Халлом. Ты знаешь об этом. Мы все хотели бы, чтобы наши сильнейшие соперники в торговле не были бы дворфами, но они — дворфы! Так уж получилось, и тебе это известно, и ты тычешь это под нос каждому и ломаешь носы.

— Мы виноваты в соперничестве и ссорах не меньше, чем дворфы из Клана Боевого Топора, — заметил Торгар. — Возможно, сотрудничество принесет выгоду обоим городам, но как это выяснить, если не пытаться?

— Твои слова не лишены смысла, — согласился советник. — Об этом говорилось, это уже обсуждалось в Совете Сверкающих Камней.

— В котором большинство советников — не дворфы, — заметил Торгар, отчего Аграфан смерил его холодным взором:

— Дворфы имеют своих представителей, и их мысли доносятся до Совета.

По взгляду и ледяному тону гордого советника с долгим послужным списком Торгар догадался, что задел Аграфана за живое. Мгновение Торгар даже раздумывал, не забрать ли назад свои грубые слова, или по крайней мере сделать исключение для собеседника, но он не сделал этого. Казалось, им овладел некий внутренний голос, что не зависел более от рассудка хозяина.

— Ты дал клятву, вступая в Алебарду Мирабара, — напомнил Аграфан. — Помнишь ли ты о ней, Торгар Молотобоец?

Теперь настал черед Торгара смерить собеседника ледяным взором.

— Клятву служить маркграфу Мирабарскому, а не королю Мифрил Халла. Подумай об этом.

Советник похлопал Торгара по плечу, как в последнее время поступали многие, и оставил его в одиночестве.

Торгар вспомнил слова клятвы и сопоставил их с положением дел в нынешнем Мирабаре.