Садур НинаНос

Нина Садур

HOC

ПЬЕСА В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ирма Ахтулова.

Наташа.

Володя.

Толик.

Марина.

Бедная квартирка. На стене фотография парня. Девушка Ирма, похожая на этого парня, ждет гостей, она накрыла стол. И все время смотрится в зеркальце и особенно разглядывает свой носик.

За окном весна. Много солнца в комнате, мокрый, чистый пол. Звучит песенка. Ее поет как будто хриплый бродяга: У меня веретено-веретенце,

Но работает оно только в солнце,

Если ж пасмурный денек или вечер,

Веретенце скок-поскок и за печкой.

Я спросила кузнеца молодого:

- Кто из вас кует сердца, как подковы?

- Ты с ума сошла тут с сердцами,

Мы имеем здесь дела с жеребцами.

А над лесом пролетел белый ворон.

- Отчего ты, ворон, бел, а не черен?

- Оттого, что за горой под сосною

Время красит в белый цвет сединою.

Я на озеро сходила, посмотрела я на дно

И под вечер утопила в нем свое веретено,

Оттого, что непогода мне работать не дает,

Оттого, что белый ворон ночью сердце мне клюет,

Оттого, что счет не знаю

Нет начала, нет конца,

Оттого, что не нужна я, не нужна я кузнецам.

(Стихи Оли Ковалевой.) Звонят в дверь. Ирма открывает. Входят гости Наташа и Володя.

Гости вошли, и остолбенели, и разглядывают Ирму. Солнца в комнате все больше и больше.

Голос, который пел. Точим ножи, вилки, ножи-вилки точим... ножи, ножи, ножички, лезвия...

Ирма. Здрасьте. Вы опоздали на сорок минут. Проходите. Садитесь.

Наташа (беспрестанно оглядываясь на Ирму, подбегает к окну). Кто тут точит? Интересно знать! Как в старину. В кино. У тебя все необыкновенное.

Ирма. Обыкновенные цыгане. (Володе.) Я пол помыла.

Володя. Разуться, что ли?

Ирма (усмехнувшись). Да ладно.

Наташа. Да нет. Мы можем разуться. Вовка, снимай...

Ирма. Где я тапок столько возьму? Еще же придут... А что вы так опоздали?

Наташа. Ну... пока собирались, пока автобус... (Озирается.) У тебя тут что-то изменилось. (Володе.) Я была у нее, в том году. (Ирме.) У тебя тут что-то другое стало... светлее, что ли...

Ирма. Просто моя бабушка умерла.

Наташа. А-а... точно... она на кровати лежала. Тут кровать стояла. (Смотрит на портрет.) Ой, какой... симпатичный.

Ирма. Ему осталось шесть месяцев и двадцать восемь дней. (Володе.) Ты в курсе, что мой брат сидит в тюрьме?

Володя. Что особенного? У меня один парень знакомый тоже сел, Вадик. Помнишь, Наталка, Вадика?

Наташа. Вадика посадили?!

Володя. По пьяни. В драку влез. Два года.

Ирма (презрительно). Мой брат Ахмет сидит в тюрьме не за драку и тем более не по пьяни.

Молчание. Ирма садится на стул у накрытого стола.

Ну как жизнь?

Наташа. Да ничего. Скоро сессия.

Ирма. Понятно.

Наташа. А ты-то как? Куда ты пропала? Нет, Вовка, правда же, она зря тогда психанула? Тебя бы не отчислили.

Ирма. На фиг мне техникум. Что я, чокнулась?

Молчание.

Наташа. Ирма, а что ты психанула тогда? Ну скажи, а?

Ирма (глядит на Наташу). Просто мне не нравился наш курс.

Наташа. Ты эти штучки брось! Ты меня не пугай! Я тебе не Ленка и не Светка!

Ирма (отводя глаза). Ну ладно, ладно... Я забыла...

Наташа. Забыла она! Я тебе еще на первом курсе сказала - со мной такие штучки не пройдут! Смотреть она будет! А я не боюсь!

Ирма (вяло). Не бойся... правильно, чего бояться... выдумали...

Володя. Да что вы, правда, придумали? Нормальные у Ирмы глаза. Красивые...

Ирма глядит на Володю. Володя опускает глаза.

Красивые черные глаза. Большие...

Ирма. Спасибо.

Наташа. Пожалуйста. Тебе надо гипнозом заняться, раз ты такая.

Ирма. Какая?

Наташа. Ну раз у тебя такое свойство, у глаз... людей пугать.

Володя (задумчиво). Да нет, Наталка, не страшно... просто как-то... тяжело... в груди... тоска берет.

Наташа. Между прочим, глаза - зеркало души! (Запнувшись.) Скажи, для чего ты отрезала себе нос?

Ирма. Обыкновенная пластическая операция.

Наташа. Мы так и поняли.

Володя. Кстати, мы сразу заметили... (Осекся.)

Наташа (фыркнув). Дурак! Мальчишки дураки такие! Конечно, заметили. Тебе так лучше...

Ирма. Я знаю.

Наташа. Только...

Ирма. Ну, договаривай.

Наташа. Что-то изменилось в лице. В том смысле... понимаешь... (Володе.) Ну теперь уже все можно сказать, правда же? (Ирме.) Ты теперь другая, ушла от нас, и операция тебе очень идет, поэтому я скажу... не смотри на меня!!!

Володя. Правда, Ирма, ты чего! Раз она не выносит!

Наташа. Ты всегда была вредная! С тобой никто не дружил! Никто не хотел. И пока нос был такой - ты была баба-яга! Вылитая! Только молодая!

Ирма. Я знаю.

Наташа. Ну вот и не смотри!

Ирма. Я не смотрю. (Смотрит в окно.)

Голос. Точим ножи-вилки, вилки-ножи точим, ножи-ножи-ножички-лезвия. ..

Ирма. Ты это хотела сказать?

Наташа. Это.

Ирма. Зачем?

Наташа. Затем!

Володя. Ну ладно, девчонки, вы чего? Что-то стало холодать. Не пора ли нам... поддать?

Ирма. Садитесь к столу. Что вы там уселись?

Володя. Надо стол подвинуть к дивану.

Наташа. Не диван же двигать?!

Володя (Наташе). Ну ладно, ладно, успокоились...

Подвигают стол, садятся.

Тост говорить?

Молчание.

Ну ладно. За удачную сессию.

Наташа. Ой, хоть бы ее сдать!

Ирма. Сдадите, чего там сдавать!

Пьют.

Вы ешьте. Вот салат. Огурцы.

Наташа. Сегодня на улице - прелесть.

Ирма. Что прелесть?

Наташа. Ой, ну весна же, ты что! Как лето!

Ирма. Не замечаю.

Наташа. Ой, не ври, пожалуйста. Весну одни только старики не замечают. Или каменные.

Ирма. Зачем ты это сказала?

Наташа. Что я такого сказала?

Володя. Про каменных.

Ирма. Нет, не про каменных. А про бабу-ягу.

Наташа. Потому что ты похожа... была.

Ирма. И сейчас похожа?

Наташа. Сейчас... ай!

Ирма. Что ты айкаешь все время?

Наташа. Не могу я! (Володе.) Это все ты! Притащил меня сюда! А я не могу! (Ирме.) Я с тобой никогда не могла. Аж поджилки трясутся. От тебя тяжело, ну пойми ты! Не смотри!

Ирма. Не смотрю.

Володя (Наташе). Ну ладно. Уймись ты! Хватит травить девчонку. И так на курсе затравили. (Кричит на Наташу.) Незачем было идти, раз так! Еще на меня валит! (Ирме.) Нет, ты подумай, она на меня же и валит, будто я ее сюда... волоком волок... (Отводит глаза.)

Ирма. Почему ты опустил глаза?

Володя. Я не опустил. (Смотрит на нее.) Ирма! А вообще-то у нас праздник с Наталкой.

Ирма. Да ну?

Володя. Да не данукай ты! Что, как не родная! Ир-мо-чка! Мы с Наталкой...

Наташа. Ой...

Володя. Не пищи. (Ирме.) Мы с Наталкой подали заявку.

Молчание.

Тебе очень хорошо так. С новым носом.

Ирма. Врешь.

Володя. Честное комсомольское! Тебе очень идет. Очень сильно. Наталья, ей же лучше так?

Наташа. В сто раз. А глаза там нельзя было переделать?

Ирма. Как? Разве что вырезать?

Наташа. Ой, ну что она такое говорит все время, Вова?!

Володя. Да, девоньки, с вами весело гулять.

Ирма. Ну ладно. Правда что. Давайте же веселиться.

Володя. Давайте.

Ирма. А когда вы поженитесь?

Наташа. Аж в сентябре.

Володя. Если доживем.

Наташа. Я вообще-то замуж не хочу.

Володя. Замуж хотят все. Правда, Ирма?

Ирма. На что вы жить будете?

Наташа. Господи, ты как старуха рассуждаешь! Так мы по одному живем, а так нас сразу двое - то же самое и денег в два раза больше. Понимаешь - вдвоем.

Ирма. У двоих запросов сразу больше.

Наташа. Ну не скажи! То же самое в смысле бюджета, и родные помогут. А запросы можно зажимать.

Володя. Ага. Ты зажмешь.

Наташа. У меня нет запросов!

Володя. Запросы есть у всех красивых девчонок. Но это все - мелочи жизни. Дворником устроюсь и все проблемы. Стипендия, да еще 70 рэ.

Ирма. Здорово!

Наташа. Ой, что ты, конечно, здорово. Я уже шторы присмотрела. И вообще, знаешь, как я комнату обставлю? (Озирается.) Ну, например... У тебя вот пусто, видно, что жизни не чувствуешь. А я бы сделала не так.

Ирма. А как?

Наташа. Ой, я бы вообще все тут переделала. Сюда вот тахту, да? Над ней сбоку бра... чтоб читать.

Володя. То ли ты читаешь?

Наташа. Я всегда читаю. Трюмо вот здесь, пуфик... на пол, конечно, ковер... А сюда сервант.

Ирма. Вообще-то ничего.

Наташа. Ой, что ты! Если все в тон, ковер, шторы, накидушки на стульях, скатерть... И еще это... мы в "Детский мир" заходили. Конечно, ради смеха, просто так, делать было нечего. Там такие кроватки чехословацкие для маленьких... Ты любишь маленьких? У маленьких все такое маленькое, как куколки. Нет, они как куколки! Одеждочка такая маленькая, туфелечки. У них такие пальчики, как у куколок...

Ирма (тихо). Берите...

Наташа. Что?

Ирма. Квартиру берите.

Наташа. Да ну! У нас комната есть. На фиг нам снимать.

Ирма. Я не снимать.

Наташа. А как? С тобой жить?

Ирма. Нет. Зачем. Я уйду.

Наташа. Куда уйдешь?

Ирма. К тетке.

Молчание.

Наташа. Мы очень аккуратные. Вовка все по дому умеет. Он ремонт сам делал. Мы сами ремонт сделаем. Не смотри на меня, пожалуйста.

Ирма. Я все время забываю.

Наташа. Я знаю, ты не виновата. Ты просто опускай глаза и все. Мы тебе ремонт сделаем, хочешь? У Вовки дядья на заводе, все, что пожелаешь, достанет. Эмульсию. Потолки побрызгать. Нам пожить. Чуть-чуть. Мы не будем рожать. По-честному.

Ирма. Да берите. Я же сказала.

Володя. Нет, ты серьезно, Ирма?

Ирма. Я решила делать добрые дела.

Володя. Да?

Ирма. Да.

Наташа. Ой, я не могу! Я умру сейчас! Вовка! Ирма! Ирма, я скажу тебе... не глядя, из-за глаз из-за твоих...

Ирма. Ну говори, ну!

Наташа. Ирма, вот что я тебе скажу! Хоть ты и была странная, и никто тебя не любил на курсе, я теперь считаю, что все это предрассудки, что про тебя говорили... Если человек похож на бабу-ягу, внешностью, это еще ничего не значит. Тем более, он сам добровольно сделал себе пластическую операцию. И начал делать добрые дела для людей.

Ирма. Что про меня говорили?

Наташа. Знаешь, я никогда этого не слушала. Предрассудки.

Ирма. Что про меня говорили?

Наташа (Володе). Но ведь это же предрассудки, правда же?

Володя кивает.

Ирма. Говори.

Наташа. Ну... только я не буду называть имена!

Ирма. Не называй.

Наташа. Что ты проделываешь дыры в сердцах людей и высасываешь из них жизненную энергию, помимо своей воли, конечно. Ты сама этого не знаешь. Это у тебя в крови.

Ирма. Я так не думаю. Про дыры.

Володя. Трепотня, конечно.

Наташа. И тем более, ты уже стала делать добрые дела!

Ирма. Да! Я очень хочу! Очень... (Володе.) Вов, ты ничего не замечаешь?

Володя. А что?

Ирма. Ну вот, Вова... Ну лицо у меня...

Володя. Лицо... Между прочим, ты красивая... просто необычная, лицо необычное.

Ирма. Нет, ну мальчишки, точно, дураки! Нос же!!

Володя. Ну да. Отрезала.

Ирма (Наташе). Отрезала! Отрезала! Нет, я не могу с ним! Наташа, ты посмотри, ты его узнаешь?

Наташа. Как это? Ну... он у тебя маленький стал.

Ирма. Какие вы! Вы же ничего не знаете! Я все время на вас смотрела! Как вы ходите! У вас же серьезно! Любовь. Все гадостью занимаются, а вы с первого курса вместе, как спаянные. Ведь точно ведь, да?

Наташа. Ну да.

Ирма. У вас великая любовь. Раз в сто лет.

Володя. Ну и че?

Ирма. Да ну тебя! (Наташе.) Раз у вас такое светлое чувство...

Володя. Нос!

Наташа. Ай!

Володя. Не пищи! Она нос сделала, как у тебя!

Наташа. Ай!

Володя. Ну да! В точности! (Тащит Ирму к окну.) Да! Все такое же! Чуть пипочкой и ноздрички кругленькие!

Наташа. У меня не пипочкой!

Володя. Да заткнись ты! (Ирме.) Ну ты даешь!

Ирма. Отвяжись от меня!

Володя. Да как тебя только угораздило, а?

Ирма (пятится). Тебе-то что? Тебе какое дело?

Володя. Интересные дела! Еще спрашивает! Ты вообще думаешь, что ты сделала?

Ирма. Что я сделала?

Володя. Ты хоть нас спросила, а? Согласны мы или нет?

Ирма. Я не обязана спрашивать!

Володя. Интересное кино получается! Если каждый так начнет, что это будет, а?

Наташа. Кошмар!

Володя. Нет, ну наглость какая, а? (Глядит на Наташу.) Ой, господи... (На Ирму.) Ну что ты сделала, а? Ну дура ты, что ли? У Наталки личико вон какое... а тебе он... у тебя совсем другое, темное... ну что теперь будет, а?

Наташа. У нас все на курсе знают, что от Ирмы Ахтуловой жди каверзы.

Володя. Да при чем тут... Аж в груди что-то лопнуло. (Наливает вина, хочет выпить, но, глянув на Наташу, вскакивает.) Черт! Точно баба-яга! (Ирме.) Баба-яга ты, точно!

Наташа. А квартиру нам совала - откупалась за нос!

Ирма смотрит на Володю.

Володя. Ладно, вылупилась! На испуг берет! Умер прямо от страха! Ничего в твоих глазах волшебного нету! Один только цианистый калий плещется!

Звонят в дверь.

Ирма (высокомерно). Утихомирь свои нервы, Петухов. Нервные клетки не восстанавливаются. Ко мне пришли еще одни гости, я не хочу, чтоб ты своими воплями отравлял вечер. (Наташе, на ходу.) Невеста! (Уходит.)

Наташа (Володе). Давай убежим?

Володя. А ты тоже хороша. Рассядется вечно, как эта...

Наташа. Вов, ну я-то что сделала? Я что, виновата?

Володя. Нечего было!.. Лезет везде...

Наташа. Что я сделала-то? Откуда я знала?

Володя как-то странно смотрит на Наташу.

Вов, ты что?

Володя. А? Слушай, что я... это... сказать-то я хотел что?

Наташа. Что?

Володя. Что-то с головой...

Наташа. Вов, давай уйдем, а? Мы ж еще к маме хотели...

Володя (глядит на портрет.) Кто это?

Наташа. Брат. Уголовник.

Володя. Точно брат?

Наташа. Естественно! Жених, что ли?

Володя. Может, парень ее?

Наташа. Господи, откуда у нее парень?

Володя вновь пристально глядит на Наташу.

Что ты уставился?

Володя залпом выпивает.

Ты что пьешь-то, как алкаш?

Володя, насвистывая мелодию "Веретенца", бродит по комнате, все ближе к портрету.

Вов, ты, как лунатик. Пойдем, а?

Входят Ирма, Толик и Марина.

Ирма. Вот. Наконец все в сборе.

Толик. Ба. Знакомые все лица!

Марина. Всем бонжур!

Наташа. Ой, мамочка, а вы-то что пришли?

Марина. А вы?

Наташа. Ну-у... Мы с Вовкой пришли.

Марина. А мы с Толькой.

Наташа. Ой, господи! Я в том смысле, что никак не ожидала, что ты, а уж тем более Толик Шестаков возьмут и заявятся к Ахтуловой в гости.

Ирма (Наташе). Перестань говорить всякие глупости. Я на сто процентов была уверена, что все придут.

Марина. А мы, кстати, довольно-таки случайно забежали.

Толик. Ирма, ты как-то изменилась.

Ирма. Я уверена, что я изменилась, Шестаков.

Толик. Ирма, Ирмочка, глупенькая девочка, что же ты сделала! Ты всю свою самобытность потеряла. Стала, как все.

Ирма. Я так и хотела, Шестаков. (Глядит на Толика.)

Толик. Ну что, ребята, гуляем, да?

Ирма. Почему ты вертишься от моего взгляда?

Толик. Да не верчусь я! Прямо с порога начинает!

Володя (внезапно). Ирма! У тебя здесь уютно! Нет, правда, а? У тебя просторно! Мне нравится!

Наташа (Володе). Ты что это?

Толик. Ух ты... Вов, ты какой сегодня, а? Прям светишься весь!

Наташа. Правда. Это он только сейчас начал. А был нормальный.

Толик. Да? Что-то происходит.

Наташа. Мы заявку подали.

Толик. А что - еще не понял.

Марина (Толику). А тебе везде надо успеть.

Толик. А как же? Век больших скоростей.

Ирма. Все садитесь. Пойду горячее принесу. (Уходит.)

Наташа. Ой, девочки-мальчики, что тут творится!

Марина. Да тише ты, тише! Мы уже видели! Пластическая операция.

Наташа. Это еще ладно бы! А какой у нее нос, заметили?

Володя. Ну хватит!

Марина. А по-моему, очень даже мило. (Смеется.) Но все равно она баба-яга. Теперь даже больше - в глазах еще сильнее стало. Правда, Толик?

Толик. Морозцем продирает, да.

Володя. Вас сюда силком не тянули.

Толик (внимательно). Вовик, у тебя явно температура. Знобит.

Володя. Знобит.

Наташа. Я так и знала! Идем домой!

Марина. Она позвонила. У меня Толик сидел как раз. Мы решили, почему бы не зайти.

Толик. А что это мы все оправдываемся? Захотели и пришли. (На портрет.) Это кто?

Володя. Брат.

Толик. Точно?

Володя. А что?

Толик. Странно. Брат какой-то... у нее же бабка была.

Володя. Ну и что? То - бабка, а то - брат. Тем более, бабка умерла.

Толик. Вы давно тут сидите?

Володя. Лет сто.

Толик. Понятно. Припекла уже... безносая.

Володя. Что ты как про смерть? Смерть безносая.

Толик. Да что ты такой пугливый сегодня? Петухов, я тебя не узнаю.

Наташа. Ой, мальчишки, идите-ка сюда! Что мы придумали!

Толик (подбегает). А что, а что вы придумали, киски?

Наташа. Ну, Толька, ну тихо ты!

Толик. Я тихо, киска. Ты почему такая хорошенькая?

Наташа. Дурак. Маринка, скажи ты.

Марина. Миль пардон. Мне это кажется жестоким.

Наташа. Что жестокого? Заманила нас к себе, пусть теперь выкручивается. А она не жестокая, да? Она как на нас смотрит? Мы всем курсом стонали. Марина, скажи как староста!

Марина. При чем тут староста? Что было, то было. Тяжеленькая девочка, это да. И вообще здесь как-то... (Озирается.)

Наташа. А как она... из сердец высасывала? Помнишь, с ней никто не мог сидеть рядом, все бледнели, чахли и начинали плохо учиться. Тупели на глазах...

Марина. Прелесть. Ты у нас прелесть.

Наташа. Скажешь нет, что ли?! А сама-то ты смогла с ней сидеть? Быстренько сбежала.

Марина. Я не сбежала, прелесть. Я пересела поближе, потому что я ни черта не вижу с последнего стола. Но вообще-то, конечно, с ней тоскливо было. Это да.

Наташа. Короче - так. Надо ее проучить. Чтоб она нос не задирала, ой.

Володя. Ну! Чего опять?

Наташа. Вы должны в нее влюбиться.

Володя. Тронулась?

Толик. Однако...

Наташа. Ну, господи. Ну разыграть. Хоть ты! Хоть ты! А что, никто никогда за ней не ухаживал. Давайте посмотрим, какая она будет, а?

Толик. Экая ж ты, киска, сладострастница...

Наташа. Ну скорее, скорее. Кто влюбится, ну?

Толик. Чур, не я!

Володя. Ты дура, что ли?

Наташа. Ой, Вовка, пускай ты! (Показывает на свой нос.)

Володя. Перестань!

Наташа. Ты! Ты! Ты!

Толик. У него не получится.

Володя. Почему это?

Толик. Потому что ты, Петухов, можешь только по-настоящему. Так что даже не старайся.

Марина. Так что стараться придется Анатолю. Как всегда. Тем более - самый клевый мальчик на курсе.

Толик. Она не в моем вкусе.

Наташа. Да какой тут вкус! Ты притворись!

Марина. А глазки у нее все-таки красивые!

Толик. Так, нужно настроиться. Не мешайте! Глазки... это не глазки. Это целые очи.

Володя. Черт те что...

Марина. Но я как староста все-таки против.

Входит Ирма.

Ирма. Вот. Горячее сготовилось. Все садитесь.

Марина. В каком порядке?

Ирма. Кому с кем хочется.

Девочки садятся. Мальчики остаются рядом с Ирмой.

Ну что вы под ногами путаетесь? (Толику.) Вон, садись на диван.

Толик. Я с тобой, можно?

Володя. Что ты там сжарила?

Ирма (Толику). Садись, если охота на стуле торчать. (Володе.) Плов. Только изюму не было.

Володя. Девчонки плов не умеют готовить.

Наташа хихикает.

Ирма. Не нравится, не ешь. (Толе и Марине.) Очень хорошо, что вы пришли. Я считаю, что с однокурсниками надо поддерживать отношения.

Марина. А что у тебя сегодня?

Ирма. У меня? В каком смысле?

Марина. День рождения?

Ирма. День рождения? Странно.

Марина. Что я такого странного сказала?

Ирма. Насколько я помню, ты была старостой нашей группы.

Марина. Допустим. Ну и что?

Ирма. Если память мне не изменяет, наша группа всегда поздравляла именинников. Как у кого день рождения, все скидывались, покупали подарок и поздравляли.

Наташа. Объясни, к чему ты клонишь.

Ирма. Если ты помнишь, мне вы дарили пластмассового мишку в ноябре.

Наташа. Я не староста, чтоб помнить.

Марина. Ну, мамзель, вы скажете! У нас сорок человек в группе. Все дни рождения записаны, вот и все.

Ирма (Марине). 12 августа.

Марина (растерянно). Ну и что?

Ирма (Толику). 5 февраля!

Толик. Потрясающе...

Ирма. У Наташи - 26 января, у Володи - 19 сентября.

Пауза.

Толик. Слушай, у тебя такая феноменальная память, почему ты так плохо училась?

Ирма. Потому что какой-то техникум не отвечает моему призванию.

Марина. У тебя есть призвание?

Ирма. Я убеждена, что у каждого человека есть призвание.

Марина (отводя глаза). Да, правильная мысль...

Ирма. Извини, пожалуйста.

Марина. За что?

Ирма. Я на тебя посмотрела.

Марина. Ирма, я не боюсь твоих очей. Они опасны для кого-нибудь другого, может быть...

Володя (Наташе). Ну что ты пинаешься?

Наташа делает ему знак, мол, ухаживай за Ирмой.

Отвяжись!

Толик. Ирма, ты колдунья.

Ирма. Шестаков, ты вроде бы умный парень, а говоришь такие вещи...

Толик (смеясь). Ирма, ты колдунья с длинными ресницами...

Ирма. Я твою внешность не обсуждаю...

Марина. Ирма, а можно узнать, какие у тебя призвание?

Наташа. Делать добрые дела...

Володя. Помолчи.

Ирма. Можно. Я учусь в медицинском институте.

Никто не поверил.

Наташа. Не ври, пожалуйста. Ты экзамены не сдашь ни за что!

Ирма. Там другие экзамены.

Марина. Ну и что же там за экзамены?

Ирма. Ну... биология.

Марина. Так.

Ирма. Анатомия.

Марина. Допустим.

Ирма. Мало ли...

Марина. И давно ты там учишься?

Ирма. Год.

Марина. Прямо с середины года поступила?

Ирма. Да. Делали набор. Специальный.

Марина. Что за специальный набор?

Наташа. Вот именно! Что за специальный набор?

Ирма. Для людей особоодаренных.

Марина. Даже так?

Наташа. Ты, что ли, особоодаренная? Ты у нас самая тупая была.

Ирма. Это у вас.

Марина. Ну и чему же там учат... особоодаренных?

Ирма (Толику). Что ты все время смотришь?

Марина. Ты мне не ответила.

Ирма. Я знаю, что Анатолий много о себе мнит. Он прямо не может, чтоб на него не обращали внимания.

Марина. Чему тебя там учат?

Ирма. Как устроен человек.

Марина. Как он устроен?

Ирма. Что ты кричишь? Точно так же, как раньше. Органы, конечно, те же самые... кишки, сердце...

Толик. Сердце...

Марина. Желудок. А также мочевой пузырь.

Ирма. Анатомия совпадает, конечно. Тут все правильно. Но... Анатолий, прекрати строить глазки.

Марина. Что "но, но"? Ты сказала - но!

Ирма. Но по-новому лечат.

Марина. Это как это по-новому?

Ирма. Это тайна. Нам не разрешают говорить.

Марина. Скажи по секрету.

Наташа. Все врет.

Ирма. Я могу сказать. Но вы не поймете.

Марина. А ты доходчиво. Разъясни.

Ирма. Конечно, доходчиво. Но вы все равно не поймете.

Володя. Ну короче, как?

Ирма. Добротой. Отношением.

Марина. О! Тебе там самое место. В таком институте.

Наташа. Дырки в сердцах просверливать!

Ирма. Ты вроде бы современная девушка, а взгляды у тебя, как у темной старухи.

Толик. Ирма, ты видишь сны?

Ирма. Естественно.

Марина. Что за дурацкий вопрос?

Толик. А мне нравится мой вопрос. (Ирме.) Мне кажется, ты грезишь наяву.

Ирма. Если тебе кажется, ты перекрестись.

Толик. Ты грезишь. Ты даже сама не представляешь, о чем. Поэтому твой взгляд так тревожит душу... Я хочу, чтоб ты смотрела на меня и... я не опущу глаз.

Ирма (сжавшись). Ты что, Шестаков?

Толик (улыбаясь). Нисколько не боюсь. У тебя чудесные глаза, Ирма. В них свет. Это сонный свет. Из сна. И он томит душу. Но это сладкий яд.

Ирма (беспомощно). Ты что, напился, Шестаков? Что ты плетешь?

Толик. Ирма, у тебя обалденные глаза. Только идиот может не понимать этого. Понимаешь?

Ирма. Шестаков...

Толик. У тебя самые красивые девчоночьи глаза в мире. Я уже вижу, ты из последних сил их не опускаешь, так ведь? А я не отведу взгляда, потому что... Знаешь, почему?

Ирма. Почему?

Толик. Ну знаешь, Ирма! Да потому что у меня... видишь, голубые, да?

Ирма. Сними очки.

Толик (снимает). Голубые?

Ирма. А ресницы черные. И в глазах дымок... тает. И ресницы у тебя как будто влажные... У тебя красивые глаза, Шестаков.

Толик. Ирма, они же сильнее, чем твои, да ведь?

Ирма. Нет. Не думаю.

Толик. Потому что это глаза мужчины, Ирма! И ты должна опустить свои черные...

Ирма убегает.

Марина. Приехали.

Наташа. А по-моему, очень даже клево идет. Ну-ка, Шестаков, что там у тебя за дымок в глазах? Правда, хорошенькие глазки! Сиамские!

Марина. Просто ты близорукий и все. Но это хорошо. От Ирминых глазок защита.

Толик. Ой, девчонки, чуть не помер - прямо в пропасть смотрел. Аж коленки дрожат.

Марина. А по-моему, ты с удовольствием смотрел в эти глазки.

Толик. А ты возьми и посмотри в них сама.

Марина. Во всяком случае поручение коллектива ты выполнил.

Володя. Ладно, пейте. Все пейте! (Пьет.) Че теперь будет? Ну что теперь будет, а?

Входит Ирма.

Ирма. Анатолий, это не любовь. Это другое.

Пауза.

(Твердо.) И не спорь со мной. Я знаю, что ты чувствовал, и что ты принял за любовь.

Толик (опять снимает очки и видно, что он близорук). Ирма...

Ирма. Молчи!

Толик. Ты потрясающая, Ирма...

Ирма. Шестаков! Забудь про свои чувства!

Толик. Ирма... ой, я не могу, Ирма!

Ирма. Раз и навсегда - то, что ты принял за любовь, это не любовь! Это у нас наследственное и передается только по женской линии в глазах! Я в этом не виновата.

Толик. Ирма, ты в этом виновата.

Ирма. Шестаков, у тебя ветер в голове. Ответь лучше, как ты догадался про сны?

Толик. Про какие сны я догадался, Ирма?

Ирма. Что ты мне все время строишь глазки, Шестаков? Я хочу говорить с тобой серьезно. (Всем.) Шестаков мнит, что он всем девушкам нравится. Он даже добрый по-своему с... некрасивыми девушками. Но я знаю многих, Шестаков, кто плакал из-за тебя. И я думаю, что эти слезы тебе отомстятся, пусть даже в глубокой старости.

Толик. Ну вот. Приехали.

Ирма. Поэтому я и спросила, что ты знаешь про мои сны?

Толик. Про какие твои сны? Что ты ко мне привязалась со своими снами?

Ирма. А, значит, ты просто так ляпнул, как всегда...

Толик. Ох, зануда...

Ирма. Не перебивай, Анатолий. Я понимаю, что ты по-другому не можешь. Я вас всех позвала по тщательному выбору: самых счастливых, самых красивых и самых умных. Самые умные - это Марина и, как ни странно, ты, Шестаков. По красоте ты тоже... привлекательный, ты это знаешь.

Толик. Ну спасибо.

Ирма. И я, между прочим, знала, что вы все придете.

Наташа. А чего позвала-то?

Ирма. Я позвала вас просто так. В гости. Вы никогда не ходили ко мне в гости. Но я знала, что вы придете.

Толик. Дорогая Ирмочка, ты не умеешь принимать гостей.

Ирма. Я научусь. Я просто... сейчас испугалась, что ты влюбишься, а это будет неправда. И наговорила тебе. Извини. Поэтому давайте веселиться мирно и никого не трогать, потому что мы молодые и вы в гости пришли.

Володя. Ирма, мне приятно, что я к тебе в гости пришел. Честное слово.

Ирма. Приходи еще.

Володя. Я шел сначала из-за Наталки, не скрою. А теперь я сам по себе очень рад. И я еще приду.

Наташа. Мы еще придем, Ирма.

Толик. А я, пожалуй, подумаю.

Ирма. Придешь.

Толик. Да зачем?

Ирма. Пока я с вами училась, я с вами не могла. А когда я ушла от вас, вы стали мне сниться.

Толик. Ага! Все-таки сны!

Ирма. Я поняла, что вы слабенькие, и вас отпугивало, что у меня лицо такое... смуглое... и взгляд... Я знаю про свой взгляд, это у нас в роду. Передается только девочкам. И я решила ради вас переменить свою внешность, потому что... (Запнулась.)

Марина. Очень мило, что ты так старалась ради нас.

Толик. Потому что "что"? Какие ты видишь сны?

Володя. Не говори им!

Ирма. Их так не расскажешь. Я то плачу, то смеюсь - все из-за вас. А так не перескажешь. Я ж не могу вообще всех в гости позвать. Вот я вас и выбрала.

Толик. Тебе что, все подряд снятся, что ли?

Ирма. Все.

Наташа. Ну как это все? Все люди? Весь мир? Кого увидишь, тот сразу и снится?

Ирма. Ну да.

Молчание.

Толик. Как я тебе снюсь?

Ирма смотрит на Толика, он выдерживает ее взгляд.

Я имею право знать, как я снюсь...

Ирма. Как маленький. И что мотоцикл у тебя опасный, а ты маленький на нем, как будто лет пять, пальчики у тебя крошечные, кукольные, а мотоцикл ревет, и ты смеешься, летишь, и не знаешь, какой он опасный.

Марина. Кошмар какой-то.

Ирма. А ты все время крутишь швейную машинку, крутишь, и, наоборот, старая-старая, вздыхаешь все время, вся нависла уже над машинкой, голова у тебя трясется от старости, а зачем строчишь, сама не понимаешь. Тут я плачу.

Наташа. А я?

Ирма. А ты в золотом платье. С ребеночком.

Наташа. А Вовка?

Ирма (испуганно). Он мне не снится!

Наташа. Что ты про Вовку видела?

Ирма. Давайте лучше есть. Плов остынет.

Наташа. Говори!

Володя. Ну ладно. Мне неинтересно.

Толик. Отчего же! Про всех сказала! Пусть про тебя скажет!

Ирма. Я его не человеком вижу.

Володя. А кем тогда?

Ирма. Свечкой. Так не объяснишь. Вот вроде - огонек ровно горит, но вокруг него очень темно.

Пауза.

Марина. А теперь, милая Ирмочка, докажи, что ты их видишь, эти сны.

Толик. Вот именно. (Марине.) Умничка.

Ирма (Толику). Ну например: в жизни ты мне неприятен, да? Вплоть до ненависти. А в снах я по тебе плачу...

Марина. Мило...

Толик. Почему плачешь?

Ирма. Откуда я знаю. Что ты прицепился?

Марина. Миленькая, Ирмочка, почему ты видишь меня такой старенькой в своих... снах?

Ирма. Ну откуда я знаю, ну? Может, потому, что Шестаков такой маленький.

Толик. Что это я маленький-то все время?

Ирма (Толику). Вы в жизни не такие, как в моих снах.

Марина. Ну какая связь-то, что я старуха, а он маленький?

Ирма. Ты же в жизни молодая! Что ты привязалась.

Наташа. А мое платье какое? И почему Вовка - свечка? И ребенок какого пола?

Марина. Нет, подождите. Она нас всех заморочила. Она все это выдумала, чтоб всех нас разозлить. (Ирме.) Ну что ты на меня уставилась?

Ирма. Вы в жизни совсем не такие.

Марина. Ты ведь врешь все. Ты вруша, это все знают. Сначала плела про институт медицинский, кто тебя возьмет такую? И сейчас - ты все свои сны придумала. Ты их не видишь?

Ирма. Я их не вижу.

Наташа. А еще врет! Наглость.

Толик. Она их видит.

Марина. Что ты хочешь этим сказать?

Толик. Она слишком тупая, чтоб все так придумать. Она их видит, свои сны.

Наташа. Да. Влипли. (Володе.) Я говорила?

Володя. Слушай, Ирма, что я свечка, мне плевать. А про Наташку ты вообще отлично видела. А этих-то зачем? Что они тебе сделали?

Ирма. Тебя не спросила!

Марина. Нет, ты не огрызайся! Петухов тебе правильно сказал! Плачет она, видите ли, над Шестаковым...

Толик (ухмыльнувшись). Над тобой тоже.

Марина. Это что значит? Ты что хочешь сказать?

Толик. Да ничего я не хочу сказать.

Марина. Нет, говори. Почему ты усмехнулся?

Толик. Да ничего я не усмехнулся.

Марина. Да мне вообще на тебя наплевать, понимаешь? Думаешь, ты самый интересный мальчик у нас? Возомнил! Да ты просто никто! Понимаешь, ты вечное ничтожество! У тебя же на физиономии на твоей смазливой написано все!

Толик. Ну ладно, очкастая!

Марина. Ты сам очкастый!

Толик. Меня не портят очки! И я мужчина. И я с тобой только потому и ходил, что башка у тебя варит. Чтоб конспекты брать. Сессия ведь скоро, киска.

Наташа (Володе). А ты... ты... гад!

Володя. Курица! Курица же! Знаю ведь! Заранее знаю, выть же буду, на всю жизнь! А сам жениться. На курице! Аж жжет все внутри, а женюсь ведь! На всю жизнь!

Наташа. Гад! Алкаш будущий! Горит он! Проспиртуешься от водки, вот и весь твой огонь! Ничего не сделает, никакой карьеры, только и будет что охать всю жизнь, как дурак! А ты, Маринка, дура!

Марина. Ой, господи! Молчала бы! Точно, курица!

Наташа. И Толику ты не нужна на фиг. Толик себе на уме. Тоже гад. Это все знают. Ты, Маринка, в женском смысле дура. Очкастая.

Толик. Ты-то хоть молчи, киска! На тебе только самоубийца женится или тюфяк, вроде Петухова.

Володя. Вот собака, а! Тебе чего надо, в морду, что ли?

Толик. Кто? Ты, что ли? Ты - в морду? Ты - младенец с кулаками. Тюфяк.

Наташа. Гады! Все гады! Ненавижу. Еще детей от них рожать! Облезете! Фигу вам, скотам!

Марина. Мерзавцы! Мерзавки и подлецы!

Володя. А-а, пропади все пропадом! (Рвет на себе рубаху.) Чем так жить, лучше башкой об стену. (Разбегается, набычившись.)

Голос за окном. Точим ножи, ножи-вилки точим, ножи-ножи-ножички-лезвия...

Пауза.

Наташа. Что это мы? Ой, глядите, что это с ней?

Все смотрят. Ирма стоит на чистом полу. Много солнца льется на нее. Но она дрожит все сильнее.

Ирма. Слушайте, перестаньте безобразничать и давайте мирно веселиться.

Марина. Идиотка.

Толик. Точно, тронутая.

Наташа. Это из-за нее все! Мы из-за нее все поссорились!

Марина. Кошмар какой-то!

Толик. Да, дрянцо девочка...

Наташа. Она у меня нос украла! Это из-за нее все, я же говорила... Я боюсь!

Ирма. Я еще раз... говорю вам... оставьте страх... и давайте веселиться... дружно...

Марина. Не могу, не могу, как тяжело, господи!

Толик (Марине). Поехали.

Марина. Дай мне руку, я не могу...

Толик (уводя Марину). Ничего, сейчас пройдет. На ветру все пройдет.

Володя. Видишь, какая ты, Ирма. Тут уж, видать, ничего не поделаешь. Зря, значит, ты себе нос переделала...

Марина. Баба-яга...

Толик. Да ну ее, недоделанная... Так была хоть самобытная, а теперь... какая-то...

Ирма. Я вам говорю, давайте отбросим зло и станем мирно веселиться...

Наташа. А хоть ты нос отрезала, все равно у твоих детей опять такие же носы будут!

Все уходят.

Ирма (монотонно). Я в последний раз вам повторяю... (Бежит за ними.) Ахметка выйдет из тюрьмы, он вас всех убьет, убьет!

Голос за окном (начинает петь). У меня веретено-веретенце...

Солнца в пустой комнате все больше и больше.

Занавес