"Рыцарь Ордена Книга 3" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 7

На следующий день я обнаружил, что вывешенный у палатки вымпел полковника исчез. Ага, значит, полк сформирован полностью и больше новичков здесь уже не появится. Вообще армия Тевтонии представляла собой уникальное явление. Ни одному государству армия не обходилась так дешево, как Тевтонии и у очень немногих она была более боеспособной, чем у Тевтонии. Но все же за дешевизну приходилось платить свою цену.

Армия набиралась довольно просто: когда король объявлял сбор, то все бароны со своими отрядами ехали к месту сбора. Там уже находились полковники со своими отрядам. Полковник ставил шатер, поднимал свой вымпел. Каждый подъезжающий барон отыскивал вымпел того человека, под командованием которого хотел служить, ехал туда и записывался со своим отрядом в этот полк. Когда численность полка достигала двух тысяч человек, вымпел убирался, что означало, что полк сформирован. Полковниками, как правило, были те, кто служил в гвардии короля или бароны, произведенные в этот чин за заслуги, именно таких в армии было большинство. Естественно, что если полковник был дурак, что выяснялось практически после первой кампании, то в следующий раз он мог остаться без полка. Подобная угроза быстро очищала армию Тевтонии от дураков. Сами же полковники, те же бароны, в мирное время приобретали гигантский опыт в бесконечных стычках друг с другом. Поэтому среднее звено командования в армии Тевтонии было высоко профессиональным, если даже не сказать великолепным. К тому же расходы на содержание этой армии ложились целиком на баронов, сам король платил только за свою гвардию, численность которой была больше, чем отряд любого барона.

Однако у этой армии были и существенные недостатки. Бароны, даже самые могущественные, никогда не могли собрать под своим знаменем больше пятисот-шестисот человек. Именно поэтому полки Тевтонии по численности были самыми маленькими, по сравнению с остальными армиями. Просто здесь не было опытных людей, способных управлять большими массами людей. К тому же даже сформированный полк еще не был полностью боеспособен. Требовалось некоторое время, чтобы люди здесь притерлись друг к другу, узнали друг друга. Когда же эти полки сливались в армию, то здесь проблем было еще больше. Хотя профессионализм среднего звена командования в большей части компенсировал эти организационные недостатки, но только до тех пор, пока они сражались на своей территории и с армией, на которой правители предпочитали экономить в мирное время.

Но, например с Китижской армией тевтонской воевать было очень трудно, по той причине, что там полки были полностью сформированы уже в мирное время и по приказу они могли сразу выйти из своих лагерей и с ходу вступить в бой, не теряя порядок. Если же эти полки соединялись в армию, то опять сразу появлялась боеспособная сила, поскольку уже в мирное время было четко отработана система взаимодействий и связи. Впрочем, в мелких стычках все недостатки Тевтонской армии были незаметны.

Наш полковник был вовсе не дурак и, хоть он мне не нравился, но я вынужден был признать, что дело свое он знает. Едва закончив формировать полк, он сразу приступил к ликвидации недостатка сплоченности и этим же днем приказал свернуть лагерь. Отъехав от города километров на пять и, найдя подходящую поляну, он устроил настоящие учения. Атака клином, перестройка рядов на ходу, отход с прикрытием от превосходящих сил, отступление, переход от отступления к атаке, тренировка на четкость выполнения команд. И все это многократно повторялось, пока не достигался автоматизм в действии. Над поляной разлетались клочья соломы, которые должны были изображать вражеских солдат, и в которых полк вонзал свои копья. Крики, команды, ржанье, бренчанье доспехов, звук сигнальных труб – все сливалось в один гул, но в котором, тем не менее, люди разбирали то, что надо.

Едва увидев атаку клином, я понял, что здесь мне не место. Здесь требовалась сила, чтобы держать мощное копье, а потом, при подходе к цели, требовалось привстать в стременах и нанести мощный удар копье. Теперь понятно, почему Герхардт злился при виде меня или Артера. Просто в этой лаве мы стали бы лишние. Правда полковник не был бы бывалым солдатом, если бы не нашел применение и нам. Он приказал нам передать наши отряды своим помощникам, а самим быть постоянно около него, чтобы передавать, если понадобиться, его приказы туда, куда сам полковник по той или иной причине поехать не мог. То есть использовал нас в качестве курьеров. Здесь же были и Свольд с Роном и еще трое таких как Свольд воспитанников, но они, правда, были постарше и меня и Артера. Артер было возмутился, но, увидев атаку тяжелой конницы, все понял и замолчал. Но если он думал, что нам предстоит отдых, то он ошибался. Герхардт гонял нас из одного конца полка в другой. Едва передав одно его распоряжение, как следовало скакать снова. Причем пробираться приходились иногда даже навстречу атакующему отряду, а для этого требовалось не только умение скакать верхом и великолепное управление конем, но и доля мужества. Сначала мне с трудом удавалось заставить себя ехать навстречу склоненным копьям, но я быстро понял, что сами солдаты помогают нам, чуть раздвигая свои ряды перед вестовыми, чью роль мы и выполняли.

И так продолжалось несколько дней. Утром мы снова шли к поляне, до седьмого пота учения, потом возвращение в лагерь под Амстером. Все латники в буквальном смысле приползали к Амстеру. Но зато сразу было заметно, что действия полка становились более слаженными, четкими стали действия по перестройки рядов, и все меньше времени требовалось для нее. Все тактические приемы были отработаны до автоматизма, требовалась всего одна команда, чтобы полк перешел от атаки к обороне и обратно. В общем, сейчас мы делали то, что в других армиях делается в мирное время, но благодаря этому я стал узнавать скрытые пружины, которые управляют таким сложным организмом, как полк. Меня все еще поражали некоторые моменты в тевтонской армии, например полное отсутствие снабжения. Поэтому еда доставлялась китижскими интендантами. Но я уже не считал эту армия “сборищем воинственных баронов со своими бандами”, как думали многие не в Тевтонии. Я понял, что все здесь было гораздо сложнее, что тут не просто “сборище”, а действительно армия, подчиняющего воле командира. Теперь я уже не сомневался, что сам полковник будет с таким же усердием выполнять команды командующего, как сейчас все эти свободные бароны, которые раньше и не остановились бы перед Герхардтом из-за своего более высокого положения, сейчас четко и быстро выполняли все его приказы.

В полку были даже специальные службы, а не только солдаты, вопреки общераспространенному мнению. В полку были несколько магов-врачей с помощниками и санитарами, пять кузнецов с походными кузницами и с тремя подмастерьями каждый. Кроме того, из людей низкого происхождения был сформирован специальный отряд легких конников из сотни человек для разведки. В полку были и несколько плотников и приданными им около тридцати крестьян для того, чтобы наводить мосты, если необходимо будет переправиться через реку или овраг. А в случае осады именно они будут делать осадные машины. Причем все эти службы были обеспечены лошадьми как для самих людей, так и для их инструментов, поэтому они могли двигаться вместе с полком не отставая.

Наблюдая за учебными боями, когда полковник приказывал разделиться полку и атаковать друг друга тупым оружием, я познавал тактические приемы на практике, наблюдая их воочию, а не по рассказам Деррона. И этот урок оказался наиболее полезен.

В один из дней неожиданно пошел снег, впервые на моей памяти в этом мире (и это в конце декабря). Но это вовсе не послужило причиной отмены тренировки, как я надеялся. Когда мы, шатаясь от усталости, возвращались в лагерь, нас встретил посыльный из Амстера. На него никто не обратил внимания, но тут меня срочно вызвали к полковнику. Я дал шпоры коню и вырвался вперед отряда, где ехал Герхардт. Заметив меня, Герхардт тоже пришпорил коня и оторвался от полка. Когда я догнал его, то мы оказались одни впереди всех солдат.

– Сейчас я получил послание, где тебя просят прибыть к Мервину.

– Почему вы? – изумился я. – Послание ведь мне.

– Похоже, Мервин даже не знал, что ты в моем отряде. Посыльный просто подъехал ко мне и спросил, не здесь ли находится Энинг Сокол. К счастью его никто не слышал. Я сказал, что ты здесь, тогда он передал для тебя эту просьбу.

– Понятно. Что там у них случилось? Ладно. Сейчас сообщу Готлибу и поеду. Ох, чувствую не спать мне сегодня.

Я сообщил Готлибу об этой просьбе-приказе.

– Ты уверен, что тебе не нужно сопровождение?

– Готлиб, все окрестности Амстера нашпигованы войсками. Зачем мне может понадобиться сопровождение? Да и в город одного меня охотней пустят, чем вместе с солдатами.

– Хорошо.

В Амстер я въехал через двадцать минут после этого разговора и сразу направился к магистратуре. Там меня уже нетерпеливо ждал Альфонсио, который провел меня сразу к Мервину.

– Энинг, наконец-то тебя нашли. – Мервин поднялся мне навстречу. Я заметил, что перед ним знакомый мне футляр с палочками даль-связи: опять проводилось какое-то совещание.

– Что случилось, Мервин.

– Ну, прежде всего, сегодня днем у меня был твой друг Эльвинг.

– Эльвинг? А где он сейчас?

– Сейчас он со своим отрядом. Он привел около двух тысяч эльфов. В основном молодежь. Все они выразили желание, чтобы Эльвинг был их представителем у нас и выбрали его командиром. Так что теперь твой друг командир эльфийских лучников. Мы сейчас с ним и с остальным советом, – Мервин кивнул на футляр, – решили, что самое лучшее будет присоединить эльфов к бриттским лучникам. Эльвинг согласился. Так что в настоящее время всех они садятся на корабли для переправы в Бриттское королевство. Эльвинг ждал тебя, хотел поговорить, ведь теперь неизвестно когда вы встретитесь, и он очень сожалел, что тебя не смогли вовремя найти.

– Понятно. – Я с досадой хлопнул себя по бокам. – Жаль. Ладно, надеюсь, скоро мы все же встретимся. В конце концов, мы все соединимся в одну армию.

– Действительно, но я позвал тебя не для этого. Энинг, где твой маг? Декабрь уже заканчивается.

– Если Мастер сказал, что он подготовит мага к концу декабря, то так оно и будет.

– Я понимаю и верю тебе. Ратобор тоже верит, но есть еще Отто, есть король бриттов и император Византии. Их твои слова интересуют мало.

– Хорошо, я потороплю Мастера.

– Поторопи.

Я вышел из магистрата и остановился, задрав голову. Уже стемнело и отчетливо были видны звезды. В короткие зимние дни Солнце быстро заканчивало свой бег по небосводу и опускалось за горизонт. Я усмехнулся, вспомнив, как двое крестьян из приданных плотникам, обсуждали предстоящую кампанию против Сверкающего. Один все удивлялся, как такие умные люди, как король Отто и остальные бароны выбрали для войны время, когда стоят такие короткие дни. Ведь в темноте будет не очень удобно сражаться. Другой отвечал, что для этого в армии везут множество телег с паклей, пропитанной нефтью. Эти телеги будут поджигать в темноте, чтобы при этом свете воевать. Другой утверждал, что маги Византии придумали искусственное Солнце, при свете которого будет светло как днем. Они спорили до хрипоты, отстаивая каждый свою версию. Я попробовал им объяснить, что Большой Остров находится за экватором и, следовательно, там сейчас лето, а дни очень длинные. Крестьяне уничижительно посмотрели на меня, и только мой обруч не позволил им высказать все, что они обо мне думают. Один из них все же попытался меня просветить:

– Да как же, милорд. Смотрите, вот Солнце, вот оно уходит за горизонт и везде на Земле наступает ночь. Как же одновременно дни могут быть и короткими и длинными.

Я тогда только рукой махнул, поняв, что переубедить их не удастся.

Улыбнувшись этому воспоминанию, я оторвался от созерцания звездного неба, решив навестить Далилу.

Площадь перед гостиницей, как обычно, была ярко освещена. Гуляли люди. Протиснувшись мимо них, я вошел внутрь, и хотел уже было подниматься на третий этаж, но тут в углу заметил Далилу, которая сидела за столиком с каким-то мужчиной. Мужчина сидел ко мне спиной, и я не мог разглядеть его лица. Одет, впрочем, он был довольно прилично. За поясом висел меч, значит не простолюдин. Интересно, кто это? Ведь видно, что Далила, хоть и слушает его с интересом, но как-то одновременно с этим равнодушно. Меня она не заметила, поглощенная беседой и едой. Я осторожно, стараясь не привлечь ее внимание, стал приближаться. К счастью рядом с их столиком стоял столб, за которым можно было подойти к ним незаметно.

– Вообще-то, я человек спокойный, – услышал я голос мужчины. – Но вы сами подумайте, как мне надо было реагировать в той ситуации?

Ясно, кто-то решил перед Далилой похвастаться своими подвигами. Но почему этот голос кажется мне знакомым? Тут мужчина слегка повернулся и я чуть не вскрикнул, узнав знакомый профиль. Так, значит, Мастер уже закончил обучение Аркадия Анатольевича и тот уже здесь. Но почему Мастер ничего не сообщил мне? Неужели ему так сложно было сообщить о приезде Аркадия по даль-связи?

– А подслушивать, молодой человек, между прочим, не очень хорошо, – неожиданно сказал Аркадий. Я понял, что тот только почувствовал мое присутствие и мой интерес к ним, но не узнал меня. Я же, не опасаясь, не маскировал себя. Все же Деррон хорошо поработал, раньше Аркадий никогда бы не сумел почувствовать чей-либо интерес к себе. Конечно, при желании, я мог бы замаскировать его. С помощью самоконтроля это было несложно.

При словах мужчины Далила резко вскинула голову и встретилась со мной глазами. В миг сердитое выражение исчезло, и она улыбнулась.

– Энинг! Боже, как я рада тебя видеть! И давно ты здесь стоишь?

– Не очень. – Я подошел к свободному стулу и сел под изумленный взгляд Аркадия, который, ошарашено смотрел на меня. Я кивнул на него. – Этот грубиян вам мешает, леди?

– Скорее забавляет.

Я расхохотался и посмотрел на Аркадия.

– Каково? Оказывается, ты всего лишь забавляешь леди.

– Эй, вы что, знакомы? – Теперь уже Далила переводила удивленный взгляд с меня на Аркадия.

– Немножко, – усмехнулся я. – Это и есть тот самый маг, за которым я ходил в свой мир.

– То-то мне его истории показались неправдоподобными. – Далила с интересом посмотрела на Аркадия. – А это он рассказывал про свой мир.

– Егор, – прошипел мне Аркадий в ухо, – ты не мог бы попозже появиться?

– Обойдешься. Ваше высочество, если этот человек невольно оскорбил вас, то смиренно прошу прощения за него.

– Заканчивай клоунаду, Энинг. Я знаю, какой ты хороший актер.

– Ваше высочество? – Аркадий ошарашено посмотрел на Далилу.

– А вы что, даже не познакомились? Спешу исправить. Аркадий, позволь тебе представить моего хорошего друга и спутника во многих походах, ее высочество принцессу Пармскую. Ваше Высочество, это тоже мой друг, но, так сказать, в другом мире. Раньше был военным, потом переквалифицировался в мага. Его зовут Аркадий, но можешь называть его просто Аркадер, к тому же это имя в этом мире довольно распространено.

Они переглянулись друг с другом и, согласно кивнув, разом вылили мне на голову воду из специальной чашечки, которая подается каждому посетителю для мытья рук.

– За что?! – возмутился я.

– Энинг, я могу представиться сама. К тому же ты наверняка собирался сказать какую-нибудь шутку в своем вкусе.

– Неправда, – соврал я. – Я собирался быть предельно серьезным и вежливым. А за ваше обращение со мной я испорчу вам весь вечер. Аркадий, вставай и поехали к Мервину. Между прочим, Мастер мог бы и предупредить меня о твоем приезде, я бы тебя встретит.

– Да, – Аркадий посмотрел на меня. – По поводу Мастера. Между прочим, твоя даль-связь не отвечала. Мастер даже испугался, когда не смог с тобой связаться. Пришлось ему прибегнуть к другому способу отыскать тебя. Он выяснил, что ты жив, но ты по-прежнему не отвечал на вызов. И что ты там говоришь про Мервина?

– Подожди с Мервиным. Почему Мастер не смог связаться со мной?

– Вот это он и попросил меня узнать. Покажи свою даль-связь.

Я полез в карман за кожаным кошелем, в котором обычно носили палочки даль-связи. Но едва я достал его, как и сам понял, почему Мастер не мог связаться со мной – все палочки кроме одной были сломаны. Уцелела только та, через которую я держал связь с Нарнахом. Скорее всего, я сломал их во время учений, но это было слабым утешением.

– Вот черт! – Я возмущенно уставился на обломки даль-связи, как будто они были в чем-то виноваты.

Аркадий кончиками пальцев поднял обломок палочки.

– Понятно.

– Надо сообщить родителям и Мастеру! Боже мой, да моя мать с ума сойдет, если попытается связаться со мной и ей это не удастся!

– Мастер уже знает, – ответил Аркадий.

Я секунду смотрел на него, потом кивнул:

– Понятно. А Деррон? Он тоже с тобой?

– Да. Мы посчитали, что так будет лучше. К тому же тебя ведь все равно не было.

– Не оправдывайся, я же ведь не возражаю. Только подожди секунду. – Я сжал в руке оставшуюся целой палочку даль-связи.

– Слушаю, Энинг, – раздался знакомый голос Нарнаха. Я коротко обрисовал ситуацию с даль-связью. – Понимаешь, если моя мать попытается со мной связаться и у нее не удастся, то ведь она черте что подумает. У тебя есть где-нибудь поблизости с моим замком люди с даль-связью? Не могли бы они заехать ко мне и сказать об этом?

– Я сделаю даже лучше. Я попрошу своего человека отдать свою даль-связь твоим родителям, а при встрече я передам тебе вторую палочку.

– Спасибо, Вильен.

– Не за что. И не огорчайся, с кем не бывает. – Связь оборвалась.

– Так. Теперь, когда с этим выяснено, то нам пора. Аркадий, вперед, нас ждут великие дела.

– Между прочим, Энинг, уже половина одиннадцатого вечера, – заметила Далила. – Куда ты собрался потащить своего друга?

– Я же сказал, к Мервину. Между прочим, он уже две недели мне покоя не дает, все спрашивает, когда прибудет тот маг, что сможет бросить вызов Сверкающему. Так что вперед.

Аркадий с явным сожалением посмотрел на Далилу.

– Слушай, сейчас поздно, а правитель, как я слышал, человек старый. Он уже спит, наверное. Завтра утром и отправимся к нему.

– Если спит, то ради такого случая проснется. И, между прочим, что значит старый? Ему всего шестьдесят. А средняя продолжительность жизни в этом мире сто шестьдесят лет. Так что пошли. А утром никак нельзя. Между прочим, мне сегодня ночью необходимо вернуться в полк иначе мне будет от полковника на орехи. Он отпустил меня всего до часа.

Не думаю, что Аркадий не знал о продолжительности жизни в этом мире, поэтому его слова о старости Мервина были просто попыткой отговоркой, но вот мои слова про полк его поразили.

– Ты записался в полк?!

Я поморщился.

– Не скажу, что у меня был особый выбор. Как ты слышал, я теперь барон, а это кое к чему обязывает. В частности, во время войны я обязан предоставить в распоряжение главнокомандующего свой отряд, численностью не менее пятнадцати человек.

– Понятно. А кто главнокомандующий?

– Еще не назначен. Если ты про тевтонские силы, то, как я слышал, Отто собирается доверить их своему сыну. А если ты про командира союзными силами, то, похоже, там еще ругаются. По-моему, они там так никогда и не договорятся. Собственно, именно по этой причине Мервин дожидался тебя с таким нетерпением. Он рассчитывает, протолкнуть тебя, как человека независимого от всех союзников, к тому же мага.

– Меня?! Но я совершенно не представляю войну с мечами и катапультами!

– А вот об этом говори не со мной, а с Мервиным и остальными монархами. Я в этом деле ничего не решаю. У меня даже права голоса нет. Все, пошли, а то я непременно опоздаю в полк.

Аркадий поднялся.

– Извините, леди, но, кажется, дела и в самом деле заставляют меня покинуть вас. Очень жаль, ваше общество было чрезвычайно приятно.

– О, не расстраивайтесь, маг, мы еще встретимся. Я ведь тоже отправляюсь вместе с армией. Это ведь дело касается меня больше, чем вас. Вы разве не знали, что Парм располагался на Большом Острове? Мои родители были убиты Сверкающим.

– Я не знал, – растерялся Аркадий. – Простите.

– Ничего. Ладно, пойдемте. Мне тоже надо с Мервиным кое-что обсудить. А то еще у некоторых возникнет мысль использовать меня как важную фигуру в попытке оторвать Парм от империи Сверкающего.

– А ты разве не хочешь вернуться в свое королевство? – удивился я.

– Нет!!! – яростно прошипела Далила. – Никогда! Никогда больше я не приближусь к трону! Я хочу, чтобы мои дети росли подальше от всех тех опасностей и подлостей, которые ожидают их во дворце!

– Но так не всегда бывает. Вот Ольга…

– Энинг, не спорь. Что ты знаешь об Ольге? Как ты думаешь, почему она предпочитает быть где угодно, но только не во дворце? Почему она предпочитает путешествовать, а не сидеть дома? Беда в том, что даже в самом лучшем дворце всегда найдутся подлецы, которые поспешат впрыснуть в твои уши порцию яда, чтобы расправиться со своим противником. Я помню, как это было со мной. Нет!!! Никогда больше не сяду на трон!

Далила явно находилась на взводе из-за каких-то своих воспоминаний и сейчас она никого слушать бы не стала. Мне оставалось только промолчать, чтобы не раздражать ее сильнее.

– Ну что ж, собственно, я с тобой не спорю. Это твое право поступать так, как хочется тебе. Но не пора ли нам к Мервину? Мы уже десять минут как выходим из гостиницы и все выйти не можем.

К магистрату мы добрались довольно быстро. Пока Аркадий с интересом рассматривал зал приемной я отыскал Альфонсио.

– Альфонсио, мне необходимо к Мервину.

– Но, милорд…

– Знаю, но это очень важно. Очень.

Альфонсио задумчиво почесал подбородок, искоса изучая моих спутников.

– Ладно, – наконец решился он. – Пройдите в соседнюю комнату и ждите там. Правда там еще какой-то тип околачивается. Тоже, говорит, по важному делу. Очень настойчив и уходить не собирается.

– Хорошо. – Я кивнул и первым вошел в ту комнату, на какую нам показал Альфонсио. Следом вошла Далила, что-то говоря Аркадию.

Человека, про которого говорил секретарь, я заметил сразу. Он стоял к нам спиной, смотря в окно. Услышав звук шагов, он обернулся. И тут я едва не вскрикнул, с такой силой сжала мне руку Далила. Я удивленно посмотрел на нее и ужаснулся – в лице Далилы не было ни кровинки. Она была бледна как сама смерть. Мужчина тоже замер и ошарашено уставился на Далилу. Сам мужчина, что и говорить, был красив: изящная фигура, великолепная грация, чувствуется отточенность движений под руководством опытных наставников, черные локоны спадали ему до плеч, подчеркивая красоту лица. А его рыцарский обруч как бы подчеркивал его элегантность. Таким человеком просто невозможно не залюбоваться. Думаю, не одна женщина потеряла из-за него свое сердце, и не один мужчина завидовал такой мужественной красоте этого человека. Но почему же так испугалась Далила?

Мужчина нервным движением сбросил легкие перчатки, но даже это движение было у него отработано и проведено с некоторым изяществом.

– Что случилось? – Аркадий с изумлением переводил взгляд с Далилы на мужчину. На него никто не обратил внимание.

– Диалина, – хрипло сказал мужчина, не сводя глаз с Далилы.

– Роксолан, – прошипела Далила. – Ты?!

Мужчина шагнул вперед, но Далила резко отпрянула.

– Не подходи, подонок!!!

Мужчина улыбнулся.

– Ну зачем же так, девочка? Разве ты не рада встретить своего любимого мужа? – Не обращая снимания на явное отвращение Далилы, он стал подходить к ней.

Супруг! Теперь мне все стало ясно. Так вот про кого говорила Далила, когда рассказывала об элегантном рыцаре-князе с трухой внутри! Вот про кого она говорила!

– Муж? – Аркадий презрительно скривил губы. – После того, как вам удалось вместе с женой бежать с Большого Острова, то вы поняли, что Сверкающий никогда не успокоится, пока будет жива последняя законная наследница на королевство Парм. Он будет всегда преследовать вас. Вы должны были вечно скрываться, но разве подобное для вас? Ведь это нужно прятаться, жить в каких-то халупах, отказывать себе в тех удовольствиях, к которым вы привыкли. Нет, это было не для блестящего князя Роксолана Этобурского. Подобная жизнь не для него. Однажды ночью он выкрал все деньги и драгоценности и бежал вместе с ними, оставив свою жену без гроша в кармане, преследуемую наемными убийцами.

Я сообразил, что эту историю Аркадию только что поведал Мастер. Как ее узнал тот, я мог только гадать. Наверное, следил за тем бегством, ведь Диалина была единственной представителем правящих домов покоренных королевств, которой удалось бежать с Острова. Хотя вряд ли. Скорее всего, многое знал о самих этих людях, ведь он следил за всеми завоеваниями Сверкающего, а остальное ему подсказало его умение разбираться в людях.

– Ложь!!! – Яростно закричал Роксолан. – Я отошел, чтобы купить еду, а потом за мной погнались убийцы. Я вынужден был убегать в другую сторону, чтобы увести их от Диалины, а когда вернулся, то ее уже не было. Я думал, что они ее схватили.

– Не надо, – устало сказала Далила. – Для того чтобы купить еду тебе не надо было брать все деньги и драгоценности. И потом… я слышала твой разговор со слугой. Я не хотела верить и думала, что ты шутишь… я не могла в это поверить. Я верила тебе настолько, что усомнилась даже в том, что слышали мои уши. Даже когда ты бежал, я не могла в это поверить. Я пошла за тобой, когда ты думал, что я продолжаю спать. И я слышала, как ты сообщил крестьянам, что в лесу ты видел воровку, которую разыскивают за кражу. Ты ведь специально это сказал, чтобы меня поймали. Хватит, не надо лжи.

Улыбка застыла на губах мужчины. В глазах полыхнул огонь.

– Ах ты дрянь! Еще и следила за мной, гадина?!

– То есть она еще и виновата, что не стала дожидаться результатов вашего предательства? – тихонько спросил я. Не знаю почему, но я замечал, что иногда мой тон производит на других людей довольно странное впечатление. Я не шумел, не кричал, не грозил и говорил тихо, но моя сдержанная ярость была заметна всем, и при моих тихих словах казалась еще опасней. Вот и сейчас Роксолан в испуге отпрянул назад, а Аркадий изумленно уставился на меня. – Мне кажется, вам лучше уйти. И лучше бы вам больше не попадаться нам на пути.

– Нет, – неожиданно воспротивилась Далила. – Сначала я хочу получить развод!

– Не дождешься, девочка, – ухмыльнулся Роксолан. – Мы вместе вернемся в Парм и когда союзники разберутся со Сверкающим будем править в согласии.

– Так вот чего ты хочешь? Вот чего добиваешься? Не дождешься! Я решила отказаться от трона и не претендовать на него.

– Вот и хорошо. В таком случае я остаюсь единственным законным наследником.

– Нет! Ты дашь мне развод!!!

– И не подумаю. – Роксолан откровенно наслаждался беспомощностью жертвы. Я решил, что пора вмешаться.

– Мне кажется, развод можно получить и другим путем. – Я обнажил меч и шагнул вперед.

– Прекрасно, щенок. – Мужчина элегантным и плавным движением обнажил меч.

Я презрительно усмехнулся – этот человек явно был последователем этрусской школы фехтования, где основной упор делался на изящность и красоту. Нет, приемы там были хорошие, а уж названия этих приемов… “бабочка делающая взмах крылом”, “порхающий мотылек”, “цветок, идущий за солнцем” и тому подобное. А движения все там отработаны, точны. Но у этого стиля был один недостаток, который сводил все достоинства к нулю – у них практиковались слишком широкие движения и в поединке меч делал раза в три больший путь, чем нужно реально. Зато как все это красиво и элегантно смотрелось со стороны! Впрочем, такой человек как Роксолан только такой стиль и мог изучать, хотя даже в самой Этрусской империи этот стиль уже давно применялся только для развлечения зрителей в театрах, поскольку в реальном бою от него никакой пользы. Ведь те же кочевники, с которыми Этрусская империя ведет в Африке войну, вряд ли знают, что на удар “бабочка делающая взмах крылом” полагается отвечать защитой “закрывающийся бутон”. Обычно они без всяких выкрутасов, пока противник выполнял этот красивый удар, некрасиво тыкали мечом в живот. И, как правило, этот удар им удавался, поскольку их соперник просто не успевал опустить поднятый над головой меч. Этрусские дворяне могли сколько угодно кричать о варварстве своих врагов, ничего не смыслящих в настоящих поединках, но умирать они не хотели. Поэтому вместо своего красивого и элегантного изучали такой некрасивый, но такой эффективный в бою варварский метод фехтования.

Я двинулся навстречу этому вояке.

– Немедленно прекратите! Что вы себе здесь позволяете?! – Мервин вошел в дверь и сердито уставился на меня. – Энинг, о тебе я был лучшего мнения. Что у вас случилось?!

– Так. – Я вбросил шеркон в ножны. – Ничего страшного. Верно? – Я покосился на Роксолана. Тот же удивленно смотрел на меня.

– Энинг, – задумчиво произнес он. Потом покосился на Мервина. – Ничего.

– В таком случае, что вы от меня хотели? Мой секретарь сказал, что у вас какое-то важное дело ко мне.

– У него уже нет никакого дела, – вмешался я. – Он уже уходит. А если он подождет меня немного около главного входа магистрата, то мы его дело обсудим вдвоем.

Мервин изумленно уставился на меня и даже не заметил ухода Роксолана.

– Энинг, что с тобой? Я первый раз вижу тебя в таком гневе.

– Я тоже, – тихонько признался Аркадий.

– Думаю, Далила вам все объяснит лучше меня.

– Да? – Мервин посмотрел на Далилу. – Хорошо. Так по какому делу ты хотел меня видеть?

Я подтолкнул вперед Аркадия.

– Вот ваша светлость. Позвольте представить вам моего друга и Великого Мага Аркадера. Именно его мы и ожидали.

– Вот как? – Мервин с интересом стал рассматривать Аркадия. Тот, непривычный к такому вниманию, чувствовал себя неловко. – Очень приятно, молодой человек. Энинг о вас кое-что рассказывал. В частности, он говорил, что раньше, у себя на родине, вы служили в армии и у вас даже есть опыт.

– Мой опыт может оказаться бесполезным. – Аркадий неуверенно посмотрел на меня.

– Можешь говорить открыто, – заметил я. – Здесь все знают про два мира.

Аркадий кивнул.

– Понимаете, э-э, ваша светлость, в нашем мире то оружие, которым пользуются здесь можно найти только в музеях. Нас учили несколько другой тактике, и она может оказаться здесь бесполезной.

– Не вижу разницы, – Мервин пожал плечами. – Тактика она тактикой и остается. Что тут другого?

– Ну… вот простой пример: у какого государства в вашем мире самая большая армия по численности?

Мервин на секунду задумался.

– Скорее всего, у Индии. Она достигает около семисот тысяч человек.

– Вот. А у нас самая большая армия у одного государства в мирное время составляет четыре миллиона человек. А в случае войны она может достигнуть двадцати миллионов или больше, если понадобиться.

Мервин откровенно выглядел растерянным.

– Но… это же гигантская армия! Если ее вывести в поле…

– Если, как вы говорите, ее вывести в поле, то она будет уничтожена в течение трех дней несколькими ударами атомных бомб. На самом деле эта армия разбивается на более мелкие части и рассредоточивается по фронту. К тому же не все двадцать миллионов будут воевать. Максимум семь или восемь миллионов. Остальные же нужны для снабжения этой армии всем необходимым. Теперь вы понимаете, насколько отличные у нас могут быть тактические приемы?

– Если вы позволите, – вклинился я, – то я пойду. Мне нужно успеть вернуться в полк. Мервин, дальше вы и без меня разберетесь в тактике. Аркадий, не прибедняйся, ведь историю в школе ты изучал и можешь разобраться в тактических построениях древних армий нашего мира.

– Энинг, – остановил меня сердитый голос Мервина. – Ты там без глупостей. Что у вас с тем человеком?

– Далила объяснит. – Я поспешно выскочил за дверь.

У главного входа в магистрат Роксолана не оказалось. Я несколько минут прохаживался здесь, пытаясь отыскать того. Все было бесполезно. Наконец, я догадался заглянуть в конюшню при магистрате, где все приезжающие сюда оставляли своих коней.

– Красивый рыцарь, милорд? – Смотритель конюшен озадаченно почесал затылок. – Да, был такой. Он минут десять назад забрал своего коня и уехал.

– Зараза, – выругался я. – А куда он поехал, вы не видели?

– К восточным воротам, милорд. Та дорога мощена камнем, а остальные деревом. Подковы же его коня стучали по камню.

– Спасибо. – Я кинул смотрителю куну, вскочил в седло Урагана и помчался к восточным воротам. Выбраться из города он не мог. В это время все ворота уже закрыты и чтобы покинуть город необходим специальный пропуск. А вот его-то у Роксолана быть не могло.

Я так увлекся погоней, что не заметил, как из переулка мне наперерез бросилось несколько теней. К счастью кольчуга у меня была крепкая и брошенный нож только высек из нее искры. Второго шанса незадачливому убийце я не дал – мой бросок был точен. Второй нападающий, который подбежал к Урагану сбоку, получил от меня сапогом по зубам. Третьего хорошенько припечатал передними копытами Ураган.

– Да что вы там возитесь?! – Услышал я раздраженный, но такой знакомый голос. – С мальчишкой справиться не можете? Мне нужен только его пропуск, а все золото ваше!

Вот негодяй!

– Роксолан! А Далила была слишком снисходительна к вам, когда назвала вас всего лишь подонком!

Я тронул Урагана пятками и поехал на голос. Но нападающих оказалось гораздо больше, чем трое. Их было около пятнадцати. Я разрядил два своих легких арбалета, отшвырнул их и схватился за ножи. В ответ в меня полетели ножи и камни. Я прикрылся щитом, выхватил шеркон и помчался на ночных грабителей. Кажется, Ураган втоптал двоих в мостовую, остальные с руганью отпрянули. Один как раз оказался рядом, и я пронзил его мечом. При таком численном перевесе играть в благородство не стоило, тем более с этой братии, славившейся своей жестокостью.

Привыкнув нападать стаей в темноте из-за угла, они не ожидали такого сопротивления, и были ошеломлены, к тому же у меня, в отличие от прошлых их жертв, было одно преимущество: я мог видеть в темноте, а они нет. Сами же грабители на свою беду избрали самый темный переулок, где при прочем равном преимущество имеет толпа. Толпа побеждает даже в том случае, если ее противник мастер фехтования. Много ли намашешь мечом, если не видишь, откуда на тебя нападают? Я видел, и это обстоятельство для этих подонков оказалось роковым. Чтобы они случайно не задели Урагана, я соскочил на землю и хлопком по крупу отправил коня в сторону. Сам же я атаковал нападавших. Раздавшиеся со всех сторон стоны товарищей сильно убавили грабителям спеси. Были слышны только визгливые команды Роксолана.

Такое избиение долго продолжаться не могло, и грабители сообразили, что на этот раз жертва оказалась им не по зубам. Они, по крайне мере те, кто остался жив, словно по команде отхлынули от меня и вскоре стал слышен только удаляющийся топот ног. Передо мной осталось лежать девять трупов и двое раненных.

Я попытался отыскать Роксолана, но быстро понял всю бесполезность этого занятия. В этом лабиринте домов тот мог скрываться от меня вечность, и мне не помогло бы отыскать его даже мое умение видеть в темноте.

Плюнув на этого подонка, я нагнулся над раненными. Раны оказались опасны, но не смертельны.

– Потерпите. Я скажу о вас при выезде из города. Тут недалеко до ворот.

– Благодарю за милосердие, господин рыцарь, – скривился один из раненных и закашлялся. – Вы уж лучше сразу убейте нас. Солдаты, конечно, нас вылечат, но потом все равно повесят.

Это было верно. Ночная братия вызывала слишком большую ненависть у жителей Амстера, чтобы те могли рассчитывать на снисхождение. И сами они никому его не давали.

Я встал, поднял один из ножей грабителей и положил его перед своим собеседником, второй раненный был без сознания.

– Не сказать о нападении я не могу. Но у тебя есть выбор. Возможно, за тобой придут. – Мой собеседник только скривился при этом предположении. – Может, ты сумеешь уйти сам. Если нет, то… – я покосился на нож, который положил перед ним. – И если ты считаешь, что так будет лучше, чем попасть к правосудию, то поможешь и товарищу. А теперь прощай.

Я свистнул. Когда Ураган подбежал ко мне, то я вскочил в седло и, не оборачиваясь, уехал. Стражники мой рассказ выслушали недоверчиво, но отправили солдат проверить.

– Милорд, вы понимаете, что с вами, возможно, захотят поговорить следователи? Где они вас могут найти в случае необходимости?

Скрывать свое местопребывание у меня причин не было, и я сказал. Солдат кивнул, проверил мой пропуск, присвистнул, увидев подпись, и поспешно открыл калитку.

– Счастливо, милорд.

Я махнул рукой и нырнул в темноту.

На следующее утро меня разбудил Готлиб.

– Милорд. Там к вам пришли.

– Кто? – удивленно спросил я. – Вроде никого не жду. И сколько времени?

– Почти одиннадцать.

– Ого! Что-то сегодня полковник добрый. Не разбудил как обычно в шесть и никакой утренней пробежки.

– Ничего удивительного. Сегодня в четыре часа наш полк вместе с соседним полком Китижан должен отплыть на Большой Остров. Корабли за нами уже прибыли.

– Вот это да! – Я резко привстал. – Откуда знаешь?

– Вчера стало известно. После вашего ухода. Когда же вы вернулись, то сразу легли спать, и я ничего сообщить не успел.

– Понятно. А кто меня ждет?

– Полковник и с ним какой-то человек.

– Что?! Полковник?! Черт! Ладно, сейчас выйду.

Я поспешно вскочил с постели и оделся. Герхардт ждал меня с каким-то человеком в гражданской одежде. Он явно чувствовал себя не очень удобно.

– Тут я тобой хочет поговорить следователь, – сразу сообщил мне полковник.

– Следователь? – удивился я. – Слушаю.

– Милорд. – Следователь огляделся по сторонам. – Не могли бы мы поговорить в другой обстановке? Не здесь.

– Хорошо. – Я пожал плечами. – Прошу ко мне в палатку.

Следователь повернулся к полковнику с явным намерением что-то сказать, но тот резко оборвал:

– Он мой человек и все, что вы ему должны сказать вы сделаете при мне. Не из-за каких ваших глупостей я не позволю вам трогать моего человека!

Ну надо же! Интересно, почему этот человек мне не понравился? Полковник оказался не таким уж плохим человеком. Правда, излишне требовательным, но после Деррона он казался любимым дедушкой.

Следователь пожал плечами, соглашаясь.

– Готлиб, посмотри, чтобы нам никто не мешал. – Я вошел в палатку последним и задернул полог. – Слушаю вас.

Следователь слегка замялся.

– Сегодня утром, – начал он. – Внутренней стражей был найден изуродованный труп рыцаря. Было видно, что сначала над человеком долго издевались, а потом только убили.

– Я не понимаю, а при чем тут я? Или вы хотите сказать, что это я его убил?

– Нет-нет, милорд! Просто на теле этого человека были найдены кое-какие бумаги. В них говорилось, что этот человек является законным королем Пармы, а также был изложен план каким образом это обстоятельство можно было использовать против Сверкающего… Что с вами, милорд?

Я на негнущихся ногах поднялся с места.

– О, боже, – прошептал я. – Этот подонок, конечно, заслуживал смерти, но чтобы такой… Да, каждому воздается по делам его. Вы никогда не задумывались об этом, господин следователь?

– Не совсем. Я сторонник закона.

– Возможно. Но с точки зрения закона этот человек был невиновен, а вот с человеческой точки зрения… Знаете, я не скажу, что огорчен его гибелью, тем более что он хотел убить меня, но… вы говорите его сначала пытали?

– И очень долго. Так вы знаете этого человека?

– Только вчера познакомились. Но как вы меня нашли?

– Очень просто. Найдя те бумаги, я счел своим долгом сообщить о них Мервину. А тот сказал, что, возможно, вы можете дать кое-какие сведения, правда, он предупредил, чтобы я не думал подозревать вас, милорд.

– Очень благородно с его стороны, – проворчал я.

– Он сказал, что вы бы могли прибить его, но пытать точно не стали бы. Это его дословные слова. И он дал мне это, – следователь протянул мне палочку даль-связи, – поскольку хочет поговорить с вами лично. Но поскольку дело касается расследования убийства, то я настоял на своем присутствии. Вы не возражаете?

Я только рукой махнул и взял палочку.

– Это ты, Энинг?

– Я. Хочу поблагодарить вас за утреннее развлечение со следователем.

– Энинг, это не тема для шуток. Что там у вас с ним случилось?

– Ничего. Вам Далила рассказала?

– Все.

– Так вот, этот тип сбежал. Он не стал меня ждать. Я погнался за ним и попал в засаду. Ночные грабители. Человек пятнадцать. Командовал ими наш общий знакомый. Ему нужен был пропуск из города. Когда грабители сообразили, что добыча не по их зубам, то они дали деру. Я попытался отыскать Роксолана, но тот сбежал. А искать его ночью в том лабиринте дело безнадежное. Что с ним дальше стало, я не знаю. Если не считать того, что сейчас я узнал от следователя.

– Что ж, могу догадаться. Грабители, разозленные потерями, просто отыгрались на нем. Ведь он наверняка пообещал им богатую добычу. И я понимаю, почему он сбежал. Я же тогда позвал тебя по имени при нем, а он ведь не дурак и сообразил, что за Энинг может оказаться у меня в приемной в двенадцатом часу ночи. Вот и сбежал.

– Я бы не стал его убивать. Просто потребовал у него развода с Далилой.

– Я об этом знаю, она знает. Он не знал. К тому же он мог и отказаться.

Я вспомнил Роксолана.

– Нет. Он бы не отказался. Убивать я бы его не стал, но красоту попортить мог бы. Нет, он согласился бы на развод.

– Ты прав. Но ты стал действовать гораздо жестче, мой мальчик. Я ведь тебя помню еще по тому приему в магистрате, когда тебя награждали орденом. Тогда ты был мягче и, если можно так сказать, невиннее что ли.

– Наверное, это потому, что тогда я еще не знал, что такое терять друзей.

– Возможно. Ты сегодня зайди ко мне.

– Не могу. Сегодня наш полк отправляется в плаванье.

– Что? Вот чертовщина! Энинг, ты не можешь сейчас уехать! У нас намечены переговоры с э-э… там у тебя кто-нибудь есть?

– Да. Следователь и полковник.

– Хорошо. Господин следователь, вы удовлетворены допросом?

– Да, ваша светлость. Больше у меня вопросов нет.

– Тогда оставьте нас с милордом наедине. Полковник… простите, не знаю вашего имени, вы тоже извините, но то о чем я хочу сейчас сказать дело высшего совета союзников.

– Высшего совета?! – Изумился полковник. – Но ведь это все правители союзных сил! С какого бока там Энинг? Я понимаю, что он спас ваш город…

– Полковник, вы не находите, что если бы каждый знал с какого бока в высшем совете находится Энинг, то в нашей беседе с ним один на один не было бы никакого смысла?

Полковник, все еще крайне удивленный, вынужден был выйти.

– Мне бы потом хотелось поговорить с тобой. Поэтому далеко уходить не буду. Поэтому когда закончите разговаривать, не сочтите за труд позвать меня, господин генерал и член высшего совета. – Гнев полковника был понятен. На его месте я бы и сам так отнесся к себе. Мало того, что по званию я превосхожу его, хоть это звание и дано мне по политическим мотивам, так еще выясняется, что я имею доступ в сам высший совет, где решается вся стратегия союзников. Но тут я ничем помочь ему не мог.

– Теперь ты один?

– Да, Мервин.

– Так вот, Энинг, ты не можешь сейчас уехать! Скоро надо будет вести переговоры с драконами, а без тебя они откажутся это сделать!

– А что драконы? У меня связь с ними через их шар, а с вами есть даль-связь. Воткните палочку даль-связи со мной в ваш футляр, и я смогу говорить со всем высшим советом. Насколько я понял, он все равно никогда не собирается, так сказать, телесно.

– Может это и выход, – нехотя признал Мервин. – Черт! Теперь я уже и не рад, что согласился тогда с Отто, чтобы ты стал бароном! Неужели тебе была так обязательно записываться в этот полк?

– Скажем так, это избавляет меня от многих проблем. Мне вообще не нравится то, что приходится ехать на этот Большой Остров. Но если приходится, то я хочу быть именно здесь, в полку, поскольку альтернатива, подозреваю, может оказать гораздо хуже.

– Ладно. Посмотрим. Вместо вашего полка сегодня уедет другой. Он только сегодня сформирован. Думаю, Отто пойдет мне навстречу. Даль-связь у тебя или нет, но я хочу, чтобы первые переговоры с драконами прошли при тебе.

– Мервин, вы не сможете это сделать по нескольким причинам. Вы не представляете что такое тевтонский полк. Да вы все равно не поймете мои объяснения. Просто поверьте, что такая перетасовка ни к чему хорошему не приведет. Она только внесет в войска хаос.

– Ладно, – сдался Мервин. – Пусть будет так, как ты хочешь. Меня все же успокаивает то, что ты все-таки полный генерал, а не просто рядовой барон. Со стороны Отто это была довольно здравая идея. В общем так, можешь играть в солдатиков сколько хочешь, если тебе это нравится, но после того, как на Большом Острове будет сформирован ударный кулак союзников и будет утвержден главнокомандующий, то ты отправишься в штаб и будешь сидеть там пай-мальчиком. Как и положено генералу и представителю драконов. Все.

Мервин явно разозлился и не был намерен выслушивать мои возражения. Я сердито уставился на даль-связь в руке. Потом вздохнул и убрал ее. И только тут вспомнил, что со мной еще хочет поговорить полковник. Вот еще радость.

Полковник был немногословен, но в выражениях довольно несдержан. Прежде всего, он высказал все, что думает о моем положении в полку.

– Милорд, я не могу так командовать!!! Мало того, что вы старше меня по званию, так еще и состоите в высшем совете! Нет, я не знаю с какого бока вы туда затесались и не желаю знать, но войдите в мое положение! Как я могу отдавать вам приказы, зная, кто вы?

– Да успокойтесь вы, Герхардт. – Я устало откинулся на подушку. – Я с вами буду только до того момента, пока не будет сформирована вся армия целиком, а потом Мервин решил убрать меня в штаб. Он считает, что только там мне и место.

Герхардт промолчал, но я заметил с каким трудом он скрыл свою радость.

– Мервин умный человек. – Дипломатично заметил он и вышел.

Я же стал размышлять обо всем произошедшем. За каким чертом я, действительно, пошел в полк? А затем, ответил я сам себе, что этого от меня ожидали и Готлиб мои солдаты. Я уже и сам не заметил, как стал жителем этого мира. Действительно жителем, а не гостем! Ибо раньше мне было бы глубоко наплевать на то, что подумал бы обо мне Готлиб, если бы я не пошел в полк. Да и не могу я уже выйти из игры, как не убеждаю сам себе, что это дело Аркадия. У меня скопилось очень много вопросов к Сверкающему. Но прав и полковник. В своем новом качестве я буду для него настоящей головной болью. Только ведь и в штабе я буду пятым колесом в телеге. По сути, сейчас я лишний. Что ж, мавр сделал свое дело, мавр может уходить? Ладно, там посмотрим. Не стоит сейчас загадывать. Жаль только, что не успел с Нарнахом встретиться и взять у него даль-связь с родителями.

Но вот что меня интересует: если я сделал свое дело, то зачем мне был дан меч Судьбы? Ведь то, что я делал до этого, я обходился самым обычным мечом. Значит ли это, что мое дело еще не закончено? И что за предсказание существует против Сверкающего, что он не жалел никаких сил, чтобы разделаться со мной? Именно это и надо было узнать в первую очередь там. Вот оно! Этим я и займусь на Большом Острове, пока весь этот высший совет будет заниматься стратегией и тактикой.