"Неприличная любовь" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 10

Дэниел торопился покинуть зал вместе с Хеленой, до того как они скажут или сделают что-нибудь компрометирующее. До сих пор все складывалось неплохо, но тут оказалось, что в деле замешан Крауч… А Хелена пьяна как сапожник.

Господи, надо же так захмелеть с каких-то двух пинт эля! Дэниел никогда не видел ее нетрезвой и не представлял, что такое возможно. Вот уж настоящая катастрофа.

Он подозвал официантку.

– Сколько мы вам должны за выпивку?

Она быстро взглянула на Уолласа, затем обратилась к Дэниелу:

– Вам надо подойти к стойке, сэр. Хозяин все счета хранит там и не разрешает мне рассчитывать клиентов за столами.

– Я сейчас вернусь, – сказал Дэниел Хелене и направился к стойке.

Хозяин какое-то время возился со счетом, и, бросив взгляд на стол, Дэниел понял, для чего все это было нужно. Очевидно, Уоллас подал знак девушке, чтобы та отказалась брать деньги, а сам усадил Хелену на колени и пытался поцеловать. Она откинулась назад и дала негодяю звонкую пощечину. Но, несмотря на это, Дэниел весь затрясся от ярости.

– За что это? – воскликнул Уоллас, потирая щеку. – Я лишь хотел поцеловать тебя, ты же сама говорила, что не прочь поразвлечься.

– Не таким образом. И не с вами. – Хелена резко встала с его колен и упала на стул рядом, вскрикнув от боли.

Дэниел мигом оказался у стола, схватил Уолласа за лацканы и поднял вверх. Поскольку тот был ниже ростом, он повис в воздухе, как тряпичная кукла.

– Держи свои грязные руки подальше от моей жены, или я тебе их оторву! – прорычал Дэниел. – Тебе все ясно?

Он не отпускал Уолласа, пока тот не кивнул. После этого он усадил его обратно на стул. Уоллас оправил одежду и сказал со смешком:

– Не беспокойся. Никому твоя жена-калека не нужна.

Дэниел услышал, как вскрикнула Хелена, и, не задумываясь, ударил негодяя по лицу так сильно, что тот упал. Глядя сверху вниз на скорчившееся тело, он подытожил:

– Впредь будешь знать, как обижать женщин, чертов подонок.

Остальные контрабандисты привстали со своих стульев, но Дэниел погрозил им кулаком:

– Что, кто-нибудь еще хочет отведать моей пятерни?

Один за другим мужчины спокойно вернулись на свои места и вновь взялись за кружки. Конечно, их было больше, но Дэниел казался гораздо трезвее их. А, кроме того, все понимали, что он прав: никто не имеет права приставать к чужой жене.

Дэниел повернулся к Хелене:

– С тобой все в порядке?

– Да, – прошептала она, не отрывая взгляда от Уолласа.

– Тогда пойдем. – Он подхватил ее за талию и направился к двери. Вряд ли она смогла бы идти сама, учитывая ее состояние и боль в ноге.

Когда они добрались до лестницы, он пробурчал:

– Умеешь ты перевернуть все вверх дном, девочка.

– Так же, как и ты.

Дэниел посмотрел на нее сверху вниз и увидел, что она смеется. Вот маленькая негодница!

– Отчего это тебе так весело?

Она обхватила его руками за шею и растянула губы в хмельной улыбке:

–.А ты боялся, что я буду обижать людей! А сам бьешь их по голове. Может, тебе стоит прислушаться к собственным советам, Дэнни?

– Если бы ты не была так чертовски дружелюбна с этим мерзавцем и не хлебнула лишнего, мне бы не пришлось с ним драться.

– Знаешь, я тебе очень благодарна, что ты меня спас. Мне этот Уоллас совсем не нравится. – Она ласково посмотрела на него. – Ты мне куда больше по вкусу.

Хотя эти слова были сказаны небрежно, словно невзначай, они взволновали Дэниела, и его раздражение сменилось горячим желанием. Он ощущал ее легкое тело в своих руках, и его неуправляемый «дружок» снова поднялся. Господи, лучше бы он был пьян. Может быть, тогда его желание не было бы таким острым.

Дэниел заспешил наверх, стараясь не думать о ее груди, которая находилась в нескольких сантиметрах от него, о ее ногах и маленькой аккуратной попке, которая билась о его бедра при ходьбе.

Хелена посмотрела на него мутным взглядом:

– Дэнни?

– Да? – Странно, но Дэниела совсем не раздражало, когда она называла его Дэнни. С ее стороны это было проявление нежности, она не старалась напомнить ему о папаше-разбойнике, и поэтому в ее устах пресловутая кличка ласкала слух.

– А ты ведь злишься на меня, правда? – Он взглянул на нее и приподнял бровь:

– Разве похоже, что я на тебя сердит? – Она закивала головой:

– Ты выглядишь о-о-о-очень недовольным.

Он подавил улыбку. Похоже, завтра ее ждет адская головная боль.

– Нет, я совсем на тебя не злюсь, хотя, видит Бог, есть за что. Я тебе велел остаться в комнате, а ты не послушалась. Мы договаривались, что ты будешь мне повиноваться во всем, а ты нарушаешь договор.

Хелена нахмурилась:

– Наш договор заключался в том, что ты узнаешь, куда отправилась Джульет… А если бы не я, ты бы так ничего и не узнал!

– Я как раз собирался. Просто не хотел будить в них подозрения. – «Которые, похоже, у них возникли теперь».

– Фу-ты ну-ты! – Ее губы вытянулись в трубочку, и Дэниелу нестерпимо захотелось их поцеловать. – Спасибо мне, мы теперь знаем, куда направились Прайс и Джульет… И все-таки ты сердишься!

– Да не сержусь я, черт возьми! – прорычал он, когда они уже подходили к дверям комнаты. И, понизив голос, добавил: – Во всяком случае, не на тебя.

Гораздо больше он был зол на самого себя. За то, что не понял очевидного – в дело вовлечен Крауч. Что позволил ей ехать вместе с ним и хотел ее так сильно, до боли.

– Так на кого же ты сердит?

– Не важно. Поговорим об этом утром. – Конечно, ему не хотелось рассказывать ей про Крауча, но она должна знать о его подозрениях. – Сейчас ты не в состоянии ничего обсуждать.

– Я прекрасно себя чувствую! – надменно сказала Хелена, и Дэниел рассмеялся. Как это на нее похоже!

– Да уж, вижу.

– Может, я и выпила лишнего, но как чудесно все закончилось!

– Тебя чуть не поколотил какой-то подонок – уж куда лучше! – пробормотал Дэниел, пока они шли по освещенному холлу.

Хелена ткнула пальцем ему в грудь:

– Да тебе просто не понравилось, что все эти мужчины были милы со мной! Сам-то ты любишь, когда вокруг тебя скачут голые красотки, а стоит мне немного повеселиться, и ты превращаешься в… отчаянного головореза!

– Отчаянный головорез? – повторил Дэниел с удивлением. – Откуда ты взяла это выражение?

– Этот ужасный мистер Уоллас так говорил. – Он нахмурился:

– А ты знаешь, что это значит?

– А что тут знать? Ты же отчаянный. И резвый. А когда злишься, теряешь голову.

– Нет. Так называют разбойника, который слишком жесток со своими жертвами. Прежде чем разбрасываться словами, постарайся выяснить их смысл.

– Ой! – Она опять нахмурилась, обдумывая новую информацию. Потом ее лицо просветлело. – Но ты же был груб с теми мужчинами!

– Ничего, они это переживут. Внезапно Хелена погрустнела:

– А они оказались совсем не такими, какими я представляла контрабандистов. Кроме мистера Уолласа, они все были очень милы.

Они уже подходили к комнате. Дэниел усмехнулся:

– А ты, моя дорогая, здорово пьяна.

– Вовсе нет!

Он поставил Хелену у стены, намереваясь открыть дверь, но как только он повернул ключ в замке, она потеряла равновесие и качнулась в его сторону. Дэниел снова подхватил ее, смеясь.

– Ты очень пьяна.

Она пристально посмотрела на него, когда они заходили внутрь, а потом пнула ногой дверь, чтобы та закрылась.

– А ты уверен?

– Безусловно. – Дэниел оглядел комнату и увидел второе платье Хелены, висящее на ширме. – У тебя есть одежда для сна? – Нет уж, тогда придется помочь ей переодеться, а этого он не переживет. – Не важно, ты можешь спать в платье.

– Чепуха! Тогда я его помну, а у меня всего два платья. Я буду спать в сорочке. – И надменно добавила: – А тебе придется поработать горничной, раз уж ты не разрешил мне взять ее с собой.

Видимо, он это заслужил, хотя сама мысль о том, что он будет помогать Хелене раздеваться, сводила его с ума.

– Ну что ж, хорошо.

Дэниел усадил Хелену на край кровати и начал развязывать ей ботинки. Вид ее поврежденной ноги напомнил ему о той потрясающей истории, которую она рассказала. Неудивительно, что она так остро воспринимает косые взгляды мужчин. Благодаря силе воли ей удалось совершить невозможное, а окружающие пялятся на нее с сочувствием, не видя в ее хромоте доказательств величайшего мужества.

Хелена оказалась еще более удивительным существом, чем он думал, и не будь она так пьяна, он бы, возможно, не удержался и показал ей, какого он о ней мнения. Ну нет, это было бы ошибкой. Дэниел с трудом подавил желание снять с ее ноги чулок и покрыть поцелуями ее поврежденную лодыжку. Вместо этого он выпрямился и начал расстегивать маленькие пуговички на ее платье.

Но чем больше его взгляду открывалось тонкое белье под платьем, тем сильнее возбуждался его Джон Томас. Господи, еще немного, и он взорвется. Дэниел одним рывком снял платье с ее плеч.

Ее нежные плечи были еле прикрыты прозрачной сорочкой. Дэниелу захотелось провести рукой по одному из них, но он вовремя спохватился. Выругавшись про себя, он поднялся с кровати:

– С остальным ты сама справишься. Брось мне платье, когда закончишь, я его повешу на ширму.

Дэниел собрал в кулак всю свою волю и пересек комнату. Она ясно дала ему понять, что считает его беспринципным мерзавцем, и если он воспользуется ее состоянием, то только подтвердит это мнение.

Он повернулся к ней спиной, снял ботинки и развязал шейный платок. Но когда он начал стягивать сюртук, ему в руку упала та самая вещь, которую он конфисковал из сумки Хелены. Это была книжка под названием «Правила этикета для молодых леди». Возможно, источник всех ее знаний о приличиях. Дэниел решил, что обязательно прочтет это сочинение. Тогда он, вероятно, сможет понять, почему Хелене потребовались две пинты эля, чтобы стать самой собой. Теперь же он спрятал книжку в карман сюртука и снял жилет. Как только он убедится, что она заснула, можно будет снять брюки и самому приготовиться ко сну.

Ее платье и нижняя юбка полетели в его сторону, Дэниел поймал их и повесил на ширме, затем повернулся, ожидая увидеть ее в постели с одеялом, натянутым до подбородка.

Но не тут-то было. Хелена сидела на краю кровати, одетая только в прозрачную сорочку. Боже всемогущий! Ее милые грудки и стройные бедра были прикрыты одним-единственным призрачным кусочком ткани, и напряжение Дэниела снова возросло. Ему хотелось обследовать каждый дюйм ее нежной плоти. Чем же он заслужил такую благодать?

Словно для того, чтобы ухудшить его положение, Хелена распустила волосы. Как Дэниел и представлял себе, они были длинными, густыми, просто великолепными. Как темный эль, который она пила весь вечер, ее кудри струились вдоль тела, спускались по плечам, добирались до талии, нежно огибали ее бедра. Дэниелу показалось, что, если присмотреться, можно увидеть их и под сорочкой. Ну, нет, скорее всего, Хелена носит панталоны.

К счастью, она не стала снимать чулки. Правда, и это не слишком помогало. В прозрачной сорочке и чулках, с распущенными волосами, она выглядела чертовски соблазнительно. Похоже, Хелена даже не догадывалась, какое впечатление производит. Она сидела, беспечно болтая здоровой ногой, а на ее губах блуждала невинная улыбка.

– Знаешь, я не буду спать на кровати. Кровать займешь ты. А я ночую вон там. – Большим пальцем ноги она указала на матрас. – Видишь, я там уже спала.

Дэниел взглянул на матрас. Одеяло на нем было смято, а подушки все еще хранили вмятины от ее головы.

– Почему ты это сделала?

– Потому что ты на меня злился. А я ненавижу, когда ты зол. Ты становишься таким ворчливым и… заносчивым. Начинаешь делать мне замечания и командовать. А я так не люблю этого!

– Без сомнения, – холодно ответил он.

– Вот я и подумала, что, если ты как следует, отдохнешь, твое настроение улучшится. Поэтому я сплю на матрасе.

Дэниел покачал головой. Эта женщина не переставала его удивлять.

– Лучше тебе перебраться на кровать.

– Нет! – В ее голосе снова зазвучали повелительные нотки. – Я же тебе сказала: ты спишь на кровати, а я – на полу. Все уже решено.

Она поднялась, чтобы последовать к своему спальному месту. Дэниел еле успел ее подхватить: она не могла даже стоять без трости.

К сожалению, она снова оказалась в его руках, и Дэниел заторопился посадить ее на кровать. Но тут Хелена обхватила его за шею и загадочно улыбнулась. У него голова пошла кругом.

– Хелена! – пробурчал он сквозь зубы. – Давай не будем ссориться из-за того, кто, где спит.

Она покачала головой:

– Тебя всю ночь будут кусать клопы!

– Сомневаюсь, что для них есть разница, кого кусать – тебя или меня. – В голосе Дэниела росло раздражение. – Ради Бога, прекрати это и дай мне уложить тебя в постель. Нам обоим нужно отдохнуть.

«Хотя я-то не смогу сомкнуть сегодня ночью глаз». Хелена надула губы:

– Ну вот, опять ты на меня сердишься.

– Ты ошибаешься, – проворчал он.

– Если не сердишься, докажи это! – Дэниел пришел в замешательство:

– Доказать? Как?

– Поцелуй меня, Дэнни.

Желание горячей волной захлестнуло его, и он застонал. «Успокойся, парень. Она не знает, что говорит. И утром пожалеет о своих словах». Дэниел притворился, что ничего не слышал.

– Тебе пора спать, девочка, – пробормотал он, двигаясь к кровати.

– Поцелуй меня. Я же знаю, ты этого хочешь. – Похоже, она его прикончит еще до рассвета.

– Помнится, ты клялась, что не позволишь мне этого.

– Я передумала.

Его Джон Томас, проклятый, ненавистный Джон Томас, который отказывался ему подчиняться, прямо-таки рвался из брюк. Дэниел поспешил к кровати, надеясь поскорее избавиться от своей опасной ноши, но не рассчитал свои силы.

И напора Хелены. Когда она упала на матрас, то потянула Дэниела за собой, и через несколько секунд он обнаружил, что лежит прямо на ней.

– Ой, – сказала Хелена со смешком, – надо же, я упала. Каким же удовольствием было ощущать под собой ее тело, мягкое, податливое, горящее желанием. Он жадно изучал ее взглядом. Сорочка Хелены, которая и так почти ничего не прикрывала, теперь обтягивала ее нежные груди с розовыми набухшими сосками, и ему хотелось спрятать между ними лицо. Ее шелковистые волосы, рассыпанные на подушке, казалось, просили, чтобы Дэниел до них дотронулся. Она еще сильнее сжала руки вокруг его шеи.

– Поцелуй меня, – шептала она. – Или я не поверю, что ты меня простил.

Дэниел посмотрел на ее ароматные губы. Они ждали его. Ну что плохого, если он подарит ей маленький поцелуй? Просто для того, чтобы показать, что не держит на нее обиду.

Он быстро дотронулся до ее губ своими. Даже это короткое прикосновение вскружило ему голову, но тут он почувствовал, что Хелена своим языком пытается проникнуть в его рот. Дэниел резко откинулся назад, его пульс бешено плясал.

С соблазнительной улыбкой женщины, только начавшей узнавать свои чары, она дотронулась большим пальцем до его нижней губы.

– На этот раз приоткрой свой ротик, детка, – повторила она его собственные слова, сказанные некогда в любовной горячке.

Его и без того слабое сопротивление исчезло, и Дэниел исступленно впился в ее губы, дарящие удовольствия, о которых она даже не подозревала.

Или все-таки подозревала? Она с готовностью ответила на его поцелуй, не просто позволив его языку проникнуть внутрь, но лаская и дразня. Ее страсть и неопытность вместе составили невероятный коктейль, и он пил его, не в силах оторваться. Она давала ему гораздо больше, чем он надеялся получить, и гораздо меньше, чем ему было нужно.

Пока Дэниел целовал Хелену, время остановилось. Он медленно и долго упивался ее губами, вдыхал запах меда от ее волос. Наконец он несколько отстранился, надеясь перевести дух и восстановить остатки благоразумия, но это заставило его только сильнее ощутить под собой ее податливое тело, ждущее его ласк.

– Мне нравится, когда ты меня целуешь, – призналась она с игривой улыбкой, и каждый мускул в его теле отозвался на эти слова.

– Мне самому это по вкусу, девочка. – Бугор между его ног убедительно подтверждал это.

Она посмотрела на него горящим взглядом:

– Дэнни, ты сделаешь кое-что для меня?

– Что именно? – пробормотал он, хотя и так можно было догадаться, о чем пойдет речь. Сейчас она объявит, что ее честь задета, и попросит его убраться прочь. Впрочем, не так уж это и плохо, сам-то он уйти никак не может.

– Я хочу, чтобы ты… – Она неожиданно хихикнула. Дэниел никогда раньше не слышал, чтобы она хихикала.

Да уж, она по-настоящему пьяна. Пора убираться восвояси, пока он не сделал ничего такого, о чем позже придется пожалеть. Дэниел попытался высвободиться, но Хелена его не отпустила.

– Не сейчас. – Ее лицо горело от возбуждения. – Сначала ты должен… о Боже, как это неприлично!..

Его охватило любопытство.

– Так чего же ты хочешь?

– Чтобы ты потрогал меня под одеждой.

– Боже! – Она озвучила то, о чем он не переставая думал.

Она убрала руку с его шеи и дотронулась до своей груди:

– Вот здесь. Потрогай меня здесь. Только под сорочкой. – Дэниел чуть было не выскочил из брюк от одного вида того, как она гладит собственную грудь.

– Ты сошла с ума? Это шутка? Или ты хочешь лишить меня рассудка?

Это слегка охладило пыл Хелены, но она упрямо продолжила:

– Держу пари, ты так ведешь себя с этой Сэлл. А я чем хуже?

– Сэлл – проститутка. А ты – уважаемая леди, да к тому же девственница. Не говоря уже о том, что ты пьяна. Видит Бог, я не собираюсь тебя трогать.

– Не так уж я и пьяна, – возразила она. – И почему это мужчины только с проститутками ласковы? Это несправедливо.

Прежде чем Дэниел успел ее остановить, Хелена расшнуровала свою сорочку и потянула ее вниз. Одна из ее соблазнительных грудей выскочила наружу, и Дэниел застонал. Грудь Хелены оказалась такой, какой он себе и представлял, – упругой и девственно-свежей.

Хелена тоже посмотрела на нее:

– Ну что, разве не красиво? Конечно, она не такая большая, как у твоей Сэлл…

– Милая моя, она прекрасна – и идеального размера.

– Достаточно прекрасна, чтобы ее потрогать?

Ему хотелось попробовать ее на вкус, сосать и покусывать задорно торчащий сосок, пока Хелена не закричит от удовольствия. Эта женщина чертовски соблазнительна, когда выпьет. Удивительно, что она не рассталась с девственностью много лет назад.

Она взяла его руку и прижала к своей груди:

– Вот так. Я хочу знать, каково это, Дэнни. Ну, пожалуйста. Ее сосок затвердел под его рукой, и Дэниел выругался про себя. Ее грудь так хорошо ложилась в его руку, словно была специально для этого создана. Кляня себя за глупость, он наклонился и снова поцеловал Хелену в губы. В это время его рука начала ласкать ее грудь, массировать ее, то, сжимая, то, отпуская, гладить, трогать набухший сосок. Руки Хелены проникли под его рубашку. Дэниел задрожал.

Он собрал всю свою волю в кулак и оторвался от ее губ, в то время как непослушная рука все еще продолжала забавляться с ее грудью.

На лице Хелены застыло удовольствие.

– Это так приятно, Дэнни. А теперь сделай то же самое с другой.

Если бы Дэниел не был так возбужден, он бы рассмеялся.

– Девочка моя, ты не знаешь, о чем просишь.

Она посмотрела на него неожиданно ясным взглядом:

– Нет, знаю. – Она провела руками по его груди под рубашкой и дотронулась до его сосков. – Ты сам говорил, что я любопытна, и был прав. Я действительно хочу узнать, вокруг чего весь этот шум.

В брюках Дэниела бушевал ад. Она хочет об этом узнать? Тогда зачем он сопротивляется? Ему не обязательно лишать ее девственности, для того чтобы доставить удовольствие. А у него может и не быть второго шанса дотронуться до самых интимных мест Хелены.

Конечно, она была пьяна, но не настолько, насколько ему показалось вначале. Может быть, недостаточно четко произносила слова, зато в остальном, похоже, чувствовала себя уверенно. Она же смогла сама раздеться, не говоря уже о том, что ей удалось затащить Дэниела в кровать.

А, кроме того, трезвая Хелена следовала куче дурацких правил, которые не позволяли ей получать удовольствие от жизни. Так кто он такой, чтобы запретить ей немного повеселиться, пока ее совесть спит? А что касается ее представлений о собственной ущербности… Теперь у него есть возможность показать ей, как она заблуждается.

Его внутренний голос говорил ему, что все это просто попытки оправдаться, но Дэниел не стал к нему прислушиваться. Он может насладиться ее телом и удовлетворить ее, не лишая невинности.

– Хорошо, девочка, – пробормотал Дэниел. – Просто скажи мне, когда будет достаточно. – Он надеялся, что сможет вовремя остановиться.

Он наклонился, упиваясь ее грудью. Пока он высвобождал от плена сорочки ее вторую грудку, его жадный рот прильнул к той, которую он еще недавно трогал. Какие же прекрасные грудки – он никогда не видел лучше! Дэниел целовал их, покусывал, забирал в рот почти целиком и отпускал вновь, пока она не застонала.

– Да, Дэнни. Вот так. Да, Дэнни, да…

За свою жизнь Дэниел переспал с таким количеством женщин, что сбился со счету, но ее невинное «да» заставило его сердце бешено колотиться. Эти слова были для него приятнее любых нескромных похвал. Ему не терпелось доставить ей удовольствие, что-нибудь такое, о чем она смогла бы, потом вспоминать, лежа в одиночестве в собственной постели.

Дэниелу хотелось, чтобы она думала о нем, и только о нем, черт возьми, чтобы она желала его так же, как он ее. Конечно, когда она протрезвеет, то может решить, что все это ниже ее достоинства, но зато он будет знать, что эти воспоминания останутся с ней.

К счастью, Дэниел оставался в брюках. Он поместил свой выпирающий бугор между ее ног, и у Хелены перехватило дыхание. Он посмотрел на нее сверху вниз, все еще лаская ее сосок большим пальцем руки. Затем потерся своим «дружком» о ее бедра, наблюдая за тем, как округлились ее глаза, а лицо залилось краской. Дэниел ожидал, что она отпрянет от него в негодовании. Вместо этого Хелена сказала:

– Так это и есть то, что называют… мужской штучкой. – Ее глаза загорелись любопытством.

Он рассмеялся:

– Мужская штучка? Благородные леди это так называют?

– Розалинд так говорит. А еще она сказала мне несколько неприличных названий, которым ее научил Грифф.

– Например? – Он уткнулся лицом в ее грудь. Хелена покачала головой:

– Я их ни за что не повторю.

– Посмотрим, останешься ли ты такой же чопорной, когда узнаешь, сколько удовольствия он может подарить женщине. – Он нажал своим «дружком» на самую чувствительную часть ее бедер. Хелена тяжело задышала и изогнулась дугой. Дэниел усмехнулся: – Ну что ж, девочка, тебе не обязательно его называть, чтобы им насладиться.

– Я не должна ни говорить об этом, ни… наслаждаться. – Он снова начал ритмично водить своим бугром вверх и вниз, и ее дыхание участилось. – О Господи… Это так… удивительно… Никогда не думала, что это так… хорошо… Розалинд мне говорила, но я не верила…

– Как скажете, миледи, – поддразнил он ее и снова начал ласкать ее нежную грудь губами. Она таяла в его объятиях, невольно повторяя ритм его движений, разгоряченная и прекрасная, постанывая от неги. Слава Богу, на ней надета сорочка, а он в брюках. Иначе он бы с собой не справился.

Ему отчаянно хотелось проникнуть в нее, но он знал идею получше. Хелена увидела, что Дэниел опускается лицом вниз, прямиком к ее бедрам. Он откинул край ее сорочки, и она застыла от страха. Что он собирается делать? Не настолько уж она пьяна, чтобы не сообразить, насколько все это неприлично. В ее панталонах прорезана щель, и Дэниел мог рассматривать ее самую интимную часть тела. Какой ужас!

Хелена попыталась свести ноги вместе, но он не позволил. Вместо этого его сильные руки развели их еще шире.

– Позволь мне полюбоваться тобой, дорогая. Ты невероятно красива.

– Т…т…там? – произнесла она с запинкой. Он улыбнулся ей нахальной улыбкой:

– Там. И везде. Разреши мне попробовать тебя на вкус.

– П…п…попробовать? – Она не успела договорить, как его рот оказался между ее ног.

Хелена застыла. Боже, она и не предполагала… Неужели мужчины… О, какое блаженство! Он целовал ее там так же, как в губы, трогая языком, проникая им внутрь. Подумать только! И Хелене совсем не хотелось его останавливать. Конечно, во всем был виноват эль, но она не могла воспротивиться этому, извиваясь и постанывая, бесстыдно желая еще и еще, и его рот полностью отвечал ее желаниям. Его язык изучил каждую нежную складочку ее кожи, затем проник внутрь и начал ритмично двигаться взад и вперед, заставляя ее забыть, кто она и где находится.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, она начала гладить и теребить его густые волосы, слегка надавливать на голову, заставляя его неугомонный язык входить в нее еще глубже.

– Забудь обо всем и просто наслаждайся, – шептал он.

Что Хелена и делала. Когда Дэниел снова начал ее целовать там, она закрыла глаза и откинула голову, прислушиваясь к ощущениям, которые дарил его рот, смакуя наслаждение от того, что язык двигался у нее внутри. Неожиданно она провалилась в темноту, и мощная волна какого-то неведомого раньше восторга нахлынула на нее и накрыла с головой. Хелена закричала, изогнулась всем телом и рухнула на кровать. Казалось, что все чувства разом оставили ее.

Она лежала, тяжело дыша, оглушенная той силой, которая только что проснулась в ней. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла открыть глаза и посмотреть на Дэниела. Его голова покоилась на бедре Хелены, и он всматривался в ее лицо с нескрываемым ликованием.

– Ну, теперь ты знаешь, вокруг чего столько шума.

О да. Без сомнения, она это знала. Теперь она должна испытывать неловкость или какое-нибудь добродетельное раскаяние, но Хелена не чувствовала ничего, кроме сумасшедшего счастья. Ей хотелось вскочить и закружиться по комнате в хмельном упоении.

Это, должно быть, ужасно – она совсем забыла про стыд. А ведь только что мужчина видел ее самую интимную часть тела, целовал чувствительные складки ее промежности, зарывался лицом между ног. Делал то, что позволено только мужу.

Кстати, о женах и мужьях… Глаза Хелены загорелись любопытством.

– Дэнни?

– Да, – прошептал он.

– Так именно это делают мужчина и женщина, когда они… занимаются любовью?

Дэниел продолжал лежать неподвижно, только оправил рукой низ ее сорочки.

– Иногда. – Он избегал ее взгляда. – Смотря, что ты называешь «заниматься любовью».

– Розалинд говорила, что, мужчина должен… вложить свою штуку…

– Обычно так оно и происходит. – Он лег поверх нее, и она снова почувствовала бугор, выпирающий из его брюк.

– Видишь, именно поэтому он такой напряженный. – Он задержался на ней взглядом, по накалу не уступавшим тому, что она ощущала внизу. – Он обычно находится внутри женщины так же, как сегодня мой язык был внутри тебя.

Хелена зарделась.

– А он всегда такой… выпуклый? – Она представила себе мужчин, которые разгуливают по городу с буграми между ног. Почему же она раньше ничего подобного не замечала?

Дэниел улыбнулся, но за этой улыбкой читался хищный голод, и Хелене снова стало трудно дышать.

– Нет, не всегда. Только когда мужчина сильно возбужден, а успокоиться нельзя. – Взгляд Дэниела потемнел. – Как мне.

Значит, он не сделал того, что хотел?

– Получается, мы не… То есть я… все еще девственна? – Мускулы на его лице напряглись. Он перекатился на спину и уперся взглядом в потолок.

– Ну да. Твоя честь не задета, если ты это имеешь в виду.

Но он ведь хочет ее. Или нет? Дэниел неожиданно поднялся и встал с кровати. Как будто торопился побыстрее скрыться от нее. Хелена наблюдала, как он подошел к матрасу на полу, снял с себя рубашку и брюки и в одних панталонах лег под одеяло. Внутри у нее все заныло от боли.

Хотел ли он заняться с ней любовью? Но даже если да, не потому ли, что она – единственная женщина, находящаяся поблизости? Или потому, что она так себя вела?

А она держалась по-настоящему распутно. И если бы Дэниел настоял, Хелена, не задумываясь, совершила бы непоправимое. Комок застрял в ее горле. Неужели она хотела, чтобы он ее погубил? До сих пор она не осмеливалась признаться себе, насколько скучна и безрадостна ее жизнь. А сегодня – конечно, не без помощи эля – Хелена вдруг четко это осознала. И внезапно поняла, что предпочла бы быть обесчещенной, чем снова вернуться к жизни гордой и одинокой старой девы.

Она зашла так далеко, что чуть было не спросила Дэниела, почему он остановился. Ведь ей все-таки удалось его возбудить. Но может быть, недостаточно для того, чтобы заняться с ней любовью?

Дэниел поймал ее взгляд и нахмурился:

– Ложись спать. У тебя в запасе всего несколько часов. Завтра нас ждет долгая дорога. И многое придется обсудить с утра.

Хелена оставила вопрос при себе. Еще недоставало спрашивать у мужчины, почему он не захотел лечь с ней в постель. Он и так откликнулся на все ее просьбы. И если после этого не захотел «погубить» ее, значит, Хелена его совсем не привлекает. И чему тут удивляться, ведь он привык иметь дело с такими искушенными соблазнительницами, как Сэлл. По ее щеке покатилась слеза.

Повернувшись на бок, Хелена натянула повыше одеяло и зажмурила глаза. Она должна радоваться тому, что Дэниел ее пощадил, тому, что она все еще девственница. Но все, о чем она могла думать, – это то, как трепетали ее груди под губами Дэниела, как горела от прикосновений ее плоть, каким сильным было возбуждение, когда он проник языком в ее самую сокровенную часть тела.

«Чума тебя возьми, Дэнни Бреннан, – выругалась про себя Хелена, изнемогая от желания. – И почему ты не считаешь меня женщиной?»