"Серебряная корона" - читать интересную книгу автора (Розенберг Джоэл)
ЧАСТЬ IV БИМ
Глава 16 КНЯЗЬ ПИРОНДЭЛЬ
Мы сами и праотцы наши посеяли зубы дракона. Нашим детям и внукам ныне страдать от войны. Стивен Винсент Бенет
Бимстрен, столица Бима, был окутан духом долгого мира, ныне разрушенного.
Замок окружали две идущие зигзагом стены, каждая не больше десяти метров высотой; на внутренней по углам изгибов возведены были сторожевые башни. Донжон, стоявший на плоской вершине высокого округлого холма, возвышался над внутренней стеной еще метров на двадцать. Но сам по себе замок был лишь скопищем зданий, где жили князь, его семья, двор и дворцовая стража. Большая часть горожан обитала в новых добротных домах снаружи от внешней стены; дома эти льнули к ней, как лесной вьюнок к старому дубу. За ними разбросаны были предместья — грубые хижины, где ютились тысячи беженцев с запада.
Ноздрей Карла коснулась вонь. Если местные целители не примут мер — моровые поветрия принесут не меньше потерь, чем война. Паразиты им в этом помогут.
— Идеальное место для замка, — заметил Уолтер Словотский. — Этот холм — самая высокая точка на двадцать миль вокруг.
— Он слишком круглый, чтобы быть настоящим холмом, — отозвался Карл. — Это курган. Возможно, на нем и было городище. Изначально.
— Что такое курган — я знаю. — Словотский вопросительно изогнул бровь. — А вот городище?..
Карл порылся в памяти в поисках подходящего эрендрийского слова. Его не было.
— Место, где сейчас замок. Если б мы порылись — наверняка нашли бы там бревна и угли древней стоянки. И остатки первой замковой стены.
Это очень давний фокус. Уходит в прошлое к временам до Карла Великого. Так обустраивали свои маноры владетели и во Франции, и в Англии. Осадные орудия могут разрушить стены — но курган неразрушим в принципе. И даже разбив первую стену, захватчикам приходилось карабкаться по почти отвесному склону — а потом брать штурмом еще одни укрепления.
— Защитники которых, ясное дело, не сидели сложа руки. Умно. — Уолтер кивнул. — А почему, когда мы строили первый палисад в Приюте, ты не предложил насыпать курган?
— Если вспомнишь, там всем заправлял Рикетти. Кроме того, у нас не хватило бы рук перетаскать такую кучу земли, даже помогай нам Эллегон. У него силы тоже не беспредельны.
— А кроме того, тебе это просто не пришло в голову.
— Точно.
— Выглядит почти неприступным, — сказал Уолтер. — Даже если холты доберутся сюда — нет такого закона, по которому бимцы должны поджать лапки и не отстреливаться, пока враг будет крушить стену. Один маг может сотворить в день пару-тройку огненных заклятий…
— Не сработает. Даже и со мной бы не сработало, веди я осаду — а холты наверняка знают об осадах поболе моего. — Карл пожал плечами. — Подтащить под стены десять — двенадцать онагров одновременно — и не успеешь оглянуться, как твои башни рухнут, будь у тебя хоть целый заказник магов, а у них — ни одного.
— Но ты же говоришь — они не смогут прорваться.
— Не сразу, нет. Ты когда-нибудь слышал об осадах? Пробиваешь стены в нескольких местах, заставляешь жителей постоянно латать дыры — и моришь их голодом, если по-другому замок взять не выходит. Если защита на самом деле хороша — осада может длиться годами, но кто придет Биму на помощь? Нипхи? Они уж скорей попытаются откусить кусок княжества, если, конечно, будут уверены, что какой-нибудь Кхар или катардские бандиты не тронут за это время их самих.
— Курган, да? — проговорил Словотский, переходя на более легкую тему. — По-моему, тут это зовется просто холмом.
— Ну, так мы научим их верному слову.
Словотский засмеялся.
— Ты просто кладезь премудрости, Карл. Не могу не признать, что ты знаток мировой истории…
— Уволь. Никогда не специализировался в истории. Слишком много труда. Меня тянуло к наукам неточным: если в голове хоть что-нибудь есть, в них всегда можно преуспеть.
— А как же с инженерией? Когда мы познакомились, ты ведь собирался быть инженером-электронщиком.
— Только один семестр. Я был молод и честолюбив. Слишком много труда. Я поспешил перейти на общественные науки. Изучать электорат куда проще, чем электронику.
Решетки ворот внешней стены, скрипя и скрежеща металлом о металл, поползли вверх.
Оттуда выехал отряд из пятидесяти вооруженных воинов. Они рысью направились к Карлу и его людям.
— Внимание, ребята, к нам гости. — Карл сказал это по-английски и повторил на эрендра для Бералин и Валерана с его отрядом. — Будем надеяться, скороходы барона Тирнаэля успели доставить известие. Не хотелось бы, чтобы нас приняли за врагов.
Он снова поймал себя на том, что ждет цинично-хвастливого замечания Чака. Чак сказал бы что-нибудь вроде: «Им же хуже будет, кемо сабе».
Черт тебя побери, Чак, подумал он, ктосказал, что ты должен встать и умереть во имя мое?
— Отзовись, Карл. Мне вернуться за Бералин?
— Нет. Отъезжай и оставайся с ней. Подъедете оба по моему зову. Я должен убедиться, что эти парни намерены говорить, а не драться. Ее лицо — наш пропуск. Я не хочу, чтобы его попортили.
— Понял. Еще только вот что. Твой нрав время от времени вырывается из-под контроля. Ты у нас существо взрывное — так вот постарайся держать себя в руках. Бералин говорит — Пирондэль не жалует нравных.
— Закончи предложение.
— Ладно. — Словотский улыбнулся. — Пирондель не жалует нравных людей. Ну ты и зануда!..
Князь Хаффрен Пирондэль не понравился Карлу с первого взгляда.
И вовсе не потому, что князь без всякой причины более часа продержал его в приемной, и не потому, что стража вежливо, но твердо потребовала от него и Уолтера оставить мечи, прежде чем допустила их в зал.
Первое было ненужной, хотя и понятной, попыткой сразу поставить их на место; второе — вполне объяснимой, учитывая обстоятельства, подстраховкой. Здесь случай был совершенно иной, чем с Дарой: сейчас было вовсе не надо наступать на любимые княжеские мозоли.
Так что дело было не в этом. Тогда в чем же? Карл наморщил лоб. Князь не нравился ему не потому, что принял их в просторном пустом зале лишь с одним креслом, занятым грузным Пирондэлевым телом — еще один способ князя задрать нос.
Князь не нравился Карлу и не потому, что его телохранители с взведенными арбалетами стояли на расстоянии едва ли не вытянутой руки от Карла, привычно-настороженно глядя на него и Уолтера. Совсем наоборот: после этого Карл сильно зауважал Пирондэлеву стражу. Дома, на Той Стороне, кое-кто смеялся над чувством долга и честью. Здесь же, очевидно, это было тем единственным, что заставляло гвардию Пирондэля до сих пор сохранять ему верность. Блокада пока не замкнулась. Те, кто хотел, мог бежать на запад.
Те, кто оставался с Пирондэлем, не мог ожидать, что Бим победит в войне — против войска, вооруженного ружьями Работорговой гильдии, ему не выстоять.
Почему же они ждали подхода холтских армий?
Потому что присягнули на верность князю Пирондэлю — и были верны своим клятвам.
Возможно, дело именно в этом. Пирондэль не выглядел достойным подобной верности — развалившийся на троне, облаченный в пурпур и золото толстяк с серебряной короной на тщательно, волосок к волоску уложенных маслянистых черных кудрях.
Возможно, Карла раздражала ненужная официозность, эта украшенная каменьями корона вместо простого повседневного обруча.
И — Карл это знал — его раздражало то, как льнула Бералин к своему князю, то и дело прерывая его и что-то нашептывая в самое ухо. Нет, это не было предательством, даже если и выглядело таковым. Бералин ничего не должна Карлу. Это не сбежавшая Тэннети.
Карл мысленно пожал плечами. Совершенно не важно, почему князь не по нраву ему — как и просто то, что князь ему не по нраву. Здесь и сейчас решают не личные пристрастия.
— На моей родине есть старое присловье, ваше величество, — сказал на эрендра Уолтер и продолжал по-английски: — «Дареному коню в зубы не смотрят».
— Что означает?
Карл локтем ткнул Уолтера в бок и повернулся к князю.
— Это переводится: «мудрец принимает дар, приносимый ему, таким, каков он есть». Мы намерены избавиться от работорговцев и их пороха, ваше величество. И начнем со снятия осады с баронства Фурнаэль.
Он скрестил руки на груди.
— Нам придется захватить пару-тройку работорговцев или холтских офицеров — чтобы мой человек их допросил. Она выяснит, где их оперативный штаб. Все, что мне нужно: наемники, провизия и — во временное пользование — довольно земли, чтобы разместить на ней лагерь и тренировочный плац. Остальное — наше дело.
— Но вы будете независимым войском, неподвластным моим баронам. — Пирондэль пощипывал черную с проседью бородку. Он отдаленно напоминал Фурнаэля, что, впрочем, было понятно: вся бимская знать так или иначе состояла в родстве друг с другом. — Вы видите, какие сложности это порождает?
— Нет. Не вижу. И, честно говоря, мне все равно. Прежде чем Гильдия ввела в войну ружья — сколько баронств вы отобрали у Холтуна? Два?
— Три. — Пирондэль улыбнулся, вспоминая. — Холтам не стоило начинать эту войну. Князь Улдрен не полководец. Как, впрочем, и я. Разница в том, что он пытается командовать сам, а я нет. Я доверяю вести войну тем, кто в ней разбирается.
— И сколько из этих баронств вы сохранили?
Улыбка погасла.
— Ни одного. С тех пор, как в войну вошло это проклятое оружие, мы потеряли их все плюс баронства Арондэль, Кратаэль и большую часть Фурнаэля. Тамошние земли опустошены, народ угнан в рабство. Сейчас, когда мы беседуем, Фурнаэльский замок в осаде. — Пирондэль повел плечами. — А возможно, уже и пал…
— Ваше величество… — начала Бералин и осеклась, задохнувшись.
— …а я, как бы ни желал того, не могу снять войска с линии обороны Гиваэля — даже на прорыв осады. Ты сказал, что сможешь сделать это — с каким же войском?
— С сотней бойцов, ваше величество, — сорок моих людей, шестьдесят ваших, переданных под мое командование. Ну и с помощью нескольких… сюрпризов, которые я придумал.
— Мне говорили — замок осажден больше чем тысячей холтов.
Карл усмехнулся:
— Им же хуже.
— Или мне, если ты неискренен. — Князь покачал голо вой. — Мне донесли, у тебя не так уж много этих твоих… ружей. — Он приподнял ладонь. — Нет, Карл Куллинан, никто из моих солдат не пытался даже и касаться их. Мне сказали, что это было бы… немудро. Я имел в виду: что еще тебе нужно?
— Чтобы прорвать осаду и вышвырнуть работорговцев из войны? Ничего. Кроме…
— А! Я так и знал, что понадобится что-то еще.
— Мне нужно, чтобы вы уничтожили весь драконий рок, какой есть в Бимстрене и окрестностях. Его надо сжечь — не поздней заката завтрашнего дня.
Князь развел руками.
— Это несложно. Мы не использовали драконий рок сотни лет. Я даже не знаю, есть ли он здесь вообще. А почему это так важно для тебя?
— В ближайшие десять дней прибудет один мой друг. Он не любит драконий рок.
— Друг? — Князь побелел. Он начал поворачиваться к Бералин, но Карл, кивнув, остановил его.
— Да. И если вы подумываете, не выпытать ли из нас секрет пороха — позвольте предостеречь вас от этого. Во-первых, ни мне, ни Уолтеру он неизвестен, — это была ложь, — а во-вторых, моему… другу это не понравится. Не злите Эллегона, ваше величество. Есть у вас драконий рок или нет — сердитый он вам вряд ли понравится. Ну а теперь — заключаем мы соглашение или нет?
— Возможно, возможно. Если вы снимете осаду с Фурнаэльского замка — что дальше? Потребуете дополнительных сил, чтобы разгромить главный лагерь Гильдии на Аэрштине — нет?
— Возможно. Мы поговорим об этом, ваше величество, — в свое время. Соглашение заключено?
Князь кивнул.
Карл повернулся к Словотскому.
— Уолтер…
— Понял я, понял. — Словотский поднял руки. — Ты хочешь получить разведданные об осаде Фурнаэльского замка, и доклад тебе нужен вчера. Мне понадобится чуть больше недели. Как думаешь, сумеешь прожить без меня так долго?
— Как-нибудь. — Карл опять повернулся к Пирондэлю. — Ваше величество, если б вы приказали своим солдатам проводить нас до места лагеря, мы бы начали готовиться уже по дороге.
Князь кивнул. Карл и Уолтер повернулись и вышли из зала, потребовав на пороге свое оружие. В сопровождении трех гвардейцев они спустились по каменной лестнице и вышли из башни на солнечный свет.
— Мне не нравится это, Карл. Совсем не нравится. Допустим, мы одержим победу в Фурнаэле и выкурим работорговцев с Аэрштина. А ну как Пирондэль решит, что этого довольно, коль скоро порох и ружья больше не используются в войне? И почему бы не опустошить Холтун и не подарить холтов Гильдии — в конце концов, в прежние дни работорговцы свободно торговали в Биме… Намного ли это будет лучше?
— Вряд ли он пойдет на такое.
— А если пойдет?
Карл посмотрел ему прямо в лицо.
— Угадай с трех раз. Первые два раза не считаются. — Щурясь на яркий свет, они вышли из арки.
— Так я и думал. И кого же ты прочишь на его место? По праву наследования трон переходит его сыновьям…
— …которые оба погибли. — Возможно, неприязнь питало именно это. Смерть сыновей должна была задеть Пирондэля. Что за человеком надо быть, чтобы отмахнуться от такого?
— А потом — к ближайшему родственнику, так?
— Насколько я понял, сейчас наследник во многом определится сварой между баронами. А из них по крайней мере один — человек чести, который будет верен заключенному с ним соглашению. И он сейчас в осаде.
— А потому мы должны прорвать осаду замка вместо того, чтобы прямо двинуть на Аэрштин. Ох, не нравится мне, когда ты начинаешь хитрить… — Словотский осекся. — Прости.