"Операция «Обольщение»" - читать интересную книгу автора (Роуз Эмили)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Открытие галереи ничем не отличалось от других мероприятий подобного рода, которые Феба посещала довольно часто, потому что любила и понимала толк в искусстве. Но на этот раз рядом с ней был Картер, красивый, в дорогом костюме, и это отвлекало ее.

Феба отхлебнула шампанское и начала рассматривать коллажи, стараясь не обращать внимания на теплую ладонь Картера на своей талии.

— Твоим фотографиям место здесь, Картер! Его дразнящая улыбка возбудила в ней желание.

— Ты хочешь, чтобы наши изображения висели в художественной галерее?

При мысли, что частные моменты их жизни будут выставлены напоказ, Феба похолодела. Дедушка никогда не простит ее!

— Нет. Я имею в виду фотографии, которые показывали мне твои соседи. На лицах твоих персонажей гораздо больше чувства, а композиция даже лучше, чем на этих.

Картер хотел выразить несогласие и уже открыл рот, но Феба остановила его:

— Не спорь. Я знаю, что говорю. Первая специальность, которую я получила в Джорджтауне — управление, но вторая — история искусства!

Картер покраснел не то от удовольствия, не то от смущения.

— Хотя я и ждал открытия этой выставки, но сейчас мечтаю оказаться с тобой в постели, и чтобы ты обвила меня ногами, пока в изнеможении не припадешь к моему плечу. Как сегодня.

Феба облизнула губы и прошла к следующей витрине.

И вдруг, потрясенная, резко остановилась перед большим черно-белым портретом обнаженной женщины, лежащей на белой мраморной плите. Игра света позволила художнику показать фигуру женщины так, что снимок казался каким-то неземным пейзажем. Черты лица модели в глубокой тени были почти неузнаваемы.

Феба открыла рот. Двенадцать лет назад Картер снял ее примерно в такой же позе, но вместо мраморной плиты был круглый валун на берегу Университетского озера. Стоял безлунный осенний вечер, и для подсветки Картер поместил за камнем пару керосиновых ламп.

Она почти слышала шуршание ткани, когда Картер сбрасывал с себя одежду, и шелест листьев у него под ногами, когда он обошел камень, чтобы погасить лампы. При воспоминании об обжигающем тепле губ и рук Картера, когда они занимались любовью у озера, на нее нахлынула волна возбуждения…

Не отвлекайся, Феба!

Взяв себя в руки, она произнесла:

— Твои работы лучше! Здесь модель какая-то.., холодная и подавляющая. — Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть их снимки из прошлого. — Когда вернемся в отель, я хочу посмотреть все наши фотографии.

— Как скажешь, солнышко!

И тут Картера кто-то окликнул. Он тотчас же принял бесстрастный вид и повернулся на голос. Сквозь толпу к ним приближался высокий стройный мужчина с редкими светлыми волосами.

— Рад, что ты пришел! — произнес он, обнимая Картера.

— Я не мог пропустить. — Мужчины пожали друг другу руки, а затем Картер повернулся к Фебе:

— Феба, это Бо Риверс, хозяин галереи. Бо, Феба Лан…

— Феба Дрю, — быстро представилась девушка. Она уже заметила в толпе нескольких представителей прессы. Вряд ли, конечно, узнают ее лицо, но на имя отреагируют наверняка. — Я сказала Картеру, что его фотографии имеют полное право висеть здесь.

Бо кивнул.

— Согласен. Когда вам удастся убедить его, дайте мне знать! Он был щедрым спонсором, но я не могу уговорить его выставить свои произведения, а уж, поверьте мне, милочка, я пытался!

— Вы видели работы Картера? — осторожно спросила Феба, стараясь скрыть охватившую ее панику.

— Некоторые. Обычно Картер приносит мне одну-две и спрашивает, где он ошибся. Я всегда говорю ему одно и то же. Нигде. Все хорошо. Плохо только то, что он упорно тратит свое время на компьютеры.

— Именно успехи компании «Кибер-снайпер» позволяют мне спонсировать твои выставки, Бо.

— Да, ты прав, — многозначительно вздохнул Бо. — И все же, если ты когда-нибудь передумаешь относительно своих фотографий, ты знаешь, где меня найти. — Бо кому-то помахал и откланялся.

Картер сердито взглянул на Фебу.

— Идемте, мисс Дрю, пока вас кто-нибудь не узнал.

Феба нахмурилась. Куда подевалось его хорошее настроение и многообещающее выражение лица?

— Я бы хотела осмотреть всю выставку.

— И рискнуть быть замеченной со мной? Что скажет сенатор?

Его сарказм глубоко задел ее, но она все-таки решила объясниться:

— Картер, здесь полно журналистов! Сегодня я не хочу привлекать к себе внимание, иначе сразу пойдут вопросы о политике и грядущей дедушкиной кампании. Вряд ли это будет справедливо по отношению к фотографу.

— Если я больше не твой позорный секрет, почему ты не расскажешь деду о нашей связи?

Феба догадалась, что Картер говорит не только об их нынешних встречах. Ее тайна в прошлом стала яблоком раздора. Оглядев снующую взад-вперед толпу, она отвела Картера в менее оживленный задний зал галереи.

— Когда моей матери было семнадцать лет, она влюбилась в рабочего, перестраивавшего имение Ланкастеров. Дедушка запретил ей встречаться с возлюбленным, потому что она была слишком молода, и пригрозил застрелить моего отца, если они не перестанут встречаться. Дедушка пытался выгнать моего отца, и, может быть, ему бы это удалось, если бы мама не забеременела мной. Когда мы встретились с тобой, Картер, мне только что исполнилось восемнадцать, и я не сказала дедушке о нашей помолвке, потому что не хотела, чтобы он подумал, что история повторяется, и выгнал бы тебя.

Его черты исказились от гнева.

— И ты не решилась рассказать мне об этом?

— Нет. Ведь ты мог оскорбиться, решив, что я поверила, будто тебе заплатили, чтобы ты отстал от меня!

— Ты чертовски права, Феба, но тебе следовало предупредить меня, с кем я имею дело!

— Ты не требовал никаких объяснений и не отвечал на звонки. Я бы все тебе объяснила. Дедушке нужно было дать время понять, что это не безрассудная страсть, что ты именно тот человек, который мне нужен, что я не повторяю ошибки своей матери!

Картер провел рукой по подбородку.

— Черт возьми, ты даже не пришла на праздник по случаю окончания мной университета! Я решил, что ты считаешь меня годным только для развлечений, но никак не для того, чтобы стать моей женой.

У Фебы сжалось сердце.

— Ты ошибался. — Ей удалось выдавить эти слова сквозь комок в горле. — Я же тебе рассказала, что в тот день у нас обедал посол. Как хозяйка дома я должна была на нем присутствовать. Мне очень жаль, что я пропустила твой праздник.

Что было бы, если бы этот разговор состоялся двенадцать лет назад? Стал бы Картер настаивать, чтобы она выбирала между ним и дедушкой, или понял бы, что временно надо хранить тайну?

Бо материализовался возле них прежде, чем Феба успела найти ответы на эти вопросы.

— Я хочу кое с кем вас познакомить! Луис, это Картер Джонс, который материально поддерживает галерею, и его спутница, Феба Дрю. Луис художник, работой которого вы сегодня любовались.

Феба улыбнулась новому знакомому:

— Я заметила, у вас на каждой фотографии одна и та же модель. Она красивая.

— Была, — печально произнес Луис. — В прошлом году Софи умерла от рака груди. Большинство из этих фотографий сделано до того, как она начала лечиться. Иногда так и не догадаешься, какое сокровище у тебя в руках, пока его не лишишься.

На душе у Фебы стало тяжело. Да, никогда не знаешь, сколько еще времени осталось провести с теми, кого любишь. Родителей и бабушку она потеряла быстро и неожиданно… Феба посмотрела на человека, стоящего рядом с ней. Судьба дает ей второй шанс связать свою жизнь с Картером. Осмелится ли она им воспользоваться?

У нее закружилась голова от одной мысли о том, что она легко может снова влюбиться в него. Удастся ли им с Картером сохранить добрые отношения, или их длительный роман заставит ее совершить немыслимое и эгоистично повернуться спиной к дедушке, как это сделала ее мать?

Искренность в глазах Фебы поразила Картера.

Как он мог так ошибаться? Ведь до тех пор, пока морская пехота не выбила из него эту дурь, он страдал от комплекса неполноценности. Картер никогда не отвечал требованиям отца и, на какой бы базе ни служил, всегда был посторонним, новичком, высоким, тощим парнем. Выходит, двенадцать лет назад он ждал, что Феба также обнаружит в нем массу изъянов? Да, неохотно признал он. Все время, пока они с Фебой были вместе, Картер подспудно готовился к концу, накапливая воспоминания посредством фотографий.

Сегодняшнее откровение Фебы усеяло его план «Обольщение» большим количеством дырок, чем в швейцарском сыре. Ему хотелось преподать ей урок, но урок преподали ему: он узнал, что не только она совершала ошибки. Отсутствие в нем тогда уверенности в себе способствовало их разрыву.

Через два дня ему придется передать Фебе фотографии и негативы, позволить ей перечеркнуть их прошлое и исчезнуть из его жизни. Он пока не был готов ее отпустить…

— Уйдем отсюда.

На этот раз девушка не спорила. Ее пальцы обвились вокруг его пальцев, обжигая ему кожу.

Сегодня Феба выглядела шикарной и одетой по последней моде. По требованию Картера она распустила волосы, и они струились по ее плечам, как блестящий темный водопад. Короткое черное нарядное платье так плотно облегало фигуру, что у Картера текли слюнки, а ноги… Он глубоко вздохнул. У Фебы потрясающие ноги, заметил он, садясь вслед за ней на заднее сиденье такси и вдыхая ароматное облако ее духов.

Картер дал таксисту название отеля и прикрыл глаза.

Забудь операцию «Обольщение», Джонс!

План мести оставил горький привкус у него во рту. Как он мог намеренно причинить боль Фебе, когда она и так несчастна? Его переполнило желание стереть печаль с ее глаз.

Как сказал Рик? Что-то вроде того, что когда спишь с женщиной, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни, она еще глубже залезает тебе под кожу? Его дружок оказался тысячу раз прав. Очень плохо, что Картеру не хватило ума понять предостережение, потому что сейчас он завяз выше головы.

Будь он проклят, если расстанется с Фебой, хотя бы не попытавшись как-то наладить отношения с ней. Но жизнь Фебы вращается вокруг Капитолийского холма. Препятствие, но вполне преодолимое.

Он был абсолютно уверен, что сможет сделать Фебу счастливой. Для этого надо только убедить ее оставить Вашингтон, нелюбимую работу и деда.

Феба оказалась на распутье, перед выбором между двумя людьми, которых любила больше всего на свете.

Она отчаянно пыталась сопоставить факты и выработать приемлемый вариант. Картер считает, что она его предала, а она все эти годы полагала, будто он не любил ее настолько, чтобы остаться с ней.

Остро осознавая присутствие Картера у себя за спиной, она разложила на столе фотографии, словно раскладывая пасьянс.

Снова любить Картера означало покинуть деда на наиболее важном этапе его карьеры, рискнуть быть отторгнутой им и потерять единственного члена семьи, который у нее остался.

Она посмотрела в настороженные глаза Картера.

— Отдай мне негативы, и я перестану тебе досаждать.

Он помотал головой.

— Негативы не здесь, и если ты не останешься на воскресенье, наша сделка отменяется.

Безвыходное положение. Жизнь Картера и его компании проходит в Северной Каролине, а она большую часть года проводит в округе Колумбия. Прошлое научило ее, что отношения на расстоянии не работают.

— Картер…

— Никаких переговоров, Феба. Тогда… — он ткнул через ее плечо в фотографии, — ты выглядела счастливее.

— Меня окружали люди, которых я любила. Бабушка с дедушкой. Ты.

Он склонился над ней, опершись руками о стол по обе стороны от нее и пригвоздив ее к месту.

— Какая твоя любимая? Моя эта.

Он указал на одну фотографию, и Феба живо вспомнила, какой трепет она испытывала, когда они делали свои первые запретные снимки.

Стараясь отрешиться от налета чувственности, Феба сглотнула и издала глубокий вздох.

— Что теперь?

Картер опустился на колени и обхватил руками ее запястья.

— Я снова влюбляюсь в тебя, Феба, и хотя я еще не прошу тебя стать моей женой, то, что было между нами двенадцать лет назад, никуда не ушло. От нас зависит, предпримем ли мы еще одну попытку.

Он в нее влюбляется. У Фебы участился пульс.

— Я тоже неравнодушна к тебе, Картер, но не знаю, как мы сможем это осуществить.

Он встал, поднял ее с кресла, обнял за талию и прижался губами к ее губам.

— Прежде всего, тебе придется решить, хочешь ли ты определить свое будущее: я или работа, которую ты не любишь.

Феба раскрыла рот от удивления. Картер не мог знать, что только что озвучил ее самые худшие опасения.

— Ты просишь меня выбрать между тобой и дедушкой?

— Я прошу тебя свернуть с дороги, которая ведет в тупик, и наладить свою жизнь. Ты несчастлива, Феба.

— Дедушка рассчитывает на меня. Я обещала бабушке быть с ним до тех пор, пока он будет нуждаться во мне.

— Ты посвятила ему прошедшие двенадцать лет. Как долго еще ты намерена приносить себя в жертву?

— Ты не понимаешь. Я ему обязана.

— За что?

От стыда тепло разлилось по ее коже, но ей придется заставить Картера понять, насколько велик ее долг.

— За то, что он воспитывал меня.

— Твои родители погибли. Он твой ближайший родственник. Что еще ему оставалось делать?

Она никогда не рассказывала ему всей истории, потому что ей очень не хотелось признаваться, что она унаследовала некоторые нежелательные черты своей матери.

— Да, но бабушка и дедушка еще задолго до этого заботились обо мне. У мамы была дурная привычка делать то, что она хочет, невзирая на последствия. Она убежала с моим отцом против воли своих родителей. Вскоре после свадьбы отец потерял работу и квартиру. Поскольку мама была беременна мной, бабушка предложила им временно переехать в бывшую мамину комнату. Если верить словам бабушки, это не было мирное сосуществование. Отец не предпринимал никаких попыток найти работу. Он предпочитал жить на мамин трастовый фонд, который она унаследовала, выйдя замуж. Маме хотелось веселиться на вечеринках и путешествовать. Подозреваю, не обошлось без алкоголя и наркотиков, но бабушка никогда об этом не говорила. Большую часть времени мама оставляла меня на попечение бабушки. Дедушка нередко грозился выгнать маму, если она не встанет на путь истинный.

Картер ловил каждое слово Фебы.

— Споры приводили меня в ужас. Однажды, когда мне было семь лет, меня разбудил шум бурной ссоры. Я выбралась из своей комнаты и затаилась, стоя на верхней ступеньке лестницы. Дедушка обозвал маму эгоистичной примадонной, которая не думает ни о ком, кроме себя. Он приказал ей убираться и не возвращаться, пока она не повзрослеет. Мама кричала, что никогда не вернется, если повзрослеть означает стать таким же претенциозным старым пустозвоном, как он. Мои родители так и не вернулись. Их эгоизм разрушил нашу семью.

Картер обнял Фебу и коснулся губами ее лба.

— Ты не отвечаешь за ошибки своих родителей.

Слезы закололи ей глаза.

— После всего, что дедушка для меня сделал, я не могу допустить, чтобы он считал меня такой же эгоисткой, как моя мать.