Глава седьмая. Хор-клуб

Изрядную часть последней недели каникул Гарри провёл в размышлениях по поводу того, что же значило поведение Малфоя на Мрак-аллее. Больше всего его тревожило удовлетворённое выражение лица, с которым Малфой вышел из магазина. Ничему хорошему белобрысый слитеринец так радоваться не мог. К немалой досаде Гарри, его друзей дела Малфоя, судя по всему, тревожили значительно меньше. По крайней мере, уже через несколько дней им эта тема порядком надоела.

— Ну да, я ведь уже согласилась, что это было подозрительно, — с лёгким нетерпением сказала Эрмиона, которая только что с неохотой отвлеклась от «Углублённого толкования рун». Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, поставив ноги на одну из картонных коробок. — Но разве мы не договорились, что объяснений может быть множество?

— Может, он сломал свою Руку Славы? — задумчиво высказался Рон, старавшийся выпрямить погнутые прутья на своей метле. — Помните ту высохшую фиговину?

— А как же насчёт «И придержите для меня эту вещицу»? — спросил Гарри в —надцатый раз. — По-моему, это прозвучало так, как будто у Борджина находится ещё один сломанный предмет из комплекта, а Малфою требовались оба.

— Ты думаешь? — Рон теперь усердно чистил рукоять метлы.

— Ага, — кивнул Гарри. Когда ни Рон, ни Эрмиона не отреагировали, он добавил: — Отец Малфоя в Азкабане. Вы не думаете, что Малфой не прочь расквитаться?

Рон захлопал ресницами.

— Малфой? Расквитаться? Да что он может сделать?

— В том то и дело, что я не знаю! — раздражённо отрезал Гарри. — Но он что-то затевает, и нам надо отнестись к этому серьёзно. Его отец — Пожиратель смерти, и… — он неожиданно умолк и застыл, открыв рот и уставившись в окно. Внезапное озарение буквально потрясло его.

— Гарри? — встревожилась Эрмиона. — В чём дело?

— Шрам заболел, нет? — нервно поинтересовался Рон.

— Он — Пожиратель смерти, — медленно произнёс Гарри. — Он заменил своего отца как Пожиратель смерти!

Воцарилось молчание, которое, рассмеявшись, прервал Рон.

— Малфой? Гарри, ему же всего шестнадцать! Думаешь, Сам-Знаешь-Кто принял бы Малфоя?

— По-моему, это крайне неправдоподобно, Гарри, — скептически сказала Эрмиона. — С чего ты взял?

— Тогда, у мадам Малкин. Она к нему даже не притронулась, просто хотела поправить ему рукав, а он завопил и отдёрнул руку. Левую руку. Он помечен Знаком Мрака.

Рон и Эрмиона переглянулись.

— Ну… — протянул Рон с сомнением.

— Мне кажется, он просто хотел уйти оттуда, Гарри, — продолжила за него Эрмиона.

— Он показал что-то Борджину — что-то, чего нам не было видно, — упрямо проговорил Гарри. — Что-то, чего Борджин действительно испугался. Это был Знак, я уверен! Он продемонстрировал Борджину, с кем тот имеет дело — вы же видели, как Борджин серьёзно к нему отнёсся!

Рон и Эрмиона опять обменялись взглядами.

— Ой, Гарри…

— Ага, вряд ли Сам-Знаешь-Кто взял бы Малфоя…

Раздосадованный, но по-прежнему убеждённый в своей правоте, Гарри подхватил грязные мантии для квиддитча и вышел из комнаты. Миссис Висли день за днём напоминала им, что не надо откладывать стирку и сборы до последнего. На площадке он столкнулся с Джинни — та направлялась к себе со стопкой свежевыстиранной одежды.

— Я бы на твоём месте не ходила сейчас на кухню, — предупредила она. — Там обмухлёвывают по-крупному.

— Ничего, я осторожно, — улыбнулся Гарри. — Постараюсь не попасться.

И на самом деле, когда он вошёл в кухню, там обнаружилась Флёр. Она сидела у стола и упоённо щебетала о своей с Биллом будущей свадьбе. А миссис Висли, не пытаясь скрыть дурного настроения, приглядывала за брюссельской капустой, которая чистилась сама собой.

— Билл и я уже пошти решились взьять только две подружки невести. Джинни и Габриэль будут вместе ошень хороши. Я думаю, что им надо одеться в бледно-золотое. Розовое, конечно, будет ужьасно с волосами Джинни…

— А, Гарри! — громко сказала миссис Висли, прервав монолог Флёр. — Чудесно, я как раз хотела рассказать про меры безопасности на завтра при отправке в Хогвартс. Нам опять дадут министерские машины, а на станции будут ждать ауроры…

— А Тонкс там будет? — спросил Гарри, отдавая миссис Висли квиддитчную форму.

— Нет, не думаю. Артур говорит, что её направили куда-то в другое место.

— Она запустила себья, эта Тонкс, — задумчиво обронила Флёр, изучая собственное обворожительное отражение в выпуклой стороне чайной ложечки. — Большая ошибка, если хотите зна…

— Большое спасибо, — вновь перебила её миссис Висли. — Гарри, поторопись. Я хочу, чтобы ваши чемоданы к вечеру были собраны — хватит с меня этой вечной чехарды в последний момент.

И в самом деле, отъезд на следующее утро прошёл спокойнее, чем обычно. Министерские машины плавно подходили ко входу в Нору, где их уже ждали: чемоданы уложены, кот Эрмионы Косолап надёжно закрыт в дорожной корзине, а Хедвиг, сова Рона Боровутка и новоприобретённый Джинни лиловый миннипух Арнольд — в клетках.

— Оревуар, `Арри, — гортанным голосом пропела Флёр и поцеловала его на прощанье.

Рон с надеждой бросился вперёд, но Джинни выставила ногу, и тот растянулся в пыли прямо перед Флёр. Красный от злости, заляпанный грязью, он быстро влез в машину, даже не попрощавшись.

На этот раз, на вокзале Кингс Кросс, их не ждал радостный Хагрид. Вместо него, как только машины остановились, к ним двинулись двое мрачных бородатых ауроров в тёмных маггловских костюмах. Они встали с разных сторон группы и молча сопроводили её на вокзал.

— Скорее, скорее сквозь барьер, — говорила миссис Висли, которую, похоже, несколько нервировала эта суровая деловитость. — Пусть Гарри идёт первым, с…

Она вопросительно посмотрела на одного из ауроров, который коротко кивнул, стиснул плечо Гарри и потянул его к барьеру между платформами девять и десять.

— Спасибо, я не нуждаюсь в помощи, — недовольно заявил Гарри и вырвался из хватки аурора, после чего, не обращая внимания на непрошенного спутника, толкнул тележку прямо на сплошной барьер, и секунду спустя оказался на платформе номер девять и три четверти, где тёмно-красный Хогвартс-экспресс изрыгал клубы пара над толпой отъезжающих.

Эрмиона и все Висли присоединились к нему через несколько секунд. Не дожидаясь одобрения своего каменнолицего сопровождающего, Гарри пошёл по платформе, высматривая пустое купе, жестом позвав за собой Рона и Эрмиону.

— Мы не можем, Гарри, — напомнила Эрмиона с виноватым видом. — Рону и мне надо идти в вагон для префектов, а потом следить за порядком в коридорах.

— А-а… Ну да, я забыл, — отозвался Гарри.

— Ну-ка, давайте-ка все в поезд, до отправления осталось всего несколько минут, — миссис Висли взглянула на свои часы. — Ну, Рон, счастливого семестра…

— Мистер Висли, можно вас на два слова? — внезапно решившись, сказал Гарри.

— Конечно, — откликнулся мистер Висли. Похоже, он слегка удивился, но, тем не менее, пошёл следом за юношей, отделившись от остальных. Гарри, долго размышлявший обо всём произошедшем, в конце концов пришёл к выводу: если уж вообще говорить кому-нибудь, то лучше мистеру Висли. Во-первых, он работает в Министерстве, и таким образом у него больше, чем у кого бы то ни было, возможностей провести дальнейшее расследование. А во-вторых, мистер Висли не станет сильно ругать его за самовольную отлучку.

Отходя в сторону, Гарри не мог не заметить подозрительных взглядов, бросаемых на них миссис Висли и угрюмым аурором.

— Когда мы были на Диагон-аллее… — начал Гарри, но продолжить не успел — лицо мистера Висли приобрело странное выражение, и он поинтересовался:

— Я что же, сейчас узнаю, где вы были с Роном и Эрмионой, исчезнув из задней комнаты магазина Фреда и Джорджа?

— Но как?..

— Гарри, прошу тебя!.. Ты говоришь с человеком, который вырастил Фреда и Джорджа.

— Э-э… ну да, ладно, не было нас в магазине.

— Очень хорошо… Теперь я готов услышать самое худшее.

— Мы следили за Драко Малфоем. Мы все втроём спрятались под моим плащом-невидимкой…

— У вас была какая-то особая причина так поступить или просто захотелось?

— Ну, мне показалось, будто Малфой что-то затевает, — объяснил Гарри, не обращая внимания на то, что мистера Висли, судя по его виду, одновременно одолевают раздражение и любопытство. — Он улизнул от матери, и я захотел узнать, зачем.

— Разумеется, ты захотел узнать… — согласно кивнул мистер Висли. — И что? Узнал?

— Он пришёл в магазин «Борджин и Бёркс», — продолжил Гарри, — и принялся запугивать этого типа, Борджина, чтобы заставить его починить какую-то вещь. Ещё он хотел, чтобы Борджин что-то для него попридержал. Из их разговора я понял, будто второй предмет пара тому, который надо починить. И…

Гарри набрал побольше воздуха.

— И ещё кое-что. Я видел, как Малфой подпрыгнул, когда мадам Малкин попыталась коснуться его левой руки. Я считаю, что он принял Знак Мрака и заменил своего отца среди Пожирателей смерти.

Мистер Висли, казалось, был ошарашен. После секундной заминки он заговорил:

— Гарри, я сомневаюсь в том, чтобы Сам-Знаешь-Кто мог позволить шестнадцатилетнему…

— Да неужели же каждый знает, что мог и чего не мог сделать Сам-Знаешь-Кто? — зло бросил Гарри. — Простите, мистер Висли, но может всё-таки это стоит расследовать? Если Малфой хочет чего-то там починить, если ему приходится угрожать Борджину, чтобы этого добиться, то наверняка эта вещь тёмная и опасная, разве нет?

— Честно говоря, я не уверен, Гарри, — медленно произнёс мистер Висли. — Видишь ли, когда Люций Малфой был арестован, мы обыскали его дом. Оттуда конфисковали всё, представляющее опасность.

— Вы могли что-нибудь пропустить, — упрямо возразил Гарри.

— Не исключено, — вздохнул мистер Висли, но Гарри понял, что он соглашается из вежливости.

Сзади раздался свисток. Почти все уже сели в поезд, и двери закрывались.

— Тебе надо спешить! — спохватился мистер Висли, а его жена в тот же момент крикнула:

— Гарри, скорее!

Гарри бросился к поезду; мистер и миссис Висли помогли ему втащить чемодан.

— Запомни, ты приедешь к нам на Рождество, всё уже согласовано с Дамблдором, так что совсем скоро увидимся, — торопливо говорила миссис Висли в окно, когда Гарри захлопнул за собой дверь и поезд тронулся. — Береги себя и… — поезд набирал скорость, — …не хулигань, и… — миссис Висли уже почти бежала, чтобы держаться рядом с вагоном, — …будь осторожен!

Гарри махал, пока поезд не повернул и старшие Висли не пропали из виду, а потом принялся искать остальных. Рон и Эрмиона, прикинул он, застряли в купе для префектов, но немного дальше по коридору болтала с приятелями Джинни. Гарри двинулся в её сторону, волоча чемодан.

На Гарри бесцеремонно таращились. Ученики буквально прилипали к выходящим в коридор стёклам своих купе, когда он проходил мимо. Гарри так и знал, что после всей этой трепотни об «Избранном» в «Ежедневном пророке» общий счёт косых и просто обалделых взглядов в его сторону прямо-таки взлетит до небес, но всё равно ощущение, будто ты высвечен ярким прожектором, удовольствия не доставляло.

Гарри тронул Джинни за плечо.

— Как насчёт найти купе?

— Не могу, Гарри, я обещала подождать Дина, — весело ответила Джинни. — Потом увидимся.

— Ладно, — сказал Гарри.

И Джинни упорхнула — длинные рыжие волосы развевались у неё за спиной… Гарри чувствовал странный приступ досады. Он привык за лето к её присутствию и почти забыл, что в школе Джинни вовсе не ходила, как пришитая, с ним, Роном и Эрмионой. Потом он моргнул и огляделся — его окружали заворожённые девочки.

— Привет, Гарри! — раздался сзади знакомый голос.

— Невилл! — с облегчением воскликнул Гарри оборачиваясь и видя, что к нему пробирается круглолицый юноша.

— Здравствуй, Гарри, — сказала стоящая прямо за спиной у Невилла девушка с длинными волосами и большими туманными глазами.

— Луна, привет, как у тебя дела?

— Очень хорошо, спасибо, — ответила Луна. Она прижимала к груди какой-то журнал — большие буквы на обложке гласили, что внутри находится пара бесплатных спектрокуляров.

— Так «Магополис», значит, набирает силу? — поинтересовался Гарри, который питал некую слабость к этому журналу после того, как в прошлом году дал ему эксклюзивное интервью.

— О да, он расходится значительно лучше, — радостно кивнула Луна.

— Пойдём найдём места, — предложил Гарри, и они втроём отправились вдоль поезда сквозь толпу учеников, молчаливо провожавших их глазами. В конце концов они разыскали пустое купе, и Гарри охотно поспешил внутрь.

— Они пялятся даже на нас, — Невилл ткнул пальцем в себя и Луну. — Потому что мы с тобой!

— Они пялятся на вас, потому что вы тоже были в Министерстве, — возразил Гарри, заталкивая свой чемодан на багажную полку. — Наше небольшое приключение без конца мусолилось «Ежедневным пророком», сам же видел.

— Да, я боялся, что бабушка разозлится на эту шумиху, — признался Невилл. — Но она даже обрадовалась. Говорит, я наконец-то начинаю походить на папу… Она мне купила новую палочку, гляди! — он достал палочку и продемонстрировал Гарри, с гордостью сообщив: — Вишнёвое дерево и волос единорога. Мы думаем, эта палочка — одна из последних, проданных самим Олливандером. Он исчез на следующее утро… Эй, а ну назад, Тревор!

И Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, предпринявшей одну из регулярных попыток обрести свободу.

— А мы и в этом году соберём ДА, Гарри? — спросила Луна, открепляя психоделические очки из середины журнала.

— Теперь нет смысла — мы же избавились от Хамбридж, верно? — Гарри сел на место.

Невилл стукнулся головой о сиденье, выбираясь из-под него. Он был откровенно разочарован:

— А мне нравилось! Я столькому от тебя научился!

— Мне тоже было очень хорошо на наших встречах, — безмятежно обронила Луна. — Всё выглядело так, словно у меня есть друзья.

Это снова была одна из тех неудобных фраз, часто произносимых Луной, от которых Гарри невольно ёжился со смешанным чувством жалости и смущения. Впрочем, прежде чем он успел как-то отреагировать, за дверью их купе началась возня — по другую сторону стекла перешёптывалась и хихикала компания четвероклассниц:

— Спроси его ты!

— Нет, ты!

— Я спрошу!

И одна из них, решительная на вид девочка с большими тёмными глазами, крупным подбородком и длинными чёрными волосами, толкнула дверь.

— Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вэйн, — громко и уверенно представилась она. — Почему бы тебе не сесть с нами, в нашем купе? Тебе нет необходимости ехать с ними, — перешла она на громкий театральный шёпот, кивнув на торчащий из-под сиденья зад Невилла (юноша всё ещё шарил там в поисках Тревора) и на Луну, которая уже надела свои бесплатные спектрокуляры и оттого приобрела вид какой-то сумасшедшей разноцветной совы.

— Они — мои друзья, — холодно отозвался Гарри.

— О-о, — девочка, кажется, очень удивилась. — О-о… Ладно.

И ретировалась, задвинув за собой дверь купе.

— Люди считают, что у тебя должны быть более крутые друзья, чем мы, — констатировала Луна, ещё раз демонстрируя свой дар говорить с обескураживающей прямотой.

— Вы — крутые, — коротко ответил Гарри. — Ни одна из них не была в Министерстве. Не дралась рядом со мной.

— Это ты очень хорошо сказал, — широко улыбнулась Луна. Потом она поправила спектрокуляры на переносице и углубилась в «Магополис».

— Однако не мы встретились с ним лицом к лицу, — заметил Невилл, вылезая из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с принявшим смиренный вид Тревором в руке. — А ты. Слышал бы ты, как моя бабушка о тебе говорила: «Этот Гарри Поттер будет покрепче, чем всё Министерство магии вместе взятое!». Она бы всё отдала, чтобы ты был её внуком…

Гарри неловко рассмеялся и как можно скорее свернул разговор на результаты С.О.В. Пока Невилл рассказывал о полученных баллах и гадал, допустят ли его к Т.Р.И.Т.О.Н.у по Преобразованию, если у него всего лишь «Удовлетворительно», Гарри, не вникая в смысл, разглядывал одноклассника.

Детство Невилла — как и детство Гарри — было отравлено Волдемортом, но Невилл и понятия не имел, насколько легко предназначение Гарри могло выпасть на его долю. Пока сам Волдеморт, по каким-то собственным, непостижимым причинам, не выбрал именно Гарри как указанного пророчеством, предсказание можно было связать с любым из них.

Выбери Волдеморт Лонгботтома — и это у Невилла, сидящего сейчас напротив Гарри, был бы на лбу шрам-молния, а на плечах — бремя пророчества… Но так ли? Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как Лили умерла за Гарри? Скорее всего, да… Но вдруг бы ей не удалось встать между своим сыном и Волдемортом? Что же тогда — «Избранного» и вовсе бы не существовало? Место, где сейчас сидит Невилл, пустовало бы, а Гарри, у которого не было бы никакого шрама, на прощанье поцеловала бы его родная мать, а не мать Рона?

— Что с тобой, Гарри? Ты странно выглядишь, — сказал Невилл.

Гарри вздрогнул.

— Прости, я…

— Шумоплюй влез? — сочувственно спросила Луна, разглядывая Гарри сквозь громадные цветные очки.

— Да я… Кто?

— Шумоплюй. Они невидимые. Они влетают через уши и туманят мозги, — пояснила она. — Я, кажется, слышала, как один жужжал тут поблизости.

Луна хлопнула в ладоши, словно убивая невидимую моль. Гарри и Невилл посмотрели друг на друга и поскорей заговорили о квиддитче.

Погода за окнами поезда была такая же неопределённая, как и всё лето. Хогвартс-экспресс то проезжал сквозь полосы промозглого тумана, то снова выныривал на бледный солнечный свет. Во время одного из этих светлых промежутков, когда солнце оказалось почти над головой, в купе наконец вошли Рон и Эрмиона.

— Скорей бы тележка с едой, я с голоду умираю, — тоскливо пожаловался Рон, плюхнувшись на сиденье рядом с Гарри и потирая живот. — Привет, Невилл. Привет, Луна. А знаешь что? — добавил он, повернувшись к Гарри. — Малфой свои обязанности префекта не исполняет. Сидит в купе со слитеринцами — и всё — мы его по дороге видели.

Гарри выпрямился. Нетипично для Малфоя — упускать возможность продемонстрировать свою власть префекта, которой он с таким удовольствием злоупотреблял весь прошлый год.

— И что он сделал, когда заметил вас?

— Как обычно, — Рон изобразил рукой неприличный жест. — Однако не похоже на него, правда? То есть это-то, — он повторил жест, — как раз похоже, но вот почему он не отправился издеваться над первоклашками?

— Без понятия, — сказал Гарри, но мысли его понеслись вскачь. Не говорит ли это о том, что у Малфоя в голове дела поважнее, чем доставать младших учеников?

— Возможно, ему больше понравилось в Отряде инквизиторов, — предположила Эрмиона, — и быть просто префектом теперь кажется пресновато?

— Я так не думаю, — возразил Гарри. — Я думаю, что…

Но прежде чем он успел изложить свою теорию, дверь купе снова отъехала в сторону, и к ним втиснулась запыхавшаяся третьеклассница.

— Мне поручено передать это Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, — встретившись глазами с Гарри, девочка запнулась и покраснела. В руках она держала два свитка пергамента, перевязанные фиолетовыми ленточками. Удивлённые, Гарри и Невилл взяли свитки — на них были написаны имена адресатов, — и девочка, спотыкаясь, вышла из купе.

— Что это? — полюбопытствовал Рон, когда Гарри развернул свой пергамент.

— Приглашение, — ответил Гарри.

«Гарри, я буду чрезвычайно рад, если Вы разделите со мною обед в моём купе „С“.

Искренне Ваш,

Профессор Г.Е.Ф. Хорохорн».

— Кто такой профессор Хорохорн? — спросил Невилл, ошеломлённо глядя на адресованное ему аналогичное приглашение.

— Новый учитель, — откликнулся Гарри. — Ну, пожалуй, надо пойти, как ты думаешь?

— Но я-то ему зачем? — занервничал Невилл — он словно ожидал наказания.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри, но это была не совсем правда, хотя ничто не подтверждало верность его догадки. — Слушай, — добавил он, следуя внезапному побуждению, — давай пойдём под плащом-невидимкой. Тогда мы сможем по пути понаблюдать за Малфоем — посмотрим, что он там делает.

Ничего, однако, из этой затеи не вышло — под плащом-невидимкой невозможно было преодолеть коридоры, заполненные учениками, уже вставшими на вахту в ожидании тележки с едой. Разочарованный, Гарри упрятал плащ обратно в сумку, мечтая о том, как здорово было бы вообще носить его постоянно, чтобы избежать всего этого разглядывания — ему показалось, что с его прошлого похода по коридорам поезда оно даже усилилось. То и дело кто-нибудь с шумом выскакивал из купе, чтобы рассмотреть Гарри получше. Лишь Чоу Чанг, заметив приближение Гарри, тут же метнулась прочь. Проходя мимо купе, Гарри через окно в двери увидел, как она увлечённо беседует со своей подружкой Мариэттой. И хотя на лице у Мариэтты лежал густой слой косметики, он не мог до конца скрыть своеобразную композицию из прыщей, по-прежнему украшающих её кожу. Ухмыльнувшись, Гарри прибавил шаг.

Добравшись до купе «С», молодые люди сразу поняли, что они отнюдь не единственные приглашённые, хотя Гарри, судя по энтузиазму, с которым Хорохорн его приветствовал, был самым желанным гостем.

— Гарри, мальчик мой! — подпрыгнув при виде Гарри, воскликнул Хорохорн, и его громадный живот, обтянутый бархатом, казалось, заполнил целиком ещё остававшееся в купе пространство. Его гладкая лысая голова и великолепные серебристые усы блестели в лучах солнца так же ярко, как золотые пуговицы на бархатном жилете. — Рад тебя видеть, рад тебя видеть! А вы, должно быть, мистер Лонгботтом!

Невилл робко кивнул. По знаку Хорохорна они сели друг напротив друга, заняв два последних пустых места прямо у двери. Гарри быстро оглядел других гостей.

Он узнал одного слитеринца с их потока, рослого чернокожего юношу со скуластым лицом и удлинёнными раскосыми глазами. Также там присутствовали двое незнакомых Гарри семиклассников и Джинни, втиснувшаяся в угол возле Хорохорна с таким видом, будто сама не вполне понимала, как она сюда попала.

— Ну что ж, представим вам присутствующих, — продолжал Хорохорн. — Блэйза Забини вы, конечно же, знаете — он ваш однокашник…

Забини демонстративно их проигнорировал; Гарри с Невиллом ответили тем же — гриффиндорские и слитеринские ученики принципиально друг друга не воспринимали.

— Это Кормак Мак-Лаган. Вам, может быть, приходилось сталкиваться? Нет?

Мак-Лаган, крупный парень с жёсткими, как проволока, волосами, махнул рукой, и Гарри с Невиллом кивнули в ответ.

— Это Марк Белби, не знаю, знакомы ли вы?..

Белби, худой и нервный на вид, принуждённо улыбнулся.

— …а эта очаровательная юная леди говорит, что знает вас! — закончил профессор.

Джинни за спиной у Хорохорна состроила Гарри и Невиллу рожицу.

— Ну а теперь — и это самое приятное, — добродушно заговорил Хорохорн, — можно познакомиться со всеми вами получше. Вот, берите салфетки. Я захватил собственный ланч — тележка, насколько я помню, привозит в основном лакричные палочки, а пищеварению несчастного старика они не под силу… Фазана, Белби?

Белби вздрогнул и взял кусочек фазаньей тушки.

— Я тут как раз рассказывал юному Марку, что имел удовольствие обучать его дядю Дамокла, — сообщил Хорохорн Гарри и Невиллу, пуская по кругу корзинку с булочками. — Выдающийся волшебник, выдающийся, и свой Орден Мерлина он более чем заслужил. Вы часто видите дядю, Марк?

К несчастью, Белби только что откусил большой кусок. Торопясь ответить, он слишком быстро сглотнул, побагровел и закашлялся.

— Антиасматис , — спокойно произнёс Хорохорн, направив свою палочку на Белби, и дыхательное горло у того, судя по всему, сразу освободилось.

— Нет… нечасто, — выдавил Белби. На глазах у него выступили слёзы.

— Ну разумеется! Он, я полагаю, занят работой? — Хорохорн вопросительно взглянул на Белби. — Не думаю, что он изобрёл бы Аконитовое зелье, не трудясь действительно от души!

— Наверное, да… — начал Белби, который, видимо, боялся откусить ещё, пока не уверится, что Хорохорн с ним уже закончил. — Э-э… они с моим отцом не в лучших отношениях, понимаете, так что я не очень-то знаю…

Голос его затих и прервался, когда Хорохорн холодно улыбнулся и повернулся к Мак-Лагану.

— Теперь вы, Кормак, — обратился к нему профессор. — Мне посчастливилось узнать, что вы частенько видитесь с вашим дядей Тиберием — у него есть довольно впечатляющая фотография, где вы вдвоём охотитесь на клинохвостов — думаю, в Норфолке?

— Ага, шикарная поездка, — сказал Мак-Лаган. — Мы были с Берти Хиггсом и Руфусом Скримджером… Ясное дело, ещё до того, как он стал министром…

— А, так вы знаете ещё и Берти, и Руфуса? — просиял Хорохорн. Теперь он пустил по кругу поднос с пирожками, которых Белби каким-то образом не досталось. — Тогда скажите мне…

Всё было, как и ожидал Гарри. Судя по всему, каждого здесь пригласили потому, что он имел отношение к кому-нибудь известному или влиятельному — за исключением Джинни. Забини, отвечавший на вопросы после Мак-Лагана, оказался сыном ведьмы, прославившейся своей красотой (насколько Гарри понял, она была замужем семь раз, и все её мужья таинственным образом умирали, оставляя ей кучи золота).

Затем настала очередь Невилла.

Это были не очень приятные десять минут, потому что родителей Невилла, известных ауроров, пытками свела с ума Беллатрикс Лестранг с парой приятелей, таких же Пожирателей смерти. К концу беседы у Гарри создалось впечатление, что Хорохорн решил пока не делать выводов насчёт Невилла, желая посмотреть, унаследовал ли тот какие-либо способности своих родителей.

— Ну а теперь, — поудобнее устраивая на сиденье своё массивное тело, изрёк Хорохорн голосом конферансье, объявляющего выход своей главной звезды, — Гарри Поттер! С чего мне начать? Чувствую, когда я познакомился с ним этим летом, то прикоснулся лишь к краешку занавеса! — секунду он разглядывал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, потом добавил: — «Избранный» — вот как тебя теперь называют!

Гарри не ответил. Белби, Мак-Лаган и Забини дружно воззрились на него.

— Конечно, — продолжал Хорохорн, наклоняясь поближе к Гарри, — слухи расходились годами… Я помню, когда… о-о… после той кошмарной ночи… Лили… Джеймс… а ты остался жив… и все заговорили, что у тебя должны быть способности, выходящие за пределы обычных…

Забини тихо кашлянул, явно выражая, что лично он относится к этому с долей скептицизма. Откуда-то из-за Хорохорна раздался сердитый голос:

— Само собой, Забини, и у тебя потрясающие способности… к выпендрёжу!

— Ну-ну, — с удовлетворением закряхтел Хорохорн, оглянувшись на Джинни, гневно сверкающую глазами в сторону Забини поверх громадного живота профессора. — Поосторожнее, Блэйз! Я лично видел, проходя её вагоном, как эта юная леди сотворила просто потрясающее Заклятье Соплей-самолётов! Я бы не рискнул с ней спорить!

Забини бросил в ответ презрительный взгляд.

— А, — Хорохорн опять повернулся к Гарри, — сколько этим летом ходило слухов! Конечно, не знаешь, чему и верить: «Пророк» славится своим умением допускать неточности, делать ошибки… Но не приходится сомневаться, после свидетельств стольких очевидцев — в Министерстве произошло что-то особенное , и ты был в самой гуще событий!

Гарри, который не видел никакой возможности отпереться, кроме как попросту соврав, кивнул, но по-прежнему не издал ни звука. Хорохорн улыбнулся ему.

— Какая скромность, какая скромность! Я не удивляюсь, что Дамблдор в таком восторге… И всё же ты находился там, верно?.. А уж продолжение молвы — столь невероятное, что в голове не укладывается… Взять хотя бы пресловутое пророчество…

— Мы не слышали никакого пророчества, — вмешался Невилл, и лицо его окрасилось цветом розовой герани.

— Это правда, — как верный друг, поддержала Джинни. — И я, и Невилл там тоже были, и вся эта чушь про «Избранного» — обычное враньё «Пророка».

— Вы оба тоже были там, вот как? — Хорохорн с огромным интересом переводил взгляд то на Джинни, то на Невилла, но ни один из них, вопреки его поощрительной улыбке, больше не проронил ни слова. — Да-а… Что ж… это верно, «Пророк» склонен к преувеличениям… в самом деле… — протянул Хорохорн с разочарованием в голосе. — Я помню, милейшая Гвеног говорила мне — я имею в виду, конечно же, Гвеног Джоунс, капитана «Гарпий Гервена»…

И он пустился в долгие и путаные воспоминания, но Гарри не покидало ощущение, что, во-первых, с ним Хорохорн ещё не закончил и, во-вторых, Невилл и Джинни профессора не убедили.

День от обеда до вечера тянулся нескончаемо. Сменяли друг друга истории о прославленных волшебниках, которых некогда учил Хорохорн и которые все были просто счастливы вступить в то, что он назвал «Хор-клубом» в Хогвартсе. Гарри не терпелось уйти, но он не представлял себе, как бы сделать это вежливо. Наконец поезд вынырнул из очередной длинной полосы тумана в красный закат. Хорохорн огляделся, моргая в сумерках.

— Боже милостивый, да скоро стемнеет! Я и не заметил, как зажгли лампы! Вам всем пора идти переодеваться. Мак-Лаган, вы просто обязаны как-нибудь забежать ко мне и взять ту книгу о клинохвостах. Гарри, Блэйз — заходите в любое время. К вам, мисс, это также относится, — он подмигнул Джинни. — Ну, идите, идите!

Поспешно выходя мимо Гарри в тёмный коридор, Забини метнул в него злобный взгляд, который тот с удовольствием вернул. Потом Гарри, Джинни и Невилл отправились вслед за Забини назад по поезду.

— Какое счастье, что всё закончилось, — пробормотал Невилл. — Странный человек, правда?

— Да, есть немного, — согласился Гарри, всё ещё не спуская глаз с Забини. — А как вышло, что ты там оказалась, Джинни?

— Хорохорн увидел, как я заколдовала Захария Смита, — объяснила Джинни. — Помнишь того идиота из Хаффлпаффа, который приходил на ДА? Этот тип всё приставал и приставал — что, мол, случилось в Министерстве, — и в конце концов зверски достал, поэтому я его заколдовала. А Хорохорн как раз проходил мимо — и я решила, что мне сейчас назначат наказание. Вместо этого он похвалил моё заклятье и пригласил на обед! Где здесь логика?

— Всё же тут больше логики, чем приглашать кого-то из-за знаменитой матери, — Гарри всё ещё хмуро смотрел вслед Забини. — Или из-за дяди, который…

Внезапно он замолчал. Ему вдруг пришла в голову очередная безрассудная, но, возможно, гениальная мысль… Через минуту-другую Забини войдёт в купе к шестиклассникам-слитеринцам, и там, скорее всего, будет Малфой — уверенный, что никто, кроме слитеринцев, его не слышит… Если Гарри, невидимый, сумеет войти прямо за Забини, он столько сможет узнать! Правда, времени остаётся совсем мало — станция Хогсмид меньше чем через полчаса, судя по тому, какие безлюдные места мелькают за окнами, — но поскольку никто не принимает подозрения Гарри всерьёз, найти им подтверждение — его дело.

— Я пока с вами прощаюсь, — чуть слышно сказал Гарри, вытаскивая плащ-невидимку и набрасывая его на себя.

— Что это ты?.. — начал Невилл.

— Потом! — шёпотом оборвал его Гарри и пустился за Забини так бесшумно, как только мог, хотя из-за стука колёс такие предосторожности практически не имели смысла.

В коридорах сейчас было почти пусто. Кажется, все ученики разошлись по своим купе переодеваться в школьные мантии и складывать вещи. Гарри держался так близко к Забини, что ещё немного — и коснулся бы, но несмотря на это, у него всё-таки не получилось проскользнуть в купе вместе с ним. Слитеринец уже задвигал дверь, когда Гарри выставил ногу и помешал ему.

— Что творится с этой штуковиной? — возмутился Забини, дёргая дверь, которая снова и снова врезалась в ногу Гарри.

Гарри взялся за дверь и резко открыл — Забини, так и не отпустивший ручку, потерял равновесие и отлетел в сторону, прямо на колени к Грегори Гойлу. В наступившей неразберихе Гарри скользнул в купе, прыгнул на пустое пока место Забини и с него взвился на багажную полку.

Перебранка, устроенная Гойлом и Забини и привлекшая к себе внимание всех присутствующих, оказалась весьма кстати, поскольку Гарри был совершенно уверен: его обувь и щиколотки вылезли на всеобщее обозрение, когда плащ замотался вокруг ног. Откровенно говоря, на одну жуткую секунду Гарри показалось, что Малфой проводил глазами одинокий кроссовок, взлетевший в воздух и тут же пропавший из виду. Но потом Гойл захлопнул дверь и отшвырнул от себя Забини. Взъерошенный Забини плюхнулся на своё место, Винсент Крабб опять занялся комиксом, а Малфой, хихикая, вновь улёгся поперёк двух сидений, устроив голову на коленях Панси Паркинсон. Гарри скукожился под плащом так, чтобы не сомневаться — неприкрытым не осталось ни дюйма его персоны. Он смотрел на Панси, нежно убирающую со лба Малфоя гладкие светлые пряди волос и улыбающуюся при этом прямо-таки с гордостью, как будто любой просто жаждал бы оказаться на её месте. Лампы, подвешенные к потолку вагона, заливали всю сцену ярким светом — Гарри мог бы прочесть каждое слово в комиксе Крабба, сидевшего прямо под ним.

— Ну, Забини, — протянул Малфой, — так что было нужно Хорохорну?

— Хотел завязать дружбу с теми, у кого есть связи, — ответил Забини, продолжая бросать злые взгляды на Гойла. — Но, похоже, не очень-то хорошо искал…

Видно, это сообщение Малфоя не обрадовало.

— Кого он ещё пригласил? — требовательно спросил он.

— Мак-Лагана из Гриффиндора, — отозвался Забини.

— Ну да, у него дядя — большая шишка в Министерстве, — припомнил Малфой.

— Ещё одного, по имени Белби, из Рэйвенкло…

— Только не он! Он кретин! — воскликнула Панси.

— А ещё Лонгботтома, Поттера и эту девчонку Висли, — закончил Забини.

Малфой вдруг резко сел, отбросив руку Панси.

— Он пригласил Лонгботтома?

— Ну, полагаю, что да, раз Лонгботтом там был, — бесстрастно откликнулся Забини.

— Чем мог Лонгботтом заинтересовать Хорохорна?

Забини пожал плачами.

— Поттер, драгоценный Поттер… Понятно — ему захотелось взглянуть на «Избранного», — фыркнул Малфой. — Но девчонка Висли! В ней-то что такого особенного?

— Она нравится многим парням, — сказала Панси, искоса наблюдая за реакцией Малфоя. — Даже ты считаешь, что она хороша собой, разве не так, Блэйз? А мы все знаем, как нелегко тебе угодить!

— Я не притронусь к паршивой отступнице вроде неё, как бы она ни выглядела, — холодно заявил Забини, чем явно порадовал Панси. Малфой вновь откинулся к ней на колени и позволил гладить свои волосы.

— Что ж, я сожалею о вкусах Хорохорна. Может быть, он впадает в старческое слабоумие. Стыдно, ведь мой отец много раз говорил, что в своё время это был хороший волшебник. Мой отец когда-то считался в некотором роде его любимцем. Возможно, Хорохорн не знал, что я в поезде, или…

— Я бы не стал ждать приглашения, — прервал Забини. — Хорохорн спросил меня об отце Нотта. Как я понял, они давно дружили, но при известии, что тот был схвачен в Министерстве, он явно не обрадовался, и Нотт не получил приглашения, верно? Думаю, Хорохорн не заинтересован в Пожирателях смерти.

На лице Малфоя отразилась злость, но он всё же выдавил одинокий невесёлый смешок.

— И кому какое дело, в чём он там заинтересован? Кто он такой, в конечном счёте? Просто старый тупой учитель, — Малфой демонстративно зевнул. — Я хочу сказать, меня, возможно, и в Хогвартсе-то не будет в следующем году, так какая мне разница, понравился я какому-то жирному «всё в прошлом» или нет?

— Что ты имеешь в виду — «возможно, в следующем году меня не будет в Хогвартсе»? — возмутилась Панси, тут же прекратив причёсывать Малфоя.

— Ничего нельзя знать заранее, — в голосе Малфоя прозвучал намёк на усмешку. — Может быть, я… э-э… займусь делами покрупнее и поинтереснее.

Сердце Гарри, скорчившегося на багажной полке, забилось быстрее. Что бы на это сказали Рон и Эрмиона?..

Крабб и Гойл тупо уставились на Малфоя; очевидно, они и близко ничего не знали ни о каких планах относительно «дел покрупнее и поинтереснее». Даже Забини допустил, чтобы любопытствующее выражение исказило его надменный лик. Панси опять принялась медленно гладить волосы Малфоя, но вид у неё был ошарашенный.

— Ты хочешь сказать — Он …

Малфой пожал плечами.

— Моя мать настаивает, чтобы я получил полное образование, но я лично не считаю это важным в настоящее время. Пораскиньте-ка мозгами… Когда Тёмный лорд придёт к власти, станет ли он интересоваться, кто и сколько получил баллов по С.О.В.ам или Т.Р.И.Т.О.Н.ам? Разумеется, нет… Он будет судить по тому, как ему станут служить, по тому, какую преданность проявят.

— И, думаешь, ты в состоянии будешь что-то для него сделать? — едко поинтересовался Забини. — В шестнадцать лет, даже не доучившись?

— Я ведь уже сказал, нет? Может быть, ему не важно, доучился ли я. Может быть, дело, которое он мне поручил, требует не выучки, — негромко заметил Малфой.

Крабб и Гойл сидели с открытыми, как у горгулий, ртами. Панси смотрела на Малфоя так, словно в жизни не видела ничего столь восхитительного.

— А вот и Хогвартс, — Малфой, явно довольный произведённым эффектом, указывал в почти чёрное окно. — Пожалуй, пора надеть мантии.

Гарри, поглощённый наблюдением за Малфоем, не заметил, как Гойл потянулся за своим чемоданом и сдёрнул его вниз, сильно припечатав Гарри по голове. Юноша непроизвольно охнул от боли, и Малфой, сдвинув брови, взглянул вверх, на багажную полку.

Гарри не боялся Малфоя, но ему, тем не менее, не слишком улыбалась перспектива быть обнаруженным под плащом-невидимкой компанией недружелюбных слитеринцев. Всё ещё со слезами на глазах и гудящей головой, он вытащил палочку, очень стараясь не сместить плащ, и стал ждать, затаив дыхание. К его облегчению, Малфой, видимо, решил, что звук ему почудился. Как и все остальные, он натянул мантию, запер свой чемодан и, в то время как поезд совсем сбавил ход и уже едва полз короткими рывками, застегнул на шее новенький тёплый дорожный плащ.

Гарри сквозь стекло видел коридор, вновь наполняющийся людьми, и понадеялся, что Эрмиона и Рон вытащат его вещи на платформу — ему придётся торчать здесь пока купе не опустеет. В конце концов, дёрнувшись в последний раз, поезд остановился. Гойл распахнул дверь и проложил дорогу сквозь толпу второклассников, раскидав их в стороны. Крабб и Забини двинулись за ним.

— Ты иди, — сказал Малфой Панси, которая ждала, протянув руку, словно рассчитывала, что Малфой поведёт её. — Мне надо кое-что проверить.

Панси вышла. Теперь в купе остались только Гарри и Малфой. Ученики один за другим проходили мимо и спускались вниз, на тёмную платформу. Малфой шагнул к двери купе и задвинул шторки — теперь никто бы не смог заглянуть внутрь из коридора. Потом Малфой нагнулся к своему чемодану и снова открыл его.

Гарри смотрел изо всех сил, перегнувшись через край багажной полки, сердце у него стучало как сумасшедшее. Что такое Малфой хотел спрятать от Панси? Неужели Гарри сейчас увидит тот таинственный сломанный предмет, который так важно было починить?

— Петрификус Тоталус! — совершенно неожиданно Малфой резко развернулся, указывая палочкой на Гарри, и того мгновенно парализовало.

Как в замедленной киносъёмке, под тяжестью своего веса юноша перевалился через край багажной полки и с кошмарным грохотом, сотрясшим пол, упал прямо к ногам Малфоя. Плащ-невидимка соскользнул, явив глазам слитеринца нелепо скрюченное тело. Гарри был не в состоянии двинуть ни единым мускулом. Он мог лишь беспомощно смотреть снизу вверх на Малфоя, который широко улыбнулся.

— Так я и думал, — сообщил он с торжеством в голосе. — Я услышал, как тебя припечатало чемоданом Гойла. И мне показалось, будто что-то белое мелькнуло в воздухе после того, как вернулся Забини, — его взгляд на миг задержался на кроссовках Гарри. — Ты не слышал ничего такого, из-за чего я бы стал волноваться, Поттер. Но раз уж я поймал тебя здесь…

Он с силой опустил ногу на лицо Гарри. Тот почувствовал, как хрустнул нос; кровь брызнула в разные стороны.

— Это тебе за моего отца… Что ж, а теперь посмотрим… — Малфой вытянул плащ из-под неподвижного тела Гарри, набросил на него сверху и спокойно сказал: — Вряд ли тебя найдут раньше, чем поезд вернётся в Лондон. Ещё увидимся, Поттер… а может и нет.

И старательно наступая Гарри на пальцы, Малфой вышел из купе.