"План вторжения" - читать интересную книгу автора (Хаббард Рон Л.)

ГЛАВА 7

Двое суток Ботч терпеливо ждал, когда у меня на теле выступят черные пятна, которые потом еще должны и загноиться. Должно быть, он просверлил дырку в двери, через которую мог подглядывать за мной. Поэтому-то сегодня он и вошел ко мне — старый, очень самоуверенный и наглый, как обычно.

Галлюцинации у меня совершенно прекратились, хотя кошмары по ночам и беспокоили изредка. Правда, все эти дни я по большей части спал. А уж что касается шипучки и печенья, то ел и пил я сколько душе угодно.

— Честно говоря, я очень рад, что мы наконец сможем закончить работу, — сказал Ботч, кладя на стол огромную стопку бумаг. — Весь отдел работает как проклятый, готовя бумаги, и моральный дух личного состава падает, когда в результате оказывается, что бумаги эти так и остаются незавизированными.

Чувствовал я себя просто великолепно, поэтому тут же взялся за работу. Всю эту стопку я проштамповал примерно за час.

— Пока что у вас здесь нет никакой работы, — проговорил Ботч с оттенком враждебности. — Поэтому мне интересно было бы знать, когда вы собираетесь убраться отсюда? — Он, по всей вероятности, заметил, что мысли мои сейчас очень далеко, но со свойственным ему упрямством решил все-таки довести дело до конца. — Ваш водитель отвез Мили пять кредиток, и ваша комната снова в вашем распоряжении.

Я торопливо пошарил по карманам. Да, действительно, этот (…) водитель отдал пять кредиток не мне, а Мили! Это означало, что мне придется покинуть офис, а значит, мне предстоит показаться на улице, где меня может встретить любой и каждый!

Радостное настроение мгновенно улетучилось. Призрак Ломбара снова замаячил на моем жизненном горизонте. Мне даже стало казаться, будто он сидит в засаде где-то рядом.

— В конце концов, здесь вам не квартира! — почти выкрикнул Ботч, становясь все более агрессивным. Он выпалил это с такой яростью, что даже щитки на его очках подскочили.

Я решил, что мне следует вести себя с ним построже. Мне вдруг стало ясно, что я, по существу, скрывался здесь. Поскольку я никогда не бывал в своем кабинете, то никому и в голову не пришло бы искать меня здесь.

— Мне предстоит принять решение огромной стратегической важности, — сказал я. — И в конце концов, это же мой кабинет! И я имею полное право посидеть в нем и, хорошенько сосредоточившись, подумать!

В ответ на эту тираду я услышал какое-то хмыканье, и Ботч скрылся за дверью.

Ответ на вопрос о, том, почему Ботчу так важно было, чтобы кабинет был свободен, я получил почти мгновенно. Все дело в рабочих, присланных подрядчиком. Они появились почти вслед за ним и стали сновать туда и обратно, бросая в мою сторону косые взгляды и опасаясь, вероятно, что из-за меня им придется потерять часть рабочего дня. Потом они принялись обмеривать туалет и что-то разбирать в нем. Пускай себе возятся. Такая мелочь не в состоянии выгнать меня на яркий солнечный свет.

Путь отхода, обустройством которого были сейчас заняты рабочие, напомнил мне снова моего дорогого Хитрого Кролика. Я попытался угадать, а как бы он поступил, если бы волею судьбы оказался в подобной ситуации. Сколько-нибудь соответствующего моему положению примера я вспомнить не мог, а раздумья на эту тему неизбежно привели мои мысли к таким неприятным темам, как Хеллер и предстоящая миссия. Главное состояло в том, что я, по существу, ничего не мог предпринять в нынешней ситуации, но это вовсе не означало, что я не должен продумать дальнейшие действия.

Я очень не люблю, когда ум мой пребывает в праздном состоянии. Хуже всего то, что, если я в этом смысле позволяю себе распуститься, в мысли мои неизменно закрадывается страх. И все-таки жалкие остатки некогда столь прочного убеждения в том, что стоит мне только попасть на Землю, как я сразу же окажусь вне опасности, все время возвращались ко мне.

Для того чтобы укрепить это ускользающее убеждение, я весьма энергично покончил со всеми формальностями относительно «волшебной почты». Ботч наверняка не станет вносить какието изменения в мои приказы по почте, потому что это могло бы лишить его солидных незаконных доходов, которые он извлекает из пересылки бумаг. И если я все-таки попаду когда-нибудь на Землю, регулярные рейсы курьеров, а следовательно, и своевременное получение достоверной информации мне обеспечены и при этом — никаких жалоб Ботча на то, что углы у бумаг помяты.

Не зная, чем бы мне еще заняться, я поневоле припомнил свои недавние сны. Мне инстинктивно не хотелось думать на эту тему, и в конце концов я понял, почему мне этого не хочется. Я ведь до сих пор так и не проанализировал свои сновидения! В первую очередь я должен был сейчас решить, были ли эти видения снами или бредовыми галлюцинациями.

Дело в том, что анализировать сновидения совершенно бессмысленно, если на самом деле имел место не сон, а бред. После некоторых раздумий я решил, что это был все-таки сон, и тогда приступил к детальному психоанализу. В ходе работы я непроизвольно делал пометки на листе бумаги. Такой прием я позаимствовал у одного профессора, специалиста по этнологии примитивных культур. Метод этот сводится к машинальному рисованию на листе лишенных смысла фигур или узоров. Он, правда, не имеет ни малейшего отношения к анализу сновидений.

Дьявол, естественно, символизировал образ отца. Это совершенно очевидно. Бичи в руках экипажа патрульного корабля олицетворяли фаллические символы. Ага, это уже открывает передо мной некий определенный путь. А факел, который оказался в руках у отцовского символа, должен был означать загнанную в подсознание (…) ревность. Из этого можно смело заключить, следуя законам логики, что у меня было желание вступить в половую связь с матерью и поэтому я ненавидел собственного отца. Логично! Итак, я во всем разобрался. Теперь этот сон уже никогда не станет беспокоить меня. К сожалению, даже несмотря на усердное вычерчивание на листке произвольных фигур, на такой детальный психоанализ у меня ушло совсем немного времени. В лабиринтах психологии я передвигаюсь слишком быстро и слишком уверенно. И ум мой опять переключился на злободневные проблемы.

И тут совершенно внезапно меня охватило предчувствие надвигающейся страшной беды. Команда патрульного корабля! За последние дни я несколько раз пересек Великую пустыню во всех направлениях и не заметил там никаких следов катастрофы! Отгоняя от себя леденящее чувство ужаса, я стал размышлять, что же могло случиться с командой. Если астролетчики вырвутся на свободу, если кто-нибудь хоть словечком обмолвится представителям Флота о том, что они были похищены, те мучения, которые мне пришлось испытать в офицерском клубе, будут выглядеть милой домашней ссорой.

Я принялся лихорадочно нажимать на кнопки. В конце концов, клерк, хотя и с очень мрачным выражением лица, принес мне подшивку последних газет, и я принялся быстро просматривать их. Ни малейшего упоминания о потерпевшем крушение патрульном корабле! Так что же, собственно, произошло? Неужто командир 2-го Батальона Смерти, чьи люди были тайно посажены на борт, просто продал корабль вместе с командой кому-то из контрабандистов? Но ведь именно Флот ведет борьбу с контрабандой между планетами. И что будет, если они вдруг захватят свой собственный корабль? Да этого же будет вполне достаточно для начала самой настоящей гражданской войны, а я окажусь в самом центре событий.

Усилием воли я сумел подавить накатывающую на меня волну ужаса. Психология учит нас справляться с подобными ситуациями. Нужно прежде всего медленно считать про себя. Это всегда прекрасно помогает. Досчитав до двадцати, я почувствовал такой прилив энергии, что бодро вскочил и принялся расхаживать по комнате. Вскоре я натолкнулся на одного из рабочих-строителей, который в своем припорошенном штукатуркой комбинезоне очень походил на командира экипажа из моего сна. Сотрясаемый дрожью, я поспешил усесться за стол, чтобы не привлекать внимания посторонних людей к моему состоянию, а заодно, чтобы, положив руки на стол, скрыть тем самым их дрожь. Мощным усилием воли я заставил себя вернуться к этому сну и заново проанализировать все его детали. Командир экипажа из моего сна сказал: «Сэр, мы не скажем ему абсолютно ничего, пока не получим солидной взятки». Ага! Ключевым тут, несомненно, было слово «взятка». Пойдем дальше. И сам дьявол исчез только после того, как я дал ему фальшивых денег! Значит — взятка и в этом случае. И тогда, крепко сжав зубы, чтобы не дать себе поблажки и не уклониться от более глубокого анализа, я углу бился в себя и постепенно пришел к выводу, что во сне я все время должен был знать нечто такое, чего я не знаю. Так что же это такое все-таки?

Итак, я смог установить, что все они ждали от меня взятки.

И снова я начал проворачивать в мозгу все с самого начала. И тут меня как осенило — экипаж патрульного корабля наверняка должен был знать что-то о Хеллере. Вероятность этого отрицать невозможно. Ведь они провели в тесном контакте с ним целых пятнадцать недель!

Подкупить их?

Прекрасно, но ведь я даже не знал, действительно ли они доставлены в Замок Мрака.

А кроме того — у меня не было денег на взятку!

Я так крепко сжал кулаки, что косточки на суставах побелели. Это тоже был один из наиболее верных способов успокоиться. Нет, я должен хорошенько подумать. Батальон Смерти. Подсознательно я чувствовал, что ответ кроется где-то здесь.

И тут в моей памяти всплыла одна весьма существенная деталь: ведь во сне я подкупил дьявола именно фальшивыми деньгами. Решение пришло так быстро, и было таким простым, что я даже рассмеялся. Мое подсознание, оказывается, просто было блокировано моим же собственным цензором. В глубинных закоулках мозга, в какихто сокровенных нижних пластах его, полученных нами еще от доисторических рептилий и имеющихся у каждого мыслящего существа, я уже успел прийти к решению этой проблемы! И только извечный страх перед эротическим самоудовлетворением мешал моему подсознанию обратиться к сознанию и признаться в том, что решение найдено. И хотя я попрежнему очень боялся выйти на улицу, мне стало ясно, что оставаться в кабинете, ничего не предпринимая, еще опасней. Я тут же детально разработал методику оправдания своей поездки. Ботчу я скажу, что поехал поохотиться. Поездки на охоту давно уже считаются моей слабостью. Я очень люблю стрелять в мелких певчих птичек. Не говоря уж о том, что охота — прекрасный повод отправиться куда угодно, и при этом никто не способен проследить, где ты в данный момент находишься.

Я решительно встал, достал из шкафа свое охотничье снаряжение и с весьма независимым видом, держа для всеобщего обозрения ружье, ягдташ и прочее, вышел из кабинета.

Если кто будет спрашивать меня, скажи, что я для поправки здоровья отправился на охоту, — громко сказал я Ботчу, проходя мимо его конторки.

Скатертью дорога, — пробормотал старик.

И меня охватила уверенность в том, что мой отвлекающий маневр сработал.