"Арвендейл. Император людей" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман Валерьевич)Глава 7Эти шестеро влетели в Ктых-Эмисенбург на рассвете. С дробным грохотом копыт промчавшись по каменным мостовым и перебудив этим всех добропорядочных подданных благословенной земли Глыхныг, они резко затормозили у дорожной станции. Один из них, спрыгнув с коня, враскоряку (видно, уже долго находился в седле) подбежал к двери и забарабанил в нее, оглашая окрестности воплем: – Именем великого Хылага! Это имя было известно любому держателю дорожной станции, как и всякому, кто занимал хоть какую-то значимую должность в вертикали власти земли Глыхныг. Так что ему открыли сразу. – Двенадцать лошадей, живо! – Но… – Живо, я сказал! – рявкнул стучавший. Маячившая за его спиной фигура грозно шевельнула мечом. Человек с мечом в земле Глыхныг? Это было что-то невероятное! Так что после беглого просмотра бумаг содержатель дорожной станции вывел из конюшни двенадцать оседланных лошадей (две из которых были его собственными, но тут уж не до жиру…), получив взамен дюжину едва державшихся на ногах запаленных животных. Спустя десять минут шестерка всадников вихрем вылетела за пределы города, некогда бывшего столицей славного и могучего королевства людей, почти два года в одиночку сопротивлявшегося ордам орков и павшего оттого, что его соседи не откликнулись на призыв его последнего короля, предпочтя тяготам и опасностям суровой, но честной войны лживый, но призрачно-безопасный мир с орками… До загона, в котором Трой обнаружил Даргола и Тамею, они добрались через час после заката. На их счастье, Даргол и Тамея улеглись на ночлег в стороне от других пленников. Впрочем, судя по всему, они поступали так каждый вечер. Записка была написана на клочке кожи (бумаги они не нашли) заранее, вот только Трой опасался, что Даргол не сможет разобрать надпись в призрачном свете одинокого факела… или вообще не поймет, что на коже что-то написано. Однако обошлось. Трой аккуратно угодил камешком, который был завернут в кожу с запиской, в живот лежащего на спине Даргола. Сенешаль вздрогнул, но не стал сразу хватать камень и ошалело оглядываться. Наоборот, он еще некоторое время лежал неподвижно, а затем повернулся, вроде как просто на бок, и таким же совершенно естественным небрежным движением руки ухватил камень, свалившийся с живота. Трой радостно улыбнулся. Похоже, за время плена его сенешаль не утратил ни своей мудрости, ни присутствия духа. Трой кивнул Арилу и двинулся вперед. Его ждали скала и храм, а здесь разберутся и Арил с Крестьянином… Подъем до второй площадки оказался неожиданно трудным. Не столько даже из-за недостатка опор, сколько из-за того, что почти прямо под ним маячил орк-часовой, и каждую щель, выступ или выщерблину надо было тщательно ощупывать на прочность, дабы обвалившиеся камешки не побудили часового задрать голову. Из-за этого Трой, ранее собиравшийся подняться повыше, до третьей площадки, решил ограничиться второй… Но все же через полтора часа он наконец перевалился на площадку и замер, тяжело дыша. Спустя десять минут Трой двинулся вверх по лестнице. Ему предстояло преодолеть, как выяснил Беневьер, четыреста сорок четыре ступени. На последней перед храмом площадке Трой сделал пятиминутный перерыв, чтобы отдохнуть и перевести дыхание (негоже вваливаться в храм на последнем издыхании), а затем отвязал аккуратно приспособленную за спину Тайную ветвь и двинулся вперед. Храм Шыг-Хаоры представлял собой не очень ровную открытую площадку на самом темечке скалы, обрамленную по периметру двумя рядами колонн. Первый ряд был более ровным и состоял, похоже, из колонн разрушенных храмов Светлых богов из захваченных орками городов людей, второй же составляли грубо обработанные скальные пальцы, по какому-то капризу природы взметнувшиеся вверх именно на этой площадке. В дальнем конце площадки, замыкая ряд колонн – скальных пальцев, высился огромный валун, явно никогда не составлявший единого целого с телом скалы, а оказавшийся здесь незнамо откуда, незнамо как и незнамо когда. Несмотря на темноту, а может быть, именно благодаря ей в этом валуне можно было угадать то ли огромное и уродливое кресло, то ли… жабу, сидящую на задних лапах. Именно это и был Трон Шыг-Хаоры – главный алтарь храма. Сейчас прямо перед ним и немного сбоку стояли два массивных треножника, на них в огромных чашах билось уже такое знакомое Трою Темное пламя. Правда, его язычки были намного, в разы, а то и на порядок мельче, чем тот язык, что он загасил в Проклятом лесу. Возможно, потому что горка костей, заполнявших чаши треножников и, по-видимому, служивших пищей этому Темному пламени, была довольно хиленькой и состояла, похоже, из костей скелета всего одного человека… А между ними блестела и искрилась корона. В шаге от треножников стояли три шамана. Двое из них, закрыв глаза и раскачиваясь, совершали над треножниками пассы лапами, бормоча какие-то заклинания, а третий навис над короной, воздев над головой тяжелый обсидановый молот. Трой несколько мгновений рассматривал эту картину, а затем скользнул вперед, вздымая вверх Тайную ветвь. Все произошло за короткий миг между двумя вздохами. Шаман с молотом, похоже, в последний момент успел что-то почувствовать и даже начал поворачиваться, но Тайная ветвь с тихим шелестом рассек и его толстую шею, и обе лапы, все еще держащие молот. А двое других умерли, так ничего и не поняв. И даже не выйдя из транса. Молот рухнул на поверхность скалы с жутким грохотом. Трой замер, ожидая, не начнется ли какая суматоха. Но то ли внизу ничего не услышали, то ли посчитали это частью ритуала (а для чего еще нужен молот, как не для того, чтобы по чему-то бить), так что никакого постороннего шума он не услышал. Опустив Тайную ветвь, Трой торопливо поднял корону и засунул в пустой мешок, заботливо припасенный как раз на этот случай. А затем повернулся и, подойдя к треножникам, двумя брезгливыми хлопками загасил хилые искорки Темного пламени, явно ослабевшие после того, как он убил камлавших над ними шаманов. После чего повернулся и двинулся к лестнице. Главное – сделано. Теперь осталось только выбраться… Арил и Крестьянин ждали Троя около того же участка стены, через который они и проникли в Ахлыг-Шыг. Вместе с Дарголом и Тамеей. Трой удовлетворенно кивнул. Недаром они сутки подробно изучали город из окна каморки Беневьера. Любой город можно незаметно пройти насквозь. Если знаешь, как и куда идти и где и чего опасаться. Стену они преодолели достаточно быстро. Трой даже сам удивился, как его пальцы сами находили выступы и упоры. Возможно, сказалась богатая практика трех последних дней… вернее, ночей. До бывшей стоянки бурлаков они добрались уже перед самым рассветом. И только там Трой позволил себе обнять своего бывшего сотника и сестру своей теперь уже законной жены. – Как вы там оказались? Даргол жестко усмехнулся: – Посчитали орков глупее себя. Они обнаружили схрон с реликвиями уже давно, но то ли не сумели его вскрыть, то ли просто не стали. Так что, когда мы отворили печать, сработала их сигнализация вкупе с ловушкой. Или что-то вроде этого… Во всяком случае, по нам шарахнуло так, что мы все почти двое суток провалялись без памяти. Если бы орки все еще были властителями Арвендейла, нас бы взяли прямо там – тепленькими. А так… Впрочем, вышло не лучше. Очухавшись, мы было рванули напрямую к войскам, но нарвались на целую орду всадников на варгах. – Даргол горько вздохнул. – Ребята полегли практически все. И сестры… потом. А мы вот выжили… Трой понимающе кивнул. Похоже, они нарвались как раз на ту орду, что обошла их по северному ущелью и которую они расколошматили с панцирниками графа Шоггира. – И почему гномы не заметили, как их волокли по ущелью вниз? – задумчиво произнес он, и тут его осенило: да это же произошло как раз в тот момент, когда Гмалин собрал всех, кто был в Каменном городе, для удара в тыл всадникам на варгах, добивавшим остатки панцирников. Там же были все, в том числе и наблюдатели… В этот момент сестра-помощница судорожно всхлипнула. – Тамея! – повернулся к ней Трой. – Большинство ее сестер орки захватили, – глухо пояснил Даргол, – и потом они помогли им пережить суровую зиму и дождаться первого корабля… А ее и меня сохранили. Как главных. В качестве дара Шыг-Хаоре. Вместе с реликвиями… Трой помрачнел. – Скинь эту грязную тряпку… – тихо произнес он, сбрасывая с плеч мешок, в котором лежал его старый дорожный плащ. – Это не тряпка, – глухо произнесла Тамея. И это были первые слова, которые она произнесла с того самого момента как оказалась за пределами загона для доброго мяса. – Это – плащаница Гвенди… Трой замер, неверяще глядя на кусок ветхой ткани, висящий на худых плечах его своячницы, а затем медленно перевел взгляд на сенешаля. Даргол утвердительно кивнул и добавил: – А как еще мы могли бы укрыть ее от жадных лап орков? – Ладно, я бы посоветовал оставить все остальные ошеломляющие открытия на потом, – встрял в разговор Арил, – а то у нас еще есть кое-какие дела, знаете ли. Надо еще добраться хотя бы до ближайшего городка, а орочьих патрулей вокруг Ахлыг-Шыга достаточно… Беневьер с лошадьми встретил их за час до рассвета. Они дважды прятались под обрывом, заслышав в степи не столько топот варжьих лап, сколько лязг и сопение самих орков, но, когда послышался цокот лошадиных копыт, Трой рискнул, оставив остальных, самому выбраться посмотреть. Уговора с Беневьером встретить их в степи не было, но тот уже показал, что отличается инициативностью и недюжинной смекалкой. – Вот вы где! – взволнованно вскрикнул Беневьер, спрыгивая с коня. – А я вас уже час… А это кто? – недоуменно спросил он, не договорив. – Мой сенешаль и сестра моей жены, – сухо ответил Трой. Беневьер изумленно хмыкнул: – Да уж… чего только в мире не случается. Вот только лошадей я на них… – Пока поедут на подменных, – оборвал его Арил. – Хватит болтать – двигаем. Прежде чем начнется погоня, надо уйти как можно дальше от Ахлыг-Шыга. А она начнется скоро. Ибо если, что касается храма, есть шанс, что никто не заглянет туда, пока не истечет время ритуала, то есть до завтрашнего утра, то рассчитывать на то, что они не заметят, что в загоне для доброго мяса не хватает двух порций, я бы не стал. Вернее, – он окинул взглядом изможденные фигуры Даргола и Тамеи, – скорее одной. Даже удивительно, до какого состояния они вас довели. – А мы же были предназначены в жертву, – пояснил Даргол, влезая в седло. – Нас ведь должны были просто сжечь. Потому, кстати, мы и продержались так долго. – Лицо его скривилось в мертвой улыбке. – Топливо у них горит неделями, а то и месяцами. И первые несколько дней часто еще живьем… Нам это объяснили те, кто стоял в очереди раньше нас. – Лицо Даргола немного посветлело. – Кстати, вполне вероятно, нас утром и не хватятся. Орки вообще очень редко заглядывали в загон. Так, приоткроют ворота, впихнут котел с похлебкой – и все. – А остальные? Даргол пожал плечами. – Эти, скорее всего, решат, что нас поутру уже увели. У нас уже многих так уводили. Там же все уже давно не живут, просто ждут… И им нет никакого дела до того, что творится рядом с ними. К тому же ты выдернул нас из загона, считай, бесшумно. Никто и не проснулся. Так что если не произойдет ничего непредвиденного, у нас есть шанс отыграть несколько часов. – Часов, – зло хмыкнул Арил, – дней бы… Следующие несколько суток они провели в седлах. К вечеру Тамею пришлось привязать к седлу, а к обеду следующего дня привязанными оказались уже все. Они скакали как сомнамбулы, меняя коней на дорожных станциях и взбираясь в седла свежих совершенно автоматически, даже не осознавая, где они и насколько продвинулись в сторону побережья. Где-то там, за их спиной, уже скакали во все концы всадники на варгах. Уже ревели боевые рога и грохотали боевые бубны орков. А они мчались и мчались вперед, трясясь в седлах и спя на ходу, зачастую даже с открытыми глазами. И не было конца этой безумной гонке. Что их спасало? Может, Провидение, может, наглость или что-то еще… В Порт-орк, городок, где они впервые ступили на землю Глыхныг, они въехали за два часа до полудня. Всего лишь на четырех лошадях. Даргол ехал за спиной Беневьера, а Тамея – Арила. Остальные лошади пали. Да и уцелевшие тоже были при последнем издыхании. Остановившись у того трактира, в котором Арил, Трой и Крестьянин ночевали в первую ночью пребывания на этой «благословенной» земле, Трой механическими движениями распутал веревку, которой был привязан к седлу, сполз с лошади и враскоряку, потому что после стольких дней непрерывной скачки ноги уже были не способны двигаться как-то иначе, добрел до двери, ввалился в зал и, подойдя к стойке, просипел хозяину: – Комнаты на шестерых, живо… – После чего, для ускорения, шлепнул на стойку горстку золотых монет. Они проспали больше суток. На следующий день, уже около четырех часов пополудни, Трой проснулся с жуткой головной болью, скорее всего являющейся следствием и дикой усталости, и вызванного ею солидного пересыпа (ну еще бы – проспать без перерыва сутки с четвертью). Он чувствовал себя совершенно разбитым. Все тело ломило, будто по нему только что пронесся эскадрон панцирников в полном вооружении. Всякое движение вызывало в мышцах дикую боль. Он сел на кровати (хозяин рискнул поместить таких щедрых гостей в комнаты для глыхныгцев, а не для приезжих) и застонал. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Арил. Выглядел он немногим лучше. – Проснулся? Отлично. Я заказал нам соответствующий ужин. Так что сполоснись и давай вниз. Все уже там. Трой согласно кивнул (от этого движения вновь скривившись), еще некоторое время посидел на кровати, собираясь с духом, и рывком скинул ноги на пол. Да уж, эта сумасшедшая гонка всем далась нелегко. Страшно было подумать, в каком состоянии сейчас Даргол и Тамея… К его удивлению, они выглядели вполне прилично. Тамея наконец-то скинула со своих плеч плащаницу Гвенди и спрятала ее в мешок, который, однако, постоянно держала под рукой. Сейчас на ней было простое, но новое платье. Да и Даргол щеголял новой одеждой. Трой смущенно шмыгнул носом. Похоже, он продрых дольше всех… Стол был почти весь уставлен блюдами с мясом, хлебом, овощами и кувшинами с вином. И Трой почувствовал, как громко заурчало в его пустом до гулкости желудке. Во время скачки они ели на ходу и только то, что торопливо собирал им на скорую руку содержатель очередной дорожной станции. То есть всухомятку. Впрочем, это было даже к лучшему, поскольку при такой дикой нагрузке вся пища переваривалась практически всухую. И за все это время они ни разу не останавливались, чтобы справить нужду. Но сейчас жрать хотелось зверски. Примостившись сбоку, Трой оторвал от лежащего прямо перед ним поросенка солидный кусок задней ноги и, лихо отхватив зубами кусок, наклонился к Арилу. – Ты устроил? Арил, чей рот был сейчас полностью забит боком каплуна, отрицательно мотнул головой и, с трудом протолкнув в горло просто необъемную порцию мяса, ответил: – Не… Беневьер. Он проснулся три часа назад и за это время успел накрутить хозяина, чтобы тот раскочегарил кухню и приготовил воду для умывания, ну и купил одежду для Даргола и Тамеи. Так что я уже так… руками поводил. Трой повернулся и бросил взгляд на Беневьера. Бывший слуга Эгмонтера увлеченно обгладывал куриную косточку и о чем-то тихо беседовал с Дарголом. Почувствовав на себе взгляд, Беневьер повернул голову и, взглянув прямо в глаза Трою, едва заметно наклонил подбородок. Трой со всей возможной серьезностью наклонил голову в ответ. – Ну… что будем делать дальше? – вновь послышался у него над ухом голос Арила, едва они слегка насытились. Впрочем, даже не слегка. Во всяком случае Трой как раз заканчивал с поросенком и, судя по состоянию остальных блюд, другие члены команды если от него и отстали, то ненамного. Из тех дней, что мы отыграли у орков за счет бешеной скачки, один уже прошел. А я сомневаюсь, что их окажется так уж много. Так что, я думаю, после ужина стоит закупить побольше продуктов, пойти в порт, купить рыбачью лодку попрочнее и… положиться на волю Светлых. – Лодку? – недоуменно покосился на него Арил. – Ты собираешься пересечь Долгое море на лодке? Трой задумчиво покачал головой: – На лодке – нет. Но я считаю, что критический показатель для нас остался прежним. И это – время. А выйти в море уже сегодня мы сможем только на лодке. Корабль, вполне возможно, придется ждать несколько дней. И, даже если повезет, он выйдет в море лишь завтра. Трой кивнул в сторону окна, сквозь которое били лучи солнца, уже клонившегося к закату. – Ибо те, кто собирался отплыть сегодня, уже отплыли. Идти сквозь лабиринт островов устья Помака в сумерках или тем более ночью – удовольствие ниже среднего. Арил согласно кивнул: – Это уж точно. – Поэтому я не упоминаю и о договоренностях с энистером Митом, – продолжил Трой. – Потому что не знаю, сколько нам придется ждать. И вообще, он не вызывает у меня ни особого доверия, ни даже мало-мальского уважения… – Это уж точно, – повторил, хмыкнув, Арил, – но я все-таки не понимаю, как ты собираешься пересечь Долгое море? – Ну… где-то поблизости от этих берегов должны рыскать драккары Эрика, – с усмешкой сказал Трой. – Почему бы судьбе еще раз не послать нам удачу? Лодку они отыскали довольно быстро. Суденышко было неказистым и довольно старым, но Арил, осмотревший его, уверил, что оно еще вполне крепкое и проконопачено на совесть. Так что они отвалили старику-рыбаку достаточно монет, чтобы купить две такие посудины, наполнили пару бочонков свежей водой, покидали в носовой и кормовой рундуки свои мешки и отчалили, провожаемые понимающе-хитрой усмешкой довольного сделкой бывшего владельца лодки. Рыбаки в земле Глыхныг всегда были себе на уме и знали себе цену, потому как единственные имели право строить небольшие суденышки и выходить на них в реки и моря. Нанимать чужестранцев для ловли рыбы было бы уж совсем непроходимой глупостью, а отказываться от этой довольно существенной части своего рациона и рациона жителей прибрежных местностей земли Глыхныг орки не желали, да и по большому счету не могли… Принадлежность рыбаков к тем, кому дозволено было делать то, что другим было запрещено, служила пищей для их этакой легкой фронды по отношению к хозяевам. Вот и сейчас рыбак не только продал суденышко весьма и весьма подозрительным типам, но и в разговоре пару раз нарочно ввернул информацию о том, где чаще всего в это время ошиваются патрульные галеры орков. Эти вроде не дураки – должны понять… К заходу солнца они успели пройти только часть пути по усыпанному островками и скалами устью Помака. Двигаться дальше Трой не рискнул. Из шестерых кое-что в морском деле понимали только Арил и Даргол. Но Даргол был слишком слаб, а остальные были более или менее на одном уровне, который можно было описать как «принеси-подай» и «потяни вон там». Так что, как только солнце зашло за береговую линию едва наполовину, Арил свернул с фарватера в очередную узкую протоку, чтобы поискать место, более-менее удобное для того, чтобы переждать ночь. Возможно, это было ошибкой. Потому что как раз в этот момент в Порт-орк на взмыленных варгах влетели полторы сотни разъяренных орков. И спустя всего лишь два часа, потребных на скорый, но оказавшийся достаточно успешным сыск, закончившийся тем, что загоны для доброго мяса пополнили еще почти полторы дюжины человек, на всех находившихся в порту боевых галерах орков начали поспешно поднимать якоря… Трой думал, что после более чем суток непрерывного сна спать ему больше не захочется, однако и он, и остальные, едва была установлена очередность ночной стражи, заснули практически мгновенно. Похоже, даже сутки сна были слишком малым сроком, чтобы компенсировать накопившуюся усталость… Крестьянин, дежуривший в последнюю смену, разбудил их, едва небо на востоке начало сереть. Быстро перекусив, они столкнули лодку в воду и двинулись вперед. На веслах, ибо умения на то, чтобы надежно управляться с парусом, здесь, в узких протоках устья Помака, не хватало даже у Арила. А двигаться по центральному фарватеру они из осторожности не решились. Основную часть пути по устью они преодолели где-то за два часа до полудня. Арил, сидевший на руле, все время посматривал на небо и тяжело вздыхал. – Вот, темные боги, ну ни одной тучки! И море спокойное. Нас видно как на ладони лиг на десять-двенадцать… Хотя устье кончилось, островки и даже вполне приличные острова тянулись от побережья еще лиг на сорок. Но расстояние между ними уже было вполне достаточным для того, чтобы рискнуть и поставить парус. Так что спустя несколько минут Трой, Крестьянин и Беневьер со сладостным кряхтением втянули весла внутрь и уложили вдоль бортов. Нет, разминка получилась хорошая, даже мышцы поутру ломили меньше, чем после вчерашнего пробуждения. Но все-таки перерыв после многочасовой непрерывной гребли был очень кстати. Они минут пятнадцать наслаждались бездельем и покоем, как вдруг с кормы послышался сдавленный возглас Арила: – Орки! Трой, сидевший на гребной банке, вскочил на ноги и обернулся. Слева, из-за одного из двух крупных островов, мимо которых они должны были пройти минут через тридцать, грузно выплывала огромная орочья боевая галера. Откуда она могла взяться здесь, так далеко и от центрального фарватера и от тех мест, про которые простодушно намекнул им рыбак, было совершенно непонятно. – А-а, темные боги! – выругался Беневьер. Даргол кольнул его сердитым взглядом. – Не поминай… здесь их вотчина. Арил зло приказал: – На весла! И грести так, чтобы кости из суставов выдирались… – Что думаешь делать? – спросил Трой, лихорадочно втыкая весло в уключину. – Попробуем повыписывать круги вокруг этих двух симпатичных островов. Орки вон какие большие и неповоротливые. Так что есть шанс, что они не смогут нас поймать. До темноты. А там улучим момент и попытаемся оторваться. По прямой у нас против них никаких шансов… Трой понимающе кивнул и навалился на весло… Они не успели. До спасительного острова оставалось еще почти пол-лиги, когда высокий борт галеры навис над кормой их суденышка, а воду перед носом вспенила дюжина стрел. Трой задрал голову. Несколько десятков орочьих морд, свесившихся борта, злорадно заулюлюкали. Даргол судорожно сглотнул. – Больше живым я им не дамся! Эх, сейчас бы меч, хотя бы плохонький… Трой бросил весло и, перепрыгнув банку, на которой сидел Крестьянин, ухватил Тайную ветвь, скромной палкой валявшийся у заднего рундука. – Я полезу первым, – отрывисто сказал он. – Приготовьтесь, после меня на носу этой галеры окажется сколько угодно бесхозного оружия. Вам надо продержаться всего несколько минут. – Что ты задумал? – спокойно, по-деловому спросил Арил. Трой усмехнулся: – Насколько я помню, почти три четверти команды этих галер составляют гребцы. – Ну да, – кивнул Арил, и на его лице почти сразу же вспыхнуло понимание. – А гребцы – это люди-рабы, – закончил уже не столько для Арила, сколько для других Трой. И мужчины, до того мгновения сидевшие с понуро опущенными плечами, тут же переглянулись, и их лица расцвели злыми усмешками. Им сбросили веревку. Трой ухватился за нее левой рукой, не выпуская из правой Тайную ветвь, и подтянулся, задрав ноги выше головы и уперев их почти в самую кромку борта галеры. Навстречу ему свесился орк, с глумливым выражением на морде протянувший ему могучую лапу. Трой ухватился за нее, подтянулся и… оттолкнулся ногами, рывком выбросив свое тело над бортом и перехватывая Тайную ветвь обеими руками. Круговой удар рассек сразу нескольких. Над носовой палубой вознесся рев боли и изумления. Но Трой уже приземлился на ноги и рванулся вперед, отчаянно работая Тайной ветвью. Он спешил максимально использовать эти первые мгновения изумления и оторопи, потому что сейчас на нем не было ни его алых доспехов, ни Синего пламени, ни даже его старой наемницкой куртки, укрепленной железными бляхами. Так что первый же пропущенный удар, скорее всего, окончился бы тем, что он как минимум лишился бы руки или ноги, а то и вообще оказался бы разрублен пополам. И Тайная ветвь была ему в этом случае не слишком большим подспорьем. Ибо фехтовать ею было совершенно невозможно. Он разрубал любые орочьи клинки с легкостью. Так что ни о каком парировании орочьих ударов и речи быть не могло. Прежде чем враги опомнились, Трой успел прикончить и вывести из строя не менее дюжины, а на палубу за это время успели вскарабкаться Крестьянин и Арил. Но затем все осложнилось. Где-то впереди хлопнула тетива, и Трой почувствовал, как что-то ударило его в плечо. Правую руку тут же пронзила острая боль. Он скосил глаза. В плече торчала стрела. Трой зло зарычал и, взмахнув мечом, развалил на две половинки люк, ведущий на гребную палубу. Впереди вновь хлопнула тетива, но Трой уже летел вниз, в люк. Орк-надсмотрщик оказался вооружен только бичом. Но владел он им достаточно умело. Бич щелкнул, и Трой взвыл от удара, точно направленного как раз в раненое плечо. Впрочем, надсмотрщику это помогло не сильно. Ибо в следующее мгновение Трой легким движением Тайной ветви перерубил сначала вновь взметнувшийся бич, а затем и орочью шею. – Рабы! – взревел он, опуская меч на протянутую вдоль гребной банки бронзовую цепь, приковывавшую к ней сразу четверых гребцов, которые ворочали длинным, тяжелым веслом. – На орков! Бей! Первые четверо освобожденных рабов мгновение сидели, неверяще глядя на свою цепь, распавшуюся от легкого прикосновения этого незнамо как оказавшегося в их тесном и переполненном болью и смертью мирке клинка, а затем бешено взревели и в единым порыве вскочили на ноги. А Трой бросился дальше, работая Тайной ветвью, со скрежетом зубовным преодолевая боль в раненом плече и с надеждой слыша, как все больше и больше глоток вливается в свирепый рев освобожденных рабов, сотрясающий гребную палубу галеры за его спиной… Когда он, держа меч одной рукой и стараясь не шибко напрягать другую, выбрался наружу, почти все уже было кончено. Полдюжины оставшихся орков добивали в районе рулевого весла осатаневшие рабы, Арил сидел на палубе, зажимая так же, как и у него, пронзенное стрелой плечо, Беневьер прижимал к левой стороне головы окровавленную тряпку, Даргол сидел на палубе, привалившись к борту, а под его вытянутой правой ногой расплывалось кровавое пятно. И только Крестьянин, как обычно, не получил ни царапины. Но это уже было настолько привычным, что даже не вызывало удивления… Заметив Троя, Арил ухмыльнулся: – Да уж, куда Темным тягаться с твоей удачей. Это ж надо, вшестером взять на абордаж боевую галеру орков… – И после короткой паузы добавил. – Ну вот тебе и корабль для того, чтобы переплыть Долгое море… |
||
|