"Обратный билет из Ада" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

ГЛАВА 12

– Несчастный случай? – Анита изучала двух мужчин, которые вошли в офис через вход, которым пользовалась только она одна. Все правильно, думала она. Один вход для тех, у кого есть мозги, другой – для тех, у кого их нет. Перед ними стояла такая простая задача. Инструкции были четкими и ясными.

– Этот малый вывел меня из себя. – Рябое лицо Карла Дубровски, более низкорослого и плотного из этой пары, приняло воинственное выражение. До того как Анита наняла его для выполнения некоторых деликатных поручений, он работал вышибалой в ночном клубе.

Она знала, что этот человек нуждается в работе и пойдет на небольшие нарушения закона, поскольку его уже дважды арестовывали за оскорбление действием и едва не предъявили обвинение в убийстве. Такие подвиги отнюдь не украшали послужной список сотрудника.

Теперь она не сводила глаз с Карла, одетого в темный костюм от Сэвила Роу. За эти костюмы платила она. «Костюмы им покупать можно, – думала она, – но боже упаси показываться с этими людьми в общественных местах».

– Ваши инструкции, мистер Дубровски, предусматривали следование за мисс Толивер и ее спутниками, которых она могла привести на нашу встречу. Задержание ее, если это будет продиктовано необходимостью. И, самое главное, возвращение моего имущества с использованием мер физического воздействия, если такие меры будут оправданны. Но они отнюдь не предусматривали проламывание черепов.

– Это был несчастный случай, – упрямо повторил Карл. – Я сел на хвост черному парню, а Джаспер взял на себя девушку. Парень пошел домой. Я пошел за ним. Пришлось слегка вмазать ему, чтобы он был разговорчивее, когда я спрашивал его о статуе. Обыскал квартиру, ничего не нашел и вмазал ему еще раз.

– А потом позволили ему ответить на телефонный звонок.

– Я рассудил, что это может быть та девушка, и решил, что успею врезать ему, когда она окажется на крючке. Может быть, она заговорит. Она могла смыться от Джаспера с той штукой, за которой вы охотитесь. Парень начал вопить, чтобы она делала ноги, и тогда я врезал ему от души. Он неудачно упал. Парень неудачно упал и скопытился.

– Я попросила бы вас выбирать выражения, мистер Дубровски, – холодно сказала Анита. – Беда в том, что вы взялись за дело, в котором ничего не смыслите. Вы попытались думать. Впредь не повторяйте эту ошибку. Теперь вы, мистер Джаспер. – Она сделала паузу и тяжело вздохнула. – Я очень разочарована. Я в вас верила. А вы во второй раз не смогли справиться с какой-то бездарной стриптизершей.

– У нее быстрые ноги. И она совсем не такая дура, как вы думаете.

У Марвина Джаспера было плоское лицо и та же стрижка ежиком, которую он носил еще тогда, когда служил в военной полиции. После увольнения из армии он надеялся поступить в обычную полицию, но не прошел тест на психическую устойчивость. И все еще горевал из-за этого.

– Видимо, ее мозгов достаточно, чтобы перехитрить вас обоих. Сейчас она может быть где угодно. И статуэтка тоже.

«Более того, – думала Анита, – теперь в это дело вмешалась полиция». Она не сомневалась, что дубина Дубровски наверняка оставил после себя какие-то следы. Отпечатки пальцев, волос или что-нибудь еще, на основании чего его смогут припутать к убийству. И, возможно, ее тоже. Этого нельзя было допустить. Ни в коем случае.

– Мистер Джаспер, я хочу, чтобы вы вернулись и подежурили у дома, где произошел несчастный случай. Возможно, она туда вернется. Если вы увидите ее, задержите. Быстро и без шума. Потом свяжетесь со мной. У меня есть место, где мы сможем обсудить дело без всяких помех. Мистер Дубровски, вы поедете со мной. Мы подготовим это место для переговоров.

Одним из преимуществ браков с богатыми пожилыми людьми было то, что богатые пожилые люди часто имели множество владений. А ловкие бизнесмены часто скрывали их под ворохом фиктивных названий и бюрократических уловок. Склад в Нью-Джерси был одним из таких владений. Анита всего лишь день назад продала его застройщику, который собирался открыть в нем магазин товаров, торгующих по сниженным ценам.

– Она обосрется тут со страху, – пробормотал Дубровски и насмешливо поджал губы, вспомнив, что чопорная Анита велела ему следить за своими выражениями.

– Если понадобится, мы сможем продержать ее тут несколько дней. – Анита пошла к грузовому люку, стараясь, чтобы каблуки ее туфель от Прадо не попадали в трещины. – Проверьте охранную систему. Эта женщина не должна еще раз удрать от нас. Грузовой люк открывается автоматически. На его двери стоит кодовый замок. Но меня беспокоят боковые двери и окна.

Анита сделала вид, будто осматривает их, хотя все здесь прекрасно знала. Пол оставил ей немало недвижимости, но она не пожалела времени, чтобы осмотреть все помещения, как снаружи, так и внутри.

– Обойдите склад.

Он послушно поплелся вперед и свернул за угол. Сквозь трещины в полу пробивались сорняки. Хотя сюда доносился шум проезжавших мимо машин, он был еле слышен. «Ну и дыра», – подумал Карл, покачав головой.

– Замок на боковой двери сломан! – крикнул он.

– В самом деле? – Анита знала это. Оценщик представил ей полный и подробный отчет. – Дело плохо. Интересно, запирается ли он изнутри.

Карл сильно толкнул дверь и пожал плечами.

– Может быть. Похоже, дверь чем-то приперли.

– Ну ладно… Нет, – сказала она после недолгого раздумья. – Нужно войти внутрь и проверить. Вы сможете выломать дверь?

Комплекцией Карл напоминал быка и гордился этим. Гордился настолько, что даже не подумал спросить, почему бы ей не открыть эту проклятую дверь ключом. Если б он сломал толстую деревянную дверь, это польстило бы его самолюбию, изрядно пострадавшему во время выговора в кабинете хозяйки. Карл ненавидел эту суку, но она хорошо платила. И все же он не собирался выслушивать гадости от женщин.

Он представил себе, что дверь – это Анита, со злостью пнул ее и слома, тонкий засов, задвинутый изнутри.

– Как бумага, – проворчал Дубровски. – Нужно будет поставить стальную дверь и замок с секретом, если не хотите, чтобы сюда забрались вандалы или всякая шваль.

– Вы правы. Внутри темно. У меня в сумке есть фонарик.

– Выключатель рядом.

– Нет! Мы же не хотим выдать свое присутствие, правда? – Анита включила фонарик и обвела лучом помещение. Это был обычный бетонный куб, темный, пыльный и пахнущий мышами. «Прекрасно», – подумала Анита.

– Что это?

– Где?

– Там, в углу, – сказала она, посветив туда фонариком. Карл подошел и равнодушно пнул что-то ногой.

– Просто старый брезент. Если вы хотите, чтобы мы продержали ее здесь несколько дней, придется позаботиться о еде. – Карл повернулся и увидел направленный на него пистолет. Анита держала его так непринужденно, словно это был фонарик. – Какого хрена?

– Не выражайтесь, мистер Дубровски, – высокомерно сказала Анита. И выстрелила.

Пистолет дернулся, раздалось гулкое эхо. Дубровски зашатался, шагнул к ней, и она выстрелила во второй раз. А потом в третий. Когда Карл упал, Анита осторожно переступила ручеек крови, медленно струившийся по цементному полу. Потом задумчиво склонила голову набок, как женщина, выбирающая украшение в витрине магазина, и всадила пулю ему в затылок.

Это было ее первое убийство. Теперь, когда все благополучно осталось позади, ее рука задрожала, а дыхание стало мелким и частым. Для полной гарантии она посветила Карлу в глаза. Луч блуждал из стороны в сторону, но Анита сумела направить его в нужную точку и увидела, что глаза мертвеца открыты и совершенно пусты.

Когда у Пола случился последний сердечный приступ, его глаза были точно такими же. Тогда она стояла и ждала, сжимая в кулаке его лекарство. Анита не считала это убийством. В тот раз от нее требовалось только одно: терпение. Она сделала шаг назад, взяла стоявшую в углу метлу и тщательно замела собственные следы. Потом вынула тонкий носовой платочек, вытерла ручку и отставила метлу в сторону. Затем обернула руку шелковой тканью и закрыла за собой дверь.

«Все очень правдоподобно, – подумала Анита. – Дубровски весьма кстати сломал дверь. Налицо явный взлом и убийство». Наконец она вытерла незарегистрированную «беретту» покойного мужа и забросила ее в густые кусты, окружавшие автостоянку. Конечно, полиция найдет пистолет. Это входило в ее планы.

Она не имела никакого отношения к происшедшему. Если не считать, что этот склад когда-то принадлежал ее мужу. И не имела никакого отношения к громиле, который зарабатывал себе на жизнь тем, что проламывал черепа. Не было ни записей в трудовой книжке, ни свидетелей того, что у них имелись общие дела. Кроме Джаспера. Но Анита сомневалась, что Джаспер побежит в полицию, когда узнает, что его напарника застрелили.

Нет, она была уверена, что Марвин Джаспер станет образцовым служащим. Ничто так не возбуждает преданность и желание работать, как подобное маленькое напоминание.

Она села в машину, пригладила волосы, заново накрасила губы и включила двигатель.

Правильно говорят: если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам.

Крепко спавшего Джека разбудил колокольный звон. Бардетт, лежавший поверх покрывала, ощутил прикосновение ветра, дувшего в открытое окно. Джеку нравилось, что запах ветра напоминал о море. Он лежал и слушал колокола, пока не утихло эхо.

Он прибыл в Коб слишком рано, чтобы заняться делом. Можно было только осмотреть городок и полюбоваться бухтой. Порт, когда-то дававший возможность многим эмигрантам в последний раз посмотреть на родные берега, теперь больше напоминал курортный городок. Прелестный, как на почтовой открытке. Из окон гостиницы открывался чудесный вид на невысокие домики, площадь и море. В следующий раз он не пожалеет времени на то, чтобы пропитаться здешним духом, привыкнуть к неторопливому ритму, познакомиться с местными жителями.

Сейчас его интересовал только один местный житель – Малахия Салливан.

Джек собирался узнать то, что ему требовалось, провести в городке еще одну ночь и на третий день вернуться в Нью-Йорк.

За Анитой Гай требовался глаз да глаз, а это легче всего было делать в Нью-Йорке. Конечно, по возвращении он снова свяжется с Тайей Марш. Эта женщина могла знать больше, чем догадывалась или хотела показать.

Когда с делом будет покончено, он сможет побродить по Кобу. Посмотрев на часы, Джек решил заказать в номер кофе и легкий завтрак, а потом принять душ.

Лицо официанта было испещрено веснушками.

– Сегодня такое чудесное утро, – сказал он, накрывая на стол. – Вы выбрали самое подходящее время для осмотра местных достопримечательностей. Мистер Бардетт, если вы хотите совершить экскурсию, гостиница будет рада устроить это. Завтра обещают дождь, так что вам следует воспользоваться хорошей погодой. Что я могу для вас сделать?

Джек взял папку со счетом.

– Вы знаете Малахию Салливана?

– Значит, вы хотите заказать морскую прогулку? В это время года экскурсии туда проводят три раза в день. На первую вы уже опоздали, но в полдень будет вторая, так что времени хватит. Желаете, чтобы мы заказали вам место?

– Спасибо. – Джек добавил к счету щедрые чаевые. – Салливан сам проводит экскурсии?

– Кто-нибудь из них, – ответил юноша. – Среднего, Гедеона, сейчас нет, так что это будет либо Мал, либо Бекка, либо один из Керри, которые доводятся им кузенами, У них семейное дело, причем весьма прибыльное. Мы закажем вам билет. Приходите на причал без четверти двенадцать.

У него появилось время для прогулки. Джек взял у портье купленный для него билет на экскурсию, вышел на улицу и по крутой улице спустился на площадь, в центре которой стоял памятник жертвам. Ангел возвышался над фигурами рыбаков, оплакивавших гибель «Лузитании». Замысел скульптора восхитил Бардетта. Бедная одежда, печальные лица. Люди, жившие за счет моря и скорбевшие о незнакомцах, которых оно поглотило. Очень по-ирландски и очень точно.

В квартале отсюда стоял памятник «Титанику» и погибшим на нем ирландцам. Мемориал окружали магазинчики, со стен которых свисали корзины с цветами, что придавало этому грустному месту живописный вид. Наверно, это тоже было очень по-ирландски.

Вдоль переулков, карабкавшихся к вершинам внушительных холмов, стояли крашеные домики, двери которых выходили либо прямо на улицу, либо в крошечные палисадники.

В водах бухты отражалось безоблачное голубое небо. У мола выстроились катера и яхты. В брошюре для туристов указывалось, что именно от этого мола в свое время отправлялись лайнеры знаменитых пароходных компаний «Уайт Стар» и «Кунард».

Джек спустился к причалу и начал внимательно изучать экскурсионный кораблик Салливанов. Тот был рассчитан примерно на двадцать человек; ярко-красный тент, делавший его похожим на прогулочную яхту, защищал пассажиров от солнечных лучей. «Или от дождя», – подумал Джек, вспомнив слова официанта. Сиденья тоже были красными, что создавало яркий контраст с белоснежным корпусом. На борту красными буквами было выведено: «Морская дева».

На палубе стояла женщина. Джек следил за тем, как она проверяет спасательные жилеты, подушки на сиденьях и что-то отмечает в тетради. На ней были потертые джинсы и ярко-голубой свитер с засученными рукавами. Женщина выглядела хрупкой и стройной. Из-под синей шапочки на плечи падал водопад рыжих вьющихся волос. Лицо женщины частично скрывали темные очки и козырек, но то, что оставалось на виду – полные губы без следов помады и решительный подбородок, – Джеку понравилось. Она двигалась быстро и уверенно, хотя кораблик покачивало с боку на бок, и продолжала инвентаризацию на капитанском мостике.

«Конечно, это не Малахия Салливан, но все же ниточка к нему», – подумал Джек.

– Эй, на «Деве»! – Бардетт стоял на причале и ждал, когда женщина обернется и заметит его.

– Эй, на причале! Что вы хотели?

– Я на экскурсию! – Джек вынул из кармана путевку и поднял ее вверх. – Можно подняться?

– Да, конечно. Но до отправления еще двадцать минут. Она сунула тетрадь под мышку, подошла к борту, готовясь протянуть Джеку руку, но тут же поняла, что ему это не требуется. Бардетт прекрасно владел своим телом и был хорошо сложен.

Потертая куртка из мягкой кожи сидела на нем как влитая. Это ей тоже понравилось. У нее была слабость к дорогим вещам.

– Отдать это вам? – спросил Джек.

– Да. – Она взяла билет, раскрыла тетрадь и нашла страничку со списком пассажиров. – Мистер Бардетт, верно?

–Да. А вы…

Она подняла взгляд, снова сунула тетрадь под мышку и пожала протянутую им руку.

– Ребекка. Сегодня я буду вашим капитаном и экскурсоводом. До отплытия мне нужно заварить чай, так что я вас оставлю. Будьте как дома. Прекрасный день для морской прогулки. Я постараюсь, чтобы вам понравилось.

«Не сомневаюсь, – подумал Джек. – Ребекка Салливан, или просто Бекка. Рука у нее была маленькая, но сильная. И голос как у сирены, обольщавшей Одиссея».

Она положила тетрадь на место и прошла на корму, превращенную в маленький камбуз. Когда Джек пошел следом, Бекка обернулась и дружески улыбнулась ему.

– Вы впервые в Кобе?

– Да. Тут замечательно.

– Верно. – Она поставила чайник на единственную горелку и вынула чайные принадлежности. – Мы считаем Коб одной из жемчужин Ирландии. Во время экскурсии я расскажу вам его историю. Вы из Америки, верно?

– Да. Из Нью-Йорка.

– Похоже, в последнее время на Нью-Йорке свет клином сошелся…

– Простите, не понял.

– Не обращайте внимания. – Ребекка небрежно пожала плечами. – Сегодня утром в Нью-Йорк улетел мой брат.

«Вот черт!» – подумал Джек, но сумел сохранить бесстрастное выражение лица.

– У него отпуск?

– Нет, дело. – Она сняла очки, зацепила их за воротник свитера и начала заваривать чай.

Теперь у Бардетта появилось время присмотреться к ней. Девушка была красивой. Холодные светло-зеленые глаза, чудесная мраморная кожа. И пахло от нее персиками и медом. Джек был достаточно близко, чтобы ощутить это.

– Впечатляющий город Нью-Йорк, правда? Толпы людей, небоскребы. Мне бы хотелось посмотреть на него самой… Прошу прощения, на причале собрался народ. Нужно начинать посадку.

Джек остался на корме, не сводя с нее глаз.

Здороваясь с пассажирами, Ребекка ощущала на себе его взгляд. Когда все оказались на борту, она представилась и перечислила необходимые правила безопасности. И отчалила, когда церковные колокола начали бить полдень.

Она помахала рукой пареньку, отдавшему швартовы, отвалила от причала и вывела корабль в бухту. Потом взяла штурвал

одной рукой и объявила в микрофон:

– Дальше вас будет развлекать моя мать Эйлин. Она родилась здесь, в Кобе, как и ее родители, а также дедушки и бабушки. Поэтому она прекрасно знает эти места и их историю. Я и сама кое-что знаю, так что после окончания лекции отвечу на ваши вопросы. Сегодня чудесный день, так что прогулка будет приятной. Надеюсь, она придется вам по вкусу.

Ребекка включила пленку с рассказом матери и в который раз принялась слушать его. Эйлин описывала красивую естественную гавань Коба, которая долго служила портом, где в эпоху наполеоновских войн собирался британский флот, а потом – покидавшие страну эмигранты. Тем временем Ребекка вела теплоход так, чтобы пассажиры могли полюбоваться городком со стороны моря, оценить его очарование, улицы, круто поднимавшиеся к огромному кафедральному собору в неоготическом стиле.

«Умно и изящно, – подумал Джек. – И удивительно просто.

Дочь умела управлять кораблем, а мать умела читать лекцию как сказку». Правда, для себя Бардетт не узнал ничего нового. Он уже тщательно изучил эту местность. Но голос из колонки звучал так дружески, так задушевно. Это был дар свыше.

Плавание действительно выдалось спокойным, без всяких накладок. Когда Эйлин начала рассказывать о событиях седьмого мая, Джек представил их себе во всех деталях. Солнечный весенний день, огромный лайнер величественно скользит по морю, на палубе собрались пассажиры и любуются побережьем Ирландии.

А потом к правому борту «Лузитании» устремляется тонкий пенный след торпеды. Первый взрыв под капитанским мостиком. Потрясение, смятение. Ужас. И тут же второй взрыв, ближе к носу. Катастрофа, свалившаяся на невинных пассажиров и моряков как снег на голову; паника среди беспомощных людей. Двадцать минут трусости и героизма, спасения и гибели.

– Из смерти и трагедии, – говорила Эйлин, – рождались жизнь и надежда. Мой прадед тоже плыл на «Лузитании», но слава богу, спасся. Его доставили в Коб и поручили заботам красивой девушки, которая впоследствии стала его женой. Он осел в Кобе, тогда называвшемся Куинстауном. Именно поэтому я и рассказываю вам о том страшном дне. Оплакивая мертвых, мы учимся радоваться жизни и уважать перст судьбы…

«Интересно», – подумал Джек. Всю оставшуюся часть экскурсии он не сводил глаз с Ребекки. Она отвечала на вопросы, шутила с пассажирами, предлагала детям постоять за штурвалом. Для нее это должно было быть привычным делом, даже скучным. Но у Ребекки все получалось свежо и весело.

«Еще один дар, – подумал Джек. – Похоже, у Салливанов их было множество».

Он и сам задал пару вопросов, желая напомнить Ребекке о своем существовании. Когда кораблик снова пришвартовался к причалу, Бардетт решил, что не напрасно потратил деньги. Ребекка помогла пассажирам сойти на берег и сфотографировалась с ними на прощанье. Удостоверившись, что он последний, Джек сказал:

– Великолепная была экскурсия.

– Я рада, что вам понравилось.

– У вашей матери настоящий талант рассказчика.

– Да. – Довольная Ребекка повернула кепку козырьком назад. – Ма пишет тексты для путеводителей и рекламных объявлений.

– Вам предстоит еще одно плавание?

– Нет. Теперь завтра.

– Я собирался сходить на кладбище. Мне может понадобиться гид.

– Для этого, не нужен гид, мистер Бардетт. Там есть указатели, на которых все изложено.

– Вы знаете больше, чем любой указатель. К тому же я люблю компанию.

Ребекка поджала губы и смерила его взглядом.

– Так вам нужен гид или компания? – уточнила она.

– Если вы пойдете со мной, у меня будет и то и другое. Ребекка засмеялась:

– Ладно, я пойду с вами. Но сначала нам нужно кое-что купить.

Она купила цветы. Их было так много, что Джеку пришлось помочь ей нести букеты. Ребекка казалась хрупкой, но взбиралась на холмы без всяких усилий и прошла четыре километра без [намека на усталость.

– Поскольку вы ухаживаете за мной, мистер Бардетт…

– Просто Джек.

– Поскольку вы ухаживаете за мной, Джек, я делаю вывод, что вы не женаты.

– Я не женат. Судя по вопросу, это имеет для вас значение.

– Да, конечно. Я не флиртую с женатыми мужчинами. – Ребекка вскинула голову и всмотрелась в его лицо. – И с незнакомыми тоже, но для вас делаю исключение, потому что вы мне понравились.

– А вы мне.

– Я почувствовала это, потому что вы всю экскурсию не сводили с меня глаз. Откуда у вас этот шрам? – спросила она и прикоснулась пальцем к уголку собственного рта.

– Результат ссоры.

– У вас их много?

– Шрамов или ссор? Она звонко рассмеялась:

– Ссор, которые кончаются шрамами.

– Не слишком.

– Чем вы занимаетесь в Америке?

– Руковожу охранным бюро.

– Серьезно? Приставляете к людям телохранителей?

– В том числе. Но наше главное направление – электронные системы сигнализации.

– Я люблю электронику. – Когда Джек посмотрел на нее сверху вниз, Ребекка прищурилась. – Не смотрите на меня так. Если я женщина, это еще не значит, что я не разбираюсь в технике. Вы устанавливаете охранные системы только в частных домах или в банках и музеях тоже?

– И в тех и в других. Причем по всему миру. – Обычно Джек не хвастался своей компанией, но тут изменил собственному правилу. И с досадой понял, что ведет себя как школьник. – Кстати, весьма успешно. За двенадцать лет мы создали двадцать зарубежных филиалов. Дайте мне еще пять лет, и название «Бардетт» станет таким же синонимом охранной системы, как «Клинекс» – бумажных салфеток.

Ребекка сочла это не хвастовством, а законной гордостью. Она уважала людей, которые имели основания гордиться собой.

– Приятно иметь собственное дело. Конечно, наш семейный бизнес не такой крупный, но нам он подходит.

– Семейный бизнес? – повторил Джек, наконец вспомнив, зачем он сюда прибыл.

– Да. Мы всегда зарабатывали себе на жизнь морем – сначала это была рыбная ловля, а потом морские экскурсии. Несколько лет назад отец умер, и нам пришлось нелегко. Но, как любит говорить моя мать, нужно искать в плохом хорошее. У нас была страховка, сильные спины и хорошие мозги. Туризм помог поднять экономику Ирландии. Это можно было как-то использовать.

– И вы начали устраивать экскурсии вдоль берега.

– Верно. Наше первое судно хорошо окупало себя. Но если бы мы вложили в этот бизнес деньги и купили еще два, было бы намного лучше. Я провела соответствующие расчеты, прикинула затраты, прибыль и все прочее. Так что теперь у «Салливан Туре» три экскурсионных судна и одно рыболовное. Но мне кажется, что пришло время освоить новое направление. Пешеходные экскурсии по городу и кладбищу, где похоронены погибшие на «Лузитании».

– Вы отвечаете за финансовую сторону? – поинтересовался Джек.

– Ну, Мал занимается рекламой, привлечением клиентов, переговорами. На это он мастер. Гедеон ведет счета, потому что мы попросили его взять на себя бухгалтерию, но сам он предпочитает заниматься обслуживанием и ремонтом. Моя мать ведет делопроизводство и не дает нам убивать друг друга. А что касается меня, то я в основном подаю идеи.

Она помолчала, а потом кивнула в сторону кладбища:

– Не хотите немного побродить там? На братских могилах стоят три известняковые плиты с бронзовыми табличками. Кроме того, есть еще двадцать восемь индивидуальных могил тех, кто умер позже.

– Это для них?

– Нет, – ответила Ребекка, забирая у него букеты, – это для моей покойной родни.