"Ночь в монастыре с привидениями" - читать интересную книгу автора (ван Гулик Роберт)

Глава 9. Судья Ди пробуждается в чужой постели; молодая актриса рассказывает ему о своих любовных увлечениях

Придя в себя, начальник уезда почувствовал, что голова его раскалывается от страшной боли, а под ложечкой — ощущение пустоты.

Мягкий аромат женских духов заставил его открыть глаза. С удивлением увидел он, что лежит на незнакомой кровати. Поднеся руку к голове, он обнаружил, что повязка исчезла, а на затылке выросла большая шишка. Осторожно потрогав ее пальцем, он поморщился от боли.

— Выпейте это, — С чашкой в руке над ним склонилась барышня Тин. Она обняла его за плечи, чтобы помочь сесть. Голова его закружилась. Актриса поддержала его, а отпив немного горячего чая, он почувствовал себя легче и тут же вспомнил, что произошло.

— Кто-то ударил меня сзади, — воскликнул он, пристально глядя на молодую женщину, — Какова ваша роль в этом деле? Барышня Тин присела на край кровати:

— Я услышала сильный удар в мою дверь. Открыв ее, я увидела, что вы лежите на полу без сознания и затащила вас в комнату. К счастью, я крепкая женщина, потому что вы тяжелы и уложить вас в постель было отнюдь не простым делом. Затем я смачивала вам виски холодной водой, пока вы не пришли в себя и не открыли глаза. Больше мне ничего не известно.

Судья нахмурил брови.

— Кто находился в коридоре?

— Никого не было.

— Вы слышали шаги?

— Нет.

— Передайте мне вашу ароматическую подушечку.

Барышня Тин покорно отвязала от пояса и протянула ему маленькую парчовую подушечку. Запах был совершенно не похож на выдохшийся аромат, который он почувствовал перед тем, как потерять сознание.

— Как долго оставался я без чувств?

— Довольно долго. Может быть, около двух часов. Уже скоро полночь.

И лукаво взглянув на него, спросила:

— Каким же будет приговор вашего превосходительства, виновна или невиновна?

Судья не смог удержаться от улыбки.

— Простите меня, — сказал он. — Мои мысли еще путаются. Я вам многим обязан, барышня Тин. Если бы не вы, тот, кто меня ударил, вероятно, прикончил бы меня.

— Жизнь вам спас пластырь под шапкой. Апельсиновая кожура смягчила удар, который, в противном случае, раскроил бы вам череп.

— Это мои жены потребовали, чтобы я надел этот пластырь. Мне надо бы сразу же пойти к ним и поблагодарить, но сначала нужно задержать нападавшего.

Он хотел было подняться, но приступ головокружения снова заставил его лечь.

— Не так быстро, благородный судья, — воскликнула барышня Тин, — Знаете ли, вас крепко ударили! Давайте-ка, обопритесь о мою руку, чтобы дойти до того кресла.

Когда он наконец устроился перед шатающимся столиком, его хозяйка направилась смочить пластырь.

— Я снова вам его надену, быстрее рассосется шишка. Прихлебывая чай, судья присматривался к дружелюбному и открытому лицу молодой актрисы. Ей могло быть около двадцати пяти лет. Не будучи красавицей, она была чрезвычайно соблазнительна, и каждому ее движению придавала особое изящество тренированность акробатки. Узкое платье из черного шелка, перехваченное широким вишневым поясом, подчеркивало тонкую талию и маленькую упругую грудь. После того, как она наложила пластырь и надела поверх него бархатную шапочку, судья сказал:

— Присядьте и давайте поболтаем, пока я окончательно не приду в себя. Мне хотелось бы знать, почему вы с вашим умом и очарованием избрали эту профессию? Поймите меня правильно, я отнюдь не нахожу ее унизительной, но мне представляется, что вы могли бы добиться большего…

Барышня Тин пожала плечами. Снова наполнив чашку судьи чаем, она ответила:

— Боюсь, что я всего лишь капризное и упрямое существо, благородный судья. У моего отца в столице небольшая аптека и — на его беду — пятеро дочерей. Я — старшая. Он хотел продать меня в наложницы торговцу эликсирами, которому задолжал. Мне этот старикашка казался отвратительным, но альтернативой был публичный дом, что улыбалось мне еще меньше. Я всегда была крепкой и сильной, и поэтому с отцовского разрешения вступила в труппу господина Куана. Взамен он вручил нам сумму, в которой нуждался отец. Я быстро научилась выступать в комедиях, танцевать и жонглировать. Уже через год мой хозяин вернул себе все деньги с процентами. Это честный человек, он никогда не делал мне подлостей, не принуждал к сожительству с нужными людьми. И я осталась в его труппе. Сморщив очаровательный носик, она закончила:

— Знаю, что в глазах людей актеры все сплошь авантюристы, а актрисы — шлюхи, но могу вас заверить, что господин Куан — честный человек. Что касается меня, я отнюдь не претендую на звание святой, но никогда не торговала своим телом, и никогда не буду им торговать.

— Верю вам, мое дитя. Вы говорите, что Куан никогда к вам не приставал. А Мо Моте?

— Ох, вначале он увивался вокруг меня. Скорее по привычке, чем из страсти. Это не помешало ему очень плохо принять мой отказ. Предполагаю, было задето его самолюбие! С того времени он плохо ко мне относится, и я об этом сожалею, потому что он чудесно владеет саблей и мне бы хотелось приготовить вместе с ним номер.

Судья заметил:

— Мне решительно не понравилось, как он вел себя на сцене с барышней Нгеуян. Как вы считаете, не принадлежит ли Мо Моте к категории людей, которые получают извращенное удовольствие, истязая женщин?

— О, нет. Он вспыльчив, но не злобен. Поверьте мне, я знаю этих господ!

— Барышня Нгеуян тоже отвергла его домогательства? Молодая актриса заколебалась.

— Барышня Нгеуян, — наконец ответила она, — лишь недавно вступила в нашу труппу и, право…

Не закончив фразы, она быстро допила свою чашку, подбросила ее и подцепила палочкой. Чашка закружилась.

— Прекратите, — с раздражением сказал судья, — От этого у меня снова закружилась голова.

Когда же она ловко подхватила чашку и поставила на стол, он продолжал:

— Ответьте на мой вопрос: отвергла ли барышня Нгеуян ухаживания Мо Моте?

— Не стоит сердиться, я все равно ответила бы вам, — сухо сказала актриса, — Барышня Нгеуян проявляет по отношению ко мне слишком сильную дружбу, если вы понимаете, что я имею в виду. Мне подобные отношения не улыбаются, и я держу ее на расстоянии. Но Мо Моте убежден, что между мной и ею что-то есть, а поэтому ревнует и ее не терпит.

— Ясно. Давно Мо Моте в труппе?

— Год. Не думаю, что он профессиональный актер. Скорее ему просто нравится болтаться по империи и самому зарабатывать себе на чашку риса и кое-что еще. Мо не его настоящее имя. Однажды я видела на какой-то его куртке пометку «Лю», но он утверждал, что купил ее у старьевщика. И еще одно: он уже бывал в этом монастыре.

— Как вы это узнали? — живо спросил судья.

— Уже в день нашего приезда он свободно ориентировался в коридорах. От этого грандиозного сооружения у нас у всех бегут мурашки по коже, и мы стараемся не выходить из комнат, а Мо Моте постоянно, без страха заблудиться, бродит по монастырю.

— Будьте с ним настороже, возможно, это опасный преступник. Барышня Нгеуян меня также интересует.

— В чем вы ее заподозрили?

— Ни в чем. Но я бы не огорчился, разузнай о ней побольше, — ответил судья, вопросительно глядя на барышню Тин.

— Я обещала господину Куану хранить эту тайну, — поколебавшись, сказала она, — но вы начальник нашего уезда, и это все меняет. Да мне и не хотелось бы, чтобы вы заподозрили барышню Нгеуян в дурных замыслах. Она не актриса и зовется иначе. Я не знаю ее настоящего имени. Мне лишь известно, что она из столицы и богата. Она вручила господину Куану изрядную сумму для того, чтобы он предложил монастырю свои услуги на время юбилейных торжеств и включил ее в труппу. Ее единственной целью было, заверила она господина Куана, предупредить о чем-то некую находящуюся здесь особу. Ради этого требовалось, чтобы она выступила в сцене с медведем, загримировавшись на свой вкус. Господин Куан не увидел в этом ничего плохого, выгода же была двойная, и он охотно согласился. Она не участвовала в репетициях с монахами и предоставила нам разъяснить этим недотепам, как вести себя на сцене. Мо Моте также нам мало помог.

— Вы думаете, они были раньше знакомы?

— Не знаю. Когда они вместе, то ссорятся беспрестанно. Сегодня вечером она загримировалась под барышню Пао. Куан спросил, почему; она ответила, что знает, что делает. Видя, что вы входите в нашу уборную, он решил, что Нгеуян таким образом нарушила закон, и вы ведете следствие. Вот и вся история, но никому не говорите, что я вам рассказала!

Судья обещал. И все-таки ничего не прояснилось, — подумал он. Напротив. Он встал, чтобы распрощаться с актрисой, но едва поднялся, его затошнило. Дав ей знак оставить его одного, он бросился к ночному столику, и его вырвало.

Вымыв лицо и расчесав бороду, он почувствовал себя лучше. Голова больше не кружилась, боль совершенно прошла. Выпив последнюю чашку чаю, он позвал барышню Тин.

— Я вас покидаю, — сказал он, улыбаясь. — Еще раз спасибо за ваше своевременное вмешательство. Если когда-нибудь вам понадобится помощь, обращайтесь ко мне. Я никогда не забываю оказанных мне услуг.

Барышня Тин опустила глаза, потом, внезапно подняв голову, сказала:

— Благородный судья, я нуждаюсь в вашем совете по сугубо личному вопросу. Мне не совсем удобно, но ведь вы, наверное, много знаете. Так вот в чем дело… Скажу откровенно, мне надоели мелкие любовные интрижки. Да они и не доставляют мне удовольствия. С другой стороны, я чувствую, что барышня Нгеуян.., привлекает меня сильнее, чем любой из парней, с которыми я встречалась. Снова и снова говорю я себе, что это чувство нелепо и в конце концов пройдет, но, может быть, я просто не предрасположена к браку? Мне не хотелось бы сделать несчастным мужчину, за которого я выйду замуж. Благородный судья', как, по вашему мнению, мне следует поступить?

— Не принимайте слишком поспешного решения, — сказал судья. — Может быть, вы и не любили по-настоящему тех мужчин. Или же они не любили вас так, как следовало бы. Поверьте, эти легкие связи не могут сравниваться с браком. Нужно постоянно жить в близости друг к другу, чтобы возникло взаимопонимание, являющееся основой счастливой семьи. Барышня Нгеуян влечет вас своей таинственностью. Это в сочетании с ее намерениями может объяснить внушаемое ею чувство, но не пускайтесь в авантюру, которая рискует навсегда изуродовать вашу сердечную жизнь. Пока вам не станет понятнее собственное сердце, лучше удерживать эту молодую женщину на расстоянии. И до того, как принять решение, проверьте и ее, и себя. Как начальник уезда, добавлю: вы обе совершеннолетние и свободны. Ваша любовная жизнь меня не касается, закон вмешивается лишь в тех случаях, когда речь идет о несовершеннолетних или зависимых от хозяина лицах. Пусть каждый устраивает свою личную жизнь так, как ему нравится, если он не причиняет ущерба другому. Таков дух правящих нами законов.

— Цун Ли не перестает неуместно подшучивать над нами, — прошептала актриса.

— Не обращайте внимания на, этого вертопраха. Если ему верить, барышня Пао становится монашенкой против своей воли.

— Но это неверно, благородный судья! Много раз беседовала я с этой девушкой ее комната находится на одном этаже с моей. Она очень счастлива, что вступает в монастырь. Она дала мне понять, что испытала сердечное разочарование и хотела бы покинуть сей мир.

— Когда на меня напали, я как раз направлялся к госпоже Пао. Сейчас уже слишком поздно наносить ей визит, подожду до завтрашнего утра. А комната Мо Моте тоже расположена на этом этаже?

— Да, господин судья. Четвертая направо после первого поворота.

— Еще раз спасибо, — сказал начальник уезда, направляясь к двери. — И не мучьте себя слишком!

С благодарной улыбкой она поклонилась.