"Дело «Кублай-хана»" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард С.)

Глава 16

Я подошел к ним:

– Привет, Джерри.

Он оглянулся:

– Привет, Шелл.

– Представишь меня своему другу?

Может, он и был другом Джерри, но только не моим. Я прочел это по выражению его лица.

– Кому? – переспросил Джерри. – Ах да. Это Уоррен Фелпс. Мы только что познакомились.

Тем не менее, он представил нас.

– Мы с мистером Фелпсом познакомились прошлым вечером, – сообщил я. – Почти познакомились.

Ни один из нас не протянул руку другому.

– Ему очень нужно связаться с мисс Джин Джакс, – сказал Вэйл и добавил, бросив на меня быстрый взгляд: – Я сказал, что не видел ее, но... э... как только встречу, сразу дам ему знать.

– Угу. Вполне разумно, – согласился я.

Джерри посмотрел на часы и заторопился.

– Ну что ж, мне пора. – Он кивнул Уоррену Фелпсу и мне. – Большую часть дня я буду в своем кабинете. Уйду только на церемонию перерезания ленточки. Ты, конечно, будешь там, Шелл?

– Думаю, да.

– Ты должен обязательно присутствовать. Кстати, ты не опаздываешь на встречу? – Он снова глянул на часы. – Уже почти одиннадцать.

– Встреча? Ах да.

Совещание членов жюри. Инструкции, судейские правила и тому подобное. Девушка получит выговор, если не испечет пирог. Я не горел желанием идти на это собрание, но Монако сказал, что я должен. Мне было жаль тратить время на формальности, хотя при сложившихся обстоятельствах это уже не имело, пожалуй, существенного значения.

Джерри еще раз кивнул и убежал по своим делам.

Фелпс тоже собрался уходить, но я придержал его:

– Одну минутку.

До сих пор он никак не выказал своего отношения ко мне, даже рта не открыл. Я подошел к нему вплотную и спросил:

– Может, расскажете, зачем вам так понадобилась мисс Джакс?

– Нет, не расскажу.

– О'кей. Значит, будете отвечать легавым.

Он без труда понял, кого я подразумеваю под "легавыми". Его брови угрожающе нависли над глазами.

– Почему это должно интересовать полицейских?

Я заговорил с подчеркнутым равнодушием:

– Как вам только что сообщил мистер Вэйл, мисс Джакс нигде нет. Это заинтересует полицейских. Более того, мне придется проинформировать сержанта Торгесена, что вы спрашивали о ней у мистера Вэйла. И у Кэрол Ширинг вчера вечером. И у других девушек тоже, насколько мне известно.

Он почему-то уставился молча куда-то за мою спину. Потом, очевидно, решил стать более общительным:

– Черт, нет ничего удивительного в том, что я ищу ее. Мы должны были встретиться с Джин вчера вечером. Во всяком случае, она обещала мне позвонить. И сегодня тоже.

Он замолчал. Я никак не отозвался, просто ждал. Наконец он продолжил:

– Мы собираемся пожениться. Если получится.

– Если получится?

– Ну, если ей удастся добиться развода.

– Вот как. По-моему, я уже слышал, что она замужем.

– Была. И по-моему, пока не развелась. Сукин сын сбежал, бросив ее.

– Когда?

– Чуть больше года назад. А вам-то что до этого?

– Скажем так, я друг сержанта Торгесена.

Он не сумел скрыть кислой мины. Похоже, мистер Фелпс не был жарким поклонником легавых.

– Как зовут ее мужа? – спросил я.

Мне показалось, он не собирается отвечать, но все же сказал:

– Морис. Морис Бутель.

– Вам известно, где они поженились? И когда?

– Она говорила, в Сан-Хосе. Примерно два года назад. Тогда ее звали Джин Кертис.

– Почему она не назвалась Джин Бутель? Или Кертис?

– О, она мечтает стать звездой. Какой-то агент представил ее в прессе как Джин Джакс. Лучше звучит, больше подходит для сцены и прочая чепуха.

– Значит, в Сан-Хосе? В северной Калифорнии?

– Верно.

– Он смылся? Сбежал от нее?

Фелпс кивнул:

– Вместе с семью тысячами долларов, которые она заработала. В основном демонстрируя модели одежды. – Он помолчал, словно вспоминал что-то. – Мы хорошо ладили. Мне бы очень хотелось знать... Не в курсе, где она может быть?

– Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Но вы мне еще понадобитесь. Вы остановились в "Хане"?

Он отрицательно мотнул головой и сообщил название другой местной гостиницы.

– Между прочим, – сказал я, – я видел, как вы вчера общались с Кэрол Ширинг. Что вы делали потом? Остались на приеме?

– Я пробыл еще минут пятнадцать. Я всего лишь хотел найти Джин. Меня сюда не приглашали. Так что я просто поболтался здесь с полчаса и ушел.

Если это правда, значит, он не мог стукнуть меня по голове. Да я и не подозревал его. Даже если это все-таки был он, стал бы он со мной откровенничать.

Расставшись с Фелпсом, я попытался найти Торгесена; оказалось, он уже уехал, поэтому я позвонил ему в управление и отловил его только со второго раза.

Я сообщил ему все, что узнал от Фелпса.

– Спасибо за информацию, Скотт. Мне уже известно, что ее звали Джин Бутель, – получил данные из отдела транспортных средств. Мы потеряли много времени из-за отсутствия регистрационной карточки. Машина принадлежала ей. Но мы не знали, как звали мужа.

– Полагаю, вы проверите в Сан-Хосе?

– Прямо сейчас. Джин Кертис и Морис Бутель; поженились около двух лет назад, так?

– Примерно. Фелпс не знает точную дату. Сержант, когда получите эти сведения, сообщите мне все, что узнаете о муже. Возраст, внешность, ну, сами понимаете. Я был бы очень признателен.

– Посмотрим, – ответил он. – В любом случае я позвоню еще сегодня.

– Надеюсь. Вряд ли удастся получить эту информацию в ближайшие полчаса.

Я, конечно, пошутил. Ему было, видимо, очень смешно.

В перерыве между звонками Торгесену я набрал номер Лиссы, но мне опять никто не ответил. Я попробовал еще раз – увы, безуспешно. Тогда я позвонил Мисти Ломбард.

Она ответила сладким, нежным голосом. Ее тихое "алло" проникло в самую отдаленную глубину моей души, и между нами произошел интимный, фривольный диалог, о котором не буду вам докладывать.

После обмена нежностями я сказал:

– Милая, говорят, сегодня состоится великое открытие с перерезанием ленточки и пламенными речами. Не хочешь пойти на церемонию со мной, чтобы я не умер от скуки?

– Я бы с удовольствием, Шелл. К сожалению, не могу.

– Не можешь?

– Меня уже пригласили.

– Пригласили? Но ты... я... мы... я думал...

– Он позвонил несколько минут назад. Если бы ты объявился на десять минут раньше, я бы с радостью сказала "да". Тебе не следовало оставлять меня одну на все утро.

– Оставлять одну? Дорогая, я думал... С кем ты идешь?

– Я не должна разглашать.

– Не должна? Что это значит?

– Он попросил меня никому не сообщать, только и всего. Сюрприз. Он зайдет за мной около двенадцати и объяснит подробности. Думаю, это какая-нибудь особая церемония и я буду в ней участвовать.

– Послушай, а если он предложит тебе выпрыгнуть из пушки вместе с фейерверком...

– Не беспокойся.

– Не стоит доверять мужчинам.

– Я знаю, – засмеялась она.

Мы опять обменялись милыми и приятными глупостями, о которых я умолчу. Наконец Мисти сказала:

– Все, я кладу трубку. В любом случае увидимся на собрании. Я уже выхожу.

– Да, хорошо, я займу тебе место.

– Я буду сидеть с Саймоном Лифом.

– Ты меня избегаешь?

Ее смех напоминал весенний говорливый ручеек.

– Не совсем. Увидимся позже, Шелл. – Она добавила еще несколько нежных слов, и я положил трубку, продолжая улыбаться – и недоумевать, с кем же она идет на церемонию. И почему это обстоятельство нужно скрывать.

Время приближалось к одиннадцати, и я помчался в зал заседаний, где вот-вот должно было начаться заведомо занудное собрание. Я оказался прав: оно уже начиналось и было впрямь невероятно занудным.

Я познакомился с другими судьями, в частности с модельером из Нью-Йорка с тонкими усиками, напоминавшими зубочистку, которой отшлифовали слишком много зубов, и его прославленной моделью, которая была чуть ниже меня и весила чуть больше, чем моя левая нога. Я подумал, что она носит бюстгальтер исключительно для тепла, как некоторые используют лейкопластырь, чтобы скрыть мелкие прыщики. Я не представлял, как они собираются голосовать и за кого. Но оставались еще восемь судей, включая Мисти, Саймона Лифа и меня, так что, надеюсь, конкурс все-таки окажется впечатляющим зрелищем.

Пришла Мисти – с Саймоном Лифом. Она мне улыбнулась, но не сказала ни слова, а он кивнул и вежливо поздоровался: "Доброе утро, Скотт". Они заняли свои места, продолжая оживленно беседовать.

Я попытался было привлечь внимание Мисти, ничего не добился и сел на свое место. В десяти футах от Мисти. Все шло не так, как мне бы хотелось. Может, на мне лежит проклятие?

Кто-то раздал папки с правилами оценки различных частей женской анатомии. Довольно интересно, надо заметить, хотя у меня свое мнение и свои критерии. Вскоре появился Орманд Монако, призвал всех к тишине и произнес небольшую речь. Он рад, что мы все согласились помочь в проведении этого крупного мероприятия; он не сомневается, что каждый из нас сделает все возможное для того, чтобы открытие "Кублай-хана" превратилось в грандиозное празднество, а конкурс талантов прошел весело и радостно. Потом он представил мистера Лифа, который скажет несколько слов, а сам отправился продолжать подготовку к церемонии открытия.

Саймон Лиф вышел на середину зала заседаний, встал за небольшую трибуну и оглядел нас с видом человека, который первым заметил сквозь туман берега Северной Америки.

– Достоинство, – провозгласил он. Он продолжал осматривать пенящиеся волны, раскинувшиеся просторы, скалистые горы. – Достоинство, – повторил он.

"Это еще, надо полагать, не все", – подумал я. Я наклонился вперед и снова сделал попытку перемигнуться с Мисти. И опять безуспешно.

– Достоинство! – выкрикнул что было мочи Саймон Лиф.

Ну и речь. Может, он следует старинному совету, который гласит: "Расскажи, о чем собираешься говорить, потом расскажи, о чем ты говоришь, а потом расскажи, о чем ты говорил". О, я понял. Мы все поняли.

– Вот что я хотел вам сказать сегодня, – заявил Саймон Лиф. – Все мое сообщение заключается в одном слове.

"В трех словах", – мысленно поправил я.

– Мы провели тщательную подготовку, – продолжал он, – чтобы все мероприятия, начиная с церемонии открытия сегодня в полдень и заканчивая вечерним конкурсом, прошли гладко и профессионально. Все наши действия должны быть проникнуты духом достоинства, аурой хорошего вкуса, окрашены благородным румянцем так, чтобы никто, даже самый придирчивый критик, не мог обвинить нас в непристойности.

"Тебе следовало бы закончить там же, где ты начал", – хотелось посоветовать мне мэтру. Судя по всему, Лиф принадлежал к тому типу людей, для которых звук собственного голоса слаще небесной музыки. Хотя, возможно, я был к нему не совсем объективен.

– На нас смотрит весь мир! – воскликнул он. – Вероятно, никто не запомнит то, что мы тут говорим, но то, что мы делаем... Ах. – Он сбился с текста. – Ах, ах.

Лиф потер лоб, словно стараясь достучаться до забытых фраз. Может быть, с того места, где он стоял, он прозревал не только калифорнийское побережье, но и Южную Америку. Очевидно, он был дальнозорким человеком.

– То, что мы делаем, отзовется во всех уголках, в каждой щелке – во всем мире. На нас лежит огромная ответственность. Каждый из нас, вместе и по отдельности, представляет "Куб-лай-хан" – этот цветок юности, жизни, яркой сексуа... э-э-э... юной, невинной женственности. И, – он направил указующий перст куда-то в небо, – и... "Саймон Лиф продакшнс"!

А, так вот где собака зарыта. Но мне было непонятно, как каждый из нас вместе со всеми может совершить что-нибудь такое, что где-то, в какой-то щелке отзовется. Теперь мне действительно стало интересно.

Он говорил еще целую минуту. Особо подчеркнул, что среди судей не должно быть никакого веселья – и, уж конечно, никакой выпивки, по крайней мере до вынесения оценок. Мы должны предстать перед "всем миром" облаченные в святые одежды беспристрастности, воплощать собой мудрость и благочестие монахов, богомольцев и ангелов, для того чтобы весь мир узнал, что "Кублай-хан" – этот цветок женственности – и "Саймон Лиф продакшнс" представляют собой само... – Он глубоко вздохнул, закатил очи горе, тряхнул головой: – Достоинство!

Естественно, это было кульминацией собрания. После захватывающей речи Саймона Лифа деловые инструкции – время и место нашей встречи перед началом конкурса, список призов и тому подобное – казались безумно скучными. Наше действо закончилось к половине двенадцатого, и после неудачной попытки вырвать Мисти из лап Саймона Лифа, нашего современного Демосфена, я ушел.

Комната Лиссы Велдон находилась в северном крыле "Хана", и я не стал ей звонить, а направился прямиком туда, набрав по дороге полные легкие чистого, свежего воздуха. Я нажал кнопку на двери номера 218, и мое сердце слегка зашлось.

На этот раз она оказалась дома.