"Любовь колдовская..." - читать интересную книгу автора (Рибенек Александр Вадимович, Щепалин Игорь...)VIIНа выстрелы сбежались все его товарищи, вооруженные кто чем. У кого-то были винтовки, председатель сельсовета Михаил Атаманчуков сжимал в руке наган. В свое время, когда в окрестностях хутора хозяйничала банда, они сколотили отряд самообороны. И хотя давно уже никто не тревожил их, оружие держали при себе. На всякий случай… Теперь все бойцы его отряда собрались около хаты. Иван рассказал им, что произошло. Разные были суждения, но сходились все в одном… — Кулаков дело! — настаивал Иван. — Это точно! — поддержал его Атаманчуков. — Никак не угомонятся! — Перетрясти надо всех ублюдков! — слышались голоса. — Доколе будут сидеть на шее у трудового народа! Заарестовать всех и в ГПУ отправить! — Погодьте! — остановил их Иван. — Надобно разобраться, что к чему. — А чего разбираться! — сказал кто-то. — Давить их надо, гадов! Ясно, кто постарался… — Судя по следам, здеся было не менее трех человек, — заметил Семен Беспалов, славившийся своим умением распутывать любые следы. — Один палил в Андреича, двое лежали на стреме и поджидали, когда он выскочит, чтоб завалить его. — Ежели мы будем их всех обыскивать, они подымут бучу, — сказал Иван. — Надо вызывать из района следователя. — Погодь вызывать, Андреич, — остановил его Беспалов. — Того, кто в тебя шмалил, я, пожалуй, могу тебе назвать. Все присутствовавшие удивленно посмотрели на него. А он, как ни в чем не бывало, продолжал: — Гляньте-ка на следы. Видите, какая подошва от сапога, и каблук подбит подковкой? Сапоги явно не нашенские. А у кого у нас на хуторе такие обутки? Люди, собравшиеся у Ивана, хорошо поняли, о ком он вел речь. Только у одного человека на хуторе были такие уникальные сапоги. И ходил в них Степан Прокопьевич Гришин, вызывая зависть у многих казаков. Эти сапоги он добыл на германской войне, сняв с немецкого офицера. Теперь они выдали его… — Не могет этого быть! — решительно заявил Иван. — Не такой человек Степан Прокопьич! — Да брось ты, Иван! — сказал Атаманчуков. — Мы ж все знаем, что он угрожал тебе! Надобно пойтить и пошуровать на его базу. Поди, не успел еще сховать ружьишко-то… — А ежели успел? — высказал сомнение Беспалов. — Доказательствов у нас никаких, окромя энтих следов! — Ежели мы будем тута препираться, то как раз и не успеем, — заметил Атаманчуков. — Ребяты, пошли к Гришиным!.. Тут прибежала Алена, вся в слезах, и бросилась Ивану на шею. Она его гладила, обнимала, целовала и все говорила, говорила, говорила… — Миленький мой, живой!.. А я услыхала пальбу, и доразу все оборвалось в нутрях! Думала, убили тебя! Слава богу, ты живой!.. — Ну, что ты, что ты? — пытался успокоить ее смущенный Иван, гладя по голове. — Все обошлось. — Ванечка, а у нас ить беда приключилась! — сказала вдруг она, заглядывая в его глаза. — Кто-то всех курей перебил! И следов никаких, и замок цельный! — Иван, ты идешь? — услышал он голос Атаманчукова. — Дорога каждая минута! — Зараз иду! — ответил Иван и сказал Алене. — Погодь, Алена, надобно мне тут одно дельце уладить. А потом разберемся с твоими курями… Он поцеловал ее напоследок и побежал за своими… Дарья осторожно пробралась в хату в надежде, что родители еще спят. Но ее уже ждали… Ее встретил рассерженный отец. — Ты где была? — Да чтой-то не спалось. Вышла, прогульнулась, — сказала Дарья, пряча глаза. Врать было неловко. Но какое-то подсознательное чувство говорило ей, что правду лучше скрыть. — И куды ж ты гуляла? — поинтересовался Степан Прокопьевич. — В степь ходила. Отец нахмурился. — Вот что, Дашка… Больше ты никуда по ночам ходить не будешь. — Почему? — удивилась девушка. — Хватит с нас одной ведьмы! Я не позволю тебе заниматься этой гадостью! — Какой гадостью? Я просто гуляла! — Не спорь с отцом! — А я и не спорю, — заупрямилась Дарья. — Не пойму, чего это ты, батя, накинулся на меня. — А будешь упрямиться, стану запирать тебя на ночь на замок в твоей комнате! — пригрозил Степан Прокопьевич. Дарья вспыхнула от обиды. Она хотела что-то сказать, но в этот момент по ступенькам крыльца загрохотали сапоги, а дверь сотряслась от ударов. — Эй, хозяева, отворяйте! — услышали они голоса. Аксинья выглянула в окно. — Батюшки святы! Тама Востряков со своими дружками! Они с оружием… Степан Прокопьевич нахмурился, но дверь открыл. В хату ввалился Иван, следом протиснулся Михаил Атаманчуков, сжимавший в руке наган, и Семен Беспалов с кавалерийским карабином на плече. — Здорово живете! — поздоровался Атаманчуков, обшаривая комнату взглядом. — Слава богу! — ответил Степан Прокопьевич. — Какая нужда привела вас в мою хату? — В Ивана ночью ктой-то стрелял, — ответил Михаил. — А я тут при чем? — Подозреньице у нас имеется, что это ты хотел спровадить Ивана на тот свет. Степан Прокопьевич побагровел от гнева. — Да вы что?! Белены объелись? — Не кипятись, Степан Прокопьич, — сказал Беспалов. — Скажи лучше, а где твои сапоги? Чтой-то не вижу я их… Степан Прокопьевич пожал плечами. — А кто ж их знает. Вчерась задевались куда-то… — Задевались, говоришь?.. — недобро усмехнулся Атаманчуков. Тут в хату вошел один из казаков, пришедших с ними, неся в руке сапоги. — Вот, нашли… — Дай-ка их сюда, — Беспалов взял обувь в руки и внимательно осмотрел подошвы. — Так и есть. Землица налипла, и довольно-таки свежая… Иван не принимал участия в разговоре. Пока его друзья разбирались с хозяином, он стоял, прислонившись спиной к стене. Но тут он подошел и обратился к Степану Прокопьевичу: — Значится, так, хозяин… Нам нужно осмотреть хату и твой баз. Ключи от амбаров сам дашь? — Берите, — ответил оглушенный случившимся Степан Прокопьевич. — Мне скрывать нечего… Только почто же вы так? Не стрелял я в Ваньку! — Тогда тебе нечего и беспокоиться, — сказал на это Атаманчуков. Хозяин дал ключи от амбаров, и все вышли на улицу. Иван шел последним. Дарья схватила его за руку, останавливая. — Ванечка, что же это? В чем повинен отец? — Подозрение имеется, что это он этой ночью стрелял в меня, — ответил тот. — Неправда это! — воскликнула Дарья. — Это не он! Иван покачал головой. — Все указывает на него, Даша. К тому же он угрожал мне… — Я тебе говорю, что отец не стрелял в тебя! Лучше поищите у Фролова… — Дойдет и до него очередь, — прервал ее Иван. — А ежели твой отец не виновен, ему незачем беспокоиться… Обыск длился недолго. К большому удивлению Степана Прокопьевича в конюшне нашли обрез. Атаманчуков осмотрел оружие, понюхал ствол и сделал заключение: — Тот самый. Из энтого ствола нынче стреляли… Иван подошел к хозяину и сказал: — Собирайся, Степан Прокопьич. В район поедем… Заголосила Аксинья, упала в ноги казакам. — Не забирайте, не он это! Степушка-а-а!.. Всю ноченьку был со мной, никуда не ходил! — Замолчи, мать! — оборвал ее Степан Прокопьевич. — Собери меня в дорогу. Думаю, там разберутся, что к чему. Мне пужаться нечего. Не виноватый я… Иван сам повез Степана Прокопьевича в район. Опасаясь, что сообщники отобьют его, он взял с собой Беспалова и еще одного артельщика. Все они были вооружены… Дарье Иван не позволил сопровождать отца. Она осталась ухаживать за матерью, которая, увидев, что ее Степу увозят, потеряла сознание. Соседи помогли занести ее в хату и уложить на кровать, а дочь принялась хлопотать, приводя ее в чувство… Всю дорогу Ивана не покидало ощущение, что в этом деле что-то было не так. Не сходились концы с концами… Нет, конечно, Степан Прокопьевич мог и не успеть спрятать оружие понадежней. Но, с другой стороны, будь Иван на его месте, просто выбросил бы обрез где-нибудь подальше от своего дома. Ведь не мог же Степан Прокопьевич не догадываться, что после того, как он угрожал Ивану, придут, прежде всего, именно к нему! С другой стороны все свидетельствовало против него. Иван вез с собой доказательства причастности отца Дарьи к этому делу: сапоги, обрез, гильзы от него. И все же он сомневался… В станице они проехали к зданию районного ГПУ. Оставив своих артельщиков караулить Гришина, Иван отправился прямо к начальнику. Его встретил подтянутый мужчина в форме работника ГПУ. С начальником районного отдела этой весьма серьезной организации они были давними приятелями. Воевали в гражданскую вместе на Северном Кавказе, потом уничтожали банды в Поволжье. Они были земляками, только Иван вернулся домой и стал секретарем партячейки, а Василий Мохов возглавил районное ГПУ. Они крепко, по-мужски, обнялись. Иван не часто бывал в станице, еще реже заходил к своему дружку, поэтому каждая встреча искренне радовала обоих. — Ну, здорово, здорово! — сказал Мохов, отстраняясь от Ивана. — Какими судьбами занесло тебя в наши края? По делу, аль как? — По делу, — ответил тот. — Все дела, дела… — вздохнул начальник районного ГПУ. — Никак ты не выберешь время, чтобы зайти ко мне домой просто так, без оказии! Посидели бы, погутарили, вспомянули наше славное прошлое… Так что за дела привели тебя на этот раз в станицу? В райком приехал? — Да нет, к тебе, — ответил Иван. — Вон как? — нахмурился Мохов. — Ну, садись, рассказывай… После того, как Иван поведал историю неудавшегося покушения на него, начальник районного ГПУ встал со стула и принялся расхаживать по комнате. — А этот Гришин, откуда он взялся? — Откуда-то с низовьев, — ответил Иван. — Решил после службы у Буденного перебраться в наши края. — А почему? Чего ему на старом месте не сиделось? Иван пожал плечами. — А кто ж его знает! Мохов задумался. — Это плохо, что не знаешь. Просто так с насиженного места не сымаются. Надо бы послать запрос, поднять архивы ДонЧК. Может, чего и раскопаем интересненького… Плохо, что не вызвали следователя. Ну, да ничего. Направлю я туда человечка, пущай посмотрит, с людьми побеседует. Может, чего-нибудь накопает… — Ладно, я тогда поеду, а то на хуторе делов невпроворот, — сказал Иван, поднимаясь. — Ты уж, Вася, держи меня в курсе. — На бюро тебя ишо не звали? — вдруг поинтересовался Мохов. — Ах, да! Наверное, не успели уведомить… — А что такое? — насторожился Иван. — Предупреждал ить я тебя, Ванька… Ты чего до се оружие со своими орлами не сдал? Не двадцатый год, чтобы с винтарями и наганами шастать! — Не двадцатый год, говоришь? А нынешняя попытка убрать меня? Кулакам я — кость поперек горла! У Гришина-то сообщники были. Где гарантия, что они не повторят свою попытку? — Да я про тебя и не говорю. Но у остальных оружие надо забрать! Ты и так ужо слишком много дров наломал… — Это все? — поинтересовался Иван. — Нет, не все, — ответил Мохов. — Что там за история у тебя с женитьбой? — В смысле? — В смысле твоих отношений с бабами. Телега на тебя пришла в райком. Будто бы ты ведешь недостойный члена партии образ жизни. Девку какую-то спортил, а женишься на другой… — Кто писал? — поинтересовался Иван, чувствуя, как по спине пробежал противный холодок. — Доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, — ответил Мохов. — Так это правда? — Да. Начальник районного ГПУ крякнул от досады. — Н-да, Ванька, заварил ты кашу!.. Это будет посерьезней несдачи оружия твоими орлами. Это попахивает моральным разложением. Как же так получилось? Иван пожал плечами. — Я полюбил другую, вот и все. — Вот и все!.. — фыркнул Мохов. — Ты понимаешь, чем это грозит тебе? — Понимаю. — Ни черта ты, брат, не понимаешь! Могут и из секретарей попереть! А то и из партии… Ты же знаешь, что секретарь райкома давно на тебя зуб точит. Ах, Ванька, Ванька!.. — Ну, уж дудки! — возмутился Иван. — Нету у них таких правов, чтобы за это из партии исключать! Да я за наше дело горой! Я ишо партии нужон! Мохов покачал головой. — Слишком много на тебя накопилось, Иван. С точки зрения товарища Трофимова и товарища Степанова ты перегибаешь палку. Они говорят, что своими поступками ты вредишь делу партии, их поддерживает большинство членов бюро. Вот так-то, брат! — Это я-то вредитель делу партии? — удивился Иван. — Да они что там, белены объелись? — Я тебя упредил, а ты делай выводы сам. Кстати, та девушка, какую ты бросил, кто она? Иван усмехнулся. — Дочка того самого Гришина. Тут пришла очередь удивиться Мохову. — Вона оно что!.. Думаешь, то, что он стрелял в тебя, связано с этим? — Не уверен. Гришин угрожал мне, но… — А что, есть сомнения?.. Так какого ж черта ты тогда привез его ко мне? Дождался бы следователя, тот решил бы, кого заарестовать! — Да, понимаешь ли, все вроде бы сходится… Мохов покачал головой. — Запутался ты, братец, окончательно. Ладно, возвертайся обратно на хутор, там тебя, поди, ужо дожидается Степанов. Ему поручено разобраться с этими сигналами. И подумай над тем, что я тебе сказал… |
|
|