"Последняя версия" - читать интересную книгу автора (Карасик Аркадий)

19

Хозяйка квартиры на Олимпийской улице, добрая старушка, похожая на сказочную волшебницу, получила от меня первый взнос и исчезла, пообещав наведаться в конце месяца. Конечно, не для проверки моего самочувствия и сохранности такой же, как и она, древней мебели — получить аванс за второй период моего проживания.

Первое, что я сделал, поставив в прихожей тяжеленный чемодан — обследовал квартиру. Третий этаж — отлично, при опасности можно спуститься по водосточной трубе… Крохотная кухня? А что мне пиры закатывать? Никого не собираюсь приглашать в гости. Разве только Светка приедет повиниться. Зряшная надежда, типа миража, такие женщины, как моя невенчаная, ни за что не признают совершенных ошибок. Да и кто совершил ошибку: я, изменивший подруге, или она, изгнавшая из своей жизни предателя?

Окна выходят во двор, заставленный в несколько рядов автомашинами всех систем, начиная от нищенского «запорожца» и кончая разными «ауди», «мерседесами», «вольвами». Тоже неплохо — открывать двери любой марки машин без ключа я научился ещё до отсидки на зоне, так же мастерски умел включать голыми руками зажигание, вырубать самую хитрую сигнализацию. Спасибо Костяку за науку, заставил зек молодого кореша постигать азы современной житухи.

В комнате — скрипучая тахта, колченогий стол, древний шкаф и пара таких же прадедовских стульев. Все удобства, необходимые для проживания симпатичного холостяка среднего возраста без вредных привычек.

Обследовав жилье, я старательно изучил телефонный аппарат.Отверткой перочинного ножа вывернул винты, осторожно приподнял крышку. Все в порядке, жучки ещё не завелись, можно во сне орать сколько угодно — никто не подслушает и не запишет. С такой же дотошностью я обследовал настольную лампу, внутренности шкафа и тахты, портьерный карниз. Даже капризная газовая плита не избегнула этой участи — просмотрел духовку.

Часа два возился, но не успокоился до тех пор, пока не стало ясным — подслушивающих приборчиков ещё не установили. Но обязательно установят в ближайшем будущем. Кто это сделает — квартирная хозяйка либо незванный «гость» проникший в квартиру во время отсутствия хозяина — не так уж важно. Главное — Волин не успокоится до тех пор, пока не обретет полную уверенность в том, что нанятый за немалые деньги бывший сыщик — не предатель.

Придется заниматься «шмоном» ежедневно.

Чертова тахта, наверно, будет мне сниться до самой могилы. Уверен, что её доставили на квартиру «доброй волшебницы» прямиком из пытошной камеры испанской инквизиции. Пружины прямо-таки ломали ребра, какие-то гвозди сладострастно терзали мою плоть, малейшее движение приводило в действие целый симфонический оркестр, лишенный дирижерской палочки и поэтому играющий сумасшедшую смесь из произведений доброго десятка спятивших композиторов.

Представляю, какую бы истерику закатило садистское спальное место, если бы мы со Светкой порезвились на нем в четверть силы!

Утром, невыспавшийся и поэтому злой до бешенства, я небрежно побрился, сделал несколько разминающих мышцы движений, выпил стакан чая с куском батона и отправился в музыкальную мастерскую. Интересно, как встретит меня «любимый» Димыч? Дружескими об»ятиями или напоминающим потиранием пострадавшей от моего кулака челюсти? Впрочем, общение с мордатым приемщиком — не главная моя забота, основное — реакция на мой визит Волина.

Как об»яснить излишне подозительной главе «крыши» неожиданное мое переселение в Москву? Ведь Волин и для меня тоже — «крыша», причем бесплатная, лишаться её, ох, как не хочется.

В приемной комнате все осталось без изменений. Поврежденная во время моей схватки с волинскими шестерками мебель либо восстановлена, либо заменена; челюсть у гробоподобного приемщика — на месте, из двери, ведущей в недра здания выглядывает знакомый парняга с вылеченной рукой.

Димыч принимает в ремонт древнюю скрипку у… Сергеева.

Вот это фокус! Впору ущипнуть себя за мягкое место и произнести магическое заклинание. Как же Иван умудрился узнать, куда я заявлюсь в первый свой московский «рабочий» день? И не только узнал — опередил мое появление.

— Только прошу не задерживать ремонт, — мальчишеским ломким баском уговаривал Сергеев приемщика. — Она не просто скрипка — кормилица. Заиграешь в подземном переходе «марш энтузиастов» рублики так и сыпятся в шапку. Некоторые по десятке отламывают… Вот и наскреб на ремонт…

— У нас — фирма. Все будет — о, кэй, — бурчал под нос Димыч, выписывая негнущимися пальцами квитанцию.

Иван стоял спиной ко мне, но я был уверен на все сто — знает, кто вошел в комнату. По запаху определил либо приспособил на затылок вторую пару глаз, но — знает.

— Когда можно получить скрипку? — тягуче вымаливал он сокращение срока ремонта. — Мне ведь кормиться надо…

— Мастер должен поглядеть, — солидно отвечал Димыч, глядя на меня через плечо клиента. — Тогда скажу.

— Так может мне посидеть, подождать? — невесть чему обрадовался «скрипач». — Время есть…

Димыч покровительствовано разрешил. Сергеев скромно уселся в углу. Я нисколько не сомневался — он использует все возможности для того, чтобы не покидать «музыкальное» учреждение до того, как убедится в моей безопасности.

— Хозяин на месте? — строго спросил я, извлекая из кармана немецкую губную гармошку. — Мне необходимо поговорить с ним…

— Что случилось, господин? Претензии?

— Вот именно, претензии, — негодующе повысил я голос. — После ремонта два часа поработала и скисла, — подул я в крайнюю «дырочку». — Будто прохудилась…

— Может быть, вызвать мастера? — продолжил игру Димыч, осторожно косясь на хозяина скрипки: как тот реагирует на появление обиженного хозяина губной гармошки. — Стоит ли из-за мелкого дефекта беспокоить…

— Никаких мастеров! — ещё больше разошелся я. — Только — хозяина!

— Пройдите, пожалуйста… Фимка, проводи господина! — крикнул он, — Успокойтесь, все будет в полном порядке, мы бережем свою марку.

Сергеев равнодушно глядел на дверь, куда унесли его «кормилицу»…

Волин сидел за письменным столом над разложенными бумагами. В стороне мерцал экран компьютера, по другую руку журчала музыка из магнитофона. Никогда не скажешь, что это глава преступной группировки — обычный бизнесмен, подсчитывающий доходы от торговли теми же дамскими трусиками и бюстгалтерами. В данном конкретном случае — от ремонта баянов и скрипок.

— Проходите, Константин Сергеевич. Рад вас видеть. Как дела?

Отрывистые фразы напоминают урчание хищника, подмявшего под себя жирного лося. Не по зубам добыча, про себя зло подумал я, как бы не подавиться.

— Ваше задание выполнено.

Доказательством — финансовые отчеты, скопированные помошницей, она же — сопостельница начальника аналитического отдела банды. Разложил я их поверх деловых бумаг «крыши» эффектно — веером. Будто закрывая капающие кровь и слезы.

Мне показалось, что Волин поглядел на отчеты довольно равнодушно. А чего я мог ожидать? Задание — элементарная проверка нового сотрудника, о доходах и расходах обслуживаемых «крышей» фирм Волин осведомлен во всех подробностях ещё на стадии заключения соответствующих договоров.

— Гляди-ка, — удивился хозяин, — я поручал проверить Пантелеймонова и Второва, а вы притянули и Богомола! Ничего не скажешь, талантливого приобрел я помощника. Повезло… Спасибо, дорогой, огромное спасибо! С меня причитается премия.

Отодвинув в сторону ненужные ему отчеты, Волин, кряхтя и жалуясь на радикулит, прошел к сейфу. Небольшая пачка зелененьких легла передо мной на угол стола… Отказаться? Шалишь, бандюга, не откажусь, пусть эта подачка станет компенсацией моих расходов по найму квартиры. Не расплачиваться же нищему уголовному розыску за твои проделки!

— Как продвигается расследование убийства Сурена? — усевшись на свое место, поинтересовался бизнесмен. — Удалось выйти на преступников или не удалось?

— Решил не засвечиваться — пусть следствием занимается местный угрозыск. Рработа у вас важней расследования убийства главного экономиста Росбетона.

Волин внимательно осмотрел мою безмятежную физиономию. Улыбнулся.

— Молодец. Все правильно. Значит, нет необходимости жить в Кимовске?

Мне не пришлось выходить на щепетильную тему о моем переселении в Москву отпала — хозяин сам на неё вышел.

— Я тоже так подумал и уже живу в столице…

— Вместе со Светланой Афанасьевной?

Я понурился, изобразил смущение. Дескать, нелегко признаваться, но предпочитаю ничего от вас не скрывать.

— Мы с ней разошлись…

— Господи, как это разошлись? Такая умница, такая красавица… Как вы решились?… Простите за то, что вмешиваюсь в вашу интимную жизнь, но своим признанием вы просто поразили меня…Видимо, есть веская причина развода?

Пришлось признаться в измене, покаяться со слезами на глазах. Бес попутал, нечистый подтолкнул. Мужик есть мужик, подвернулась симпатичная бабенка, разве откажешься? Тем более, что секс — далеко не любовь, баловство — не измена, можно порезвиться с красоткой, но возвратиться к любимой женщине.

Короче, наворочал такое — сам удивился. Жаль Светка не слышит, может быть, убедилась бы в моем отношении к… семье.

Волин понимающе усмехнулся. В глазах — томное выражение заядлого покорителя дамских сердец, пальцы зашелестели бумагами. Будто забегали по женским прелестям.

— И кого вы покорили?

— Секретаршу Пантелеймонова…

— Катеньку? Жирный кусок, ничего не скажешь… И как она в постели?

Расследование убийства главного экономиста отступило на второй план. Кажется, изо рта бизнесмена вот-вот закапает похотливая слюна.

— Нормально.

— Понимаю, говорить о таких вещах — не по мужски. Еще раз — молодец! Хотя между близкими друзьями, надеюсь, что это именно так, некоторая вольность допустима… Впрочем, вапши дела, ваши заботы… И где же вы сейчас живете?

Я охотно продекламировал адрес и номер телефона. Подозреваю, что все эти данные хозяину известны с той минуты, как я переступил порог дома на Олимпийской улице.

— Спасибо, — поблагодарил он, бегло записывая мой адрес на страницу блокнота. — И сколько платите?

— Двести баксов.

— Фирма компенсирует эти затраты… Теперь о деле…

Итак, проверка, похоже, прошла благополучно. Ибо второе задание — более серьезное и откровенно криминальное. Вкратце речь идет о некоем магазине, задолжавшем «крыше» немалую сумму. «Главному аналитику» поручается разработать план воздействия, исключающий даже самую мизерную опасность подставиться под уголовный розыск.

Вообще-то, не исключается вторая, более тщательная проверка. Ничего страшного, постараюсь благополучно миновать и этот «шлагбаум», перекрывающий дорогу и к тайнам «музыкантов», и к потаенным делишкам хозяйственного управления Госдумы.

Бегло познакомившись с расписанным по дням и часам планом приведения «в сознание» забастовавшего директора магазина, Волин пришел в восторг. Вместе с пачкой баксов меня облагодетельствовали дружескими поцелуями и об»ятиями. Льдинки в глазах босса медленно подтаивали, но окончательно все же не исчезли…

Один за другим потянулись «трудовые» будни. Мне выделили кабинет поблизости от кабинета хозяина. Задания все больше усложнялись, становились день ото дня откровенней и опасней. Чем только я не занимался! Планировал разборки с конкурентами, изобретал способы воздействия на «неплательщиков», разрабатывал ограбления и хищения, давал советы по отмывке награбленного.

Вечером снова и снова проверял квартиру на наличие «жучков». Первый появился на третий день после моего вселения. Убирать не стал — опасно, просто научился временно отключать, при разговорах с Иваном, и включать, при посещении квартирной хозяйки, которая, как я подозреваю, работает негласным сотрудником московского угрозыска, этакой «сексотихой».

Но чем бы я не занимался, в голове крутилась одна неподдающаяся разрешению проблема — как выйти на депутата и его окружение, как нащупать несомненно существующую связь Госдумы с Росбетоном? Связь, уже стоящая жизни четырех человек. Скорбный этот список возглавляет кому-то не услуживший веселый и разворотливый Вартаньян.

Образовался запутанный до предела клубок, вернее — куча зловонного мусора, которые предстоит распутать и разгрести. Типа контейнера, куда Светка выбросила старый замок. Правильное тогда я принял решение — выжечь содержимое, отделить ненужный хлам от «твердых» частиц. Но там были поиски улики — замка. А здесь… Госдума, Росбетон, «музыкальная мастерская», аптечный бизнес…

Однажды, проходя по коридору в туалет, столкнулся с… Богомолом. Листик шел с гордо поднятой головой в сопровождении Димыча. Уже одно это настораживало — на моей памяти первый случай, когда посетителя сопровождает приемщик. Обычно для этого существуют другие мужики, рангом помельче.

— Вот это встреча! — язвительно проговорил бывший наркоделец. — С повышением тебя, мент. Слышал, не стану скрывать, но не поверил. Неужто, успел продать Вацлава и теперь решил подставить Семена? Далеко пойдешь, если не подколят.

Я повелительным жестом отослал Димыча и тот покорился — повернул назад. Трудно сказать, что подействовало на бандита: внушение хозяина либо мое независимое поведение, но он стал относиться к начальнику аналитического отдела более лояльно, перестал выразительно потирать челюсть, даже научился сдержанно улыбаться.

Вот и сейчас покорно покинул пустой коридор, вышел в соседний переход и аккуратно прикрыл за собой дверь. Дескать, пусть разбираются без моего участия, у меня хватает своих забот.

Я прижал Листика к стене, блокировал слабые руки, надавил пальцами на горло.

— Ты, падло, попридержи язык, пока я его не выдрал. Понял? Подколят меня или не подколят — моя забота, но вякнешь ещё раз хоть одно слово — не жилец. Придушу.

И я заиграл на горле аптечного бизнесмена, будто на клавишах духового инструмента. Нажму — отпущу — снова нажму. Листик побагровел, попытался оттолкнуть «садиста» — не получилось.

— От…пусти… Больше… не… буду.

Я смилостивился — отпустил мерзавца. Мало того, лично сопроводил его к входу в кабинет Волина. О чем они разговаривали — неизвестно, но, похоже, о моей угрозе Богомол так и не пожаловался. Побоялся.

На следующий день к обеду в «музыкальную» мастерскую пожаловал генеральный директор Росбетона. В это время я находился в волинском кабинете, докладывал свои соображения по «покорению» одной туристской фирмы, упрямо не желающей согласиться на защиту «крышей» её безопасности.

Когда хозяину позвонили из приемной, он покосился на меня и что-то буркнул в трубку. Кажется, согласился с невесть каким предложением. Я насторожился.

В кабинет вошел Пантелеймонов.

— Ба, беглец! — с напускным удивлением воскликнул он. — Вон где вы обретаетесь! Значит, все же Семен Аркадьевич переманил…

— Заткнись! — негромко приказал Волин, но с такой внутренней силой, что генеральный закашлялся. — Платил бы специалисту, как он этого заслуживает, не переметнулся бы.

Вот это обращение! Не к выгодному заказчику — к проштравившемуся рабу, которого вот-вот закуют в колодки и обработают бичами. Как только генеральный терпит?

Вацлав Егорович присел на краешек стула, положил на колени дипломат, вопросительно поглядел на хозяина кабинета. Тот, не обращая на него внимания, обратился ко мне.

— Здорово придумано, Константин Сергеевич. Одобряю. А теперь оставь нас наедине, поработай в своем кабинете. Мне нужно потолковать с бывшим твоим хозяином, как говорится, с глазу на глаз. Не обижайся.

Я ушел. Неясные подозрения бродили в голове, образуя туманные образы Вартаньяна, Тимофеича, бородатого бетонщика, Слепцовой. Впервые ощутил едва заметную ниточку, соединяющую людей, погибших насильственной смертью, с Цеховой улицей. Мало ли что говорит Волин о своей непричастности к убийствам, сказать можно, что угодно, тем более, что у меня нет фактов, опровергающих его заявления. И подтверждающих, кстати, — тоже…

Вечером того же дня офис «музыкального» бизнесмена навестил банкир Второв. Этот вел себя более независимо, да и Волин не демонстрировал по отношению к посетителю господство и необ»ятную власть. Пожимая мне руку, банкир одарил «родственника» сладкой улыбкой. Будто обмазал липким медом.

— Наслышан, — трубно оповестил он. — Расплевались вы с племянницей.

Я опустил голову и горестно вздохнул. Дескать, вина — на мне, постараюсь исправиться.

— Не горюйте, Константин Сергеевич, конь о четырех ногах и тот спотыкается. Дай Бог, Светочка перемучается, поймет и простит. Покайтесь.

Многое бы я отдал, чтобы сбылись слова дядюшки, но знаю гордый нрав сопостельницы. Не простит, ни за что не простит, не тот характер, чтобы склониться перед мужчиной. Даже горячо любимым.

Банкир ещё раз потрепал «родственника» по плечу и вошел к Волину…

После этого я окончательно нарисовал волинскую «крышу», хитро сплетенную паутину, в которую попадали жирные «мухи», высасываемые пауком доотказа, до скелетов, обтянутых сморщенной кожей. Но представление — не доказательства.

Господи, до чего же мне хочется подслушать серетные переговоры хозяина со своими посетителями! Пусть не все, пусть отрывки, отдельные фразы, по которым, не сомневаюсь, удастся восстановить тематику и смысл всей беседы.

Приспособить подслушивающее устройство? Прежде всего, такого я не имею. И потом — вдруг у Волина имеется какой-нибудь «антиподслушиватель», некий лазер, с помощью которого можно не только заглушить, но и узнать кто и откуда ведет слежку? Об оснащенности современного преступного мира я знал не по наслышке, ещё в те, далекие от сегодняшнего дня, времена бандиты превосходили правоохранительные органы во всем, начиная от мощностей автомашин и кончая всякими хитрыми приборчиками.

И все же попрошу Сергеева раздобыть хотя бы микромагнитофон. На всякий случай. Вдруг появится возможность приспособить его под столом хозяина либо в кадке развесистого фикуса…

И вдруг меня осенила колоссальная идея. Такая, что я чуть не захлебнулся от удовольствия.