Раугул ВладимирИсповедь придурка

Владимир Раугул

Исповедь придурка

Я родился на планете придурков в эпоху строительства коммунизма. Красные знамена проносили перед моей мордой и их кровавые тени заполняли собой площади, переполненные народом. Все несли плакаты и транспаранты - кто за бутылку, кто за отгул. Мне тоже предлагали протащить вождей за червонец. Я отказался. В облом было. Не для меня мудрые глаза вождей. Не для меня сермяжная правда жизни трудового народа. Глуп я для этого, граждане.

Глаза вождей смотрели на меня везде. Единство и вера воодушевляли нас. Партия вела нас дорогой побед, и стройки века вписывали нас золотыми буквами в книгу истории. Парады нашей мощи содрагали землю ядерными ударами, и сквозь небо, затянутое тучами трудовых дымов, виднелась лишь одна звезда, и она была красного цвета.

Хорошее было время, товарищи. Там было хорошо, как на старой теплой дедовской полурухнувшей печи, по которой ползали тараканы. Печь была уже грязной везде, каждым кирпичом своим, даже снаружи, и рожа моя была вся в саже. Но черт возьми, было тепло и удобно! А теперь я остался в холодном развалившемся доме, где даже летом идет снег, падая на черные иконы. Безликий свет струится из разбитых окон, а электричества нет, ибо нечем заплатить.

Я всю жизнь был ударником. И не потому, что строил коммунизм с глубокой верой в душе, а потому что был мудак по убеждению и призванию. Я работал за других, и надо мной смеялись. В своих издевательствах даже доходили до награждения почетными грамотами и переходящими вымпелами. Изобретательны были, гады.

Потом вдруг резко у нас построили светлое будущее. Оно явилось во всей своей умопомрачительной красе. Я первый догадался, что на дворе коммунизм, ибо денег больше не платили вообще. Но при коммунизме все должны были давать бесплатно, и, судя по директору, видно давали, ибо у него появился Мерседес и дача дворцового типа. Я понял, что скоро должны дать что-то и мне. Время не заставило себя долго ждать. И как-то поздно вечером мне дали, и очень сильно, потом забрали пальто, шапку, часы и пустой кошелек, при виде которого мне дали еще, так что я месяц лежал в травме. В больнице было холодно, как впрочем и везде. Выйдя от туда я понял, что пора дело исправлять, и устроился истопником. Правда, топить было нечем, и денег тоже не платили. Но жизнь меняется к лучшему, и вскоре нам привезли вместо топлива грузовик, полный купюр с Владимиром Ильичем. Почему этот грузовик не приехал ко мне лет пятнадцать назад я не знаю - видно судьба моя такая. В общем, велели топить этим. Контракт со мной заключили, и сказали что заплатят в конце отопительного сезона. На дворе было уже лето, но платить мне не хотели. Оказалось, что теперь отопительный сезон будет круглый год, а кто с этим не согласен, тому отключат свет.

Есть то хочется, граждане. Но слава богу, есть народная валюта. Вспомнил я дедовский рецепт, и пошло дело. Самогонка моя была лучшая в районе. Делал я ее прямо в котельной и в установленный час по трубопроводу подавал. Откроешь, например, в четыре утра кран горячей воды, а оттуда вместо ржавой жижи польется живительная жидкость. Только деньги плати. Но как-то прокурору, который, нужно сказать, человек интересный, но странный, не спалось, видно. И открыл он среди ночи кран, не заплатив, кстати, падла такая. И повязали меня. Но отпустили затем, ибо сумел я доказать, что я придурок невменяемый. А был бы я нормальным, разве смог бы я вытерпеть такую жизнь?