Эрик Фрэнк Рассел Импульсивность

В тот день, отпустив секретаршу после обеда, доктор Блейн был вынужден выйти к посетителю лично. Мысленно выругав Тома Мерсера, служившего у него мастером на все руки, который где-то запропастился, он завернул кран бюретки, осторожно поддел пробирку с нейтрализованной жидкостью и отнес ее на полку.

Поспешно сунув складной шпатель в карман пиджака, доктор Блейн потер руки и бегло оглядел свою небольшую лабораторию. И только после этого, худой и долговязый, двинулся к двери в приемную.

Визитер, развалившись, сидел в кресле. Доктора Блейна поразил трупный цвет лица клиента, его глаза дохлой рыбы, испещренная пятнами кожа, мертвенно-бледные и отекшие руки. По своей элегантности его одежда ничем не отличалась от напяленного на чучело мешка.

Блейн отнес этот крайне непрезентабельный вид на счет злокачественной язвы, хотя и не исключил, что перед ним просто преисполненный надежд представитель страховой компании, тут же решив, что ни за что на свете не подпишет с этим типом ни одного документа, что бы тот ни предлагал. Но кто бы он ни был, решил доктор, все равно выражение его лица было абсолютно ненормальным. При виде этого страшилища по спине Блейна непроизвольно пробежал холодок.

— Надеюсь, вы и есть доктор Блейн, — произнес посетитель, не меняя позы. От этого странно булькающего, тягучего и противоестественного голоса холод, разлившийся вдоль позвоночника, сменился мурашками.

Не дожидаясь ответа и вперив в Блейна безжизненный взгляд, незнакомец добавил:

— Мы — клиент с трупным цветом лица, глазами дохлой рыбы, испещренной пятнами кожей, мертвенно-бледными и отекшими руками.

Плюхнувшись в кресло, доктор Блейн так крепко сжал подлокотники, что побелели суставы. А визитер продолжал урчать как ни в чем не бывало:

— Наша одежда по своей элегантности ничем не отличается от напяленного на чучело мешка. У нас застарелая язва, хотя, быть может, мы и преисполненный надежд представитель страховой компании, с Которым вы решили не подписывать никаких документов. Выражение нашего лица — абсолютно ненормальное, отчего вас подирает мороз по коже.

Человек повел до жути невыразительным и тусклым взглядом, подмигнув застывшему в ужасе Блейну. Потом подбросил еще:

— У нас странно булькающий, тягучий и противоестественный голос, от которого у вас по спине забегали мурашки. У нас до жути невыразительные, потухшие глаза.

В каком-то сверхусилии, дрожа, без кровинки в лице, доктор Блейн подался вперед. Его жесткие, с проседью волосы встали дыбом. Но прежде чем он успел раскрыть рот, этот тип уже выдал:

— «Боже мой! Да вы читаете мои мысли!»

Незнакомец не спускал ледяного взгляда с разом осунувшегося лица Блейна, вскочившего на ноги. Затем коротко рявкнул:

— Сядьте!

Но Блейн остался стоять. Мелкие капли пота, зародившись где-то над бровями, покатились по усталому, покрытому морщинами лицу.

Голос, на сей раз с угрозой, прогремел:

— Сядьте!

Ноги доктора сами подкосились, и он безвольно повиновался. Глядя на типичную для привидения физиономию посетителя, Блейн, заикаясь, выдавил:

— К-кто вы?

— Вот это.

И он бросил Блейну несколько скрепленных листков бумаги.

Тот сначала бегло, затем более внимательно пробежал их и возмутился:

— Но это же вырезки из газет о похищенном из морга трупе.

— Совершенно верно, — невозмутимо подтвердил его визави.

— Тогда я отказываюсь что-либо понимать! — На лице Блейна читалось напряженное удивление.

Его собеседник ткнул желтым пальцем в болтавшийся на нем бесформенный пиджак:

— Это и есть труп, самолично, — буднично сказал он.

— Что?! — Блейн вторично рывком вскочил. Статьи выпали из его ослабевших пальцев и, кружась, спланировали на ковер. Доктор навис над этой распластавшейся в кресле массой, тяжело, со свистом, дыша, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не нашел подобающих случаю слов.

— Да труп это, труп, — повторило существо. Звук его голоса напоминал бульканье маслянистого варева. Он показал на газетную вырезку. — Вы забыли взглянуть на фотографию. Всмотритесь и сравните с нашим видом.

— «Нашим»? — В голове Блейна помутилось.

— Верно: нашим. Поскольку нас много. А тело это мы изъяли для наших нужд. Да садитесь же!

— Но…

— Сядете вы, наконец?

Разболтанно развалившаяся в кресле тварь неловко сунула безжизненную руку во внутренний карман своего пиджака и, вытащив на свет тяжеловесный на вид пистолет, неуклюже направила его на доктора.

Доктор Блейн тупо уставился на зиявшую чернотой опасную дырочку ствола, потом, рухнув обратно в кресло, подобрал с пола листочки и рассмотрел напечатанную там фотографию.

Подпись под ней гласила: «Джеймс Уинстенли Клегг, чей труп таинственно исчез минувшей ночью из морга в Симмстауне».

Блейн внимательно посмотрел на визитера, потом перевел взгляд на фото, снова поднял глаза. Да, никаких сомнений не оставалось. Горячо, толчками в висках запульсировала кровь.

Пистолет клюнул, заходил из стороны в сторону, потом вернулся в прежнее положение.

— Позвольте предвосхитить ваши вопросы, — забулькал усопший Джеймс Уинстенли Клегг. — Нет, нет, это не тот случай, когда внезапно воскресают впавшие в каталепсию люди. Идея, несомненно, достойная, но никак не объясняющая чтение ваших мыслей.

— Тогда что же это на самом деле? — неожиданно осмелел Блейн.

— Просто конфискация тела. — Глаза существа противоестественно вылезли из орбит. — Мы всего лишь завладели этой оболочкой. Перед вами классический случай одержимости. — Тип позволил себе зловеще заквохтать, — Похоже, что при жизни мозг в этой черепушке был не лишен юмора.

— И все же я не…

— Молчать! — Пистолет задвигался в подкрепление приказа. — Говорить будем мы, а вы извольте сидеть и слушать. Нам доступны все ваши мысли.

— Отлично! — Доктор Блейн откинулся в кресле, метнув взгляд в сторону двери. Он был искренне убежден, что напоролся на чокнутого. Да, на маньяка, несмотря на то что тот легко считывал его мысли, и вопреки фото на вырезке.

— Пару дней тому назад, — утробно возвестил Клегг (или то, что от него осталось), — недалеко от этого города упал так называемый метеорит.

— Я что-то читал по этому поводу, — согласился Блейн. — Его настойчиво разыскивали, но никаких следов обнаружить так и не удалось.

— Неудивительно, поскольку это был космический корабль. — Пистолет в ватной руке качнулся вниз, и его обладатель поспешил прижать оружие к бедру. — Тот, что доставил нас сюда с Глантока, нашего родного мира. Он имел ничтожные по вашим меркам размеры, но мы и сами невелики. Крошечные. Субмикрескопические. Но зато нас миллиарды.

Нет, мы — не мыслящие микробы. — Существо-привидение ухватило мысль, мелькнувшую у Блейна. — Мы даже меньше их. — Некто запнулся, подыскивая подходящее слово. — В целом мы похожи на жидкость. Можете считать нас разумными вирусами.

— О! — Блейн, стараясь не выдать своих мыслей, лихорадочно просчитывал, во сколько прыжков он мог бы подскочить к двери.

— Мы, глантокяне, являемся паразитами в том смысле, что поселяемся в телах низших созданий и контролируем их. На вашу планету мы добрались в теле зверька из нашего мира.

Он кашлянул с каким-то глубоким и вязким надрывом в глотке. Потом продолжил:

— Когда мы приземлились и покинули наш корабль, какая-то ошалевшая псина набросилась на нашу зверушку и вцепилась в нее зубами. Но мы не промах, и сами быстренько внедрились в эту собаку. А то животное, которое служило нам до этого носителем, окочурилось, как только мы оставили его тело. В принципе, для нашей цели подвернувшаяся случайно шавка была нам ни к чему, но мы воспользовались его как транспортным средством и, добравшись до вашего города, обнаружили этот труп, коим и завладели. А собачонка после нашего из нее исхода завалилась на бок и околела.

Коротко звякнула, потом заскрипела наружная калитка, и эти звуки взвинтили и без того напряженные нервы Блейна до предела. По асфальту застучали легкие шаги в направлении входной двери. Он выжидал, затаив дыхание, с расширившимися от страха глазами.

— Вселившись в это тело, мы разжижили его замороженную кровь, размягчили окостеневшие суставы, сделали гибкими омертвевшие мускулы и полностью восстановили его способность передвигаться. Выяснилось, что при жизни это был довольно-таки сообразительный малый, а его воспоминания сохранились и после физической кончины. Так что мы воспользовались накопленными им знаниями, чтобы овладеть способом мышления людей и научиться разговаривать с вами.

Между тем шаги приближались, приближались… Вскоре они зазвучали у самой двери. Блейн поджал ноги для стремительного прыжка, покрепче впился в подлокотники, стараясь изо всех сил контролировать свои мысли. Его собеседник никак не реагировал на развитие событий, вперившись в Блейна пустым взглядом и жуя слова, будто размокшую грязь.

— Находясь всецело под нашим контролем, это тело удачно стащило чью-то одежду и раздобыло пистолет. В его угасшем мозгу сохранились все понятия, относящиеся к оружию, и мы разузнали, как его использовать но назначению. Он-то нам и сообщил ваше имя.

— Мое? — Доктор Блейн вздрогнул, но тут же наклонился вперед, напряг мускулы, просчитывая, как одолеть расстояние до двери на долю секунды раньше, чем вскинется пистолет. Шаги уже раздавались на ступеньках крыльца у самого входа.

— Это просто глупо с вашей стороны, — предупредило его вдруг существо, обозначившее себя в качестве трупа. Оцепеневшей рукой оно с усилием вскинуло пистолет. — Мы не только внимательно следим за ходом ваших мыслей, но и предвосхищаем выводы, к которым вы приходите.

Блейн сник. Шаги, преодолев ступеньки, замерли у входной двери.

— Мертвое тело — это, конечно, не выход. Мы нуждаемся в живом обличье, желательно и физически, и умственно совершенно полноценном. По мере нашего бурного размножения нужда в подобных телах возрастает. К сожалению, чувствительность нервных систем напрямую зависит от умственного потенциала их обладателей. — Существо слегка запыхтело, затем и вовсе захлебнулось с тем же отвратным бульканьем. — Разумеется, мы не в состоянии гарантировать, что в процессе нашего переселения в умы интеллигентных людей те сохранят разум. Так вот, поврежденный мозг нам подходит меньше, чем мозг недавно скончавшегося человека; точно так же, как поломанная машина вам не очень-то нужна.

Никаких, даже приглушенных, звуков более не было слышно. Но вот входная дверь распахнулась, впустив кого-то в вестибюль. Потом она громко захлопнулась, а по ковру, ведущему в приемную, снова зазвучали шаги.

— Следовательно, — невозмутимо продолжало подобие человека, — нам надлежит вселяться в тела лиц с развитым интеллектом в тот момент, когда они будут находиться в глубокой отключке и не смогут отдавать себе отчет в нашем проникновении. К тому времени, когда они очнутся, мы должны уже полностью их контролировать. Для этого нам нужен помощник, способный, не вызывая подозрений, обходиться с такими разумными людьми. Иными словами, нам требуется квалифицированная помощь медика.

Наводящие ужас глаза мертвеца слегка выкатились из орбит. Их владелец добавил:

— Учитывая, что вы не в состоянии помочь нам удерживать контроль над этим неэффективным телом, нам нужно срочно заменить его на свежее, живое и в добром здравии.

Шаги в коридоре замерли перед дверью. Она открылась. В тот же миг усопший Клегг, наставив на Блейна бледный до синевы палец, выдохнул:

— Именно сейчас вы и окажете нам нужную помощь, — перст мертвеца дернулся в сторону двери, — так как, для начала, это тело нас вполне устроит.

На пороге возникла миловидная пухленькая девушка-блондинка. От изумления она застыла как вкопанная, заслонив ладошкой приоткрытый в немом крике розовый от помады ротик. Ее глаза расширились от страха, не в силах оторваться от призрачного лица.

На какое-то время воцарилась тишина, фатальный жест указывал на жертву. Труп явно вступил в стадию прогрессирующего обесцвечивания, буквально с каждой секундой становясь все более пепельным. Его ледяные глаза в омертвевших впадинах внезапно сверкнули и на мгновение озарились каким-то дьявольским зеленым огнем. Существо нескладно и ломко привстало, переступая с пяток на носки.

Девушка часто-часто задышала. Она опустила глаза и только сейчас заметила пистолет, который сжимала ускользнувшая от могилы рука. Она испустила сдавленный вопль, насмерть перепуганная угрожающе нависающим над ней призраком. Это был даже не крик, а вздох, с которым отдают душу. И пока этот живой труп продолжал раскачиваться, грозно возвышаясь над ней, девушка, закрыв глаза, мягко осела на пол.

Блейн мгновенно, в три стремительных прыжка, подскочил к ней и успел подхватить ее в последний момент, не дав девушке стукнуться при падении. Доктор аккуратно опустил ее на ковер, слегка приподнял голову и энергично потрепал по щекам.

— Она потеряла сознание, — гневно бросил он. — Она либо сама больна, либо заехала за мной, чтобы отвезти к человеку, которому плохо. И не исключено, что надо действовать самым срочным образом.

— Хватит! — На сей раз голос, несмотря на мерзкое урчание, прозвучал сухо и хлестко. Пистолет смотрел прямо в переносицу Блейна. — Судя по вашим мыслям, обморок носит временный характер. В любом случае он очень даже кстати. Вам предлагается воспользоваться ситуацией и подвергнуть ее анестезии. А там уж дело за нами.

Стоя перед девушкой на коленях, Блейн вскинул глаза на ходячего мертвеца и медленно, но решительно выплеснул в тусклые глаза:

— Пошел к черту!

— Это незачем было произносить — достаточно подумать, — поправила его тварь. Мертвое лицо исказила безобразная гримаса, и существо, покачиваясь, сделало два неуверенных шага. — Вы сейчас же сделаете то, что приказано, иначе мы справимся с этим сами, используя ваши знания, — собственно говоря, вашими же руками. Мы попросту прострелим вашу голову, перейдем в ваше тело, быстренько восстановим его функции — и вы как миленький будете полностью под нашим контролем.

Блейн не успел произнести ни слова.

— Катитесь вы в преисподнюю! — проурчал труп, предвосхищая слова, готовые сорваться с губ доктора. — Мы в любом случае в силах использовать вас, но предпочитаем иметь дело с живым, а не с мертвым телом…

В отчаянии оглядевшись, доктор Блейн мысленно вознес молитву, чтобы кто-нибудь пришел на помощь, но гримаса понимания, промелькнувшая на лице врага, тут же положила конец его надеждам. Он приподнял обмякшее тело девушки и пронес его через коридор в свой кабинет. Нечто, являвшееся трупом Клегга, последовало за ним, нелепо спотыкаясь на каждом шагу.

Доктор Блейн осторожно положил свою ношу на кресло. Он энергично потер девушке кончики пальцев и запястья, снова потрепал по щекам. Ее кожа слегка порозовела, она приоткрыла глаза. Блейн подошел к шкафчику с лекарствами, сдвинул стеклянные дверцы и протянул руку к флакону с нюхательной солью. Но тут же почувствовал, что что-то твердое уперлось ему между лопаток. Ясно, пистолет.

— Вы по-прежнему забываете, что ваша мыслительная деятельность для нас — раскрытая книга. Сейчас, например, вы пытаетесь оживить это тело и выиграть время. — Омерзительная карикатура на человека с пистолетом в руках заставила свои лицевые мускулы изобразить кривую улыбку. — Положите тело на этот стол и анестезируйте его!

Скрепя сердце доктор Блейн поставил флакон на прежнее место и задвинул дверцы шкафа. Он вернулся к девушке, поднял ее и, положив на медицинский стол, включил мощный электрический рефлектор.

— Эй, зачем все эти штучки, — тут же отреагировал ходячий труп. — Выключите лампу. Для анестезии достаточно и обычного освещения.

Блейн повиновался. С напряженным лицом, но высоко поднятой головой и сжатыми кулаками, он бесстрашно развернулся к угрожающе наставленному на него оружию и произнес:

— Выслушайте меня. Я хочу вам кое-что предложить.

— Глупости! — То, что когда-то было Клеггом, медленно, волоча ноги, обошло стол. — Как мы уже вам предварительно заметили, вы пытаетесь потянуть время. Нас оповещает об этом ваш мозг. — Существо поперхнулось, так как в этот момент лежавшая на столе девушка что-то невнятно прошептала и попыталась приподняться. — А ну живо! Анестезируйте ее!

Но прежде чем кто-то успел пошевелить пальцем, девушка стремительным рывком выпрямилась. Сидя неестественно прямо, она уперлась взглядом в гримасничавшую в футе над ней фантастическую физиономию. Ее пронзила дрожь, и девушка взмолилась:

— Пожалуйста, отпустите меня отсюда, ну пожалуйста!

Бледная рука потянулась к ней, чтобы опрокинуть в прежнее положение. Но она, избегая прикосновения гнусной плоти, откинулась сама.

Воспользовавшись секундным замешательством, Блейн завел руку за спину и потянулся к висящей на стене декоративной кочерге. Но дуло пистолета ткнулось в него раньше, чем его пальцы нащупали это импровизированное оружие и сумели сомкнуться на его холодной рукоятке.

— Вы забылись! — В глазах, принадлежавших Клеггу, вспыхнули огненные точки. — Наша восприимчивость к ментальной деятельности не связана с какой-то направленностью нашего внимания. Мы все равно видим вас, даже тогда, когда эти глаза смотрят в другую сторону. — Пистолет дернулся, показывая на девушку. — Немедленно закрепите неподвижно это тело.

Подчиняясь приказу, Блейн взял ремни и начал тщательно привязывать ее к столу. Его волосы с проседью упали на лоб, лицо покрылось испариной, пока он, наклонившись над жертвой, затягивал пряжки. Он взглянул на девушку, стараясь приободрить ее, и прошептал:

— Потерпите… не бойтесь! — и он многозначительно посмотрел на настенные часы. Стрелки показывали без двух восемь.

— Так-так, значит, вы все еще надеетесь на помощь, — проклокотал коллективный голос несметного числа прибывших извне существ. — Точнее, взываете к Тому Мерсеру, вашему работничку на все руки, который должен был бы уже появиться. Вы надеетесь на какое-то содействие с его стороны, хотя осознаете весьма ограниченные умственные способности Мерсера. Как вы отмечаете про себя, он настолько глуп, что даже не в состоянии отличить свои ноги от собственных рук.

— Ну и демон! — взъярился доктор Блейн, услышав из уст кадавра мелькнувшие было у него мысли.

— Пусть он приходит, этот Мерсер. На что-нибудь да сгодится — для нас, конечно! Нас достаточно много, чтобы разместиться в двух телах. В любом случае живой дурак лучше, чем умница-труп. — И анемичные губы исказились в ухмылке, обнажившей сухие зубы. — А пока что продолжайте заниматься делом.

— Кажется, у меня нет необходимого для анестезии эфира, — протянул доктор Блейн.

— Но у вас есть заменители. Об этом буквально вопит ваша кора головного мозга! Живо за дело, иначе наше терпение лопнет и вы поплатитесь!

Блейн с трудом сглотнул слюну, снова открыл шкафчик с лекарствами и взял там маску для наркоза. Отщипнув клочок ваты, он подложил его под маску и накрыл ею лицо девушки, с ужасом следившей за его манипуляциями. Доктор успокаивающе подмигнул ей, что обошлось без комментариев экс-Крегга: мигать — не думать!

Блейн снова подошел к шкафчику и, открыв дверцу, застыл на мгновение, собираясь с духом. Он вынудил себя мысленно повторять одно и то же слово: «Эфир, эфир, эфир», одновременно заставляя руку тянуться к флакону с концентрированной серной кислотой. Для достижения этой двойной цели ему пришлось чертовски напрячься, продвигая пальцы все ближе и ближе к заветному предмету, пока наконец не удалось ухватить пузырек.

Гигантским усилием воли он заставлял свое тело производить одни действия, а думать совершенно о другом. Вынул стеклянную пробку. Застыл, держа открытый флакон в правой руке. Но мертвец тут же скользнул к нему, потрясая оружием.

— И это называется эфир! — издевательски взвизгнули голосовые связки Клегга. — Ваш разум вопил: «Эфир!» — в то время как подкорка нашептывала: «Кислота». Неужели вы считали, что малейшая мысль сможет ускользнуть от нас? Неужто вы всерьез полагали, что сможете причинить физический ущерб тому, что уже умерло? Дурень! — Пистолет, дрогнув, уставился на него. — Немедленно доставайте анестезирующее средство, слышите? И на сей раз — без промедлений!

Не говоря ни слова, доктор Блейн завинтил пробку и поставил флакон на прежнее место. Затем, еле-еле переставляя ноги, направился к шкафчику более скромных размеров. Открыв его, он взял пузырек с эфиром, подошел к радиатору отопления и поставил сосуд на него. А сам вернулся закрыть дверцу шкафчика.

— А ну снимите оттуда эту штуку! — тут же каркнул замогильный голос, а пистолет при этом нехорошо щелкнул.

Блейн поспешил исполнить приказ.

— Вы понадеялись, что радиатор достаточно горячий, чтобы от выделяемого им тепла эфир начал испаряться и взорвал пузырек, верно?

Доктор Блейн промолчал. Максимально медленно он понес к столу летучую жидкость. Девушка следила за его движениями расширившимися от страха глазами. Она сдавленно всхлипнула. Блейн бросил взгляд на часы, но, как ни быстро он это сделал, его мучитель успел ухватить мелькнувшую при этом мысль и насмешливо пробулькал:

— Да он уже здесь.

— Вы о ком это? — спросил Блейн.

— О вашем человеке на побегушках, Мерсере. Подходит в этот момент к двери. Мы улавливаем несерьезность и незначительность излучаемых его мозгом мыслей. Следует признать, что вы не переоценили убогость его интеллекта.

Подтверждая пророчество, открылась входная дверь. Встрепенулась на столе девушка, пытаясь приподнять голову с надеждой в глазах.

— А теперь каким-нибудь предметом удерживайте рот открытым, — проурчал контролируемый чужаками голос. — Через него мы и войдем в это тело. — Пришельцы замолчали, в то время как о коврик, лежавший перед входной дверью, шумно вытирал ноги Мерсер. — Пусть этот придурок идет сюда. Используем и его.

Сердце доктора сильно забилось, на лбу набухла вена. Он громко позвал: — Том! Идите сюда!

Он взял хирургический инструмент, которым пользовались, чтобы открывать ротовую полость, и стал возиться с защелкой.

Его колотило от волнения — буквально с головы до ног. Не существует такого пистолета, который способен одновременно поражать две цели. Ах, если бы ему удалось каким-нибудь хитрым образом увлечь этого идиота Мерсера в нужном направлении и дать понять ему… Если бы он, например, оказался с одной стороны от этого трупа, а Том — с другой…

— И не пытайтесь! — охладил его пыл тот, кто некогда был Клеггом. — Вообще выбросьте эту дурь из головы. Только попытайтесь — и мы прикончим обоих.

В кабинет неуклюже протиснулся Том Мерсер, громко топая толстыми подошвами. Это был крепыш с завидно развернутыми крутыми плечами, круглолицый, с двухдневной щетиной. Он замер, увидев стол и распростертую на нем девушку. Его вытаращенные без всякого выражения глаза перебегали с нее на доктора.

— Эй, док, — виноватым тоном начал он, — у меня спустило колесо, и его пришлось менять прямо на улице.

— Не расстраивайтесь из-за подобных пустяков, — произнес за его спиной насмешливый голос, смахивающий на бульканье. — Вам незачем было спешить.

Том медленно, будто каждый его ботинок весил по тонне, повернулся. Он узрел нечто, бывшее в свое время Клеггом, и брякнул:

— Простите, мистер. Не знал, что вы здесь.

Его тупой взгляд равнодушно переместился с кадавра на пистолет, затем с оружия на встревоженное лицо Блейна. Том раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же опять закрыл. Некоторое удивление оживило крупное небритое лицо. Его глаза вновь остановились на пистолете.

Но на этот раз задержались на нем на какую-то ничтожную долю секунды. Достаточную, чтобы он сообразил, в чем дело. С поразительной быстротой вскинулся его огромный кулачище и со всей силой врезал по мерзкому телу того, кого ранее звали Клеггом. Удар был подобен взрыву тонны динамита. Труп рухнул, да так, что от удара о пол ходуном заходил весь кабинет.

— Быстро! — вскричал доктор Блейн. — Возьмите пистолет! — Он лихо перескочил через хирургический стол и распростертую на нем девушку, неловко и тяжело приземлился рядом с кадавром и что было мочи нанес ногой удар по вялой руке, все еще сжимавшей оружие.

Том Мерсер не двигался, смущенно ворочая глазами. Оглушительно грохнул выстрел, пуля, срикошетив от металлического края стола с визгом дисковой пилы, вырвала кусок штукатурки из противоположной стены.

Блейн в ярости попытался еще раз двинуть ногой по призрачной руке, но промахнулся, так как ее обладатель, приподнявшись в отчаянном рывке, сумел сесть. В самом дальнем шкафу звякнули стеклянные сосуды. Пронзительно завизжала девушка, привязанная к столу.

Этот визг проник даже сквозь толстенную черепушку Мерсера, который, очнувшись, немедленно вступил в схватку. Придавив каблуком одного из своих громадных ботинок мягкую, словно резиновую руку бывшего Клегга, он ловко выхватил пистолет и наставил его на тварь.

— Эту дрянь так не прикончишь! — крикнул Блейн, слегка подталкивая Мерсера, чтобы слова побыстрее дошли до его сознания. — Сейчас же удалите отсюда девушку. Да побыстрее же, господи!

Яростный тон Блейна был недвусмыслен и категоричен. Посему Мерсер протянул ему пистолет, подошел к столу, споро развязал ремни и, подхватив громадными ручищами девушку, вынес ее из кабинета.

Распластанное на полу тело, похищенное из морга, бешено извивалось, отчаянно пытаясь встать на ноги. Его прогнившие глаза куда-то исчезли. В глазницах сияли ослепительно изумрудным светом два огромных блюдца. Рот твари судорожно открывался и закрывался, она срыгнула чем-то светящимся зеленым с блестками. Искринки из Глантока поспешно выметались из приютившего их тела.

Труп уселся на полу, опершись о стену. Он конвульсивно корчился, его конечности дергались, тело принимало самые немыслимые позы, словно привидевшиеся в горячечном бреду. Сейчас это была лишь вызывавшая ужас и отвращение карикатура на человеческое существо. Из глазниц и рта, извиваясь взвихренными струйками, изливалась живая, сверкавшая зеленым, субстанция, образуя лужицы на ковре.

Блейн одним гигантским прыжком преодолел расстояние до двери, сумев по пути подхватить пузырек с эфиром. Его била мелкая дрожь, когда он, остановившись на пороге, оглянулся назад. Резким движением выдернув пробку, он метнул флакон прямо в середину бурлящего зеленого пятна. Чиркнув зажигалкой, он швырнул туда же и ее. Вслед за ослепительной вспышкой последовал страшный взрыв, и все помещение мгновенно превратилось в огненный ад.

Стоя на тротуаре, девушка судорожно вцепилась в руку доктора Блейна; оба заворожено смотрели, как весело полыхал дом. Она обронила:

— Подумать только: ведь я пришла за вами, чтобы попросить помочь заболевшему корью братишке.

— Ничего, мы сейчас же навестим его, — откликнулся Блейн.

С ревом откуда-то вынырнула машина и, взвизгнув тормозами, резко остановилась возле них. Из нее высунулся полицейский, прокричав:

— Вот это пожар! Видно за милю отсюда. Пожарных мы уже вызвали.

— Боюсь, что они явятся поздно, — буркнул Блейн.

— Вы застрахованы? — участливо поинтересовался полицейский.

— Да.

— Все успели выскочить?

Блейн кивнул, а словоохотливый полицейский добавил:

— А мы тут совершенно случайно: ищем сбежавшего из психушки чокнутого.

И он рванул с места.

— Эй! — крикнул ему вслед Блейн. Машина остановилась. — А этого чудика, случаем, звали не Джеймс Уинстенли Клегг?

— Клегг? — задумчиво повторил водитель. — Нет, это имя покойничка, драпанувшего из морга, как только служащий отвернулся на секунду. Самое потешное в этой истории то, что в отсеке, где пребывал отдавший концы Клегг, почему-то обнаружили дохлого бродячего пса. Журналисты тут же заговорили об оборотне, но лично я считаю, что это была самая обыкновенная шавка, и ничего более.

— В любом случае тип, которого мы разыскиваем, — уточнил первый полицейский, — это не Клегг. Его знали как Уилсона. Росточком не вышел, но очень опасен. Кстати, взгляните-ка на его фото.

И он, не выходя из машины, протянул Блейну фотографию. Тот всмотрелся в снимок при свете разгулявшегося пламени. Нет, этот человек ничуть не походил на его визитера.

— Я на всякий случай запомню это лицо, — пообещал Блейн, возвращая фотографию.

— А вам что-нибудь известно о тайне исчезновения Клегга? — полюбопытствовал полицейский-водитель.

— Я знаю только, что он и в самом деле мертв, — искренне заверил его Блейн.

Доктор Блейн задумчиво вглядывался в огненный вихрь, охвативший его дом и взметнувший языки пламени высоко вверх. Повернувшись к тяжело дышавшему Мерсеру, он недоуменно произнес:

— Знаете, Том, я до сих пор никак не могу уразуметь, как вам удалось врезать этому типу так, что тот не сумел предугадать ваше намерение.

— Увидел пушку — и тюкнул, — развел извиняющимся жестом руки тот. — Я как увидел этот сучок, так и дал этому хмырю наркозу, тут и думать-то нечего!

— Значит, даже и думать не стал! — тихо прошептал Блейн.

Закусив нижнюю губу, доктор уставился на набиравший силу огненный смерч. С треском рухнули потолочные балки, разметав вокруг сноп искр, некоторые из которых упали почти у самых их ног.

За гулом разгулявшегося пламени Блейну послышалось — он воспринял это скорее разумом, чем слухом, — что-то вроде погребальной мелодии, чьи-то странные стенания, постепенно слабеющие, а вскоре и стихшие вовсе.