34

– Хорошо, – вид металлического предмета, занесенного над следующей парой клемм, убедил коменданта. – Но вооружение кораблей будет демонтировано или приведено в негодность. Если, как вы утверждаете, ваша единственная цель – вернуться в земную зону, вы не станете с этим спорить.

– Не станем. Оставьте только бластеры с полным боекомплектом.

– Но не на двадцать человек!

– Согласен, на двоих.

Зир Ратхерн исчез с экрана, чтобы отдать нужные распоряжения. Роберт тем временем надел поверх коррингартских доспехов свой скафандр (который, впрочем, после этого не застегнулся) и, уже в обеспечивающих изоляцию перчатках, принялся возиться с пультом катера. Он вытащил наружу часть проводов, разрезал их и прикрепил куски к откидному колпаку кабины и люку с внутренней стороны, затем приделал в местах разрезов металлические пластины для лучшего контакта, несколько раз открыл и закрыл колпак и люк и, по-видимому, остался доволен результатом.

– Граф или кто там еще! Я знаю, что вы за нами наблюдаете. Вы поняли, что я сделал? Теперь приемник катера работает только тогда, когда колпак и люк закрыты. Когда мы улетим, не пытайтесь влезть в кабину и обезвредить мину, иначе наш сигнал прервется и – сами понимаете... Где я еще провел провода внутри кабины, вы не видели, так что резать стенки тоже не советую.

К этому времени истекли отпущенные Робертом двадцать минут, и он, недовольно глядя на часы, хотел уже напомнить об этом, когда на экране вновь появился комендант.

– Звездолеты готовы.

– О'кей, граф. Ну, Эмили, поехали выбирать корабль.

– У меня к вам одна просьба, Роберт. Выбирайте корабль с душем.

Это было так неожиданно, что Уайт рассмеялся.

– Черт, а это не самая глупая идея! Ладно, постараюсь. Так, развязывать ли этих типов? Трос жалко бросать... Впрочем, на корабле должен быть такой же, – Роберт опустил колпак и включил двигатели.

– Постойте!

– Тише, тише, Эмили. Что случилось?

– Вы мне напомнили. Пленные... здесь есть пленные земляне. Мы должны потребовать их освобождения.

– Мисс Клайренс, вам своих проблем мало? Нельзя злоупотреблять гостеприимством хозяев. Откуда вы знаете, сколько этих пленных и в каком они состоянии? Вы решили стать сестрой милосердия? Подумайте, ведь над ними могли ставить опыты. Они могут оказаться носителями чумы или чего-нибудь похуже.

– Но Роберт! Участь подопытного кролика – это же хуже смерти! Мы не можем бросить здесь этих несчастных! На корабле наверняка есть все условия, чтобы организовать карантин.

– Я сказал вам – нет. Я не из тех, кто сам себе создает проблемы.

– Но подумайте, Роберт, Земля не забывает подобных заслуг.

– Хотите прельстить меня лаврами героя? Мордоворот в генеральском мундире прицепит мне на грудь медальку из дешевого сплава, будет долго трясти руку и говорить напыщенную чушь, обо мне напишут в газетах, я получу двадцать девять писем от поклонниц и два – от поклонников, и какая-нибудь фирма пригласит меня в свою рекламную кампанию: «Как вам это удалось, мистер Уайт? – Жуйте Stellar Gum, ребята, это единственный ключ к успеху!» Ну нет, благодарю покорно. Я уже объяснял вам, что я абсолютно не тщеславен.

– Вы кончили? Я только хотела сказать, что по недавно принятому закону поступки такого рода награждаются не только медальками, но и солидными денежными премиями.

– Ха! Вот мысль, которая никогда не придет в голову коррингартцам: они бы гроша ломаного не дали за своих пленных. Ну хорошо, допустим, вы меня убедили. Я попрошу графа, но не буду очень настаивать: не хотелось бы ссориться с ним из-за пустяков.

Роберт вновь поднял колпак. Комендант, который не мог понять, почему катер не взлетает, еще оставался на связи.

– Граф, у нас возникло дополнительное требование. Надеюсь, оно вас не затруднит. Мы требуем освобождения земных пленных.

– Еще недавно вы хотели только улететь с планеты.

– Аппетит приходит во время еды. Но я клянусь вам, что это последнее условие. Мы даже не просим для них дополнительных продуктов.

– Они и не потребуются. На базе только один пленный.

– Я вам не верю, – Роберт прикинул, что размер премии пропорционален числу спасенных.

– Это ваше дело, – огрызнулся зир Ратхерн.

– Ну хорошо, хорошо. Значит, этот пленный должен быть доставлен на летное поле, пока мы будем выбирать звездолет.

– Ладно. Но больше никаких условий.

– О'кей.

Щелкнул, закрываясь, колпак. Катер поднялся над полом, развернулся и вылетел из купола.

Вопреки ожиданиям Эмили, Роберт посадил машину на самом краю космодрома, за пределами летного поля.

– Нажмите среднюю кнопку и держите, – велел он своей спутнице. – Они должны быть уверены, что как только вы ее отпустите, произойдет взрыв.

Эмили предстояло сыграть этот спектакль отнюдь не в отсутствие зрителей: вооруженные солдаты уже окружали катер.

– Не скажу: не бойтесь, но, по крайней мере, не показывайте своего страха, – посоветовал напоследок пилот и вылез из кабины. Эмили видела, как он, сжимая бластер, быстрым шагом пересек бетонное поле и исчез в люке одного из кораблей. Она не смогла бы сказать, сколько он пробыл там; казалось, время остановилось, и она теперь вечно будет сидеть, скорчившись в душной кабине над бесполезной кнопкой, в окружении безобразных лиц коррингартцев, под дулами их бластеров... Но, наконец, Уайт вышел из корабля и, не подав никакого знака, направился к следующему.

Он обошел все восемь звездолетов, сопровождаемый молчаливым эскортом солдат, которым, впрочем, он не позволял заходить внутрь. Эмили заметила – или ей только показалось? – что в каждом следующем корабле Роберт задерживается дольше предыдущего, да и походка его изменилась: если вначале он почти перебегал от корабля к кораблю, то теперь шел медленно и словно неуверенно. Наконец, выйдя из последнего звездолета, пилот обратился к офицеру конвоя, у которого на шее висела плоская коробочка транслятора. Тот протянул ему переговорное устройство. На мгновение их руки соприкоснулись, и оба вздрогнули от отвращения.

– Граф, вы меня слышите?

– Слышу, – донеслось из динамика.

– Я выбрал корабль. Где пленный?

– В машине у космодрома.

– Слушайте последние инструкции. Велите своим солдатам отойти от катера на сорок метров. Те, что таскаются за мной, пусть отойдут на край поля. Сейчас я начну радиопередачу, и мой товарищ покинет катер. Пока он будет идти к кораблю, ни один солдат не должен двигаться. Когда он подойдет, подвозите пленного. Машина должна быть открытой и остановиться в десяти метрах от корабля. Все.

Роберт вернул переговорное устройство и направился к звездолету (совсем не к тому, из которого только что вышел). Едва он скрылся внутри, как ожил динамик в кабине катера.

– Эмили, слушайте внимательно. Дождитесь, пока солдаты отойдут и пока в динамике послышатся отчетливые сигналы. После этого нажмите правую кнопку и только потом – слышите: потом! – отпустите среднюю. Откройте люк и вылезайте. Смотрите при этом на часы. Люк должен оставаться открытым 25 секунд – я хочу разрядить аккумуляторы мины – ровно 25, не меньше и не больше. Потом как можно быстрее идите к кораблю. Ничего не перепутайте, иначе мы взлетим на воздух. Повторяю: нажать правую, отпустить среднюю, 25 секунд. Все.

Эмили, как она ни была взволнована и напугана, не могла не восхититься этой речью. Коррингартцам, прослушивавшим разговор, вряд ли могло придти в голову, что это спектакль. Вот только плохо, что пилоту пришлось назвать ее по имени. Эмили понятия не имела, почему это плохо; но ведь неспроста же Уайт назвался Смитом. Впрочем, если бы он назвал ее по фамилии, было бы гораздо хуже...

Она старательно выполнила все инструкции по обращению с миной и быстро, почти бегом, устремилась к кораблю, в котором скрылся пилот. Солдаты стояли неподвижно, но это не была неподвижность статуй – это была неподвижность видневшихся впереди космических кораблей, готовых к старту в любую секунду. Палило солнце, и ни единый ветерок не колебал раскаленный воздух, поднимавшийся над разогретым бетоном. Над летным полем тяжело нависла неестественная тишина, нарушаемая лишь звуком торопливых шагов Эмили.

Но вот тишину разорвал шум мотора. Эмили обернулась. Легкий колесный кар мчался в сторону звездолета. На заднем сиденье сидели трое, и лицо у того, что в центре, было белое. Но Эмили понимала, что у нее еще будет время познакомиться с освобожденным землянином, и не стала замедлять шаг. Как раз тогда, когда она ступила на трап, кар затормозил в десяти метрах у нее за спиной.

– Быстрее поднимайтесь, – донесся из люка голос Роберта, усиленный репродуктором внутренней связи. – Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, – удивленно добавил про себя пилот.

Эмили обернулась, чтобы взглянуть на бывшего пленника, который уже вылез из машины, и тоже не смогла сдержать удивленного восклицания:

– Майор Сэндерс!