"Снежный человек" - читать интересную книгу автора (Торбан Раиса Семеновна)Глава XX. ПО СЛЕДАМ ВРАГАВ тишине послышалось сначала царапанье когтей в дверь, затем душераздирающий вой. В нем была тоска погибающего зверя и глухой, неукротимый гнев. Раненый с необычайной живостью вскочил с постели. Тодди бросился к дверям и распахнул их. Через порог шагнула собака с черной мордой и страшно разорванным боком. — Дик! — вскрикнули ребята. Собака чуть покосилась глазом в их сторону. Оставляя на полу кровавые следы, она прямо подошла к раненому и вцепилась зубами в свисавшую с койки его шинель. С лицом, искаженным от страха, он заметался на постели, отыскивая глазами что-либо для защиты от страшного зверя, и схватил со стола левой рукой пукко. Но собака последним судорожным движением вцепилась в его руку. Он выпустил нож. Анни снова подобрала его. Челюсти собаки медленно разжались. Ее глаза затягивались пеленой. Она ослабевала. Негодяй поднял ногу, чтобы добить погибающее животное. — Не бейте! — отчаянно взвизгнул Юрики. Рыженькая Мери громко заплакала. Анни, бледная, не спускала глаз с «пограничника». «Какой безжалостный… грубый…» — подумала Анни. Образ героя-пограничника в ее представлении потускнел, а добрые чувства к нему, к этому человеку, как-то незаметно для Анни ушли из ее сердца. — Собака взбесилась, она перестала узнавать меня, — говорил раненый, прислушиваясь к голосам удалявшихся лесорубов. Собака неподвижно лежала на полу, уткнувшись мордой в лапы, и тихо рычала. Анни налила в плошечку, из которой она поила своих кур, воды и осторожно поставила собаке. Собака потянулась к воде. В это время «пограничник» дотронулся рукой до края посуды. Собака глухо зарычала и отвернулась. — Вот видите, — печально сказал «пограничник». — Она взбесилась: она хочет пить и не может… Потрясенная детвора молчала. Глаза детей были полны слез и страха. Гость заметил вдруг на их лицах выражение неприязни и отчужденности и сразу переменил тон. — Надо прекратить страдания бедного животного. Придется его убить… — сказал он мягким, проникновенным голосом. — Жестоко оставлять его так мучиться. — Если собака взбесилась или тяжело ранена, конечно, ее лучше убить, — сказал вернувшийся в избушку Кярне. Он снял со спины ружье. — Мы сами отвезем ее в лес, — решили огорченные ребята. Анни молча убрала воду в курятник. Ее куры, за которыми она любовно ходила, разбуженные светом и шумным поведением людей, недовольно расхаживали по клетке, топорщились и кудахтали. Им, видите ли, не нравилось, что их разбудили. Молча двинулась за санями расстроенная детвора. На санях лежал Дик. Он был неподвижен, в забытьи. Ребята укрыли его тулупом. — Мы похороним ее под самой большой сосной, напишем на доске, что ее звали Дик и какая она геройская собака, — сказала, глотая слезы, Мери. — Да, напишем, как она словила семь штук нарушителей в один раз, которые все шпионят, — пылко говорил всегда спокойный Тяхтя. — Вот только пусть я вырасту… пусть… они тогда узнают! — грозился Юрики и сжимал кулаки в своих теплых варежках. Анни молчала. Лесник выбрал маленькую круглую полянку неподалеку от своей избушки. От луны было светло как днем. Анни сняла тулуп с собаки. Дик задрожал, поднял голову и умными глазами оглядел детей и человека с ружьем. Животное почувствовало, что пришел его последний час, и, не имея сил защищаться, собака снова опустила голову. Из уголка ее горящего глаза выкатилась слеза. Лесник отвернулся и поскорее зарядил ружье. — Ну, ребята, не глядите… Щелкнул затвор. — Отец, отец, не стреляй! — закричала Анни. — Посмотри: она глотает снег. Какая же она бешеная? Лесник и ребята наклонились к собаке. Она действительно, свесив голову, жадно хватала снег. — Отдай ее нам! — попросили ребята. — Мы свезем ее к Ивану Фомичу. Наш учитель все может, он ее вылечит… Ребята обступили лесника. — Отдай ее нам, дяденька Матти. Если она выживет, вот он обрадуется! Всегда будет нас помнить! — Только мы ему скажем, чтобы сапогом не пырял, — мрачно добавил Тяхтя. Ребята говорили и спорили все сразу. — А что я ему скажу? Ведь собака его, и он велел ее убить, — упорствовал Кярне. — Собака Дик не его, а служебная. Понимаешь? — строго сказала Анни. — Понимаю, — серьезно ответил отец и выстрелил прямо в воздух. Ребята повеселели. А вдруг Дик останется жить? Анни снова укрыла собаку потеплее. — Везите-ка поскорее к Ивану Фомичу. А завтра, пораньше — к нам. Будем выхаживать все вместе. Ребята деловито запахнули тулупчики, надели рукавицы и потянули саночки. Когда ребята увезли Дика, Анни, сияя глазами, подошла к отцу. Громадный Кярне наклонился к девочке. Она обняла его за шею и потерлась щекой о жесткую щетину его бороды. — Ну, беги, дочка, домой, к гостю. Может, ему чего подать надо. Ведь взять и сделать себе чего — он не может. Беги… А я пойду… Василий Федорович каждому задал на сегодняшную ночь дел. Кярне погладил дочку по плечу, вскинул на спину ружье я торопливо исчез в лесу. |
||||
|