"Пиратские войны" - читать интересную книгу автора (Прокудин Николай)

Глава 14 НОВАЯ ВСТРЕЧА С БОТАНИКОМ-ШПИОНОМ

Последствия катастрофы наши путешественники увидели совсем близко, потому что якорь сорвался с поверхности рифа и их понесло к горящим обломкам военного парусника. Одного барахтающегося в волнах англичанина они решили вытащить и допросить, кинули веревку, за которую уцепился ближайший к корвету несчастный супостат. Ипполит упорно тянул беднягу наверх, напрягая мышцы и надрывая жилы. Едва голова потерпевшего оказалась на уровне поручней, как Сергей схватил его за шиворот и затащил на палубу. Сделав доброе дело, полковник тотчас пожалел об этом и едва не потерял дар речи от неожиданности.

— О Боже! — воскликнул опешивший Строганов. — Доцент, какая встреча! Не может быть, дорогой академик! Какая неожиданность! Профессор ботаники! Ба! К нам прибило волной бакалавра и магистра всяческих наук!

— О Боже, — эхом ответил Сергею спасенный человек. — Мистика!

Дорогой читатель! Кто бы это мог быть? Не догадываетесь? Невероятно, но факт! Не кто иной, как все тот же ботаник Нельсон, этот собиратель трав и кореньев, доносчик, соглядатай и отъявленный негодяй!

— Не ожидали, мистер Нельсон? Не рады новой встрече со мной?

— Граф, вы чудовище! Вы приносите мне одни несчастья! — захныкал шпион.

Строганов громко и искренне рассмеялся. Он хлопнул по плечу ботаника, ощупал его карманы, вытащил из-за пояса нож, из кармана — маленький дамский пистолетик и толкнул пройдоху на палубу. Шпион поскользнулся, вскинул руки, хватаясь за воздух, и упал лицом вниз. Сергей продолжил обыск уже лежащего на палубе ботаника, достал из потайного кармана англичанина футляр со скальпелем и конфисковал его. Это ведь тоже какое-никакое, но оружие, особенно в умелых руках.

— Магистр! Будьте любезны, раздевайтесь, а то вы насквозь промокли и, не ровен час, простынете. Милорд, я не желаю быть причиной смерти столь ученого мужа! Наука мне этого не простит, — продолжал ерничать граф. — А до того, как вы окочуритесь, нам надо успеть вас допросить. Слышишь, доцент! Ну так что ты глазами хлопаешь, язык проглотил? Привет, чудак человек!

Кроме слова «чудак», все прочее он произнес по-английски. Как хорошо, что их интернациональный экипаж много путешествовал и все знали несколько ключевых фраз на разных языках, по крайней мере, на уровне кабацкого, торгово-бытового общения. Естественно за исключением туземцев, те пока что еле освоили несколько десятков слов из смешанной русско-французской лексики.

— Привет! — промямлил выловленный из океана ботаник, больше похожий на мокрую курицу, чем на ученого мужа.

Все, кроме казака, сгрудились вокруг спасенного, который вполне мог снова стать утопленником, а сейчас был «языком». Кузьму ботаник не интересовал, потому что он продолжал стрелять из пушки по шлюпке, пытаясь утопить беглецов. Терпящие кораблекрушение английские моряки не ожидали такого оборота, — где джентльменство, ведь лежачего не бьют, — они рассчитывали, что теперь их оставят в покое, но пришлось ребятам с утроенной силой налечь на весла, чтобы скорее скрыться в клубах густого тумана.

Даже после того, как шлюпка исчезла в белой пелене, Кузьма выстрелил еще три раза — так, на всякий случай. Однако в одиночку возиться с орудием было тяжело, Худойконь затушил горящий фитиль в ведре с водой, сплюнул за борт и громко выругался:

— Черт! Цель скрылась!

— Куда девалась твоя меткость? — съязвил Сергей, успевая реагировать на все вокруг.

Очень не любил мазать Худойконь, но в этот раз стрельба не пошла и он промахнулся. Поэтому атаман, вымещая злость, схватил большой топор и двумя ударами сокрушил две пустые бочки из-под пороха. Теперь, упустив цель, казаку надо было как-то совладать с собой, и он переключил внимание на обломки шхуны, качающиеся на воде. В первую очередь его интересовали бочки, и этот интерес был не праздным, ведь в них могло быть спиртное. Запасы огненной воды могли скоро закончиться, а сколько еще дней продолжится путешествие — неизвестно. Казак был согласен на любую выпивку, будь то ром, бренди, вино или даже эль. Тут не до выбора. Так ничего стоящего и не обнаружив, Кузьма вернулся к своим товарищам. Он постоял минуту, помолчал, не вмешиваясь и размышляя. Вскоре казаку показалось, что допрос затягивается и производится слишком либеральными методами. Худойконь подошел и сильно ткнул шпиона кулаком в бок.

Надо сказать, что шпион, попавший на борт корвета, с ужасом наблюдал за упражнениями с топором рассвирепевшего казака, а один удар кулака русского громилы морально сломил английского агента. Такого страшного и огромного человека в своей жизни он еще не встречал. Разгневанный великан!

— Только не бейте по голове! — взвизгнул ботаник.

— Верно, не надо колотить парня по голове, Кузьма. В отличие от твоей, там еще и мозги имеются, а это вещь хрупкая, — пошутил Серж. — Умерь пыл.

— Зато я стреляю лучше всех в этих морях! Будете спорить, граф? Если бы не моя глупая голова, набитая якобы мякиной, вы бы уже давно кормили рыб либо болтались на рее. Пусть живее говорит, что да как, а не то я ему ребра сломаю и жопу отобью. Надеюсь, отбитая задница думать не помешает?

Сергей нахмурился. Атаман явно обиделся на него, а впереди предстояло долгое путешествие и ссориться с казаком было ни к чему.

— Ладно, извини, старина. Я погорячился.

— Я тоже, — хмуро ответил Кузьма Худойконь. Строганов присел на корточки, наклонившись, схватил шпиона за уши, поднял его лицо на уровень своего и на довольно чистом английском посоветовал не молчать, а говорить по делу.

— Что вас интересует? — слишком живо откликнулся ботаник.

— Вопрос первый: кого вы ищете? Вопрос второй: что ты делал на этом корабле?

Англичанин хлюпнул разбитым носом, утер кровь и начал сбивчиво давать показания:

— Этот корабль прибыл сюда из Индии. Наша задача — разыскать мятежников и арестовать их. Я удивлен, вы организовали мятеж на «Баунти» и еще спрашиваете о цели нашей экспедиции?

— А где капитан Блай? — пропустив мимо ушей последнее высказывание ботаника, задал новый вопрос Строганов. — Сколько кораблей у него в подчинении? Какие у Блая полномочия?

— Дорогой граф, ваш старый друг Блай будет искать вас по всему свету. Он поклялся снять шкуру с живого или мертвого русского графа, равно как и с негодяя лейтенанта Флетчера! Вас запорет, его повесит!

— Он что, ко мне так же неровно дышит, как и к своему лейтенанту? Почему нам угрожает одинаковое наказание? Это так он хочет отблагодарить меня за дарованную ему жизнь и свободу?

— Граф, а мне почем знать? Вот когда капитан Уильям Блай вас схватит, тогда с ним и объяснитесь.

Ботаник, оправившись от страха, ехидно ухмыльнулся, но в ту же секунду получил по зубам от казацкого атамана. Кузьме, как и всякому простому, малограмотному человеку, ученая морда Нельсона сразу пришлась не по нраву. Малограмотный индивидуум обычно всегда старается унизить более образованного, если представляется такая возможность, грубой физической силой. На этот раз Строганов не стал защищать ботаника от побоев. Впредь будет ему наука, научится держать язык за зубами, когда надо, и не дерзить порядочным людям, да еще своим спасителям.

— Получил? — прищурив глаза, спросил Худойконь. — Если ты, английская твоя морда, скажешь еще чего худого про нашего полковника, получишь опять. Все понял?!

Английский казака был еще хуже, чем французский и испанский, но ботаник-шпион все понял и без переводчика. Он сразу прикусил язык, насупился и умолк, но Строганов решил немедленно продолжить допрос.

— Как добрались до Большой земли, без приключений? Где сейчас наш благородный капитан Блай?

Ботаника всего даже передернуло от жутких воспоминаний о многодневном тяжелом плаванье на хрупкой посудине в открытом море. Они испытали смертельную жажду, страшнейший голод, убийственную жару.

— Граф! Вы не удивлены, что мы вообще выжили? — взвизгнул шпион. — Мы гребли целый месяц! Очень голодали и едва не съели одного матроса! Жажда буквально сводила нас с ума, а когда мы пристали к какому-то островку, местные дикари тотчас напали на нас, похитили и убили матроса, отставшего от товарищей. Скорее всего, они его зажарили на костре и съели. Мы тогда едва спаслись от людоедов.

— Сочувствую. Но моей вины в этом нет, я догадывался, что вы доберетесь до колоний живыми и невредимыми. Почему вы плыли так долго?

— Капитан Блай решил напрямик, без захода в чужие порты, направить шлюпку к основной базе военного флота. Там можно было бы намного быстрее организовать карательную экспедицию. Вот потому путь и оказался неблизким, поплыли к Суматре. Нам посчастливилось выжить! Теперь корветы и фрегаты королевского флота бороздят воды тропических морей в поисках мятежников! Вот вас мы уже нашли.

— Очень удачно нашли! Мне понравилось. Верно, друзья? Почти схватили и повесили, — усмехнулся Сергей. — Если вы и дальше будете так умело воевать, то я спокоен за судьбу Кристиана Флэтчера и его товарищей.

Сергей не стал распространяться о том, что все грядущие события известны ему наперед. Пусть пока не знают ни свои, ни чужие, что будущее он читает, как открытую книгу. Пусть каратели надеются, что не сегодня-завтра поймают мятежников и Флэтчера.

— Эскадра военных корветов прибыла на поиски мятежников, она движется по южным морям, внимательно осматривая каждый, даже самый маленький остров. Рано или поздно мятежники будут схвачены. Я предлагаю вам сдаться на милость победителя.

Кузьма Худойконь при этих дерзких словах прямо взбесился.

— Ты что, вошь аглицкая! Да я тебя сейчас в порошок сотру! На милость победителя! Это ты меня победил?

Атаман схватил ботаника за шиворот, камзол треснул по шву, как горох посыпались пуговицы. Никто и слова сказать не успел, как казак подтащил шпиона к борту и, указывая на плавающие в воде доски, бочки и снасти, спросил:

— Не там ли ваши победители барахтаются? Тоже мне, хозяева морей! Вон последнего триумфатора акулы доедают. Приятного аппетита, твари. Будьте любезны, кушайте поскорее, сейчас мы вам еще один бифштекс скинем.

Ботаник откровенно перетрусил перед лицом грозящей опасности, да так, что обмочил штаны.

— Фу ты, ну ты! — воскликнул Худойконь и выпустил из рук обделавшегося шпиона.

Тот упал в лужу и горько заплакал от стыда и страха.

Все рассмеялись, злость пропала даже у казака. Худойконь оттолкнул англичанина носком сапога и пошел прочь, к пушкам. Он понимал, что надо сразу приготовиться к вероятной встрече с противником.

— Ладно, живи. Только пойди умойся и подотрись, — милостиво произнес ротмистр Степанов.

— Ну и англичане нынче пошли! — вставил словечко Сергей. — Теперь я понимаю, почему они в американских колониях терпят поражение за поражением. Видать, в Британии бойцов совсем не осталось, если даже в секретной службе трудятся такие мокрые курицы!

Нельсон, утирая слезы и размазывая их рукавом по лицу, стянул с себя сапоги и штаны, прополоскал тряпки в бочке с морской водой, выжал их и развесил на веревке. Туземки тихонько хихикали, глядя на голого мужика, волосатого, словно обезьяна. Хотя какой он мужик, так, только по половым признакам.

— Теперь понятно, почему они нас так настойчиво преследовали. Приняли за мятежников, которых ищут, — произнес Ипполит.

— Что будем делать с этим воякой? — спросил Худойконь.

— Допросим еще раз! — решил Строганов.

— Граф, еще один такой допрос, и он обделает весь корабль, — рассмеялся казак.

— А ты особо не усердствуй! — посоветовал полковник. — Помрет бедняга от страха, а мы и не узнаем, где именно нас подкарауливает засада. — Эй, ученый, поди сюда.

Полуголый шпион-ботаник семенящими шагами неохотно подошел к своим новым хозяевам и злобно сверкнул глазенками. Видно, он еще не привык к роли пленника.

Тут не выдержал Гийом и подал голос:

— Услышав, что тебя подзывают, отвечай: «Слушаю, мой господин» или «Да, мой господин».

Англичанин, услыхав ярко выраженный французский акцент, состроил скорбную мину.

— Господа, вам не повезло еще больше, чем я думал! У вас в экипаже имеется француз!

— Француз у нас не имеется, он сам кого хочешь поимеет, — грубовато пошутил Строганов. — В том числе и тебя.

— Ну да, — буркнул Худойконь. — Француз нам не помеха.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил ротмистр. — Француз как француз.

— Война ведь началась с Францией. Лорд-адмирал отдал приказ флоту: интернировать всех граждан Франции, особенно жителей заморских колоний, арестовывать тех, кто окажется на нашем пути. Такое секретное распоряжение получили все корабли. С этим молодым лягушатником вам не проскочить мимо наших патрулей. Даже если они не узнают, что на корабле плывет зачинщик мятежа, сам граф Строганов, то уж француза при досмотре точно не пропустят. Корабль, без сомнения, подлежит аресту, экипаж сошлют на галеры.

— Вот незадача! Как нам быть? — опешил Худойконь.

Строганов насупился, замолчал и вдруг взорвался:

— А кто сказал, что они нас в плен возьмут? Не родился еще капитан, который возьмет нас на абордаж! Где они, более меткие, чем ты, Кузьма, английские канониры?

— Верно, чего это я труса праздную? — удивился своей минутной слабости казак. — Действительно, где им со мной совладать? Я их и с одним глазом переплюну, а с двумя — запросто все их корветы пущу ко дну!

— Вон как Кузьма раздухарился! Ишь как его разобрало! — рассмеялся Ипполит. — От бахвальства прямо распирает нашего чудо-богатыря!

— Так ты, ботаник, говоришь, что у нас на корабле две проблемы: молодой граф и француз? — угрожающе спросил Степанов.

— Нет, не две, а сто две! Каждый из вас — настоящая проблема. Наши моряки доберутся до колоний и о вашем пиратском судне доложат куда следует. Верно делает наш король, не доверяя русской императрице. Вот ведь как вы подло действуете в нашем тылу. Пытаетесь перерезать наши торговые коммуникации в Тихом океане!

— Прекращай разглагольствовать! — рявкнул Кузьма и дал ботанику по зубам. — А ну-ка, проклятый шпион, выкладывай, как на духу, где сейчас ваши корабли, показывай на карте! Сколько их, как называются, сколько на каждом пушек? Быстро отвечать! Убью! Запорю!

Англичанин одной рукой прикрывал срам, другой голову и трясся от страха. Кроме того, ему было стыдно стоять без одежды под насмешливыми взглядами туземных красавиц. Однако практика показывает, что самым результативным и эффективным допрос получается тогда, когда допрашиваемый растоптан, унижен и выведен из душевного равновесия. А наиболее незащищенным человек себя чувствует, когда он оказывается без одежды.

— Пожалуйста, дайте мне штаны. Будьте так любезны! Сжальтесь.

— Может, тебе еще и бочонок с золотом подарить? — съехидничал Ипполит. — Быстро давай показания, пока тебе есть что прикрывать рукой!

— Да-да! Я в молодости не раз кастрировал быков и кабанов! — добавил Худойконь, состроив свирепую физиономию. — Могу заодно и человека евнухом сделать. Ты будешь самым образованным евнухом в мире! Я тебя продам в гарем султана Брунея!

Ботаника всего затрясло, ноги у него подогнулись, он бухнулся на колени, заламывая руки и умоляя оставить его в живых и не калечить.

— Итак, старый знакомый, ты вспомнил, сколько корветов отправили на поиски Флетчера? — поинтересовался Серж.

— Дюжину.

— Неплохо, неплохо, — пробормотал казак. — Боюсь, у нас на всех пороховых зарядов не хватит.

— Ботаник, вот тебе карта, показывай на ней маршруты крейсерования. Да не перепутай, Кутузов!

— Как ты его назвал? Почему Кутузов? — изумился Ипполит. — Это какой именно Кутузов? Не Мишка случаем? Знавал я такого молодого поручика в давние времена. Толковый малый, не по годам рассудительный и серьезный.

— Генерал Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Он теперь без глаза, пулей вышибло, поэтому не все может увидеть, — пояснил Сергей. — Вот и появилась такая поговорка.

— А-а, Илларионович!.. Точно, именно с ним я и был знаком. Мы с ним частенько понтировали. Азарта в нем маловато, играл всегда по маленькой, много не проигрывал никогда. Понтер из него слабый. Говоришь, теперь он генерал?

— Да, будет наш Кутузов бить французов, — выдал Серега старый каламбур.

Теперь пришла очередь возмущаться Маню:

— Почему французов? Что мы вам плохого сделали? За что нас должен бить ваш Кутузов? Вам больше бить некого?

— И ты еще спрашиваешь за что? Да вы Смоленск разрушили и Москву сожгли!

— Французы сожгли Москву? — вытаращил глаза Степанов. — И мой родной Смоленск?

— Нет, хлопцы, так мы никогда не окончим допрос! — разозлился на свою промашку Серега и начал мысленно подыскивать правдоподобное объяснение собственным словам. Но, как назло, ничего путного в голову не приходило, и он решил отвлечь внимание товарищей. Грозно взглянув на пленника, Строганов продолжил допрос, мысленно чертыхаясь. Опять проболтался!..

— Итак, приятель, выкладывай все, что знаешь. — Он дал оплеуху Нельсону. — На каком корабле плывет капитан Блай? Отвечай, гаденыш, если хочешь жить!

— Не помню. Я и остальные названия кораблей не запомнил. Фактически предупреждены все Британские суда. Я же сказал, на поиски мятежников брошены огромные силы: дюжина корветов, полдюжины фрегатов и десять бригов — это как минимум. Поэтому, как завидите британский флаг, так мчитесь на всех парусах куда подальше. Кроме того, несколько десятков грузовых шхун тоже имеют хорошее вооружение и получили приказ схватить мятежников.

— Хороший совет. Да вот как эти паруса все поднять? Нам бы с одним управиться, — грустно вздохнул Ипполит.

— Ладно, дайте ему что-нибудь прикрыться, — распорядился Серж.

Гийом, как самый молодой, а следовательно, не успевший очерстветь душой член экипажа, сжалился над пленником, проделал кинжалом отверстия в каком-то мешке и швырнул его ботанику. Шпион надел на себя это рубище и перетянул его веревочкой на поясе. В мешковине с тылу оказалась дыра, которую ботаник попытался прикрыть ладонью.

Кузьма хохотнул, глядя на ухищрения англичанина.

— Француз, ты на что намекаешь, соорудив пленнику такие забавные панталоны с дырочкой на заднем месте? Гийом, ты мне становишься подозрителен.

— Ты это брось, Кузьма! Без грязных намеков. Ведь других штанов вы ему не предложили.

Сергей хлопнул по плечу Нельсона и высказал предположение о дальнейшей судьбе пленника:

— Сударь, уже во второй раз я встречаю вас при самых неблагоприятных обстоятельствах. После первой встречи я отправил вас с Блаем на все четыре стороны и тем самым спас вашу шкуру. Но вы опять объявились! Думаю, если высадить вас на первом попавшемся острове, то, возможно, какие-нибудь бедняги людоеды решат вами пообедать. Надеюсь, они не отравятся таким ядовитым человеком, как вы. Ладно, пользуйтесь моей добротой, я и на этот раз даю вам шанс еще немного пожить. Но ежели и в третий раз вы встанете на моем пути, пусть даже и совершенно случайно, то берегитесь! Не пощажу! Уверен, мистер Нельсон, вы последуете этому ценному совету и навсегда исчезнете из моей жизни.

— Я-то исчезну, но вам более опасен капитан Блай! С ним не пройдет такой номер, как с капитаном «Плимута» бедным сэром Дженкинсом! Уж он-то с вас шкуру спустит, — пообещал ботаник. — Добряк Уильям мечтает вас килевать, мой дорогой граф! Молите Бога, чтобы киль на его фрегате был не длиннее, чем на «Баунти»!

Солнце взошло, и стало заметно теплее. Над водной гладью стояла тишина, лишь обломки британского корабля, покачиваясь на волнах, тихо ударялись друг о друга. Несколько досок прибило к «Кукараче», они то и дело постукивали о нижнюю часть борта, обитую медными пластинами. Чуть поодаль плавали бочки и кусок мачты, в полумиле сиротливо болталась пустая шлюпка. Туман постепенно рассеивался, и граница нормальной видимости все время расширялась.

Степанов направил корабль к пустой шлюпке, в ней оказались два мешка сухарей, бочонок с вином и бочка с солониной, ружье, пистолет и клинок. Кто-то из английских моряков успел бросить в лодку провиант и оружие, но воспользоваться шлюпкой, по-видимому, не сумел. В обстановке острого дефицита еды это был настоящий подарок судьбы для экипажа «Кукарачи». Спрыгнувший в шлюпку юнга подал наверх один мешок, бочку, оружие, великодушно оставил для ботаника клинок. Гийом вскарабкался обратно на корабль, а в шлюпку столкнули несчастного шпиона. Вид у англичанина был настолько жалкий, что друзья помилосердствовали, дали ему бурдюк с задохшейся водой и бутылку джина.

— Нельсон, радуйся моей доброте! — воскликнул Строганов. — Будь на моем месте Флэтчер, пришлось бы тебе подохнуть от голода и жажды!

— Вот так доброта! — удивился Кузьма. — Не дал умереть человеку быстрой смертью, а обрек его на длительные муки. По-христиански надо было бы его просто пристрелить.

— Но я ведь не скормил его акулам! Кто из вас, братцы, согласится таскать его за собой по всем морям? Он человек ненадежный, коварный даже, любую подлость способен учинить. Либо нас отравит, либо дырку в трюме сделает, а может, еще что-нибудь поизощреннее придумает. За образованность я его милую, а за подлую натуру высылаю.

— Что же, так тому и быть, — подытожил Ипполит, обрезал конец и отправил шлюпку с единственным пассажиром в свободное плавание.